перь уже по пунктам, но все поправки, кроме одной -- "включение ушедших из съезда во ВЦИК по пропорциональному представительству" -- также были отклонены большевиками. Тогда сдались и левые эсеры. При окончательном голосовании они, вместе с большевиками, выступили за принятие резолюции Володарского, которая и была одобрена единогласно при одном воздержавшемся. Меньшевики в голосовании не участвовали, и после принятия резолюции большевиков покинули зал заседаний34. Тем временем Ленин попытался упрочить партийную дисциплину, дабы застраховать себя от сюрпризов, подобных переговорам у Викжеля. 2 ноября на заседании большевистского ЦК он предложил к рассмотрению написанную им резолюцию "По вопросу об оппозиции внутри ЦК", требующую создания однопартийного большевистского правительства. Коалицию с другими социалистическими партию Ленин готов был признать только в Советах (и ВЦИКе), но не в правительстве35. Резолюция предназначалась прежде всего для очередного заседания ВЦИК, начавшего свою работу вечером 2 ноября и продолжавшегося до раннего утра 3-го. Заседание было малочисленным. Присутствовало (судя по результатам голосований) 39 человек. Но на этом заседании, которому ни Ленин, ни Троцкий не уделили должного внимания, они потерпели одно из самых тяжких своих поражений. Началось с того, что Малкин от фракции левых эсеров огласил ультиматум о необходимости пересмотра резолюции ВЦИК от 1 ноября по вопросу о платформе соглашения социалистических партий. Зиновьев в ответ зачитал ленинскую резолюцию (как постановление ЦК), но добавил, что резолюция эта в большевистской фракции ВЦИК еще не обсуждалась36. В связи с этим фракция большевиков попросила сделать перерыв на час, провела голосование во фракции и отвергла ленинскую резолюцию. Вместо нее фракция приняла новую, оглашенную Каменевым во ВЦИКе в форме проекта в 3 часа 15 минут утра 3 ноября: 113 ВЦИК "считает желательным, чтобы в правительство вошли представители тех социалистических партий [... ] которые признают завоевания революции 24/25 октября [... ] [ВЦИК ] постановляет поэтому продолжать переговоры о власти со всеми советскими партиями и настаивает на следующих условиях соглашения. Центральный исполнительный комитет расширяется до 150 человек [... ]37. В правительстве не менее половины мест должно быть предоставлено большевикам. Министерство труда, внутренних дел и иностранных дел должны быть предоставлены большевистской партии во всяком случае [... ]. Постановляется настаивать на кандидатурах товарищей Ленина и Троцкого"38 Уступив левым эсерам в расширении состава ВЦИК до 150 человек и предоставив в правительстве половину мест левым эсерам, эсерам и меньшевикам, фракция большевиков все еще боялась, что левые эсеры таким проектом резолюции не удовлетворятся. Поэтому большевик Ю. М. Стек-лов обратился к левым эсерам с призывом поддержать большевиков еще и по тактическим соображениям: "Наши противники стремятся нас разъединить, но если большевики и левые эсеры расходятся в частностях, то в общем [и ] целом они согласны. Поэтому предлагаю товарищам левым эсерам голосовать за большевистскую резолюцию. Моральное значение такого шага будет велико". Левые эсеры последовали совету Стеклова, но оговорили "за собой право изменения некоторых деталей, как, например, вопроса о представительстве крестьян". Большинством голосов против шести при одном воздержавшемся большевистская резолюция была принята ВЦИКом. Тогда же "для продолжения ведения переговоров о составлении правительства" была избрана комиссия в составе пяти человек: от большевиков -- Каменев, Зиновьев и Рязанов; от левых эсеров -- Карелин и Прошьян. Тогда же решением ВЦИКа левым эсерам передавался наркомат земледелия. В протоколах об этом было записано следующее: "Тов. Прошьян от имени эсеров предлагает, чтобы министерство зем- 114 леделия было предоставлено левым эсерам. Заявление [левых ] эсеров принимается единогласно"39. Ленина происшедшее привело в бешенство. 3 ноября он предъявил "ультиматум большинства ЦК РСДРП (б) меньшинству". О том, как Ленин добился "большинства" в ЦК, вспоминал А. С. Бубнов: Ленин приглашал к себе в кабинет по одному члену ЦК из находившихся в тот период в Петрограде, знакомил с текстом ультиматума и требовал подписать его40. Ультиматум был оглашен на заседании ЦК 4 ноября41. ЦК предложил меньшинству "подчиниться партийной дисциплине и проводить ту политику, которая формулирована в принятой ЦК резолюции" от 2 ноября4^. Ультиматум подписали Ленин, Троцкий, И. В. Сталин, Свердлов, Урицкий, Дзержинский, А. А. Иоффе, Бубнов, Сокольников и М. К. Муранов. В ответ на этот ультиматум меньшинство в составе Каменева, А. И. Рыкова, В. П. Милютина, Зиновьева и В. П. Ногина опубликовало заявление о выходе из состава ЦК РСДРП (б)43- Решающее сражение между сторонниками и противниками однородного социалистического правительства было назначено на 4 ноября. В этот день на заседание ВЦИК явился весь цвет большевистской партии. Сначала обсуждались правомерность введения декрета о печати от 27 октября, против которого выступила оппоиция44. Выступавший от ее имени большевик Ю. Ларин заявил при этом, что "вопрос о печати нельзя выделить из всех остальных стеснений, применяемых революционной властью, -- арестов, обысков и тому подобное" и приведших к "общей необеспеченности граждан". Декрет о печати Ларин предложил отменить. Ему возразил большевик-ленинец В. А. Аванесов: "Я должен заявить, что право на закрытие буржуазных газет в период боевых действий в момент восстания как будто никем не оспаривалось [... ]. Отстаивая свободу печати, мы полагаем, что в это понятие нельзя вкладывать старые понятия мелкобуржуазных и буржуазных свобод. [... ] Было бы смешно полагать, что советская власть может под свою защиту взять старое понятие о свободе печати". 115 Аванесов ни в чем не убедил оппозицию. Выступивший от имени левых эсеров Колегаев сказал, что ПЛСР не смотрит на вопрос о свободе печати "как на мелкобуржуазные предрассудки", а про резолюцию большевиков заметил, что в ней "бросаются демагогические слова и замазывается суть вопроса"45. Тогда на трибуну вышел Троцкий: "Здесь два вопроса связывают между собой: 1) вообще о репрессиях и 2) о печати. Требования устранения всех репрессий во время гражданской войны означают требования прекращения гражданской войны [... ]. В условиях гражданской войны запрещение других газет есть мера законная [... ]. Вы говорите, что мы [до революции ] требовали свободы печати для "Правды". Но тогда мы были в таких условиях, что требовали минимальной программы. Теперь мы требуем максимальной". "Существует готтентотская мораль: когда у меня крадут жену -- это плохо, а когда я краду -- это хорошо", -- заметил левый эсер Карелин. Однако Троцкого поддержал Ленин: "Троцкий был прав [...]. Мы и раньше заявляли, что закроем буржуазные газеты, если возьмем власть в руки. Терпеть существование этих газет -- значит перестать быть социалистом [...]. Закрывали же ведь царские газеты после того, как был свергнут царизм. Теперь мы свергли иго буржуазии. Социальную революцию выдумали не мы -- ее провозгласили члены Съезда Советов -- никто не протестовал"46. "Социальная революция делается не в белых перчатках, а грязными, мозолистыми руками", -- писал левый эсер Камков47. Теперь это становилось ясно всем революционерам. Было очевидно, что никакого недоразумения в декрете о печати нет. Резолюции оппозиции были отклонены48. После получасового перерыва слово взял левый эсер Прошьян, указавший, что большевистская резолюция о печати ведет на путь политического террора и гражданской войны, поэтому в знак протеста ПЛСР отзывает своих представителей из ВРК, "из Штаба и со всех ответственных постов"49. В знак протеста против резолюции в отставку 116 также подала группа большевистских наркомов, от имени которых декларацию зачитал Ногин50. В тот день левые эсеры подняли вопрос о том, что Совнарком, контролируемый большевиками, все чаще и чаще издает декреты без ведома и санкции ВЦИКа, причем именно так были обнародованы законы, "фактически отменившие начала гражданских свобод". Поскольку СНК формально был исполнительным органом при ВЦИКе, "ни один законодательный акт, регулирующий внутренние или международные отношения", не мог быть издан без ведома ВЦИКа и от имени Совнаркома51. Очевидно, что Советы и ВЦИК начинали терять власть, уступая ее большевистскому ЦК и Совнаркому. Левые эсеры запрашивали в связи с этим, "намерено ли правительство отказаться от установленного им совершенно недопустимого порядка -- декретирования законов"52. Отвечать на это большевикам было нечего. Ленин стал огрызаться: "Апологеты парламентской обструкции [... ]. Если вы недовольны, созывайте новый съезд, действуйте, но не говорите о развале власти. Власть принадлежит нашей партии". Ленина поддержал Троцкий. В предложенной большевиками резолюции указывалось, что ВЦИК "не может отказать" Совнаркому в праве издавать "без предварительного обсуждения ЦИК неотложные декреты"53. Эта резолюция и была принята 25 голосами против 23-х. При внешних победах возникала проблема, требующая немедленного решения: необходимо было заменить ушедших со своих постов оппозиционеров. Здесь-то и вспомнили большевики о вчерашнем решении ВЦИК назначить левого эсера на пост наркома земледелия. Эту должность Ленин предложил Колегаеву. Но теперь левые эсеры занять пост отказались на том основании, что все их представители отозваны из советских органов. Принять предложение советского правительства ПЛСР соглашалась лишь в случае образования однородного социалистического правительства, при отмене декрета о печати и прекращении политики репрессий. Переговоры снова зашли в тупик. 117 5 ноября Ленин вновь встретился с представителями ПЛСР для обсуждения вопроса об их вхождении в состав СНК54, но опять получил отказ. Тем временем в переговорах левых эсеров с другими социалистическими партиями по вопросу о соглашении большого прогресса не наблюдалось. Тогда 6 ноября левые эсеры предложили отказаться от идеи соглашения "с правыми социалистическими партиями", пойдя на блок левых партий (большевики, левые эсеры и левые меньшевики-интернационалисты), если по вине правого крыла партий переговоры не завершатся соглашением55. Контролируемый большевиками ВЦИК не принял и такой компромиссной резолюции левых эсеров, но согласился продолжать переговоры на основе резолюции от 3 ноября и закончить их в кратчайший срок. Это была последняя резолюция ВЦИК, принятая по вопросу о формировании однородного социалистического правительства56. Никаких переговоров в Петрограде с тех пор фактически не проводилось. Против соглашения с социалистическими партиями выступил наиболее радикально настроенный Петроградский совет57. Во ВЦИКе за Лениным и Троцким шло теперь большинство. К тому же более жесткую, чем раньше, позицию заняли меньшевики и эсеры. Они настаивали на удалении из правительства Ленина и Троцкого58. А на это, в свою очередь, не шли не только большевики, но и левые эсеры, считавшие, что без Ленина и Троцкого социалистическое правительство России не сможет функционировать и падет59. Иначе обстояло дело в Москве, где во главе большевиков стоял "правый" Рыков. 7 ноября на заседании Исполкома Моссовета он предложил от имени фракции большевиков ту самую резолюцию, которую в ночь на 3 ноября принял ВЦИК и которая так возмутила Ленина. Рыков указал, что он -- "враг репрессий и террора и потому вышел из состава ЦК партии" и СНК. От имени партии большевиков Рыков обещал членам Исполкома, что власть в России будет передана Учредительному собранию сразу же после его созыва. В протоколах заседания отмечено: 118 "Исуев далее спрашивает, гарантирует ли власть полную свободу выборов в Учредительное собрание, подчинится ли она ему и сдаст [ли ] власть. Т. Рыков отвечает, что полная свобода выборов в Учредительное собрание будет гарантирована и что как только будет созвано Учредительное собрание, ему будет передана власть"60. Если Рыков и был искренен, позиция его не многое определяла. В то время как Рыков делал уступки в Москве, Ленин предъявил Каменеву, Зиновьеву, Рязанову и Ларину новый ультиматум: либо немедленно дать письменное обязательство подчиниться решениям ЦК и во всех выступлениях проводить его политику, либо отстраниться от всякой публичной партийной деятельности и покинуть ответственные посты до очередного партийного съезда. В противном случае Ленин грозил оппозиционерам немедленным исключением из партии61. В ответ Каменев обвинил Ленина и его сторонников в ЦК в срыве партийных решений. Каменева поддержали Рязанов, Милютин, Ларин и Н. И. Дербышев. И только Зиновьев "капитулировал" и принял сторону Ленина62. Тогда, пользуясь стоящим за ними в ЦК большинством, Ленин с Троцким на заседании ЦК в первой половийе дня 8 ноября сняли Каменева с должности председателя ВЦИК в связи с несоответствием "между линией ЦК и большинства фракции [во ВЦИКе ] с линией Каменева"63. Однако большинство большевистской фракции во ВЦИКе придерживалось точки зрения Каменева. И чтобы навязать фракции резолюцию ЦК, к ней были посланы для разъяснительной беседы три члена Центрального комитета: Троцкий, Сталин и Иоффе. Под их давлением фракция согласилась Каменева с поста снять. Его место занял Свердлов64. Левые эсеры между тем склонялись войти в советское правительство, так как опасались, что "правительство большевиков в его чисто большевистском виде не сможет долго просуществовать, ибо опираться только на свою партию оно не может"65, а "с подавлением большевиков", как считали левые эсеры, могли быть "подавлены все левые организации"66. К тому же 1 ноября ЦК ПСР исключил из 119 эсеровской партии всех членов "Организационного совета и его филиальных отделений", а также лиц, входящих в состав "Центрального информационного бюро левых эсеров"67. 8 ноября ЦК исключил еще и левых эсеров, участвовавших в Октябрьском перевороте или содействовавших ему6**. Путь отступления левым эсерам был отрезан. В тот же день на конференции военных руководителей ПЛСР для предотвращения падения большевистского правительства левые эсеры объявили о вхождении в состав СНК. В самых категоричных выражениях за вступление в Совнарком высказались левые эсеры Ю. В. Саблин69 и Камков70, рассматривая, однако, этот шаг как первый на пути к созданию многопартийного "однородного социалистического правительства"71. Ответственность за отказ сформировать такое правительство левые эсеры возлагали на ПСР, с одной стороны, и на "часть большевистских лидеров", прежде всего Ленина и Троцкого, с другой72. Видимо, уже 9 ноября между большевиками и левыми эсерами начались прямые переговоры о вхождении левых эсеров в состав правительства. В бесконечном смешении событий тех дней нити болыневистско-левоэсеровских переговоров не шли параллельно, а переплетались. Трудно поэтому отделить конец одного соглашения от начала другого. Судя по всему, 10-14 ноября большевики и левые эсеры согласились в целом ряде вопросов: о поддержке большевиками левых эсеров на Крестьянском съезде Советов, о принципиальном согласии левых эсеров вступить в СНК, о слиянии ЦИКа Советов крестьянских депутатов и ЦИКа рабочих и солдатских депутатов. От имени ПЛСР переговоры вела Спиридонова. От имени большевиков -- Свердлов, сделавший в те дни в Совнаркоме доклад о результатах этих переговоров73. Правда, левые эсеры не согласились войти в Совнарком немедленно, прежде всего потому, что считали необходимым утвердить себя в качестве самостоятельной партии. Эсеры, со своей стороны, предпринимали последние усилия для того, чтобы сформировать многопартийное социалистическое правительство. 10 ноября в Петрограде 120 эсеровский исполком Всероссийского Совета крестьянских депутатов, избранный Первым Всероссийским съездом Советов крестьянских депутатов, собрал Совещание губернских крестьянских Советов и армейских комитетов. Совещание, большинство делегатов которого составляли эсеры, должно было рассмотреть организационные вопросы, связанные с предстоящим созывом Второго крестьянского съезда, в частности, решить, где съезд состоится -- в Петрограде или Могилеве. На Могилеве категорически настаивал Чернов, поскольку опасался, что делегаты съезда, прежде всего сам Чернов и А. Р. Год, в Петрограде могут быть арестованы. Было также очевидно, что в Петрограде, всецело контролируемом большевиками, съезд не чувствовал бы себя свободно из-за опасения карательных акций со стороны большевистского правительства. Поэтому 9 ноября 27 голосами против 23-х крестьянский ЦИК Советов "ввиду перехода Петрограда на положение города, охваченного кольцом гражданской войны", высказался за Могилев. Не исключалось, что в Могилеве Крестьянский съезд будет проводиться одновременно или даже совместно с Общеармейским и Железнодорожным съездами, после чего три съезда дадут санкцию на образование "Правительства спасения России от гражданской войны"74. Большевики и левые эсеры, догадываясь о планах эсеров, сделали все от них зависящее, чтобы съезд состоялся в Петрограде. Уже 9 ноября они собрали в столице свыше 120 подобранных ими представителей низовых уездных Советов и дивизий (так называемое "шинельное крестьянство")75. Эти делегаты 10 ноября явились на Совещание. В результате число участников Совещания возросло до 195, причем от левых эсеров было 110 человек, а от большевиков -- 5576. Формально это не имело никакого значения, так как вызванные большевиками и левыми эсерами представители низовых организаций не имели права решающего голоса. Однако на первом же заседании Спиридонова от имени большевиков и левых эсеров предложила предоставить "низам" право решающего голоса. И у эсеров не хва- 121 тило мужества отказать "народным массам". После этого новоиспеченные делегаты большинством голосов по предложению большевиков и левых эсеров провозгласили Совещание Чрезвычайным съездом77 и постановили открыть его 11 ноября в Петрограде78. После этого битва за Крестьянский съезд была уже эсерами проиграна. 10 ноября в выступлении во ВЦИК левый эсер Устинов справедливо констатировал, что "общее настроение съезда левое". Уступку эсерам большевики и левые эсеры сделали лишь одну: гарантировали личную неприкосновенность Чернову, Гоцу и Авксентьеву, "чтобы последние могли присутствовать на съезде [... ] и дать отчет"79. Эсеры пробовали сопротивляться, оспаривали законность мандатов большевистских и левоэсеровских делегатов, но и здесь не выдержали натиска. Вокруг мандатного вопроса развернулась "настоящая битва". В результате "левые эсеры и большевики получили значительное большинство на съезде"80. Из 330делегатов 195, или59%, были левыми эсерами, 65 -- эсерами и 37 -- большевиками, причем большевики и левые эсеры сблокировались81. На остальные партии приходилось 19 мест. Беспартийных на съезде было 1482. На благополучный для себя результат работы съезда эсерам рассчитывать не приходилось. Они нервничали, суетились, дважды уходили со съезда, дважды возвращались. Наконец, ушли в третий раз, теперь уже не вернулись, а собрались на свое, отдельное совещание. Левому блоку именно это и было нужно. В избранный уже без эсеров президиум Чрезвычайного съезда вошло 15 человек, в том числе 10 левых эсеров и 3 большевиков. Председателем съезда избрали Спиридонову83. Заседал съезд в Смольном. 14 ноября, в соответствии с договоренностью между Спиридоновой и Свердловым84, съезд проголосовал за слияние ЦИКов Советов крестьянских, рабочих и солдатских депутатов. Однако сделать это можно было лишь вопреки воле ЦИКа Советов крестьянских депутатов первого созыва. Для этого Зиновьев и Спиридонова, представляющие, соответственно, Президиумы ВЦИКа и Чрезвычайного 122 крестьянского съезда, включили в состав ВЦИКа, насчитывавшего 108 человек, равное число делегатов Чрезвычайного крестьянского съезда, 100 делегатов армии и флота и 50 профсоюзных деятелей. Все эти группы объединялись между собой на платформе Второго съезда Советов. 108 делегатов Чрезвычайного крестьянского съезда по соглашению, достигнутому между большевиками и левыми эсерами, как бы заменяли собой ЦИК Советов крестьянских депутатов и вливались в новый ВЦИК на паритетных со старым ВЦИКом началах85. Это была победа партии левых эсеров, составлявшей теперь в ЦИКе большинство86. По настоянию левых эсеров в резолюцию Крестьянского съезда 14 ноября был включен еще и пункт о желательности формирования правительства "из всех социалистических партий от народных социалистов до большевиков включительно". Большевики, со своей стороны, внесли в резолюцию дополнение, лишившее эту поправку какого-либо практического смысла: коалиция организовывалась на основе программы, принятой Вторым съездом Советов, и только из партий, признавших эту программу. А так как было ясно, что на таких условиях эсеры войти в правительство не могут, специальный, третий, пункт той же резолюции предусматривал, что, в случае нежелания каких-либо партий участвовать в создании коалиционного правительства, его образуют те партии или группы, которые примут "платформу соглашения Исполнительных комитетов Совета крестьянских, рабочих и солдатских депутатов". Резолюция, таким образом, ни в чем не противоречила постановлению ЦК РСДРП (б), принятому 1 ноября87. 15 ноября 1917 г. в Смольном состоялось первое заседание нового ЦИКа. Свердлов от имени президиума немедленно огласил резолюцию, подтверждающую декреты советского правительства о мире и рабочем контроле. Резолюцию по аграрному вопросу предложили левые эсеры. Они подвергли резкой критике Временное правительство всех составов, "правые" группы социалистических партий и большинство избранного в мае Исполкома Всероссийско- 123 го Совета крестьянских депутатов за проведение земельной политики, противоречащей "интересам трудового народа" и предложили Совнаркому, названному "народно-социалистическим правительством", "принять все меры к практическому осуществлению перехода всей [... ] земли [... ] нетрудовых хозяйств [... ] и инвентаря в распоряжение демократизированных земельных комитетов". Левые эсеры поддержали также принятый на Втором съезде Советов декрет "О земле"88. В ответ большевики поддержали левоэсе-ровскую резолюцию по аграрному вопросу89. Таким образом, 15 ноября потенциальная опасность, исходившая от крестьянских Советов, контролируемых эсерами, была устранена. А еще через два дня, 17 ноября, ПЛСР дала принципиальное согласие на вхождение в Совнарком и ввод своих представителей во все коллегии при Совете народных комиссаров. Большевики, со своей стороны, в принципе согласились передать в ведение левых эсеров наркомат земледелия90. 24 ноября ВЦИК единогласно утвердил на этом посту Колегаева, который, однако, пока что не приступал к работе, так как две партии никак не могли договориться о количестве наркомовских постов, передаваемых левым эсерам, причем большевики, подорванные внутрипартийной оппозицией, готовы были предоставить левым эсерам больше наркоматов, пусть и второстепенных, чем те соглашались взять. Внутри левоэсеровской партии оппозиция вступления в СНК была крайне незначительной. Многие и раньше считали, что левоэсеровская фракция на Втором съезде Советов сделала "ошибку", когда отказалась участвовать в формировании правительства91. Однако в СНК левые эсеры хотели войти как оформившаяся самостоятельная партия, а не как осколок ПСР. Поэтому Временное центральное бюро левых эсеров созвало на 19 ноября Первый съезд партии левых социалистов-революционеров (интернационалистов). На открывшемся в этот день в 3 часа 40 минут съезде присутствовало 116 делегатов, представлявших 99 отколовшихся от ПСР левоэсеровских организаций. В президиуме заседали Натансон, Камков, В. А. Алгасов и 124A. А. Шрейдер. Позже избрали в президиум и Спиридоно ву. Председательствовал Алгасов. Левые эсеры вновь рас смотрели вопрос о своем отношении к большевикам и эсе рам, выступили за союз с большевиками, подвергнув рез кой критике ПСР92, и выбрали первый Центральный ко митет своей партии93. Открывшийся 25 ноября Четвертый съезд эсеровской партии подтвердил, со своей стороны, ре шение ЦК от 1 и 8 ноября об исключении левых из ПСР94. Представители левых на съезде -- И. 3. Штейнберг и B. Е. Трутовский -- пытались расколоть эсеров, огласив резкую резолюцию, направленную против ПСР, и призвав "всех подлинных революционеров уйти со съезда". К ним присоединилось, однако, только семь человек9^. Утверждение ВЦИКом Колегаева, как наркома земледелия, 24 ноября вряд ли следует считать случайным. 25 ноября, на последнем заседании Чрезвычайного крестьянского съезда, должно было быть вынесено решение о созыве Второго Всероссийского съезда Советов крестьянских депутатов; и из тактических соображений большевики и левые эсеры хотели к этому дню передать ПЛСР наркомат земледелия. Первоначально открытие съезда намечалось на 26 ноября, но состоялось днем позже96. Данные о численности фракций на съезде весьма противоречивы. Все исследователи сходятся на том, что из 790 делегатов съезда большевиков было 91. А вот дальше начинаются разногласия. По одним данным эсеров было 370 и они являлись самой многочисленной фракцией съезда, а левых эсеров -- 31997; по другим -- эсеров было только 305, левых эсеров -- 350, а беспартийных -- 4498. Разночтения статистических данных связаны с тем, что в ходе съезда численность депутатов менялась, прежде всего потому, что крестьянские (эсеровские) делегаты прибывали на съезд с опозданием (им было труднее, чем солдатам, добраться до Петрограда). Уже в первый день работы съезда началась ожесточенная борьба между сторонниками Исполкома (эсерами) и президиумом Чрезвычайного съезда (большевиками и левыми эсерами) по вопросу о том, кто откроет съезд99. Речь фактически шла о легализации Исполкомом Чрезвычайно- 125 го съезда и его президиума. Поскольку левые эсеры и большевики сумели организовать быстрый приезд на съезд армейских делегатов так называемых "крестьянских секций" фронта, тыловых гарнизонов и флота, первоначально у левого блока оказалось большинство. Эсеры при голосовании потерпели поэтому поражение и вынуждены были признать президиум Чрезвычайного съезда, который и открыл Второй Всероссийский съезд Советов крестьянских депутатов. Председателем съезда избрали Спиридонову. За нее голосовало 246 делегатов. За Чернова -- 233100. За Спиридонову голосовали, в основном, "серые шинели", что было отчетливо видно, поскольку голосование производилось путем выхода делегатов в разные двери. Соотношение сил, однако, вскоре изменилось в пользу эсеров за счет прибывших эсеровских крестьянских депутатов. Когда на съезде появился Ленин, большинство зала было уже не на его стороне. Ленин попытался получить слово как председатель СНК. В этом ему было отказано, так как съезд указал, что не решил еще вопроса о признании советского правительства законной властью. Тогда Ленин запросил слово как член большевистской фракции съезда и заявил, что уйдет в отставку, если съезд вынесет Совнаркому вотум недоверия. Разумеется Ленин рассчитывал на благоприятный исход голосования. Но расчет не оправдался. 360 голосами против 321 съезд вынес вотум недоверия советскому правительству и постановил настаивать на созыве Учредительного собрания. В отставку Ленин, разумеется, не ушел. На следующий день для спасения положения на съезд прибыл Троцкий. Его появление совпало с публикацией в газете статьи Троцкого с угрозой воспользоваться против врагов советской власти "изобретенной еще во время великой французской революции машинкой, укорачивающей человека ровно на длину головы". И Троцкому пришлось покинуть трибуну под негодующие крики делегатов, не сумев сказать и слова. Избранный в первые дни работы съезда левым блоком президиум, будучи не в силах успокоить возмущенных 126делегатов, ушел вместе с левой половиной съезда в отдельный зал, где Троцкий прочитал свой доклад. С этого момента съезд распался на две части, которые хоть и пробовали несколько раз снова слиться и работать вместе, каждый раз после бурных столкновений расходились по своим залам. В одно из совместных заседаний эсерами был поднят вопрос о переизбрании временного президиума съезда и замене его постоянным. Переизбрание Спиридоновой и других сторонников левого блока было неизбежно. Чтобы спасти положение, левые эсеры зачислили в свою фракцию делегатов, не имевших оформленных мандатов. Эсеры пробовали протестовать. Тогда Спиридонова заявила, что слагает полномочия и вместе со всем левым блоком покидает съезд. На девятый день работы съезда, 4 декабря, съезд окончательно раскололся. Левые отправились заседать в Смольный. Эсеровская половина назвала себя "Всероссийский съезд Советов крестьянских депутатов (часть в составе 347 делегатов, стоящих на защите Учредительного собрания)" и до 11 декабря, когда была разогнана красногвардейским отрядом, заседала в старом помещении Крестьянского ЦИКа101. Съездом был избран временный Исполнительный комитет и на 8 января 1918 года назначен Третий Всероссийский съезд Советов крестьянских депутатов. В этот период разногласия между большевиками и левыми эсерами фактически сгладились. Левые эсеры уже не выставляли требования о формировании "однородного социалистического правительства", 6 декабря вместе с большевиками, обвинили Исполком Первого Всероссийского съезда Советов крестьянских депутатов в борьбе с советской властью и соглашательстве с буржуазией и помещиками102, а 7-8 декабря, в разгар работы Крестьянского съезда, где большевики и левые эсеры проводили общую линию, получили в распоряжение ПЛСР несколько наркоматов103. 9 декабря левый эсер Штейнберг стал наркомом юстиции; Трутовский -- наркомом по городскому и местному самоуправлению; Алгасов и Карелин -- "министрами без портфеля" и членами коллегии по внутренним делам; Прошьян 127 -- наркомом почт и телеграфов; А. А. Измаилович -- нар комом по дворцам республики. Колегаев, как и было поста новлено ранее, оставался наркомом земледелия104. После ухода эсеров со Второго Всероссийского съезда Советов крестьянских депутатов земельным делам съезд внимания почти не уделял. Этот вопрос был затронут лишь на последнем заседании, 10 декабря. От левых эсеров с большим докладом выступил делегат Саратовской губернии Н. С. Арефьев. Он осудил эсеров и Временное правительство, чья аграрная политика обусловила "успех народного восстания в октябре". В то же время Арефьев оценил декрет "О земле" как "благодетельный шаг", проникнутый "духом программы партии эсеров без всяких уступок и логических противоречий". За принятие этого декрета левый эсер благодарил Ленина и призывал делегатов высказаться за решение земельного вопроса в духе аграрной программы эсеров и провести в жизнь принцип уравнительного землепользования: до утверждения Учредительным собранием -- на временной основе, а после -- на постоянной105. Резолюция по докладу была утверждена большинством голосов. В ней, в частности, указывалось, что съезд утверждает новое "Положение о земельных комитетах" и "Временные правила об урегулировании земельными комитетами земельных и сельскохозяйственных отношений". Документы эти в наркомате земледелия разработали левые эсеры106. В середине декабря большевики нашли возможным утвердить эти документы практически без изменений. ("Временные правила" после утверждения Совнаркомом стали называться "Инструкцией")107. "Положение" и "Инструкция" имели и общеполитическое значение: несмотря на свой временный характер -- "до окончательной земельной реформы" -- они не упоминали об Учредительном собрании как о высшей и последней инстанции для выработки всех аграрных инструкций и законов108. И это было признаком того, что левые эсеры, как и большевики, становятся на дорогу противостояния Учредительному собранию. 128Разногласия отошли в прошлое10'. Левые эсеры готовы были забыть теперь и декрет о печати, и разгон эсеровской Петроградской городской думы110. Большевики -- "приняв целиком, без единого изменения, эсеровскую аграрную программу" социализации земли и сняв на время лозунг национализации -- пошли на "несомненный компромисс" и заключили "очень важный (и очень успешный) политический блок"11'. Если бы в конце 1917 года большевики не пошли на союз с левыми эсерами, они никогда не смогли бы проникнуть в деревню112, укрепиться в городах, преодолеть сопротивление меньшевиков и эсеров, выступавших за "однородное социалистическое правительство". Иными словами, если б не поддержавшие большевиков в критические моменты левые эсеры, большевики никогда не смогли бы удержать власть. Без левых эсеров они не смогли бы устранить и еще одного конкурента -- Учредительное собрание, стоящее на пути ленинского правительства вообще и сепаратных переговоров с Германией, в частности. Учредительное собрание никогда не согласилось бы подписать и ратифицировать Брестский мир в той форме, в какой задумал его Ленин. Нужно было спешить, чтобы поставить Собрание перед совершившимся фактом начала мирных переговоров и демобилизации русской армии. Эту сложнейшую задачу первых дней революции взял на себя Лев Троцкий. 129 ПРИМЕЧАНИЯ Как пишет Е. Г. Гимпельсон, "коммунистическая партия, подго товляя социалистическую революцию в России, нигде и никогда не ставила вопроса о том, что государство диктатуры пролетариата обязательно должно быть однопартийным" (Вопросы истории, No11, 1965, с. 16). В примечаниях к протоколам Восьмого съезда РКП (б), однако, указано, что в произведениях Ленина дооктябрь ского периода нет высказываний о допущении в рамках советской социалистической России нескольких партий (Восьмой съезд РКП (б), с. 293). О том же пишет А. М. Малашко: "Е. Г. Гимпель сон не приводит [...] ни одного положения из дооктябрьских работ В. И. Ленина или из общепартийных документов, где говорилось бы, что такое государство должно быть многопартийным" (Ма лашко. К вопросу об оформлении однопартийной системы, с. 52). Таким образом, приходится заключить, что намерения Ленина в тот период были никому не известны. Да и сам он, возможно, не вполне отдавал себе отчет в том, куда заведет его политическая борьба. Второй съезд (1928), с. 25, 81. Там же, с. 25-26, 82. Голос народа, 29 октября 1917. Если в центре многое определяли речи и резолюции, на местах все зависело от особенностей момен та. На короткий период времени блок "демократических органи заций" был создан в Ростове-на-Дону из-за угрозы, созданной сопротивлением казачьего атамана А. М. Каледина. В ВРК, со зданный в этом городе, вошли большевики и левые эсеры, причем последние при выборах в исполком Совета солдатских депутатов получили большинство. На совещании представителей Совета рабочих и Совета солдатских депутатов, ВРК, "Комитета спасения родины и революции" (в котором доминировали эсеры и меньше вики) и областного военного комитета, во главе которого стоял левый эсер Арнаутов, большевистские условия соглашения с эсе рами и меньшевиками ни в чем не отличались от левоэсеровских (Переписка секретариата ЦК, т. 2, с. 256). И 12 ноября совещание согласилось объединиться для борьбы с Калединым. ВРК тем временем вступил с Калединым в переговоры, которые рассмат ривались большевиками и левыми эсерами "как прикрытие под готовки к военным действиям" (Гусев. Партия эсеров, с. 175). Блок, однако, рухнул перед самым началом вооруженных столк новений, когда эсеры и меньшевики вышли из ВРК, заявив, что "усилия предотвратить гражданскую войну оказались тщетны ми". А вот левые эсеры остались в ВРК вместе с большевиками и 130 приняли участие в столкновениях с войсками Каледина. (Пролетарская революция на Дону, с. 49-50). Создать единый блок левые эсеры пытались и в Туркестане, для чего 27 октября там было созвано совещание краевого Совета. Но попытка эта успеха не имела (Победа советской власти, с. 358- 359). Второй съезд (1928), с. 83. В протоколе заседания ЦК РСДРП (б) от 29 октября по этому вопросу было записано, что ЦК не делает "ультиматума из вхож дения в правительство всех социалистических партий до народ ных социалистов включительно" и соглашается "отказаться от кандидатур Троцкого и Ленина, если этого потребуют" (Протоко лы ЦК РСДРП (б), 1958, с. 122). При голосовании, однако, часть фразы про Троцкого и Ленина была вычеркнута. Пойти столь далеко вопреки воле руководителей партии члены ЦК не отважи лись. АИГН, 198/23, с. 8. Там же, с. 9 Съезд железнодорожных рабочих. Доклад Вомпе, представителя Викжеля. -- НЖ, 15 (28) декабря 1917, 202 (196). Протоколы II созыва, с. 9-10. Там же, с. 10. АИГН, 10/3, с. 61-62. Советы в Октябре, с. 61. Там же, с. 60-61. Протоколы II созыва, с. 10. Революция 1917 года, т. IV, с. 22. Вомпе. Дни Октябрьской революции и железнодорожники, с. 26- 32. Революция 1917 года, т. IV, с. 39. О позиции Викжеля см. также Leonard Schapiro. The Origin of the Communist Autocracy, pp. 70,71,73. Кроме общих совещаний были еще, кажется, и частные. Так, по свидетельству Сагирашвили, члена одной из многочисленных групп внутри меньшевистской партии, их группе предлагали при нять участие в формировании правительства Совета народных комиссаров. С Сагирашвили об этом говорил Сталин. Но группа от участия в правительстве отказалась, так как пожелала "остать ся в Исполкоме только как оппозиция". Впрочем, как признает Сагирашвили, отказ их не имел практического значения. Уже через несколько часов после беседы со Сталиным стало ясно, что большевики решили составить правительство исключительно из членов своей партии. И "скоро съезду Советов был предложен на утверждение список будущих народных комиссаров, куда не включены были даже левые социалисты-революционеры". (АИГН, 198/23, с. 7-8.) АИГН, 198/23, с. 10-