173 от 17 января по н. ст. 1918г. Тел. Кюльмана в МИД Германии. В jot день в Бресте была получена следующая депеша от генерала А. фон Арца: "Близ Вены крупные промышленные округа начали забастовку. Движение распространилось вплоть до окрестностей Мюрццушлаг. В качестве предлога этого движения называется сокращение мучного пайка, однако, как мне кажется, причина кроется в политических обстоятельствах, так как рабочие непре менно хотят заключения мира. (...) Поводом для всего движения служит неспокойный и медленный ход Брестских переговоров. [...] Последствия этого движения для полевой армии и для всего хода войны могут быть самыми неблагоприятными. Находясь под впечатлением развивающегося здесь рабочего движения я прошу [...] оказать максимальное влияние на редактирование отчетов о Брестских переговорах с учетом этих отношений" (там же, док. No 173). Обычно сдержанный Кюльман по получении телеграммы Арца отметил: "Граф Чернин выглядит весьма озабоченным из-за внутреннего положения в Австрии. Он повторно со всей серьезно стью и настойчивостью указал на то, что внутренние австрийские дела не перенесут разрыва Брестских переговоров. В этом случае он, сражаясь до последней минуты на нашей стороне, будет вынужден в самое последнее мгновение перед отъездом русских вступить с ними в сепаратные переговоры и подписать даже самое ничтожное соглашение. Позиция [германского] верховного глав нокомандования и последние предложения относительно урегули рования польских границ [...], а также наше поведение в вопросе о хлебе, создали в Австрии впечатление, что в Германии решено совершенно не обращать внимания на ее желания и потребности. В связи с тем, что местные большевики должны быть точно осведомлены окольным путем через "Интернационал" о внутрен нем положении Австрии, такое положение создает почти непрео долимые препятствия для переговоров" (там же). 77 "Страх перед опасностью революции рос в руководящих кругах с каждым днем и на этой неделе достиг примерно того же уровня, 183 что и прошлой весной. В своем испуге правительство не сделало ничего, чтобы сдержать действие большевистской пропаганды. Нельзя отделаться от впечатления, что оно совершенно не желает распознать опасности и воздействовать на Берлин. Внезапным для него было возникновение движения, связанного с сокращением рациона муки. Неожиданно и совершенно ошеломляюще началось забастовочное движение в Нижней Австрии, а вчера на улицах Вены состоялись шумные митинги с отдельными забастовками. Таким образом, страх перед всеобщей забастовкой очень велик, и здесь надеются на поставки хлеба из Германии для того, чтобы успокоить людей и выиграть время. Однако одного этого не достаточно, так как движение имеет политические причины, а хлебный паек это только внешний повод", -- доносил в рапорте германскому канцлеру немецкий дипломат из Вены (там же, док. No 178 от 17 января по н. ст. 1918 г. Рапорт Веделя Гертлингу). Там же, док. No 92 от 16 декабря по н. ст. 1917 г. Тел. Розенберга в МИД Германии. Там же, док. No 107 от 21 декабря по н. ст. Тел. Бусше -- Розенбергу в Брест-Литовск. Там же, док. No 201 от 30 января по н. ст. 1918 г. Тел. Кюльмана Гертлингу. Заявление Чернина было подвергнуто резкой критике Гинденбургом: "Наше поведение в Бресте, -- писал Гинденбург рейхсканцлеру, -- вызванное податливостью по отношению к недружелюбной, противоречащей верности братству по оружию позиции графа Чернина, вызвало у русских чувство победы над нами, о чем Ваше превосходительство может судить по радиовы ступлению Крыленко 27 декабря в 3.40 пополудни и из высказы ваний русской прессы" (там же, док. No 132 от 30 декабря по н. ст. 1917 г. Тел. Лерснера в МИД Германии). Там же, док. No 119 от 27 декабря по н. ст. 1917г. Тел. Людендорфа Винтерфельдту; там же, комментарий Винтерфельдта к телеграм ме Людендорфа. Там же, док. No 135 от 1 января по н. ст. 1918 г. Тел. Лерснера в МИД Германии. Германия, док. No 139. Там же, док. No 138. В составе украинской делегации были статс- секретарь В. А. Голубович (глава делегации), М. Левитский, М. Любинский, М. Полозов и А. Севрюк, а также консультанты ротмистр фон Гассенко и профессор Е. Остапенко (Мирные пере говоры в Брест-Литовске, с. 42). Германия, док. No 140. Там же, док. No 141 от 4 января по н. ст. 1918 г. Тел. Кюльмана в МИД Германии. Чернин. Брест-Литовск, с. 158-159. 184 Германия; док. No147 от 6 января по н. ст. 1918г. Тел. Кюльмана в МИД Германии. Там же, док. No 156. Там же, док. No 157; Майоров. Борьба советской России, с. 191. История ВКП(б), т. 4, с. 294. Чубарьян. Брестский мир, с. 102. Там же, с. 126-127. Германия, док. N9 162 от 12 января по н. ст. 1918 г. Тел. Кюльмана в МИД Германии. Чубарьян. Брестский мир, с. 128. Гофман пишет в мемуарах, что приезд советской украинской делегации в Брест относится к первым числам февраля: "По возвращении всех участников в первых числах февраля Троцкий пустил в ход еще одно средство, чтобы помешать украинским сепаратным переговорам. Он при вез с собой двух украинцев, Медведева и Шахрая, которых прислала не Центральная Рада, а новое большевистское прави тельство, образовавшееся в Харькове." (Гофман. Война упущен ных возможностей, с. 184.) Видимо, Гофман ошибается. Мирные переговоры в Брест-Литовске, с. 136; Гофман. Война упущенных возможностей, с. 184. Германия, док. No 157; там же, док. No 160 от 12 января по н. ст. 1918 г. Тел. Бусше в посольство в Вене и посланнику в Констан тинополь. Там же, док. No 161 от 12 января по н. ст. 1918 г. Тел. Кюльмана Гертлингу; там же, док. No 163 от 13 января по н. ст. 1918 г. Тел. Кюльмана в МИД Германии; там же, док. No 171 от 16 января по н. ст. 1918 г. Тел. Кюльмана Гертлингу. Там же, док. No 176 от 17 января по н. ст. 1918 г. телеграмма Кюльмана Гертлингу; там же, док. No 174 от 17 января по н. ст. 1918 г. Тел. Кюльмана в МИД Германии; там же, док. No 177 от 17 января по н. ст. 1918 г. Тел. Кюльмана в МИД Германии; там же, док. No 178 от 17 января по н. ст. 1918 г. Рапорт Веделя Гертлингу. Там же, док. No 166 от 14 января пон. ст. 1918г. Тел. Кюльмана в МИД Германии; там же, док. No 171; там же, док. No 165 от 13 января по н. ст. 1918 г. Тел. Розенберга в МИД Германии. Там же, док. No 176. Там же, док. No 172 от 16 января пон. ст. 1918 г. Тел. Розенберга в МИД Германии; там же, док. No 165. 17 (4) января Украина, Германия и Австро-Венгрия обсудили общие принципы будуще го экономического сотрудничества (там же, док. No 175 от 17 января по н. ст. 1918 г. Тел. Розенберга в МИД Германии). 22 (9) января на совещании в Вене австро-венгерских руководителей под председательством императора Карла решено было уступить украинцам в вопросе о "Восточной Галиции ввиду нужды в 185 украинском хлебе" (Чернин. Брест-Литовск, с. 166-167; Литовцев. Французы и Брест-Литовск; AT, T-3742). Что Чернин не преувеличивал опасность, засвидетельствовал в своих мемуарах генерал Гофман: "Положение графа Черника стало в это время особенно затруднительным из-за внезапной продовольственной катастрофы в Вене, случившейся благодаря непредусмотрительности австро-венгерского правительства. [...] С другой стороны, украинский мир, на который я смотрел как на средство произвести давление на Троцкого, стал в качестве "хлебного мира" настоятельной необходимостью для графа Чернина. Особенно плохо для Австрии было то, что его тяжелого положения нельзя было, конечно, скрыть от украинцев" (Гофман. Война упущенных возможностей, с. 183). Германия, док. No 180 от 18 января по н. ст. 1918 г. Тел. Розенберга в МИД Германии; там же, док. No 182 от 18 января по н. ст. 1918 г. Тел. Кюльмана Гертлингу. Ленин, ПСС, т. 35, с. 225; Чубарьян. Брестский мир, с. 129. Майоров. Борьба советской России, с. 193. Германия, док. No 182 от 18 января по н. ст. 1918 г. Тел. Кюльмана Гертлингу; там же, док. No 181 от 18 января по н. ст. 1918 г. Тел. Веделя в МИД Германии. Баумгарт. Брест-Литовск и "разумный" мир, с. 67-68. В историографии обычно считается, что заявление Гофмана было чуть ли не ультимативным. Из документов этого не следует. Более того, 19 января по н. ст. Гертлинг в специальном письме Гинденбургу подтвердил, что до заключения сепаратного согла шения с Украиной какие-либо ультиматумы в отношении совет ского правительства абсолютно исключены и будут на руку только Троцкому, ищущему повода для разрыва переговоров (Германия, док. No 185 от 19 января по н. ст. 1918 г. Тел. Гертлинга Лерснеру). 186 ГЛАВА ПЯТАЯ СОЗЫВ И РАЗГРОМ УЧРЕДИТЕЛЬНОГО СОБРАНИЯ Сегодня, зная о судьбе Учредительного собрания, разогнанного большевиками и левыми эсерами в начале января 1918 года, может показаться удивительным, что в течение всего 1917 года те же самые большевики и левые эсеры энергично выступали за его скорейший созыв. Так, Ленин, еще до возвращения в Россию, в Швейцарии, в листовке "Товарищам, томящимся в плену", предостерегал против Временного правительства, которое "оттягивает назначение выборов в Учредительное собрание, желая выиграть время и потом обмануть народ" и неоднократно выступал в защиту Собрания после возвращения в Россию в апреле . В день большевистского переворота, 25-26 октября, в воззваниях Военно-революционного комитета и в обращении Второго съезда Советов, принятом в ночь на 26 рктября, новая власть подчеркивала, что созовет Собрание . Постановление об этом было утверждено 27 октября на первом же заседании ВЦИК второго созыва, где указывалось, что "выборы в Учредительное собрание должны быть произведены в назначенный срок, 12 ноября" . Советские законы и учреждения автоматически считались временными, в том числе и Совнарком, создаваемый как временный орган -- до созыва Учредительного собрания , с началом работы которого теряли силу декреты советской власти . Упоминания об Учредительном собрании не содержались только в тексте декрета о мире. Но и здесь Ленин обещал передать все пункты договора на рассмотрение Собрания, "которое уже будет властно решать, что можно и чего нельзя уступить" . Наконец, свержение Временного правительства также оправдывалось необходимостью созвать Собрание скорее . 187 Как бы в подтверждение этого 28 октября в избирательные комиссии на местах были разосланы телеграммы за подписью Ленина с приказом продолжать работу по организации выборов и обязательно провести их в установленный еще Временным правительством срок8. Однако в самом постановлении от 27 октября дата созыва не называлась, а о первоначальном дне открытия Собрания большевики очень скоро постарались забыть. Категорически против созыва выступал боявшийся потерять власть в пользу многопартийного социалистического правительства Ленин. Он предлагал отсрочить выборы, расширить избирательные права, предоставив их 18-летним (молодежь была настроена преимущественно радикально), "обновить избирательные списки", объявить вне закона кадетов. Не многие из большевиков тогда поддержали Ленина, считая, что отсрочка выборов будет понята как их отмена, и Ленин в который раз оказался в одиночестве9. Однако некоторые практические шаги большевики предприняли. Так, 6 ноября они попытались (неудачно) завладеть документами комиссии по выборам в Собрание (Всевыборы): В. Д. Бонч-Бруевич потребовал от Всевыборы представить большевикам данные "о работе комиссии и вообще о тех мерах, которые ею принимаются для проведения выборов в назначенный срок", но Всевыборы заявила о непризнании СНК и выдать документы отказалась10. Тогда же на заседании ВЦИК большевики и левые эсеры рассмотрели вопрос о выдвижении новых списков кандидатов Собрания, прежде всего потому, что из-за происшедшего раскола в эсеровской партии кандидаты ПСР и ПЛСР оказывались в общих (старых) избирательных списках. Большевик В. А. Аван-есов предложил в связи с этим "поднять вопрос об отсрочке выборов", чтобы левые эсеры успели составить новые списки1 !, но ПЛСР отказалась12. Против отсрочки выборов энергично выступал Свердлов, считавший, что откладывать созыв Собрания -- значит ослабить позиции большевиков и советской власти на местах13. За проведение выборов высказались фактически все политические партии России, кроме анархистов и эсеров- 188 максималистов, с одной стороны, и некоторых правых партий, с другой14. Но поскольку Собрание, по словам Ленина, могло оказаться кадетско-меныыевистско-эсеровским, большевики 8 ноября на расширенном заседании Петроградского комитета РСДРП (б) впервые рассмотрели вопрос о возможном его разгоне. В. Володарский, выступивший с докладом по этому поводу, указал, что в России народ, не прошедший демократической школы, не страдает "парламентским кретинизмом", и даже при успешном для большевиков исходе выборов в Собрание нужно будет проводить его "коренную ломку", в результате которой оно окажется "последним парламентским собранием" России. Если же, продолжал Володарский, "массы ошибутся с избирательными бюллетенями", Собрание будет разогнано си-лой1^. Большевики надеялись, что в случае заключения блока с левыми эсерами и меньшевиками-интернационалистами они получат в Собрании относительное большинство16 и риск с его созывом казался оправданным. К тому же, несозванное Собрание стало бы символом всей антисоветской оппозиции и могло бы объединить страну на борьбу с большевиками17. По крайней мере, Собрание обещало пользоваться большим авторитетом, чем Временное правительство18. Видимо, по этим причинам ВЦИК 8 ноября единогласно высказался за соблюдение намеченных ранее сроков выборов19. 9 ноября "Известия ЦИК" опровергли слухи о намерениях большевиков отсрочить выборы20, а расширенное заседание ЦК РСДРП (б) одобрило решение ВЦИКа и призвало членов большевистской партии "к самой широкой, массовой предвыборной устной и письменной агитации"21. С этого дня "Правда" ежедневно публиковала избирательный список No 4 -- кандидатов в Учредительное собрание по Петроградскому округу от ЦК и ПК РСДРП (б), военной организации большевиков, комитетов социал-демократии Польши и Литвы, а также ЦК социал-демократии Латвии. Всего -- 18 человек. Список No 4 опубликовали также "Известия" (на что они не имели права, не будучи партийной 189 газетой)22. Печатная агитация большевиков "достигла значительного размаха"23. Политика левых эсеров в отношении Собрания была динамичной. 12 ноября, в день выборов, Б. Д. Камков на первой странице левоэсеровской газеты "Знамя труда" выступил со статьей, поддерживающей идею созыва Собрания. Камков заявил, что без санкции Учредительного собрания ни одно правительство не имеет права действовать от имени всего народа, и те, кто выступает против, "будут сметены с лица земли "; что только Учредительное собрание сможет "положить конец губящей страну и революцию гражданской войне"24. Однако на происшедших в этот день выборах левые эсеры потерпели поражение. Параллельные партийные левоэсеровские списки кандидатов в Учредительное собрание им удалось выдвинуть лишь в двух-трех случаях, и собрали они "совершенно ничтожное количество голосов"25. Всего в 68 округах (по четырем округам данные есть лишь частичные) голосовало 44.443 тыс. избирателей, в том числе за большевиков 10.649 тыс., или 24%, за эсеров, меньшевиков и депутатов различных национальных партий -- 26.374 тыс., или 59%, за кадетов и партии, стоящие правее кадетов -- 7.420 тыс., или 17%26. Из 703 делегатов, избранных в Собрание, 229 были эсерами, 168 -- большевиками, 39 -- левыми эсерами27. Таким образом, даже вместе с левыми эсерами, большевики уступали ПСР, хотя и обгоняли кадетов и другие "правые" партии. Левым эсерам приходилось срочно менять лозунги. На состоявшемся неделю спустя Первом съезде ПЛСР они в целом выступили против Учредительного собрания28. Из двадцати человек, выступавших в прениях по докладам А. М. Устинова и А. А. Шрейдера29, посвященным Собранию, лозунг "Вся власть Учредительному собранию" защищал лишь один. В резолюции, принятой левоэсеровским съездом по вопросу об отношении к Собранию, указывалось, что "всякую попытку" превратить его "в орган борьбы с Советами" съезд будет считать посягательством "на завоевания революции" и оказывать тому "самое решительное противодействие"30. 190 Поскольку в общих списках эсеров в Учредительное собрание членов ПЛСР было крайне мало31, левые эсеры призывали своих избирателей голосовать за список большевиков32, предпочитая большевиков бывшим соратникам по партии. Тем не менее путаницы избежать было трудно, и избиратели, голосовавшие на выборах за общий эсеровский список, часто, против своей воли, голосовали не за ту партию, за которую намеревались. Эсеры пробовали исключить из своих списков левых (дабы за них не голосовали эсеровские избиратели), но безуспешно. Так, 8 ноября ЦК ПСР опубликовал заявление, что в списках партийных кандидатов по Петроградскому округу есть лица, вышедшие из эсеровской партии (в том числе М. Спиридонова), которые тем не менее не могут быть вычеркнуты из списков по установленным правилам о выборах. ПСР призвала поэтому выборщиков голосовать за эсеровский список (No 9), "в твердой уверенности", что левые эсеры сочтут "долгом политической чести" снять свои кандидатуры33. Но левые эсеры кандидатур не сняли. На бойкот Собрания или уход из него левые эсеры соглашались, но дискредитировать себя насильственным роспуском не хотели34. Впрочем, некоторые делегаты съезда соглашались разогнать Собрание в случае, если оно постановит распустить Советы и аннулирует декрет о земле. Иначе считал Ленин, "Надо, конечно, разогнать Учредительное собрание", -- сказал он в те дни Троцкому. Вскоре стало ясно, что за разгон высказывается видный левый эсер Натансон35. После некоторых колебаний ПЛСР, переживавшая, по словам Троцкого, "недели своего крайнего радикализма"36, согласилась с мнением Натансона. Большевики, тем временем, пытались найти менее рискованное, чем разгон, решение проблемы. 20 ноября на заседании СНК Сталин внес предложение о частичной отсрочке созыва. Но предложение было отклонено37, так как считалось, что такая "полумера" лишь усилит слухи о нежелании большевиков созывать Собрание. Решено было готовиться к разгону. Совнарком обязал комиссара по морским делам П. Е. Дыбенко сосредоточить в Петрограде 191 к 27 ноября до 10-12 тысяч матросов38. Г. И. Петровскому и Сталину поручалось, взяв в подмогу кого-нибудь из ВРК и того, "кого они найдут нужным", завладеть материалами Всевыборы39.21 ноября большевики и левые эсеры 67 голосами против 59 провели во ВЦИКе декрет о праве отзыва40, согласно которому Советы получили право назначать перевыборы во все городские, земские и другие представительные учреждения, не исключая и Учредительного собрания41. 23 ноября Совнарком назначил комиссаром Всевыборы М. С. Урицкого, а члены Всевыборы, отказавшиеся предоставить Сталину и Петровскому документы, были арестованы42. Только после этого, 26 ноября, Ленин подписал декрет "К открытию Учредительного собрания". Первое заседание могло состояться по прибытии более 400 делегатов. Фактически это означало, что 28 ноября Собрание открыто не будет. А чтобы его не открыли без большевиков, декретом оговаривалось, что открыть Собрание может лишь уполномоченный Совнаркома43. Тем не менее 28 ноября, после митинга перед зданием Петроградской городской думы, развесившей по городу плакаты "Вся власть Учредительному собранию", собравшиеся демонстранты во главе с Черновым двинулись к Таврическому дворцу, окружив его со всех сторон. Латышский полк, охранявший дворец, не преградил дороги манифестантам, и эсеровские депутаты вошли внутрь. Единогласно избрав Чернова временным президентом Собрания, они подсчитали присутствующих членов и поняли, что их не более трети от избранного числа. Стало очевидно, что Собрание открыто быть не может, и эсеры разошлись по домам44. В остальных городах массовых манифестаций под лозунгом "Вся власть Учредительному собранию" проведено не было. В Москве в этот день можно было видеть демонстрацию, шедшую под нестройное пение "Интернационала".. Демонстрацию организовали эсеры. Возможно, их протест оказался бы более внушительным, если бы эсеровское руководство отказалось от идеи левого социалистического блока и согласилось действовать совместно с кадетами, получив- 192 шими в Петрограде при выборах в Учредительное собрание 26,2% голосов. Между тем в организованный "революционной демократией" "Союз защиты Учредительного собрания" кадеты, несмотря на протесты народных социалистов, допущены не были45. Партию народной свободы ожидал еще один серьезный удар. После некоторой подготовительной работы41", 28 ноября, Ленин утвердил декрет СНК "об аресте вождей гражданской войны против революции". Согласно этому закону, все видные члены кадетской партии, в том числе и депутаты Учредительного собрания, подлежали "аресту и преданию суду революционных трибуналов"47. 29 ноября на заседании ЦК большевистской партии Свердлов потребовал объявить кадетов "врагами народа" еще и постановлением ВЦИК, задним числом и в нарушение формальной процедуры: партийное решение было важно сделать решением советской власти. На том же заседании Бухарин предложил вновь рассмотреть вопрос об Учредительном собрании и окончательно решить, созывается оно или нет -- что, собственно, выгоднее: "разбить кадетов по частям или же собрать Учредительное собрание, а потом изгнать оттуда всех кадетов". Лично Бухарин стоял за второй путь и предлагал "организовать левую часть, изгнать кадетов", а левую часть Учредительного собрания, состоящую из левых эсеров, меньшевиков-интернационалистов и большевиков, "с колоссальным преобладанием" последних, объявить "революционным конвентом". Представителей других партий в случае их попыток открыть Собрание Бухарин предложил арестовать48. Начались споры. Сталин заметил, что предложение Бухарина "опоздало на сутки", и предложил "добить кадетов". Но Бухарина поддержал Троцкий: "Мы ведем линию на революционный конвент"-- и предложил, учитывая, что у большевиков и левых эсеров большинства в Собрании не будет, "собрать всех кандидатов в Питере", вызвав большевистских депутатов по телеграфу, и открыть конвент не дожидаясь положенных 400 человек. На следующий день, 193 как и предлагал Троцкий, ЦК принял решение о вызове в Петроград большевистских делегатов Собрания49. Не совсем ясно, шла ли речь о вызове большевиков -- членов Учредительного собрания -- для того, чтобы открыть "конвент", не дожидаясь приезда 400 депутатов, или же для того, чтобы как можно скорее набрать 400 представителей левого крыла и таким образом оказаться в большинстве. Через несколько дней, 5 декабря, большевики запретили своим делегатам покидать пределы Петрограда. Исключение делалось только для тех, кто уезжал из города меньше, чем на сутки50. Эта мера, конечно же, была принята для того, чтобы из 400 собравшихся в Таврическом дворце делегатов Учредительного собрания большевиков было как можно больше. Устранение кадетов, сосредоточенных-практически только в городах, вблизи железнодорожных узлов, способных поэтому быстро прибыть к открытию Собрания, преследовало ту же цель. Левые эсеры в общем приветствовали устранение конституционно-демократической партии с политической арены, хотя и усматривали в самом декрете потенциальную опасность для ПЛСР: практиковать террор по отношению к целой партии. Левые эсеры, кроме того, были недовольны тем, что декрет "Об аресте вождей гражданской войны против революции" в нарушение установившихся норм отношений ПЛСР и РСДРП (б) был принят большевиками без предварительной договоренности с левыми эсерами. И в этом левые эсеры также усмотрели опасный для себя прецедент. После длительного обсуждения вопроса левые эсеры решили выразить большевикам умеренное недовольство. Они внесли во ВЦИК запрос о том, "на каком основании арестованы члены Учредительного собрания, которые должны пользоваться личной неприкосновенностью"51. Запрос обсуждался во ВЦИКе в ночь с 1 на 2 декабря52. За отмену декрета высказались Мстиславский и Штейн-берг. Последний считал акт ареста кадетов "нарушением демократии" и требовал, чтобы арестовывали лишь тех, кто действительно был виновен в контрреволюционной деятельности, причем в каждом конкретном случае точные 194 данные о причинах ареста нарком юстиции предлагал докладывать ВЦИКу. Арестованных 28 ноября кадетов Штейнберг требовал освободить для участия в работе Собрания, так как в противном случае, по его мнению, оно превратится в филиал ВЦИКа. Вместе с тем Штейнберг поддержал ленинский декрет по существу, сказав, что звание члена Учредительного собрания не должно спасать "во время беспощадной борьбы с контрреволюцией"53. Это половинчатое предложение было, однако, подвергнуто критике и Лениным, и Троцким54. Большинством в 150 голосов против 98 при 3 воздержавшихся ВЦИК принял большевистский проект резолюции, подтверждавшей "необходимость самой решительной борьбы" с партией кадетов. В резолюции далее указывалось, что ВЦИК и в будущем будет поддерживать Совнарком "на этом пути и отвергает протесты политических групп"55. Под влиянием ли поражения на выборах в Собрание, или не желая извечно плестись в хвосте у большевиков (все равно численно превосходящих при голосовании любой резолюции) 3 декабря ЦК ПЛСР принял постановление о Собрании, совпадающее с позицией ЦК РСДРП (б). В нем говорилось, что отношение левых эсеров к Собранию будет всецело зависеть от решения им вопросов о мире, земле, рабочем контроле и от отношения к Советам56. Сходные позиции большевиков и левых эсеров дали возможность двум партиям на Втором Всероссийском съезде Советов крестьянских депутатов указать в резолюции, касающейся Собрания, что если Собрание не признает за Советами право на власть, ему будет оказано противодействие57. В этом случае, заявил от имени левых эсеров Колегаев, "мы вступим в борьбу с ним"58. На основании принятой съездом резолюции большевики и левые эсеры обратились с воззванием Второго съезда крестьянских депутатов к крестьянству. Проект этого воззвания был составлен Лениным 6-7 декабря и вечером 8 декабря оглашен на заседании съезда. Написанный в жестких тонах, проект осуждал партию эсеров и призывал крестьян отозвать из Учредительного собрак"я тех депутатов, 195 которые не полностью поддерживают решения Второго съезда Советов и Второго Всероссийского крестьянского съезда. Левые эсеры внесли в проект Ленина несколько смягчающих дополнений59; и 15 декабря воззвание было опубликовано60. Не следует, однако, считать, что в вопросе о разгоне Собрания большевики и левые эсеры достигли внутри своих партий полного единодушия. В большевистской фракции против откровенного разгона высказались, в частности, члены бюро фракции Каменев, Рыков и Милютин61. В связи с этим 11 декабря ЦК по предложению Ленина рассмотрел вопрос о смещении бюро фракции. Ленин, поддержанный Свердловым, потребовал от фракции полного подчинения ЦК. На следующий день бюро фракции было переизбрано, а Бухарин и Сокольников назначены во фракцию политическими инструкторами. После обсуждения фракция большевиков в Собрании единогласно одобрила написанные Лениным "Тезисы об Учредительном собрании"62, анонимно опубликованные в "Правде" 13 декабря63. В тот же день комиссар по делам Собрания Урицкий выступил с докладом "по текущему моменту" на заседании Петербургского комитета партии. Урицкий признал, что Урал "не оправдал ожиданий" и в целом большевики и левые эсеры не составят в Собрании и половины депутатов. Урицкий подтвердил, что Собрание будет созвано. Вопрос же о разгоне будет зависеть "от обстоятельств". "Разногласия с левыми эсерами теперь все уничтожились [... J -- указал Урицкий, -- жизнь учит их быстро и хорошо"64. В середине декабря на Всероссийском Чрезвычайном железнодорожном съезде эсеры и меньшевики, напуганные объявлением вне закона кадетов, попытались прозондировать позицию левых эсеров в отношении возможных арестов эсеров и меньшевиков -- членов Учредительного собрания и участников железнодорожного съезда. Левый эсер Черепанов в ответ указал, что советская власть "должна гарантировать неприкосновенность личности лишь тех приглашенных на съезд членов Учредительного собрания, которые не совершили преступления, вызывающего уго- 196 ловное преследование", т. е. пересказал ранее предложенную ВЦИКу (но отвергнутую большевиками) резолюцию Штейнберга, дающую возможность различно трактовать понятие уголовно преследуемого акта, поскольку новый советский уголовный кодекс в те месяцы еще не существовал. От имени большевистской фракции съезда делегат Жук обсуждать затронутую проблему вообще отказался, и левый сектор съезда с пением Интернационала (захватив с собой знамя железнодорожного союза) покинул зал заседаний65. 19 декабря четыре левоэсеровских комиссара -- Коле-гаев, Карелин, Штейнберг и Трутовский -- обратились в Совнарком письменно с просьбой рассмотреть все неясности, касающиеся Учредительного собрания, на ближайшем заседании66. Просьба была удовлетворена. 20 декабря Совнарком, не связывая себе руки в деле разгона Собрания, постановил открыть его 5 января 1918 г.67 Вечером следующего дня, выступая на съезде железнодорожников, Спиридонова указала отнюдь не сочувствующему ей в этом вопросе залу, что Собрание "с подтасованным составом и, в частности, его правая часть может стать на пути развития социальной революции". "Революция перед этими препятствиями не остановится"68., -- заключила Спиридонова, дав понять, что следует ожидать разгона. 22 декабря постановление о созыве Собрания большинством голосов при двух воздержавшихся утвердил ВЦИК. Одновременно с созывом Учредительного собрания большевики и левые эсеры назначили на 8 января Третий Всероссийский съезд Советов, а на 12 января -- Третий Всероссийский съезд крестьянских депутатов (Чрезвычайный съезд крестьянских депутатов и представителей земельных комитетов)69. Съезды Советов созывались в противовес Учредительному собранию, что открыто признал Зиновьев70. Он предупредил, что Собрание будет разогнано, если станет "препятствием для осуществления воли трудового народа", но опроверг слухи о запланированном разгоне71. 197 Большинство левых эсеров считало, что Собрание должно быть открыто и не может быть разогнано до начала работы. Левые эсеры высказались также против ареста правой части. На совещании фракции ПЛСР они вынесли в отношении Собрания менее резкую, чем большевики, резолюцию. Меньшинство левоэсеровской фракции, впрочем, на самом заседании ВЦИК проголосовало за резолюцию большевиков72, зачитанную Зиновьевым: ВЦИК "считает необходимым всей организационной силой Советов поддержать левую половину" Собрания против его правой половины73. На следующий день Свердлов разослал от имени ВЦИК всем Советам, а также армейским и фронтовым комитетам телеграммы о созыве Третьего съезда и Чрезвычайного крестьянского съезда. В телеграммах указывалось, что лозунгу "Вся власть Учредительному собранию!" Советы должны противопоставить лозунг "Власть Советам, закрепление Советской республики"74. В рамках подготовки к разгону Собрания в Петрограде 23 декабря было введено военное положение75. Непосредственная власть в городе перешла к Чрезвычайному военному штабу, как бы заменившему собой Чрезвычайную комиссию по охране Петрограда. В состав штаба вошли Н. И. Подвойский, К. С. Еремеев, Г. И. Благонравов, Урицкий, Свердлов, Прошьян, В. Д. Бонч-Бруевич, К. А. Мехо-ношин, К. К. Юренев. В тесном контакте со штабом находились некоторые большевистские "военные работники", такие как Крыленко и Дыбенко. Петроград был разбит на несколько участков. Урицкого назначили комендантом Таврического дворца, где должно было заседать собрание. Начальником Петропавловской крепости оставался Благо-нравов; Еремеев командовал войсками Петроградского округа. Комендантом Смольного и прилегающих к нему районов назначался Бонч-Бруевич. На нем лежала обязанность не пропустить к Смольному и Таврическому дворцу поддерживающих Учредительное собрание демонстран-тов. Вечером 3 января ВЦИК, Петросовет и Чрезвычайная комиссия по охране Петрограда предупредили население, 198 что "всякая попытка проникновения [... ] в район Таврического дворца и Смольного, начиная с 5 января, будет энергично остановлена военной силой". Комиссия предлагала населению не участвовать в демонстрациях, митингах и уличных собраниях, "чтобы случайно не пострадать, если будет необходимо применить вооруженную силу"77. А на запросы о том, что будет делать советское правительство в случае возникновения антисоветских демонстраций, Бонч-Бруевич ответил: "Сначала уговаривать, потом расстреливать"78. Примерно то же предусматривала формальная инструкция по разгону манифестантов: "В случае неисполнения приказа обезоруживать и арестовывать. На вооруженное сопротивление отвечать беспощадным вооруженным отпором"79. Правительство запретило назначенное на этот день собрание гарнизонных представителей и закрыло газету "Солдатская шинель"80. Кроме того, ВЦИК объявил, что всякая попытка со стороны какого бы то ни было учреждения присвоить себе те или иные функции государственной власти будет считаться контрреволюционным деянием и подавляться всеми имеющимися в распоряжении советской власти средствами, вплоть до применения вооруженной силы81. По приказу Чрезвычайного военного штаба штаб Красной гвардии мобилизовал все наличные силы и резервы. В боевую готовность были приведены Литовский, Волынский, Гренадерский, Егерский, Финляндский и другие полки петроградского гарнизона. В город прибыл сводный отряд Балтийского флота. Правда, Ленин боялся, что обычные воинские части, крестьянские по своему составу, ненадежны, так как "русский мужик может в случае чего колебнуться"82. Большевики поэтому распорядились "о доставке в Петроград одного из латышских полков"83. Кроме того, на подходах к Таврическому и Смольному расставлялись заградительные отряды, была усилена охрана государственных учреждений, патрулировались улицы, составлялись диспозиции уличных столкновений84. "Надежный отряд матросов" для дежурства в Таврическом дворце -- ко- 199 манду для возможного разгона депутатов Собрания -- подбирал Бонч-Бруевич лично: 200 матросов с крейсера "Аврора" и броненосца "Республика". Возглавлял отряд анархист-коммунист матрос А. Г. Железняков85. В столицах большевики были хозяевами положения. В Москве и Петрограде за них голосовало в среднем 47,5% избирателей. В 80 крупных городах они получили в среднем 38% голосов. Но в крестьянских губерниях влияние большевиков было мизерным. В Поволжье, Сибири и Центрально-Черноземном районе за них голосовало 10--16% избирателей, а в каком-нибудь Нижнедевицком уезде Воронежской губернии -- лишь 2,7%86. Это давало эсерам надежду на благополучный исход всего предприятия87. Собирались ли эсеры отстаивать права Учредительного собрания вооруженной силой? Первоначально может создаться впечатление, что да. Еще во время Октябрьского переворота Чернов заявил в речи на Десятой петроградской партийной конференции, что эсеры всегда стояли за Учредительное собрание и "если кто-нибудь посягнет на него", партия вспомнит "о старых методах борьбы с насилием с теми, кто навязывает народу свою волю"88. 3 (17) ноября ЦК ПСР постановил "признать необходимым организацию всех живых сил страны, вооруженных и невооруженных, вокруг лозунгов: "Вся власть Учредительному собранию", "Защита Учредительного собрания всеми мерами и средствами"^. Однако к январю 1918 года позиция ЦК ПСР изменилась. Эсеры не хотели теперь быть причиной вооруженного столкновения, а потому предпочли попробовать мирным характером демонстраций "морально обезоружить" верные большевикам части90. 3 января, на заседании Лиги защиты Собрания из 210 делегатов от социалистических партий и "демократических организаций", а также представителей Путиловского и Обуховского заводов, было принято решение устроить 5 января мирную манифестацию91. Вооруженное выступление ЦК ПСР категорически запретил, считая его "несвоевременным и ненадежным деянием"92. 200 5 января 1918г. эсеры явились в похожий на военный лагерь и наполненный караулами Таврический дворец, в котором должно было заседать Учредительное собрание. Церемония пропуска в Таврический была такой, что депутат ощущал себя заключенным. Перед фасадом Таврического стояла артиллерия, пулеметы, походные кухни. Все ворота были заперты, открыта лишь крайняя левая калитка, в которую пропускали по билетам. Охрана проверяла пропуска, осматривала входящего, прощупывала, искала оружие. Затем пропускали в калитку, где проводилась вторая проверка, внутренняя. Всюду были вооруженные люди, больше всего матросов и латышских стрелков. У входа в зал заседания стоял последний, третий кордон93. Большевики и левые эсеры находились во фракционных комнатах. Они действовали единым блоком94, согласившись в том, что открытие Собрания не будет задержано из-за отсрочки начала работ Третьего Всероссийского съезда Советов, но полномочий своих Совнарком Собранию не передаст95. Предполагалось, что Собрание откроется в 12 часов дня. Но прошло несколько часов томительного ожидания перед тем, как оно начало свою работу: всем важно было знать, чем кончатся манифестации в Петрограде. Манифестанты начали собираться утром в девяти сборных пунктах, намеченных Союзом защиты Учредительного собрания. Маршрут движения предусматривал слияние колонн на Марсовом поле и последующее продвижение к Таврическому дворцу со стороны Литейного проспекта. Предполагалось, что броневики одного из дивизионов, стоящих на защите Учредительного собрания, подойдя к казармам Преображенского и Се