них шизиков - кто еще может выдержать подобный хаос? Прилагая все усилия, чтобы не потерять рассудок, Хельва чуть-чуть приоткрыла диапазон, и ее снова бросило в дрожь от неразберихи звуков и образов. Она попыталась сосредоточиться на одном-единственном контакте, по почувствовала, что просто тонет в круговерти повторяющихся изображений. С таким же успехом можно было пытаться сосредоточиться на кончике булавки, глядя на него через фасеточный глаз мухи. Вконец обозлившись, она ограничила видимость одним крошечным клочком, изо всех сил стараясь принимать лишь одно из множества противоречивых, перекрывающих друг друга изображений, наводняющих ее зрительную систему. Звук она полностью отключила. К счастью, каждый обладатель кнопки на избранном ею участке стремился к одной цели - пересечь необъятную площадь, забитую покачивающимися и кружащимися фигурами в балахонах, полы которых развевались по ветру, и достичь подножия широкой лестницы с пологими ступенями, которая поднималась по склону потухшего вулкана. Это и был тот самый зиккурат, который Хельва заметила еще на пленке. Вдруг все фигуры дружно накренились. Хельва не сразу поняла, что она сама тоже раскачивается от подземных толчков, расходящихся от трех вулканов, которые с яростью изрыгали свои внутренности в небо. Она напряглась, выжидая, - не окажется ли ситуация в зоне космопорта слишком угрожающей для ее дальнейшего пребывания на этой планете. В воздухе, затуманенном дымовыми газами, вырывавшимися из узких трещин, которые, змеясь, побежали по площади, прокатился экстатический стон. Хельва, и без того пребывающая в некотором смятении, не сразу уловила, что это за газы, и не придала значения тому, что вопли толпы регистрируют внешние приемные устройства корабля, а не бесполезные контактные сети. Она усилила мощность сигнала экстренного вызова, отчаянно пытаясь связаться с Ценкомом, несмотря на сильные помехи от извержения вулканов. Одновременно она продолжала сужать диапазон контактной связи, боясь потерять Киру из виду. Тем временем собравшиеся на площади алитийцы воздели руки к небу, капюшоны упали с блаженных лиц, обращенных к рассыпающим искры затуманенным небесам. Внезапно они стали кружиться на месте, нагибаясь, чтобы глубже вобрать в легкие вздымающиеся пары. Не веря своим глазам, Хельва наблюдала, как все новые люди проталкиваются к трещинам, спеша вдохнуть дымные испарения, а потом неверными шагами бредут прочь - с восторгом на лицах, раскинув руки, пошатываясь, как пьяные. Только теперь она поняла: эти газы вызывают либо галлюцинации, либо эйфорию, что вдвойне опасно во время массовых извержений. Просторная площадь быстро наполнялась телами алиотийцев, которые либо уже опьянели, либо изо всех сил стремились к этому. От Хельвы не укрылся зловещий замысел - не случайно дурманящие газы вырвались из земли как раз на площади, перед самым храмом, вместилищем дьявольского культа. Очевидно, столпы храмовой иерархии отлично знали их действие и делали на него свою ставку. Подобное коварство наполнило душу Хельвы яростью и возмущением, и она с удвоенным старанием принялась искать Киру и ее стражей. Наверняка они оставят свой экипаж у южного края площади и дальше пойдут пешком. Наконец ее пристальный взор поймал множество изображений одной и той же группы. На этой обезумевшей планете просто не могло быть двух одинаковых стройных фигурок с непокрытыми головами! Кира только что ступила на площадь, ее неуклонное продвижение к ступеням зиккурата сдерживал водоворот трясущихся, конвульсивно дергающихся, опьяневших до невменяемости людей. Снедаемая тревогой, Хельва снова расширила диапазон и попыталась, переходя от контакта к контакту, добраться до Киры. Эффект получился ошеломляющий - как будто перед ней на одном экране, бешено сменяя друг друга, замелькали кадры тысячи разных фильмов. Впервые в жизни Хельва почувствовала головокружение и тошноту. Ощущение надвигающейся беды все усиливалось, она отчаянно пыталась установить контакт, пока девушка еще не ступила под своды Храма Смерти. Он покоился на самом верху огромного зиккурата, в опасной близости от старого вулкана, и наверняка был насыщен галлюциногенными газами. Хельва поблагодарила спасательную службу за проявленную предусмотрительность - благодаря полученной обработке Кира была нечувствительна к галлюциногенам и, тем не менее, девушка двигалась, будто в трансе, можно было подумать, что ядовитая атмосфера все же сделала свое дело. У Хельвы вырвался бессильный стон: ей никак не удавалось дотянуться до Киры - ни физически, ни мысленно. - О-о-ооо! - взлетел над толпой ответный вопль. - Храм рыдает! - сдавленным воплем откликнулись тысячи голосов. И даже караульные, которые все еще сражались с тяжеленным трапом, эхом подхватили этот крик. Хельва изумленно охнула - похоже, каждое ее слово транслируется на весь Алиот! Ее предположение подтвердилось: толпа послушно повторила и этот возглас. Вот оно что: ее голос принимают за глас Храма. Не обращая внимания на дробящееся изображение, Хельва пристальнее вгляделась в цилиндрическое завершение Храма, и внезапно до нее дошло то, чего она о сих пор не осознавала: да ведь цилиндр - это лежащий на боку корабль, чей нос и хвостовое оперение погребены под толстым слоем пепла и лавы, в вход в Храм - не что иное, как воздушный шлюз! Рядом с ним Хельве удалось разобрать еле заметный опознавательный знак "мозгового" корабля, принадлежащего Центральным Мирам. И сразу все стало на свои места: ведь она слышала о нем в тот самый день, когда погиб Дженнан. Хельва вспомнила, что Сильвия упоминала еще один корабль, как и она, охваченный безутешной тоской. Кажется, она даже называла его номер: 732. Да, трудно найти место, где можно лучше оплакать утрату, чем этот сумрачный темно-багровый мир, словно специально созданный для вечной скорби. А может, 732, стремясь кануть в раскаленное жерло извергающегося гиганта, в последний миг по какому-то стечению обстоятельств отклонилась от его огнедышащей пасти и неподвижно застыла в потоке лавы у его подножия? А потом, обратив истерзанный разум на этот унылый мир, стала принуждать несчастных тысячами идти на смерть во искупление гибели своего возлюбленного? В этот миг прозрения Хельва со всей ясностью осознала свой долг, и ей сразу пришел в голову план, ведущий к его исполнению. С гениальной находчивостью, порожденной полным отчаянием, она запела - глубоким бархатным баритоном, окрашенным печальным томлением, - подчинив разум чистой интуиции: Смерть, приди и дай забвенье, - затянула она, а когда алиотийцы, как завороженные, покорно повторили первую строку, пропела фразу еще раз, но на терцию выше. У Хельвы возникло ощущение, что ей послушно вторит огромный отлично срепетированный хор, и она без колебаний использовала этот феномен для осуществления своего замысла. Я устал, но сон нейдет, И на квинту ниже: Думы разум истерзали, А потом снова вверх, сразу на целую септиму, создавая рассчитанный диссонанс с хором, монотонно повторяющим предыдущую строку, - диссонанс, задевающий внутренние струны, наполняющий душу невыразимой тоской: Все забыть, отдохнуть, умереть... - пела Хельва, меняя тембр на щемящий, проникновенный тенор. И снова вниз, к первой музыкальной фразе, но на этот раз баритон вложил в нее горькое презрение: Смерть, приди и дай забвенье - Все забыть, отдохнуть, умереть... Последнее слово прозвучало мощным крещендо, исполненным жестокой издевкой, и перешло в насмешливый шепот, который еще долго висел над площадью, когда плач хора, покорно взлетевшего на септиму вверх, уже затих. - Ценком вызывает КХ-834, отвечайте, ОТВЕЧАЙТЕ! - суровый официальный голос Ценкома базы Регул пробился даже сквозь фантастические музыкальные импровизации Хельвы. - Спасите наши души! - переходя на резкое, вибрирующее сопрано, крикнула Хельва, и голос ее был услышан и по экстренной связи, и на контактном диапазоне алиотийцев. Хор с готовностью подхватил громкий сигнал бедствия. Хельва затаила дыхание - она увидела, как Кира непроизвольно вздрогнула, услышав знакомый призыв. - Спасать ваши души? - переспросил Ценном. Еще бы! Это же надо дойти до такой дури - диланизировать на весь Алиот! И тут Хельва ошеломленно поняла, что именно этим она и занимается - диланизирует! Отчаянный призыв к Кире - единственный способ, который ей оставался, чтобы избавить девушку от наваждения, - соединившись с музыкой, обрел форму дилановского протеста, воздействующего на глубину подсознания. Хельву захлестнула волна радости: теперь она знает, как использовать этот эффект в своих целях! Едва заметно ускорив темп, она снова повторила первую строку, но теперь это было не тоскливое легато, а насмешливое стаккато. Пока хор с упорством идиота повторял за ней фразу, копируя мельчайшие оттенки, она стала торопливо докладывать Ценному: - Глава религиозной иерархии Алиота - беглый корабль 732, религиозная мотивация - смерть! - А напарница - где твоя напарница? - поперхнулся Ценном. - Сообщите отключающий код для 732! - прошипела Хельва и запела вторую строку дилана, еще больше ускоряя темп и вкладывая в звук всю силу убеждения. - Отвечай! - не унимался Ценном. - Нет у меня времени отвечать, дубина ты стоеросовая! - рявкнула Хельва. - Давай отключающий код! - Она взметнула голос на полторы октавы выше, переходя в регистр драматического тенора, и следующая фраза стрелой взвилась над площадью, неся звуковой заряд такой пронзительной силы, который просто не мог не развязать транс, охвативший ее напарницу. Сопровождающие Киру стражи брели, пошатываясь, как пьяные, - на них тоже сказывалось действие коварных паров, заполнивших всю площадь. Они держали девушку за руки, но Хельва, вынужденная следить за ней со своего места в последнем ряду огромного хора, не могла разглядеть, удерживают они свою пленницу или цепляются за нее, чтобы устоять на ногах. Кира, единственная на всей площади, была неуязвима к действию галлюциногенных газов. Все забыть, отдохнуть, умереть! - насмешливо загремел тенор, яростно бичуя Кирино стремление к смерти. - Зря стараешься, - скептически заметил Ценком. - Разве не видишь - она решила умереть. - ОТКЛЮЧАЮЩИЙ ПАРОЛЬ! - вновь переходя на звонкое сопрано, возопила Хельва по экстренной связи и тут же возвысила над толпой оглушительный, исполненный грозной силы голос, гремящий ожесточенным протестом: Все забыть, отдохнуть, умереть! Последняя фраза язвительной издевкой разнеслась над площадью. Хор, не в силах повторить ее на той же невероятной высоте, спустился на октаву ниже, и насмешливый вызов, которому аккомпанировал рокот извергающихся вулканов, волной прокатился по толпе. Внезапно Хельву потряс беззвучный толчок страшной силы, все в ней будто перевернулось, и беспорядочные обрывки образов рывком соединились в единое целое. Она увидела мрачную камеру, тускло освещенную красноватым отблеском пламени, и в ней - Киру! Перейдя на ночное зрение, Хельва смогла как следует разглядеть помещение и тотчас заметила ее жуткого обитателя. На черной базальтовой плите, приподнятой над полом, покоились разложившиеся останки того, кто некогда был человеком. Обнажившиеся зубы белели в зловещей пародии на улыбку. Шейные сухожилия натянулись, как струны. Хрящ гортани уходил под ворот нетронутого тлением пилотского комбинезона. Руки, сложенные на раздавленной смертельным ударом груди, переплели отросшие после смерти ногти. Мертвый напарник 732 торжественно возлежал на траурном возвышении, как будто выставленный для последнего прощания. Это его увидела Хельва через Кирину кнопку связи... наконец-то! Вдруг камеру заполнил тоскливый рыдающий звук - монотонный и бессмысленный, он, казалось, исходил отовсюду - из стен, пола, потолка. Это обезумевший от горя мозг, заточенный в нерушимую титановую капсулу, разомкнув все контуры, забыв обо всем на свете, предавался своей неизбывной скорби. До передела убавив звук, Хельва чуть слышно шепнула Кире: - Это беглый 732. Он совсем обезумел. Придется его уничтожить. - Зная о том, что ей предстоит сделать, Хельва предпочитала думать о 732 как о безымянном корабле, чем о женщине, которой когда-то был этот несчастный мозг. Кира вздрогнула, но ничего не ответила. На какую-то страшную долю секунды Хельва задумалась: а вдруг Кира случайно включила связь, вдруг она все еще находится во власти непобедимого желания умереть? Удалось ли Хельвиному дилану своей едкой издевкой развеять наваждение, влекущее девушку к самоубийству? Сумела ли Хельва вырвать свою напарницу из опасного забытья? Отключающий код окажется бесполезным, если подвижная половина Хельвы не поможет ей обезопасить безумный мозг. Кира медленно приблизилась к возвышению, на котором покоился ужасный труп. Рыдания стали громче, постепенно в бормотании 732 уже можно было разобрать отдельные слова: - Он ушел. Тот, кто Повелевает, ушел, - заунывно запричитала 732, и толпа подхватила ее слова с такой же готовностью, как и дилан Хельвы. - Он ушел, мой Сибер, ушел навеки... Нет, только не это! - Хельва почувствовала, как ее душу наполняет тоскливая безысходность. В этот миг на фоне причитаний 732 послышался чей-то посторонний голос: - Знаешь, Лия, этот карлик не так уж безобиден, - он звучал так гнусаво и неразборчиво, что с трудом можно было узнать отдельные слова. - Я ничуть не удивлюсь... Да это же мужской голос, - вдруг поняла Хельва, - просто пленка движется на замедленной скорости, поэтому он и звучит таким странным завыванием. Очевидно, корабль уже столько раз прослушивал эту запись, что голос Сибера претерпел такие же невосстановимые изменения, как и его труп. Между тем Кира, грациозно покачиваясь, приблизилась к пульту управления. - Говори же, Сибер, позволь рабе твоей Кире вновь услышать певучую музыку твоего бесценного голоса, - промурлыкала она, склоняясь перед пилоном, за которым скрывалась капсула безумной 732. Хельва едва сдержала крик несказанного облегчения - она поняла намек, который дала ей Кира. - ЦЕНКОМ, ОТКЛЮЧАЮЩИЙ КОД, СРОЧНО! - с мольбой крикнула она в микрофон экстренной связи и услышала, как стоны 732 внезапно смолкли. Хельва почти ощутила, как корабль затаил дыхание. Ну где же этот чертов Ценком? - Лия, я почти ничего не слышу, ужасные помехи... Попробуй наладить связь. Это карлик черт знает что вытворяет... Даже Кира невольно подскочила, услышав, как Хельва, перейдя на баритон, отчаянно импровизирует, подражая голосу Сибера. - Ничего не могу разобрать... Лия! Лия! У тебя что, контакты распаялись? - Это ты, Сибер? - воскликнул безумный корабль, и в голосе его прозвучала исступленная надежда. - Я в западне, в страшной западне! Меня снесло с курса, когда взорвалась вершина вулкана. Я хотела умереть, умереть вместе с тобой! Кира отчаянно боролась с драпировками, скрывающими доступ к смотровой панели. Ее стражи, почуяв угрозу святотатства, стряхнули оцепенение и бросились вперед, чтобы остановить девушку. Но она с неожиданной силой двинула одного в челюсть, потом, поднырнув под второго, перекинула его через себя, да так ловко, что он ударился головой о каменную плиту и затих. - КХ, слушай отключающий код: на-тхом-те-ах-ро, и не забудь о тональности! И Хельва, отчетливо сознавая, что убивает себе подобное существо, передала 732 отключающий код. Эти слоги, прозвучавшие в строго определенной тональности, отключили механизм, запирающий смотровую панель, и Кира, ловко сняв ее, открыла клапан, пуская в оболочку усыпляющий газ. - Где ты, Сибер? Я не вижу тебя... - взметнулся жалобный вопль 732 и, оборвавшись, смолк навеки. Панель со щелчком встала на место. Кира задернула драпировки и стремительно обернулась - в главную рубку уже вваливались закутанные в балахоны фигуры. - Стойте! - голосом Лии приказала Хельва. - Тот, кто Повелевает принял решение. Отведите простоволосую блудницу обратно. Не пристало избранным Алиота касаться дьявольского семени. Кира, сделав вид, что снова погрузилась в транс, под конвоем пошатывающихся стражников двинулась обратно к лестнице. - Хельва, что там у вас, черт побери, происходит? - донесся из приемника экстренной связи голос Ценкома. - Он принял решение, - простонала толпа фанатиков на площади, покачиваясь в клубах галлюциногенных паров. - Хельва! - взвизгнул Цепком. - Да заткнитесь вы все наконец! - устало огрызнулась Хельва, она была на грани срыва. - Он принял решение - вот Вечная Истина. Хельва выждала, пока не убедилась, что вконец одурманенные, еле бредущие алиотийцы не помешают Кире вернуться. Да они бы при всем желании не смогли ничего сделать - бедняги целыми сотнями валились наземь, сраженные наркотическими парами и неистовым возбуждением. - Советую подготовить внятное объяснение - на каком основании ты умышленно нарушила запрет, изложенный в полетном задании и касающийся диланистских... - Я сейчас и тебя задиланизирую, придурок несчастный, - злобно накинулась на него Хельва. - Цель оправдывает средства. И еще, смею напомнить, что по какой-то причине, не ведомой ни людям, ни самому Всевышнему, Алиота в вашем списке запрещенных для высадки планет НЕ БЫЛО, хотя, видит Бог, он должен был его возглавлять! Цепком что-то возмущенно закудахтал. - Держи себя в руках, - язвительно посоветовала Хельва. - Я отыскала вашу давным-давно пропавшую беглянку и убила ее. И вдобавок подвергла вашу бесценную Киру с Канопуса суровой, но зато весьма эффектной терапии. Чего, спрашивается, вы еще хотите от одного мозга, к тому же заключенного в капсулу? Оскорбленное молчание Ценкома длилось долгих шестьдесят секунд. - Где Кира? - Хельва могла бы поклясться, что голос собеседника звучал виновато. - С ней все в порядке. - Пусть выйдет на связь. - Я же сказала: с ней все в порядке, - теряя терпение громко повторила Хельва. - Она возвращается из храма. Не успела доставившая Киру машина со скрежетом затормозить у лифта, как почва корабля снова затряслась от подземных толчков. Хельва открыла запорный механизм, и Кира, не дав своим спутникам времени опомниться, вскочила в кабину лифта. Земля под кормовыми стабилизаторами вздымалась, и Хельва, дождавшись, пока Кира выпрыгнет из шлюза и нырнет в пилотское кресло, задраила люк и резко стартовала с угрюмого, негостеприимного Алиота. Хвостовые камеры показали им разбегающийся врассыпную караул и кренящийся набок трап. Над стремительно удаляющейся планетой взметнулись яркие вспышки - это вулканы посылали им прощальный салют. - Докладывает пилот Кира с борта КХ-834, - сбрасывая куртку, бодро отрапортовала девушка по экстренной связи. Хельва ожидала, что на пол посыплется дождь заколок, но Кира, чинно выпрямившись, застыла перед микрофоном. Она дала сжатый отчет о происшествии на Алиоте и потребовала объяснений: почему торговцы ни разу не сообщили о том, что видно невооруженным глазом - каждый местный житель носит кнопку связи служебного образца. И второе, прямо таки преступное упущение - почему нет никаких сведений о том, что газовые выбросы обладают галлюциногенным действием? - Галлюциногенные газы? - слабым голосом отозвался Ценком. Такие сюрпризы - сущий кошмар в деле колонизации новых планет: уже не раз бывало, что население становилось жертвой преступного применения дурманящих паров, как это случилось на Алиоте. - Настоятельно рекомендую допросить всех торговцев, которые за последние пятьдесят лет имели сношение с Алиотом, и выяснить, по какой причине они скрыли эти сведения от Центральных Миров. И еще: установите личность недоумка из ЦМ, который открыл эту вконец одурневшую планету для колонизации. Ценком разразился невнятным бульканьем. - Кончайте кудахтать, - самым любезным тоном произнесла Кира, - и срочно вышлите туда команду планетной терапии. Предстоит переориентировать население целой планеты на выживание. Мы отправим вам с Неккара подробный отчет, а сейчас мне нужно проверить наших детишек. Взлет был не очень гладкий. У меня все. - Кира отключилась. Гибким движением она встала с кресла, тряхнула головой - только косички разлетелись - и, энергично потирая затылок, направилась к камбузу. - Голова просто разламывается, - пожаловалась девушка, доставая банку с кофе. - Этот газ так омерзительно воняет! - она устало прислонилась к стене, плечи безвольно поникли. Хельва выжидала - она знала, что Кира еще не избавилась от воспоминаний о пережитом. - Чем ближе я подходила к храму, тем глубже погружалась в густой мрак безысходной тоски. Понимаешь, Хельва, он был почти осязаем, - задумчиво проговорила она и вдруг добавила без всякой жалости к себе: - И я бездумно отдавалась ему... Пока меня не достал твой дилан. Глаза ее восторженно распахнулись. - У меня просто мороз пошел по коже! А последний аккорд пронзил до самого нутра, - простонала она, для пущей убедительности прижав кулачок к животу. - Торн отдал бы все на свете, лишь бы сочинить дилан такой невероятной силы! - плечи ее судорожно вздрогнули. - А этот кошмарный труп! - она зажмурила глаза и передернулась, но тут же резко тряхнула головой, отгоняя мрачное виденье. - Знаешь, задумчиво прищурясь, пробормотала она, - теперь я понимаю, что и сама сделала нечто подобное... с Торном. - Пожалуй, так оно и было, - тихо согласилась Хельва. Кира маленькими глотками отхлебнула кофе. Теперь когда на смену показной веселости пришел внутренний покой, лицо ее, несмотря на усталость, выглядело оживленным. - Ну какой же я была дурой, - с горькой насмешкой проговорила она. - Даже Ценкому случается сесть в лужу, - напомнила Хельва. Кира заразительно расхохоталась. - Такова Вечная Истина! - провозгласила она, и, приплясывая, закружилась по кабине. Хельва одобрительно следила за этим победным танцем - что касается Киры, такой исход дела ее несказанно радовал. Да и себя она не могла упрекнуть за то, что пришлось убить своего же собрата: Лия умерла уже давным-давно, не пережив своего пилота. Наконец-то этот измученный рассудок обрел покой - так же, как и Кира. Теперь они вместе продолжат свой полет аиста, собирая семя... Внезапно Хельва издала такой восторженный вопль, что Кира вздрогнула от неожиданности. - Что это на тебя нашло? - Послушай, выход невероятно прост! Не могу поверить, чтобы тебе его до сих пор никто его не подсказал. Или может быть, ты сама не захотела? - Я так никогда и не узнаю, о чем речь, если ты мне, наконец, не скажешь, - поддела ее Кира. - Одна из причин твоей одержимости горем... - Я уже с ним справилась, - резко перебила Кира, глаза ее сверкнули гневом. - Не смеши меня! Так вот, одна из причин в том, что вы с Торном не оставили потомства - так? Кира стремительно побледнела, но Хельва продолжала гнуть свое. - Но я уверена, что ни его, ни твои родители, в отличие от вас, не сваляли дурака и выполнили свой долг пред БСЧ. Я не ошиблась? Так что их семя и поныне хранится там. Остается взять яйцеклетку твоей матери и сперму его отца, и... Глаза Киры недоверчиво расширились, рот приоткрылся, лицо озарилось робкой надеждой. По щекам побежали ручейки слез. Она осторожно протянула руку и легонько коснулась смотровой панели. Хельва увидела, что Кира приняла ее идею, и душа ее наполнилась странным, неизъяснимым ликованием. Вдруг девушка судорожно вздохнула, и на лице ее мелькнуло недоумение. - А ты сама... Почему бы тебе тоже не взять яйцеклетку твоей матери... - Нет, резко ответила Хельва, потом добавила, уже мягче, - в этом нет необходимости. - Теперь она знала - и умом, и сердцем, что каждый переживает горе по-своему, каждый находит свой выход: и она, и Кира, и Теода. Вид у Киры был сокрушенный и слегка виноватый - как будто она не чувствовала себя вправе воспользоваться предложением Хельвы, если та сама от него отказывается. - В конце концов, - со смешком в голосе проговорила Хельва, - не многие женщины, - она сознательно и даже гордо употребила это слово, зная, что сама, как и ее подвижные сестры, может с полным правом именовать себя так, - произвели на свет сразу сто десять тысяч младенцев! Кира залилась веселым смехом - эта аналогия привела ее в неописуемый восторг. Потом схватила гитару и громко заиграла вступительное арпеджио. И вот уже голоса пилота и корабля, гармонично сливаясь, вознесли к изумленным звездам распевную серенаду Шуберта. Путь их лежал к Неккару и к избавлению. 4. ДРАМАТИЧЕСКИЙ ПОЛЕТ Хельва убавила звук. Какое счастье, что наконец вынесли все трубки с эмбрионами и баки с питательными смесями! Правда, ее отнюдь не радовал тот разгром, который учинили монтажники у нее на борту. Можно подумать, ей мало царапин, оставленных на полу металлическими стеллажами, и пятен от питательной жидкости на обшивке! Но оставалось только помалкивать: даже в пилотской каюте виднелись явные следы долгого обитания, а уж Кире Фалерновой никак нельзя отказать в опрятности. Однако у Хельвы не было ни малейшего желания явиться на Регул в таком затрапезном виде, и уж тем более, предстать перед новым "телом", если таковое ожидает ее там. Все это она и высказала другому мозговому кораблю, который коротал время по соседству с ней, неподалеку от торговых складов космопорта Неккар. - А по-моему, Хельва, это неразумная трата денег, - ворчливо проговорил Амон, ТА-618. - Откуда ты знаешь, что новый напарник оценит твой вкус? Пусть лучше сам заплатит из своего жалованья. Надо шевелить мозгами, иначе так никогда и не избавишься от кабалы. Я вообще не понимаю, почему тебе так не терпится посадить себе на шею очередного напарника. - Просто я люблю людей. Амон насмешливо фыркнул. Не успев приземлиться, он сразу принялся жаловаться на пороки и недостатки своего "тела". Хельва напомнила себе, что Амон с Трейсом провели бок о бок уже пятнадцать галактических лет, а это, говорят, самый трудный период любого длительного союза. - Интересно, как бы ты запела, если бы тебе пришлось терпеть их у себя на борту так подолгу! Вот узнаешь, что это за удовольствие - всегда угадывать наперед, что скажет твое "тело", - тогда, может быть, поймешь, каково мне приходится... - Мы с Кирой Фалерновой провели вместе три года... - Сравнила! Ты же знала, что это временное назначение! На таких условиях можно примириться с чем угодно. А вот когда ты неотвратимо уверен, что впереди двадцать пять, а то и тридцать лет... - Если все так уж скверно, попроси замену, - предложила Хельва. - И прибавь неустойку к тому долгу, который на мне висит? - Извини, я совсем забыла, - поспешно ответила Хельва. Она сразу поняла, что ее совет был не очень-то уместен. У Амона были свои причины для недовольства - не так давно он столкнулся с тучей космического мусора, и это стоило ему замены половины носовой обшивки. А цены на ремонт и обслуживание станции, не принадлежащие Мирам, заламывают просто грабительские. Сами же Центральные Миры доказали, что причиной аварии явилась его собственная оплошность, и он не получил ни страховки, ни компенсации. - Ну, предположим, попрошу я замену, - кисло продолжал Амон, - тогда придется соглашаться на первого попавшегося напарника, и никаких тебе отказов. - Да, ты прав. - Ведь это не меня благодарные неккарцы завалили двойными премиями! Упрек был столь несправедлив, что Хельва едва не ответила резкостью, но все же сдержалась и лишь кротко выразила надежду, что все потихоньку образуется. Амону был нужен не советчик, а сочувствующий слушатель. - Послушай того, кто на этом деле собаку съел, - смягчившись изрек Амон. - Хватайся за каждый одиночный рейс. Копи премии, пока они к тебе плывут. Тогда потом ты сможешь поторговаться с Мирами. Мне не повезло. А вот и мой напарничек... - Я вижу, он торопится. - Интересно, кто придал ему такое ускорение? - так ехидно буркнул Амон, что Хельва начала задумываться: уж так ли виноват его партнер? В конце концов, мозговые корабли - те же люди... Тогда-то она и услышала по межсудовой связи возбужденный голос Амонова напарника: - Амон, старина, срочно снимаемся! И во весь дух обратно на Регул! Мне только что сказали... Связь прервалась. В этом весь Амон - взять и зажать хорошие новости! Хельва даже не обиделась. "Пусть ему хоть на этот раз повезет", - мысленно пожелала она, переключаясь на наружные камеры, чтобы увидеть его взлет. Если он получит выгодный рейс и вдобавок премию за доставку груза, то сможет выплатить свой долг. И даже разобраться с напарником. Он заглядывал к ней на борт в тот день, когда они с Кирой прибыли на Неккар, и показался ей вполне симпатичным. "Но так поступить - это просто мелочность", - подумала Хельва и тут ей пришло в голову, что новость, которую принес пилот ТА-618, наверняка пришла не по экстренной связи. - Диспетчерская космопорта Неккар? Это Х-834. - Хельва? Я как раз собирался с тобой связаться. Ты довольна нашими эксплуатационниками? Если тебе что-нибудь понадобится, скажи им, не стесняйся, - любезно предложил диспетчер. А ведь совсем недавно неккарцев постигло-такое бедствие - вот уж кто, казалось бы, имел все основания жаловаться, как этот зануда Амон. - Я только хотела узнать, почему ТА-618 так поспешно умчался. - Да, новость конечно потрясающая! Живешь и не знаешь, что творится в соседней звездной системе! Я всегда говорил: чего только не бывает на свете. Но кто бы мог подумать, что людям... если, конечно, их можно назвать людьми... могут понадобиться какие-то старозаветные пьесы. Нет, ты можешь себе такое представить? - диспетчер так долго гоготал, что Хельва уже начала терять терпение. "И этот придурок Амон еще недоволен, когда знает наперед, что скажет его напарник!" - размышляла она, терпеливо дожидаясь, пока весельчак наконец выдаст что-нибудь осмысленное. - К сожалению, не могу: ведь вы так и не сказали мне, что именно вам стало известно, - вставила Хельва, поняв, что диспетчер и дальше собирается ходить вокруг да около. - Извини. Я думал, вы, корабли, всегда держите, ушки... прошу прощения... связь с друг другом. Обычно я пользуюсь только проверенными данными, а на этот раз сведения получены сразу по двум каналам - я уже говорил об этом пилоту Трейсу. Разведывательный корабль, направлявшийся к Бете Корви, зарегистрировал регулируемые энергетические всплески. И засек их источник - им оказалась шестая планета, у которой, каким бы невероятным это ни показалось... аммиачно-метановая атмосфера! Впервые слышу, чтобы в такой среде существовала разумная жизнь, а ты? - Я тоже. Продолжайте, пожалуйста. - Не успел экипаж подготовить зонд, который мог бы уцелеть в таком, с позволения сказать, воздухе... - он снова загоготал. - Скорее всего, то, чем мы дышим, для них не меньшая отрава, - заметила Хельва. - Ну да, конечно. Так вот, не успели они почесать в затылках, как корвики сами установили с ними контакт. Как тебе это нравится? - Я вся внимание. Никогда не слышала ничего более интересного. - Не удивительно, что разведчики уцепились за них руками и ногами. Предложили этим корвикам обмениваться научной информацией и пригласили присоединиться к Федерации Центральных Миров. Послушай, - диспетчер задумался, - а откуда разведчики взяли, что их уровень по шкале цивилизаций достаточно высок, если они даже не спустили зонд на поверхность планеты? - Если корвики смогли установить контакт с кораблем и вдобавок балуются регулируемыми энергетическими всплесками такой силы, что их можно зарегистрировать за пределами их солнечной системы, то я опасаюсь, что наш уровень на их шкале цивилизаций может оказаться слишком низким. - Гм, об этом я как-то не подумал... - Нет, этот парень обладал поистине неисчерпаемой жизнерадостностью - после секундной паузы он снова завел свое: - Зато у нас есть кое-что такое, в чем они нуждаются просто позарез! - Он выпалил это с таким торжеством, будто дефицитный товар принадлежал лично ему. - И это не что иное, как пьесы! - Пьесы? - Вот именно! Сама подумай - каково, должно быть, создавать произведения искусства на планете с аммиачно-метановой атмосферой! Короче, суть дела в том, что они согласны обменять кое-какие энергетические процессы, которые нужны нам, на наши старые пьесы. - Шило на мыло? - пробормотала Хельва. - В каком смысле? - И все же не пойму, почему ТА-618 так резво рванул отсюда? - Это-то как раз самое простое. Центральные Миры созывают корабли со всего сектора. А уж тебе, Кораблю, который поет, сам Бог велел взяться за это дело. - Что ж, может быть, - задумчиво проговорила Хельва. - Только я должна получить нового напарника, а кто же поручит такое ответственное задание совсем зеленой команде? - Уж не хочешь ли ты сказать, что заранее отказываешься от борьбы? Трейс говорил, за этот рейс обещают тройную премию, так что каждый корабль в здравом уме и твердой памяти постарается не упустить свой шанс. - Я-то как раз в здравом уме, но для меня есть кое-что поважнее, чем тройная премия. Молчание, последовавшее за ее словами, оказалось куда красноречивее любой банальности, которую смог бы изречь словоохотливый диспетчер. К счастью, Хельва заметила, что зажегся сигнал экстренной связи и, извинившись, включила приемник. Сообщение начиналось с кода рейса, и она принялась записывать полетные данные. Ей предписывалось срочно вылететь на базу Регул, а по пути совершить посадку на планете Дуур-3. Там, в шлюзе N_24 Университетского космопорта, ей предстояло взять на борт четырех пассажиров и незамедлительно проследовать на базу. - Раз уж пришел такой приказ, мэм, придется дать вам немедленный вылет, - сказал диспетчер, когда она снова переключилась на его канал. - Не надо так спешить, дружище. Раз уж мне ведено взять на борт пассажиров, я не хотела бы выглядеть замарашкой. Кажется, вы говорили, что если мне что-нибудь понадобится... - И это не только слова, - галантно заверил ее услужливый неккарец. Итак, Хельва мчалась к Дууру-3 со скоростью, которую не смог бы выдержать ни один человек. Ее каюты и грузовые отсеки сверкали свежей краской; там, где еще недавно качались колыбели с тысячами эмбрионов, снова появились койки обычного размера. Приняв к сведению скептические замечания Амона, она убедила сговорчивого бригадира ввести в обычные краски хитрые химические добавки. Благодаря вкраплениям тубанской пемзы, приглушенные зеленые тона пилотской каюты могли менять оттенок в зависимости от освещения и таким образом удовлетворить любой вкус. По ее просьбе камбуз отделали в ярко-оранжевой гамме. Цвет получился довольно знойный, но она на это и рассчитывала - на камбузе надо быстро есть, а не рассиживаться. Главная рубка стала кремовой с голубой отделкой, а остальные каюты голубыми и бежевыми. "Бедняга Амон сам не дает себе труда пошевелить мозгами, - размышляла Хельва. - Наверное, он просто не додумался воздействовать на своего напарника методами цветопсихологии. А еще говорит, что с постоянным партнером труднее ужиться". Бригадир и его подчиненные работали споро, и после того, как отделочные составы были выбраны и подготовлены, переоборудование интерьера не заняло много времени. Чистота и порядок на борту стоили того, чтобы задержаться и на более долгий срок, - зато теперь она может встретить пассажиров, не стыдясь за свою внешность. По правде говоря, она с нетерпением ожидала этого, ее всегда волновали встречи с новыми людьми. "И новыми напарниками", - решительно напомнила она себе. Как бы там ни было, плата за провоз этих пассажиров с лихвой окупит затраты на косметический ремонт, так что можно забыть про дурацкие советы Амона. Значит, он хочет расплатиться с долгами - каково? Мчась через черный космос к мерцающему вдали Дууру, Хельва задумалась. Что ж, даже мозговому кораблю нужна цель в жизни. На всякий случай она проверила сумму своей задолженности и была приятно удивлена: долг резко сократился. Какая неожиданность! Если, оставаясь "бестелесным" кораблем, она будет продолжать хотя бы вполовину столь же резво, то уже через три стандартных года сможет откупиться от Центральных Миров! Всего десять лет службы - и она сама себе госпожа? Это просто неслыханно! Амон тянет лямку уже почти сто пятьдесят лет и, тем не менее, постоянно стонет по поводу суммы своего долга. Правда, нужно учесть, что он из породы нытиков и половину его жалоб не стоит принимать всерьез. Но ведь есть и "свободные" корабли! - например ИГ-635, Амонов одноклассник! Он выполняет кое-какие задания для Федерации Скорпиона и прошел переоборудование для работы в их атмосфере. Что до нее, то ей просто везло. Конечно, вознаграждение за тот роковой рейс к Равелю - это деньги, политые слезами и кровью, хотя они тоже пошли ей в актив. Борьба с эпидемией на Аннигоне принесла ей полное жалованье плюс премиальные. А все то время, пока они с Кирой работали по заданию БСЧ, выполняя серию "полетов аиста", ей платили вдвойне, потому что у Киры был отдельный контракт с Банком. Происшествие на Алиоте дало ей вознаграждение, объявленное за обнаружение беглого 732, а теперь еще невиданная премия от неккарцев... Серьезного ремонта у нее не было - да и зачем он ей, в ее-то возрасте? - Так что ее финансовое положение выглядело весьма и весьма радужно, несмотря на астрономические затраты на уход и обслуживание, накопившиеся за время ее детства. Допустим, ей удастся погасить остаток долга - и что дальше? Все равно она наверняка заключит контракт с Космической службой Центральных Миров, потому что эта работа ей по душе. Хотя, спору нет, было бы приятно а кои-то веки послать Миры подальше. Тогда она могла бы сама нанимать и увольнять напарников, когда ей это заблагорассудится. Да, такое преимущество стоит того, чтобы рассчитаться с долгами! И все же она никак не могла понять: почему Амон не предпочтет уплатить неустойку, если Трейс так уж невыносим? Все равно Центральные Миры не откажутся от своего корабля, будь он хоть по уши в долгах... С другой стороны, ей-то какое дело? Ей нужно думать о своем напарнике - хорошо бы он ждал ее на Регуле, когда она прибудет туда с пассажирами. В конце концов, у нее тоже есть свои права, независимо от величины долга. Несмотря на огромную скорость, полет казался бесконечным: вереница дней и ночей сливалась в один сплошной поток времени, состоящий из бессонных и бессмысленных часов. Она была запрограммирована для сотрудничества, для того, чтобы о ком-то заботиться, о ком-то думать, кому-то служить. Ее привлекала духовная близость с другими людьми, взаимный обмен мыслями - пусть даже где-то в будущем свежесть чувств сменится глухим раздражением, рожденным долгой привычкой. Все равно она хочет пройти все это сама, познать на собственном опыте, а не из жалоб старого разочарованного мозга. Службы дуурского космопорта частично скрывались в толще мощного горного хребта, пересекающего северо-восточное полушарие планеты. По другую его сторону и в самой горе находился грандиозный административный комплекс этой университетской планеты. Приземлившись у шлюза N_24, Хельва заявила о своем прибытии, и сразу же к ее пассажирскому люку уверенно пополз гигантский гибкий червь переходного тоннеля. Двое стояли поодаль, дожидаясь, пока будет завершено соединение: один облокотился на заваленную багажом тележку, второй то и дело одергивал полы и рукава кителя и посматривал на часы. - Время дорого. Ты знаешь, чьи вещи куда везти? Грузчик, не удостоив чиновника ответом, ловко направил тележку на корабль и, проехав через главную рубку, свернул в коридор. - Гм, корабль выглядит как нов