Крыле молодых, помощь Лайтолу и Бранду в летних хлопотах по холду, не говоря уже о посещениях фермы Фиделло - был таков, что Джексом мгновенно засыпал, едва успев забраться под одеяло. А по утрам его часто будил Тордрил или еще кто из приемышей - в обрез, чтобы куда-нибудь не опоздать. Неудивительно поэтому, что больной вопрос о позднем взрослении Рута приходил на ум Джексому в самые неподходящие дневные часы. И всякий раз он старательно отгонял эту мысль, стремясь, чтобы дракон не почувствовал его беспокойства. Вдобавок ко всему во время его пребывания в Форт Вейре поднимались в брачный полет зеленые самки, и за ними тотчас бросались коричневые и голубые драконы, жаждущие любви. В первый раз это событие застало Джексома посредине сложного учебного маневра. Заметив драконью свадьбу, пронесшуюся над головой, Джексом загляделся на нее - и едва успел вцепиться в боевые ремни, чтобы не свалиться с Рута: тот совершенно невозмутимо продолжал выписывать в воздухе заданную фигуру. Во второй раз Джексом с Рутом находились на земле, когда брачные призывы зеленой, начавшей пить кровь, взбудоражили Вейр. Остальные ученики были еще юнцами, не доросшими до таких дел. Но Джексом видел, как наставник повернулся к нему и задержал на нем взгляд. И Джексом понял: К'небел искренне недоумевал, почему они с Рутом не спешат присоединиться ко всадникам и их драконам, ожидавшим, чтобы зеленая взлетела. Тут Джексом испытал разом столько противоречивых чувств - от волнения, ожидания и надежды до ужаса и отвращения, - что Рут поднялся на дыбы и встревоженно распахнул крылья. "Что с тобой? Что тебя расстроило?" - спросил он, опускаясь на все четыре лапы и изгибая шею, чтобы посмотреть на всадника. Глаза его беспокойно мерцали, откликаясь на охватившую Джексома эмоциональную бурю. - Все в порядке. Все в порядке, - торопливо ответил тот, гладя голову дракона и разрываясь между настоятельным желанием спросить, не хочет ли Рут присоединиться к свадьбе, и смутной надеждой, что Рут ответит "Нет". И вот зеленая вызывающе прокричала и взвилась, и следом, заслышав этот клич, взмыли коричневые и голубые. Но зеленая, чью природную скорость подстегивал любовный азарт, взлетела быстрее и легче всех и к тому времени, когда от земли оторвался первый самец, успела набрать порядочную высоту. Началась погоня, а внизу, у площадки для кормления, голубые и коричневые всадники тесной группкой собрались вокруг всадницы зеленой. Очень скоро драконья свадьба растаяла в небесах, а всадники, спотыкаясь, как пьяные, устремились к Нижним Пещерам и комнате, отведенной специально для таких случаев. Джексом никогда еще не видел брачного полета от начала до конца. Он трудно сглотнул, в горле у него пересохло. Сердце вдруг зачастило, а кровь забилась в висках - так бывало с ним лишь тогда, когда он прижимал к себе уступчивое тело Кораны. Неожиданно для себя самого он задумался над тем, какой из драконов Бендена сумел догнать Пат, зеленую Миррим, который из всадников... Прикосновение к плечу заставило его вскрикнуть и подскочить. - Если Рут еще не готов лететь, то про тебя, Джексом, этого никак не скажешь, - услышал он голос К'небела. Наставник отыскал взглядом крохотные точки в небесах: - Да, даже свадьба зеленой кого угодно выведет из равновесия. - И понимающе кивнул на Рута: - Не заинтересовался? Что ж, всему свое время... Однако сдается мне, что с тебя, парень, на сегодня хватит, да мы и так почти уже кончили. Осталось только проследить, чтобы эти мальчишки были чем-нибудь заняты в другом месте, когда зеленую поймают... Тут только Джексом заметил, что остальное Крыло куда-то подевалось. Еще раз ободряюще похлопав Джексома по плечу, К'небел подошел к своему бронзовому, легко вскочил на него и направил дракона в свой вейр. Джексом снова задумался об улетевших зверях. А потом, сам того не желая, - о всадниках, скрывшихся там, во внутреннем покое, о всадниках, поглощенных той же борьбой эмоций, что и их драконы, - борьбой, которая лишь укрепляла их взаимную связь... Джексом думал о Миррим. И о Коране. Со стоном вскочил он на шею Рута, стремясь убежать из перенасыщенной эмоциями атмосферы Форт Вейра, от той части правды о всадниках, которую он в глубине души знал всегда, но которая лишь сегодня открылась ему воочию. Он хотел отправиться на озеро и поглубже нырнуть там в холодную воду, чтобы ее ледяные объятия успокоили его тело и притупили душевную муку. Однако Рут вместо этого доставил его к ферме Фиделло. - Рут, озеро! Лети на озеро! "Сейчас тебе лучше быть здесь, - к его изумлению ответил дракон. - Огненные ящерицы говорят, что девушка на верхнем поле". - Рут снова перехватил инициативу и, плавно снижаясь, заскользил к полю, где колыхалась на ветру молодая пшеница, ярко-зеленая в лучах полуденного солнца и где Корана прилежно взмахивала мотыгой, выпалывая цепкий вьюн, заведшийся на краю поля и грозивший испортить урожай. Рут ловко приземлился на узкой полоске земли между посевами и каменной стенкой. Корана сперва удивилась неожиданному визиту, потом приветливо помахала рукой. Но не подбежала к нему, как обычно, - взялась приглаживать волосы, вытирать с лица пот... - Джексом, - начала она. - Не следовало бы тебе... Но Джексом уже накрыл ее губы своими. Обнял девушку и, ощутив нечто твердое, отобрал у нее и далеко отбросил мотыгу. Корана не ожидала такого пыла и попробовала вывернуться из его рук, но тщетно. От нее пахло потом и свежей землей, а ее волосы, упавшие ему на лицо, пахли теплым ветром и солнцем. И где-то там, далекодалеко, была та зеленая с ее вызывающим, дразнящим криком. И всадники, столпившиеся в Нижних Пещерах и взволнованно ждущие, чтобы зеленую догнал и схватил самый быстрый, самый сильный или самый хитрый дракон. А в его объятиях была Корана, и мягкая сырая земля служила им ложем. Напрасно пытался Джексом изгнать из своей памяти видение всадников, что спешили, спотыкаясь, к Нижним пещерам; насмешливый крик зеленой так и звенел у него в ушах... Но он не стал противиться знакомому, ласковому умственному прикосновению Рута, когда настал миг блаженства и с ним - облегчение для души и для тела. На другое утро Джексом не смог заставить себя отправиться на учебу в Форт Вейр. По счастью, Лайтол и Бранд с раннего утра уехали по делам на дальнюю ферму и захватили с собой приемышей-подопечных - некому было спросить, с какой это стати он торчит дома. А во второй половине дня он улетел с Рутом на озеро и там скреб и чистил дракона, пока тот не начал кротко интересоваться, в чем дело. - Я люблю тебя, Рут. Ты - мой. Я очень люблю тебя, - сказал Джексом. Как хотелось бы ему добавить с былой счастливой уверенностью, что он, мол, готов совершить ради друга все что угодно. - Я очень люблю тебя! - повторил он сквозь зубы и нырнул со спины Рута в ледяную воду так глубоко, как только мог. "Кажется, я проголодался", - сообщил ему Рут, пока Джексом боролся с давлением воды и недостатком воздуха в легких. Жадно дыша, Джексом вырвался на поверхность и подумал, что это, пожалуй, может послужить развлечением. - На юге Руата, - сказал он дракону, - есть ферма, где как раз откармливаются верры. "Отлично", - передал Рут. Джексом быстренько обсушился, натянул одежду и сапоги и, сам того не заметив, повесил себе на шею мокрое полотенце. Оседлав Рута, он направил его Промежутком к той южной ферме и вмиг осознал свою глупость, когда мертвящий холод Промежутка насквозь прохватил влажную ткань. Этакая оплошность вполне могла кончиться простудой - очень некстати. Рут охотился с обычной для него аккуратностью и быстротой. Появились огненные ящерицы, судя по цветам шейных меток - все местные; видимо, белый дракон пригласил их разделить с ним пир. Джексом рассеянно следил за ними. Рут был полностью занят едой и охотой - самое подходящее время для того, чтобы поразмыслить без помех. Джексом был недоволен собой. Воспоминание о том, как он обошелся с Кораной, вызывало теперь у него невыносимое отвращение. И самое скверное, что она вполне достойно ответила на его - чего уж там! - мерзкую похоть. Джексом чувствовал, что вчерашнее каким-то образом замарало, испакостило их отношения, прежде бывшие невинной игрой. Одно утешение, что он помог ей кончить прополку, прерванную его появлением, а значит, ей по крайней мере не влетит от Фиделло за несделанную работу. брат ее очень дорожил новой пшеницей... Нет, все-таки он не должен был поступать с Кораной таким образом. Подобного поведения нельзя было ни понять, ни простить... "А ей очень понравилось". - Мысль Рута коснулась его столь неожиданно, что Джексом рывком выпрямился: - Ты-то откуда знаешь?.. "Когда ты был с Кораной, ее переживания были очень сильны и сродни твоим, - ответил дракон. - Поэтому я ощущал их. В другое время я не слышу ее - только тогда, когда вы вместе". В голосе Рута не было сожаления - он просто принимал факты. А может, даже и радовался, что контакт был ограничен. Рут вразвалочку шел к нему с поля: управившись с двумя жирными веррами, он мало что оставил огненным ящерицам поглодать. Вглядываясь в его фасеточные, похожие на драгоценные камни глаза, Джексом видел, как красные сполохи голода сменялись темнофиолетовыми тонами, а затем - синевой удовольствия. - И тебе... по душе то, что ты слышишь? Когда мы любим друг друга?.. - спросил Джексом, внезапно решив выговориться до конца. "Да. Ведь тебе это очень нравится, - сказал дракон. - Тебе хорошо. А я люблю, когда тебе хорошо". Джексом вскочил на ноги, снедаемый чувством вины и отчаяния от собственного неумения все объяснить. - Но неужели ты не хочешь того же самого для себя? Почему ты всегда думаешь только обо мне? Почему ты не погнался за зеленой?.. "Не пойму, что тебя беспокоит? С какой стати я должен был гнаться за ней?" - Но ты же дракон! "Я - белый дракон. А за зелеными гоняются коричневые и голубые... ну, иногда еще бронзовые". - Ты мог догнать ее. Ты мог догнать ее, Рут! "Мне не хотелось... Ну вот, ты снова расстроился. Это я тебя расстроил..." - Рут вытянул шею и осторожно коснулся мягким носом щеки Джексома, прося прощения. Джексом обхватил руками его теплую шею, прижался лбом к шелковистой, пряно пахнущей шкуре и стал думать о том, как он любит Рута, своего необыкновенного Рута, единственного на всем Перне белого дракона. "Да, я единственный белый дракон, когда-либо рождавшийся на Перне, - подтвердил Рут, пытаясь утешить друга. И изогнулся, обнимая Джексома передней лапой. - Я - белый дракон. Ты - мой всадник. Мы - вместе!" - Да, - сказал Джексом, устало принимая свое поражение. - Мы действительно вместе... Тут он почувствовал начавшийся озноб и громко чихнул. Ох, тухлая скорлупа! Если только он расчихается в холде - как пить дать, не миновать ему назойливого внимания Диланы, до ужаса любившей лечить. Джексом поплотнее запахнул куртку, укрыл шею и грудь высохшим полотенцем и, взобравшись на Рута, послал его домой кратчайшим путем. От Диланы он все-таки отвертелся - затворился у себя и объявил, что занят важным поручением Робинтона и ужинать не придет. Он надеялся, что к вечеру насморк успокоится. Другое дело, Лайтол наверняка придет его навестить, а значит, надо вправду чемто заняться - иначе последует малоприятное объяснение с опекуном. Что ж, Джексом как раз собирался привести в порядок свои наблюдения, сделанные в той чудесной бухточке с ее конусом громадной горы, возвышавшимся точно по центру. Взяв мягкую угольную палочку, изобретенную Мастером Бендареком для черчения на бумажных листах, Джексом с увлечением погрузился в работу. Новые инструменты были гораздо удобнее столов, засыпанных песком. Да и ошибки - ибо память его абсолютной точностью не блистала - можно было тотчас исправить, пройдясь по бумаге мягким комком древесной смолы. Одна забота: не перестараться бы да не протереть ненароком дыру... Словом, вполне приличная карта Д'рамовой бухты уже оформлялась, когда стук в дверь заставил его поднять голову от работы. Смачно чихнув, Джексом пригласил стучавшего войти и порадовался тому, что простуда, кажется, еще не сказалась на голосе. Вошедший Лайтол поздоровался с Джексомом и подошел к его рабочему столу, вежливо отводя глаза от неоконченного листа. - Рут сегодня кормился? - спросил он. - Видишь ли, Н'тон велел передать тебе, что на севере ожидается выпадение Нитей и ты можешь полететь в составе Крыла. Я надеюсь, Руту хватит времени переварить съеденное? - Конечно, - ответил Джексом, охваченный волнением и чувством неизбежности: свершилось! Он будет сражаться с Нитями на Руте верхом! - Значит, твое обучение в Вейре закончилось? - спросил Лайтол. Стало быть, он заметил-таки, что Джексом нынче уклонился от тренировки. То-то в его голосе промелькнула нотка легкого удивления. - Скорее, я просто усвоил все, что мне следует знать, - ответил Джексом. - Я же не собираюсь регулярно летать с боевым Крылом... Вот смотри, я сделал набросок Д'рамовой бухты. Здесь мы его разыскали... Правда, красиво? - И он протянул Лайтолу свой лист. К полному удовлетворению Джексома, при виде наброска и чертежа на лице опекуна отразилось удивление и интерес. - Ты уверен, что правильно передал размеры горы? Если так, это, похоже, величайший на всем Перне вулкан! Говоришь, учел перспективу?.. Нет, до чего величественная гора! А здесь что? - Лайтол обвел пальцем пространство между подножием горы и деревьями на переднем плане, которые Джексом постарался нарисовать во всем их разнообразии и в таком порядке, как они располагались. Джексом ответил: - Лес тянется до самой горы, но мы, сам понимаешь, не удалялись от берега... - Великолепный вид, - сказал Лайтол. - Можно понять, почему арфист до того точно запомнил его. И Лайтол с видимой неохотой опустил рисунок на стол. - То, что я нарисовал, лишь бледное подобие, - сказал Джексом опекуну. Он произнес это, как приглашение; и в который раз пожалел о том, сколь упорно Лайтол избегал полетов верхом на драконах, - разве только в жизненно важных случаях... Лайтол, все понимая, коротко улыбнулся и покачал головой. - Рисунок, похоже, достаточно ясный, чтобы дать ориентиры дракону. Но все-таки не забудь предупредить меня, когда тебе взбредет в голову наведаться туда еще раз. С тем он и пожелал Джексому спокойной ночи, оставив своего подопечного в немалом сомнении. Можно ли было истолковать слова Лайтола как косвенное разрешение еще разок побывать в бухте? Но почему?.. Джексом критически оглядел свой набросок, соображая, правильно ли он нарисовал деревья возле воды. А что, неплохо бы и в самом деле там побывать. Например, после выпадения Нитей, если Рут не переутомится во время сражения.. "Я с удовольствием ополоснулся бы в заливчике: огненный камень такой вонючий", - сонно выговорил Рут. Откинувшись на стуле, Джексом разглядел белый бок Рута, вытянувшегося на каменном ложе. Голова дракона была обращена к двери в комнату Джексома, обе пары век прикрывали глаза. "Нет, правда, я бы с большим удовольствием..." - И, как знать, - вслух добавил Джексом, - может быть, выведаем у тамошних файров еще что-нибудь об "их" таинственных людях. А что, вновь сказал он себе. Теперь у него была цель, и это здорово. Ни Ф'лар, ни Лесса не запрещали ему вернуться на берег бухточки. К тому же бухта была достаточно далека от Южного холда; он никоим образом не подведет бенденских Предводителей. А если он в самом деле разузнает что-нибудь о тех людях, какая это будет радость для Робинтона! Не говоря уже о том, что где-нибудь на берегу ему вполне может подвернуться кладка яиц огненной ящерицы. А вдруг это-то и имел в виду Лайтол, обиняками давая ему разрешение? Ну разумеется! И как он сразу не догадался? ...Согласно расчетам, выпадение Нитей ожидалось на следующее утро в начале десятого часа. И хотя на сей раз Джексом мог не спешить на свое обычное место в наземной команде - тем не менее рано утром его подняла с постели служанка, принесшая поднос с пряниками и кла, а также пакетик мясных колбасок - с собой на обед. Но правде говоря, Джексом чувствовал себя отвратительно: горло болезненно перехватывало, а голова была точно ватой набита. Так что Джексом - молча, конечно, - ругательски ругал себя за давешнюю глупость, грозившую всерьез испортить ему самый первый боевой вылет. Ну надо же было ему валяться на сырой, только что из-под мотыги, земле, затем нырять в студеную воду и в довершение всего лезть в Промежуток с мокрым полотенцем на шее! Он несколько раз чихнул, пока одевался. Это худо-бедно прочистило нос, но голова продолжала нещадно белеть. Джексом натянул самую теплую нижнюю рубашку, самую толстую куртку, штаны и надел на ноги вторые носки. И вместе с Рутом вышел наружу, буквально задыхаясь в теплой одежде. Жители холда сновали по двору туда и сюда, седлая скакунов, пристегивая огнеметы и прочее снаряжение. Перехватив взгляд Лайтола, стоявшего на верхних ступенях лестницы, Джексом указал рукой в небо. Лайтол вскинул руку в ответном приветствии и вновь принялся отдавать распоряжения: нынче всему Руату предстоял нелегкий денек. Джексом чихнул снова - да так, что даже пошатнулся. "С тобой все в порядке?.." - Глаза Рута озабоченно замерцали. - Все в порядке, если учесть, что я - болван, умудрившийся простыть, - буркнул Джексом. - Полетели, пока я совсем не сварился в этих мехах! Рут послушно взлетел. Ветер остудил потное лицо, и Джексом почувствовал себя лучше. Времени у них было с избытком, и они полетели в Вейр, не пользуясь Промежутком. "Нет уж! - сказал себе Джексом. - Ни за что больше не полезу потным в Промежуток!" Потом он задумался, не переодеться ли в Форт Вейре во что-нибудь полегче: когда начнется сражение с Нитями, тут уж не замерзнешь. Но Форт Вейр находился довольно высоко в горах, там было холодней, чем в Руате, и Джексом, приземлившись и оценив обстановку, переодеваться раздумал. Повинуясь накрепко заученной инструкции, Джексом первым долгом навьючил на Рута мешок с огненным камнем. Потом повел его к специально приготовленным кучам и велел жевать. Рут сосредоточился на своем втором желудке и взялся за дело. Загодя приготовившись, он сможет выдыхать ровное пламя, которое легко будет поддерживать с помощью дополнительных кусков камня из мешка. Пока Рут жевал, Джексом раздобыл себе большую кружку дымящегося кла и выпил, надеясь, что это его оживит. Чувствовал он себя все хуже, нос закладывало то и дело. Хорошо еще, хруст огненного камня на зубах десятков драконов заглушал одолевавшие его приступы чихания. Не будь это его самым первым вылетом в бой, Джексом, пожалуй, задумался бы, стоит ли вообще сегодня участвовать. Потом он сказал себе, что молодых наверняка поставят позади - подбирать случайные или пропущенные кем-нибудь Нити. Значит, скорее всего ему не придется так уж часто нырять в Промежуток, спасаясь от смертоносного серебряного дождя. Вот на Звездной Скале появились Н'тон и Лиот. Предводитель Вейра вскинул руку, и Лиот громко протрубил, требуя тишины. По бокам бронзового стояли четыре королевы Форт Вейра; все они превосходили его размерами, но, по мнению Джексома, лишь подчеркивали своей красотой мощь Лиота и его великолепную стать. По всем карнизам драконы вслушивались в мысленные команды бронзового вожака. Постепенно выстраивались Крылья. Нервничая, Джексом начал безо всякой нужды дергать, проверяя, боевые ремни, надежно удерживавшие его между шейными гребнями Рута. "Мы полетим с Крылом королев", - сообщил Рут своему всаднику. - Мы? Ты имеешь в виду, все молодые? - переспросил Джексом. Он не мог припомнить, чтобы К'небел об этом что-нибудь говорил. "Нет, только мы с тобой". Кажется, Рут был доволен. Но Джексом не решился бы утверждать, что оказанная честь так уж польстила ему. Наставник молодых тем временем подметил его замешательство и коротким жестом велел ему следовать полученному приказу. Делать нечего, Джексом направил Рута вверх, к Звездной Скале. И когда тот аккуратно сел слева от Селиант, самой младшей королевы Форт Вейра, Джексом поневоле задумался о том, как по-дурацки. наверное, выглядели они с Рутом подле золотой великанши... Лиот протрубил снова, и Предводители нырнули вниз со Звездной Скалы, в падении набирая скорость и затем возносясь ввысь мерными взмахами могучих крыльев. Маленький Рут, легко взлетевший прямо с места, проворно занял предписанное ему место подле Селиант. Ее всадница, молодая женщина по имени Прилла, одобряюще подняла сжатый кулак. И почти тотчас Рут сообщил Джексому, что Лиот отдал приказ идти в Промежуток - навстречу Нитям. Вырвавшись из Промежутка над пустынными горами на севере Руата, Джексом сразу почувствовал, как передаются ему оживление и восторг, владевшие Рутом. Поистине, ничего похожего Джексом еще не испытывал в своих прежних полетах. Королевы шли ниже других; повсюду - и сверху, и по сторонам - рассекали воздух крылья боевых драконов. Казалось, они заполняли все небо. Все были развернуты головами на восток, а верхнее Крыло готово было вот-вот принять первый удар ожидаемого выпадения Нитей. Джексом шмыгнул носом, досадуя, что несносная хворь мешала в полной мере прочувствовать торжественность наступившей минуты: он, Джексом, владетель холда Руат, в самом деле летел биться с Нитями на своем белом драконе! Он слышал, как в теле Рута, стиснутом его ногами, урчал запасенный газ. Интересно, как при этом чувствовал себя Рут - быть может, не лучше его самого? Что касается Джексома, то ему казалось, будто на голове у него сидел туго натянутый обруч... Верхнее Крыло вдруг прибавило скорости и стремительно ринулось ввысь, и размышлять стало некогда. Джексом задрал голову и разглядел тусклую серую дымку, затянувшую ясные небеса. Эта дымка означала, что Нити вот-вот полетят. "Селиант просит, чтобы я все время держался над ней: она боится подпалить меня своим огнеметом", - сказал Рут. Мысленный голос дракона звучал несколько невнятно: Рут задерживал дыхание, опасаясь до времени упустить газ. Он переместился вверх, чтобы не мешать Селиант, и сражение началось. Блекло-серая дымка на глазах превращалась в серебряный дождь падающих Нитей. В небе заметались вихри огня: передовые драконы яростно палили своего исконного безмозглого недруга, превращая Нити в горелую пыль. Волнение Джексома несколько улеглось: бесконечные тренировки не прошли даром, возбуждение сменил трезвый, осторожный расчет. Сегодня они с Рутом ни за что не получат от Нитей новых отметин! Королевское Крыло прижималось к земле, готовое кинуться на любой обрывок, избежавший огня. То и дело они пролетали сквозь облачка тонкой пыли - все, что осталось от испепеленных Нитей. Потом, круто развернувшись, королевы полетели назад, и тут-то на глаза Джексому попалась крутящаяся серебряная полоска. Рут с готовностью кинулся вверх: Джексом слышал, как он предупреждал остальных. Стремительный бросок, удар пламени - и Нить рассыпалась в прах. Джексом преисполнился гордости и невольно подумал: интересно, заметил ли кто-нибудь, до чего экономно умница Рут расходовал пламя? Ровно столько, сколько нужно, не более. Он погладил шею друга, и тот откликнулся на похвалу волной признательности и восторга. Потом они изменили курс: королевы устремились к густому клубку Нитей, уступая место свежему Крылу, мчавшемуся на восток. С этого момента и до самого конца выпадения Джексому сделалось положительно некогда думать. Он полностью влился в ритм расчетливых и точных маневров Крыла. Казалось, некое особое чутье подсказывало Маргатте, всаднице золотой Ладит, где именно объявятся Нити, избегнувшие плотного заградительного огня верхних Крыльев: королевы всякий раз оказывались на пути серебряного дождя - и уничтожали его. Тут-то Джексому стало окончательно ясно, что его место в королевском Крыле вовсе не было этаким тепленьким, безопасным местечком. Золотые королевы с их огнеметами, ясное дело, покрывали гораздо большую площадь, но до маневренности Рута им было далеко. Крыло летело, выстроившись клином, и верткий маленький дракон то и дело мчался из конца в конец строя, помогая там, где был нужен. И вот, совершенно неожиданно для Джексома, выпадение прекратилось. Серый туман рассеялся в небесах. Верхнее Крыло снижалось плавными кругами: осталось только пройти на малой высоте над землей, помогая наземным командам обнаружить и уничтожить еще живые Нити, зарывшиеся в землю. Восторг сражения отгорал; Джексом снова чувствовал себя больным и очень несчастным. Казалось, голова распухла самое меньшее вдвое, глаза болели и слезились, точно в них попал песок. Было трудно дышать, воспаленное горло не давало сглотнуть. Джексом понял, что окончательно разболелся. Он все-таки сделал глупость, отправившись на бой в таком состоянии. Ко всему прочему, ничего особенно героического он так и не совершил. Просто четыре часа изматывающей, отчаянно тяжелой работы - и все. Джексом был подавлен и физически совершенно разбит. Больше всего ему бы хотелось смыться вместе с Рутом домой. Но, дорвавшись после стольких усилий до настоящего боевого полета, стыдно было отпрашиваться, не завершив дела. "Главная королева говорит, - неожиданно подал голос Рут, - чтобы мы убирались прочь, пока нас не разглядели с земли". Джексом поглядел вниз: судя по жестам Маргатты, она действительно их отпускала. Джексом ощутил неожиданную обиду. Нет, он вовсе не ожидал круга почета и всеобщих восторгов, но полагал, что хоть какую-то похвалу они с Рутом заслужили по праву. Или они сделали что-нибудь неправильно?.. Думать было трудно: голова буквально горела от жара и невыносимо болела. Он покорно направил было Рута домой, в холд, но в это время навстречу им взмыла Селиант. Сжатый кулачок Приллы ходил вверхвниз, что означало: "Молодцы! Отменная работа!" Ее одобрение несколько утешило Джексома, Рут же добавил: "Мы хорошо сражались и не пропустили ни одной Нити. И мне было совсем нетрудно поддерживать пламя!" - Ты умница, Рут, - сказал Джексом. - Ты так здорово уворачивался, что нам даже ни разу не пришлось воспользоваться Промежутком. - - И Джексом любовно похлопал по вытянутой шее дракона. - У тебя остался еще газ? Рут напрягся и кашлянул. Из разинутого рта вырвалась тонюсенькая струйка огня. "Газа больше нет, - сказал дракон, - но я был бы рад поскорее избавиться от золы. Я никогда еще не глотал столько огненного камня, как сегодня!" Рут был до того доволен собой, что Джексом на миг забыл о болезни и расхохотался: бесхитростная радость дракона кого угодно могла привести в доброе расположение духа. Вернувшись в холд, Джексом, к своему немалому удовлетворению, обнаружил, что там, кроме немногих работников, не было никого: остальным бойцам с Нитями предстояло вернуться лишь через несколько часов. Рут перво-наперво подошел к дворовому колодцу и досыта напился, а Джексом, остановив пробегавшего мимо слугу, велел принести горячей еды - любой, какая найдется, - и кружку вина. Когда Джексом вошел к себе, направляясь переменить провонявший фосфином летный костюм, ему попался на глаза набросок бухты, все еще разложенный на рабочем столе. Тут он вспомнил о своем вчерашнем намерении, и перед глазами так и встал горячий песок, прокаленный ласковым солнцем. Это солнце запросто вылечит его от простуды: высушит сопливый нос, до самых костей прогреет голову и грудь... "Я бы с удовольствием выкупался..." - сказал Рут. Джексом спросил его: - А ты не слишком устал? "Я устал, но я очень хотел бы выкупаться в той бухточке, а потом полежать на солнышке. Это и тебе не повредило бы". - Да уж, - проворчал Джексом и начал стаскивать летный костюм. Он уже натягивал свежую одежду, когда слуга нерешительно постучался в полуоткрытую дверь и вошел, неся еду. Джексом ткнул пальцем в направлении стола и попросил слугу почистить и хорошенько проветрить грязный костюм. Он потягивал горячее вино, обжигавшее его воспаленное горло, когда до него дошло, что Лайтол вернется в Руат много часов спустя, а стало быть, он не сможет предупредить опекуна о своем намерении. Но в этом не будет нужды он слетает и вновь возвратится домой прежде Лайтола. Потом Джексом вспомнил о том, что бухточка находилась чуть ли не на другой стороне планеты, и застонал. Солнце, которому он так хотел подставить свое сотрясаемое ознобом тело, в той части мира уже скрылось за горизонтом. "Песок наверняка еще не остыл, - обнадежил его Рут и добавил: - Я хочу туда". - Ладно, полетим, полетим! - Джексом допил вино и потянулся к поджаренному хлебу с сыром. Но есть так и не стал: он не только не чувствовал голода, но, напротив, от запаха еды его слегка замутило. Поднявшись, он свернул одно из одеял, под которым обычно спал, повесил его на плечо и двинулся к выходу. Надо будет сказать слуге, чтобы тот передал Лайтолу.... Нет, мало ли, вдруг еще позабудет. Джексом вернулся к столу и, не снимая с плеча скатанного одеяла, быстренько нацарапал записку Лайтолу. И положил ее между тарелкой и кружкой, так чтобы сразу бросалась в глаза. "Когда же мы отправимся?" - спросил Рут. Голос дракона звучал жалобно - больно уж не терпелось ему чисто вымыться и всласть поваляться в теплом песке. - Сейчас, сейчас.. - Джексом заглянул на кухню и все-таки прихватил немного сыра и мясных колбасок: вдруг он проголодается позже? Но главный повар как раз отбивал мясо для жаркого, и желудок Джексома вновь взбунтовался. - Батунон, - обратился он к повару. - Я там у себя оставил записку для господина Лайтола. Но если ты увидишь его раньше, скажи ему - я отправился в тот заливчик, купать Рута... Лайтол знает куда. Деревянный молоточек Батунона на миг завис в воздухе: - Осмелюсь спросить - Нити уничтожены, владетель Джексом? - Все в пыль! Мы с Рутом оба провоняли насквозь - полетим отмываться. Глаза Рута укоризненно и нетерпеливо мерцали желтым. Рассеянно заметив это, Джексом вскарабкался ему на шею и застегнул боевые ремни: их тоже не помешает хорошенько отмочить в воде, а затем высушить... Рут взвился так стремительно, что боевые ремни оказались вовсе не лишними. Едва оторвавшись от земли, Рут унес его в Промежуток... Глава 13 Бухточка на берегу Южного континента, 15.7.7 - 15.8.7 Джексома вернуло к действительности нечто мокрое, соскользнувшее с его лба прямо на нос. Раздраженно он отмахнулся... "Тебе лучше?" - в голосе Рута прозвучала трепетная надежда, немало изумившая всадника. - Лучше?.. - Ничего не понимая спросонок, Джексом попытался было приподняться на локте, но не смог пошевелить головой: казалось, ее что-то держало. "Брекки говорит, чтобы ты лежал смирно", - тотчас отреагировал дракон. - Лежи смирно, Джексом, - и в самом деле послышался голос Брекки, и Джексом почувствовал, как ее ладонь легла ему на грудь, не давая двигаться. Потом где-то рядом закапала вода, и на лоб Джексома вновь легла мокрая тряпка - на сей раз прохладная и пахнущая чем-то душистым. Еще он почувствовал, что голова его и в самом деле зажата между двумя мягкими, но плотными валиками: вероятно, затем, чтобы он не ворочал ею из стороны в сторону. Но что все-таки с ним произошло? И откуда здесь Брекки?.. "Ты был тяжело болен, - взволнованно сообщил Рут. - Я так волновался за тебя! Я позвал Брекки, потому что она умеет лечить. Я не мог оставить тебя и отправиться за ней сам, но она прилетела вместе с Ф'нором на Канте. Потом Ф'нор привез ту, другую..." - И долго я тут провалялся?.. - спросил Джексом, ужаснувшись при мысли, что ему понадобились целых две няньки. Оставалось только надеяться, что под "другой" Рут разумел не Дилану. - Несколько дней, - ответила Брекки, хотя Рут, кажется, имел в виду куда больший отрезок времени. - Теперь ты выздоровеешь, - продолжала Брекки. - Самое скверное уже позади. - Лайтол хоть знает, где я? - Джексом попытался открыть глаза. Компресс мешал ему, он хотел было сдернуть его с лица, но перед глазами, даже защищенными тканью, заплясали какие-то пятна, и он со стоном зажмурился. - Я же велела тебе лежать тихо. И не вздумай открывать глаза или стаскивать повязку. - Брекки легонько шлепнула его по руке. - Ну разумеется, Лайтол знает. Ф'нор немедленно сообщил ему. Я дала ему знать и о том, что у тебя миновал кризис. Менолли, кстати, тоже поправляется... - Менолли? Она-то как подхватила мою простуду? Она осталась с Себеллом... Тут оказалось, что в комнате действительно был кто-то еще: не могла же, в самом деле, Брекки одновременно смеяться и говорить. - У тебя была не простуда, - объяснила она. - Жители Южного называют эту болезнь огненной лихорадкой. Человеку только кажется, что он простудился, на самом же деле все гораздо опасней... - Но ты говоришь, что теперь я должен поправиться?.. - Глаза не болят? - спросила Брекки. - Ну... как-то не хочется больше открывать их, и все. - Пятна? Как будто смотришь на солнце? - Ага. Брекки погладила его по руке: - Так и должно быть, верно, Шарра? Как долго они обычно держатся? - Столько же, сколько и головная боль. Так что держи-ка лучше, Джексом, глаза закрытыми. - Шарра говорила медленно, слегка растягивая слова, но голос у нее оказался просто замечательный - глубокий, богатый интонациями, певучий. Джексом невольно задумался о том, была ли она так же хороша внешне. Нет, вряд ли. Для этого требовалась просто потрясающая красота. - И не вздумай подглядывать из-под повязки, - продолжала она. - У тебя, я так полагаю, все еще болит голова? Да? Ну и не открывай глаз. Мы затемнили комнату как только могли, и все-таки ты рискуешь на всю жизнь испортить зрение, если не побережешься. Джексом почувствовал, как Брекки поправила компресс. Он спросил: - Значит, Менолли тоже заболела?.. - Да, но Мастер Олдайв сообщил нам, что лечение идет вполне успешно. - Брекки подумала и добавила: - Еще бы, она ведь не дралась с Нитями и не летала в Промежутке, что едва тебя не прикончило... - Мне случалось бывать с насморком в Промежутке, - простонал Джексом. - И никогда ничего! - С насморком - да, но не с огненной лихорадкой, - возразила Шарра. - Вот, возьми, Брекки. Пусть выпьет. Губ Джексома коснулась соломинка. - Пей через нее, - сказала Брекки. - Тебе нельзя поднимать голову. - А что это? - пробормотал он, придерживая зубами соломинку. - Фруктовый сок, - ответила Шарра с такой готовностью, что Джексом невольно насторожился. - Просто фруктовый сок, Джексом. Тебе нужна жидкость: лихорадка совсем высушила тебя. Сок был прохладный и такого неопределенного вкуса, что Джексом никак не мог сообразить, из каких же фруктов его отжали. Шарра разбавила его как раз в меру. будь он кислее, он раздражал бы иссохшее горло, будь он слаще - пустой желудок мог бы его и не принять. Допив, Джексом запросил еще. - Хватит пока, - сказала Брекки. - Теперь постарайся уснуть. - Рут, - позвал он. - У тебя все в порядке? "Раз ты очнулся, я полечу охотиться. Я буду поблизости. Мне не понадобится улетать далеко". - Рут! - испугался Джексом. Не иначе, бедный дракон совсем не думал о себе во время его болезни! Не памятуя о наставлениях, Джексом весьма неблагоразумно пошевелил головой: жестокая боль тотчас пригвоздила его к месту. - У Рута все хорошо, Джексом, - строго сказала Брекки. Ее ладони легли на его плечи и крепко прижали к постели. - Рута, если хочешь знать, было попросту не видно из-под огненных ящериц. Он купался каждое утро и каждый вечер. Он все время торчал подле тебя, на расстоянии в одну-две длины. Я только и делала, что утешала его по каждому поводу.. - Джексом охнул: он уже успел позабыть, что Брекки способна была разговаривать со всеми драконами. - Ф'нор с Кантом охотились для него, поскольку он нипочем не желал тебя покидать. В общем, не беспокойся, он отнюдь не такая кожа да кости, как ты сам. Теперь он наконец поохотится и, надеюсь, отведет душу. А ты - спи! Особого выбора у Джексома в любом случае не было. Уже уплывая во мрак, он заподозрил, что во фруктовый сок было что-то подмешано... ...Проснувшись, он почувствовал себя отдохнувшим и бодрым и хотел пошевелиться, но вовремя вспомнил, что двигать головой ему было заказано. От нечего делать он попытался разобраться в собственных воспоминаниях, по правде говоря, весьма и весьма сбивчивых. Он ясно помнил только то, как они с Рутом прилетели в бухточку, как, шатаясь, он добрел туда, куда падали тень деревьев, рухнул на песок и попытался достать рукой багряные плоды - охладить и смочить горящие горло и рот.. Вот тогда-то, похоже, Рут и понял, что со всадником худо. Джексом смутно помнил Брекки и Ф'нора и как он умолял их, чтобы привели Рута. Наверное, они выстроили какое-то временное убежище; кажется, Шарра тоже что-то говорила об этом. Джексом медленно вытянул левую руку и поводил ею из стороны в сторону, но не нащупал ничего, кроме края своего ложа. Он вытянул правую руку... - Джексом? - тихонько окликнула его Шарра. - Ну надо же, Рут сам спит без задних ног и не предупредил меня... Хочешь пить? - Было похоже, что она тоже только что проснулась. Вот она коснулась успевшего высохнуть компресса и встревоженно предупредила: - Не открывай глаз! Она сняла повязку; Джексом слышал, как она обмакивала ее в жидкость, затем отжимала. Он вздрогнул, когда выжатый компресс коснулся лица. Подняв руку, он прижал повязку ко лбу - сперва осторожно, потом увереннее: - Смотри-ка, не больно!. - Ш-ш-ш... Брекки спит, а сон у нее чуткий, - вполголоса предостерегла Шарра и коснулась пальцами его губ. Джексом недоуменно спросил: - Почему я не могу повернуть головы? - Уже позабыл, - чуть слышно засмеялась Шарра. - Потому, что тебе мешают два валика. Вспомнил? - Она взяла его руки и помогла нащупать валики, потом убрала их. - Попробуй пошевелить головой, только смотри не перестарайся. Раз уж твоя кожа утратила болезненную чувствительность, будем надеяться, что худшее и впрямь позади... Джексом повернул голову влево, потом вправо. Сначала бережно, точно хрупкую драгоценность. Затем расхрабрился: - Не больно! Слушай, в самом деле не больно! - И потянулся к компрессу, но Шарра перехватила его руку. - А вот этого не надо. У меня горит ночничок, погоди, я его чем-нибудь закрою. Чем меньше света, тем лучше... Джексом слышал, как она шуршала рядом, затеняя светильник. - Ну? - спросил он нетерпеливо. - Можно теперь? - Я разрешаю тебе только попробовать, - и она строго подчеркнула последнее слово, а ее ладонь легла на его руку, уже схватившую повязку, - потому что ночь безлунная и ты не сможешь себе повредить. И вот еще что: если тебе померещится хотя бы подобие вспышки, закрывай глаза немедля. - Это так опасно? - Может быть опасно. - И Шарра медленно и осторожно убрала повязку. - Я ничего не вижу! - испугался Джексом. - Никаких вспышек или пятен? - Нет, нет, совсем ничего... Ой! - Оказывается, перед глазами все же была какая-то преграда: когда она исчезла, он различил в темноте смутные контуры. - Это я держала руку у тебя перед глазами, - объяснила Шарра. - На всякий случай. Теперь Джексом с грехом пополам видел ее силуэт: похоже, она стояла подле него на коленях. Он моргнул несколько раз и пожаловался: - У меня точно песок в глазах. - Сейчас, - сказала Шарра и осторожно покапала ему в глаза водой