Оцените этот текст:


---------------------------------------------------------------
     © Copyright Нина Соротокина
     Email: soro@newmail.ru
     Нина Соротокина: home page http://soro.newmail.ru/
---------------------------------------------------------------

                            (пьеса в двух действиях)




     ЕВА  СЕРГЕЕВНА  ГОФФ, немолодая  дама /при изучении французского  языка
Жермена Лекер, писательница/

     ЕЛЕНА ПЕТРОВНА ЗОТОВА /она же Иветт Рикет, архитектор/

     ВЕРА ЕВГЕНЬЕВНА ГОШЕВА /она же Жанна Дюпон, социолог из Руана/

     ДАША ПРОШКИНА, 15 лет/ она же Клодин Рено, машинистка/

     АЛЕКСЕЙ  СЛУХОВ  /он  же  Ален  Мартен,  преподаватель   и  художник  -
абстракционист/

     ЗАХАР ИВАНОВИЧ КОШКО /он же Поль Рошфор, летчик из Бордо/

     ВИКТОР ПРОХОРОВИЧ ЛЫСОВ /он же  Леон Рикет, директор завода и муж мадам
Иветт/

     НИКИТА БУРЦЕВ /он же канадец Лебреи /

     АННА  КИРИЛЛОВНА КРИВИЦКАЯ  /она  же "мадам"  - учитель  - французского
языка/

     ПРОШКИНА, мать Даши.

     МИЛИЦИОНЕР.

     СЛЕДОВАТЕЛЬ ПЕРЦЕВ.

     ВРАЧ ВОРОНЦОВА.

     АРИНА РОМАНОВНА, сторожиха с соседней дачи.





     Подмосковная уютная дача: большой холл, слева дверь ведущая в  коридор,
а оттуда в кухню м прочие  комнаты, справа  прихожая и  лестница  на  второй
этаж, под лестницей маленький закуток с кушеткой, словно нарочно придуманный
для  задушевных  бесед.  В  центре  холла длинный  стол  с лавками, у камина
кресло, большой старинный буфет с посудой. Большое зеркало на стене украшено
еловыми ветками с игрушками, видно, что совсем недавно наступил Новый год.

     На  даче  живут  девять  человек,  они  собрались  здесь  для  изучения
французского языка методом "погружения".  Все  живут "по  легенде",  говорят
только  по-французски.   Они  не  знают   других   имен   друг  друга  кроме
вывымышленных  -  таковы правила "погружения". Все  женщины живут на  втором
этаже, мужчины -внизу, только у "мадам" отдельная комната.

     Срок обучения десять  дней,  сейчас  идет пятый. Все собрались в холле,
они образовали хоровод, танцуют и поют.  Каждый куплет поется по-франпузски,
потом по-русски, в соответствии с текстом все показывают, как военные отдают
честь, как дамы приседают в реверансе и т. д. В центре хоровода мадам -милая
женщина  с  гитарой.  Не  прекращая  танца  каждый  выходит  из  хоровода  и
представляет свою маску.  Sur le pont d`Avignon on danse, on y danse. Sur le
pont d`Avignon on danse, on y danse tous enrond

     На  Авиньонском мосту, там  танцуют. На  Авиньонском мосту, там танцуют
все в хороводе.


     Из хоровода выходит Даша.  Этой пятнадцатилетней  девочке очень хочется
казаться  взрослой,  и  она  бессознательно  копирует  французских  "звезд",
которых  видела на экране. Надо сказать,  что это у нее не плохо получается.
Ее так и распирает от радости, ей все любопытно и интересно.

     ДАША.  Я  Клодин   Рено,  очаровательная  машиниста   из  Парижа.   Мне
восемнадцать лет, я мила и непосредственна. А это мой друг...

     /Она бросается в  хоровод  и выводит за руку Алексея Слуцкого, молодого
человека  весьма  современного  в  одежде,   слегка  небрежной,  во  вкусах,
привычках, он  знает  себе цену,  и  в  то же время слегка посмеивается  над
собой/

     АЛЕКСЕЙ. Я  Ален Мартен,  художник - абстракционист, но это  мое хобби,
вообще-то  я астроном, я живу на Монмартре и  работаю  над  диссертацией.  С
мадемуазель Клодин мы дружим и нам очень весело.

     /Оба  со  смехом  идут в  хоровод/.  Sur le  pont  d`Avignon  les beaux
messieure font  comme ca,  et pois  encore comme ca...  На Авиньонском мосту
прекрасные кавалеры делают вот так, А потом еще вот так.../жести/.

     /Из хоровода выходит Елена,  элегантно одетая женщина тридцати лет. Она
женственна, говорит чуть растягивая слова я это ей очень идет. О своей маске
рассказывает с некоторым смущением/.

     ЕЛЕНА. Я Иветт Рикет, очень толковый архитектор из Реймса, я строю дома
будущего, а это мой муж, мы замечательная пара и очень счастливы.

     /Елена  выводит из хоровода Виктора  Прохоровича Лысова. Это человек из
тех,  кого называют "солидными",  по повадкам  в нем  угадывается начальник,
который давно привык к этой роли/.

     ЛЫСОВ. Я Леон  Рикет, директор  автомобильного  завода. А это моя жена,
любимая жена./со строгим липом уводит Елену в хоровод/.

     Les  belles  dames  font  comme  ca,  Et  pois  encore  comme  ga..  На
Авиньонском мосту прекрасные дамы  делают вот  так /жест/, А  потом  еще вот
так...

     /Из хоровода  выходит Вера, худенькая  женщина  со строгим умным лицом,
которое принимает иногда страстное, почти истовое выражение.

     ВЕРА. Я  Жанна Дюпон, социолог из  Руана, я довольна своей профессией и
жизнью тоже. Я хорошо пою, но не перед публикой, публика меня смущает. А это
мой друг на сегодня...

     /Она произносит последнюю фразу насмешливо, мол, вы-то понимаете, какой
он мне  "друг", и выводит из  хоровода Захара  Ивановича Кошко. Он в строгом
костюме,  клетчатой  рубашке,  при  галстуке, держится прямо,  словно  шпагу
проглотил/.

     ЗАХАР.  Я  Поль  Рошфор,  летчик  испытатель  из  Бордо.  Это профессия
отважных. Мой девиз - кто не рискует, тот не выигрывает.

     /Оба  уходят в  хоровод/.  Les musiciens font comme ca,  et pois encote
comme ga.. На Авиньонском мосту музыканты делают вот так /жест/, А потом еще
вот так...

     Из  хоровода выходит Ева Сергеевна Гофф. Ей очень за пятьдесят, на  ней
немыслимый  наряд, что-то среднее между кимоно и сари, она  вообще несколько
странная и эксцентричная.

     ЕВА. Я  Дермена  Лекер, большой  писатель  из  Марселя.  Это прекрасно:
Средиземное  море, шумный город, много машин. Мои  романы переведены на  все
языки мира, а это /со вздохом/ любимый герой моего несостоявшегося романа.

     /Выводит   из  хоровода  Никиту  Бурцева.  Это  красивый,  мрачноватый,
застенчивый человек 34 лет,  говорит как  бы нехотя,  а вообще  предпочитает
молчать/.

     НИКИТА. /разводит  руками/.  Мне абсолютно нечего о себе  сказать кроме
того, что я Жюльен Лебрен, канадец.

     /Никита галантно отводит Еву в хоровод/.  Les militaires font comme ca,
Et pois encore  comme  ga..  На  Авиньонском  мосту  военные делают  вот так
/жест/, А потом еще вот так...


     /Из  хоровода выходит мадам -  Анна  Кирилловна.  Она играет на гитаре,
слегка пританцовывает/.

     АННА.  У  меня  нет имени. Я  просто  мадам. Я учитель! / обращается ко
всем/. Мадам,  месье,  разминка кончилась. За  дело!  /музыка  стихает,  все
садятся за стол/.

     АННА. Dehors il pleut a`verse, quet temps de chien.

     ЗАХАР  /старательно  переводит/. На  улице  дождь  как  из ведра, какая
скверная погода. Вы не правы, мадам, идет снег.

     АННА. Только по-французски!

     НИКИТА. /с  улыбкой/.  Prenes le temps comme il vient, le vent comme il
souffle la femme comme alle est, что значит "принимай погоду какой она дует,
женщину такой - какая она есть".

     АННА. Никаких переводов! /Урок продолжается/.

     Картина вторая.

     Тот же холл, вечер. У камина  сидят Елена и Лысов. Рядом стоит Алексей.
Он только что принес охапку дров в теперь укладывает их на подставку.

     ЕЛЕНА. Вы хотите разжечь камин? А что скажет мадам?

     АЛЕКСЕЙ.  Мадам ничего вы окажет. Она уехала в  город. Лебрен - канадец
повел проводить ее до электрички. В  этот вечер  мы caми распоряжаемся своей
судьбой.

     ЕЛЕНА.  Значит  можно  передохнуть  и говорить по-русски? Как я устала.
Двенадцатичасовой  рабочий день! Вообразите, у  меня сегодня  были  слуховые
галлюцинации.

     ЛЫСОВ. Наяву?

     ЕЛЕНА. В полусне. В перерыв я стараюсь поспать, только у меня ничего не
получается.  Закрыла  глаза  на  пять  минут  и  слышу,  как Поль  Рошфор  с
гнусавинкой так чуть-чуть, знаете как он говорит: "Aller  d`abad tout droit,
ensuite", сверните в первую улицу направо, идите прямо до угла.

     ЛЫСОВ. Можете не переводить. Это третий урок.

     ЕЛЕНА. А мне казалось, что я с ума схожу. Зачем направо, зачем налево?

     ЛЫСОВ. Как не  утомительно  погружение, это самый результативный способ
изучения языка. Это  я вам авторитетно  говорю. /Старательно  переводит/ "Je
vous le dis autoritement".

     АЛЕКСЕЙ./отрываясь от  растопки камина/ Авторитетно,  месье Рикет,  это
русское слово, французы так не говорят.

     Входит Вера.

     ВЕРА. А как в таких случаях говорят француза?

     АЛЕКСЕЙ. /ворчливо/ У них таких случаев не бывает.

     ЛЫСОВ. /уступает  кресло  Вере, сам садится рядом  с Еленой  на  низкую
скамейку/ Садитесь, пожалуйста. Сейчас мы будем греться у живого огня.

     ВЕРА. Merci, Monsieur, Вы очень любезны Я так эавидую мадам

     Иветт. Жаль, что мне не удалось на эти десять дней стать вашей женой.

     ЕЛЕНА. Еще не поздно. Мы можем развестись.

     АЛЕКСЕЙ. Браки совершаются на небесах. Черт! Не разжигается!

     ЛЫСОВ. /самодовольно/  Так уж случилось, что во всем нашем коллективе я
один женатый  человек, то  есть  ce n`est  que  moi  qui  est morie`a  notre
collectif, как говорят французы. У меня mariage de la main guache.

     АЛЕКСЕЙ. Французы не говорят "коллектив",  они говорят" компания" - это
во-первых. А во-вторых mariage de la  main guache, то есть буквально "брак с
левой руки", означает не больше не меньше, как незаконное сожительство.

     ЛЫСОВ. Перестаньте меня все время поправлять! Надоело!

     ВЕРА. Да будет вам, месье Ален шутит.

     АЛЕКСЕЙ.  Я не шучу. Я практикуюсь во  французском  языке./Вере/ On  va
nous  promener, ma chere. Je fait beau, il neige. И одна узенькая тропиночка
в снегу, дачный поселок пуст.

     ВЕРА. Нет, уже поздно. Какие прогулки?

     ЛЫСОВ.  А мы  прогуляемся, да, Иветт?  Пойдем по острию самой  узенькой
тропиночки./напевает/ На Авиньонском мосту кавалеры делают вот так...

     ЕЛЕНА. /смеется/ А прекрасные дамы делают вот так...

     Елена и Лысов уходят.

     АЛЕКСЕЙ. Мадам Жанна, почему вы хотите замуж за этого индюка?

     ВЕРА. Всего на пять дней.

     АЛЕКСЕЙ.  Я  бы с ним  и  дня не прожил. И  вообще, люди женятся  из-за
недостатка опыта, разводятся  из-за  недостатка  терпения,  и женятся  вновь
из-за недостатка памяти.

     ВЕРА. Ох-ох-ох! Теперь по-французски.

     АЛЕКСЕЙ. Это английская пословица.

     ВЕРА. Хотите французскую пословицу, вернее идиому? Она как раз для тех,
у  кого  достаточно  опыта, чтобы  не жениться,  и избыток  восторга,  чтобы
позволять себе entre amoureux des onse mille vierqes.

     АЛЕКСЕЙ...быть влюбленным в одиннадцать  тысяч девственниц? и считаете,
что я бегаю за каждой юбкой? Однако, мадам Жанна, вы себе позволяете...Какие
у вас основания?

     ВЕРА. Основания сидят на втором этаже и зубрят глаголы.

     АЛЕКСЕЙ. Ну и пусть  зубрит. Мадам Жанна, можно  я открою вам  тайну? Я
знаю, как зовут вас в миру.

     ВЕРА. Т-с-с. Мы живем только по легенде. Такое правило игры.

     АЛЕКСЕЙ. Зачем такая тайна, словно мы на явочной квартире?

     ВЕРА. Для красоты.  Посмотрите,  с каким  удовольствием все рядятся  во
французские одежды. И забудьте, что мы в сорока километрах от Москвы. Сейчас
мы в двадцати километрах от Парижа. Зима только не  по-парижски холодновата,
но это ничего...можно примириться.

     АЛЕКСЕЙ. Как в Париж хочется! Жанна, Жанна...

     ВЕРА. Вы произносите мое имя так, словно обращаетесь к Орлеанской деве.

     АЛЕКСЕЙ. Вот  здесь вы попали в точку. Кстати, у нас в школе была очень
смешная  история. Нашу классную - очень строгую даму - звали Жанна Павловна.
Имя  это на зубах  навязло. И  вот  на уроке  истории моего  соседа по парте
спрашивают:  "Кто  возглавил  народно-освободительное движение  во Франции в
тридцатых  годах 15 столетия? Колька молчит, глаза под  потолок закатил, а я
подсказывав" Жанна..Жанна..."  Он  возьми и  брякни  :"Жанна Павловна"./Вера
смеется/. Не судите нас слишком строго. Это было в шестом классе.

     ВЕРА. Я не сужу.

     АЛЕКСЕЙ. И вообще я не так молод, как вам кажется. Мне двадцать девять.

     ВЕРА. Ну, положим, пару годков вы себе набавили.

     АЛЕКСЕЙ. Нельзя  относиться к  человеку с таким  пренебрежением, только
потому, что он молод. Вы все время подчеркиваете, что гораздо старше меня.

     ВЕРА. Женщина не может  быть  "гораздо". И не огорчайтесь. Никто  к вам
никак не относится. Не берите в голову, как говорят у нас в Руане.

     АЛЕКСЕЙ. Не хотите гулять, давайте чайку попьем. Я в этом  доме  больше
всего  полюбил  кухню.  Детство  мое прошло в  коммуналке, и когда родители,
наконец,  получили  отдельную  квартиру,  то  больше   всего  меня  потрясла
собственная кухни.

     ВЕРА. Ален Мартен, вы опять вышли из роли. Вы астроном, преподаватель в
Сорбонне. А толдычите про коммунальную квартиру.

     АЛЕКСЕЙ. Ну  хорошо./с  французским  прононсом/ Мы,  французы, едим сыр
перед дессертом.  А  для  вас, русских,  это  скорее закуска.  /умоляюще/ Но
чайку-то попьем?

     ВЕРА. Надо пить, чтобы жить, а не жить, чтобы пить. Который час?

     АЛЕКСЕЙ. Половина одиннадцатого.

     ВЕРА. Я пошла.

     АЛЕКСЕЙ. Куда?

     ВЕРА. На соседнюю дачу. Занятия завтра начнутся на  два часа позднее, и
мадам  просила  предупредить  нашу  милейшую Арину, чтобы  она не  приходила
слишком рано. Я думаю до обеда ей дать отгул.

     АЛЕКСЕЙ. Кто же нас будет завтра кормить?

     ВЕРА.  Я  вас  буду  кормить. Я!  И  не  ходите  за  мной.  Париж  -это
замечательно,  если бы  в  нем не  надо было говорить  по-французски.  Пойду
подышу подмосковным воздухом.

     Вера  уходит. Алексей  опять  принимается  растапливать  камин.  Сверху
спускается Ева в невообразимом одеянии, через плечо-сумка.

     ЕВА. Месье Мартен, как хорошо вы придумали. Сейчас здесь будет тепло.

     АЛЕКСЕЙ. Не загорается. Я измучился совсем.

     ЕВА. О, этот камин с фокусом. Дрова  надо поставить  шалашиком в правый
угол,а вниз -бумагу. Вот так.../показывает/

     Алексей делает все так, как объясняет Ева, дрова вспыхивают.

     ЕВА.  Ну вот видите, загорелось...Месье Мартен, вас не затруднит подать
мне стакан воды?

     Алексей приносит воду, Ева вываливает содержимое сумки себе на  колени,
долго роется в лекарствах, потом находит нужное.

     ЕВА.  Вот  это,  пожалуй, подойдет,  /принимает  лекарство.  Алексей  с
усмешкой  косится,  рассматривая  содержимое  сумочки. Ева  опять запихивает
лекарства и косметику в сумку/.Как тихо, Месье Мартен, вы любите детективы?

     АЛЕКСЕЙ. Кто же  их не любит? Но, кажется, вы, мадам Лекер, работаете в
другом жанре? Вы ведь писатель-реалист?

     ЕВА.  Погрузившись,  я могу  быть  даже  Мольером.  Я реалист, фантаст,
баснописец.  Но  я  не  об этом. У меня  такое чувство, что я  сама попала в
детективный роман. Эти елки за окном, этот дом...

     АЛЕКСЕЙ. Не плохая дачка! Это мадам ее сняла.

     ЕВА./с усмешкой/ Вот как, сняла?

     АЛЕКСЕЙ. А  ведь можно по обстановке представить себе хозяев этой дачи.
Мне они представляются такими солидными людьми. Хозяин, наверное,  художник.
Вон сколько картин.

     ЕВА. Нет, хозяин не художник.

     АЛЕКСЕЙ. Вы говорите так, словно знаете тех, кто здесь живет.

     ЕВА.  Иногда  приятно  поиграть.  Можно даже представить, что это  дача
-твоя собственная.

     АЛЕКСЕЙ. Мало  ли  что можно  представить.  Можно  даже вообразить, что
НОТР- ДАМ тебе принадлежит. Играй, да не заигрывайся.

     ЕВА. Вы правы. Как тихо.

     АЛЕКСЕЙ. Это вы уже говорили. Ну, грейтесь, а я чаю хочу. Умру без чаю.

     АЛЕКСЕЙ  уходит. Ева  встает  с  креола,  медленно  идет  вдоль  стены,
рассматривая картины.

     ЕВА. В живописи он никогда не понимал, ни цвета, ни воздуха. А тебя я с
собой увезу./снимает  со стены  маленький акварельный пейзаж/.Тебе  здесь не
место./рассматривает картинку, потом прячет ее за буфет/.

     Сверху по лестнице спускается Даша. Ева садится в кресло.

     ДАША. Мадам Лекер, вы одна? О, камин разожгли!

     ЕВА. Все куда-то разбежались.

     ДАША. /обиженно/. Всегда так. Всем дают домашние  задания,  но никто их
не выполняет.  Одна я,  как дура,  сижу и  твержу спряжения глаголов  второй
группы.

     ЕВА. Не вы одна, мадемуазель Клодин. Рошфор тоже сидит в своей комнате,
изучая прямые и косвенные вопросы.

     ДАША. А вы откуда знаете?

     ЕВА. Я заходила к нему попросить сигарет.

     ДАША. Разве вы курите?

     ЕВА. Иногда. В минуту жизни трудную.

     ДАША. Откуда на этой даче взяться трудной минуте? Здесь все так весело.
Прямые и косвенные вопросы...Прямой вопрос: "Где  месье  Мартен?" Косвенный:
"Скажите, где месье Мартен?" Так?

     ЕВА. Верно. Теперь по-французски.

     ДАША. Dites, ou est M.Martin?

     ЕВА. Он на кухне, пьет чай.

     ДАША. /срывается с места/.Как я чаю хочу!

     ЕВА. Подождите, Даша, сядьте сюда.

     ДАША.  /капризно/  Я  не  Даша,  я мадемуазель  Клодин,  очаровательная
машинистка. Я лукава и непосредственна.

     ЕВА. Слишком. Вот что, очаровательная  машинистка, зачем  ты  накрасила
глаза?

     ДАША. Они у меня такие от природы.

     ЕВА. Лживые они у тебя от природы.  Ты зачем сюда ехала? Учить язык или
вешаться на шею месье Мартену?

     ДАША. Ну Ева Сергеевна...

     ЕВА. Если ты сейчас же не уберешь тон с век и не  отмоешь щеки, я пойду
на кухню и скажу месье Мартену...

     ДАША. /чуть ли не со слезами/ Ну ладно, ладно.../уходит/

     ЕВА. Вот вертопрашка!

     Даша возвращается, подходит к Еве, наклоняется, показывая умытое лицо.

     ДАША. Вот, смотрите. Ой, а что вы плачете?

     ЕВА. Я уже не плачу. Я так...

     Даша  на  пыпочках  по стенке движется в  сторону  кухни,  потом  бегом
бросается из холла.

     Картина третья.

     Кухня,  маленькая, очень уютная, на стенах полки  с  глиняной  и медной
посудой. За столом сидит Алексей и внимательно изучает карту.  Даша подходит
сзади, закрывает ладонями ему глаза.

     АЛЕКСЕЙ. Бонжур, мадемуазель Клодин.

     ДАША.  /с  восторгом/ Вы меня  сразу  узнали. О, Ален, Je  suis tout de
vous. Вы прибыли поездом Орлеан-Париж, вы одеты на французский  манер, у вас
сигареты "Голуаз" выглядывают из кармана. А это что?

     АЛЕКСЕЙ.  Карта  Парижа.  Я  разрабатываю маршруты. Вот  здесь  бульвар
Клиши...0н так невинно начинается  на окраине.  Потом  вот  сюда,  смотрите.
Здесь Мулен-Руж, Красная мельница. Упоительное место!

     ДАША. Как интересно! Месье Ален, вы были в Париже?

     АЛКСЕЙ. Нет. Но всю жизнь мечтал  о нем./грустно как бы сам с  собой/.Я
не помню даже, когда это началось, наверное с "Трех мушкетеров". Какие драки
были во дворе! Соразмерим  длину шпаг, господа. ..Потом вот такой фингал под
глазом, но текст держишь: "Вы  бесконечно  любезны, сударь,  я  вам  глубоко
признателен". Оранжереей благородства был для меня Париж в детстве...

     ДАША./неловко подделываясь под его тон/ Для меня тоже.

     АЛЕКСЕЙ. А сегодня я решил погулять по его улицам.

     ДАША. Я иду с вами. Мне это просто необходимо. Этим летом я еду в Париж
по обмену. У нас в институте это часто бывает.

     АЛЕКСЕЙ. Итак, вперед, очаровательная мадемуазель Клодин! Куда направим
стопы?  Я приглашаю вас на  площадь Конкорд с  обелиском. Видите, он  весь в
иероглифах.

     ДАША.  Египетский  обелиск./принимает  позу,  становится  плоской,  как
египетская фреска, потом движется, нелепо  передвигая ступнями/. Куда дальше
пойдем?

     АЛЕКСЕЙ./смеется/ Перед вами Риволи, самая длинная улица в Париже.

     ДАША. Нам бы к НОТР-ДАМУ. Et moi, je vois Notre-Dame de Paris.

     АЛЕКСЕЙ. Не торопитесь. Вот  здесь, за Лувром, между прочим, Самаритан.
Грандиозный универмаг! Хотите в грандиозный универмаг?

     ДАША. Очень.

     АЛЕКСЕЙ. Заметано. Я бы хотел сделать вам небольшой подарок. На большой
у меня денег не хватит. Что нам дают в командировку гроши! Вы знаете, все из
Парижа везут  клеенку  для друзей и знакомых.  Но  мне не хочется дарить вам
клеенку. Будем безумствовать! Я выверну карманы и наскребу на джинсы.

     ДАША. Сейчас джинсы уже не носят. Я бы хотела брегги.

     АЛЕКСЕЙ. Что это за "крокодайл" -брегги?

     ДАША. Брегги -это  бананы, брюки такие. Они как шаровары, а вернее, как
бананы./важно и деловито/:Вот здесь  на поясе, на бедрах- собрано,  .но не в
складку, а  вот так...Понимаете? У  нас на  курсе, я учусь  на  втором курсе
"иняза", все девочки так носят.

     АЛЕКСЕЙ.  Понял.  Куплено. Пошли дальше.  Нас  интересует Нотр-Дам. Вон
церковь Святого Жака, потом идем к реке, то есть к Сене..

     ДАША. /шепчет восторженно/ К Сене...

     АЛЕКСЕЙ.  Через  мост  на остров Сите,  здесь  дворец юстиции  с  бочку
промостился, а налево - любуйтесь...Собор Парижской Божьей Дамы!

     ДАША. Красиво. А теперь к Эйфелевой башне.

     АЛЕКСЕЙ, Там чудный ресторанчик наверху!

     ДАША. Хочу в ресторанчик.

     АЛЕКСЕЙ. Туда черта с два попадешь!  Туда весь Париж отремится.  Обзор,
панорама и все такое. В этот ресторанчик небось заранее пишутся.

     ДАША. Где же мы  запишемся? Ну его - этот ресторанчик. Давайте лучше  в
Лувр  пойдем. Я  буду  мадам Бонасье...Мой  плащ...  /показывает  на висящий
халат. Алексей  подает  ей ярко-зеленый  махровый халат  с  капюшоном.  Даша
набрасывает его на плечи и принимает, как ей кажется, позу мадам Бонасье/. А
хотите  я  буду  Венера  Милосская?  /вскакивает   на  табурет,  драпируется
халатом/. Но она же безрукая. Я совершенно не знаю, что делать с руками.

     АЛЕКСЕЙ. /Он уже активно принимает участие в игре/. Предполагают, что в
руке  у нее яблоко. Вот так. А яблоко мы заменим луком. /Достает  из корзины
луковицу и вкладывает в руку Даше,  потом  отходит, любуясь  ей/. 0, Клодин,
как ты красива!

     ДАША. О, Маржолена, цветет весна"..

     АЛЕКСЕЙ. 0, Маржолена, я был солдатом, но сегодня я вернулся к тебе.

     /Звучат музыка про  Маржолену, они поют, потом Даша  прыгает с табурета
прямо  в  объятия Алексея. Халат летит в угол. Они танцуют, потом  целуются,
потом опять танцуют/.

     Картина четвертая.

     Холл. Ева сидит у погасшего камина. Входит Арина Романовна.

     ЕВА. Добрый вечер, Арина Родионовна. Что скажете?

     АРИНА  РОМАНОВНА.  Романовна  я,  а  больше   ничего  не  скажу.  Здесь
разговаривать  не  с кем. Все щебечут, как птицы: месье, мадам, пардон. Пять
дней  на  вас смотрю- как нелюди  капризные все. Этот омлет не ест,  у  того
диэта, тот мясной бульон не переносит. Не нравится как готовлю - скажи. А то
прибежала эта...Жанна: "Завтра можете не приходить,  завтра отгул..."  Какой
такой отгул?

     ЕВА. У нас завтра занятая позднее начнутся, вот мадам и решила дать вам
отдохнуть.

     АРИНА РОМАНОВНА.  Ишь ты,  мадам...Знала бы  такое дело, ни за  что  не
подрядилась бы на вас готовить.

     ЕВА.  Ну,  теперь  немного  осталось.  Через  пять  дней  наши  занятия
кончатся.

     АРИНА  РОМАНОВНА.  А  чего  хорошего,  что они кончатся?  Зимой  в этом
поселке  со  скуки взвоешь. Они-то, хозяева,  думают, что я их дачи сторожу.
Меня бы кто постерег. А то сбегу. Вас в миру-то как зовут?

     ЕВА. Ева Сергеевна.

     АРИНА РОМАНОВНА. А лет сколько?

     ЕВА. Много, скажем за пятьдесят.

     АРИНА РОМАНОВНА.  Иль ты, за  пятьдесят.  Мне вот тоже за пятьдесят  уж
двадцать лет за пятьдесят. Как говорится - из кобыл да в клячи.  А работаете
где?

     ЕВА. В архиве.

     АРИНА РОМАНОВНА. Это где копии с документов делают? С печатью?

     ЕВА. Копии заверяют  в нотариальной конторе. А  в моем архиве старинные
документы хранят.

     АРИНА РОМАНОВНА. Выходит ты тоже сторожем служишь? Дети есть?

     ЕВА. Детей нет. Одинокая. Замужем была, но давно.

     АРИНА РОМАНОВНА. Все как  у меня. Тоже одинокая. У меня теперь эти дачи
заместо  родственников.  Напротив  вас  архитектор  живет,  кобель   у  него
брехливый, сладу нет.  А рядом из торговли, богатые. И у самого, и у самой -
все зубы золотые, только что детям не поставили - молодые еще.

     ЕВА. А на - этой даче?

     АРИНА РОМАНОВНА.  (  с готовностью)  Профессора они.  Сам  то  помер  в
сентябре  Болел.  Ох, и вредный был старик! И жадный.  В прошлом году заборы
новые ставили, так  никто  с рабочими  так  не ругался.  Шабашники. конечно,
народ темный, но и с ними стыдно из-за каждого рубля собачиться.

     ЕВА (задумчиво). Раньше он таким не был.

     АРИНА РОМАНОВНА, И сынок у них кой-каковский.  Девчонок  зимой  на дачу
возил.  Хорошо, армия ею, непутевого,  прибрала. Говорят,  он деньги у  отца
крал.

     ЕВА. Преувеличивают, я думаю.

     АРИНА  РОМАНОВНА.  Что ж преувеличивать, если полный  шалопай. (  вдруг
спохватившись) Ладно, у меня тоже свои дела есть.

     (  В  холл  входит  Захар  с  пачкой отпечатанных на машинке листков  -
руководство к занятию французским языком)

     ЗАХАР. Мадам  Лекер, не откажите в любезности  поговорить  со  мной по-
французски.

     ЕВА. Что?

     ЗАХАР. (заметив ее отрешенность) Вы чем-то огорчены?

     ЕВА. Жизнью, мой друг.

     ЗАХАР. Жизнь для того и дана. чтобы бороться с огорчениями. Ну, начали.
Вот (показывает текст и говорит бодро) Это ваши  чемоданы? То есть.  се sont
vos valises?

     ЕВА. А я что должна говорить?

     ЭАХАР. (садится рядом) Non, се sant celles de madame.

     ЕВА.  Non, ce sant celles de Madame. Захар Иванович,  я не могу болтать
этот вздор. У меня мигрень и давление скачет.

     ЗАХАР. /смутившись/. Но ведь надо. Мы за это деньги платим. И не малые.

     ЕВА. Давайте лучше по-русски поговорим.

     ЗАХАР.  /обидевшись/.По-русски  у нас с  вами получаются  очень скучные
разговоры. А здесь  вы Жермен Лекер,  знаменитая писательница. Сразу столько
тем! Вот чудесный текст  /бормочет  и сам переводит/ les fruits murissent en
ete  -  фрукты созревают летом,  les  fuulles jaunissent en automne - листья
желтеют осенью

     ЕВА.  Летом я была желтой, как ваши листья - болела. Месье Захар, вы не
знаете, как по-французски болезнь Боткина?

     ЗАХАР. Я месье Рошфор, летчик-испытатель, и попрошу...

     ЕВА. Месье Рошфор, вы ведь тоже живете один. Скажите, как вы боретесь с
одиночеством?

     ЗАХАР.  Вы что - смеетесь? У меня нагрузка двадцать семь часов в неделю
и  еще  классное  руководство.  А  это  знаете  что  такое?  Спевкн,  читки,
родительские собрания. И еще "байрам-металлолом", потом "байрам- гражданская
оборона"! Об одиночестве я могу только мечтать. Но сейчас  я не хочу об этом
говорить.  У меня зимние каникулы. Я имею  право чувствовать себя летчиком и
отдохнуть.

     ЕВА. Вам хорошо здесь?

     ЗАХАР. Еще бы! То, что  я могу выразить свои  мысли  по-французски, мне
крылья дает.

     ЕВА. Что же это за мысли такие?

     ЗАХАР. Не иронизируйте. Я здесь другим человеком стал. Здесь все можно:
работать, петь, влюбляться, говорить глупости.

     ЕВА. С последним у вас все в порядке. А влюбиться вам трудно  будет, вы
человек экономный.

     ЗАХАР.  Ничего вы не  понимаете./листает  текст и уходит в  закуток под
лестницей/.

     Видна вся  сцена  и Ева у  камина, но она  в полумраке, освещен  только
подлестничный закуток. Там горит бра, на кушетке сидит Вера.

     ЗАХАР. Что вы тут делаете?

     ВЕРА. Подслушиваю. Это мое любимое занятие.

     ЗАХАР. Зачем? Мы ни о чем таком интересном не говорили.

     ВЕРА. Вы разве забыли, что я назначила вам свидание?

     ЗАХАР. Что-то не припомню. И где вы мне назначили свидание?

     ВЕРА. Здесь. И вы пришли. Спасибо.

     ЗАХАР. Пожалуйста.

     ВЕРА. Мы будем танцевать./она сбрасывает шубу, ставит на  проигрыватель
пластинку, звучит нежная мелодия/ Ну?

     ЗАХАР, Зачем вы дразните меня?

     ВЕРА. Ответ  мой столь тривиален,  что мне  даже стыдно произносить его
вслух. В романах в таких случаях говорят "да".

     ЗАХАР. И вы говорите "да?"

     ВЕРА. И я говорю - Qui.

     Танцуют, потом Захар нахмуренно сообщает:

     ЗАХАР. Ладно. Я согласен.

     ВЕРА. На что согласны?

     ЗАХАР. Не валяйте дурака.. Я на все согласен.

     ВЕРА. Это женский ответ. Это я согласна.

     ЗАХАР. /упрямо/ А я по-мужски еще более на все согласен.

     ВЕРА.  Но не я же должна сделать первый шаг? Что делают мужчины в таких
случаях? Вы  должны обезуметь, покрыть меня с ног до головы поцелуями и  все
такое...Хотя я  могу  обезуметь первой.  Социологи из  Руана, знаете,  очень
раскованны...

     ЗАХАР.  /морщится/ Нельзя ли  быть немного поскромнее. Прежде чем...ну,
мы должны немного познакомиться.

     ВЕРА. Это еще зачем? Вы отважный летчик из Бордо, и только поэтому я на
все согласна. Будь вы летчиком из Сызрани, я вела бы себя совсем иначе.

     ЗАХАР. Так мы ни до чего не договоримся.

     ВЕРА. А вам и не надо договариваться. Вам  надо действовать.  Ну ладно,
хватит...  /бросает  его  посередине  танца  и  вдет к  Еве. Ева  насмешливо
улыбается. Захар пожимает плечами, стоит в центре холла/.

     Входят Никита, Елена, Лысов.

     ВЕРА. /Никите/ Проводили?

     НИКИТА. Проводил. Электричка опоздала на полчаса.

     ВЕРА. Замерзли?

     НИКИТА. Есть немного.

     ЛЫСОВ.  /громко/  Мадам, месье, миледи и товарищи! Мы одни!  Что делают
мыши, когда  кошки нет? Они веселятся. К  черту  французский. У нас  сегодня
русский вечер. Мы поем русские песни и пьем русскую водку.

     Из  кухни  приходят  Алексей  и  Даша.  Поднимается  суматоха,  женщины
накрывают на стол, общее  оживление. Алексей  опять разжигает  камин.  Лысов
приносит водку и вино. Общий смех.

     АЛЕКСЕЙ. Как говорят французы - у нас с собой было.

     ЛЫСОВ. Не надо ворчать, месье молодой человек.

     Все садятся за стол.

     ЛЫСОВ. Налито? Ну....со свиданьицем. Поехали.

     ВЕРА. A votre sant`e. Ваше здоровье.

     АЛЕКСЕЙ. /чокается/ A la votre! Ваше здоровье.

     ЛЫСОВ. Я же просил по-русски.  Я отвык от родной речи, а  дым отечества
мне сладок и приятен. О, великий, могучий русский язык..

     Дальше  все   тосты  быстро  и  слаженно  произносятся   по-французски,
растерявшийся Лысов машинально переводит.

     ВЕРА. Que voulez-vous prendre? Что вы хотите заказать?

     АЛЕКСЕЙ. Je voudrais des poulets "au tabac" Я бы хотел цыплят табака.

     ЕЛЕНА. Je voudrais du caviar. А я бы хотела икры.

     ЕВА. Nous  n`avans pas  du  caviar aujourd nui. У нас нет икры сегодня.
Хотите вместо нее семги?

     НИКИТА. Le choix est  grand et tout  est  bon marche. И все так дешево.
Eten France les prix montent. А во Франции цены повышаются.

     ЛЫСОВ. Вот разыграли сцену!

     Все хохочут.

     ЗАХАР. /обиженно/ Договорились ведь. То никто по-французски говорить не
желает, то как с цепи сорвались. У нас вечер отдыха.

     ЕВА. Давайте лучше познакомимся.

     ЕЛЕНА. Нет. Не надо знакомиться. Русский вечер - это еще  куда ни  шло,
но  и на  русском  вечере,  пока  это возможно,  я  желаю быть Иветт  Рикет,
архитектором из Реймса.

     Лысов целует Елене руку.

     ЗАХАР. Правильно. Зачем нам знакомиться.? Мы за другое деньги платим.

     ЕЛЕНА.  Тем и  хорошо  погружение,  что  все  заботы и  неприятности мы
оставили за порогом этого дома.

     ЛЫСОВ.  /как  фокусник вытаскивает  из-под  стола еще одну бутылку, все
аплодируют/. Ребята, тихими голосами, дружно.../поет/ Под крылом самолета  о
чем-то поет зеленое море тайги..

     Все подхватывают, но песня быстро гаснет.

     ВЕРА. Дальше-то как?

     ЛЫСОВ. /разливает водку/ А дальше не надо. Под крылом самолета о чем-то
поет зеленое море тайги... И все.

     АЛЕКСЕЙ. A  la  sante`de  nos  cheres  dames! Простите, я  забылся.  За
здоровье милых дам. /Даша со значением чокается с Алексеем/.

     ВЕРА. А ведь сегодня сочельник. В сочельник всегда гадают.

     ЗАХАР. Раз в крещенский вечерок...

     ЕЛЕНА. Девушки гадали.

     ЛЫСОВ. Неужели вы верите этим глупостям?

     ДАША. Но ведь интересно! Давайте гадать.

     ЕВА. Мы с вами, мадемуазель Клодин, будем гадать во сне. Уже поздно.

     АЛЕКСЕЙ. Сегодня такая ночь, что не может  быть поздно. Сейчас мы будем
петь./приносит гитару/.Прошу вас, мадам Вера.

     ВЕРА.  Меня  зовут  Жанна! Я  спою  русскую  народную песню "Mon ami me
delaisse", что означает "Мой милый меня бросил..."

     ЗАХАР. Ну зачем вы так?

     ВЕРА. Mon ami me delaisse..Oh que! Vive la rose!

     Мой милый меня бросает. Веселей, да здравствую розы.

     ЕВА.  /подхватывает/ Я  не  знаю почему  да здравствуют розы  и сирень.
/Дальше Ева и Вера поют на два голоса/.  Он идет навестить  другую, говорят,
она красивее, чем я. Говорят, что она больна, может она от этого умрет. Если
она умрет в воскресенье, в понедельник ее похоронят. Во вторник он придет ко
мне, но я этого не захочу. Да здравствуют роза и сирень!

     ЛЫСОВ. Не надо грустных песен.

     ДАША. Можно я поставлю пластинку?

     Звучит веселая музыка  про Маржолену. Все  танцуют,  Даша  с  Алексеем.
Елена с  Лысовым.  Вера  с  Захаром. Ева уходит к  камину, Никита  сидит  за
столом, задумавшись. Потом все образуют хоровод, в него втаскивают и  Еву, и
Никиту. Общее бездумное веселье  нарушает внезапный  звонок. Все  застывают,
кто-то бежит  к двери, потом  наконец,  понимают, что  это звонит стоящий на
полке телефон.

     ЛЫСОВ. Он же не работает. Я еще вчера пытался по нему позвонить. Глухо.

     АЛЕКСЕЙ. Видимо он был отключен.

     ЗАХАР. Кто бы это ног быть? Двенадцать часов ночи.

     /Телефон продолжает звонить/.

     АЛЕКСЕЙ. Ну надо  же подойти./берет  трубку/ Да, да...0дну минутку. Ева
Сергеевна Гофф. Понял.

     ЕВА. Это меня.  /берет  трубку/ Да, да.../отвечает что-то невнятное/. Я
так и думала. Ну что вы? Конечно, все проходит.../умолкает, прижимает трубку
к груди и стоит так, задумавшись. Все смотрят на нее напряженно/.

     АЛЕКСЕЙ. Что-нибудь неприятное?

     ЕВА.  Неприятное.  /очнувшись  кладет  трубку  на рычаг/.  Простите.  Я
устала. Пойду лягу. Спокойной ночи. Дашенька, проводи меня.

     /Ева  идет  на  второй  этаж,  недовольная  Даша  бредет  за  ней.  Все
озабоченно  молчат. Ночной звонок  чем-то  озадачил,  даже огорчил  всех, но
вечер пущен, хмель в голове, настроение у всех приподнятое.

     НИКИТА. Кто  ей мог позвонить? То есть я хочу сказать - что это за дела
такие, с которыми до утра нельзя подождать?

     ЛЫСОВ. Мало ли кто может позвонить знаменитой писательнице? Из Америки,
например, у них там сейчас утро.

     ВЕРА. Не надо так шутить. У нее было такое грустное лицо.

     /Даша спускается вниз по лестнице/.

     ЕЛЕНА. Ну что?

     ДАША. Выпила лекарство и легла.

     ВЕРА. Ну, мадам-месье, спать пойдем?

     ДАША. А гадать? Месье Мартен...сейчас в Париже все гадают.

     НИКИТА. В Париже сочельник двадцать четвертого декабря.

     АЛКСЕЙ. А подмосковный Париж гадает сегодня.

     ЗАХАР. Татьяна любопытным взором  на воск потопленный  глядит, он чудно
вылитый узором ей что-то чудное сулит.

     ДАША. Не обязательно воск, можно и стеарином капать. Или бумагу жечь, а
потом от пепла делать тени на стене.

     АЛЕКСЕЙ. Пошли на кухню. Там наверняка есть свечи.

     Даша и Алексей уходят.

     ЗАХАР. Еще  можно  обручальные  кольца  в  воду бросать.  У  кого  есть
обручальное  кольцо?  /Вера  разводит  руками,  Никита  отрицательно  качает
головой/ Хорошо бы петуха принести, да где его взять?

     Захар уходить на кухню вслед за Дашей и Алексеем.

     ЛЫСОВ./Елене/ Может нам тоже погадать?

     ЕЛЕНА. К сожалению у нас все отгадано. Или ты что-то можешь изменить?

     Лысов и Елена уходят. Вера сидит за столом, Никита стоит у камина.

     НИКИТА. Я хотел спросить у вас одну вещь, вернее две.

     ВЕРА. А может три?

     НИКИТА. Я хотел спросить у вас про Анну Кирилловну.

     ВЕРА. О! Мадам для вас уже Анна Кирилловна. Зря времени не теряете. Еще
что вы узнали, пока опаздывали на электричку?

     НИКИТА.  Ничего я  не  узнал. Она была чем-то взволнована или огорчена.
Какие дела  погнали  ее в город? Еще утром  никаких  дел не было.  При  атом
дурацком погружении ничего толком не опросишь. Все как дети, честное слово.

     ВЕРА. А что бы вы хотели спросить толком?

     НИКИТА. Она замужем?

     ВЕРА. Спросите это у нее. При чем здесь я?

     Никита. Я спросил. Она улыбнулась. Сказала, что у меня плохой прононс и
велела произнести эту фразу по-французски.

     ВЕРА.  Ладно.  Вам  я  скажу, хотя мы погрузились,  вернее  нагрузились
/показывает, что пьяна/Мадам вдова. Она  летом мужа похоронила!  0  покойном
ничего, кроме хорошего, но вздорный был старик.

     НИКИТА. Старик?

     ВЕРА. Он был старше ее лет на двадцать может быть  и того больше. Она с
ним хлебнула.

     НИКИТА. Вы давно ее знаете?

     ВЕРА. А с чего вы решили, что я ее знаю? Может быть я все придумала?

     НИКИТА. Но  ведь  видно, что  у вас  с Анной  Кирилловной какие-то свои
отношения.

     ВЕРА. Наблюдательный, Я знаю Аню десять лет или около того. Мы работали
с ней  вместе,  только в  разных  отделах.  С  вашего позволения  я редактор
/раскланивается/,  а она сидела на переводах.  Потом  уволилась. Виделись мы
редко, чаще перезванивались,  всегда  только по делу. Особой близости у  нас
никогда не было.

     НИКИТА. А кем был муж Анны Кирилловны?

     ВЕРА. Профессор всевозможных наук  и прочая,  прочая...в общем какая-то
шишка. Зачем я  вам это  говорю, канадец Лебреи?  Сознаюсь,  я люблю Канаду.
Кленовые листья, озера...Ваша сборная неплохо  играет в хоккей. Еще третьего
дня я хотела сказать вам "да", во вы так откровенно волочились за мадам...

     НИКИТА. И вовсе я не волочился. /потом озабоченно/.  А  вы думаете  она
заметила?

     ВЕРА.  Не знаю.  Одно скажу,  любая  женщина  была  бы  польщена вашими
ухаживаниями. Вы обладаете набором  самых дефиктивных  свойств характера. Вы
сдержаны, молчаливы, вас не  сжирает этакая...знаете? -  постоянная мелочная
озабоченность. В вас есть что-то мужское. Сейчас это большая редкость.

     НИКИТА /хмуро/. Отчего умер муж Анны Кирилловны?

     ВЕРА. Ах ты боже мой, откуда я знаю? Я его и не видела никогда. Давайте
лучше танцевать. Мы в Париже, черт побери!

     НИКИТА. Музыка может  разбудить мадам  Лекер. ВЕРА. Я тихонько. /ставит
на проигрыватель пластинку, звучит тихая, нежная мелодия/.

     /Входят Даша, Алексей и Захар/.

     ДАША.  Мы сейчас гадали и получилась птица. Так  ясно  видно!  Ну тень,
понимаете? Сидит птица со сложенными крыльями.  Вы не  знает, что это  может
означать?

     ВЕРА. Какая птица?

     ЗАХАР, По-моему орел.

     ДАША.  Ну какой  же это орел?  У орла нос загнутый. А у этой - вот так,
торчком.

     ВЕРА. Значит дятел.

     АЛЕКСЕЙ. Это была птица Гамаюн. Она вам надежду подает.

     ВЕРА. Поделим эту птицу на всех, и всем она будет к надежде.

     ЗАХАР. Человек создан для надежны, как птица для полета.

     ВЕРА.  Давайте  танцевать.  У  нас  не  погружение,  у  нас вознесение.
Полетаем тихонечко на цыпочках, вот так.../танцует/.

     Картина пятая.

     Тот же холл ранним  утром на следующий  день. За окном тусклое  небо, в
комнате полумрак. За столом  завтракают Даша,  Алексей, Никита, Захар.  Вера
хозяйничает -  разливает чай и кофе.  В свою  комнату из  коридора  проходит
Лысов с полотенцем на плече. ВЕРА. Месье Рикет, завтракать!

     ЗАХАР. Как мы распустились! Мадам за дверь, и мы сразу поломали график.
Вчера  в это время мы уже делом занимались, а сегодня - где мадам Лекер, где
мадам Иветт?

     /Входит Елена нарядная и ухоженная/.

     ЕЛЕНА. Мадам Иветт в вашем распоряжении.

     АЛЕКСЕЙ. Бонжур, мадам. Вы чудесно выглядите.

     ЕЛЕНА. Маленькая  ложь  с  утра очень  скрашивает жизнь  и позволя-  ет
вполне сносно дотянуть до обеда.

     ЗАХАР.  Это не  ложь. Вы хорошеете с  каждым  днем. Вы так  престижны и
представительны, как машина марки "Шевроле". К вам страшно подступиться.

     НИКИТА. А где это вы видели "Шевроле" В кино что-ли?

     ЗАХАР. /высокомерно - дурашливо/ Я не понимаю по-русски.

     АЛЕКСЕЙ. Вот  те  раз.  С  каких  это  пор  месье  Рошфор  не  понимает
по-русски?

     ЗАХАР. У летчиков из Бордо, месье Лебрен, очень неплохая зарплата. Если
хотите знать, у меня свой "Шевроле" и гараж кооперативный. /Все смеются/

     ВЕРА. Кому еще кофе?

     ЛЫСОВ. /входя/ Мне, пожалуйста, большую чашку и очень горячего. Бонжур,
товарищи!

     АЛЕКСЕЙ. Привет, гражданин начальник.

     ЗАХАР. Наконец-то все в сборе.

     ЛЫСОВ. Что у нас на завтрак?

     АЛЕКСЕЙ.  Пирог  с жаворонками, холодная  спаржа под соусом, шампиньоны
...туда - сюда...

     ЛЫСОВ. /Захару/ А вы что такой хмурый?

     АЛЕКСЕЙ. Оставьте его. Он не понимает по-русскому, он  понимает  только
по- французскому...

     ВЕРА.  Есть  такая   идиома:  parle  francais  comme..  дальше  забыла.
Буквально:  этот человек так же хорошо говорит по французски,  как испанская
корова.

     ЗАХАР. У вас злой язык!

     ВЕРА. Заговорил! Ну не сердитесь на меня, отважный летчик из Бордо.

     НИКИТА. Однако где  же  мадам  Лекер?  Мадемуазель  Клодин,  голубушка,
поднимитесь наверх...

     ДАША. Я ее уже будила. Она спит.

     ВЕРА.  Сейчас  я  ее  разбужу./идет вверх  по  лестнипе,  кричит/ Мадам
Лекер...

     ЕЛЕНА. Как вкусно мадам Жанна приготовила эту спаржу и этих жаворонков.
А я ненавижу готовить. У меня все подгорает.

     АЛЕКСЕЙ. Что у вас может подгореть, мадам Иветт? Ведь у вас свой повар,
шофер, садовник, две горничных...

     НИКИТА. Из фирмы "Заря"...

     ЛЫСОВ. Не обращайте внимания, дорогая, на эти завистливые выкрики.

     ЕЛЕНА. Это не пирожки. Это оладьи. Как по-французски оладьи?

     НИКИТА. Оладьи.

     На верхней площадке лестницы появляется растерянная Вера.

     ВЕРА. Ребята! Она не просыпается. Я никак не могу ее разбудить.

     АЛЕКСЕЙ. Ну и пусть поспит человек.

     ЕЛЕНА. Опять наверное какое-нибудь лютое снотворное приняла.

     Елена идет наверх.

     НИКИТА. /Даше/ Она принимала снотворное?

     ДАША. Не  знаю. Какое-то  лекарство она принимала.  Я ей воду  в стакан
наливала.

     АЛЕКСЕЙ. У нее лекарств полная  сумка. А  лекарства - это яд. Я никогда
не лечусь. Организму надо самому дать справиться с болезнью.

     НИКИТА.  Вы рассуждаете как здоровый человек.  Просто у  вас никогда не
было бессоницы.

     ЕЛЕНА.   /выходит   на  верхнюю   площадку   лестницы,  говорит   очень
взволнованно/ Она не  просыпается. Я  ее  трясла, вертела. Она как  мертвая.
Среди нас врача нет?

     АЛЕКСЕЙ. Нет, врачей среди нас нет. И что значит  - не просыпается? Что
за вздор такой?

     Алексей тоже поднимается наверх.

     НИКИТА.  Нужен  врач,  а попросту говоря  - больница.  Это  может плохо
кончится.

     ЛЫСОВ. Легко оказать. А где здесь больница?  Надо позвонить в  Москву ж
вызвать неотложку. /подходит к телефону, берет трубку/, Какой у нас адрес?

     НИКИТА. Я не знаю. Мы приехали с Киевского вокзала...

     ЛЫСОВ /кричит/. Алексей? Месье Мартен! /Никите/ Он должен знать, он наш
староста. Гудки сплошные...

     /Алексей спускается вниз/.

     АЛЕКСЕЙ. Вообразите - спит. Мы ей в лицо водой брызгаем, а она спит.

     ЛЫСОВ. Надо вызвать неотложку. Какой у нас адрес?

     АЛЕКСЕЙ.  Сейчас.  У  меня  записано  /листает  записную  книжку/. Вот.
Почтовое   отделение  Кторово.  Дачи  художников...или  писателей?  Известно
только, что у нас Лесная 27.

     ЛЫСОВ.   Понятно.  Кторово,  дачи.  /набирает   номер/  Гудки  какие-то
дурацкие.

     АЛЕКСЕЙ.  Здесь же  загород. Москву надо набирать через индекс. Вначале
шестерка, потом восемь, а потом уже номер.

     ЛЫСОВ. /все время набирает номер, все напряженно ждут/.  Вот  что у нас
хорошо  работает, так это  связь...с Луной...Ага! Скорая?  У нас  с женщиной
плохо. Не знаю, как ее зовут./Захару/ Как ее зовут?

     ЗАХАР. Ева Сергеевна.

     ЛЫСОВ.  / в  трубку/. Ева Сергеевна ее  зовут. Не знаю, сколько ей лет,
пятьдесят -семьдесят - какая разница? Она спит, и мы  не можем ее разбудить.
Адрес?  Записывайте.  Это по  киевской дороге,  Кторово.  То есть  как "  не
обслуживаем"?  По какому-такому месту,  если мы не знаем,  где мы находимся.
Подождите, не  бросайте  трубку. Я не  знаю -  умирает  она или нет, она  не
просыпается. Все...

     АЛЕКСЕЙ. Что они сказали?

     ЛЫСОВ. Вы же слышали - загород они не обслуживают. И вообще они решили,
что я пьян.

     НИКИТА.  Надо бежать к Арине Романовне. Она  должна  знать, как  отсюда
позвонить в местную больницу./быстро уходит/.

     АЛЕКСЕЙ. Может мадам позвонить?

     ЛЫСОВ. Она наверняка в дороге. Сюда едет.

     /Вбегает Никита/.

     НИКИТА. Арины дома нет. Наверное ушла по своим делам.

     АЛЕКСЕЙ. Надо еще  раз позвонить в  скорую,  все толком объяснить Пусть
они скажут, что делать? /набирает номер/.Шестерка занята...

     НИКИТА. Может выйти на шоссе и ловить любую машину?

     АЛЕКСЕЙ. Теперь восьмерка занята. Ну вот, дозвонился до города.

     ЕЛЕНА. /громко кричит сверху/ Витя! Витя!

     /Лысов кидается наверх, за ним Никита/.

     АЛЕКСЕЙ. Девушка, милая, у нас вот  какая штука нам нужна консультация.
Только не бросайте трубку. Мы загородом, у нас с женщиной плохо...

     /Лысов выходит на верхнюю площадку лестницы/.

     ЛЫСОВ. Нам не нужна консультация. Дамы / товарищи, а ведь она умерла.

     /Все молчат, громкие гудки "занято" в телефонной трубке/.

     ЗАХАР. /растерянно/. Это точно?

     ЛЫСОВ.  Я  не  медик,  но  она  холодная  вся.  И вытянулась.  И  глаза
такие...знаете?

     ДАША. Как умерла? Так не бывает.

     ЗАХАР /машинально/. Еще не то бывает.

     /Елена, Лысов, Вера, Никита медленно спускаются по лестнице, садятся за
стол, молчат/.

     ЗАХАР. Что теперь делать-то?

     ЛЫСОВ. Да, влипли мы в историю.

     ВЕРА. Как вы можете так говорить?

     ЛЫСОВ. А здесь говори, не говори...

     ЕЛЕНА. Господи, какой ужас...

     ЛЫСОВ. Родственникам надо сообщить. Как ее зовут, я все время забываю.

     ЗАХАР. Ева ее звали.  А  родственников, в обычном  смысле  слова, у нее
нет. Это я вам точно говорю.

     ВЕРА. Вы знали Еву до погружения?

     ЗАХАР. Знал. Но это было чисто шапочное знакомство.

     ЛЫСОВ. Во-первых надо сообщить в милицию.

     ВЕРА. Милиция-то здесь при чем?

     ЛЫСОВ.  Милицию  и врача, чтобы  засвидетельствовать  смерть. И  уверяю
вас...Человеку лучше умереть в больнице или дома по месту прописки.

     ВЕРА. Что за чушь вы говорите? При чем здесь прописка?

     ЛЫСОВ.  И  поверьте  моему опыту,  разговор с милицией будет  совсем не
простой. Это по логике вещей видно.

     ДАША./со слезами/ Сюда приедет милиция? Почему она умерла? Почему?

     ЕЛЕНА. Кто же это знает.

     Резкий телефонный звонок. Никита берет трубку.

     НИКИТА.  Мадам...Анна Кирилловна. Как хорошо, что вы позвонили. Нет, уж
я  лучше  по-русски.  Неважно, что вы  задержались.  У нас  тут,  понимаете,
ЧП./после   паузы/   Не    волнуйтесь,    нам    нужен   телефон    милиции,
местный.../записывает/.  Это  не  телефонный  разговор. Да,  да,  все  живы,
приезжайте скорей./вешает трубку/.

     ВЕРА. Зачем вы ей сказали, что у нас все живы?

     НИКИТА. Машинально. Она машинально спросила, я машинально ответил.

     ЛЫСОВ. Звоните в милицию.

     /Никита набирает номер. К нему подходит Даша/.

     ДАША. А  потом я домой позвоню. Можно?  Мне  обязательно надо позвонить
маме.





     Тот  же холл спустя  полчаса  после предыдущего действия. Все участники
погружения в холле, кто-то расхаживает из  угла в  угол,  кто-то курит, тупо
глядя перед собой, кто просто сидит.

     АЛЕКСЕЙ. Сейчас у нас одно занятие - ждать.

     ДАША. Я домой хочу. Скорее бы мама приехала.

     ЕЛЕНА. Странно - жил человек и умер.

     ЗАХАР. Все так хорошо шло и вдруг...Теперь мы будем  дальше погружаться
или как?

     НИКИТА. Теперь мы будем выныривать. И чем быстрее, тем лучше.

     ВЕРА. Я бы хотела позвонить. /подходит к телефону/. Здесь длинный шнур?

     АЛЕКСЕЙ. Сейчас  проверим./ берет телефон в  руки,  отходит  с ним шнур
тянется до бесконечности. Алексей передает телефон Вере/. Этот телефон можно
в командировку с собой брать, шнура хватит.

     /Вера  с телефоном уходит в  закуток под лестницей, садится на кушетку,
набирает номер/.

     ВЕРА. Марина? Это я, да...мама.

     СЛЫШЕН ДЕТСКИЙ ГОЛОС. Мамуль? Когда приедешь? Я тебя жду, жду.

     ВЕРА. Приеду сегодня вечером. Что ты ела?

     ДЕТСКИЙ  ГОЛОС. У меня  все есть, и  котлеты,  и пельмени в  морозилке.
Мамуль...

     ВЕРА. Тетя Оля заходит?

     ДЕТСКИЙ  ГОЛОС. Да, она мне хлеб  и молоко купила. У меня все хорошо. И
девочки приходят. Вчера мы в театре с классом были.

     ВЕРА. С работы звонили?

     ДЕТСКИЙ ГОЛОС. Звонили. И тетя Нина, и тетя Зоя...Мам...

     ВЕРА. Что?

     ДЕТСКИЙ ГОЛОС. Только ты не волнуйся. Папа приходил.

     ВЕРА. То есть как? Почему ты его пустила?


     ДЕТСКИЙ  ГОЛОС.  Мам,  он  не  пьяный  был.  Я  не  хотела  его пускать
Притворилась,  что дома никого  нет. А он все  стоит  и  стоит.  Я  в глазок
посмотрела, а он не уходит.

     ВЕРА. /устало/. Зачем он явился? Что ему надо было?

     ДЕТСКИЙ ГОЛОС. /шопотом/. Мам, он деньги принес.

     ВЕРА. Не нужны нам его деньги. Ничего нам от него не нужно. Если  бы он
только пьяница был, но ведь.. ./плачет/ Ой. Манька...

     ДЕТСКИЙ ГОЛОС. Мам, ну не  плачь, о н быстро ушел. Спросил, где мама, а
я хи-и-трая. Я не сказала, что ты  уехала. Я сказала,  что  ты в магазине  и
сейчас придешь. Он испугался и ушел.

     ВЕРА. И много он денег оставил?

     ДЕТСКИЙ ГОЛОС. Семь рублей. Две трешки и рубль.

     ВЕРА. Маришенька, я совсем скоро приеду.  Как только  освобожусь, так и
приеду. И больше никуда и никогда не уеду.

     ДЕТСКИЙ  ГОЛОС.  Ты  не  торопись /начинает  всхлипывать/.  У меня  все
хорошо, и котлеты еще есть. Мамуль, не пла-ачь. У нас все хорошо.

     /Мы  оставим  Веру в закутке  под  лестницей. Она уже кончила говорить,
телефон  стоит  у нее на  коленях, она  положила  на  него руки  и  замерла,
прислонявшись к  стене. В холл входит  милиционер. Это молодой парень, видно
он пошел  работать в  милицию  сразу после армии.  При исполнении  служебных
обязанностей он очень строг и хочет, чтобы все было по правилам/

     МИЛИЦИОНЕР. От вас вызов поступал?

     АЛЕКСЕЙ. /встает/. От нас.

     МИЛИЦИОНЕР. По какому случаю собрались?

     ЗАХАР. У нас погружение.

     МИЛИЦИОНЕР. Это в каком смысле? Моржи что-ли?


     ЛЫСОВ. Месье Рошфор,  не  говорите загадками.  Мы  не моржи. Погружение
-это ускоренный курс обучения французскому языку.

     АЛЕКСЕЙ. По эмоционально-смысловому методу.


     ЕЛЕНА. А мы все -слушатели или студенты, как хотите...

     МИЛИЦИОНЕР. Понятно. /видно, что ему ничего не понятно, и  он с большим
подозрением относится  к  их  словам/  Погружение,  значит...И  сколько  вас
здесь...погрузившихся?

     Из закутка выходит Вера, ставит телефон на место.

     ЛЫСОВ. Четыре пары. То есть всего восемь человек. Сейчас, естественно -
семь.

     МИЛИЦИОНЕР. Не слабо! Вы что же - парами язык изучали?

     ЕЛЕНА. Такие шутки, молодой человек, здесь неуместны.

     МИЛИЦИОНЕР Я вам не молодой человек. Я при исполнении. Кто ваш учитель?

     ЛЫСОВ. Наш  учитель -  мадам. Мы  ждем  ее  с минуты на  минуту.  Вчера
вечером она уехала в город по делам.

     МИЛИЦИОНЕР. Какая еще  мадам? /смотрит на  стол  с остатками еды, потом
обходит комнату, у камина видит пустые  бутылки. Берет одну из них  в  руки,
зачем-то  нюхает,  потом  ставит на  место.  Вид  у  него  до  невозможности
загадочный/.   Мадам,  значит,  уехала,  а   у  вас  тут  -  происшествие  -
труп./Лысову/ Кто умер?

     ЛЫСОВ. /Елене/ Я все время забываю как ее зовут.

     ЕЛЕНА. Ева Сергеевна.

     МИЛИЛИОНЕР. На трупе есть следы насилия?

     ЕЛЕНА. /потрясенно/ Это вы меня опрашиваете?

     ЛЫСОВ.  /пытаясь скрыть раздражение/  На трупе  нет следов насилия. Она
умерла во сне. Мы не могли ее разбудить.

     МИЛИЦИОНЕР. Врача вызывали?

     НИКИТА. Да. Мы звонили в Москву.  Только неотложка отказалась ехать  за
город.

     МИЛИЦИОНЕР. Надо было в нашу больницу звонить.

     ЛЫСОВ. Мы не знали номера телефона. Это чужая дача.

     МИЛИЦИОНЕР. Как - чужая? Что-то я,  товарищи, с вами совсем  эапутался.
Кто хозяин дачи?

     ЗАХАР. Мы не знаем.

     НИКИТА. Сейчас приедет мадам, и мы сможем это выяснить.

     МИЛИЦИОНЕР. Где труп?

     ВЕРА. Наверху. Там у нас живут женщины. Пойдемте, я вас провожу.

     МИЛИЦИОНЕР. Всем оставаться на местах! /поднимается вверх/.

     ЛЫСОВ. Ну  и дела. Мальчишка  ведь, а туда же. Не знаю в чем,  но  этот
околоточный нас всех подозревает.

     Милиционер спускается вниз.

     МИЛИЦИОНЕР.Я   должен   составить  список   всех   погрузившихся  путем
словесного  опроса.  /обращается  к  Никите/  Имя,  фамилия,  место  работы,
национальность...

     НИКИТА. /внезапно обозлившись/ Канадец, Жольен Лебрен.

     ВЕРА. Месье Лебрен, не валяйте дурака.

     МИЛИЦИОНЕР. /Вере/ Как его зовут?

     ВЕРА. Понятия не имею. Мы здесь вообще друг друга не знаем.

     МИЛИЦИОНЕР. Когда же вы собрались? Вчера что-ли?

     ЛЫСОВ. Шесть дней назад.

     МИЛИЦИОНЕР. /теряя терпение/ Ну вы тут вообще... попрошу паспорта

     Вера решительно вдет наверх.

     МИЛИЦИОНЕР. Куда вы?

     ВЕРА. За паспортом. Он у меня в чемодане.

     МИЛИЦИОНЕР. Не ходите туда.

     Вера садится на место.

     ДАША. А у меня вообще паспорта нет.

     МИЛИЦИОНЕР. Ну какое-нибудь удостоверение личности у вас есть?

     НИКИТА.  Шеф,  лично  у  меня  из  удостоверения  личности есть  только
записная книжка.

     МИЛИЦИОНЕР. Вы, гражданин Лебрен, пока помолчите.

     АЛЕКСЕЙ. Не надо никаких  паспортов. У меня есть список всех участников
погружения./вынимает из кармана список/.

     МИЛИЦИОНЕР. /смотрит список/ А почему не указано место работа?

     АЛЕКСЕЙ. При чем здесь место работы?

     МИЛИЦИОНЕР. А при том, что сейчас рабочее время. Сейчас  не погружаться
надо, а на рабочем  месте сидеть, если вы, конечно, не в очередном  отпуске.
Где у вас телефон?

     ЛЫСОВ. Вот, на полке.

     МИЛИЦИОНЕР. /набирает номер/  Юдин? Докладывает сержант Горшков. Да, по
вызову.  Имеет  место  происшествие.  Труп.  Понятно.  Есть.  Я  думаю,  что
проводник с собакой не нужен. Следов насилия при поверхностном осмотре трупа
не обнаружено. Есть. Понял.

     МИЛИЦИОНЕР. /садится, берет в руки список/ Ева Сергеевна Гофф.

     АЛЕКСЕЙ. Она умерла. А работала, кажется, в библиотеке.

     МИЛИЦИОНЕР.  /вычеркивает  Еву из  списка/  Вера  Евгеньевна...Грошева?
Непонятно написано.

     ВЕРА.  Не  Грошева, а  Гошева./заглядывает  милиционеру  через плечо/ А
почему вы меня называете? Я в списке последняя.

     МИЛИЦИОНЕР. /прячет от  нее список/ Я вызываю избирательно.  И вообще я
могу начать список с любого конца.

     ВЕРА. Почему вы меня за паспортом не пустили?

     МИЛИЦИОНЕР. Потому что туда без понятых хода нет.

     ВЕРА. Возьмите меня в понятые и пойдем.

     МИЛИЦИОНЕР.  Вы не понятая, вы очевидец,  а лучше сказать -свидетель, а
еще можно сказать...

     ЛЫСОВ. Ей что - в убийстве нас что-ли подозреваете?

     НИКИТА. А что? Идеальная ситуация! /милиционеру/ Друг, ты  Агату Криста
читал?

     МИЛИЦИОНЕР. С вами, гражданин Дебрей, будет особый разговор.

     АЛЕКСЕЙ. Да не Лебрен  он. Он/течет дальнем в список/ Никита Бурцев. Мы
здесь все живем под выдуманными именами.

     МИЛИЦИОНЕР. Понятно, понятно...

     НИКИТА.  Нет вы  представьте.  Пустой дачный поселок, вокруг  ни  души.
Следов  никаких.  На даче  восемь  человек, и вдруг один умирает.  Отчего  -
неизвестно.  Мы  все  на  подозрении. Теперь этот  юный Эркюль  Пуаро  будет
распугивать узел.

     ВЕРА.  Прекратите  треп. Глупо.  И в конце концов просто непорядочно по
отношению к Еве.

     ЗАХАР. Может оно и  непорядочно. Но  ее счастье, если у нее инфаркт или
инсульт. А если она снотворными опилась, то мы уже и отравители.

     МИЛИЦИОНЕР. /очень заинтересованно/ Отравители?

     ВЕРА.  /  со   злобой/  Ну  конечно,  здесь  перед  вами  леди  Макбет,
Раскольниковы. Борджиа всех мастей, кто там еще?

     ЗАХАР.  /милиционеру/  Вы  сумочку   покойной  посмотрите,  она  битком
лекарствами набита. Она без снотворных спать не могла.

     В комнату входит мадам -Анна Кирилловна.

     АННА. Бонжур.../внимательно всех осматривает/ Что здесь происходит?

     ЗАХАР. /милиционеру/ А вот и наша учительница.

     НИКИТА. /подходит к Анне, говорит негромко/ Анна Кирилловна, я не хотел
вам говорить по телефону. Мадам Лекер умерла.

     АННА.  Ева?  /видно  что она  потрясена,  не снимая пальто  проходит  в
комнату, садится в кресло/.

     МИЛИЦИОНЕР. /Анне/ Вы есть в списке?

     АЛЕКСЕЙ. Анны Кирилловны в списке нет.

     В  комнату входят двое: следователь, мужчина около тридцати лет,  очень
деловой, и немолодая женщина - врач.

     СЛЕДОВАТЕЛЬ. Здравствуйте, товарищи. Я следователь, моя фамилия Перцев.
А  это  судмедэксперт -  Мария Христиановна Воронцова. Убедительно прошу вас
оставаться на  месте,  то есть не  уезжать с дачи.  Сейчас мы в  присутствии
понятых осмотрим место происшествия.

     ЛЫСОВ. Так не было никакого происшествия.

     СЛЕДОВАТЕЛЬ.  Происшествием  мы  называем  смерть.  Понятых  желательно
позвать со стороны. Хотя это чистая формальность.

     МИЛИЦИОНЕР.  Вот гражданка Анна Кирилловна может быть понятой, ее здесь
не было в момент смерти.

     АЛЕКСЕЙ. Еще можно сторожиху с соседней дачи позвать.

     СЛЕДОВАТЕЛЬ.   Позовите,  пожалуйста./милиционеру/  Горшков,   проводи,
будешь писать протокол.

     Следователь, врач, Анна медленно поднимаются за  милиционером вверх  по
лестнице.

     Картина вторая.

     На кухне  за столом  сидят Вера,  Алексей  и Захар. На  плите  закипает
чайник.

     АЛЕКСЕЙ. Ну вот, дело пущено. Теперь  от нас уже  ничего не  зависит./о
усмешкой/ Только правду, одну правду, голую правду...

     ВЕРА. Нужна Еве наша голая правда.

     АЛЕКСЕЙ.  И  странно,  я ведь о ней ничего не знаю.  Словно в поезде  в
соседнем купе человек помер. Кто? Пассажир...

     ВЕРА. Вначале все  в состоянии шока -охают, переживают, жалеют, а потом
проехали ближайшую станцию и...все возвращается на круги свои.

     Свистит кипящий чайник. Алексей неторопливо начинает заваривать чай.

     АЛЕКСЕЙ. В  чай хорошо  душицу класть  и цветки  липы. От горячего  они
разбухают, становятся прямо как живые.

     ЗАХАР. Вас, значит, зовут Вера.

     ВЕРА. Выходит так.

     ЗАХАР. А я - Захар, учитель словесности.

     ВЕРА. Тоже не трудно догадаться.

     АЛЕКСЕЙ. А вы для меня всегда будите Жанна,  неосуществившаявся мечта о
Париже.

     ЗАХАР. Почему - неосуществившаяся? Человек без мечты...

     АЛЕКСЕЙ.  Не надо цитировать  классиков.  Я так истово мечтаю, что  все
чешется /показывает/ .  Но я реалист и понимаю, что самое  золотое время это
не то, когда рак на горе свистнет,  и ты в Париже окажешься, а когда ты туда
только оформляешься.  Анкеты, собеседования, а ты  уже  мысленно  гуляешь по
Монмартру. Хорошо! Потом -трах!: сдайте  билеты, ты никуда не едешь. Но ведь
было, было, весь Париж в мечтах обгулял. Наше погружение было той же мечтой.
Летом во Франции должна была состояться небольшая конференция...

     ЗАХАР. А теперь не состоится?

     АЛЕКСЕЙ. Для меня - нет.

     ЗАХАР. Что за суеверие такое? Я лично собирался в круиз  по  путевке  и
поеду. Язык только  подучу. Погружение  совпало с зимними  каникулами, очень
удобно.

     АЛЕКСЕЙ.  А мое погружение совпало  с  тремя  отгулами за овощную базу.
Только я эти  отгулы  нигде не оформил и считаюсь как бы  на  работе. Теперь
следователь обнародует мой грех...

     ЗАХАР. Вы думаете он сообщит на работу? Что же вас ждет?

     АЛЕКСЕЙ. Электрический стул.

     ЗАХАР. Нет, серьезно.

     АЛЕКСЕЙ. Что меня  ждет? Ничего  меня не ждет.  Я математик, моя тема в
плане квартала. Премии, конечно, лишат.

     ВЕРА. /Захару/ А откуда вы знаете Еву?

     ЗАХАР. /пытаясь шутить/ Я же говорил - у нас чисто шапочное знакомство.
Шапку она мне ондатровую достала. И я очень ей за это благодарен.

     ВЕРА. /дразнит  его/ Сейчас осмотрит  милиция место происшествия, потом
допрос свидетелей, составят протокол. Сознайтесь, что вы трусите,  летчик из
Бордо?

     ЗАХАР. Не больше чем прочие. Я абсолютно чист перед умершей

     ВЕРА.  А  судебной  ошибки  вы  не  боитесь? Насколько  я  понимаю,  вы
единственный  среди  нас,  кто  хоть  как-то  связан  с  покойной,  хотя  бы
ондатровой шапкой. Но нашим временам ондатровая шапка почти интим.

     АЛЕКСЕЙ./укоризненно/ Жанна!

     ВЕРА.  Ну раздражает  он меня, понимаете? Раздражает! Эта  мадам  Лекер
такая нелепая, добрая, странная. У меня  такое чувство, что кто-то  дунул на
нее, и она, как одуванчик, осыпалась.

     ЗАХАР.  Никто  на  нее не  дунул. Эта  смерть,  как  кирпич  на голову,
случайна.

     ВЕРА. Кирпич тоже  сам  по себе  не  падает. Кто-то его  плохо положил,
какого-то дурака понесло на крышу, ногой он его зачем-то пнул...этот кирпич.

     ЗАХАР. /строго/ Я  хочу уточнить, чтобы не было разнотолков. Ондатровая
шапка досталась мне просто  потому, что она была велика Еве  Сергеевне. Мы с
ней  живем  в  одном  доме.  Я  на  пятом  этаже,  она  на  шестом.  В  этот
кооперативный дом я переехал по  обмену,  и  сразу же,  буквально  в  первую
неделю, она меня залила. Горячей  водой. Когда она  потом ремонт делала, мы,
естественно,  познакомились. Дальнейшие  наши  отношения не  сложились.  Она
старше меня и, как вы успели заметить, человек со странностями. А мать у нее
вообще больше в клинике, чем дома живет. Шезофрения.

     ВЕРА. /потрясенно/ У ее матери шезофрения?

     Захар. А что тут особенного? Обычное дело.

     В кухню  входит Никита, вид  у него озабоченный. За  ним  идут  Лысов и
Елена.

     НИКИТА.  Ребята, вот  какое  дело.  Следователь  будет задавать  разные
вопросы.  На  них  ответить  нетрудно,   но  есть  одна  деталь...Понимаете,
следователю надо сказать, что мадам занималась с нами бесплатно.

     ЗАХАР. Зачем?

     НИКИТА. Ведь это погружение, насколько  я понимав, частное мероприятие.
Шут  его знает, что  следователю в голову придет. Он может расценить его как
нарушение финансовой дисциплины. Мы не модем допустить,  чтобы у  мадам были
из-за нас неприятности.

     ЛЫСОВ. Лично я не вижу здесь никакого криминала.

     АЛЕКСЕЙ. Наверное канадец прав. Я, например, никогда не знаю, что у нас
можно,  а что нельзя.  Даже в юридических консультациях по одному  и тому же
вопросу адвокаты разное говорят.

     ЕЛЕНА. Правильно, я с этим сталкивалась.

     АЛЕКСЕЙ.  Мне  знакомый  юрист рассказывал, что  защищал  на  суде одну
тетку, показательный процесс.  ЕЕ судили за спекуляцию, она мохеровые  шапки
продавала. Сама вязала, сама продавала.

     ЛЫСОВ. Какая это спекуляции, если она их сама вязала?

     АЛЕКСЕЙ. Так она их по очень высокой цене продавала.

     ЗАХАР. А как они узнали - высокая цена или нет?

     АЛЕКСЕЙ. Наверное экспертов вызывали.

     ВЕРА. А эксперты  откуда  знают? Можно  подумать,  что  они в  магазине
покупали мохеровые шапки.

     ЕЛЕНА. Господи, о чем мы говорим? Покойник в доме.

     НИКИТА.  Мы  не  хуже вас понимаем,  что в  подобной ситуации  -  лучше
молчать. Но сейчас мы не о себе эаботимся, а о мадам.

     ЛЫСОВ. Ну хорошо. А частные уроки можно давать?

     ЗАХАР. Конечно, можно. Этими объявлениями все столбы оклеены!,

     ЛЫСОВ. Это еще ничего не значит. Может они государству налог платят?

     ЗАХАР.  Ничего они не платят. Мой приятель в экономическом институте по
математике  будущих студентов  готовит. С гарантией. Я сам по русскому языку
уроки даю. Пятерка в час.

     НИКИТА. Подстраховаться никогда не  мешает.  Следователя может  смутить
сумма.

     ЗАХАР. Конечно. За  погружение  мы  платим  каждый  по  сто рублей. Нас
восемь человек. Не трудно подсчитать...

     ВЕРА. Нас  уже семь  человек.  Кроме  того мадам сняла  дачу,  накупила
продуктов, наняла повариху, я имею ввиду Арину Романовну.

     ЗАХАР.  Все  равно.  Если  подсчитать  аккуратно,  у  мадам  получается
кругленькая сумма. Десять раз погрузилась - Жигуль!

     ВЕРА. Не надо ничего аккуратно  подсчитывать.  Вам сказали - она с нами
занималась бесплатно.

     НИКИТА. Но это только для следствия.

     ЕЛЕНА. Естественно.  Где мадам  сейчас  работает?  ВЕРА.  По-моему  она
сейчас нигде не работает.

     АЛЕКСЕЙ.  Нет, она служит  где-то и занимается  именно погружением. Она
целый год этот курс готовила. У нее были погружения в различных институтах.

     ЗАХАР. Частно?

     АЛЕКСЕЙ.  Не знаю.  Может быть  оформляли  как-то через бухгалтерию или
даже в штат брали - не знаю.

     НИКИТА.  Сами-то  вы  как с мадам познакомились? И вообще,  как мы сюда
попали?

     ЛЫСОВ.  Сейчас  я все  объясню.  В  институте образовалась инициативная
группа по изучению языка. Летом мы едем на конференцию в Париж.

     АЛЕКСЕЙ.  /поет, дурачась/ Ах, Витя, Витя, мы гуляем по Парижу...Только
сдается мне, что мы нужны в Париже, как в бане пассатижи.

     ЛЫСОВ.  /повышая  голос/  Прекратите  безобразие! Что за амикошоиство в
самом   деле!   /переводит  дух/  Лично   я   в  Париж   поеду,   при  любых
обстоятельствах.

     АЛЕКСЕЙ. Вы то поедете. Еще не придумали тех обстоятельств, которые  бы
вас от задуманного отвратили.

     ВЕРА. Ну хватит. Говорите толком.

     АЛЕКСЕЙ.  Мы должны были ехать в какой-то дом отдыха  и там погрузиться
за счет профсоюза. Это все Петр Ильич организовал.

     НИКИТА. А кто такой Петр Ильич?

     АЛЕКСЕЙ. Директор нашего института.

     НИКИТА. Однако...

     АЛЕКСЕЙ. А  что? Институт у  нас новый,  все  очень демократично, а по-
французски все хотят говорить. Потом Петр Ильин уехал в Дублин на симпозиум,
группа  распалась. От  восьми человек осталось три энтузиаста: ваш  покорный
слуга, шеф Виктор Прохорович и Елена.

     ЕЛЕНА.  Я  у Виктора Прохоровича  в лаборатории  работав, Алексей.  Для
погружения не хватало пяти человек. Их пришлось найти на стороне. Вот мы вас
и нашли. Кому чаю налить. Перепрел наверное./разливает чай/

     НИКИТА.  /с усмешкой/ На Авиньонском мосту прекрасные дамы знакомятся с
прекрасными кавалерами.

     Все вдруг умолкли.

     ВЕРА./мрачно/ Жалко, что поздно.

     ЛЫСОВ. Что вы этим хотите сказать?

     ВЕРА. А то, что если бы мы раньше познакомились, может быть Ева была бы
жива.

     ЛЫСОВ. А почему, позвольте вас спросить?

     ВЕРА.  А потому, что вся эта французская  жизнь для  хороших  нервов  и
крепкого  здоровья.  А у Евы ни того, ни другого не  было. Мы ведь здесь  не
жили -развлекались, а поговорить-то и не с кем.

     НИКИТА. Это правда, по-французски про жизнь не поговоришь.

     ЛЫСОВ. Мы здесь работали как ломовые кони.

     ВЕРА. Я чувствовала, как  она пыталась с каждым из нас войти в контакт,
и ни в ком не находила участия. Все как обезумели!

     НИКИТА. Таковы правила погружения.

     ВЕРА./Никите/  Вы по этим правилам хотя  бы на десять дней  должны были
стать ее другом, но куда там.../передразнивает/ Ах, мадам, ох, мадам...

     АЛЕКСЕЙ./сидит опустив голову и помешивает в чашке чай/ Зря вы так.

     ВЕРА. Не бренчите ложкой! Вы тоже кроме этой дурочки мадемуазель Клодин
никого не замечали.

     АЛЕКСЕЙ./тихо/ Ну вас-то я замечал.

     ВЕРА. Подождите, она еще преподнесет вам пилюлю. Фальшивая насквозь!

     ЛЫСОВ./начальственным тоном/ По какому собственно праву..?

     ВЕРА. Поберегите этот тон для вашей фиктивной жены! У меня одно право -
я такая же чокнутая, как вы все! Парижане... Je voudrais du caviar. /уходит/

     АЛЕКСЕЙ. /невесело/  На чистом парижском языке это означает, что  мадам
Жанна "не прочь черной икры".

     Картина третья.

     Чистый, прибранный,  пустой холл. По лестнице медленно спускается Анна.
В комнату входит Вера.

     АННА./подходит к Вере/ Как хорошо, что ты одна.

     ВЕРА. Вся компания на кухне. Я там устроила  сцену, наговорила  всякого
вздору.  Немного  легче  стало.  Когда  же,  наконец,  начнется  этот  опрос
свидетелей...или кто мы там?

     АННА. Когда она умерла?

     ВЕРА. Утром, часов  в десять или около того.  Мы до последней минуты не
понимали, чем это может кончиться.

     АННА. А вчера вечером что здесь было?

     ВЕРА. Пир горой и танцы.

     АННА. Она обо мне ничего не говорила?

     ВЕРА. А что она могла говорить?

     АННА. Понимаешь, это  в некотором смысле Евина дача. Я  узнала об  этом
только вчера.

     ВЕРА. Ты у Евы сняла дачу? Как же ты узнала об этом только вчера?

     В холл входит Никита и стоит в дверях незамеченный.

     АННА. /устало/ Ни у кого я ничего не снимала. Это мой дом. Не смотри на
меня  так. Я нарочно сказала всем, что я его сняла. Мне  как-то неловко было
погружаться на собственной даче.

     ВЕРА. Анюта, я ничего не понимаю.

     АННА. Думаешь я понимаю? Одно мне ясно - если она покончила с собой, то
это  не без моего участия.  Смешно...как  в  старой  мелодраме./после паузы/
Вчера вечером Ева пришла ко мне, встала в дверях, смотрит на меня испытующе,
а потом вежливо так говорит: "Неужели вы меня не узнали? Но имя-то мое..?" А
какое имя?  Она для меня  мадам Лекер,  писательница  из Марселя. Потом  как
пелена с глаз - это же Ева!

     ВЕРА. Ну Ева...И что?

     АННА. Ева - первая жена Ефима.

     ВЕРА. Твоего Ефима? Но ведь это было безумно давно!

     АННА. Я вообще забыла, что она существует. Она и на  похоронах не была.
Не мудрено, что я ее не узнала. Мы  виделись с  ней всего один  раз в жизни,
она мне сказала одну единственную фразу,  а вчера  она как бы продолжила наш
разговор,  словно и не было  этих  двадцати  лет: "Ну  как, мадам,  вы  были
счастливы  все эти  годы?" Она назвала  меня  "мадам", я уверена, без  злого
умысла, меня здесь  все  так называли, но в ее устах это  "мадам" прозвучало
обидно, почти оскорбительно.

     ВЕРА. Не могла она никого оскорбить.

     АННА. А  мне захотелось  выплеснуть  ей  в лицо  всю правду,  но язык к
гортани прилип. Что-то я ей ответила - не помню, а  дальше разговор  пошел у
нас странный, весь на  подтексте. Она говорила о каких-то рукописях, просила
какие-то  книги, тут же извинялась.  Потом стала уверять меня,  что дача  ей
совсем не нужна,  что она меня вполне понимает, и что, мол, кто ж еще хозяин
дачи, как не Димка. А сама все движется по комнате: картинку поправит, стены
погладит. Вот тут я разозлилась: "Это не вам решать, дрожайшая мадам Лекер!"
А она спокойно так: "Разве Ефим не оставил завещания?"

     ВЕРА. А он оставил?

     АННА. Я Еве так и сказала: "Глупость какая! Кто в наше  время оставляет
завещания?" А она мне:  "Но ведь он  знал,  что обречен. Это он вас с Димкой
пугать не хотел". Я так и  встала  соляным столбом. Откуда ей могло быть это
известно?

     ВЕРА. Мало ли...

     АННА. Я ничего не стала уточнять, не  задавала никаких лишних вопросов.
Я  только попыталась объяснить,  что ничего не  знаю  ни о  каком завещании.
Бред! Недвижимая собственность, как у  Бальзака. А она смотрит на меня и  не
видит. Говорит: как мы счастливы были на этой даче! Понимаешь, ей совершенно
все равно - есть это завещание, нет ли его... И тут я подумала: а может  оно
и вправду есть,  лежит где-нибудь  в старых бумагах. Я ведь ничего толком не
разбирала.  Вобщем я бросилась в  город,  домой. Перерыла все, даже тайник в
шкафу нашла.

     ВЕРА. Ну и что?

     АННА.   Не   было   там   никакого   завещания./вдруг   нервно,  горлом
всхлипывает/.

     ВЕРА./неожиданно жестким тоном/ Ну  и все, и  успокойся.  Умерла первая
жена твоего мужа. Это бывает. Первые жены не бессмертны.

     АННА. Меня не оставляет чувство вины.

     ВЕРА. У живых перед мертвыми всегда есть чувство вины. А что мужа у нее
увела, так не ты  первая...В конце  концов Ефим сам  от нее ушел./подходит к
окну/ Снег идет.../после паузы/ Ты следователю об этом что-нибудь говорила?

     АННА. Он меня об этом не спрашивал.

     ВЕРА. Меня он тоже об этом не спросит./после паузы/ Бедная Ева...

     АННА./замечает Никиту, теряется/ Мне надо идти наверх. Там дела  еще не
закончены. /поспешно поднимается наверх/.

     ВЕРА./оглядывается/ А,  месье Лебрен./вслед Анне/ С ним ты  можешь быть
вполне откровенна. Очень преданный тебе человек. И порядочный, это по глазам
видно. /Анна закрывает за собой дверь/.

     НИКИТА./подходя к Вере/ Зачем вы это сказали?

     ВЕРА.  Что  вы преданный и порядочный? Чтобы  облегчить  вам задачу. Вы
ведь хотите, чтобы об этом знала мадам?

     В холл входит женщина в шубе и меховой шапке. Это мать Дани.

     МАТЬ. Здравствуйте, я мама Даши Прошкиной. Я сюда попала? Где она?

     ВЕРА. Здравствуйте. Сейчас  я узнаю. Кажется она  ушла куда-то. /зовет/
Алеша...месье Мартен!

     НИКИТА. Сейчас я его позову./выходит/

     МАТЬ. Ева Сергеевна правда умерла?

     ВЕРА. Умерла.

     Входит Алексей.

     ВЕРА. Это Дашина мать.

     АЛЕКСЕЙ. А она вас встречать пошла. Наверное вы разминулись на дороге.

     МАТЬ. Я на такси сюда приехала. Мне надо немедленно увезти Дашу отсюда.

     АЛЕКСЕЙ.  Боюсь,   что   мадемуазель  Клодин  еще  может   понадобиться
следствию. Здесь такая каша заварилась.

     МАТЬ. /решительно/ Вот вам ее и расхлебывать. А Дашенька ни в чем таком
участвовать не может. -Она несовершеннолетняя.

     АЛЕКСЕЙ. То есть как?

     МАТЬ. Ей шестнадцать исполнится только через полгода.

     ВЕРА. Не слабо...как говорит наш милиционер.

     В комнату вбегает Даша, бросается к матери.

     ДАША.  Мы  на повороте с тобой  столкнулись. Как ты меня не заметила? Я
бежала за тобой  всю дорогу. Мама, Ева Сергеевна  уснула  и не  проснулась -
представляешь?

     ВЕРА. А вы оказывается дите, мадемуазель Клодин?

     Даша насупленно смотрит на всех и молчит.

     МАТЬ./Даше/ Где твой чемодан?

     ДАША. Наверху, там эти люди.

     МАТЬ. Нас никто  не смеет задерживать./решительно  поднимается вверх по
лестнице/.

     ВЕРА. /вдруг смеется, глядя на Алексея/ Сумасшедший дом! Гражданин Ален
Мартен, как порядочный человек вы теперь должны жениться!/смеясь уходит/.

     АЛЕКСЕЙ. /внимательно рассматривая Дашу/ Ты в каком классе то учишься?/
Видно, что он очень смущен/.

     ДАША./с вызовом/ В девятом.

     АЛЕКСЕЙ. Зачем же тогда..? Ты мне все врала.

     ДАША. Вы мне тоже, между прочим, врали, что преподаете в Сорбонне

     А что делать  в  вашем  Париже пятнадцатилетней.  Я  не  виновата,  что
аксельратка.

     АЛЕКСЕЙ. Но я виноват, что осел! Хорошо еще.../хватается за голову/.

     ДАША. Алеша, не сердитесь на меня./всхлипывает/. Все это не важно. Если
б вы  знали...Только это  тайна. Я наверное  только  маме об  этом скажу...а
может быть  не  скажу, она бестолковая мама.  Я вообще  жалею, что  сюда  ее
вызвала, но я очень испугалась.

     АЛЕКСЕЙ.  Не  надо больше  тайн, а?  У  нас  их  тут  было с  избытком.
Заигрались мы, вот в чем дело.

     Мать спускается вниз.

     МАТЬ. Они там пишут,  пишут...Ева бедная, ее узнать нельзя.  И неодета.
Врач диктует милиционеру: женщина немолодая, средней упитанности, без следов
насилия на теле. Как вам это понравится?

     АЛЕКСЕЙ. /хмуро/ Кому же это может понравиться? /уходит/

     ДАША./матери/ Так мы не едем?

     МАТЬ. Куда же мы, Дашенька, без чемодана-то?

     Обе идут в закуток  под  лестницей, мать снимает шубу, достает из сумки
термос и сверток.

     МАТЬ. Вот чай горячий и бутерброды. Я знаю, если в доме умирают,  никто
об еде не думает. Поешь...

     ДАША. /отодвигает еду/ Нет, все-таки тебе я скажу.

     МАТЬ. Что скажешь?

     ДАША. Та можешь меня не перебивать?

     МАТЬ. Я тебя не перебиваю, говори, что хочешь.

     ДАША. Вчера вечером мадам уехала, и мы организовали танцы.

     МАТЬ. Что значит "мы организовали" ? Ты-то здесь при чем? Они  взрослые
люди. Они вольны танцевать хоть всю ночь.

     ДАША. Не перебивай.  Мы танцевали, а потом решили гадать. Ева Сергеевна
мне,  конечно, сказала  -  никаких гаданий!  А сама спать  пошла.  А  потом:
"Дашенька,  налей мне  сюда  воды" и  стакан протягивает, а  там уже  что-то
налито было, мутное такое. Я пошла к столу и налила воды.

     МАТЬ. Ну? Налила воды.

     ДАША. Ты  можешь по-человечески выслушать?  /после  паузы/ Вобщем, я  в
этот стакан таблетку снотворного бросила. Из ее же сумочки.

     МАТЬ. /с испугом/ Зачем ты это сделала?

     ДАША. /плачет/ Она за мной следила. Шагу не давала ступить: это нельзя,
то нельзя. А мне так  хотелось быть как все И гадать хотелось,  и вообще...А
потом она уснула и не проснулась.

     МАТЬ. Не вздумай следователю сказать, что ты дала Еве лекарство!

     ДАША. Я вообще-то две таблетки бросила. Я может быть убийца!

     МАТЬ.  Что ты за глупости говоришь! Я отправила тебя на это погружение,
доверяя  как  себе  самой, а  у  тебя все хиханьки на уме. Гадания  какие-то
дурацкие!  С  такими  настроениями в  институт не  поступишь. Ну,  перестань
плакать. Давай  сюда нос. Вот  так... Выпей  чаю./Даша берет  из рук  матери
чашку/ Двумя таблетками снотворного человека на тот свет не отправишь.

     ДАША. /прихлебывая чай/ А может быть эта таблетка у нее пятая по счету?

     МАТЬ. Глупости. Ты  ничего  не видела и не  слышала. Так  и следователю
скажем.

     ДАША. Это понятно, но сама-то я все  про себя знаю.  Мама, я совершенно
запуталась!

     Картина четвертая.

     Кухня. За столом Вера пьет кофе, в дверях стоит Захар.

     ЗАХАР. Нельзя пить так много кофе. Это вредно для здоровья.

     ВЕРА. Жить вообще вредно, и особенно для здоровья.

     ЗАХАР.  Не удивляйтесь,  что в  этих экстремальных  условиях  я  рискну
возобновить наш прежний разговор.

     ВЕРА. Я бы на вашем месте так не рисковала.

     ЗАХАР. Но  вы  ведь  сами давали мне  неоднократно  понять, что  я  вам
небезразличен.

     ВЕРА.  Это была игра.  Воздух  был особый,  речь и  отважный летчик  из
Бордо. Мадам говорила,  что легкая влюбленность очень способствует  усвоению
языка. Все во славу обучения! Кощунственная мысль! - мне иногда кажется, что
Евина смерть тоже  входит в правила  игры и странно, что мы не обсуждаем  ее
по-французски.

     ЗАХАР.  Вы хотите  сказать, что может быть Еву заманили на  дачу, чтобы
убить? Как в иностранных детективах?

     ВЕРА.  По-французски  эта  фраза  звучала бы  не так идиотски,  но  по-
русски...Поль Рошфор, можно ли говорить подобные глупости?

     ЗАХАР. Вы дадите свой телефон?

     ВЕРА. Нет.

     ЗАХАР. Почему?

     ВЕРА. Потому что не хочу никаких отношений.

     ЗАХАР. А я хочу. Поймите меня. Я не люблю и боюсь женщин. Я был женат.

     ВЕРА. И она вас бросила.

     ЗАХАР. Нет. Я сам от нее ушел.

     ВЕРА.  После  такого поступка я бы на  вашем месте боялась и ненавидела
мужчин. Почему вы бросили бедную женщину?

     ЗАХАР. Это трудный вопрос. Понимаете, она во мне не нуждалась. Она была
слишком не зависима, слишком уверена в себе...

     ВЕРА.  Еще наверное  слишком умна, слишком добра слишком красива. А  вы
ведь непритязательны, да? Зачем вам знак качества?

     ЗАХАР. Не иронизируйте. Она восстанавливала против меня сына.

     ВЕРА. Так у вас еще к сын есть? И он в вас тоже не нуждался?

     ЗАХАР.  Вы  должны  меня  понять.  Мужчина  должен  быть  главой  дома,
хранителем очага, а я по вине моей бывшей жены был никем.

     ВЕРА.  /задумчиво смотрит на Захара/. А ведь вы  красивый, Захар, и все
равно "etre marque au B".

     ЗАХАР. Что это значит?

     ВЕРА. Дословно? Мечены  буквой  "Б". У фраипузов,  как не  странно, все
физические  недостатки  начинаются  с буквы "Б": bancal кривоногий.- bigle -
косоглазый, bossu -горбатый и так далее...

     ЗАХАР. Косоглазый, значит? Понятно.

     ВЕРА. Ничего вы не поняли. "Кто не рискует, тот не выигрывает" -  таков
ваш девиз, месье Поль? Рискуйте дальше, а моя парижская жизнь кончилась. Мне
домой пора. Последняя просьба, не  в службу,  а в дружбу  - узнайте, что там
делается. Я должна непременно первой попасть к следователю.

     ЗАХАР. У вас есть какие-то важные сообщения?

     ВЕРА.  Вы неисправимы, Захар. Что особенно  важного я могу  сообщить? У
меня дочка  одна  дома сидит. И в отличие от вашего  сына, она во  мне очень
нуждается.

     Картина шестая.

     Холл.  Никита  и  милиционер уносят  на носилках завернутое в  простыня
тело. Алексей  пытается  им помогать.  За ними,  охая и  причитая идет Арина
Романовна.  Даша  с  матерью и Анна сидят  за столом, напряженно и испуганно
глядя на носилки .На переднем плане следователь и врач.

     СЛЕДОВАТЕЛЬ.  В общих чертах мне эта публика ясна. Хозяйка дачи  вполне
толково обрисовала положение. Ты слышала такой метод - погружение?

     ВРАЧ. Это все московские штучки. У нас язык учат иначе.

     СЛЕДОВАТЕЛЬ. Очень бы хотелось все кончить на месте.

     ВРАЧ..   Ну  и   кончишь.  На  вскрытие  мне  надо  четыре   часа.  Это
минимум./видя,  что   следователь  пытается  возражать/   Пока   туда...пока
обратно...поесть надо успеть. G утра во рту маковой росинки не было.

     СЛЕДОВАТЕЛЬ. Мария  Христиановна,  трех  часов тебе  хватит с избытком.
Сейчас я ринг  расставлю, всех опрошу. Убийц среди них нет,  это ясно. Какой
здесь может быть мотив преступления? Они даже друг друга не знают.

     ВРАЧ. Надоело все. В отпуск хочу.

     СЛЕДОВАТЕЛЬ.  Я  тоже хочу.  Но в  четыре  часа  у  нас,  как известно,
конференция, и  я  делаю  доклад. Так  что  уж  поторопись. Жду  звонка./оба
уходят/.

     В холл возвращаются Алексей, Никита, из кухни приходит Захар, за ним из
коридора входят Елена и Лысов. Оба взвинчены.

     ЛЫСОВ. Лена...мадам Иветт, ну не будь идиоткой!

     ЕЛЕНА.  Я  не  идиотка.  Нельзя вести  себя  так,  как  будто ничего не
случилось. И вообще я хочу побыть одной.

     ЛЫСОВ. Куда ты денешься? Дом набит людьми.

     ЕЛЕНА. Я и побуду с людьми - одна./проходит  вглубь комнаты,  садится у
телефона/.

     В холл входит Вера.

     ЗАХАР.  Товарищи, сейчас  мы  будем давать  свои  показания.  Предлагаю
установить очередность...

     АЛЕКСЕЙ. И регламент.

     ЗАХАР. Можно без шуточек? Первой, предлагаю, пусть идет мадам Жанна.

     МАТЬ. Это еще почему?

     ЗАХАР. По семейным обстоятельствам она должна уехать в Москву.

     МАТЬ.  Да у кого  их нет - обстоятельств? Я думала, что  всем ясно, что
первыми пойдем мы. Дашенька еще ребенок!

     ЗАХАР. Да ничего вашему ребенку не сделается.

     МАТЬ. А вот это мы еще посмотрим. А ведь интеллигентные люди!

     В холл входит следователь.

     СЛЕДОВАТЕЛЬ. Итак, товарищи, с точки зрения  закона вы все свидетели, и
сейчас я с вашей помощью должен нарисовать картину вчерашнего и сегодняшнего
дня. Все показания будут запротоколированы.

     МАТЬ. /бросается к следователю/  Товарищ  следователь! Нас  вы  примете
первыми. Дашенька так измучена. Ведь  подумайте -  ребенок и попала в  такую
историю!

     СЛЕДОВАТЕЛЬ. Хорошо,  я начну  с вас, а потом я буду  всех  вызывать по
списку. Мне нужна отдельная комната с телефоном.

     АННА. Вы можете занять мою  комнату, там вам будет удобно, а  телефон я
вам туда принесу.

     ЕЛЕНА. /следователю/ Только разрешите мне раньше позвонить домой.

     Следователь  и  Анна уходят, за нами  идут мать  с Дашей. Елена  ставит
телефон на колени.

     ЕЛЕНА. /не громко, по-домашнему/ Игорек, мальчик милый. Папа на работе?
Ты  на елке  был?  Хорошие мультики? Молодец. Теперь  позови  бабушку. Мама?
Сегодня вечером я приеду. Ну зачем ты сама  ходишь? Из детского сада  Катюшу
всегда Коля забирает. Лекарство даете? Вначале белые шарики, потом желтые. И
горло  не  забывайте  полоскать.  Чайная  ложка  календулы  на  стакан воды.
Соскучились? Я тоже...

     Вера стоит в дверях и слушает этот негромкий, домашний разговор. Входит
Анна.

     ВЕРА. /отводит Анну к выходу/ Я в этом списке последняя.

     АННА. О каких обстоятельствах говорил месье Поль, то есть Захар?

     ВЕРА. Маришка там у меня одна с жизнью сражается.

     АННА. Но жила же она одна эти дни.

     ВЕРА.  Жила. Только теперь она плачет.  Я вообще не  могу  понять,  как
решилась бросить ее на соседей.

     АННА. Ты уезжаешь?

     ВЕРА. И немедленно.

     АННА. Что же я следователю скажу?

     ВЕРА. Ничего не говори. Но если  я ему  все-таки  понадоблюсь, дай  мой
телефон.

     АННА. Как знаешь...

     ВЕРА. Еще не хватало, чтобы ты на меня обиделась.

     АННА.  Я  не  обиделась...но  это  дело  -наше  общее,  мы  все  вместе
начинали...

     ВЕРА. ...и всем нести ответственность? Я и несу.  Только ношу  по плечу
выбираю. Я все  пытаюсь  понять,  в чем мы все виноваты перед Евой. Знаешь в
чем? Мы все слишком хотели в Париж. Слишком! Об одном я жалею, что не уехала
сразу, три часа назад.

     АННА. А если бы все разъехались?

     ВЕРА. А  я не отвечаю  за всех, только за себя. Сейчас ведь тоже пойдет
... игра. Этот дом давит на меня.  Поверь, здесь еще будут неожиданности, не
могут не быть /надевает пальто/.  Ну, я  по английски /с усмешкой/, ни с кем
не прощаясь. Впрочем, канадцу поклон. Да, забыла. Здесь мое  барахло.  Я  за
ним потом когда - нибудь приеду. Пока.

     Картина шестая"

     Комната Анны, несмотря  на  письменный  стол и полки с  книгами,  вид у
комнаты  очень женский, уютный. В центре комнаты  за круглым столиком  сидит
следователь и мать с Дашей.

     СЛЕДОВАТЕЛЬ.  Имя,  фамилия, адрес...Я должен предупредить  вас, что за
дачу ложных показаний вы несете уголовную ответственность.

     МАТЬ. Даша  ничего  нести  не  может,  она ребенок.  Записывайте. Дарья
Ивановна Прошкина, пятнадцать лет, Красная улица тридцать три, квартира два,
русская, комсомолка, учится в девятом классе.

     СЛЕДОВАТЕЛЬ. Исчерпывающе./Даше/ Как вы попали на эту дачу и зачем?

     ДАША. Язык учить.  Мама хочет, чтобы я поступила в институт иностранных
языков.

     МАТЬ. Про погружение мне Ева сказала, то есть покойная. Мы с ней вместе
работаем  в  архиве древних  актов, то есть работали.  Она - в  фонде редкой
рукописной  книги,  а  я   на  микрофильмировании,  то  есть  копии  делала.
/умолкает/

     СЛЕДОВАТЕЛЬ. Продолжайте, я вас слушаю.

     МАТЬ.  Она  вообще-то  отзывчивая  была,  я  с ней делилась. А  тут она
говорит: интенсивный  метод  изучения языка и все такое. Сама Ева вначале не
хотела ехать, но я ее уговорила. У нее отпуск неиспользованный был. Поезжай,
говорю, развейся... Кто ж знал, что все так получится?

     СЛЕДОВАТЕЛЬ. Вы  не замечали  за покойной последнее время  какие-нибудь
странности, ну, депрессия, настроения всякие?

     МАТЬ. Для  депрессии у Евы  всегда была причина.  У нее мать больная .-
Шизофрения. Они жили вдвоем.

     СЛЕДОВАТЕЛЬ. Как же она мать одну оставила?

     МАТЬ.  Так она  уже  два  месяца  в больнице. Помешательство  ее  в том
состояло,  что  она не могла видеть  себя  в зеркале.  Она свое отражение за
какого-то  злоумышленника  принимала,  который  за  ней  следит.  В  доме  и
зеркал-то не  было, Ева  их все убрала, но ведь свое отражение  и в чашке  с
водой можно увидеть. Последний раз она отразилась в оконном стекла,  разбила
его, порезалась вся. И опять попала в Матросскую тишину.

     СЛЕДОВАТЕЛЬ. Она и теперь там?

     МАТЬ. А где же ей быть?

     СЛЕДОВАТЕЛЬ. /Даше,  она  сидит словно  окаменела,  вся в своих мыслях/
Теперь вы должны подробно вспомнить, как провели вчерашний вечер.

     ДАША. /очнувшись/ Вчерашний вечер..? /смотрит на мать/

     Картина седьмая.

     АННА сидит в закутке под лестницей, в руке у нее  выключатель от бра  -
включит свет, выключит. Холл пуст, полуосвещен. К Анне нерешительно подходит
Никита.

     НИКИТА. Можно я с вами посижу?

     АННА. А, месье Лебрен с порядочными глазами. Садитесь.

     НИКИТА./садится  рядом   с   Анной/  Вы   давно  познакомились  с  Евой
Сергеевной?

     АННА. Жизнь  назад. А почему вы спрашиваете? Вы же слышали  наш с Верой
разговор.

     НИКИТА. Слышал. /после паузы/  Когда  не знаешь,  как  начать  утешать,
всегда начинаешь с нелепого вопроса.

     АННА. Нелепый вопрос, нелепое желание. И как же вы хотите меня утешать?

     НИКИТА. Не знаю.

     АННА. Придумайте что-нибудь. Мне кажется,  дом мой -плот, на этом плоту
я одна, и этот плот -тонет. Плохи мои дела, я заговорила стихами.

     НИКИТА. Нет, все не так.  Просто мы  очень поспешно  живем,  а  смерть,
когда она рядом, заставляет остановится, оглядется...

     АННА. /перебивает/...погрузиться в себя /с  усмешкой/ и посмотреть, что
там на  дне  души  - ил  или  чистый песочек. На дне моей души  нет  ничего.
Пустота.

     НИКИТА. Это смерть пустота, а жизнь всегда чем-то наполнена.

     АННА. Нет, вы не умеете утешать /встает, идет в холл/

     НИКИТА. /идет вслед за Анной, останавливает ее/ Я хотел сказать, что вы
можете располагать мной безраздельно.

     АННА. /вдруг вскрикивает испуганно/ Мне кажется, что она  все еще сидит
вон там, в кресле...

     И действительно, мы видим  сидящую в  кресле Еву,  вернее ее  мысленный
образ. Она сидит вполоборота к Анне и внимательно смотрит в темный камин.

     НИКИТА. /оборачивается/ Там никого нет.

     АННА.  /лихорадочно/ Ну конечно, откуда  ей там взяться? Они умерли оба
-мой муж  и его жена. И знаете,  определение "первая" смело можно  опустить.
Она всегда была его женой, а я -так...кем-то рядом.

     НИКИТА. Вы мать его сына.

     АННА. Да,  да, в этом все дело. Не будь Димки, он никогда не оставил бы
Еву. Это было  так давно. Представьте, я студентка первого курса, семнадцать
лет, ума никакого, но всего хочется. Отношение к жизни самое восторженное. А
он - мой  учитель, умница, профессор, и красив к тому же. Много старше меня,
да...Ну и что? Мазепе было шестьдесят. /ее бьет дрожь/

     НИКИТА. А знаете что? У меня коньяк есть. Хотите выпить?

     АННА. Хочу. /садится за стол/

     Никита  достает из  шкафа  коньяк,  рюмки,  наливает  Анне,  она  сразу
выпивает. Никита  садится рядом с Анной. Сидящая в кресле Ева поворачивается
и внимательно смотрит на них.

     АННА. Спасибо,  я кажется согрелась. Ну  вот, значит.../усмехается/  он
красавец умница, я  опомниться не успела  и уже жду ребенка. А у  них с Евой
детей не было.

     Ева кивает головой, мол, так все и было.

     АННА. Дайте еще  коньяку. С  Евой до этого погружения я  виделась всего
один раз в жизни. Еще Димка не родился, но жила я уже вместе с Ефимом. Когда
они разъехались,  он купил  Еве однокомнатную  квартиру. С  матерью  они уже
потом съехались.

     ЕВА.  Через  пять  лет. /Ева говорит как бы сама  с собой, ни  Анна, ни
Никита ее не слышат/.

     АННА. О  чем я? Она пришла ко мне, когда  Ефима дома не  было.  Никаких
сцен, выяснения отношений... только  одна фраза. Она долго,  внимательно  на
меня  смотрела, а потом сказала:  "Вы,  девочка, далеко  пойдете". В  плохом
смысле сказала,  понимаете? И ошиблась. Я никуда не  пошла. Просто работала,
воспитывала сына. Характер у мужа был трудный. Он всегда  болел, а я, как на
грех, была всегда здорова.

     НИКИТА. Вы самая лучшая женщина на свете.

     АННА.  Я никакая, месье  Лебрен. Все  эти годы я жила чужой жизнью и не
задумывалась об этом. О таких вещах всегда думать недосуг. Вот только сейчас
времени достаточно./после паузы/ Первые годы я подчинялась мужу во всем.  Он
учил меня,  как  воспитывать Димку, какие книги читать, что думать по поводу
этих  книг. Потом стали ссориться. Мне казалось,  что  он отказывает мне...в
уважении. Теперь-то я  понимаю, он мало делал различия между  иной и Димкой,
мы оба были его детьми.

     НИКИТА. Это не так уж плохо.

     АННА.  Это  невыносимо. Ева  не пришла на похороны.  Сейчас  знаете как
хоронят? Слева  первая жена, справа -вторая, у изголовья- третья. И все друг
на друга волком. На кладбище я вспомнила Еву, но решила, что она сознательно
не пришла, чтобы избегнуть подобной ситуации.

     ЕВА. Что вы? Я тогда в больнице с желтухой лежала.

     АННА. Вчера она мне сказала, что попала на погружение случайно.

     ЕВА. Совершенно  случайно.  Я  знала только, что  погружаться  будем за
городом. Захар такой бестолковый, ничего толком не объяснил. Поехали большой
компанией. Уже на станции я насторожилась. А когда к поселку подошли, у меня
уже  не  было  сомнений. Таких совпадений  зря  не бывает. Я  пришла  в свою
молодость.

     АННА. Клянусь, я ее не узнала. А она меня узнала.

     ЕВА. Еще бы.

     АННА.  Мужественная  женщина, в  этом  ей  не  откажешь. Пять дней-  ни
словом, ни жестом...а потом она пришла в мою комнату.

     НИКИТА. Я знаю, слышал. Вы о чем-то спорили.

     АННА. Мы не спорили, мы говорили очень спокойно.

     НИКИТА. Ну вы - то спокойной не были.

     АННА. А как мне было не волноваться, если она спросила про завещание?

     ЕВА. Не в завещании дело.  Просто меня удивило, насколько  вы не знаете
своего покойного мужа.

     АННА. Странно, что это было только вчера вечером. Московская квартира -
это  склад рукописей, во всех  комнатах  стеллажи от пола до потолка и запах
как в архиве -не  жилой.  Мне  надо было перебрать  тонны пыльной бумаги  по
листочку. Бессмысленное занятие! Ночью я позвонила Еве. Тогда я еще не нашла
писем, тогда я еще ее жалела - не себя.

     НИКИТА. Так это был ваш  звонок.  А мы голову  ломали - кто  бы это мог
быть так поздно.

     АННА. Трубку взял Алексей. Мне  не хотелось  называть себя.  Я  сказала
Еве,  что не нашла  никакого завещания. И еще я ей  сказала: "Ева Сергеевна,
что нам теперь делить?"

     НИКИТА. Она все поняла, уверяю вас. Я видел ее лицо в тот момент.

     АННА.  /не слыша его/  А потом  я нашла письма.  Огромный пакет  из-под
фотобумаги, плотно набитый. Я вовсе не собиралась их читать. Кому они нужны,
старые письма? Не  старые, слышите, не  старые. Они  переписывались все  эти
двадцать лет. Дайте еще коньяку.

     НИКИТА. Больше не надо.

     АННА. /словно не замечая его отказа/ Евины письма...

     Из Паланги, из Риги, из Ессентуков, из какой-то деревни под Вологдой.

     ЕВА.    Там    были   обнаружены   уникальные   древние   рукописи   из
Спасо-Каменского монастыря. Ефим был этим очень заинтересован.

     AННA.  Из Москвы  писем мало.  Зачем  ей  было  писать, если они  и так
общались ... достаточно тесно.

     НИКИТА. Это не редкий случай, когда люди сохраняют  хорошие отношения с
первыми женами.

     АННА.  Да ради  бога!  Но  почему  тайно?  Хорошие отношения... Она  же
любовницей его была! Правда здесь как-то неуместно слово любовница, /встает,
начинает ходить по холлу/

     НИКИТА. Пожалуй, /встает вслед за ней/

     АННА. А какие нежные письма, они в них  сетовали на жизнь, утешали друг
друга, опять же эти древние свитки,  им  посвящены лучшие страницы. Я читала
их всю эту безумную ночь, луна - вот такая!-ухмылялась мне в  окошко злобно.
У  них  любовь  была, а  я все  эти годы  - одна,  в  пустом доме,  чопорным
несмысленышем...старушкой  молодайкой. /после паузы/ Она  мне на зло умерла,
чтобы отомстить! Ее уже нет,  а я  буду  продолжать рыться в пыльной бумаге,
искать это завещание и не находить. И  на  всю  жизнь ощущение, что не ты, а
она здесь хозяйка. /вдруг бросается к Никите/ Как же вы не видите, вон она в
кресле, сидит и смотрит на меня!

     ЕВА исчезает.

     НИКИТА.  /гладит  Анну  по  голове/  Ну  будет  вам.  Там  никого  нет.
Успокойтесь. И выбросьте из головы все страшные мысли. Хотите я увезу вас из
этого дома. Навсегда.

     Двери  в  холл распахиваются,  холл заливается  светом, входят  Даша  с
матерью,  из другой двери Захар Алексей, Елена, Лысов.  Все обступают Дашину
мать,  Даша несколько в стороне.  Анна  медленно  освобождается  от  объятий
Никиты. Она очень смущена.

     АННА. /уходит, Никита направляется было за ней/ Я хочу побыть одна.

     Никита подходит к общей группе.

     МАТЬ. Следователь Зотову зовет с телефоном.

     Елена берет телефон и выходит. Минутная пауза, потом все задают  один и
тот же вопрос: "Ну как?"

     МАТЬ. Ничего страшного. Вежлив, корректен. Взял адрес, предупредил, что
в случае надобности вызовет нас повесткой.

     ЗАХАР./держится за сердце/ Как у зубного врача.

     АЛЕКСЕЙ./матери/ Какие вопросы задавал?

     МАТЬ. Анкетные...потом взаимоотношения с умершей - всякие. Разрешил нам
уехать домой. Даша, собери чемодан!

     ДАША. Я боюсь.

     МАТЬ.  Чего ты  боишься? Ее ведь  унесли  давно. Ладно,  я сама  соберу
чемодан /поднимается наверх/

     ДАША.  /нерешительно/ Месье Мартен,  Алеша...у меня к  вам  один  очень
серьезный вопрос. Мне здесь не с кем поговорить. Это очень важно.

     АЛЕКСЕЙ.  Все  серьезные вопросы мы решим  с  вашей  мамой./поднимается
вслед  за матерью/ Вы уезжаете, поэтому необходимо разобраться с деньгами. Я
староста. В этой тетрадке у меня все записано. За пять дней мы, естественно,
платим..Но у нас были перерасчеты.

     ДАША./шокированная/ Какие деньги?

     АЛЕКСЕЙ. Пиастры,  Дашенька,  экю  и  пистоли,  старинный  дублон имеет
стоимость  в  два  эскудо.../матери/  Вот  посмотрите   сюда...  /показывает
тетрадь, оба скрываются в комнате наверху/

     ЛЫСОВ и Никита уходят, на сцене только Даша и Захар.

     ДАША. Про какие деньги он говорил?

     ЗАХАР.  Как  вы не  понимаете.  Фиктивно,  то есть для  следователя, мы
занимались бесплатно, но на самом деле за пять дней мы платим, а излишки нам
вернут.

     ДАША. Месье Рошфор, простите, я не знаю вашего имени отчества

     ЗАХАР./с достоинством/ Захар Иванович.


     ДАША. Захар Иванович, вот вы говорили -отравление...

     ЗАХАР./испуганно/ Кому я говорил? Никому я ничего не говорил!

     ДАША. Вы милиционеру говорили. А можно отравиться снотворным?

     ЗАХАР. А почему нельзя? Конечно  можно./шепотом/  Только надо попасть в
яблочко.

     ДАША.В какое яблочко?

     ЗАХАР.  Оптимальная  доза  снотворного  дает  здоровый  сон  /поднимает
палец/, слишком большое перенасыщение снотворными может  вызвать отравление,
организм взбунтуется, будет обильная рвота, и человек, перемучавшись, все же
останется жив. Но есть  некая доза, когда  врачи бессильны. Например, четыре
таблетки несмертельно, а пятая - уже смертельно. Понятно?

     МАТЬ. /ВЫХОДИТ на верхнюю площадку/ Даша, где твой махровый халат?

     ДАША. /совершенно  растерянно/ Халат? Где-то я его видела... А где - не
помню.

     МАТЬ.  А кто помнить? Какая же ты все-таки  растяпа.  /Захару/ Махровый
халат, немецкий, совсем новый...Я за ним два часа в очереди стояла.

     ЗАХАР. Ничем  не могу  вам  помочь.  Я не  ношу женских  халатов. МАТЬ.
/Даше/ Не-е-н! Без халата  я не уеду. Где у  вас ванная комната? /спускается
вниз/

     ДАША. Мама! /бежит  за матерью, потом останавливается, уходит  в  глубь
холла и замирает там около зеркала/

     Входит Елена.

     ЕЛЕНА. Следователь просит Кошко. Это вы, да?

     ЗАХАР. А почему я должен идти не в свою очередь?

     ЕЛЕНА.  Не  знаю.  Он очень  интересуется ночным  звонком.  Помните?  В
двенадцать часов ночи сюда кто-то позвонил.


     ЗАХАР.  Так ведь не я, а Алексей  подходил к  телефону.  /Кричит/ Месье
Мартен!

     Алексей сбегает вниз.

     Следователь интересуется ночным звонком.

     АЛЕКСЕЙ. Голос был женским.

     ЗАХАР. Может не надо этого говорить.

     ЕЛЕНА. Скажите, что голос был мужской. Это  сильно  поменяет  положение
дел.

     Картина восьмая,

     Комната Анны, в которой  расположился следователь. За круглым  столиком
напротив следователя сидит строгий, подобранный Захар.

     ЗАХАР.  Я же говорил, мы жили с покойной в одном доме. Соседи, не более
того. Даже этажи разные.

     СЛЕДОВАТЕЛЬ. Вчера ночью покойная первой ушла спать. Так?

     ЗАХАР. Можно закурить?

     СЛЕДОВАТЕЛЬ. Простите,  но  я  не  переношу  сигаретного дыма.  У  меня
астматический компонент, и при курильщиках я кашляю.

     ЗАХАР. /обиженно прячет сигареты в карман/ Да, она первой ушла.

     СЛЕДОВАТЕЛЬ. Ночью покойной кто-то звонил. Вы не знаете, кто бы это мог
быть.

     ЗАХАР. Откуда я могу знать такие подробности? Вот  только... У покойной
ведь  мать  в  больнице. И  куда бы Ева Сергеевна не  уезжала, она оставляла
медсестре свои координаты. Медсестре она кажется, платила какие-то деньги, а
может быть просто договоренность была - если что...сразу сообщить.

     СЛЕДОВАТЕЛЬ. Как зовут мать покойной?

     ЗАХАР. Понятия не имею. Впрочем...кажется Ольга Николаевна.

     СЛЕДОВАТЕЛЬ. А фамилия?

     ЗАХАР. Вот  уж  никогда  не  интересовался  ее  фамилией./после  паузы/
Наверное тоже Гофф.  Я  знаю,  у  Евы  девичья фамилия.  Она  была  когда-то
замужем, но фамилия у нее девичья. Она сама мне об этом говорила.

     СЛЕДОВАТЕЛЬ. Понятно./что-то пишет/

     ЗАХАР. Можно воды?

     СЛЕДОВАТЕЛЬ. Где же я вам возьму?

     ЗАХАР. Я сам себе принесу, /уходит/

     СЛЕДОВАТЕЛЬ.  /набирает  по телефону номер/ Юдин? Это Перпев.  Проверь,
пожалуйста, не лежит  ли на Матросской тишине некая Ольга Николаевна Гофф, и
не случилось  ли  с этой  Гофф что-нибудь  вчера вечером. Да,  и  сразу  мне
позвони. Из морга ничего? Жду.

     Входит Захар со стаканом воды, садится, готовый к длинному разговору.

     ЗАХАР. Я вас слушаю.

     СЛЕДОВАТЕЛЬ. У меня больше вопросов нет.

     ЗАХАР. Зачем же я за водой ходил?

     СЛЕДОВАТЕЛЬ./пишет/ Не знаю.

     ЗАХАР. Я еще хотел добавить, так  сказать в интересах следствия. Курсы,
условно названные "погружением" очень эффективны,  а мадам занималась с нами
совершенно бесплатно.

     СЛЕДОВАТЕЛЬ.  /с  усмешкой/  Это  я  уже  знаю. А  теперь,  пожалуйста,
изложите все свои показания письменно и подпишитесь.

     Картина девятая.

     Холл, за столом сидят Лысов  и  Елена,  в углу, неприметно, сидит Даша,
кажется, что она ничего не видит и не слышит.

     ЛЫСОВ. Зачем ты ему все это сказала?

     ЕЛЕНА. Он спросил, я сказала. Что я, девочка, выкручиваться.

     ЛЫСОВ. А  тебе не приходило  в  голову  подсчитать - скольких людей  ты
сразу подвела?

     ЕЛЕНА. Никого я кроме себя не подвела.

     ЛЫСОВ. Да наша Танечка каждый день отмечает тебя в книге ухода-прихода.
А потом еще твоей рукой пишет, что ты ушла в библиотеку.

     ЕЛЕНА. Кто в нее смотрит в Танечкину книгу! Реестр мертвых душ.

     ЛЫСОВ. А про то, что я сейчас нахожусь  в  командировке в Риге, ты тоже
сказала?

     ЕЛЕНА. Нет, это ты сам скажешь, если найдешь нужным.

     ЛЫСОВ. И на том спасибо. Какой я все-таки  дурак! Зачем связался с этой
командировкой. Виталий взял за горло. Это, говорит, не важно, что вы сами не
поедете. Главное, чтобы они в Риге знали, что вы где-то рядом. Все вопросы в
три раза быстрее решим.

     ЕЛЕНА. Стыдно, конечно. Но передо мной - то зачем оправдываться?

     ЛЫСОВ. А мне не перед кем не надо оправдываться. Со мной все в порядке.

     ЕЛЕНА. С  тобой -  да, со  мной  нет. Дома  я  сказала,  что  уехала  в
командировку, на  работе, что сижу в Ленинке. Зачем? От привычки лгать. Было
бы из-за чего...

     ЛЫСОВ. Ну полно. Я был груб с тобой. Прости.

     ЕЛЕНА.  Помнишь,  как  мы  с тобой  познакомились?  На  банкете  у  Яши
Брянского.  Он  тогда докторскую  защищал.  Ты сидел за  столом  напротив  и
произносил  какие-то  немыслимые тосты. Я спросила соседку  -кто это? А  она
сказала - наш сюзерен. Смешное слово -сюзерен.

     ЛЫСОВ. А потом ты перешла в мою лабораторию.

     ЕЛЕНА. А еще потом, мы уговорили себя, что это любовь.

     ЛЫСОВ. А разве нет?

     ЕЛЕНА. Я уже не помню, как это было, я вижу, как это сейчас. Я понимаю,
нельзя разрушать  две семьи. Но если  бы ты меня  любил, я  бы  этот  крест,
розами увитый, всю жизнь несла.  С  восторгом!  А ведь эта  наша связь -  от
удобства только, чтоб далеко не ходить.

     ЛЫСОВ. - -

     ЕЛЕНА.  Прекрати. Здесь совсем не к месту все эти галантности. Это наше
погружение -  тоже обман,  очередная игра.  /смеется нервно/ А ты не обратил
внимания, как много людей вокруг во что-нибудь играют?

     ЛЫСОВ. Во что играют?

     ЕЛЕНА.  Моя  подруга,  например,  в  йогу.  Совершенно помешалась.  Мы,
говорит,  ничего  не умеем, даже зубы  правильно  чистить не умеем, а йоги -
умеют.  Теперь она бегает босиком, голодает  и часами стоит на голове. "Йога
лечит все болезни, кроме тех, которые вызывает сама  йога?"  Хорош лозунг? А
чем лечить умопомрачение?

     ЛЫСОВ.  Что ты мелешь?  Что  общего в  этой твоей йоге и  нашем способе
изучения языка?

     ЕЛЕНА. А  Гриша  Дудов играет в сыроедение. Раньше он занимался защитой
среды,  трудно было найти более увлеченного человека,  а сейчас с ним вообще
не  о  чем  разговаривать. Теперь  у  него  один бог  -Брегг, одна  насущная
проблема - в какой пропорции свешивать тертую брюкву с изюмом. Не человек, а
ходячий желудок. Господи, да если бы Пушкин был сыроедом, неужели он бы смог
написать "Капитанскую дочку".

     ЛЫСОВ.  Ты  часто  ставила  меня  в  тупик,  часто...но  подобные  твои
всплески, прости меня, внове. Я понимаю, ты устала...

     ЕЛЕНА.   А   еще   телекинез,   столоверчение,   лекарственные   травы,
неопознанные объекты...И  мы бросаемся  играть  в  эти  игра очертя  голову,
только бы спрятаться от реальной жизни. Зачем? В этой игре  мы теряем детей,
друзей, самих себя.

     ЛЫСОВ. Главное сейчас, уехать отсюда. И все будет как раньше.

     ЕЛЕНА. Нет, Виктор. Это  наше последнее погружение. Как говорится -  не
поминай лихом.

     В холя стремительно входит Дашина мать.

     МАТЬ. Простите великодушно, что я мешаю вашему разговору, но  понимаете
какая незадача - Дашкин халат  пропал.  Не велика,  конечно,  потеря,  халат
правда совсем новый, на той неделе купленый, но, ведь и большее теряем...

     ЕЛЕНА. /растерянно/ Какой халат?

     МАТЬ.  Заленый,  фээргэшный.  Алеша,  очень  любезный  молодой человек,
посоветовал мне к Арине Романовне сходить, к сторожихе. Мало ли, она могла и
по ошибке унести, когда все наверху были. Но Арины дома нет.

     ЕЛЕНА. Да не мог никуда ваш халат пропасть.

     МАТЬ. Нет, вы уж поднимитесь со мной наверх. Я в ваших вещах не понимаю
ничего, /обе поднимаются наверх/

     В холл входит Захар, бросается к Лысову.

     ЗАХАР. У меня новости. Оглушительные! Вчера ночью в больнице скончалась
мать Евы.

     ЛЫСОВ. А вы откуда знаете?

     ЗАХАР.   Алексей   сказал.  При  нем   следователю   кто-то   позвонил.
Поразительно, как они в милиции все умеют быстро узнавать!  Теперь мы знаем,
что ночью  Еве звонили  из  больницы.  /вдруг  опомнившись/ А  вы что  здесь
стоите? Он вас ждет.

     Лысов  уходит. Захар ищет глазами  с кем  бы еще  поделиться  новостью,
замечает в углу Дашу, тут же обращается к ней.

     Понимаете,  эта смерть  многое  объясняет.  С нас  снимаются  последние
подозрения! /видит Дашин тусклый взгляд, вспоминает, что Даша не мадемуазель
Клодин, а девочка,  школьница, и спрашивает у нее уже совсем другим тоном/ А
почему вы не уехали в Москву?

     ДАША. Я хочу дождаться конца...чтобы все узнать.

     ЗАХАР. А что можно узнать? Ведь все уже узнано?

     Даша молчит, и Захар уходит  на кухню,  чтобы поделиться  с  кем-нибудь
оглушительной новостью.

     Картина десятая.

     Тот же холл полчаса спустя. У зеркала в той же  позе сидит Даша. В холл
входит мать со скомканным халатом в руках.

     МАТЬ. Вот/показывает/ Твой халат был почему-то на кухне  за  корзиной с
луком. Безобразие! Ума не приложу, как он туда попал. Все, одевайся, едем.

     ДАША. Я никуда не поеду.

     МАТЬ. То есть как?

     ДАША. Я потом поеду, вместе со всеми. Я хочу узнать.

     МАТЬ. Что ты хочешь узнать?

     ДАША. Мама, хоть ты не претворяйся. Здесь все вокруг претворяются.

     МАТЬ.  /садится  рядом с Дашей/ Давай поговорим без  нервов. Я  не могу
больше здесь задерживаться. На работе уже небось деньги на венок собирают. И
вообще, знаешь сколько хлопот с  похоронами?  Но  это  не для твоих ушей. Мы
едем  немедленно!  Сейчас...  только  чемодан  принесу  и  узнаю  расписание
электрички. /уходит наверх/

     В холл входят Анна и Никита.

     АННА. Объясните мне, пожалуйста, зачем  вы  поставили меня в  глупейшее
положение перед следователем?

     НИКИТА. /потрясенно/ Я?

     АННА. А кто пустил глупую утку о  моем альтруизме? Теперь у следователя
все бубнят, что  я занималась с вами бесплатно. Тот, естественно, решил, что
это  я  вас подговорила, о чем  не преминул мне  сейчас сообщить.../повышает
голос/ в  неуважительном  тоне! Но  не я придумала  эту плату. Она бытует  с
самого начала освоения методики.

     НИКИТА. Я боялся, что у вас будут из-за нас неприятности.

     АННА.  Я  руководила  погружением,  мне  и  отвечать.  А ваша забота по
меньшей мере оскорбительна.

     НИКИТА. Забота не может быть оскорбительной.

     АННА. Следователь  тоже  так  думает.  Поэтому  наклеил  на меня  ярлык
"частное предпринимательство с целью  наживы". Очень заботливо меня пожурил.
И дальше не оставит своими заботами.

     НИКИТА. Негодяй!

     АННА. Он делает это по долгу службы. Его можно понять.

     НИКИТА. А меня можно понять?

     АННА  ( с  запинкой). Вы  -  не по  долгу службы.  Простите меня, месье
Лебрен, за ненужную откровенность. Просто с катушек сошла. Забудьте все.

     НИКИТА. Да какой я  месье Лебрен? Я  Никита  Бурцев, мне тридцать шесть
лет.  Я  холост  и значусь  старшим инженером  по  добыче алмазов  в поселке
Верном.

     АННА. Верном? (усмехается) Это на краю земли?

     НИКИТА. Еще дальше.

     АННА. А как вы на погружение-то попали?

     НИКИТА.  Я  в  отпуске.  Четыре  года  не  был  в  Москве.  Отпуск  мой
бесконечен. Отчего же не погрузиться интеллигентному человеку.

     Сверху спускается Дашина мать  с чемоданом, за  ней,  тоже с чемоданом,
идет  Елена. Входят  Алексей, уже одетый  в дубленку Лысов. Последним входит
Захар. Мать ставит чемодан рядом с Дашей и идет за ее пальто.

     ЗАХАР.  Ребята, кажется это  конец.  Следователь уже машину по телефону
вызвал. А может  глупо, что  мы  вот так... все... собрались. Работа  - есть
работа. Можно переждать  день  и  вернуться  к занятиям. АННА. Креста на вас
нет!

     Входит следователь.

     СЛЕДОВАТЕЛЬ. Прошу тишины. Мне только что позвонила судмедэксперт,  уже
знакомая  вам  Мария  Христиановна. Позвольте огласить  результаты  судебно-
медицинского вскрытия. Причиной смерти Евы Сергеевны Гофф явилось отравление
снотворными препаратами группы барбитуратов.

     ДАША./выходит   вперед/   А   люминал...он   тоже  из   группы   бар...
барбитуратов?

     МАТЬ. /подходит к Даше с пальто/ Идем, тебе не надо этого слушать.

     СЛЕДОВАТЕЛЬ. Очевидно, потрясенная смертью матери, покойная  перепутала
дозу  снотворного. Сделала  ли  она  это случайно  или умышленно, мы  теперь
никогда не узнаем.

     ДАША  /вырывается  из  рук матери,  которая буквально  всовывает  ее  в
пальто/ Да оставь ты меня  мама!  Все было совсем не так! Я  хочу, чтобы все
знали. Это я...

     МАТЬ. Не слушайте ее!

     ДАША./освобождаясь  наконец от  матери/ Это  по  моей вине.  Я  бросила
таблетки в стакан.

     ЕЛЕНА. Господи...

     МАТЬ. /бросается  к  следователю/  Даша только одну таблетку бросила  в
стакан.  Уверяю  вас,  Ева  сама  до  этого  снотворное  принимала.  А  одна
таблетка...

     ДАША. Две,  мама.  Но  это  не  важно./смотрит  на  Захара/ Я  попала в
яблочко.

     Перепуганный  Захар делает  шаг к стулу, спотыкается о чей-то  чемодан,
почти падает.

     ЗАХАР. Ужас какой! Вот ужас-то!

     АЛЕКСЕЙ. Зачем ты это сделала?

     ДАША. Я хотела, чтоб Ева уснула. Здесь было так весело.

     Долгая  пауза.  Даша стоит в центре, бессильно опустив руки, видно, что
она очень по взрослому устала, еле на ногах держится.

     Тихо звучит песня про Авиньонский мост.

     ЛЫСОВ. /матери/ Ничего вашей дочери не будет. Она несовершеннолетняя.

     АННА. Что значит - не будет? Разве она мало наказана?

     Никита берет Анну за руку.

     НИКИТА. Позвольте мне не уезжать. Я должен сейчас быть с вами.

     АННА.  А  разве  мы  уезжаем?  /горько/  Сейчас  здесь  начнется  новое
следствие.

     ЕЛЕНА. Только, пожалуйста, уведите отсюда детей.


Last-modified: Mon, 12 Jun 2000 17:50:53 GMT

Оцените этот текст: