Оцените этот текст:







     Делла Стрит вошла в личный кабинет  Перри  Мейсона,  плотно  прикрыла
дверь в приемную и посмотрела на адвоката.
     Мейсон вопросительно взглянул на нее:
     - Как дела, Делла? - спросил Мейсон. - Что еще интересного  произошло
в нашей жизни?
     - Интересного? - невинно осведомилась она.
     - Да, - подтвердил Мейсон. - Если ты смотришь на меня с таким  видом,
значит, случилось что-то интересное. Ну, Делла, выкладывай: Герти  изучает
очередную сверхмодную диету, гарантирующую похудение на десять  фунтов  за
две недели?
     - Я хотела сообщить тебе о новом клиенте,  шеф,  -  покачала  головой
Делла.
     - Зная тебя, - улыбнулся  Мейсон,  -  могу  сразу  сказать,  что  это
красивая молодая женщина и, наверняка, в ней  есть  нечто  таинственное  и
загадочное. Судя по твоему виду ты просто сгораешь  от  желания  прояснить
эту тайну, но опасаешься,  что  я  не  соглашусь  принять  посетительницу,
поскольку через четверть часа  у  меня  важная  деловая  встреча,  которую
невозможно отменить или перенести. Вот ты и стараешься  возбудить  во  мне
любопытство.
     Делла Стрит медленно прошла к столу адвоката и села рядом.
     - Я прав? - улыбнулся Мейсон, глядя на секретаршу.
     - Ты всегда прав, шеф, - кивнула она. - За  исключением  одного:  она
некрасива, хотя могла бы быть очень привлекательной.
     - Что ты под этим подразумеваешь?
     - Для меня не представляет ни малейшего секрета, - ответила Делла,  -
что она изо всех сил пытается выглядеть непривлекательной.
     - В этом и заключается ее тайна?
     - Это интригует, - сказала Делла. - Она напомнила мне персонаж старых
голливудских фильмов, в которых маленькая дурнушка неожиданно расцветает и
превращается в принцессу.
     - Ты думаешь, Делла, наша посетительница тоже расцветет?
     - Под твоим влиянием - обязательно, - улыбнулась  Делла.  -  Шеф,  ты
видел хоть один фильм, в котором этого бы не произошло? В наши дни,  когда
женщины тратят столько сил и средств, чтобы выглядеть красивыми, встретить
такую, которая изо всех сил старается быть  непривлекательной...  Это,  по
меньшей мере, интригует.
     Мейсон усмехнулся ее словам и спросил:
     - И как представилась эта интригующая особа, Делла?
     - Дженис Вайнрайт. Она  отлично  сложена,  каштановые  волосы,  карие
глаза. Производит приятное впечатление.
     - Ты расхваливаешь ее прямо как товар, который  мечтаешь  продать,  -
заметил Мейсон. - Делла, выкладывай прямо: чего она от нас хочет?
     - Как мне показалось, шеф, она  от  кого-то  скрывается,  -  ответила
Делла. - Такое впечатление, что у нее имеются какие-то важные улики. У нее
с собой чемодан,  совершенно  новый  и  явно  тяжелый,  она  очень  о  нем
беспокоится. Похоже, опасается, что его могут утащить прямо в нашем офисе.
Она не отходит от своего чемодана и постоянно бросает  на  него  тревожные
взгляды, чтобы убедиться, что он все еще здесь.
     - Эта Дженис Вайнрайт сообщила тебе, в чем цель ее визита? -  спросил
Мейсон.
     - Говорит, что дело строго конфиденциальное, уверяет, что  ей  просто
необходимо видеть тебя, и что ее дело не займет много времени.  Она  хочет
знать, сколько ты обычно берешь за консультации.
     - И что ты ей ответила?
     - Что это зависит от многих факторов: от характера вопроса, от суммы,
о которой зайдет речь... В общем, что  ей  придется  решать  это  лично  с
тобой.
     - Ты же знаешь, Делла, что у меня встреча с Джоном Сирсом,  а  он  не
будет ждать ни секунды лишней, - сказал Мейсон. - Какого черта, ведь мы же
месяц  назад  твердо  решили  никого  не  принимать  без   предварительной
договоренности... Впусти ее, Делла.
     Делла подарила ему очаровательную  улыбку  и  скрылась  за  дверью  в
приемную. Буквально сразу  же  она  появилась  вновь  вместе  с  прекрасно
сложенной  девушкой,  держащей  в  руках   тяжелый   чемодан.   В   глазах
посетительницы читалась тревога.
     Мейсон отметил, что Делла говорила правду: губная  помада  у  молодой
женщины была наложена так, что делала рот слишком узким и слишком  прямым,
большие очки в роговой оправе  портили  лицо.  На  ней  была  строгая,  не
привлекающая глаз одежда и туфли без каблуков.
     - Здравствуйте, мисс Вайнрайт, - приветствовал  ее  адвокат.  -  Я  -
Перри Мейсон. У меня сегодня очень много важных дел  и  меньше  чем  через
пятнадцать минут у  меня  назначена  встреча,  которую  нельзя  перенести.
Изложите  вкратце  вашу  проблему,  Делла  Стрит,  моя  секретарша,  будет
стенографировать. Прошу прощения, что уделяю  вам  столь  мало  времени  и
вынуждаю говорить лишь самую суть.
     - Спасибо, что согласились принять меня, мистер Мейсон,  -  понимающе
улыбнулась   посетительница.   -   Моя    проблема...    я    хотела    бы
проконсультироваться с вами насчет этики. Имею ли  я  право  открыть  этот
чемодан? - Дженис Вайнрайт указала на свою ношу.
     - Он принадлежит вам?
     - Если честно, нет.
     - А чей же он, в таком случае?
     - Мистера Морли Тейлмана.
     - Кто он такой?
     - Мой шеф.
     - Вам известно, что в чемодане?
     Секунды три посетительница смотрела на Мейсона, размышляя,  стоит  ли
продолжать, потом решилась:
     - Я думаю, там деньги, - сказала она.
     - Почему вы так решили?
     - Я предполагаю, что все это связано с шантажом.
     - Каким образом?
     -  Я  обязана  доставить  чемодан  шантажисту.  Вернее,  оставить   в
условленном месте.
     - И вы пришли ко мне... -  Мейсон  внимательно  изучал  лицо  молодой
женщины. - Вы не хотите обратиться в полицию?
     - Господи, нет! Я всего лишь хочу выяснить - имею ли я право  открыть
чемодан?
     - И с какими намерениями?
     - Я хочу знать, что находится в чемодане.
     - Может быть, вы сядете  и  расскажете  все  с  начала?  -  предложил
Мейсон.
     Она села и расправила складки на юбке.
     - Я шесть лет  работаю  секретаршей  мистера  Тейлмана.  Я  прекрасно
изучила его за это время, вижу в каком он настроении... Я... мне  кажется,
что я умею читать его мысли.
     - Полагаю, - Мейсон бросил быстрый  взгляд  на  Деллу,  -  что  любая
опытная секретарша это умеет.
     - Я разбираю его письма, - продолжала молодая женщина, -  раскладываю
по степени важности и при необходимости отвечаю. Он доверяет мне во  всем.
Мы... мы были... очень близки.
     - Он женат? - спросил Мейсон прищурившись.
     - Да.
     - У него счастливый брак?
     - Думаю, что да.
     - Между вами были интимные отношения?
     - Нет.
     - Может быть, его жена ревновала?
     - Не знаю, я всего лишь секретарша.
     - Как давно он женат?
     - Четыре года.
     - И чтобы его супруга не ревновал к вам и не пыталась  заставить  его
заменить вас  кем-либо  менее  привлекательным,  -  сказал  Мейсон,  -  вы
специально стараетесь уродовать себя?
     Она посмотрела ему в глаза и сказала:
     - Да.
     - Вы любите его?
     - Да.
     - Вы хотите сказать, что влюблены в него?
     - Нет. Я уважаю его. Мне трудно объяснить. Я люблю не своего шефа,  а
свою работу, она стала частью моей жизни. Я прекрасно сработалась  с  ним,
он нуждается во мне, зависит от  меня.  Мне  кажется,  женщине  необходимо
чувствовать, что она кому-то нужна.
     - После окончания рабочего дня  вы  снимаете  маскировку?  -  спросил
Мейсон.
     - Когда как.
     - Его жена видела вас без... в вашем нормальном виде?
     - Да, сразу после свадьбы. Но я не думаю, что тогда она  обратила  на
меня внимание.
     - Вы часто видите ее?
     - Нет.
     - Ладно, - Мейсон взглянул на часы. - Теперь  расскажите,  почему  вы
решили, что имеете дело с шантажистом?
     - Дело в том, -  начала  она,  -  что  я  работаю  с  почтой  мистера
Тейлмана. Несколько дней  назад  он  предупредил  меня,  что  если  придет
послание от некого А.Б.Видала,  то  я  должна  вручить  письмо  лично  ему
нераспечатанным.
     - Это вызвало ваше любопытство? - спросил Мейсон.
     - Да.
     - Письмо пришло?
     - Да.
     - Вы его вскрыли?
     - Нет, мистер Мейсон, я не вскрывала конверт. - Она открыла  сумочку.
- Сейчас я покажу вам это письмо.
     Мейсон и Делла Стрит обменялись взглядами.
     Дженис  Вайнрайт  достала  из  сумочки  сложенный  листок  бумаги   и
развернула его.
     - Как оно попало к вам? - спросил Мейсон.
     - Я заметила в мусорной корзине  для  обрывки  бумаги  с  наклеенными
словами и догадалась, что это то  самое  письмо.  Прошу  простить,  мистер
Мейсон, но любопытство взяло верх.  Я  просто  стараюсь  защитить  мистера
Тейлмана.
     - Вы собрали все кусочки и сложили их? - спросил Мейсон.
     Она кивнула.
     Мейсон взял письмо и прочитал его, держа так, чтобы Делла  через  его
плечо смогла рассмотреть большие печатные буквы. Письмо гласило:
     "Приготовьте деньги. Инструкции  по  телефону.  Невыполнение  условий
опасно".
     - А конверт от письма? - спросил Мейсон.
     Дженис снова открыла сумочку и достала конверт.
     Он был адресован Морли Тейлману, Бернард-билдинг,  шестьсот  двадцать
восемь. Обратный адрес - А.Б.Видал, до востребования. Адрес был  напечатан
на пишущей машинке.
     - Когда вы получили письмо? - спросил Мейсон.
     - Сегодня утром. Я нашла его в мусорной корзине около часа назад.
     - Теперь расскажите о чемодане, - сказал Мейсон.
     - Сегодня утром мистер Тейлман  очень  нервничал.  Он  попросил  меня
сходить в магазин и купить чемодан. Он сказал, что это должен  быть  самый
обычный, ничем не выделяющийся, прочный чемодан.
     - И что дальше?
     - Я  выполнила  его  поручение...  У  чемодана  есть  замок,  к  нему
прилагались два ключа. Я взяла один ключ себе, прежде чем  отдать  чемодан
мистеру Тейлману.
     - Зачем?
     - Не знаю. Наверно, я подумала... о том, о чем думаю сейчас.
     - Ладно. И что произошло потом?
     - Он взял чемодан и ушел к себе в кабинет. Чемодан  был  пуст.  Когда
мистер Тейлман вышел из кабинета, чемодан был заперт.
     - Что он вам сказал?
     - Что я должна выполнить очень деликатное поручение. Я должна пойти с
чемоданом на вокзал, в автоматические камеры хранения и  поставить  его  в
секцию "FO82", а ключ от секции положить в конверт,  адресованный  мистеру
А.Б.Видалу,  и  отправить  по  почте  до  востребования.  Затем  я  должна
вернуться в контору.
     - Когда вы получили эту инструкцию? - спросил Мейсон.
     - Минут двадцать назад.
     - А если названная секция занята?  Предположим,  что  кто-то  положил
туда вещи и забрал ключ. Что тогда?
     - Тогда я должна воспользоваться любой из четырех ближайших секций  в
том же ряду, слева от секции "FO82".
     - Почему вы пришли ко мне? - спросил Мейсон.
     - Я хочу открыть чемодан. Если я права, в нем  полно  денег.  Я  хочу
переписать номера купюр - всех, если успеем. Внизу меня ждет такси.
     - Почему вы не открыли чемодан сами?
     - Я хотела проконсультироваться с адвокатом и узнать, законно ли это.
     - Вы действительно не открывали чемодан?
     Она покачала головой.
     - Вы не знаете, что в нем?
     - Знаю только, что он тяжелый, точно в нем много денег. Я хочу, чтобы
вы сказали, будет ли это считаться законным?
     - А как мы можем быть уверены в том, что вы не открывали  чемодан?  -
прищурился Мейсон. - Или в том, что выйдя отсюда, вы не откроете  его  еще
раз и не возьмете часть денег?
     - Но, мистер  Мейсон...  я...  Я  _н_и_к_о_г_д_а_  не  сделаю  ничего
подобного. Я ведь специально  пришла  к  вам,  чтобы  проконсультироваться
законно ли открыть чемодан и переписать номера банкнот, в случае,  если  я
права. - Ее карие глаза из-под  огромных  очков  смотрели  на  адвоката  с
наивной невинностью.
     - Мистер Тейлман не уполномочивал вас заглядывать в чемодан?
     - Нет. Я уже сказала, какие он дал указания.
     - Так почему же вы хотите вмешиваться в его личные дела?
     - Потому что его шантажируют и я хочу помочь. Жертва  шантажа  всегда
беспомощна, у нее не хватает решимости обратиться в полицию и...
     - Но вы же не знаете наверняка,  что  это  шантаж.  Может  быть,  это
какая-то сделка?
     - Может быть, и сделка. В таком случае об этом  никто  не  узнает.  Я
просто пытаюсь помочь человеку, которого люблю и уважаю, и очень  надеюсь,
что вы поймете меня, мистер Мейсон.
     - Сколько денег у вас в кошельке? - спросил Мейсон.
     - Около тридцати долларов.
     - Дайте мне доллар, - сказал Мейсон.
     Она достала и подала ему доллар.
     - Выпиши квитанцию, - повернулся адвокат к  Делле  Стрит.  -  На  имя
Дженис Вайнрайт за юридическую консультацию.
     Делла  прошла  к  своему  столу,  выписала  квитанцию,   вырвала   из
квитанционной книжки и протянула листок Дженис Вайнрайт.
     - Ну, ладно, - сказал Мейсон, - теперь давайте ключ.
     Дженис Вайнрайт достала из сумочки  ключ.  Мейсон  с  усилием  поднял
чемодан на стол, повернул ключом в замке  и  поднял  крышку.  Чемодан  был
наполнен перетянутыми резинками пачками двадцатидолларовых банкнот.
     - Дай мне диктофон,  Делла,  -  попросил  Мейсон,  -  а  сама  возьми
магнитофон. Постарайся за десять минут прочитать как можно больше номеров.
Я буду делать то же самое.
     Мейсон сдернул резинку с пачки, взял микрофон и начал диктовать:
     - L6851998B; L65810983B; l77582344B; G78342831A; I14877664A...
     Делла   достала   магнитофон   и   тоже   принялась   читать   номера
двадцатидолларовых бумажек. Десять минут они без  остановки  надиктовывали
цифры.
     - Мы не успеем прочитать номера всех купюр, мисс Вайнрайт, -  наконец
сказал Мейсон. - Мистер Тейлман, наверное, ждет вас обратно.
     - Я уже думала об этом, - ответила  она.  -  Вы  достаточно  сделали,
чтобы впоследствии можно было идентифицировать большинство банкнот. Теперь
я хотела бы закрыть чемодан и уйти, если вы не возражаете.
     Мейсон кивнул, натянул резинку  на  пачку  денег,  которую  держал  в
руках, закрыл чемодан и запер его.
     - Мисс Вайнрайт, вы сказали, что внизу вас ждет такси?
     - Да.
     - Ну ладно, - сказал Мейсон. - Все будет хорошо, поезжайте.
     Когда Дженис Вайнрайт встала, Мейсон добавил:
     - Все-таки я хочу принять  кое-какие  меры  предосторожности.  Это  в
наших общих интересах.
     - Какие?
     - Делла Стрит поедет с вами на  вокзал  и  проследит,  чтобы  вы  все
сделали в точности. Тогда она сможет дать  официальные  показания,  что  с
того момента, когда чемодан был закрыт у меня в кабинете, у  вас  не  было
возможности взять деньги. А чтобы быть до конца уверенным, я оставлю  ключ
у себя.
     Мгновение Дженис колебалась, словно эта идея ей не слишком нравилась,
потом ответила послушным тоном:
     - Хорошо, мистер Мейсон. Если вы полагаете, что надо поступить именно
так, то я последую вашему совету.
     - Я уверен, что надо сделать именно так, -  сказал  Мейсон  и  кивнул
Делле Стрит.





     В четверть первого Делла Стрит вернулась в офис.
     - Все нормально? - поинтересовался Мейсон.
     Она соединила указательный и большой и  пальцы,  показывая,  что  все
прошло отлично.
     - Чемодан в камере хранения? - спросил Мейсон.
     - И ключ отправлен.
     - Чемодан, надеюсь, не открывался?
     - Естественно, - ответила она. - Я даже на всякий случай попросила ее
показать мне конверт, чтобы я могла доложить вам, что все действительно  в
порядке. Она предложила мне самой  отправить  письмо,  и  я  не  преминула
воспользоваться ее предложением.
     - Конверт был запечатан?
     -   Запечатан,   обклеен   марками   и   адресован   А.Б.Видалу,   до
востребования. В чем дело, шеф? Вы ее в чем-то подозреваете?
     - Не то чтобы подозреваю, - ответил Мейсон, - просто вся эта  история
выглядит как-то подозрительно.
     - Почему?
     - Прежде всего, - сказал  Мейсон,  -  почему  таинственный  шантажист
пошел на такие хитрости? Вырезать все эти слова из  газет...  Ему,  должно
быть,  пришлось  потратить  немало  времени  и   просмотреть   достаточное
количество газет.
     - Зато, - возразила Делла Стрит, -  теперь  его  нельзя  опознать  по
почерку или шрифту машинки.
     - Конечно, - ответил Мейсон. - Именно поэтому он печатает на конверте
адрес  Морли  Тейлмана.  Шрифт  машинки   не   менее   индивидуален,   чем
человеческий почерк. Если шантажист рискнул напечатать адрес на  конверте,
почему он не напечатал само письмо?
     - Бьюсь о заклад, - сказала Делла, - что он пошел в магазин, попросил
посмотреть какую-нибудь подержанную пишущую машинку и,  делая  вид,  будто
проверяет ее, напечатал адрес на конверте.
     - Да, но почему тогда он не  напечатал  на  той  же  машинке  и  само
письмо?
     - Не знаю, - призналась она.
     - Я тоже, - сказал Мейсон.
     - Разве не аксиома, - заметила Делла Стрит, - что  преступник  всегда
оставляет следы?
     - Статистика это подтверждает, - сухо согласился Мейсон.  -  Но,  как
правило, специально усилий он для этого не  предпринимает.  Шантажист  мог
вырезать имя и адрес Тейлмана из телефонного справочника  и  приклеить  на
конверт. Делла, узнай, у себя ли Пол Дрейк. Я  хотел  бы  обсудить  с  ним
некоторые проблемы.
     Делла  с  любопытством  посмотрела  на  адвоката  и   набрала   номер
Детективного Агентства Дрейка,  находившегося  на  том  же  этаже,  что  и
контора Мейсона.
     - Он собирается идти на обед, - сообщила Делла.
     - Попросите его зайти к нам, - сказал Мейсон.
     Делла Стрит передала просьбу и через в  дверь,  ведущую  из  кабинета
адвоката прямо в коридор раздался условный стук Дрейка: один громкий удар,
четыре тихих и вновь два громких. Делла встала и открыла ему дверь.
     Пол Дрейф, высокий, неторопливый в движениях,  с  длинными  руками  и
ногами, широко улыбнулся Мейсону и традиционно приветствовал Деллу:
     - Привет, красотка!
     Затем Дрейк повернулся к адвокату и кивнул ему головой.
     - Что бы у тебя не случилось, Перри, - сказал  детектив,  -  надеюсь,
это не помешает мне спокойно пообедать.
     - Надеюсь, -  ответил  Мейсон.  -  Как  насчет  того,  чтобы  послать
оперативника на почту?
     - Куда именно?
     - К окошку  "До  востребования".  Я  хочу  проследить  за  человеком,
который получит письмо, адресованное А.Б.Видалу, до востребования.
     - А это никак не может подождать? - спросил Дрейк.
     - Может, если ты уверен, что нужный человек не придет, пока ты будешь
обедать, - ответил Мейсон. - Вот  телефон.  Направь  туда  кого-нибудь  из
своих людей.
     - Ну что же... - вздохнул Дрейк. - Я хотел  сэкономить  тебе  немного
деньжат.
     - Как?
     - У меня несколько раз были дела с почтовыми инспекторами, - объяснил
Дрейк, - и я думаю, они не откажут  оказать  мне  услугу.  Можно  было  бы
сэкономить расходы на агента. Понимаешь, одним человеком тут не обойдешься
- стоять или слоняться незаметно вокруг окошка  можно  какое-то  время,  а
агент тоже человек, ему может приспичить или потребуется  срочно  доложить
по телефону. Если же мы привлечем почтового инспектора,  достаточно  будет
поставить одного человека снаружи, где он не  будет  привлекать  внимания.
Как  только  кто-нибудь  спросит  письмо,  адресованное  А.Б.Видалу,   его
задержат настольно, чтобы успеть сообщить моему оперативнику.
     - Ладно, - кивнул Мейсон. - Сколько,  по-твоему,  может  понадобиться
времени,  чтобы  письмо,  отправленное  с  вокзала,  дошло  до   почтового
отделения, Пол?
     - Точно не скажу, - ответил Дрейк, - но, думаю, немного.
     - Хорошо, приятного аппетита, Пол, - сказал  Мейсон.  -  После  обеда
поезжай на почту к своему знакомому и скажи,  что  я  работаю  над  делом,
которое сам не вполне понимаю. Оно может быть связано с  преступлением,  а
может и не быть. Не знаю. Мы хотим узнать что-нибудь об А.Б.Видале.
     - Ясно, - ответил Дрейк. - Знаешь, Перри, я,  пожалуй,  прямо  сейчас
позвоню на почту и попрошу моего знакомого  присмотреть  за  письмом.  Как
только оно появится на почте, он мне сразу сообщит  и  я  отправлю  своего
проследить проследить за тем, кто получит письмо.
     - Я хочу, чтобы ты выяснил, кто он такой, чем занимается, вообще все,
что можно: имеет он машину, берет напрокат или пользуется такси. И,  самое
главное, где я смогу его найти, если он мне понадобится.
     - Сделаю,  -  согласился  Дрейк.  -  Но  для  этого  понадобится  два
оперативника.
     - Значит, используй двоих, - пожал плечами Мейсон. - И позвони своему
инспектору на почту.
     Дрейк взглянул на часы и сказал:
     - Приглашу-ка его сейчас на обед и за бифштексом обо всем договорюсь.
     - И не забудь, - сказал Мейсон, - я хочу, чтобы письмо было взято под
контроль сразу, как только оно появится на почте.
     - Не беспокойся об этом, Перри. Инспектор позвонит на  почту  и  даст
команду задержать письмо. Когда бы оно ни пришло, его задержат до тех пор,
пока не появится мой сотрудник. Только инспектор наверняка захочет узнать,
нет ли здесь каких-либо нарушений почтовых правил.
     - Скажи ему,  что  если  узнаешь  о  каких-либо  нарушениях  почтовых
правил, связанных с этим делом, то немедленно дашь ему знать.
     - Ну ладно, -  Дрейк  потянулся  и  зевнул.  -  Я  пошел,  Перри.  Не
беспокойся больше об этом  деле.  Как  только  будут  результаты,  я  тебе
сообщу. Самое позднее, завтра утром ты будешь знать, кто такой этот Видал.





     Мейсон вошел в кабинет с утренней газетой в  руках,  улыбнулся  Делле
Стрит и повесил шляпу на бюст Блэкстона,  сурово  взиравшего  на  него  со
шкафа.
     - Какие новости, Делла? - спросил он.
     - Наша общая знакомая Дженис Вайнрайт просила тебя связаться  с  ней,
как только ты появишься в офисе. Похоже, она чем-то очень расстроена.
     - Хм, - сказал Мейсон, - письмо! Что с ним? Есть какие-либо  сведения
об этом таинственном Видале?
     - Пока нет. Люди Дрейка дежурили  у  почтового  отделения  до  самого
закрытия и утром снова отправились туда.  Дрейк  сообщил,  что  письмо,  с
ключом внутри, адресованное А.Б.Видалу, ждет в отделе "До востребования".
     - Дженис оставила свой телефон?
     - Да, но не служебный. Позвонить?
     - Позвони. Выясним, чего она хочет.
     Через несколько минут  Делла  кивнула  Мейсону,  он  взял  телефонную
трубку и сказал:
     - Мисс Вайнрайт? Это Мейсон. Что случилось?
     - Ох, мистер Мейсон, - услышал он в трубке, -  я  так  рада,  что  вы
позвонили. Мистер Тейлман исчез. Меня расспрашивали полицейские,  и  я  им
ничем не могла им рассказать. Я просто ума не приложу, что делать.
     - Успокойтесь, - сказал Мейсон. - Давайте по порядку. Вы говорите, он
исчез?
     - Да.
     - Откуда вы знаете?
     - Ну... я, конечно... Его жена сообщила в полицию.
     - Почему она решила обратиться в полицию? - спросил адвокат.
     - Вчера вечером он позвонил из Бейкерсфилда,  он  собирался  туда  по
делам.  Позвонил  часов  в  восемь  вечера  и  сообщил,  что  вернется   в
одиннадцать, или в половине двенадцатого. Он сказал, чтобы жена  не  ждала
его, а ложилась спать. Когда в три часа ночи он так  и  не  вернулся,  она
позвонила в полицию и попросила выяснить у патрульной службы, не  было  ли
аварий на дорогах. Полиция сообщила, что ее муж не значится ни в одной  из
сводок дорожных происшествий. Она успокоилась и легла спать. Однако он  не
появился и в семь утра. Тогда она позвонила его  партнеру,  с  которым  он
встречался в Бейкерсфилде.
     - Кто это? - спросил Мейсон.
     - Коль Б.Трой. У них с мистером Тейлманом были общие деловые интересы
неподалеку от Бейкерсфилда... какие-то операции с недвижимостью.
     - И что сказал мистер Трой?
     - Что они вместе с мистером Тейлманом уехали из Бейкерсфилда часов  в
девять вечера. Тейлман при нем звонил миссис Тейлман во время обеда.
     - И что потом? - спросил Мейсон.
     - Миссис Тейлман снова позвонила в полицию, и, когда я в восемь  утра
пришла контору, там уже дожидался полицейский. Он расспрашивал, были ли  у
мистера Тейлмана назначены на утро какие-нибудь деловые встречи и не  знаю
ли я, что могло его задержать.
     - Подождите, - прервал  ее  Мейсон.  -  Странно,  обычно  полицейские
стараются успокоить жену и ждут некоторое  время,  прежде  чем  что-нибудь
предпринимать. Послать  детектива  к  человеку  на  работу,  это  для  них
довольно необычная процедура. Полицейский объяснил вам, почему он пришел в
офис?
     - Потому, что мистер Тейлман накануне пропал где-то по  дороге  между
Бейкерсфилдом и своим домом.
     - Полицейский был в штатском? - спросил Мейсон.
     - Да.
     - Детектив?
     - Он так сказал.
     - А вы сами ничего не слышали о Тейлмане? - спросил Мейсон.  -  Когда
вы виделись с ним в последний раз?
     - Вчера, в половине третьего. Он позвонил, что не вернется на работу,
что ему надо срочно ехать в  Бейкерсфилд,  обсудить  некоторые  вопросы  с
мистером Троем. Шеф сказал, что я могу позвонить ему туда,  если  случится
что-нибудь из ряда вон выходящее, но он не думает, что это произойдет.
     - Он спрашивал о чемодане?
     - Да, сразу же как я вернулась в офис.
     - И, видимо, испытал облегчение, узнав, что вы  все  сделали  по  его
указаниям?
     - Да.
     - Вы, надеюсь, не сообщали ему, что по дороге заезжали ко мне?
     - Боже, конечно нет! Я могу пытаться защитить его, мистер Мейсон,  но
не имею права вмешиваться в его дела.
     - Ладно, - сказал Мейсон. - Будьте очень  осторожны  с  полицейскими,
когда они  будут  вас  расспрашивать.  Говорите  им  только  правду.  Это,
разумеется, вовсе не значит, что вы должны рассказать  им  абсолютно  все.
Скажите, что вы не имеете права обсуждать дела мистера Тейлмана, что вчера
он рано покинул офис и больше вы его  не  видели.  Если  они  спросят,  не
случилось ли вчера чего-нибудь необычного, скажите, что у мистера Тейлмана
часто бывают необычные дела и вчера случилось  многое,  но  вы  не  вправе
обсуждать дела  своего  шефа,  без  его  согласия.  Не  выходите  из  роли
доверенной секретарши, защищающей интересы хозяина.
     - Я все поняла, мистер Мейсон.
     - Прекрасно. Если узнаете что-то новое, сразу позвоните мне, Если моя
контора будет уже закрыта, позвоните в детективное агентство  Дрейка.  Они
находятся на одном этаже с нами, и Дрейк  работает  на  меня.  Можете  все
необходимое сообщить ему.
     - Детективное агентство Дрейка?
     - Да, они работают круглосуточно.
     - Господи, мистер Мейсон, неужели они в курсе, что я была у вас?
     - Нет. Они просто добывают  для  меня  необходимую  информацию.  Мисс
Ванрайт, вам когда-нибудь прежде доводилось слышать имя Видала?
     - Нет, я уверена.
     - Знаете ли вы о каких-либо делах, которые имел с ним мистер Тейлман?
     - Ничего не знаю.
     - Хорошо, - сказал Мейсон. -  Держитесь.  Да  смотрите,  не  говорите
полиции неправды. Где вас можно будет найти?
     - После ухода полицейского я очень испугалась. Я боялась оставаться в
конторе, пока не поговорю с вами, и поехала домой.
     - Вернитесь на свое рабочее место, - сказал Мейсон. - И  ведите  себя
как можно естественнее. Ни в коем случае ничего не придумывайте. Но  и  не
рассказывайте о чемодане и письме. Скажите, что вам необходимо  разрешение
хозяина, прежде чем вы сможете что-то сообщить о его делах.
     - Полицейский заявил, что миссис Тейлман разрешила рассказать им все.
Все, что касается работы.
     - Вы работаете у миссис Тейлман?
     - Нет.
     - Вот и прекрасно. Делайте, как я сказал.
     - Спасибо, мистер Мейсон.
     Мейсон положил телефонную трубку, посмотрел на секретаршу и попросил:
     - Делла, позови, пожалуйста, Пола.
     Через минуту Пол постучал условным стуком в дверь кабинета.
     - Как дела, Пол? - спросил Мейсон.
     - Так себе, - ответил Дрейф. - Караулим на  почте.  Делла,  наверное,
передавала тебе, я ей звонил.
     - Что ты знаешь об автоматических  камерах  хранения  на  вокзале?  -
спросил Мейсон.
     - А что?
     - Мне хотелось бы заглянуть в одну из них.
     - Просто заглянуть - это я смогу организовать. Вот если  ты  захочешь
осмотреть то, что находится внутри, тогда совсем другое дело.
     - Ты знаешь людей, которые отвечают за эти камеры?
     - Ага. У них были неприятности, и я в свое время выручил их.
     - Давай-ка поедем и посмотрим, - сказал Мейсон.  -  Делла,  я  думаю,
тебе лучше поехать с нами.
     - В какую секцию ты хочешь заглянуть? - спросил детектив.
     - Узнаешь, когда приедем. Знаешь, Пол, я не удивлюсь, если... Нет, не
буду гадать. Поехали.
     - На моей машине или на твоей?
     - На твоей. Я хочу подумать, пока ты ведешь машину. У них есть  ключ,
который подходит ко всем секциями? - спросил Мейсон.
     - Наверняка есть, - ответил  Дрейк.  -  Подробностями  я  никогда  не
интересовался, но, полагаю, ты сможешь заглянуть внутрь.
     - Позвони им, предупреди о нашем приезде, - сказал  Мейсон.  -  Мы  с
Деллой подождем тебя внизу.
     Они спустились на лифте, и через несколько минут к ним  присоединился
Дрейк с сообщением, что все в порядке, человек по имени Смит ждет их.
     Они прошли на стоянку и сели в машину Дрейка. Всю дорогу  до  вокзала
Мейсон был погружен в свои мысли.
     У главного входа к ним подошел человек неприметной внешности, в сером
костюме. Из-под густых бровей смотрели умные  глаза.  Человек  пожал  руку
Дрейку.
     - Познакомься, Перри, это мистер Смит, - сказал Дрейк. - А  это  мисс
Стрит.
     - В какую секцию вы хотите заглянуть?  -  спросил  он,  приветственно
пожав руки адвокату и его секретарше.
     - "FO82", - ответил Мейсон.
     - Вы можете сказать почему?
     - Нет, - ответил Мейсон, посмотрев служащему в глаза.
     - По крайней мере, коротко и ясно, - усмехнулся  Смит.  -  Хорошо,  я
открою вам эту секцию. Вы можете посмотреть, что в ней, но трогать  ничего
нельзя. Договорились?
     - Конечно, - согласился Мейсон. - Я хочу только взглянуть.
     - Подождите немного, - попросил Смит. - Я схожу за ключом.
     - Пойдем, поищем эту секцию, - сказал Дрейк, когда Смит ушел.
     - Я могу... - начала Делла Стрит.
     Мейсон  многозначительно  толкнул  ее  в  бок  и  она  замолчала   на
полуслове.
     Они ходили  между  рядами  секций.  Делла,  взяв  Мейсона  под  руку,
незаметно направляла его к нужному ряду.
     - Вот она, - сказал Мейсон. - "FO82".
     - Ключа нет на месте... - начал Дрейк.
     - Вон идет мистер Смит, - показала глазами Делла.
     - Я вижу, вы нашли ее, - сказал Смит. -  Теперь  отойдите.  Я  должен
быть уверен, что вы ничего не тронете.
     - Мистер Смит, - сказал Мейсон, -  не  могли  бы  вы  объяснить,  как
работает эта система? Я смотрю, у  вас  здесь  объявление:  груз  хранится
только двадцать четыре  часа,  а  затем  извлекается  из  ячейки.  Как  вы
определяете, что срок истек?
     - А мы не определяем точно, - улыбнулся Смит. - Мы устанавливаем  его
приблизительно. Смотрите, мало кто замечает вот  этот  счетчик.  Он  очень
маленький и хорошо замаскирован. На нем цифры: два,  восемь,  четыре.  Это
означает, что с момента установки ячейки в нее бросили двести  восемьдесят
четыре монеты. Каждый  вечер  в  одиннадцать  часов  специальный  работник
проверяет счетчики и записывает цифры. Если завтра вечером он увидит,  что
цифра на счетчике не изменилась, то поймет, что кто-то больше суток  назад
запер ячейку и ушел с ключом. Естественно, мы не хотим, чтобы наши  камеры
хранения использовались как склад. У нас быстрый оборот. Некоторые  секции
используются по несколько раз в день.  Аренда  помещения  и  содержание  в
должном порядке секций обходятся недешево. Если на счетчике те  же  цифры,
что и сутки назад, наш работник открывает секцию.
     - Каким образом?
     - Вынимает замок.
     - Из запертой ячейки?
     - Именно.
     - Но как?
     - Я думал, вы хотите просто взглянуть, что внутри, - повернулся  Смит
к Полу Дрейку.
     - Мы и хотим только взглянуть на то, что внутри, - усмехнулся Дрейк.
     - Вот так мы меняем замок. - Смит достал из  кармана  ключ,  повернул
металлический кружок в верхней части замка, вставил туда ключ и пояснил:
     - Если кто-то пользуется секцией больше двадцати четырех часов, ключ,
разумеется, у него. А мы  хотим  снова  пустить  секцию  в  дело,  поэтому
вынимаем замок и вставляем новый, вместе с ключом. Содержимое вынимаем,  и
владелец может получить его обратно  только  подробно  описав  и  заплатив
штраф.
     - Интересно, - сказал Мейсон. - Вы собираетесь вынуть замок?
     - Да.
     Смит повернул ключ, раздался громкий щелчок, и дверца распахнулась.
     - Смотрите, - сказал служащий,  заглянул  внутрь  сам  и  добавил:  -
Странная ситуация - ключа нет, а секция пуста.
     - Пуста?! - воскликнул Мейсон.
     - Именно, - подтвердил Смит, пошире распахивая дверцу.
     Мейсон, Пол Дрейк и Делла Стрит заглянули внутрь.
     - Но как могло так получиться? - спросил Мейсон.
     - У того человека, по всей видимости, был ключ, - объяснил Смит. - Он
открыл секцию и вынул содержимое. Затем  бросил  еще  одну  монету,  запер
секцию и ушел вместе с ключом.
     - Но почему? - спросил Мейсон.
     - А почему вы заинтересовались именно этой  секцией?  -  вопросом  на
вопрос ответил Смит.
     - Я понял, мистер Смит, - улыбнулся Мейсон.
     - Вот и прекрасно. Я  вставлю  новый  замок.  А  когда  этот  человек
явится, то обнаружит,  что  ключ  не  подходит  к  замку.  Минут  пять  он
помучается с замком, будет проверять номер ключа и номер секции,  а  затем
отправится к дежурному выяснить, в чем дело.
     - Только не этот человек, - заверил Мейсон.  -  Я  думаю,  этот  ключ
потерян для вас навсегда.
     - У нас есть дубликаты, - пожал плечами Смит. - Я  просто  переставлю
этот замок на другую секцию.
     - Вы  очень  помогли  нам.  Могу  ли  я  предложить  вам  в  качестве
благодарности небольшую компенсацию? - спросил Мейсон.
     - Совершенно не обязательно, - ответил Смит. -  Я  очень  рад  помочь
Полу. В свое время он выручил нас.  Приятно  было  познакомиться  с  вами,
мистер Мейсон.
     - Нам также, - ответил адвокат.
     - Если еще что-то будет нужно, - сказал Смит, пожимая Мейсону руку на
прощание, - дайте мне знать. - Он повернулся к Дрейку: - До свидания, Пол.
     - Пока, Смит, спасибо, - ответил Дрейк.
     Они покинули здание вокзала и сели в машину Дрейка.
     - Теперь этот Видал становится важным  действующим  лицом,  -  сказал
Дрейк по дороге. - Перри, ты не хочешь, чтобы я поплотнее занялся им?
     -  Отнюдь,  -  отозвался  Мейсон.  -  Этот  человек  нас  больше   не
интересует.
     - Что ты имеешь в виду, Перри?
     - Его просто никогда не существовало.
     - Но ведь его ждет письмо, - напомнил Мейсону Дрейк.
     - Я знаю, - сказал Мейсон. - Но посуди сам:  некий  человек,  назовем
его Видал, пришел к ряду секций, бросил в каждую по монете, забрал ключи и
сделал дубликаты. Потом вернул ключи на место. Он ждал  где-то  здесь,  на
вокзале, пока Дженис Вайнрайт не положила чемодан в секцию.  Она  получила
инструкцию, переданную шантажистом ее шефу,  взять  ключ  и  отправить  до
востребования Видалу. Это был просто трюк. Как только Дженис  ушла,  Видал
подошел к секции, открыл ее, достал чемодан, бросил в щель еще одну монету
и запер дверцу. Таким образом он смог взять с собой ключ. Он  получил  то,
что хотел, и не оставил никаких следов.
     - А если  бы  эту  ячейку  случайно  занял  какой-нибудь  посторонний
человек? - спросил Дрейк.
     - Видал и это предусмотрел. У него имелись ключи от четырех  соседних
секций. Если бы эта ячейка "FO82" была закрыта, Дженис положила бы чемодан
в одну из соседних секций слева.
     - Однако, - сказал Дрейк. - Ничего себе история.  Похоже,  ты  имеешь
дело с человеком, у которого голова работает что надо.
     - Бывали в историях и позамысловатее, - ответил Мейсон. - А на голову
пока тоже не жалуюсь.
     - Я могу отозвать своих ребят с почты?
     - Да, конечно.
     - Не забудь: почтовый инспектор знает, что мы интересовались письмом,
адресованным А.Б.Видалу.
     Какое-то время Мейсон осмысливал информацию, затем задумчиво сказал:
     - С этим ничего не поделаешь. Скажи ему, что больше не  интересуешься
этим письмом.
     - Мистер Смит был так любезен с нами, - заметила Делла Стрит. - Очень
жаль, что нельзя сообщить  ему,  что,  спросив  на  почте  письмо  на  имя
А.Б.Видала, он мог бы забрать свой ключ обратно...





     Через пятнадцать минут после возвращения, Пол Дрейк вновь  постучался
условным стуком в дверь кабинета адвоката.
     - Что-нибудь новенькое? - поинтересовался Мейсон, когда  Делла  Стрит
открыла детективу дверь.
     - Твой друг, А.Б.Видал... - начал Дрейк.
     - Что он еще натворил?
     - Им интересуется полиция.
     - С чего бы это полиции интересоваться Видалом? - спросил Мейсон.
     - Понятия не имею. Они не поставили  меня  в  известность.  Наоборот,
требуют информации от меня, просто горят желанием что-нибудь выведать. Они
предполагают, что Видал связан с  шантажированием  некоего  мистера  Морли
Тейлмана. Ты знаешь такого?
     - Как ты только что заметил, Пол, - сказал Мейсон, -  полиция  ничего
не сообщает тебе, а хочет информации от тебя.  Когда  я  нанимаю  частного
детектива, я тоже не всегда ему все сообщаю.
     - Хорошо, - сказал Дрейк. - Когда я вернулся к себе, полицейский  уже
дожидался меня. Мне удалось ускользнуть на минутку, но он сидит у  меня  в
кабинете.
     - Как они связали Видала с тобой? - спросил Мейсон.
     - Кто-то подсказал им, что  Видал  шантажировал  Тейлмана  с  помощью
писем. Тейлман, похоже, пропал, и полиция, выйдя на  почтовое  начальство,
обнаружила, что я интересовался  мистером  Видалом.  Им  непременно  нужно
знать, почему я интересовался этим человеком. Знаешь, Перри, я подозреваю,
что это связано с камерой хранения  на  вокзале,  но  не  могу  им  ничего
сказать без твоего разрешения.  С  другой  стороны,  я  не  могу  скрывать
информацию, связанную с преступлением.
     - Ты говоришь, этот полицейский сейчас сидит у тебя в кабинете?
     - Ага. И не собирается уходить, пока все не выяснит.
     - Ладно, Пол. - Мейсон отодвинул кресло. - Идем,  я  сам  поговорю  с
ним.
     Дрейк вздохнул с видимым облегчением.
     - Вот и отлично, - сказал он.
     - Полицейский знает, что я имею отношение к этому делу?
     - Может быть. Для полиции не секрет, что я работаю на тебя, Перри.  Я
сказал ему, что, прежде чем  отвечать  на  вопросы,  должен  позвонить  по
срочному делу из другого кабинета. Он вполне мог сообразить,  что  я  хочу
поговорить с тобой.
     - Как его зовут? - спросил Мейсон.
     - Орланд.
     - Идем, побеседуем с ним, - сказал Мейсон и повернулся к  секретарше:
- Охраняй крепость, Делла. Я скоро вернусь.
     Мейсон прошел вместе с Полом в офис Детективного Агентства Дрейка.  В
крошечном кабинете главы агентства  стояли  письменный  стол,  уставленный
телефонами, вращающееся кресло и два стула.
     - Познакомьтесь, мистер Орланд, - сказал Дрейк, - это Перри Мейсон.
     Со стула поднялся среднего роста скромно одетый человек.
     - Здравствуйте, мистер Мейсон, - вежливо сказал он. - Я видел  вас  в
Управлении полиции и в здании Суда.
     - Дрейк занимается этим делом по моему поручению, - сказал Мейсон.  -
Что вы хотели знать?
     - Все, что вам известно об А.Б.Видале.
     - Боюсь, совсем немного, - ответил Мейсон.
     - Но ведь вы интересовались им?
     - Да, интересовался.
     - Могу я узнать почему?
     Мейсон начал объяснять:
     - На почте лежит конверт, в котором находится ключ от  автоматической
секции "FO82" в камере хранения на вокзале. Насколько мне известно,  кроме
ключа,  в  конверте  ничего  нет.   Конверт   адресован   А.Б.Видалу,   до
востребования. Я хотел проследить за Видалом, когда он получит письмо.
     - Откуда вы знаете, что находится в конверте?
     - Мой секретарь мисс Стрит лично положила ключ в конверт и бросила  в
почтовый ящик.
     - И что же находится в секции "FO82"?
     - Ничего.
     На лице Орланда отразилось удивление:
     - Ничего?
     - Да, - сказал Мейсон. - Совсем ничего.
     - Откуда вы знаете?
     - Я постарался выяснить это, - сказал Мейсон. - Мне помог Пол Дрейк.
     - Я что-то не понимаю. Вы хотите сказать, что отправили на имя Видала
ключ от пустой ячейки?
     - Мы отправили ключ от некой ячейки, - поправил Мейсон.
     - И что в ней было, когда вы отправляли ключ?
     - Насколько мне известно, там находился чемодан.
     - А что было в чемодане?
     - Этого, - сказал Мейсон, - я не могу вам сообщить.
     - Потому что не знаете?
     - Повторяю: этого я не могу сообщить.
     - Потому, что в таком случае повредите интересам клиента?
     - Повторяю еще раз: этого я не могу сообщить.
     Орланд повернулся к Полу Дрейку.
     - У вас, мистер Дрейк, нет таких профессиональных привилегий,  как  у
адвоката, - сказал он.
     - Дрейк ничего не знает ни о чемодане,  ни  о  том,  что  мисс  Стрит
отправляла ключ, - вмешался Мейсон. - Ему было поручено только  проследить
за Видалом и проверить содержимое ячейки.
     - Как вы это сделали?
     - Обратились в компанию, обслуживающую камеры хранения.  Кстати,  они
сменили замок, поэтому ключ из конверта уже не откроет секцию "FO82".
     - Мы пытались получить разрешение вскрыть конверт, - сказал Орланд. -
Было очевидно, что там  какой-то  ключ.  Ваша  информация  очень  помогла,
мистер Мейсон. Но ее, увы, недостаточно.
     - Это все, что я могу сообщить, - сказал Мейсон.
     - Опять вы говорите эти слова...
     - Они отражают ситуацию.
     - Что вы знаете о мистере Морли Л.Тейлмане?
     - Никогда в жизни не видел этого человека.
     - Миссис Тейлман подозревает, что его шантажировали, - сказал Орланд.
- Она думает, что он передал шантажисту, который  использовал  имя  Видал,
большую сумму денег. Вы, очевидно, думали так же.
     - Где Тейлман сейчас? - поинтересовался Мейсон.
     - Именно это мы и пытаемся выяснить, - сказал Орланд. - Если исчезает
человек, которого шантажируют, мы всегда пытаемся собрать о нем как  можно
больше сведений.
     - У вас  есть  что-нибудь  по  этому  Видалу?  -  спросил  Мейсон.  -
Какие-нибудь данные в картотеке?
     - Этого я не могу вам сообщить, мистер Мейсон, - мстительно улыбнулся
Орланд.
     - Я вас понимаю, - улыбнулся в ответ Мейсон.
     Орланд повернулся к Полу Дрейку:
     - Пока в основном говорил мистер Мейсон. Теперь я хотел бы  послушать
вас, мистер Дрейк. Не забудьте, что вы связаны профессиональной  этикой  и
не можете скрывать информацию, связанную с преступлением. Так что,  мистер
Дрейк, расскажите нам, пожалуйста, все, что вам известно.
     - Перри развязал мне руки, -  с  облегчением  произнес  Дрейк.  -  Он
хотел, чтобы я проследил за Видалом, когда тот придет на почту за письмом.
Я созвонился со знакомым почтовым инспектором. Сказал,  что  у  меня  есть
основание подозревать  Видала  в  преступлении,  и  договорился,  что  мне
сообщат, когда поступит письмо  на  его  имя.  Если  бы  Видал  пришел  за
письмом, мой человек проследил бы за ним.
     - А что вам известно про камеру хранения? - спросил Орланд.
     - Мейсон хотел кое-что узнать об этих камерах хранения.  Он  спросил,
смогу ли я помочь, и я ответил, что смогу. В свое  время  я  помог  одному
человеку, который...
     - Как его зовут? - перебил Дрейка Орланд.
     - Мистер Смит.
     - Смит? - повторил Орланд. - Я знаю его. И что дальше?
     - Я позвонил Смиту и попросил его встретиться со  мной.  Мы  приехали
туда, и мистер Мейсон...
     - Подождите, кого вы подразумеваете под словом "мы"?
     - Перри  Мейсона,  его  секретаршу  Деллу  Стрит  и  себя.  Смит  нас
встретил. Мейсон сказал, что мы хотели бы заглянуть  в  секцию  "FO82",  и
Смит согласился проверить ее, предупредив, что мы не должны  дотрагиваться
до содержимого. Но там ничего не оказалось.
     - Ваши люди все еще дежурят на почте? - спросил Орланд.
     - Нет, я отозвал их и сказал почтовому  инспектору,  что  Видал  меня
больше не интересует.
     - Вы сделали это самостоятельно или  в  соответствии  с  инструкциями
Мейсона?
     Дрейк беспомощно взглянул на Мейсона.
     - Он действовал по моему указанию, - сказал Мейсон.
     - Что же, это я и хотел узнать.  Если,  конечно,  это  все,  что  вам
известно, мистер Дрейк.
     - Это все, что мне известно.
     Орланд повернулся к Мейсону.
     - И все, что я могу вам сообщить, - сказал Мейсон.
     Орланд вышел из кабинета.
     Мейсон повернулся к Дрейку:
     - Все в порядке, Пол, - сказал он. - Ты рассказал ему все, что знал и
можешь быть спокоен.
     - Спасибо. Ты мне очень помог, - сказал Дрейк.
     - Ты должен сообщать полиции все, что знаешь в тот момент, когда тебе
задают вопросы, - заметил Мейсон. -  Но  ты  вовсе  не  обязан  бежать  за
полицейским, чтобы сообщить что-то, что узнал позднее.
     - Постой, Перри, - возразил Дрейк, - я не хочу больше ничего знать...
     - Тебе нужна работа или нет?
     - Я ни от какой работы не отказываюсь.
     - Вот и прекрасно. У тебя есть работа.
     - Какая?
     - Морли Тейлман. Я хочу знать, где он находится в настоящее время.
     - Где он в настоящее время?
     - Вчера вечером он ездил в Бейкерсфилд. Встречался по делам  с  Колем
Троем, своим партнером. Уехал оттуда в девять часов,  домой  не  вернулся.
Жена сообщила в полицию. Я хочу найти  Тейлмана.  Подключи  к  этому  делу
несколько человек и посмотри, что можно выяснить.
     - Если уж этим занималась полиция, они отработают все версии.
     - Вот именно, - ответил Мейсон, - но полиция нам ничего не  сообщает,
а я хочу получить всю информацию, которой они располагают. Даже больше.
     - О'кей, - согласился Дрейк. - У меня есть человек в Бейкерсфилде.  Я
позвоню, и поручу ему заняться этим делом.
     - Вот телефон, - сказал Мейсон. - Звони.
     Дрейк взялся за телефон. Мейсон прошел в свой офис  и  сообщил  Делле
Стрит, что уходит и вернется не раньше полудня.





     Сверившись с адресом, выписанным из телефонной  книги,  Перри  Мейсон
свернул на Диллингтон-драйв. Извилистую дорога повторяла очертания холма и
выходила в тихую, затянутую дымкой долину.
     Адвокат  остановился  у  дома  шестьсот  тридцать  один,  современным
зданием с плоской крышей и почти сплошь стеклянными стенами.
     Часы показывали десять минут двенадцатого. Мейсон поднялся по широким
ступенькам и нажал кнопку звонка.
     Через какое-то время дверь открыла красивая женщина с ясными голубыми
глазами, на вид ей было лет двадцать восемь.
     - Миссис Тейлман? - спросил Мейсон.
     - Да, - ответила она настороженно.
     - Я Перри Мейсон, адвокат. Я хотел бы поговорить с вами о вашем муже.
     - Заходите, - пригласила она.
     Мейсон вошел в комнату, залитую солнечным светом, проникавшим  сквозь
жемчужно-серые занавески. Комната была обставлена  с  большим  вкусом,  на
полу, от стены до стены, лежал ковер, кресла были глубокие и удобные.
     - Не хотите ли присесть, мистер Мейсон?
     Мейсон поблагодарил, сел и заговорил:
     - Миссис Тейлман, мне очень жаль, что  в  данный  момент  я  не  могу
выложить на стол все  карты.  Насколько  я  понимаю,  вы  хотите  получить
информацию о своем муже.  Я  хочу  этого  не  меньше  вас.  Я  представляю
интересы клиента,  желающего  остаться  неизвестным,  и  уверен,  что  его
интересы не противоречат вашим. Иначе я бы к вам не  пришел.  Насколько  я
знаю, у вас нет причин не быть со мной откровенной. Я уверен,  что  это  в
ваших интересах.
     - Мой муж советовался с вами?
     - Нет, миссис  Тейлман,  хотя  в  данном  случае  я  действую  в  его
интересах. Я объясню, почему я приехал к вам. Вы сообщили полиции, что ваш
муж исчез. Вы  сообщили  также,  что  его  шантажировал  некто  А.Б.Видал.
Полицейские расспрашивали меня,  поскольку  я  проявил  интерес  к  мистер
Видалу раньше их. Я сообщил им все, что мог.
     - Вы представляете мистера Видала?
     - Нет, мы никогда в жизни не встречались,  и,  согласно  имеющейся  у
меня информации, его интересы противоречат интересам вашего мужа.  У  меня
есть  основания  предполагать,  что  мистер  Видал  пытался  шантажировать
мистера Тейлмана. Моя секретарша положила в конверт ключ от секции  "FO82"
камеры хранения на вокзале и отправила до  востребования  А.Б.Видалу.  Это
было вчера около полудня. Я попросил частного детектива проследить за этим
Видалом, когда он явится  за  письмом.  Я  хотел  выяснить,  кто  он,  как
выглядит и куда направляется.
     - И вам это удалось? - с неожиданным интересом спросила она.
     - Нет, - ответил Мейсон. -  Вся  эта  затея  с  отправкой  письма  до
востребования была просто уловной. Шантажист заранее  приготовил  дубликат
ключа и забрал содержимое ячейки, не заходя на почту. Потом  он  бросил  в
щель монету, вынул ключ и запер пустую ячейку.
     - Вы рассказали все это полиции?
     - Да.
     - Если ваша секретарша отправляла ключ, то она могла открыть ячейку и
забрать оттуда сверток. Или что там было...
     - Это не обязательно следует одно из другого, - сказал Мейсон. - Я не
хотел  бы  вас  обманывать.  Могу  только  сказать,  что  моя   секретарша
действительно  положила  ключ  в  конверт  и  отправила  его   Видалу   до
востребования.
     - Вы не являетесь адвокатом моего мужа?
     - Мы даже никогда не встречались.
     - Если вы не связаны ни с Видалом, ни с моим мужем...
     - Я не сказал, что не связан с вашим мужем, миссис Тейлман. Лично  он
меня не нанимал, но мой клиент действует исключительно в интересах  вашего
мужа.
     - Вы можете объяснить подробнее?
     - Очень сожалею... - Мейсон покачал головой.
     - По-моему, - начала миссис Тейлман, - А.Б.Видал - вымышленное имя.
     - Вы думаете, он шантажист?
     - Я это знаю.
     - Вы можете сказать мне, откуда вы это знаете?
     Миссис Тейлман на мгновение заколебалась.
     - Уверяю вас, - продолжал Мейсон, - если бы мои интересы или интересы
моего клиента противоречили вашим, я  никогда  не  приехал  бы  к  вам.  В
настоящий момент я здесь исключительно в качестве человека, который  хочет
получить сведения от свидетеля.
     - Хорошо, - сказала она. -  Я  сообщу  вам  некоторые  факты,  мистер
Мейсон. Я скажу вам то, что сказала полиции. Все свои карты я не выложу на
стол, пока вы не выложите свои.
     - Отлично, - согласился Мейсон.
     - Вчера муж вернулся с работы в два часа дня. Он был очень  озабочен,
сказал, что должен ехать в Бейкерсфилд. Он хотел  переодеться  и  попросил
меня принести другой костюм. Как обычно, я  просмотрела  карманы  костюма,
который Морли снял. Костюм нужно было  отправить  в  чистку,  и  я  хотела
убедиться, что в карманах ничего не осталось.
     - Ваш муж сам переложил все из одного костюма в другой?
     - Да, он всегда делает это сам. Я пришла позже,  взяла  брошенный  на
стул костюм и прошлась по карманам. Очень  часто  он  забывает  в  кармане
перочинный нож, ключи, монеты. Мне кажется, все мужчины такие, у  них  так
много карманов, и они всегда так спешат...
     - Понимаю, - улыбнулся Мейсон. - Со мной тоже такое случается.
     - Так вот, - продолжала она, - во  внутреннем  кармане  пиджака  было
письмо. Оно было составлено из слов, вырезанных из газеты и приклеенных на
лист бумаги.
     - Вы помните, что там было написано? - спросил Мейсон.
     - Могу повторить слово в слово: "Приготовьте  деньги.  Инструкции  по
телефону. Невыполнение условий опасно".
     - Вы записали текст письма?
     - Нет. Я просто запомнила.
     - Продолжайте, пожалуйста.
     - Там же, в кармане, лежал  и  конверт,  -  сказала  она.  -  Обычный
конверт с маркой, адресованный моему мужу.  В  верхнем  левом  углу  стоял
обратный адрес: "А.Б.Видал, до  востребования".  Адрес  был  напечатан  на
машинке.
     - И что же вы сделали? - спросил Мейсон.
     - Морли в это время брился в ванной.  Пиджак,  который  он  собирался
надеть, висел на вешалке. Я сунула письмо и конверт  в  нагрудный  карман.
Раз он мне ничего не сказал...  Знаете  ли,  мистер  Мейсон,  я  не  люблю
задавать лишние вопросы и ставить мужа в  неловкое  положение.  Я  считаю,
что, если мой муж хочет мне что-то сказать, он скажет. А если не  говорит,
то не хочет меня беспокоить, или не хочет, чтобы я это знала.
     - Однако письмо вас обеспокоило?
     - Да. К тому же я чувствовала, что мужа что-то тревожит.
     - Вы в курсе финансовых дел вашего мужа?
     - Мы вместе подписываем счета на  оплату  подоходного  налога,  но  я
просто, даже не глядя на цифры, ставлю свое имя на нужной строчке.
     - Вы никогда не обсуждаете с мужем финансовые дела?
     - Мой муж очень щедро дает мне  деньги  на  расходы.  Большего  я  не
требую. Этих денег вполне хватает,  чтобы  вести  хозяйство,  а  время  от
времени Морли делает мне подарки - новую  машину  или  что-нибудь  в  этом
роде. Одежду я покупаю на те деньги, что дает муж.
     - Это большая сумма? - спросил Мейсон.
     - Вполне достаточная, - улыбнулась она.
     Мейсон окинул взглядом комнату.
     - Да, похоже, - согласился адвокат. - И потрачена с  большим  вкусом.
Итак, ваш муж уехал в Бейкерсфилд?
     - Во всяком случае я так полагаю. Он сел в машину и уехал.  Он  очень
спешил.
     - За сколько времени обычно ваш муж добирается от дома до работы?
     - Примерно полчаса. Он привык рано вставать и уезжает  до  того,  как
начнется час пик. И  возвращается  рано.  А  когда  задерживается,  всегда
звонит.
     - Понятно, - сказал Мейсон. - Итак, вы видели письмо, составленное из
вырезанных из газет слов.
     - Да.
     - Миссис Тейлман, были ли эти слова  как-нибудь  порваны?  Это  может
оказаться важным. Разорваны пополам и снова склеены?
     - Нет, они были аккуратно вырезаны ножницами.
     - На конверте был адрес конторы вашего мужа?
     - По правде говоря, я не обратила внимания. Ему приходят письма и  на
домашний адрес.
     - Я думаю, что вы не заметили, когда пришло это письмо.
     - Боже мой! Нет, конечно. Я просто просматриваю почту и  адресованное
мужу  кладу  на  столик  справа  от  двери.  Он  забирает  письма,   когда
возвращается домой.
     - Он получает много писем на домашний адрес?
     - Не слишком, но достаточно. Большинство из них не особо важные.
     - Но это пришло домой?
     - Может быть. Я помню только имя мужа на конверте и обратный адрес  в
левом верхнем углу. Я смотрела на него всего секунду.
     - Ваш муж приезжает обедать домой?
     - Нет, он обедает в городе.
     - В этот день он вернулся в два часа?
     - Чуть раньше. Точно не скажу.
     - Вы уже положили почту на столик?
     - Там было, кажется, три письма.
     - Это  были  деловые  письма?  -  уточнил  Мейсон.  -  Конверты  были
надписаны от руки?
     - Там не было надушенных конвертов, надписанных женским  почерком,  -
улыбнулась она. - Это были обычные деловые письма.
     - Могло письмо Видала быть среди них?
     - Я думаю, могло, не точно не помню.
     - Вы обратили внимание на марку на конверте?
     - Нет. Я не собиралась соваться в его  дела.  Конечно,  я  удивилась,
увидев это письмо. Я взглянула на конверт, но... Понимаете, мистер Мейсон,
это трудно объяснить. Я не хотела соваться в дела  мужа.  Я  просто  взяла
письмо, взглянула на него, нашла конверт и  переложила  в  другой  костюм.
Конечно, я была обеспокоена, но вмешиваться не хотела.  Я  не  отношусь  к
числу ревнивых или слишком любопытных жен. Я считаю, они  просто  напрасно
терзают себя и разрушают собственные семьи.
     - У вас счастливый брак?
     - Очень.
     - Я хотел бы задать вам  деликатный  вопрос,  -  начал  Мейсон.  -  Я
полагаю,  ваш  муж  много  старше  вас,  поскольку  он  достаточно   давно
занимается бизнесом, а вы....
     - Продолжайте, - улыбнулась она, - женщинам всегда  нравится  слушать
такое.
     - Вы совсем молоды, - сказал Мейсон.
     - Благодарю вас, - ответила она. И, после паузы, добавила: - Я не так
молода, как кажется, но моложе своего  мужа,  Я  знаю,  о  чем  вы  хотите
спросить - я его вторая жена. Мой муж  был  женат  на  сварливой  ревнивой
женщине, полной противоположности того, чем стараюсь быть я. Она  была  на
редкость подозрительна,  постоянно  требовала  объяснений  всего,  что  он
делал. Она разрушила собственное  семейное  счастье,  сделав  дом  местом,
которого мистер Тейлман старался избегать.
     - Этот дом?
     - Разумеется, нет.  Я  не  хотела,  чтобы  вокруг  меня  хоть  что-то
напоминало об этой женщине. Я заставила мужа продать старый дом  вместе  с
мебелью, мы поселились в этом, и я обставила его по своему вкусу.
     Мейсон еще раз огляделся вокруг.
     - Прекрасная обстановка!
     - Спасибо.
     - Итак, - продолжал Мейсон, - вы сообщили  в  полицию,  что  ваш  муж
исчез. Повлияло ли на ваше решение письмо Видала?
     - Да, очень. Если бы не оно, я бы не забеспокоилась.
     - Ваш муж звонил вчера?
     - Да, часов в восемь.  Сказал,  что  вернется  в  одиннадцать  или  в
половине двенадцатого. В три  часа  ночи  я  забеспокоилась,  позвонила  в
полицию и попросила проверить сводки дорожных происшествий.  Мне  сказали,
что мой муж ни в каких сводках автокатастроф не значится, я успокоилась  и
легла спать. Уверяю вас, мистер Мейсон, я понимаю, что  мужчина  может  не
вернуться вечером домой. Я не жду, что мой муж превратится в  святого,  Он
не был им, когда мы поженились, и я не настолько глупа, чтобы считать, что
могу его изменить. И тем не менее, когда я проснулась в семь утра,  а  его
по-прежнему не было дома, я забеспокоилась всерьез.
     - Чем занимается ваш муж?
     - Недвижимостью. Он играет на бирже.
     - Вы хотите сказать, что он агент по продаже недвижимости?
     - Боже, нет, конечно! Это не дает таких доходов, к которым привык мой
муж. Он биржевой маклер.
     - У него, я полагаю, весьма представительный офис?
     - Да, кабинет обставлена недурно, но он многие дела ведет не там.  Он
не ждет, когда придут к нему, а сам идет навстречу.
     - Сколько у него секретарей? - небрежно поинтересовался Мейсон.
     - Одна.
     - Как ее зовут?
     - Дженис Вайнрайт... У меня просто терпения не хватает на эту девицу.
Иногда хочется вцепиться ей в волосы.
     - Почему? - спросил Мейсон. - Она что?..
     - Строит ему глазки? Только не это. В том-то все и дело.  С  тех  пор
как появилась я, она превратилась в совершенно серое, незаметное существо,
зализывает волосы и носит огромные очки, которые ей ужасно не идут.
     - Вы говорите, это началось после вашего появления?
     - Вот именно.
     - Вы знали ее и раньше?
     - Да, - осторожно ответила миссис Тейлман, - я видела ее.
     - И до вашей свадьбы она такой не была?
     - Нет. Она была вполне привлекательной девушкой.
     - Как вы думаете, ваш муж считает ее привлекательной?
     - Конечно. Он же взял ее на работу. Его первый брак длился лет десять
и был неудачным. Если за это  время  он  не  пытался  за  ней  приударить,
значит, он просто глуп. Кроме того, я думаю,  она  была  влюблена  в  него
тогда, и знаю, что влюблена сейчас.
     - Откуда вы это знаете?
     - Она старается как  можно  сильнее  изуродовать  себя,  чтобы  я  не
добивалась ее увольнения. Если девушка идет на такое, значит,  мужчина  ей
очень дорог.
     - Другими словами, эффект оказался прямо противоположным.
     - Вот именно. Это ясно показывает,  что  она  влюблена  в  Морли.  По
крайней, я в этом убеждена.
     - И у вас это не вызывает чувства неприязни?
     - Если девушка влюблена в него, это ее дело.
     - Несмотря на то что у них были, скажем, романтические отношения,  вы
все же не делаете попыток избавиться от нее?
     - Послушайте, мистер  Мейсон,  -  рассмеялась  хозяйка  дома,  -  наш
разговор приобретает уже очень личный характер.
     - Извините, - улыбнулся Мейсон, - я зашел слишком далеко.
     - Нет, просто вы открыли двери, а я в них вошла. Я очень откровенна и
принимаю жизнь такой, какая она есть. Уверяю вас, у меня нет ни  малейшего
желания, чтобы  какая-то  секретарша  увела  моего  мужа.  Мне  совершенно
безразлично, что Дженис чувствует к Морли. Главное - как Морли относится к
Дженис. Если она хочет сделать себя уродом, чтобы быть рядом с ним,  я  не
возражаю. Захочет стать привлекательной - ради  Бога.  Если  он  не  может
забыть то, что вы называете  романтическими  отношениями,  пожалуйста.  Но
пусть какая-нибудь  женщина  попробует  нарушить  мое  благополучие  -  ей
придется очень туго. И я не стану устраивать сцены, чтобы мужу не хотелось
возвращаться домой. Одним словом, мистер Мейсон, я  знаю,  что  делать,  и
прекрасно понимаю, что если Морли не будет чувствовать  себя  дома  лучше,
чем в любом другом месте, он не захочет сюда приходить. Больше того, я  не
настолько глупа, чтобы пытаться  удержать  мужчину  насильно.  Я  уверена,
мистер Мейсон, вы заметили, что у меня недурная внешность, и  я  вовсе  не
намерена тратить свою красоту на человека, который ее  не  ценит.  На  мой
взгляд, вот в чем основная причина неудачных браков: женщина обнаруживает,
что теряет мужа, у нее не хватает духа  признать  этот  факт  и  разорвать
отношения, пока она еще привлекательна для других мужчин; она тянет время,
брюзжит, теряет красоту и неизбежно оказывается ни с  чем,  а  потом  поет
старую песню, что отдала мужу лучшие годы жизни. Я  отдаю  Морли  Тейлману
лучшие годы своей жизни и хочу, чтобы он это знал и ценил. Мистер  Мейсон,
вы вызвали меня на откровенность и узнали обо мне  больше,  чем  я  обычно
позволяю, Возможно, я не сказала бы этого, если бы не была так обеспокоена
исчезновением Морли и не хотела бы выплакаться. Ну вот, я выплакалась.
     - Вы сказали, что волнуетесь за мужа?
     - Конечно, волнуюсь.
     - Вы думаете, что с ним могло что-то случиться?
     - Мистер Мейсон, я не ясновидящая. Я - жена. И жена обеспокоенная. Вы
на  моем  месте  тоже  были  бы  обеспокоены.  Насколько  я  понимаю,   вы
занимаетесь поисками моего мужа. Мне почему-то кажется,  что  ваши  методы
очень индивидуальны и более эффективны, чем методы полиции. Я не смею  вас
больше задерживать. Я хочу,  чтобы  вы  занялись  этим  делом.  Вы  можете
принять от меня деньги и действовать в качестве моего адвоката?
     - Вы считаете, что вам нужен адвокат?
     - Я задала вам вопрос. Ответьте, и я отвечу вам.
     - Нет, - задумчиво произнес Мейсон, - боюсь, я не  смогу  принять  от
вас деньги. Ваши интересы могут прийти в  противоречие...  Я,  правда,  не
думаю, что это случится, но вдруг...
     - Вот вы и ответили на мой вопрос. Теперь мне нет смысла отвечать  на
ваш. Я скажу вам вот что: я  думаю,  что  у  Морли  неприятности,  большие
неприятности. Мне  кажется,  он  имеет  дело  с  опасными  людьми.  -  Она
поднялась и пошла к двери. - Благодарю  вас,  мистер  Мейсон.  Было  очень
приятно познакомиться с вами.
     Мейсон пошел следом за ней к двери, глядя на  великолепную  фигуру  в
плотно облегающем платье. Он чувствовал, что она знает, что он смотрит  на
нее, и это ей не доставляет неудобств.
     У двери она неожиданно повернулась и протянула  ему  руку.  Ее  синие
глаза смеялись.
     - Большое спасибо, мистер Мейсон, за все, что вы мне рассказали.
     - Жаль, что я не мог рассказать больше.
     - Почему же, смогли.
     Мейсон удивленно поднял брови.
     - Вы рассказали мне больше, чем предполагаете. - С этими словами  она
закрыла дверь.


     Вернувшись в свой офис, Мейсон первым делом спросил у Деллы:
     - Есть что-нибудь новенькое от Пола?
     - Пока нет.
     - Ну хорошо. У меня есть для тебя работа.
     - Какая?
     - Узнай, слушалось ли в суде дело Тейлман против Тейлмана, и было  ли
достигнуто соглашение. Узнайте точные даты. Просмотрите газетные  подшивки
- все, что найдете.
     Делла Стрит  положила  в  сумочку  блокнот  и  несколько  карандашей,
улыбнулась и сказала:
     - Уже иду. А какая она из себя, эта миссис Тейлман?
     - Трудно сказать. Ее сложно описать...
     - О-о, - протянула Делла.
     - В чем дело?
     - Когда мужчина говорит, что  женщину  сложно  описать,  значит,  она
молода, красива и была соответчицей по делу о разводе...
     - Почему ты думаешь, что она была соответчицей?
     - Потому же, почему и ты, -  ответила  Делла.  -  Именно  поэтому  ты
посылаешь меня смотреть дело. Я права?
     - Да, - признался Мейсон.
     - А я в этом просто убеждена,  -  сказала  Делла  Стрит  и  вышла  из
кабинета.





     Через полтора часа она возвратилась в кабинет адвоката.
     - Выяснила что-нибудь? - спросил Мейсон.
     - У нас разные точки зрения, - ответила Делла.
     - Что ты имеешь в виду?
     - Ты сказал, что миссис Тейлман трудно описать. Для мужчины, может, и
трудно, а для женщины просто.
     - И как бы ты ее описала?
     - Тебе это не  понравится,  шеф.  Женщина,  которая  сейчас  является
миссис Тейлман, раньше жила в Лас-Вегасе и была  известна  под  совершенно
невозможным именем Дей Даунс. Она искала там свой шанс.
     - Ты хочешь сказать, что она была выставлена на продажу?
     - Скажем так - для сдачи в аренду. Сейчас она в долгосрочной аренде.
     - Ты хочешь сказать, что это просто дешевая...
     - Не говорите глупостей, - прервала его Делла. - Это высший класс.  В
ней нет ничего вульгарного. Но она точно знает, где  у  бутерброда  масло.
Больше того, она постаралась изучить все касающееся этого масла.  Конечно,
мы не должны  забывать,  что  часть  того,  что  я  узнала,  содержится  в
заявлении Карлотты Тейлман на развод с  Морли  Тейлманом,  где  Дей  Даунс
названа соответчицей.
     - Есть фотография?
     - Сколько угодно!
     - Я хочу сказать, -  уточнил  Мейсон,  -  что  мне  нужны  фотографии
Карлотты.
     - Карлотта нефотогенична, - ответила Делла Стрит. -  К  тому  же  она
перестала следить за фигурой - полная противоположность  своей  сопернице.
Карлотте,  конечно,  трудно  тягаться  с   Дей   Даунс.   Может,   чувство
беспомощности и заставило ее высказать так много горечи.
     - И что с этим делом? - спросил Мейсон.
     - Стороны  пришли  к  соглашению.  Карлотта  Тейлман  получила  около
полумиллиона долларов. Морли Тейлман купил свою свободу.
     - У него, похоже, еще немало осталось, - заметил Мейсон.
     - Ты видел фотографии Тейлмана? - спросила Делла.
     Мейсон отрицательно покачал головой.
     - Даже на газетных фотографиях он выглядит сердцеедом -  агрессивный,
динамичный, мужественный. Создается впечатление,  что  он  отнюдь  не  был
однолюбом.
     - Был или есть? - спросил Мейсон.
     - Я как-то об этом не задумывалась, - нахмурилась Делла.
     - Задумайся прямо сейчас.
     - Не могу судить по фотографиям, - покачала Делла головой. - Вот если
бы я его увидела... Знаешь, шеф, Дженис Вайнрайт, может быть, не такая  уж
дурочка. Есть шанс, что она ведет игру с дальним прицелом.
     - Но миссис Тейлман она отнюдь не одурачила.
     - Почему ты так думаешь?
     - Миссис Тейлман заметила, что она делает все возможное, чтобы скрыть
свою красоту.
     - Как раз это и может быть самым большим  обманом,  -  сказала  Делла
Стрит. - Вторая миссис Тейлман - игрушка, дорогая, блестящая игрушка.  Она
рвется  наверх  и  все  время  строит  планы.  Прожив  с  Морли  Тейлманом
достаточно долго, чтобы получить при разводе приличную сумму, она вовсе не
собирается оставаться с человеком, который на пятнадцать  лет  старше  ее.
Она будет крепко держать Тейлмана в рунах, пока не выжмет из него все, что
можно. А потом он вполне может обратить внимание на некрасивую, искреннюю,
милую, простую и честную Дженис Вайнрайт. Не исключено,  что  она  готовит
себя на роль третьей миссис Тейлман. Вторая миссис  Тейлман  трудится  для
достижения определенной цели. Она использует свои  физические  данные  для
обеспечения своего светлого будущего,  в  то  время  как  Дженис  Вайнрайт
просто влюблена.
     - В человека на пятнадцать лет старше себя? - спросил Мейсон.
     - На десять, - поправила его  Делла.  Она  открыла  сумочку,  достала
блокнот, полистала и сказала: -  Во  время  развода  Морли  Тейлману  было
тридцать четыре. Это было четыре года назад. Значит, сейчас  ему  тридцать
восемь. Дженис примерно двадцать восемь.
     -  Пожалуй,  нам  лучше  поговорить  с  нашей  клиенткой  и  выяснить
ситуацию. Позвони ей, Делла.
     Делла набрала номер и покачала головой:
     - В конторе Тейлмана никто не отвечает.
     - Какой номер Дженис дала сегодня утром?
     - Домашний.
     - Позвони туда.
     Делла еще раз набрала номер.
     - Там тоже не отвечают.
     - Она должна была бы позвонить, - нахмурился Мейсон.
     - Это уж точно, - сухо отозвалась Делла. - Что-то  мне  подсказывает,
что доллар, который она тебе заплатила, уже истрачен на детектива.
     - Не сомневайся, - хмыкнул Мейсон. - Знаешь, Делла, это  дело  как-то
неожиданно подкралось но мне. Я вовсе не хотел брать ее деньги, просто мне
стало любопытно. Хотелось разобраться, в чем тут дело, и этот  доллар  был
просто   мерой   предосторожности,   чтобы   я   мог   при   необходимости
воспользоваться своими профессиональными привилегиями.
     - Я знаю, - сочувственно сказала Делла. - Я просто пошутила,  шеф.  Я
думаю так же. В  ней  есть  что-то  трогательное,  и  все  же  я  не  могу
отделаться от мысли, что она ведет хитрую игру.
     - Может быть, - согласился Мейсон. - Она...
     В этот момент раздался условный стук в дверь - пришел Пол Дрейк.
     - Впусти его, - сказал Мейсон.  -  Может,  появились  какие-то  новые
сведения.
     Делла открыла дверь. Пол Дрейк с обычным: "Привет, красотка!"  прошел
к большому кожаному креслу, предназначенному для  клиентов,  положил  свой
чемоданчик, достал оттуда блокнот, закинул ногу на  подлокотник  кресла  и
повернулся к Мейсону:
     - У меня собралась целая коллекция сведений, - сказал детектив, -  но
общая картинка никак не складывается.
     - Стреляй! - попросил Мейсон.
     - Коль Б.Трой, - начал Дрейк,  -  один  из  деловых  партнеров  Морли
Тейлмана. Не равноправный партнер, просто у  них  какие-то  общие  дела  с
недвижимостью около Бейкерсфилда. Вчера вечером Тейлман был  с  Троем.  Он
приехал к нему около половины  пятого.  Они  совещались  до  шести,  потом
отправились ужинать, а после ужина ненадолго зашли в контору Троя. Тейлман
позвонил жене, сказал, что будет дома после одиннадцати.  После  того  они
еще с час посидели в кабинете,  но  к  девяти  обсудили  все  проблемы,  и
совещание закончилось.
     - А потом?
     - Теперь мы подходим к тому, что может оказаться важным.  После  того
как Тейлман покинул контору,  Трой,  по  его  словам,  подошел  к  окну  и
выглянул на улицу - просто так, как он  утверждает,  без  причины.  Он  не
собирался  следить  за   Тейлманом,   просто   хотел   кое-что   обдумать,
автоматически подошел к окну и  стоял,  глядя  на  улицу.  Он  видел,  как
Тейлман вышел на улицу, пересек ее и пошел к  стоянке,  где  оставил  свою
машину. Так вот, Трой говорит, что за Тейлманом следила какая-то  женщина.
Он говорит, что не видел ее лица и не смог бы ее узнать, но  женщина  была
стройная. Он видел ее только со  спины.  У  нее  была  легкая,  грациозная
походка.
     - Может, она просто шла по улице? - предположил Мейсон.
     - Он тоже так подумал и не обратил на нее особого внимания. Но  когда
Тейлман пропал, Трой вспомнил этот эпизод и считает, что  женщина  следила
за Тейлманом. Она держалась на определенном расстоянии и  точно  повторяла
его путь.
     - Тейлман не оборачивался?
     - Нет.
     - В таком случае эта женщина не слишком старалась быть незаметной,  -
нахмурился Мейсон. - Мы  с  тобой  прекрасно  знаем,  что  в  такое  время
следящий не может просто идти за человеком.
     - Профессионал, конечно, так не сделает, - согласился Дрейк. Но  ведь
она вряд ли была профессионалом.
     - Что было дальше?
     - Трой не знает. Он видел, как Тейлман завернул за угол,  направляясь
к стояние, видел, как эта женщина сделала то  же  самое.  После  этого  их
скрыло от него стоящее на углу здание.
     - Он не узнал женщину?
     Дрейк покачал головой:
     - Он видел ее только со спины.
     - Но обратил на нее внимание.
     - Он заметил только фигуру.  И  может  сказать  лишь,  что  она  была
молодой и стройной.
     - Что он считает молодостью?
     - Лет двадцать с лишним.
     - Трудно определить возраст женщины со спины, - заметил Мейсон.
     - А то я не знаю? - хмыкнул Дрейк. - Теперь,  я  полагаю,  ты  хочешь
узнать последние новости о Тейлмане?
     - И какие же последние новости о Тейлмане?
     - Его не нашли.
     - Это самая первая новость.
     - И тем не менее в деле появились новые аспекты. Его секретарша  тоже
исчезла.
     - Что?! - воскликнул Мейсон.
     - И  это,  должен  тебе  сказать,  значительно  уменьшило  активность
полиции.  В  то  утро,  когда  миссис  Тейлман  сообщила  в   полицию   об
исчезновение мужа и рассказала, что его, возможно, шантажировали,  полиция
проявила к  делу  большой  интерес.  Теперь,  когда  выяснилось,  что  его
секретарша тоже исчезла, полиция продолжает расследование, но уже  не  так
рьяно. Они узнали, что в течение последних  трех  недель  он  превратил  в
наличные большое количество ценных бумаг.
     - Трех недель? - изумился Мейсон.
     - Вот именно, трех недель.
     - А вчера утром?
     - Вчера утром Тейлман получил еще пять тысяч наличными.
     - Всего пять тысяч?
     - Не стоит говорить таким тоном,  когда  речь  идет  о  пяти  тысячах
долларов, - заметил  Дрейк,  -  особенно  если  они  в  двадцатидолларовых
купюрах.
     - Это были двадцатидолларовые купюры?
     - Да, он так захотел.
     - Посчитаем, - сказал Мейсон. - Пять тысяч по двадцать долларов...
     - Двести пятьдесят двадцатидолларовых бумажек, - подсказал Дрейк.
     Мейсон открыл бумажник, достал несколько банкнот и положил стопкой на
стол.
     - Сколько у тебя при себе бумажных денег, Пол?
     - С ума сошел? - фыркнул Дрейк. - Откуда? Я же детектив.
     Делла Стрит открыла сумочку.
     - У меня есть несколько - по пять и по одному. Годится?
     - Они весят примерно одинаково. Делла, взвесьте на почтовых весах.
     Делла Стрит взяла банкноты, вышла в приемную и, вернувшись, протянула
деньги Мейсону.
     - Примерно двадцать на унцию, - сказала она.
     - Ну хорошо, - сказал Мейсон,  придвигая  к  себе  блокнот,  -  пусть
двадцать на унцию. Это  значит,  десять  фунтов  будет  шестьдесят  четыре
тысячи, двадцать фунтов - сто двадцать  восемь  тысяч  долларов,  двадцать
пять - сто шестьдесят тысяч долларов...
     - Эй! - вмешался Пол  Дрейк.  -  Минуточку!  Какого  черта?  Вы  что,
пытаетесь сосчитать, сколько весит миллион долларов  в  двадцатидолларовых
бумажках?
     - Вот именно, - подтвердил Мейсон. Он нахмурившись смотрел  на  Деллу
Стрит.
     - Но Тейлман снял вчера только пять тысяч. Я же сказал, он  время  от
времени снимал деньги со счета.
     - Все в двадцатидолларовых купюрах?
     - Думаю, да. Банкир  был  не  слишком  словоохотлив.  Он  отвечал  на
конкретные вопросы полиции, но старался защищать интересы вкладчика и свои
собственные. Зато  теперь,  -  продолжал  Дрейк,  -  мы  подошли  к  самой
пикантной главе в жизни Тейлмана.
     - Ты имеешь в виду развод?
     - Развод и последующий брак. Тейлман из тех людей, что видят  зеленый
лужок и по ту сторону забора.
     - Может, обман зрения?
     - Нет, не в этом случае. Видели бы вы этот лужок!
     - Я видел, - сообщил Мейсон.
     - Серьезно?
     Мейсон кивнул.
     - А в купальном костюме ты ее видел?
     Мейсон покачал головой.
     - На вот взгляни. - Дрейк вынул из чемоданчика фотографию  и  передал
Мейсону.
     Делла Стрит подошла и взглянула через плечо адвоката.
     - Это купальный костюм? - поинтересовалась она.
     - Предполагается, что да. По крайней мере, так считает фотограф.  Эта
фотография появилась в газетах как раз в период развода.
     - Да,  -  согласилась  Делла,  -  это  действительно  зеленый  лужок.
Никакого обмана зрения.
     - Это точно, - подтвердил Дрейк. - Но  интересно  другое:  Дей  Даунс
вдруг отправляется в путешествие на восток, и оно как-то странно совпадает
с деловой поездной Тейлмана в Гонконг. Этот факт, разумеется, был  замечен
адвокатами Карлотты Тейлман и включен в заявление о разводе.
     - Надеюсь, путешествие было приятным, - сказал Мейсон.
     - Думаю, да, - ответил Дрейк. - А вот то,  что  заинтересует  вас  и,
вероятно,  полицию.  Дей  Даунс  получала  паспорт,  разумеется,  на  свое
настоящее имя, а не на псевдоним.
     - И ее настоящее имя? - спросил Мейсон.
     - Ее настоящее имя, - сухо произнес Дрейк, - Агнес Бернис Видал.
     - Что?! - от неожиданности Мейсон вскочил со своего кресла.
     - Знаешь, Перри, - ухмыльнулся Дрейк, - мне всегда  приятно  откопать
информацию, которая может вывести тебя из равновесия.
     Мейсон перевел взгляд с Деллы Стрит на Пола Дрейка и обратно.
     - Черт побери! - сказал он. - Тебе это удалось!
     - Я так и подумал, что  тебе  будет  интересно,  -  сказал  Дрейк.  -
Полиция,  похоже,  пока  не  обнаружила  этот  любопытный  факт.  А  когда
обнаружит, возможно, интерес к делу немного оживится.
     - Помнится, -  задумчиво  сказал  Мейсон,  -  вторая  миссис  Тейлман
заметила, что, если кто-нибудь попытается нарушить  ее  благополучие,  ему
придется очень туго.
     - Не знаю, можно ли так определить мою информацию, - сказал Дрейк.  -
Я просто излагаю факты, а уж вы сами сопоставляйте их. А в связи с  вашими
подсчетами, что пять тысяч долларов весят около фунта, я  начинаю  думать,
что вам известно нечто, чего мне знать совсем не хочется.
     - Возможно, ты и прав, - согласился Мейсон.
     - В таком случае, - продолжал Дрейк, - я уже взорвал бомбу и удаляюсь
к себе в логово, а вы тут собирайте осколки.
     - Пол, для тебя есть еще работа, - остановил его  Мейсон.  -  И  надо
сделать ее быстро. Найди эту секретаршу.
     Делла подошла к пишущей машинке.
     - У вас есть ее описание? - спросил Пол.
     Мейсон кивнул в сторону Деллы Стрит:
     - Она его уже печатает. Имя, возраст, одежда - все, что одна  женщина
замечает в другой.





     Когда Пол Дрейк ушел, Мейсон повернулся к Делле Стрит:
     - И какое же описание ты дала Полу? Изобразила  ее  скромной  молодой
женщиной?
     - Нет, просто дала основные параметры: цвет волос, глаз и так далее.
     - Ты упомянула, что она старается выглядеть некрасивой?
     - Вот уж нет. У меня есть  подозрение,  что  когда  мы  разыщем  мисс
Дженис Вайнрайт, то обнаружим удивительное превращение.  Проведя  не  один
час  в  салоне  красоты,  она  наверняка  выбралась  из  серого  кокона  и
превратилась в прекрасную бабочку.
     - Ну что ж, - заметил Мейсон, - мне кажется,  пришло  время  сравнить
наши соображения.
     - Я тоже так думаю, - улыбнулась Делла Стрит.
     - Итак, начнем...
     - Может, будет лучше, если ты сообщишь мне самое важное из  разговора
со второй миссис Тейлман.
     - Самое важное?
     - Конечно, детали сейчас не важны.
     - Морли Тейлман очень старался довести до всеобщего сведения, что его
шантажирует некто А.Б.Видал.
     - Согласна, - сказала Делла Стрит.
     - Прежде всего это таинственное  письмо.  Распоряжение  не  вскрывать
письмо, естественно, должно было возбудить  любопытство  Дженис  Вайнрайт.
Потом разорванное письмо оказалось в корзине, где было  так  заметно,  что
непременно должно было привлечь внимание.
     Делла кивнула.
     - Дальше. Такое же  письмо  было,  очевидно,  получено  Тейлманом  на
домашний адрес. Он сказал жене, что отправляется в Бейкерсфилд на  встречу
с Колем Троим и попросил ее приготовить другой костюм, а сам отправился  в
ванную бриться. Перед этим он надел  брюки  от  другого  костюма,  оставив
пиджак и старый костюм в спальне.
     -  Свежий  костюм,  чтобы   встретиться   с   деловым   партнером   в
Бейкерсфилде? - удивилась  Делла  Стрит.  -  Чтобы  проехать  сто  миль  в
автомобиле?
     - Ты не  поняла,  Делла.  Свежий  костюм,  чтобы  жена,  как  обычно,
прошлась по карманам, проверяя, не забыл ли он что-нибудь.
     - Так, так, - сказала Делла Стрит, - и в кармане старого пиджака  она
обнаружила письмо от А.Б.Видала?
     - Ты совершенно права.
     - Значит, таинственный мистер Видал послал два одинаковых письма -  в
контору и домой? - спросила Делла Стрит.
     - Верно, - подтвердил  Мейсон.  -  Но  меня  смущает  одна  маленькая
деталька...
     - Какая именно?
     - Предположим, Морли Тейлман хотел, чтобы все узнали  о  шантаже.  Он
хотел исчезнуть при загадочных обстоятельствах, незаметно сняв  деньги  со
счета в банке. Для этого он изобрел фиктивного  шантажиста  и  послал  сам
себе письма,  о  которых  после  его  исчезновения  всем  будет  известно.
Предположим, он раздобыл ключи от  нескольких  секций  камеры  хранения  и
сделал дубликаты. Велел своей секретарше купить чемодан, возбудив  сначала
ее любопытство и подозрения... Но какой  смысл  выбирать  для  выдуманного
шантажиста фамилию своей жены?
     - Подожди, - заметила Делла, - я потерялась на повороте.
     - На каком?
     -  Когда  вы  говорили  о  том,  что  Тейлман  возбудил   любопытство
секретарши. Боюсь, мистер Мейсон, что эта секретарша играет свою  игру,  и
очень ловко. Я думаю, что та стройная тень, о которой говорил  Коль  Трой,
была нашей скромницей Дженис Вайнрайт. К этому времени  она,  видимо,  уже
посетила салон красоты и вышла оттуда во всей своей красе.  Я  думаю,  она
присоединилась к беспокойному  искателю  романтических  приключений  Морли
Тейлману. Я думаю,  Тейлман  и  его  секретарша  провели  ночь  вместе.  Я
полагаю, что Дженис Вайнрайт позвонила сюда  сегодня  утром  не  из  своей
квартиры. Скорее всего, рядом с ней в этот момент стоял ухмыляющийся Морли
Тейлман. Он обнимал ее за талию и был очень доволен собой. Рядом с ним  на
полу стоял чемодан, в котором лежало сто семьдесят пять или двести тысяч в
двадцатидолларовых   купюрах,   и   теперь   мистер   Тейлман   со   своей
скромницей-секретаршей начинают где-то новую жизнь под новыми  именами.  И
еще мне кажется, что когда вторая  миссис  Тейлман  начнет  разбираться  в
делах и сопоставлять данные, то обнаружит,  что  осталась  на  бобах,  что
долги значительно превышают стоимость оставшегося имущества.
     - Ты думаешь, что я в этой истории сыграл роль последнего дурака?
     - Я бы не сказала, - ответила Делла. - Просто ты оказался в ситуации,
когда можно было  действовать  одним-единственным  образом.  Я  женщина  и
должна была увидеть ее насквозь. Но она одурачила меня на сто процентов. Я
ужасно хотела, чтобы ты взялся  за  это  дело.  Я  испытывала  сочувствие,
любопытство и была крайне заинтригована. В  женщине,  которая  сознательно
старается скрыть свою красоту, есть что-то, возбуждающее любопытство.
     Мейсон встал с кресла и принялся шагать по кабинету.
     - Ты не согласен со мной? - спросила Делла Стрит.
     - Да, с твоей частью пути.
     - Господи, я думала, что дошла до конца.
     - Предположим, - продолжал Мейсон, - что вторая миссис Тейлман не так
глупа, как ты себе представляешь. Предположим,  она  задумалась  над  тем,
почему ее муж хочет надеть свежий костюм, отправляясь на деловую встречу в
Бейкерсфилд, и удивилась, почему это он вдруг решил побриться  среди  дня.
Предположим,  что,  сопоставив  это,  она  взяла  машину,  отправилась   в
Бейкерсфилд и  проследила  за  мужем.  Предположим,  что  она  следила  за
конторой мистера Троя до тех пор, пока ее муж  не  ушел  оттуда.  В  таком
случае именно она была той стройной тенью, которую видел Трой.
     Глаза Деллы широко раскрылись.
     - Вполне может быть, - ответила она, - но не забудь, шеф, что Тейлман
звонил жене в восемь часов...
     - Откуда ты знаешь? - спросил  Мейсон.  -  Возможно,  Тейлман  сказал
жене, что позвонит в восемь и сообщит, вернется или  нет.  Поэтому  вторая
миссис Тейлман сказала, что звонок был. Трой тоже не  знает,  кому  звонил
Тейлман. Тейлман сказал ему, что звонил жене.
     - Да, - согласилась Делла Стрит, - и  это  осложняет  ситуацию.  Если
миссис Тейлман следила за мужем и его секретаршей,  она  знает,  куда  они
уехали и под какими именами скрываются,  Возможно,  она  даже  знает,  где
спрятан чемодан с  деньгами.  Если  она  опасный  противник,  то  ситуация
действительно становится очень сложной.
     - Она очень опасный противник, - подтвердил Мейсон, -  и  если  Морли
Тейлмана  найдут  мертвым,   то   Дженис   Вайнрайт   окажется   идеальной
подозреваемой. Соблазнительная миссис Тейлман станет безутешной  вдовой  и
унаследует все, включая чемодан наличных.
     - Не надо, шеф! - Глаза Деллы широко раскрылись. -  Ты  нагоняешь  на
меня ужас.
     - Стоит только предположить,  что  тень,  которую  видел  Коль  Трой,
отбрасывала миссис Тейлман, - продолжая  вышагивать  по  кабинету,  сказал
Мейсон,  -  и  перед  нами   развертывается   целая   цепь   захватывающих
возможностей.
     - Пугающих возможностей, - поправила его Делла Стрит.
     - Ну что ж, - продолжал Мейсон, - полиция ослабила усилия по  поискам
Тейлмана. Зато Пол Дрейк занят этим делом вплотную. Подождем  известий  от
него, и, поскольку ты, Делла, должны быть у меня под рукой на случай, если
что-то произойдет, предлагаю тебе сегодня сопровождать  меня  повсюду.  Мы
выпьем по коктейлю, поужинаем, немного потанцуем, а время от времени будем
звонить Дрейку и интересоваться, нет ли чего новенького.
     - Насколько  я  понимаю,  это  приглашение  сделано  исключительно  в
интересах дела, с целью более эффективной работы, - сказала Делла.
     - В отчете о расходах ты напишешь именно так. Что же касается скрытых
мотивов, то по совету адвоката я отказываюсь отвечать на этот вопрос.
     Делла Стрит внимательно посмотрела на него:
     - На том основании, что это может тебя в чем-то изобличить?
     - Обсудим это лучше после второго коктейля, - предложил Мейсон.
     - Ты хочешь, чтобы я, глядя в глаза налоговому инспектору, объяснила,
что эти расходы были необходимы, чтобы оправдать аванс в один доллар?
     - С другой стороны, - хмыкнул Мейсон, -  пока  мы  не  получим  более
существенного  аванса,  наверно,  лучше  считать   этот   вечер   светским
развлечением.





     Мейсон и Делла, натанцевавшись, вернулись к  своему  столику.  Усадив
Деллу, Мейсон сел рядом и стал смаковать кофе.
     - Ну что  ж,  ужин  прошел  удачно.  Теперь,  я  думаю,  нам  следует
позвонить Полу Дрейку и вернуться к делам более прозаическим.
     - Боже, два часа прошло! - воскликнула Делла, взглянув на часы.
     - Допивай кофе, Делла. Мы позвоним ему по дороге.
     Через пятнадцать минут Мейсон расплатился по счету. Делла задержалась
у телефона и проворно набрала номер агентства Дрейка.
     Мейсон, прислонившись к открытой двери кабинки,  внимательно  смотрел
на нее.
     - Я тебе когда-нибудь говорил, что ты на редкость красивая женщина? -
спросил он.
     - Тише! - ответила она. - Не мешай. Я... Привет,  Пол,  это  Делла...
Что? Да, он здесь... Хорошо, даю ему трубку.
     - Спустимся на землю, шеф, - повернулась она к Мейсону. - Пол  что-то
раскопал.
     Делла выскользнула из телефонной будки и протянула трубку Мейсону.
     - Да, Пол. Что случилось?
     - Мы обнаружили пропавшую секретаршу.
     - Где?
     - В Лас-Вегасе.
     - Что она там делает?
     - Живет.
     - Одна?
     - Очевидно, да. Во всяком случае в настоящий момент.
     - Под своим именем?
     - Пока не знаем, - ответил Дрейк, - потому что еще не  выяснили,  где
она остановилась. Мы обнаружили ее возле игорных столов, и теперь  за  ней
следит наш человек. Где ты был, Перри? Я уже полтора  часа  сижу  на  этой
информации и не знаю, что делать. Может, приставить к девице двоих парней?
     - Главное, ни в коем ее случае не потеряйте, - ответил  Мейсон.  -  Я
хочу сам встретиться с ней... Как ее обнаружили?
     - Очень просто, - ответил Дрейк. - Когда кто-то  исчезает  с  женатым
мужчиной, первое место, где мы ищем, Лас-Вегас, второе - Тихуана.
     - Ну-ну, - сказал Мейсон, - не так уж все и просто.
     - Честно говоря, это оказалось еще проще, - признался Дрейк.  -  Твоя
девица полдня провела в салоне  красоты.  Она  сказала  парикмахерше,  что
летит в Лас-Вегас шестичасовым рейсом. Поэтому я  просто  позвонил  своему
парню в Лас-Вегасе, и ее взяли под наблюдение прямо у трапа самолета.
     - Она прилетела одна?
     - Да. И оставила вещи в камере хранения. Похоже, ждет кого-то.  Поезд
из Лос-Анджелеса прибывает в Лас-Вегас в одиннадцать  двадцать  вечера.  А
пока объект наблюдения тратит деньги в казино.
     Мейсон взглянул на часы.
     - Хорошо, Пол, позвони  своему  человеку  в  Лас-Вегас.  Пусть  берут
сколько угодно людей, но чтоб она не ускользнула. Попробую добраться  туда
к одиннадцати двадцати.
     - Ты не успеешь, - сказала Делла.
     - Как бы не так, -  ответил  он.  -  Возьму  скоростной  двухмоторный
самолет и...
     - Все равно не успеешь. Уже не успеешь.
     - Успею, - сказал Мейсон. - Ты займись своим делом, а я позабочусь  о
транспорте.
     Делла Стрит скользнула в соседнюю кабинку, бросила в  щель  монету  и
стала набирать номер.
     - Хорошо, - сказал Дрейк, - людей мы найдем. А ты узнаешь ее?
     - Думаю, да. Я видел ее еще до того, как она сняла маскировку.
     - Что ты хочешь сказать? Какую маскировку? - спросил Дрейк.
     - Когда она была еще не бабочкой, а серой куколкой, - ответил Мейсон.
- Да ладно, ты все равно не поймешь, Пол. Значит, она будет на  вокзале  в
одиннадцать двадцать. Мы с Деллой тоже постараемся быть там. Брось на  это
дело столько людей, сколько потребуется чтобы все время быть в курсе,  где
она. Если мы упустим ее на вокзале, то позвоним тебе.
     Мейсон повесил трубку, открыл дверь телефонной будки и  вопросительно
посмотрел на Деллу.
     Она утвердительно кивнула.
     Мейсон повернулся к официанту.
     - Поймайте мне, пожалуйста, такси, - попросил он. - И  пусть  ждет  у
двери с включенным мотором. Мы спешим.





     В десять минут двенадцатого такси  высадило  Перри  Мейсона  и  Деллу
Стрит перед железнодорожным вокзалом Лас-Вегаса.
     В зале ожидания было человек двадцать. Одни сидели и  читали,  другие
стояли, третьи разговаривали.
     Мейсон обвел взглядом зал, и лицо его выразило разочарование.
     Делла энергично толкнула его локтем в бок.
     Мейсон мгновенно обернулся.
     - Что? - спросил он.
     - Вон там, - ответила Делла.
     - Я не вижу...
     И тут  красавица,  стоявшая  около  дверей,  выдала  себя  испуганным
возгласом, увидев Перри Мейсона и Деллу Стрит.
     Делла взяла инициативу на себя и двинулась  вперед.  Через  мгновение
Мейсон догнал ее, и они оказались перед Дженис Вайнрайт.
     - Ну? - спросил Мейсон.
     - Я... вы...
     - Продолжайте, - предложил Мейсон, - выкладывайте все!  Вы  поставили
меня  в  дурацкое  положение,  таи  что  рассказывайте  все   без   всяких
выкрутасов.
     - Я... я не хотела причинить вам неприятности.
     - Оставим пока это, - сказал Мейсон. - Что вы здесь делаете?
     - Жду поезда из Лос-Анджелеса.
     - Я так и понял. Вы встречаете мистера Тейлмана?
     - Нет, миссис Тейлман.
     - Миссис Тейлман?! - воскликнул Мейсон.
     - Да, мы должны здесь встретиться и...
     Ее прервали громкий свисток и шум приближающегося поезда.
     - Ну что ж, это будет совсем  недурно,  -  заявил  Мейсон.  -  Идите,
встречайте миссис Тейлман. Мы будем неподалеку. Не  говорите  ей,  что  мы
здесь. Я думаю, - улыбнулся он Делле  Стрит,  -  что  следующие  несколько
минут будут весьма насыщенными и интересными.
     Дженис Вайнрайт хотела что-то  сказать,  но  передумала  и  вышла  на
перрон, к длинной веренице пульмановских вагонов.
     - Как тебе удалось ее узнать? - спросил Мейсон Деллу.
     - У меня было представление о том,  как  она  будет  выглядеть,  если
сделает пышную прическу, приведет в порядок рот и подкрасит ресницы.
     - Она выглядит потрясающе, - признал Мейсон.
     - Как-нибудь напомни  мне,  чтобы  я  занялась  своей  внешностью,  -
попросила Делла.
     - Тебе это не требуется, - парировал Мейсон.
     - Это требуется каждой женщине,  -  с  грустью  призналась  Делла.  И
добавила: - Учитывая, что представляют собой мужчины.
     Поезд остановился.
     Дженис Вайнрайт стояла, глядя по сторонам.
     Мейсон заметил:
     - Если она притворяется, то это лучшая в мире актриса...
     С поезда сошла женщина, немного постояла, словно высматривая кого-то,
потом повернулась и направилась к вокзалу, снова  остановилась,  повернула
назад и подошла к Дженис Вайнрайт. Дженис посмотрела на нее и отвернулась,
потом неожиданно круто развернулась и посмотрела еще раз.
     - Дженис! - сказала женщина.
     - Боже, миссис Тейлман! - воскликнула Дженис. - Я вас не узнала.  Что
вы с собой сделали?
     Мейсон и Делла Стрит переглянулись.
     - Так это первая миссис Тейлман, - наконец произнес Мейсон.
     Дженис Вайнрайт взяла миссис Тейлман под руку и  подвела  к  Делле  и
Мейсону.
     - Миссис Тейлман, - сказала Дженис,  -  я  хочу  познакомить  вас  со
своими друзьями, мисс Деллой Стрит и мистером Перри Мейсоном, адвокатом.
     - Тот самый Перри Мейсон?! - воскликнула миссис Тейлман.
     Адвокат поклонился.
     - А это миссис Тейлман, - волнуясь, продолжало Дженис. -  Она...  она
была...
     - Я бывшая жена ее хозяина, - объяснила миссис Тейлман.
     - Я вас с трудом узнала, - сказала Дженис. - Вы так похудели...
     - На тридцать пять фунтов, - подтвердила миссис  Тейлман.  -  Во  мне
теперь сто двадцать один фунт, и такой я намерена оставаться и  впредь.  Я
получила суровый урок  и  узнала,  что  случается  с  женщиной,  если  она
перестает следить за фигурой.
     - Мне бы не хотелось вам мешать, -  сказал  Мейсон,  -  но  я  должен
побеседовать с мисс  Вайнрайт  о  важном  деле.  Я  только  что  прибыл  в
Лас-Вегас. Если вам нужно что-нибудь обсудить, я не стану вам мешать,  но,
поскольку уже поздно, а нам еще надо вернуться в Лос-Анджелес, я бы  очень
хотел несколько минут побеседовать наедине с мисс Вайнрайт.
     - Я не возражаю, - ответила миссис Тейлман.  -  Я  не  спешу  и  могу
побыть здесь пару дней. Мне всегда правился  Лас-Вегас...  Я  полагаю,  вы
знаете об  этом  скандале,  мистер  Мейсон.  А  если  еще  не  знаете,  то
узнаете... Одна из местных красоток  решила,  что  мой  муж  -  подходящая
добыча для нее, и принялась вилять перед ним  задом.  Он  и  рухнул  к  ее
ногам, как куль с картошкой.
     - Миссис Тейлман, - поспешно сказала Дженис, - если вы не против,  не
могли бы вы немного подождать...
     - Совсем не против, - ответила та, - но мне не хочется  ждать  здесь,
на этом душном вокзале. Я поеду в казино, мне там всегда везло.
     - Хорошо, я приду туда через несколько минут,  -  сказала  Дженис,  -
если вы не возражаете.
     - Нет, нет, не возражаю... Знаете, мистер Мейсон, я так много  о  вас
слышала. Никак не ожидала увидеть вас, тем более в Лас-Вегасе.  Вы  можете
сказать мне, почему...
     - Я думаю, это придется объяснять мне,  -  снова  поспешно  вмешалась
Дженис.
     - Хорошо, позже. Ты найдешь меня в казино.
     Дженис Вайнрайт была, похоже, в нерешительности.
     -  Не  беспокойся,  все  в  порядке,  -  повторила  миссис   Тейлман,
поклонилась Делле Стрит, улыбнулась Мейсону и ушла.
     Дженис Вайнрайт посмотрела ей вслед.
     - Подумать только, - сказала она, - никогда бы не узнала эту женщину.
Вы только взгляните на ее фигуру!
     - Фигурка что надо, - согласился Мейсон. - Насколько я  понимаю,  она
не всегда была такой.
     - Она говорит, что сбросила тридцать пять фунтов, но могу  поспорить,
что не меньше сорока пяти. Она выглядела почтенной дамой, а  теперь...  Вы
только посмотрите!
     - Я смотрю, - отозвался Мейсон и получил локтем в бок от Деллы Стрит.
- Ну ладно, ладно. А теперь  расскажите  мне  все.  Вы  поставили  меня  в
чрезвычайно неловкое положение. Вы же знали, что мистер Тейлман исчез.
     - Он вынужден был  исчезнуть,  -  рассмеялась  Дженис,  -  но  завтра
появится, и все будет в порядке. Простите,  что  я  морочила  вам  голову,
мистер Мейсон. Я сама попалась на удочку. Мне следовало бы больше доверять
человеку, на которого я работаю.
     - Вы пришли ко мне в контору с полным чемоданом денег. Вы...
     - Мистер Мейсон, мне жаль, что я это сделала. Могу сказать одно:  вам
компенсируют все расходы. На этом я настояла.
     - Спасибо, - сказал Мейсон. -  А  теперь  вы,  может  быть,  все-таки
расскажете, что произошло?
     - Мистер Мейсон, даже сегодня утром, когда звонила вам, я еще понятия
не имела о том, что случилось.
     - Продолжайте, - отозвался Мейсон, - в  последнее  время  я  настроен
весьма скептически. Излагайте вашу версию.
     - Это не версия, - ответила она. - Это правда.
     - И какова же правда?
     - Объяснение совсем простое. Не было никакого шантажиста  и  никакого
шантажа.
     - Хм! А что же было?
     - Дело в том, что при разводе миссис  Тейлман  получила  значительную
долю состояния, частично наличными, частично в акциях корпорации,  которую
контролирует мистер Тейлман. Недавно мистер Тейлман обнаружил, что  кто-то
пытается  добиться  контроля  над  корпорацией.  Ему  никак  не  удавалось
установить, кто  стоит  за  всем  этим,  потому  что  все  делалось  через
подставных лиц. Карлотта,  первая  миссис  Тейлман,  владела  значительной
частью акций. Можно сказать, что  будущее  мистера  Тейлмана  зависело  от
того, что она сделает со своими акциями. Естественно,  мистер  Тейлман  не
мог обратиться к ней лично. Он советовался об  этом  с  мистером  Троем  и
вернулся из Бейкерсфилда очень  озабоченным.  Он  пытался  договориться  с
Карлоттой через подставных лиц, но  она  заявила,  что  будет  иметь  дело
только лично с мистером Тейлманом. Теперь я понимаю почему.
     - Почему? - спросил Мейсон.
     - Да потому, что она изменилась, стала настоящей  красавицей,  такой,
как до их свадьбы! Одному Богу  известно,  какие  жертвы  она  принесла  и
сколько  потратила  на  косметичек  и  массажистов,  но  она  выглядит  на
пятнадцать лет моложе, а ее фигура... Да вы сами видели. Вы бы никогда  не
поверили - она весила не меньше ста шестидесяти  фунтов.  Конечно,  волосы
и...
     - Сейчас это неважно, - прервал  ее  Мейсон.  -  Я  хочу  знать,  что
случилось после того, как вы позвонили мне сегодня утром.
     - Мне позвонил мистер Тейлман.
     - Позвонил вам?
     - Да.
     - Когда?
     - Сразу после моего разговора с вами.
     - Что он сказал?
     - Чтобы я сходила в салон  красоты,  потом  взяла  из  сейфа  деньги,
отправилась в Лас-Вегас, встретила Карлотту и ждала его.
     - Откуда он звонил?
     - Из Палмдейла, это в двадцати семи милях от Бейкерсфилда.
     - Что такое Палмдейл?
     - Земельные участки под строительство. Они с мистером Троем купили их
за бесценок. Мистер Тейлман считает, что через  несколько  лет  эта  земля
будет стоить очень дорого.
     - Ладно. А теперь объясните, зачем вы приехали сюда.
     - Мистер Тейлман сказал, что хочет держаться подальше. Он  велел  мне
встретить Карлотту. Конечно, я не должна называть ее так...
     - Не имеет значения, - прервал ее Мейсон. -  Называйте,  как  хотите,
только рассказывайте скорее.
     - Так вот, он велел мне встретить Карлотту. Сказал, что ему  придется
встретиться с ней лично, но его жене это не понравится.  Я  должна  помочь
ему, держать все в секрете и, если будет необходимо, поклясться,  что  все
время неотлучно находилась при Карлотте.
     - Что вы ему сказали?
     - Спросила, где он был, сказала, что его жена в  отчаянии.  Это  его,
похоже, огорчило. Он сказал,  что  она  не  должна  была  волноваться.  Он
договорился, что ей сообщат, что он на несколько дней  уезжает  по  делам.
Пообещал, что позже позвонит ей, а  пока  никто  не  должен  знать  о  его
звонке. Он велел мне взять в сейфе деньги  на  расходы.  Сказал,  чтобы  я
привела себя в порядок, отправилась в Лас-Вегас и  встретила  Карлотту.  Я
должна была сказать ей, что он скоро приедет, и все время оставаться рядом
с ней. Он не сказал прямо, но я знала, что, если  об  этом  узнает  вторая
миссис Тейлман, ему надо будет доказывать,  что  это  была  чисто  деловая
встреча. Я чувствую, что у меня будут неприятности.  Теперь  я  вижу,  что
пытается сделать эта женщина. Она готова вступить в  борьбу  с  теперешней
миссис Тейлман... Здесь все так запутано. Я очень  надеюсь,  что  все-таки
сумею справиться.
     - Вы сумели очень похорошеть для такого случая, - сказал Мейсон.
     - Да, так велел мистер Тейлман. И знаете, мистер Мейсон, я устала  от
роли деловой женщины.
     - Я вас понимаю, - ответил Мейсон. - Как часто вы устраивали праздник
и позволяли себе быть красивой?
     - До такой степени - первый раз за два года.
     - Мистер Тейлман когда-нибудь видел вас такой?
     - Да, конечно. Поэтому он и велел мне привести себя в порядок.
     Мейсон сердито взглянул на нее:
     - Почему вам надо обязательно уродовать себя?
     - Я думала... Мне кажется, в данных обстоятельствах это необходимо.
     - Хорошо, - сказал Мейсон,  -  остальное  расскажете  потом.  У  меня
достаточно неприятностей от ваших интриг. Почему вы не позвонили мне и  не
сказали, что мистер Тейлман звонил и все в порядке?
     - Мне было велено не говорить  ни  одной  живой  душе.  Я  рассказала
Тейлману, что была у вас, что вы были так добры ко мне...  Мистер  Тейлман
велел мне взять двести пятьдесят долларов и отдать вам и сказал, чтобы  вы
отправили ему счет. -  Дженис  Вайнрайт  открыла  сумочку,  достала  пачку
банкнот, перетянутую резинкой, и сунула в  руку  Мейсону.  -  Надеюсь,  вы
простите меня, мистер Мейсон.
     Мейсон улыбнулся и ответил:
     - Боюсь, что прощать я должен самого себя. Мое вечное  любопытство...
Ну ладно, идите к миссис Тейлман в казино и  развлекайтесь...  Вы  сказали
мистеру Тейлману, что его жена беспокоится?
     - Да.
     - И что он ответил?
     - Что не понимает почему не выполнили его просьбу - его  жене  должны
были сообщить, что он на несколько дней уезжает по делам. Его это, похоже,
сильно беспокоило. Он обещал связаться с ней, думаю, он так и сделал.
     - В Палмдейле есть телефон?
     - Нет, только на ближайшей станции обслуживания, милях в двух.
     - Ну ладно, идите и...
     Сухой, хрипловатый голос произнес из-за плеча Мейсона:
     - Мне  не  хотелось  бы  вмешиваться,  но  если  вы,  мистер  Мейсон,
закончили...
     Мейсон резко обернулся.
     - Лейтенант Трэгг! - воскликнул он.
     - Здравствуйте, Делла, как поживаете? - улыбнулся Трэгг Делле Стрит.
     Дженис Вайнрайт переводила глаза с адвоката на лейтенанта.
     - Лейтенант Трэгг, Отдел  по  раскрытию  убийств  Управления  полиции
Лос-Анджелеса, - представил его Мейсон. - Что вы здесь делаете?
     - Позвольте представить вам лейтенанта Софию из полиции Лас-Вегаса, -
сказал Трэгг, знакомя присутствующих  со  своей  спутницей.  -  А  теперь,
отвечая на ваш вопрос, мистер Мейсон, сообщаю,  что  приехал  сюда,  чтобы
допросить Дженис Вайнрайт в связи с убийством ее хозяина, Морли Тейлмана.





     Дженис Вайнрайт пошатнулась от слов лейтенанта Трэгга.
     - Мистер Тейлман... мертв? - спросила  она  с  внезапно  побледневшим
лицом.
     - Убит, - поправил ее Трэгг.
     - Не может быть! Он был жив и здоров, когда я...
     - Подождите минутку, Дженис, - вмешался Мейсон. - Пока мы  не  узнаем
обстоятельствах дела, ввиду всего случившегося, я не хочу, чтобы вы делали
какие-либо заявления. Никаких, вам ясно?
     - Не знаю, понимает ли она, но мы поняли, - сказала лейтенант  София.
- Вы не у себя дома, мистер Мейсон. Это штат Невада, здесь вы не адвокат и
не имеете права выступать перед Судом. Таи что держитесь подальше. - И она
просунула плечо между Мейсоном и Дженис Вайнрайт.
     - Не отвечайте ни на какие вопросы, - сказал Мейсон, - ни на какие.
     Лейтенант София толкнула Мейсона плечом в  грудь  и  схватила  Дженис
Вайнрайт за руку.
     - Идемте, - сказала она.
     - Прости, Перри, - сказал лейтенант Трэгг, - так уж получилось.
     Дженис повели к полицейской машине.
     Делла Стрит растерянно посмотрела на Мейсона.
     - Ну что ж, - сказал он. - Отправимся  в  казино  и  сообщим  новости
миссис Карлотте Тейлман.
     - Черт побери, шеф, что это значит?
     - Это значит, что  Дженис  Вайнрайт  попала  в  скверную  историю.  Я
отправляюсь в казино, а вы позвоните Полу Дрейку, пусть он разузнает  все,
что можно об убийстве Тейлмана: когда найдено тело, где  и  так  далее.  Я
постараюсь как можно больше выжать из Карлотты Тейлман, прежде чем полиция
узнает, что она здесь.
     Мейсон направился в казино.  Он  открыл  дверь  и  вошел.  Его  сразу
оглушил шум сотен грохочущих игровых автоматов. Изредка доносилось:
     - Номер  семь.  Выигрыш.  Номер  семнадцать.  Выигрыш.  -  Перерыв  в
несколько секунд и снова: - Выигрыш сто двадцать пять долларов.  Семьдесят
четыре доллара, семьдесят пять долларов...
     Мейсон огляделся. Осмотрев ряды игровых автоматов,  он  перебрался  к
столам с рулеткой, стараясь обращать на себя как можно меньше внимания.
     Минут через пять к нему присоединилась Делла Стрит.
     - Дозвонилась до Пола? - спросил Мейсон.
     - Да. Он уже отправляет своих людей. Полиция,  видимо,  не  стремится
это афишировать. Где Карлотта?
     - Не вижу. Похоже, ее здесь нет.
     Мейсон подошел к служителю:
     - Я ищу женщину, которая пришла минут двадцать назад. Ей лет тридцать
пять, но выглядит она на тридцать.
     - Здесь все тридцатипятилетние выглядят на тридцать, - ответил тот.
     - Она была во всем красном, - пояснила Делла Стрит.  -  У  нее  очень
хорошая фигура. Вот такая. - Она показала руками.
     - Ах, эта! - догадался служитель. - Она выиграла двадцать долларов  с
третьего захода и получила выигрыш, а потом пришел полицейский и  попросил
ее пройти с ним.
     Мейсон поблагодарил служителя и вместе с Деллой вышел на улицу.
     - Что теперь? - поинтересовалась Делла.
     - Как совершенно справедливо указала лейтенант София,  я  не  являюсь
адвокатом в штате Невада.  Мне  не  разрешена  практика  здесь,  -  сказал
Мейсон.
     - Что же нам делать?
     - Вытащим из постели местного адвоката, и пусть приступает к  работе.
У меня тут есть одна знакомая. Она адвокат и умнее любого мужчины.  У  нее
море энергии и обаяния, она сумеет обойти  полицию  там,  где  мужчина  не
справится. Сейчас я ей позвоню.
     - У вас весьма обширный круг знакомых дам, - заметила Делла Стрит.  -
Эту женщину тоже трудно описать?
     - Эту женщину описать нетрудно. Она прекрасна и энергична.
     Мейсон исчез в телефонной будке и появился минуты через три.
     - Велено позвонить через десять  минут,  -  отрапортовал  он.  -  Она
постарается выяснить, что к чему.
     - В таком случае  не  обратиться  ли  нам  пока  к  богине  удачи?  -
предложила Делла. - Ты же не хочешь, чтобы про нас сказали, что мы были  в
Лас-Вегасе и не испытали колесо фортуны.
     - Испытаем, -  немедленно  согласился  Мейсон.  -  Вот  этот  автомат
выглядит очень гостеприимно. - Адвокат бросил в автомат доллар, дернул  за
рукоять, и машина тут же  выбросила  шестнадцать  серебряных  долларов.  -
Видишь, как просто? - сказал Мейсон.
     - А я-то сижу в конторе! - воскликнула Делла.
     Мейсон еще раза два  сыграл  с  одноруким  бандитом  и  перебрался  к
рулетке.
     Он проиграл все доллары, кроме последнего, и наконец выиграл на номер
двадцать семь. Забирая выигрыш, он обернулся к стоящей за его спиной Делле
и победно улыбнулся.
     - Сегодня твой счастливый день? - спросила она.
     Мейсон, улыбаясь, ссыпал доллары в карман.
     - Это мы узнаем через несколько секунд, - ответил он.
     Он снова исчез в телефонной будке, а когда вышел, покачал головой:
     - Нет, сегодня не самый удачный день.
     - Она заговорила?
     - Не знаю, - ответил Мейсон, - но полицейские неплохо разыграли  свою
партию. Они заставили Дженис подписать отказ о выдаче другому  штату  и  с
сиреной  отправились  в  аэропорт.  Возможно,  именно  сейчас  их  самолет
отрывается от земли, а лейтенант София, лейтенант Трэгг  и  наша  клиентка
наслаждаются приятной беседой.
     - А Карлотта Тейлман?
     - Карлотта несомненно уже поведала полиции все, что  ей  известно,  -
ответил Мейсон.
     - Это, вероятно, означает, что нам тоже пора в аэропорт.
     - Да, мы сделали  здесь  все,  что  могли,  -  согласился  Мейсон.  И
добавил: - Напортили, впрочем, тоже все, что могли.
     Он подозвал такси.
     - В аэропорт! - приказал он.  Потом  порылся  в  карманах  и  спросил
водителя: - Не возражаете, если я расплачусь серебряными долларами?
     - Чем угодно, кроме долговых расписок, - ответил водитель. - Хотя  от
вас я возьму и ее. Вы меня не запомнили  -  я  вез  вас  из  аэропорта  на
вокзал. Вы еще дали мне  двадцать  долларов.  Это  позволяет  открыть  вам
кредит.
     - Не забудь, у тебя в кармане гонорар, - напомнила Делла.
     - Совершенно верно. - Мейсон достал из кармана деньги. - Я думаю,  их
надо занести в одну графу с тем долларом, который мы получили  в  качестве
аванса. Двести пятьдесят, - сосчитал он. - Двенадцать купюр по двадцать  и
десятка. - Мейсон сунул деньги обратно в карман и спросил водителя:  -  Вы
знаете, где здесь полицейское Управление?
     - Естественно, - ответил тот.
     - Тогда поехали не в аэропорт, а в Управление. Найдите местечко,  где
можно поставить машину так, чтобы видеть вход.
     Водитель с интересом посмотрел на пассажиров:
     - Можно спросить, какие у вас дела в полицейском Управлении?
     - Я адвокат и хочу побеседовать со свидетелем.
     Через несколько минут автомобиль остановился.
     - Так годится? - спросил шофер.
     - Отлично, - ответил Мейсон. - Выключи мотор, подождем.
     Примерно через четверть часа из здания вышла Карлотта Тейлман.
     - Подъезжайте ко входу,  как  будто  вы  свободны,  -  сказал  Мейсон
водителю.
     Миссис Тейлман, увидев такси, повернулась и попрощалась с провожавшим
ее до дверей полицейским.
     Такси остановилось. Миссис Тейлман шагнула к машине.
     Мейсон открыл дверцу и приподнял шляпу:
     - Садитесь, пожалуйста, миссис Тейлман.
     Она засмеялась и сказала:
     - Ох, мистер Мейсон, как вы меня напугали! Вы здесь ожидали меня?
     - Просто проезжали мимо, - небрежно ответил Мейсон. - Садитесь.
     Полицейский, уже входивший в управление, увидел, что Мейсон усаживает
миссис Тейлман в такси, развернулся и направился и машине.
     Мейсон захлопнул дверцу и сказал водителю:
     - Давай, приятель, жми на газ.
     Через несколько кварталов Мейсон снова заговорил:
     - Остановитесь у ближайшего отеля, где есть свободные места.
     - Как скажете, сэр.
     Мейсон повернулся к миссис Тейлман:
     - Я не хотел бы оскорбить ваши чувства в такой момент, но мне  просто
необходимо кое-что узнать.
     - Последние четыре года мои чувства оскорбляют так часто, что  иногда
мне кажется, будто их совсем не осталось.
     - Вот отель, - сказал водитель.
     - Отлично, - ответил Мейсон, - сворачивайте.
     Таксист послушно свернул на подъездную дорожку.
     - Делла, договорись с администратором, - сказал  Мейсон.  -  Заплати,
сколько нужно. - Адвокат вручил шоферу пятнадцать серебряных  долларов.  -
Этого достаточно?
     Шофер широко ухмыльнулся и коснулся рукой козырька кепки:
     - Конечно. Мы в расчете.
     Чуть позже они устроились в  уютном  номере,  и  Мейсон  обратился  к
миссис Тейлман:
     - Не могли бы вы рассказать, что случилось?
     - С чего начать?
     - Издалека, - ответил Мейсон.
     - Мне не хотелось бы говорить о своем разводе, - начала Карлотта. - Я
была такой дурочкой. Не знаю,  почему  женщина  упускает  мужа  при  таких
обстоятельствах.  Может,  из-за  оскорбленной   гордости?   Я   не   могла
соревноваться с той женщиной. А когда пришла  в  себя,  решила,  что  буду
бороться. Ничто не может остановить  женщину,  полную  решимости  добиться
своего. Я не хочу сказать, что время  можно  повернуть  вспять,  но  можно
воспользоваться тем оружием, которое  получено  от  природы,  очень  остро
отточив его.
     - И вы стали оттачивать оружие? - спросил Мейсон.
     - К сожалению, слишком поздно. Но я не собираюсь сдаваться. И,  когда
Морли захотел встретиться со мной по делу,  я  решила  показать  ему  свой
арсенал.
     - Он сам к вам обратился? - спросил Мейсон.
     - Ко мне обратился адвокат.
     - От его имени?
     - Я поняла, что он представляет Морли, хотя  он  и  сказал,  что  его
клиент другой человек.
     - Когда это было?
     - В конце прошлой недели. Он сказал, что хотел бы  купить  мои  акции
или право распоряжаться ими по доверенности. Второй раз он пришел сегодня.
     - Что вы ему сказали?
     - Что акции не продаются, а что касается доверенности, это во  многом
зависит от того, кто хочет ее получить.
     - Адвокат сказал, что это ваш бывший муж?
     -  Нет,  открыто  не  сказал.  Сказал,  что  время  дорого  и  клиент
предпочитает держаться в стороне. Я предложила ему дать мне сто  долларов,
чтобы доказать серьезность намерений и покрыть  расходы,  и  сказала,  что
вечером отправлюсь в Лас-Вегас и его клиент может встретиться там со  мной
и все обсудить. Он дал  мне  денег  на  расходы,  и  я  приехала  сюда.  Я
надеялась, что Морли приедет один.
     - Кто-нибудь другой пытался получить ваши акции?
     -  Многие.  За  последние  три  недели  звонили  несколько   человек,
называвшие себя брокерами.
     - Они хотели купить акции?
     - Не столько акции, сколько доверенность, чтобы получить  возможность
голосовать.
     - Какая сумма интересовала вас в сделке с вашим бывшим мужем?
     - Единственное, что меня интересовало, это он сам.
     В дверь постучали.
     Мейсон встал и открыл дверь. На пороге стоял полицейский.
     - Знаете, мистер Мейсон, вы можете быстро  надоесть  здесь,  в  штате
Невада.
     - Эта женщина - свидетель,  -  ответил  Мейсон.  -  Она  уже  была  в
полицейском управлении и дала показания. Вы с ней закончили.
     - Это вы так считаете, - возразил полицейский. - На самом деле это вы
с ней закончили. У меня есть приказ проводить вас в аэропорт.
     - А если я не поеду? - поинтересовался Мейсон.
     - Как хотите, - сказал полицейский. - Но, в таком случае, советую вам
быть крайне осторожным и не нарушать ни одного из правил нашего штата.  Мы
не хотим, чтобы с вами что-нибудь случилось, и будем внимательно наблюдать
за вами. Если вы нарушите  хоть  одно  из  правил,  а  их  у  нас  великое
множество, у вас будут серьезные неприятности.
     - Не беспокойтесь, - заверил его Мейсон. - Мы уезжаем.
     - Вот и отлично, - сказал полицейский. - Мы вас отвезем в аэропорт.





     Бледный от усталости, с выступившей на подбородке щетиной, Пол  Дрейк
все еще работал у себя в кабинете, когда в половине четвертого утра к нему
вошли Мейсон и Делла Стрит.
     - Узнал что-нибудь, Пол? - спросил Мейсон.
     - Не слишком  много,  -  сказал  Дрейк.  -  Тело  нашли  в  горах,  в
Палмдейле. Это местечко, которое купил Тейлман. Там есть контора - домик с
высокой крышей. Тело найдено там.
     - Как он был убит?
     - Застрелен. Тридцать восьмой калибр, прямо в сердце.
     - Орудие убийства обнаружено?
     - Нет.
     - Есть какие-нибудь следы?
     - Вполне достаточно. Ночью лил дождь. Еще до дождя туда приехали  две
машины - кадиллак Тейлмана и форд Дженис Вайнрайт. Дождь намочил землю. По
мокрой земле шел лишь один след - от автомобиля  Дженис  Вайнрайт.  Можешь
догадаться, что произошло. Тейлман собирался ехать домой. Когда он ушел от
мистера Троя, Дженис Вайнрайт, выглядящая на миллион долларов, последовала
за ним на автостоянку. После того как он позвонил жене...
     - Одну минутку, - перебил Мейсон. - Я очень  подозрительный  человек.
Откуда мы знаем, что он звонил жене?
     - Он вошел  в  телефонную  будку  и  воспользовался  своей  кредитной
карточкой. Этот разговор зарегистрирован.
     - Он позвонил жене и разговаривал с ней?
     - Да. По крайней мере ему ответили.
     - Одной тенью меньше, - заметил Мейсон.
     - Что ты хочешь сказать?
     - Трой видел тень стройной женщины. Каждый, кто видел жену  Тейлмана,
не мог не запомнить ее фигуры. Я думаю, что она  последовала  за  мужем  в
Бейкерсфилд.
     - В таком случае кто-то ответил по телефону вместо нее.
     - Рассказывай дальше, Пол.
     - Все, рассказывать больше не о чем, Перри.  Ты  сам  все  понимаешь.
Ливень загнал в  ловушку  твою  клиентку.  В  этом  домике  есть  кровать.
Очевидно, Тейлман не раз оставался там, а возможно, и твоя клиентка  тоже.
Тейлман сказал жене, что едет на деловую встречу, а сам  побрился  днем  и
надел свежий костюм. Скажи, человек, которому  нужно  ехать  сто  миль  на
деловую встречу, будет делать все это? Да никогда в  жизни!  У  него  было
свидание с Дженис Вайнрайт. Они поссорились. Она убила  его  и  смылась  с
деньгами.
     - Это мы еще посмотрим, - вздохнул Мейсон. -  А  что  в  прокуратуре?
Будет предварительное слушание?
     - Никто не знает, - ответил Дрейк. - Но  не  думаю,  потому  что  они
рассылают судебные повестки.
     Телефон на столе резко зазвонил. Дрейк поднял трубку и сказал:
     - Алло!
     Прежде чем он  успел  что-то  добавить,  на  пороге  кабинета  возник
улыбающийся лейтенант Трэгг.
     - Ну что ж, джентльмены, - сказал  он,  -  похоже,  мы  все  работаем
допоздна.
     - Сейчас не поздно, а рано, - улыбнулся Мейсон. - Мы  начинаем  новый
день.
     - Отлично, - сказал Трэгг. - Вот и  начнем.  Мистер  Мейсон,  у  меня
подарок для вас и мисс Стрит.
     - И что же это? - спросил Мейсон.
     - Вызов в Суд по делу об убийстве Морли Тейлмана.
     - Адвокат не может быть свидетелем против своего клиента, -  возразил
Мейсон, - то же относится и к его секретарю.
     - Знаю, знаю, - сказал Трэгг. - Нам не нужны ваши показания. Мы хотим
только  узнать  номера  двадцатидолларовых  купюр,  лежавших  в  чемодане,
который ваша клиентка принесла к вам в контору.
     - Вы уверены, что эти номера записаны? - бесстрастным голосом спросил
Мейсон.
     - Я это знаю, - ответил Трэгг.
     - Я с удовольствием помогу вам во  всем,  что  касается  вещественных
доказательств, лейтенант.
     - Я был уверен в этом,  -  с  иронией  сказал  Трэгг.  -  Пожалуйста,
позаботьтесь, чтобы ни одно из  вещественных  доказательств  не  оказалось
уничтоженным. Я знаю, что вы очень  устали.  У  вас  был  тяжелый  день  и
нелегкая  ночь.  Не  хочу  больше  задерживать  вас.  -  Трэгг  улыбнулся,
поклонился и вышел.
     - И что ты об этом думаешь? - произнес Дрейк.
     - Его визит может означать только одно, - ответил  Мейсон.  -  Дженис
Вайнрайт рассказала полиции все. Никак иначе они этого узнать не могли.
     Дрейк задумчиво посмотрел на Мейсона.
     -  Тебе,  похоже,  очень  хочется  вручить  Трэггу  это  вещественное
доказательство.
     - А почему бы и нет? - ответил Мейсон. - Мы предстанем перед  Большим
Жюри и сообщим все, что знаем.
     - Послушай, Перри,  -  неожиданно  спросил  Дрейк,  -  твоя  клиентка
случайно не заплатила тебе двадцатидолларовыми бумажками?
     Мейсон удивленно взглянул на него:
     - Почему ты так решил?
     - Просто так, - ответил Дрейк.
     - Если ты внимательно прочитаешь повестку, - любезно начал Мейсон,  -
то не сможешь не обратить внимания, что там нет ни слова  о  том,  что  мы
должны представить деньги, которыми расплачивался клиент.
     - Послушай, Перри, - сказал  Дрейк,  -  будь  осторожен.  Эти  ребята
шутить не будут. Они даже не стали  устраивать  предварительное  слушание.
Они  намерены  получить  показания  прямо  перед  Большим  Жюри,  добиться
обвинительного заключения и отправить твою клиентку в Суд.
     - Вот и прекрасно, - ответил  Мейсон.  -  Я  всегда  с  удовольствием
выступаю перед присяжными.
     Мейсон и Делла вышли  от  Дрейка.  По  дороге  он  дал  ей  несколько
банкнот.
     - Прежде чем пойдешь домой, положи их, пожалуйста, в сейф.
     - Что это? - поинтересовалась Делла.
     - Мы же получили от клиента двести пятьдесят долларов.
     - Это те самые?
     - Не знаю, - ответил Мейсон, - я перемешал их со своими.  К  тому  же
что-то потратил. В конце концов, мне никто не запрещал тратить деньги и не
требовал предъявить те, которые мы получили от клиента.





     Судья Ллойд Л.Сеймур кивнул помощнику окружного прокурора:
     - Желает ли обвинение сделать заявление?
     Мэйнлов П.Раскин, один из  лучших  сотрудников  прокурора  Гамильтона
Бергера, встал, поклонился Суду и шагнул к присяжным.
     - Высокий Суд, господа присяжные! - начал он.  -  Обвинение  намерено
доказать, что обвиняемая, Дженис Вайнрайт  знала,  что  ее  хозяин,  Морли
Л.Тейлман,  собирал  большую  сумму  наличных  денег   двадцатидолларовыми
купюрами. Мы можем только догадываться,  как  мистер  Тейлман  намеревался
использовать эти деньги, но собираемся неопровержимо доказать, что  они  у
него были. Мы докажем, что у обвиняемой был чемодан,  содержащий  двадцать
пять или тридцать пять фунтов двадцатидолларовых банкнот, то есть примерно
двести тысяч долларов. Она обманула адвоката Перри Мейсона,  заставив  его
думать, что он помогает защитить интересы ее хозяина, в  то  время  как  в
действительности она намеревалась убить его и похитить деньги. Мы докажем,
что она заманила своего хозяина в  заброшенное  местечко  в  горах  и  там
убила, а потом отправилась в Лас-Вегас, штат Невада,  заявив,  что  делает
это по приказу хозяина. Мы докажем, что в ее хорошо продуманном плане было
несколько уязвимых мест, ставших очевидными в ходе следствия. Мы  докажем,
что мистер Коль Б.Трой, деловой  партнер  Морли  Тейлмана,  видел  молодую
женщину, похожую на обвиняемую, которая в ночь накануне  убийства  следила
за Тейлманом, когда он покидал Бейкерсфилд. Мы предполагаем доказать,  что
мистер Тейлман намеревался  ехать  домой,  покинув  контору  мистера  Коля
Б.Троя. Обвиняемая вынудила его отправиться в горы и провести ночь с  ней.
Мы намерены при помощи косвенных улик бесспорно доказать,  что  обвиняемая
присвоила деньги. Мы намерены доказать, что мотивом  убийства  была  кража
большой  суммы,  до  двухсот  тысяч  долларов.  С  помощью  неопровержимых
косвенных улик мы докажем, что обвиняемая  и  жертва  прибыли  в  Палмдейл
вдвоем. Рано утром там прошел ливень, земля перед домом, где было  найдено
тело, намокла, и  автомобиль  оставил  следы  на  влажной,  мягкой  почве;
единственные следы на месте убийства оставлены автомобилем обвиняемой.  На
основании  всех  этих  доказательств  мы  будем   требовать   Вердикта   о
предумышленном убийстве. - Раскин поклонился Суду и сел на свое место.
     - Желает ли защита сделать заявление? - спросил судья Сеймур.
     - Да, - отозвался Мейсон. Он встал и повернулся к присяжным: - Леди и
джентльмены, прошу вас иметь в виду, что  все  доказательства,  о  которых
говорил прокурор, являются косвенными. Мы собираемся показать, что все они
могут иметь иное объяснение.
     - Высокий Суд, - заявил Раскин, - здесь не время и не место  спорить.
Если адвокат хочет  сообщить,  что  именно  он  намерен  доказать,  мы  не
возражаем. Если же он желает устроить разбирательство по делу, ему следует
дождаться соответствующего момента.
     - Хорошо, Ваша Честь, - ответил Мейсон и повернулся и присяжным: - Мы
намерены доказать, что обвиняемая невиновна. - С этими словами он вернулся
к столу защиты и уселся на свое место.
     По залу пронесся веселый шумок, некоторые присяжные заулыбались.
     Судья Сеймур объявил:
     - Обвинение начинает дело.
     Раскин вызвал на свидетельское  место  топографа,  который  предъявил
карту местности с автомобильными  дорогами  и  план  помещения,  где  было
найдено тело. Он вызвал  фотографа,  который  предъявил  фотографии  тела,
окружающей территории, интерьера и наружного вида здания.
     - Вызовите свидетеля мистера Маркуса, - распорядился Раскин.
     Маркус оказался метеорологом и заявил,  что  ранним  утром  в  среду,
четвертого числа, в горах прошла гроза. Ливень,  хоть  и  кратковременный,
был очень силен и  смог  достаточно  увлажнить  землю  перед  домом.  Были
представлены  фотографии,  изображающие  грязную   землю   с   отпечатками
автомобильных шин.
     - Перекрестный допрос, пожалуйста, - обратился Раскин к Мейсону.
     Мейсон поднялся со своего места и дружелюбно поклонился свидетелю:
     - Вы знаете, в какое время шел дождь?
     - Примерно в пять утра.
     - Что значит - примерно?
     - Ну, между четырьмя тридцатью и пятью тридцатью утра. Ввиду того что
гроза носила локальный характер, точнее сказать невозможно.
     - Это было в среду, четвертого, утром?
     - Совершенно верно.
     - Как много осадков выпало именно в этом месте?
     - Двадцать пять сотых дюйма или что-то около  того.  Но  перед  домом
склон и воды собралось больше.  Почва  там  оказалась  достаточно  мягкой,
чтобы на ней отпечатались следы, тем более следы автомобиля.
     - Вы заметили там следы автомобиля?
     - Заметил. На краю этого  участка  мягкой  почвы  перед  домом  стоял
кадиллак. Он следов  не  оставил.  А  вот  от  дома  к  шоссе  вели  следы
автомобиля.
     - Как далеко от дома до шоссе?
     - Около ста пятидесяти футов. Это дорога с покрытием, во время  дождя
на ней не остается следов - таких, которые можно идентифицировать.  Однако
и там можно разглядеть следы автомобиля, проехавшего по грязи.  Эти  следы
спускаются с холма, они оставили грязные отпечатки на расстоянии  примерно
двадцать пять футов. Отпечатки были видны совершенно четко там, где машина
выехала на дорогу с покрытием, и постепенно сошли на нет.
     - Спасибо, - поблагодарил Мейсон, - у меня больше нет вопросов.
     Раскин вызвал эксперта, который делал снимки автомобильных следов.
     - Были ли отпечатки колес достаточно четкими? - спросил Раскин.
     - Да. Три  шины  были  одинаковые.  Одна  отличалась,  в  ней  имелся
небольшой дефект.
     - В какой именно?
     - На переднем правом колесе.
     - Можно ли было идентифицировать этот дефект по отпечатку на  влажной
почве?
     - Да, сэр.
     -   Обследовали   ли   вы   машину   обвиняемой   Дженис    Вайнрайт,
регистрационный номер GVB-393?
     - Да.
     - Сделали ли вы отпечатки с колес машины обвиняемой?
     - Да, сэр.
     - Они при вас?
     - Да.
     Эксперт представил отпечатки с соответствующими пояснениями.
     -  Вы  можете  взять  отпечатки  шин  и  отпечатки  следов  с   места
преступления и посмотреть, совпадают ли они? - спросил Раскин.
     - У меня есть отпечатки следов автомобиля, сделанные  из  прозрачного
пластика, - ответил свидетель. - Мы можем взять отпечатки шин и сравнить.
     - Сделайте это, пожалуйста, для Суда.
     Свидетель продемонстрировал каждый отпечаток по очереди.
     - Мы хотели  бы  приобщить  эти  доказательства  к  делу,  -  объявил
обвинитель. - Как вещественные доказательства обвинения соответственно под
номерами J-1, J-2, J-3 и J-4.
     - Защита не возражает, - ответил Мейсон.
     - Можете начинать перекрестный допрос, - сказал Раскин.
     -  Насколько  я  понимаю,  -  начал  Мейсон,   -   вы   приняли   все
предосторожности, чтобы при изготовлении этих отпечатков не  было  никаких
ошибок в измерениях?
     - Совершенно верно, - подтвердил эксперт.
     - Когда колеса стоят на земле, они испытывают давление?
     - Совершенно верно.
     - Когда вы делали слепки с шин, это давление было устранено?
     - Ну... да.
     - В таком случае, если следы были оставлены  автомобилем  обвиняемой,
их отпечатки не совпадут со слепками шин из-за отсутствия этого давления.
     - Я старался это учитывать.
     - Каким образом?
     - Я частично выкачал воздух  из  шин  и  постарался  создать  на  них
достаточное давление, чтобы имитировать состояние, когда на шины давит вес
автомобиля.
     -  Как  вы  определяли   величину   необходимого   давления?   Какими
нормативами вы пользовались?
     - Личным опытом.
     -  Другими  словами,  -  сказал  Мейсон,  -  вы   создали   давление,
достаточное для того, чтобы отпечатки шин совпали с отпечатками следов?
     - Ваше замечание несправедливо и не отражает того, что я сделал.
     - Но вы принимали во внимание этот фактор?
     - Да, сэр.
     - И думали о том, насколько этот фактор может повлиять на результат?
     - В какой-то степени да.
     - Благодарю вас, - сказал Мейсон. - У меня все.
     - Извините, - сказал Раскин. - У меня еще вопрос и свидетелю.  Метод,
которым  вы  пользовались,  может  в  какой-то  степени  изменить  рисунок
протекторов?
     - Нет.
     - У меня все, - сказал Раскин.
     - У меня еще один вопрос, - сказал Мейсон. -  Я  хотел  бы  узнать  у
свидетеля, не изменил ли его метод размеры шин.
     - В какой-то степени мог изменить размеры, но не рисунок.
     - Вы изменили размеры шин?
     - Ну, если хотите, изменил, - раздраженно ответил свидетель.
     - Благодарю вас, - сказал Мейсон. - Я так и думал.
     Присяжные недоуменно переглянулись.
     Раскин вызвал кассира из банка,  в  котором  у  Тейлмана  был  открыт
текущий счет. Служащий банка довольно  неохотно  сообщил,  что  в  течение
последних трех недель мистер Тейлман снимал  со  счета  наличные  средства
неизменно в двадцатидолларовых купюрах. Общая сумма выплат за  три  недели
превысила сто восемьдесят  семь  тысяч.  Во  вторник,  третьего,  покойный
получил пять тысяч двадцатидолларовыми бумажками.
     - Проводите допрос, - обратился Раскин к Мейсону.
     - Вопросов нет, - объявил тот.
     - Вызываю в качестве свидетеля мистера Троя, - объявил Раскин.
     Трой сообщил, что  имел  с  Тейлманом  деловую  встречу  во  вторник,
третьего числа. Встреча произошла в Бейкерсфилде. Тейлман часов  в  восемь
вечера позвонил жене и сообщил, что будет дома в одиннадцать - в  половине
двенадцатого, а потом, в девять часов, покинул его  контору,  сказав,  что
едет домой в Лос-Анджелес.
     - Что вы сделали после того,  как  мистер  Тейлман  ушел  от  вас?  -
спросил Раскин.
     - Я прошел по кабинету и подошел к окну.
     - Сейчас я покажу вам план улицы, где расположена ваша контора. Здесь
все правильно обозначено?
     - Да.
     - А теперь скажите, что вы видели, стоя у окна?
     - Я видел, как Морли Тейлман вышел на тротуар, минуту  постоял  и  по
диагонали пересек улицу.
     - Сейчас я приколю эту схему  к  доске,  -  сказал  Раскин,  -  а  вы
обозначите крестиком место, на котором увидели мистера Тейлмана.
     - Где-то здесь, - сказал свидетель, ставя значок.
     - Теперь отметьте то место, где он задержался на тротуаре.
     Свидетель поставил еще один крестик.
     - А теперь проведите линию, показывающую его путь через улицу.
     Свидетель провел пинию.
     - Что было потом? Что сделал мистер Тейлман? Обозначьте на плане  его
путь после того, как он перешел улицу.
     - Он перешел улицу по диагонали и повернул за угол. Мне было  уже  не
видно его из-за угла здания на противоположной стороне.
     - Вы по-прежнему стояли у окна?
     - Да, сэр.
     - Видели ли вы что-нибудь после  того,  как  Тейлман  исчез  из  поля
вашего зрения?
     - Через несколько секунд, - сказал Трой, - я увидел тень женщины.
     - Раньше, чем увидели саму женщину?
     - Да.
     - Вы заметили что-нибудь особенное в этой тени?
     - Это была тень, которую отбрасывала, как мне показалось,  молодая  и
очень стройная женщина.
     - Но в тот момент вы увидели только ее тень?
     - Да.
     - И где находилась эта тень?
     - Она двигалась от уличного фонаря на углу. Саму женщину я не  видел,
сверху мне была видна только тень.
     - Вы можете показать на схеме, где находилась эта тень?
     Свидетель показал.
     - А саму женщину вы видели?
     - Да, видел.
     - Когда?
     - Когда мистер Тейлман был примерно посередине улицы.
     - Что произошло дальше?
     - Женщина встала почти под самым моим окном.
     - Вы могли ее рассмотреть?
     - Нет, только голову и плечи со спины. Потом мистер  Тейлман  перешел
через улицу, и она двинулась следом за ним.
     - На каком расстоянии?
     - Примерно, футов двадцать.
     - Вы смогли рассмотреть ее лучше?
     - Когда она сошла с тротуара, я очень хорошо видел ее со спины.
     - Вы можете ее описать?
     - Она была, как я уже сказал, молода, лет тридцати. Хорошо сложена  и
одета... Какая-то узкая юбка или платье, я не заметил точно -  просто  она
соответствовала моим ожиданиям.
     - Вы продолжали наблюдать за ней?
     - Да.
     - Как долго?
     - До тех пор, пока она не скрылась из виду.
     - Куда она направилась?
     - Она последовала за мистером Тейлманом.
     Раскин повернулся к Мейсону:
     - Перекрестный допрос, пожалуйста, - сказал обвинитель.
     - Тейлман звонил жене около восьми? - спросил Мейсон.
     - Да.
     - Он звонил из вашего кабинета?
     - Нет. Мы как раз выходили из ресторана, он  позвонил  из  телефонной
будки.
     - Вы слышали разговор?
     - Нет.
     - Откуда вы знаете, что он звонил жене?
     - Он сказал, что собирается ей позвонить, и вошел в кабину.
     - Вернемся к женщине, - продолжал  Мейсон.  -  Вы  стояли  у  окна  в
кабинете?
     - Да.
     - Вы наблюдали за Тейлманом? - спросил Мейсон.
     - Да, сэр.
     - Потом вы увидели тень молодой женщины?
     - Да, сэр.
     - После того, как она попала в  поле  вашего  зрения,  вы  продолжали
наблюдать за ней, пока она не скрылась за углом?
     - Да, сэр.
     - Как далеко она была от мистера Тейлмана?
     - Примерно, в двадцати футах.
     - Давайте уточним это на схеме. Вы знаете, какова ширина улицы?
     - Полагаю, футов шестьдесят.
     - А ширина тротуара?
     - Наверное, футов десять.
     - Значит, около восьмидесяти футов.
     - Да.
     - Это по прямой. По диагонали расстояние больше.
     - Да.
     - Насколько?
     - Наверное... наверное, футов сто двадцать.
     - Вы утверждаете, мистер Трой, - сказал Мейсон,  -  что  видели,  как
мистер Тейлман пересек улицу и скрылся за углом.
     - Так оно и было.
     - Вы также  утверждаете,  что  наблюдали  за  этой  женщиной  с  того
момента, как увидели ее. Очевидно, вы  увидели  ее  в  тот  момент,  когда
Тейлман прошел всего двадцать футов. Так за кем же вы наблюдали -  за  ней
или за Тейлманом? На ком был сфокусирован ваш взгляд - на Тейлмане или  на
женщине?
     - Где-то между ними.
     - Значит, вы не наблюдали за женщиной?
     - Наблюдал, но мой взгляд не был сфокусирован на ней.
     - И вы не наблюдали за Тейлманом?
     - Наблюдал, но мой взгляд не был сфокусирован на нем.
     - Другими словами, в  то  время,  как  женщина  со  стройной  фигурой
переходила улицу, вы смотрели не на нее, а в точку где-то футах  в  десяти
перед ней?
     - Пожалуй, нет. Я... я переводил взгляд с одного на другого.
     - Вы можете описать походку этой женщины?
     - Она была очень, очень... скажем, соблазнительная.
     - И вы оторвали взгляд от  этой  соблазнительной  походки,  от  этого
изящного скольжения, от покачивающихся бедер, чтобы посмотреть на  мистера
Тейлмана, который шел футов на двадцать впереди?
     - Пожалуй, нет, - признал  Трой.  -  Если  вы  ставите  вопрос  таким
образом, господин адвокат, то думаю, что  нет.  Я  все  время  смотрел  на
женщину.
     - Значит, вы ошибались, говоря, что наблюдали за Тейлманом?
     - Да. Я его видел, но наблюдал за женщиной. Я смотрел на нее.
     - Значит, вы ошибались,  говоря,  что  ваш  взгляд  был  сфокусирован
где-то между ней и мистером Тейлманом?
     - Я не подумал, отвечая на ваш вопрос, мистер Мейсон.
     - Другими словами, находясь под присягой, вы отвечали, не подумав?
     - Что же, получается так.
     - И дали неверный ответ?
     - Да. Должно быть, так.
     - Спасибо, - с преувеличенной вежливостью сказал Мейсон. -  Я  так  и
думал. Были ли еще вопросы, на которые вы ответили, не подумав?
     - Нет.
     - Теперь вы думаете?
     - Да.
     - Больше вопросов не имею, - сказал Мейсон.
     - Вызываю в качестве свидетеля  миссис  Морли  Л.Тейлман,  -  объявил
Раскин.
     Вторая жена Морли  Тейлмана,  одетая  в  черное  платье,  со  скромно
опущенными  глазами,  медленно  прошла  вперед,   подняла   правую   руку,
произнесла слова клятвы и приготовилась давать показания.
     В голосе  Раскина  звучало  профессиональное  сочувствие,  с  которым
многие прокуроры обращаются к вдовам.
     - Миссис Тейлман, - начал он,  -  нам  придется  выполнить  печальный
долг. Вы вдова мистера Морли Тейлмана  и  были,  насколько  мне  известно,
вызваны для опознания тела после того, как оно было найдено.
     - Да, сэр, - сказала она.
     - Вы его опознали?
     - Да, это был мой муж, Морли Тейлман.
     - Теперь сосредоточимся на вторнике, дне, накануне обнаружения  тела.
Вы можете рассказать, когда видели мужа в последний раз, где  это  было  и
что он делал?
     Свидетельница  медленно,  тихим  голосом  рассказала,   как   Тейлман
вернулся из офиса и сказал, что  собирается  в  Бейкерсфилд.  Он  попросил
свежий костюм. Пока муж брился в ванной, она просмотрела  карманы  старого
костюма, обнаружила письмо и конверт, прочитала письмо и положила вместе с
конвертом в карман пиджака, который собирался надеть муж.
     - Именно этот костюм был на нем в момент смерти? - спросил Раскин.
     - Да, - ответила она.
     - Можете допрашивать, - повернулся Раскин к Мейсону.
     Мейсон встал напротив стройной  женщины,  сидевшей  на  свидетельском
месте с опущенными глазами.
     - Миссис Тейлман, - начал он, - где вы познакомились со своим мужем?
     - В Лас-Вегасе, штат Невада, - тихо ответила она.
     - Чем вы занимались в это время?
     - Вношу протест, - вмешался Раскин, - вопрос не относится к делу.
     - Протест отклоняется, - объявил  судья  Сеймур.  -  Я  намерен  дать
возможность  адвокату  обвиняемой  строить  защиту  так,  как  он  считает
необходимым. Свидетельница, ответьте на вопрос.
     - У меня были различные занятия.
     - Расскажите подробнее, - попросил Мейсон.
     Ее голос слегка  окреп,  а  ресницы  приподнялись  достаточно,  чтобы
бросить на Мейсона неприязненный взгляд.
     - Пожалуй, лучше всего это можно охарактеризовать словами, что я была
статисткой в шоу.
     - Вам приходилось демонстрировать купальники?
     - Иногда.
     - Вы работали в ночном клубе?
     - Да.
     - Так называемой "хозяйкой"?
     - Я не понимаю, что вы имеете в виду.
     - Вы надевали узкие, облегающие платья  с  очень  большим  вырезом  и
прохаживались между игорными столами?
     - Все вечерние платья облегающие.
     - И ваши тоже были такими?
     - Да.
     - Вы ходили вокруг игорных столов?
     - Да.
     - С вами было легко познакомиться?
     - Это была моя работа.
     - И поэтому с вами было легко познакомиться?
     - Я просто выполняла свои обязанности.
     - С вами было легко познакомиться?
     - Да.
     - И легче всего с вами знакомились  богатые  мужчины,  которые  могли
себе позволить тратить деньги за игорными столами. Не так ли?
     - Да! - резко ответила миссис Тейлман.
     - В ваши обязанности входило подогревать интерес богатых  посетителей
к игре, вы крутились возле игорных столов, поддерживали  разговор,  делали
иногда ставки сами?
     - Я старалась быть привлекательной.
     - Вы пользовались жетонами?
     - Всегда.
     - С Морли Тейлманом вы познакомились за игорным столом, не так ли?
     - Кажется, да.
     - Вы не знаете точно?
     - Думаю, что там.
     - Вы играли жетонами?
     - Я же сказала, что всегда пользовалась жетонами.
     - Это были специальные жетоны, правда? Необменные, вам  их  выдавали.
Их нельзя было обменять на деньги, вы просто делали вид, что играете.
     - Да.
     - И вы  хотите  убедить  присяжных,  что  не  знаете  значения  слова
"хозяйка"?
     - Я слышала это слово.
     - Вы когда-нибудь пользовались им?
     - Возможно...
     - Вы пользовались словом, не понимая его значения?
     -  Я  знала,  что  оно  означает  в  том  смысле,  в  котором  я   им
пользовалась.
     - Вот именно, - сказал Мейсон. - Значит, когда  вы  сказали,  что  не
знаете значения слова "хозяйка", вы были не вполне искренни?
     - Ваша Честь, - вмешался Раскин, - это попытка опорочить свидетеля.
     - Протест отклоняется, - оборвал его судья Сеймур.
     - Ответьте на вопрос, миссис Тейлман, - настаивал Мейсон.
     - Я не знала того смысла слова, в котором вы его употребляете. У  вас
оно кажется...
     - Непристойным, - подсказал Мейсон.
     - Нечто подобное.
     - Вы считаете свое занятие достойным?
     - Я старалась вести себя достойно.
     - Как леди?
     - Да.
     - И тем не менее,  используя  ваше  собственное  выражение,  вы  были
приманкой.
     Она прикусила губу:
     - Пусть будет так, я была приманкой.
     - Когда вы впервые увидели Морли Тейлмана, он играл, не так ли?
     - Да.
     - Кто-нибудь  направил  вас  к  этому  столу?  Кто-то  представляющий
интересы хозяина заведения показал вам Морли Тейлмана? Велел вам подойти и
поработать с ним?
     - Слова "поработать с ним" не произносились.
     - Но мысль вы поняли?
     - Я подошла и столу и, когда мистер Тейлман выиграл, улыбнулась  ему.
Это сломало лед.
     - Какой лед? - поинтересовался Мейсон.
     - Ну, скажем, дало ему шанс познакомиться со мной.
     - Вы считаете, что между вами был лед?
     - Я просто употребила это выражение.
     - Я также просто употребил это выражение, - сказал Мейсон. - Я отнюдь
не имел в виду, что вы употребляете слово "лед"  в  буквальном  смысле,  и
использовал это слово в  том  же  значении.  Итак,  вам  пришлось  разбить
какой-то лед?
     - Это зависит от того, как посмотреть на ситуацию.
     - Вы подошли, чтобы познакомиться с ним?
     - Я...
     - Да или нет?
     - Да! - вскипела миссис Тейлман. Она неожиданно подняла  на  адвоката
глаза и сказала звонким голосом: - Я там работала.  Не  надо  притворяться
наивным, мистер Мейсон! Вы бывали в Лас-Вегасе.
     Мейсон поклонился и сказал:
     - Совершенно верно. Большое спасибо, миссис Тейлман. Я просто  хотел,
чтобы присяжные представили себя ситуацию.
     -  Высокий  Суд,  -  сказал  Раскин,  -  я  утверждаю,  что  защитник
несправедлив к свидетельнице, что он пытается ее опорочить  и  представить
перед присяжными в  ложном  свете.  Эта  женщина  вдова.  Она  овдовела  в
результате преступления, совершенного...
     - Одну минуту, - прервал его Мейсон, - в  настоящий  момент  дело  не
рассматривается в Суде и не должно обсуждаться сторонами.
     - Но я возражаю против того, чтобы  эту  женщину  представляли  перед
присяжными как легкомысленную особу! - закричал Раскин.
     - А я возражаю против того, чтобы ее представляли как  тихую,  убитую
горем вдову, против  того,  чтобы  обвинение  могло  играть  на  симпатиях
присяжных, - парировал Мейсон.
     Судья Сеймур нахмурился:
     - В данный момент дело не разбирается  в  Суде,  поэтому  нет  смысла
представлять возражения. Присяжные вызваны лишь для  того,  чтобы  увидеть
свидетелей, услышать их показания, сформировать свое  мнение  относительно
фактов. У обвинения один взгляд на дело, у защиты  -  другой.  Пожалуйста,
джентльмены, не переходите на личности. Продолжайте, мистер Мейсон.
     К этому времени свидетельница уже не напоминала  беспомощную,  убитую
горем вдову. Она сидела,  слегка  наклонясь  вперед  и  свирепо  глядя  на
Мейсона.
     - Миссис Тейлман, - продолжил адвокат, - вы нашли  письмо  в  кармане
вашего мужа?
     - Если это  можно  назвать  письмом,  -  огрызнулась  она.  -  Угрозы
шантажиста!
     - И конверт?
     - Да, и конверт, - ироничным голосом ответила она.
     - В левом верхнем углу конверта был обратный адрес и имя А.Б.Видала.
     - В левом верхнем углу, - снова повторила за ним она, - был  обратный
адрес и имя - А.Б.Видал.
     Миссис Тейлман была слишком разозлена,  чтобы  пытаться  скрыть  свои
эмоции.
     - Вы говорите, это были угрозы шантажиста. Откуда вы это знаете?
     - А что это, по-вашему, было - приглашение  на  танцы?  -  взорвалась
она.
     Нахмурив брови, судья Сеймур погасил раздавшиеся в зале смешки.
     - И отправителем письма был А.Б.Видал?
     - И отправителем был А.Б.Видал.
     - Теперь, миссис Тейлман, -  обратился  к  ней  Мейсон,  -  сообщите,
пожалуйста, господам присяжным ваше девичье имя.
     - Дей Даунс.
     - Это имя дали вам при крещении?
     - Не знаю, - ответила она, - я там была, но ничего не помню.
     - Вы пошли в школу под этим именем?
     - Я не помню, когда пошла в школу.
     - Вы носили это имя, когда вам было двенадцать лет?
     Она немного поколебалась и сказала:
     - Вы же  понимаете,  мистер  Мейсон,  что  это  был  профессиональный
псевдоним.
     - Понятно, - отозвался Мейсон. - А ваше настоящее имя?
     - Я...
     - Суд ждет!
     - Агнес.
     - Агнес, а дальше?
     - Агнес Видал! - крикнула она.
     - Благодарю вас, - сказал Мейсон. - Это все.
     Раскин встал и успокаивающим голосом обратился к свидетельнице:
     - Миссис Тейлман, я понимаю ваш гнев. Прошу  вас  объяснить  господам
присяжным, что вы почувствовали, увидев имя на конверте.
     - Я почувствовала, - начала она, стараясь вернуться к роли безутешной
вдовы, - что какой-то шантажист  использовал  имя  Видал,  чтобы  показать
моему мужу, что он знает... все обо мне.
     - Вы посылали это письмо?
     - Конечно нет!
     - Вы имеете к нему какое-то отношение?
     - Нет.
     - Что вы о нем знаете?
     - Только то, что уже рассказала.
     - Какое впечатление произвело на вас имя А.Б.Видал?
     Судья Сеймур взглянул на Мейсона:
     -  Защита  не  возражает,   чтобы   свидетель   рассказал   о   своих
впечатлениях?
     - Ни в коем случае, - ответил Мейсон. -  Я  и  сам  хотел  бы  задать
несколько вопросов по этому поводу.
     Свидетельница снова свирепо взглянула на Мейсона и повысила голос:
     - Я была просто уверена, что это шантаж  и  имя  использовано,  чтобы
задеть моего мужа.
     - У меня все, - объявил Раскин.
     - У защиты есть еще вопросы к свидетельнице? -  обратился  к  Мейсону
судья Сеймур.
     - Да, Ваша Честь. Я хотел бы узнать у свидетельницы, что именно в  ее
прошлом могло натолкнуть ее мужа на мысль о шантаже?
     - Протестую! - закричал Раскин вскакивая с места. - Свидетельница  не
говорила ничего подобного. Вопрос не существеннен и не относится к делу!
     - Напротив, - возразил  Мейсон,  -  свидетельница  поведала  о  своих
впечатлениях, и я настаиваю на том, что мой вопрос вытекает из ее ответа.
     - Вполне возможно, - сказал судья Сеймур, - но это совсем не  значит,
что мы можем тратить время на обсуждение несущественных вопросов. Однако в
связи с характером перекрестного допроса я намерен разрешить этот вопрос.
     - Вы поняли вопрос? - спросил Мейсон свидетельницу.
     - Я не совсем в этом уверена.
     -  Что  именно  в  вашем  прошлом   заставило   вас   подумать,   что
использование вашего имени имеет отношение к шантажу?
     - Ничего! - взорвалась она. - Совершенно ничего!
     - Спасибо, - улыбнулся Мейсон. - Больше вопросов не имею.
     - У нас все, - объявил Раскин.
     Взбешенная миссис Тейлман прошла мимо стола защиты, бросая на Мейсона
свирепые взгляды.
     Мейсон повернулся к сидящей позади него  Дженис  Вайнрайт  и  шепнул,
стараясь подбодрить:
     - Мы сумели разрушить образ скромной, убитой горем вдовы.  Это  может
очень многое значить в дальнейшем.
     Раскин вызвал лейтенанта Трэгга.
     Лейтенант   Трэгг   профессионально   немногословно   описал    место
преступления. Он объяснил, что работал совместно со  службой  шерифа,  так
как он занимался этим делом, когда обнаружилось, что Морли Тейлман пропал.
Спокойно, невозмутимо и объективно  он  описал  помещение:  диван-кровать,
душ, туалет, письменный стол, стулья и стенной шкаф с бумагами.
     Тело лежало на полу лицом  вниз,  правая  рука  слегка  вытянута  над
головой, левая - согнута возле левого бедра. Лейтенант отметил факт "ригор
мортис" [Rigor mortis (лат.) - трупное окоченение (мед.)] на момент, когда
он осматривал тело.
     - В какое время вы увидели тело? - спросил Раскин.
     - В семь двадцать семь вечера.
     - В среду, четвертого?
     - Да.
     - Вам известно, когда было обнаружено тело?
     - Нет.
     - Но вы знаете, когда вам об этом сообщили?
     - Да.
     - В какое время это было?
     - Около шести часов.
     - Перекрестный допрос, пожалуйста, господин адвокат, - сказал  Раскин
Мейсону.
     - Когда вы приехали в дом,  диван-кровать  был  разложен?  -  спросил
Мейсон.
     - Нет, уже сложен.
     - Может быть, его вообще не разбирали?
     - Этого я не знаю, - подумав, ответил Трэгг.
     - Спасибо, у меня все, - объявил Мейсон.
     - Доктор Ломбард Г.Джаспер, - объявил Раскин.
     Доктор Джаспер  прошел  на  свидетельское  место,  принес  присягу  и
сообщил,  что  является   помощником   судебно-медицинского   эксперта   и
обследовал  тело  Морли  Л.Тейлмана,  прежде  чем  его  забрали  с   места
происшествия.  Обследование  проводилось  примерно  в  половине   восьмого
вечера, в среду, четвертого числа.  По  мнению  доктора  Джаспера,  смерть
наступила между полуночью и пятью часами утра.
     - Перекрестный допрос, - объявил Раскин.
     - Как вы установили время смерти, доктор? - спросил Мейсон.
     - На  основании  различных  факторов,  известных  судебно-медицинским
экспертам.
     -   Вы   можете   пояснить,   что   это   за    факторы,    известные
судебно-медицинским экспертам?
     - Например, трупные пятна.
     - Что еще?
     - "Ригор мортис" - начало, продолжительность, окончание окоченения.
     - А теперь, доктор, давайте забудем профессиональный жаргон и изложим
все так, чтобы поняли присяжные. Что такое трупные пятна?
     - Характерный цвет трупа, появляющийся в результате коагуляции  крови
в капиллярах.
     - Не очень-то доходчиво выходит, - заметил Мейсон.  -  Может,  я  вам
помогу, доктор? При жизни у нас существует кровяное давление, так?
     - Да.
     - После смерти давление становится равным нулю?
     - Да.
     - Поэтому кровь стекает в нижние части тела, верно?
     - Да.
     - И поскольку кровь перестает циркулировать, она начинает  сгущаться,
не так ли?
     - Да.
     - Поэтому нижние части тела приобретают  специфический  оттенок,  так
называемые трупные пятна?
     - Да.
     - Как скоро после смерти появляются трупные пятна? Точнее, когда  они
становятся заметными?
     - Спустя один-два часа после смерти.
     - И как долго они сохраняются?
     - Продолжительный период времени.
     - Двенадцать часов?
     - О, да.
     - Двадцать четыре часа?
     - Да.
     -  Следовательно,  трупные  пятна  показывают  только,   что   смерть
произошла больше, чем час назад?
     - Нет. Они продолжают  развиваться.  Цвет  тоже  указывает  на  время
смерти.
     - Есть какая-то разница между трупными пятнами спустя пять или десять
часов?
     - Я бы  сказал,  что  через  пять  часов  образование  трупных  пятен
завершается.
     - На теле, которое вы осматривали, оно было завершено?
     - Да.
     - Следовательно, по трупным пятнам на теле, которое  вы  осматривали,
можно было лишь сказать, что смерть наступила не менее пяти часов назад?
     - Ну... есть и другие факторы.
     - Не будем пока касаться этих факторов, - сказал Мейсон. -  Я  говорю
сейчас только о трупных пятнах. Верно ли, что только по трупным пятнам  на
теле, которое вы осматривали, можно было утверждать, что смерть  наступила
более пяти часов назад?
     Доктор заметно колебался.
     - Да или нет? - настаивал Мейсон.
     - Да, - произнес наконец доктор Джаспер.
     - Теперь перейдем к другому фактору,  который  вы  упомянули.  "Ригор
мортис". Вы можете объяснить что такое "ригор мортис"  так,  чтобы  поняли
господа присяжные?
     - Это окоченение тела в результате химических  процессов  в  мышечных
тканях. Сразу после смерти тело очень мягкое. Потом начинается  окоченение
- лицо, шея,  грудь,  руки,  живот  и,  наконец  все  тело.  Потом,  через
некоторое время, окоченение начинает проходить,  в  том  же  порядке,  как
начиналось: лицо, шея и так далее.
     - В данном случае окоченение охватило все тело?
     - Совершенно верно.
     - И поэтому вы решили, что смерть наступила между полуночью  и  пятью
часами утра. Скорость развития трупного окоченения всегда одинакова?
     - Нет, оно протекает по разному, в зависимости от...
     - В какой период времени оно обычно происходит?
     - От восьми до двенадцати часов.
     - Следовательно, если  полностью  окоченевшее  тело  найдено  в  семь
тридцать утра, то возможно, что смерть наступила и в десять тридцать утра?
     - Да, возможно.
     - Правда ли, что наступление трупного окоченения может быть  ускорено
другими факторами? Что, если человек был убит во время борьбы,  окоченение
развивается гораздо быстрее?
     - Да, это так.
     - И на него влияет температура окружающей среды?
     - Совершенно верно.
     -  Встречаются  ли  случаи,  когда  "ригор  мортис"  наступает  почти
мгновенно?
     - Скажем, в течение очень короткого периода.
     - Почти мгновенно?
     - Это зависит от того, что вы считаете мгновением.
     - Минут за десять - пятнадцать.
     - Да, это возможно.
     - Доктор, вы заявили,  что  установили  время  наступления  смерти  с
помощью  определенных  факторов,  известных  опытным   судебно-медицинским
экспертам, и назвали два: трупные пятна и "ригор мортис". Я хочу  спросить
вас: какие другие факторы вы имели в виду, устанавливая время  наступления
смерти?
     - Никаких других фактор я не учитывал.
     - Никаких других медицинских факторов вы не учитывали? - с  искренним
удивлением переспросил Мейсон.
     - Никаких, - подтвердил доктор Джаспер.
     - Вам известно, что установление момента  смерти  по  "ригор  мортис"
может вести к неправильным выводам?
     - Я бы сказал, что "ригор мортис" довольно точный показатель.
     - А я бы сказал, что это не точный показатель, если окоченение  может
возникать уже через несколько минут после смерти или задерживаться чуть ли
не на двенадцать часов.
     - Это крайности.
     - Вы можете  заявить  под  присягой,  что  этот  случай  не  является
крайностью?
     Доктор Джаспер беспокойно заерзал.
     - Отвечайте, - сказал Мейсон. - Откуда вам известно, что этот  случай
не является крайностью?
     - Я этого не знаю, - признал доктор.
     - А температура тела?  -  поинтересовался  Мейсон.  -  Разве  это  не
считается самым надежным способом определения времени смерти?
     - Температура тела - это фактор, да.
     - Возможно, один из наиболее надежных факторов.
     - Один из факторов.
     - Он надежен?
     - Довольно надежен. Но бывают различные отклонения.
     - Но не такие большие, как с "ригор мортис"?
     - Смотря по обстоятельствам.
     - Доктор, не вы ли опубликовали в  прошлогоднем  декабрьском  выпуске
"Журнала Судебной Медицины" статью "Определение времени смерти"? В ней  вы
утверждаете, что из всех факторов, помогающих установить время наступления
смерти, "ригор мортис", возможно, наименее надежный, а самый  надежный,  с
вашей точки зрения, температура тела.
     Доктор беспокойно заерзал на свидетельском месте.
     - Не уверен, правильно ли вы интерпретируете мои высказывания.
     Мейсон открыл свой портфель, достал из него журнал и сказал:
     - Может быть, вы хотите, доктор, чтобы я освежил вашу память?
     - Нет, не надо. Я вспомнил, что действительно говорил нечто подобное.
     - Почему же сейчас вы стараетесь преувеличить значение "ригор мортис"
для установления времени наступления смерти и свести до минимума  значение
фактора температуры тела?
     - Я не делаю ничего подобного! - возмущенно запротестовал доктор.
     - Вы установили время  смерти  по  двум  факторам,  которые,  как  вы
утверждаете, являются надежными для судебно-медицинского эксперта: трупные
пятна и "ригор мортис". А как  насчет  температуры,  доктор?  Вы  измеряли
температуру?
     - Не измерял.
     - Не измеряли?
     - Когда я увидел покойного, он было полностью  одет,  а  единственный
способ измерить температуру тела... Ну, одним словом, тело в  этот  момент
должно быть полностью раздето.
     - Когда тело увозили, оно было полностью одето?
     - Да.
     - А после того как оно было раздето, температура измерялась?
     - Очевидно, нет, - признал доктор.  -  Произошла  какая-то  путаница.
Кто-то решил, что измерил я, а я решил, что это сделал кто-то  другой.  Во
всяком случае температуру не измерили.
     -  Итак,  -  продолжал  Мейсон,  -  вы  пытаетесь  установить   время
наступления смерти только с помощью двух факторов: трупных пятен и  "ригор
мортис", трупного окоченения. В своей статье вы утверждаете,  однако,  что
окоченение наименее надежный фактор, поскольку на него  оказывают  большое
влияние внешние условия, а трупные пятна вы там даже не упомянули.
     - Да, действительно, не упомянул...
     - Кто-то ошибся, не  измерил  температуру  тела,  а  вы,  чтобы  ваши
показания выглядели убедительно, упомянули  трупные  пятна,  как  надежный
фактор определения момента смерти? Разве в данных обстоятельствах  трупные
пятна являются надежным показателем?
     - Вношу протест, - вмешался Раскин. - Вопрос некорректен.
     - Что же в нем некорректного? - спросил судья Сеймур.
     - Он выставляет свидетеля в невыгодном свете.
     - Очевидно, вы полагаете, что ответ свидетеля будет утвердительным? -
заметил судья Сеймур.
     - Это же совершенно ясно из  хода  допроса,  -  сказал  Раскин.  -  Я
уверен, что доктор Джаспер старался быть беспристрастным...
     - В данный момент, - вмешался Мейсон, -  у  помощника  прокурора  нет
никакой необходимости  защищать  свидетеля.  Пусть  он  займется  этим  на
судебном процессе.
     - Я считаю, возражение обвинения следует  отклонить,  -  решил  судья
Сеймур. - Отвечайте на вопрос, доктор Джаспер.
     Доктор переступил с ноги на ногу и произнес:
     - Я старался давать показания  как  можно  более  добросовестно.  Мое
мнение таково: смерть наступила между полуночью и пятью утра.  Я  сообщил,
какие факторы принимал во внимание.
     - Отрицаете ли вы, что употребляли термин "трупные  пятна"  только  с
целью произвести впечатление на присяжных?
     - Я употребил этот термин потому, что он был уместен в данном случае.
     - Но согласно вашим же собственным показаниям, они только показывали,
что смерть наступила более пяти часов назад.  Это  тоже  кое-что,  но  как
могло случиться, что вы даже не упомянули о трупных пятнах в своей статье?
     - Возможно, просто не подумал об этом.
     - Вы хотите сказать, что писали свою статью не думая?
     - Я же не должен был включать в нее все.
     - Вы упустили это из виду?
     - Я бы этого не сказал.
     - Может быть, вы чувствовали, что, если упомянете о трупных пятнах  в
статье в таком авторитетном  журнале,  ваши  коллеги,  хорошо  знакомые  с
предметом, высмеют вас?
     - Об этом не пишется в статьях подобного рода.
     - Об этом не пишется в статье, - подхватил Мейсон, - которая являлась
попыткой охватить все научные факторы, способствующие определению  момента
смерти?
     - Да.
     - Так почему же вы говорите об этом в Суде?
     - Потому, что это тоже фактор. Признаю,  не  очень  существенный.  Но
были и другие факторы.
     - Ах вот как, были и другие! Я попросил  вас  перечислить  их,  и  вы
назвали только "ригор мортис" и трупные пятна.
     - Это медицинские факторы,  но  были  и  другие,  повлиявшие  на  мое
заключение.
     - Например?
     - Физические.
     - Что вы имеете в виду?
     - Фактор времени.
     - Что вы имеете в виду под фактором времени?
     - Например, грозу.
     - Теперь я начинаю понимать суть ваших  показаний.  Вы  видели  следы
автомашины на мокрой земле, вам сообщили, в какое время прошла гроза, и вы
установили время наступления смерти в основном по этим факторам. А теперь,
когда вас вызвали для дачи показаний, вы пытаетесь как-то обосновать  свое
заключение,  основанное  на   посторонней   информации,   подкрепляя   его
профессиональным жаргоном.
     - Неправда!
     - Но основными факторами для  установления  времени  смерти  для  вас
оказались не медицинские.
     - Они помогли мне прийти к определенному заключению.
     - Вы не специалист в этом деле?
     - У меня есть глаза.
     - Поэтому вы установили время смерти, принимая во  внимание  то,  что
назвали немедицинскими факторами?
     - Я бы сказал так:  косвенные  доказательства  ясно  показывали,  что
смерть наступила до начала грозы. Поскольку с  медицинской  стороны  этого
ничто не опровергало, я и пришел к такому заключению.
     - Ну, теперь мы подходим к сути. Доктор, я хочу быть честным с  вами,
но и вы будьте честны со мной. Вы действительно установили время смерти на
основании косвенных доказательств, потому что с медицинской  точки  зрения
этому  ничто  не  противоречило;  вы  заявили  под  присягой,  что  смерть
наступила между полуночью и пятью часами утра. Так?
     - Так, - ответил доктор Джаспер. - Несмотря на вашу попытку  исказить
мои показания, факт остается фактом: смерть наступила  между  полуночью  и
пятью часами утра.
     -  Вы  это  заключаете   скорее   в   силу   вещественных   косвенных
доказательств, чем медицинских факторов?
     - Всех вместе взятых.
     - Отдельно взятые  медицинские  факторы  не  дают  возможности  точно
установить время смерти?
     - Нет.
     - Другими словами, на  ваше  мнение  в  первую  очередь  повлияли  не
медицинские факторы, медицинские лишь подтвердили его?
     - Если вы так ставите вопрос, да.
     - Да, я ставлю вопрос именно так, - заявил Мейсон. -  У  меня  больше
нет вопросов.
     - У обвинения тоже нет вопросов, - сказал Раскин.
     Доктор Джаспер вернулся на свое место.
     Помощник прокурора объявил следующего свидетеля:
     - Миссис Карлотта Тейлман.
     Карлотта Тейлман подошла к свидетельскому месту и принесла присягу.
     - Вы бывшая жена покойного? - спросил Раскин.
     - Да.
     - Четвертого числа вы приехали из  Лос-Анджелеса  в  Лас-Вегас,  штат
Невада?
     - Да.
     - Почему вы отправились в Лас-Вегас?
     - Я предполагала встретиться там со своим бывшим мужем. У  меня  были
основания полагать, что он хочет купить акции, которые достались  мне  при
разводе.
     - Вы обсуждали этот вопрос с вашим бывшим мужем, миссис Тейлман?
     - Не с ним  лично.  Я  сказала  человеку,  который,  как  я  считала,
представлял его интересы, что  приеду  в  Лас-Вегас,  но  не  желаю  иметь
никаких дел с посредниками. Я хотела иметь дело с покупателем, кто  бы  он
ни был.
     - В Лас-Вегасе вас встретила обвиняемая?
     - Да.
     - Перекрестный допрос, пожалуйста, - объявил Раскин.
     - Почему вы выбрали Лас-Вегас, миссис Тейлман? - спросил Мейсон.
     - Потому что была уверена, что имею  дело  с  агентом  моего  бывшего
мужа. Именно в Лас-Вегасе был разрушен наш брак, и я  решила...  Я  хотела
получить удовлетворение, встретившись с ним именно там.
     - Сейчас ваш вес значительно меньше, чем во время развода, не так ли?
Вы занялись собой, чтобы... скажем, вернуться в  строй.  Это  так,  миссис
Тейлман?
     - Совершенно верно, - ответила она. - Я знала своего бывшего мужа, о,
я знала его очень хорошо! Если бы он встретил меня в Лас-Вегасе, я дала бы
этой потаскушке попробовать ее собственного снадобья...
     - Извините, - перебил ее судья  Сеймур.  -  Прошу  не  переходить  на
оскорбления, миссис Тейлман.
     - Я просто отвечаю на вопрос, - сказала она. - Простите, Ваша Честь.
     - Я прекрасно понимаю ваши чувства, - поклонился  Мейсон.  -  У  меня
больше нет вопросов, миссис Тейлман. Благодарю вас.
     - Джентльмены, наступило время перерыва, - объявил  судья  Сеймур.  -
Мне не хотелось  прерывать  допрос  свидетеля.  Следующее  заседание  Суда
завтра утром в  девять  тридцать.  Присяжным  не  разрешается  высказывать
какие-либо мнения  по  делу,  обсуждать  его  между  собой  или  позволять
обсуждать его в их  присутствии.  Подсудимая  остается  под  стражей.  Суд
удаляется до девяти тридцати завтрашнего утра.
     Мейсон повернулся к офицеру охраны:
     - Я хотел бы поговорить со своей подзащитной, прежде чем ее уведут.
     Офицер кивнул.
     Мейсон подождал, пока зрители не покинули зал заседаний, и повернулся
к Дженис Вайнрайт:
     - Вы сказали, что разговаривали с Морли Тейлманом  четвертого  утром,
после разговора со мной. Согласно показаниям свидетелей обвинения, к этому
моменту он был уже часа четыре как мертв. Мне необходимо было расшатать их
теорию, хотя, возможно, с точки зрения некоторых присяжных я  был  излишне
суров с доктором.
     - Я понимаю, - сказала она.
     - Это, однако, не значит, что вы говорили правду.
     - Мистер Мейсон, я говорю правду.
     - Я вам верю, лишь потому, что это мой долг. Как ваш адвокат я обязан
принять вашу версию и помочь вам. Но показания свидетельствуют против вас,
особенно косвенные улики.
     - И тем не менее я повторяю: я не  была  там.  Я  не  видела  мистера
Тейлмана с того момента, как он уехал из конторы третьего днем.
     - Знаете, Дженис, меня не покидает чувство, что вы лжете, и если  это
так, то вы попадете прямым ходом в газовую камеру.
     - Я ничего не могу сделать. Я сказала правду.
     - В таком случае запомните: мне приказано  представить  Суду  записи,
сделанные у меня в кабинете. У них теперь есть  номера  двадцатидолларовых
купюр, которые были в чемодане. Если им удастся связать вас хоть  с  одной
из этих бумажек, вам приговорят.
     - Я прекрасно понимаю это, но они никак не могут связать меня с этими
деньгами. Я до них даже не дотрагивалась. Я  сделала  все  точно,  как  вы
велели. Положила деньги в камеру  хранения  и  отправила  ключ  по  почте.
Больше я к этой секции и близко не подходила. Вы же знаете, что я не могла
взять деньги, потому что ключ от чемодана был у вас.
     - У меня был один ключ. Но ничто не мешало вам  заказать  еще  дюжину
ключей от этого чемодана.
     - Я этого не делала.
     - Это вы так говорите.
     - Я говорю правду.
     - Но ваша  машина  несомненно  была  на  месте  убийства.  Совпадение
слепков не может быть случайным.
     - Я туда не ездила.
     - Хорошо, - согласился Мейсон. - Значит, кто-то хотел бросить на  вас
подозрение и воспользовался вашей  машиной.  Но  это  очень  маловероятно.
Давайте вернемся  к  четвертому  числу.  Было  объявлено  об  исчезновении
мистера Тейлмана. У вас в конторе сидел полицейский детектив.  Где  в  это
время была ваша машина?
     - На стоянке возле офиса.
     - Потом вы поехали домой, - продолжал Мейсон. - Во всяком  случае  вы
сказали, что звонили мне из дома.
     - Да.
     - А потом?
     - Потом позвонил мистер Тейлман.
     - Что он сказал?
     - Он велел мне взять денег из  сейфа  и  первым  же  вечерним  рейсом
отправиться в Лас-Вегас, чтобы встретить его первую жену, которая  приедет
поездом. Карлотта не любит летать.
     - И что вы сделали?
     - Взяла деньги из сейфа.
     - Сколько?
     - Он велел взять двести пятьдесят долларов.
     - А сколько там было?
     - Он старался, чтобы там всегда было не меньше пятисот долларов.
     - И вы взяли двести пятьдесят на поездку?
     - Да. Я следовала инструкции.
     - Но  вы  же  дали  мне  двести  пятьдесят  долларов  как  гонорар  в
Лас-Вегасе.
     Она секунду колебалась, потом произнесла:
     - Это тоже было в соответствии  с  инструкцией.  Он  велел  дать  вам
двести пятьдесят долларов.
     - Вы взяли двести пятьдесят на поездку и двести пятьдесят  для  меня.
Это пятьсот. Оставались ли еще деньги в сейфе?
     - Нет.
     - Вы взяли все?
     - Да.
     - Обвинение непременно обратит внимание на этот факт. Сразу же  после
смерти мистера Тейлмана вы выгребаете из его сейфа  все  до  до  последней
бумажки.
     - Я сделала только то, что он велел, - сказала она, чуть ли не плача.
     - Куда вы отправились после этого?
     - В салон красоты.
     - Как долго вы там пробыли?
     - Часов пять.
     - Вы поехали туда на машине?
     - Салон рядом с моим домом.
     - Где находилась ваша машина?
     - В переулке около дома.
     - Когда вы увидели свою машину после посещения салона красоты?
     - Четвертого?
     - Да.
     - В половине шестого, когда поехала в аэропорт.
     - Вам придется рассказать это, и  тогда  вы  попались...  Послушайте,
Дженис, если у вас был роман с мистером Тейлманом, скажите мне об этом,  и
скажите прямо сейчас. Если вы поехали в Палмдейл на свидание с ним...
     - Мистер Мейсон, я же говорю вам, что этого не было. И  я  знаю,  что
мистер Тейлман звонил мне не оттуда. Там нет телефона.  Ближайший  телефон
находится в двух милях.
     - А может ли быть, что вас обманули,  что  кто-то  изображал  мистера
Тейлмана?
     - Ни при каких обстоятельствах, - твердо ответила она, - я знаю голос
мистера Тейлмана.
     - Дженис, это просто невозможное  стечение  обстоятельств,  -  сказал
Мейсон, покачав головой. - Как только вы  начнете  давать  показания,  вас
просто разорвут на куски.
     - Но все, что я говорю - правда!
     - Хорошо, пусть будет так. Но мне все-таки кажется, что  вы  от  меня
что-то скрываете. У меня такое чувство, что вы пытаетесь меня обмануть. Ну
что ж, вам же от этого будет хуже.
     - Вы мне не доверяете, - сказала она и расплакалась.
     Мейсон задумчиво посмотрел на нее и сказал:
     - Я не понимаю вас, Дженис, но я все  равно  буду  представлять  ваши
интересы перед присяжными.
     - Я бы хотела, чтобы вы мне больше доверяли.
     - Я бы тоже этого хотел, но факты против вас. Вы должны были приехать
на место преступления до дождя и уехать после дождя.
     - Я не была там! Не была! Не была! - крикнула она.
     - Ну хорошо, Дженис, как хотите, - пожал плечами Мейсон. -  Но  я  не
могу позволить вам давать такие показания. Для  вас  лучше  сидеть  молча.
Обвинение само должно доказывать вашу вину.
     - Мне можно так сделать? - спросила она. - Можно не давать показаний?
     - Вы боитесь?
     - Да. Я не хочу, чтобы они  спрашивали,  как  я  отношусь  к  мистеру
Тейлману.
     - Закон дает вам право промолчать, - подтвердил Мейсон.  -  Обвинение
должно  доказывать  вашу  вину.  Но  могу  поделиться  с  вами  кое-какими
соображениями. Если они найдут доказательства, а  вы  откажетесь  от  дачи
показаний, вас наверняка обвинят в предумышленном убийстве.  Вы  молоды  и
красивы, много лет преданно служили своему хозяину, поэтому вам, возможно,
заменят газовую  камеру  на  пожизненное  заключение,  но  вас  несомненно
обвинят в предумышленном убийстве.
     - Я ничего не могу поделать, - всхлипнула она.
     - Черт возьми! Боюсь, что я тоже.





     Возвратившись в свой кабинет Мейсон с мрачным принялся вышагивать  по
кабинету.
     Делла Стрит, привыкшая к его настроениям, сидела за  своим  столом  и
обеспокоенно наблюдала за ним.
     - Что случится, если ты не позволишь ей давать показания?
     - Тогда ее почти наверняка осудят, -  ответил  Мейсон.  -  А  если  я
позволю давать показания, то осудят обязательно. Она явно была влюблена  в
Тейлмана, и до его второй женитьбы они, очевидно, провели вместе несколько
выходных. Дженис пытается скрыть  свои  чувства  и  несомненно  хотела  бы
сохранить эти встречи в тайне. Если ее начнут допрашивать, то ее репутация
будет погублена в глазах присяжных. А если у нее найдут хоть одну банкноту
из тех, что были в чемодане, ее песенка спета.
     - Естественно, - согласилась Делла.
     - В этом деле слишком многое говорит о шантаже, - продолжал Мейсон. -
Не было никакой необходимости посыпать Тейлману два  письма:  одно  домой,
другое в контору. Если Тейлман велел секретарше не вскрывать писем от А.Б.
Видала, зачем бросать письмо в корзину для бумаг, где  она  его  наверняка
увидит? Письмо... В нем просто предлагалось  приготовить  деньги.  Там  не
говорилось ни о чемодане, ни о камере хранения. Дженис сейчас считает, что
весь  этот  шантаж  -  выдумка  Тейлмана,  чтобы  получить  большую  сумму
наличными для какой-то сделки.  Но  Тейлман  мертв,  он  ничего  не  может
рассказать. Когда за него начнет  говорить  Дженис,  ее  будут  слушать  с
откровенным  подозрением.  Когда  она  попытается  защитить  себя  словами
Тейлмана,  присяжные  ей  не  поверят...  И  кому-то  удастся  улизнуть  с
двумястами тысячами долларов в двадцатидолларовых купюрах.
     - Во всем этом нет логики, - покачала головой Делла Стрит.
     - Должна быть, - заявил Мейсон. - Нужно изложить  присяжным  логичную
версию  случившегося.  Более  того,  версия   должна   быть   стройной   и
убедительной, чтобы обвинители не смогли ее разрушить. На сегодняшний день
складывается впечатление, что никакого шантажиста вообще не было.  Тейлман
придумал какую-то хитрость, чтобы сделать вид, что его шантажируют,  но  я
не  могу  этого  доказать.  Как  только  Дженис  Вайнрайт  начнет   давать
показания, она погибла... Если они  найдут  хоть  одну  двадцатидолларовую
бумажку из тех денег, что были в чемодане, ее отправят в газовую камеру.
     - Ты все время твердишь об этом, шеф. Ты думаешь,  они  могут  у  нее
оказаться?
     - Боюсь, что  да.  Понимаешь,  Делла,  она  взяла  из  сейфа  пятьсот
долларов. Представьте, что вся история с шантажистом -  выдумка  Тейлмана,
чтобы получить наличные из банка. Вполне возможно, что деньги,  положенные
в сейф, он достал из того  чемодана.  Черт  возьми,  Делла,  в  этом  деле
кое-какие детали просто не имеют логического объяснения!
     - Ты уверен, что Дженис нельзя давать показания?
     - Да, если она что-то скрывает. По-моему, она даже  не  представляет,
что ее ждет при перекрестном допросе. Еще и по  этой  причине  я  обошелся
столь сурово со второй миссис Тейлман. Я хотел показать Дженис, что  может
сделать со свидетелем представитель противной стороны.
     - Ну знаешь, - негодующе возразила Делла Стрит, - миссис Тейлман  это
заслужила. Она достаточно повидала в жизни и знает, что к чему. Она  вышла
замуж за Тейлмана, потому  что  это  было  ей  выгодно.  Она  украла  его,
сознательно украла у жены! И имела нахальство  явиться  в  Суд  безутешной
вдовой. Уж такая скромница! Такая тихая, такая робкая, глазки опущены!  Ты
не хуже  меня  знаешь,  что  она  уже  прикидывает,  что  будет  делать  с
унаследованными деньгами. Она была приманкой в казино, подошла к Тейлману,
чтобы подбить его продолжать игру... Приглянулась ему, прикинула и решила,
что он ей подойдет. И получила свое.
     Мейсон кивнул и спросил:
     - Как выглядел перекрестный допрос?
     - Можешь мне поверить, шеф, ты  сорвал  маску  с  этой  женщины.  Она
производила замечательное впечатление  на  присяжных,  пока  сидела  такая
скромная и милая. Ты вывел ее из равновесия, и наружу  вылез  ее  истинный
характер. Она смотрела на тебя так, словно готова задушить голыми  руками.
Могу поспорить, что сейчас она втыкает булавки в твою фигурку.
     - Возможно, - усмехнулся Мейсон, - она и не испытывает ко мне  нежных
чувств... Черт возьми, Делла, я чувствую, что присяжные  заинтересовались.
Я думаю, они не стали бы возражать против моей теории, только  у  меня  ее
нет. Я не рискую ее выдвигать, пока  обвинение  не  представило  все  свои
доказательства.
     Раздался условный стук в дверь. Мейсон открыл и впустил Пола Дрейка.
     - Привет, красотка,  -  приветствовал  Дрейк  Деллу  и  повернулся  к
адвокату: - Как дела, Перри?
     - Все еще живой, - ответил Мейсон. - Но  несколько  раз  нас  изрядно
встряхнуло. Даже думать не хочется о том, что нас ожидает завтра.
     - Я знаю, что могут сделать  с  гонцом,  приносящим  плохие  новости,
Перри, но должен тебе кое-что сообщить.
     - Что еще? Стреляй!
     - У них в руках  самая  настоящая  бомба,  которую  прокурор  намерен
подкинуть тебе в самый последний момент. Они  чувствуют,  что  ты  намерен
обойтись без показаний Дженис, что ты  рассчитываешь  на  свои  ораторские
способности. Так вот, они  намерены  вынудить  тебя  поставить  Дженис  на
свидетельское место и расколоть ее.
     - Каким образом?
     - Не  знаю.  Какие-то  улики,  которые  они  намерены  представить  в
последний момент. Гамильтон Бергер, окружной прокурор,  намерен  самолично
продолжать дело. Они собираются  выждать  момент,  когда  загонят  тебя  в
ловушку. Они не позволят тебе отложить  дело  или  устроить  перерыв.  Это
случится или в середине утреннего,  или  в  середине  дневного  заседания.
После этого они закончат  выступления,  и  тебе  придется  говорить  перед
присяжными, еще не оправившись от удара.
     - У тебя есть возможность узнать, что они затеяли? - спросил Мейсон.
     - Они охраняют это, как самый важный секрет в мире, - покачал головой
Дрейк.
     - Но откуда ты это узнал?
     -  Из  надежного  источника.  Один  из  газетчиков  очень  близок   к
Гамильтону Бергеру. Бергера хватил бы удар, если бы  он  узнал,  что  этот
человек сообщил мне. Бергер велел  ему  быть  в  Суде  и  приготовиться  к
сенсационному  развитию  событий.  Предупредил,  что  это  произойдет   за
несколько минут до окончания выступления обвинения, что ты  будешь  висеть
на волоске,  а  Гамильтон  Бергер  с  удовольствием  его  оборвет.  Больше
газетчику ничего не удалось выяснить, поэтому он  обозлился  и  пришел  ко
мне, разнюхать,  не  знаю  ли  я  чего-нибудь.  Я  притворился,  что  имею
кое-какие сведения, и он пытался их из меня выкачать, а я выкачал  все  из
него. Я сказал, что ты оставишь обвинение с носом.
     Мейсон нахмурился и заходил по кабинету.
     Дрейк посмотрел на Деллу Стрит, потом повернулся к адвокату:
     - Перри, у меня есть догадка. Правда, только догадка.
     - Выкладывай, - сказал Мейсон.
     - Ты совершенно уверен, что не  сама  Дженис  Вайнрайт  сочинила  эти
письма?
     Мейсон повернулся к Дрейку:
     - Нет, к сожалению, не совершенно, а очень хотел бы. Я в этом деле ни
в чем не уверен. У меня такое ощущение, что я иду по канату над пропастью,
а кто-то уже приготовил нож и может в любую минуту перерезать канат.
     - Это совпадает с тем, что сообщил репортер, - сказал Дрейк. - Перри,
может, забудем пока о делах и пойдем пообедаем?
     Мейсон покачал головой.
     - Знаешь, Пол, - сказала Делла Стрит, - у него сегодня такой вечер...
Он собирается протаптывать дыру в ковре и питаться  исключительно  кофе  и
сигаретами.
     - А ты? - спросил Пол. - Может, составишь мне компанию?
     - Спасибо, Пол, - покачала головой Делла. - Мое место здесь, рядом  с
Перри.
     - Ты же не можешь помочь ему переживать.
     - Нет, - улыбнулась она, - но я могу наливать ему кофе.
     Мейсон, похоже, не слышал их разговора. Задумчиво полуприкрыв  глаза,
он методично вышагивал по кабинету.





     До  открытия  заседания  оставалось  тридцать  секунд.  Зал  уже  был
заполнен беспокойными, перешептывающимися зрителями, представители  сторон
были готовы к бою, присяжные заняли свои места и  все  напряженно  ожидали
появления судьи Сеймура. Гамильтон Бергер, окружной прокурор, вошел  через
боковую дверь и сел за стол обвинения.
     Появление окружного прокурора вызвало бурное  обсуждение,  и  в  этот
момент бейлиф [полицейское лицо при судебных органах] объявил:
     - Прошу всех встать!
     Судья Сеймур вошел в зал, кивнул присяжным и публике и сказал:
     - Прошу садиться. Приступаем к  слушанию  дела  по  обвинению  Дженис
Вайнрайт. Обвиняемая в Суде, присяжные присутствуют.  Начинайте,  господин
прокурор.
     - Вызываю лейтенанта Софию, офицера Управления полиции Лас-Вегаса,  -
объявил Раскин.
     Лейтенант София принесла присягу, и  Раскин  спросил  ее,  делала  ли
обвиняемая  какие-либо  заявления  после  того,  как  была  арестована   в
Лас-Вегасе, штат Невада.
     - Да, делала.
     - Добровольно?
     - Да.
     - Ей не угрожали?
     - Нет.
     - На нее оказывали давление?
     - Нет,  никакого  давления,  никаких  обещаний,  а  также  угроз.  Ей
сообщили о ее правах. Более того, ее адвокат  рекомендовал  ей  не  делать
никаких заявлений.
     - И все-таки она сделала заявление?
     - Она сделала заявление лейтенанту Трэггу и мне.
     - Очень хорошо. Вы можете сообщить Суду и присяжным, что она сказала?
- спросил помощник прокурора.
     -  Вы  хотите  сделать  какие-то  заявления,  господин  защитник?   -
обратился судья Сеймур к Мейсону.
     - Нет, Ваша Честь. Послушаем, что сказала обвиняемая.
     - Продолжайте, - повернулся Раскин к свидетелю.
     - Она сообщила, что ее хозяин, мистер Тейлман, велел ей не  вскрывать
писем от А.Б.Видала. Письмо от Видала пришло, она не вскрыла его, но позже
заметила, что мистер Тейлман разорвал листок и бросил в корзину для бумаг.
Она  увидела  это  письмо,  достала  и  сложила  куски  вместе.  В  письме
содержалось  требование  под  угрозой  смерти  отдать  деньги.  Она  также
заявила, что Тейлман послал ее купить чемодан. Чемодан она отдала Тейлману
с одним ключом, а второй оставила у себя. Мистер Тейлман,  очевидно,  даже
не подумал о втором ключе и не спросил о нем, он отнес чемодан  к  себе  в
кабинет на несколько минут и вскоре снова вынес его. Теперь чемодан  весил
уже около двадцати пяти - тридцати фунтов и был заперт. Тейлман  велел  ей
отвезти чемодан в камеру хранения на вокзал и положить  в  секцию  "FO82".
Обвиняемая должна была отправить ключ от  секции  на  имя  А.Б.Видала,  до
востребования. В случае, если эта ячейка будет  занята,  она  должна  была
воспользоваться любой из ближайших четырех слева от нее.
     - Она рассказала, что сделала?
     - Она сказала, что взяла  чемодан,  поймала  такси  и  направилась  к
адвокату Перри Мейсону. Она сказала ему, что подозревает, что  ее  хозяина
шантажируют и достала  второй  ключ  от  чемодана.  Мистер  Мейсон  открыл
чемодан в ее присутствии и в присутствии мисс  Стрит.  Чемодан  был  набит
двадцатидолларовыми купюрами. Несколько минут  они  записывали  номера  на
диктофон и магнитофон, затем закрыли и заперли чемодан, ключ мистер Мейсон
оставил у себя. Обвиняемая вместе с  Деллой  Стрит  отправилась  в  камеры
хранения, положила чемодан в ячейку, и Делла Стрит сама отправила письмо с
ключом А.Б.Видалу. После этого обвиняемая вернулась  в  контору,  и  сразу
после обеденного перерыва мистер Тейлман сказал, что идет  домой.  Немного
позднее он позвонил и сообщил, что в контору не вернется. Обвиняемая также
сказала, что это был последний раз,  когда  она  видела  мистера  Тейлмана
живым. Утром четвертого числа,  в  восемь  сорок,  она  позвонила  мистеру
Мейсону и рассказала, что в конторе была полиция и расспрашивала о мистере
Тейлмане, поскольку его жена заявила об исчезновении мужа.  Мистер  Мейсон
велел ей не лгать полиции, но и  не  рассказывать  слишком  много,  только
отвечать на вопросы. Она сказала, что сразу  после  разговора  с  мистером
Мейсоном ей позвонил мистер Тейлман.
     - Извините,  -  перебил  свидетельницу  Раскин.  -  Давайте  уточним.
Обвиняемая сказала, что мистер Тейлман позвонил ей по телефону?
     - Да.
     - В какое время?
     - Сразу после  ее  разговора  с  мистером  Мейсоном  -  примерно  без
двадцати девять.
     - Что же сказал ей мистер Тейлман?
     - Мистер Тейлман велел ей взять в сейфе  двести  пятьдесят  долларов,
купить билет на вечерний самолет в Лас-Вегас и встретить  там  в  двадцать
три двадцать поезд из Лос-Анджелеса, которым должна  приехать  его  первая
жена, Карлотта Тейлман. Обвиняемая должна была отправить мистеру  Тейлману
телеграмму и сообщить, где они остановились, а затем находиться в обществе
Карлотты Тейлман до тех пор, пока не получит новые инструкции.  Обвиняемая
также сообщила, что мистер Тейлман, по его словам, хотел заключить  сделку
со своей бывшей  женой  -  либо  купить  ее  акции,  либо  получить  право
распоряжаться ими от ее имени.
     - Это все?
     - Да. Можно сказать, да.
     - Защита  может  приступать  к  перекрестному  допросу  свидетеля,  -
объявил Раскин.
     Мейсон со скучающим видом посмотрел на часы.
     - У меня нет вопросов, - сообщил он.
     - Очень хорошо, - согласился Раскин. - А теперь, поскольку я не  могу
просить  адвоката  давать  показания  по  делу,  в  котором  он   является
защитником обвиняемой, я сообщу, что мистер Мейсон и  его  секретарь  мисс
Стрит записали номера некоторых банкнот,  которые  обвиняемая  принесла  в
контору  мистера  Мейсона  в   чемодане.   Им   были   вручены   повестки,
предписывающие  представить  Большому  Жюри  эти  записи.  Диктофонная   и
магнитофонная записи представлены. Я сообщаю, что  у  нас  имеется  список
номеров двадцатидолларовых купюр. Заверяю адвоката, что это тонный список,
и прошу его согласия приобщить список к вещественным доказательствам.
     - Мы понимаем ситуацию и благодарим за любезность, - ответил  Мейсон.
-  Если  обвинение  гарантирует,  что  список  точно  соответствует  нашим
записям, представленным Большому Жюри, мы не возражаем.
     - Я это свидетельствую, - заявил Раскин.
     - Список  может  быть  приобщен  к  вещественным  доказательствам,  -
согласился Мейсон.
     - Пригласите вашего следующего свидетеля, господин прокурор, - сказал
судья Сеймур.
     -  Вызываю  Дадли  Робертса!  -  провозгласил  Раскин,   не   скрывая
триумфальной радости.
     Мистера Робертса привели к присяге.
     - Где вы проживаете? - спросил Раскин.
     - Лас-Вегас, штат Невада.
     - Вы знакомы с Перри Мейсоном?
     - Да.
     - А с его секретаршей, Деллой Стрит? Я попрошу мисс Стрит встать.
     Делла Стрит встала.
     - Да, я знаю обоих, - подтвердил Робертс.
     - Когда вы впервые увидели их?
     - В среду, четвертого числа.
     - Где?
     - В Лас-Вегасе. Они сели ко мне в машину.
     - А теперь,  -  с  триумфом  провозгласил  Раскин,  -  я  покажу  вам
двадцатидолларовую купюру с номером "G78342831A" и спрошу, видели ли вы ее
раньше?
     - Видел. На ней в уголке мои инициалы.
     - Где вы взяли эту купюру?
     - Мне дал ее мистер Мейсон в уплату за проезд, - ответил Робертс.
     - Приступайте к допросу, - повернулся Раскин и Мейсону.
     Мейсон встал, подошел и свидетелю и долго его рассматривал.
     - Мистер Робертс, - начал он, - сколько раз я ездил с вами четвертого
вечером, после того как мы с мисс Стрит отправились в аэропорт?
     - Вы с мисс Стрит доехали со мной от казино до полицейского  участка.
Сначала вы хотели ехать в аэропорт, потом передумали и  решили  поехать  к
полицейскому участку.
     - Вот именно. Когда я был вашим пассажиром в следующий раз?
     - Мы подождали возле участка, взяли там женщину, и, когда полицейские
попытались нас остановить, вы велели мне ехать быстрей.
     - Куда мы направились?
     - Вы велели остановиться у первого  же  отеля,  где  будут  свободные
места.
     - И просил подождать?
     - Да.
     - И вы стали ждать?
     - Я позвонил.
     - Кому?
     - Я позвонил в полицию и сообщил, что человек, которого они  пытались
остановить, велел мне ехать в этот отель и теперь находится там. Я живу  в
Лас-Вегасе и не собираюсь ссориться с полицией.
     - Поэтому вы решили сообщить, где я нахожусь?
     - Я решил, что так будет лучше.
     - И что же было дальше?
     - Приехала полицейская машина и отвезла вас обоих в аэропорт.
     - А что сделали вы?
     - Я отвез женщину, которая была с вами, обратно в казино.
     - Я оплатил вам поездку, не так ли?
     - Так.
     - Разве вы не помните, что я  платил  серебряными  долларами?  Я  еще
спросил, не возражаете ли вы против серебряных долларов,  а  вы  ответили,
что возражаете только против долговых расписок.
     - Точно. Но это было, когда вы ехали и полицейскому участку. А  когда
я вез вас из аэропорта на вокзал, вы дали мне двадцатидолларовую купюру.
     - Когда же вы узнали, что я дал вам именно эту купюру?
     - На следующий день  полиция  попросила  меня  проверить  выручку  за
предыдущий день, и точно - в ней оказалась эта двадцатидолларовая бумажка,
та самая, которую они искали.
     - Ее определили по номеру?
     - Да.
     - Но вы не посмотрели на номер купюры, которую я вам дал?
     - Это должна быть она.
     - Что вы имеете в виду?
     - Это была двадцатидолларовая бумажка.
     - Что в ней было особенного, почему вы могли ее запомнить?
     - Я помню, что получил ее от вас.
     - Но как вы отличаете ее от всех прочих двадцатидолларовых купюр?
     - На следующее утро у меня была только одна.
     - Вы хотите сказать, что я был единственным, кто в тот вечер дал  вам
двадцатидолларовую купюру?
     - Вот именно.
     - Подумайте хорошенько,  может,  еще  кто-нибудь  дал  вам  такую  же
бумажку?
     - Нет. Она была одна.
     -   Теперь   давайте   уточним.   Когда   я   расплатился   с    вами
двадцатидолларовой купюрой, вы не обратили на нее особого внимания.
     - Как бы не так! Это были двадцать долларов, и  вы  не  взяли  сдачу.
Когда пассажир не берет сдачу с двадцати долларов, я такое не забываю.
     - Я говорю не про это, - сказал Мейсон, - меня интересует другое:  вы
не посмотрели на номер купюры, когда я вам ее дал?
     - Нет, на номер я не глядел, просто сунул в карман.
     - Так откуда же вы знаете, что я дал вам именно эту купюру?
     -  Потому  что  на  следующее  утро,  когда  полиция  попросила  меня
проверить, это была  единственная  двадцатидолларовая  бумажка  у  меня  в
кармане.
     - Второй раз, - сказал Мейсон, - я платил серебряными долларами.
     - Ну да. Об этом никто не спорит. Вы поехали к полицейскому  участку.
Сначала в аэропорт, а потом передумали  и  сказали,  чтобы  я  вез  вас  к
участку. Дали мне серебряные доллары и велели подождать. Потом из  участка
вышла женщина, вот эта. - Свидетель указал  на  Карлотту  Тейлман.  -  Она
сначала подумала, что машина свободна. Вы посадили ее в  машину  и  велели
мне ехать быстрее. Полицейский подбежал и попытался остановить машину,  но
вы велели ехать.
     - И что же вы сделали?
     - Ехал, пока вы не велели остановиться у отеля,  где  были  свободные
места. Вы все прошли туда, а я отправился звонить в полицию.
     - И в результате этого звонка к отелю подъехала полицейская машина?
     - Наверно. Они  забрали  вас  и  сказали,  что  сами  отвезут  вас  в
аэропорт.
     - Значит, двадцать долларов вы получили за первую нашу поездку?
     - Я вам все время об этом твержу.
     - И это были  единственные  двадцать  долларов  в  вашем  кармане  на
следующее утро?
     - Ну да!
     - А теперь хорошенько подумайте. Не  тратили  ли  вы  деньги  вечером
четвертого?
     - Нет, - покачал головой Робертс.
     - Вспомните как следует, - настаивал Мейсон.
     - Я... я хорошо поужинал. Вечер оказался удачным, и я решил, что могу
позволить себе  хороший  бифштекс.  Заплатил,  по-моему,  десятидолларовой
бумажкой.
     - Что вы сделали, когда я уехал в аэропорт?
     - Я стоял у  отеля,  там  была  эта  дама,  которую  вы  привезли  от
полицейского участка. Она хотела, чтобы я отвез ее в казино, и я отвез.
     - Она заплатила?
     - Конечно, у меня же такси.
     - Как она вам заплатила?
     - Деньгами, - сердито ответил шофер.
     - Она дала вам нужную сумму, или вам пришлось давать ей сдачу?
     - Она дала... Я не помню. Может,  и  всю  сумму.  Кажется,  она  дала
долларовые бумажки. Не помню.
     - Не могла ли она дать вам двадцатидолларовую банкноту?
     - Я же сказал: у меня в кармане была только  одна  двадцатидолларовая
бумажка. Я помню, что вы дали мне двадцать  долларов,  На  следующее  утро
полиция   попросила   меня   посмотреть   по   карманам,   нет   ли    там
двадцатидолларовых бумажек, и дать их номера. У  меня  оказалось  двадцать
долларов, я дал им номер, они попросили  меня  написать  на  банкноте  мои
инициалы, забрали ее и дали вместо нее две по десять.
     - Если женщина из отеля, кстати, ее зовут  миссис  Карлотта  Тейлман,
дала вам двадцатидолларовую купюру, когда вы везли ее в казино, и вы  дали
ей сдачи, то вы могли заплатить этой купюрой за свой бифштекс, не так ли?
     - Конечно, так. А если бы Рокфеллер подарил мне миллион  долларов,  я
был бы миллионером.
     В зале раздался смех.
     - Это не повод для веселья, -  постучал  карандашом  по  столу  судья
Сеймур.
     - Прошу Суд проявить снисхождение, - сказал Мейсон. -  Я  полагаю,  с
точки зрения этики адвокат не должен давать показания в качестве свидетеля
по делу, а если будет вынужден, то не должен выступать перед присяжными. Я
хотел бы избежать этого и пытаюсь прояснить ситуацию с помощью  детального
допроса.
     - Продолжайте, мистер Мейсон, - кивнул судья Сеймур. -  Суд  понимает
ваше положение.
     - Я хотел бы получить ответ на свой вопрос, - сказал Мейсон.  -  Если
ваша пассажирка дала вам двадцатидолларовую бумажку, могли ли вы заплатить
ею за бифштекс?
     - Нет, не думаю.
     - Вы считаете, что это невозможно?
     - Да, я считаю, что невозможно. Она не давала мне  двадцатидолларовой
бумажки. На следующее утро это были единственные двадцать долларов.
     - Может, на следующее утро это и были единственные двадцать долларов,
но вы ведь не  можете  поклясться,  что  не  потратили  двадцатидолларовую
купюру, когда платили за бифштекс?
     - Не думаю, что я это сделал.
     - Вы можете поклясться?
     - Поклясться не могу. Но думаю, что не тратил. Я в этом уверен.
     - Это все, - объявил Мейсон.
     - Если вы уверены, то можете поклясться, - вкрадчиво сказал Раскин, -
не так ли, мистер Робертс?
     - Вношу протест, - вмешался Мейсон. - Это наводящий вопрос.
     - Вопрос действительно наводящий, - признал судья Сеймур.
     - Но это же свидетель с нашей стороны, - возразил Раскин.
     - Не имеет значения. Вы не должны вкладывать свои слова в его уста.
     - Сформулирую вопрос по  другому.  Она  дала  вам  двадцатидолларовую
купюру, а вы ей - сдачу?
     - Нет, не думаю.
     - Вы уверены?
     - Да, уверен.
     - У меня все, - сказал Раскин.
     - Вы можете поклясться, что не давала? - улыбнулся Мейсон.
     - Ну хорошо! - крикнул свидетель. - Клянусь, что не давала!
     - Только что вы сказали, что не  можете  поклясться.  Вы  передумали?
Почему? Не потому ли, что так хочет прокурор?
     - Протестую! - закричал Раскин. - Так нельзя вести допрос!
     - Протест отклоняется, - сказал судья  Сеймур.  -  Отвечайте,  мистер
Робертс.
     - Я готов поклясться, потому что она не давала мне двадцать долларов.
Чем больше я об этом думаю, тем больше уверен.
     Раскин ухмыльнулся, глядя на Мейсона.
     - Вы думаете об этом с четвертого числа? - спросил Мейсон.
     - Ну да, время от времени.
     - И несколько минут назад вы не захотели поклясться...
     - А теперь готов!
     - Потому что я вас рассердил?
     - Просто клянусь.
     - У меня все, - объявил Мейсон.
     - Вызываю Луизу Пикенс, - объявил Раскин.
     Луиза Пикенс оказалась молодой, привлекательной женщиной,  излучающей
приветливость и добродушие. Как только она принесла присягу  и  улыбнулась
присяжным, те заулыбались в ответ.
     - Чем вы занимаетесь? - начал Раскин.
     - Я работаю в полиции.
     - Знакомы ли вы с текстом письма,  которое  миссис  Тейлман  нашла  в
кармане своего мужа?
     - Да.
     - Вы пытались составить такое же?
     - Да.
     - И что же?
     -  Я  купила  "Лос-Анджелес  Таймс"  и  "Лос-Анджелес  Экзаминер"  за
вторник, третьего числа, и  обнаружила,  что  письмо  можно  составить  из
заголовков этих газет.
     - Вы составили такое письмо?
     - Да.
     - Оно при вас?
     - Да.
     - Могу я взглянуть на него?
     - Извините, - вмешался Мейсон. - Это не относится  и  делу.  То,  что
письмо могло быть составлено таким образом, ни в коем случае  не  является
уликой против обвиняемой.
     - Я намерен доказать обратное, - ответил Раскин.
     - Я думаю, что должен это разрешить, - сказал  судья  Сеймур.  -  Это
входит в сферу деятельности обвинения. Конечно,  присяжные  понимают,  что
оно не  обязательно  было  составлено  именно  таким  образом.  Возражение
отклоняется.
     Луиза Пикенс достала письмо.
     - Прошу приобщить его к делу в качестве вещественного доказательства,
- сказал Раскин.
     - Прошу отметить, что защита вносит протест, - отозвался Мейсон.
     - Протест защиты отклоняется, - сказал судья Сеймур. -  Письмо  будет
приобщено к делу.
     - Перекрестный допрос, пожалуйста, - повернулся Раскин к Мейсону.
     - У меня нет вопросов, - отозвался тот.
     Раскин  взглянул  на  часы  и  пошептался   с   окружным   прокурором
Гамильтоном Бергером. Потом он обратился к судье:
     - Вы позволите нам посовещаться?
     Судья Сеймур утвердительно кивнул.
     Раскин  и  Гамильтон  Бергер  долго  шептались,  время   от   времени
поглядывая на часы.
     Наконец Бергер встал.
     - Обвинение уже почти закончило свое выступление, но мы хотели бы еще
кое-что обсудить. Не могли бы мы попросить Суд объявить  перерыв  до  двух
часов?
     Судья Сеймур покачал головой:
     - Еще нет одиннадцати, господа. У нас множество нерассмотренных  дел.
Суды и так стали начинать работу на полчаса раньше, чтобы побольше успеть,
и я считаю, что мы не можем откладывать это дело.  Предлагаю  вызвать  еще
одного свидетеля.
     Бергер и Раскин снова зашептались. Потом Бергер объявил:
     - Вызывается Вилбур Кенней.
     Когда Вилбур Кенней  вышел  вперед  и  поднял  руку,  чтобы  принести
присягу, Дженис Вайнрайт шепнула Перри Мейсону:
     - Этот человек продает газеты на углу возле нашего офиса.
     - Чем вы занимаетесь? - спросил свидетеля окружной прокурор Гамильтон
Бергер.
     - Я торгую газетами и журналами. У меня собственный киоск.
     - Вы знакомы с обвиняемой?
     - Да, я знаю ее много лет.
     - Вы видели ее утром во вторник, третьего числа?
     - Да, видел.
     - Что она делала?
     - Купила у меня "Таймс" и "Экзаминер".
     - А потом?
     - Зашла в лавочку на другой стороне улицы.
     - А потом?
     - Отправилась к себе на работу.
     - Вы видели ее еще раз в то утро?
     - Да, видел.
     - Когда?
     - Примерно через полчаса.
     - Что она делала?
     - Пришла и купила еще по одному экземпляру "Таймс" и "Экзаминер".
     Сидящие в зале ахнули, когда до них дошла важность сказанного.
     - В котором часу?
     - Утром, без пятнадцати девять. Она шла на работу в восемь тридцать и
заговорила со мной. Потом спустилась и купила газеты, зашла  в  магазинчик
напротив и поднялась к себе в контору.  А  примерно  через  полчаса  снова
спустилась и купила еще две газеты.
     - Она как-то объяснила вторую покупку?
     - Сказала, что ей надо оттуда что-то вырезать.
     - Спасибо, - сказал Гамильтон Бергер и с победным видом повернулся  в
Перри Мейсону: - Теперь спрашивайте вы, господин адвокат.
     - У меня нет вопросов, - ответил Мейсон.
     - Вызывается Люсиль Рэнкин, - объявил Гамильтон Бергер.
     Люсиль Рэнкин привели к присяге.
     - Видели ли вы когда-нибудь обвиняемую? - спросил Бергер.
     - Да.
     - Где?
     - В магазинчике, где я работаю.
     - Когда?
     - Во вторник, третьего числа.
     - В какое время?
     - Примерно без пятнадцати девять.
     - У вас были какие-то контакты с обвиняемой?
     - Да.
     - Какие именно?
     - Я продала ей ножницы.
     - Вы о чем-нибудь говорили?
     - Она сказала, что ей нужны маленькие ножницы, которыми удобно делать
вырезки из газет. Левой рукой она прижимала к себе свернутые газеты.
     - Защита может задавать вопросы, - сказал Бергер.
     - У меня нет вопросов, - вежливо ответил Мейсон.
     - Обвинение закончило выступление, -  с  триумфом  в  голосе  объявил
Гамильтон Бергер.
     Мейсон встал и посмотрел на часы.
     - Высокий Суд, - начал он, - довольно необычно, что дело об  убийстве
рассматривается столь поспешно. Защита несколько растеряна. Я бы  попросил
отложить  дело  до  двух  часов,  чтобы  я  мог  посовещаться   со   своей
подзащитной.
     Судья Сеймур покачал головой:
     - Мы стараемся уложиться в расписание, мистер  Мейсон.  Признаю,  что
для столь серьезного дела такая поспешность необычна, но у  нас  есть  еще
целый час. Сейчас наступает время утреннего  перерыва,  и  вместо  обычных
десяти он будет длиться двадцать минут, чтобы  вы  успели  посовещаться  с
подзащитной. - Судья встал и сказал: - Суд объявляет перерыв  на  двадцать
минут. В это время господа присяжные заседатели  не  должны  ни  обсуждать
данное дело, ни позволять другим делать это в их присутствии, ни  выражать
какие-либо мнения.
     Судья Сеймур встал и вышел из зала.
     Когда публика покинула зал судебного заседания, Мейсон  повернулся  к
Дженис Вайнрайт и спросил шепотом:
     - Ну, Дженис, что скажете?
     - Мистер Мейсон, - ответила она, - они говорят об этом, как о  чем-то
ужасном, а это было просто  обычное  поручение  мистера  Тейлмана.  Мистер
Тейлман попросил купить утренние газеты. Он  сказал,  что  хочет  вырезать
оттуда кое-что о земельных участках, и попросил принести ему ножницы.  Мне
пришлось пойти купить их, потому что те, что были в конторе, я сломала  за
несколько дней до этого.
     - Что было дальше?
     - Когда я вернулась, он попросил спуститься и купить еще две газеты.
     - Что стало с этими газетами?
     - Не знаю. В корзину для бумаг он их не бросил, это точно. Но  обычно
он и не бросал газеты в корзину, а  складывал  в  шкаф,  Когда  набиралась
большая стопка, уборщица их выносила. Иногда мистер Тейлман искал в старой
газете какое-нибудь объявление о продаже недвижимости. Но, сделав вырезки,
обычно выбрасывал газету в корзину, а в этот раз не выбросил.
     - Дженис, - сказал Мейсон, - вам придется давать показания. Вы должны
понять, что все косвенные улики против вас. Конечно, у вас есть объяснения
всему:  Тейлман  сказал  это,  Тейлман  велел  сделать  то,  я   следовала
инструкциям мистера Тейлмана. Тейлман мертв. Вы понимаете, что  сделает  с
вами обвинение, когда вы начнете давать показания. Они станут  утверждать,
что вы сфабриковали эту версию, потому что Тейлман мертв и  не  может  вам
возразить.  Все  зависит  от  впечатления,  которое  вы   произведете   на
присяжных. Вы  не  можете  позволить  себе  потерять  выдержку,  впасть  в
истерику. Вы должны мужественно принимать все удары. Вы понимаете?
     - Да.
     - Вы сможете?
     - Мистер Мейсон, я боюсь... боюсь, что не смогу.
     - Я тоже этого боюсь, - мрачно произнес Мейсон. - Ну хорошо,  Дженис,
у вас еще есть пятнадцать минут, чтобы подумать и успокоиться. До сих  пор
парадом командовал я. Теперь ваша очередь. Соберитесь с мыслями.
     Мейсон отошел к Полу Дрейку и Делле Стрит.
     -  Да,  Перри,  дела,  бывало,  шли  и  лучше,  -  сказал  Дрейк.   -
Действительно, настоящая бомба.
     - Она сказала, что покупала газеты для мистера Тейлмана, -  отозвался
Мейсон.
     - Это очень удобно, он же не  может  ей  возразить,  -  сухо  ответил
Дрейк. - Я думаю, что твоя клиентка лжет.
     - Знаешь, Пол, за время своей  адвокатской  практики  я  усвоил  одну
истину раз и навсегда: защитник  может  скептически  относиться  и  словам
подзащитного только до тех пор, пока не начался Суд. После этого - никаких
сомнений. Он должен встать перед присяжными и показать, что верит  каждому
слову своего подзащитного.
     - Я знаю, - сочувственно согласился Дрели, - но  это  была  настоящая
бомба.
     - Давай проанализируем, - перебил его Перри. - Что может за всем этим
стоять?
     - Это вполне может означать, - ответил Дрейк,  -  что  твоя  клиентка
спустилась вниз, купила газеты, вернулась и наклеила  послание  А.Б.Видала
на бумагу. Потом  еще  раз  вышла  на  улицу,  купила  еще  две  газеты  и
смастерила второе послание, которое отправила Тейлману на домашний адрес.
     - Пусть так, но почему она это сделала?
     - Чтобы быть уверенной, что он его получит.
     - Тейлман был в конторе. Ей надо было всего-навсего  положить  письмо
со всей остальной почтой.
     - Может, она хотела, чтобы об этом узнала его жена?
     - С другой стороны, - размышлял Мейсон, -  предположим,  что  Тейлман
намеревался  исчезнуть  и  хотел  прихватить  с  собой  как  можно  больше
наличных. Он хотел оставить письмо с угрозами,  чтобы  о  нем  обязательно
узнали. Он надеялся, что Дженис Вайнрайт заглянет в корзину для  мусора  и
найдет письмо, но не был в этом уверен. Поэтому он кладет еще одно  письмо
во внутренний карман пиджака, приходит домой и  переодевается,  зная,  что
жена имеет привычку рыться у него в карманах.
     - Знаешь, Перри,  -  сказал  Дрейк,  -  твоя  клиентка  -  прелестная
девушка.  Если  она  сумеет  хорошо  подать  свою  версию,  а  ты  убедишь
присяжных, голоса могут разделиться.
     Мейсон неожиданно весь напрягся. Делла Стрит, хорошо  знавшая  каждое
его настроение, внимательно посмотрела на него:
     - Что случилось, шеф?
     - Все очень просто, а я чуть не проглядел! - щелкнул пальцами Мейсон.
- Если письмо  было  склеено  из  газетных  вырезок,  его  смастерил  либо
Тейлман, либо Дженис Вайнрайт. В любом  случае  оно  не  могло  прийти  по
почте, а значит, письмо от А.Б.Видала - я имею в виду конверт с адресом  -
просто уловка.
     - Но Дженис сказала, что конверт пришел по почте... Оно  должно  было
быть в конверте, - возразила Делла.
     - Оно не могло там быть, - сказал Мейсон.
     -  Боюсь,  это  как  раз  один  из  моментов,  к  которым  прицепится
обвинение, - заметил Дрейк. - Ты же  видишь,  что  они  делают.  Гамильтон
Бергер специально явился, чтобы самолично допросить твою клиентку,  свести
на нет ее версию.
     Мейсон  пересек  зал  заседаний  и  остановился  у  окна,  глядя   на
проходящий внизу транспорт невидящим  взглядом.  В  зале  снова  появилась
публика. Вошел бейлиф. Звонок возвестил  о  появлении  присяжных.  В  зале
царила атмосфера напряженного ожидания, как перед решающим сражением.
     - Прошу всех встать, - объявил бейлиф.
     Судья Сеймур вошел и занял свое место. Бейлиф ударил молоточком.  Все
сели.
     - Присяжные собрались, обвиняемая находится  здесь,  -  сказал  судья
Сеймур. - Мистер Мейсон, можете продолжать.
     - Высокий Суд, - начал Мейсон, -  во  время  перерыва  мне  пришла  в
голову очень важная  мысль.  Я  хотел  бы  вызвать  одного  из  свидетелей
обвинения для повторного допроса.
     - Кого именно? - спросил судья Сеймур.
     - Миссис Карлотту Тейлман.
     Тут поднялся Гамильтон Бергер.
     - Ваша Честь, - с достоинством начал он,  -  я  полагаю,  вы  впервые
ведете дело, в котором мистер Мейсон представляет интересы обвиняемого.  Я
же участвовал во многих. Это  типичная  процедура.  Защитник  всегда  ждет
удобного  момента,  потом  ходатайствует  о  повторном  вызове  свидетеля,
подчеркивая таким образом важность вопросов,  которые  намерен  задать,  и
нередко получая желанную отсрочку. В данном случае  совершенно  ясно,  что
защите необходима отсрочка,  чтобы  решить,  будет  ли  обвиняемая  давать
показания. Я сочувствую мистеру Мейсону, но у нас тоже есть работа, как  и
у  Суда,  а  кроме  того,  мы  должны  принимать  во   внимание   интересы
налогоплательщиков. Я заявляю, что цель  ходатайства  о  повторном  вызове
свидетеля - протянуть время до обеденного перерыва.
     - Считаю, что защита должна  проводить  допрос  свидетелей  обвинения
сразу, а не по частям, -  сказал  судья  Сеймур.  -  Конечно,  Суд  вправе
разрешить повторный допрос даже после того, как обвинение  закончило  свое
выступление, но для этого должны иметься очень веские основания, которых в
данном случае я не вижу, и,  следовательно,  не  намерен  давать  подобное
разрешение.
     - Могу я сказать, Ваша Честь? - спросил Мейсон.
     - Конечно, господин адвокат. Я готов предоставить вам все возможности
для защиты.
     - Высокий Суд, - начал Мейсон, - все это дело построено на  косвенных
уликах. И одной из них, на которую очень  полагается  обвинение,  является
двадцатидолларовая купюра, номер... дайте мне взглянуть на нее.
     - Нечего тянуть время,  читая  номера  купюр,  -  вмешался  Гамильтон
Бергер. - Суду представлена одна-единственная купюра, и нам не  нужны  все
эти разговоры с единственной целью протянуть время.
     - Суд склонен согласиться с обвинением, - сказал судья Сеймур. -  Что
там с этой двадцатидолларовой купюрой?
     - Я хотел бы допросить миссис Тейлман и узнать у нее, не  платила  ли
она водителю такси, когда он вез ее в казино, двадцатидолларовой купюрой.
     - Ну и что? - сказал Гамильтон Бергер. - Это ничего не значит.
     - Это очень много значит, - возразил Мейсон. - Эти двадцать долларов,
как уже установлено, были в том самом чемодане, который хранился в  ячейке
"FO82" вокзальной камеры  хранения.  Если  эта  двадцатидолларовая  купюра
принадлежала обвиняемой, то, по мнению обвинения,  именно  она  занималась
шантажом и сфабриковала письма, именно она получила чемодан, а  когда  обо
всем узнал мистер Тейлман, ей не оставалось ничего другого, как убить его.
Таким образом, эта купюра  становится  очень  важным  моментом  обвинения.
Самой важной уликой.  Если  же  я  смогу  доказать,  что  свидетель  Дадли
Робертс, водитель такси, получил или мог получить  эту  купюру  от  миссис
Карлотты Тейлман, позиция  обвинения  значительно  ослабнет,  более  того,
обвинение может просто рухнуть.
     Судья Сеймур задумчиво нахмурился, аргументы Мейсона  явно  произвели
на него впечатление.
     - Ваша Честь, - вскочил Гамильтон Бергер, - это  все  те  же  штучки!
Даже если у нелепой теории защиты есть какие-то основания, это  ничего  не
значит. Миссис Карлотта Тейлман не имела никакого доступа  к  чемодану.  У
нее не было возможности получить одну из этих купюр. Она  даже  не  видела
убитого, не говорила с ним. Она общалась только с  секретаршей  покойного,
обвиняемой по данному делу. Если даже она и  расплатилась  такой  купюрой,
как желает уверить нас защитник, доказательство этого должно  быть  частью
его собственного  выступления.  Обвинение  не  возражает,  чтобы  защитник
допросил миссис Карлотту Тейлман  как  собственного  свидетеля.  Он  может
сделать это прямо сейчас.
     - Я думаю, мистер Мейсон, так  будет  лучше  всего,  -  сказал  судья
Сеймур.
     - Можно мне сказать, Ваша Честь? - спросил Мейсон.
     - Конечно.
     - Окружной прокурор прекрасно понимает,  -  начал  Мейсон,  -  что  в
данном деле  у  обвиняемой  имеются  некоторые  технические  преимущества,
которых он хочет ее лишить. Если будет установлено,  что  миссис  Карлотта
Тейлман расплатилась с  водителем  такси  двадцатидолларовой  купюрой,  то
будет считаться недоказанным, что обвиняемая имела  в  своем  распоряжении
купюру  из  чемодана.  А  поскольку  обвинение  в   значительной   степени
базируется  именно  на  этом  утверждении,  у  меня  будут  все  основания
обратиться к  Суду,  чтобы  он  просил  присяжных  вынести  оправдательный
Вердикт. Суду известно, что по закону, если косвенное доказательство может
быть объяснено чем-то иным, кроме  вины  подсудимого,  должно  приниматься
именно такое толкование.
     - Хорошо, - сказал судья Сеймур после минутного размышления. - Суд  -
храм  справедливости.  Он  не  связан  по  рукам  и   ногам   процедурными
формальностями. Они в первую очередь направлены на соблюдение  правосудия.
Я намерен позволить  защите  провести  повторный  допрос  миссис  Карлотты
Тейлман.  Пройдите  к  свидетельскому  месту,  миссис  Тейлман.  -   Судья
повернулся к Мейсону: - Но я прошу, чтобы все ваши вопросы касались только
данного эпизода.
     - Конечно, Ваша Честь, - ответил Мейсон.
     Гамильтон Бергер в отчаянии взглянул на часы.
     Служитель разыскал Карлотту Тейлман, и она вернулась на свидетельское
место.
     - Вы по-прежнему находитесь под  присягой,  -  предупредил  ее  судья
Сеймур. - Мистер Мейсон, можете задавать вопросы.
     - Миссис Тейлман, - обратился  к  ней  Мейсон,  -  вы  помните  вечер
четвертого числа в Лас-Вегасе, когда мы беседовали в отеле?  Нас  прервала
полиция. После этого, насколько мне известно, вы отправились  на  такси  в
казино.
     - Совершенно верно. Я села в такси, которое ожидало там.
     - Вы помните, как расплатились с шофером? Какие деньги вы ему дали?
     - Ну да. Я дала ему пятьдесят центов на чай и...
     - Я хочу выяснить, - прервал ее Мейсон, - как именно вы  расплатились
- точно по счетчику или более крупной банкнотой?
     - Я дала пять долларов.  Я  помню,  у  меня  было...  Нет,  подождите
минутку. У меня были пятидолларовые бумажки, когда я  вошла  в  казино.  Я
играла на двадцатипятицентовых машинах и разменяла  две  бумажки  по  пять
долларов. Я получила от таксиста сдачу - три бумажки по  пять  долларов  и
серебро.
     - В таком случае, - заключил  Мейсон,  -  вы  должны  были  дать  ему
двадцатидолларовую купюру.
     - Совершенно верно. Я вспомнила: я дала ему именно двадцать долларов.
     - Это были единственные двадцать долларов в вашем кошельке?
     - Нет, их было несколько, десять-двенадцать бумажек. Я дала ему  одну
из них.
     - Спасибо. - Мейсон повернулся к судье. - Ваша Честь, у меня все.
     Гамильтон Бергер и его помощник зашептались.
     - У вас есть вопросы к свидетелю, господин прокурор? - спросил  судья
Сеймур.
     Явно выведенный из себя Гамильтон Бергер поднялся со своего места:
     - Где вы  взяли  двадцатидолларовую  купюру,  которую  дали  водителю
такси, миссис Тейлман?
     - Разумеется, у себя в кошельке.
     - А до того, как положили в кошелек?
     - В банке, в Лос-Анджелесе.
     - Вот именно, - сказал Бергер, - вы никоим образом не могли  получить
эти деньги от своего бывшего мужа, не так ли?
     Мейсон вскочил раньше, чем прозвучал ответ.
     -  Минуточку,  Ваша  Честь!   Вопрос   наводящий,   он   подсказывает
свидетельнице ответ. Если обвинение намерено строить свое  выступление  на
косвенных уликах, обстоятельства должны говорить сами за себя.
     - Но это же наш свидетель, - возразил Гамильтон Бергер.
     - Не имеет значения, - объявил судья Сеймур.  -  Вы  можете  обратить
внимание свидетеля на какой-то  факт  или  обстоятельство,  но  не  можете
подсказывать ему ответ, тем более  отвечать  за  него.  Возражение  защиты
поддерживается.
     Гамильтон Бергер даже не пытался скрыть гнев.
     - Когда вы видели своего бывшего мужа в последний раз?
     - Два года назад.
     - Когда вы в последний раз, до вашей поездки к Лас-Вегас, видели  его
секретаршу?
     - Тогда же.
     - Пусть факты говорят сами за себя, - сердито заявил Бергер и сел  на
свое место.
     - Извините, миссис Тейлман, - обратился к ней Мейсон. - У  меня  есть
еще вопрос.
     - Высокий Суд, - сказал Гамильтон Бергер, - это именно то,  о  чем  я
предупреждал. Мистер Мейсон  вызвал  свидетеля,  заверив  Суд,  что  хочет
задать только один вопрос. Теперь он тянет время до обеденного перерыва.
     - Я думаю, господин прокурор прав, - сказал  судья  Сеймур.  -  Этого
свидетеля вызвали с целью задать только один вопрос.
     - Совершенно верно, Ваша Честь. Но вмешалось  обвинение  и  внесло  в
дело много нового. Я  хочу  задать  вопрос  относительно  той  информации,
которая появилась во время допроса свидетеля окружным прокурором.
     - Это право у вас, разумеется, есть, -  согласился  судья  Сеймур.  -
Если ваши вопросы касаются только этой части допроса, вы можете их задать.
     Мейсон подошел к свидетельнице:
     - Вы говорите, что не видели своего бывшего мужа два года?
     - Вношу протест, вопрос уже был задан, и на него ответили,  -  сказал
Гамильтон Бергер. - Если так пойдет, мы просидим здесь целый день.
     Судья Сеймур, нахмурившись, взглянул на прокурора и сказал:
     -  Свидетельнице  потребовалось  бы  гораздо  меньше  времени,  чтобы
ответить, чем ушло на внесение протеста. Я  полагаю,  мистер  Мейсон,  это
предварительный вопрос?
     - Да, Ваша Честь.
     - Протест обвинения отклоняется. Свидетельница, отвечайте на вопрос.
     - Совершенно верно, - ответила свидетельница.
     - А были ли у вас в течение, скажем, двадцати четырех часов до  вашей
поездки в Лас-Вегас какие-либо контакты с человеком по имени А.Б.Видал?
     - Вношу протест! - крикнул Гамильтон Бергер.
     - Протест отклоняется, - ответил судья Сеймур.
     Свидетельница секунду поколебалась и сказала:
     - Я принесла присягу и должна признаться, что беседовала по  телефону
с человеком, который назвался А.Б.Видал.
     - Когда состоялась эта беседа?
     - Вечером третьего, в восемь тридцать. Во вторник.
     - Чего хотел этот человек?
     - Того же, что и другие. Поговорить об акциях.
     - Он сказал, что его зовут Видал?
     - Совершенно верно, А.Б.Видал.
     - Он сообщил, откуда звонит?
     - Это был междугородный звонок из Бейкерсфилда.
     - Вы узнали голос?
     - Нет, но было слышно, как кто-то тихо дает инструкции, и я  уверена,
что это был голос моего бывшего мужа. Связь была хорошая, а у  меня  очень
тонкий слух.
     - О чем шел разговор?
     - Я сказала, что, если заинтересованное лицо хочет говорить со  мной,
я встречусь с ним в Лас-Вегасе в среду, четвертого числа,  и  приеду  туда
вечерним поездом из Лос-Анджелеса. Я заявила, что не  собираюсь  обсуждать
дела с посредниками. Я сказала, что знаю, кто хочет купить акции, и,  если
он желает вести со  мной  переговоры,  может  прислать  мне  сто  долларов
наличными на возмещение расходов, и я встречусь с ним в Лас-Вегасе.
     - А потом?
     - Я повесила трубку, не дожидаясь ответа.
     - Вы получили деньги?
     - Да, на  следующий  день  мне  домой  принесли  конверт  с  пометкой
"Расходы на Лас-Вегас". В нем было пять купюр по двадцать долларов.
     - Благодарю вас, - сказал Мейсон. - У меня все.
     Гамильтон Бергер подошел к свидетельнице.
     - Вы положили эти деньги в кошелек?
     - Часть из них. Сколько-то я потратила на билет до Лас-Вегаса.
     - Вы не сказали, что тот человек  назвался  Видалом,  -  упрекнул  ее
Бергер.
     - Вы же не спрашивали, - ответила свидетельница.  -  Я  сказала,  что
многие пытались заполучить мои акции, и у меня  есть  основания  полагать,
что некоторые представляли интересы моего бывшего мужа.  Я  не  входила  в
детали, потому что вы не спрашивали.
     Мейсон улыбнулся присяжным.
     Гамильтон Бергер и Раскин опять зашептались.
     - У нас все, - неожиданно объявил Бергер.
     - У нас тоже, - сказал Мейсон.
     Судья Сеймур взглянул на часы.
     - Ну что ж, господа, у нас всего пятнадцать минут до перерыва. Защита
может начинать выступление?
     - Мы готовы, - отозвался Мейсон.
     - Подождите секунду, - вмешался Гамильтон Бергер и опять зашептался с
Раскиным.  Затем  повернулся  к  судье:  -  Хорошо,  начинайте.  Остальные
доказательства мы представим в процессе предъявления контрдоказательств.
     - Приступайте, мистер Мейсон, - сказал судья Сеймур.
     Мейсон улыбнулся судье и объявил:
     - У защиты нет никаких доказательств, Ваша Честь. Предлагаю перейти к
прениям.
     - Что?! - вскричал Гамильтон Бергер.
     - Защита отказывается от выступления, - повторил Мейсон. -  Предлагаю
перейти к прениям.
     - Хорошо, - сказал судья Сеймур, - господин окружной прокурор, можете
начинать.
     - Но мы не  хотим  сейчас  начинать  прения,  -  ответил  Бергер.  Он
взглянул на часы. - До перерыва  осталось  всего  несколько  минут,  я  бы
предложил, чтобы заседание было  отложено  до  двух  часов.  Возможно,  мы
захотим начать дело заново.
     - И это тот самый окружной прокурор, - усмехнулся Мейсон,  -  который
так стремился не затягивать дело и заботился о деньгах налогоплательщиков!
Я готов. Почему бы нам не начать прения?
     Судья Сеймур улыбнулся и сказал:
     - Учитывая  спорость,  с  которой  движется  дело,  десять  минут  не
повлияют ни на расписание Суда, ни на налоги.  Суд  объявляет  перерыв  до
двух  часов.  Обвиняемая  остается  под  стражей,  присяжным  напоминаю  о
предписании Суда не обсуждать дело между собой, не позволять обсуждать его
в вашем присутствии, не выражать каких-либо мнений. Заседание возобновится
в два часа.
     Гамильтон  Бергер  возмущенно   взглянул   на   Мейсона,   встал   и,
протиснувшись сквозь толпу, вышел из зала.
     Раскин задержался, с кривой улыбкой взглянул на Мейсона и  отправился
следом.
     - Что случилось? - спросила Дженис Вайнрайт.
     - Я играю в азартную игру, - объяснил Мейсон, - ставка - ваша жизнь и
свобода, но ничего другого  нам  не  остается.  У  меня  не  было  времени
посоветоваться с вами, да я и не хотел. Если бы мы начали перешептываться,
присяжные сразу поняли бы, что мы в  чем-то  не  уверены.  Оставался  один
выход - вести себя так, словно я ничуть не сомневаюсь в вашей невиновности
и оставляю все в руках присяжных.
     - Я думаю, вы поступили правильно, - согласилась она. -  Это  значит,
что мне не нужно давать показания, да?
     - Да, теперь давать показания вам не придется.
     - Слава Богу!
     - Все будет хорошо, Дженис! - улыбнулся Мейсон.
     Полицейский,  который  подошел,  чтобы   увести   Дженис,   ободряюще
улыбнулся.
     Мейсон, Делла Стрит и Пол Дрейк отошли в уголок, ожидая, пока публика
покинет зал заседаний.
     - Это была рискованная игра, - сказал Дрейк.
     - Без риска не выигрывают, - ответил Мейсон.
     - Но отпечатки шин - они по-прежнему обвиняют, - сказал Пол.
     Мейсон только улыбнулся в ответ:
     - Бомба Гамильтона Бергера обернулась хлопушкой.
     - Если ты будешь продолжать в том же духе, его хватит удар, - сказала
Делла Стрит.
     - Еще ничего и не было.  Подождите  начала  следующего  заседания,  -
пообещал Мейсон. - У меня есть план. Если  он  сработает,  Бергер  сгрызет
себе все ногти.





     Ровно в два часа дня началось дневное заседание.
     - Высокий Суд,  -  объявил  окружной  прокурор  Гамильтон  Бергер.  -
Обвинение хотело бы возобновить слушание дела.
     Судья Сеймур отрицательно покачал головой:
     - Господин прокурор, у обвинения  была  возможность,  но  оно  ею  не
воспользовалось. Вы заявили, что представите оставшиеся  доказательства  в
процессе   предъявления   контрдоказательств.   Защита    отказалась    от
выступления,  контраргументов  не   будет.   Представление   доказательств
закончено. Вы готовы начать прения?
     - В таком случае, - заявил Гамильтон Бергер, - мы просим Суд отложить
дело до завтрашнего утра, чтобы у нас  была  возможность  подготовиться  и
прениям.
     Судья Сеймур взглянул на Перри Мейсона:
     - Защита не возражает?
     - Защита хочет продолжить слушание дела, - ответил Мейсон. - Окружной
прокурор  является  представителем   народа   и   получает   зарплату   от
налогоплательщиков. Он был очень обеспокоен, что излишние задержки слишком
дорого им обходятся. Мы хотим облегчить  их  бремя  и  приступить  к  делу
немедленно.
     -  Хорошо,  -  согласился  судья  Сеймур.  -  Ходатайство   обвинения
отклоняется. Начинайте прения, господин окружной прокурор.
     - Мы  отказываемся  от  вступительного  слова,  -  объявил  Гамильтон
Бергер.
     - Тогда вы, мистер Мейсон.
     Мейсон подошел, встал перед присяжными, улыбнулся им и заговорил:
     - Леди и  джентльмены,  это  будут  очень  короткие  прения.  Господа
присяжные заседатели, Суд предупредил  вас,  что  в  деле,  основанном  на
косвенных уликах, которые могут быть объяснены как-то  иначе,  кроме  вины
подсудимого, ваш долг оправдать обвиняемого. Вам не следует забывать  одно
из основополагающих правил  нашего  судебного  законодательства:  если  вы
испытываете  "обоснованное  сомнение"  относительно  вины  обвиняемых,  вы
должны их оправдать. Этого требую не я, этого требует  от  вас  закон.  Вы
сами видите, что  произошло  в  данном  деле:  оно  полностью  зависит  от
косвенных доказательств. Вы знаете версию подсудимой из уст  полицейского,
который рассказал вам о чемодане, а  также  о  письме.  Теперь  становится
совершенно очевидным, что письмо не пришло по  почте,  а  было  составлено
самим мистером Тейлманом.  Он  отправил  свою  секретаршу  за  газетами  и
ножницами и смастерил письма. Почему он это сделал? Да потому, что боролся
за контроль над одной из своих компаний. Контрольный пакет акций был у его
бывшей жены, Карлотты Тейлман. Тейлман хотел получить эти акции, но другие
хотели того же. Карлотта Тейлман по-прежнему любила своего  бывшего  мужа.
Она чувствовала, что привязанность мужа  была  украдена  у  нее  женщиной,
сделавшей привлекательность  своей  профессией.  Что  же  делает  Карлотта
Тейлман? Она берет себя в руки. Садится на  диету.  Сбрасывает  сорок  или
пятьдесят фунтов, возвращает большую часть прежней  красоты.  Ей  хочется,
чтобы муж увидел ее, Ее нельзя  за  это  осуждать.  Она  хотела  отомстить
женщине, укравшей у нее  мужа.  Такова  человеческая  натура,  и  Карлотте
Тейлман можно  только  посочувствовать.  Морли  Л.Тейлман  хотел  получить
акции. Он чувствовал, что  бывшая  жена  откажется  их  продать,  если  он
обратится к ней сам, и предпочел действовать  через  посредника.  И  велел
этому посреднику назвать фиктивное имя. Какое же фиктивное имя должен  был
назвать посредник? То, которое мистер Тейлман хотел бы иметь в документах.
А какое имя он хотел там иметь? Он хотел приобрести  акции  на  имя  своей
второй жены. Ее девичье имя - Агнес Бернис Видал. Итак, посредник позвонил
бывшей жене мистера Тейлмана. Он назвался А.Б.Видалом и предложил Карлотте
расплатиться за ее акции наличными. Почему он хотел  заплатить  наличными?
Да потому, что не хотел, чтобы об этом  узнал  таинственный  соперник.  Он
хотел, чтобы этот человек оставался в  неведении  относительно  того,  кто
такой А.Б.Видал. Зная, что изъятие из  банка  такой  большой  суммы  может
вызвать подозрение, Тейлман послал секретаршу за газетами  и  составил  из
них послание -  явную  угрозу  шантажиста.  Потом  он  разорвал  письмо  и
выбросил в корзину для бумаг, где секретарша обязательно  заметит  его.  И
если возникнет вопрос, зачем из банка была взята  такая  сумма  наличными,
человек, следящий  за  ним,  решит,  что  этими  деньгами  расплатились  с
шантажистом. Никому не пришло бы в голову,  что  А.Б.Видал  -  это  миссис
Агнес Тейлман. Однако Морли Тейлман опасался, что его секретарша не станет
шарить по мусорным корзинам, поэтому он еще раз отправил ее  за  газетами,
приготовил еще одно послание и  сунул  в  карман.  После  этого  он  велел
секретарше положить чемодан с деньгами в камеру хранения  и  послать  ключ
А.Б.Видалу. У Тейлмана, однако, имелся дубликат ключа от камеры  хранения,
и, как только секретарша положила чемодан, он достал его.  Теперь  он  мог
расплатиться с Карлоттой Тейлман за акции наличными. Он хотел,  чтобы  это
сделал посредник, но у миссис Карлотты Тейлман  были  на  этот  счет  свои
планы. Она хотела продать акции лично Морли Тейлману, чтобы он мог увидеть
ее  сияющую  красоту  и  стройную  фигуру.  Таи  поступила  бы  любая   из
присутствующих здесь женщин-присяжных. Вы ни за что не  упустили  бы  шанс
отомстить вампиру, который разрушил вашу семью. Двадцатидолларовую  купюру
водитель такси получил от Карлотты Тейлман, а она получила ее от человека,
назвавшегося А.Б.Видалом, посредника ее бывшего мужа Морли Л.Тейлмана.
     Мейсон сделал эффектную паузу и продолжил:
     - Теперь  перейдем  непосредственно  к  убийству.  Если  вы  обратили
внимание, все улики против подсудимой основываются на единственном  факте:
подсудимая заявила полицейским,  что  мистер  Тейлман  позвонил  ей  около
девяти утра четвертого и велел ехать в Лас-Вегас. Обвинение считает, что в
это время Тейлман был уже мертв. Как же установили время смерти? По "ригор
мортис", трупному окоченению,  которое  мало  что  значит,  и  по  трупным
пятнам, которые значат еще меньше. Единственный фактор,  который  помогает
определить время смерти, ливень. Предположительно он намочил почву,  и  на
ней  остались  отпечатки  колес  автомобиля  подсудимой.  В  деле  имеются
фотографии места, где было найдено тело убитого. Прошу  вас  взглянуть  на
эти фотографии. Вы видите, что это весьма запущенное  место.  Очевидно,  в
свое время перед зданием был газон. Обвинение полагает, что  обвиняемая  и
погибший имели свидание,  потом  она  убила  его  и  уехала.  Единственное
доказательство того, что она была  там  -  отпечатки  шин  ее  автомобиля,
ведущие только в одном  направлении.  Имеются  доказательства,  что  сразу
после звонка мистера Тейлмана четвертого утром, подзащитная отправилась  в
салон красоты и провела там почти пять часов. Ее машина стояла около дома,
который находится недалеко от салона. Настоящему убийце нужно было  только
взять  машину,  доехать  до  Палмдейла,  где  этот   человек   договорился
встретиться с мистером Тейлманом, застрелить его, а затем  вернуть  машину
на стоянку. Чтобы запутать следствие, преступнику надо было  всего-навсего
смочить землю перед домом. Обратите внимание на  эту  фотографию,  леди  и
джентльмены.
     Мейсон подошел к столу  секретаря  Суда,  взял  одну  из  фотографий,
представленных в качестве доказательств, и вернулся на свое место.
     - Здесь лежит аккуратно  свернутый  шланг,  присоединенный  к  крану,
находящемуся перед домом. Нужно было только подогнать машину обвиняемой  к
дому, обильно полить землю водой, свернуть шланг и проехать на  машине  по
грязи. Улики  готовы.  И  все  они,  по  мнению  убийцы,  покажут  на  мою
подзащитную.
     Мейсон перевел дыхание и закончил:
     - Леди и джентльмены, думаю, вы согласитесь, что это вполне серьезная
гипотеза. Благодарю вас за  внимание,  господа  присяжные  заседатели.  Мы
будем ждать вашего Вердикта.
     Мейсон прошел и своему месту и сел.
     - Теперь ваша очередь, господин окружной прокурор, - обратился  судья
Сеймур к Бергеру.
     - Ваша  Честь,  -  встал  окружной  прокурор,  -  мы  не  готовы.  Мы
предполагали, что выступление защиты займет все время заседания.
     - Но не заняло, - сказал судья Сеймур. - Выступайте.
     Гамильтон Бергер пошептался со своим помощником и начал:
     - Леди и джентльмены, все, что только что говорил господин адвокат  -
полнейший вздор. Обвиняемая - хитрая интриганка, это она сделала фальшивые
письма от имени А.Б.Видала. Одному Богу известно, что она  знала  о  Морли
Тейлмане, но это что-то заставило его отдать  деньги.  Я  хочу,  чтобы  вы
видели ее, как вижу я: хитрая лицемерка, прячущая свою  красоту,  а  потом
появляющаяся в образе красавицы, чтобы соблазнить своего  хозяина.  А  эта
теория защиты о шланге? Да это же нелепость!  Дом  давным-давно  заброшен!
Воду не включали уже много месяцев. Это...
     - Одну минуту, Ваша Честь, - перебил Бергера Мейсон. - Я считаю,  что
господин прокурор ущемляет интересы подсудимой, сообщая факты, которые  не
являются доказательствами, и трактуя их  в  ущерб  подсудимой.  Прошу  Суд
объявить, что в ходе данного судебного процесса нарушен закон.
     - Господин окружной прокурор, - спросил судья Сеймур, - имеются ли  в
деле какие-нибудь доказательства того, что вода была отключена?
     -   Нет,   Ваша   Честь,   мы   намеревались   сделать   это   частью
контрдоказательств.
     - И поскольку, Ваша Честь, - продолжал Мейсон, - окружной прокурор не
мог упомянуть об этом  на  законных  основаниях,  то  сознательно  нарушил
закон. Это вопиющий пример нарушения закона.
     - Это действительно так, - признал судья Сеймур. - Прошу присяжных не
принимать во внимание замечания господина прокурора. Правда, я сомневаюсь,
чтобы  такое  нарушение  могло  быть  исправлено  предупреждением   судьи.
Господин окружной прокурор, это очень серьезное нарушение закона.
     - Ваша честь, - сердито сказал  Гамильтон  Бергер,  -  я  не  намерен
сидеть и слушать, как господин адвокат морочит голову присяжным,  создавая
впечатление, что все дело в том, что кто-то побрызгал водой перед зданием,
когда там и воды-то не было. Это же нелепо! Из-за какого-то шланга...
     - Если вы  хотели  убедить  присяжных  заседателей  в  том,  что  нет
доказательств, что в трубах была вода, - прервал его судья  Сеймур,  -  вы
могли сделать это, не нарушая норм. Но вы  пошли  дальше  и  категорически
заявили, что вода была отключена.
     - Но она была отключена! - возразил Гамильтон Бергер.
     - Достаточно, - сказал судья Сеймур. - Суд намерен  признать,  что  в
ходе данного судебного  процесса  был  нарушен  закон.  Господа  присяжные
заседатели, Суд весьма сожалеет, что  сложилась  такая  ситуация.  Тем  не
менее это так. Господин окружной  прокурор  допустил  серьезное  нарушение
закона, и я согласен  с  защитой.  Другими  словами,  если  будет  вынесен
обвинительный Вердикт и подана апелляция в Верховный Суд, у  меня  нет  ни
малейшего сомнения,  что  Верховный  Суд  отменит  приговор  на  основании
нарушения закона окружным прокурором. Да это и не понадобится, потому  что
уже наш Суд без колебаний назначит новое слушание дела на основании  этого
нарушения. Можете садиться, господин окружной прокурор.
     Гамильтон Бергер с побелевшим лицом  и  дрожащими  от  ярости  губами
подошел к столу. Он хотел что-то сказать, но промолчал и медленно  сел  на
свое место.
     - Разрешите мне сделать заявление Суду? - спросил Мейсон.
     - Это зависит от того, какое вы намерены сделать заявление, - ответил
судья Сеймур, не скрывая своего гнева.
     - Я  согласен  с  Судом,  что  нарушение  не  может  быть  исправлено
предупреждением, но предлагаю вновь открыть слушание  дела  с  тем,  чтобы
выслушать компетентного свидетеля. Я не желаю извлекать для себя пользу из
этой ситуации.  Если  вода  действительно  была  отключена,  мы  продолжим
слушание дела. Я заново начну прения, и обвинение сможет мне возразить.
     - Не собираюсь делать ничего подобного, - заявил Гамильтон Бергер.
     - Вы отказываетесь от предложения защиты? - спросил судья Сеймур.
     - Отказываюсь.
     - В таком случае, - сказал судья Сеймур, - Суду  не  остается  ничего
другого, как объявить нарушение закона в ходе судебного процесса.
     - Извините, подождите минутку, - заторопился Бергер, -  пожалуй,  мне
лучше посоветоваться со своим помощником. Если Суд позволит...
     Гамильтон  Бергер  с  белым  от  злости  лицом  и  дрожащими   губами
наклонился  к  Раскину,  и  они  принялись  шепотом   совещаться.   Раскин
возбужденно спорил. Гамильтон Бергер был настольно зол, что  даже  не  мог
внимательно слушать. Он свирепым взором обводил  зал  и  наконец  неохотно
кивнул:
     -  Ваша  Честь,  мы  принимаем  предложение  защиты.   Конечно,   нам
потребуется  некоторое  время,  чтобы  получить  данные  из  водопроводной
компании, но заверю Суд, что к половине четвертого мы представим  сведения
о том, что вода отключена уже больше года.
     - Если  защита  не  возражает,  слушание  возобновится  в  пятнадцать
тридцать,  для  того   чтобы   получить   сведения   относительно   работы
водопровода. Вы удовлетворены, мистер Мейсон?
     - Удовлетворен, Ваша Честь, - ответил Мейсон.
     - А обвинение? - спросил судья Сеймур.
     - Да, Ваша Честь.
     - Суд объявляет перерыв до пятнадцати тридцати.
     Когда зал опустел, Пол Дрейк нахмурился.
     - За каким чертом ты сделал это, Перри?
     - Что именно? - удивленно осведомился Мейсон.
     - Дал Бергеру соскочить с крючка. Судья же давал нарушение закона.
     - Ну и что? Дженис осталась бы в тюрьме, назначили бы  повторный  Суд
и,  возможно,  вынесли  бы  обвинительный  Вердикт.  А  теперь  я  добьюсь
оправдания.
     - Добьешься? Как?
     - С момента, как я увидел на фотографии свернутый шланг, я  надеялся,
что мне удастся заманить обвинение в эту ловушку.  Теперь  они  попытаются
доказать, что вода отключена уже много месяцев.
     - И тогда твоя теория лопнет, как мыльный пузырь, - буркнул Дрейк.
     - А тогда пусть Бергер  попробует  убедить  присяжных,  -  усмехнулся
Мейсон, -  что  человек  с  положением  Морли  Тейлмана  мог  выбрать  для
любовного свидания место, где нет воды ни в ванне, ни  в  канализации!  Мы
еще посмотрим, чья возьмет.
     Пол Дрейк пожевал губами.
     - Черт тебя побери, Перри! - наконец сказал он с восхищением.





     В назначенное время Суд возобновил заседание. Гамильтон Бергер  встал
и сказал:
     - Высокий Суд, с сожалением должен признать, что  не  могу  доказать,
что вода была отключена. Это, очевидно,  не  так.  Мне  остается  принести
извинения Суду и предложить, чтобы было признано нарушение закона  в  ходе
судебного процесса. Сожалею, что нарушил  нормы.  Меня  подвело  служебное
рвение. Хочу, однако, сказать в свою защиту, что я  был  выведен  из  себя
совершенно фантастической, ничем не подкрепленной теорией защиты.
     - Ваша Честь, - сказал Мейсон. - Можно мне слово?
     - О чем вы собираетесь говорить? -  удивился  судья  Сеймур.  -  Ваше
ходатайство о признании нарушения закона удовлетворено.
     - Но это ходатайство отозвано, - возразил Мейсон.
     -  Отозвано   ради   заключения   сторонами   соглашения,   что   Суд
откладывается до пятнадцати тридцати и к этому времени обвинение  доставит
свидетеля, который докажет, что в трубах не было воды.
     - Обвинение не может этого доказать, - сказал судья Сеймур. -  Вы  же
слышали.
     - Конечно, слышал, - кивнул Мейсон. - Заявление обвинения показывает,
что свидетель подтвердил бы, что вода в трубах была.  Я  предложил,  чтобы
вызвали свидетеля и он  бы  изложил  положение  с  водопроводом  на  месте
убийства. Я хочу, чтобы этот свидетель занял свое  место.  Пусть  окружной
прокурор вызовет его.
     - Но вы же просили решения о нарушении закона, - сказал судья Сеймур.
     - Тогда - да. Но ходатайство было отозвано, и  оно  отозвано  до  сих
пор. Я хочу, чтобы дело рассматривалось дальше в соответствии  с  принятым
решением. Я  хочу,  чтобы  свидетель  занял  свое  место.  Я  хочу,  чтобы
присяжные выслушали его показания и вынесли свой Вердикт. Мы имеем на  это
право и хотим этого.
     Судья Сеймур улыбнулся и сказал:
     - Я понимаю стратегию защиты. Господин окружной  прокурор,  вызывайте
вашего свидетеля.
     Гамильтон Бергер недовольно произнес:
     - Ваша Честь, меня вынуждают  это  сделать.  Я  не  собирался  сейчас
заслушивать этого свидетеля.
     - Вы заключили  соглашение  с  защитой,  -  сказал  судья  Сеймур.  -
Признаю, что в тот момент я не разгадал стратегию,  скрывающуюся  за  этим
соглашением.  Но  теперь  Суду  это  ясно.  Защита   предложила   отозвать
ходатайство о нарушении закона в ходе  судебного  расследования,  чтобы  у
обвинения была возможность вызвать свидетеля,  который  даст  показания  о
состоянии водопровода  на  месте  преступления.  Обвинение  согласилось  с
предложением.  Теперь  вам  придется  вызвать  свидетеля,   который   даст
показания, или отказаться от обвинения. Одно из двух.
     Бергер наклонился, что-то шепнул Раскину  и  вышел  из  зала.  Раскин
встал и объявил:
     - Вызывается свидетель Отто Л.Нельсон.
     Нельсон вышел вперед, принес  присягу  и  сообщил,  что  отвечает  за
документацию водопроводной компании "Палмдейл маунтен"  и  что  вода  была
отключена около двух лет, но ее вновь подключили  четвертого  числа  этого
месяца в девять утра.
     - Можете приступать к перекрестному допросу, - сказал Раскин.
     Мейсон улыбнулся:
     - Кто обратился к вам с просьбой подключить воду?
     - Мистер Коль Б.Трой, один из совладельцев этого участка.
     - Когда подключили воду?
     - Немедленно. Он просил сделать это как можно быстрее.
     - Благодарю вас, - снова улыбнулся Мейсон. - У меня все.
     - К прениям приступает обвинение, - сказал судья Сеймур.
     - Мы отказываемся от вступительного слова, - сказал Раскин.
     - Я отказываюсь от прений, - отозвался Мейсон.
     - Что?! - закричал Раскин. - Но вы не можете! Было соглашение, что...
     - Было соглашение, что  слушание  дела  будет  возобновлено,  -  сухо
прервал его судья Сеймур. - Вы отказались от вступительного слова.  Защита
отказалась от прений. Следовательно, последнего слова у вас не будет.
     - Но все это сделано для того, чтобы мистер Мейсон мог изложить  свою
версию присяжным, а потом заткнуть нам рот!
     - Вы заключили соглашение, - сказал судья  Сеймур.  -  Очень  простое
соглашение:  слушание   дела   возобновляется   для   предъявление   новых
доказательств, а потом передается  на  усмотрение  присяжных  заседателей.
Господа присяжные заседатели, Суд должен дать вам  напутствие  по  данному
делу. После этого вы удалитесь на совещание,  выбрав  старшину  присяжных.
Напутствие Суда будет очень коротким.
     Минут пятнадцать судья напутствовал присяжных, после чего передал  их
заботам бейлифа, и присяжные удалились.
     Раскин покинул зал суда, не сказав Мейсону ни слова.
     - Ну, Перри, - сказал Пол Дрейк, - ты выиграл. И  выиграл  с  помощью
чертовски умной стратегии... Откуда ты узнал, что вода была?
     - Я знал, что бывшей конторой не пользовались уже несколько лет, а на
фотографии был виден свернутый шланг, присоединенный  к  крану.  Мне  было
нечего терять, а выигрыш велик.
     - И ты выиграл! - с восхищением  произнесла  Делла  Стрит.  -  А  все
потому, что умеешь думать с быстротой молнии.
     - Ты и сейчас на два параграфа впереди меня, Перри, - признал Пол.





     Мейсон, Пол Дрейк, Делла Стрит и Дженис Вайнрайт  сидели  в  кабинете
Мейсона и пили кофе. Дженис была счастлива до слез. Дрейк время от времени
поглядывал на Мейсона. Делла Стрит вся светилась от гордости.
     Перед  Мейсоном  на  столе  лежала  свежая  газета.  "Самое  короткое
совещание присяжных. Клиент Мейсона оправдан за несколько минут".
     - Может, все-таки объяснишь, что случилось? - спросил Пол Дрейк.
     - Никто точно не знает, пока не пойман  Трой.  Насколько  я  понимаю,
объявлен его розыск, - ответил Мейсон. - Я думаю, случилось вот что.  Трой
и Тейлман были партнерами в некоторых делах. Тейлман доверял  Трою.  Трой,
действуя через посредников,  пытался  добиться  контроля  над  корпорацией
Тейлмана. Шла борьба  за  голоса  акционеров,  а  Карлотта  Тейлман  имела
решающий голос и была достаточно умна, чтобы это понимать.  Тейлман  начал
брать из банка большие суммы наличными, чтобы расплатиться с бывшей женой.
Потом он испугался, что его теперешняя жена узнает об этом и решит, что он
намерен вернуться к Карлотте. Поэтому он придумал историю с шантажем.
     - А как же письмо? - спросил Дрейк.
     - Никакого письма Видала не было. И быть не  могло.  Это  был  просто
отчет одного из посредников, который  покупал  акции  на  имя  А.Б.Видала.
Тейлман выбрал это имя, потому что оно ничего не значило для  его  деловых
противников, а это было все равно, что  приобретать  акции  на  свое  имя.
Конверт от Видала в кармане Тейлмана - просто совпадение. В нем был  отчет
брокера, использовавшего имя А.Б.Видал. Одно из  писем  Тейлман  бросил  в
корзину для бумаг, где его должна была обнаружить Дженис, а другое сунул в
карман пиджака, зная, что его найдет жена. В это время Тейлман понятия  не
имел,  что  противник,  который  пытается  вырвать  у  него  контроль  над
корпорацией - Коль Трой. Он отправился в Бейкерсфилд, чтобы обсудить все с
Троем. Оттуда позвонил домой и сообщил жене, что будет в одиннадцать часов
или в половине двенадцатого. Потом он  побеседовал  с  Троем  о  том,  что
необходимо получить акции Карлотты, и  попросил  его  позвонить  Карлотте,
назвавшись А.Б.Видалом. Карлотта сказала, что согласна встретиться с самим
покупателем в Лас-Вегасе, и Тейлман понял, что она догадалась, с кем имеет
дело, и ему придется тоже отправиться в  Лас-Вегас.  Тейлман  сказал,  что
Карлотта наверняка догадалась, о ком идет речь, и что  он  решил  ехать  в
Лас-Вегас. В этот момент он подписал свой смертный приговор -  Трой  знал,
что Карлотта все еще любит бывшего мужа и  ни  за  что  не  расстанется  с
акциями. Трой предложил Тейлману поехать в Палмдейл. Он намеревался  убить
Тейлмана, но не знал, как отвести от  себя  подозрения.  Он  встретился  с
Тейлманом в Палмдейле. По дороге к Тейлман  остановился,  чтобы  позвонить
Дженис и дать ей инструкции. Трою это дало долгожданный шанс. Он знал, что
Дженис много времени проведет в салоне красоты. Он знал, что  в  Палмдейле
шел дождь, и понял, что может убить Тейлмана, подставив Дженис. Как только
они добрались до места, Трой застрелил Тейлмана. Потом  он  вспомнил,  что
вода отключена, и поспешил сделать все,  чтобы  ее  подключили.  Потом  он
поехал в Лос-Анджелес, украл машину Дженис, подъехал к конторе, хорошенько
намочил почву, чтобы следы шин четко отпечатались, и проехал по  грязи  на
машине Дженис. План Троя почти удался. Но он так торопился вернуть  машину
Дженис, что совершил ошибку - не убрал шланг, а оставил его присоединенным
к крану.
     - Но как тебе пришло в голову заподозрить Троя? - спросил Дрейк.
     - Тейлман  сказал  Дженис,  что  не  понимает,  почему  его  жену  не
предупредили, что он будет отсутствовать  несколько  дней.  Значит,  после
того, как он позвонил жене в восемь  вечера  третьего,  случилось  что-то,
заставившее  его  изменить  свои  планы.  Поэтому  он   попросил   кого-то
предупредить жену. Я был почти уверен, что этот кто-то  -  Коль  Трой.  Но
Трой уже знал, что Тейлман будет мертв, и не стал звонить.
     - А что это за стройная тень, которую видел Трой? - спросил Дрейк.
     - Это часть его плана, - ответил Мейсон. - Весь вечер Трой обсуждал с
Тейлманом план компании. Он солгал, сказав, что Тейлман  поехал  домой,  и
придумал эту историю про тень, чтобы убедить всех,  что  Тейлман  ушел  от
него и отправился домой.
     - Но почему Тейлман сам не позвонил жене? - спросил Дрейк.
     На этот вопрос ответила Делла Стрит:
     - Вот глупый, да он не хотел, чтобы она расспрашивала его о  поездке.
Вот женишься, Пол, тогда узнаешь элементарные уловки женатых мужчин.
     - А ты откуда их знаешь? - ухмыльнулся Дрейк.
     - Из заявлений о разводах, - ответила Делла.
     - Но мне непонятна еще одна вещь, - не унимался детектив. -  От  кого
таксист получил эту двадцатидолларовую бумажку?
     - От Дженис, - ответил Мейсон.
     - Что?! - воскликнула Дженис Вайнрайт.
     - Совершенно верно, он получил ее от вас.
     - Но этого не может быть!
     - Это очень просто, - сказал Мейсон. - И должен признаться, я  ужасно
боялся, что Бергеру придет в голову  правильное  решение.  Мне  оставалось
только злить его, чтобы ему это и в голову не пришло.
     - Да какое решение-то? - спросил Дрейк.
     Мейсон улыбнулся:
     - Дженис взяла деньги из сейфа. К этому времени Тейлман  уже  получил
чемодан с деньгами. Часть переложил к себе в  портфель,  часть  положил  в
сейф, на непредвиденные расходы.
     - Но я не давала шоферу денег, - сказала Дженис.
     - Вы пошли в казино. Что вы там делали?
     - Купила фишки.
     - Вот именно. И чем заплатили?
     - Достала из кошелька двадцать долларов.
     - А вскоре Карлотта Тейлман выиграла двадцать долларов.  Кассир  взял
двадцать долларов, которые дали ему вы, и отдал Карлотте Тейлман. Это одно
из совпадений, которые встречаются в жизни.
     - Черт возьми! - воскликнул Дрейк. - И на основании этого ты  добился
оправдательного Вердикта!
     - Я добился оправдательного Вердикта, - сказал Мейсон, - на основании
невиновности моего клиента.
     -  И  с  помощью  трюка,  который  газеты   называют   самым   ловким
надувательством,  когда-либо  случавшимся  в  местном  суде,   -   сказала
лучившаяся гордостью Делла Стрит.

Last-modified: Sun, 30 Mar 1997 12:12:37 GMT

Оцените этот текст: