й отец открытых дверей. - Славная история, - пробормотал Фесс, возясь с кристаллом. - Мне нравится. Только тут, по-моему, не в отце-экономе дело... Впереди чувствовалось Нечто. Сила, затаившаяся и ждущая, но.., не хищная и не алчная, что всегда ощущается в ловушках и настороженных на двуногую дичь заклятьях. - Отойди-ка... - Ага! - Фарг подобрался. - Нашел что-то, Фесс-чародей? - Да как будто... "Нет, не обезвредить. Это вообще не западня. Просто невесть что. Э, будь что будет!" - Открывай, центурион. - Давно бы так, Фесс-чародей... В руках Фарга появилась изогнутая стальная штуковина длиной примерно в локоть. Центурион пару раз ковырнул возле креплений массивных, вживленных в камень петель, потом принялся возиться с замком. - Эх вы, господа магики... - послышалось его бормотание. - От кого запирались-то? Дверь славная, а вот замок никуда. У того отца-эконома, вот это я понимаю, замок был всем замкам замок - гномы делали, а тут... Что-то кракнуло, и дверь распахнулась. "Так вот что они здесь прятали, - разочарованно подумал Фесс. - Лаборатория. Ничего интересного. Все, конечно, увезли. Даже самой завалящей ступки или колбы, конечно же, не оставили". Его подозрения полностью оправдались. Полки, шкафы, ящики столов - вес подметено начисто. Фаргу с его школой грабежа хватило нескольких мгновений. - Эй, Фесс! Смотри-ка сюда! Еще одна дверка. Не потайная, но так просто и не заметишь. И тоже запертая. И - ощутимое дыхание Силы оттуда. После нескольких неудачных попыток Фарг покачал головой. - Славно заперли. И от таких, как я, и, наверное, от таких, как ты, Фесс. Попробуй - может, в Серой Лиге лучше, чем в легионах, умеют двери открывать? Фесс запустил руку во внутренности куртки. - Ух ты! - одобрил Фарг, глядя на множество тонких изогнутых штифтов Фессовой отмычки. - Гномы делали? Правильно, хочешь замок добрый поставить - к гному ступай, хочешь взломать - к нему ступай опять же... Замок оказался сложным. Фесс промучился изрядное время, пока наконец не нащупал нужные сухарики внутри. - Откры.., а-а-а! Он едва успел закрыться. Спас намертво вбитый Кларой Хюммель инстинкт. И тем не менее низринувшийся на него поток огнистого сияния - не огня, а именно света! - смял воздвигнутым щит, отбросив Фесса прочь. Однако, как ни краток оказался миг, он успел разглядеть громадное зеркало, вмурованное в стену. - Что ж ты, чародей... - простонал Фарг, поднимаясь с пола и осторожно снимая шлем. Лицо центуриона оказалось жестоко обожжено - хорошо еще, что уцелели глаза. - Это не ловушка была, Фарг... Погоди, сейчас помогу. Несмотря на слабые познания Фесса в магическом целительстве, кое-какие уроки первой помощи он, разумеется, помнил. - Спасибо... - прохрипел Фарг. Лоб центуриона блестел от пота, однако боль уже отступала. - Посиди здесь, я попытаюсь пробиться. - Фесс вновь прибег к Искажающему Камню, однако на сей раз Камень заупрямился уже всерьез. Он, похоже, сам решил поживиться от даром растрачиваемой Силы, и все повелевающие заклятья Фесса соскальзывали с магического кристалла, как вода с того знаменитого гуся. Фесс выругался. Длинно, долго и изобретательно, вспоминая бесшабашную юность в Долине, где в ходу были ругательства множества миров и народов. - Эк ты его! - уважительно крякнул Фарг. - Знатно у вас в Лиге ругаются... ...Фесс сдался после доброго часа усилий. - Возвращаемся, Фарг, Здесь нужен настоящий маг. Я ведь так.., по верхам нахватался. - Если б не нахватался, нас бы уже три раза основательно поджарили, - резонно возразил центурион. - Ладно, возвращаемся так возвращаемся. Если дальше дороги нет... ...Когда они выбрались наружу, вокруг башни стояло настоящее живое кольцо и несколько всадников в роскошных доспехах, на породистых конях, молча ждали в седлах. Окруженный стражей Вольных, там стоял Император. Его холодные глаза расширились, когда он увидел Фесса. Повелитель Империи ничего никогда не забывал. - Ты?! Фесс преклонил колено, несмотря на то, что по рождению и крови он был куда выше владыки Мельина - точнее, теперь его обугленных руин. - Повиновение Империи. Я тот, кто передал повелителю латную рукавицу, что ныне украшает его левую длань. - Расскажешь мне об этом после. - Выдержка у Императора была поистине железная. - Доклад, центурион! - Повиновение Империи. - Фарг колено преклонять не стал - еще бы, центурион! - Мы исполнили приказ. Мы прошли так далеко, как только смогли. - Что у тебя с лицом, центурион? - перебил Император. - Старые хозяева подарочек оставили, - с допустимой старому служаке вольностью усмехнулся центурион. - Там такое зеркальце, что даже вот он, искусник, ничего поделать не смог. - Я хочу видеть. - Император спешился. - Мой повелитель! - всполошился немолодой всадник рядом, с нашивками первого легата. - Спокойно, Фибул. Я не для того начал войну, чтобы бегать даже от самой тени Радуги! Проводите меня, вы двое и вы. - Он кивнул стоявшей возле него молчаливой паре Вольных. Старый легат только покачал головой. Окружавшие башню легионеры зашумели. - Не ходи, повелитель! - выкрикнул какой-то смельчак. Всегдашняя солдатская привилегия - обращаться так из строя к владыке Империи. - Если я не пойду, - Император повернул голову в ту сторону, - мы никогда не опрокинем магиков. Нам нельзя их бояться. Если так - мы будем разбиты еще до боя. Неужели я должен говорить это моим храбрецам, одержавшим победу в Мельине? И легко взбежал по ступеням. - Объясняй, - коротко бросил он Фессу. - Что здесь было? Я чувствую следы магии... - Две огненные ловушки, мой повелитель, - почтительно сказал Фесс. - Обе сняты. - Каким образом? - отрывисто спросил Император, глядя на покрытый копотью потолок. - Искажающий Камень, мой повелитель. Я немного умею с ним обращаться. Серая Лига накопила немало подобных сведений... - Патриарх Хеон ничего не говорил мне об этом, - угрюмо заметил Император. - Но в любом случае он знал, кого посылать в Хвалин... Какого ты рода, воин? Как твое имя? Таких людей, как ты, Империя должна ценить. - Мой повелитель слишком щедр, - смиренно поклонился Фесс. - Я не могу похвастаться знатностью, мой Император. Я найденыш. Меня вырастила Лига. Патриарх Хеон был мне вместо отца. Мое имя Фесс, Лигийское - Aectann. - Лига дает своим воинам имена на языке Дану? - остро взглянул Император, поглаживая белую латную перчатку. - Такова традиция, мой господин. - Фесс вновь поклонился. - Ну что ж, раз традиция... - с неопределенным выражением протянул Император. - Я буду звать тебя Фессом, Слушающий Ночью. - Как будет угодно Императору. - Так, что здесь?.. - Гостиная, выше - трапезная. Тут не было никаких ловушек. И ничего интересного тоже, мой повелитель. Они вывезли вес что могли. Времени было достаточно. - Тогда ведите дальше, - приказал Император. - Это опасно, мой господин, - заикнулся Фесс. Император только пожал плечами. Пальцы его вновь пробежали по белой латной перчатке...Они оставили позади шесть этажей башни. - Это здесь, мой господин. - Сам вижу, - сквозь зубы ответил Император. - Оставайтесь тут! Я иду дальше. - Повиновение Империи, но... - Молчи, воин. - Здесь не хватило даже волшебства Искажающего Камня! - в отчаянии вскрикнул Фесс. - Посмотрим, хватит ли тут моего... - туманно намекнул Император. Фесс уже готов был прыгнуть. Император не должен входить туда, ни за что не должен! - Не надо, - мягко произнес голос у него над ухом. Он оглянулся - Вольный стоял рядом, оба меча - и большой, и малый - наголо. - Повелитель поступает как хочет. - Но там же... - Повелитель знает, что делает. Император даже не повернул головы, хотя слышал весь диалог с первого до последнего слова. Подняв левую руку и выставив ее перед собой словно для защиты, он ступил на порог. Фесс невольно дернулся следом - и почувствовал холод стали возле самого горла. Это не остановило бы его, но тогда пришлось бы убивать Вольных... За Императором захлопнулась дверь. x x x Он стоял в самом начале узкого и низкого прохода. Стертые ступени - куда более стертые, чем полагалось бы в сравнительно недавно построенной башне, - вели вверх, где прямо в бутовый камень стены вмуровано было высокое овальное зеркало, совершенно здесь неуместное. Оно было живым. Явственно, недвусмысленно и неприятно живым. Пустые стеклянные глаза уставились куда-то в середину переносицы Императора. Там, по ту сторону, копился гнев. Черный камень в перстне предупреждающе потеплел. "Ничего, ничего, друг мой, прости, но на сей раз мне придется пренебречь твоим остережением. Я должен дойти.., дойти и взглянуть". Зеркало осветилось изнутри. Радостным, солнечным и ласковым светом, отнюдь не мрачным испепеляющим пламенем, черно-багровым, цвета перемешанной с жирным дымом засохшей крови. Левая рука в латной перчатке словно сама собой взлетела, прикрывая глаза. "Умри", - услыхал Император. Золотистое сияние затопило короткую лестницу - словно весь гнев Радуги обрушился наконец на голову ослушника. Обрушился - и, бессильный, разбился о белый блеск перчатки. Злые змейки боли рванулись от кисти вверх, к плечу; Император сморщился. Однако случалось ему терпеть боль и куда сильнее; он не остановился. Он рванулся к зеркалу, словно от этого зависела вся его жизнь; на пальце вспыхнуло огненное кольцо, черный камень в перстне просто горел, воспламененный близостью источника могучей силы. Однако от латной перчатки шло спасительное тепло. Она внушала уверенность. Она сама превращалась сейчас в оружие, которое может дробить предательские, плюющиеся огнем зеркала. Последние ступени пришлось одолевать, с натугой продираясь через льющийся навстречу жесткий поток. Но перчатка на левой руке всякий раз отбрасывала наваливающегося врага. Император наотмашь бил левой рукой по воздуху, в сиянии ему чудились смутные контуры какой-то фигуры; это был враг, его должно было смять и сокрушить, а это Император умел делать очень хорошо. Он умел забывать о боли и страхе. ...Внезапный поток жара прорвался сквозь его защиту и ударил в лицо. Кровь бросилась в голову; Император чувствовал, как из разбитых носа и губ по лицу стекают горячие щекочущие струйки, однако он одолел последнюю ступень, услышал откуда-то из глубины зеркала панический вопль: "Не могу его удержать! У него.., него..." - и тут поток бесплотного огня внезапно прервался. Император смотрел в зеркало магов Радуги. Наверное, первый из простых смертных, добившийся этого силой оружия. Мутная поверхность очищалась; поток яростной Силы иссякал, отступая перед угрюмым напором человеческой воли. "Зеркало магов. Вспомни свои уроки, - сказал он себе. - Оружием врагов тоже можно пользоваться не хуже, чем своим собственным". Перед Императором лежала живая, трепещущая и дышащая серебряная гладь. "Ну же, тварь! Повинуйся истинному хозяину!" Черный камень перстня послушно выбросил вперед незримую стрелу Силы. Зеркало дрогнуло. Серебряная дрожь стремительно таяла. Однако своего лица Император по-прежнему не видел, хотя в тот миг это удивляло его в последнюю очередь. Магические зеркала - не те предметы, что следует использовать при исправлении прически. Он видел. Его воля ломала сопротивление там, по ту сторону стекла, в Зазеркалье. Он привык побеждать. Он победил себя, когда его рука добивала щенка на черном жертвеннике. Он победил себя, когда убивал магов. Он победил, когда бросил своих легионеров в огненную мясорубку и обрек когорту Аврамия на мучительную гибель. Он больше не был мальчиком, послушной куклой, что покорно выслушивала выговоры Сежес. До нее он тоже доберется, в свое время, конечно, а пока он должен подчинить своей воле это проклятое зеркало, заставить его показывать то, что нужно ему! И зеркало внезапно показало. Изображение получилось настолько четким, что казалось - он просто парит в воздухе над узкой, наполовину заросшей лесной дорогой. А по дороге шли двое. Высокий мужчина средних лет со странным, неприятным лицом, словно состоящим из одних только костей, на которые натянули тонкую-претонкую кожу со старого барабана. И девушка, закутанная в добротный дорожный плащ с меховой опушкой, в плащ запретного для простых смертных - и даже для него, Императора - белого цвета. Капюшон плаща был откинут, осенний ветер лениво шевелил иссиня-черные волосы цвета воронова крыла; вглядевшись. Император различил вытянутые, заостренные кверху ушки. Девушка, вне всякого сомнения, принадлежала к племени Дану. Император едва сдержал крик. Это лицо.., не с нею ли он схватился во время той памятной дуэли с мастером Н'Даром - или как там его звали на самом деле? Неужели это она стояла против него во время поединка, а вокруг смеялась и глумилась толпа Дану, этих отвратительных Нелюдей, которых... ...Две испуганные малышки, прижимающиеся друг к другу. Совсем крошечный младенец. И он, мальчишка, опьяненный впервые пролитой кровью существ, умеющих страдать и мыслить. Разорванная шея девочки-Дану... - Шею! - закричал Император. - Покажи шею! Он забыл все затверженные формулы. Мертвая вязь букв - ничто перед горящей человеческой волей, волей существа, которого впереди ждет только черная яма могилы, гниение, тлен, разложение... Смертный не боится смерти. И потому он так силен. Император кричал на магическое зеркало, точно на нерадивого слугу. Внезапно налетевший порыв ветра встрепал густые смоляные пряди. Девушка-Дану досадливо вскинула руку, но поздно - обнажилась тонкая шея, обезображенная застарелым длинным шрамом, какой оставляет тупая, покрытая зазубринами сталь. x x x - Расскажи мне, расскажи - молила Тави, то и дело норовя бухнуться на колени перед волшебником Акциумом прямо в холодную и противную осеннюю грязь. - Расскажи мне! Ну расскажи же! Я сделаю все, все, что ты захочешь.., можешь продать меня в рабство, только, ради богов истинных и ложных, ради Спасителя, если ты в него веришь, - расскажи! - Да что же мне тебе рассказать? - отбивался маг. - О других мирах.., о том, откуда ты пришел.., о том, за что тебя заточили... - Успеется, - проворчал Акциум. - А почему ты стал нам помогать? - не отставала Тави. - На вас троих завязался тугой узел, - нехотя ответил волшебник. - Слишком тугой для обычной троицы авантюристов, искателей приключений. Опять вмешались Высшие Силы, будь они трижды прокляты! Они могучи, но, с одной стороны, равнодушны, а с другой - капризны, словно дети. Порой я даже сомневаюсь, разумны ли они... - И что? Что было дальше? - Забывшись, Тави дергала мага за складку плаща. - Вас было несколько - несколько таких.., групп, я имею в виду. Судьба свела вас. Это тоже неспроста. - А я не верю, - Тави внезапно отвернулась. - Я не верю в Судьбу. Это что, такой суровый дядька, что для собственного развлечения мечет кости, а потом смотрит, что получится, и изрекает через своих оракулов какие-то туманные речения? - Да нет, конечно же, не дядька, - усмехнулся Акциум. - Раньше, когда я только учился волшебству.., я тоже кипел гневом, я негодовал на несправедливость мироустройства... Почему маги могут жить сколь угодно долго - если только их не прикончит какой-нибудь бродячий дракон или другой маг-конкурент, - а трудолюбивые крестьяне, искусные ремесленники, прилежные писцы, тороватые негоцианты должны умирать? Почему Судьба порой уничтожает целые народы, оставляя города, страны и континенты заваленными мертвыми телами? Почему время от времени пробуждаются какие-то древние, постарше звезд и небес, ископаемые чудища - и, бывает, целые миры тоже гибнут, потому что помощь опаздывает или же тварь оказывается слишком сильна... Акциум сморщился, словно от сильной зубной боли. - И вот ты сидишь, сидишь под землей, в зловонной келье, видишь все это и бессилен помешать, потому что... - Он осекся. - И даже мои слова, оказывается, способны влиять на Судьбу... - он вновь сморщился, - на Судьбу миров. Тьфу, пропасть! Как мне это все надоело!.. С нудным постоянством.., бьешься лбом в эти стены Высшей магии, а когда доходишь до предела... - он с неожиданной яростью рубанул ладонью, - когда доходишь до предела, оказываешься в келье, - Ты не хочешь мне рассказать? - по-прежнему не отставала Тави. - Не могу, - хмуро отозвался маг. - Когда-то я был... О, кем я был тогда! А потом - падение. Падение... Акциум.., это дурацкое имя.., и, наконец, - заточение. А сейчас этот мир тоже на грани падения. На него наползает тень. Точнее - нет, не тень. Тень - это означает: нечто появилось между тобой и солнцем. А тут.., эти твари... Я видел множество разных, но этих - я не знаю. А когда-то мнилось - пределов знанию нет... Он замолчал, отыскивая дорогу между серыми лужами. С неба начинала сеять мелкая и нудная водяная пыль - та самая, что пробивается сквозь самый плотный плащ. - Куда же ты идешь сейчас? - На юг. К Мельину. Лезть в гномьи подземелья нет смысла. Твари где-то там, возле столицы.., и, кстати, я так и не могу понять, что там происходит. Со стороны кажется - там пошла в ход боевая магия. Причем немалых порядков. Кто, скажи мне, может драться в Мельине, используя такие силы? - Радуга подавляет мятеж? - тотчас предположила Тави. - В имперской-то столице? - хмыкнул Акциум. - Ладно. Я сейчас не хочу пускать в ход чародейство, а то и так.., наворожил порядком. - А здешние... - Здешние нас догонять не станут, - с непререкаемой уверенностью бросил волшебник. - Не та порода.., пуганые. Хотя.., вот тут все с ними драться намерены - тебя вот возьми.., а мне вот что-то сомнительно... - С Радугой - сомнительно? - так и вскинулась Тави. - Да они.., да знаешь ли ты?.. - Догадываюсь, - хмуро сказал волшебник. - Сила в тебе немалая, но вся от ненависти. Боюсь, как бы тебе се не потерять - когда насытишься местью. - Если при этом падет Радуга... - напыщенно начала Тави, однако Акциум тотчас перебил ее: - А ты хорошо представляешь себе, что произойдет, если Радуга и в самом деле падет? - Н-ну... - замялась Тави. Досадливо нахмурилась, но потом честно призналась: - Не знаю. Но хуже не будет уж точно. - А почему? - тотчас спросил Акциум. - Я, конечно, долго просидел под землей... - Он подмигнул Тави. - Но равнять меня со слепым кротом, по-моему, не слишком-то разумно. - Я не равняю! - обиделась Тави. - Но Радуга - злодеи... Они убивали, жгли, разоряли... - Это потому, что так случилось с твоей семьей, - безжалостно уронил Акциум. - А те, кого это не коснулось? - Тогда откуда ж мятеж? - немедленно поддела мага Тави. - Откуда такая волшба в Мельине? - Может, пираты по реке поднялись? - предположил Акциум, но не слишком уверенна. - Пираты? - хмыкнула девушка. - Сейчас, по осени? Едва ли. В южных морях уже вовсю штормит. Они появились бы раньше - или позже, уже после нового года. - Ну, тогда не знаю, - проворчал Акциум. - Но ты не уводи разговора, не уводи. Почему ты так уверена, что остальным это тоже надо - повернуть власть Радуги? - Потому что тогда бы колдовать могли все... - вырвалось у Тави. Опомнившись, она зажала рот ладонью, но было уже поздно. - И знаешь, что тогда будет? - немедленно подхватил волшебник. - Ты можешь представить себе, что это такое - вырвавшаяся на свободу Сила, Сила, истекающая через сотни тысяч источников, через мириады рвущих ее на части жадных рук? Ты понимаешь, что ты хочешь дать детям играть даже не с огнем, а с.., с... Ты хочешь просто бросить их всех в самое сердце лесного пожара - и гордо назвать это свободой! Несколько мгновений Тави молчала, ошарашенная не столько даже отповедью старого волшебника, сколько его последней фразой. "Бросить их всех в самое сердце лесного пожара...! Всех... Всех? ВСЕХ!!! - Ты хочешь сказать - магия отнюдь не удел избранных? - замирая, произнесла она. - Гм.., язык мой - враг мой. - Маг досадливо нахмурился. - Конечно, Тави. Конечно. Далеко не все умеют играть на лютне, но касаться струн и извлекать из них звуки могут все, если только они не лишены рук. Хотя в этом случае можно воспользоваться зубами. Ну так вот и с магией то же самое. Я, если честно, считал - это все и так знают... Старый дурак. Так вот представь, что будет, если все вокруг примутся терзать лютни, Тави. А ведь магия - это отнюдь не столь безобидная вещь. Ты согласна? Невежда никогда не сыграет сложную и тонкую мелодию, но чисто случайно.., его какофония... если применить это к магии.., может вызвать к жизни такие создания, что лучше бы сотворившего такое.., заранее с жерновом на шее - да в воду. Собственно говоря, все Ордена магов только тем и заняты, что не дают неразумным детям спалить самих себя - и все окружающее вместе с ними. - Не правда! - не выдержала Тави. - Властью они заняты! Властью! И наживой! Мой Учитель говорил... - А кстати, кем был твой Учитель? - тотчас подхватил Акциум. - Мы немного уже говорили об этом.., и я считаю его покинувшим Радугу чародеем, причем весьма высокой ступени, иначе он не смог бы научить тебя так ловко чувствовать Силу. Опиши мне его! Я знал в лицо многих из Радуги.., очень даже многих. - Хорошо, - чуть растерянно ответила Тави. - Он был высок.., много выше среднего роста. Очень худой. Лысый. И такой.., лицо такое.., костистое. Очень-очень, так что я сперва даже пугалась, а потом он объяснил мне, что это у него после неудачного наложения заклятия... - Худой.., лысый.., костистый череп... - забормотал Акциум. - Нет. Не знаю такого. Среди высших иерархов такого точно не было. Орла.., то есть боги меня вразуми, кто же это может быть? - Он с неожиданной пристальностью взглянул на Тави. - Ничего не приходит в голову. Это плохо, очень плохо. - Он казался до крайности озабоченным. - Это что, так важно? - в упор спросила Тави. - Сейчас - нет, но чует сердце, потом еще аукнется... Хотя ты права, нынче нам об этом думать пока рано. - А о чем надо? - немедленно спросила девушка. - О том, откуда взялись эти козлоногие и как с ними справиться, - со всей серьезностью ответил маг. - И еще.., о том, во что выльется нарушение мной запретов. - Ты их нарушил? - изумилась Тави. - Конечно. Когда покинул келью. - И что теперь? - Невольно в ее грудь вползал холодный страх. - Что теперь будет? Что мы можем сделать? - С Заточившим меня - увы, ничего, - мрачно ответил Акциум. - Его невозможно убить, с ним невозможно справиться силой оружия, его можно только переубедить. - А почему он тебя заточил? - пошла на второй круг Тави. - Не будем об этом, - отрезал Акциум. - Не будем об этом больше. Пожалуйста. - Хорошо, - уныло ответила Тави. Однако сразу же: - А ты станешь меня учить? - Тебя? - изумленно воззрился на нее Акциум. - А что тут такого? Мой Учитель сгинул. Наверное, погиб. Или ушел из этого мира, если правда то, что ты говоришь... Что мне теперь делать? Кана убили... Сидри сбежал с Алмазным Мечом, а я из-за этих проклятых аколитов Семицветья упустила его... Каменный Престол не упустит случая очернить меня перед Кругом Капитанов. Меня изгонят... - Э, неужели бесстрашная Тави собралась плакать? - изумился волшебник. - Не стоит, девочка. Я видел, как ты сражаешься. - Но идти мне вес равно некуда-а-а-а... - Но дом-то у тебя есть? - озабоченно поинтересовался Акциум. - Дом.., есть кровать, под которой стоит мой сундучок. Вот и все, - с горькой откровенностью вырвалось у Тави. - Там, на западе, во владениях Вольных. - И чем ты занималась до того.., до этого? - Была у Вольных наемницей, походным магом, потому что немного знаю волшебство... Ходила с ними в походы. Может, помнишь монастырь Тра... - Трансваарден? Помню, - усмехнулся Акциум. - Да, слыхал. Элегантно. Так, значит, это была ты? - Я, Кан и еще двое. - Элегантно, - повторил Акциум. - Помню, это произвело на меня известное впечатление... Я даже решил, что к этому случаю причастна Радуга - уж слишком сильно ощущалась там рука бывалого мага... - Правда? - Тави даже покраснела от удовольствия. - Правда. Только смотри не вздумай зазнаваться, моя дорогая! - Но, может, тогда ты все-таки... - Тави, - со вздохом сказал волшебник, - мы едва знаем друг друга. Ты даже представить себе не можешь, насколько это опасно - путешествовать сейчас со мной. На меня охотятся не какие-то там захудалые драконы или свихнувшиеся эльфы. Заточивший - это тебе не просто так. Ты не можешь вообразить себе всю мощь Заточившего. Его, что повелевает... - Акциум опомнился и осекся. - Все, хватит, - ворчливо сказал он. - А то я уже начинаю скакать через твою веревочку. Смотри, дочка, будешь еще приставать с расспросами - уста заклятьем запечатаю, как сказали бы песнопевцы. У меня сейчас есть дело. Если хочешь, идем со мной... - А Сидри? А Алмазный Меч? - вдруг вскинулась Тави. - Что же, пусть он уходит?! - Сейчас - пусть уходит, - жестко сказал маг. - Я не слишком хорошо представляю себе, что такое Алмазный Меч и на что он способен.., но будет лучше, если гномы сейчас получат свое сокровище и оно исчезнет в подземельях. Поверь, так будет лучше для всех. Потом, если захочешь, ты сможешь свести счеты с этим трусливым гномом. Впрочем, конечно, можешь отправиться прямо сейчас, но тогда наши дороги разойдутся, а ведь ты, если я не ошибаюсь, хотела чему-то у меня учиться, ведь правда, Тави? Мне кажется, я смогу кое-что для тебя сделать... Разумеется, это решило дело. Мы шагали по дороге, и я испытывал поистине неземное блаженство. После веков заточения я говорил с живым существом, очаровательным и юным. Чудовищно, непредставимо юным по сравнению с тяжким грузом канувших тысячелетий. Тави, милая девочка с необычайно сильным даром.., из тебя могла бы получиться неплохая волшебница. Могла - потому что чем дальше, тем грознее становились знамения. Милая девочка их просто не замечала. На свое счастье. А вот я видел. В движениях неба, в содроганиях глубоких подземных вод, в колебаниях аэра крылся ужас. Необоримый, всепоглощающий. Я мот припомнить такое только один раз - когда великое заклятье мятежника призвало в этот мир новую Сущность, вознамерившуюся пожрать все вокруг... Нет, Заточивший. Я не сдамся без боя. Не для того я отринул путь Акциума.., хотя и назвался милой девочке этим самым именем. Я буду драться за этот мир - если потребуется, я буду драться даже в союзе с Радугой. Отчего-то мне все сильнее кажется, что так и выйдет. Мы шли по дороге, дальше и дальше. Впереди - Мельин; я верил, что там я найду разгадку. x x x - Ну вот. Это то, о чем ты просила, Дану. - сказал за спиной Агаты странный голос - словно во рту говорившего всякий раз сталкивались костяные пластинки. - Преображение окончено. Теперь, - в голосе послышалась горькая усмешка, - я могу называть себя человеком. Или, почти человеком. - Едва ли это достаточно высокое звание для такого могучего мага, как ты, - со всегдашним своим презрением к роду проклятых хумансов заметила Агата. - Не звание, а телесная форма, - клацнуло у нее над плечом. - Просто форма, с двумя руками и ногами, - Почему тогда не Дану? - У меня уши не острые, - совершенно серьезно возразил Хозяин Ливня. - Ой, держите! Ой, не могу! Но ведь не люди были первыми с двумя руками и ногами, а мы - Древние Расы! Эльфы, гномы, Дану, Вольные.., да те же гоблины и орки! - Гм.., ты и вправду так думаешь? - Конечно! У Дану это знает любой ребенок! Хозяин Ливня как-то странно посмотрел на нее. - Ну ладно. Мне кажется, в пути нас будет ждать еще один сюрприз... - Это какой еще сюрприз? - насторожилась Агата. - Насчет древности, - с самым невинным видом объявил Хозяин Ливня, Агата демонстративно дернула плечами. - Увидим, - таинственно пообещал он. Путь их длился совсем недолго - однако они уже приближались к сердцу Мельинской Империи. О нет, Хозяин Ливня в нынешнем своем виде не мог мгновенно переноситься на громадные расстояния, что он проделал в прошлый раз вместе с Агатой по дороге в свой восточный замок. Вместо этого приходилось отыскивать древние ворота - круги стоячих камней, зачастую скрытых в густых, непроходимых зарослях, в диких и заброшенных землях. Хозяину Ливня приходилось плести головоломные цепи заклятий, удерживая натянутую сквозь пространство незримую нить, вдоль которой пролегал сейчас их путь. Он поистине был великим магом, и Агата невольно задавала себе вопрос - кем же он был раньше, пока не сделался тем, что он есть теперь: алчным чудовищем, человеко-и душеядцем? - Скажи мне, куда ты хочешь попасть? - спросил он Агату, когда они только-только оставили позади ворота замка. Дану задумалась. Конечно, прежде всего надо остановить легионы, но, с другой стороны, они еще будут тащиться до Бросовых земель не одну неделю. Времени много. Она должна успеть. И она назвала башню Алого Ордена в Хвалине. Ведь где-то там остался Деревянный Меч, величайшее сокровище, доверенное ей, которое она не уберегла. Хозяин Ливня только пожал плечами. - Мне все равно, Я обещал помочь тебе, и я помогу. В человеческом облике он изъяснялся куда более будничным языком, нежели в своем истинном. - Ну, вот он, твой Хвалин, - сказал Хозяин, устало откидывая капюшон. Голый костистый череп был весь мокрым от проступившего пота. - Подожди идти к воротам - мне надо набросить на тебя иллюзию. Любой маг, конечно же, сразу распознает, но... так хоть нам не придется убивать стражников. - Я могу, - спокойно сказала Агата. - Чем меньше хумансовых стражников, тем лучше. - Грррм! - дернулся Хозяин. - Послушай, Дочь Дану.., поверь, сейчас тебе не нужна лишняя кровь. Крови будет предостаточно, когда ты станешь прорываться в башню... Агата шагала по улицам Хвалина с истинно королевским достоинством. Тот, кто многие годы носил рабский ошейник, кто был двуногим скотом и говорящей вещью, поймет ее. На них обращали внимание. Молодые мастеровые, возчики, торговцы, разносчики и прочий люд - как же, по одежде знатная дама, а идет пешком, не в карете, не в портшезе! Башню Арка венчал острый сверкающий шпиль, и на нем - флюгер в виде орденского герба. Три переплетенных языка пламени - казалось, ветер только раздувает их неистовую мощь. Вознесшееся ввысь строение отличалось своеобразной суровой красотой. Мощь Радуги позволяла строить не просто крепости или там башни, где можно отсидеться в случае чего. - Что делаем дальше, Дану? - спокойно спросил Хозяин Ливня. - А ты сам?.. - Я сам? Мне в общем-то Радуга безразлична, - последовал ответ. - Они домогались моего Меча, но с таким же успехом может его домогаться пятилетний ребенок. А тебе, я так понимаю, нужен Иммельсторн. Ну что ж.., тогда прорываемся внутрь. Только скажи сперва - ты уверена, что Деревянный Меч по-прежнему здесь? Агата закрыла глаза. "Старая сила Дану, помоги же мне!" Ей показалось, что башня, покачиваясь, наплывает на нее, а каменные стены становятся прозрачными. Алое сияние разливалось вокруг - отсвет могучей силы Красного Ордена, и на самом верху башни, наверное, в апартаментах Верховного мага, Агата увидела знакомый росчерк холодного зелено-жемчужного пламени. - Он там, - уверенно сказала она. - Хорошо. - Хозяин Ливня кивнул. - Я помогу тебе, Дочь Дану, но с тем условием, что ты потом тоже поможешь мне. Есть средство вернуть себе привычный человеческий облик... Глубоко упрятанные в череп глаза зло сверкнули. - Это нелегко, но и ты требуешь от меня нелегкой службы. Ну как, ты согласна? - Что ты такое говоришь?.. - побледнела девушка. - Ведь я еще там сказала... - Что не желаешь стать такой же, как я? Помню. Но у тебя еще будет шанс изменить свое мнение. - Хозяин Ливня чуть склонил голову набок, презрительно сощурился и вяло махнул рукой. Осеннее небо над их головами начало стремительно заволакиваться тучами. - Что ты хочешь сделать?! - не выдержав, завизжала Агата. - Тебе ведомо мое оружие, - последовал почти что глумливый ответ. - Не-е-е-е-т! - вырвался у нее отчаянный вопль. Она повисла на плечах Хозяина - жестких, костистых плечах, словно под тканью плаща не осталось ни грана плоти. Башня содрогнулась. Кольцо бешено пляшущих туч все расширялось и расширялось... На самом верху башни, на высоте, возле основания шпиля, внезапно появилась человеческая фигурка в однотонно-алом плаще. - Спасибо тебе, Агата, - удовлетворенно заметил голос Верховного мага. - Ты исполнила то, о чем мы просили.., почти исполнила. - Что?! - взревел Хозяин, отпрыгивая в сторону. - Как ты мог попасться на столь простую приманку, Хозяин? - усмехнулись наверху. - Девчонка привела тебя прямо в ловушку.., прямо ко всей мощи Арка. На это мы и рассчитывали. Только теперь Агата сообразила, что площадь перед башней как-то уж больна подозрительно пуста. Ни людей, ни повозок, ничего - голый камень под ногами да наглухо закрытые окна и двери в окрестных домах. А потом на крышах, в проулках - повсюду вокруг них стали появляться фигуры в красных плащах. Их было много - десятки, если не сотни; здесь сейчас собрался, наверное, весь Орден. - Ты.., ты... - Хозяин обернулся к Агате. Глаза его превратились в два рдеющих угля. - Нет! - завопила Агата. - Я тебя не предавала! Не предавала! Не... Сжатая в кулак рука взлетела, готовая ударить. Агата сжалась в комочек, закрывая лицо ладонями, - вся ее храбрость куда-то исчезла, остался лишь животный страх; ноги отнялись, сердце летело куда-то вниз, в бездонную пропасть, и не было ни выхода, ни спасения... - Не смей обижать нашу верную Дану! - глумливо выкрикнул кто-то. Щеки коснулось быстрое холодное дуновение - словно совсем рядом с лицом пронеслось ледяное лезвие меча. - Да беги же ты, дуреха! - грянул откуда-то сверху голос Верховного мага. Незримая рука схватила ее за шиворот, весьма нелюбезным рывком поставив на ноги. Не удержавшись, Агата вновь упала, и, похоже, это спасло ей жизнь - невидимая ледяная стрела вновь промчалась совсем рядом. ...Агата судорожно сучила ногами, пытаясь отползти подальше, однако Хозяин Ливня, похоже, забыл о ней - ему противостояли куда более грозные противники. Вокруг вес стало красным-красно от орденских плащей. Арк бросил в бой все силы. В середине пустой площади, окаймленной кровавым кольцом, неподвижно застыл Хозяин Ливня. Агата помнила его страшную силу, помнила, как Сильвия едва-едва сумела вырвать добычу из когтей нерассуждающего голодного чудовища, каким был тогда Хозяин; неужели Арк всерьез рассчитывает справиться?.. Арк рассчитывал. Над башней набирал силу изумительной красоты радужный вихрь; словно исполинское копье, он целился прямо в сердце стягивающихся над Хвалином туч. Маги в алых плащах, похоже, совместно творили какое-то заклинание; творил нечто и Хозяин; вспомнив, на что он способен, Агата нашла в себе силы подняться. Не в силах повернуться, она пятилась и пятилась, пока не уперлась спиной в какой-то забор. В этот миг маги атаковали. Наверное, они опередили Хозяина лишь на краткий миг - однако в магических войнах, как и в обыкновенных, зачастую верх берет именно тот, кто нанес первый удар. Над площадью прямо из воздуха сгустилась исполинская сеть, сотканная из мириад огненных нитей. Алый Орден не мудрствовал лукаво - заклятья, основанные на силе пламени, удавались им лучше всего. Сеть перечеркнула небо, зависла на миг, а потом стремительно рухнула. И тотчас же с пронзительным, режущим слух визгом радужное копье оторвалось от шпиля башни, рванувшись прямо ввысь. Настоящим, живым огнем вспыхнул герб ордена на самом острие шпиля. Хозяин Ливня закричал. Ничего человеческого в этом крике уже не оставалось. В нем звучали слова давным-давно уничтоженного языка, потому что сами эти звуки казались оскорблением мировой гармонии. В боевом кличе Хозяина - неведомого существа, неведомо как возникшего и неведомо к чему стремившегося, - слышалась такая ненависть, что Агата даже зажмурилась - крик резал глаза, словно напоенный кислотным ядом ветер. В руке Хозяина возник, плавно соткавшись из бесформенного облачного обрывка, длинный черный клинок. Острие уставилось в зенит, и, теперь уже шепотом, но таким, что слышала вся площадь и, наверное, слышал весь замерший от ужаса Хвалин, Хозяин произнес слово Силы. Прямо вверх прянула черная молния. Из обхвативших радужное копье своими плотными боками туч вниз устремились первые ядовитые капли. Над Хвалином начинался Смертный Ливень. Сеть громко затрещала. Черный пар брызнул во все стороны, алые ячейки горели, горело само слагавшее их пламя, в свою очередь, распадаясь и обращаясь в ничто. С боков им на смену рвались новые и новые сплетения алых нитей, спеша залатать прореху; но и сила Хозяина не уступала, вверх рвались стрелы темного пламени, мощь Арка не могла погасить этот костер; в небе радужное копье пробило слой туч навылет, появилось смутное серое пятно, воздух внезапно замутился, Агате показалось, будто мириады мириад рук старательно ловят мчащиеся к земле капли Ливня, однако, конечно же, никакая сила остановить это бедствие не могла. Все, что оставалось Дану, - это мотнуться под защиту какого-то каменного сарая, иных в Хвалине и не строили. Ни один из магов не сдвинулся с места, и невольно Агата воздала должное мужеству врага. Магов можно было назвать подлецами, но трусами они явно не были. Ни та, ни другая сторона даже и не помышляла о переговорах. Бой шел на уничтожение. Никаких компромиссов и перемирий. Очевидно, счеты были и в самом деле велики - возможно, так велики, что даже счет Агаты показался бы перед ними жалкой детской обидой, что бесследно пройдет самое большее через четверть часа. И все-таки они боялись и смерти, и боли. Агата никогда не думала, что сможет пережить то, что увидели ее глаза и услыхали се уши. Многоголосый вопль, вопль ужаса и отчаяния, вопль корчащейся человеческой плоти, вопль десятков и сотен жертв; кто-то начал метаться по крышам, в припадке безумия срывая с себя одежду, кто-то кубарем катился вниз, в эти последние мгновения надеясь отыскать укрытие; однако большинство чародеев остались стоять, не разрывая круга и не ослабляя мощи нацеленного на врага заклятья. На мостовую перед Агатой упали первые дымящиеся капли. Однако в небесах мощь Арка явно брала верх. Радужное копье разделилось на тысячи мелких стрел, пронзавших черные косматые клубы, и капли падали медленно, неуверенно, редко, словно сила Ливня готова была вот-вот иссякнуть... Прореха в сети сузилась до размера человеческой головы. И тогда Хозяин вновь закричал. Это была уже не ярость, это был тяжкий стон попавшего в ловушку и смертельно раненного зверя. - Будь ты проклята! - услыхала обмершая Агата. А Б следующий миг черный меч вспыхнул весь сразу, от эфеса до острия; Хозяин направил свой удар не в магов, не в сеть, что стремительно опускалась, почти что падала, ему на плечи; он направил его в основание башни Арка. Никогда еще Хвалин не слышал такого безумного грохота. Казалось, сотни тысяч подземных демонов рванулись на волю из своих убежищ, ломая на своем пути даже крепчайшие кости земли. Воздух прорезал невыносимый, на самом пороге человеческого слуха, полувизг-полускрежет - словно железом вели по тонкому стеклу. Подножие башни окуталось дымом; то и дело в клубах мелькали гротескные, искаженные физи