вагантская песня В краю далеком, средь гор недоступных Высится замок светлый Монсальват...
Р.Вагнер, "Лоэнгрин" Сидел с волынкой Старый Ник И выдувал бесовский джиг.
Р.Бернс, "Тэм О'Шентер" [В этой адвентюре повествуется о рыцарях Святого Грааля и отличии их от граалящих рыцарей, а также о вреде трактиров и кабаков...] Таверна была полна. Ну, относительно, конечно, потому что это было приличное заведение. За сдвинутыми столами у окна сидело несколько рыцарей, в другом углу толковали за пивом три капитана, чьи парусники стояли у причала, да сидели за столами десятка полтора дворян либо купцов и зажиточных горожан. Люд попроще гомонил в общем зале. Новая компания едва нашла себе место. Посетители с интересом оглядывались на них и возвращались к своим кружкам. Атмосфера царила самая непринужденная, и через полчасика Мор уже пел "Ячмень" под одобрительный стук кружек с добрым пивом, Майк что-то весьма оживленно обсуждал с пожилым рыцарем, - для наглядности оба размахивали руками, а Дракон внимательно слушал и время от времени что-то умное говорил. Барри лежал у его ног. Зайка и Софи ушли наверх, в комнату, Ари сидела в уголке и так засыпала, а Инка и Гил просто потягивали красное вино - на диво хорошее. От этого занятия их оторвал голос Майка: - Мор, "Ай-лэ" помнишь? Мор, уже слегка хмельной, отозвался из противоположного угла: - Не так, чтобы очень... - А давай! - сказал Майк и пересел поближе, рядом с Гилом. Мор сыграл вступление и виновато сказал: - Слова забыл. Склероз, а? И снова заиграл вступление. А начинать пришлось Майку: Сэр Джон Бэксворд собирал в поход Тысячу уэльских стрелков. Гил подхватил: Сэр Джон Бэксворд был толстым, как кот, А конь его был без подков. Тут и Мор вспомнил, наконец, слова: Сэр Джон Бэксворд пил шотландский эль И к вечеру очень устал. Он упал под ель, как будто в постель, И там до Пасхи проспал. Тут они грянули все вместе: Ай-лэ, ай-лэ, как будто в постель, И там до Пасхи проспал. Так налей, налей еще по одной, С утра я вечно больной! Посетители слушали с интересом - того и гляди, станут подпевать неслыханной доселе хорошей застольной. Майк: Король Эдуард четырнадцать дней Ждет бэксвордов отряд. Мор и Гил: Десять тысяч копий и столько ж коней Не пьют, не едят и не спят. Втроем: Король Эдуард восьмого гонца Вешает на суку. Но нет Бэксворда, и вид мертвеца Нагоняет на войско тоску. Припев был подхвачен с большим воодушевлением, причем от куплета к куплету пелся все более слаженно и все большим количеством голосов: Ай-лэ, ай-лэ, и вид мертвеца Нагоняет на войско тоску. Так налей, налей еще по одной, С утра я вечно больной. Мор: Король Эдуард издал приговор И вышел, гневен с лица: Майк: - Сэр Джон Бэксворд - изменник и вор, И Тауэр ждет подлеца. Все втроем: Сэр Джон Бэксворд лежит на траве, Шлем у его плеча. И не ведает, что по его голове Плачет топор палача. Дюжина мужских голосов гремела: Ай-лэ, ай-лэ, по его голове Плачет топор палача. Так налей, налей еще по одной, С утра я вечно больной. Лорд-канцлер Кромвель на юг спешит К Уэльсу, где спит Бэксворд. Королевский приказ к уздечке пришит У каждой из конских морд. А войско идет, кончается год, В Лондоне войска все нет. Французский флот переплыл Ла-Манш И занял цветущий Кент. Джон Бэксворд под елью сидит в кандалах, Головой опираясь на ель. А войско гуляет в уэльских полях И пьет бэксвордовский эль. Лорд-канцлер Кромвель в Лондон спешит С мешком у луки седла. А круглый предмет, что в мешке зашит - Голова Бэксворда, ха-ха. Мор сделал едва заметный знак, и трагическим голосом начал последний куплет: Король Эдуард в Париж привезен, В железный ошейник одет. Далее к нему присоединился Майк: А все оттого, что в войске его Джона Бэксворда нет. Теперь очередь была за Гилом: А все оттого, что забыл король Присказки старой слова - Что покуда пьет английский народ, Англия будет жива! И, без остановки: И покуда пьет французский народ, Франция будет жива! И покуда пьет испанский народ, Испания будет жива! Разумеется, не удержались и от финальной шкоды: И покуда пьет российский народ, Америка будет жива! Обрадованный хор грянул так, что стены задрожали: Так налей, налей еще по одной, С утра я вечно больной. И еще, еще, еще по одной - Пусть буду я вечно больной! И тут к столу путешественников подрулил какой-то нетвердо стоящий на ногах тип в богатой, но не особо чистой одежде. Судя по всему - аквитанец дворянского сословия. - Я с большим удовольствие поставлю вам эти "и еще, еще..." - обратился он к Майку, - если вы покажете, как в ваших варварских землях способны пить любой сорт крепкого пойла. Ибо воистину, только варварская глотка способна перенести мужицкий напиток, именуемый элем... Майк не считал здешний эль таким уж "пойлом" и был не прочь продегустировать побольше - но не под таким же соусом! А наглец продолжал распространяться на тему "северян, которые пьют, как лошади, и из лошадиных же колод..." Майк начал заводиться. И тут Анри отозвал Гила в сторону. Все подходы к Майку преграждал аквитанский нахал и его постепенно сползавшиеся дружки, к которым вполне подходило определение "безденежные доны". - Это все подстроено! - шепнул Анри Гилу. - Даже если не обращать на них внимание, они все равно найдут повод для драки. А стража наверняка уже поблизости. Их специально послали за нами. Порт Антенор - аквитанская колония. - И что теперь? - поинтересовался Гил. - Здесь есть рыцари-никольеры, - ответил Анри. - Вот там, за тем столом - видите? Если дать им знак, они нам помогут. Они тоже не любят наемников. - Что, прямо так пойти и сказать? - не поверил Гил. - Нет, конечно. Нынешний император не очень жалует орден Святого Николая. Они могут принять нас за шпионов. Но есть одна песня... Анри взял лютню и запел: Обливает утро кровью Золотую мира кровлю. К Книге Судеб послесловье - Белый плащ, и меч надломлен. Гарью войн восход завешен. Четки битв перебирая, В этот день, что начат песней, Ты войдешь, как в двери рая. На щите горит, как пламя, Заревой кровавый отблеск, И изгибом гордым знамя Все сердца зовет на подвиг. Глянь: в тумане вереница Войск, как сумрачные тени! Крови пролитой зарница Лица красит жаром мщенья. Смерть за смерть, за зло - сторицей, Вслед за сечей - к сече новой, Знамени, что вьется птицей, Светлый шелк окрасить кровью. "Смерти вы искали? Любо Нам дарить ее, поверьте," - Коченеющие губы Поверяют тайно смерти. И в глазах пустых - сплетенье Торжества с немым укором. "Битвы зов разломит время Скоро, братья, верьте: скоро!" Песня была выслушана с интересом, и полуседой рыцарь с алым крестом на белом плаще явно понял что-то, не предназначавшееся для посторонних. Два его спутника как-то ловко и незаметно оттерли безденежных донов в сторону и намечавшаяся потасовка не состоялась, к великому неудовольствию задиры. Гил тем временем подсел к Майку и зашептал ему на ухо. Майк подпер голову рукой и задумался. - Слушай, если нас разыскивают, нужно переодеться и прикинуться кем-то левым, - наконец сказал он. - Тогда надо решить, кем, - согласился Гил. - Да опять благородным дворянством, - бесцеремонно встряла Инка. - Один раз мы уже этот финт проделали, сошло гладко. И потом, то, что на виду, искать не будут. То есть искать-то будут, но по закоулкам... Эту невнятно выраженную мысль Майк и Гил тем не менее поняли и поспешили поделиться ею с Анри. Через полчаса все было решено. Наши герои были представлены Аймерику д'Аутраму, рыцарю-никольеру, тому самому в плаще с алым крестом. А еще через полчаса они знали о визите Черной Дамы и ее похождениях. Правда, сам шевалье д`Аутрам в салоне госпожи Роксаны не был, и подробностей не знал. Посовещавшись, наши герои сочли, что задержаться в Антеноре ради выяснения личности Черной Дамы и ее колдовских возможностей очень даже стоит. Дракон идти в свет отказался наотрез - он был человек не тусовочный, и салонная заумь его не прельщала. Анри и Софи показываться было опасно - их могли узнать. В гостиной госпожи Роксаны царило оживление. После случившегося почти два месяца назад скандала с дамой Ле Нуар ничего особенного в Антеноре не происходило, даже любовных интриг и то не стало. Но уж сегодня ожидались гости. Рыцарь д`Аутрам, старый знакомый Роксаны, просил позволения представить ей во-первых, двух знаменитых провансальских труворов - госпожу Лорен де Провансаль и Гильема де Монфора, а во-вторых - пришельцев из далекой Англии, сказочного острова за морями. Пришельцы сразу стали предметом обсуждения. Салонные дамы и кавалеры пристрастно обсудили и не совсем модную одежду, и неизящные манеры, и незнание этикета. Однако пересуды эти быстро угасли, поскольку англичанам это все было абсолютно до фени. Вместо застенчивых деревенских родственников всеобщему вниманию предстали люди со своими понятиями о том, что прилично и изысканно. Разумеется, герцог де Морран сразу стал объектом внимания дам и жгучей зависти здешних менестрелей. Лорд Гилдор был немедленно окружен любезными собеседницами, а шотландский тан Мак-Лауд вызвал полный фурор. Дамы выделялись не особенно, но Тай де Диа моментально стала героиней дня, соперничающей с доной Лорен, которая, впрочем, присоединилась ко всеобщим восторгам. Леди Ариэлла и леди Инес предпочли внимательно прислушаться к местным сплетням. И тут же набрали полон воз информации. Им было пересказано все, что говорила Черная Дама, было пропето несколько ее песен, да и облаченная в черное компания во главе с Виолиной и Флоридором говорила сама за себя. Что ни говори, а байронизм заразителен. Тем временем в другом углу шла дискуссия о рыцарстве. Прециозные дамы рассуждали о сути и смысле рыцарства в самом высоком стиле. Тайке это изрядно надоело, и она исполнила весьма подходящую к теме песенку: Я непутевый рыцарь, Как люди говорят. И в странствия пустился Я много лет назад. Скакун мой одноухий, А мой булатный меч Давно не брал я в руки, Но не об этом речь. Шагаю я по свету И песенку пою, Не жалуясь при этом На долю на свою. На мне кольчуги нету, И щит я свой пропил, Хоть о позоре этом Я быстренько забыл. Не быть чтоб одиноким, Я взял с собой коня, А от врагов жестоких Есть флейта у меня. Ее напев "чудесный" Любого свалит с ног - Я сам подобной песни Сперва терпеть не мог. Меня бы мой наставник, Наверное, убил, Ведь он на воспитанье Потратил столько сил! Но я беспутным вырос, И нет пути назад... И мне бы не хотелось Предстать его глазам. Решит он безобразье Подобное пресечь, Мозги мне вправит сразу - Но не об этом речь. Ведь вдаль ведет дорога, Пора мне снова в путь, И я, уйдя надолго, Вернусь когда-нибудь! - Браво, браво! - оценила песенку Роксана. - А что ответит на это госпожа Лорен? Ведь вы родом из края, где понимают толк в рыцарстве и куртуазии. Надо заметить, что герцогиня очень любила подобные поэтические состязания, и не могла отказать себе в удовольствии послушать хорошие песни. Тем более, что из тайных источников Роксана была прекрасно осведомлена о том, что из себя представляют ее гости и какой переполох они произвели при дворе. Но, поскольку герцогиня фрондировала, она не воспылала верноподданническими чувствами и никому ничего не сказала. Графа де Боша она не любила, равно как и всю компанию королевских собутыльников, и те, кто выставил их дураками, могли рассчитывать на ее помощь. Дона Лорен подхватила иронический тайкин тон: Давно ослеп фамильный склеп, Червями герб источен, Разрушен замок мой, как зуб дракона, Метет на гривы мокрый снег, А я теперь - один из тех, Кто покоряет стены бастиона... На приступ, на приступ - Веревка, камень, выступ... "Что может ваша светлость делать здесь?" Подите к черту! И душит смех при слове "грех", И хохот стынет в горле, Почти что ад - туда мне и дорога! На небе бог уснул давно, А мне тем паче все равно, Кого я здесь убью во имя бога. На приступ, на приступ - Пусть когти рвет епископ! "Вам тоже, сын мой, светит рай земной"... Когда прикончат. Разрушен мост, пылает мозг... Клотильда, чистый ангел... Но воды тяжелы, как груз измены. И память душу жжет дотла - Ах, если б память умерла! К несчастью, время рушит только стены. На приступ, на приступ - Осечка, наледь, выступ... "Быть может, вы лишь ранены, сеньор?" Не дай-то Бог... - Это же издевательство! - воскликнул маркиз Дорант. - Это пародия на все благородное сословие! Ну, я всегда знал, что в Романии полно еретиков, но считал, что там уважают рыцарство. - О каком рыцарстве вы говорите, сеньор? - спросил Гильем. - Когда аквитанские рыцари вырезают в захваченном городе всех от мала до велика, насилуют женщин и убивают младенцев - о каком рыцарстве речь? Слава, богатство, новые земли, милости короля - вот за что сражаются аквитанские дворяне, и им нет дела до высоких идеалов. - А как же никольеры? - спросила Роксана. - Насколько мне известно, у вас в стране их почитают? - Но они тоже еретики, все как один! - возразил Дорант. - Всем известно, что они утверждают, будто бы именно они хранят Святой Грааль, а сами поклоняются дьяволу в обличье дракона. Дона Лорен и эн Гильем переглянулись и рассмеялись. - Несомненно, только аквитанские странствующие рыцари могут отыскать эту реликвию, ибо они чисты сердцем и возвышенны духом! - насмешливо сказал эн Гильем. - Особенно сенешаль Борс де Бош или маркиз де Коллен. Все засмеялись, включая Доранта, и разговор плавно свернул в сторону от опасной темы ересей, никольеров и Грааля. В кабаке "Толстый голубь" было полутемно, накурено и шумно. Завсегдатаями здесь были рейтары, а это была публика драчливая, горластая и наглая. После яркого света внутри было темно, и Инка остановилась на пороге, ожидая, когда глаза привыкнут. Сидевшие у двери посмотрели на новоприбывших. Взору их предстал хорошо одетый на чужеземный манер юноша с русыми волосами ниже плеч, в бархатном берете и сером плаще, смуглый черноволосый паж с озорными зелеными глазами и два молодых человека в костюмах достаточно старомодных, которые явно обличали в людей воинственных. И что только понадобилось заезжему дворянству в штатном кабачке рейтар его величества? Компания уселась за чистый стол в углу, заказала хорошего вина и шума особенного не производила. Светловолосый дворянин переговорил о чем-то с трактирщиком и спустя минут десять за угловым столиком сидела маркитантка Аннет. Аннет было около тридцати лет, была она невысока ростом, широка в кости и приятна лицом. Она принадлежала к тем женщинам, кого не без основания называют бой-бабами, и рейтары ее уважали и побаивались. И уж не приведи бог кому было задеть Аннет! - Дядюшка Шено сказал, что вы, благородные господа, имеете до меня дело какое? - осведомилась она. - Да, - сказал Майк. - Мы разыскиваем некую Черную Даму, а также девицу по имени Азарика, которая была чудесным образом спасена. - А я здесь при чем? - подозрительно спросила Аннет. - Это вы к его преосвященству обратитесь, а я и не знаю ничего. - Видите ли, - вступил в разговор вошедший первым юнец. - Нам не с руки обращаться к властям, поскольку мы... м-м... действуем на свой страх и риск. И встречаться с епископом или губернатором нам... нежелательно. Аннет прислушалась. Что-то ей в этом голосе не нравилось. Слишком уж писклявый для парня. Да и щеки больно гладкие. Она присмотрелась повнимательнее - так и есть, девка! А наряд мужской. Может, и не сыщики королевские. Да и парни больше на вагантов смахивают, чем на вояк. А этот черный и вовсе смотрит не по-людски. Встретившись с ним на миг взглядом, Аннет незаметно сложила пальцы левой руки рожками и ткнула в дерево - демон, как бог свят демон! - А вы, благородная дама, зачем их разыскиваете? Все трое переглянулись и засмеялись. - Накрылась твоя конспирация, Инка, - сказал Гил. - Надеюсь, что этот маленький секрет останется между нами, - сказала Инка маркитантке. Та кивнула и разговор пошел уже живее. Да тут вскоре заглянули в "Голубя" еще двое. Аннет едва удержалась, чтоб не помянуть святую пятницу и тысячу чертей - опять дворяне, да нездешние, и опять баба переодетая, что за наваждение! Однако как только эти двое произнесли по фразе, Аннет успокоилась - романцы, что с них взять! У них в Провинции (по-ихнему Провансе) знатные дамы так обряжаются, что иной раз и не поверишь. А этой даже и к лицу - сама рослая, красивая, волосы что твой лен, глаза смелые, яркие. Кавалер при ней росту среднего, волосы черные, бородка тоже, глаза быстрые, темные, шпага на боку небрежно так откинута - видал, знать, виды. Ну, тут Майк, признав в них провансальских труворов, пригласил их посидеть, и уж посидели на славу. Спели и "Сэра Джона Бэксворда", и про Харальда Сурового и шесть футов английской земли, и про осаду Монсегюра, а напоследок дона Лорен спела дорожную песню вагантов, каковая пришлась очень кстати. Этот солнечный край - мой потерянный рай, И жасминовый май, и одежд ваших край
опьяняют, как ладан, Но хватает огня, не держите меня - Я от вас ухожу без гроша, без коня,
потому что так надо. На тверди небосвода Взошел Альдебаран, Сорбоннская свобода Не лечит старых ран, Лишь тот ей будет верен, Кто поднят ей с колен - Она заходит в двери И не штурмует стен! Все обеты смешны на пороге весны, Мне четыре стены перепутали сны с респектабельной ложью. Но довольно оков - видишь след облаков? Был бродягой Господь, я хочу на него быть хоть в этом похожим. По вереску и тмину, Вдоль стали и сутан, Покуда не остынет Шальной Альдебаран, Пока легки потери, Пока горит восток, Пока возможно верить В счастливый эпилог! И мосты сожжены, и грехи прощены. К черту мрачный итог - я уверен, что Бог верный спутник прохожих! И коль выпадет шанс, по дороге в Прованс Я узнаю его по улыбке у глаз и обветренной коже. Падут замки и своды, Долги пойдут ко дну Для тех, кто у свободы В пожизненном плену, Для тех, кто без печали Проходит по земле, Как греки завещали И дедушка Рабле! И в назначенный срок у развилки дорог Смерть обнимет меня, паладина ветров, и толкнет в свои дроги, Но смеющимся ртом я скажу ей о том, Что дошел бы пешком, и до ада вполне доберусь без подмоги! Потеряны законом Среди густой травы Заложники Сорбонны, Теологи любви. И ветер треплет книги Их судеб на листки - До вечности пол-лиги, К бессмертью две строки! - Ну, я надеюсь, что несколько больше, чем две, - сказала Инка, прощаясь. - Легких вам дорог, на Лорен и эн Гильем, и пусть все епископы вместе взятые лопнут от злости, не сумев вас поймать. Распрощавшись, наши герои покинули "Толстого голубя". Уже вечерело, и красное солнце валилось прямиком в море. Они еле выбрались из путаницы переулков, и так и не заметили, что за ними следил некоторое время нищий оборванец. Потом оборванец вернулся в "Голубя", а ночью пробрался в один дом на окраине. Там он кое-что рассказал полуседой женщине в экстравагантном наряде, с горящими глазами, и получил пару золотых. После его ухода хозяйка дома ткнула в бок дремавшего в кресле рыжего кота и сказала: - Просыпайся, лентяй! Есть работа! Затем она прошла наверх, где у нее было что-то вроде алхимической лаборатории. Кот нехотя проследовал за ней, но в дверях остановился, лениво куснул кончик своего хвоста и превратился в изящного человека с красивым и порочным лицом. Хозяйка зажгла черные свечи перед зеркалом и обратилась к своему помощнику: - Рондар, найди мне Керридана. Он где-то здесь, в городе. Оборотень уселся перед зеркалом и всмотрелся в его темную глубину. Потом откинулся на спинку стула. - Они все защищены, госпожа Лалиевра, - сказал он. - Этот эльфийский шут Керри почти не оставляет следов. Но, кажется мне, они направляются к Лысой Горе. Нынче ведь суббота. - Суббота, суббота... - проворчала Лалиевра. - И эти к Гвендайлон потащились. Собирайся! Я им устрою шабаш! Владыка повелел задержать их и глаза отвести. Наши герои и впрямь направлялись на Лысую Гору. Вместе с ними ехала на крепенькой лошадке Аннет и рассказывала смешные истории из жизни рейтарского полка. В ответ Гил припомнил пару забавных случаев из времен своей службы в армии, и в воздухе густо запахло казармой. Ковен уже собирался. Гости были представлены матушке Гвендайлон и старой Магде. - Кстати вы, кстати, - покивала старуха. - Нынче у нас праздничек, сам Старый Ник жалует. Он вам скажет, если чего знает. Ведьмы прибывали в сопровождении своей свиты, у кого она была. Дариола явилась под ручку с расфранченным демоном, у Агнессы на плече восседала обезьянка в красной курточке, Азарика приехала верхом на здоровенном диком кабане. Керри тут же перездоровался со всеми демонами, и вокруг него собрался кружок - пообщаться. Прилетела на ухвате корчмарка Лизетта, придерживая рукой развевающиеся юбки. Разожгли огонь, повесили закопченный котел и стали варить питье. И тут с грохотом обрушилась с неба повозка, запряженная козлом, и с нее соскочил высокий хромающий демон в черной хламиде, со шпагой под мышкой. Это и был тот, кого Магда называла Старым Ником. Ковен церемонно поприветствовал демона-покровителя, чаша с дурманным пряным напитком обошла круг. Потом Азарика взяла лютню, юркий демоненок, приехавший с Магдой - ирландскую флейту, Аннет схватила бубен, а Старина Ник извлек из складок своего обширного плаща волынку. Грянула музыка - неистовый шотландский ритм, Аннет метнула на гостей лукавый взгляд и запела: Я - майская ведьма в дремучем лесу, Я мед и крапиву в ладонях несу. Под сенью древесной так много чудес! Зачем ты пришел в зачарованный лес? Зачем напился из лесного ручья? Душа твоя, воин, уже не твоя - Медвяные травы тебя обовьют, Забудешь кровавый воинственный труд! Под солнцем, текущим с ветвей тополей, Забудешь пиры и дворцы королей, И к мести призыв благородных могил, И ту, что, наверно, когда-то любил. А после вернешься к родимой стране, Но песня взовьется при полной луне: "Я - майская ведьма в дремучем лесу, Я мед и крапиву в ладонях несу..." Зажигательный мотив захватил всех. Парни с упоением отбивали ритм, Тайка подпевала, а Керри в компании своих сородичей выделывал заковыристые коленца. После окончания официальной части к ним подсели Старый Ник и Азарика. От рассказа о делах Черной Дамы головы у приключенцев пошли кругом. Числились за нею и добрые дела, и прямо противоположные. Но выходило так, что она не сильно отдавала себе отчет о последствиях своих действий. Вроде как при всем волшебном могуществе она не знала самого основного - ограничений на заклятия. Поэтому самые простые ее действия - вроде разжигания костра - вызывали засуху, пробуждали чудовищ и не давали спокойно спать обитателям кладбищ и курганов. Потом Азарика ушла, а Ник заговорщицким тоном поведал, что судя по всему, главной целью Черной Дамы было найти Святой Грааль. Сам демон-инспектор был слабо осведомлен об этом предмете, знал только, что Главный Недруг уже пытался его похитить, но потерпел фиаско - священная чаша обожгла его нечистые руки. Вообще он собрал уже множество реликвий, чтобы обезопасить себя от возможных неприятностей, и теперь разыскивает меч Айренара, который разрушает любое колдовство, и Грааль, могущественнее которого ничего нет. И когда эти предметы окажутся у него, он получит возможность стать повелителем над всем миром Фэери и изничтожить своих противников. - А как этот меч выглядит? - поинтересовался Майк. - Ну, сам я не видел, но говорят, что это длинный меч, вроде норманнского, с серебряными рунами на клинке, и написано на нем: "От зла обороняю, тенеты рассекаю, молнии разрубаю". Дальнейший разговор был прерван диким визгом и сатанинским хохотом. Откуда-то обрушилась стая летучих мышей, опрокинула почти пустой котел и загасила огонь. Потом разгорелось синеватое сияние, высветившее фигуру госпожи Лалиевры, гордо воздвигнувшуюся на вершине холма. По правую руку от нее стоял ее помощник, рыжий демон Рондар. - Что, не ждали? - пропела она. - Настал мой час! Выдайте мне этих пришельцев, и я не стану разгонять ваш ковенчик. И она вытянула вперед руку, показывая всем массивный золотой перстень с кровавым карбункулом, который налился огнем. Ведьмы отшатнулись в страхе, а Лалиевра самодовольно улыбнулась. Месть была сладка ее сердцу. - Это Золотое Кольцо Альманзора, - добавила она для пущего эффекта. - Оно дает мне власть над людьми и демонами. Мой слуга добыл его из глубин ада. Первым опомнился Керри. - Ах ты, свинья! - крикнул он Рондару. - Подлиза! Трус! Доносчик! Предатель! - На себя посмотри! - не остался в долгу рыжий. - Эльфам пошел служить, за бабушкой Тиной шлейф таскать! - Рондар, взять его! - скомандовала Лалиевра. Однако Керри напал первым, и через мгновение под ногами опешившего ковена катались два кота - здоровенный рыжий и недоросток черный, от них летела шерсть, и оба орали, причем в их воплях явственно можно было различить оскорбления. Ари бросилась разнимать чертовых тварей, Инка - за ней, Агнесса с обезьянкой - тоже. Словом, вышла настоящая куча мала, которая изрядно подпортила торжественное явление Лалиевры. В темноте клубок катался у всех под ногами, потом распался. Ари оторвала от земли рыжего кота, который злобно орал и пытался извернуться и укусить ее за руку, а Инка с трудом удерживала рвущегося в бой Керри, который истошно мяукал и полосовал когтями воздух. И тут вмешался Старый Ник. Он встал во весь рост, вытянул вперед руку и небольшой молнией снова зажег костер. Затем повернулся к Лалиевре. Она опешила от неожиданности и подняла руку с кольцом, защищаясь от его взгляда. Глаза у демона загорелись и он произнес тяжелым низким басом: - Лалиевра, ты нарушила обычай и закон, и подлежишь наказанию. Я отбираю у тебя помело и сжигаю твою книгу заклинаний. - Ты не можешь этого сделать! - голос Лалиевры сорвался на визг. Демон молча поднял руку, показывая золотое кольцо с рубином. - Это Рубиновое Кольцо Альманзора, Лалиевра. С полминуты стервозная ведьма молчала, потом разразилась потоком такой площадной брани, что у слышавших ее завяли уши. Выругавшись, она бросила в Ника помелом и затопала вниз с холма пешком. - А ты, Рондар, пойдешь со мной, - приказал демон. Рондар, уже принявший человеческий облик, аж передернулся, но перечить не решился. Ник поклонился ковену, поцеловал ручку матушке Гвендайлон и Магде, взгромоздился на свою повозку, придерживая одной рукой Рондара, и с грохотом укатил. Приведя место шабаша в порядок, ведьмы стали помалу разъезжаться. - Хороший был шабаш, только скандальный немножко, - извиняющимся тоном сказала Аннет. - А у дамы вашей тоже альманзорово Кольцо, где только взяла? Серебряное, с альмандином. Его, вообще-то Хранитель Грааля носить должен. Давайте я вас провожу немного. - А что сделалось с этой, которая шумела? - спросила Инка по дороге. - С Лалиеврой? Да метлу отобрали. Ей теперь придется только пешком ходить, и заклинаний у нее не стало. А без них она ничего не умеет, и Кольцо не поможет. Подвигнул же ее лукавый нарваться на самого Старину Никласа! С ним шутки плохи. - Я еще этому Рондару покажу, - заявил Керри. - Он ведь Кольцо у Оборзеля спер! - У кого, у кого? - заинтересовалась Инка. - Я его что, по имени называть буду? Явится - мало не будет. Керри был зол, что ему не дали проучить как следует врага, и поэтому хамил. Он, правда, рассчитывал как следует проучить мерзавца потом - если это "потом" настанет когда-нибудь. 9. Усы и хвост - вот мои документы! Болото. Очень топкое болото. В десяти шагах... в трясине что-то ухало и булькало... Вот, кажется, еще одна новая форма жизни... А. и Б.Стругацкие. Страна багровых туч. Как-то раз один колдун - Врун, болтун и хохотун... В.Высоцкий. Если бы покойник пошел с бубен... один любитель преферанса Требуется сторож для несметных сокровищ. Гномов просьба не беспокоиться. Дракон Позабыв Золотую Орду, Пестрый грохот равнины китайской, Змей крылатый в пустынном саду Часто прятался полночью майской. Н.Гумилев [В этой адвентюре повествуется о том, как Дракон свел знакомство одновременно со своим тезкой и с охотником за драконьими сокровищами, и что из этого вышло...] Старая дорога шла по высокой насыпи. Местность слева была болотистой - сырая почва, кое-где лужи в обрамлении камышей, травянистые кочки. Справа же раскинулось самое настоящее болото - неоглядное пространство бурой жижи, затянутой поверху ряской. Метрах в двухстах от насыпи проглядывали островки, поросшие чахлыми кустиками-деревцами... Словом, классический болотный пейзаж. - Прямо как в "Сталкере", - поеживаясь, сказала Инка. - Только рельсов не хватает на насыпи. - И этих... всяческих явлений, - подхватила Ари. - "Мясорубки" и "комариных плешей". - Ты еще покаркай, - хмыкнул Гил. - Будет тебе и мясорубка, и полный кухонный комбайн... и комары на плешь... Да, кстати, почему это комаров нет? Болото же. - Тебе что, без комаров скучно? - поддел его Мор. - Да нет, без них даже лучше. Может, сядем прямо тут отдохнем, перекусим? А то дороге еще конца не видно. - Привал, - дал разрешение Майк. Путники расположились на левом склоне насыпи, подстелив под себя плащи. Достали "сухой паек", соорудили бутерброды. Майк кромсал хлеб любимым ножом, Ари решила порезать сыр и извлекла для этой цели стилет мадемуазель Лилиан. - Исполняешь угрозу? - спросила Инка. - Ага, - подтвердила Ари. - Только не угрозу, а уведомление. - А я не поняла, - вмешалась Тайка. - Чего эта женщина на тебя кидалась? - Она на барона глаз положила, - объяснила Ари. - А может, на Мора. Хотя их там две было... - И обе жестоко обломались, - бесстрастно сказал Дракон. - И барон тоже обломался... бедняга. - Надо же - ни один роман во дворце не увенчался успехом! - съехидничал Гил. - Ну почему же? - протянул Керри. - Лично я отсиживался в покоях королевы... - Так ведь она на балу была! - удивился Мор. - Зато ее любимая кошечка осталась в спальне, - ответил Керри. - Очень милая, белая, пушистая... мягкая... - Выводок кис черно-бурых... - хмыкнула Ари. - Керри, а ты не слишком юн для... э-э... романов? - Я не юный, я молодой, - с достоинством ответствовал демон. - Слушайте, сталкеры, а давайте-ка быстрее ешьте и поедем дальше, - нервно сказала Инка. - Что-то мне не по себе стало... Того и гляди в самом деле явление возникнет... - Уже, - вскакивая, поворачиваясь лицом к болоту и хватаясь за меч, констатировал Майк. На насыпи неизвестно откуда взялся некий тип в багровом плаще поверх черной хламиды. В руке у типа был длинный посох, увенчанный светящимся хрустальным шаром, и лицо типа кое-кому из приключенцев было нехорошо знакомо. - Вот кто-то с горочки спустился... - глумливо протянула Тайка. - И не кто-то, а надворный советник Курон собственной персоной, - поправил ее Гил. - Презренные людишки! - заговорил Курон, а это действительно был он. - Вы думали, что ускользнули от меня, но я всюду найду вас, я - великий маг Курон! - Чего-чего? Какой такой макарон? Спагетти? - нахально переспросила Ари, которая очень не любила, когда кто-то кого-то стращал, да еще столь высокопарным штилем. - Умолкните и внемлите! - продолжал гнать волну Курон. - Я спрашиваю вас - согласны ли вы исполнить мое поручение? Велика будет награда за послушание, в противном же случае страшная смерть постигнет вас! Отвечайте! - А чего тебе надо-то? - невежливо поинтересовался Мор, на всякий случай положив руку на эфес шпаги. - А то много вас тут таких... посылальфов. - Я уже говорил вашим вожакам о своих намерениях. Но их жалкий разум не в силах постичь великие замыслы, поэтому я скажу прямо - я желаю, чтобы вы отдали в мои руки могущественный талисман, дабы мог я стать... - Еще один властелин мира выискался, - вздохнул Гил. - Как они мне надоели... во всех мирах и во все времена. - Вы отказываетесь? - грозно сверкнул очами Курон. - Так узрите же, какова участь дерзких! И устрашитесь! - и он, наставив конец посоха на Майка, произнес длинное и местами неприлично звучавшее слово. - Чего? - обиделся Майк. - Сам дурак! На лице Курона отразилось недоумение. Он слегка сник, повертел свой посох, потом расправил плечи, сдвинул брови, и приготовился изречь еще что-то. Но тут Барри, которому надоел этот неприятный тип, угрожавший хозяину и его друзьям, сорвался с места, подскочил к магу и толкнул его передними лапами в грудь. Курон нелепо взмахнул руками, потерял равновесие и свалился под откос в болото. Путешественники выскочили на гребень насыпи, и тут их глазам явилась удивительная картина. Курон не тонул в болоте, как можно было закономерно предположить. Он, спеленутый по рукам и ногам какой-то белесой паутиной, был уносим по направлению к островкам десятками зеленых не то лап, не то рук, высунувшихся из трясины. Над болотом разносились ликующие голоса: - Маг! Мага поймали! Пусть нам сделает заколдушки! Заколдушки на лягушек! Чтобы жирные были! Чтобы вкусные были! И без комаров! - Вот тебе и ловушки... точнее, лягушки для сталкера, - сказал Гил. - Как бы нас за компанию не прихватили. - Вас мы не возьмем, - ответил ему кто-то. - Вы не маги. Непонятным образом удерживаясь на крутизне, на склоне насыпи стоял... трудно сказать кто. Напоминал этот персонаж не то неумело нарисованного зеленым карандашом человечка, не то лягушку в пол-человеческих роста. Мор помотал головой и пробормотал: - Вроде не пил, а зеленые чертики мерещатся! - Мы не черти, мы болотники, - возразил зеленый. - А я здешний главный э-ко-лог, - важно произнес он по слогам. - У нас нарушено э-ко-ло-ги-чес-кое равновесие, и восстановить его можно только магическим путем. Приключенцы, потрясенные такой эрудицией, не знали, что сказать. А не столь образованный Керри спросил: - Что-что у вас нарушено? - Ну... - замялся болотник. - Лягушки съели всех комаров и сами стали дохнуть. А мы ими питаемся. Вот нам и нужны лягушки, чтобы ели все - не только комаров, но и траву, и вообще... Значит, маг требуется. Вот мы его и пригласили. А вас мы не тронем... Мы тихие. Счастливого пути! И зеленый эколог, сделав сальто назад, исчез под пленкой ряски. Путешественники быстренько собрались и поспешили убраться прочь - как бы болотники не решили, что им еще кто-нибудь нужен для восстановления э-ко-ло-ги-чес-кого равновесия. На следующий день они добрались до предгорий, переночевали в чахлом лесочке и двинулись по извилистой дороге через первый перевал. Так, перевальчик. Да и дорога - как гордо ее называли местные немногочисленные жители - была вроде тропы, не сильно протоптанной. К полудню стали собираться тучи, и путешественнички забеспокоились. Тучи явно были грозовые, а пережидать грозу в палатке - удовольствие ниже среднего. А коней куда девать? Не в лесу, чай. Однако им повезло, и у самого перевала обнаружилась здоровенная пещера, обжитая, по всей видимости, поколениями путников. Едва они устроились там, как снаружи полыхнуло, громыхнуло и полилось сплошной стеной. Громыхало, впрочем, недолго, но дождь зарядил серьезный. Как минимум до утра. Посему решено было отдохнуть и заночевать в столь романтическом убежище. В пещере было сухо и достаточно светло. Ожидание - дело скучное, и Мор предложил