трумент борьбы крестьян за свои права. В обоих случаях подпольный характер деятельности привел к их вырождению в преступные организации. 2.4. Инертность Когда государство приходит в чувство после очередного потрясения и налаживается какая-то стабильная жизнь, то происходит постепенное реформирование общества в определенном направлении. Наблюдается улучшение одних свойств общества, стабилизация других, ухудшение третьих. У граждан складывается определенное отношение к путям развития их страны, зачастую зависящее от того, как эти изменения влияют на их жизнь. Отношение это неоднозначно, потому что сами граждане редко могут себе представить перспективы, к которым приведет та или иная тенденция общественного развития. Кроме того, сознание -- это кривое зеркало, и отражение жизни в нем может иметь не слишком много общего с самой жизнью. Но, в любом случае, всегда есть люди, заинтересованные в сохранении существующих тенденций, и люди, которым они не по нутру. Чем большие материальные и иные блага дает той или иной социальной группе данное развитие событий, тем более она в нем заинтересована. А раз какая-то группа заинтересована в существующем положении вещей, то она будет всячески содействовать его сохранению. Помимо непосредственного влияния на жизнь людей в виде улучшения жизни одних слоев и ухудшения жизни других, та или иная тенденция будет так или иначе влиять и на качество самих граждан, а эти качества, в свою очередь, ускорять одни тенденции и замедлять другие. Наверное, будет разумным считать тенденции, содействующие повышению качества граждан, конструктивными, а препятствующие ему -- деструктивными. Если качество граждан растет, то улучшается система в целом, и в ней начинают преобладать конструктивные тенденции, и наоборот. Именно тенденции развития системы и ее элементов представляются наиболее важной ее характеристикой. Всякая система динамична. Будь некая личность семи пядей во лбу, обладай она железным здоровьем и кристально чистой совестью, ее участь печальна, если она начинает деградировать, скажем, спивается. Всякая тенденция более-менее устойчива и вчерашний эталон красоты и здоровья, став жертвой неблагоприятной тенденции, может стать алкоголиком, паразитом или чем-нибудь столь же непривлекательным. Деградация одной личности -- факт сам по себе неприятный, но при всем своем трагизме, он не делает погоды в обществе. Если же деградировать начинают целые слои населения, то положение можно смело назвать катастрофическим, так как все общественные тенденции подчинены одной: тенденции изменения качества элементов, поскольку деградирующие компоненты не в состоянии обеспечить не только прогресс общества, но и сохранение имеющегося уровня развития (см. "Самовоспроизводство"). Деградация конкретных людей -- не единственная форма деградации общества. Возможны и другие: уничтожение духовной, физической, интеллектуальной элиты общества как в годы сталинизма, ее выезд за рубеж ("утечка мозгов"). Оставшиеся элементы хуже по качественным показателям, поэтому и функционирование системы без них не улучшится. Верно и обратное: приток в страну высококвалифицированных специалистов, ученых, спортсменов есть фактор благоприятный для страны. Кроме того, каждый специалист, ученый, спортсмен -- это большие деньги, затраченные на его подготовку. Поэтому страна, из которой они уезжают, несет, помимо прочих, и экономические убытки, а та, в которую они приезжают, оказывается в выигрыше: деньги на их подготовку затрачены в одной стране, а пользу они приносят другой. Социальное подражание или мимесис -- еще один важный фактор, определяющий направление развития общества. Кто те люди, которых общество считает образцом, "делать жизнь с кого"? Чем они прославились? Какие качества, которыми они обладают, должно перенять подрастающее поколение? Если подрастающее поколение подражает антиобщественным элементам, то оно неизбежно будет хуже предыдущего. Такая система неминуемо будет деградировать. Мощь системы определяется не только качеством, но и количеством элементов. С Китаем считаются не столько из-за качества элементов, которое, кстати сказать, бурно повышается, сколько из-за их количества. Поэтому снижение количества элементов системы также является тревожным симптомом. Фактором, негативно влияющим на мобильность системы, ее способность оперативно реагировать на изменение внешних условий, тормозящих ее реформирование, являются ее размеры, численность населения и его способность воспринимать новое, инертность его мышления. Тенденции позволяют однозначно сделать вывод о том, действительно ли общество развивается, или оно деградирует. Конструктивные тенденции будут проявляться в повышении уровня образования, улучшения показателей здоровья населения, повышении экономической мощи, снижении преступности и т. д., то есть улучшении жизни населения. Обнаруженные аналогии в устройстве и функционировании технических, биологических и социальных систем позволяют предположить, что мы имеем дело с какими-то общими, фундаментальными законами их организации. Интересно, что все подобные системы так или иначе связаны с жизнью. Биологические системы -- это собственно живые организмы, социальные состоят из живых организмов, технические системы являются продуктом социальных систем. Распространить этот подход на неживую природу представляется затруднительным. Например, как можно говорить о цели и качестве функционирования геологических систем? Это вполне объяснимо. Мертвая материя вездесуща в пространстве и времени. Жизнь существует в строго определенных местах, в строго определенных формах и при строго определенных условиях. Возможности перемещения живых существ из мест их обитания в другие места, помещения их в другие условия без того, чтобы подвергнуть их существование опасности, весьма ограничены. Поэтому методы повышения надежности существуют как механизм сохранения жизни, общества, техники. Этого требует инстинкт самосохранения вида и общества. Мертвая материя в любом случае остается мертвой и не имеет стремления сохранить свою форму существования. Сначала появилась жизнь, которая в процессе своей эволюции выработала обсуждаемые принципы. Потом появился социум, который также, сам того не осознавая, нащупал и применил те же методы. Общество, а точнее техническая интеллигенция, в процессе создания техники опять пришло к использованию этих же методов. Поэтому, если следовать хронологии, то методы повышения надежности систем, которые мы называем техническими, следовало бы называть биологическими. 3. СВОБОДА И ОТВЕТСТВЕННОСТЬ Дать свободу человеку, который не умеет ею пользоваться, значит, погубить его. Платон В общественном сознании сложился стереотип: свобода -- хорошо, несвобода -- плохо, демократия -- хорошо, диктатура -- плохо. Разговор о демократии впереди, поговорим пока о свободе. Итак, свобода -- хорошо, несвобода -- плохо. Это считается непреложным законом. К счастью, общество не настолько глупо и наивно, чтобы следовать этому принципу. Мы не даем детям спички и острые предметы, преступников сажаем в тюрьмы (кстати, они так и называются -- "места лишения свободы"), душевнобольных -- в психиатрические лечебницы, а на буйных еще одеваем смирительные рубашки. Что есть все это, как не ограничение свободы граждан? А если это ограничение, то почему люди, если они так уважают свободу, не возмущаются такими явлениями? Как раз наоборот, они возмущаются, если общество этого не делает. Все это можно было бы считать исключениями из правила "свобода -- хорошо", если бы этих исключений не было так много. Например, в России на 150 млн. населения примерно 15 млн. заключенных. Интересно, сколько же людей решают, кого надо посадить в тюрьму (лечебницу), охраняют и обслуживают заключенных (больных)? Наверное, тоже не один миллион. Расходы на все эти нужды также будут весьма велики. Что же это за правило, исключением из которого являются более одного процента населения России? Да и затраты на эти исключения составляют весьма значительную часть бюджета. То есть попытка списать много миллионов людей и много миллиардов рублей на исключения представляется крайне неубедительной. Не получается списать все это и на трудности переходного периода, так как и в странах самой развитой экономики и самой развитой демократии есть и могучий репрессивный аппарат, и тюрьмы с заключенными, и лечебницы с душевнобольными, и детям точно так же не дают спички и острые предметы. Разница только в численности людей, свободу которых общество ограничивает открыто, затратах на их содержание и условиях содержания. Но разве общество ограничивает только свободу заключенных, душевнобольных и детей? Выходя из дома, мы оденемся не только по погоде, но и в соответствии со вкусами окружающих, чтобы их не шокировать; поздороваемся со знакомыми (не хотим же мы их обидеть), причем в беседе с каждым будем рефлекторно ограничивать свой лексикон строго определенным набором слов; перейдем дорогу в отведенном для этого месте, а если захотим перейти в другом, то сначала посмотрим по сторонам -- не виден ли милиционер. Наше повседневное поведение регламентируется десятками и сотнями "нельзя" и "надо делать так", к которым мы так привыкли, что совершенно не замечаем их, как не замечаем воздуха, которым дышим. Но, как мы моментально замечаем отсутствие воздуха, так же быстро замечаем и нарушение этих табу. Что это, как не постоянное нарушение нашей свободы, о неприкосновенности которой мы так печемся? Нарушение этих правил и запретов приводит к немедленным или отдаленным последствиям и неприятностям для нарушителя. Мы подобны локомотиву: по рельсам -- пожалуйста, в сторону -- крушение. 3.1. ОГРАНИЧИТЕЛИ 3.1.1. Ритуал "Существует старая трагикомическая история о проповеднике из маленького городка на американском Западе, который, не зная того, купил лошадь, перед тем много лет принадлежавшую пьянице. Этот россинант заставлял своего преподобного хозяина останавливаться перед каждым кабаком и заходить туда хотя бы на минутку. В результате он приобрел в своем приходе дурную славу и, в конце концов, на самом деле спился от отчаяния. Эта история всегда рассказывается лишь в качестве шутки, но она может быть вполне правдива, по крайней мере, в том, что касается поведения лошади. Воспитателю, этнологу, психологу и психиатру такое поведение животных должно показаться очень знакомым. Каждый, кто имеет собственных детей или хотя бы мало-мальски пригоден в качестве дядюшки, знает по собственному опыту, с какой настойчивостью маленькие дети цепляются за каждую деталь привычного, например, как они впадают в настоящее отчаяние, если, рассказывая им сказку, хоть немного уклониться от однажды установленного текста. А кто способен к самонаблюдению, тот должен будет признаться себе, что и у взрослого цивилизованного человека привычка, раз уж она закрепилась, обладает большей властью, чем мы обычно сознаем... ...Для существа, лишенного понимания причинных взаимосвязей, должно быть в высшей степени полезно придерживаться той линии поведения, которая -- единожды или повторно -- оказывается безопасной и ведущей к цели. Если неизвестно, какие именно детали общей последовательности действий существенны для успеха и безопасности, то лучше всего с рабской точностью повторять его целиком. Принцип "как бы чего не вышло" совершенно ясно выражается в уже упомянутых суевериях: забыв произнести заклинание, люди испытывают страх( Самая сущность ритуала как носителя независимых мотивирующих факторов ведет к тому, что он перерастает свою первоначальную функцию коммуникации и приобретает способность выполнять две новые, столь же важные задачи, а именно -- сдерживание агрессии и формирование связей между особями одного и того же вида. Тройная функция -- запрета борьбы между членами группы, удержания их в замкнутом сообществе и отграничения этого сообщества от других подобных групп -- настолько проявляется и в ритуалах культурного происхождения, что эта аналогия наталкивает на ряд важных соображений. Существование любой группы людей, превосходящей по своим размерам такое сообщество, члены которого могут быть связаны личной любовью и дружбой, основывается на этих трех функциях культурно- ритуализированного поведения. Общественное поведение людей пронизано культурной реализацией до такой степени, что именно из-за ее вездесущности это почти не доходит до нашего сознания. Если захотеть привести пример заведомо неритуализированного поведения человека, то придется обратиться к таким действиям, которые открыто не производятся, как неприкрытая зевота или потягивание, ковыряние в носу... Функция манер, как средства постоянного взаимного умиротворения членов группы, становится ясной сразу же, как мы наблюдаем последствия выпадения этой функции. Я имею в виду не грубое нарушение обычаев, а всего лишь отсутствие маленьких проявлений учтивости, как взгляды или жесты, которыми человек обычно реагирует, например, на присутствие своего ближнего, входя в какое-то помещение. Если кто-то считает себя обиженным членами своей группы и входит в комнату, в которой они находятся, не исполнив этого маленького ритуала учтивости, а ведет себя так, словно там никого нет, такое поведение вызывает раздражение и враждебность точно так же, как и открыто агрессивное поведение. Фактически умышленное неисполнение нормальной церемонии умиротворения равнозначно открытому агрессивному поведению". Надо отдать дань уважения гению Конрада Лоренца, увидевшего столько интересного в вещах обыденных. Можно только добавить к сказанному, что ритуал социально дифференцирован. Один и тот же ритуал, например ритуал приветствия, исполняется по-разному его участниками. Младший приветствует старшего не так, как старший младшего; мужчина женщину -- не так, как женщина мужчину. На выполнение ритуала влияют также социальное положение, степень знакомства, ситуация и другие факторы. Причем чем больше различия в возрасте, социальном положении и других факторах, тем больше различия в исполнении ритуала. К чему эти сложности? Каждый человек занимает какую-то нишу в обществе, и одна из целей ритуала -- постоянно напоминать гражданам их место. "Всяк сверчок знай свой шесток". Если же о своем месте забывают, то происходят конфликты. Сколько бы ни говорили о равенстве, оно никогда не будет полным. Различия в возрасте, социальном положении, различия между мужчинами и женщинами будут всегда. Отсюда и различие социальных функций людей. Если некто считает для себя необязательным выполнение ритуала вообще, то мы вправе ожидать, что это лицо не выполняет и возлагаемых на него обществом социальных функций: семейных, профессиональных, гражданских. Король (император, царь, фараон) мог приветствовать подданных кивком головы (если снисходил до этого), подданные должны были падать ниц и целовать его туфли, если им это позволялось (что считалось великой честью). Представьте себе, что бы было, если бы каждый стал вести себя как король. Открытое невыполнение ритуала наблюдается редко, так как это крайне невыгодно для индивида, ведущего себя подобным образом. Но и следование ритуалу не гарантия точного исполнения социальных функций. Чаще наблюдается формальное следование ритуальному поведению при игнорировании выполнения социальных функций. Представляется весьма важным отметить, что конфликты тоже ритуализируются. Внутривидовая агрессия, если она не имеет ограничителей, угрожает самому существованию человечества, и есть насущная необходимость время от времени "выпускать пар" во избежание ее накопления. Этому служат, например, спортивные соревнования. Потенциальная возможность реального конфликта заменяется его имитацией. Люди разбиваются на команды и "сражаются" друг с другом. Победа в соревновании порой доставляет не меньше радости, чем победа в войне, но человеческие и иные потери несравнимо меньше. Спортивные состязания не всегда удается удержать в русле ритуала, и тогда возникают потасовки между игроками и зрителями. Общая черта коллективов, которые спаяны истинной дружбой, -- это постоянные подковырки, розыгрыши и насмешки, которыми члены коллектива осыпают друг друга. Это символическая агрессия, которая не позволяет накопиться агрессии реальной. Реальные конфликты тоже ритуализируются с целью уменьшения возможных потерь для тех, кто в этом конфликте непосредственно не участвует. Это ритуал дуэли (вызов, секунданты, выбор оружия и другая атрибутика), объявления войны (дипломатическая нота, отзыв посольств, вырыть топор войны). Ритуалы, как, впрочем, и другие ограничители, -- это стихийно найденное решение каких-либо проблем. Их создатели сами не осознавали и не осознают в полной мере ни того, что они делают, ни целей, для которых создаются ритуалы (если бы осознавали, то К. Лоренцу не было бы необходимости заниматься своими исследованиями). А раз оно стихийное, неосознанное, возникшее под действием случайных причин, то, естественно, что и результаты получились разные у разных народов. Причем эти результаты, то есть ритуалы, зачастую нелогичны, внутренне противоречивы и порой закрепляют поведение, которое общественно полезным никак не назовешь, например, традиции алкоголизма. Итак, ритуал -- это ограничитель свободы личности. Он запрещает одни действия и поощряет другие. Здесь присутствуют: целевая функция -- следование ритуалу; обратная связь -- на этапе, когда ритуальное поведение еще не сформировано, это мнение окружающих, на более позднем -- сила привычки, мера воздействия -- общественное мнение. 3.1.2. Государство На некоторой стадии развития общества оно разрастается до размеров, не сравнимых с размерами рода, племени. Возрастает сложность задач управления. Их решение уже не под силу вождям и советам старейшин. Возникает необходимость создания специализированного аппарата управления. Разумеется, есть и другие причины возникновения государственности, но в данном контексте нас интересует именно этот аспект. Поскольку поля деятельности государства и ритуалов во многом пересекаются, то между ними возникают конфликты. С одной стороны, при распределении власти родственные отношения продолжают играть большую, зачастую решающую роль, с другой -- на почве того же распределения возникают конфликты между многочисленными претендентами на власть. Период становления государственности -- всегда период дрязг, раздоров, заговоров, междоусобиц и войн. Возникает разобщение между людьми и логичным следствием этого становится постепенное снижение значения и роли родственных отношений в жизни общества. Более того, раз государство пытается объединить различные племена, то оно кровно заинтересовано в том, чтобы вытеснить из сознания людей деление на роды и племена, так как это приводит к ослаблению государства. Оно пытается нивелировать людей по всем возможным признакам, чтобы они чувствовали как можно меньше различий между собой и как можно больше общего, объединяющего. Поэтому вводится единый государственный язык, единая религия, единая идеология, единое судопроизводство и законодательство и т. д. В частности, один из прежних обычаев -- обычай кровной мести -- никак не может устраивать государство, поскольку это лишнее напоминание о различиях между людьми, в данном случае по признаку рода. Потому государство последовательно его, а также другие подобные обычаи, изживает и заменяет их судами. Вначале становления государства мы имеем общество, в котором родственные отношения связывают всех членов общества и являются высшей ценностью, и ритуал полностью регламентирует поведение каждого члена общества. На этапе же, когда развитие государственности достигло своего логического завершения, дети вправе подать в суд на своих родителей или сдать их в дом для престарелых, а родители имеют похожие права по отношению к своим детям. Родственные отношения, какими бы близкими они ни были, уже не играют почти никакой роли. Было бы несправедливо полностью отделять государственное регулирование от ритуального. Различные ограничители могут не только противоречить друг другу, но и переплетаться. Вместо ритуалов, возникших стихийно, насаждаются ритуалы формальные, создаваемые преднамеренно и планомерно. Это ритуалы правосудия со всей сопутствующей атрибутикой (мантии судей, защита, обвинение, атрибуты власти, "Встать, суд идет!", "Именем закона..."). Это ритуалы приема и передачи власти, ритуалы официальных приемов, встреч. Создаются одни ритуалы (например, официальные), отменяются другие (обычай кровной мести), подправляются третьи. Ритуал бракосочетания состоит из официальной части и неофициальной. Если вторая развивается стихийно, то первая регулируется нормативными актами. Ограничения, налагаемые государством, формулируются в виде разного рода нормативных актов -- законов, указов, постановлений и пр. Они определяют желательное поведение граждан и возможное поощрение за такое поведение и нежелательное, -- с соответствующими мерами наказания. Для контроля за соблюдением норм поведения и оперативного пресечения возможных нарушений создаются соответствующие механизмы контроля: ми- (по-) лиция, фискальные службы, контрольные комиссии, ревизионные службы. Чтобы гражданам было интересно вести себя удобным государству образом, предусматриваются меры поощрения особо отличившимся (медали, должности, деньги) и наказания особо провинившимся (розги, тюрьмы, каторжные работы). Таким образом, государство есть социальная система со своими ограничителями (нормативные акты), органами управления, обратной связью, целевой функцией. 3.1.3. Религия Составной частью любой религии, и частью весьма важной, являются ограничители. "Святилище Аллаха -- это Его запреты" ("40 хадисов", Ан-навави, хадис 6). В любой из них мы найдем пункты: "каждый человек должен делать то-то и не должен то-то" -- десять заповедей Христа, пять столпов ислама, восемь предписаний даосизма, моральный кодекс строителя коммунизма. Кроме того, основные догматы религии включают в себя далеко не полный перечень требований к поведению человека. Предусмотрены меры воздействия для отступников и неверных (ад) и поощрения для истинных последователей данного учения (рай). У большевиков, ввиду отсутствия и того, и другого, поощрение и наказание осуществлялось специальными органами. Есть и контролирующий орган -- Бог. А для большей надежности контроля в идеологизированных обществах существовали и существуют специальные организации вроде священной инквизиции ("На Бога надейся, а сам не плошай"). Управление от имени Бога осуществляют его представители -- церковь, пророки, духовные наставники. В этой системе высшая цель бытия -- праведная, богоугодная жизнь, за которую воздастся после смерти. То есть, мы имеем еще одну систему ограничителей, в которой есть целевая функция, органы управления, обратная связь, меры воздействия. 3.1.4. Культура и искусство В каждом человеке в той или иной форме проявляется тяга к прекрасному, причем ее проявления могут принимать формы весьма специфические. Искусство не существует само по себе. С одной стороны, оно является отражением вкусов и нравов определенной части общества, с другой -- оно формирует их. Во-первых, оно неоднородно. Есть искусство официальное и неофициальное, для детей и взрослых, для богатых и бедных, для законопослушных и наоборот. Во-вторых, оно не только удовлетворяет вкусы определенной части общества, но и формирует их. В-третьих, оно в той или иной мере определяет поведение людей через эстетизацию одних форм поведения и дискредитацию других. В данном случае представляется наиболее интересным последний аспект проблемы. То, что называют соцреализмом, является одним из проявлений этого явления. Четко просматривается цель этого течения -- эстетизация социалистического строительства, дискредитация всего, что этому мешает. Но соцреализм не являлся и не является чем-то исключительным. Во все времена существуют деятели культуры и искусства, воспевающие существующую власть и форму общественного устройства, независимо от того, какая это власть и каково это общество. Соцреализм упомянут не из особой неприязни к нему, а лишь как наиболее памятный пример. Формальная принадлежность к тому или иному течению в искусстве ничего не говорит о художественных достоинствах и недостатках конкретного произведения. В рамках того же соцреализма создавались и произведения, о которых забывали на следующий день, и произведения, вошедшие в сокровищницу мирового искусства. От того, что власть поощряет одни течения и преследует другие, или безучастна к творчеству деятелей искусства, в принципе ничего не меняется. Всегда есть довольные властью -- они будут ее восхвалять. Всегда есть недовольные -- они будут ее поносить. Просто ищущих поощрения всегда больше. Итак, есть искусство и культура, формирующие у человека представления о прекрасном и уродливом. Цель -- побудить человека совершать прекрасные поступки и избегать менее прекрасных. Положительный герой -- человек сильный, умный, красивый и честный. Каких-либо из первых трех качеств может и не быть, но последнее качество обязательно. Если же все эти качества слиты воедино, получаются персонажи вроде героев Жана Маре. Наши представления о прекрасном неразрывно связаны с представлениями о качественном и надежном. Поэтому многие произведения искусства могут быть прекрасной иллюстрацией применимости принципов теории надежности к социальным системам. Поднявший меч на наш союз Достоин будет худшей кары, И я за жизнь его, клянусь, Не дам и самой ломаной гитары. Как вожделенно жаждет век Нащупать брешь у нас в цепочке. Возьмемся за руки, друзья, Возьмемся за руки, друзья, Чтоб не пропасть поодиночке. Булат Окуджава, "Возьмемся за руки, друзья" Если друг оказался вдруг И не друг, и не враг, а так, Если сразу не разберешь, Плох он или хорош, Парня в горы возьми, рискни. Не бросай одного его. Пусть он в связке одной с тобой. Там поймешь, кто такой. Владимир Высоцкий, песня из к/ф "Вертикаль" Я приду к тебе на помощь. Я с тобой, пока ты дышишь. Было так всегда, ты помнишь? Будет так всегда, ты слышишь? Наши представления о жизни правильны, а потому отмечены печатью высокой эстетики. Любые отклонения от этих представлений порочны, а потому уродливы. Следовательно, борьба с отклонениями не только правильна, нравственна, но и прекрасна, так же как и сами борцы. Неучастие, а то и того хуже, противодействие этой борьбе неправильно, безнравственно, уродливо. Соответственно, должно быть, выглядят и носители порочных идей, люди, совершающие аморальные поступки (вспомните Ломброзо). Таким образом, одной из важных функций искусства является ограничительная: цель -- эстетичность поведения, управление поведением граждан через эстетизацию одних форм поведения и дискредитацию других. Разумеется, эстетизируются общественно полезные формы поведения и дискредитируются антиобщественные. Но так бывает не всегда. Если произведение искусства воспевает антисоциальную личность (например, Фантомаса) и дискредитирует социальные институты (правоохранительные органы), то оно по своей сути деструктивно. Было бы неверно преувеличивать значение подобных произведений, но так же опасно этого не замечать. 3.1.5. Мораль "МОРАЛЬ -- одна из форм общественного сознания, социальный институт, выполняющий функцию регулирования поведения людей во всех без исключения областях общественной жизни. От других форм регулирования массовой деятельности (право, производственно-административный распорядок, государственные декреты, народные традиции и пр.) мораль отличается способом обоснования и осуществления своих требований. В морали общественная необходимость, потребности, интересы общества и классов выражаются в виде стихийно сформировавшихся и общепризнанных предписаний и оценок, подкрепленных силой массового примера, привычки, обычая, общественного мнения. Поэтому требования морали принимают форму безличного долженствования, равно обращенного ко всем, но ни от кого не исходящего повеления. Эти требования имеют относительно устойчивый характер. Они отличаются от простого обычая или традиции, поддерживаемых силой устоявшегося порядка, тем, что получают идейное обоснование в виде представлений о том, как подобает человеку жить и поступать". [8] Трудно что-либо добавить к вышесказанному или как-то это прокомментировать. Да, наверное, это и не нужно. Главная мысль, которую подтверждает эта цитата, -- то, что мораль является еще одним ограничителем, еще одним весьма важным фактором, регулирующим поведение людей. 3.1.6. Совесть "СОВЕСТЬ -- категория этики, характеризующая способность личности осуществлять нравственный самоконтроль, самостоятельно формулировать для себя нравственные обязанности, требовать от себя их выполнения и производить самооценку совершаемых поступков; одно из выражений нравственного самосознания личности..." [8, с. 620] Совесть -- это особый ограничитель. Это единственный ограничитель, находящийся ВНУТРИ человека, единственный ограничитель, который остается (разумеется, если он есть), когда другие уже не работают. Ее наличие предполагает добровольный отказ от некоторых методов достижения целей. Методов, казалось бы, самых эффективных: лжи, воровства, грабежа, убийства, мошенничества, интриг и других. Это отказ от целей, достижение которых наносит ущерб окружающим. Совестливый человек ставит себя в заведомо невыгодные условия в повседневной борьбе за существование, поскольку арсенал его методов намного беднее, и он не столь эффективен. Но такой человек общественно полезен, поскольку за ним не нужно шпионить, опасаясь, как бы он чего не натворил. Отпадает необходимость во внешних ограничителях, поскольку есть ограничитель гораздо более эффективный -- внутренний. 3.1.7. Конкуренция Существует некий монополист, который выполняет какую-либо общественно полезную функцию: производит продукцию, управляет людьми, спасает души. Поскольку других производителей, управляющих, спасателей нет, то монополист имеет возможность диктовать условия тем, кто пользуется его услугами, и тем, кому он их навязывает. Он производит такую продукцию, которую ему удобно производить; берет за нее такую цену, какую считает нужной взять; управляет так, как ему хочется; причисляет к лику святых тех, кто ему угоден более других, и предает анафеме тех, кто чем-то ему не угодил. Естественно, что собственно продукция (услуга) для того, кто ее производит (оказывает), в условиях монополизма лишь средство повышения своего благосостояния, улучшения своего положения, усиления своего влияния. А потому страдает качество продукции/услуг, вплоть до того, что монополист получает возможность навязывать те или иные "услуги", независимо от того, нужны они потребителю или нет. В фашистской Германии родственников людей, расстрелянных властями, заставляли оплачивать оказанные "услуги". Если общество созрело для признания возможности разнообразия мнений и форм во всех видах деятельности, возникает многообразие религиозных конфессий, экономических укладов, политических партий. Для того чтобы выжить в новых условиях, нужно предлагать более выгодные, доступные и привлекательные товары, услуги, идеологии, формы управления. Возникает конкуренция между теми, кто их предоставляет. Конкурентная борьба и является средством ограничения произвола производителей товаров (услуг). Она, как и любой другой ограничитель, не дает полной гарантии качества товаров/услуг, но ограничивает свободу маневра для всевозможных авантюристов и мошенников. 3.1.8. Естественные ограничители Каждый человек ограничен в своих способностях (физической силе, ловкости, интеллекте) и возможностях (финансовых, например). Если кто-то эти ограничения ослабляет, то он приобретает дополнительную свободу и, следовательно, получает преимущество перед другими членами общества в борьбе за существование. Это преимущество он имеет до тех пор, пока другие члены общества не преодолеют свою ограниченность. Если человек берет в руки дубину, то получает преимущество перед теми, у кого ее нет, и будет его сохранять, пока все не будут иметь по дубине. Если же они есть у всех, то преимущество у того, кто лучше всех ею владеет. Так будет до тех пор, пока, например, кто-нибудь не научится добывать огонь. Дополнительную свободу используют для самосохранения (отбиться от врагов, добыть пищу), самовоспроизводства (насаждать свои порядки, добиться избранницы), самоутверждения (завоевать уважение соплеменников, тиранить своих противников) и получения новой свободы (отнять кошелек, эксплуатировать ближнего). Преодолению естественной ограниченности человеческих знаний служит наука, ослаблению ограниченности физических возможностей человека служит техника. Привлекательность оружия, денег, власти, знаний в том, что они дают дополнительную свободу их обладателю, особенно по сравнению с теми, кто чем-то из перечисленного не обладает. Это дополнительные возможности для удовлетворения личных потребностей, самоутверждения, самосохранения, самовоспроизводства. Прежде чем завершить тему, необходимо сделать несколько замечаний. Во-первых, здесь перечислены лишь те ограничители, которые удалось обнаружить автору. Может быть, на самом деле их гораздо больше. Во-вторых, было бы несправедливо считать, что их функции сводятся только к ограничению свободы людей и управлению их поведением. Каждый из этих факторов, помимо уже упомянутой функции, имеет также какое-то самостоятельное значение. В-третьих, кроме перечисленных ограничителей, которые охватывают все общество, есть и локальные, охватывающие какие-то части общества, действующие в определенном месте и в определенное время. Таковы уставы организаций, кодексы чести различных социальных слоев, нормы поведения в общественных местах и т. д. В-четвертых, все ограничители в большинстве случаев работают совместно. Поэтому они взаимодействуют между собой. Форма этого взаимодействия различна в зависимости от обстоятельств. При этом может наблюдаться взаимопроникновение ограничителей (вспомним уже упоминавшееся взаимопроникновение закона и ритуала) и противоречия между ними, когда, например, одно и то же действие является вполне допустимым с точки зрения закона и совершенно недопустимым с точки зрения морали и наоборот. На этих коллизиях построены многие произведения искусства (фильм "Берегись автомобиля"). 3.2. Зачем их столько? Уж очень длинный список у нас получился. Не может быть, чтобы все эти ограничители появились просто так. Чтобы понять их назначение, достаточно вспомнить ситуации, когда эти ограничители перестают действовать, а это бывает не так уж редко. Мораль -- "форма общественного сознания", поэтому если нет общества, то нет и морали. Государство и его институты перестают действовать, как только ослабляется способность государства контролировать ситуацию. Совесть -- качество весьма индивидуальное и, увы, есть основания полагать, что у некоторых членов общества с ней проблемы, точнее, проблемы у людей их окружающих. То есть, ослабление или полное исчезновение ограничителей происходит, либо когда контроль затруднен или полностью отсутствует, либо когда не ограничена свобода действий самого контролера. Первая ситуация. Человек остался один. В чем же тут криминал? А в том, что есть категории людей, которых нельзя оставлять без надзора, если хотите избежать неприятных последствий для самого человека и для общества. Это дети -- предоставленные сами себе они могут устроить пожар или потоп, наглотаться пилюль. Это люди с нарушениями психики -- они тоже могут своими действиями доставить окружающим массу неприятностей. Это преступники -- попробуйте оставить без контроля, скажем, вора. Вторая ситуация. Два человека остались наедине. В этом случае они предоставлены самим себе, и как сложатся их взаимоотношения, всецело зависит от них самих. Как показывает практика, эта ситуация весьма опасная, так как отношения эти очень часто бывают типа "преступник -- жертва": родители и их дети, старослужащий и новобранец, садист и его жертва. В такой ситуации не работают внешние ограничители -- закон, мораль и пр. Вся надежда на внутренний ограничитель -- совесть, и если ее нет, то сильная сторона начинает добиваться своих целей любыми средствами, которые ей кажутся допустимыми. Цели же в подобных ситуациях оказываются примитивно простыми: вымогательство, самоутверждение, сексуальные домогательства и т. п. Третья ситуация. Бесконтрольный контролер. Представитель власти (тюремщик, полицейский, милиционер, начальник или любое другое должностное лицо) приобретает бесконтрольную и неограниченную власть над гражданином (подчиненным, заключенным). Это может быть результатом стечения обстоятельств, политикой общества в отношении каких-либо категорий граждан (инквизиция и еретики, сталинская власть и "враги народа", фашисты и представители "низших рас"), полномочиями каких-либо "компетентных органов", которые, в силу специфики своей деятельности, недоступны контролю со стороны общества. Кроме того, контролером может быть не только государство, но и, скажем, мафия. Она тоже следит за тем, чтобы граждане вели себя интересным ей образом, вершит свое "правосудие" и сурово карает непослушных. И в этой ситуации результат тот же, что и в предыдущей. Обобщая сказанное, можно сделать следующий вывод: при ослаблении контроля за действиями человека (внешнего -- со стороны общества -- и внутреннего) возникает вероятность опасных последствий для этого человека и для общества. Если у человека что-нибудь не в порядке со здоровьем -- физическим, умственным, нравственным, -- то возможны неприятности, -- тем более серьезные, чем более серьезны нарушения здоровья. "В человеке все должно быть прекрасно" не только из эстетических, но и из сугубо прагматических соображений. Весьма и весьма важный момент -- партийная, религиозная, расовая и любая иная принадлежность человека, которой люди обычно уделяют столько внимания, пытаясь определить качество человека, не имеет совершенно никакого значения. Нет ограничителей -- жди беды. Есть красивая и точная фраза: каждый человек -- потенциальный гений. Полностью согласен. Многим людям она нравится -- приятно считать себя гением, пусть даже и не состоявшимся. Но сформулируем ту же мысль в негативном ключе: каждый человек -- потенциальный преступник. Уверен, что она понравится гораздо меньшему числу людей, но вторая подтверждается неизмеримо чаще, чем первая. Гениев единицы, преступников миллионы. "Мы цивилизованы только на поверхности, под нею в нас продолжает жить каннибал" (Сатпрем, "Шри Аубробиндо или путешествие сознания", Ленинград, Издательство Ленинградского университета, 1989, с. 55). Поскольк