ели на веранде за грубым деревянным столом и пили свежий ароматный чай, который Максим мастерски заваривал по ему одному известному рецепту. Багровое солнце висело над самым горизонтом, окутывая мир мягким предвечерним светом. Птицы умолкли, ветер стих, и лишь назойливые комары нарушали покой и тишину летнего вечера.
-- Именно к вам. Нет, разумеется, я приехал сюда по приглашению Анны Петровны -- я просто не мог ей отказать. Это мой долг не только как ученого-соратника Петра Николаевича, но и как близкого друга их семьи. Я ведь гулял на их свадьбе -- да, да, не удивляйтесь! -- нам тогда было чуть больше двадцати. Петр заканчивал институт, а Анюта... Эх, как я ему тогда завидовал!.. Да-а, жаль человека. Ведь мог бы еще жить да жить, а главное -- творить, но нет -- нашлись подонки, которым он дорогу перешел. И ведь мало им его смерти -- еще и грязью облили человека! И какого человека! Кристально чистого, наичестнейшего... Впрочем, вы все это знаете не хуже меня. Извините, я отвлекся. Так вот, по поводу моего приезда сюда. Меня, как близкого друга покойного и его коллегу по работе, привлекли к делу в качестве свидетеля. Следователь... забыл фамилию...
-- Щеглов, -- подсказал Чудаков.
-- Щеглов? Да, кажется, Щеглов. Так вот, следователь Щеглов начал с того же вопроса, что и вы, Максим Леонидович: давно ли я знаю Петра? Знаю я его давно, но к тому делу, которое ведет Щеглов, это отношения не имеет. Как я понял, дело уже идет к концу -- не без вашей помощи, дорогой Максим Леонидович, -- и опрос подобных мне свидетелей осуществляется скорее из проформы, чем по необходимости. И тем не менее все, что я сообщил, было аккуратно запротоколировано. Уже в конце беседы, в неофициальной ее части, следователь вдруг упомянул ваше имя и посоветовал повторить для вас весь мой рассказ о профессоре Красницком. Меня этот совет весьма удивил, но, когда я узнал от Анны Петровны все подробности вашего участия в этом деле, я удивился еще больше. -- Олег Александрович на мгновение запнулся и вдруг спросил, в упор глядя в глаза Чудакову: -- Вы что, действительно надеетесь найти истинную причину смерти Петра Красницкого?
Чудаков смутился.
-- Ну, это слишком громко сказано, -- ответил он, потупив взор. -- Но такую надежду не теряю. По крайней мере, буду искать, а уж найду ли -- время решит.
После минутного раздумья Олег Александрович решительно произнес:
-- Хорошо. Я расскажу вам все, что знаю. Вы мне внушаете уважение, Максим Леонидович, и смутную надежду в успехе вашего предприятия. А за то, что вы вступили в единоборство с убийцей моего друга, вот вам моя рука. -- И он крепко пожал руку смущенному Максиму.
Рассказ Колганова затянулся часа на два. Но и спустя два часа Максим Чудаков ни на йоту не продвинулся вперед на пути к истине. Загадка осталась неразгаданной. Не забыл Олег Александрович в своем повествовании упомянуть и о недавней экспедиции, но особенно подробно он остановился на незапланированном заходе судна в небольшой восточный порт. Эту же историю, правда, в весьма урезанном варианте, Чудаков уже слышал от самого Красницкого, но сейчас она ему представилась совершенно в другом свете.
-- Это произошло где-то у берегов Таиланда, -- вспоминал Колганов. -- С восходом солнца наше судно зашло в порт -- не помню названия этого городка, -- чтобы устранить незначительную поломку. Капитан сообщил нам, что весь день в нашем распоряжении, но к вечеру чтобы все были на борту, иначе судно уйдет, кого-то не досчитавшись. Но на берег спустились немногие: тропический зной и страшная духота портового городка, в котором совершенно негде было укрыться в поисках спасительной прохлады, не очень прельщали ученых мужей. На берег сошла только корабельная команда да несколько любопытных из числа участников экспедиции. Среди них был и Петр Николаевич Красницкий. Я же счел более разумным поплескаться в нашем бассейне. Надо заметить, что Петр в те дни был очень рассеян и одержим одной идеей. В этой части света ему удалось обнаружить некую бабочку, местом обитания которой до сих пор было принято считать исключительно сельву Южной Америки. Так вот, он выдвинул гипотезу... Впрочем, эта гипотеза не имеет к делу никакого отношения. Достаточно сказать, что я, как ученый, очень хорошо понимал и разделял его состояние. Его находка грозила переворотом в одном весьма важном направлении энтомологической науки. Не знаю, поймете ли вы меня... Одним словом, Петр -- то ли по рассеянности, то ли по необходимости побыть одному -- спустился на берег и... исчез на целый день. Появился он только около пяти -- я видел его поднимающимся по трапу. Он прошел мимо, не заметив меня, и я понял, что его душа сейчас не иначе как в долине Амазонки порхает вместе со своей уникальной бабочкой. За ним подобное наблюдалось и раньше, поэтому я не очень-то и беспокоился за него. Однако где он был весь день, он мне так и не сказал. Правда, кто-то видел, как в то утро он брал напрокат в местном муниципалитете легковой автомобиль -- Петр, кстати, великолепно водил машину, -- но это, пожалуй, единственное свидетельство очевидца. Никто больше ничего не видел и не знает, а сам он, к великому моему сожалению, ничего сказать уже не может.
На этом Колганов прервал свое повествование. Максим Чудаков поблагодарил его и выразил надежду, что эта информация послужит делу установления истинной причины смерти профессора Красницкого, но, к сожалению, пока она не дает возможности высказать даже предположение на этот счет. А про себя Максим отметил, что Олег Александрович не упомянул о футболке, купленной Красницким в том порту; впрочем, он мог этого и не знать или просто забыть. Но зато теперь Чудакову было ясно, почему Красницкий сделал тогда эту покупку, на первый взгляд совершенно ему не нужную. Да потому, видимо, что произошло это машинально, по рассеянности; подвернись ему тогда слон, он бы, наверное, купил и слона.
И тут он вспомнил о голубой стреле. Может быть, показать ее Колганову? И стрелу, и тот пергамент с таинственными письменами?.. Что, если это наведет Олега Александровича на какую-нибудь мысль, догадку, поможет вспомнить выпавшую из общего рассказа незначительную, но важную деталь? Да, пожалуй, стоит рискнуть... Извинившись, Чудаков отлучился в соседнюю комнату, где не только взял свою недавнюю находку, но и переоделся в привезенную профессором Красницким футболку -- так, на всякий случай. Маневр удался: Олег Александрович сразу заметил это и быстро проговорил:
-- Да, да, вы вправе упрекнуть меня за невнимательность, дорогой Максим Леонидович, я действительно забыл рассказать об этой футболке. Он купил ее в том порту у какого-то торговца.
-- Что вы, Олег Александрович, -- возразил Чудаков, -- у меня и в мыслях не было вас упрекать. А история этой футболки мне известна -- от самого профессора Красницкого. Но это единственное, что он мне рассказал. Правда, он еще говорил об Алфреде Мартинесе, который купил такую же...
-- Да, я уже слышал эту историю, -- печально кивнул профессор Колганов. -- Надеюсь, мерзавец получит по заслугам.
-- Не сомневаюсь. Но я сейчас хотел бы обратить ваше внимание, Олег Александрович, на нечто иное, -- продолжал Чудаков. -- Вот что я нашел несколько дней назад на даче покойного профессора.
С этими словами Максим выложил на стол голубую стрелу и таинственное послание на непонятном языке, а затем подробно рассказал Колганову об обстоятельствах своей находки. Олег Александрович проявил необычный интерес как к рассказу Максима, так и к принесенным предметам. С дотошностью ученого он обнюхал сначала стрелу, потом клочок пергамента и наконец поднял глаза на Максима, но тут... Глаза его округлились, нижняя челюсть отвисла.
-- Что с вами? -- испугался Чудаков.
Колганов не мигая смотрел на Максима, вернее, на его грудь, потом вдруг впился взглядом в пергамент, затем вновь поднял глаза...
-- Это... не может быть... -- бормотал он, тыча стрелой в грудь Чудакову, -- поразительно! Те же буквы... Да поглядите же сами!
Чудаков опустил голову. Футболка! Вот оно что! Только теперь он вдруг со всей ясностью понял, где уже видел прежде эти буквы. Да на футболке, черт возьми, на той самой роковой футболке, которая сначала принадлежала покойному профессору, потом помогла найти его убийцу, а теперь... Надписи на футболке, стреле и пергаменте были сделаны одними и теми же буквами. Вот так открытие!
-- Фантастика! -- прошептал Колганов. -- Да как же это объяснить? Ведь получается, что стрела прилетела оттуда!
-- Этого не может быть, -- убежденно произнес Чудаков.
-- Не может, -- столь же убежденно подтвердил Калганов, -- но... Смотрите, Максим Леонидович, здесь не только буквы, здесь даже некоторые слова совпадают! Непостижимо!
Мысль Чудакова лихорадочно заработала. Происхождение стрелы теперь ясно, хотя это и не укладывается в голове, но вот как она попала на дачу Красницкого? Разумнее всего предположить, что профессор сам ее туда воткнул. Зачем? Пока не понятно. Стрела торчала в наличнике, а наличники, как теперь вспомнил Максим, были прибиты на окна профессорской дачи за два дня до его смерти одним знакомым плотником, который согласился выполнить эту работу за вполне умеренную плату. Он еще и Максиму предлагал свои услуги, но Максим отказался -- у него на окнах уже были наличники. Значит, стрела появилась либо за эти два дня, предшествовавшие смерти Красницкого, либо после нее. Либо ни до, ни после, а в момент... Нет, что-то здесь не вяжется. Да и зачем профессору втыкать стрелу в наличник?
Видимо, те же мысли прокручивались и в голове Олега Александровича Колганова, так как он сказал:
-- Не ломайте голову, Максим Леонидович. Эта загадка ни вам, ни мне не по зубам. Пока мы не узнаем, что означают эти проклятые каракули, мы не узнаем ничего.
-- Да, вы правы, Олег Александрович, -- согласился Чудаков, -- здесь нужен специалист, обладающий необходимыми знаниями. Мы же бессильны.
-- Послушайте, -- встрепенулся Колганов, -- у меня есть один знакомый востоковед -- большая умница, хороший лингвист, историк -- одним словом, универсал. Если хотите, я могу показать ему, ну, вот хотя бы это послание, -- и он указал на клочок пергамента. -- А, Максим Леонидович? Может, стоит рискнуть?
Чудаков сразу оживился. Действительно, а вдруг это шанс?
-- Конечно, стоит! -- воскликнул он. -- Вполне возможно, что в этих таинственных словах и кроется разгадка тайны -- кто знает? Берите, Олег Александрович, берите все, что сочтете нужным, и несите это вашему знакомому. А если хотите, то можете взять и футболку -- пусть он и ее "прочтет"!
-- Я думаю, -- сказал Колганов, -- что достаточно будет одного пергамента. Пусть сначала посмотрит его, а там уже видно будет. Может быть, из этой затеи еще ничего не выйдет... Итак, договорились? Я беру пергамент, а стрелу вы оставляете у себя.
-- Договорились, -- кивнул Чудаков в знак согласия. -- Только вы уж поторопитесь, Олег Александрович, очень вас прошу.
Колганов улыбнулся.
-- Я отлично понимаю ваше нетерпение, Максим Леонидович, мне и самому интересно разгадать эту тайну. Приложу все усилия, от меня зависящие. Можете на меня положиться.
-- Спасибо вам, дорогой Олег Александрович! -- воскликнул Чудаков и в порыве благодарности схватил руку Колганова. -- От вас теперь зависит судьба... моя судьба!
-- Вы принимаете это дело так близко к сердцу? -- удивленно спросил Колганов.
-- Да! -- с жаром ответил Чудаков. -- Для меня это очень важно!
-- Я помогу вам, -- твердо сказал Колганов. -- И вам, и себе, и моему покойному другу. Будьте уверены!
Заключив соглашение, новые знакомые расстались, весьма удивленные неожиданным открытием и полные надежд на успех их совместных поисков истинной причины смерти профессора Красницкого.

 

Глава тринадцатая

В середине августа в московской квартире Максима Чудакова раздался телефонный звонок. Незнакомый мужской голос в трубке нетерпеливо произнес:
-- Максим Леонидович Чудаков?
-- Да, я слушаю.
-- Здравствуйте, это Зверинцев.
-- Прошу прощения, не имею чести...
-- Я по поводу вашей находки.
-- Находки? Какой находки?
-- Которую мне передал Олег Александрович Колганов.
-- Ах вот оно что!.. -- Сердце Чудакова внезапно забилось быстро и радостно. -- Да, да, я вас слушаю!
Голос на том конце провода ронял долгожданные и удивительные слова.
-- Я прочитал вашу находку. Мне бы очень хотелось с вами встретиться. У вас, кажется, еще что-то есть...
-- Да! Стрела! -- выкрикнул Чудаков.
-- Приезжайте ко мне завтра в семь вечера и привезите с собой стрелу. Если можете, конечно.
-- Могу, могу! Разумеется, могу!
-- Вот и отлично. Записывайте адрес...
На следующий день, ровно в семь вечера, Максим Чудаков входил в квартиру ученого-востоковеда Зверинцева. К своей великой радости и удивлению, он застал там Олега Александровича, который приветливо поднялся ему навстречу с многозначительной улыбкой и блеском в вечно веселых глазах.
Юрий Иванович Зверинцев, научный работник института Востоковедения АН СССР, был маленьким, коренастым мужчиной лет пятидесяти пяти, с суетливыми движениями, большими очками, пышными казацкими усами и обширной лысиной, покрывавшей не менее трех четвертей отведенной под волосы поверхности головы. Взгляд его лучился энергией и одержимостью истинно увлекающегося человека. Кроме того, в его непомерно увеличенных толстыми линзами очков глазах Чудаков прочитал любопытство и нескрываемый интерес к своей особе.
-- Проходите, дорой Максим Леонидович, -- пригласил гостя хозяин в свой кабинет после традиционного обмена приветствиями. -- Кофе? Чай?
-- Кофе, если можно.
-- Отлично. Я разделяю ваш вкус.
Пока хозяин хлопотал на кухне, священнодействуя у кофеварки, Олег Александрович успел сказать Чудакову пару слов:
-- Вы не удивляйтесь, Максим Леонидович, это человек со странностями. Он ведь расшифровал вашу клинопись, но смысла послания мне не сообщил -- решил преподнести нам с вами сюрприз. Так что готовьтесь к неожиданностям -- нас ждет увлекательный рассказ. Большущий талант, светлая голова наш Зверинцев. Единственный специалист в Союзе в этой весьма узкой области науки. И мой старый школьный товарищ. Каково, а? Это ли не удача?
-- А вот и я! -- влетел в комнату Зверинцев с дымящимся подносом в руках, испускающим изумительнейший аромат настоящего черного кофе. Говорил он низким бархатным голосом, несколько растягивая слова на кубанский манер.
Все трое разместились в удобных глубоких креслах и первым делом отведали чудесный, обжигающий губы напиток. И лишь спустя несколько минут Юрий Иванович Зверинцев начал свой рассказ.
-- Если я сразу начну с пергамента и со слов, начертанных на нем, вы, дорогие друзья, ничего не поймете. Поэтому прежде я прочту вам небольшую лекцию на тему "Восток -- дело тонкое". -- Его усы ощетинились в улыбке. -- Нет, я не шучу, друзья мои, Восток, а тем более духовная сфера его жизни, -- это, действительно, дело настолько тонкое, что никто никогда еще не мог с полной уверенностью сказать: "Я знаю Восток". Восток знать нельзя. Восток бесконечен для познания. Его можно изучать, но его нельзя познать до конца. Тем более нам, людям европейского склада ума. Но не будем отвлекаться. -- Он допил свой кофе и поставил чашку на письменный стол. -- В самом центре Азии, согласно легенде, существует тайное царство мудрецов -- Шамбала. Расположено оно в труднодоступных районах Тибета и представляет собой целую сеть монастырей и подземных жилищ. Во главе этого царства, или братства, стоят так называемые Великие Души, или архаты. Архаты -- это, согласно той же легенде, сверхлюди, принадлежащие Вселенной, цель их существования -- борьба со Злом в масштабах Космоса. Согласно мировоззрению архатов, человек -- это лишь звено в бесконечной цепи космической эволюции. Земной человек -- существо несовершенное, невежественное, погрязшее в пороках и грехах. Он находится на низшей стадии эволюции. Но придет время, когда человеческая масса трансформируется в некую высшую форму, и тогда на Земле восторжествует царство Разума и Справедливости. Процесс же этот долог и длителен, сопряжен со многими трудностями и возможными катаклизмами. Более того, архаты убеждены: негативные процессы в человеческой среде зашли настолько далеко, что стали необратимыми, и лишь вмешательство Великих Душ способно вернуть человечество на путь космической эволюции. Иначе произойдет величайшая в земной истории катастрофа, которая повлечет за собой не только гибель всего человечества, но и самой планеты Земля. Так считают архаты. И единственный выход из создавшейся ситуации они видят в своем непосредственном вмешательстве в ход земной истории. Исправить положение, предотвратить всемирную катастрофу можно только одним путем -- победить Зло. В чем же они видят это Зло, его повсеместное проявление? Согласно учению тибетских мудрецов, все происходящее на Земле с первых дней истории человечества фиксируется и запоминается Природой и хранится в резервуарах ее безграничной памяти вечно. Эта информация, включая людские мысли, сплошным покрывалом окутывает нашу планету, словно второй, невидимой, атмосферой. Проявление этой ауры мы ощущаем на себе постоянно -- каждый день, каждый час, каждую минуту, хотя и неосознанно. В последнее время, как считают архаты, то есть на рубеже третьего тысячелетия, в этом ментальном поле заметное преобладание получили негативные излучения вредоносных мыслей, накопленные веками и тысячелетиями. До сих пор мудрецам Шамбалы удавалось нейтрализовать их отрицательное проявление с помощью медитации мыслей высокодуховной природы, неся человечеству идеал гуманизма, справедливости, мира и братства. Но силы архатов не беспредельны, Зло прибывает все быстрее и быстрее. Именно духовно-психическая энергия всего человечества в целом, считают они, может и должна очистить ауру Земли от Зла. Но люди по природе своей несовершенны и не способны понять надвигающейся на них катастрофы, в которой, если она все-таки разразится, они сами и будут повинны. Поэтому царство Шамбалы несет свое учение в человеческую массу, посылая лучших своих сынов с миссией мира и добра. Их немного, но они есть повсюду -- эти миссионеры сверхчеловеческих космических систем. Их главная цель -- научить людей Добру, ибо лишь Добро способно уничтожить Зло, поглотившее Землю и отравляющее пространство вокруг нее. Они есть и среди нас. Не следует поэтому думать, что архаты -- исключительно выходцы из Азии, много среди них и европейцев. Братство Шамбалы охватывает всю Землю, имеет своих эмиссаров в самых отдаленных ее точках. В основе философии Великих Душ лежит учение Будды, но буддизм -- это лишь внешнее ее проявление, созданное для восприятия ее человечеством. Сама же философия мудрецов Шамбалы гораздо глубже. Согласно их учению, человек, вернее, его душа, живет вечно, и лишь на очень незначительное время обретает свою материальную оболочку, или тело, после физической смерти которого душа вновь становится бестелесной. Души человеческие, а также рожденные ими мысли, населяют Космос и составляют некий единый Мировой Разум, который и управляет жизнью Вселенной. Бренная "скорлупа", служащая вместилищем для души в течение нескольких десятилетий, по сути своей порочна и тем самым накладывает печать порока на саму душу... Я вижу, друзья мои, вы недоумеваете по поводу моего рассказа. Согласен, впечатление он производит странное и необычное -- по крайней мере, на непосвященного человека. Но изложение, хотя и весьма поверхностное, учения архатов необходимо для понимания моего дальнейшего повествования. Итак, согласно легенде, в горах Тибета существует царство мудрецов-буддистов -- Шамбала. О нем в свое время упоминал еще Николай Рерих. Вы, наверное, заметили, друзья мои, что я употребил слово "легенда", ибо достоверных источников информации о Шамбале не существует. Это вопрос веры. Лично я склонен скорее верить в царство мудрецов, чем отвергать факт его существования. Тем более что случай, который привел вас сюда, подтверждает мои догадки на этот счет... Теперь несколько слов о Боге. Бог, согласно представлениям архатов, -- это и есть тот самый Мировой Разум. Вселенная не только жива -- она разумна, и все сущее в ней -- лишь часть одного целого, существующее только во взаимосвязи. И надо всем этим стоит Мировой Разум. Подобных же взглядов придерживался Владимир Соловьев -- создатель философского учения о "всеединстве". На мысли о сверхъестественном духовном начале Вселенной основаны и все земные религии, а многочисленные боги -- это лишь воплощение Мирового Разума в доступные для человеческого восприятия материальные образы. Бог един -- и все величайшие религии мира признают это, но каждый народ, каждая нация, каждая эпоха поклонялись своим идолам, имели свои храмы, в которых человек обращал свой лик к Богу. Однако Бог должен быть видим -- иначе человек не в состоянии принять его. И тогда появились Будда, Христос, Магомет, Иегова, Один, Даждь-бог и многие другие. Созданы ли они человеческим воображением или Мировым Разумом -- неизвестно, но возможны оба варианта. Теперь вернемся к братству Шамбалы. Архаты считают себя проводниками идей Мирового Разума на Земле, представителями некоей всемирной сверхчеловеческой космической системы цивилизаций. Бесспорно, что Мировой Разум при необходимости способен влиять на Вселенную и ее составные части сам, непосредственно (всемирные катастрофы, рождение новых звезд и галактик, повышенная активность Солнца, изменение климата, зарождение жизни или разума на той или иной планетной системе, а также их исчезновение), но иногда, когда позволяют обстоятельства, это влияние осуществляется через посредничество архатов -- Великих Душ царства Шамбалы. Нести же Добро и Справедливость людям архаты считают возможным лишь через веру. Но религия для них не самоцель, а только средство. Посредством религии люди приобщаются к Богу, а значит, и к идеалам Добра, Мира, Справедливости -- к Мировому Разуму. Помимо царства Шамбалы, расположенного в самом центре Тибета, существует еще множество более мелких общин архатов, являющихся как бы его филиалами и разбросанных по всей планете. Порой эти общины теряют связь с центром и веками ведут борьбу со Злом обособленно, самостоятельно, создавая своих идолов и богов. Одна из таких общин, по-видимому, и стала причиной ваших треволнений, а также странной кончины профессора Красницкого. По крайней мере, документ, который вы мне передали и который я сумел прочесть, не оставляет у меня и тени сомнения в этом.
Слушатели сидели в оцепенении и не верили собственным ушам. Внезапный переход от красивой мистической легенды о тибетских сверхлюдях к серым повседневным будням сегодняшнего дня ошеломил их и поверг в явное недоумение.
-- Как! -- воскликнул Чудаков. -- Вы считаете, что именно архаты убили профессора Красницкого? Но ведь это невозможно!..
Зверинцев пожал плечами.
-- Я верю только фактам, -- ответил он. -- Свое умозаключение я сделал на основе вашего клочка пергамента -- и больше ничего. Во-первых, я расшифровал запись, сделанную на нем, а во-вторых, установил подлинность вашей находки.
-- Подлинность? -- спросил Чудаков. -- Что вы хотите этим сказать?
-- То, что это не шутка, не розыгрыш, а послание, отправленное с самыми серьезными намерениями. У меня, как у ученого и историка, есть свои методы определения подлинности документов, отличающиеся от тех, которые применяются в следственных органах. Ни химического анализа, ни графологической экспертизы я не провожу, однако мои методы, основанные на полученных мною знаниях, не менее действенны и надежны. А потому, как специалист, я могу с уверенностью заявить: во время своей последней поездки по Азии профессор Красницкий оказался невольным свидетелем таинственного явления, которое он, будучи человеком непосвященным, видеть не имел права.
-- Все это слишком расплывчато и неопределенно, -- возразил Колганов. -- Будь добр, выскажись конкретнее.
-- Хорошо. По моим сведениям, в той части Таиланда, у берегов которого ваше судно бросало якорь для мелкого ремонта, существует община Великих Душ. Община эта очень немногочисленна и затеряна где-то в непроходимых прибрежных лесах Сиама. Несколько архатов создали там культ некоего божества, которому поклоняются местные племена. Достоверной информацией об этой общине и их божестве наука не располагает, поскольку нога ни одного европейца не ступала еще на эту святую землю. Отрывочные сведения, полученные от случайных лиц на протяжении нескольких веков -- а возраст общины исчисляется не одним столетием, -- дают довольно неполное и неточное представление о неведомой религии. Все, что нам известно, почерпнуто в основном из древних летописей, найденных недавно учеными в одном из буддистских монастырей Бирмы, и поэтому до сих пор воспринималось наукой на уровне легенды. Ваш пергамент -- первый документ, доказывающий, что подобная община действительно существует, а сопоставление некоторых фактов дает достаточно точное представление о месте ее расположения.
-- И вы думаете, -- заметно волнуясь, спросил Чудаков, -- что профессор Красницкий попал именно в эту общину?
-- Именно! -- воскликнул Зверинцев, вскакивая с кресла и размахивая руками. -- Ведь в тот самый день, как сообщил мне Олег Александрович, профессора в течение нескольких часов никто не видел. Учтите, что в ею распоряжении был автомобиль. А если добавить сюда тот немаловажный факт, что в получасе езды от любого населенного пункта того региона всякое понятнее цивилизации напрочь исчезает, а также учесть душевное состояние Красницкого, граничащее с сомнамбулическим сном и основанное на его одержимости предстоящим научным открытием, то вам, надеюсь, станет ясно, что в той ситуации с профессором Красницким могло произойти самое непредвиденное, самое невероятное событие. Его вполне мог проглотить голодный крокодил или укусить кобра, он мог свалиться с обрыва и разбиться в пропасти, он, в конце концов, мог просто заблудиться. Но с ним произошло самое невероятное из всего перечня возможных событий: он своими собственными глазами видел Бога Маро!
-- Бога Маро? -- в один голос спросили Чудаков и Колганов.
-- Упоминание об этом Боге найдено в бирманских летописях, -- продолжал Зверинцев, -- но я никогда не посмел бы утверждать, что ваш покойный друг видел именно его, если бы не свидетельство найденного вами пергамента. Настало время раскрыть вам его тайну. Вот что мне удалось прочесть на нем: "Да ниспошлет Великий Маро истинную веру твоему бессмертию! Познавший Бога -- да уверует!" На первый взгляд весьма странные и бессмысленные слова, но на самом деле они таят в себе глубокий смысл. Согласно верованиям архатов, душа человека бессмертна и живет вечно. Но бессмертия душе недостаточно -- душа должна верить в Добро. Великий Маро -- материальное воплощение Добра, веря в Маро, ты веришь в Добро. Все очень просто. На этом же принципе основана любая религия. Но в том-то все и дело, что Маро -- необычный Бог. Маро -- живой бог!
-- Живой? Значит -- это человек?
-- Нет! Это камень -- каменный идол, наделенный взглядом! По крайней мере, так утверждают бирманские летописи. Если верить легенде, то Маро -- творение Мирового Разума, привнесенное на Землю из Космоса и призванное нести людям Добро. Маро -- живой каменный идол, глядя на который человек не может остаться равнодушным. Взгляд божества заставляет человека поверить в него. Равнодушие же означает неверие. Жрецы Великого Маро считают, что равнодушным может остаться только "зомби" -- тело, лишенное души. Но материальная оболочка никогда не интересовала архатов, более того, они видели в ней зло, источник порока. Область их воздействия -- это душа, и только душа. Поэтому равнодушные тела, лишенные души, не представляли для жрецов никакого интереса. Однако равнодушие не всегда есть бездушие, равнодушие может быть вызвано душевной слепотой, то есть состоянием, когда душа лишена зрения. Глаза человека видят, а душа слепа. И даже взгляд Маро не всегда способен пробудить незрячую душу. Но архаты считают, что душа должна быть зрячей, что ее слепота -- явление временное, преходящее, ей не свойственное. И тогда они испытывают человека взглядом Великого Маро повторно. Если опять неудача -- еще раз. И так до тех пор, пока душа не прозреет и истинная вера не снизойдет на нее. Древние летописи утверждают, что не было еще случая, чтобы душа не уверовала в Добро. Но -- обратите внимание на это "но" -- не всегда вера входит в душу осознанно, известно бесконечное число случаев, когда душа приемлет веру -- она просто не может отвергнуть Добро, -- а мозг человека противится ей, и не по тому вовсе, что он не желает этого, а по причине непонимания происходящей метаморфозы. В подобных случаях душа вступает в конфликт со своей оболочкой, покидает ее, уносится в безбрежные просторы Вселенной, вступает в новую фазу своего существования -- бестелесную, а человек...
-- Что? -- затаив дыхание и подавшись вперед, прошептали оба слушателя.
-- ...человек умирает, -- закончил мысль Зверинцев. -- По крайней мере мы так думаем, что умирает. На самом деле душа просто покидает совершенно жизнеспособную, порой полную сил и здоровья, абсолютно ничем не поврежденную оболочку. По-моему, с профессором Красницким произошло нечто подобное. По совершенно невероятной случайности он оказался в Храме Великого Маро, но взгляд божества не тронул его, ибо его душа в этот момент была слепа -- он был всецело поглощен думами о вновь родившейся в его голове теории. Он беспрепятственно покидает Храм, оставшись равнодушным к призыву Бога. Это не остается незамеченным служителями Храма, или жрецами. И они решают обратить пришельца на путь истинной веры -- веры в Добро, Разум и Справедливость. Но пришелец уже ушел, и тогда они посылают ему вослед одного из своей среды. А надо сказать, среди жрецов, поклоняющихся Маро, всегда есть Тот, Кто Несет Взгляд -- жрец, обладающий взглядом, равным взгляду божества. Причины существования такого получеловека-полубога, по-моему, не подлежат осмыслению и, согласно летописям, кроются в сверхъестественной природе архатов. Тот, Кто Несет Взгляд -- эмиссар Мирового Разума, посланник Вселенной. Он должен быть всегда. Повторные испытания неподатливых душ взглядом Маро чаще всего осуществляются именно посредством этого человека. По-видимому, профессор Красницкий подвергся воздействию взгляда такого архата, который преследовал свою жертву по пятам от самого Храма вплоть до дачного подмосковного поселка. И лишь на даче, где профессор наконец-то остался один, жрец смог осуществить свой план. Но в ритуал входило и некое послание, отправленное адресату, -- условное, заметьте, так как адресат вовсе не должен был получать его, -- с помощью стрелы... Кстати, вы привезли ее, Максим Леонидович?
-- Да, разумеется, -- ответил Чудаков и скрылся в прихожей, где оставил свою ценную находку; вскоре он вновь появился на пороге кабинета, бережно держа в руках голубую стрелу. -- Вот она.
Массивные очки востоковеда Зверинцева заблестели, многократно увеличивая его загоревшиеся от нетерпения глаза. Взяв дрожащими руками стрелу, он долго еще рассматривал ее, озаряя кабинет счастливой улыбкой.
-- Да, это она -- стрела архата! -- прошептал он. -- Это просто чудо, что она прилетела сюда из того удивительного мира. Здесь что-то написано... "Стрела Несущего Взгляд"... Да, да, все верно, все подтверждается... Максим Леонидович, -- в голосе его послышалась такая страстная мольба, что Чудакову стало даже как-то не по себе, -- я вас очень прошу, подарите мне этот замечательный экземпляр. Ведь эта стрела и кусок пергамента -- единственное, что мы имеем из мира Великих Душ. Вы не представляете себе, какое это ценное приобретение для науки.
-- Да, конечно, берите, -- с готовностью ответил Максим. -- Но вы забыли, дорогой Юрий Иванович, что эти предметы являются не только музейными экспонатами, но и уликой.
-- Разумеется, -- согласился Зверинцев, -- разумеется, уликой -- но уликой чего? Преступления? Однако преступления не было -- как с точки зрения Уголовного кодекса нашего государства, так и с точки зрения морали Великих Душ. Официальная версия смерти профессора какова? Остановка сердца вследствие испуга. Здесь уже криминала нет -- это по нашим законам. Теперь что касается их законов. Испуга-то никакого и не было -- по крайней мере, мне так кажется. По всей вероятности, профессор увидел лицо архата сквозь стекло своего окна и... душа его открылась взгляду Великого Маро. Мозг же его оказался слишком инертен, чтобы понять это -- произошел конфликт, и озаренная верою душа, стряхнув с себя бренную оболочку, эту косную "скорлупу", унеслась в беспредельное царство Добра и Справедливости. Все произошло быстро и безболезненно. Душа освободилась от оков тела -- в этом качественном скачке архаты видят не преступление, а, наоборот, благодеяние. И с ними трудно не согласиться.
-- Но каким образом этот архат добрался сюда, аж до самой до Москвы? -- подал голос Олег Александрович.
-- О-о, -- улыбнулся Зверинцев, -- этих проблем для них не существует. Ведь они -- сверхлюди. Что стоит им поглотить пространство и материализоваться там, где им нужно? Впрочем, это только догадки. Как это происходит на самом деле, не знает никто.
-- Бедный профессор, -- покачал головой Чудаков. -- И угораздило его забрести в этакие дебри! Вот что значит судьба... Кстати, Юрий Иванович, раз уж вы сумели прочесть надписи на стреле и пергаменте, может быть, вы сможете проделать аналогичную операцию и вот с этим экспонатом? -- С этими словами Максим вынул из пакета злополучную футболку и протянул ее хозяину кабинета.
-- С удовольствием, -- быстро ответил Зверинцев. -- Олег Александрович уже поставил меня в известность относительно этого предмета гардероба таиландских аборигенов... Ну-с, посмотрим. Ага, надо понимать, что это изображение самого Маро. Что ж, очень оригинальная точка зрения... Так, что же здесь... "Привет от красавчика Маро". Очень мило -- как раз в духе последней декады второго тысячелетия. Я бы согласился принять подобную интерпретацию любого божества, если бы не трагический случай с профессором Красницким. К сожалению, а может быть, к счастью, -- кто знает? -- этот "красавчик" обладает реальной силой, и если даже не он сам, то уж его верные служители -- наверняка. Печальный пример тому налицо. Неужели путь к Добру должен быть устлан невинными жертвами?..
На этом, пожалуй, можно и закончить историю странной смерти профессора Красницкого, которая так обыденно началась с одинокого выстрела в ночи...

Эпилог

Сын Вселенной, Избранник Космоса, Великий Архат -- Тот, Кто Несет Взгляд -- черной тенью возник на пороге Храма. Пятеро его собратьев по вере, верных слуг Всемогущего Маро, молча молились своему повелителю о ниспослании грешному человечеству Добра и искоренении Зла. Их стройные неподвижные фигуры, облаченные в черные одеяния, вбирали в себя взгляд Великого Маро. Их души наполнялись трепетом и любовью. Верховный Жрец стоял посередине -- высокий, седовласый, с точеными плечами. Лишь одни спины видны были вошедшему. Оба божественных взгляда скрестились -- и высекли молнию в таинственном полумраке Храма.
-- Подойди к братьям своим, Несущий Взгляд, -- торжественно произнес Верховный Жрец, не оборачиваясь. Тот, Кто Несет Взгляд медленно приблизился к остальным жрецам.
-- Я выполнил свой долг, -- прозвенел его голос под сводами святилища. -- Великий Маро обрел еще одну душу.
-- Нам это известно, -- ответил Верховный Жрец. -- Мы встретили ее у врат в Вечность. Вера снизошла на нее -- да будет глубока она и искренна! Великий Бог будет доволен. Прими же оковы на глаза твои, Тот, Кто Несет Взгляд, дабы не смущать людей богоподобным взглядом очей твоих. Держи их силу во мраке -- до поры. Ибо придет пора -- и воссияет царство Добра и Справедливости под сводами Вселенной, и Зло низринется в пропасть -- навечно!..

Январь -- февраль 1990 г. Москва