что касается ненадежной почвы - это другой случай инстинктивного страха. Это нечто общее. Тогда как... А-л-а-я 3-в-е-з-д-а, - произнес он по буквам, чтобы не испугать файров, - нечто особенное. - Вообще-то у ящериц заложены в основном те же способности, что и у драконов, - сказал Н'тон. - Но у драконов по части воспоминаний не густо. - Давайте же надеяться, - и Ф'нор молитвенно возвел глаза к потолку, - что воспоминания о сегодняшнем дне улетучатся у них особенно быстро... - Зато, - тяжело вздохнул Робинтон, - Лесса забывчивостью не страдает. - Но и глупостью тоже, Мастер арфистов, - Н'тон с подчеркнутым уважением произнес титул Робинтона. - Как, впрочем, и Ф'лар. Просто они страшно взволнованы. Они еще придут в себя и оценят твое вмешательство... - Тут Н'тон откашлялся и посмотрел Мастеру арфистов прямо в глаза. - Тебе известно, кто взял яйцо? - Я только слышал, что, дескать, строятся какие-то планы. Я знал - но это было очевидно для каждого, кто потрудился бы подсчитать Обороты, - что драконы и люди Южного стареют и утрачивают надежду. Мой личный опыт невелик, но когда Зейр начал мечтать о подруге... - Робинтон помолчал, припоминая потрясающее воскрешение желаний, которые, как ему самому казалось, давно в нем угасли. Перехватив понимающий взгляд Н'тона, арфист продолжал: - В общем, я себе представляю те муки, которые причиняют всадникам томящиеся драконы, бронзовые и коричневые. Им могла бы помочь даже зеленая, лишь бы не слишком старая для брачных полетов... И он вопросительно посмотрел на двоих всадников. - Только не после сегодняшнего, - решительно сказал Ф'нор. - Если бы они обратились в какой-нибудь Вейр... Например, в Вейр Д'рама... - и он покосился на Н'тона за подтверждением своих слов, - им, возможно, и уступили бы зеленую, хотя бы ради того, чтобы предупредить катастрофу... Но пытаться решать свои проблемы, похищая королевские яйца?.. - И Ф'лар нахмурился. - Что тебе известно, Робинтон, о происходящем в Южном Вейре? Помнится, я передал тебе все карты, которые сделал, пока сам там жил... - Честно говоря, я больше осведомлен о том, что делается в тамошнем холде. Паймур недавно сообщил мне, что всадники последнее время стали держаться более замкнуто, нежели обычно. Они и прежде не особенно общались с жителями холда - они ведь держатся порядков своего Времени, - но кое-кто из поселенцев время от времени захаживал в Вейр. Потом это неожиданно прекратилось: жителям холда запретили даже приближаться к Вейру. Безо всякого объяснения. А кроме того, драконы очень мало летали. По словам Паймура, только взлетят - и сразу в Промежуток. Не кружатся, не облетают окрестности... Взлетают - и в Промежуток! - И, скорее всего, во времени, - задумчиво сказал Ф'нор. Зейр жалобно пискнул, и Робинтон поспешил утешить его. И вновь ящерка передала ему жуткую картину - драконы жгут файров. Потом - тьма. И снова - отблеск золотого яйца... - Ваши друзья вам тоже это передали?.. - спросил Робинтон. Судя по изумленным лицам всадников, вопрос был излишним. Робинтон попробовал добиться от Зейра большей ясности - где же все-таки находилось яйцо? - но в ответ получил лишь смутные обрывки воспоминаний об ужасном огне. - Эх, были бы вы хоть немного разумнее! - подавил раздражение арфист. Разгадка витала где-то рядом, но где? - Они все еще не в себе, - сказал Ф'нор. - Немного погодя я попробую с Бердом и Гралл. Хотел бы я знать, что принимает от своих файров Менолли? Будь добр, спроси ее. Мастер Робинтон, когда вернешься к себе в Зал. У нее их целый десяток - так, может, и картина в десять раз лучше? Робинтон пообещал, но, уже поднимаясь, вспомнил еще кое о чем: - Н'тон, ты ведь был среди тех бронзовых, что летали в Южный Вейр на поиски яйца... - Да. Вейр был покинут. Совсем покинут. Ни одного дракона, даже самого старого. - Что ж, - сказал Робинтон, - этого и следовало ожидать. Когда Джексом и Менолли верхом на Руте появились в воздухе над Форт холдом, Рут первым долгом назвал свое имя сторожевому дракону и... мгновенно оказался в густой туче огненных ящериц. Они так мешали ему, что Рут вынужден был провалиться вниз на несколько длин и лишь тогда смог нормально махать крыльями. Но стоило ему сесть, и взволнованно лепечущие ящерки буквально облепили и его, и седоков. Менолли тщетно пыталась успокоить файров, цеплявшихся за ее одежду, путавшихся в волосах. Две ящерицы взобрались Джексому на голову, сразу несколько обвили хвостами его шею, а еще три зависли в воздухе перед лицом, заглядывая в глаза. - Что с ними случилось? - Они в ужасе! Передают, будто драконы палят их огнем. - Менолли была вынуждена кричать. - Да успокойтесь вы, глупыши, никто не собирается вас обижать! Просто некоторое время придется держаться подальше от Вейров, только-то и всего. Арфисты, привлеченные шумом, поспешили им на подмогу. Одни строго призвали своих файров к порядку, другие просто руками снимали их с Джексома и Менолли. Джексом начал было отмахиваться от липнувших к нему ящерок, но Рут отсоветовал: "Сейчас я их успокою. Они все никак не могут отделаться от воспоминания о драконах, которые гонялись за ними с огнем". Арфисты хором требовали новостей, и Джексом предоставил Руту самому разбираться с файрами, если больно охота. Оказывается, в Зале успели наслушаться всяческих ужасов от возвратившихся файров. Картины, переданные ими, стоили одна другой: Бенден, якобы битком набитый гигантскими бронзовыми драконами, изрыгающими пламя и готовыми к бою, беснующаяся Рамота, похожая на кровожадного стража порога... и нечто еще более страшное: одинокое яйцо на песке. Арфистов, естественно, более всего встревожило видение драконов, сжигающих огненных ящериц. - Бенденские драконы не жгли их! - в один голос заявили Джексом и Менолли. - Однако от Бендена им пока следует держаться подальше, - твердо добавила Менолли. - Их можно посылать только к Брекки или Миррим. - И, кроме того, все файры должны быть помечены нашими цветами. Джексома и Менолли провели в Зал и налили обоим вина и горячего супа. Суп, впрочем, так и остыл: едва они сели за стол, как целой толпой явились жители холда, тоже взбудораженные и тоже жаждущие новостей. Рассказывала в основном Менолли - ей, арфистке, было не привыкать. Джексом невольно зауважал ее еще больше прежнего, слушая, как точно передавала она не только смысл происходившего, но и эмоциональную окраску событий. При этом она умело использовала известные арфистам приемы; Джексом заметил, как один из старших арфистов, слушая Менолли, время от времени одобрительно кивал головой, не забывая поглаживать голубого файра, уцепившегося за его руку. Когда Менолли кончила, слушатели вразнобой, но с большим почтением принялись благодарить ее. Потом заговорили сами, обсуждая новости, строя предположения, кто все-таки доставил яйцо назад, каким образом и, главное, почему. А также: какие меры безопасности собирались принять в Вейрах? Грозила ли главным холдам какая-нибудь опасность? И что, наконец, предприняли бы Древние, если бы похищение удалось? Волей-неволей всплыли в памяти всякие таинственные случаи, возможно, не слишком значительные каждый в отдельности, но все вместе рождавшие определенные подозрения, о которых, по мнению арфистов, не лишне было сообщить в Бенден. Например, о необъяснимых недостачах на железных рудниках. Или о том, как кое-где бесследно пропадали юные девушки. Что, если Древние похищали не только яйца драконов?.. В конце концов Менолли потихоньку выбралась из толпы и поманила Джексома за собой. - Весь язык отболтала, - пожаловалась она со вздохом и увела его по коридору в просторную комнату переписчиков: здесь копировали тронутые плесенью Записи, не давая неумолимому времени уничтожить их навсегда. В воздухе неожиданно возникли файры Менолли, и она рассадила их по столам. - Отныне, милые мои, вы будете разукрашены по последней моде! - Присела и стала шарить в ящичках под столом, выдвигая то один, то другой. - Джексом, помоги, пожалуйста, разыскать белую и желтую краски: эти совсем засохли... - Две баночки полетели в корзину, стоявшую в углу. - И что за метку ты для них придумала? - полюбопытствовал Джексом. - Ну... ага, вот белый. Синий - цвет арфистов, голубой - посыльных, между ними - белый, а по сторонам - желтый Форт холда. Как по-твоему, подходящая метка? Джексом согласился. Менолли попросила его подержать ящерок, пока она будет их метить. К его удивлению, это оказалось не так-то легко, ибо каждый файр почему-то непременно желал заглянуть ему в глаза. Выдержав пятый по счету проникновенный взгляд, Джексом сказал: - Кажется, они хотят что-то сообщить мне, но я никак не пойму, что именно. Аккуратно действуя кисточкой, Менолли медленно выговорила: - Я подозреваю, все дело в том, что у тебя... Джексом, не давай ему вертеться! - что у тебя единственный на всем Перне дракон, который не... держи его, Джексом... который не внушает им ужаса. Может быть, все потому, что Рут не жует огненный камень... Джексом вздохнул, понимая, что внезапно возросшая популярность Рута у файров вряд ли оставит камень на камне от его личных планов. "Неохота, но, видимо, придется прыгать сквозь время, - подумалось ему. - Если файры не будут знать, в какое время мы отправились, они не смогут последовать за нами..." Это напомнило ему о первоначальной цели его поездки в Зал арфистов: - Сегодня утром мы с Финдером отправились сюда за уравнениями Вансора... - Ну да. - Менолли улыбнулась ему через голову беспокойно ерзающего файра. - Так и кажется, что это было сто Оборотов назад! Сейчас, вот только подмажем Дядюшку белым, и я их тебе выдам. А еще за твою помощь я тебе подарю несколько летне-зимних сезонных таблиц. Паймур только начал их переписывать... Тут в комнату впорхнул голубой файр и, увидев Джексома, с явным облегчением защебетал. "Это голубой толстяка", - передал Рут снаружи. - У меня только один голубой, и мне казалось, что мы его только что пометили, - озадаченно протянула Менолли, пересчитывая ящерок. - Его прислал Бранд, - сказал Джексом. - Похоже, мне пора домой: я должен был вернуться еще несколько часов назад. - Что ж, только не делай глупостей, не то столкнешься сам с собой, - засмеялась Менолли. - На сей раз у тебя была уважительная причина отсутствовать! Ловя брошенный свиток, Джексом заставил себя засмеяться и решил, что не стоит обращать внимания на каждую случайную фразу. У страха глаза велики: откуда ей знать, что в действительности у него на уме?.. - Значит, - сказал он, - ты прикроешь меня перед Лайтолом? - Разумеется, Джексом. И не только сегодня! По возвращении в Руат ему пришлось еще раз пересказывать все с начала до конца. Слушали его с тем же напряженным вниманием, изумлением, гневом и, в конце, облегчением, что и арфисты с жителями Форт холда. Джексом поймал себя на том, что пользуется красочными оборотами Менолли, и подумал: она, верно, скоро сложит балладу - если еще не сложила. Кончая рассказ, Джексом призвал всех, кто держал огненных ящериц, незамедлительно пометить любимцев. Цветом Руата был коричневый с красными квадратиками, окаймленный черным и белым. Отдавая это распоряжение, он вдруг заметил, что Лайтол все еще сидит в своем большом кресле, теребя пальцами губу и рассеянно глядя куда-то в пол. Джексом подошел к нему: - Что-нибудь случилось, Лайтол? Управляющему потребовалось некоторое усилие, чтобы вернуться к реальности. Нахмурившись, он сказал: - Я всегда боялся, что конфликт именно до этого и дойдет: драконы против драконов... - Но ведь не дошло, - проговорил Джексом спокойно и убедительно, как только умел. Лайтол пристально посмотрел ему в глаза: - Однако могло дойти, мальчик. И так легко! А мы с тобой стольким обязаны Бендену. Не следует ли мне поехать туда? - Там Финдер. Лайтол кивнул, и Джексом запоздало испугался - не обиделся ли управляющий. Но тот сказал только: - Да, пусть лучше Финдер катается на драконах... - И, тряхнув головой, провел рукой по глазам. - Тебе нехорошо, Лайтол? Налить вина?.. - Нет, мальчик, со мной все в порядке. - И Лайтол энергично поднялся. - Я полагаю, за всем этим переполохом ты начисто позабыл, чего ради отправлялся к арфистам? Вот теперь Лайтол в самом деле вел себя, как обычно! Джексом беспечно заявил, что раздобыл не только Вансоровы формулы, но еще и таблицы к ним. Ему, впрочем, тотчас пришлось пожалеть о своей добросовестности. До самого ужина объяснял он Лайтолу и Бранду премудрости точного расчета времени выпадения Нитей. Учить кого-нибудь - лучший способ понять самому. Джексом вполне убедился в этом поздно ночью, подсчитывая кое-что для себя и штудируя приблизительную карту Южного континента, которой располагал. Нынче на всем Перне не было спокойного уголка, да и во времени прыгать было рискованно. И раз уж он собрался этим заняться, не лучше ли было отправиться на двенадцать Оборотов назад, когда Южный континент вообще никто не посещал? Тем более что он знал, где расположены залежи огненного камня, и, стало быть, легко сможет добыть его для Рута. Близилось утро, когда Джексом наконец вычислил время, в которое следовало отправиться, и лег спать. Перед рассветом его разбудили всхлипывания Рута. Джексом откинул меховое одеяло и, моргая и спотыкаясь спросонья, прошлепал босиком по холодному каменному полу. Передние лапы Рута подергивались во сне, крылья вздрагивали и трепетали. Огненные ящерицы прижимались к нему, большинство было без меток. Джексом разогнал их, заставив убраться. Рут глубоко вздохнул и заснул спокойно и крепко. Глава 6 Холд Руат - холд Южный, 15.5.27 - 15.6.2 День в холде начался с того, что по всем фермам и мастерским разослали огненных ящериц: каждому, кто держал файров, предписывалось пометить своих питомцев и строго внушить им, чтобы не смели соваться ни в один Вейр. Все утро в холд съезжались фермеры, наслушавшиеся околесицы от своих файров и жаждущие разъяснений; у Лайтола, Джексома и Бранда не было свободной минуты. На другой день ожидалось выпадение Нитей, и действительно, они начали падать в точном соответствии с выкладками Лайтола. Это весьма порадовало его и успокоило нервничавших фермеров. Джексом навьючил на себя огнемет и с легким сердцем занял место в наземной команде, стоявшей наготове, хотя, как обычно, драконы Форт Вейра не пропустили ни одной Нити. Джексома тешила мысль о том, что при следующем выпадении он, возможно, тоже будет парить над землей на огнедышащем Руте. На третий день после истории с яйцом белый дракон почувствовал голод и запросился на охоту. Огненные ящерицы слетелись, как всегда, тучей; однако на сей раз Рут почему-то не пригласил их разделить трапезу и съел убитого верра сам, с костями и шкурой. "Я не хочу с ними делиться!" - ответил он на недоуменный вопрос Джексома так обиженно и сердито, словно вправду собирался при случае подпалить файрам хвосты. - За что? - спросил Джексом, усаживаясь рядом с драконом на травянистом склоне и почесывая ему гребень над глазом. - Мне всегда казалось, что они тебе нравятся... "Они вспоминают один мой поступок, которого сам я не помню. Я этого не делал!" - В глазах Рута мелькали красные искры. - Что же они вспоминают? "Я не делал этого! - В беззвучном голосе Рута мешались неуверенность и страх. - Я знаю, что я не делал этого! Я не мог этого сделать! Я - дракон. Я - Рут. Я родился в Бендене!" - твердил он с отчаянием. - Что за поступок, Рут? Ты должен мне рассказать. Рут заерзал и качнул головой, словно пытаясь спрятаться. Потом вновь повернулся к Джексому, глаза его жалобно замерцали: "Ну не мог же я в самом деле тащить куда-то яйцо Рамоты! Я знаю, я его не брал! Я все время был там, у озера, рядом с тобой. Я помню это. И ты помнишь. И они тоже знают, где я был. Но почему-то они все время вспоминают, как я уношу яйцо!" Джексом обнял шею дракона, чтобы не упасть. Поглубже вздохнул несколько раз. И попросил: - Покажи мне картины, которые они тебе передают. И Рут показал - все яснее и ярче по мере того, как его волнение проходило. "Вот что они вспоминают", - сказал он наконец, шумно, с облегчением переводя дух. - Огненные ящерицы способны лишь пересказывать виденное, - проговорил Джексом, стараясь рассуждать логически, как учил Робинтон. - Ты говоришь, они это помнят. А знают ли они, когда именно ты взял яйцо Рамоты? "Я мог бы доставить тебя туда и в то время". - Ты уверен? "Здесь две маленькие королевы: они больше всех надоели мне, потому что помнят лучше других". - Не могут ли они вспомнить, как тогда стояли звезды? "Огненные ящерицы слишком малы для того, чтобы рассматривать звезды. - Рут встряхнулся. - Но именно тогда, кстати, драконы и жгли их. Бронзовые, караулившие яйцо, жевали огненный камень. Они не подпускали файров..." - Весьма разумно с их стороны. "Все драконы теперь ненавидят огненных ящериц. А если бы они знали, что те про меня вспоминают, они возненавидели бы и меня!" - Значит, это и к лучшему, что ты - единственный дракон, который их слушает, - сказал Джексом, но это замечание не утешило ни Рута, ни его самого. И он спросил: - Но ведь яйцо снова в Бендене. Чего ради они к тебе с ним без конца пристают? "Понимаешь, они не помнят, как я за ним отправлялся". Джексом без сил опустился на травку... Услышанное требовало серьезного, очень серьезного размышления. "Нет, - возразил он сам себе. - Ф'лессан был прав: бесконечные обдумывания и обсуждения способны погубить любое дело в зародыше. Есть какая-то неотвратимость... Интересно, приходило это в голову Лессе или Ф'лару, когда они принимали решение?" Нет. Об этом тоже лучше было не думать. - Ты точно знаешь, в какое время лететь? - еще раз спросил он Рута. Две золотистые королевы тотчас подлетели к ним и ласково заворковали. Одна, более смелая, даже опустилась Джексому на руку. глаза ее весело замерцали. "Они знают, - сказал Рут. - И я знаю". - Ну, я очень рад, если они согласны нас проводить... Только лучше бы они все-таки видели звезды! Джексом еще раз глубоко вздохнул, потом взобрался Руту на шею и направил его домой; Как только он принял решение действовать, следовать этому решению оказалось на удивление легко. Всего-то и надо было, что поменьше задумываться. Он приготовил летный костюм, крепкую веревку и меховую шубу - закутать яйцо. Потом проглотил несколько мясных колбасок и не спеша вышел из холда, заговорщицки подмигнув Бранду, пускай думает, будто он снова отправился на свидание... Гораздо труднее оказалось упросить Рута вываляться в черной грязи, которую морской отлив оставил в дельте реки Телгар. "Твоя белая шкура будет слишком заметна в тропической ночи, - терпеливо убеждал Джексом друга. - Да и на бенденской площадке Рождений нам с тобой лучше держаться в тени..." Из того, что наговорили Руту две королевы, Джексом заключил: Древние в самом деле унесли яйцо в прошлое и поместили его в самое подходящее для этого место - в теплый песок потухшего кратера, того самого, где со временем предстояло появиться Южному Вейру. Джексом изучал расположение звезд, видимых с Южного континента: может быть, он сумеет определить время с точностью до одного-двух Оборотов. Но для начала ему придется полностью положиться на Рута, похвалявшегося, будто всегда знает, в каком именно времени находится... Огненные ящерицы всей оравой последовали за ними в дельту Телгара и с большим энтузиазмом взялись размазывать по чистой шкурке Рута липкую черную грязь. Джексом натер ею свои руки и лицо и блестящие пряжки амуниции. Что до шубы - она и так была из темного меха. В глубине души Джексому все еще не верилось, что это происходит именно с ним, что это он, а не кто иной, ввязался в столь отчаянную авантюру. Однако иного пути не оставалось. События были предопределены; теперь его ничто не могло остановить. Он спокойно оседлал Рута, как никогда вверяя себя способностям своего дракона. И дважды глубоко вздохнул. - Ты знаешь, куда и в какое время лететь... Давай, Рут! ...Несомненно, это был самый долгий, самый холодный его прыжок. В отличие от Лессы, он знал, на что идет. Но это знание не избавило его ни от ужасающей тьмы, ни от тишины, которая, казалось, гремела в ушах, ни от мертвящего холода, пробиравшего до костей. "Когда повезем яйцо, - мелькнуло у Джексома в голове, - нельзя будет перескакивать в один прием. Придется останавливаться и греть его..." А потом они возникли над миром, погруженным во влажную теплую тьму, пахнущую роскошной зеленью и чуть-чуть - подгнившими фруктами. На какой-то безумный миг Джексому даже подумалось, не угодили ли они прямиком в сновидение какой-нибудь ящерицы, уснувшей на солнцепеке. Но Рут бесшумно заскользил вперед, и легкий ночной ветерок, овевавший лицо Джексома, убедил его, что все было вполне реально. И тут он увидел яйцо: светящееся пятнышко далеко внизу, чуть правее головы Рута. Дракон продолжал плавно снижаться, пока Джексом не рассмотрел восточный край чаши Вейра: именно с той стороны он собирался со всей мыслимой скоростью ворваться вовнутрь, подгадав свое вторжение к моменту рассвета. Достигнув края, он послал Рута в Промежуток. Ему показалось, прыжок совершился мгновенно. Теплые утренние лучи ударили в спину. Рут стрелой кинулся в Вейр. Прижимаясь к земле, он пронесся над головами сонных бронзовых драконов и их всадников, клевавших носами. Мгновенный, точный бросок - и сильные передние лапы Рута обхватили яйцо. Еще один отчаянный бросок, на сей раз вверх - и прежде, чем переполошенные бронзовые успели хотя бы встать на ноги, маленький дракон взвился в воздух и... ...и его крылья совершили следующий взмах по другую сторону Промежутка, на том же самом месте, но на один Оборот дальше в прошлое. Рут бережно опустил тяжеленное яйцо в песок и сам изнеможенно шлепнулся рядом. Джексом скатился с его шеи и поспешно обследовал золотую драгоценность, ища возможные трещины. Однако с яйцом, похоже, ничего страшного не случилось: оно было твердым на ощупь и достаточно теплым. Руками в перчатках Джексом подгреб к нему побольше горячего песка - и свалился рядом с Рутом, переводя дух. - Нам нельзя здесь задерживаться, - сказал он. - Чего доброго, начнут искать, проверяя каждый день, один за другим. Они же знают, что в один присест мы не унесем его далеко. Рут только кивнул: он все никак не мог отдышаться после короткой, но отчаянной гонки. Потом он вдруг напрягся всем телом, и Джексом испуганно вздрогнул: с кромки Вейра на них смотрели две огненные ящерицы - золотая и бронзовый. Они тотчас исчезли, но Джексом успел заметить, что на их шейках не было меток. - Мы знаем их? - спросил он Рута. "Нет", - ответил дракон. - А где те две королевы?.. "Они показали мне, куда лететь. А больше ты их ни о чем не просил". Джексом почувствовал себя брошенным и выругал себя за глупость: это надо же, забыл позвать их с собой!.. "Смотри, огненный камень, - сказал Рут. - Следы пламени! Бронзовые жгли здесь огненных ящериц. Только давно: видишь, выжженное место зарастает травой..." - Драконы против драконов! - Джексома снедало дурное предчувствие. В этом месте он не ощущал себя в безопасности. И не ощутит, пока они с Рутом не вернут яйцо назад в Вейр Бенден, которому оно по праву принадлежало. - Надо сматываться, Рут. Давай-ка поторопимся, пока нас здесь не застукали! Решительно развязал обмотанную вокруг пояса веревку и принялся мастерить из шубы колыбельку для яйца. Королевское яйцо было страшно тяжелым; хорошо бы подвесить его, чтобы Руту не пришлось надрываться, все время держа его в лапах. Джексом перевязывал последний угол, когда сзади послышался громкий хруст: Рут жевал огненный камень. - Рут! Ты что, собираешься биться с драконами?.. "Что ты, разумеется нет! Но пусть-ка они посмеют приблизиться ко мне, если я буду извергать пламя!" У Джексома и так душа была не на месте - еще не хватало затевать спор. Когда Рут кончил жевать, он подозвал его. и вдвоем они закатили яйцо на шубу. Джексом поудобнее устроил веревку на плечах Рута, начал было проверять узлы, но некий внутренний голос велел ему поспешать, и он оседлал дракона: - На шесть Оборотов вперед, в Керун, в наше место. Понял? Рут немного подумал и ответил утвердительно. Оказавшись в Промежутке, Джексом тотчас забеспокоился, не слишком ли длинным выйдет прыжок, не застудится ли яйцо. Там, в своем Времени, он не дождался рождения королевы и теперь не знал, благополучно ли оно совершилось. Наверное, ему следовало подождать результата: тогда он имел бы какое-то понятие о длительности прыжков. А так - не получится ли, что он погубит малышку-королеву, вместо того чтобы спасти?.. У Джексома голова шла кругом от холода Промежутка и парадоксов, в которых он силился разобраться. Нет, все-таки он совершал то, что следовало любой ценой совершить, - возвращал яйцо. И драконы не схватились с драконами. Пока еще не схватились... ...Обжигающий зной Керунской пустыни согрел тело Джексома и взбодрил его дух. На Рута, покрытого корками ссохшейся грязи, было страшно смотреть. Джексом развязал веревку и бережно выкатил яйцо на жаркий песок. Рут помог ему засыпать его. Стояло утро; в тот же час, шесть Оборотов спустя, яйцо должно было быть возвращено в Вейр. Рут попросился в море - ему до смерти хотелось смыть надоевшую грязь, - но Джексом уговорил его потерпеть, пока они окончательно не разберутся с яйцом. Джексом помнил - никто так и не догадался, кто же доставил его. А значит, белой шкурке совсем незачем отсвечивать на бенденской площадке рождений... "А как же файры?" Джексома это тоже тревожило, но он ответил: - В тот день они не знали, кто притащил яйцо. На площадке рождений не было ни одного, а они знают только то, что видели сами... - Джексом счел за благо не вдаваться в возможные варианты и устало прислонился к теплому боку Рута. Они немного передохнут и обогреют яйцо на утреннем солнышке, а потом совершат последний и самый ответственный прыжок. Им надо будет точно попасть на площадку рождений, позади того места, где потолок, высокий при входе, круто спускался, перекрывая обзор всем глядящим на площадку из чаши. Между прочим, это место находилось как раз против лаза, в который много Оборотов назад так нахально пробрались они с Ф'лессаном... По счастью, Рут был достаточно мал для прыжка через Промежуток прямо в пещеру; к тому же он сам там родился, а стало быть, знает ее наизусть. И вообще, до сих пор он всякий раз делом подтверждал свою похвальбу насчет превосходной ориентировки во времени... Пустынные равнины Керуна не были вовсе лишены звуков жизни: горячий ветер шуршал сухой травой, жужжали насекомые, змеи копошились в песке, издали долетал шум прибоя. Сколь ни тихи эти звуки, их внезапное исчезновение действует подобно громовому раскату. Неожиданная и полная тишина и чуть заметное изменение давления заставили разомлевших было Рута и Джексома испуганно подскочить. Джексом бросил быстрый взгляд вверх, ожидая появления громадных бронзовых драконов, готовых отнять у них яйцо. Но нет: небо над головой было пустым, ясным и жарким. Джексом огляделся по сторонам... Нити! Серебряный дождь падающих Нитей мчался к ним через пустыню!.. Джексом ахнул и кинулся к яйцу. Рут подбежал следом. Вдвоем они торопливо выкопали его из песка и засунули в меховую колыбельку, пытаясь в то же время прикинуть, быстро ли надвигается передний край Нитей, и в глубине души недоумевая и негодуя, почему в небе нет ни дракона... Они все-таки не успели вовремя навьючить на Рута драгоценную ношу. Шипящие Нити уже падали вокруг них в песок, когда Джексом наконец вскочил Руту на шею и послал его вверх. Белый дракон изрыгнул длинный язык пламени и прыжком взвился в воздух, пытаясь прожечь себе путь и набрать хоть какую-то высоту, прежде чем уйти в Промежуток. Огненная лента обожгла Джексому щеку, правое плечо, руку и бедро - толстый костюм из шкуры дикого стража прогорел мгновенно, точно сухой листок. Джексом скорее почувствовал, чем услышал крик боли, вырвавшийся у Рута. Потом все поглотил мрак Промежутка. Каким-то образом Джексому удалось сохранить ясное представление о том, в какое место и время они направлялись... И вот они очутились на площадке рождений. Истошный рев Рамоты доносился снаружи. Рут приземлился и тотчас вскрикнул: горячий песок нестерпимо въелся в свежую рану на его задней ноге. Джексом, кривясь и кусая губы от боли, сражался с непослушной веревкой. Казалось, он целую вечность развязывал узлы колыбельки. Рут опустил яйцо на песок, но дно пещеры в этом месте, оказывается, было неровным - яйцо тут же покатилось наружу из темного угла площадки, где они затаились... Ловить его не было времени. Рут взвился к высокому потолку и исчез в Промежутке. Драконы не будут сражаться против драконов! Джексом не удивился, увидев под собой маленькое горное озеро. В какое время занес его дракон, Джексому некогда было разбираться: Рут всхлипывал от боли в ноге и хотел только одного - скорее промыть ожог холодной водой. Джексом спрыгнул с его шеи на прибрежную отмель и принялся обмывать посеревшее, залитое потом тело любимца, ругая себя последними словами, - ведь это по его глупости и беспечности ближайший горшочек с обезболивающим бальзамом находился в Руате! Это же надо быть полным идиотом, чтобы не предусмотреть простой вещи - а именно, что его или Рута могли ранить!.. Холодная озерная вода утолила боль, но Джексом тотчас заволновался, не случится ли у Рута воспаления из-за грязи. Трижды дурак - неужели нельзя было вымазать его чем-нибудь более подходящим?.. Джексом хотел прочистить раны, но не решился мучить и без того натерпевшегося дракона. К тому же, чего доброго, можно было загнать проклятую грязь еще глубже. Джексом впервые пожалел о том, что поблизости не было видно файров, которые помогли бы ему вымыть перемазанного Рута. "Хотел бы я знать, - подумал он, - в каком хоть времени мы находимся?" "Это следующий день после того, как мы отправились, - объявил Рут. И добавил с законной гордостью: - Я всегда знаю, в каком времени нахожусь. - Потом пожаловался: - Спина левее гребня ужасно чешется. Там осталась грязь". Джексом принялся драить Рута песком, щадя только больную лапу и стараясь не обращать внимания на собственные раны. К тому времени, когда более-менее чистый Рут отправился полоскаться на глубине, юноша едва не падал с ног от усталости. Он стоял по щиколотку в воде; маленькие озерные волны вдруг живо напомнили ему не столь уж далекий день его бунта. - Что ж, - вслух попробовал он уговорить себя самого, - так или иначе, мы все-таки сражались с Нитями... Успех этого сражения был пожизненно запечатлен и на его коже, и на шкуре дракона. "Ты только забываешь, что нам было почти не до Нитей, - напомнил ему Рут. - Зато теперь я точно знаю, как это делается. В следующий раз у меня выйдет гораздо, гораздо лучше. Я ведь быстрее любого из больших драконов. Я могу развернуться вокруг кончика хвоста и уйти в Промежуток, поднявшись всего на одну длину от земли". Джексом с жаром и благодарностью сообщил Руту, что тот, без сомнения, был самым лучшим, самым быстрым и самым умным драконом на всем Перне - Южном и Северном. Рут поплыл к берегу, отряхивая крылья; глаза мерцали зеленым - похвала обрадовала его. "Ты замерз и проголодался, - сказал он Джексому. - Тебе больно. У меня тоже болит нога. Полетели домой!" Джексом знал, что так им и следовало поступить. Надо было помазать бальзамом ногу Рута, да и свои раны тоже. Дело за малым: кто угодно с первого взгляда опознает ожоги. Следы Нити. И как, во имя Первого Яйца, он станет объяснять это Лайтолу?.. "А зачем вообще объяснять? - спросил Рут. - Мы сделали то, что должны были сделать. Разве не так?" - Логично, - невесело засмеялся Джексом. Похлопал Рута по шее. Устало забрался на него и, не ожидая для себя ничего хорошего, послал друга домой. Сторожевой дракон басовито приветствовал их со скал. С полдюжины файров - все меченные цветами Руата - взвилось навстречу и сопроводило их во двор перед вейром. Из кухни навстречу Джексому выбежала взволнованная служанка: - Владетель Джексом, случилось Рождение! Королева вылупилась! За тобой посылали, но не смогли отыскать... - У меня были другие дела, - ответил он. - Слушай, раздобудь мне горшочек бальзама... - Бальзама? - У служанки округлились глаза. - Да, бальзама. Я немного обгорел на солнце. Очень довольный собственной изобретательностью - несмотря на то, что его трясло от холода в мокрой одежде, - Джексом поудобнее устроил Рута в вейре и заставил положить больную ногу на скамеечку. Потом, скрипя зубами, принялся раздеваться: кроме щеки, Нить обожгла ему мышцы плеча, полоснула запястье и оставила длинную борозду на бедре. В дверь робко заскреблись - служанка вернулась на удивление быстро. Джексом проковылял к двери, что вела внутрь холда, и приоткрыл ее ровно настолько, чтобы можно было просунуть горшочек. Вовсе незачем кому-то видеть его ожоги. - Спасибо, - поблагодарил он служанку. - А еще принеси мне поесть чего-нибудь горячего. Суп, кла, все равно - что там у вас на огне... Закрыв дверь, Джексом скинул штаны, обернул бедра полотенцем и пошел к Руту. Он размазал горсть бальзама по обожженной лапе любимца и невольно улыбнулся, услышав, как у того вырвался глубокий вздох облегчения: лекарство подействовало мгновенно. Только тогда Джексом занялся своими болячками. Благословенный, благословенный бальзам!.. Никогда больше он не станет ворчать, когда его пошлют собирать колючую зеленую мерзость, из которой варили мазь... Обработав рану на лице, Джексом заглянул в зеркальце. Будет шрам в палец длиной, и никуда тут не денешься. Вот если бы ему еще удалось благополучно избежать справедливого гнева Лайтола... - Джексом! - И Лайтол шагнул в комнату, едва задержавшись в дверях, чтобы постучать. - Ты пропустил Рождение в Вейре Бенден и... - Тут Лайтол увидел Джексома и остановился как вкопанный. Джексом стоял перед ним в одном полотенце: багровые полосы на лице и плече скрыть было невозможно. - Значит, королева вылупилась? Отлично... - ответил Джексом и подобрал рубашку. Он готовился с обычной прямотой поведать Лайтолу о своих похождениях... но в последний миг передумал. Рут, похоже, был прав - они всего лишь сделали то, что должны были сделать. В некотором смысле это вообще было их с Рутом личное дело. Можно даже сказать, его действия отражали подспудное, неосознанное желание искупить свою давнюю вину. когда он мальчишкой залез на площадку рождений к яйцам Рамоты. Он просунул голову в ворот и вздрогнул, задев полосу на щеке. Он сказал: - Я слышал, в Бендене очень беспокоились, благополучно ли дозреет яйцо, побывавшее в Промежутке... Лайтол подошел к нему, пристально глядя Джексому в лицо. Его глаза вопрошали. Джексом одернул рубашку, застегнул пояс, заново размазал пальцем бальзам. Он не знал, что сказать. Потом сообразил: - Лайтол, не посмотришь ли ты Рутову лапу? Все ли я там правильно сделал... Он спокойно ждал, искренне сожалея про себя, что приходилось скрытничать. О чем думал Лайтол? О чем догадывался? Почему так потемнели его глаза?.. Джексом был стольким обязан опекуну, а теперь - в особенности. И как это Лайтол прежде казался ему холодным, жестким, бесчувственным... - Есть особые приемы, как уворачиваться от Нитей, - негромко выговорил Лайтол. - Придется тебе обучить им Рута, владетель Джексом. - Я буду так благодарен тебе, если ты их мне объяснишь, -ответил Джексом с чувством. Глава 7 Утро в холде Руат, 15.6.2 Вообще-то я шел сообщить тебе, владетель Джексом, что у нас гости, - сказал Лайтол. - Мастер Робинтон, Н'тон и Менолли летят к нам прямо с Рождения королевы. Но лапа Рута, конечно, прежде всего... - А ты разве не летал в Бенден на Рождение? - спросил Джексом. Лайтол отрицательно покачал головой и прошел к Руту в вейр. Белый дракон как раз устраивался поспать: ничего не скажешь, он это вполне заслужил. Лайтол поклонился ему и начал осматривать густо смазанные ожоги. - Я вижу, вы с ним выкупались в озере. - Лайтол успел заметить влажные волосы Джексома. - Вода там чистая, да и бальзам, к счастью, не запоздал... Надо будет еще раз проверить через несколько часов, но, сдается, с ним все в порядке. - И Лайтол перевел взгляд на Джексома: следы Нити так и бросались в глаза. - Я не смогу объяснить гостям твоего отсутствия при Рождении, Джексом. - Он вздохнул. - Скажи спасибо, что к нам летит Н'тон, а не Ф'лар. Менолли, я полагаю, знала о твоей затее? - Я никому не говорил о ней, Лайтол. - Значит, выучился наконец осторожности. - И управляющий вновь окинул подопечного взглядом. - Что ж, я попрошу Н'тона, пусть возьмет тебя в учение и потренирует вместе с молодыми всадниками. Так безопаснее, и потом, ты будешь не один... Робинтон, естественно, обо всем догадается, ну да от него ничего не укроешь. Ладно, идем - я надеюсь, они не слишком взгреют тебя за неуклюжесть. Честно говоря, ты заслуживаешь порядочной выволочки за то, что так рисковал собой и Рутом. Да еще теперь, когда и так все кверху дном... - Прости, если я расстроил тебя, Лайтол. - Дело не в расстройстве, Джексом. Я сам во всем виноват. Мне давно следовало понять, насколько необходимо тебе проверить способности Рута. Если бы ты был хоть на несколько Оборотов постарше, а дела обстояли таким образом, что я бы мог передать тебе холд... - Я вовсе не хочу забирать его у тебя, Лайтол. - Я думаю, прямо сейчас мне и не позволили бы передать его тебе, Джексом. Да ты сам сейчас все узнаешь. Пойдем, мы и так заставили гостей дожидаться. Н'тон стоял в дверях малого зала, которым в Руате пользовались, когда гостям и хозяевам надо было что-то обсудить в узком кругу. Бронзовый всадник бросил один взгляд на лицо Джексома и застонал. Робинтон, сидевший в кресле, тотчас обернулся. В его усталых глазах отразилось удивление и - во всяком случае, Джексому так показалось - некоторая доля одобрения. - Джексом, это Нить! - Голос Менолли был полон ужаса и изумления. - Ну как же ты мог пойти на такой риск, да еще теперь?.. Она сердилась на него - она, насмехавшаяся над ним за то, что он без конца раздумывал вместо того, чтобы действовать! - И я, дурень, не догадался, что ты все-таки сделаешь попытку, Джексом, - вздохнул Н'тон и невесело улыбнулся. - Да, рано или поздно тебя должно было прорвать, но времечко ты для этого выбрал, прямо скажем... - Джексом мог бы ответить, что по части выбора времени к нему в некотором смысле не должно было быть претензий, но промолчал, и Н'тон спросил: - Я надеюсь, Рут-то хотя бы не пострадал?.. - Ожог на правой ляжке и на стопе, - ответил Лайтол. - Ему уже оказана помощь. - Я вполне одобряю, Джексом, твое стремление сделать из Рута настоящего боевого дракона, - необычайно серьезно проговорил Робинтон. - Однако сегодня я считаю необходимым призвать тебя к терпению... - А я, наоборот, считаю необходимым выучить его летать как следует, Робинтон. Вместе с моими молодыми, - неожиданно вмешался Н'тон, и Джексом преисполнился благодарности. - Именно потому, что у него, как мы видим, хватило смелости и... глупости попробовать без наставников