Гилберт Кит Честертон. Магия. Фантастическая комедия --------------------------------------------------------------- Фантастическая комедия MAGIC A FANTASTIC COMEDY BY G.K. CHESTERTON 1913 © Александр Сорочан (bvelvet@rambler.ru), перевод, 2006 Любое коммерческое использование данного перевода, воспроизведение текста или его частей без разрешения переводчика запрещено. Текст предназначен для ознакомительной публикации на сайте lib.ru. --------------------------------------------------------------- Действующие лица Герцог Доктор Гримторп Преподобный Сирил Смит Моррис Карлеон Хастингс, секретарь Герцога Незнакомец Патриция Карлеон Действие происходит в гостиной герцога. Прелюдия Сцена: Небольшие молодые деревья в туманных и дождливых сумерках; какие-то лесные цветы кое-где видны среди стволов. Виден Незнакомец, человек в плаще с поднятым капюшоном. Его костюм может быть современным или может принадлежать к любой другой эпохе; а конический капюшон так надвинут на голову, что лицо рассмотреть невозможно. Слышен далекий женский голос, не разборчивые слова то ли поются, то ли декламируются. Фигура в плаще приподнимает голову и с интересом вслушивается. Песня раздается все ближе и появляется Патриция Карлеон. Она смуглая и худощавая, с мечтательным выражением лица. Хотя она аккуратно одета, ее волосы слегка в беспорядке. В руке у нее ветка какого-то цветущего дерева. Она не замечает незнакомца, и хотя он с интересом наблюдает за ней, некоторое время идет как ни в чем ни бывало. Неожиданно она обнаруживает его присутствие и делает шаг назад. Патриция. Ой! Кто вы? Незнакомец. A! Кто я? [Бормочет себе под нос и чертит что-то на земле посохом.] Есть шляпа, но я ее не ношу, Есть меч, но я никого не рублю, Я карты в сумке всегда ношу, Но в карты играть не люблю. Патриция. Кто вы? И о чем вы говорите? Незнакомец. Это язык фейри, о дочь Евы. Патриция. Но я никогда не думала, что фейри на вас похожи. Вы же еще выше меня. Незнакомец. Изначально все мы такого роста. Ведь эльфы становятся меньше, а не больше, когда живут среди смертных. Патриция. Вы хотите сказать, что они больше нас. Незнакомец. Дщерь человеческая, если ты увидишь истинный облик фэйри, то его голова будет превыше звезд, а ноги - на самом дне морском. Старухи говорили тебе, что фэйри слишком малы, и поэтому их нельзя разглядеть. Но я тебе скажу, что фэйри слишком могущественны, и разглядеть их нельзя именно поэтому. Ибо они и есть те древние боги, по сравнению с которыми великаны казались пигмеями. Они - элементарии, и любой из них больше, чем весь мир. А ты ищешь их среди цветов и грибов и удивляешься, что никогда не можешь найти. Патриция. Но ты же явился в облике обычного человека? Незнакомец. Потому что я собирался поговорить с женщиной. Патриция. (отступает в удивлении). Думаю, ты растешь, беседуя со мной. Сцена затемняется и появляются декорации первого акта, гостиная герцога с открытыми французскими окнами или с любым достаточно большим отверстием, в которое можно разглядеть сад и стоящий поблизости дом. Настал вечер, и в том доме горит красная лампа. Преподобный Сирил Смит сидит, положив рядом шляпу и зонтик. Он здесь явно в гостях. Это молодой человек с высочайшим из воротников Высокой Церкви и со всеми особенностями ограниченного фанатика. Он представляет собой что-то вроде христианского социалиста и относится к своему сану очень серьезно. Он честный человек и совсем не дурак. (Входит мистер Хастингс с бумагами в руке). Хастингс. Вы мистер Смит (Пауза). Я хотел сказать, вы - пастор. Смит. Я - пастор. Хастингс. Я - секретарь Герцога. Его светлость просил меня передать, что он надеется вскорости с вами встретиться; но прямо сейчас он занят с доктором. Смит. А Герцог болен? Хастингс. (смеясь). О, нет! Доктор пришел, чтобы попросить его о помощи в каком-то деле. Герцог никогда не хворает. Смит. А доктор сейчас у него? Хастингс. Ну, прямо сейчас - нет. Доктор пошел через дорогу, чтобы принести документы, связанные с его просьбой. Но идти ему не далеко, как вы можете заметить. Вот его красная лампа. Смит. Да, я знаю. Очень вам признателен. Я подожду столько, сколько нужно. Хастингс. (радостно). О, это будет совсем не долго. (Выходит. Через дверь из сада входит доктор Гримторп, читающий развернутую газету. Он - старомодный практикующий врач, истинный джентльмен, одетый очень аккуратно, но слегка старомодно. Ему около шестидесяти лет; он мог бы быть другом Хаксли) Доктор (сворачивая газету) Прошу прощения, сэр, я не заметил, что здесь кто-то был. Смит (дружелюбно). Извините. Новый священник не может, так сказать, ожидать, что его ждут. Я пришел, чтобы повидать Герцога по некоторым местным делам. Доктор (улыбаясь). Как ни странно, я тоже. Но я подозреваю, чтоб мы оба хотели бы переговорить с ним на глазу на глаз. Смит. О, с моей стороны нет ни малейших затруднений. Я присоединился к союзу, собирающемуся создать в приходе образцовый кабачок. Короче говоря, я хотел попросить Его Светлость подписаться под этим проектом. Доктор (мрачно). Так уж вышло, что я присоединился к требованиям не открывать образцовый кабачок в этом приходе. Наши взгляды сближаются с каждым мгновением. Смит. Да, полагаю, мы прямо-таки близнецы. Доктор (более добродушно). А что собой представляет образцовый кабачок? Это что, игрушка? Смит. Я имею в виду место, где англичане могут получить достойную выпивку и с достоинством выпить. Это вы называете игрушкой? Доктор. Нет, мне следует назвать это фокусом. Или, из уважения к вашему облачению, чудом. Смит. Я принимаю ваше уважение к моему облачению. Я исполняю свой пасторский долг. Как может церковь требовать от людей воздержания, если она не позволяет им пировать? Доктор. (горько) А когда вы им дадите всласть напироваться, вы отсылаете их ко мне не лечение. Смит. Да, а вы, всласть их полечив, отправляете их ко мне на погребение. Доктор (после паузы, рассмеявшись). Что ж, у вас в распоряжении все старые учения. Справедливо, что у вас есть и старые шутки. Смит (также смеется). Кстати, вы называете фокусом то, что бедные люди могут недорого выпить. Доктор. Я называю химическим открытием то, что алкоголь - не еда. Смит. А вы сами вина не пьете? Доктор. Пить вино! А что еще здесь пить? Смит. Таким образом, выпить недорого - это такой фокус, который и вы можете проделать? Доктор (все еще добродушно). Ну-ну, будем на это надеяться. Говорить о фокусах и всем прочем в таком роде - это нынче вечером кажется настоящим трюкачеством. Смит. Трюкачеством? Отчего же? Входит Хастингс, держа в обеих руках бумаги. Хастингс. Его светлость сейчас к вам выйдет. Он попросил меня прежде всего разобраться с делами. (протягивает листок бумаги каждому из гостей) Смит (поворачивается к Доктору). Это просто великолепно! Герцог дал пятьдесят гиней на новое питейное заведение. Хастингс. Герцог весьма либерален. (собирает бумаги) Доктор (рассматривает свой чек). Но это же настоящий курьез! Он также выделил пятьдесят гиней лиге против строительства нового питейного заведения. Хастингс. Герцог весьма либерально мыслит. (Выходит) Смит (смотрит на свой чек). Либерально мыслит!... Вообще не мыслит, это будет точнее. Доктор (садится и зажигает сигару). Что ж... Герцог не страдает от отсутствия (затягивается) разума. Он склонен к компромиссам. Разве вы никогда не встречали таких людей, которые, побеседовав с вами о пяти лучших породах собак, заканчивали тем, что покупали себе дворнягу? Герцог - милейший человек, он всегда хочет всех порадовать. Но большей частью кончается тем, что он не радует никого. Смит. Да, я знаком с такими людьми. Доктор. Считайте это фокусом... Вы знаете, что герцог является опекуном двух молодых людей, которые должны жить с ним? Смит. Да, я слышал что-то о племяннике и племяннице из Ирландии. Доктор. Племянница приехала из Ирландии несколько месяцев назад, но племянник возвращается из Америки сегодня вечером (Он резко поднимается и начинает ходить по комнате). Думаю, мне следует рассказать вам об этом. Если не принимать в расчет ваше чудесное питейное заведение, вы кажетесь вполне здоровым человеком. А мне, судя по всему, понадобятся нынче вечером все здоровые люди, которых удастся отыскать. Смит. (Также встает). Я к вашим услугам. Я, знаете ли, сразу догадался, что вы пришли сюда не только затем, чтобы протестовать против моего образцового питейного заведения. Доктор. (Останавливается; возбуждение спадает). Что ж, вы совершенно правы. Я был семейным врачом у брата Герцога в Ирландии. Мне хорошо знакомо это семейство. Смит (тихо). Подозреваю, вам известно об этой семье нечто странное? Доктор. Ну, они видят фей и других существ в том же роде. Смит. И с медицинской точки зрения, я полагаю, видеть фей - практически то же самое, что видеть чертей? Доктор (горько улыбаясь). Да, они видели их в Ирландии. Я думаю, это совершенно правильно - видеть фей в Ирландии. Это как играть в рулетку в Монте-Карло. Вполне респектабельное занятие. Но они перешли всякие границы, когда увидели фей в Англии. Я должен выяснить, каким образом они принесли своих призраков, гоблинов и ведьм на задний двор к бедному Герцогу, к моей красной лампе. Это попросту нетактично. Смит. Как я понял, племянник и племянница Герцога видят фей и ведьм в пространстве между этим местом и вашей лампой. (Он подходит к садовому окну и выглядывает наружу) Доктор. Да, племянник был в Америке. Всякому очевидно, что в Америке увидеть фэйри невозможно. Но в этой семье все верят в сверхъестественное, и я серьезно переживаю за девушку. Смит. Почему? Что она сделала? Доктор. О, она блуждает вечерами по парку и лесу. Всегда в сырую погоду. Она называет это кельтскими сумерками. Мне самому кельтские сумерки не подходят. Они дурно влияют на поясницу. Но что еще хуже, она всегда говорит о встречах с кем-то, с каким-то эльфом, волшебником или кем-то еще. А это мне совсем не нравится. Смит. Вы рассказали Герцогу? Доктор (с мрачной улыбкой). О да, я сказал Герцогу. В результате появился фокусник. Смит (пораженный) Фокусник? Доктор. (Кладет окурок в пепельницу) Герцог неописуем. Он сейчас явится сюда, и вы сами все увидите. Сообщите ему два-три факта или мысли, и выводы, которые он сделает, всегда будут внешне никак не связаны с исходными положениями. Расскажите любому другому человеку о девушке, мечтающей о фэйри, и об ее практичном брате из Америки, и он попытается разрешить ситуацию каким-нибудь очевидным способом и кому-то помочь: девушку пошлют в Америку или вернут к феям в Ирландию. А Герцог теперь уверен, что делом должен заняться фокусник. По-моему, он внутренне убежден, что это прояснит ситуацию и каким-то образом удовлетворит интерес верующих к сверхъестественному и интерес неверующих к очевидному. На самом деле неверующие думают, что фокусник - просто жулик, да и верующие думают то же самое. Фокусник никому не доставляет удовольствия. Вот почему он так радует Герцога. (Входят Герцог и Хастингс, несущий бумаги. Герцог здоровый, добродушный мужчина в твидовом костюме, взгляд его блуждает. Учитывая нынешнее состояние пэрства, следует объяснить, что Герцог, хоть и идиот, но совершенный джентльмен). Герцог. Доброе утро, мистер Смит. Извините, что заставил вас ждать, но мы сегодня по-настоящему заняты. (Оборачивается к Хастингсу, который уже подошел с документами к столу). Вы знаете, что мистер Карлеон прибывает сегодня? Хастингс. Да, ваша светлость. Его поезд прибудет с минуты на минуту. Я выслал экипаж. Герцог. Благодарю вас (оборачивается к двум посетителям). Мой племянник, Моррис, как вы знаете, доктор Гримторп, это брат мисс Карлеон из Америки. Я слышал, что он очень многого там добился. Бензин или что-то в этом роде... Нужно идти в ногу со временем, да? Доктор. Боюсь, что мистер Смит не всегда готов идти в ногу со временем. Герцог. О, вперед, вперед! Прогресс, сами знаете, прогресс! Конечно, я знаю, как вы заняты; вы, конечно, не должны переутруждаться. Хастингс сказал мне, что вы смеялись над моими распоряжениями о пожертвованиях. Что ж, я верю, что следует рассматривать все стороны проблемы. Аспекты, как говаривал старый Баффл. Аспекты! (Делает взмах рукой, обозначающий широкий жест). Вы представляет теорию умеренного употребления спиртных напитков, и вы по-своему правы. Доктор представляет теорию полного воздержания от спиртных напитков, и он по-своему прав. Не можем мы оставаться древними бриттами, знаете ли. (Затянувшееся молчание, которое всегда следует за самыми смелыми мыслями или недомыслиями Герцога). Смит. (наконец, задумчиво). Древними бриттами. Доктор. (Смиту, тихо). Не берите в голову. Это всего лишь его либерализм. Герцог. (столь же жизнерадостно). Я видел то местечко, которое вы подготовили, мистер Смит. Очень хорошо. В самом деле, очень хорошо. Искусство для народа, так? Мне особенно понравилась деревянная часть западной двери. Особенно приятно, что вы использовали новый тип отделки... Что ж, все это мне напоминает Французскую революцию. (Снова молчание. Пока Герцог внимательно осматривает комнату, Смит шепотом обращается к Доктору). Смит. Это напоминает вам о Французской революции? Доктор. Да все равно о чем. Его светлость никогда мне ни о чем не напоминает. (Молодой, очень высокий голос с американским акцентом доносится откуда-то из сада "Скажите, может кто-нибудь проследить за этими чемоданами?" Мистер Хастингс выходит в сад. Он возвращается с Моррисом Карлеоном, очень молодым человеком, почти мальчиком, но с манерами и в одежде взрослого. Он смугл, невысок ростом и активен; его американизм служит только прикрытием ирландского происхождения). Моррис (с юмором, просовывая голову в окно). Похоже, здесь обитает Герцог? Доктор (который стоит ближе всех к окну, с превеликой важностью). Да, единственный и неповторимый. Моррис. Именно он мне и нужен. Я его племянник. (Герцог, который предавался размышлениям в задней части сцены, вполглаза следя за происходящим, оборачивается на звук голоса и приветствует Морриса рукопожатием). Герцог. Счастлив видеть тебя здесь, мой мальчик. Я слышал, что ты провел время с пользой для себя. Моррис (смеясь). С пользой, с большой пользой; и с еще большой пользой для Пола Т. Вандама, полагаю. Вы знаете, я управляю шахтами старика в Аризоне. Герцог (солидно кивает головой). Ах, какой успешный человек! И какие успешные методы, скажу я вам. Полагаю, он неплохо распорядился деньгами. И мы не вернемся во времена испанской инквизиции. (Молчание, трое мужчин смотрят друг на друга). Моррис (резко). А как поживает Патриция? Герцог (с некоторым смущением). О, у нее все в порядке, по-моему. Она... (Он слегка колеблется) Моррис (улыбаясь). Ну и где же Патриция? (Неловкая пауза. Потом Доктор отвечает). Доктор. Мисс Карлеон прогуливается в саду, по-моему. (Моррис подходит к садовым дверям и выглядывает наружу) Моррис. Слишком холодная ночь для прогулок. Моя сестра всегда выбирает такие сырые и холодные вечера, чтобы подышать воздухом? Доктор (после паузы). Если позволите сказать, я целиком с вами согласен. Я частенько брал на себя смелость предупреждать вашу сестру, что в такую погоду не стоит отправляться на прогулку. Герцог (выразительно взмахивает рукой). Артистический темперамент! Я всегда называл это артистическим темпераментом. Вордсворт, знаете ли, и все такое прочее. (Молчание). Моррис (пораженный). Все такое? Герцог (с энтузиазмом продолжает рассуждать). Что ж, все сводится к темпераменту. Таков уж ее темперамент - она видит фей. И таков мой темперамент - фей не видеть. Я прогуливался вокруг дома раз двадцать и ни разу не видел фей. Ну, то же самое и с волшебником, или как она его там называет. Для нее кто-то там есть. Для нас там никого нет. Разве вы не понимаете? Моррис (с усиливающимся удивлением). Кто-то есть! О чем вы говорите? Герцог (беззаботно). Ну, его нельзя назвать мужчиной. Моррис (громко). Мужчиной! Герцог. Ну, как всегда говорил старый Баффл, что есть мужчина? Моррис (с сильным американским акцентом). С вашего разрешения, Герцог, я оставлю старого Баффла в покое. Вы хотите сказать, у кого-то достало наглости подумать, что какой-то мужчина... Герцог. О, не мужчина, поверь не. Волшебник, нечто мифическое, знаешь... Смит. Не мужчина, но знахарь. Доктор (мрачно). Я знахарь. Моррис. Но вы не кажетесь мифическим, док. (Засунув в рот палец, начинает мерить шагами комнату). Герцог Ну, понимаешь, артистический темперамент... Моррис (резко оборачивается). Слушайте, Герцог! В коммерческом отношении мы весьма передовая страна. Но в отношении моральном мы считаемся страной весьма отсталой. И вы еще спрашиваете, нравится ли мне, что моя сестра бродит по лесу в такую ночь одна! Что ж, мне это не нравится. Герцог. Боюсь, что вы, американцы, не такие передовые, как я надеялся. Что ж! как частенько говаривал старый Баффл... (Пока он говорит, из сада доносится пение; голос звучит все ближе и ближе, и Смит резко оборачивается к Доктору). Смит. Чей это голос? Доктор. Это не мне решать! Моррис (подходит к окну). Вам не стоит беспокоиться. Я знаю, чей это голос. Входит Патриция Карлеон. Моррис (все еще возбужденный). Патриция, где ты была? Патриция (почти устало). О! В Фэйриленде. Доктор. (дружелюбно). И где же это? Патриция. Это место непохоже на другие. Оно нигде или везде. Моррис (резко). Там кто-нибудь живет? Патриция. Чаще всего только двое. Некто и его тень. Но он ли моя тень или я - его тень, я никогда не могла узнать. Моррис. Он? Кто? Патриция (кажется, впервые понимает его заблуждение; улыбается). О, тебе не стоит переживать по этому поводу, Моррис. Он - не смертный. Моррис. Как его имя? Патриция. У нас там нет имен. Ты никогда не сможешь никого узнать, если будешь знать имя. Моррис. На кого он похож? Патриция. Я встречаюсь с ним только в сумерках. Он одет, кажется, в длинный плащ с высоким капюшоном или шляпой - в точности как эльфы в детских сказках. Иногда, выглядывая из этого окна, я вижу, что он, как тень, бродит вокруг дома; вижу, как темнеет его высокий капюшон в лучах заходящего солнца или восходящей луны. Смит. О чем он говорит? Патриция. Он говорит мне правду. Очень много правдивых вещей. Он - маг. Моррис. С чего ты взяла, что он маг? Я подозреваю, что он выделывает с тобой какие-то фокусы. Патриция. Я знала бы, что он маг, даже если б он не показывал фокусов. Но однажды он нагнулся, поднял камень и подбросил его в воздух; и камень взлетел в небеса как птица. Моррис. И это впервые навело тебя на мысль, что он маг? Патриция. О, нет. Когда я впервые увидела его, он рисовал на траве круги и пентакли и говорил на языке эльфов. Моррис (скептически). А ты знаешь язык эльфов? Патриция. Не знала, пока не услышала. Моррис (понижает голос, обращаясь к сестре; но он настолько выходит из себя, что говорит гораздо громче, чем предполагает). Знаешь, Патриция, это, на мой взгляд, переходит всякие границы. Я просто не собираюсь позволять тебе увлечься каким-то проклятым бродягой или предсказателем только потому, что ты начиталась дурацких стишков про фэйри. Если этот цыган, или кто он там есть, еще раз побеспокоит тебя... Доктор (кладет руку на плечо Морриса). Давайте оставим немного больше места поэзии. Нельзя же всем жить на одной нефти. Герцог. Совершенно верно, совершенно верно. И будьте ирландцами, кельтами, как частенько говаривал старый Баффл, у них чудесные песни, разве вы не знаете, об ирландской девушке и Банши. (громко вздыхает). Бедный старина Гладстон! (Молчание, как обычно). Смит (обращаясь к доктору) Я полагаю, вы считаете эти семейные легенды вредными для здоровья? Доктор. Я думаю, что семейные суеверия полезнее для здоровья, чем семейные ссоры (он как бы случайно подходит к Патриции). Наверное, это очень приятно - быть молодой и все еще видеть все эти звезды и закаты. Мы, старые дураки, не будем слишком строги к вам, если ваши убеждения будут иногда казаться нелепыми, не так ли? Если звезды упадут в траву, или если солнце разок-другой зайдет на востоке. Мы всего лишь скажем: "Мечтайте о чем захотите. Мечтайте за все человечество. Мечтайте за нас - за тех, кто не может больше мечтать. Но все-таки не забывайте о различиях". Патриция. О каких различиях? Доктор. О различиях между тем, что прекрасно, и тем, что есть. Та красная лампа над моей дверью отнюдь не прекрасна; но она - есть. Вы, может быть, даже порадуетесь тому, что она там есть - когда-нибудь, когда золотые и серебряные звезды поблекнут. Теперь я уже старик, но некоторые люди до сих пор радуются тому, что им удается отыскать мою красную звезду. Нет, я не хочу сказать, что они мудрецы... Патриция. (слегка удивленная). Да, я знаю, что вы ко всем добры. Но разве вы не думаете, что могут произойти перемены и духовные звезды продержатся дольше, чем красные лампы? Смит. (решительно). Да. Но это особые звезды. Доктор. Красная лампа переживет меня. Герцог. Великолепно! Великолепно! Точь-в-точь как Теннисон. (Молчание). Помню, когда я еще учился... (Красный свет исчезает; поначалу никто не замечает этого, кроме Патриции, в волнении указывающей в том направлении). Моррис. Что случилось? Патриция. Красная звезда угасла. Моррис. Ерунда! (бросается к садовой двери). Кто-то просто стоит перед ней. Скажите, Герцог, кто-то стоит в саду? Патриция (спокойно). Я говорила вам, что он бродит по саду. Моррис. Если это твой предсказатель... (Исчезает в саду, за ним следует доктор). Герцог. (пораженный). Кто-то в саду! В самом деле, эта земельная кампания... (Молчание. Моррис возвращается, едва переводя дух). Моррис. Твой приятель - очень шустрый парень. Растворился у меня в руках как тень. Патриция. Я же сказала тебе, что он и был тенью. Моррис. Что ж, похоже, сейчас начнется погоня за тенью. Герцог, у вас есть фонарь? Патриция. О, тебе не стоит волноваться. Он придет, если я позову. (Она выходит в сад и полупроговаривает, полу-напевает неразборчивые слова, чем-то похожие на песню, с которой она впервые появилась на сцене. Красный свет появляется вновь; раздается легкий звук, как будто палая листва шелестит под ногами - все ближе и ближе. Незнакомец в плаще с надвинутым капюшоном появляется за садовой дверью). Патриция. Ты можешь войти в любые двери. (Фигура входит в комнату). Моррис (закрывая садовую дверь за спиной вошедшего). Вот видишь, волшебник, мы тебя поймали. И мы знаем, что ты самозванец. Смит (Тихо). Простите, я не уверен, что мы это знаем. Со своей стороны я должен признаться, что отчасти разделяю агностицизм Доктора. Моррис (возбужденный; оборачивается почти с яростью). Не знал, что вы, священники, верите еще в какие-нибудь сказки, кроме ваших собственных. Смит. Я верю в то, на что есть право у каждого человека. Возможно, в то единственное, на что есть право у каждого человека. Моррис. И что же это? Смит. Возможность сомнения. Даже ваш хозяин, нефтяной магнат, имеет право на него. И я думаю, это ему необходимо даже больше, чем всем прочим. Моррис. Не думаю, что в этом вопросе возможны какие-то сомнения, преподобный. Я довольно часто встречался с людьми такого сорта; с парнями, которые выманивали у девушек деньги, рассказывая им, что они заставляют камни исчезать. Доктор. (Незнакомцу). Вы говорите, что можете заставить камни исчезать? Незнакомец. Да. Я могу заставить камни исчезать. Моррис (жестко). Полагаю, ты из тех умельцев, которые знают, как растворять в воздухе часы и цепочки. Незнакомец. Да. Я знаю, как растворять в воздухе часы и цепочки. Моррис. И я уверен, что ты и сам прекрасно умеешь исчезать. Незнакомец. Я проделывал такое. Моррис (с намеком). Теперь ты исчезнешь? Незнакомец (подумав). Нет, думаю, что вместо этого я появлюсь. (Он отбрасывает назад капюшон, обнажая голову интеллектуально выглядящего человека, молодого, но слегка потрепанного жизнью. Затем он расстегивает плащ и сбрасывает его, оставаясь в современном вечернем костюме. Он проходит по комнате, направляясь к Герцогу, и одновременно достает свои часы). Добрый вечер, ваша светлость. Боюсь, что прибыл слишком рано для выступления. Но этот джентльмен (указывает на Морриса) был слишком сурово настроен, чтобы начинать. Герцог (несколько озадаченный). О, добрый вечер! Так вы в самом деле...? Незнакомец (кланяется). Да. Я Фокусник. (Все смеются, кроме Патриции. Пока остальные беседуют друг с другом, Незнакомец подходит к ней). Незнакомец (очень печально). Мне очень жаль, что я не волшебник. Патриция. Лучше бы ты был вором. Незнакомец. Разве я совершил преступление хуже воровства? Патриция. Ты совершил, думаю, самое худшее преступление, какое только может быть. Незнакомец. И каково же самое худшее преступление? Патриция. Украсть у ребенка игрушку. Незнакомец. И что я украл? Патриция. Сказку. ЗАНАВЕС Действие II Та же самая комната, освещенная гораздо ярче, тем же вечером час спустя. С одной стороны стол, покрытый картами, костями и прочим; возле него Фокусник в вечернем костюме молча готовится к своим трюкам. Немного позади находятся Герцог и Хастингс с очередной порцией бумаг. Хастингс. Осталось несколько мелких вопросов. Вот программы зрелища, которого желала Ваша светлость. Мистер Карлеон очень хотел взглянуть на них. Герцог. Спасибо, спасибо (берет программки). Хастингс. Мне сохранить их для Вашей светлости? Герцог. Нет-нет; я не забуду, не забуду. Да, вы не подозреваете, каким деловым я стал. Нам приходится, знаете ли (Невнятно). Я знаю, что вы отчасти социалист. Но я признаюсь вам, что в этой стране многих надо бы казнить. И все такое... Посмотрите сейчас на эти лица и запомните их! Король никогда не забывает лиц (размахивает программками). Я никогда не забываю лиц (Бросает взгляд на Фокусника и тут же втягивает его в дискуссию). Да, здесь мастер, который выступает перед Королем (бросает программки), выступает перед Королем каждый вечер, я полагаю... Фокусник. (улыбаясь). Я иногда развлекаю Его Величество по вечерам. И обращаю на себя внимание, разумеется, высочайших особ. Но обычно я выступал перед независимыми владетельными господами, белыми или черными. Не было фокусника, который не выступал бы. Герцог. Это верно, это правильно! А вы согласны со мной, что великое дело для Короля - запоминать людей? Фокусник. Лучше сказать иначе: запоминать, каких людей запоминать. Герцог. Ну, ну, теперь... (оглядывается вокруг в поисках чего-то). Будучи по-настоящему деловым... Хастингс. Следует ли мне взять программки для Вашей светлости? Герцог (поднимает их). Нет, нет, я не забуду. Что-нибудь еще? Хастингс. Я ходил в деревню по поводу стрэдфордской телеграммы. Единственное стоящее упоминания событие - Воинствующие вегетарианцы. Герцог. А! Воинствующие вегетарианцы! Я уверен, вы слышали о них. Не повинуются закону (Фокуснику) с тех пор, как Правительство обеспечило нас мясом. Фокусник. Оставьте их в покое. На свете много хороших людей, которые не едят мяса. Герцог. Ну, я вынужден сказать, что они проявляют огромный энтузиазм. Потясающий, о, действительно потрясающий. Как Жанна д'Арк. (Недолгая пауза, фокусник неотрывно смотрит на Герцога) Фокусник. Жанна д'Арк была вегетарианкой? Герцог. О, это прежде всего весьма возвышенный идеал. Святость Жизни, знаете ли, Святость Жизни. Но они зашли слишком далеко. Они убили полисмена в Кенте. Фокусник. Убили полисмена? Как по-вегетариански! По крайней мере, если они его не съели. Хастингс. Они просят только мелких пожертвований. Они предпочитают собирать побольше полукрон, добиваясь широкого распространения своего движения. Но я должен заметить... Герцог. В таком случае дайте им три шиллинга. Хастингс. Если позволите сказать... Герцог. Забудьте об этом! Мы дали Анти-вегетарианцам три шиллинга. Так будет честнее всего. Хастингс. Если желаете услышать мое мнение, то со стороны Вашей Светлости будет разумнее не вносить пожертвований в данном случае. Анти-вегетарианцы уже использовали свои фонды для формирования банд, предназначенных для охраны их митингов. И если Вегетарианцы истратят свои деньги на разгон митингов, будет очень забавно: мы будем платить бандитам обеих сторон. Будет очень сложно все это объяснить, если дело дойдет до мирового судьи. Герцог. Но судьей буду я. (Фокусник снова смотрит на него). Такова система, дорогой Хастингс, таковы преимущества системы. Это не логическая система, не система Руссо, но посмотрите, как чудесно она работает. Я буду лучшим судьей из всех, когда-либо восседавших в этом кресле. Другие будут необъективны, знаете ли. Старый сэр Лоуренс сам вегетарианец; он может быть суров к Анти-вегетарианцам. Полковник Крэшоу, совершенно точно, будет излишне суров с наемниками-вегетарианцами. Но я заплатил и тем, и другим; разумеется, я буду строг к обеим группам; так и случится. Просто идеальное правосудие. Хастингс (безразлично). Мне взять программки, ваша Светлость? Герцог (добродушно). Нет, нет, я их не забуду. (Хастингс уходит). Что ж, профессор, какие новости в мире фокусов? Фокусник. Боюсь, что в мире фокусов не бывает никаких новостей. Герцог. У вас есть своя газета или что-то в этом роде? Знаете, теперь у всех есть газеты. Скажем, "Ежедневный Шпагоглотатель" или что-то еще? Фокусник. Нет. Я сам был журналистом. Но я думаю, что журналистика и фокусы всегда будут несовместимы. Герцог. Несовместимы? О, здесь мы с вами расходимся во мнениях. Я всегда придерживался в таких вопросах широких взглядов. Широких законов, как говаривал старый Баффл. Нет ничего несовместимого, будьте уверены; разве что муж и жена и тому подобное. Поговорите об этом с Моррисом. Просто удивительно, как быстро исчезла несовместимость в Штатах. Фокусник. Я всего лишь хотел сказать, что две профессии основываются на противоположных принципах. Суть работы фокусника в том, что он не должен объяснять то, что произошло. Герцог. Ну, а журналист? Фокусник. А суть работы журналиста в том, что он должен объяснять то, что не произошло. Герцог. Но вам же хочется иногда обсудить новые трюки? Фокусник. Нет никаких новых трюков. А если они и есть, мы не пожелаем их обсуждать. Герцог. Боюсь, что вы совсем не прогрессивны. Вы вообще интересуетесь современным прогрессом? Фокусник. Да. Мы интересуемся всеми трюками, основанными на иллюзиях. Герцог. Да, да, я должен пойти посмотреть, как дела у Морриса. Буду рад продолжить нашу беседу. (Герцог уходит, оставляя программки). Фокусник. Почему милые люди - такие идиоты? (Поворачивается к столу). Кажется, все в порядке. Колода карт, которая на самом деле колода карт. И колода карт, которая на самом деле не колода карт. Цилиндр, который похож на цилиндр джентльмена. И который на самом деле - совсем не цилиндр джентльмена. Это всего лишь мой цилиндр. А я - не джентльмен. Я всего только фокусник, и это всего лишь цилиндр фокусника. Я не могу снимать этот цилиндр перед леди. Я могу доставать из него кроликов, золотых рыбок и змей. Вот только мне нельзя доставать оттуда свою голову, снимая цилиндр. Похоже, я еще ниже кроликов и змей. Они во всяком случае могут вылезать из цилиндра фокусника. А я - не могу. Я фокусник и никто иной. Я был кем-то еще, и это было гораздо хуже. (Он начинает разбрасывать карты по столу. Входит Патриция) Патриция (холодно). Прошу прощения. Я пришла, чтобы взять программки. Они нужны дяде. Фокусник (все еще возится с картами у стола). Мисс Карлеон, могу я минутку поговорить с вами? (Он засовывает руки в карманы, внимательно смотрит на стол; на лице у него появляется сардоническая усмешка). У меня к вам исключительно практическое дело. Патриция. (Останавливается у двери). С трудом представляю, какое у вас может быть дело. Фокусник. Дело - это я. Патриция. А я что должна делать? Фокусник. Вы можете делать все что угодно. Я вопрос, вы.... Патриция (яростно). Ну и что я? Фокусник. Вы - ответ. Патриция. Какой ответ? Фокусник (обходит вокруг стола и садится лицом к зрителям). Ответ для меня. Я думаю, что я лжец: ведь я бродил с вами по полям и говорил, что могу заставить камни исчезнуть. Что ж, я могу. Я фокусник. С фактической точки зрения, это была не ложь. Но если б это была ложь, я повторил бы ее. Я солгал бы еще двадцать раз. Патриция. Я ничего не знаю о такой лжи. (Она касается рукой дверной ручки, но Фокусник, сидящий у стола, уставившись на ее обувь, не замечает ее движения и продолжает беседовать сам с собой). Фокусник. Я не знаю, думали ли вы о том, что значит для такого человека, как я, беседовать с такой леди, как вы, даже под выдуманным предлогом. Я - искатель приключений. Я злодей, если кто-то может заслужить этот титул, побывав во всех злодейских обществах мира. Я все узнал о себе, когда был уличным попрошайкой на Флит-стрит и, еще ниже, журналистом на Флит-стрит. Но пока я не встретил вас, я никогда не догадывался, что богатые люди вообще умеют думать. Ну, вот и все, что я хотел сказать. Мы несколько раз чудесно побеседовали, разве не так? Да, я лжец. Но вам я чаще всего говорил правду. (Он отворачивается и снова раскладывает карты). Патриция. (задумчиво). Да, вы чаще всего говорили мне правду. Вы рассказали мне сотни и тысячи правдивых вещей. Но вы никогда не говорили мне той правды, которую хотелось узнать. Фокусник. И какой же? Патриция. (отворачивается от двери). Вы никогда не говорили мне правды о себе. Никогда не говорили мне, что вы только Фокусник. Фокусник. Я не говорил вам этого, потому что я сам этого не знал. Я не знал, был ли я только фокусником. Патриция. О чем вы говорите? Фокусник. Иногда я боюсь, что я - гораздо хуже Фокусника. Патриция. (серьезно). Не могу представить себе никого хуже фокусника, который не называет себя фокусником. Фокусник. (мрачно). Есть кое-что похуже. (Оживляясь). Но я не это хотел сказать. Вы в самом деле находите такое непростительным? Что ж, давайте я расскажу вам кое-что. Не думайте, имеет ли это отношение к нашему случаю. Человек проводит всю жизнь, неустанно работая в вагонах третьего класса и в ночлежках пятого класса. Ему приходится придумывать новые трюки, новые речи, новую ерунду, иногда каждый день и каждую ночь. Большей частью он делает это в мрачных городах Севера и Центральных графств, откуда не может выбраться. Но иногда он проделывает свои трюки в деревенском доме какого-нибудь джентльмена, откуда может выйти на прогулку. Вам, наверное, известно, что актеры, ораторы и подобные им люди любят отрабатывать свои изобретения на свежем воздухе. (Улыбается) Вы знаете историю, как садовник знаменитого государственного деятеля подслушал, как его хозяин, гуляя по саду, говорил: "Могу ли я, господин Спикер, предложить вам сегодня вечером следующее..." (Патриция сдерживает улыбку, и он продолжает с возрастающим энтузиазмом). Что ж, фокусники в точности такие же. Им нужно некоторое время, чтобы как следует подготовиться к импровизации. Такой человек бродит по полям и лесам, проделывает все свои трюки и бормочет разную ерунду, думая, что находится в одиночестве. Но однажды вечером этот человек обнаруживает, что он не один. Он видит, что за ним наблюдает очаровательный ребенок. Патриция. Ребенок? Фокусник. Да. Таково было его первое впечатление. Тот человек - мой близкий друг. Я знаю его всю свою жизнь. Он рассказал мне, что с тех пор выяснил: она - не ребенок. Она не соответствует определению. Патриция. И каково же определение ребенка? Фокусник. Кто-то, с кем можно играть. Патриция (неожиданно). Зачем вы носили тот плащ с поднятым капюшоном? Фокусник (улыбаясь). Я думаю, от вашего внимания ускользнуло, что тогда шел дождь. Патриция (сдерживая улыбку). И что же сделал этот ваш друг? Фокусник. Вы уже сказали мне, что он сделал. Он разрушил сказку, потому что создавал ту сказку, которую не мог не разрушить. (Водит руками по столу) Но вы не стали бы проклинать того человека, мисс Карлеон, если бы он наслаждался той единственной сказкой, в которой он побывал в своей жизни? Представлял, что те глупые круги, которые он рисовал ради практики, были и в самом деле магическим кругами? Представлял, что та абракадабра, которую он нес, была и в самом деле языком эльфов? Вспомните, что он прочел столько же сказок, сколько и вы. Волшебные сказки - единственный оплот демократии. Все сословия знакомы с волшебными сказками. Вы же не станете слишком сильно прокли