кая дурочка и не должна забывать об этом. Ларас сунула фонарь в руки Мин и повернулась, чтобы уйти, но девушка удержала ее за рукав: - Ларас, неужели ты нас выдашь? После всего, что ты сделала? Круглое лицо Госпожи Кухонь расплылось в немного грустной улыбке, будто она что-то вспоминала: - Ох, Элминдреда, ты точь-в-точь как я в молодости! И мне случалось вытворять глупости, да еще какие! Раз меня чуть было не вздернули. Уж конечно, дитя, я Тебя не выдам. Но и ты пойми - вам бежать, а мне здесь оставаться и жить. Когда пробьет Второй Час, я пошлю девушку с вином для караульного. Если до той поры его никто не найдет или он сам не очнется, считайте, вам повезло. У вас в запасе целый час. - Она повернулась к Суан и Лиане и взглянула на них строго и властно, словно на своих поварят: - Советую вам использовать этот час как следует. Как я понимаю, вас в назидание всем намерены отправить в судомойню или еще куда. Я повариха, а не Айз Седай, и кому быть Амерлин - мне без разницы. Но если по вашей вине схватят это дитя, берегитесь. Я вас обеих засуну в горшки с помоями и буду держать там от восхода до заката. Я с вас шкуру спущу. Вы у меня пожалеете, что вам головы не снесли. И не надейтесь, будто они поверят, что я помогала вам бежать. Все знают, что я с кухни - ни ногой. Зарубите это себе на носу и пошевеливайтесь. - На лице Ларас вновь появилась улыбка, и она ущипнула Мин за щечку. - Спровадь их отсюда побыстрее, дитя. Ох, как мне будет не хватать тебя. Ты такая милашка, мне так нравилось тебя наряжать... Еще раз ущипнув Мин, Ларас вышла за дверь и засеменила по коридору. Мин досадливо потерла щеку. Подобные знаки внимания со стороны здоровенной и слишком уж рьяно выражающей свои чувства Госпожи Кухонь отнюдь ее не радовали. Но какие же, интересно, "глупости" творила это толстуха в молодости, коли ее чуть не повесили? - Дерзкая кухарка! - возмущенно бормотала Лиане. - Как она смела так разговаривать с тобой. Мать? Удивительно, как, при таком отношении, она нам помогла! - Так или иначе, она нам помогла, - возразила Мин, - и, конечно, сдержит свое обещание. Она нас не выдаст. Лиане недоверчиво фыркнула. Суан накинула на плечи плащ: - Лиане, я уже не имею права именоваться Матерью. Я больше не Амерлин, а она по-прежнему Госпожа Кухонь. Теперь мы простые женщины, каких полно у нее в подручных в посудомойках, среди которых мы вполне можем очутиться завтра. Вот она и обращается с нами соответственно. Лиане сцепила руки, чтобы унять дрожь, и отвела глаза. Суан спокойно и сухо продолжала: - Я думаю, что Ларас, в случае чего, сдержит свое обещание и относительно... всего остального... Так что, даже если ты не боишься Элайды, все равно советую поторопиться. Как-то не хочется, чтобы меня окунули физиономией в грязный горшок. С детства терпеть не могу грязных горшков. Лиане с угрюмым видом зашнуровывала крестьянское платье, и Суан перевела взгляд на Мин: - Может, и у тебя пропадет охота нам помогать, когда ты узнаешь, что нас... усмирили. - Голос ее звучал твердо, но напряженно, а в глазах застыла боль. Мин поняла, что внешнее спокойствие давалось Суан нелегко. - Любая из Принятых может теперь связать нас, как овец. Да что там, чуть ли не любая послушница! - Я знаю, - ответила Мин, стараясь, чтобы в голосе ее не прозвучало даже намека на сочувствие. Сочувствие расслабляет, а для обеих этих женщин слабость сейчас - непозволительная роскошь. - Об этом объявляли глашатаи на всех площадях города, и грамоты развешаны повсюду, где только можно вбить гвоздь. Но вы еще живы! - У Лиане вырвался горький смешок. - Однако надо поскорее уносить ноги. Неровен час, этот караульный придет в себя или кто-нибудь на него наткнется. - Веди нас, Мин, - промолвила Суан. - Мы в твоих руках. Лиане кивнула и поспешно накинула плащ. В конце темного коридора на пыльном полу лежал незадачливый охранник. Шлем, который мог бы уберечь его затылок от скалки Ларас, лежал на неструганом дощатом столе рядом с фонарем, освещавшим закуток, который служил караульней. Бедолага не шевелился, но вроде дышал. Мин бросила на него всего один беглый взгляд, но ей хотелось верить, что солдат не особенно пострадал. Он ведь ничего худого ей не сделал и был не слишком назойлив. Мин выпустила Лиане и Суан через дальнюю дверь, сбитую из толстых досок и скрепленную железными скобами, и торопливо повела их вверх по узенькой каменной лестнице. Задерживаться здесь было опасно. Если их увидят выходящими из подвала, то неизбежно поинтересуются, чего ради простые просительницы туда полезли. Выбираясь из подземелья, беглянки никого не встретили, но когда они подошли к крохотной дверце, ведущей собственно в Башню, Мин затаила дыхание. Приоткрыв дверцу настолько, чтобы можно было просунуть голову, она с замиранием сердца выглянула в коридор. Вдоль беломраморных стен стояли высокие золоченые светильники. Справа Мин увидела две удаляющиеся женские фигуры. Лиц не было видно, но по уверенной походке Мин безошибочно признала Айз Седай. Здесь, в Башне, робели даже королевы. В противоположном направлении шла группа мужчин. Волчья грация движений и менявшие цвет плащи выдавали в них Стражей. Дождавшись, когда Стражи пропали из виду, Мин скользнула за порог. - Все чисто. Идем. Надвиньте поглубже капюшоны и опустите головы, будто вам боязно. В чем, в чем, а в этом у них не было особой нужды притворяться. Как, впрочем, и у самой Мин. Коридоры, залы и переходы Башни и в спокойные времена не бывали многолюдны, а сейчас казались совсем пустыми. Время от времени впереди появлялась одинокая фигура и вскоре скрывалась в какой-нибудь боковой галерее. Все проходившие мимо: Айз Седай, Стражи или просто слуги - были слишком заняты своими делами, чтобы обратить внимание на трех скромно одетых женщин. В Башне царила почти полная тишина. Пересекая широкий, вымощенный темно-зелеными каменными плитами зал, Суан неожиданно остановилась. Под ногами она увидела темные смазанные пятна и полосы, словно здесь протащили окровавленные человеческие тела. - Что тут случилось? - требовательно спросила дна. - Скажи мне. Мин! Лиане схватилась за рукоятку ножа и огляделась по сторонам, словно ожидая нападения. - Схватка, - неохотно пояснила Мин. Она надеялась, что Суан и Лиане выберутся из Башни, а то и из города, прежде чем узнают об этом. Обходя темные пятна, она поспешила вперед, подталкивая своих спутниц, когда те оглядывались. - Стычки начались вчера, как только вас схватили, а прекратились только пару часов назад. И то, наверное, не совсем. - Ты хочешь сказать - стычки между Гайдинами? - воскликнула Лиане, не веря своим ушам. - Стражи сражались со Стражами? - Да тут все передрались: Стражи, караульные солдаты - все подряд. А началось с того, что, как только было объявлено о вашем аресте, какие-то люди, прибывшие сюда под видом каменщиков, попытались захватить Башню. Их было сотни две-три, не меньше. - Данелле! - воскликнула Суан. - Вот оно что. А я-то думала, она просто недоглядела. Мне следовало быть сообразительней. - Лицо ее передернулось. Мин Даже испугалась, что Суан, чего доброго, расплачется. - Артур Ястребиное Крыло не сумел добиться того, что мы сделали собственными руками. - Хотя слезы действительно подступали к глазам Суан, голос ее звучал решительно. - И да помилует нас Свет, ибо мы погубили Башню. - Она тяжело вздохнула, а когда заговорила вновь, в голосе ее звучала не ярость, а печаль: - Наверное, я должна радоваться, что не все в Башне от меня отвернулись, но я почти сожалею об этом. Мин старалась сохранить непроницаемое лицо, но голубые глаза Суан, казалось, примечали даже дрожание ресниц. - Ведь кто-то встал на мою сторону, да? - Да, некоторые, - пробормотала Мин. Девушке не хотелось говорить, что таких оказалось совсем немного. Но необходимо было объяснить Суан, что сейчас в Башне и вовсе не осталось ее сторонников. - Но Элайда не стала дожидаться, выступят ли в вашу защиту Голубые Айя. Насколько мне известно, ни одна из находившихся в Башне Голубых сестер не осталась в живых. - А что с Шириам? - с тревогой спросила Лиане. - И с Анайей? - Не знаю. Зеленых тоже почти не осталось - во всяком случае, в Башне. Другие Айя раскололись. Большинство Красных по-прежнему здесь. Насколько я понимаю, все не поддержавшие Элайду либо погибли, либо бежали. Суан... - Непривычно было называть эту женщину просто по имени, да и Лиане тут же сердито фыркнула, но при нынешних обстоятельствах обращение "Мать" прозвучало бы как насмешка. - Суан, вас с Лиане обвинили в том, что вы организовали побег Мазрима Таима. А когда началась неразбериха, то удрал и Логайн, в чем тоже стали винить вас. Не то чтобы вас открыто называли Приспешницами Темного - это было бы все равно что признать существование Черных Айя, - но подразумевается нечто подобное, и все это понимают. - У них что ни слово, то ложь, - тихонько пробормотала Суан. - Они обвиняют меня именно в том, что затеяли сами. - Выставляют нас Приспешницами Темного! - ахнула Лиане. - Нас!.. - А почему бы и нет? - вздохнула Суан. - Они на все пойдут после того, что уже натворили. Обе умолкли и понуро последовали за Мин. Девушке ужасно не хотелось видеть их отчаявшиеся лица. По мере приближения к выходу Мин чувствовала себя все увереннее. Неподалеку от западных ворот, в рощице, она припрятала трех лошадей. Правда, еще неизвестно, удастся ли выехать верхом, ну да ладно. Доберутся до лошадей, а там видно будет, что делать. Да и не станет стража у ворот задерживать уезжающих просительниц. Во всяком случае, Мин хотелось в это верить. Беглянки уже подходили к неприметной двери, за которой начинался ведущий к выходу коридор, когда навстречу им из-за поворота широкого перехода, обегавшего по окружности всю Башню, неожиданно вывернула Элайда. У Мин подкосились ноги. Сердце едва не выскакивало из груди. Сгорбившись и спрятав лицо в капюшон, она твердила себе: Я просительница! Обычная, ничем не примечательная просительница! Я тут ни при чем. О Свет, пусть меня никто не заметит! Она приподняла голову, скосив глаза из-под капюшона, ожидая увидеть злорадно торжествующий взгляд Элайды. Но та проследовала мимо, не удостоив взглядом ни Мин, ни ее спутниц. На плечах Элайды красовался полосатый палантин Амерлин. Рядом с ней шествовала Алвиарин в палантине Хранительницы Летописей - белом, в знак ее прежней принадлежности к Белой Айя. За ними следовали Айз Седай - около дюжины. Почти все были из Красной Айя, хотя Мин заметила две шали с желтой каймой, одну с зеленой и одну с коричневой. Рядом, по обеим сторонам этой процессии, держа руки на рукоятях мечей, шли Стражи - по шестеро с каждой стороны. Даже когда их настороженные взгляды скользнули по трем коленопреклоненным фигурам, они не усмотрели ничего опасного. Только сейчас Мин поняла, что они трое стоят на коленях, низко склонив головы. Она почти ожидала, что Суан или Лиане вцепятся Элайде в горло, но они подняли глаза, лишь когда та прошествовала мимо. - Очень немногих женщин усмиряли, - пробормотала Суан, словно разговаривая сама с собой, - и ни одна после этого долго не протянула. Но я слышала, что есть лишь единственный способ выжить - захотеть чего-либо так же сильно, как сильно желание коснуться Источника. - Казалось, взгляд ее уже не выражал потерянности. - Сначала я думала, что больше всего хочу выпотрошить Элайду и повесить ее вялиться на солнце. Но нет! Теперь я поняла, что ничего не желаю так, как дождаться того дня, когда скажу в лицо этой мерзавке, что она проживет долгую-долгую жизнь, чтобы все видели, каково приходится тем, кто смеет утверждать, будто я - Приспешница Тьмы! - И Алвиарин, - сдавленным голосом произнесла Лиане. - И Алвиарин. - Я боялась, что они почувствуют, - продолжила Суан, - и только потом сообразила, что чуять-то им теперь нечего. Оказывается, и в том, что ты... усмирена, есть свои преимущества. Лиане сердито вскинула голову, но Суан настаивала: - Пойми, ты должна использовать каждое - каждое! - преимущество, какое только сможешь найти. И радоваться этому. - Последние слова прозвучали так, будто Суан старалась убедить себя. Шедший в конце процессии Страж скрылся за дальним поворотом, и Мин проглотила стоявший в горле ком. - О преимуществах можно будет поговорить потом - прохрипела она и умолкла, чтобы сглотнуть еще раз. - А сейчас пойдем к лошадям. Надеюсь, худшее позади. И действительно, когда они торопливо вышли из Башни на полуденное солнце, казалось, что самое страшное миновало. Единственным признаком вчерашних событий оставался все еще поднимающийся над деревьями дымок. Туда-сюда сновали горстки людей, но никто не обращал внимания на трех женщин. Пройдя мимо каменной громады хранилища рукописей, они свернули на запад и по узенькой тропинке углубились в рощу, где высились дубы и сосны, которым пристало расти вдали от городских стен. Шаги Мин стали легкими и стремительными, когда она увидела трех оседланных лошадок, мирно щипавших травку на окруженной миртами и берестянками поляне - где они с Ларас их и привязали. Суан тут же направилась к низкорослой, на добрых , две ладони ниже других, мохнатой кобылке. - Подходящая лошадка для нынешних моих обстоятельств. И выглядит смирнехонькой, не то что остальные. А я никогда не была хорошей наездницей. - Она погладила кобылу по носу, и та ткнулась ей ноздрями в ладонь. - Ты знаешь, как ее зовут. Мин? - Бела. Она принадлежит... - Это ее лошадь. - Из-за толстого ствола берестянки выступил Гавин. Рука его лежала на длинной рукояти меча. По лицу юноши струилась кровь - выглядел он точь-в-точь таким, каким по прибытии Мин в Тар Валон предстал перед нею в видении. - Как только я увидел эту лошадь, сразу смекнул, что ты, Мин, затеяла какую-то хитрость. Золотистые волосы юноши слиплись от крови, голубые глаза потускнели, но двигался он легко и проворно, с хищной грацией кота. Кота, выслеживающего мышь. - Гавин, - начала Мин, - мы... Неуловимым движением он выхватил меч из ножен и, откинув клинком капюшон Суан, приставил острое лезвие к ее горлу. Мин и пикнуть не успела. У Суан явно перехватило дыхание, но выражение лица не изменилось. Она взглянула на Гавина так, будто по-прежнему носила палантин. - Гавин, не надо! - ахнула Мин. - Нет! Гавин, нет! Она шагнула к нему, но юноша, не глядя в ее сторону, вскинул свободную руку, и Мин застыла на месте. Он был подобен сжатой стальной пружине. Мин приметила, что Лиане запахнула плащ и прикрыла руку, и взмолилась, чтобы у той достало ума не вытаскивать нож. Гавин вгляделся в лицо Суан и медленно кивнул: - Да, это ты. Сначала я сомневался, но теперь вижу. Ты сменила обличье, но меня не проведешь... - Казалось, он даже не шевельнулся, но по расширившимся глазам Суан Мин поняла, что острое лезвие прижалось к ее горлу сильнее. - Где моя сестра и Эгвейн? Что ты с ними сделала? Самым страшным Мин показалось то, что, несмотря на окровавленное лицо, чуть ли не остекленевшие глаза и почти до дрожи напряженное тело - он так и не опустил поднятую руку, - юноша даже не повысил голоса. В нем слышалась лишь усталость, безмерная, ни с чем не сравнимая усталость. Голос Суан звучал почти невозмутимо: - Последнее, что я слышала, - они живы и здоровы, но где находятся, сказать не могу. А ты что, предпочел бы видеть их здесь? Среди этого безумия? - Не увиливай. Я знаю, как умеют играть словами Айз Седай. Отвечай прямо, без обиняков, чтобы я знал, что ты говоришь правду. - Они в Иллиане, - без колебаний промолвила Суан. - В самом городе. Учатся у Айз Седай по имени Мара Томанес. И лучше им оставаться там. - Значит, не в Тире, - пробормотал юноша, а потом неожиданно сказал: - Тебя называют Приспешницей Темного. Выходит, ты принадлежишь к Черной Айя. Отвечай - так это или нет? - Если ты этому веришь, - спокойно ответила Суан, - руби мне голову. Мин чуть не вскрикнула, увидев, как побелели костяшки пальцев, сжимавших рукоять меча. Медленно - очень медленно! - девушка протянула руку и коснулась пальцами запястья Гавина, стараясь, чтобы он не подумал, будто это не просто прикосновение. Она словно дотронулась до скалы. - Гавин, ты ведь меня знаешь. Не думаешь же ты, что я и на самом деле могу пособничать Черным Айя? Юноша не мигая смотрел в лицо Суан. - Гавин, - продолжала убеждать Мин, - Илэйн поддерживает все, что делает Суан. А ведь Илэйн - твоя сестра. Запястье оставалось твердым, как камень. - И Эгвейн верит ей, Гавин. Стальная рука слегка дрогнула. - Клянусь тебе в этом, Гавин. Эгвейн ей верит. Гавин бросил быстрый взгляд на девушку и снова вперился в Суан: - Можешь ты назвать хоть одну причину, по которой мне не следует отволочь тебя за шиворот обратно в башню? Хоть одну причину! Суан выдержала его взгляд с куда большим спокойствием, чем испытывала в это время Мин. - Ты можешь так поступить, и справиться со мной будет не труднее, чем с котенком. Еще вчера я была одной из самых могущественных женщин в мире. Наверное, самой могущественной. Короли и королевы, даже ненавидевшие Башню и все, что она олицетворяет, являлись сюда по моему зову. А сегодня может случиться так, что вечером мне нечего будет есть, а спать придется под кустом. Всего за один день из всесильной правительницы я превратилась в побирушку, которой только и остается надеяться в поте лица заработать себе кусок хлеба на какой-нибудь ферме. Не находишь ли ты, что, какова бы ни была моя вина, это само по себе уже немалое наказание? - Возможно, ты и права, - подумав, отозвался Гавин и легким, плавным движением вложил меч в ножны. Мин облегченно вздохнула. - Но не поэтому, - продолжил юноша, - я позволю тебе уехать. Элайда, должно быть, захочет снять с тебя голову, а этого я не допущу. То, что у тебя в голове, должно там и остаться, поскольку эти сведения могут потребоваться мне. - Гавин, поедем с нами, - предложила Мин. Обученный Стражами, искусно владеющий мечом, юноша мог оказаться более чем полезным. - Мы все время будем у тебя под присмотром, и ты сможешь расспросить нас обо всем, что тебя интересует. Суан бросила на нее быстрый и, кажется, вовсе не негодующий взгляд. Мин напористо продолжала: - Гавин! И Эгвейн, и Илэйн, и я верим в правоту Суан Санчей. Почему бы и тебе не... - Не проси больше того, что я могу сделать, - спокойно отозвался Гавин. - Я провожу вас до ближайших ворот. Без меня вас все равно не выпустят. Это все, что я могу сделать для тебя. Мин, причем это гораздо больше того, что я должен делать. Ты знаешь, что тебя приказано взять под стражу? - Он снова обернулся к Суан. - Если с ними что-нибудь случится, - продолжил он тем же бесстрастным тоном, - с Эгвейн или с моей сестрой, я тебя под землей найду, так и знай! Неожиданно он отвернулся, отошел на несколько шагов в сторону, сложил руки на груди и замер, опустив голову, будто не в силах был больше на них смотреть. - Суан подняла руку к горлу - тоненькая алая полоска отмечала след от меча Гавина. - Я слишком долго имела дело с Единой Силой, - не совсем твердо пробормотала Суан, - и подзабыла, каково это - знать, что твоя жизнь висит на волоске, И смотреть в лицо тому, кто готов оборвать ее. Неожиданно она внимательно всмотрелась в лицо Лиане, будто увидела его в первый раз, а потом коснулась своей щеки. Вид у нее был несколько удивленный. - Я считала, что это происходит не так быстро, - заметила Суан. - Возможно, сказалось то, как бесцеремонно с нами обошлась Элайда... "Сменила обличье" - так он сказал. Да, пожалуй, что так. Оно и к лучшему. Она неуклюже взобралась на спину Белы и вцепилась в поводья, будто мохнатая кобыла была необъезженным жеребцом. - Вот и еще одно преимущество того, что меня... Придется научиться выговаривать это слово без дрожи... Что меня усмирили. - Суан произнесла слово медленно, с расстановкой, а потом кивнула. - Если судить по тому, как выглядит Лиане, я помолодела лет на пятнадцать, а то и больше. Многие женщины дорого бы заплатили за такую возможность. Третье преимущество. - Она взглянула на Гавина. Тот так и стоял отвернувшись, но Суан все же понизила голос: - Наряду с возможностью, скажем... допускать некоторые вольности в речи. Я годами не вспоминала о Маре. Это подруга моего детства. - А будешь ли ты стареть, как и все мы? - поинтересовалась Мин, вскочив в седло. Обсуждать, какие возможности открывает обретенная Суан способность лгать, Мин не хотелось. Она просто взяла этот факт на заметку. Суан покачала головой: - Чего не знаю, того не знаю. Еще ни одна женщина не прожила после усмирения достаточно долго, чтобы это можно было выяснить. Я намереваюсь стать первой. - Так вы едете? - бесцеремонно спросил Гавин. - Или так и будете здесь болтать? Не дожидаясь ответа, он направился к деревьям, и женщины, тронув каблуками своих лошадей, последовали за ним. Суан вновь надвинула на лицо капюшон. Хоть внешность ее и изменилась, она не хотела рисковать попусту. Лиане тоже надвинула свой капюшон, а следом за ней и Мин. Значит, Элайда приказала схватить и ее? Выходит, знала, что Элминдреда не кто иная, как Мин. Давно ли ей это известно? Долго ли Элайда с самодовольной усмешкой наблюдала за ничего не подозревавшей Мин, словно за дурочкой? Девушка невольно поежилась. Едва они нагнали Гавина, на посыпанной гравием дорожке появилось около двух десятков молодых людей. Некоторые были чуть постарше Гавина, другие - почти мальчишки. Мин полагала, что многие из них еще не пробовали бриться, зато у каждого имелся меч - или на поясе, или за спиной, а у троих или четверых - стальные кирасы. Почти у всех одежда была в крови, у некоторых перевязаны головы. И у каждого такой же немигающий взгляд, как у Гавина. При виде его юноши остановились, и каждый ударил себя правым кулаком в грудь. Не замедляя шага, тот кивком ответил на приветствие и молодые люди последовали за ним и ехавшими верхом женщинами. - Ученики Стражей? - пробормотала Суан. - Неужели и они участвовали в схватке? Мин кивнула, стараясь, чтобы лицо ее не выражало никаких чувств. - Они называют себя Отроками. - Подходящее название, - вздохнула Суан. - Некоторые из них - совсем еще дети, - заметала Лиане. Мин не собиралась рассказывать им о том, что некоторые Стражи Голубых и Зеленых Айя хотели освободить Амерлин и ее Хранительницу Летописей прежде, чем их успеют усмирить, и, возможно, преуспели бы в атом. Но Гавин поднял этих "детей" и провел их в Башню, на бой с их же наставниками. И не было в том смертном бою места ни жалости, ни пощаде. Высокие, отделанные бронзой Алиндрелльские Ворота были распахнуты, но строго охранялись. Некоторые караульные имели на груди знак Пламени Тар Валона, многие носили плохо подогнанные кирасы поверх одежды мастеровых, шлемы не по размеру. Здесь были воины из охраны Башни и заговорщики, проникшие в нее под видом каменщиков. И те, и другие выглядели людьми решительными, неутомимыми и привычными к оружию, но держались порознь и друг на друга поглядывали недоверчиво. Седеющий офицер из числа охранников Башни, сложив руки на груди, наблюдал за приближением Гавина и его отряда. - Письменные принадлежности, - потребовал Гавин. - Быстро! - Ты, наверное, из этих Отроков, - сказал начальник караула. - Слышал, слышал, вы задиристые петушки. Но у меня есть приказ никого не выпускать, подписанный самой Амерлин. Или, может быть, ты хочешь его оспорить? Юноша медленно поднял голову и тихо, но отчетливо произнес: - Я Гавин Траканд из Андора. Ты пропустишь этих женщин или умрешь! Его спутники подступили поближе, разворачиваясь полукругом. Руки юнцов лежали на рукоятях мечей. Немигающие глаза были устремлены на охранников. То, что молодые люди уступали караульным числом, их ничуть не смущало. Седовласый командир замялся, и в это время кто-то из его людей беспокойно пробормотал: - Говорят, это он убил Хаммара и Коулина. Помедлив, командир кивком указал на караулку. Один из солдат забежал внутрь и вынес дощечку и зажатый в латунном держателе разогретый цилиндрик красного воска для печати. Солдат держал дощечку, пока Гавин яростно царапал текст. - Это пропуск. С ним вы сможете пересечь мосты. Лужица красного воска расплылась под его подписью, и Гавин прижал к ней перстень-печатку. - Ты убил Коулина? - спросила Суан тоном, более подобающим ее прежней должности. - И Хаммара? У Мин сердце упало. Спокойно, Суан. Помни, кто ты теперь. Держи себя в раках. Гавин обернулся к женщинам. Его голубые глаза метали молнии. - Да, - хрипло ответил он. - Оба были моими друзьями, я уважал их, но они встали на сторону... Суан Санчей, и мне пришлось... - Неожиданно он сунул пропуск в руку Мин и отрывисто бросил: - Уезжайте! Уезжайте, пока я не передумал! - Он хлопнул кобылу Мин по крупу, а когда девушка уже проезжала распахнутые ворота, подстегнул и двух других лошадей. Большую предвратную площадь, широким кольцом охватывающую территорию Башни, Мин пересекла быстрой рысью. Суан и Лиане следовали за ней. Площадь была пуста, как и прилегающие к ней улицы. Лошадиные копыта цокали подковами по камням мостовой, отдаваясь гулким эхом. Жители Тар Валона, еще не сбежавшие из города, попрятались по домам. Пока они ехали, Мин рассмотрела и прочла врученный ей Гавином пропуск. На взбухшем красном воске отчетливо отпечаталось изображение атакующего вепря. - Здесь говорится, что мы можем свободно выехать из города. Свободно - значит любым путем, а не только через мосты. Можно, например, сесть на судно... Наиболее разумным Мин представлялось избрать такой путь, о котором не знал бы Гавин. Девушка, конечно, надеялась, что он не передумает, но... - А что, это неплохая мысль, - сказала Лиане. - Мне всегда казалось, что из них двоих опаснее Галад, но возможно, я ошибалась. Хаммар и Коулин... - Она поежилась. - Судно увезет нас быстрее и дальше, чем лошади. Суан покачала головой: - Большинство бежавших Айз Седай наверняка пересекли мосты. Это самый быстрый способ убраться из города, если за тобой гонятся. Когда еще команда судна подготовится к отплытию и отчалит... А чтобы собрать всех бежавших вместе, я должна оставаться в окрестностях Тар Валона. - Они не пойдут за тобой, - возразила Лиане. - Ты больше не имеешь права ни на палантин, ни на кольцо. - Может, палантина мне больше и не носить, - невозмутимо отозвалась Суан, - зато я знаю, как подготовить команду, чтобы встретить надвигающийся шторм. И раз уж палантин Амерлин не про меня, я должна позаботиться о достойной замене. Нельзя же допустить, чтобы этот титул так и носила Элайда. Необходимо найти женщину, не только умеющую обращаться с Единой Силой, но и способную верно оценивать ход событий. - Выходит, ты собираешься помогать этому... Дракону? - выпалила Лиане. - А что мне, по-твоему, остается делать? Свернуться клубочком и умереть? Лиане вздрогнула, словно получила пощечину, и некоторое время всадницы ехали молча. Над ними в пугающей тишине и безлюдности улиц, точно обветренные утесы, застывшие волны, громадные птицы, нависали причудливые строения. Лишь впереди, выскочив из-за угла дома, будто разведывая путь верховым, прячась в дверных проемах, пробирался какой-то человек. Его сгорбленная фигурка только подчеркивала пустынность города. - Что мы вообще можем сделать? - произнесла наконец Лиане, понурясь. - Я чувствую внутри... пустоту. Пустоту. - Найди, чем ее заполнить, - твердо заявила Суан. - Чем угодно. Корми голодных, ухаживай за больными, выйди замуж и нарожай кучу ребятишек. Я вот нашла. Моя цель - поквитаться с Элайдой. Может, я и простила бы все, если бы она действительно думала, будто я действую во вред Башне. Но она просто завидовала тому, что на Престол Амерлин избрали не ее, а меня. Все, что она совершила, сделано из зависти. И потому я твердо намерена ее свергнуть. Вот чем я собираюсь заняться. Ну и, конечно, позабочусь, чтобы Ранд ал'Тор не попал к ней в руки. - Наверное, этого достаточно... - В голосе Лиане еще звучало сомнение, но она выпрямилась. В седле она сидела половчее, чем Суан, да и лошадка у нее была покрупнее - со стороны вполне могло показаться что это она здесь главная. - Но с чего нам начать? У нас всего-то и есть, что три лошадки, одежонка, что на плечах, и деньги, что в кошельке у Мин. Вряд ли этого достаточно, чтобы открыто выступить против Башни. - Я рада, что ты не остановила свой выбор на муже и детишках, - усмехнулась Суан. - Мы найдем бежавших Айз Седай и раздобудем все, что нам потребуется. И возможно. Лиане, у нас уже есть кое-что, о чем ты пока не думала. Мин, загляни-ка еще разок в этот пропуск. Там сказано именно о трех женщинах? Ну, поживей, девочка. Мин подняла глаза. Суан присматривалась к торопливо скользившему по пустынной улице темноволосому рослому мужчине в добротном, но незатейливом темно-коричневом кафтане. Эта женщина говорит так, будто она все еще Амерлин. Но ведь Мин и сама хотела, чтобы Суан Санчей не падала духом. Суан обернулась и впилась в девушку взглядом, от которого холодок пробежал по коже. - "Подателям сего, - затараторила Мин, воспроизводя написанное по памяти, - дано мною дозволение невозбранно покинуть Тар Валон. Всякий, кто станет чинить им препоны, ответит передо мной". Подписано... - Я знаю, как его зовут, - оборвала Суан, пришпорила Белу и чуть не свалилась, когда кобыла перешла на легкий галоп. Но удержалась и даже добавила ей прыти пятками. Мин обменялась с Лиане недоуменными взглядами, и обе поскакали следом. Заслышав цокот копыт, мужчина оглянулся и побежал, но Суан обогнала его, и он прижался к стене. Подъезжая, Мин расслышала обращенные к нему слова Суан: - Вот уж не чаяла встретить тебя здесь, Логайн. Мин ахнула. Эти полные отчаяния глаза и некогда красивое лицо, обрамленное темными локонами, длинными, до широких плеч, - ошибиться было невозможно. Он-то им и нужен. Мужчина, заполучить которого Башня жаждет не меньше, чем схватить Суан. Ну конечно, это он. Бежавший из Башни Лжедракон. У того подкосились ноги, и он рухнул на колени. - Я больше ни для кого не опасен, - устало пробормотал Логайн, уставясь в мостовую. - Мне просто хотелось умереть на воле. Умереть на воле, и ничего больше. Если бы вы знали, каково это - лишиться... - Он умолк. Лиане сердито натянула поводья, но Логайн, ничего не заметив, продолжал: - Только отсюда не выбраться. Все мосты охраняются, никого не выпускают. Я всюду пытался, хорошо еще, что меня не узнали. Схватить не схватили, но и уйти не дали. - Неожиданно он рассмеялся, словно сказал что-то забавное, и повторил: - Я перепробовал все мосты... - Мне кажется, - осторожно начала Мин, - нам пора ехать. Этот человек, наверное, хочет избежать встречи с теми, кто его ищет, а мы... Суан кинула на нее такой взгляд, словно окатила ледяной водой. Определенно, повадки Амерлин возвращались к ней слишком быстро. Логайн поднял голову, обвел трех женщин взглядом и нахмурился. - Ты не Айз Седай, - промолвил он, обращаясь к Суан. - Кто ты? И чего от меня хочешь? - Я - женщина, которая может вывести тебя из Тар Валона. И предоставить тебе возможность посчитаться с Красными Айя. Тебе ведь этого хочется? Мужчина вздрогнул и, медленно выговаривая слова, спросил: - Что я должен делать? - Следовать за мной. Следуй за мной и помни, что во всем мире только я дам тебе шанс отомстить. Стоя на коленях, он долго, внимательно всматривался в лица всех трех женщин, потом поднялся на ноги и, поклонившись Суан, сказал просто: - Я - с тобой. На лице Лиане было написано недоумение - точно такое же, какое испытывала и Мин. Какой, во имя Света, прок может быть Суан от этого безумца, провозгласившего себя Возрожденным Драконом? Прибьется к ним, а потом, чего доброго, лошадь сведет. К тому же он вон какой здоровенный. Лучше держать нож под рукой. И тут над головой Логайна на миг вспыхнул золотисто-голубой ореол, какой Мин однажды уже видела. Знак, явственно предвещавший ему величие и славу. Видение, не вызывающее сомнений. Девушка вздрогнула. Образы. Видения. Мин, обернувшись, бросила взгляд на белую громаду Башни, не поврежденную с виду, но надломленную внутри. Она вспомнила другие видения, на мгновения представавшие перед ее взором: Гавин, склонив голову, стоит на коленях перед Эгвейн, и он же, Гавин, ломает Эгвейн шею. Сначала над головой Гавина вспыхнуло первое, затем второе - словно любое из них могло воплотиться в жизнь. Возникавшие перед взором Мин образы редко бывали столь же отчетливы в своем значении, и никогда прежде ей не случалось видеть, чтобы один образ сменялся другим, а тот вновь первым, будто даже видения не способны были предсказать истинное будущее. Хуже того, ей казалось, и это ощущение было близким к уверенности, что сделанное ею сегодня подтолкнуло Гавина к осуществлению одной из этих возможностей. Светило солнце, но Мин поежилась, словно ее знобило. Однако что об этом думать - сделанного все одно не воротишь. Девушка посмотрела на двух Айз Седай - бывших Айз Седай. Они, в свою очередь, смотрели на Логайна так, словно тот был обученным псом - свирепым, возможно, опасным, но незаменимым на охоте. Потом Суан и Лиане направили лошадей к реке, и Логайн зашагал между ними. Мин, помедлив, двинулась следом. О Свет! Надеюсь, все это не напрасно. Глава 48. ОТВЕРГНУТОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ - И тебе нравятся подобные женщины? - с презрением спросила Авиенда. Ранд взглянул на нее с высоты седла. Она шагала рядом со стременем Джиди'ина в толстой, тяжелой юбке. Большие зеленовато-голубые глаза сверкнули из-под обернутой вокруг головы темно-коричневой шали, точно девушка жалела, что с ней нет копья. А ведь за то, что она позволила себе взяться за копье во время нападения троллоков, ей изрядно досталось от Хранительниц Мудрости. Порой Ранд испытывал неловкость от того, что едет верхом, в то время как она идет пешком. Он даже пробовал идти вместе с ней, но надолго его не хватало. Иногда, правда, очень редко Ранду удавалось уговорить Авиенду проехать немного позади него, на крупе Джиди'ина, сославшись на то, что ему все время приходится наклонятьcя для разговора, а от этого шея затекает. Как выяснилось, обычай не запрещал айильцам ездить верхом, но это считалось у них признаком изнеженности и вызывало всеобщее презрение. Одного насмешливого взгляда, особенно со стороны Девы, бывало достаточно, чтобы Авиенда, покраснев, поспешно спрыгивала с коня. - Она ведь мягкая. Ранд ал'Тор. Слабая. Он бросил взгляд на белый фургон - большой ящик на колесах, - ехавший во главе длинного, извивавшегося змеей каравана. Сегодня его вновь сопровождали Девы Джиндо. Изендре находилась снаружи. Она сидела на крепких коленях Кадира, опершись подбородком о его плечо. Торговец держал в руке маленький голубой шелковый зонтик, прикрывая ее - и себя, разумеется, - от палящего солнца. Хотя Кадир и был в белом кафтане, ему то и дело приходилось утирать лицо платком. Жара действовала на него сильнее, чем на нее, несмотря на то что Изендре была в голубом, в тон зонтику, облегающем шелковом платье. Ранд находился далековато и судить с уверенностью не мог, но ему показалось, что ее темные глаза устремлены на него. Кадир как будто не возражал против этого. - Не думаю, что Изендре такая уж мягкая, - спокойно возразил он, прилаживая вокруг головы шуфа, чтобы не так пекло. Больше никакой айильской одежды он не носил, хотя здешний наряд всяко годился для пустыни больше, чем его красный кафтан. Происхождение происхождением, но каковы бы ни были отметины на его руках, он не чувствовал себя айильцем и прикидываться им не намеревался. Что бы ему ни предстояло, он хотел остаться самим собой. - Я бы ее такой не назвал... На козлах второго фургона толстуха Кейлли снова о чем-то заспорила с Натаэлем. Менестрель держал вожжи, хотя правил не так умело, как занимавшийся этим обычно возница. Порой и они искоса поглядывали на Ранда, а потом возвращались к своей перепалке. Косились не только они. Ранду казалось, что многие Шайдо - их более многочисленная колонна двигалась еще дальше - тоже посматривали в его сторону. С другого боку от него тянулась колонна Джиндо, дальше шли Хранительницы Мудрости вместе с Морейн, Эгвейн и Ланом. Ранда уже перестали удивлять быстрые взгляды, которые на него бросали. Ведь он - Тот-Кто-Приходит-с-Рассветом. Всем хочется знать, что он затевает. И они узнают. Довольно скоро. - Мягкая, - буркнула Авиенда. - А вот Илэйн - не мягкая. Ты принадлежишь Илэйн, и нечего пялиться на эту девицу. У нее и кожа-то белая, как молоко. - Авиенда яростно затрясла головой, бормоча наполовину для себя: - Наши обычаи ей не нравятся. Она не может их принять! Да хоть бы и смогла - мне какое дело! Вот взять бы тебя в гай'шайн да отдать Илэйн. - А зачем Изендре принимать айильские обычаи? Авиенда взглянула на него с таким искренним изумлением, что он чуть не рассмеялся. Она, приметив это, сердито нахмурилась. Да, айильские женщины похожи на всех остальных - понять их не легче. - Уж зато ты, Авиенда, совсем не мягкая, - сказал Ранд, надеясь, что это сойдет за комплимент. Порой она бывала тверже любого камня. - Объясни-ка мне лучше еще разок, как обстоит дело с хозяйкой крова. Если Руарк - вождь клана Таардад и вождь Холда Холодные Скалы, то как же получается, что сама крепость-холд принадлежит не ему, а его жене? Авиенда окинула его долгим взглядом - губы ее беззвучно шевелились. - Да потому, что она - хозяйка крова, неужто не ясно? Надо же быть таким недотепой и каменноголовым, мокроземец. Мужчина не может владеть кровом, так же как у него не может быть собственной земли. До чего же вы все дикие, в ваших мокрых землях. - Но если Лиан является хозяйкой крова этих самых Холодных Скал именно потопу, что она жена Руарка, то... - Да не так все! Совсем по-другому! Это же и ребенку понятно. Девушка глубоко вздохнула и поправила шаль над бровями. Она ведь красивая, только вот смотрит на него так, словно он совершил какое-то поступление. И за что она его так ненавидит? Бэйр, та беловолосая, с дубленым лицом, которая вообще не желает говорить о Руидине, в конце концов обмолвилась, что Авиенда еще не была возле стеклянных колонн, она попадет туда, лишь когда будет готова стать полноправной Хранительницей Мудрости. Так в чем же тогда дело? Ранду очень хотелось это выяснить. - Попробую растолковать по-другому, - ворчливо начала она. - Если женщина собралась замуж, а своего крова у нее нет, семья строит для нее дом. В день свадьбы муж уносит ее из семьи, перекинув через плечо, причем ее братья удерживают ее сестер, но у дверей нового дома он опускает ее и просит разрешения войти. Кров принадлежит ей. Она может... Эти поучения были, пожалуй, самым приятным времяпрепровождением за все одиннадцать дней и ночей, прошедших со времени нападения троллоков. Сперва Авиенда с Рандом почти не разговаривала - разве что поносила за плохое обращение с Илэйн, которую не уставала нахваливать. Это продолжалось до тех пор, пока он не обмолвился при Эгвейн, что ежели Авиенда не может говорить с ним нормально, так пусть хоть так сердито зыркать перестанет. Не прошло и часа, как за Авиендой прислали гай'шайн. Неизвестно, что ей сказали Хранительницы