Станислав Лем. Сумма технологии --------------------------------------------------------------- Stanislaw Lem. SUMMA TECHNOLOGIAE (1967) Пер. с польск. - А. Г. ГРОМОВОЙ, Д. И. ИОРДАНСКОГО, Р. И. НУДЕЛЬМАНА, Б. Н. ПАНОВКИНА, Л. Р. ПЛИНЕРА, Р. А. ТРОФИМОВА, Ю. А. ЯРОШЕВСКОГО Электронная версия выполнена Виктором Ущиповским victoru@nifti.dvgu.ru Особая благодарность Наде и Мише Овчинниковым (mixa@airnet.primorye.ru) за предоставленную для создания электронной версии книгу Станислава Лема. html-версия книги доступна здесь Ў summa/ --------------------------------------------------------------- Фото ЛемаФото обложки книги Предисловие   В. В. ЛАРИНА  Редакция   и послесловие  
Б. В. БИРЮКОВА и Ф. В. ШИРОКОВА  Перевод с польского   А. Г. ГРОМОВОЙ, Д. И. ИОРДАНСКОГО,   Р. И. НУДЕЛЬМАНА, Б. Н. ПАНОВКИНА,   Л. Р. ПЛИНЕРА, Р. А. ТРОФИМОВА,   Ю. А. ЯРОШЕВСКОГО 

Stanislaw Lem  

SUMMA TECHNOLOGIAE  

WYDAWNICTWO LITERACKIE  
KRAKOW  
1967  
ИЗДАТЕЛЬСТВО "МИР"  
Москва 1968  
[ Содержание ] 
     "Чем же, собственно, является эта "Сумма"? Собранием эссе  о  судьбах
цивилизации, пронизанным "всеобщеинженерным" лейтмотивом?  Кибернетическим
толкованием  прошлого  и  будущего?   Изображением   Космоса,   каким   он
представляется Конструктору? Рассказом об инженерной деятельности  Природы
и человеческих рук? Научно-техническим прогнозом на ближайшие тысячелетия?
Собранием  гипотез,  чересчур  смелых,  чтобы  претендовать  на  подлинную
научную  строгость?  -  Всем  понемногу.  Насколько  же  можно,  насколько
допустимо доверять этой книге? - У меня нет ответа на этот  вопрос.  Я  не
знаю, какие из моих догадок и предположений более правдоподобны. Среди них
нет неуязвимых, и бег времени перечеркнет многие из них".  Так  сам  автор
определяет круг вопросов, рассматриваемых в этой книге, и свое отношение к
ним. В увлекательной форме С. Лем касается как многих проблем  современной
науки, так и проблем, которые встанут перед наукой будущего.
     Популярнейший писатель-фантаст, С. Лем выступает в этой книге в новом
для советского читателя жанре. Но как и в других своих произведениях, он и
здесь остается умным и очень интересным собеседником.


     Редакция научно-фантастической и научно-популярной литературы
[ Содержание ]
Станислав ЛЕМ. СУММА ТЕХНОЛОГИИ

Станислав ЛЕМ

СУММА ТЕХНОЛОГИИ

[ Титульный лист ]

СОДЕРЖАНИЕ

[ Титульный лист ]
Станислав ЛЕМ. СУММА ТЕХНОЛОГИИ

Станислав ЛЕМ

СУММА ТЕХНОЛОГИИ

[ Титульный лист ] [ Содержание ] <= Примечания ]

Б. В. Бирюков, Ф. В. Широков.

О "СУММЕ ТЕХНОЛОГИИ", ОБ ЭВОЛЮЦИИ, О ЧЕЛОВЕКЕ И РОБОТАХ, О НАУКЕ...

ОПЫТ ОЦЕНКИ 

Пролог
     Итак,  читатель,  ты  перевернул  последнюю  страницу  и  хотел  было
отложить книгу. Но тут ты заметил послесловие. Не досадуй,  мы  ведь  тоже
были читателями, только несколько раньше тебя! Поговорим же о  книге.  Нам
поневоле придется делать ссылки на текст, за что  мы  приносим  тебе  свои
извинения.
     Имя Станислава Лема, конечно, тебе известно. Это - польский писатель,
фантаст, многие его романы и рассказы переведены на русский язык. Здесь  и
"Магелланово облако", и "Астронавты", и "Вторжение с Альдебарана" и многое
другое.  Однако  думал  ли  ты,   что   в   этих   произведениях,   помимо
увлекательного  сюжета,  необычайных  фантастических  реалий,  роботов   с
характерами людей, а подчас и людей с психикой роботов, помимо  всех  этих
литературных "изобретений", есть еще и некая общая идея, некая  концепция.
Руководствуясь ею, Лем, как мастер-кукольник, расставляет по  сцене  своих
марионеток. В этом - секрет успеха, в этом - секрет самого творчества.
     Эта общая концепция в виде довольно пухлой книги лежит  сейчас  перед
тобой, читатель!
     Вскоре мы займемся ее разбором, а пока заметим, что у Лема есть еще и
оформление сцены, так сказать бутафория, декорации. Как он не похож  этими
декорациями на многих других фантастов! У тех  они  просто  "наполнитель",
ведь нужно же дать герою какую-нибудь  профессию,  во  что-то  одеть  его,
посадить на какой-то корабль... У Лема, если уж  профессия-то,  значит,  о
ней говорят в научных кругах, ее ждут и предчувствуют; если одежда - то из
таких загустевающих в воздухе хлопьев, в которые нас завтра оденет  химия;
если корабль, то, хотя, быть может, и не в точности такой, который  завтра
понесет экипаж  к  Марсу,  но  все  же  -  один  из  "реальных"  проектов,
опубликованных  в  общенаучном  журнале...  Это  именно  корабль,   а   не
фантастический "наполнитель"!
     Творчество Лема глубоко уходит своими корнями в современную науку,  в
тот новый мир, в котором  начинает  жить  человечество.  Лем  не  пугается
никакой науки;  врач  по  образованию,  он  "не  страшится"  биологии,  но
задумывается и над  астрономией,  пытается  проникнуть  в  физику  и  даже
заглядывает в Храм Абстракции, у врат  коего  меч  математики  преграждает
путь профану... Но оставим этот  панегирик  и  перейдем  к  разбору  самой
книги.


О названии
     Прежде всего - о названии: "Сумма технологии". Не  передразнивает  ли
автор  Фому  Аквината?  Его  "Сумму  теологии"?  Фому,  этого  крупнейшего
средневекового  богослова,  который  был  уверен,   что   в   божественном
откровении предначертано развитие Вселенной и человеческого  рода,  что  в
нем заключена вся истина  о  прошлом,  все  сведения  о  настоящем  и  все
предвидение будущего.


Прогнозирование
     Однако что же кроется за этим названием, что представляет собой книга
Лема по существу?
     Автор говорит, что когда он писал "Сумму", названия  "футурология"  -
наука о будущем - не существовало. Сейчас этот термин установился и  книгу
Лема можно отнести к этой  дисциплине.  По-видимому,  писателю-фантасту  с
философским складом ума вполне естественно  взяться  за  книгу  именно  по
футурологии. Впрочем "Сумму технологии" не так-то легко  классифицировать,
здесь на широком полотне Лем крупными мазками набросал картину  возможного
развития человечества. Книга его примыкает к  тем  исследованиям,  которые
получили  ныне  название  науковедения 1.  Она   примыкает   и   к   другим
направлениям,  пока  еще  безымянным.  Мы  имеем  в  виду,  скажем,  книгу
И.С.Шкловского "Вселенная, жизнь, разум" - книгу о жизни  в  космосе  и  о
космических цивилизациях.
     Итак,  "Сумма  технологии"  посвящена  прогнозированию.  Опираясь  на
сегодняшнюю науку, автор бросает  взгляд  на  развитие  техники,  науки  и
некоторых сторон общественной жизни в будущем.


Причины "Суммы"
     Но почему же он это  делает?  Во  все  времена  отыскивались  пророки
будущего, иногда удачливые, но чаще - неудавшиеся. Поражает обилие методов
прорицания и простота утвари. В дело шли и дым благовоний, и  внутренности
животных, и знамения небес...
     Люди мечтали и о предсказании будущего, но средства  у  них  были  не
вполне пригодные, да и прогресс шел тогда  медленно.  Будущее  было  почти
равно  настоящему.  Биологический  процесс  жизни  протекал  быстрее,  чем
процесс  накопления  знаний,  и  предсказание  будущего   при   всей   его
заманчивости не стало еще общественной необходимостью.
     Иначе  обстоит  дело  сейчас.  Быстрый  бег  современного   общества,
огромный  рост  энергии,  информации  и   вещества,   подвластных   людям,
стремительное усложнение всех общественных явлений -  все  это  вызвало  к
жизни научное прогнозирование.
     И теперь у "предсказателей" уже не старая "утварь", в их распоряжении
- большие вычислительные машины, модели, математические методы...


Лем как "прорицатель"
     Таким образом, Ст. Лем вовсе не прорицатель-одиночка, и  все  же  его
"прогностика" своеобразна. Ведь он  -  писатель-фантаст  и,  должно  быть,
поэтому относит свой анализ к весьма далекому будущему.  К  тому,  которое
прогнозу на вычислительной машине не поддается. Здесь простор для фантазий
или полуфантазий, их ценность - научно-познавательная и мировоззренческая.
Здесь можно дойти до пределов возможного, с точки  зрения  наших  нынешних
представлений. Такие пределы старались указать  А.Кларк  и  Дж.Томсон 2.  В
отличие от этих авторов Лема интересуют не конкретные научные открытия,  а
сам "генератор прогресса науки".


Типы прогнозов
     Прогноз, особенно количественная оценка или конкретное  предсказание,
очень  часто  оказывается  "ненадежным",  даже   если   это   прогноз   на
десятилетия. Артур Кларк в своей книге  привел  примеры  таких  прогнозов,
прогнозов развития "по прямой линии", которые сейчас кажутся нам смешными.
Будущее непокорно, его не уложишь в рамки столь простой  "геометрии",  оно
поражает людей внезапными  рывками,  которых  никто  или  почти  никто  не
предвидел. И все же прогнозы возможны  и  необходимы;  общество  все  чаще
прибегает  к  сознательным  решениям  в  противовес  стихийному  развитию.
Прогнозы особенно нужны тому обществу, которое как  единое  целое  владеет
средствами производства и вносит плановое начало в хозяйство и культуру.
     Можно выделить (Г.М.Добров, ор. cit.) три "эшелона" прогнозов.
     К первому "эшелону" относятся прогнозы на 15-20 лет. Собственно,  это
просто предплановые и притом количественные оценки. Во втором - идут более
далекие прогнозы, скажем, прогнозы, на первое десятилетие  будущего  века.
Они уже чисто качественные. Прогнозы на столетие вперед (третий "эшелон"),
как правило, гипотетичны.


Четвертый "эшелон"
     В какую же группу попадают прогнозы Лема? Ни в одну! Это  -  прогнозы
"четвертого эшелона", попытка заглянуть вперед на  сотни  столетий.  Здесь
вместо количественных или качественных ограничений на сцену выходят иные -
самые общие ограничения практики и познания.
     Но ведь  при  такой  общности  прогнозов  автора  может  подстерегать
пустота! Поясним наши страхи. При близком прогнозе, например  при  попытке
представить  себе  прогресс  телевидения,  будущее   кажется   нам   почти
"осязаемым". В те годы, когда идея иконоскопа лишь  зародилась,  А.Толстой
уже написал "Аэлиту", и как  реалию  завтрашнего  дня  люди  увидели  мир,
оплетенный  сетью  телевизионных  каналов,  большие  экраны,  по   которым
проносятся вспышки событий. Сегодня эта реалия стала реальностью, а завтра
вновь родившееся поколение уже не сможет представить себе мир  без  Единой
Телевизионной Сети. И "Аэлита" утратит какую-то частицу своей таинственной
прелести. А через тысячу лет техническая фантазия писателя будет  казаться
наивной, столь же наивной, как "техническая" фантазия Лукиана, у  которого
шквал, подхватив суденышко, унес его на Луну.
     Так вот, "осязаемы" ли виденья далекого  будущего  и  есть  ли  здесь
вообще о чем думать? Да, есть! Лем развертывает перед нами серию  проблем,
тематических проблем, по которым можно писать  и  футурологические  работы
вроде "Суммы", и увлекательные  научно-фантастические  романы,  повести  и
рассказы. В этом - один из  источников  художественного  творчества  Лема.
Здесь  и  сравнение  био-  и  техноэволюции,  и  астроинженерное  дело,  и
биотехническая деятельность цивилизаций, и автоэволюция человека; здесь же
и вопросы морали...
     Ко всем этим вопросам Лем подходит с единой позиции; он  называет  ее
"позицией Конструктора". Он оптимист, и в отличие от  многих  писателей  и
ученых Запада говорит, что всего  этого  можно  достигнуть.  Он  обсуждает
возможные пути и следствия. Его основной  тезис  -  "Догнать  и  перегнать
Природу!".
     При всяком  далеком  прогнозировании  надо  отвлекаться  от  "реалий"
сегодняшней науки и техники, от  каких-то  характерных  черт  сегодняшнего
общества. В сущности это значит - вводить некоторые упрощающие  постулаты;
при этом надо лишь четко представлять себе, от  чего  мы  отвлеклись,  что
упростили и огрубили. После  построения  прогноза  эта  четкость  позволит
оценить его "силу", т.е.  вероятность  его  реализации.  Иначе  прогнозист
рискует попасть впросак - придать прогнозу большую значимость, чем он того
заслуживает.


Три постулата
     Каковы же постулаты Лема? Быть может,  они  противоречат  современной
науке? И все его построения - чистейшая фантазия? А если это не так,  если
построения автора согласуются с наукой, то какой период  истории  общества
он стремится осветить?
     Можно выделить три ключевых постулата.
     В_о-п_е_р_в_ы_х,   Лем   предполагает,   что   основные   антагонизмы
современности уже разрешены: человечество объединилось  в  масштабах  всей
планеты; войны  и  прочие  конфликты  -  блокада  на  пути  цивилизации  -
исключены,  а  "глобальное  единство"  создало  необычайные  условия   для
дальнейшего прогресса.
     Общество,  о  котором  пишет  Ст.  Лем,  уже  удовлетворило  основные
потребности:  продовольствия,  одежды  и  жилищ  -   достаточно.   Созданы
совершенные  средства  сообщения,  достигнуто  справедливое  распределение
благ,  решена  биологическая  проблема  здоровья...  Короче  говоря,   Лем
предполагает,  что  достигнуты  предварительные   условия,   при   которых
цивилизация может поставить вопрос "что же дальше?" и перед нею  откроется
свобода в выборе дальнейших путей.
     Мы видим в  этой  отправной  точке  Лема  общество,  которое  "сможет
написать  на  своем  знамени:   Каждый   по   способностям,   каждому   по
потребностям" 3, общество, возникновение которого  будет  означать  "скачок
человечества из царства необходимости в царство свободы" 4.
     В_о-в_т_о_р_ы_х,  Лем отвлекается - в общем и целом -  от  социальных
аспектов будущего развития цивилизации.
     Правомерна ли эта абстракция? Безусловно, да! И вот  почему.  Научное
исследование общества началось недавно, гораздо  позже,  чем  исследование
природы. Между тем общественные  отношения  -  один  из  наиболее  сложных
предметов познания. Точные методы,  скажем  математические,  в  социологии
лишь зарождаются. А ведь необходимость в них  осознана  уже  давно  о  ней
говорил еще К.Маркс. Чему ж удивляться, если социальные отношения  в  наше
время едва поддаются количественному прогнозу, даже  на  короткий  период.
Эта трудность непомерно возрастает  для  отрезков  времени,  сравнимых  по
длительности хотя  бы  с  историей  человечества.  Вот  почему  Лем  решил
отвлечься от  социальных  прогнозов  в  пользу  технологии  и  науки.  Его
интересует отношение человека к природе, "космические перспективы" разума,
связь естественного и искусственного в развитии цивилизации.
     В-т_р_е_т_ь_и_х,  Лем предполагает, что современный  тип  человека  -
т.е. человек, обладающий логическим мышлением, - сохранится и  в  будущем.
Лем исходит даже из предпосылки, что  этот  тип  человека  и  творимой  им
культуры  -  "максимально  рационалистический  тип"  -  будет  все   более
преобладать.
     Попросту говоря, автор считает, что наши  потомки  будут  по  меньшей
мере столь же разумны, как и мы. Мы не  станем  разъяснять  читателю  этот
постулат, он вполне ясен.
     Вместо этого мы разъясним некоторые понятия и принципы,  используемые
Лемом: "технологию", "цивилизацию" и "бритву Оккама".


Технология
     "Сумма технологии", "технология", "технологические аспекты"... -  эти
слова часто встречаются на страницах книги. Автор рассуждает о  путях,  по
которым пойдет "развитие технологии", и о влиянии, которое оно  окажет  на
человеческую культуру. Технология - основа  построений  Лема,  но  что  же
следует понимать под самим этим словом?
     Озадаченные, мы заглянули в "Словарь иностранных слов" и прочли в нем
следующее 5:
     "Технология - совокупность знаний о способах и  средствах  проведения
производственных  процессов,  напр.  т.  металлов,   химическая   т.,   т.
строительных   работ    и    т.д.,    а    также    самые    процессы    -
т_е_х_н_о_л_о_г_и_ч_е_с_к_и_е  п_р_о_ц_е_с_с_ы,  при  которых   происходит
качественное изменение обрабатываемого объекта".
     Увы, "технологии" польского писателя не  становятся  в  один  ряд  со
способами производства серной кислоты или выделки кирпича.  Не  годится  и
понимание "технологии" как синонима "техники" вообще, которое попадается в
зарубежной литературе.
     Лем понимает "технологию" в  философском  смысле  как  "обусловленные
состоянием знаний и общественной эффективностью способы достижения  целей,
поставленных обществом". Это определение - достаточно емкое, оно позволяет
охватить и биоконструирование, и автоэволюцию человека,  и  т.п.  Конечно,
"способы" могут меняться от цивилизации к цивилизации, от эпохи к эпохе  и
от одного обитаемого мира - к другому, и поэтому Лем говорит  о  различных
"технологиях".
     При всей диффузности лемовской "технологии"  все  же  видно,  что  ее
ядром служат орудия труда, средства  производства  в  рамках  общественных
отношений. И вполне понятно, что Лем -  в  согласии  с  материалистическим
пониманием истории - смотрит на  технологию  как  на  основу  общественных
систем и говорит, что  источником  изменений  общественного  строя  служат
изменения средств производства, т.е. технологии.


Цивилизация
     Лем много говорит и о "цивилизациях"... В философском словаре Генриха
Шмидта 6,  к  которому  мы  обратились  теперь  за  справкой,  нашли  такую
дефиницию:
     "Цивилизация - следующая за  варварством  ступень  культуры,  которая
постепенно приучает человека к плановым упорядоченным совместным действиям
с себе подобными, что создает важнейшую предпосылку культуры".
     Нам вспомнился почему-то circulus vitiosus 7 формальной логики, и этот
призрак стал почти материальным, когда Шмидт меланхолически  добавил,  что
"во французском и немецком языках слово  "цивилизация"  равнозначно  слову
"культура"". Это понимание, увы, также не годилось.
     Лем понимает термин "цивилизация" в  широком,  "космическом"  смысле.
Для него это  -  б_ы_т_и_е  о_б_щ_е_с_т_в_а  (не  обязательно  земного)  в
отличие от бытия  биологического  вида.  Цивилизация  возникает  вместе  с
обществом и с появлением первых технологий. На Земле - с палеолитом.
     Такое понимание вполне оправдано. Сейчас,  когда  человек  выходит  в
космос, когда начат  поиск  космических  цивилизаций,  такое  употребление
этого термина, пожалуй, напрашивается само  собой.  Да  и  вряд  ли  можно
"обвинить" автора в том, что он ввел  это  употребление.  Он  попросту  им
воспользовался, а до него термин "цивилизация" в том же смысле употребляли
другие авторы,  например  И.С.Шкловский.  Само  же  обсуждение  вопроса  о
космических цивилизациях началось еще во времена святой инквизиции...
     Но вернемся к нашей теме. Автор хочет рассмотреть  различные  аспекты
будущей цивилизации: те, которые поддаются описанию уже сегодня. При  этом
он стремится следовать  научной  методологии  и  поэтому  отрицает  особое
положение Земли и ее космического окружения. Отказ от иных гипотез о жизни
в Космосе он мотивирует принципом, который в  истории  науки  и  философии
получил название "бритвы Оккама". Что это за принцип?


Уильям Оккам
     В  XIV  столетии  начинается  распад  схоластической   философии.   В
университетах Парижа, Оксфорда и  Кембриджа  зарождается  новая  мысль.  И
словно  возгорающиеся  факелы,   в   других   городах   Европы   возникают
университеты: 1303 г. - Рим, 1306 г. - Орлеан, 1308 г. - Коимбра, 1339  г.
- Гренобль, 1347 г. - Прага, 1349 г. - Флоренция, 1357 г. - Сиена, 1364 г.
- Краков, 1379 г. - Эрфурт, 1385 г. - Кельн, 1386 г. - Гейдельберг и т.д.
     Перенесемся во вторую четверть XIV столетия. Мы видим, как в Париже и
Оксфорде появляется группа блестящих мыслителей. Это течение мысли назовут
н_о_м_и_н_а_л_и_з_м_о_м   и   к_о_н_ц_е_п_т_у_а_л_и_з_м_о_м,   оно   будет
противостоять традиционной схоластике.  Его  свяжут  в  первую  очередь  с
именем Уильяма Оккама. Оппозиция этих мыслителей  традиционной  схоластике
приведет к тому, что лишь в XX веке  медиэвисты  вскроют  их  оригинальные
идеи и начнут издавать уцелевшие фрагменты их сочинений...
     Уильям Оккам родился где-то между 1290 и 1300 гг. в деревне  Оккам  в
графстве Сэррей. Он вступил  в  орден  францисканцев,  учился  в  Оксфорде
(1312-1318 гг.) у Дунса Скота, а затем в течение  двух  лет  комментировал
там одно  из  наиболее  известных  сочинений  средневековой  схоластики  -
теологический сборник, составленный Петром Ломбардом.
     Рамки чисто академической карьеры были тесны Оккаму и  он  вступил  в
борьбу с папой Бонифацием VIII, а затем и с Иоанном XXII, против  которого
он выпустил манифест. В 1324 г. этот папа вызвал его в Авиньон, где Оккаму
предстояло ответить на выдвинутые против него обвинения. Следствие длилось
четыре года. Опасаясь обвинительного приговора, Оккам бежал из Авиньона  в
Пизу искать убежища при  дворе  императора  Людовика  Баварского,  который
враждовал с папой. Папа отлучил Оккама от церкви (1328 г.), а затем та  же
участь постигла и его покровителя. В 1330  г.,  последовав  за  Людовиком,
философ отправился в Мюнхен, где началась их совместная  борьба  с  папой.
"Tu me defendas gladio, ego te defendam calamo" 8, - говорил он Людовику.
     Умер У.Оккам в Мюнхене около 1350 г., по-видимому, от чумы.


Спор номиналистов и реалистов
     Мы поймем сущность философии У.Оккама и, в частности, уясним,  как  в
ее  рамках  мог  возникнуть  принцип,  именуемый  "бритвой  Оккама",  если
разберемся  в  споре   между   так   называемыми   р_е_а_л_и_с_т_а_м_и   и
н_о_м_и_н_а_л_и_с_т_а_м_и   -   в   споре   об   "онтологическом   статусе
универсалий".
     Первая точка зрения  -  точка  зрения  реалистов  -  восходит  еще  к
Платону. Ее удобно разъяснить на примере простой  геометрической  теоремы.
Сумма углов треугольника, как известно, равна двум прямым. Однако к какому
собственно  объекту  относится  эта  теорема?  Ни  к  какому   конкретному
треугольному телу она, конечно, не относится.  Ведь  таковое  не  является
идеальным  треугольником.  Но  вместе  с   тем   трудно   допустить,   что
геометрический факт не относится ни к  чему.  В  упомянутой  теореме  речь
идет,  безусловно,  о  треугольнике  как  таковом.  Но  что  же   это   за
треугольник, которого не встретишь в природе? Лишенный  всех  материальных
признаков, и, в частности, пространственной локализации. Все его  свойства
исчерпываются тем, что он является именно треугольником и ни чем иным. Вот
мы и "вынуждены признать", что он  к_а_к-т_о с_у_щ_е_с_т_в_у_е_т, хотя это
существование невоспринимаемо чувствами и доступно лишь умозрению.
     Так создается некая новая сущность "треугольник" как таковой.  Это  -
у_н_и_в_е_р_с_а_л_и_я.
     Реалисты считали, что универсалии существуют до конкретных  объектов,
т.е. имеют с_а_м_о_с_т_о_я_т_е_л_ь_н_о_е б_ы_т_и_е. Мы не станем описывать
различные нюансы реализма и разъяснять, кто  из  схоластов  был  "крайним"
реалистом, а кто - "умеренным". В те века (VI-XIV) если  и  была  возможна
какая-то философия в Европе, то  только  схоластическая,  и,  как  мы  уже
говорили, из среды  схоластов  вышли  мыслители,  ставшие  в  оппозицию  к
традиционной схоластике. Они выработали новую - номиналистическую -  точку
зрения. Она означала попросту запрет считать, что какому  бы  то  ни  было
знанию, сформулированному в  общих  терминах,  отвечает  в  реальном  мире
что-либо отличное от отдельных конкретных предметов (имеющих  некие  общие
свойства).  Номинализм  явился   в   условиях   средневековья   "...первым
выражением материализма" 9.


Бритва Оккама
     Одним  из  ведущих  номиналистов  и  был  Уильям  Оккам.   Стремление
устранить "избыточные" сущности реалистов оформляется в  виде  б_р_и_т_в_ы
О_к_к_а_м_а:
     Сущностей не следует умножать сверх необходимости.
     Имя ученого часто связывают с открытием, к которому  он  имел  весьма
косвенное отношение. Это случалось столь часто, что стало в  науке  скорее
правилом, чем диковинкой. Так какое же отношение  имеет  Оккам  к  "бритве
Оккама"? Увы, в его сочинениях этого тезиса как такового нет, но все же  в
них есть близкий тезис:
     Не  следует  делать  посредством  большего  то,  чего  можно  достичь
посредством меньшего.
     Многочисленные другие высказывания Оккама идут в том же направлении.
     После Оккама этот принцип был переосмыслен  и  расширен.  Не  его  ли
повторил Ньютон, сказав: "Гипотез  я  не  выдумываю!"?  А  Бертран  Рассел
пишет: "Я лично убедился в необычайной  плодотворности  этого  принципа  в
логическом анализе" 10.
     Вот этой-то "бритвой Оккама" и пользуется Ст. Лем в своей  книге.  Он
называет ее "принципом лаконичности мышления". Ее  называют  и  "принципом
бережливости", и "принципом простоты".  Хоть  эта  оговорка,  по-видимому,
излишня, мы все же советуем  читателю  не  путать  по  созвучию  описанный
принцип с пресловутым "принципом экономии мышления".
     Методология науки прочно срослась с бритвой  Оккама;  сколько  лишних
сущностей вроде "флогистона" и лишних гипотез вроде "боязни пустоты"  были
отсечены этим режущим инструментом.


Две эволюции
     Кибернетика родилась на стыке биологии и автоматики. Однако, пожалуй,
именно Лем первым решился кибернетически сравнить  био-  и  техноэволюцию.
Цель очевидна - использовать опыт биоэволюции в технологии. Но ведь  вроде
бы сходные "докибернетические" попытки  делали  и  социал-дарвинисты.  Они
"переносили" на общество  законы  живой  природы  и,  в  частности,  закон
естественного отбора. Быть может, попытка Лема - это перепевы  социального
дарвинизма? Нет, разумеется, нет! Ведь Лем сравнивает  "две  эволюции"  на
уровне  абстракции,  диктуемом  кибернетикой.  Идет  ли  речь  о  природе,
обществе или технике, кибернетику интересует лишь одна  сторона  дела:  во
всех процессах она ищет регулирование и информацию.
     В социальных процессах, как и в биологических,  кибернетика  выделяет
восприятие, хранение, передачу, переработку и выдачу информации. От  всего
остального    специфически    социального    в    этих    процессах    она
о_т_в_л_е_к_а_е_т_с_я.  Этот прием - использование простого  для  изучения
сложного - столь обычен в науках, что читатель  легко  припомнит  примеры,
когда физика служит химии, химия - биологии и т.д. Причем права "служанки"
и "госпожи" отнюдь не уравниваются.
     Итак  Лем,  используя   кибернетический   метод,   пытается   вскрыть
конкретное  сходство  двух  эволюций.  И  там,  и  тут  пульсируют   циклы
управления и переработки информации. И там, и тут действуют обратные связи
и эволюционируют самоорганизующиеся системы.
     Эволюция  жизни  помогает  понять,  куда  ведет   нас   все   большее
совершенство регулировки и  гомеостаза  очень  сложных  систем.  Столь  же
сложные системы эволюционируют и в пределах технологии. И конечно  же,  на
сам  прогресс  технологии  Лем  смотрит  "глазами"  кибернетики,  как   на
возрастание гомеостаза. Однако между двумя  великими  эволюциями  есть  не
только сходство, но и различие. Как "конструктор" природа по  сравнению  с
человеком несовершенна, ее возможности ограничены.


Ограниченность кибернетического подхода. Экскурс в социологию
     Генезис "цивилизации  как  динамической  системы",  т.е.  интенсивное
развитие технологии, начало  и  ход  которого  подобны  взрывной  реакции,
несводИм  к  законам  одной  лишь  кибернетики.  "Взрыв"  -  прежде  всего
социологическая проблема, ее  решение  -  в  материалистическом  понимании
истории. Экскурс Лема в эту область  позволяет  ему  высказать  интересные
мысли.
     Источник прогресса общества - развитие орудий труда.  Вместе  с  ними
развиваются, а затем и перестраиваются производственные  отношения  людей.
Они в свою очередь определяют  надстройку  общества  в  области  политики,
права и идеологии.
     Так почему же - спрашивает на основе этой формулы Лем, - почему  одно
общество  в_с_т_у_п_а_е_т  на путь ускоренного  развития  "технологии",  а
другое -  н_е_т?
     Этот бег науки  и  техники  и  эта  погоня  за  ним  производственных
отношений  начались  в  Западной  Европе  в  XVI  веке,  когда  там   стал
складываться  капитализм.  (Лем  говорит  "западная  динамическая   модель
цивилизации", но этот термин не отражает сути дела.)  Теория  французского
этнолога и социолога Леви-Штрауса учитывает, правда, что "цепная  реакция"
в технологии начинается, когда интенсивность и преемственность изобретений
превысят некий порог. Однако, как отмечает Лем, она  не  может  объяснить,
почему в одних странах эта "реакция" начинается раньше, чем  в  других,  а
третьи вообще берут технологию уже "в готовом виде". Простые вероятностные
соображения Леви-Штрауса не объясняют  ничего.  Вся  его  теория  особенно
неубедительна потому, что в ней нет учета той общественной структуры,  при
которой должна возникнуть "реакция".
     Это возражение Лема вполне обосновано.


Попытка объяснения
     Кибернетик  сказал  бы,  что  здесь  -   о_б_р_а_т_н_а_я   с_в_я_з_ь.
Общественные отношения и вообще  различные  социальные  структуры,  в  том
числе и "вторичные", надстроечные, влияют на развитие техники. Лем  пишет:
"некоторые из этих структур... ограничениями, наложенными на свободу мысли
и   действия,    могут    весьма    эффективно    препятствовать    всякой
научно-технической изобретательности" (гл. II).
     И  действительно,  история  дает  нам  много   примеров   того,   как
общественные отношения тормозят или, наоборот,  ускоряют  прогресс  орудий
труда. Маркс отмечал, что в древнем Египте  и  Индии  господство  сельской
общины, кастового строя и религии определили застойный характер  общества.
В   течение   тысячелетий   там    практически    отсутствовал    прогресс
производительных сил.
     Мы надеемся, что история сообща с кибернетикой прольет новый свет  на
эти проблемы. Известную роль сыграет здесь, по-видимому, семиотика - наука
о  коммуникации  и  знаковых  системах.  Ее  методы  позволяют   по-новому
взглянуть на социальные структуры, связанные с религиями и мифологиями,  с
обычаями и с системами нравственных "императивов" и моральных оценок 11.


Доктор Диагор
     Читатель помнит, конечно, печальную судьбу доктора Диагора. Он "хотел
ввести  в  поток  кибернетической  эволюции  принцип,  которого  не  знает
эволюция   биологическая:   построить    организм,    который    мог    бы
самоусложняться". Читатель помнит бой  Диагора  с  электронным  чудовищем,
которое  рвалось  из  бетонного  бункера,  дюары  с   жидким   кислородом,
заморозившим зверя, и робота  с  карборундовой  пилой,  который  распилил,
наконец, оцепеневшее чудовище...
     После  этой  катастрофы  Диагор  не  стал  осторожней,  он  продолжал
эксперименты. Он создал "фунгоиды - мечту кибернетиков, самоорганизующееся
вещество" и не смог сохранить контроль над ними. Они уничтожили его...


Человек - технология
     В чем же идея этого известного рассказа Ст. Лема? Это  художественный
образ, иллюстрация к проблеме "ч