Толковая Библiя
или комментарiй на все книги Св. Писанiя Ветхаго и Новаго Завета
Книга Екклесiаста
----------------------------------------------------------------------------
Общедоступная богословская библиотека
Выпускъ двадцать второй.
Изданiе преемниковъ А. П. Лопухина
Томъ пятый.
Петербургъ. 1908.
Безплатное приложенiе къ журналу "Странникъ" за 1908 годъ.
OCR Бычков М.Н.
В связи с отсутствием некоторых букв старого русского алфавита
используются следующие замены:
буква "и десятиричное" заменена на латинскую i;
буква "ять" заменена на е.
буква "ижица" заменена на и.
буква "фита" заменена на ф.
----------------------------------------------------------------------------
Книга Екклесiаста {*}.
{* Общее понятiе о Библiи, о Ветхомъ Завете, объ историческихъ и
учительныхъ книгахъ см. I, II, III и IV т.т. Толковой Библiи. изд. Редакцiею
Странника въ 1904, 1905, 1906 и 1907 г.г.}
Книга Екклесiаста, какъ видно изъ ея начала, содержитъ въ себе слова
Екклесiаста, сына Давидова, царя въ Iерусалиме. Такъ какъ лишь одинъ сынъ
Давида былъ царемъ, именно Соломонъ, то очевидно, что этотъ последнiй и
названъ здесь Екклесiастомъ. Соломонъ во все времена еврейской исторiи
считался величайшимъ мудрецомъ и, какъ творецъ многихъ назидательныхъ
притчей, учителемъ народа. Съ такимъ характеромъ онъ выступаетъ и въ нашей
книге. Онъ "самъ былъ мудръ и училъ народъ познанiю", замечаетъ писатель
книги въ XII, 9 Соответственно этой черте Соломону дано еврейское названiе
Когелетъ. Оно происходитъ отъ корня kahal, который въ глагольной форме
значитъ: созывать, собирать (= греч. ekkalew) ср. Лев. VIII, 3; Числ. I, 78;
Второз. IV, 10 и др., въ форме существительнаго имени (какъ греч. ekklhsia
{Греч. ekklhsia и лат. concilium имеютъ общiй корень съ евр. kahal.};
собранiе вообще, религiозное собранiе въ частности, напр. Числ. X, 7: Пс.
22, 23, 35, 18; Неем. V, 7 и др. Отсюда евр. koheleth, какъ и греч.
ekklhsiastsV значитъ: созывающiй собранiе, говорящiй въ собранiи,
церковный ораторъ, проповедникъ. Къ такому наименованiю Соломона могъ дать
частный поводъ въ высшей степени знаменательный фактъ, описанный въ 3 Цар.
VIII (ср. 2 Пар. V-VI), когда Соломонъ при освященiи своего храма созвавъ
(jakhel) израильтянъ, произнесъ свою замечательнейшую молитву о ниспосланiи
милости Божiей всемъ приходящимъ во храмъ, какъ народу еврейскому, такъ и
иноплеменникамъ, затемъ благословивъ собранiе (kehal) обратился къ нему съ
речью, въ которой молилъ Бога о томъ, чтобы Онъ направилъ сердце народа на
сохраненiе уставовъ и соблюденiе заповедей. Здесь такимъ образомъ въ
наглядной, осязательной форме Соломонъ явился темъ, чемъ онъ былъ для своего
народа и во все последующiя времена, т. е. когелетомъ, проповедникомъ.
Женская форма евр. имени указываетъ или на подразумеваемое существительное
chokma (мудрость) или, вероятнее, на оффицiальную миссiю Соломона, какъ
народнаго учителя, такъ какъ имена, означающiя должность, часто принимали у
евреевъ форму женскаго рода. Вероятно такимъ путемъ образовавшееся
символическое имя Соломона - Когелетъ - (Екклезiастъ) дало названiе и
самой книге.
Все содержанiе книги Екклесiаста служитъ какъ бы ответомъ на вопросъ:
въ чемъ счастье на земле, возможно ли для человека полное, совершенное
счастье (I, 3, III, 9, V, 15, VI, 11)? На этотъ вопросъ Екклесiастъ самымъ
решительнымъ образомъ даетъ отрицательный ответъ. Ithron - такъ называетъ
онъ совершенное счастье - въ отличiе отъ временныхъ и скоропреходящихъ
радостей - невозможно для человека. Ничто въ мiре и въ жизни человека не
можетъ дать такого счастья. Отсюда все суетно, все ничтожно, все безполезно.
Суета суетъ, все суета. Вотъ выводъ, къ которому пришелъ Екклесiастъ путемъ
долгихъ и тяжелыхъ исканiй, и который онъ одинаково решительно высказываетъ
какъ въ начале, такъ и въ конце книги (I, 2; XII, 8). Но почему недостижимо
абсолютное счастье, почему все оказывается въ этомъ смысле безполезнымъ и
суетнымъ? Причина этого въ томъ, что все въ мiре подчинено неизменнымъ и въ
тоже время однообразнымъ законамъ и вследствiе этого находится въ
постоянномъ круговращенiи, не дающемъ ничего новаго, ничего такого, что
могло бы хотя въ будущемъ обезпечить достиженiе Ithron (I, 4-11). Движенiе
не впередъ, а вокругъ, безпрогрессивное круговращенiе наблюдается не только
во внешней природе, но и въ жизни человеческой, где психическiя явленiя
чередуются съ тою же последовательностью, какъ и явленiя природы, столь же
мало зависятъ отъ воли человека, где также есть всему свое время (III, I-8).
Эта неотвратимость естественнаго хода вещей, безсилiе человеческой воли
изменить его направленiе, подчинить себе, делаютъ счастье, доступное
человеку, непрочнымъ, непостояннымъ, случайнымъ, скоропреходящимъ. Человекъ
ни за одну минуту не можетъ поручиться, что счастье не изменитъ ему. Конечно
такое счастье не есть Ithron. Изследуя затемъ частные случаи изъ собственной
жизни и жизни людей, Екклесiастъ еще более убеждается въ томъ, что ничто не
можетъ дать человеку истиннаго счастiя. Мудрость? Но она приноситъ людямъ
мученiе, обнажая и въ мiре и въ человеке безобразiе и ничтожество,
прикрывающееся видимой красотой и целесообразностью, рождая въ человеке
тяжелое сознанiе ограниченности его ума и непостижимости всего существующаго
(I, 13-18). Безпечное веселiе, пользованiе всякими удовольствiями и
развлеченiями? Но оно оставляетъ въ душе человека мучительное ощущенiе
пустоты и безсодержательности (II, I-2). Радости труда, разнообразной
деятельности? Но оне меркнутъ отъ сознанiя ничтожности и случайности
результатовъ труда (II, 3-11). Последнiе зависятъ не столько отъ самого
человека, его талантовъ и энергiи, сколько отъ времени и случая (IX, 11). Не
зависитъ отъ человека и то благо, чтобы есть и пить (II, 24). Богатство? Но
оно принадлежитъ собственно не человеку, а жизни. При смерти обладателя оно
переходитъ къ наследнику, который можетъ оказаться глупымъ и злоупотребить
наследствомъ (II, I8-19). Да и при жизни богатые часто чувствуютъ себя
одинокими, мучатся завистью, раздорами, жадностью (IV, 4-8; VI, I-6) или
внезапно теряютъ богатство (V, 10-16). Но надъ всеми этими человеческими
скорбями и превратностями царитъ величайшее зло - смерть, которая одинаково
поражаетъ и мудрыхъ и глупыхъ (II, I4-16), и праведныхъ и нечестивыхъ (IX
1-3) уничтожая такимъ образомъ всякое различiе между людьми и делая счастье
ихъ призрачнымъ. А то, что следуетъ за смертью, состоянiе въ шеоле, есть
жизнь безъ знанiя, размышленiя, безъ любви, надежды и ненависти, жизнь, по
сравненiю съ которой даже печальное земное существованiе есть благо, такъ
какъ и псу живому лучше, чемъ мертвому льву (IX, 4-6, 10). Где царствуетъ
смерть, тамъ не можетъ быть прочнаго счастья. Но что же отсюда следуетъ?
Долженъ ли человекъ придти къ мрачному унынiю, къ сознательному отвращенiю
къ жизни, столь безжалостно разбивающей все мечты о счастье? Нетъ. Тамъ, где
повидимому безпросветнымъ туманомъ долженъ былъ нависнуть крайнiй
пессимизмъ, для Екклесiаста заблестела живая надежда на возможность
некотораго счастья, вера въ некоторую ценность жизни. Ithron - совершенное
счастье для Екклесiаста по прежнему оставалось недостижимымъ, но онъ нашелъ
въ жизни сравнительное благо, относительное счастье, то, о чемъ съ
уверенностью можно сказать, что это нечто лучшее. На место недостижимаго
Ithron является возможное для человека Tob. Что такое это Tob? Чтобы понять
и суметь достичь это Tob, для этого необходимо взглянуть на мiръ и жизнь
человека съ совершенно новой точки зренiя, съ точки зренiя религiозной, надо
на место мiросознанiя поставить богосознанiе, живое сознанiе действующей въ
мiре Божественной силы. Все въ мiре подчинено известнымъ неизменнымъ
законамъ, но эти законы суть ничто иное какъ выраженiе Божественной воли.
Человекъ зависитъ не отъ слепого рока, а отъ Божественнаго провиденiя. Все
отъ руки Божiей. Безъ него человекъ не можетъ даже есть и пить (II, 24-26).
Человекъ не въ состоянiи препираться съ Богомъ (VI, 10), изменить то, что
делаетъ Богъ (III, 14; ср. VII, 13). Онъ не знаетъ путей Божiихъ (III,
16-17), не знаетъ ни будущаго, ни целей настоящаго (III, 11, XI, 5; VII,
I4). Но если пути Божiи и непостижимы, то они во всякомъ случае не могутъ
быть несправедливы. Богъ воздастъ каждому по заслугамъ, наградитъ боящихся
Его и накажетъ нечестивыхъ (VIII, 12-13). Какъ только человекъ начинаетъ
взирать на мiръ съ религiозной точки зренiя, кореннымъ образомъ изменяется
его настроенiе. Убедившись въ томъ, что судьба человека въ рукахъ Божiихъ
(IX, I), онъ оставляетъ все безпокойныя заботы и боязливыя ожиданiя
будущаго, всякое раздраженiе огорченiе и досаду (V, I6), которыя, ни къ чему
не приводя, портятъ настоящее, отравляютъ всякiя радости, и наиболее верное
средство къ обезпеченiю будущаго видитъ въ прiобретенiи милости Божiей
сердечной молитвой, благоговейнымъ исполненiемъ обрядовъ, соблюденiемъ
заповедей и обетовъ (IV, 17, V, 4). Спокойный за будущее онъ безмятежно
наслаждается теми радостями, какiя посылаетъ ему Богъ (VII, 14). Онъ естъ съ
веселiемъ хлебъ свой, пьетъ въ радости вино свое, считая то и другое за даръ
Божiй (IX, 7; III, 13). Онъ наслаждается жизнью съ женою своею, которую далъ
ему Богъ на все суетные дни подъ солнцемъ (IX, 9). Во всякое время одежды
его светлы, и елей не оскудеваетъ на голове его (IX, 8). Сладокъ ему светъ и
прiятно ему солнце (XI, 7). Если Богъ посылаетъ ему несчастiе, онъ
размышляетъ (VII, 14) и примиряется съ нимъ, вполне убежденный въ
целесообразности и справедливости Божественнаго промысла, въ воспитывающей и
очищающей силе страданiй. Зная, что при печали лица сердце ублажается (VII,
3), онъ намеренно ищетъ того, что возбуждаетъ печаль. Онъ предпочитаетъ день
смерти дню рожденiя, домъ плача дому пира, сетованiе смеху, обличенiя
мудрыхъ песнямъ глупыхъ (VII, 1-6). Въ отношенiи къ людямъ онъ проникается
чувствомъ незлобiя, снисходительности, доброжелательства. Онъ ищетъ
нравственнаго единенiя съ людьми, зная, что двоимъ лучше, чемъ одному (IV,
9-10). Уверенный, что отъ судьбы другихъ людей зависитъ и его судьба, онъ
всячески содействуетъ ихъ благополучiю, щедро раздавая свое имущество (XI,
1-2). - Таковое состоянiе духа, когда человекъ, всецело вручивъ себя
Божественному провиденiю, безмятежно наслаждается жизнью, спокойно и
благополучно перенося все посылаемыя ему испытанiя, и есть единственно
возможное для него счастье, его Tob. Но это счастье не полное, оно не можетъ
вполне удовлетворить вложенному въ человека стремленiю къ вечному счастью
(III, 10-11). Ithron недостижимо. Все суета и томленiе духа. Вотъ
результатъ, къ которому пришелъ Екклесiастъ. Съ его ученiемъ о шеоле, съ его
неопределеннымъ представленiемъ о суде Божiемъ, съ его полнымъ незнанiемъ
воскресенiя мертвыхъ Екклесiастъ не могъ придти къ иному выводу. Онъ искалъ
совершеннаго счастья "подъ солнцемъ", т. е. въ пределахъ земного бытiя, но
тамъ его не могло быть.
Книга Екклесiаста въ надписанiи своемъ (I, 1) усвояется Соломону. Но
само по себе надписанiе книги не решаетъ окончательно и безусловно вопроса о
ея писателе. Въ древности было въ обычае воспроизводить мысли и чувства
замечательныхъ историческихъ лицъ въ разговорной или поэтической форме. Это
было своего рода литературнымъ прiемомъ, особой литературной формой, въ
которой авторъ, заботясь о тожестве духа, а не о тожестве буквы, бралъ изъ
исторiи лишь общую мысль, подвергая ее самостоятельной разработке. Примеръ
такого своеобразнаго изложенiя речей пророческихъ, можно находить въ книгахъ
Царствъ и Паралипоменонъ. Некоторыя особенности книги Екклесiаста убеждаютъ
въ томъ, что и въ ней мы имеемъ дело съ подобнымъ литературнымъ прiемомъ.
Прежде всего языкъ книги съ несомненностью показываетъ, что она явилась уже
после плена вавилонскаго когда еврейскiй языкъ потерялъ свою чистоту и
получилъ сильную арамейскую окраску. Книга Екклесiаста переполнена
арамеизмами даже въ большей степени, чемъ книги Ездры и Неемiи и другiя
послепленныя произведенiя, заключаетъ въ себе множество отвлеченныхъ и
философскихъ выраженiй и даже имеетъ кое-что общее съ талмудическимъ
словоупотребленiемъ (см. особенности языка у Кейля Bibl. comment. ub. d.
poet. B. A. T. IV B; 5 197-206 и М. Олесницкаго, Книга Екклезiаста, стр.
156-157. Правъ одинъ изследователь сказавшiй, что если бы Соломонъ написалъ
книгу Екклезiаста, то не было бы никакой исторiи еврейскаго языка. Во
всякомъ случае тогда нельзя было бы усвоять Соломону книгу Притчей. И въ
самомъ содержанiи книги мы найдемъ не мало признаковъ ея позднейшаго
происхожденiя. Екклезiастъ говоритъ о себе: Я былъ царемъ надъ Израилемъ въ
Iерусалиме (I, I2). Самъ Соломонъ не могъ употребить здесь прошедшаго
времени такъ какъ онъ оставался царемъ до конца своей жизни. Такимъ образомъ
могъ сказать о немъ человекъ, жившiй после него. Тоже следуетъ сказать о
выраженiи: Я возвеличился и прiобрелъ мудрости больше всехъ бывшихъ прежде
меня надъ Iерусалимомъ (I, 16). До Соломона лишь одинъ Давидъ былъ царемъ въ
Iерусалиме, следовательно при жизни Соломона нельзя было говорить о всехъ
бывшихъ царяхъ въ Iерусалиме. По II, 3 9 представляется, что Соломонъ
предавался чувственнымъ наслажденiямъ ради философскихъ экспериментовъ, по
идеальнымъ мотивамъ. Этого не могъ сказать о себе историческiй Соломонъ.
Говоря о религiозныхъ недостаткахъ современнаго общества, наша книга
совершенно умалчиваетъ объ идолопоклонстве, столь широко распространенномъ
во времена царей, а отмечаетъ фарисейское, бездушное исполненiе обрядовъ
(IV, 17; V, 1 и д.), о которомъ часто говоритъ пророкъ Малахiя. Непонятно
для времени Соломона и предостереженiе отъ составленiя и чтенiя многихъ
книгъ (XII, 12). Самое содержанiе книги, жалобы на суетность всего, общее
чувство неудовлетворенности, увещанiе не поддаваться мрачному унынiю,
довольствоваться немногимъ въ жизни, - мало подходитъ къ славной и блестящей
эпохе Соломона, когда еврейскiй народъ переживалъ пору своей юности, полный
силъ и надеждъ, гордый своими успехами, не знавшiй еще разочарованiя. Здесь
сказались скорее общее недовольство послепленнаго времени, общее утомленiе
въ постоянной борьбе съ тяжелыми политическими и соцiально-экономическими
условiями жизни. Не говори, отчего это прежнiе дни были лучше нынешнихъ,
наставляетъ Екклезiастъ. Ни въ одну эпоху это такъ часто не говорилось, какъ
после плена. Все это побуждаетъ признать, что книга Екклезiаста написана не
Соломономъ, а лицомъ, жившимъ въ послепленное время. Уже м. Филаретъ
допускалъ некоторое сомненiе въ принадлежности ея Соломону. "Къ сожаленiю,
писалъ онъ, обращенiе Соломона не столь достоверно, какъ его заблужденiе.
Книга Екклезiаста повидимому есть памятникъ его покаянiя" (Начерт.
церковно-библ. исторiи. Изд. 9. стр. 230 231).
Какъ видно изъ содержанiя книги и изъ историческихъ обстоятельствъ ея
появленiя, цель, какую ставилъ себе ея писатель, состояла въ томъ, чтобы
утешить впадавшихъ въ унынiе современниковъ, съ одной стороны выяснивъ
суетность и тленность всего земного, съ другой стороны указавъ средство и
при существовавшихъ тяжелыхъ условiяхъ создать более или менее сносное
существованiе. Это средство заключалось въ томъ, чтобы жить, трудиться,
наслаждаться всякими доступными радостями, ежеминутно, такъ сказать, ощущая
свою зависимость отъ Божественнаго провиденiя и въ немъ почерпая для себя
источникъ нравственнаго мужества и душевнаго спокойствiя. Такая задача
книги, какъ и все ея содержанiе, вполне согласное съ богооткровеннымъ
ветхозаветнымъ ученiемъ, не даютъ никакихъ основанiй сомневаться въ
каноническомъ достоинстве книги. Если некоторые древнiе раввины, а за ними и
христiанскiе писатели (напр. Iустинъ, Ириней, Климентъ Александрiйскiй,
Оригенъ) совершенно умалчиваютъ о книге Екклезiаста и сомневаются въ
каноническомъ достоинстве книги, то это объясняется темъ, что они брали и
толковали некоторыя соблазнявшiя ихъ места отрывочно, безъ связи съ общимъ
содержанiемъ книги, и вследствiе этого находили въ нихъ признаки
эпикуреизма, фатализма и пессимизма. Ничего подобнаго не оказывается въ
книге при правильномъ ея пониманiи.
КНИГА ЕККЛЕСIАСТА.
-----
ГЛАВА 1-я.
-----
1. Слова Екклесiаста, сына Давидова, царя въ Iерусалиме.
2. Суета суетъ, сказалъ Екклесiастъ, суета суетъ, - все суета!
3. Что пользы человеку отъ всехъ трудовъ eгo, которыми трудится онъ
подъ солнцемъ?
4. Родъ проходитъ, и родъ приходитъ, а земля пребываетъ во-веки.
5. Восходитъ солнце, и заходитъ солнце, и спешитъ къ месту своему, где
оно восходитъ.
6. Идетъ ветеръ къ югу, и переходитъ къ северу, кpyжитcя, кружится на
ходу своемъ, и возвращается ветеръ на круги свои.
7 Все реки текутъ въ море, но море не переполняется: къ тому месту,
откуда реки текутъ, оне возвращаются, чтобы опять течь.
8. Все вещи - въ труде: не можетъ человекъ пересказать всего;
ненасытится око зренiемъ, ненаполнится ухо слушанiемъ.
9. Что было, то и будетъ; и что делалось, то и будетъ делаться, - и
нетъ ничего новаго подъ солнцемъ.
10. Бываетъ нечтo, о чемъ говорятъ: "смотри, вотъ это нoвoe"; но это
было уже въ векaxъ, бывшихъ прежде насъ.
11. Нетъ памяти о прежнемъ; да и о тoмъ, что будетъ, не останется
памяти у техъ, которые будутъ после.
12. Я, Екклесiастъ, былъ царемъ надъ Израилемъ въ Iерусалиме;
13. и предалъ я сердце мое тому, чтобъ изследовать и испытать мудростью
все, что делается подъ небомъ: это тяжелое занятiе далъ Богъ сынамъ
человеческимъ, чтобы они упражнялись въ немъ.
14. Виделъ я все дела, какiя делаются подъ солнцемъ, и вотъ, все -
суета и томленiе духа!
15. Кривое не можетъ сделаться прямымъ, и чего нетъ, того нельзя
считать.
16. Говорилъ я съ сердцемъ моимъ такъ: вотъ я возвеличился и прiобрелъ
мудрости больше всехъ, которые были прежде меня надъ Iерусалимомъ, и сердце
мое видело много мудрости и знанiя.
17. И предалъ я сердце мое тому, чтобы познать мудрость и познать
безумiе и глупость; узналъ что и это - томленiе духа;
18. потому что во многой мудрости много печали; и кто умножаетъ
познанiя - умножаетъ скорбь.
----------------------------------------------------------------------------
I.
2-3. Основная мысль книги. 4-11. Круговращенiе мiровыхъ стихiй.
12-15. Личный опытъ Екклезiаста. 16-18. Суетность мудрости.
1. Сравнивая надписанiе книги Притчей и книги Екклезiаста, некоторые
толкователи не безъ основанiя находятъ въ последней признаки
несоломоновскаго происхожденiя. Не совсемъ понятно, почему Соломонъ не
названъ здесь своимъ собственнымъ именемъ, какъ это въ книге Притчей, если
бы действительно онъ былъ писателемъ книги Екклезiаста. Не выступаетъ ли
здесь историческiй Соломонъ простымъ символомъ, какъ и самое имя Когелетъ?
Мало понятно также выраженiе царя въ Iерусалиме. Въ историческихъ книгахъ
Соломонъ называется обыкновенно царемъ израильскимъ (напр. 4 Цар. XXIII, 13,
3 Цар. IV, 1 и др.), но никогда просто царемъ въ Iepyсaлиме. Последнее
выраженiе указываетъ повидимому на то время, когда Израиль пересталъ
составлять самостоятельное царство и не имелъ уже своего царя въ Iерусалиме.
2. Суета суетъ. Евр. hebel отъ халдейскаго habal - дымиться, испаряться
значитъ: дымъ, паръ, дыханiе, въ переносномъ смысле: ничтожество,
безполезная вещь, тленность, суетность. Этимъ именемъ называются языческiе
боги (Второз. XXXII, 21; Iер. XIV, 22), какъ не приносящiе никакой пользы
человеку (Iер. XYI, 19), всякая безполезная вещь, тщетное, напрасное
действiе (Исаiи XXX, 7; XLIX 4), фантастическiя мысли (Пс. ХСIII, 11),
безрадостная, скорбная жизнь (Iов. VII, 16). Выраженiе "суета суетъ"
указываетъ на высшую степень ничтожности, безполезности. Ничтожнымъ по
Екклезiасту является все. Но въ 3 и след. стихахъ это "все" ограничивается
существующимъ и происходящимъ "подъ солнцемъ", т. е. въ пределахъ земного,
конечнаго бытiя. Да и въ этомъ случае понятiе суетности у Екклезiаста
нуждается въ некоторомъ ограниченiи. Все вещи и явленiя по планамъ
провиденiя имеютъ свои цели, осуществляя которые оне не могутъ быть признаны
безполезными, ничтожными (ср. III, 11: все соделалъ Онъ прекраснымъ въ свое
время). Ничтожными оне являются въ сознанiи Екклезiаста лишь въ отношенiи къ
той цели человеческихъ стремленiй, которая заключается въ достиженiи
совершеннаго, абсолютнаго счастья - Ithron. По отношенiю къ этой цели все въ
мiре ничтожно, безполезно, тщетно. Ничто не въ состоянiи дать человеку
непреходящаго счастья.
3. Что пользы человеку. Евр. слово Ithron въ библiи ни paзу ни
встречается. По мненiю ебраистовъ оно значитъ: остающееся, непреходящее. Бл.
Iеронимъ вопросъ 3 стиха передаетъ словами: quid superest, т. e. что
остается? Григорiй Нисскiй выражаетъ его еще яснее: "какое изъ видимыхъ
благъ пребываетъ всегда темъ же?" Словомъ Ithron такимъ образомъ
обозначается счастье постоянное, устойчивое, вечное - въ отличiе отъ счастья
временнаго, скоропреходящаго, призрачнаго. Свой вопросъ, приводятъ ли къ
какому либо прочному счастью все усилiя людей, Екклезiастъ оставляетъ
здесь безъ ответа. Но этотъ ответъ былъ уже данъ самымъ решительнымъ
образомъ во второмъ стихе, въ признанiи суетности всего.
4. Невозможность прочнаго человеческаго счастья выражается уже въ
неустойчивости и постоянной смене человеческихъ поколенiй при неизменности и
прочности неодушевленной природы. "Что суетнее той суеты, говоритъ Бл.
Iеронимъ, что земля, созданная для людей, пребываетъ, а самъ человекъ,
господинъ земли, мгновенно распадается въ прахъ"?
5. По и въ жизни природы, такъ же какъ въ жизни человечества,
происходитъ постоянная сменяемостъ. И здесь все движется, все течетъ, но
только не впередъ, а вокругъ, следовательно всегда по одному и тому же пути,
вечно по одному и тому же шаблону. Таково прежде всего движенiе солнца.
Спешитъ къ месту своему, точнее съ еврейскаго: "задыхаясь спешитъ къ месту
своему". Выраженiе указываетъ на утомленiе отъ вечно однообразнаго движенiя.
6. Повидимому самая свободная изъ стихiй - воздухъ въ действительности
вечно повторяетъ одно и то же движенiе, движенiе по одной и той же
окружности. Следуетъ заметить, что однообразiе въ движенiи ветра было
особенно заметно для жителя Палестины. Тамъ съ осенняго равноденствiя до
ноября господствуетъ северозападный ветеръ; сь ноября до февраля - западный
и югозападный ветры, съ февраля до iюня - восточный, съ iюля северный въ
перемежку съ другими.
7. Постоянному и однообразному движенiю подвержены и реки, причемъ это
движенiе не производитъ никакихъ чрезвычайныхъ переменъ въ мiре. Сколько бы
ни текли реки въ море, море никогда не переполнится и не зальетъ собою
земли. Къ тому месту, откуда реки текутъ, оне возвращаются, чтобы опять
течь. Этотъ переводъ не точенъ, хотя и удачно выражаетъ мысль о
круговращенiи. 
значитъ "где", а не: "откуда". Точно также 
значитъ:
"тамъ", "туда", а не: "оттуда". Правильный переводъ этого места долженъ
быть, таковъ: "къ тому месту, куда реки текутъ, туда оне всегда опять
текутъ". Св. писатель говоритъ лишь о теченiи рекъ всегда по одному и тому
же направленiю, а не о круговомъ движенiи водной стихiи, хотя и въ то время
уже знали, что вода, испаряясь и образуя облака, снова падаетъ на землю
(Iов. XXXVI, 27 и д.).
8. Все вещи въ труде. Евр. dabar имеетъ два значенiя: вещь и слово. То
и другое значенiе встречается и въ книге Екклезiаста. Это даетъ основанiе
многимъ переводчикамъ и толкователямъ начало восьмого стиха переводить: все
слова слабы, безсильны (передать однообразное движенiе вещей). Такъ
передаетъ греческiй и славянскiй переводъ. Трудно сделать выборъ изъ этихъ
двухъ пониманiй, такъ какъ оба они вполне отвечаютъ контексту. Постоянное,
однообразное движенiе вещей столь велико, что могло бы дать безконечный
матерiалъ для человеческой способности говорить, видеть и слышать.
9. Постоянное, однообразное движенiе вещей въ одномъ и томъ же
направленiи, движенiе по своей окружности, конечно не можетъ произвести
ничего новаго. Результаты его всегда одни и теже.
10. Если иногда и думаютъ, что произошло нечто новое, сделанъ шагъ
впередъ, то на самомъ деле и здесь мы имеемъ дело съ повторенiемъ стараго.
11. Ошибка въ этомъ случае происходитъ отъ недостатка исторической
памяти, оттого, что о прежнихъ поколенiяхъ забываютъ последующiя. Вместо о
прежнемъ и о томъ, что будетъ, следуетъ переводитъ "о прежнихъ" и "о
позднейшихъ", такъ какъ множественное число мужскаго рода въ евр. подлиннике
указываетъ очевидно на людей.
12. Безцельное круговращенiе мiровыхъ стихiй само по себе не
доказываетъ еще, что невозможно высшее счастье для человека. Человеческая
жизнь сложнее, чемъ жизнь природы, идетъ своимъ самостоятельнымъ путемъ и
потому можетъ быть таитъ въ себе особые задатки для удовлетворенiя
человеческаго стремленiя къ вечному счастью. Поэтому писатель считаетъ
нужнымъ отъ наблюденiя надъ внешней природой обратиться къ психологическому
опыту. Соломонъ, въ которомъ съ мудростью соединялись повидимому все дары
счастья, более всехъ другихъ имелъ основанiе ответить на вопросъ о
возможности личнаго счастья; въ его богатомъ жизненномъ опыте произведена
оценка всемъ благамъ съ точки зренiя совершеннаго счастья, фактически
проверено то, что писатель книги решаетъ теоретически. Понятно, насколько
полезно было ему воспользоваться опытомъ Соломона. Однако пройдя чрезъ
богопросвещенное сознанiе священнаго писателя, этотъ опытъ долженъ былъ
получить некоторыя новыя черты, несвойственныя исторической личности
Соломона; онъ естественно долженъ былъ получить характеръ философскихъ
исканiй, философскихъ экспериментовъ: если историческiй Соломонъ въ поискахъ
счастья поступалъ по влеченiю сердца, по естественной страсти, подобно
прочимъ людямъ, то идеальный Соломонъ-Екклезiасть руководился въ этомъ
случае идеальными мотивами, "мудростью" (ст. 13; II, 3), желанiемъ на опыте
изследовать величайшiй для человечества вопросъ: что хорошо для сыновъ
человеческихъ, и что должны были бы они делать подъ небомъ во дни своей
суетной жизни.
13. Цель опыта Екклезiаста заключалась въ изследованiи всего, что
делается подъ небомъ, съ точки зренiя вопроса о счастьи. Первымъ
результатомъ, къ которому пришелъ Екклесiастъ въ своихъ изследованiяхъ, было
сознанiе, что уже самое стремленiе людей познать и оценить дела
человеческiя, составляетъ тяжелое, мучительное занятiе, которое, будучи
вложено самимъ Богомъ въ природу человека, какъ бы противъ его воли
овладеваетъ имъ. Некоторые толкователи выраженiе "тяжелое занятiе" относятъ
не къ изследованiю делъ человеческихъ, а къ самымъ деламъ. Но едва ли оно
соответствуетъ выраженiю: "все, что делается подъ небомъ". Тяжелымъ,
мучительнымъ занятiемъ изследованiе делъ человеческихъ является вследствiе
крайней неутешительности его результатовъ.
14. Выводъ, къ которому пришелъ Екклезiастъ въ своихъ изследованiяхъ,
былъ тотъ, что все суета и томленiе духа. Къ своему излюбленному выраженiю
hebel Екклезiастъ присоединяетъ новое - reuth ruaсh. Это выраженiе
переводится различно. Одни (пер. халдейскiй, сирскiй, вульгата), производя
встречающееся лишь у Екклезiаста слово reuth отъ raah - бушевать,
разламывать, переводятъ: волненiе, томленiе духа (какъ русскiй). Другiе
(Акила, Феодотiонъ и Симмахъ), производя отъ raah - пасти, переводятъ:
пасенiе ветра. Третьи, производя отъ того же глагола съ значенiемъ
домогаться, переводятъ: стремленiе ветра, затея ветряная (LXX -
proairV pneumaioV) или погоня за ветромъ. Последнiя два
пониманiя более соответствуютъ контексту и имеютъ весьма близкое
параллельное место въ книге пр. Осiи XII, 1, въ словахъ: Ефремъ пасетъ
ветеръ (raah ruaсh) и гоняется за восточнымъ ветромъ. Назвавъ все дела
человеческiя пасенiемъ ветра или погоней за ветромъ, Екклезiасть
указываетъ на ничтожность, призрачность ихъ результатовъ въ смысле
достиженiя прочнаго счастья.
15. Въ этомъ стихе объясняется причина безрезультатности человеческой
деятельности. Последняя не въ состоянiи изменить существующiй порядокъ,
исправить все недостатки и несовершенства во внешней природе и въ природе
человека, пересоздать ту и другую.
16. Если все дела и стремленiя человеческiя ничтожны и безрезультатны,
какъ дымъ, какъ погоня за ветромъ, вследствiе неустранимыхъ недостатковъ и
несовершенствъ мiра, то само собою понятно, что изследованiе ихъ мудростью и
самая мудрость не могутъ дать нравственнаго удовлетворенiя человеку. Подъ
выраженiемъ больше всехъ, которые были прежде меня надъ Iерусалимомъ
некоторые толкователи разумеютъ не царей, такъ какъ до Соломона былъ лишь
одинъ царь въ Iерусалиме - Давидъ, а вообще израильтянъ. Однако предлогъ
"надъ" (аl) заключаетъ въ себе понятiе господства и можетъ указывать,
следовательно, лишь на царей iерусалимскiхъ. Екклезiастъ приписываетъ себе
обладанiе мудростью, какъ религiознымъ и нравственно-практическимъ
познанiемъ, и вообще знанiемъ, какъ теоретическимъ, научнымъ постиженiемъ
вещей.
17-18. Екклезiастъ на собственномъ опыте убедился, что прiобретенiе
мудрости и знанiя оказалось такой же суетой, такой же погоней за ветромъ,
какъ и все въ человеческой жизни. Оно не только не доставило ему счастья, но
напротивъ увеличило его страданiя, показавъ всю призрачность человеческихъ
надеждъ, всю безрезультатность человеческихъ стремленiй, обнаживъ
ничтожество всего земного.
-----
ГЛАВА 2-я.
-----
1. Сказалъ я въ сердце моемъ: дай, испытаю я тебя весельемъ, и
насладись добромъ; но и это - суета!
2. О смехе сказалъ я: глупость! а о веселье: что оно делаетъ?
3. Вздумалъ я въ сердце моемъ услаждать виномъ тело мое и, между темъ
какъ сердце мое руководилось мудростью, придержаться и глупости, доколе не
увижу, что хорошо для сыновъ человеческихъ, что должны были бы они делать
подъ небомъ въ немногiе дни жизни своей.
4. Я предпринялъ большiя дела: построилъ себе домы, посадилъ себе
виноградники,
5. устроилъ себе сады и рощи и насадилъ въ нихъ всякiя плодовитыя
дерева;
6. сделалъ себе водоемы для орошенiя изъ нихъ рощей, произращающихъ
деревья;
7. прiобрелъ себе слугъ и служанокъ, и домочадцы были у меня; также
крупнаго и мелкаго скота было у меня больше, нежели у всеxъ, бывшихъ прежде
меня въ Iерусалиме;
8. собралъ себе серебра и золота и драгоценностей отъ царей и областей;
завелъ у себя певцовъ и певицъ и услажденiя сыновъ человеческихъ - разныя
музыкальныя орудiя.
9. И сделался я великимъ и богатымъ больше всехъ, бывшихъ прежде меня
въ Iерусалиме; и мудрость моя пребыла со мною.
10. Чего бы глаза мои не пожелали, я не отказывалъ имъ, не возбранялъ
сердцу моему ни какого веселья, потому что сердце мое paдовалось во всехъ
трудахъ моихъ, и это было моею долею отъ всехъ трудовъ моихъ.
11. И оглянулся я на все дела, мои, которыя сделали руки мои, и на
трудъ, которымъ трудился я делая ихъ: и вотъ, все - суета и томленiе духа, и
нетъ отъ нихъ пользы подъ солнцемъ!
12. И обратился я, чтобы взглянуть на мудрость и безумiе и глупость:
ибо что можетъ сделать человекъ после царя сверхъ того, что уже сделано.
13. И увиделъ я, что преимущество мудрости предъ глупостью такое же,
какъ преимущество света передъ тьмою:
14. у мудраго глаза его - въ голове его, а глупый ходитъ во тьме; но
узналъ я, что одна участь постигаетъ ихъ всехъ.
15. И сказалъ я въ сердце моемъ: и меня постигнетъ та же участь какъ и
глупаго: къ чему же я сделался очень мудрымъ? И сказалъ я въ сердце моемъ,
что и это суета;
16. потому что мудраго не будутъ помнить вечно, какъ и глупаго; въ
грядущiе дни все будетъ забыто, и увы! мудрый умираетъ наравне съ глупымъ.
17. И возненавиделъ я жизнь, потому что противны стали мне дела,
которыя делаются подъ солнцемъ; ибо все - суета и томленiе духа!
18. И возненавиделъ я весь трудъ мой, которымъ трудился подъ солнцемъ,
потому что долженъ оставить его человеку, который будетъ после меня.
19. И кто знаетъ: мудрый ли будетъ онъ, или глупый? ? онъ будетъ
распоряжаться всемъ трудомъ моимъ, которымъ я трудился, и которымъ показалъ
себя мудрымъ подъ солнцемъ. И это - суета.
20. И обратился я, чтобы внушить сердцу моему отречься отъ всего труда,
которымъ я трудился подъ солнцемъ, -
21. потому что иной человекъ трудится мудро, съ знанiемъ и успехомъ, и
долженъ отдать все человеку, не трудившемуся въ томъ, какъ бы часть его. И
это - суета и зло великое!
22. Ибо что будетъ иметь человекъ отъ всего труда своего и заботы
сердца своего, что трудится онъ подъ солнцемъ?
23. Потому что все дни его - скорби, и его труды - безпокойство; даже и
ночью сердце его не знаетъ покоя. И это - суета!
24. Не во власти человека и то благо, чтобъ есть и пить и услаждать
душу свою отъ труда своего. Я увиделъ, что и это отъ руки Божiей;
25. потому что кто можетъ есть, и кто можетъ наслаждаться безъ Него.
26. Ибо человеку, который добръ предъ лицемъ Его, Онъ даетъ мудрость и
знанiе и радость; а грешнику даетъ заботу - собирать и копить, чтобы после
отдать доброму предъ лицемъ Божiимъ. И это - суета и томленiе духа!
----------------------------------------------------------------------------
II.
1-11. Суетность мiрского веселiя. 12-17. Одинаковая участь мудраго и глупаго
18-23. Суетность труда. 24-26. Пища, какъ даръ Божiй
1. Убедившись въ томъ, что познанiе истины усиливаетъ внутреннюю
неудовлетворенность, лишаетъ человека спокойствiя и повседневныхъ радостей,
Екклезiастъ решаетъ взглянуть на жизнь безпечными глазами, со всею
беззаботностью отдаться веселiю, искать счастья не въ духовныхъ, а въ
чувственныхъ наслажденiяхъ. Слав. виждь во блазе значитъ: испытай на опыте
наслажденiя.
2. Но и эта попытка кончилась неудачей. Безпечная веселость,
забавляющаяся въ сущности ничтожными и пошлыми вещами, не более какъ
глупость и не можетъ дать чего нибудь положительнаго для человеческаго
счастья. Смехъ и веселiе представляются здесь въ образе лицъ, къ которымъ
Екклезiастъ обращается съ речью. Следуетъ переводить: "смеху сказалъ я:
глупость! и веселiю: что оно делаетъ".
3. Екклезiасть отдавался чувственнымъ удовольствiямъ не по
естественному влеченiю сердца, а съ критическою целью, какъ изследователь,
философъ; решая придержаться глупости т. е. безпечнаго и легкомысленнаго
веселiя, онъ не переставалъ руководиться мудростью, философски взвешивать,
насколько действительно испытываемое имъ счастье.
4. Домы, т. е. собственныя жилища Соломона, но не храмъ,
построенный имъ. О виноградникахъ Соломона упоминается лишь въ Песни Песней
(VIII, II).
5. О существованiи царскихъ садовъ въ Iерусалиме говорится въ 4 Цар.
XXI, 18, 26; XXV, 4; Iер. XXXIX, 4; LII, 7; Неем. II, 8; III, 15:
6. О царскомъ водоеме упоминается въ Неем. II, 14 (ср. Ис. XXII, 9,
11). О томъ, что этотъ водоемъ построенъ былъ Соломономъ, говоритъ лишь
книга Екклезiаста. Iудейское преданiе также усвояетъ его Соломону. Въ
настоящее время по дороге отъ Iерусалима къ Хеврону на разстоянiи 2 1/2
часовъ пути находятся такъ называемые пруды Соломона. По свидетельству I.
Флавiя вода изъ прудовъ Соломона была проведена въ Iерусалимъ для нуждъ
храма и всего города. Это свидетельство заслуживаетъ полнаго доверiя, такъ
какъ пруды эти стоятъ выше площади Харама, на которой стоялъ храмъ
Соломоновъ, приблизительно на 130 футовъ, и такъ какъ теперь еще сохранились
остатки водопроводовъ, соединяющихъ пруды Соломона съ Iерусалимомъ.
7. Домочадцы, т. е. рожденные отъ рабовъ въ доме господина.
8. О полученiи даровъ отъ царей говорится въ 3 Цар. IV, 21; X, 15. Подъ
областями разумеются 12 округовъ, на которые Соломонъ разделилъ всю свою
страну (3 Цар. IV, 6 и д.). Услажденiя сыновъ человеческихъ - разныя
музыкальныя орудiя. Евр. слово sсhiddah и множ. sсhiddoth переводится
различно. LXX, вульгата, Iеронимъ (въ толкованiи) и слав. переводъ,
производя отъ халд. sсheda, переводятъ "виночерпцы и виночерпицы". Другiе,
какъ русскiй переводъ, производя слово отъ арабскаго корня, переводятъ:
"разныя музыкальныя орудiя". Третьи производя отъ sсhadad -
господствовать, переводятъ: "госпожу и госпожъ". Некоторые, наконецъ,
производя отъ араб. sсhadid (полнота) или евр. sсhadah (течь), переводятъ:
"полноту и обилiе наслажденiй сыновъ человеческихъ", т. е. множество женъ и
наложницъ. Слово sсhidah встречается лишь у Екклезiаста. Поэтому съ
уверенностью определить значенiе его нельзя. Однако повидимому следуетъ
отдать предпочтенiе двумъ последнимъ пониманiямъ, такъ какъ, выражаясь
словами Михаэлиса, "почти невероятно, чтобы Соломонъ въ разсказе о своихъ
чувственныхъ удовольствiяхъ могъ забыть о женщинахъ". Какъ видно изъ 3 Цар.
XI, 3 у Соломона было 700 женъ и 300 наложницъ.
9. И мудрость моя пребыла со мною. Екклезiастъ не забывалъ о конечной
цели своихъ опытовъ изследовать сущность истиннаго счастья и вместе съ темъ
смыслъ человеческой жизни (ст. 3).
10. Радости и увеселенiя Екклезiаста не были развлеченiями лениваго и
бездеятельнаго человека. Оне были отдыхомъ и наградою за тяжелые труды и
повидимому должны были бы дать ему полное нравственное удовлетворенiе.
11. Надежда Екклезiаста не сбылась. Радости труда не удовлетворили его
стремленiе къ счастью. Онъ увиделъ, что нетъ полнаго счастья (Ithron) на
земле.
12. Опытъ Екклезiаста далъ ему полную возможность сделать сравнительную
оценку мудрости и глупости съ точки зренiя счастья. Более другихъ одаренный
мудростью и изведавшiй все, чемъ довольствуется глупость, онъ лучше другихъ
могъ знать различiе мудрости и глупости. После него никто не могъ бы
прибавить чего либо к его выводамъ. Такъ следуетъ понимать вторую половину
12 стиха. Слова: "ибо что человекъ, который будетъ идти после царя" (точный
переводъ), многiе экзегеты понимаютъ въ связи съ ст. 18-19, где выражается
сомненiе Екклезiаста относительно того, каковъ будетъ его преемникъ, мудрый
и глупый, и переводятъ такимъ образомъ: "ибо что за человекъ, который будетъ
идти после царя, по сравненiю съ темъ, кого давно сделали (царемъ)". Но въ
такомъ случае вторая половина стиха нисколько не объясняла бы первой, т. е.
непонятно было бы, почему именно Екклезiастъ счелъ себя авторитетнымъ въ
вопросе о мудрости и глупости. Русскiй переводъ 12 ст., хотя и не
букваленъ, однако правильно передаетъ мысль подлинника. Славянскiй переводъ:
яко кто человекъ, иже пойдетъ въ следъ совета, елика сотвори въ немъ, какъ и
у LXX, не имеетъ смысла, благодаря порче текста. Вместо thV boulhV следуетъ
читать thV baeilewV, вместо "совета" - "царя".
13. Екклезiасть не отрицаетъ громаднаго превосходства мудрости передъ
глупостью, какъ света передъ тьмой.
14. Но освещая все, что для глупаго остается во мраке, мудрость не
можетъ изменить естественнаго порядка вещей. Передъ нимъ она столь же
безсильна, какъ и глупость. Неустранимая власть естественнаго мiропорядка
надъ мудростью особенно обнаруживается въ томъ, что и мудрый и глупый
одинаково подвержены смерти.
15. Если смерть одинаково царствуетъ надъ мудрымъ и глупымъ, оставляя
въ уделъ, тому и другому жизнь въ шеоле, лишенную размышленiя, знанiя и
мудрости (IX, 10), то значенiе мудрости ничтожно. Она не можетъ дать
человеку счастья.
16. Мудрый не можетъ утешитъ себя и такъ называемымъ историческимъ
безсмертiемъ. Съ теченiемъ времени и онъ, подобно глупому, будетъ забытъ.
Смерть одинаково тяжела и для мудраго и для глупаго.
17. Фактъ смерти, господствующей одинаково надъ мудрыми и глупымъ,
настолько поразилъ сознанiе и нравственное чувство Екклезiаста, что жизнь
потеряла въ его глазахъ свою ценность, свой смыслъ, стала для него
предметомъ ненависти и отвращенiя. Не важно то, пережилъ ли Екклезiастъ
такое состоянiе въ действительности или пришелъ къ этому выводу
теоретически, путемъ наблюденiя и размышленiя; несомненно то, что человекъ,
ищущiй полнаго счастья въ границахъ земного бытiя, ставящiй себе идеалы въ
пределахъ эмпирическихъ фактовъ, неизбежно приходитъ къ полному
разочарованiю и въ конце концовъ къ крайнему пессимизму. Эмпирическое,
чувственное мiросозерцанiе не въ состоянiи вместить въ себе вечныхъ идеаловъ
человечества и потому рождаетъ въ немъ ощущенiе ничтожества, безцельности
существованiя. Все эти идеалы неумолимо разрушаются уже однимъ фактомъ
смерти.
18-19. Съ мыслью о смерти до некоторой степени могла бы примирить
человека уверенность, что созданное имъ не умретъ, но послужить основанiемъ,
на которомъ последующiя поколенiя возведутъ прочное зданiе человеческаго
счастья. Но в этой уверенности нетъ у человека, такъ какъ онъ не знаетъ,
какой будетъ его наследникъ и преемникъ, продолжитъ ли онъ или разрушитъ его
дело.
20. Это обстоятельство отнимаетъ у труда всякую ценность, всякiй
смыслъ. Экклезiать отрекается отъ труда, отъ всякой надежды найти въ немъ
удовлетворенiе.
21. Уже одно то, что плодомъ трудовъ одного пользуется другой, не
принимавшiй въ нихъ никакого участiя, является вопiющей несправедливостью,
величайшимъ зломъ.
22-23. Для самого же трудящагося трудъ не даетъ ничего действительно
ценнаго. Его постоянные сопутники - скорби и безпокойства.
24-26. Результатъ труда настолько ничтоженъ, что не можетъ вполне
обезпечить человеку даже самыя элементарныя блага. Экклезiастъ изъ
жизненнаго опыта убедился, что даже такiя блага, какъ вкушенiе пищи и питье,
зависятъ отъ Божественнаго промысла, который отнимаетъ ихъ у глупыхъ и даетъ
мудрымъ. Этотъ порядокъ вещей, который между деятельностью человека и ея
результатомъ вводитъ новое начало, делаетъ счастье человека ва земле еще
более непрочнымъ, неустойчивымъ, увеличивая суетность земного блага. Не во
власти человека и то благо, чтобы есть и пить. Русскiй переводъ этого места
не точенъ. Буквальный переводъ еврейскаго текста долженъ быть таковъ: "нетъ
счастья (tob) человеку есть и пить". LXX придали этому месту такой смыслъ:
"нетъ счастья человеку, который (d) естъ и пьетъ. Однако такой смыслъ былъ
бы въ противоречiи со многими местами книги Екклезiаста, особенно съ III,
12. 22; VIII, 15, где прямо выражается мысль, что нетъ ничего лучшаго (tob),
какъ есть и пить. Вульгата переводитъ въ форме вопроса: "не лучше ли для
человека есть, пить". Но въ такомъ сочетанiи слово tob не встречается въ
книге. Всего вероятнее, это место по аналогiи съ паралелльными местами (III,
12. 22; VIII, 15) следуетъ понимать такъ: "нетъ ничего лучшаго (или
счастья), какъ есть и пить (т. е. прибавить частицу 
). Такъ читаютъ
некоторые греческiе кодексы (plhn d), Сирскiй пер., Таргумъ, Iеронимъ въ
своемъ толкованiи (nisi). Кто можетъ наслаждаться безъ него. По теперешнему
евр. тексту вместо "безъ него" следовало бы перевести: "безъ меня" (mimeni),
т. е. более меня, какъ я. Такъ переводятъ Вульгата, Лютеръ и некоторые
экзегеты. Но, во-первыхъ, выраженiе "безъ меня" нельзя еще понимать въ
смысле: "какъ я", во-вторыхъ выраженная такимъ образомъ мысль стояла бы вне
всякой связи съ предшествующимъ и последующимъ стихами, где говорится о
зависимости матерiальныхъ благъ отъ Бога. Вместо теперешняго mimeni следуетъ
читать mimenu, какъ читали LXX, сирскiй и др. переводчики.
-----
ГЛАВА 3-я.
-----
1. Всему свое время, и время всякой вещи подъ небомъ:
2. время раждаться, и время умирать; время насаждать, и время вырывать
посаженное;
3. время убивать, и время врачевать; время разрушать, и время строить;
4. время плакать, и время смеяться: время сетовать, и время плясать;
5. время разбрасывать камни, и время собирать камни; время обнимать, и
время уклоняться отъ объятiй;
6. время искать, и время терять; время сберегать, и время бросать;
7. время раздирать, и время сшивать; время молчать, и время говорить;
8. время любить, и время ненавидеть; время войне и время миру.
9. Что пользы работающему отъ того, надъ чемъ онъ трудится?
10. Виделъ я эту заботу, которую далъ Богъ сынамъ человеческимъ,
чтобы они упражнялись въ томъ.
11. Все соделалъ Онъ прекраснымъ въ свое время, и вложилъ мiръ въ
сердце ихъ, хотя человекъ не можетъ постигнуть делъ, которыя Богъ делаетъ,
отъ начала до конца.
12. Позналъ я, что нетъ для нихъ ничего лучшаго, какъ веселиться и
делать доброе въ жизни своей.
13. И. если какой человекъ естъ и пьетъ, и видитъ доброе во всякомъ
труде своемъ, то это - даръ Божiй.
14. Позналъ я, что все, что делаетъ Богъ, пребываетъ во-векъ: къ тому
нечего прибавлять и отъ того нечего убавить, - и Богь делаетъ такъ, чтобы
благоговели предъ лицемъ Его.
15. Что было, то и теперь есть, и. что будетъ, то уже было, - и Богъ
воззоветъ прошедшее.
16. Еще виделъ я подъ солнцемъ; место суда, а тамъ - беззаконiе; место
правды, а тамъ - неправда.
17. И сказалъ я въ сердце своемъ праведнаго и нечестиваго будетъ
судить Богъ; потому что время для всякой вещи и судъ надъ всякимъ деломъ
тамъ.
18. Сказалъ я въ сердце своемъ о сынахъ человеческихъ, чтобъ испыталъ
ихъ Богъ, и чтобы они видели, что они сами по себе - животныя;
19. потому что участь сыновъ человеческихъ и участь животныхъ - участь
одна: какъ те умираютъ, такъ умираютъ и эти, и одно дыханiе у всехъ, и нетъ
у человека преимущества предъ скотомъ, потому что все - суета!
20. Все идетъ въ одно место: все произошло изъ праха и все
возвратится въ прахъ.
21. Кто знаетъ: духъ сыновъ человеческихъ восходитъ ли вверхъ, и духъ
животныхъ сходитъ ли внизъ, въ землю?
22. Итакъ увиделъ я, что нетъ ничего лучше, какъ наслаждаться человеку
делами своими, потому что это - доля его; ибо кто приведетъ его посмотреть
на то, что будетъ после него?
----------------------------------------------------------------------------
III.
1-15. Зависимость человеческой жизни отъ божественнаго мiропорядка.-
16-22. Скотоподобный конецъ людей, живущихъ безъ Бога.
1-8. Въ конце второй главы Екклезiастъ подошелъ къ главной причине
неосуществимости человеческаго стремленiя къ счастью. Между человеческимъ
хотенiемъ и его выполненiемъ стоитъ Некто, Кто можетъ отнять хлебъ у одного
и дать другому. Теперь въ 3 главе онъ углубляется въ эту мысль и
распространяетъ ее на всю сферу человеческой жизни. И здесь Екклезiасть
находитъ тоже безпрогрессивное круговращенiе, тоже неустранимое влiянiе
законовъ, и здесь все человеческiя желанiя и предпрiятiя стоятъ въ
постоянной зависимости отъ времени и обстоятельствъ и, подобно явленiямъ
внешней природы, проходятъ въ строгой последовательности. Всему свое время,
и время всякой вещи подъ небомъ. Hephez значить собственно: склонность,
намеренiе, предпрiятiе. Екклезiастъ говоритъ здесь не о предметахъ природы,
а о деятельности человеческой, о явленiяхъ человеческой жизни, какъ это
видно и изъ дальнейшаго развитiя мысли. Онъ хочетъ сказать, что факты
человеческой жизни не суть продукты вполне свободной воли человека, лежатъ
вне пределовъ его сознательныхъ желанiй.
9. Въ этой зависимости человеческой жизни отъ постороннихъ влiянiй,
неустранимыхъ волею человека, лежитъ главная причина безплодности
человеческихъ усилiй, неосуществимости человеческаго стремленiя къ счастью.
10. А между темъ человекъ не можетъ погасить въ себе жажды высшаго
блага. Его стремленiе къ счастью, вложенное въ него Самимъ Богомъ, постоянно
и неудержимо толкаетъ его на новые труды, на новыя исканiя.
11. Мiръ полонъ гармонiи, и духъ человека носитъ на себе печать
вечности; однако Божественный мiропорядокъ остается непостижимымъ для
человека и не можетъ быть приведенъ въ гармонiю съ человеческой волей. Все
соделалъ Онъ прекраснымъ въ свое время, т. е. все, созданное Богомъ,
прекрасно въ свое время и въ своемъ месте, въ общей системе мiрового бытiя.
И вложилъ мiръ въ сердце ихъ. Евр. слово olam въ переводахъ передается
различно: "вечность" (LXX), "мiръ" (вульгата и переводъ), "разумъ",
"покровъ" и т. д. Но такъ какъ это слово вообще въ библiи и в частности въ
книге Екклезiаста (I, 4. 10; II, 16; III, 14; IX, 16 и др.) значитъ
"вечность", то и въ данномъ месте следуетъ держаться этого значенiя. Лишь въ
послебиблейской литературе словомъ olam сталъ обозначаться и мiръ, какъ
безконечно продолжающiйся. "Вложить въ человека вечность" значитъ одарить
его богоподобными свойствами, наложить на человеческую природу отпечатокъ
вечности, божественности. Стремленiе человека къ высочайшему благу, къ
вечному счастью, служитъ выраженiемъ его богоподобности.
12-13. Глубокое противоречiе, скрытое въ природе человека, съ одной
стороны стремленiе къ вечности, съ другой - ограниченность его разума,
являются главной причиной неудовлетворенности человеческаго духа, его
всегдашнихъ разочарованiй. Чтобы более или менее избежать последнихъ,
человекъ долженъ примириться разъ навсегда съ мыслью о томъ, что высшее
счастье (Ithron) подъ солнцемъ невозможно. Онъ долженъ, такъ сказать,
понизить свои требованiя къ жизни и, отбросивъ исканiе высочайшаго блага,
удовольствоваться относительнымъ благомъ, темъ, что сравнительно хорошо, что
"лучше" (tob). Если высшее благо - Ithron невозможно, то относительное благо
Tob вполне доступно человеку. Въ чемъ же заключается это Tob? Позналъ я, что
нетъ для нихъ ничего лучшаго (Tob), какъ веселиться и делать доброе въ
жизни своей. Благой трудъ и спокойное наслажденiе земными радостями - вотъ
единственно доступное для человека счастье. Пока человекъ стремится къ
абсолютному счастью на земле, онъ осужденъ на постоянныя разочарованiя. Даже
и лучшiе моменты его жизни отравляются мыслью о непрочности счастья,
удручающею заботою о будущемъ. Напротивъ, человекъ, отказавшiйся отъ исканiя
полнаго счастья, бываетъ доволенъ и темъ немногимъ, что даетъ ему жизнь,
радуется, веселится безъ заботы о завтрашнемъ дне. Онъ, какъ дитя, отдается
всякой радости посылаемой Богомъ, отдается полнымъ своимъ существомъ,
непосредственно, не разрушая ея анализомъ, критикой, безцельными сомненiями.
И эти малыя радости, соединенныя съ добрымъ трудомъ и чистою совестью.
делаютъ жизнь прiятною, относительно счастливою. Стихи 12-13 нисколько не
выражаютъ эвдемонистическаго взгляда на жизнь, который ставитъ целью жизни
одно наслажденiе. Во первыхъ, рядомъ съ земными радостями Екклезiастъ
ставить другое необходимое условiе относительно счастливой жизни, именно
"деланiе добра": во-вторыхъ пользованiе земными благами соединяется съ
сознанiемъ зависимости отъ воли Божiей, съ благодарною мыслью, что "это даръ
Божiй". Такимъ образомъ то наслажденiе жизнью, къ которому призываетъ
Екклезiастъ, покоится на религiозномъ мiросозерцанiи, предполагаетъ, какъ
свое необходимое условiе, веру въ Божественный промыслъ.
14. Въ начале 3 главы Екклезiастъ говорилъ о постоянстве и неизменности
законовъ управляющихъ человеческой жизнью. Теперь онъ говоритъ о нихъ
определеннее. Законы эти являются выраженiями вечной и неизменной воли
Божiей. Человекъ безсиленъ что-либо прибавить къ нимъ или отбавить отъ нихъ.
Въ томъ и заключается цель Божественнаго промысла, чтобы показать людямъ ихъ
полную зависимость отъ Бога и такимъ образомъ научить ихъ страху Божiю.
15. Богъ воззоветъ прошедшее. LXX и сирскiй переводятъ: Богъ взыщетъ
преследуемаго (слав. "гонимаго"). Но согласно съ контекстомъ лучше понимать
въ среднемъ роде: прогнанное, удаленное, прошедшее.
16-17. Промыслъ Божiй обнаруживается не только въ естественныхъ
явленiяхъ, но и въ нравственной жизни человека. Въ человеческомъ суде живутъ
неправда и беззаконiе. Но надъ судомъ людей есть судъ Божiй, который
воздастъ должное праведнымъ и нечестивымъ. Для этого суда, какъ и для всякой
вещи, настанетъ свое время. Праведнаго и нечестиваго будетъ судить Богъ,
потому что время для всякой вещи и надъ всякимъ деломъ тамъ. Слово "тамъ"
(sсham) не совсемъ ясно. Вульгата передаетъ его словомъ "тогда" (tunс),
Iеронимъ - "во время суда" (in tempore judiсii), но евр. sсham есть наречiе
не времени, а места. Вероятно оно значитъ здесь: на суде Божiемъ, въ
параллель слову "тамъ" въ ст. 16 для обозначенiя суда человеческаго.
Некоторые экзегеты вместо sсhara (
) читаютъ sam (
) и переводятъ:
Bсeму (Богъ) назначилъ свое время. Мысль совершенно согласна съ контекстомъ,
но действительно ли повреждена здесь еврейская пунктацiя, сказать трудно.
18-21. Эти стихи подробнее выясняютъ цель божественнаго промысла,
кратко указанную уже въ словахъ 14 ст.: "чтобы благоговели предъ лицомъ
Его". Зависимость человека отъ Божественнаго провиденiя имеетъ целью научитъ
людей тому, что сами по себе, съ своими естественными силами, естественною
волею и разуменiемъ, думая жить безъ Бога, вне Божественнаго промышленiя,
они подобны животнымъ и не могутъ иметь никакихъ основанiй къ уверенности въ
безсмертiи своего духа. Если факты естественнаго сознанiя съ непобедимою
силою убеждаютъ человека въ томъ, что и человекъ и животное одинаково
умираютъ, теряютъ дыханiе и источникъ жизни, превращаясь въ прахъ, то живя
безъ Бога, не признавая Божественнаго промысла, откуда онъ можетъ знать, что
духъ животнаго снисходитъ внизъ, а духъ человека восходитъ вверхъ? Въ ст.
18-21, какъ видно, не выражается собственный взглядъ Екклезiаста на
человеческое существо, его личное сомненiе въ духовности и безсмертiи
человеческой природы. Это противоречило бы XII, 7, где прямо говорится, что
не все въ человеке идетъ въ одно место, но что въ прахъ превращается лишь
тело, а духъ возвращается къ Богу, Который далъ его, и II, 11, где говорится
о вечности человеческаго духа. Въ приведенныхъ стихахъ Екклезiастъ
выясняетъ, какъ долженъ смотретъ на себя человекъ, живущiй "самъ по себе",
руководящiйся лишь естественной точкой зренiя, не признающiй Божественнаго
провиденiя.
18. Сказалъ я - о сынахъ человеческихъ. Русскiй переводъ не точенъ.
Следуетъ перевести: "сказалъ я - (это) для сыновъ человеческихъ". Для пользы
людей установленъ тотъ порядокъ вещей, въ силу котораго человеческая жизнь
стоитъ въ постоянной зависимости отъ Божественнаго промысла и суда. Чтобы
испыталъ ихъ Богъ. baraг значитъ: выделить, испытать, очистить, (ср. Дан.
XI, 35: пострадаютъ некоторые и изъ разумныхъ для испытанiя (lebarer) ихъ,
очищенiя и убеленiя къ последнему времени). Цель Божественнаго промысла -
довести людей до сознанiя собственнаго ничтожества и такимъ образомъ
очистить ихъ.
20. Все идетъ въ одно место, не въ шеолъ, какъ думаютъ некоторые
экзегеты, а въ землю, какъ видно изъ дальнейшихъ словъ.
22. Выяснивъ цель Божественнаго промысла, Екклезiастъ возвращается къ
своему прежнему выводу, сделанному уже въ ст. 12-13. Если человекъ во всемъ
зависитъ отъ Божественнаго провиденiя, если самъ по себе онъ безсиленъ и
ничтоженъ, то должно отказаться отъ мысли о полномъ счастьи на земле и
удовольствоваться радостями богоугоднаго труда. Наслаждаться человеку делами
своими. Въ этомъ выраженiи Екклезiастъ объединяетъ два условiя
относительнаго счастья: наслажденiе жизнью и добрую деятельность (ст. 12),
такъ какъ то и другое по нему неразрывно. Ибо кто приведетъ его посмотреть
на то, что будетъ после него. Здесь речь не о будущей, загробной жизни
человека, какъ въ ст. 21, а о томъ, что будетъ "после него", т. е. какъ
сложится жизнь на земле после его смерти. Человекъ не долженъ обременять
себя и отравлять доступныя ему радости излишними безпокойными заботами о
далекомъ будущемъ.
-----
ГЛАВА 4-я.
-----
1. И обратился я и увиделъ всякiя угнетенiя, какiя делаются подъ
солнцемъ: и вотъ слезы угнетенныхъ, а утешителя у нихъ нетъ; и въ руке
угнетающихъ ихъ - сила, а утешителя у нихъ нетъ.
2. И ублажилъ я мертвыхъ, которые давно умерли, более живыхъ которые
живутъ доселе;
3. а блаженнее ихъ обоихъ тотъ, кто еще не существовалъ, кто не видалъ
злыхъ делъ, какiя делаются подъ солнцемъ.
4. Виделъ я также, что всякiй трудъ и всякiй успехъ въ делахъ
производитъ взаимную между людьми зависть. И это - суета и томленiе духа!
5. Глупый сидитъ, сложивъ свои руки, и съедаетъ плоть свою.
6. Лучше горсть съ покоемъ, нежели пригоршни съ трудомъ и томленiемъ
духа.
7. И обратился я и увиделъ еще суету подъ солнцемъ:
8. человекъ одинокiй, и другаго нетъ; ни сына, ни брата нетъ у него, а
всемъ трудамъ его нетъ конца, и глазъ его не насыщается богатствомъ. "Для
кого же я тружусь, и лишаю душу мою блага" И это - суета и недоброе дело!
9. Двоимъ лучше, нежели одному; потому что у нихъ есть доброе
вознагражденiе въ труде ихъ:
10. ибо если упадетъ одинъ, то другой подниметъ товарища своего. Но
горе одному, когда упадетъ, а другаго нетъ, который поднялъ бы его.
11. Также, если лежатъ двое, то тепло имъ; а одному какъ согреться?
12. И если станетъ преодолевать кто либо одного, то двое устоятъ
противъ него: и нитка, втрое скрученная, не скоро порвется.
13. Лучше бедный, но умный юноша, нежели старый, но неразумный царь,
который не умеетъ принимать советы;
14. ибо тотъ изъ темницы выйдетъ на царство, хотя родился въ царстве
своемъ беднымъ.
15. Виделъ я всехъ живущихъ, которые ходятъ подъ солнцемъ, съ этимъ
другимъ юношею, который займетъ место того.
16. Не было числа всему народу, который былъ передъ нимъ, хотя
позднейшiе не порадуются имъ. И это - суета и томленiе духа!
17. Наблюдай за ногою твоею, когда идешь въ домъ Божiй, и будь готовъ
более къ слушанiю, нежели къ жертвоприношенiю; ибо они не думаютъ, что худо
делаютъ.
----------------------------------------------------------------------------
IV.
1-16. Печальныя явленiя въ жизни людей. - 1-3. Притесненiя. - 4-6. Зависть и
безпокойство. - 7-12. Одиночество и скупость. - 13-16. Непрочность
человеческой привязанности. - 17. Поведенiе богобоязненнаго человека.
Въ предшествующихъ главахъ, доказывая суетность человеческой жизни,
Екклезiастъ исходилъ главнымъ образомъ изъ общихъ основанiй. Теперь онъ
подтверждаетъ свою мысль на частныхъ фактахъ, делающихъ счастье человека
неустойчивымъ, временнымъ, случайнымъ.
2-8. Насилiе, угнетенiе сильныхъ и богатыхъ надъ слабыми и бедными до
такой степени проникли во все общество и заразили весь общественный строй,
что нравственно чуткiй и впечатлительный Екклезiастъ почувствовалъ
отвращенiе къ жизни и счелъ мертвыхъ более счастливыми, чемъ живыхъ, и еще
более счастливыми техъ, кто никогда не существовалъ и не былъ свидетелемъ
злыхъ делъ на земле. Екклезiастъ конечно не возводитъ въ принципъ
превосходство небытiя надъ бытiемъ, но подавленный созерцанiемъ
нравственнаго зла изливаетъ лишь свои чувства глубокаго негодованiя и
отвращенiя, подобно Iову (III, 10-13) и Iеремiи (XX, 18). Въ другомъ месте,
спокойно разсуждая, онъ говорить напротивъ, что лучше псу живому, чемъ
мертвому льву (IX, 4).
4. Даже лучшее, что есть въ жизни, трудъ и радости труда служатъ
источникомъ зла, вызывая въ людяхъ зависть и вражду.
5. Глупый человекъ вместо того, чтобы трудиться по мере силъ, сидитъ
сложа руки и снедается завистью и злостью.
6. Лучше горсть, прiобретенная съ душевнымъ спокойствiемъ, чемъ
пригоршни, соединенныя съ безпокойными заботами и суетливою хлопотливостью.
7-12. Екклезiастъ отмечаетъ новую черту въ современномъ ему обществе,
разрушающую человеческое благополучiе, именно внутреннее обособленiе людей,
ихъ нравственное разъединенiе. Человекъ богатъ, но онъ одинокъ; нетъ у него
"другого" т. е. искренняго друга, ни сына, ни брата. Онъ не знаетъ, для кого
онъ трудится и лишаетъ себя благъ. А между темъ жизнь вдвоемъ имеетъ много
преимуществъ, такъ какъ даетъ каждому нравственную и матерiальную поддержку.
13-16. Екклезiастъ приводитъ случай, доказывающiй изменчивость и
непостоянство человеческаго счастья. Бедный, но умный юноша занимаетъ место
неразумнаго царя, не умеющаго принимать советы. Все переходятъ на сторону
юноши, но, увы, последующее поколенiе будетъ холодно и равнодушно къ нему.
Лучше (tob) бедный, но умный юноша. Слово tob следуетъ понимать въ смысле
"счастливее". Но это счастье непродолжительно. Оно - суета и погоня за
ветромъ. Многiе комментаторы видели въ этихъ стихахъ намекъ на определенныя
историческiя лица, одни на Iосифа, другiе на Саула и Давида, третьи на
Iеровоама и Равоама и т. п. Но вероятнее всего Екклезiастъ имелъ здесь въ
виду просто возможный случай, чтобы сильнее показать превратность
человеческаго счастья.
17. До сихъ поръ Екклезiасть разсуждалъ, знакомилъ читателя съ своими
наблюденiями и выводами; теперь онъ обращается къ нему съ положительными
советами и увещанiями применительно къ высказаннымъ ранее положенiямъ. Онъ
подробно описываетъ настроенiе человека, ищущаго счастья, въ добромъ труде
и чистыхъ радостяхъ. Такой человекъ долженъ тщательно следить за собой во
время богослуженiя, избегая всего, что можетъ нарушить благочестивое
расположенiе духа, сообразуя съ нимъ даже свое внешнее поведенiе. Его
благочестiе должно выражаться не столько въ механическихъ жертвоприношенiяхъ
безъ веры и покаянiя, сколько въ благоговейномъ слушанiи и исполненiи слова
Божiя. Ибо они не думаютъ, что худо делаютъ. Екклезiасть говоритъ о своихъ
современникахъ, жертвы которыхъ, чуждыя веры и благоговенiя, были "мерзостью
предъ Господомъ" (ср. Притч. XXI, 27).
-----
ГЛАВА 5-я.
-----
1. Не торопись языкомъ твоимъ, и сердце твое да не спешитъ произнести
слово предъ Богомъ; потому что Богъ на небе, а ты на земле; поэтому слова
твой да будутъ немноги.
2. Ибо какъ сновиденiя бываютъ при множестве заботъ, такъ голосъ
глупаго познается при множестве словъ.
3. Когда даешь обетъ Богу, то не медли исполнить его, потому что Онъ не
благоволитъ къ глупымъ: что обещалъ, исполни.
4. Лучше тебе не обещатъ, нежели обещать и не исполнить.
5. Не дозволяй устамъ твоимъ вводить въ грехъ плоть твою, и не говори
предъ ангеломъ (Божiимъ): "это - ошибка!" Для чего тебе делать, чтобы Богъ
прогневался на слово твое и разрушилъ дело рукъ твоихъ?
6. Ибо во множестве сновиденiй, какъ и во множестве словъ - много
суеты; но ты бойся Бога.
7. Если ты увидишь въ какой области притесненiе бедному и нарушенiе
суда и правды, то не удивляйся этому, потому что надъ высокимъ наблюдаетъ
высшiй, а надъ ними еще высшiй;
8. превосходство же страны въ целомъ есть царь, заботящiйся о стране.
9. Кто любитъ серебро, тотъ не насытится серебромъ, и кто любитъ
богатство, тому нетъ пользы отъ того. И это - суета!
10. Умножается имущество - умножаются и потребляющiе его; и какое благо
для владеющаго имъ: разве только смотреть своими глазами?
11. Сладокъ сонъ трудящагося, мало ли, много ли онъ съестъ; но
пресыщенiе богатаго не даетъ ему уснуть.
12. Есть мучительный недугъ, который виделъ я подъ солнцемъ:
богатство, сберегаемое владетелемъ его во вредъ ему.
13. И гибнетъ богатство это отъ несчастныхъ случаевъ: родилъ онъ
сына, и ничего нетъ въ рукахъ у него.
14. Какъ вышелъ онъ нагимъ изъ утробы матери своей, такимъ и отходитъ,
какимъ пришелъ, и ничего не возьметъ отъ труда своего, что могъ бы онъ
понесть въ руке своей.
15. И это тяжкiй недугъ: какимъ пришелъ онъ, такимъ и отходитъ. Какая
же польза ему, что онъ трудился на ветеръ?
16. А онъ во все дни свои елъ въ-потьмахъ, въ большомъ раздраженiи, въ
огорченiи и досаде.
17. Вотъ еще, что я нашелъ добраго и прiятнаго: есть и пить и
наслаждаться добромъ во всехъ трудахъ своихъ, какими кто трудится подъ
солнцемъ во все дни жизни своей, которые далъ ему Богъ; потому что это - его
доля.
18. И если какому человеку Богь далъ богатство и имущество и далъ ему
власть пользоваться отъ нихъ и брать свою долю и наслаждаться отъ трудовъ
своихъ, то это - даръ Божiй.
19. Не долго будутъ у него въ памяти дни жизни его; поэтому Богъ и
вознаграждаетъ его радостью сердца его.
----------------------------------------------------------------------------
V.
1-6. О молитве и обетахъ. - 7-8. Особенности деспотическаго управленiя. -
9-16 Суетность богатства. - 17-19. Достоинство чистыхъ радостей.
Съ богослуженiемъ неразрывны молитва и обеты. Екклезiастъ даетъ
наставленiя и по этимъ предметамъ.
1. Онъ предостерегаетъ читателя отъ торопливой и многоречивой молитвы.
Сознанiе величiя Бога, живущаго на небе, и ничтожности человека, живущаго на
земле, должно побуждать последняго взвешивать каждое свое слово, говорить
отъ глубины сердца, съ смиренiемъ и благоговенiемъ. И въ Новомъ Завете
Спаситель предостерегаетъ отъ многословной и неблагоговейной молитвы
(Матф. VI, 7-8).
2. Какъ излишняя безпокойная озабоченность вызываетъ множество
сновиденiй, нарушающихъ покой спящаго, такъ глупая суетливость во время
молитвы рождаетъ безсмысленное и безцельное многословiе.
4. Обязательно исполненiе обетовъ, но не самые обеты. "Если ты не далъ
обета, то не будетъ тебе греха (Втор. XXIII, 22).
5. Вводить въ грехъ плоть значитъ или - возбуждать къ греху
чувственность (ср. Iак. III, 6 и д.) или подвергать тело испытанiю,
наказанiю. Вернее последнее пониманiе, такъ какъ выраженiе "вводить въ грехъ
тело" не вполне соответствуетъ библейскому словоупотребленiю, по которому
грешитъ не тело и даже не плоть, но воля человеческая. Ангелъ или посланникъ
означаетъ здесь священника, которому поручено было надзирать за обетами
(Лев. XXVII, 2, 8). Въ такомъ же смысле употреблено это слово и у Мал. II,
7. Греческiй и сирскiй переводъ вместо "передъ ангеломъ" читаютъ: "передъ
Богомъ" (слав. "предъ лицемъ Божiимъ"). Они или имели въ данномъ месте
другое еврейское чтенiе или понимали выраженiе "ангелъ" въ смысле
самооткровенiя Божiя. Екклезiастъ предостерегаетъ, въ случае неисполненiя
обета, говорить священнику: "это - ошибка", т. е. грехъ слабости, такъ какъ
такое лицемерное самооправданiе навлечетъ на виновнаго гневъ Божiй и
наказанiе.
7. Чтобы понять связь 7 стиха съ предшествующими, следуетъ припомнить,
что въ кодексе обычной еврейской мудрости рядомъ съ заповедью о страхе къ
Богу стояли заповедь о почтенiи къ царю (ср. Притч. XXIV, 21). Екклезiастъ
хочетъ сказать здесь, что несправедливости и притесненiя не должны уменьшать
почтенiя къ царю, такъ какъ они вполне естественны тамъ, где много
правителей. Слово "область" (medinah) встречается лишь въ книгахъ
позднейшаго времени (2 и 3 Цар., кн. Плачъ, кн. Iез., Дан., Ездры и Неем.) и
обозначаетъ провинцiи азiатскихъ царствъ, въ частности царства
персидскаго. Въ кн. Ездры (V, 8) и Неемiи (I, 3; VII, 6; XI, 3) такъ
называется Палестина, какъ персидская провинцiя. Въ этомъ смысле вероятно
употреблено слово "область" и въ книге Екклезiаста. А надъ ними еще высшiй,
буквально съ еврейскаго высшiе (
). Подъ последнимъ словомъ многiе
комментаторы разумеютъ Бога, видя во множественномъ числе указанiе на
величiе Божiе, какъ въ XII, 1. Смыслъ стиха въ такомъ случае былъ 6ы такой:
не удивляйся несправедливости, такъ какъ надъ высшими надзираетъ самъ Богъ,
Который возстановитъ правду (ср. III, 16-17). Однако такое пониманiе второй
половины 7 стиха не вполне соответствуетъ контексту. Екклезiастъ
предупреждаетъ здесь не возмущенiе и ропотъ при виде несправедливостей, а
просто удивленiе. Онъ предлагаетъ следовательно не утешенiе, а объясненiе
факта. Существованiе же суда Божiя нисколько не объясняетъ несправедливости
суда человеческаго. Сверхъ того и 8 ст., въ которомъ говорится о
преимуществе страны, управляемой царемъ, съ трудомъ связывается съ такимъ
пониманiемъ. Более основанiй въ 7 ст. видеть указанiе на особенности
деспотическаго царства, именно персидскаго, где начальство надъ областью
поручалось сатрапу, надъ сатрапомъ надзиралъ особый инспекторъ, надъ ними
обоими стоялъ царь съ его многочисленнымъ дворомъ. Этою сложностью
управленiя деспотическаго царства, въ которомъ каждый начальникъ преследуетъ
свои интересы, и объясняются несправедливости и притесненiя.
8. Деспотическому государству противопоставляется патрiархальное
царство съ царемъ, который самолично управляетъ народомъ и заботится о
благосостоянiи его. Точный переводъ стиха долженъ быть таковъ: "Преимущество
же страны всегда въ царе, преданномъ полю". Выраженiе "полю" (Iesadeh)
указываетъ ва земледелiе, какъ главное занятiе народа и главный предметъ
заботливости патрiархальнаго царя.
9. Сребролюбецъ не въ силахъ утолить своей жажды къ богатству и потому
всегда остается неудовлетвореннымъ и несчастливымъ.
10. Потребляющiе его. По мненiю однихъ, здесь разумеются члены фамилiи,
по мненiю другихъ - слуги и клiенты, расточающiе богатство хозяина. Въ томъ
и другомъ случае богатому приходится не столько пользоваться своимъ
богатствомъ, сколько смотреть, какъ пользуются имъ другiе.
12-16. Екклезiастъ приводитъ случай, когда богатство не только не даетъ
счастья, но и делаетъ человека положительно несчастнымъ. Неожиданная потеря
богатства, въ особенности когда есть дети, есть величайшее несчастье,
которое гораздо тяжелее всегдашней бедности.
17-19. Показавъ суетность богатства, Екклезiастъ возвращается къ своему
выводу, что самое лучшее въ жизни - наслаждаться добрымъ трудомъ и
пользоваться земными благами въ той мере, въ какой посылаетъ ихъ Богь, не
обременяя себя мучительными заботами о прiумноженiи богатства. Мысль
Екклезiаста въ сущности та же, что и въ словахъ Спасителя: не пецытеся убо
на утрей, утреннiй бо собою печется: довлеетъ дневи злоба его. (Матф. VI,
34).
-----
ГЛАВА 6-я.
-----
1. Есть зло, которое виделъ я подъ солнцемъ, и оно часто бываетъ между
людьми:
2. Богь даетъ человеку богатство и имущество и славу, и нетъ для души
его недостатка ни въ чемъ, чего ни пожелалъ бы онъ; но не даетъ ему Богъ
пользоваться этимъ, а пользуется темъ чужой человекъ: это - суета и тяжкiй
недугъ!
3. Если бы какой человекъ родилъ сто детей и прожилъ многiе годы и еще
умножились дни жизни его, но душа его не наслаждалась бы добромъ и не было
бы ему и погребенiя, то я сказалъ бы: выкидышъ счастливее его,
4. потому что онъ напрасно пришелъ и отошелъ во тьму, и его имя покрыто
мракомъ.
5. Онъ даже не видалъ и не зналъ солнца: ему покойнее, нежели тому.
6. А тотъ, хотя бы прожилъ две тысячи летъ и не наслаждался добромъ, не
все ли пойдетъ въ одно место?
7. Все труды человека - для рта его, а душа его не насыщается.
8. Какое же преимущество мудраго предъ глупымъ, какое - бедняка,
умеющаго ходить предъ живущими?
9. Лучше видеть глазами, нежели бродить душею. И это - также суета и
томленiе духа!
10. Что существуетъ, тому уже наречено имя, и известно, что это -
человекъ, и что онъ не можетъ препираться съ темъ, кто сильнее его.
11. Много такихъ вещей, которыя умножаютъ суету: что же для человека
лучше?
12. Ибо кто знаетъ, что хорошо для человека въ жизни, во все дни
суетной жизни его, которые онъ проводитъ какъ тень? И кто скажетъ человеку,
что будетъ после него подъ солнцемъ?
----------------------------------------------------------------------------
VI.
1-9. Неуменье пользоваться богатствомъ. - 10-12. Безсилiе человека и
суетность жизни
1-6. Екклезiастъ продолжаетъ развивать свою излюбленную мысль о
неуменьи людей пользоваться богатствомъ и вообще жизнью. Очень часто
случается, что люди, обладающiе большими богатствами, не извлекаютъ изъ нихъ
никакихъ радостей. На ихъ долю приходятся лишь труды и заботы, а жизненныя
радости достаются другимъ. Эти богачи, не видевшiе при жизни ни света, ни
радости, несчастнее выкидышей, такъ какъ они сходятъ въ шеолъ съ горькимъ
сознанiемъ безсмысленно проведенной жизни. Не было бы ему и погребенiя, т.
е. не испытавши радостей при жизни, онъ не встретилъ сочувствiя и почета по
смерти.
7. Все труды человека имеютъ своею целью прiобретенiе благъ и
удовлетворенiе потребностей. Но желанiя человека безграничны, и онъ вместо
того, чтобы наслаждаться темъ, что имеетъ, стремится лишь къ новымъ
прiобретенiямъ.
8. Бедняка умеющаго ходить предъ живущими, т. е. бедняка, умеющаго жить
въ общенiи съ людьми и такимъ образомъ проводить прiятную и спокойную жизнь.
Преимущество мудраго передъ глупымъ состоитъ въ томъ, что въ то время какъ
богатый скупецъ въ мрачномъ уединенiи избегаетъ людей, мудрый наслаждается
общенiемъ съ людьми, менее всего думая о прiумноженiи богатства.
9. Лучше созерцать глазами то, что есть, чемъ скитаться душой среди
неосуществимыхъ надеждъ и невыполнимыхъ желанiй. Лучше наслаждаться темъ
немногимъ, что имеешь, чемъ жить въ постоянныхъ заботахъ о будущемъ.
Екклезiастъ однако не забываетъ, что созерцанiе глазами, т. е. доступныя
человеку радости вовсе не составляютъ полнаго счастья, Ithron. Оне въ
сущности тоже суетны, такъ какъ скоропреходящи.
10-12. Неизменность существующаго порядка, невозможность для человека
препираться съ его Виновникомъ и многое другое умножаютъ суету жизни.
Человеку поневоле приходится довольствоваться немногимъ, такъ какъ онъ не
знаетъ лучшаго счастья, и будущее ему неизвестно.
-----
ГЛАВА 7-я.
-----
1. Доброе имя лучше дорогой масти, и день смерти - дня рожденiя.
2. Лучше ходить въ домъ плача объ умершемъ, нежели ходить въ домъ пира;
ибо таковъ конецъ всякаго человека, и живой приложитъ это къ своему сердцу.
3. Сетованiе лучше смеха; потому что при печали лица сердце делается
лучше.
4. Сердце мудрыхъ - въ доме плача, а сердце глупыхъ - въ доме
веселья.
5. Лучше слушать обличенiя отъ мудраго, нежели слушать песни глупыхъ;
6. потому что смехъ глупыхъ то же, что трескъ терноваго хвороста подъ
котломъ. И это - суета!
7. Притесняя другихъ, мудрый делается глупымъ, и подарки портятъ
сердце.
8. Конецъ дела лучше начала его; терпеливый лучше высокомернаго.
9. Не будь духомъ твоимъ поспешенъ на гневъ, потому что гневъ гнездится
въ сердце глупыхъ.
10. Не говори: "отчего это прежнiе дни были лучше нынешнихъ?" потому
что не отъ мудрости ты спрашиваешь объ этомъ.
11. Хороша мудрость съ наследствомъ, и особенно для видящихъ солнце,
12. потому что подъ сенью ея то же, что подъ сенью серебра; но
превосходно знанiя въ томъ что мудрость даетъ жизнь владеющему ею.
13. Смотри на действованiе Божiе: ибо кто можетъ выпрямить то, что Онъ
сделалъ кривымъ?
14. Во дни благополучiя пользуйся благомъ, а во дни несчастiя -
размышляй: то и другое соделалъ Богъ для того, чтобы человекъ ничего не могъ
сказать противъ Него.
15. Всего насмотрелся я въ суетные дни мои: праведникъ гибнетъ въ
праведности своей; нечестивый живетъ долго въ нечестiи своемъ.
16. Не будь слишкомъ строгъ и не выставляй себя слишкомъ мудрымъ:
зачемъ тебе губить себя?
17. Не предавайся греху и не будь безуменъ: зачемъ тебе умирать не въ
свое время?
18. Хорошо, если ты будешь держаться одного и не отнимать руки отъ
другаго; потому что кто боится Бога, тотъ избежитъ всего того.
19. Мудрость делаетъ мудраго сильнее десяти властителей, которые въ
городе.
20. Нетъ человека праведнаго на земле, который делалъ бы добро и не
грешилъ бы;
21. поэтому не на всякое слово, которое говорятъ, обращай вниманiе,
чтобы не услышать тебе раба твоего, когда онъ злословитъ тебя;
22. ибо сердце твое знаетъ много случаевъ, когда и самъ ты злословилъ
другихъ.
23. Все это испыталъ я мудростью; я сказалъ: "буду я мудрымъ"; но
мудрость далека отъ меня.
24. Далеко то, что было, и глубоко - глубоко: кто постигнетъ его?
25. Обратился я сердцемъ моимъ къ тому, чтобы узнать, изследовать и
изыскать мудрость и разумъ, и познать нечестiе глупости, невежества и
безумiя, -
26. и нашелъ я, что горче смерти женщина, потому что она - сеть, и
сердце ея - силки, руки ея - оковы; добрый Предъ Богомъ спасется отъ нея, а
грешникъ уловленъ будетъ ею.
27. Вотъ это нашелъ я, сказалъ Екклесiастъ, испытывая одно за
другимъ.
28. Чего еще искала душа моя, и я не нашелъ? - Мужчину одного изъ
тысячи я нашелъ, а женщины между всеми ими не нашелъ.
29. Только это я нашелъ, что Богъ сотворилъ человека правымъ, а люди
пустились во многiе помыслы.
----------------------------------------------------------------------------
VII.
1-22. Нравственныя наставленiя Екклезiаета. - 23-29. Развращенность женщины.
1-6. До 7 главы то отношенiе къ жизни, которому научалъ Екклезiастъ, то
"лучшее", что находилъ онъ въ жизни, было указано имъ кратко и общо.
Благодаря этому, его наставленiя могли подать поводъ къ слишкомъ
одностороннему пониманiю. Могло показаться (такъ не разъ и случалось), что
Екклезiастъ приглашаетъ къ эпикурейскому наслажденiю жизнью, къ извлеченiю
изъ нея всевозможныхъ удовольствiй и особенно чувственныхъ. Его "ешь, пей,
веселись" могло быть понято, какъ призывъ къ разнузданному веселiю на
жизненномъ пиру, какъ приглашенiе брать отъ жизни возможно больше
наслажденiй, не смущаясь мыслью о неизвестномъ будущемъ. Глава седьмая
устраняетъ всякую возможность такого перетолкованiя и устанавливаетъ
истинный смыслъ наставленiй Екклезiаста. Внушая "веселиться", онъ имелъ въ
виду не то легкомысленное, пошлое веселiе среди мiрскихъ забавъ и
развлеченiй, которое оставляетъ по себе ощущенiе пустоты и нравственной
неудовлетворенности, но светлое, праздничное настроенiе, которое во всемъ
совершающемся видитъ проявленiе Божественнаго Разума и потому умеетъ
извлекать минуты чистой, безмятежной радости даже изъ самыхъ страданiй,
будутъ ли они чужiя или собственныя. Внутреннiй опытъ научилъ Екклезiаста,
что созерцанiе человеческихъ страданiй и даже смерти вызываетъ въ душе ту
особенную полноту нравственнаго чувства, которая создаетъ более прочное
счастье, чемъ все пошлыя развлеченiя, столь же кратковременныя, какъ трескъ
терноваго хвороста (ст. 6). Человекъ научается тогда понимать истинный
смыслъ жизни, примиряться со зломъ, не бояться смерти, оставаться безмятежно
радостнымъ при всехъ обстоятельствахъ жизни. Въ виду этого Екклезiастъ
советуетъ предпочитать день смерти дню рожденiя, домъ плача дому пира,
сетованiе смеху, обличенiя мудрыхъ песнямъ глупыхъ. При печали лица сердце
делается лучше, точнее съ еврейскаго: делается веселее, счастливее (ср. XI,
9; Суд. XIX, 6, 9; Руф. III, 7; З Цар. XXI, 7).
7. И подарки портятъ сердце. Разумеются преимущественно подарки
должностнымъ лицамъ.
8-10. Екклезiастъ предостерегаетъ отъ того угрюмаго и нетерпеливаго
недовольства, которое во всемъ старается отыскать дурное.
11. Хороша мудрость съ наследствомъ и особенно для видящихъ солнце.
Частица 
имеетъ здесь какъ въ II, 16, значенiе "ровно какъ", "подобно".
Следуетъ перевести: хороша мудрость какъ и наследство и преимущественнее
(наследства) для видящихъ солнце, т. е. для людей.
12. Преимущество мудрости въ томъ, что она даетъ жизнь, жизнь не только
истинно-нравственную, но и физическую, поскольку отвращаетъ человека отъ
страстей, губящихъ тело.
14. Не могъ сказать противъ Него. 
какъ въ III, 22; VI, 12
значитъ: после него. Следуетъ перевести: не могъ сказать после себя. Для
того Богъ посылаетъ человеку благополучiе и несчастiе, чтобы онъ не зналъ
будущаго и чувствовалъ постоянную зависимость отъ Бога.
16. Не будь слишкомъ строгъ, буквально: не будь слишкомъ праведенъ. Въ
этихъ словахъ некоторые видели выраженiе стоическаго принципа жить сообразно
съ природой и стоическаго понятiя о добродетели, какъ искусстве meswV ecein
- держаться средины. На самомъ же деле, продолжая развиватъ свою прежнюю
мысль о разумномъ наслажденiи жизнью, Екклезiастъ предостерегаетъ здесь лишь
отъ излишняго педантизма и узкаго ригоризма, въ силу превратныхъ
нравственныхъ понятiй стремящагося изгнать изъ жизни все невинныя радости,
вполне дозволенныя удовольствiя.
17. Однако въ стремленiи къ счастiю человекъ не долженъ переходитъ
границы дозволеннаго, такъ какъ всякiй грехъ ускоряетъ не только
нравственную, но и физическую смерть.
18. Мудрый человекъ сумеетъ найти средину и избежатъ крайностей
бездушнаго ригоризма и нравственной распущенности, разумно пользуясь жизнью
и оставаясь праведнымъ. Некоторые толкователи находятъ здесь намеки на
фарисейскiй ригоризмъ и распущенность саддукеевъ.
20. Ту же мысль выразилъ Соломонъ въ своей молитве, именно въ словахъ:
ибо нетъ человека, который не грешилъ бы (3 Цар. VIII, 46). Эта мысль легко
связывается съ последующими стихами, въ которыхъ внушается снисходительность
къ людямъ; но связь ея съ предшествующимъ не ясна. А между темъ 20-й стихъ
начинается частицею ci, которая указываетъ на то, что этотъ стихъ содержитъ
обоснованiе предшствующей мысли. Ходъ мыслей вероятно таковъ. Необходимо
заботиться о прiобретенiи мудрости, охраняющей человека и отъ излишней
строгости и отъ нравственной распущенности, такъ какъ нетъ человека на
земле, который делалъ бы и не грешилъ.
23. Начало стиха правильнее перевести такъ: "далеко то, что есть, и
глубоко-глубоко", т. е. далеко и глубоко отстоитъ отъ человеческаго веденiя
все существующее, "дела, которыя делаетъ Богъ " (III, 11). Ср. Iов. XXVIII,
12-22.
26. Вникая глубже въ причину греха, несчастiя, безумiя, Екклезiастъ
находить, что она находится отчасти въ женщине. Женщина - сеть и силки для
человека слабаго.
28. Отсюда Екклезiастъ заключаетъ, что женщина вообще въ нравственномъ
отношенiи испорченнее и развращеннее мужчины. Осужденiе женщины у
Екклезiаста не безусловно. Въ другомъ месте (IX, 9) жизнь съ женою онъ
считаетъ однимъ изъ благъ, доступныхъ человеку.
29. Екклезiастъ предупреждаетъ возможный неправильный выводъ изъ его
предшествующихъ разсужденiй. Богъ, сотворившiй человека правымъ, не есть
виновникъ нравственной развращенности людей вообще и женщинъ въ частности.
Богъ создалъ человека правымъ, т. е. нравственно здоровымъ, способнымъ идти
правымъ путемъ и не грешить. А люди пустились во многiе помыслы, буквально:
выдумки, мудрованiя (Ср. 2 Пар. XXVI, 15: и сделалъ онъ въ Iерусалиме
искусно придуманныя машины).
-----
ГЛАВА 8-я.
-----
1. Кто - какъ мудрый, и кто понимаетъ значенiе вещей? Мудрость человека
просветляетъ лице его, и суровость лица его изменяется.
2. Я говорю: слово царское храни, и это - ради клятвы предъ Богомъ.
3. Не спеши уходить отъ лица его и не упорствуй въ худомъ деле; потому
что онъ, что захочетъ, все можетъ сделать.
4. Где слово царя, тамъ - власть; и кто скажетъ ему: что ты делаешь?
5. Соблюдающiй заповедь не испытаетъ ни какого зла: сердце мудраго
знаетъ и время и уставъ;
6. потому что для всякой вещи есть свое время и уставъ; а человеку
великое зло отъ того,
7. что онъ не знаетъ, что будетъ; и какъ это будетъ - кто скажетъ ему?
8. Человекъ не властенъ надъ духомъ, чтобы удержать духъ, и нетъ власти
у него надъ днемъ смерти и нетъ избавленiя въ этой борьбе, и не спасетъ
нечестiе нечестиваго.
9. Все это я виделъ, и обращалъ сердце мое на всякое дело, какое
делается подъ солнцемъ. Бываетъ время, когда человекъ властвуетъ надъ
человекомъ во вредъ ему.
10. Виделъ я тогда, что хоронили нечестивыхъ и приходили и отходили отъ
святаго места, и они забываемы были въ городе, где они такъ поступали. И это
- суета!
11. Не скоро совершается судъ надъ худыми делами; отъ этого и не
страшится сердце сыновъ человеческихъ делать зло.
12. Хотя грешникъ сто разъ делаетъ зло и коснеетъ въ немъ, но я знаю,
что благо будетъ боящимся Бога, которые благоговеютъ предъ лицемъ Его;
13. а нечестивому не будетъ добра, и, подобно тени, недолго продержится
тотъ, кто не благоговеетъ предъ Богомъ.
14. Есть и такая суета на земле: праведниковъ постигаетъ то, чего
заслуживали бы дела нечестивыхъ, а съ нечестивыми бываетъ то, чего
заслуживали бы дела праведниковъ. И сказалъ я: и это - суета!
15. И похвалилъ я веселье; потому что нетъ лучшаго для человека подъ
солнцемъ, какъ есть, пить и веселиться: это сопровождаетъ его въ трудахъ во
дни жизни его, которые далъ ему Богъ подъ солнцемъ.
16. Когда я обратилъ сердце мое на то, чтобы постигнуть мудрость и
обозреть дела, которыя делаются на земле, и среди которыхъ человекъ ни
днемъ, ни ночью не знаетъ сна, -
17. тогда я увиделъ все дела Божiи и нашелъ, что человекъ не можетъ
постигнуть делъ, которыя делаются подъ солнцемъ. Сколько бы человекъ ни
трудился въ изследованiи, онъ все-таки не постигнетъ этого; и если-бы какой
мудрецъ сказалъ, что онъ знаетъ, - онъ не можетъ постигнуть этого.
----------------------------------------------------------------------------
VIII.
1-9. Поведенiе мудраго. - 10-14. Судьба праведныхъ и нечестивыхъ. -
15-17. Лучшее въ жизни.
1. Никто не можетъ понять сущность вещей такъ, какъ мудрый. Это
глубокое пониманiе жизни создаетъ въ мудромъ радостное, покойное, все
примиряющее настроенiе, отражающееся и на его наружности. Евр. dabar значитъ
и вещь и слово. Отсюда LXX (слав.), сирскiй переводъ и Iеронимъ перевели
"значенiе слова", именно изреченiя, высказаннаго въ следующемъ стихе.
2. Предъ словами: слово царское храни, въ подлиннике стоить местоименiе
перваго лица - "я", при которомъ подразумевается глаголъ: говорю! О
верноподданической клятве говорится въ 4 Цар. XI, 17; XVII, 12 и др.
3-4. Екклезiастъ внушаетъ повиновенiе и тактъ въ отношенiи къ царю,
мотивируя это могуществомъ и безответственностью последняго. Не спеши
уходить отъ лица его. По мненiю однихъ комментаторовъ, Екклезiастъ
предостерегаетъ здесь отъ самовольнаго отпаденiя отъ царя, отъ оставленiя
верности и послушанiя ему. Другiе видятъ здесь советъ Екклезiаста не
приходить въ раздраженiе и не уходить отъ царя съ негодованiемъ, если онъ
окажется въ чемъ либо неблагосклоннымъ. Въ последнемъ случае слово dabar
понимается въ смысле "слова", а не "дела", и дальнейшее выраженiе
переводится такъ: "не упорствуй въ худомъ слове". Второе толкованiе
подтверждается, X, 4. И кто скажетъ ему: что ты делаешь! Этотъ оборотъ
служитъ обыкновенно для описанiя всемогущества Божiя (Iов. IX, 1-2: Ис. ХLV,
9; Дан. IV, 32; Прем. XII, 12). Здесь онъ примененъ къ неограниченному царю
деспотическаго государства.
5-7. Какъ въ этомъ, такъ и во всякихъ другихъ обстоятельствахъ,
мудрость сумеетъ предотвратить зло. Мудрый знаетъ, что всему есть время и
уставъ, и потому старается все понять, ко всему примениться, не пытаясь
вступать въ безплодную борьбу съ неизбежнымъ и неизвестнымъ ходомъ вещей,
властвующихъ надъ самою жизнью. Не будучи въ состоянiи предвидеть исхода
своихъ предпрiятiй, не думая о томъ, что для всякаго дела есть свое время,
свой судъ, люди часто впадаютъ въ великiя несчастiя за свои попытки изменить
существующiй порядокъ вещей, существующiя формы общественной жизни. Подъ
"заповедью" въ 5 ст. ближе всего разуметь повеленiя и законы царя, хотя въ
дальнейшемъ теченiи мысль Екклезiаста очевидно расширяется и даетъ
возможность придавать этому слову нравственный смыслъ.
8. Человекъ не въ состоянiи бороться съ установленнымъ порядкомъ вещей,
такъ какъ последнiй господствуетъ надъ самою его жизнью. Въ этой борьбе онъ
никогда не встретитъ пощады, отъ неумолимаго конца не спасетъ его никакое
беззаконiе, никакое отступленiе отъ закона (отъ правилъ борьбы).
9-10. Екклезiастъ отмечаетъ фактъ видимой несправедливости, когда
нечестивые удостоивались почетнаго погребенiя, напротивъ праведники лишались
его. Ст. 10 следуетъ перевести такъ: "виделъ я тогда, что нечестивые были
погребаемы и приходили (разумеется въ могилу, ср. Ис. LXII, 2), но далеко
удалялись отъ святого места (Iерусалима, храма или гроба) и были забываемы
въ городе те, которые поступали право", LXX и вульгата, неправильно
прочитавъ подлинникъ, перевели "восхваляемы" (ср. слав.) вместо "забываемы".
Евр. ken, переведенное въ русской библiи словомъ "знакъ", въ данномъ месте;
значить "справедливо", "такъ какъ следуетъ" (ср. 4 Цар. VII, 9; Числ. XXVII
7; XXXVI, 5).
11-13. Хотя беззаконiя людей долгое время остаются ненаказанными,
Екклезiастъ все же веритъ, что въ свое время Богъ воздастъ каждому по
заслугамъ. Вера въ праведное воздаянiе выражается имъ решительно, но
выражается догматически ("я знаю"), не какъ несомненный фактъ наблюдаемой
действитeльнoсти, но какъ безусловное требованiе религiознаго сознанiя.
Екклезiастъ, не имеетъ яснаго представленiя о томъ, когда, какъ и при какихъ
обстоятельствахъ обнаружится Божественное воздаянiе, онъ не говорить, будетъ
ли это въ земной или загробной жизни; овъ убежденъ лишь въ одномъ, что Богъ
долженъ воздать каждому по заслугамъ. Выраженiе же: "недолго продержится
тотъ, который не благоговеетъ передъ Богомъ", скорее говоритъ за то, что
Екклезiастъ верить въ воздаянiе на земле.
14. Такъ какъ идея праведнаго воздаянiя вытекала у Екклезiаста не изъ
данныхъ опыта, а изъ религiозной веры, то онъ не въ силахъ былъ примирить ее
съ фактами страданiй праведниковъ и благоденствiя грешниковъ. Эти факты
нисколько не потеряли своей очевидности въ глазахъ Екклезiаста и после того,
какъ онъ выразилъ свою непоколебимую веру въ праведное воздаянiе. Онъ снова
съ горечью останавливается на нихъ, показывая темъ, что въ своей вере онъ не
нашелъ еще полнаго успокоенiя.
15-17. Горькое сознанiе невозможности примирить веру съ печальными
фактами жизни приводитъ Екклезiаста къ его излюбленной мысли, что следуетъ
трудиться и наслаждаться жизнью, не стремясь постигнуть того, чего постичь
невозможно.
-----
ГЛАВА 9-я.
-----
1. На все это я обратилъ сердце мое для изследованiя, что праведные и
мудрые и деянiя ихъ - въ руке Божiей, и что человекъ ни любви, ни ненависти
не знаетъ во всемъ томъ, что передъ нимъ.
2. Всему и всемъ - одно: одна участь праведнику и нечестивому,
доброму и (злому), чистому и нечистому, приносящему жертву и неприносящему
жертвы; какъ добродетельному, такъ и грешнику; какъ клянущемуся, такъ и
боящемуся клятвы.
3. Это-то и худо во всемъ, что делается подъ солнцемъ, что одна
участь всемъ, и сердце сыновъ человеческихъ исполнено зла, и безумiе въ
сердце ихъ, въ жизни ихъ; а после того они отходятъ къ умершимъ.
4. Кто находится между живыми, тому есть еще надежда, такъ-какъ и псу
живому лучше, нежели мертвому льву.
5. Живые знаютъ, что умрутъ, а мертвые ничего не знаютъ, и уже нетъ им
воздаянiя, потому что и память о нихъ предана забвенiю,
6. и любовь ихъ и ненависть ихъ и ревность ихъ уже исчезли, и нетъ имъ
более части во-веки ни въ чемъ, что делается подъ солнцемъ.
7. Итакъ иди, ешь съ весельемъ хлебъ твой, и пей въ радости сердца вино
твое, когда Богъ благоволитъ къ деламъ твоимъ
8. Да будутъ во всякое время одежды твои светлы, и да не оскудеваетъ
елей на голове твоей.
9. Наслаждайся жизнiю съ женою, которую любишь, во все дни суетной
жизни твоей, и которую далъ тебе Богъ подъ солнцемъ на все суетные дни твои;
потому что это - доля твоя въ жизни и въ трудахъ твоихъ, какими ты трудишься
подъ солнцемъ.
10. Все, что можетъ рука твоя делать, по силамъ делай; потому что въ
могиле, куда ты пойдешь, нетъ ни работы, ни размышленiя, ни знанiя, ни
мудрости.
11. И обратился я и виделъ подъ солнцемъ, что не проворнымъ достается
успешный бегъ, не храбрымъ - победа, не мудрымъ - хлебъ, и не у разумныхъ -
богатство, и не искуснымъ - благорасположенiе, но время и случай для всехъ
ихъ.
12. Ибо человекъ не знаетъ своего времени. Какъ рыбы попадаются въ
пагубную сеть, и какъ птицы запутываются въ силкахъ, такъ сыны человеческiе
уловляются въ бедственное время, когда оно неожиданно находитъ на нихъ.
13. Вотъ еще какую мудрость виделъ я подъ солнцемъ, и она показалось
мне важною:
14. городъ небольшiй, и людей въ немъ немного; къ нему подступилъ
великiй царь и обложилъ его и произвелъ противъ него большiя осадныя работы;
15. но въ немъ нашелся мудрый беднякъ, и онъ спасъ своею мудростью
этотъ городъ; и однакоже ни кто не вспоминалъ объ этомъ бедномъ человеке.
16. И сказалъ я: мудрость лучше силы, и однакоже мудрость бедняка
пренебрегается, и словъ его не слушаютъ.
17. Слова мудрыхъ, высказанныя спокойно, выслушиваются лучше, нежели
крикъ властелина между глупыми.
18. Мудрость лучше воинскихъ орудiй; но одинъ погрешившiй погубитъ
много добраго.
----------------------------------------------------------------------------
IX.
1-6. Смерть - уделъ всехъ. - 7-10. Правильное пользованiе жизнью. -
11-12. Сила случая. - 13-18. Сила мудрости.
Ближе всматриваясь въ судьбу праведниковъ, Екклезiастъ находитъ новое
доказательство суетности человеческой жизни и необходимости довольствоваться
теми немногими радостями, которыя доступны людямъ.
1. Праведники и мудрые находятся въ полной зависимости отъ Бога. Даже
ихъ действiя и чувства не вполне обусловливаются ихъ свободной волей, но
подчинены бываютъ времени и случаю. Человекъ, не можетъ предвидеть, где и
когда зародится въ немъ любовь или ненависть, и не въ силахъ любовь
превратить въ ненависть, ненависть въ любовь. Во всемъ томъ, что передъ
нимъ, т. е. во всемъ, что предстоитъ ему, что случится съ нимъ.
2. Всему и всемъ одно. Буквальнее съ еврейскаго: "все, какъ всемъ" (LXX
и слав. неправильно перевели: "суета во всехъ") т. е. съ праведниками все
случается, какъ со всеми людьми. Одна участь - смерть и для праведниковъ и
для грешниковъ. После слова "доброму" LХХ, вульгата и сирскiй переводъ
прибавляютъ "злому" (см. слав.). Возможно, что таково было первоначальное
чтенiе и въ подлиннике. Клянущемуся. Следуетъ разуметь не вообще
произносящаго клятву, такъ какъ Екклезiастъ, какъ видно изъ VIII, 2, не
считаетъ ее грехомъ, но призывающаго имя Божiе всуе (Исх. XX, 7), безъ
нужды, легкомысленно и даже ложно. Такая клятва у пр. Захарiи ставится
наряду съ воровствомъ (V, 3). Некоторые экзегеты подъ боящимися клятвы и
неприносящими жертвы разумеютъ ессеевъ, отрицающихъ клятву и жертвы. Но о
столь раннемъ возникновенiи ессейской секты мы ничего не знаемъ изъ
историческихъ памятниковъ.
3. Великое зло въ томъ, что участь и праведниковъ и грешниковъ одна. Те
и другiе одинаково умираютъ и отходятъ въ шеолъ.
4-6. Въ шеоле же все равны, все равно ничтожны, ничтожны настолько, что
жизнь самого незначительнаго человека ценнее пребыванiя въ шеоле великаго
человека, такъ такъ умершiе не знаютъ ни надежды, ни воздаянiя, ни любви, ни
ненависти и вообще не имеютъ части ни въ чемъ, что делается подъ солнцемъ.
Все проявленiя духовной жизни человека, любовь, ненависть, знанiе, мудрость,
размышленiе (ст. 10) Екклезiастъ ставитъ въ неразрывную связь съ условiями
земного существованiя, какъ явленiя, возможныя лишь "подъ солнцемъ", въ
соединенiи съ теломъ. Съ разрушенiемъ тела прекращаются и жизненныя
проявленiя, наступаетъ состоянiе глубокаго сна, состоянiе полужизни. При
такомъ представленiи о загробной жизни, разумеется, не могло быть речи о
различiи въ судьбе праведниковъ и грешниковъ, о воздаянiи за гробомъ.
утверждая вообще существованiе суда Божiя, Екклезiастъ нигде не
распространяетъ его на потустороннюю жизнь. Мало того онъ описываетъ ее въ
чертахъ, исключающихъ всякую мысль о воздаянiи.
7-10. Свои печальныя размышленiя Екклезiастъ заключаетъ по обыкновенiю
призывомъ къ наслажденiю жизнью. Чемъ мрачнее будущее человека, темъ более
онъ долженъ ценить радости земного существованiя.
11-12. Но взирая радостными глазами на жизнь, человекъ ни на одну
минуту не долженъ забывать о своей зависимости отъ времени и случая; онъ
долженъ приготовиться ко всякой случайности, такъ какъ обыкновенно
случается, что внешнiй успехъ не соответствуетъ внутреннему достоинству
человека. Благодаря полной неизвестности будущаго человекъ не въ состоянiи
бываетъ предупредить печальное для него стеченiе обстоятельствъ.
13-18. Но даже и здесь мудрость спасаетъ человека отъ многихъ золъ и
умеетъ иногда направить ходъ событiй ко благу людей. Хотя мудрость часто
бываетъ предметомъ пренебреженiя, однако она сильнее крика властелина,
сильнее воинскихъ орудiй. Однако же никто не вспоминалъ объ этомъ бедномъ
человеке. Одни толкователи видятъ здесь указанiе на прежнюю неизвестность
беднаго человека до спасенiя города, другiе - на скорое забвенiе его заслугъ
современниками. Контекстъ и грамматическое построенiе допускають то и другое
пониманiе. Трудно сказать, взялъ ли Екклезiастъ возможный случай или
воспользовался определеннымъ историческимъ фактомъ, чтобы иллюстрировать
свою мысль. Некоторые толкователи видели въ бедномъ и мудромъ человеке
образъ презреннаго израиля.
-----
ГЛАВА 10-я.
-----
1. Мертвыя мухи портятъ и делаютъ зловонною благовонную масть
мироварника: то же же делаютъ небольшая глупость уважаемаго человека съ его
мудростью и честью.
2. Сердце мудраго - на правую сторону, а сердце глупаго - на левую.
3. По какой бы дороге ни шелъ глупый, у него всегда недостаетъ
смысла, и всякому онъ выскажетъ, что онъ глупъ.
4. Если гневъ начальника вспыхнетъ на тебя, то не оставляй места
твоего; потому что кротость покрываетъ и большiе проступки.
5. Есть зло, которое виделъ я подъ солнцемъ, это - какъ-бы погрешность,
происходящая отъ властелина:
6. невежество поставляется на большой высоте, а богатые сидятъ низко.
7. Виделъ я рабовъ на коняхъ, а князей ходящихъ, подобно рабамъ,
пешкомъ.
8. Кто копаетъ яму, тотъ упадетъ въ нее, и кто разрушаетъ ограду,
того ужалитъ змей.
9. Кто передвигаетъ камни, тотъ можетъ надсадить себя, и кто колетъ
дрова, тотъ можетъ подвергнуться опасности отъ нихъ.
10. Если притупится топоръ, и если лезвiе его не будетъ отточено, то
надобно будетъ напрягать силы; мудрость умеетъ это исправить.
11. Если змей ужалитъ безъ заговариванiя, то не лучше его и злоязычный.
12. Слова изъ устъ мудраго - благодать, а уста глупаго губятъ его же:
13. начало словъ изъ устъ его - глупость, а конецъ речи изъ устъ его -
безумiе.
14. Глупый наговоритъ много, хотя человекъ не знаетъ, что бу детъ, и
кто скажетъ ему, что будетъ после него?
15. Трудъ глупаго утомляетъ его, потому что не знаетъ даже дороги въ
городъ.
16. Горе тебе, земля, когда царь твой отрокъ, и когда князья твои
едятъ рано!
17. Благо тебе, земля, когда царь у тебя изъ благороднаго рода, и
князья твои едятъ во время, для подкрепленiя, а не для пресыщенiя!
18. Отъ лености обвиснетъ потолокъ и когда опустятся руки, то протечетъ
домъ.
19. Пиры устраиваются для удовольствiя, и вино веселитъ жизнь; а за все
отвечаетъ серебро.
20. Даже и въ мысляхъ твоихъ не злословь царя, и въ спальной комнате
твоей не злословь богатаго; потому что птица небесная можетъ перенесть слово
твое, а крылатая - пересказать речь твою.
-----------------------------------------------------------------------------
X.
Свойства и поведенiе мудраго и глупаго.
1. Не только одинъ грешникъ можетъ погубить много добраго, но даже
одинъ глупый поступокъ, такъ сказать небольшая доза глупости, можетъ
поколебать и погубить нравственное достоинство человека, его мудрость и
честь, подобно мертвой мухе, попавшей въ благовонную масть. "Малая закваска
все тесто кваситъ" говоритъ Апостолъ (1 Кор. V, 6) {* Точный переводъ второй
половины 1 стиха долженъ быть таковъ: "тяжелее чемъ мудрость, чемъ честь,
веситъ малая глупость", т. е. одинъ глупый, безчестный поступокъ можетъ
запятнать нравственное достоинство человека, превратить въ ничто его
мудрость и честь.}).
2. "Правый", "правая сторона", какъ и во всехъ языкахъ, выражаетъ
понятiе истинно добраго, справедливаго; "левый", "левая сторона" напротивъ -
понятiе ложнаго, злого, несправедливаго.
3. По какой бы дороге ни шелъ глупый, у него (всегда) недостаетъ
смысла. Точнее следуетъ перевести: "и по дороге, когда глупый идетъ, ему
недостаетъ смысла", т. е. глупый не делаетъ ни одного шага, чтобы не
обнаружить своей глупости. И всякому онъ выскажетъ, что онъ глупъ, т. е.
всякому покажетъ свою глупость. Переводъ Iеронима и Симмаха: "онъ всякаго
считаетъ за глупаго", мало вяжется съ контекстомъ.
4. Екклезiастъ продолжаетъ характеристику мудраго и глупаго. Мудрый
человекъ долженъ спокойно относиться къ раздраженiю своего начальника, не
спешить оставлять свое место, зная, что незаслуженный гневъ начальника
пройдетъ, что спокойствiе и кротость обезоруживаетъ людей въ случаяхъ даже
серiозныхъ проступковъ.
5-7. По вине правителей глупые и недостойные уваженiя остаются въ
униженiи и презренiи. Ст. 5 следуетъ точнее передать такъ: "есть зло,
которое виделъ я подъ солнцемъ, подобное погрешности, происходящей отъ
властелина". Богатые сидятъ низко; разумеются лица знатныхъ и заслуженныхъ
родовъ. Случаи, указанные Екклезiастомъ, часто имели место въ персидскомъ
царстве.
8-10. Связь этихъ стиховъ съ предшествующими понимается различно. Одни
находятъ здесь изображенiе техъ интригъ, путемъ которыхъ добивались высокаго
положенiя низшiе и глупые люди. Другiе видятъ въ этихъ стихахъ продолженiе
характеристики мудраго и глупаго. Кто неосторожно берется за рискованныя и
опасныя предпрiятiя, къ своей ли выгоде или ко вреду другимъ, тотъ легко
можетъ повредить себе. Мудрость же научитъ человека соразмерять желанiя съ
своими силами, не расточать непроизводительно своей энергiи. Она заранее
сознаетъ всю опасность и всю трудность каждаго предпрiятiя и умеетъ во время
устранить ихъ. Мудрость умеетъ это исправить; точнее съ еврейскаго:
"преимущество успешнаго действiя - мудрость".
11. Этотъ стихъ следуетъ перевести такъ; "если змей ужалитъ
незаговоренный, то не имеетъ никакой пользы заклинатель". Заклинанiе по
этимъ словамъ предполагается ранее укушенiя. Пс. LVII, 5 говоритъ о змее,
который жалитъ, не допуская надъ собой заклинанiя. Въ образной речи
Екклезiастъ указываетъ на безполезность запоздалыхъ действiй.
13. Болтливость глупаго распространяется и на такiе предметы, которыхъ
человекъ не можетъ знать, и о которыхъ ему никто не скажетъ.
15. Незнанiе дела, незнанiе самыхъ простыхъ вещей, напримеръ, дороги въ
городъ, неуменiе найти защиту своихъ интересовъ у городскаго судьи, делаетъ
трудъ глупаго утомительнымъ и безплоднымъ.
16. Особенно велико несчастiе отъ глупыхъ людей, когда они оказываются
царями и правителями. Царь твой - отрокъ, т. е. съ детскимъ умомъ, глупый. У
Исаiи (III, 4. 12) дурные правители названы детьми и женщинами. Князья твои
едятъ paнo, т. е. ведутъ невоздержную и безпечную жизнь (ср. Ис. V, 11 и
сл.).
18-19. Какъ отъ лености хозяина приходитъ въ упадокъ домъ, такъ
разрушается и государство отъ ленивыхъ и невоздержныхъ правителей,
обирающихъ свой народъ.
20. Сказавъ, что глупые и ленивые правители - несчастье для страны,
Екклезiастъ спешитъ дать практическiй советъ не осуждать и такихъ
правителей, такъ какъ неодобрительные ответы о нихъ какими то неведомыми
путями обыкновенно доходятъ до ихъ ушей.
-----
ГЛАВА 11-я.
-----
1. Отпускай хлебъ твой по водамъ, потому что по прошествiи многихъ дней
опять найдешь его.
2. Давай часть семи и даже восьми, потому что не знаешь, какая беда
будетъ на земле.
3. Когда облака будутъ полны, то они прольютъ на землю дождь; и если
упадетъ дерево на югъ или на северъ, то оно тамъ и останется, куда упадетъ.
4. Кто наблюдаетъ ветеръ, тому не сеять; и кто смотритъ на облака,
тому не жать.
5. Какъ ты не знаешь путей ветра и того, какъ образуются кости во чреве
беременной, такъ не можешь знать дело Бога, Который делаетъ все.
6. Утромъ сей семя твое и вечеромъ не давай отдыха руке твоей, потому
что ты не знаешь - то, или другое будетъ удачнее, или то и другое равно
хорошо будетъ.
7. Сладокъ светъ, и прiятно для глазъ видеть солнце.
8. Если человекъ проживетъ и много летъ, то пусть веселится онъ в
продолженiе всехъ ихъ, и пусть помнитъ о дняхъ темныхъ, которыхъ будетъ
много: все, что будетъ - суета!
9. Веселись, юноша, въ юности твоей, и да вкушаетъ сердце твое
радости во дни юности твоей, и ходи по путямъ сердца твоего и по виденiю
очей твоихъ; только знай, что за все это Богъ приведетъ тебя на судъ.
10. И удаляй печаль отъ сердца твоего, и уклоняй злое отъ тела твоего,
потому что детство и юность - суета.
----------------------------------------------------------------------------
XI.
1-6. Увещанiе къ благотворительности. - 7-10. Призывъ къ наслажденiю жизнью.
Въ главахъ XI, I-XII, 8 дается какъ бы резюме предшествующихъ
размышленiй Екклезiаста объ условiяхъ счастливой жизни. Такихъ условiй три:
доброе деланiе, невинныя наслажденiя и полная преданность Божественному
провиденiю. Первое условiе раскрыто въ XI, 1-6, второе - въ XI, 7-10,
третье - въ XII, 1-7.
1. Въ образныхъ выраженiяхъ Екклезiастъ призываетъ къ самой широкой
благотворительности, чуждой всякаго расчета на личную выгоду ("по водамъ").
Всякая жертва со временемъ пронесетъ свой плодъ жертвователю. Некоторые
толкователи думаютъ, что Екклезiастъ побуждаетъ здесь своихъ современниковъ
къ торговой предпрiимчивости, къ смелымъ коммерческимъ операцiямъ на море.
Но какъ видно изъ другихъ местъ книги, Екклезiастъ старался скорее сдержать
излишнюю предпрiимчивость богатыхъ людей, всю жизнь проводившихъ въ заботахъ
о прiумноженiи богатства. Изъ следующаго стиха ясно, что речь здесь о
благотворительности.
2. "Семь и даже восемь" указываютъ на возможно более полное число
людей, съ которыми следуетъ делиться своимъ имуществомъ.
3. Если облака будутъ полны, то они прольютъ на землю дождь. Всякая
жертва вновь возвращается къ жертвователю подобно тому, какъ испарившаяся на
земле вода, наполнивъ собой облака, снова падаетъ на землю. Образъ дождевыхъ
облаковъ обычно въ библiи символизируетъ милость, благотворительность. (Пр.
XXV, 14; Прем. Сир. XXXV, 23). И если упадетъ дерево на югъ или на северъ,
то оно тамъ и останется, где упадетъ. Въ мiре нравственномъ, какъ и въ
физическомъ, определенныя причины всегда вызываютъ определенныя действiя, и
вообще говоря, человекъ жнетъ только тамъ и только то, где и что онъ сеетъ,
съ такою же необходимостью, съ какой упавшее дерево остается на томъ именно
месте, куда упало.
4. Делая добро, человекъ не долженъ проявлять излишней расчетливости,
осторожности и мнительности, чтобы не остаться безъ всякой жатвы, подобно
слишкомъ усердно наблюдающему за ветромъ и облаками.
5-6. Не зная путей Божiихъ, не будучи въ состоянiи предвидеть, где его
деятельность будетъ плодотворна, человекъ долженъ пользоваться каждымъ
моментомъ для доброй деятельности.
7-10. Въ этихъ стихахъ Екклесiастъ призываетъ къ веселiю и радости,
пока не наступили темные дни. Человекъ долженъ наслаждаться всемъ, что есть
прiятнаго и красиваго въ мiре, помня однако о праведномъ суде Божiемъ. Пусть
помнить о дняхъ темныхъ. Дни темные, въ противоположность всемъ годамъ
прожитой жизни, означаютъ дни пребыванiя въ шеоле. Ходи по пути сердца
твоего и по виденiю очей твоихъ, т. е. следуй внушенiямъ сердца и очей, пока
это не противно правде Божiей. LXX увидели въ этихъ словахъ противоречiе съ
Числ. XV, 39, где запрещается "ходить вследъ сердца вашего и очей вашихъ", и
потому передъ словами: "въ виденiи очей твоихъ", прибавили отрицанiе mh
(слав. - "не".). Это отрицанiе однако совершенно излишне, такъ какъ изъ
контекста ясно, что Екклезiастъ говоритъ лишь о такихъ влеченiяхъ сердца,
которыя непротивны Божественнымъ заповедямъ.
-----
ГЛАВА 12-я.
-----
1. И помни Создателя твоего въ дни юности твоей, доколе не пришли
тяжелые дни и не наступили годы, о которыхъ ты будешь говорить: "нетъ мне
удовольствiя въ нихъ!"
2. доколе не померкли солнце и светъ и луна и звезды, и не нашли новыя
тучи вследъ за дождемъ.
3. Въ тотъ день, когда задрожатъ стерегущiе домъ и согнутся мужи силы;
и перестанутъ молоть мелющiе, потому что ихъ немного осталось; и
помрачатся смотрящiе въ окно;
4. и запираться будутъ двери на улицу; когда замолкнетъ звукъ
жернова, и будетъ вставать человекъ по крику петуха и замолкнутъ дщери
пенiя;
5. и высоты будутъ имъ страшны, и на дороге ужасы; и зацвететъ
миндаль, и отяжелеетъ кузнечикъ, и разсыплется каперсъ. Ибо отходитъ
человекъ въ вечный домъ свой, и готовы окружить его по улице плакальщицы; -
6. доколе не порвалась серебряная цепочка, и не разорвалась золотая
повязка, и не разбился кувшинъ у источника, и не обрушилось колесо надъ
колодеземъ.
7. И возвратится прахъ въ землю чемъ онъ и былъ; а духъ возвратится къ
Богу, Который далъ его.
8. Суета суетъ, сказалъ Екклесiастъ, все - суета!
9. Кроме того, что Екклесiастъ былъ мудръ, онъ училъ еще народъ знанiю.
Онъ все испытывалъ, изследывалъ и составилъ много притчей.
10. Старался Екклесiастъ прiискивать изящныя изреченiя, и слова истины
написаны имъ верно.
11. Слова мудрыхъ - какъ иглы и какъ вбитые гвозди, и составители ихъ -
отъ единаго пастыря.
12. А что сверхъ всего этого, сынъ мой, того берегись: составлять много
книгъ - конца не будетъ, и много читать - утомительно для тела.
13. Выслушаемъ сущность всего: бойся Бога и заповеди Его соблюдай,
потому что въ этомъ все для человека:
14. ибо всякое дело Богъ приведетъ на судъ, и все тайное хорошо ли оно,
или худо.
----------------------------------------------------------------------------
ХII.
1-8. Последнее увещанiе Екклесiаста. - 9-14. Эпилогъ.
Два главнейшихъ условiя человеческаго счастья - деланiе добра и
здоровое наслажденiе жизнью возможны лишь тогда, когда соединяются съ
религiознымъ настроенiемъ, съ чувствомъ полной преданности Богу. Вне
религiознаго настроенiя наслажденiе жизнью неизбежно принимаетъ извращенный
видъ и приводитъ въ конце концовъ къ тяжелому разочарованiю; точно также и
нравственная деятельность человека теряетъ свою разумность, свою цель, какъ
скоро въ явленiяхъ мiра и жизни человекъ ничего не видитъ кроме действiя
слепого случая. Вотъ почему Екклесiастъ въ своемъ последнемъ увещанiи
призываетъ читателя къ постоянному памятованiю о Боге, какъ Творце мiра,
какъ Первопричины всего существующаго, къ памятованiю въ теченiе всей жизни,
а не въ пору лишь старости, когда и душа и тело ощущаютъ уже быстрое
наступленiе вечной ночи - смерти.
1. Доколе не пришли тяжелые дни, буквально: "дни зла", не дни
загробнаго существованiя, какъ въ XI, 8, а дни старости, дни физическаго и
психическаго упадка.
2. Наступленiе мрака и тучъ, т. е. зимы, - образъ не самой смерти, а ея
предвестницы - старости.
3. Въ этомъ и дальнейшихъ стихахъ содержится образное описанiе
старости. Стерегущiе домъ - руки, охраняющiя человеческiй организмъ отъ
внешнихъ опасностей; мужи силы - ноги, силою мускуловъ поддерживающiя
туловище; мелющiе - зубы; смотрящiе въ окно - глаза.
4. Двери на улицу, - по мненiю однихъ, уста, по мненiю другихъ - уши.
Первое вернее (ср. Iов. XLI, 6. "кто можетъ отворить двери лица его (т. е.
левiафана?). Кругъ зубовъ его ужасъ!". Жерновъ - челюсти и зубы. Будетъ
вставать по крику петуха, т. е. страдать безсонницей. Замолкнутъ дщери
пенiя, т. е. ослабеетъ голосъ.
6. Высоты будутъ имъ страшны, т. е. недоступны. И на дороге ужасъ, т.
е. трудности и опасности, какъ действительныя, такъ и воображаемыя.
Зацвететъ миндаль, своимъ белымъ цветомъ на обнаженныхъ ветвяхъ зимою
символизирующiй старость. Отяжелеетъ кузнечикъ, т. е. потеряетъ свою
гибкость и подвижность туловище, спина. И разсыплется каперсъ, т. е. не
будетъ оказывать действiя кипарисъ, ягоды и почка котораго употреблялись на
востоке, какъ возбуждающее средство. Вечный домъ, т. е. гробъ (ср. Тов. III,
9).
6. Образно описывается самая смерть. Порвалась серебряная цепочка и
разбилась золотая чашечка (въ русской библiи неправильно - повязка;
еврейское слово означаетъ предметъ круглой формы, чашечку для елея, какъ
Зах. IУ, 2), т. е. порвалась нить жизни, не стало источника света и тепла;
жизнь погасла. Следующiе два образа даютъ другой символъ смерти, именно:
ломается колесо надъ колодцемъ и разбивается бадья у источника. Оба образа
означаютъ вероятно прекращенiе деятельности сердца, кровообращенiя и
дыханiя.
7. Тело и духъ возвращаются къ своему первоисточнику: тело возвращается
въ прахъ, какимъ оно и было (ср. Быт. III, 19; Пс. СIII, 29), а духъ
возвращается къ Богу, Который далъ его. Это возвращенiе къ Богу нельзя
понимать въ смысле уничтоженiя личнаго самостоятельнаго существованiя духа,
такъ какъ Екклесiастъ ясно говоритъ о личномъ существованiи человека и за
гробомъ. Если въ III, 21 онъ ставитъ скептическiй вопросъ, имеетъ ли
человекъ преимущество передъ скотомъ, и восходитъ ли духъ его вверхъ, то
здесь на оба вопроса дается утвердительный ответъ и следовательно признается
продолженiе личнаго существованiя человека и после смерти. Но подобно
другимъ священнымъ мудрецамъ Екклесiастъ не могъ представить более или
менее полной жизни вне связи съ теломъ, онъ не зналъ новозаветнаго ученiя о
воскресенiи изъ мертвыхъ и потому не могъ возвыситься надъ обычнымъ
представленiемъ о шеоле; онъ былъ еще далекъ отъ сознательной веры въ
блаженное состоянiе душъ въ общенiи съ Богомъ.
8. Понятно, что Екклесiастъ не могъ находить полнаго утешенiя въ такой
вере въ загробную жизнь человека и не имелъ основанiй отказаться отъ своихъ
разсужденiй о суетности жизни. Напротивъ онъ виделъ здесь новое и самое
сильное доказательство ея. Поэтому въ своемъ заключительномъ слове онъ снова
повторяетъ: суета суетъ, все суета. Лишь радостная весть новаго завета могла
освободить человека отъ суеты и дать ему надежду на вечное блаженство.
9-14. Эпилогъ книги. Въ то время какъ до сихъ поръ все речи велись отъ
лица Екклесiаста, который повсюду говоритъ о себе въ первомъ лице, въ ст.
9-14 мы слышимъ уже другое лицо, которое отличаетъ себя отъ Екклесiаста,
говорить о немъ въ третьемъ лице и какъ бы одобряетъ его разсужденiя. Однако
это не значитъ еще, что конецъ 12 главы составляетъ позднейшую приписку.
Эпилогъ написанъ темъ же языкомъ и проникнутъ темъ же духомъ, что и вся
книга. Отсюда у насъ нетъ основанiй искать для него другого автора,
отличнаго отъ составителя всей книги. Следуетъ думать, что тамъ и здесь
говоритъ одинъ и тотъ же авторъ, тамъ отъ лица Екклесiаста, здесь отъ своего
лица.
9. "Мудрый" на языке библейскомъ означалъ человека, который на
основанiи просвещеннаго откровенiемъ разума изследывалъ вопросы
религiознаго, особенно нравственно-практическаго характера, стараясь
применить общiя богооткровенныя понятiя къ действительной жизни, разрешить
все возникающiя на этой почве недоуменiя и противоречiя. У евреевъ со
времени Соломона существовалъ целый классъ мудрецовъ-хакамимовъ, на ряду съ
пророками и священниками имевшихъ сильное влiянiе на народъ (3 Цар. IV,
30-31; Iер. XVIII, 18; Пр. I, 6; XIII, 21; XXII, 17). Уже во времена
Соломона были известны мудрецы - Еоанъ Езрахитянинъ, Еманъ, Халколъ и Дарда,
мудрость которыхъ, ставилась рядомъ съ мудростью сыновъ востока и Египта (3
Цар. IV, 30-31). Современники пророка Iеремiи говорили: "не исчезъ законъ у
священника и советъ мудраго и слово у пророка" (Iер. XVIII, 18). Обычною
формою выраженiя мысли у еврейскiхъ мудрецовъ въ отличiе отъ греческихъ была
гномическая, состоявшая изъ краткихъ изреченiй, афоризмовъ и притчей.
11. Слова мудрыхъ - какъ иглы и какъ вбитые гвозди. Еврейскiй
подлинникъ говоритъ здесь не о простыхъ иглахъ, а о техъ острiяхъ, которыя
находятся на палкахъ, употребляемыхъ погонщиками и пастухами. LXX верно
перевели baucentra (слав. - "остны воловыя"). Мысль та, что слова мудрыхъ
подобно палке погонщика, будятъ людей отъ нравственнаго равнодушiя и лени,
нудятъ ихъ къ исполненiю своего долга. Составители ихъ отъ Единаго Пастыря.
Единымъ Пастыремъ названъ здесь Богь (ср. Пс. ХХII, 1; XXVII, 9). Сравнивъ
слова мудрыхъ съ палкой погонщика и пастуха, писатель естественно употреблялъ
образъ Пастыря-Бога, Который, пася израиля, раздаетъ мудрымъ жезлы съ темъ,
чтобы они пасли людей (ср. Пр. X, 21).
12. Указавъ на высокое значенiе произведенiй мудрыхъ, писатель въ то же
время предостерегаетъ своего ученика отъ злоупотребленiя книгами, какъ отъ
составленiя, такъ и отъ чтенiя многихъ книгъ. Этотъ советъ онъ какъ бы
спешитъ применить къ себе, въ следующихъ стихахъ заканчивая свою книгу.
13. Выслушаемъ сущность всего, буквально: "конецъ (выводъ) всей речи".
Заповедь: бойся Бога (взято изъ V, 6) и заповеди Его соблюдай (ср. IV, 17),
составляетъ сущность книги и въ то же время цель человека. Лишь вера
спасаетъ человека отъ крайностей пессимизма съ одной стороны и пошлаго
эвдемонизма съ другой.
14. Мысль объ окончательномъ суде Божiемъ по выраженiю одного
комментатора есть та нить Арiадны, которая вывела Екклесiаста изъ лабиринта
его скепсиса. Ни для мрачнаго унынiя, ни для легкомысленнаго наслажденiя
жизнью нетъ места тамъ, где есть глубокая вера въ Божественное воздаянiе.
В. Мышцынъ.
----------------------------------------------------------------------------
Списокъ сотрудниковъ, составившихъ комментарiй на книги Св. Писанiя,
вошедшiя въ составъ V т. Толковой Библiи:
Магистръ богословiя Профессоръ Василiй Никаноровичъ Мышцынъ
Last-modified: Mon, 23 Apr 2001 11:08:27 GMT