л тридцать два человека, собравшихся в самом дальнем углу комнаты вокруг большого камина. Реакция на присутствие Питта, как можно было заметить по их выражениям лиц, была интересной. Его просто не замечали. В какой-то момент он почувствовал себя бестелесным призраком, который прошел сквозь стену и ждал сеанса, чтобы показаться в своем одушевленном обличье. Он мог представлять себе сколько угодно сцен, но была одна, реальная -- это был ствол ружья, который уперся ему в лопатку. Он не стал смотреть, кто держал ружье. Ему это было безразлично. Рондхейм развеял его сомнения. - Керсти! -- он посмотрел за спину Питта. -- Ты пришла слишком рано. Я не ждал тебя еще минут двадцать. Фон Хаммель вытер лоб платком и спросил: - А девушка, с которой он пришел, изолирована? - Мисс Ройял в надежном месте, -- сказала Керсти, глядя сквозь Питта. Что-то в ее тоне заставило Питта усомниться в ее словах. Рондхейм вышел вперед и как заботливый отец, забрал у нее ружье. - Оружие и красота не подходят друг другу, -- буркнул он.- Пусть его проводит мужчина. - Я бы с удовольствием сделала это сама, -- хрипло произнесла Керсти. - Не вижу причины откладывать, -- вставил Джек Бойл.- У нас мало времени. - У нас достаточно времени, -- ответил Рондхейм. Русский -- невысокий, коренастый, темноглазый человек -- слегка прихрамывая, подошел к Рондхейму. - По-моему, вы должны нам всем объяснить, господин Рондхейм. Почему с этим человеком обращаются как с преступником? Вы сказали мне и всем остальным, что он газетчик и что с ним надо держаться поосторожнее. Однако вот уже четвертый или пятый раз за сегодняшний вечер вы назвали его майором. Рондхейм изучающе посмотрел на стоявшего перед ним человека, затем поставил бокал на стол и нажал кнопку телефона. Не произнеся ни слова, он взял свой бокал со стола и допил бренди до конца. - Прежде чем я отвечу на ваши вопросы, товарищ Тамарезов, оглянитесь назад. Русский, которого звали Тамарезов, обернулся. Вслед за ним обернулись и все присутствующие. Все, кроме Питта. Он смотрел прямо перед собой, в зеркало, где отражались несколько здоровых угрюмых мужчин в черных комбинезонах, которые внезапно возникли в противоположном конце комнаты. В их руках были автоматы AR-17. Высокий, широкоплечий мужчина лет семидесяти, с острым взглядом голубых глаз на морщинистом лице подошел к Келли и взял его за рукав пиджака. - Ты пригласил меня на сегодняшний вечер. Джеймс. Надеюсь, ты объяснишь мне все, что здесь происходит? - Объясню.- Во взгляде Келли можно было заметить явное страдание. Он повернулся к гостям. Медленно, очень медленно Келли, Рондхейм, фон Хаммель, Маркс и восемь других человек сгруппировались с одной стороны камина, оставив Питта и всех остальных гостей в полнейшей растерянности по его другую сторону. Питт заметил, что дула автоматов были направлены именно в их сторону. - Я жду, Джеймс, -- командным голосом произнес голубоглазый пожилой джентльмен. Келли колебался, грустно поглядывая на фон Хаммеля и Маркса. Он ждал. В конце концов они одобрительно кивнули ему. - Слышали ли вы когда-нибудь о "Хермит лимитед"? Тишина в комнате стала напряженной. Все молчали, никто не произнес ни слова. Питт сосредоточенно вычислял, каковы шансы на побег. В результате он отказался от этой идеи, которая представлялась ему выполнимой менее чем на пятьдесят процентов. - "Хермит лимитед", -- продолжал Келли, -- это международная организация, которая, однако, не занесена в реестры ни одной фондовой биржи, потому что управление ею отличается коренным образом от любого знакомого вам бизнеса. У меня нет времени вдаваться сейчас в детали ее функционирования, скажу только, что главная цель "Хермит лимитед" -- добиться контроля, а затем завладеть Южной и Центральной Америкой. - Невозможно, -- закричал высокий черноволосый мужчина с заметным французским акцентом, -- абсолютно немыслимо! - Это, кстати, тоже хороший бизнес -- воплощать невозможное, -- парировал Келли. - Но то, что вы предлагаете, -- не бизнес, это политическое безумие. Келли покачал головой. - Безумие, может быть, но не захват политической власти с эгоистическими и бесчеловечными мотивами. Он оглядел лица тех, кто стоял по другую сторону камина. На них было написано недоверие. - Я, Джеймс Келли, -- мягко произнес он. - За всю свою жизнь я заработал состояние более двух миллиардов долларов. Никто из присутствующих не сомневался. Всякий раз, как "Уолл-стрит Джорнал" публиковал список наиболее богатых людей планеты, Келли его возглавлял. - Богатство накладывает огромную ответственность. От меня зависит существование более двухсот тысяч людей. И если завтра я потерплю финансовый крах, это повлечет разорение многих от одного до другого конца Соединенных Штатов, не говоря уже о многочисленных компаниях в мире, которые зависят от моих субсидий. Но, как подтвердят и те джентльмены, которые окружают меня, богатство не гарантирует бессмертие. Мало кто из богатых упоминается в учебнике по истории. Келли, когда он умолк, казался совершенно больным. Никто не произнес ни слова во время его монолога. - Два года назад я начал задумываться о том, что я оставлю, когда я уйду. Финансовую империю, которую разорвут на части паразитирующие деловые компаньоны и многочисленные родственники, которые только и считают дни до моих похорон. Поверьте, джентльмены, это были достаточно безрадостные мысли. Тогда я придумал способ распределить мои капиталы таким образом, чтобы они принесли пользу человечеству. Но как? Эндрю Карнеги строил библиотеки. Джон Рокфеллер создавал фонды, поддерживающие науку и образование. Что же может принести самую большую пользу людям независимо от того, белые они, черные, желтые или красные. Независимо от их национальностей? Если бы я прислушался к моим эмоциям, я бы нашел легкое решение передать мои деньги Красному Кресту, Армии Спасения или одному из тысяч медицинских центров, университетов и так далее. Но достаточно ли этого? Поэтому я решил действовать в другом направлении -- в том, которое будет оказывать длительное воздействие на миллионы людей в течение сотен лет. - Итак, вы решили использовать капиталы для того, чтобы стать самозванным мессией для обнищавших латиноамериканских народов? -- спросил Питт. Келли одарил его снисходительной улыбкой. - Нет. Вы ошибаетесь, майор... - Питт, -- подсказал Рондхейм.- Майор Дирк Питт. Келли глубокомысленно уставился на Питта. - Вы, случайно, не сын сенатора Джорджа Питта? - Да. Я его заблудший сын,- ответил он. Келли на мгновение застыл. Он повернулся к Рондхейму, но получил в ответ лишь каменное выражение лица. - Ваш отец -- мой хороший друг, -- с усилием процедил он. - Был, -- парировал Питт. Келли собрал все свое самообладание. Было очевидно, что его глубоко задевает все происходящее. Он опустошил свой бокал, налил еще один, чтобы собраться с мыслями, и продолжил: - Играть роль Бога никогда не входило в мои намерения. Тот путь, который я выбрал, опирается в гораздо большей степени на расчеты, чем на человеческие эмоции. - Компьютеры! -- слетело с губ старшего друга Келли. -- "Хермит лимитед" -- это был проект по созданию компьютеров, над которым вы работали в нашем управлении обработки данных около двух лет назад. Я хорошо это помню, Джеймс. Вы закрыли комплекс полностью на три месяца. Отправили всех в оплачиваемый отпуск, что было совершенно не свойственным вам проявлением щедрости. Вы сказали, что используете оборудование для крайне секретного военного задания правительства. - Я боялся, что вы сможете догадаться о моих замыслах, Сэм.- Впервые Келли назвал пожилого джентльмена по имени. -- Но только системный анализ мог предложить эффективное решение той проблемы, которую я поставил. Вряд ли она сделала революцию. У каждого правительства есть свои мозговые центры. Космические системы, разработанные для наших ракет, результаты лунных исследований используют сейчас для всего, начиная от криминалистики и кончая совершенствованием хирургических методов. Запрограммировать компьютер так, чтобы выбрать страну или географический регион, наиболее подходящий для создания там контролируемых и развивающихся утопических отношений, оказалось не столь уж нереальной задачей, как можно себе вообразить. - Это из научной фантастики. - Мы живем в такое время, когда ежедневно сталкиваемся с научной фантастикой, -- ответил Келли.__ Послушайте, джентльмены. Из всех народов мира, народы Латинской Америки лучше всего поддаются внешнему проникновению, во-первых, потому что они не сталкивались с иностранным вторжением уже более ста лет. Они были защищены стеной, построенной Соединенными Штатами, которая называется Доктрина Монро. - Американское правительство будет иметь весьма туманное представление о вашем грандиозном проекте? -- спросил высокий седовласый мужчина. - К тому времени, когда его агенты смогут проникнуть в "Хермит лимитед", мы сможем подкрепить свои рассуждения серьезными аргументами, -- сказал Келли. -- Оно не станет препятствовать нам. Я даже предполагаю, что оно с готовностью предоставит нам зеленую улицу и даже возможную поддержку. - Как я понимаю, вы не собираетесь это осуществлять в одиночку? -- спросил Питт. - Нет, -- ответил Келли. -- После того как я убедился, что программа сработала, я обратился к Марксу, фон Хаммелю, Бойлу и другим джентльменам, которых вы имеете честь видеть здесь и которые обладают финансовыми средствами для ее реализации. Они думают так же, как и я. Деньги должны быть использованы для всеобщего блага. Зачем умирать, оставив в банке солидный счет и несколько корпораций, о которых вскоре просто забудут, забудут, кто их основал и взрастил, пока они не достигли расцвета? Затем мы собрались вместе и основали "Хермид лимитед". У каждого из нас равная доля вложенного капитала, и каждый имеет равное число голосов на совете директоров. - А откуда вы знаете -- вдруг кто-то из ваших партнеров по преступлению станет более жадным и обманет одну или две страны в свою пользу -- спросил Питт. - Компьютер отобрал правильно, -- без тени сомнения отозвался Келли. -- Посмотрите на нас. Каждому -- больше шестидесяти пяти. Сколько нам осталось? Один, два года, может быть, десять счастливых лет. Мы все бездетны. Значит, никаких наследников. Чего добьется любой из нас излишней жадностью? Ответ прост. Ничего. Русский с сомнением покачал головой. - Ваша схема абсурдна. Мое правительство никогда не одобрит такие жесткие и безрассудные действия. - Никакое правительство их не одобрит, -- спокойно продолжил Келли. -- Но это нас не волнует. Вы мыслите только политическими категориями. -- В истории человечества ни один народ, ни одна цивилизация не исчезали иначе, как только в результате внутренней революции или чужеземного вмешательства. Я намерен открыть новую страницу, осуществляя невозможное -- осуществляя принципы чистого бизнеса. - Что-то я не помню, чтобы убийство изучалось как обязательный предмет в бизнес-школах.- прикуривая сигарету, спокойно произнес Питт. - Да, это неприятная, но необходимая часть нашего плана, -- парировал Келли. -- Методическое убийство -- вот, пожалуй, наиболее подходящий термин. Он обернулся к русскому. - Агенты вашего КГБ должны изучить книгу "Исмаилиты", товарищ Тамарезов. В ней очень подробно рассказывается о методах, использовавшихся этой сектой фанатиков, которые сеяли террор во всем мусульманском мире в одиннадцатом веке нашей эры. Слово "assassin" -- убийца -- это их мрачная память потомкам. - Вы такой же сумасшедший, как и они, -- сказал француз. - Если вы так думаете, вы очень наивны, -- отозвался Келли. Француз остановился в замешательстве. - Не понимаю. Как вы можете?.. - Как можем мы захватить целый континент? -- продолжил Келли. -- Это не так сложно. Это всего-навсего экономическая проблема. Мы начнем с самой бедной страны, захватим в свои руки контроль за ее денежными ресурсами, осторожно уберем ее основных лидеров и выкупим ее. Возьмем, например, Боливию. Страну, люди которой находятся на грани нищеты... часто их семейный доход составляет всего лишь двадцать долларов в год. Вся экономика держится на медных рудниках Перца. Захватите контроль над ними, и в ваших руках будет контроль над всей страной. - Думаю, боливийская армия как-нибудь отреагирует на подобное иностранное вмешательство, -- заметил Питт, наливая себе полный бокал бренди. - Конечно, майор Питт, -- Келли улыбнулся, затем резко сказал: -- Но армии надо платить. Все там имеют свою цену, особенно генералы. Если их нельзя будет купить, их просто уберут. Это -- принцип чистого бизнеса. Чтобы создать более действенную организацию, надо отрезать "мертвые ветки" и заменить их более трудоспособными индивидуумами. На мгновение он умолк, бессознательно теребя бороду. - Когда "Хермит лимитед" заменит правительство, армия постепенно исчезнет. Зачем она нужна? Она только высасывает экономику. Армию можно сравнить с компанией, которая идет к своему банкротству. Самый разумный выход в этом случае -- закрыть эту компанию и списать ее долги. - Но вы забываете о людях, Джеймс, -- снова заговорил Сэм.- Вы предполагаете, что они будут спокойно наблюдать, как вы переворачиваете все в их стране вверх дном? - Как и любое солидное предприятие, мы имеем отдел маркетинга и рекламы. Как и с каждым новым продуктом, который надо внедрить на рынок, мы разработали целую рекламную кампанию. Люди знают только то, что они видят и слышат через средства массовой информации, которые им доступны. Поэтому нашим первым шагом стало приобретение, конечно, под прикрытием местных организаций, большого числа газет, радио- и телестанций. - Похоже, в вашей "Шангри-Ла" не будет понятия о свободной прессе? - Свободная пресса -- эта всего лишь степень дозволенности, -- нетерпеливо отозвался Келли. -- Посмотрите, что она сделала с Соединенными Штатами. Она печатает все самое отвратительное, скандальное, сенсационное -- только для того, чтобы продать как можно больше газет, заработать как можно больше денег на рекламе. Так называемая свободная пресса в Америке срывает любые моральные покровы с этой великой нации и оставляет в головах людей только гниющие кучи отбросов. - Согласен, американская пресса не безупречна, -- отреагировал Питт.- Но, по крайней мере, они пытаются вытащить на поверхность правду о таких диктаторах, как вы. Питт тут же умолк, удивляясь своему пафосу. Он так мог выйти из роли. Он осознавал: коли существует хоть малейшая надежда на спасение, она придет, если он будет продолжать свой маскарад. - Боже, я совсем не это хотел сказать! Келли, нахмурившись, взглянул на Рондхейма. Тот ответил негодующим кивком. Пожилой джентльмен, которого называли Сэмом, прервал паузу. - После того, как вы выкупите одну страну, Джеймс, как вы намереваетесь захватить остальные? Даже вам и вашим компаньонам, как вы их называете, не хватит капиталов, чтобы выкупить целый континент за один раз. - Вы правы, Сэм. Только объединенных капиталов всех присутствующих здесь хватит для осуществления этой цели. Но мы можем превратить Боливию в организованное процветающее общество. Попытайтесь себе представить -- никакой коррупции на уровне администрации; армии, за исключением крошечного контингента, не существует; промышленность и сельское хозяйство активно развиваются на благо народа, на благо потребителей. Голос Келли напрягся. - Опять принципы чистого бизнеса -- каждый цент должен служить для благосостояния. А затем, когда Боливия превратится в этот утопический идеал, зависть остальных народов на континенте сыграет свою роль, и мы аннексируем их, одного за другим. - Бедные и голодные с замиранием сердца мечтают попасть в рай, -- скептически заметил француз.- Так? - Вы немного преувеличиваете, -- индифферентно произнес Келли, -- но подошли к правде гораздо ближе, чем предполагали. Да, бедные и голодные будут рады ухватиться за любую соломинку, которая сможет гарантировать им более высокий жизненный уровень. - Теория домино, порожденная благородными намерениями, -- пробормотал Питт. Келли кивнул. - Верно. Благородными намерениями. А почему нет? Западная цивилизация может привести немало примеров возрождений, происшедших из-за благородных намерений. Мы бизнесмены, одни из тех, кто, возможно, оказывал наиболее продолжительное и модное влияние за последние два столетия, теперь имеем золотую возможность определить, произойдет ли еще одно блистательное возрождение, или цивилизация, скатившаяся уже до сточной канавы, останется там и перестанет существовать навеки. И вот еще, в чем я абсолютно уверен. Я считаю, что организованность -- это лучше, чем беспорядок. Я предпочитаю прибыль потерям и в достижении цели предпочитаю жесткие меры вялым убеждениям. И я нисколько не сомневаюсь, что правила чистого бизнеса гораздо более ценны, чем любые политические теории. - И, тем не менее, ваш великий проект имеет недостаток, -- сказал Питт. подбадривая себя еще одним бокалом бренди. -- Есть одно отклонение, которое может свести на нет весь замысел. Келли вопросительно взглянул на Питта. - Ваш мозг против наиболее современной компьютерной техники? А ну, майор! Мы провели месяцы, программируя любую вероятную случайность, любую вероятную аномалию. Вы просто валяете дурака. - Я? -- Питт допил бренди, как будто в стакане была вода. -- Скажите, как вы объясните присутствие Рондхейма и мисс Фири? Они едва ли подходят под критерии, выдвинутые для членов "Хермит лимитед". Рондхейму -- около тридцати, а мисс Фири... и того меньше. - Брат мисс Фири, Кристиан, был идеалистом как и я. Человек, который искал пути, чтобы вырвать людей из нищеты и страданий. Его самоотверженное поведение в Африке и других местах заставило нас сделать исключение. Он был одним из тех редких деловых людей, кто тратил свое состояние на помощь другим. Когда он трагически погиб, мы, совет директоров, -- он обвел рукой присутствующих, -- решили ввести мисс Фири на его место. - А Рондхейм? - Это счастливая случайность, на которую мы надеялись, но не рассчитывали. Хотя его обширный рыболовный флот смог бы взять на себя развитие рыболовной промышленности всей Южной Америки, причина была в другом. Его скрытые таланты и нужные связи качнули маятник в его сторону. - Суперинтендант вашего ликвидационного отдела, -- мрачно проговорил Питт.- Лидер вашей частной секты исмаилитов. Люди, окружавшие Келли переглянулись между собой, а затем посмотрели на Питта. Они являли собой любопытное зрелище. Фон Хаммель в пятидесятый раз вытирал лоб, Эрик Маркс приложил палец к губам и отрицательно покачал головой. Этот жест не укрылся от Питта. Покручивая кушаком, завязанным вокруг талии, он развязной походкой подошел к столу и налил себе еще один бокал бренди. "На посошок",- подумал он, зная, что Келли никогда не выпустит его из этого дома. - Вы так думаете? -- спокойно спросил Келли. - После того как на тебя совершено три попытки покушения, перестанешь думать, просто знаешь. - Гидроплан, -- прорычал Рондхейм.- Ты знаешь, что с ним случилось. Питт сел, потягивая бренди. Если ему суждено умереть, так хотя бы с сознанием, что он довел эту сцену до конца. - Мне очень жаль тебя, дорогой Оскар, а также последнего капитана погибшего корабля. Видел бы ты выражение его лица перед тем, как я устроил им грандиозный коктейль! - Ты, чертов подонок! -- Рондхейм был в ярости. -- Лживый гомик! - Не осталось камня на камне, -- беспечно продолжал Питт.- Думай что хочешь. Но одно точно. Благодаря твоей небрежности ты никогда больше не увидишь свой гидроплан. - Вы что, не видите, что он пытается сделать? -- Рондхейм сделал шаг в сторону Питта. -- Он хочет столкнуть нас друг с другом. - Подожди. -- Тон Келли был холодным, а глаза властными. -- Продолжайте, майор. - Вы очень добры. -- Питт опорожнил следующий бокал и налил себе еще. -- Бедный Оскар провалил и вторую попытку. Я не буду вдаваться в подробности, но я уверен, что вы в курсе того, что два из его крутолобых молодцов, как девицы, разговорились на сегодняшнем приеме с агентами Национального Разведывательного Агентства. - Проклятье. -- Келли обернулся к Рондхейму. -- Это правда? - Мои люди никогда не болтают. Они понимают, что может случиться с их родными, если они откроют рот. А кроме того, они ничего не знают. - Будем надеяться, что вы говорите правду, -- с трудом проговорил Келли. Он подошел к Питту и странным взглядом, без всякого выражения, посмотрел на него. -- Игра зашла слишком далеко, майор. - Жаль. Я только разогрелся, только настроился на приятный вечер. - Напрасно. - Как и напрасно был убит доктор Ханневелл. -- сказал Питт. Его голос был неестественно спокойным.- Особенно потому, что добрый доктор был одной из ключевых фигур "Хермит лимитед". Глава 16 В течение последующих десяти секунд слова Питта доходили до сознания присутствующих, тогда как он сам, беспечно раскинувшись в кресле с сигаретой в одной руке в бокалом бренди в другой, всем своим видом выражал скуку. Но это не относилось к Рондхейму и другим членам "Хермит лимитед". Их лица выражали такое недоумение, как будто они только что вошли к себе в дом и застали там жену в постели с другим мужчиной. Глаза Келли были широко раскрыты, он прерывисто дышал. Постепенно он сумел взять себя в руки и снова стал спокойным, уверенным в себе профессиональным бизнесменом, не произносящим ни слова, пока мысль окончательно не оформится в голове. - Ваши компьютеры допустили просчет, -- продолжал Питт.- Мы с адмиралом Сандекером постоянно наблюдали за доктором Ханневеллом. Питт лгал, зная, что ни Келли, ни Рондхейм не смогут доказать обратного. - Видимо, вам не очень интересно узнать, почему и как это произошло. - Напротив, майор, -- нетерпеливо проговорил Келли. -- Это самое интересное. Питт сделал глубокий вдох и "нырнул". - Первое подозрение возникло, когда доктор Лен Матаджик был спасен... - Нет! Этого не может быть! -- чуть не задохнулся Рондхейм. Питт мысленно послал слова благодарности Сандекеру за его дерзкий план воскресить души Матаджика и О'Райли. Судьба преподносила ему удобный случай на золотой тарелочке, и он не видел причин, чтобы упустать его. - Поднимите трубку и попросите соединить вас с международной линией. Попросите комнату 409 в госпитале Уолтер Рид в Вашингтоне. - В этом нет необходимости, -- сказал Келли. -- У меня нет оснований не верить вам. - Как хотите, -- беспечно произнес Питт, стараясь придать лицу соответствующее выражение. Его блеф удался. - Как я уже сказал, - продолжал он, -- когда доктор Матаджик спасся, он подробно описал "Лакс" и его команду во всех деталях. Его ни на минуту не обмануло изменение внешнего вида корабля. Но все это, безусловно, вам известно. Ваши люди перехватили его сообщение адмиралу Сандекеру. - А потом? - Непонятно? Потом -- простая дедукция. Благодаря описанию Матаджика, было несложно проследить весь путь корабля с того момента, когда он исчез вместе с Кристианом Фири, и до того, -- когда его замуровали в айсберге, где у доктора Матаджика была исследовательская станция. -- Питт улыбнулся. -- Благодаря наблюдательности Матаджика -- а он заметил, что члены экипажа, судя по загару, вряд ли занимались рыбалкой в водах Северной Атлантики, -- адмирал Сандекер вычислил, что перед этим "Лаке" совершал вояж вдоль побережья Южной Америки. Тогда он начал подозревать доктора Ханневелла. Теперь я понимаю, что это было довольно умно с его стороны. - Продолжайте, продолжайте, -- настаивал Келли. - Хорошо. Очевидно, "Лакс" использовал морское зондирование для поисков новых запасов полезных ископаемых. И также очевидно, что после того, как погиб Фири с инженерами, доктор Ханневелл, разрабатывавший проект совместно с ним, остался единственным, кто был знаком с оборудованием. - Вы чересчур хорошо информированы, -- сухо проговорил Келли. -- Но это ничего не доказывает. Питт был на скользком пути. Он был уже на грани того, чтобы проговориться об информированности Aгeнтства национальной безопасности насчет "Хермит Лимитед". Но приманка еще не сработала -- следовало кое-что подкинуть Келли. "Пора, -- весело сказал он себе, -- изложить правду". - Доказательства? Хорошо, станут ли доказательством слова умирающего? Прямо из уст в уста. А умирающий этот -- доктор Ханневелл. - Не верю. - Когда он умирал у меня на руках, его последними словами были: "Бог спасет тебя..." - Что это вы такое несете? -- закричал Рондхейм.- На что это вы намекаете? - Я намекаю только на то, что мне надо поблагодарить вас. Оскар, -- холодно произнес Питт.- Ханневелл знал, кто его убийца, кто отдал приказ покончить с ним. Он и процитировал строчку из "Баллады старого моряка". Верно, она ведь оттуда? Вы сами декламировали его: "Почему ты выглядишь так грустно? Потому что своим арбалетом я убил альбатроса". Ваш торговый знак, Оскар -- красный альбатрос. Вот что имел в виду Ханневелл. Вы убили человека, который помогал вам осуществлять морское зондирование. Бренди приятным теплом распространилось по телу: Питт почувствовал некоторую самоуверенность. - Я не буду утомлять вас чтением стихов, но, если мне не изменяет память, Старый моряк и его корабль призраков встречают в конце отшельника -- еще одна привязка. Да-да, все это есть в стихотворении. Ханневелл указал на виновника, и вы, Оскар, невольно признали себя виновным. - Вы пустили стрелу в верном направлении, майор Питт.- Келли затянулся сигарой. -- Но цель вашей стрелы была ошибочной. Я отдал приказ об убийстве Ханневелла. Оскар только выполнил его. - Зачем? - У доктора Ханневелла появились несколько старомодные мысли в отношении "Хермит лимитед": что не надо убивать и тому подобное. Он угрожал раскрыть всю нашу организацию, если мы не прекратим убийства. Для нас это условие было совершенно неприемлемым. Поэтому доктора Ханневелла надо было исключить из членов "Хермит лимитед". - Еще один принцип чистого бизнеса? Келли улыбнулся. - Именно. - А меня следовало убрать как свидетеля, -- сказал Питт, как бы отвечая на вопрос. Келли молча кивнул. - А подводное зондирование? -- спросил Питт.- После смерти Фири и Ханневелла -- гусей, которые клали золотые яйца, -- кто же сможет построить модель второго поколения? Доверительное выражение вновь появилось в глазах Келли. - Никто, -- мягко ответил он.- Но никто и не нужен. В программах наших компьютеров есть вся необходимая информация. На основе правильного анализа данных мы создадим рабочую модель через три месяца. На какое-то время Питт замер, ошеломленный неожиданным заключением Келли, но тут же быстро взял себя в руки. Бренди уже начинало оказывать свое действие, но Питт еще сохранял ясность мысли. - Больше Ханневелл вам был не нужен. Компьютерные мозги обнаружили секрет производства селтиния-279. - Поздравляю, майор! Вы потрясающе проницательны! -- Келли взглянул на часы и кивнул Рондхейму. Затем он вновь обернулся и сказал: - Мне очень жаль, но время вышло, джентльмены. Вечер подошел к концу. - Что ты собираешься делать с нами, Джеймс? -- Сэм так пристально посмотрел на миллиардера, что тот отвел взгляд.- Ясно, что ты рассказал нам свои секреты не ради вежливости или нашего любопытства. Ясно также, что со знанием подобных секретов ни одному из нас не будет позволено выйти из этого дома. - Верно. -- Келли посмотрел на группу людей, стоявших с другой стороны камина. -- Никому из вас не будет позволено рассказать, что он здесь услышал. - Но зачем? -- пофилософствовал Сэм.- Зачем посвящать нас в ваши подпольные планы и тем самым оправдывать нашу смерть? Келли устало прикрыл глаза и откинулся на спинку высокого кожаного кресла. - В этом и вся развязка. Он с грустью обвел взглядом присутствовавших. - Сейчас одиннадцать часов. Ровно через сорок два часа и десять минут "Хермит лимитед" распахнет свои двери. Через двадцать четыре часа после этого мы будем готовы принять любого клиента, или страну, как пожелаете. А для того, чтобы наш план сработал, нужна диверсия. Катастрофа, которая будет широко освещена в печати и привлечет пристальное внимание лидеров всех стран, тогда как наша операция пройдет незамеченной. - Мы и есть -- ваша диверсия? -- спросил высокий седовласый мужчина. После долгого молчания Келли наконец произнес' - Да. - Невинные жертвы катастрофы, разработанной компьютерами только для того, чтобы заполнить первые страницы газет... Боже, да это чудовищно! - Да, -- повторил Келли, -- но это необходимо. В своих странах все вы занимаете достаточно важные посты. Вы представляете промышленность, правительство и науку. Ваша гибель станет трагедией всемирного масштаба. - Это выглядит как какая-то безумная шутка, -- закричал Тамарезов.- Вы не можете просто так застрелить, как животных, две дюжины людей и их жен. - Ваших жен вернут назад целыми и невредимыми -- и ничего не подозревающими. -- Келли поставил стакан на стол.- И мы не собираемся убивать ни одного человека. Мы рассчитываем на то, что свою работу сделает природа-мать, конечно, с нашей помощью. Ведь от пуль остается след, а от несчастного случая -- нет. Рондхейм дал указание вооруженным людям в черных комбинезонах, и они сомкнули кольцо. - Пожалуйста, джентльмены, закатайте один рукав. Керсти вышла из комнаты и сразу же вернулась, неся в руках маленький поднос, на котором стояло несколько пузырьков и шприцев. Она поставила поднос на стол и начала наполнять шприцы. - Черта с два вы вонзите иголку в мою руку, -- взорвался один из группы Питта. -- Пристрелите меня здесь же, и покончим с этим... Удар прикладом прекратил его словоизлияния -- он покатился по полу. - Не будем больше дискутировать, -- угрюмо проговорил Рондхейм.- Он повернулся к Питту. -- А вы, майор, пройдите в другую комнату. У меня с вами личные счеты. Автоматом, взятым у Керсти, он указал на дверь. Рондхейм в сопровождении двух телохранителей провел Питта вдоль длинного коридора, по широкой лестнице вниз, и втолкнул в комнату. Это был огромный зал, выкрашенный белой краской, со множеством тренажеров в разных концах освещенных длинными рядами флюоресцентных ламп. Зал был гимнастическим, оборудованным богаче и дороже, чем какой-либо из тех, которые видел Питт. На стенах были развешаны плакаты, изображающие каратистов в различных стойках. Рондхейм передал автомат одному из охранников. - Я должен на время покинуть вас, майор, -- сухо произнес он.- Отдыхайте. Если вы захотите потренировать мускулы, можете воспользоваться любым из тренажеров. Он громко засмеялся и вышел из комнаты. Питт оглядел своих стражников. Один из них -- высокий, бритый гигант, с холодным выражением лица и тяжеловесным взглядом. Он был похож на большую гориллу. А огромные волосатые руки, державшие автомат наперевес, еще больше усиливали это впечатление. Он бросил на Питта взгляд, который заставил его сразу же отбросить мысли о возможности побега. Второй стражник уменьшил эту возможность до одной сотой. У него была красная небритая физиономия, и он стоял, закрывая фигурой дверной проем, только на дюйм не доставая плечами до верхней перекладины. Автомат в его лапах казался маленькой игрушкой. Прошло пять минут -- пять минут, в течение которых Питт тщательно обдумывал свое следующее движение. Две пары глаз не оставляли его ни на мгновение. Внезапно дверь в дальнем конце зала открылась -- вошел Рондхейм. Он сменил свой вечерний костюм на белое свободное кимоно каратиста, которое называли "ги". Рондхейм постоял минуту, на его губах играла уверенная, самодовольная улыбка. Босиком он пересек зал и, глядя на Питта, встал на тяжелый мат. - Скажите, майор, вы знакомы с карате или кунг-фу? Питт смущенно взглянул на широкий черный пояс, завязанный вокруг талии Рондхейма, и безнадежно понадеялся, что выпитое бренди ослабит боль от избиения, которому его собирались подвергнуть. Он покачал головой. - Может, дзюдо? - Нет, я ненавижу насилие. - Жаль. Я рассчитывал на более серьезного противника, -- Оскар указал на японские иероглифы, вышитые на поясе. -- Я всегда сомневался в ваших мужских достоинствах, хотя Керсти уверяла, что в вас больше мужского, чем вы пытаетесь представить. Но мы это сейчас выясним. Питт постарался проглотить наполнявшую его ярость и изобразил на лице страх. Он решил, что ему надо притвориться полнейшей тряпкой и не сопротивляться, иначе Рондхейм в ярости убьет его. В этом состояла его единственная надежда на спасение. - Отпустите меня! Отпустите меня! -- высоким голосом закричал он.- Что вы хотите? Что я вам сделал? Его рот конвульсивно вздрагивал на искаженном лице. - Я врал, что я взорвал ваш корабль. Я и не видел его в тумане. Я клянусь... Вы должны мне поверить!.. Телохранители Рондхейма переглянулись и обменялись презрительными усмешками. Сам Рондхейм с отвращением посмотрел на Питта. - Хватит, -- закричал он внезапно, -- хватит распускать слюни. Я ни минуты не верил, что такой, как ты, мог уничтожить и корабль, и команду. Питт дико оглянулся вокруг, в его глазах отразился слепой ужас. - У вас нет... нет причины убивать меня. Я никому ничего не скажу. Пожалуйста! Поверьте мне! -- Он умоляюще протянул к Рондхейму руки. - Стой где стоишь! Питт похолодел. Однако задуманный им план начинал работать. Теперь он надеялся только на то, что Рондхейм быстро устанет избивать не защищающуюся, не сопротивляющуюся жертву. - Майор Военно-Воздушного Флота Соединенных Штатов, -- передразнил Рондхейм.- Держу пари, что ты -- всего лишь бесхребетный гомосексуал. Но ничего, сейчас ты узнаешь, как чувствовать боль от рук и ног другого мужчины. Жаль только, что у тебя никогда не будет возможности вспомнить этот самый болезненный урок искусства самообороны, который ты получишь. Питт стоял перед ним, как загипнотизированный лось, затравленный гончими. Он что-то бессвязно бормотал, когда Рондхейм встал в центре мата и занял начальную стойку карате. - Нет, подождите... Слова застряли у Питта в горле. Он откинул голову и отпрянул назад. Удар пришелся по щеке Питта: он мог вызвать не только лиловую опухоль, если бы Питт не увернулся вовремя. Он покачнулся, оглушенный ударом, и увидел удивление, которое переросло в садистскую усмешку на тонком лице Рондхейма. Питт понял, что сделал ошибку, увернувшись от удара и показав тем самым свою хорошую реакцию. Он должен заставить свое сознание играть по придуманным им правилам. Это было нелегко. Ни один нормальный человек, который более или менее знаком с правилами самообороны, не станет вот так беспомощно стоять, когда его избивают до полусмерти. Он сжал зубы и расслабился, ожидая последующих ударов Рондхейма. Ему не пришлось ждать и нескольких секунд. Следующий оглушающий удар пришелся Питту прямо по лицу. Он вбил его в лежавший мат прямо под прикрепленными к стене горизонтальными брусьями. Лежа на полу, Питт облизал разбитые губы, почувствовал вкус крови и выбитых зубов. - Давай, майор. Давай. -- Рондхейм говорил жестко, отрывисто. -- Вставай. Урок только начинается. Питт с трудом поднялся на ноги и, споткнувшись, снова упал на мат. Настойчивое желание двинуть Рондхейму было сильнее, чем всегда, но он знал, что должен довести свою игру до конца. Рондхейм больше не терял времени на разминку. Его удары молотом обрушивались на голову. Казалось, они никогда не кончатся. Следующая серия ударов пришлась по ребрам -- и Питт, теряя сознание, почувствовал, как одно из них хрустнуло. Как в замедленной съемке, Питт, опустившись на колени, упал лицом вниз. Он и без зеркала представлял себе, как выглядит: распухшее лицо, заплывшие глаза, разорванные лиловые губы, вывороченные ноздри. Боль огромной волной накатилась на него. Острая, как кинжал, боль в груди повергла его на грань потери сознания, хотя, заметил он с удивлением, сознание функционировало нормально. Он продолжал притворяться потерявшим сознание, но сжал зубы, чтобы не позволить наплывающей темноте на самом деле одолеть его. Рондхейм был в ярости. - У меня мало времени для этого скользкого гомика. -- Он кивнул одному из своих телохранителей. -- Приведи его в чувство. Один из них, бритоголовый, намочил полотенце и не слишком нежным движением вытер кровь с лица Питта. Затем он обмотал полотенце, окрасившееся в красный цвет, как компресс вокруг его шеи. Поскольку Питт не пошевелился, охранник вышел и тут же вернулся с маленькой баночкой ароматических солей. Питт кашлянул раз, два, харкнул кровью на ботинок охранника и, перевернувшись на бок, открыл глаза. Рондхейм ухмыльнулся. - Вы долго приходите в себя, майор. Похоже, вы немного устали. -- Голос внезапно стал резким и пронзительным: -- Встать! Пора заканчивать... хм... курс обучения. - Курс? Обучения? -- Слова еле слышно срывались с разбитых губ Питта, выплывая откуда-то из-под сознания. -- Я не совсем понимаю... Ответом Рондхейма стал удар ногой в пах. Питт конвульсивно вздрогнул, застонал, откатываясь назад. - Я сказал -- встать! -- заорал Рондхейм. - Я... я не могу... Рондхейм нагнулся и ударил Питта в заднюю часть шеи. Больше не надо было притворяться: Питт вырубился окончательно. - Привести его в чувство! -- безумно заорал Рондхейм.- Я хочу, чтобы он был на ногах. Охранники уставились в недоумении -- даже они уже начали уставать от кровавых игрищ Рондхейма. Но у них не было другого выхода. Они обрабатывали Питта, как два тренера -- проигравшего боксера до тех пор, пока он не проявил первые признаки сознания. Было совершенно ясно, что Питт не сможет подняться без посторонней помощи. Поэтому охранники, подхватив Питта под руки, подняли его. Его тело висело между ними мертвым грузом, как мокрый мешок с цементом. Рондхейм избивал безжизненное тело до тех пор, пока его кимоно не промокло насквозь от пота и крови Питта. В проблесках сознания Питту казалось, что он потерял всякую чувствительность. "Спасибо бренди, -- успел подумать он, -- если бы я так не напился, я бы не смог выдержать зверства Рондхейма, не сопротивляясь". Теперь же он и не мог сопротивляться: его физические ресурсы были полностью истощены, мозг терял контроль над реальностью. Он снова провалился в темноту. Рондхейм направил точный сильный удар прямо в живот. Когда свет в шестой раз погас в глазах Питта, а охранники бросили его безжизненное тело на мат, садистское выражение появилось на лице Рондхейма. Он поднял его голову за волосы, чтобы последним, завершающим ударом дзюдо "куп де грас" сломать ему шею. - Нет! Рондхейм, застыв с поднятой рукой, медленно обернулся. В дверях стояла Керсти Фири с выражением ужаса и страха на лице. - Нет! Пожалуйста... Ты не сделаешь этого! - Он что-то для тебя значит? -- Рондхейм не опускал руку. - Ничего, но он -- человек. Это жестоко и бессмысленно, Оскар. И для этого не надо много мужества. Избивать беззащитного и полумертвого человека -- почти то же самое, что избивать ребенка. Для этого не надо много мужества, -- повторила она. -- Ты меня разочаровываешь. Рука Рондхейма медленно опустилась. Он подошел к