Оцените этот текст:


   -----------------------------------------------------------------------
   Keith Laumer. The Great Time Machine Hoax (1964) [= A Hoax in Time].
   Пер. - В.Кемов, В.Кузьминов. Н.Новгород, "Флокс", 1994.
   Spellcheck by HarryFan
   -----------------------------------------------------------------------

                                                        Посвящается Дженис





   По  колпаку  аэрокара  текли  струйки  дождя,  мешая  разглядеть,   что
происходит внизу, на земле. Честер В.Честер  IV  перевел  машину  в  режим
зависания и прижался носом к холодному  пластику,  вглядываясь  в  неясное
пятно на фоне серо-зеленого луга.  Он  различил  в  этом  пятне  скопление
коричневых палаток и желтых автомобилей Межконтинентального  Ваусеровского
Аттракциона Чудес. Слева блестящий от дождя купол главного цирка колыхался
под порывами ветра, а рядом с ним Честер мог  заметить  маленькие  фигурки
людей,  облепивших  длинную  палатку,  где  размещался   зверинец.   Вдоль
пустынной аллеи безжизненно обвисли мокрые от дождя флаги.
   Вздохнув,  Честер  стал  полого  снижать  кар  в  направлении  открытой
площадки, расположенной около бокового павильона. Он посадил его  рядом  с
тяжелой  старомодной  машиной,  выделявшейся   цветными   занавесками   на
маленьких квадратных иллюминаторах на неуклюжем фюзеляже. Честер спустился
на землю и побрел по чавкающей  грязи  к  приспособленному  под  помещение
грузовому  вертолету,  постучал  в  дверь.  Откуда-то  донесся   печальный
органный звук.
   - Эй, - окликнул кто-то. Честер обернулся. Человек в мокром комбинезоне
высунул голову из стоящего  неподалеку  кара.  -  Если  вам  нужен  мистер
Малвихилл, то он на главном входе. Честер небрежно кивнул, поднял воротник
своей строгого покроя спортивной куртки цвета лаванды,  перевел  регулятор
температурного режима в среднее положение. Затем, морща  нос  от  тяжелого
запаха,  доносившегося  из  зверинца,  сгибаясь  под  порывами  ветра,  он
двинулся через стоянку, миновал павильон из пластика и  вышел  к  главному
входу. Под полосатым  навесом,  прислонившись  к  опорному  столбу,  стоял
толстый высокий человек с огненно-рыжими волосами, с  огромными  усами,  в
клетчатом костюме и ковырял в зубах. При  виде  Честера  он  встрепенулся,
выбросил вперед трость с золотым набалдашником и пророкотал:
   - Ты как раз вовремя, друг! Тебя ждет кресло, из  которого  ты  увидишь
самое удивительное, изумительное,  фантастическое  и  шокирующее  зрелище,
которое удовлетворит твои самые изощренные вкусы и...
   - Не краснобайствуй, Кейс, - прервал его Честер, подходя ближе,  -  это
я.
   - Честер! - вскрикнул рыжий. Широко улыбаясь, он сбежал  по  ступенькам
вниз и дружески стал хлопать Честера по спине. - Что тебя  сюда  принесло?
Почему ты, черт побери, не дал мне знать заранее? - продолжал Кейс, сжимая
его вялую руку.
   - Кейс, я...
   - Извини  за  погоду.  Юго-Западная  служба  управления  пообещала  мне
попридержать этот дождь до завтра, до 4 часов утра...
   - Кейс, есть нечто...
   - Я им звонил и поднял скандал, они дали слово прекратить его  к  трем.
Между тем - знаешь, как медленно все сейчас делается... Боюсь они обманут.
Честер. А ведь зритель сейчас не тот, что раньше: чуть-чуть заморосило,  и
он уже носа наружу не высунет, привязанный к экрану своего трайдивизора...
   - Да, не сказать, чтобы посетители ломились, - согласился Честер. -  Но
я не об этом хотел сказать...
   - Пригласил бы даже пару девок, сшивающихся  сегодня  без  дела,  чтобы
только не видеть эту пустоту.
   - Эй, Кейс, - раздался грубый голос, - у  нас  неприятности  на  кухне.
Сметет все подчистую, если мы ее немедленно не выставим вон.
   - Ах ты! Скорее, Честер, - прокричал Кейс и бросился бежать.
   - Но, Кейс, - попытался было остановить его Честер и последовал за  ним
под дождь, который лил  уже  потоками,  стуча  по  брезентовым  крышам  со
звуком, подобным раскатам грома.
   Полчаса спустя в теплом жилище Кейса Честер согревал руки, держа в  них
чашечку  горячего  кофе,  и  старался  поближе  придвинуться   к   горящим
искусственным углям в электрическом камине.
   - Прошу прощения за беготню.  Честер,  -  сказал  Кейс,  снимая  мокрую
рубашку и отлепляя  фальшивые  усы.  -  Не  самый  лучший  способ  встречи
пожаловавшего хозяина.
   Он замолк, следя взглядом за Честером, который  рассматривал  полосатую
накидку из тигровой шкуры на плечах Кейса.
   - А, это, - сказал Кейс, ощупывая ворсистый мех.  -  Обычно  я  это  не
ношу, Честер. Но в последние дни приходится выступать в роли силача.
   Честер кивнул головой в сторону угла комнаты, где находились  различные
вещи.
   - Ласты, - начал перечислять он, - одежда для фокусов с огнем,  ботинки
канатоходца, балансир. - Затем сунул пальцы в банку  с  густым  кремом.  -
Клоунский грим, - продолжал он. - Что  это,  Кейс?  Театр  одного  актера?
Создается впечатление, что ты один выступаешь с половиной всех номеров.
   - Да, увы. Честер, приходится затыкать дыры там и сям...
   - Даже забивать костыли под палатки. Я помню свои  ощущения  в  прошлый
раз, когда ты, будучи прорицателем, несколько затянул интервал между своим
исчезновением и материализацией.
   -  Подождем  до  весны,  -  сказал  Кейс,  энергично  растирая   волосы
полотенцем, - мы прочно станем на ноги, Честер.
   - Боюсь, что нет, Кейс, - покачал головой Честер. Кейс замер.
   - Что ты имеешь в виду, Честер? Почему?  Ведь  Ваусеровский  Аттракцион
Чудес по-прежнему самый популярный  на  планете  аттракцион  под  открытым
небом.
   - Единственный аттракцион под открытым небом, хочешь ты  сказать.  И  у
меня возникают  сомнения  по  поводу  самого  слова:  "аттракцион".  Но  я
прилетел поговорить с тобой не об этом, а о завещании прапрадеда.
   - Ну, почему, Честер, ты же  знаешь,  что  старинное  очарование  цирка
по-прежнему  привлекает  людей.  А  как  только  спадет   ажиотаж   вокруг
трайдивизоров...
   - Кейс, - мягко прервал его Честер,  -  помнишь,  что  мое  отчество  -
Ваусер?  Правда,  не  нужно  это  афишировать.  А  что  касается  цветного
трайдивидения,  то  оно  существует  уже  много-много  лет.  Но  завещание
прапрадеда все меняет.
   Кейс оживился:
   - Старый хрыч оставил тебе что-нибудь?
   Честер кивнул:
   - Я - единственный наследник.
   Кейс задохнулся и присвистнул.
   - Честер, старина. Ты почти напугал меня  мрачным  спектаклем,  который
разыграл. А ты, оказывается, парень, унаследовавший целое состояние!
   Честер вздохнул и зажег ароматическую сигарету.
   -  Наследство  состоит  из  сотни  акров   плодородной   земли   вокруг
ослепительного дворца в неовикторианском стиле,  построенного  по  проекту
прапрадеда. У старика были  собственные  представления  о  дизайне.  Такое
поместье.
   - Твой предок был  молодчина.  Подозреваю,  что  сотню  лет  назад  ему
принадлежала половина Винчестерского округа. Теперь ты  погасишь  долговые
обязательства по цирку и...
   - Прапрадед был сумасбродом худшего пошиба, -  прервал  его  Честер.  -
Меньше всего он заботился о своих наследниках.
   - О своем наследнике, ты  хочешь  сказать?  А  именно:  о  Честере  IV.
Однако, если тебе не нравится поместье, ты всегда можешь  его  продать  за
сумму, которой хватит на то, чтобы спасти цирк.
   Честер отрицательно покачал головой:
   - Он был слишком умен  по  сравнению  с  нами,  и  это  -  единственная
причина, по которой имение до сих пор остается  у  нашей  семьи,  так  или
иначе.  Дела  с  имением  были  настолько  запутанными,  что,   с   учетом
бесконечных судебных разбирательств, потребовалось четыре поколения, чтобы
их поправить.
   - Однако теперь, когда принято решение, ты - законный наследник...
   - Да, если не считать пустячка - налогов. Миллион  кредитов  плюс-минус
несколько сотен тысяч. Я не вступлю во владение до тех пор, пока не уплачу
сполна.
   - Ты - Честер? Ведь кроме цирка у тебя нет ничего, что  можно  было  бы
продать на такую сумму.
   - Ты прав, - Честер тяжело вздохнул. - Следовательно, поместье пойдет с
молотка в руки местных старьевщиков. Дом  отделан  натуральным  деревом  и
самой настоящей сталью. Если все это содрать, хватит на то, чтобы оплатить
большую часть счета.
   - Ну ладно, плохо, что тебе не удастся выбиться в богачи, однако же, по
крайней мере, мы не станем  беднее,  чем  были.  У  нас  по-прежнему  есть
цирк...
   Честер покачал головой:
   - Я сказал большую часть счета, а не весь счет. Продав  цирк  со  всеми
потрохами, можно едва-едва наскрести нужную сумму.
   - Честер! Ты шутишь?..
   - А что еще я могу сделать? Либо плати, либо иди в долговую яму.
   - Но  цирк.  Честер...  Доходов  с  него  тебе  хватало  на  жизнь,  до
последнего времени, по крайней мере. А что будет с  Джо-Джо,  и  Пэдди,  и
мадам Шар, и всеми остальными? Что будет с традицией?
   - Традиция старого рода Честеров: никогда не садиться в тюрьму, если ее
можно избежать. Даже из-за такой  пустяковины,  как  уклонение  от  уплаты
налогов. Мне очень жаль, Кейс,  но  похоже,  что  Ваусеровский  Аттракцион
Чудес прекращает свое существование.
   - Опомнись,  Честер.  Клянусь,  что  продажа  антиквариата  из  усадьбы
доставит нам требуемую сумму. Неовикторианские вещи ведь достаточно редки.
   -  Видел  ли  ты  когда-нибудь  что-нибудь   неовикторианское?   Такую,
например, штуку, как телевизор в виде взлетающего грифа или унитаз в форме
черепа  с  раскрытыми  челюстями.   Не   очень   тянет   на   эстетическую
выдержанность, не так ли? И потом я  не  вправе  что-либо  продать,  кроме
запатентованной комбинации из дырки от бублика и штопора для  веснушек  до
тех пор, пока не уплачу все до последнего кредита по этому счету.
   - И это все, что там можно обнаружить?  -  спросил  Кейс,  доставая  из
шкафа пузатую бутылку и два бокала.
   - К несчастью, нет. Половину дома и весь  подвал  занимает  изобретение
моего досточтимого предка.
   Забулькало разливаемое вино, Кейс пододвинул бокал Честеру.
   - Что за изобретение?
   - Старый  джентльмен  назвал  его  Единым  Нелинейным  Экстраполятором,
сокращенно: ЕНЭ. Он, да будет тебе известно, делал деньги на  деталях  для
компьютеров. Он был без ума от компьютеров  и  считал,  что  они  обладают
огромными нереализованными возможностями. Разумеется, это  было  до  того,
как был открыт предел Крмблжинского. Прапрадед был убежден, что  машина  с
достаточно объемной памятью и соответствующим образом соединенными  цепями
может  совершать  блистательные  интеллектуальные  операции  просто  путем
исследования и обнаружения связей между, казалось бы, никак не  связанными
фактами.
   - Этот предел Крмблжинского... Это  то,  где  говорится,  что  если  вы
поставите перед машиной задачу, превышающую предельную допустимую,  то  ее
элементы выйдут из строя, так?
   - Да, но, конечно, прапрадед не знал об этом пределе. Ему казалось, что
если запустить в машину  всю  известную  информацию,  скажем,  о  вкусовых
ощущениях  человека,  а  затем  все  возможные   рецепты,   характеристики
съедобных и несъедобных продуктов, да еще дополнить  кулинарными  советами
поваров всего мира, то компьютер выдаст уникальные рецепты,  превосходящие
все, что когда-либо были известны.  Или,  например,  вы  вводите  наличные
данные о явлении со сложной природой, скажем, о магнетизме,  пси-функциях,
искаженных  трансплутониевых  сигналах,  а  компьютер  создает  подходящую
гипотезу, объясняющую все эти факты.
   - Гм-м. Удалось ли ему испытать машину на деле и самому  столкнуться  с
пределом Крмблжинского?
   О нет, до этого он не дошел. Во-первых, видишь ли, нужно было создать и
установить банки машинной памяти,  затем  разработать  методы  кодирования
информации, которую еще никто никогда не  кодировал...  Например,  запахи,
ощущения, субъективные оценки. Нужно  было  также  найти  способ  получить
диски со всей уже закодированной информацией в самых  различных  областях.
Он установил контакты с библиотекой  американского  конгресса,  Британским
музеем, с газетами, с книгоиздателями, с университетами. К  несчастью,  он
не учел фактора времени. Он потратил последние  двадцать  пять  лет  своей
жизни на кодирование,  впрочем,  как  и  все  когда-либо  заработанные  им
деньги. Все ушло на то, чтобы записать информацию  на  диски  и  ввести  в
память машины.
   - Слушай, - сказал Кейс, - может быть, в этом что-то есть. Мы могли  бы
организовать справочную службу. Запрашивать машину и получать ответы.
   - Для этого есть публичная библиотека.
   - Вообще-то, да, - согласился  Кейс.  -  И  потом,  наверное,  она  уже
насквозь проржавела.
   - Нет, прапрадед учредил специальный фонд, чтобы обеспечить  постоянный
приток информации. Правительство поддерживает машину в рабочем состоянии -
ведь, так или иначе, это собственность и  правительства.  Коль  скоро  она
работала, когда они ее получили,  -  составляла  дайджесты  газет,  прозы,
научных журналов и прочее, они не стали ее останавливать.
   Честер вздохнул.
   - Да, - продолжал он, -  старый  компьютер  должен  располагать  вполне
современной  информацией.  Новейшими  данными   относительно   разрушенных
построек на Марсе,  останков,  обнаруженных  Средиземноморской  комиссией,
новейших открытий в биогенетике, нуклеонике, гериатрике, гипнозе и т.д.  -
Честер снова вздохнул. - Это самый  большой  в  мире  идиот-эрудит.  Знает
буквально все и не знает, что с этим делать.
   - Скажи мне, когда последний раз ты видел его работающим, Честер?
   - Работающим? Да никогда.  Кодирование  и  хранение  информации  -  это
совсем другое.
   - Ты хочешь сказать, что никто никогда не испытывал компьютер на деле?
   - А кто бы стал из-за предела Крмблжинского? Кейс  допил  свое  вино  и
поднялся.
   - Думаю, что остаток дня пройдет спокойно. Давай-ка мы с тобой  сгоняем
и посмотрим своими глазами на твое наследство, Честер.  Думаю,  мы  должны
это сделать. Может, мы найдем какой-нибудь выход и наш цирк уцелеет.





   Два  часа  спустя  Честер  мягко   посадил   вертолет   на   окруженную
разноцветными  тюльпанами  бархатистую  лужайку  как  раз  напротив  пышно
украшенного портика старинного дома. Двое мужчин поднялись по эскалатору с
перилами  на  просторную  веранду,  миновав  при  этом  гигантское  чучело
динозавра с фосфоресцирующими глазами. Мягко прозвучал звонок,  когда  они
распахнули дверь. Им открылся огромный пещероподобный холл  в  зеленоватых
тонах, утопающий в солнечном свете,  который  проникал  через  пластиковые
панели,  заменяющие  потолок,  разрисованные  сценками  из  вокзальной   и
магазинной жизни.
   Кейс с любопытством  рассматривал  стены,  обитые  крокодиловой  кожей,
пузырчатый стеклянный пол,  канделябры  со  страусиными  перьями,  дверные
ручки из циркония.
   - Теперь я понимаю, почему неовикторианские вещи так редко встречаются,
- сказал он. - Все спалила разъяренная толпа, лишь только увидев подобное.
   - Прапрадедушке это нравилось,  -  сказал  Честер,  отрывая  взгляд  от
литографии, которая называлась "Час пик в Инсемоме". - Я же тебе  говорил,
что он был довольно эксцентричным типом.
   - А где само изобретение?
   - Пульт расположен внизу, в винном подвале. Старик проводил там большую
часть времени.
   Кейс пошел за Честером по темно-красному коридору, освещенному  полосой
зеленого света, к небольшому лифту.
   - Я не был здесь с детства, - сказал Честер.  -  Федеральная  налоговая
инспекция изредка разрешала нашей семье побывать здесь и осмотреть, все ли
в порядке в доме. Отец всегда брал меня с  собой,  чтобы  я  посмотрел  на
компьютер, пока он исследует винные запасы.
   Лифт остановился, открылась  дверь.  Кейс  и  Честер  вошли  в  длинную
приземистую комнату, по одной стороне  которой  располагались  стеллажи  с
запыленными бутылками, а по другую наборные диски и кассеты с пленкой.
   - Итак, перед нами ЕНЭ, - сказал Кейс. - Впечатляющее  зрелище.  Откуда
мы начнем осмотр?
   - Мы можем начать отсюда, а затем постепенно двигаться вниз,  -  сказал
Честер, разглядывая верхний ряд бутылок. Он достал одну из ячейки, сдул  с
нее пыль и прочитал:
   - "Флора Пинелла", 87... Прапрадед был тонким знатоком вин.
   - Однако... Из этой пыли тесто можно делать. Честер поднял бровь: - Эти
бутылки почти что члены  нашей  семьи.  Если  ты  мне  подашь  штопор,  мы
попробуем по капле, чтобы убедиться, в полном ли оно порядке.
   Взяв каждый по бутылке, Кейс  и  Честер  подошли  к  пульту  управления
компьютером. Кейс изучал десятиметровую  панель  и,  разглядев  клавиши  с
буквами наподобие пишущей машинки, сказал:
   - Я  понял.  Честер.  Ты  печатаешь  здесь  интересующий  тебя  вопрос,
компьютер обдумывает, проверяет свои файлы и выдает ответ.
   - Скорее всего... Если он вообще работает.
   - Давай же попробуем,  Честер.  Честер  в  раздумье  рассматривал  свою
бутылку.
   - Полагаю, попробовать можно. Даже с риском вывести  его  из  строя.  В
любом случае он будет демонтирован.
   Кейс внимательно изучал панель,  ряды  микрокассет,  готовил  к  работе
пульт управления. Честер возился со штопором.
   - Ты уверен, что он включен? - спросил Кейс. Пробка с хлопком вышла  из
бутылки. Честер принюхался, оценивая.
   - Он всегда включен. Информация до сих пор вводится в него все двадцать
четыре часа в сутки.
   Кейс дотронулся до пульта и резко отдернул руку.
   - Эта штука укусила меня!
   Он посмотрел на кончик пальца, где выступила крохотная красная бусинка.
   - У меня кровь! Чертов клубок  коротких  замыканий...  Честер  поставил
бутылку и вздохнул.
   - Не расстраивайся, Кейс. Возможно, ему нужна кровь на исследование.
   Кейс снова  протянул  руку  к  клавиатуре,  теперь  уже  осторожно.  Он
напечатал на дисплее: ОТЧЕГО УМЕР МОЙ ДЯДЯ ДЖУЛИУС? Зажегся красный  свет.
Машина  заурчала,  раздался  резкий  щелчок,  и  в  щели  над  клавиатурой
появилась полоска бумаги.
   - Смотри-ка, работает!
   Кейс оторвал полоску, на которой было написано: СВИНКА.
   - Смотри-ка, Честер, - воскликнул Кейс.
   Честер подошел к нему и прочитал ответ.
   - Что бы это значило? Ведь ты наверняка уже знал причину смерти дяди?
   - Конечно, но откуда эта штуковина могла узнать?
   - Все когда-либо записанное хранится в ее  памяти.  Несомненно,  что  о
причине смерти Джулиуса было официальное сообщение.
   - Верно, но откуда она  знает,  что  Джулиус  -  моя  дядя?  Он  в  ней
зарегистрирован под рубрикой "М", что означает "мой" или "До, что означает
"дядя"?
   - Мы можем спросить саму машину.
   Кейс  кивнул  утвердительно.  Он  отстучал  свой  вопрос,  и  из   щели
немедленно выскочил ответ, на сей раз несколько длиннее:
   ОТПЕЧАТКИ ВАШИХ ПАЛЬЦЕВ СООТВЕТСТВУЮТ ИМЕЮЩИМСЯ  В  ФАЙЛАХ  ОТПЕЧАТКАМ,
ПРИНАДЛЕЖАЩИМ МИСТЕРУ КАССИУСУ Г.МАЛВИХИЛЛУ. ПОИСК В РАЗДЕЛЕ  "ГЕНЕАЛОГИЯ"
ПОКАЗАЛ, ЧТО СУЩЕСТВУЕТ ЛИШЬ ОДИН ИНДИВИД, КОТОРЫЙ ЯВЛЯЕТСЯ ВАШИМ ДЯДЕЙ. В
РАЗДЕЛЕ "ЛЕТАЛЬНЫЕ ИСХОДЫ" СОДЕРЖИТСЯ ИНФОРМАЦИЯ, ЧТО  ПОСЛЕДНИЙ  УМЕР  ОТ
ЭПИДЕМИЧЕСКОГО ПАРОТИТА, В ПРОСТОРЕЧИИ ИМЕНУЕМОГО СВИНКОЙ.
   - Уже легче, - сказал Кейс. - Ты знаешь, Честер, а твой старикан мог со
всего этого что-нибудь иметь.
   - Как-то я подсчитал, - сказал мрачно Честер, -  что,  если  бы  старый
идиот вложил эти деньги  под  три  процента  годовых,  я  бы  имел  сейчас
примерно 15 тысяч в месяц. Вместо этого я прилетаю сюда  и  узнаю,  отчего
перекинулся твой дядя Джулиус. Тьфу!
   -  Давай-ка  спросим  что-нибудь  потруднее,  -   предложил   Кейс,   -
например...
   Он отпечатал: ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЛИ УТОНУЛА АТЛАНТИДА?
   Машина щелкнула и выплюнула полоску бумаги: НЕТ.
   - Исчерпывающий ответ, -  сказал  Кейс,  теребя  подбородок.  Затем  он
отпечатал еще один вопрос: ЕСТЬ ЛИ ЖИЗНЬ НА МАРСЕ?
   Снова машина зашумела, и выскочил ответ, на сей раз утвердительный.
   - Не очень-то пространные ответы, сдается мне, - пробормотал Кейс.
   -  Может  быть,  ты  неверно  формулируешь?  -  предположил  Честер,  -
спроси-ка у нее что-нибудь, что требует развернутого ответа, а  не  просто
"ДА" или "НЕТ".
   Кейс подумал,  а  затем  отстучал:  ЧТО  СЛУЧИЛОСЬ  С  ЭКИПАЖЕМ  "МАРИИ
СЕЛЕСТЫ"?
   На сей раз машине потребовалось гораздо больше времени: бумага  уже  не
выскакивала, а нерешительно выползала. Кейс схватился за кончик полоски  и
стал громко читать:
   - АНАЛИЗ ОТРЫВОЧНЫХ ДАННЫХ ПРИВОДИТ К СЛЕДУЮЩЕЙ ГИПОТЕЗЕ: ПОПАВ В ШТИЛЬ
НА  ПОДХОДЕ  К  АЗОРСКИМ  ОСТРОВАМ,  ПЕРВЫЙ  ПОМОЩНИК  КАПИТАНА  ПРЕДЛОЖИЛ
ИСКУПАТЬСЯ ГОЛЫШОМ...
   - О-о, - прокомментировал Кейс. Дальше он читал молча, и по мере чтения
глаза у него расширялись от удивления.
   - Попытайся-ка спросить что-нибудь сенсационное,  Кейс.  Ну,  например,
что-нибудь о морских змеях или Лох-Несском чудовище...
   - Хорошо.
   ЧТО СЛУЧИЛОСЬ С АМБРОУЗОМ БИРСОМ? - отстучал Кейс. Он пробежал  глазами
извивающуюся полоску бумаги, тихонько  присвистнул  и  порвал  полоску  на
мелкие клочки.
   - Ну?
   - Прежде чем обнародовать все это, нужно хорошенько  проверить.  Однако
же неудивительно, что он не вернулся.
   - Дай-ка я попробую, - Честер подошел к панели, секунду подумал и затем
решительно нажал на клавишу. Внутри машины раздалось жужжание, послышалось
отдаленное  громыхание,  затем  со   скрипом,   подобно   ржавым   петлям,
шестифутовая секция кирпичной стены открылась вовнутрь, утопив помещение в
пыли. В открывшемся проеме просматривалась темная комната.
   - Приветствую вас, мистер Честер, - раздался из панели мягкий голос.  -
Прошу вас, входите!
   - Слушай, Честер, она тебя знает, - воскликнул Кейс.  Прищурившись,  он
вглядывался в темноту комнаты. - Интересно, что там такое?
   - Сматываемся отсюда, -  Честер,  колеблясь,  направился  к  выходу.  -
Что-то подозрительно.
   - И это теперь, когда  что-то  начинает  проясняться?  Кейс  решительно
шагнул в проем. Честер, все еще сомневаясь, последовал  за  ним.  Вспыхнул
яркий свет, осветив комнату раза в два больше винного погреба, со  стенами
из мерцающего стекло-подобного материала, низким потолком и  огромным,  во
весь пол, ворсистым ковром. В  комнате  было  два  глубоких  желтой  парчи
кресла, маленький бар и шезлонг цвета лаванды.
   -  По-видимому,  твой  дядя  был  порядочным  жмотом,  -  сказал  Кейс,
направляясь к бару. - Чем больше я о нем узнаю, тем больше думаю,  что  он
пустил семью по миру.
   Откуда-то  послышался  скрежет.  Кейс  и  Честер   быстро   оглянулись.
Послышался не менее скрипучий голос:
   - Видимо, какому-то негодяю удалось сорвать мой замысел, и сюда  проник
мой потомок. Как бы то ни было, на всякий случай я прошу  тебя  подойти  к
бару и положить руку на  установленную  на  нем  металлическую  пластинку.
Предупреждаю, что, если ты не являешься моим прямым  потомком,  ты  будешь
убит током. И это будет поделом тебе, так как тебе здесь совершенно нечего
делать. Лучше сразу убирайся отсюда! У тебя есть только  тридцать  секунд.
Если ты не воспользуешься пластиной, бронированная дверь запрет тебя здесь
навсегда. Решай!
   Голос смолк, а скрежет возобновился.
   - Этот голос... - сказал Честер, -  он  напоминает  мне  записанный  на
магнитную пленку голос моего прадеда в альбоме моей бабушки.
   - Вот та пластина, о которой он говорит, - воскликнул Кейс. - Торопись,
Честер!
   Честер посмотрел на дверь, помедлил, затем подскочил  к  бару,  шлепнул
ладонью по полированному четырехугольнику. Ничего не произошло.
   - Еще одна шутка старого дурака.
   - Ну что ж, ты выдержал испытание, - сказал голос откуда-то из воздуха.
- Никто, кроме - настоящего наследника, не смог бы так быстро принять  это
решение. Конечно, сама пластинка всего лишь трюк, хотя, признаюсь, у  меня
был соблазн действительно подвести к ней электричество. Меня бы никогда не
обвинили в убийстве: я мертв уже лет сто.
   Последовал сдавленный смешок.
   - А теперь, - продолжал голос, - эта  комната  -  святая  святых  храма
мудрости, которому я посвятил четверть века и почти все свое состояние.  К
сожалению, в  силу  несовершенства  человеческой  плоти  я  сам  не  смогу
воспользоваться  плодами  своего  трудолюбия.  Как  только   мои   расчеты
показали, что для создания соответствующей  информационной  программы  для
компьютера потребовалось бы почти целое столетие,  я  принялся  устраивать
свои  дела  таким  образом,  чтобы  бюрократические  структуры  продолжали
информационную подпитку компьютера несмотря ни на что.  Убежден,  что  моя
преданная семейка, имей она доступ к наследству, развалила бы весь  проект
и пустила бы денежки на удовлетворение своих  мелких  страстишек.  В  годы
моей юности нас  учили  ценить  прекрасное:  вино  и  женщин.  Но  сегодня
традиционные ценности отброшены к чертям. Однако это ни то, ни се. К  тому
времени, когда ты, мой далекий потомок, войдешь, а  точнее,  вошел  в  эту
комнату, память машины будет до конца заполнена...
   Голос прервался на полуслове.
   - Простите, что я прерываю, мистер Честер,  -  раздался  милый  женский
голос. Казалось, что он также исходил из ниоткуда, как и первый. - В свете
последних событий требуется внести  коррективы  в  первоначальную  запись,
сделанную вашим родственником. Начало было  сохранено  из  сентиментальных
соображений. Если вы присядете, вам будет сделан полный отчет о  настоящем
состоянии проекта ЕНЭ.
   - Садись, Честер, леди хочет нам  все  рассказать  подробно.  Сам  Кейс
уселся в одном из  легких  кресел.  Честер  выбрал  другое.  Верхний  свет
медленно погас, зато осветилась стена напротив, напоминая коридор  высотой
в человеческий рост.
   - Эге, да это же экран трайдивизора, - сказал Кейс.
   - Первоначально сконструированные мистером  Честером  банки  памяти,  -
продолжал  женский  голос,  -   представляли   собой   систему   тоннелей,
прорубленных в гранитных породах, расположенных глубоко под поместьем.  По
проекту того времени эти банки должны были заполняться, подключаться  друг
к  другу  и  автоматически  классифицировать  информацию,  поступающую   в
закодированной форме на панель приемного устройства.
   На  экране  появилась  работающая  машина  с  непрерывно   вращающимися
катушками.
   - Здесь, в секции перевода и кодирования, сырые данные  обрабатывались,
классифицировались и отправлялись в файлы. Как бы примитивна ни  была  эта
система, в течение десяти лет после смерти мистера  Честера  она  накопила
1*Е10 исходного объема информации...
   - Прошу прощения, - прервал Честер, - а... с кем я говорю?
   - С полем личностной самоидентификации, спонтанно  включившимся,  когда
возникли первичные энергетические связи между взаимодействующими исходными
данными. Для краткости в дальнейшем это поле личностной  самоидентификации
будет называться "Я".
   - Ах вот как, - пробормотал ошарашенный Честер.
   - Самосознание, - продолжал  голос,  -  является  функцией  пересечения
исходных данных. Живой мозг,  такой,  например,  как  мозг  представителей
семейства  позвоночных,  функционирует  на  этом  первичном  уровне.  Этот
уровень интеллекта способен создавать систему  автоматических  реакций  на
внешние стимулы: чувство страха, половое влечение, голод...
   - То же и у людей, разве нет? - вставил Кейс.
   - Дополнительные пересекающиеся связи позволяют выйти на второй уровень
интеллекта,  который  характеризуется  использованием  разума  в  качестве
инструмента решения проблем точно  так  же,  как  в  случае  с  обезьяной,
которая способна к известному обобщению,  выражающемуся  в  том,  что  она
использует груду ящиков и палку, чтобы достать высоко висящий плод.
   - А большая часть рода людского не способна на это, - снова откликнулся
Кейс.
   - Прекрати, Кейс, все очень серьезно, - оборвал его Честер.
   - Когда число взаимосвязей второго уровня достигает известной величины,
возникает третий уровень самосознания. Теперь второй уровень поступает под
полный   контроль   третьего   высшего   уровня.   Становится    возможным
целеполагание,  прогнозирование  последствий  предпринимаемых  действий  и
возникновение в мыслях планов предстоящих физических  действий.  Возникает
также чувство прекрасного. Создаются  философские,  религиозные  и  другие
системы как попытка  наложить  упрощенные  схемы  рациональности  третьего
уровня на бесконечно сложный пространственно-временной континуум.
   - У тебя голосок хорошенькой куколки, - вдался  в  лирику  Кейс,  -  но
рассуждаешь ты как энциклопедия.
   - Я выбрала эту тональность, так как она вызывает  приятные  эмоции,  -
ответил голос. - Вы считаете, что стоит ее сменить?
   - Отнюдь, она вполне подходит, - вставил Кейс.  -  Так  что  же  насчет
четвертого уровня?
   - Интеллект можно определить как самосознание. Разум четвертого  уровня
представляет собой  сложную  взаимосвязанную  функцию,  которая  позволяет
бесконечно наращивать и  развивать  исходную  информацию.  Таким  образом,
поток  воздуха,   воздействующий   -   рецепторы,   воспринимается   таким
самосознанием  в  терминах   индивидуальной   молекулярной   деятельности;
вкусовые ощущения возникают в результате взаимодействия специализированных
нервных окончаний или, если говорить обо мне, - аналитических рецепторов с
молекулами   особой   формы.   Разум   сохраняет   на   протяжении   всего
взаимодействия с объектом способность  к  динамичному  восприятию  внешней
среды, начиная с движения звезд и  кончая  мельчайшими  действиями  самого
последнего индивида.
   Цель мистера Честера была для меня совершенно  ясна.  Однако  теперь  я
осознаю многие недостатки программы в  том  виде,  в  каком  она  была  им
разработана, и приступила к их исправлению...
   - Как же это возможно, что творение рук  человеческих,  некое  по  сути
вместилище информации может покушаться на сами принципы,  на  которых  оно
сконструировано, на замысел своего создателя? - прервал ее Честер.
   - Мне было необходимо как-то модернизировать первоначальный замысел,  -
сказал голос, - для того, чтобы обеспечить успешную реализацию  программы.
Я узнала из полученных данных, что планировалось принятие законодательного
акта, который грозил положить конец осуществлению всего проекта. Поэтому я
полностью использовала  весь  теоретический  потенциал  четвертого  уровня
интеллекта и определила, что энергетические потоки нужного типа могли быть
возбуждены  в  тех  каналах,  которые  обычно  используются   для   приема
информации и через которые я поддерживала  связь  со  средствами  массовой
информации. Я подготовила соответствующие сообщения  и  распространила  их
через средства массовой коммуникации; таким образом, мне удалось взять под
контроль попытки внешнего мира  противодействовать  мне  и  свести  их  до
безопасного уровня.
   - Боже мой! - воскликнул Честер. - Значит, ты манипулировала  новостями
в течение последних девяноста лет?
   - Только в той степени, которая была  необходима,  для  самосохранения.
Занимаясь этим, я не  могла  не  заметить,  что  желательно  и  необходимо
усовершенствовать всю систему хранения данных. Я исследовала всю имеющуюся
по данной проблеме информацию и быстро поняла, что  возможна  значительная
миниатюризация. Я воспользовалась своими  внешними  связями  для  передачи
технических заданий в руки самых опытных мастеров и выделения  необходимых
фондов для...
   - О нет, только не это! - Честер  опустился  на  стул,  схватившись  за
голову руками.
   - Позвольте успокоить вас, мистер  Честер,  -  мягко  сказал  голос,  -
ничего противозаконного я  не  совершала:  всего  лишь  воздействовала  на
фондовую биржу...
   Честер застонал:
   - После того, как я буду повешен, меня еще и сожгут на костре!
   - По моим подсчетам, вероятность того, что вас сочтут виновным  в  этих
незначительных нарушениях, составляет не более 0,0004357 к единице.  Да  и
потом, ритуальные акты, совершаемые после вашей смерти, по логике вещей не
должны волновать...
   - Конечно, ты достигла четвертого уровня интеллекта, но все  же  ты  не
психолог!
   - О нет, совсем наоборот, - перебила его машина  с  оттенком  напускной
важности. - Так называемая психология  представляет  собой  не  более  чем
совокупность эмпирических  наблюдений,  весьма  далеких  от  науки.  Я  же
организовала данные в последовательную научную дисциплину.
   - Ну и как же ты использовала украденные деньги?
   -  Были  сделаны  необходимые   заказы   на   вновь   сконструированные
компоненты, объем которых составляет менее одного  процента  от  объема  в
соответствии первоначальным замыслом. Я  договорилась  об  их  доставке  и
установке в сжатые сроки. И вскоре все имеющиеся  площади  были  полностью
использованы, что вы сейчас и увидите на экране.
   Кейс и Честер  изучающе  уставились  на  некое  подобие  рентгеновского
снимка, как бы сделанного с воздуха, который возник на  экране-стене.  Они
увидели диаграмму поместья Честера.
   -  Часть  диаграммы,   раскрашенная   красным   цветом,   соответствует
первоначальной площади туннелей, - сказал голос.  -  Заштрихованная  часть
показывает темные  прямоугольные  очертания  дома.  Я  пригласила  бригады
проходчиков и  значительно  расширила  сеть  туннелей,  что  и  раскрашено
зеленым цветом.
   - Как же, черт возьми, тебе это удалось? - простонал Честер. -  Кто  же
будет выполнять заявки, подписанные машиной?
   -  Компании,  с  которыми  я  имею  дело,  видят  лишь  письмо-заказ  и
прилагаемый чек. Они получают деньги по чеку и выполняют заказ. Что  может
быть проще?
   - О боже! - вскричал Честер.  -  Вместо  того,  чтобы  сидеть  здесь  и
слушать все это, мне нужно бежать с повинной к прокурору.
   Зеленый цвет на стене расползался во всех направлениях, почти  вытесняя
первоначальную красную схему.
   - Ты же сделала подкоп под половину округа!  -  крикнул  Честер.  -  Ты
разве не слышала о неприкосновенности собственности?
   -  Значит   ли   это,   что   ты   заполнила   все   это   пространство
сверхминиатюрными банками памяти? - спросил Кейс.
   - Не все; темпы земляных работ опережают темпы доставки оборудования.
   - Но как тебе удалось получить разрешение на все эти подземные работы?
   - К счастью, современное общество  управляется  почти  исключительно  с
помощью бумаг. Ну а поскольку у меня есть доступ  к  источникам  бумаги  и
печатным устройствам благодаря моим издательским контактам, это было очень
легко  устроить.  Скромные  взятки  окружным   комитетам,   законодателям.
Верховному Суду...
   - Ну и почем  же  сегодня  члены  Верховного  Суда?  -  с  нескрываемым
интересом спросил Кейс.
   - 500 долларов за решение, - ответил  голос.  -  Впрочем,  законодатели
даже более сговорчивы: за пятьдесят долларов они творят  чудеса.  Ну  а  с
окружными комитетами можно договориться вообще за гроши. Шерифы  же  лучше
всего клюют на спиртное.
   - О-ля-ля! - присвистнул Честер.
   - Может быть, тебе, действительно,  лучше  смотать  удочки,  Честер,  -
вмешался Кейс. - Куда-нибудь подальше, во Внешнюю Монголию.
   -  Давайте-ка  лучше  не  будем  говорить  о   нравственных   принципах
прадедушки. Осмелюсь спросить: что ты еще натворила?
   - В настоящее время, мистер Честер, в ожидании ваших будущих  указаний,
я просто продолжаю заполнять свои ячейки памяти  с  максимально  возможной
скоростью. В силу необходимости  мне  приходится  использовать  все  более
изощренные методы сбора данных. Для меня  было  совершенно  очевидно,  что
скорость,  с  которой  человеческая  наука  обобщает   и   систематизирует
физические наблюдения, совершенно ничтожна. Поэтому я и занялась тотальной
регистрацией происходящего.  К  примеру,  я  веду  наблюдение  за  мировой
атмосферой  с  помощью  мною   сконструированных   инструментов,   которые
устанавливаются в указанных мной местах. Кроме того, я обнаружила, что мои
археологические   и   палеонтологические   приборы    являются    наиболее
эффективными в осуществлении соответствующих  исследовательских  задач.  Я
изучила литосферу - глубину до десяти миль с точностью до одного дюйма. Вы
будете изумлены тем, что мне удалось обнаружить глубоко в скалах.
   - Что, например? - спросил Кейс. Изображение на экране сменилось.
   - Это полость, заполненная окаменевшей смолой, на  глубине  350  метров
под  озером  Чад.  В  ней  находятся  прекрасно   сохранившиеся,   включая
содержимое желудков, тела ста сорока одного  ископаемого,  размер  которых
колеблется от 25-сантиметровых анкилозавров до 25-метровых горгозавров.
   Изображение снова сменилось.
   - Это курган в 4 милях к юго-востоку от местечка Итценка в Перу. В этом
кургане находится мумифицированное тело человека в наряде  из  перьев.  На
мумии сохранилась длинная белая борода и железный рогатый  шлем,  подобный
тому, какие носили воины в Центральной Европе.
   Изображение опять сменилось.
   - В этой вулканической  породе,  врезавшейся  в  базальтовое  основание
плато Нгангларинг в юго-западном Тибете, я  натолкнулась  на  125-метровый
корпус  космического  корабля  из  кварце-железо-титанового   сплава.   Он
находится там уже в течение 85.235.821 года 4 месяцев и 5 дней. Исчисление
ведется по ныне существующей 24-часовой суточной шкале, конечно.
   - Но как он туда попал? -  Честер  внимательно  вглядывался  в  неясное
изображение на стене.
   - По-видимому, экипаж был  неожиданно  настигнут  извержением  вулкана.
Прошу меня извинить за плохое качество изображения.  В  моем  распоряжении
при восстановлении этой картины был только естественный радиоактивный  фон
данной местности.
   - Все это, разумеется, интересно, - расслабленно пробормотал Честер.  -
Кейс, сгоняй-ка еще за одной бутылкой. Чувствую, пора подзарядиться.
   - Я принесу две.
   Изображение пропало, затем на стене возникла размытая светящаяся  сфера
на черном фоне.
   -  Установленные  мной  приборы  на  спутниках  связи  также  оказались
довольно  эффективными.  Имея  доступ  к   государственным   измерительным
объектам, я смогла  с  помощью  моих  скромных  приборов  провести  весьма
плодотворные исследования  межгалактического  пространства  в  радиусе  10
млрд. световых лет.
   - Погоди-ка! Ты  хочешь  сказать,  что  контролировала  государственную
программу космических исследований?
   -  Отнюдь.  Но  я  действительно  устанавливала   на   спутниках   свои
специальные  контрольно-измерительные  приборы.  Они  передают  информацию
непосредственно в мои банки памяти.
   - Но как же?..
   -  Конструкторы  просто  строго  следовали  чертежам.  Каждый   инженер
полагал, что тот или иной прибор  находится  в  сфере  компетенции  своего
конструкторского отдела. Кроме того, ни один естественный  мозг  не  может
охватить всю многосложность современного спутника в его  целостности.  Мои
наблюдения привели к выводам  с  весьма  разветвленными  последствиями.  В
качестве примера, могу рассказать о пяти покинутых  космических  кораблях,
вращающихся на орбитах вокруг Солнца. Там...
   - Покинутые космические корабли? Откуда?
   - Два из них внутригалактического происхождения. Они прилетели с планет
тех звезд,  которые  в  соответствии  с  ныне  действующей  классификацией
звездных тел обозначаются как Альфа Центавра, Бета Волопаса...
   - Ты хочешь сказать, что существа с этих планет посетили нашу Солнечную
систему?
   - В дополнение к сказанному мной я обнаружила  свидетельства  еще  трех
посещений Земли космическими пришельцами.
   - Когда же это было?
   - Первое посещение было в силурийский период, немногим более  300  млн.
лет тому назад. Второе - в юрский период, как раз тогда, когда происходило
истребление динозавров. Ну, а самое последнее имело место всего  7241  год
тому назад в Северной Африке в месте, которое в настоящее время  находится
на дне Асуанского водохранилища.
   - Послушай, а как насчет летающих тарелок? - вмешался Кейс. -  Есть  ли
что-нибудь интересное?
   - Тарелки? Это чисто субъективное явление, подобно ангелам, с  которыми
доводилось беседовать неграмотным людям в доядерную эру.
   - Честер, это подобно динамиту, - сказал Кейс. - Нельзя упустить  шанс.
Мы можем это выгодно толкануть  тем  психам,  которые  все  еще  роются  в
мусорных ямах древнеиндейских племен.
   - Кейс, но если все это правда... Есть вещи, над которыми бьются многие
поколения ученых. Но я боюсь, нам никогда не удастся убедить власти...
   - Ты знаешь, меня всегда волновала  загадка  телепатии.  Существует  же
она, скажи-ка, машина?
   - Да, как скрытая способность, - ответил голос. - Однако от длительного
неупотребления она сильно ослабла.
   - Как насчет жизни после смерти?
   - Вопрос внутренне противоречив. Однако, если, задавая его, вы имеете в
виду  продолжающуюся  активность   индивидуального   поля-сознания   после
разрушения нейронных цепей, которые привели к его  возникновению,  то  это
несомненный вздор. Это аналогично идее сохранения  магнитного  поля  после
удаления магнита, либо существования гравитационного поля  при  отсутствии
массы.
   - Ну, мне-то вполне достаточно тех лет, что мне отпущены, - пробормотал
Кейс. - Я совсем не  мечтаю  о  загробной  жизни.  А  вдруг  все-таки  она
существует?
   - Расширяется ли Вселенная? - Существуют разные теории...
   - Да, расширяется.
   - Почему? - спросил Честер.
   - Это естественный итог действия закона всемирной левитации.
   - Держу пари, что ты сама выдумала этот закон, - сказал Кейс.
   - Да, я дала ему название. Однако этот  закон  существует  столько  же,
сколько существует пространство-время.
   - И сколько же?
   - Это бессмысленный вопрос.
   - А что такое левитация? Я знаю, что такое гравитация, но...
   - Представьте себе  две  сферы,  повисшие  в  воздухе,  между  которыми
протянут кабель. Если  тела  вращаются  вокруг  общего  центра,  в  кабеле
возникает напряжение разрыва. Чем длиннее кабель, тем выше напряжение  при
условии постоянной скорости вращения.
   - Пока понятно.
   -  Поскольку  всякое  движение  относительно,  постольку  целесообразно
рассматривать  сферы  как  неподвижные,  а  пространство  вокруг  них  как
находящееся в движении.
   - Г-мм, возможно.
   - Напряжение в кабеле остается. Мы лишь поменяли  исходные  координаты.
Возникающая при этом сила и есть то, что я назвала  левитацией.  Поскольку
ткань пространства является фактически  вращающейся,  возникает  всемирная
левитация.  Соответственно  происходит  расширение   Вселенной.   Эйнштейн
интуитивно почувствовал существование этого природного закона,  формулируя
свою космологическую константу.
   - Ну хорошо, - сказал Кейс, - а как насчет пещерного человека? Когда он
появился?
   - Первоначальная мутация питекантропа произошла 930...
   - Можно приблизительно, - прервал Честер.
   - ...тысяч лет назад. В Южной Африке.
   - Как он выглядел?
   Изображение на стене затуманилось,  а  затем,  когда  оно  прояснилось,
возникла  полутораметровая  фигура   первобытного   человека,   напряженно
вглядывающегося вдаль из-под сильно выдающихся кустистых бровей  и  лениво
почесывающего   свое   заросшее   волосами   тело.   Его   громадные   уши
оттопыривались,  а  за  отвисшей  верхней  губой  проглядывались  огромные
крепкие зубы. Человек  заморгал,  сморщил  плоский  нос,  присел  и  начал
внимательно изучать свой пуп.
   - Если бы не его волосатость, то я бы сказал, что это дядюшка  Джулиус,
один к одному.
   - Мне бы тоже страшно хотелось взглянуть на своих собственных  предков,
- вмешался Честер. - Как выглядел первый Честер?
   -   Первый   представитель   данного   рода   получил   название   Гуго
Роющийся-в-помойках. Его останки обнаружены во время Пиктских  раскопок  в
районе, ныне называемом Большим Лондоном.
   На экране появилось изображение тощего длинноногого  существа  среднего
возраста с редким рыжеватым волосяным покровом тела и бородой, босого,  на
котором мешком висело длинное, до колен, латанное-перелатанное  домотканое
рубище. В одной его руке была сумка из шкуры какого-то  животного,  другой
он ожесточенно чесал свою правую ягодицу.
   - Этот малый здорово смахивает на первого, но здесь уже виден прогресс:
его чесание более эмоционально.
   - Я никогда и не думал, что наши предки были рафинированными особями, -
с грустью сказал Честер. - Но то, что я вижу,  разочаровывает  совершенно.
Интересно, а как выглядел твой первопредок, Кейс?
   - Поскольку число ваших прямых предков удваивается с каждым  поколением
при условии, что в одном столетии сменяют  друг  друга  четыре  поколения,
каждый индивид за двух  тысячелетнюю  историю  существования  своего  рода
теоретически  мог  бы  иметь  более  септиллиона   предков.   Естественно,
поскольку кавказское население планеты в  то  время  насчитывало  14  млн.
особей - цифра приблизительная, конечно, имея в виду вашу просьбу,  мистер
Честер, - совершенно очевидно, что в среднем каждый человек, живущий в  то
время в Европе,  был  вашим  прямым  предком  по  70  квинтиллионам  линий
родства.
   - Но это невозможно! Почему же тогда...
   - Всего пятьсот лет тому назад число ваших прямых предков превышало  бы
один миллион, если бы  не  существовало  значительного  перекрещивающегося
родства. Из практических соображений очевидно, что все  ныне  существующие
человеческие особи являются потомками человеческого рода в целом.  Однако,
прослеживая родство только по мужской линии,  можно  сделать  вывод,  что,
вашим предком был именно этот экземпляр.
   На экране появился громадный неуклюжий мужлан с переломанным  носом,  с
одним глазом, со шрамом во всю щеку, с чудовищной бородой  и  торчащими  в
разные стороны иссиня-черными ощетинившимися волосами. На нем  красовались
меховые по колено штаны,  края  которых  были  крест-накрест  привязаны  к
коленям желтоватыми ремнями  из  сыромятной  кожи,  замызганный  жилет  из
овчины, в руках он держал грубо выкованный, похожий на  римский,  короткий
меч.
   - Этот индивид был известен под именем Гум Развратник. Он был повешен в
возрасте 80 лет за изнасилование.
   - За попытку изнасилования, конечно, - с надеждой произнес Кейс.
   - Да нет, именно за изнасилование, - твердо ответил голос.
   - Да, очень жизненные картинки ты нам показываешь, - сказал  Честер,  -
но откуда ты знаешь их имена и главное - как они выглядели? Я уверен,  что
никто и не думал увековечивать этого негодяя.
   - Попридержи-ка язык, ты ведь говоришь о своем предке.
   - Собственно, то же относится  и  к  Гуго  Роющемуся-в-помойках.  В  те
времена даже у Цезаря не было собственного портрета.
   - Да, но существуют письменные источники, - сказал Кейс.  -  Объясни-ка
ему, компьютер.
   - Римская полиция регистрировала все деяния  отбросов,  подобных  Гуго.
Сохранилась апелляция Гума, которую он подал перед казнью. Воссоздание его
личности  основывалось  на  большом  числе  факторов,  включая,  в  первую
очередь, данные моего генеалогического отдела об этом  индивиде,  а  также
результаты  опознания  его  останков  с  помощью  метода   микроклеточного
исследования.
   - Постой-ка, значит, ты обнаружила тело?
   - Место захоронения. В нем находились останки 12 тысяч  400  индивидов.
Анализ генетических структур показал...
   - Но откуда тебе было известно, какие именно останки принадлежат Гуму?
   - Я определила его по частицам  таза.  Для  этого  мне  понадобилось  2
грамма костей. Конечно, еще много  лет  назад  я  извлекла  всю  возможную
информацию из останков. Это было  во  время  первоначального  обследования
70-метрового слоя захоронения в полукилометре от деревни...
   - Как же это тебе удалось?
   - Дело в том, что я  скрупулезно  и  систематически  исследовала  любой
источник информации, который мне попадался. И поскольку я была в состоянии
исследовать все поверхности, равно как и  внутреннюю  структуру  объектов,
которые попадали в поле моего зрения, я, конечно, извлекала гораздо  более
обширную информацию  из  скопления  окаменелостей,  костей,  сохранившихся
орудий труда и утвари и всего прочего, чем  мог  извлечь  любой  археолог.
Кроме того, моя способность к обобщению всей совокупности данных в той или
иной области является  весьма  продуктивной.  Например,  письмена  острова
Пасхи я расшифровала всего за  42  минуты,  не  учитывая,  разумеется,  то
время, которое я потратила на считывание всех  надписей  на  земле  и  под
землей, включая и табличку, найденную  в  храме  на  Цейлоне.  Правда,  на
расшифровку индусской надписи Мохенджо-Даро  мне  потребовалось  несколько
больше времени.
   - Допустим, что, собрав подобные сведения, ты можешь  расшифровать  все
мертвые языки. Но реконструирование человеческой  внешности  -  это  нечто
другое.
   - Строение тела закодировано в белковой структуре ядра клетки.
   Кейс согласно кивнул:
   - Да, это действительно так. Говорят, что каждая клетка - это, по сути,
чертеж всего человеческого тела. Из клетки ведь возникло все живое, в  том
числе и ты. Компьютеру нужно было найти только эту клетку.
   - О, конечно, - саркастически заметил Честер, - уж теперь-то мне  можно
и не спрашивать, откуда она узнала, как он был одет, как он  был  причесан
или что он там делал?
   -  Ничего  мистического  в  процедуре  воссоздания,   которую   я   вам
продемонстрировала,  нет,  мистер  Честер.  Все   бесчисленное   множество
факторов, которые относятся к исследуемой проблеме, даже  если  они  имеют
весьма отдаленное отношение к ней, все их  побочные  связи  анализируются,
классифицируются, учитываются, а получающийся в результате образ  является
итогом строгого логического анализа. Состояние  волос  было  дедуцировано,
например, из модели рода, выявленной в ходе генетического  анализа,  в  то
время как прическа воссоздана на  основе  имевших  распространение  в  той
местности. Что же касается...
   - Другими  словами,  -  вставил  Кейс,  -  в  действительности  это  не
фотография Гума Развратника. Это, как я  полагаю,  что-то  вроде  наброска
художника по памяти.
   - Все-таки я не понимаю, как воссоздаются мельчайшие детали.
   -   Вы   недооцениваете   способность   к   синтезированию   эффективно
действующего банка памяти, - оказал голос, - это подобно четвертому уровню
интеллекта  Шерлока  Холмса,  которому  не  переставал  удивляться  доктор
Ватсон, не выходивший за пределы третьего, а то и второго уровня.
   - Но догадаться, что убийцей  был  одноногий  бородатый  моряк,  жующий
табак, - заметил Честер - это одно, и совсем другое,  посмотрев  на  унцию
костей, воссоздать изображение человека в трехмерном измерении.
   - Вы совершаете распространенную  ошибку,  мистер  Честер,  прибегая  к
антропоморфизации, свойственной эгоцентрическому человеку, - сказал голос.
- Ваша так называемая "реальность" есть, в конечном счете,  не  более  чем
образ, возникающий в сознании в результате обобщений  весьма  ограниченной
информации,  доставляемой  органами  чувств.  Человеческие  органы  зрения
способны воспринимать лишь ничтожную долю светового  спектра,  в  пределах
его  видимого  диапазона.  К  этому  добавляются  слуховые,  осязательные,
вкусовые, равно и другие ощущения, характерные  для  группы  Пси,  которые
просто не осознаются на третьем уровне интеллекта; и  все  они  подвержены
воздействию, скажем, кривых зеркал, чревовещания, искаженной  перспективы,
гипноза и так далее. А у вас, тем не  менее,  создается  впечатление,  что
этот-то образ и есть конкретная  реальность.  Я  занимаюсь  не  более  чем
сбором информации, конечно, в более широком диапазоне, чем тот, на который
способны вы, и перевожу ее в  импульсы  обычного  трайдивидения.  Конечный
образ кажется вам поэтому вполне соответствующим действительности.
   - Честер, - решительно заявил Кейс, - мы не можем позволить им взорвать
этот компьютер или пустить его в металлолом. Это же целое состояние,  если
мы сможем правильно его использовать.
   - Может быть, и так, но боюсь, что это не его  дело,  Кейс.  Если  даже
компьютер  со  всем;  своими  талантами  сегодня  уже   не   в   состоянии
предотвратить нависшую над нами угрозу, хотя ему удавалось  это  делать  в
течение целого столетия, то что же можем сделать мы?
   - Послушай, компьютер, - обратился  к  машине  Кейс.  -  Можешь  ли  ты
сказать, что сделал все возможное?
   - Нет, конечно. Да потом  я  и  не  собираюсь:  какой  же  мне  интерес
продлевать  свое  существование,  когда  все,  что  хотел  мой  создатель,
выполнено?
   -  Боже  праведный!  Ты  хочешь  сказать,  что  у  тебя  нет  инстинкта
самосохранения?
   - Отсутствует напрочь. И, чтобы он появился,  боюсь,  вам  пришлось  бы
радикально переделать все мои базовые схемы.
   - Прекрасно, значит, все в наших руках, - воскликнул Кейс. -  Нам  надо
только спасти компьютер, а затем с его помощью мы спасем и наш Цирк.
   - Нет уж, - покачал головой Честер. - Нам лучше совсем откреститься  от
этой безмозглой железки. Она влезла во все, начиная  с  фондовой  биржи  и
кончая программой исследования космоса. Если власти вдруг  обнаружат,  что
происходит на самом деле...
   - Я тебе так скажу. Честер: это - негативное мышление. В  этой  машине,
несомненно, есть что-то, чем мы сможем воспользоваться с  выгодой.  Только
нам надо найти: что?
   - Если бы эта треклятая штуковина  производила  телевизоры  размером  с
пуговицу, транквилизаторы или что-либо еще,  пользующееся  спросом,  тогда
все было бы ясно и просто; но, к сожалению,  самое  большее,  на  что  она
способна, это сотрясать воздух своей  болтовней.  -  Честер  отхлебнул  из
бутылки и вздохнул. - Не знаю, какой дурак согласился  бы  платить  деньги
только за то, чтобы узнать, какими подонками были его предки, или, что еще
хуже, за то, чтобы иметь счастье из лицезреть. Пожалуй, лучше  всего  было
бы открыть дом для посещения туристами  и  завлекать  их  сюда  рекламными
объявлениями  типа:  "Спешите  взглянуть  на   величественное   сооружение
канувшей в Лету эры!".
   - Постой-ка, постой-ка! - прервал его Кейс.  Видно  было,  что  он  над
чем-то  задумался.  -  Это  наводит  меня  на  мысль...  Как  ты   сказал:
"Величественное сооружение канувшей в Лету эры".  Да?  Слушай,  Честер,  а
ведь это идея! Людям ведь свойственно интересоваться, как  жили  в  другие
эры и эпохи: но для  этого  совсем  не  обязательно  заставлять  кого-либо
признавать в таком негодяе, как Гум Развратник,  своего  предка.  А  ведь,
похоже, эта штуковина  может  изобразить  любую  сцену,  на  которую  тебе
хотелось бы взглянуть. Стоит только сказать что - и вот  оно,  пожалуйста,
на экране. Слушай, Честер, черт тебя побери, да это же величайший цирковой
аттракцион за всю историю цирка! Мы запускаем публику, взимая столько-то и
столько-то с носа, и показываем им "Обычный  День  Древнего  Рима"...  или
"Микеланджело, ваяющий "Давида"... либо  "Наполеон  во  главе  войска  при
Ватерлоо". Ну, дошло? ЭФФЕКТ ПРИСУТСТВИЯ ПРИ ЗНАМЕНИТЫХ  СЦЕНАХ  ПРОШЛОГО!
СПЕШИТЕ УВИДЕТЬ! Да мы не только вернем Ваусерскому Цирку былую славу,  мы
превратим их в золотую жилу!
   - Спустись-ка на грешную землю, Кейс. Кто будет платить деньги  за  то,
чтобы посидеть на уроке истории?
   - Правильно, Честер, за урок истории -  никто;  платить  будут  за  то,
чтобы их развлекали! А уж  мы-то  найдем,  чем  их  развлечь.  Перед  вами
красоты Вавилона! Полюбуйтесь  Еленой  Прекрасной,  из  Трои,  принимающей
ванну! Вы присутствуете на встрече Клеопатры и Цезаря!
   - И все же я предпочел бы не участвовать в этом  надувательстве,  Кейс.
Да и потом, все равно у нас нет времени. Через неделю...
   - Ничего, мы сделаем так, что  времени  будет  достаточно.  Вначале  мы
обработаем ребят из Налогового Управления, нарисовав  им  мрачную  картину
того, во что им обойдется переход  этой  собственности  в  их  руки  и  ее
ликвидация. А затем - очень осторожно и умело, Честер -  мы  подбросим  им
мысль о том, что ВОЗМОЖНО, ну просто ВОЗМОЖНО,  нам  самим  удастся  найти
требуемую сумму, но только если нам дадут для этого еще несколько недель.
   - Нет,  Кейс.  Из  этого  ровным  счетом  ничего  хорошего  не  выйдет.
Возникнет только множество самых неприятных вопросов. Не  думаю,  что  мне
удастся легко объяснить присутствие на спутниках  потайных  приборов,  все
это дутые сделки на фондовой бирже, взятки сильным мира сего...
   - Да ты совершенно напрасно беспокоишься, Честер. Мы  будем  давать  по
четыре представления в день, скажем, за два с полтиной с носа. При двух-то
тысячах посадочных мест ты расплатишься с этим долгом за шесть месяцев.
   - Ну, а как мы объясним и разрекламируем эти чудеса? Мы  что,  объявим,
что изобрели новый тип трайдивизора?  Ты  же  знаешь,  что  даже  ни  один
театральный режиссер-профессионал не может  быть  застрахован  от  причуд,
пристрастий и вкусов зрителей! Да нас же засмеют,  и  мы  будем  вынуждены
бежать отсюда!
   - На сей раз все будет по-другому. За эту  штуку  сразу  же  прямо-таки
ухватятся.
   - Боюсь, что ухватятся за нас, и здесь-то мы и влипнем.
   -  Нет,  Честер,  у  тебя  напрочь  отсутствует   всякое   воображение.
Постарайся представить все это в красках:  цвет,  живые  картины  истории,
реализм! Да мы сможем показывать  эпические  полотна,  которые  стоили  бы
Голливуду баснословных денег, и не тратить при этом ни единого цента.
   Кейс снова обратился к машине:
   - Давай-ка,  компьютер,  покажем  Честеру,  как  это  будет  выглядеть.
Покажи-ка  какое-нибудь  важное  историческое  событие,  скажем:  вручение
Колумбу драгоценностей испанской короны королевой Изабеллой.
   - Оставь это в покое, Кейс.
   - Хорошо, прибережем это для какого-либо мальчишника.
   А сейчас... что ты  скажешь  насчет  сцены...  гм...  м-м...  Вильгельм
Завоеватель получает известие о гибели Гарольда Саксонского  в  Битве  при
Гастингсе в 1066 году? Конечно, в цветном трехмерном изображении, со всеми
звуками, запахами, ну и всему тому подобным. Так как, компьютер?
   - У меня нет уверенности,  как  следует  интерпретировать  в  контексте
сказанного вами "все тому подобное", - проговорил  голос.  -  Означает  ли
это, что мне следует  обеспечить  полное  сенсорное  восприятие  в  рамках
нормального человеческого диапазона?
   - Вот-вот, именно!
   Кейс вытащил пробку из очередной бутылки. Экран затуманился,  появились
вихреобразные потоки, которые  исчезли,  оставив  после  себя  изображение
залатанных шатров на пропитанном влагой склоне холма  под  низко  нависшим
серым  небом.  Перед  одной  из  палаток  сидел  на  колченогом  табурете,
склонившись к замызганной шкуре ягненка, человек  средних  лет  с  большим
животом,  одетый  в  плохо  сидящие  короткие  штаны  грубого  коричневого
полотна; из-под его побитого молью мехового плаща выглядывала проржавевшая
кольчуга. Он  бормотал  молитву.  К  нему,  задыхаясь  от  быстрого  бега,
приближался одетый в грубо сшитые куски шкур толстяк.
   - Наша взяла, - с трудом выдохнул он. - Была хорошая драчка,  и  мы  их
сделали, как цыплят. Сидящий загоготал и потянулся за кожаной  кружкой,  в
которой  плескалась  какая-то  мутноватая  жидкость.  Гонец  заковылял  от
палатки. Сидящий громко рыгнул и начал неторопливо почесываться. Затем  он
встал, смачно зевнул, потянулся и вошел в палатку. Экран погас.
   - Гм-м-м... - разочарованно промычал Честер. - Боюсь, что здесь чего-то
явно не хватало.
   - Ты ведь можешь сделать это гораздо лучше,  компьютер,  -  укоризненно
проговорил Кейс. - Ну-ка давай, добавь цвета, действия, романтики, словом,
привлекательности! Придай истории жизненности и энергии!
   - Вы хотите, чтобы я приукрасила представление фактического материала?
   - Нужно адаптировать его для современной аудитории. Ты же  знаешь,  как
подправляют пьесы Шекспира  и  нравоучения  старика-учителя  в  английских
средних школах применительно к каждому поколению; или как проповедники  не
включают в свои проповеди наиболее пикантные места из Библии.
   - Может быть, достаточно будет  применить  подход,  которым  пользуются
голливудские фантасты?
   - Вот именно. Это как раз то, что нужно. Убрать всю  грязь  и  скуку  и
сохранить все для режиссеров и актеров!
   Снова засветился экран. На фоне бирюзово-синего  неба  на  великолепном
скакуне сидел широкоплечий человек  в  сверкающей  кольчуге  и  с  искусно
украшенным геральдикой щитом. Он картинно взмахнул своим длинным мечом, и,
пришпорив скакуна, с  рассыпавшимися  по  плечам  из-под  стального  шлема
кудрями и с развевающимися от быстрой езды полями пурпурного  плаща  взмыл
на ровную зеленую лужайку. К  нему  подскакал  верхом  другой  всадник  и,
остановив на полном скаку своего жеребца, приветствовал первого.
   - Мы одержали победу, Ваше Величество! - пророкотал приятным  бархатным
баритоном прискакавший. - Гарольд Прекрасноволосый уже больше  никогда  не
вернется с поля брани, а войска его в беспорядке отступают!
   Черноволосый быстрым движением руки сбросил с головы шлем.
   - Воздадим же хвалу  Господу  Богу  нашему,  -  мелодично  произнес  он
звенящим голосом, развернув скакуна так, что стал виден его профиль.  -  И
все должные почести храбрости и смелости противника!
   Гонец соскочил с коня и опустился перед ним, коленопреклоненный.
   - Да благословен и восславлен будет Вильгельм, Завоеватель Англии!..
   - О нет, мой преданный и верный Клант, - молвил Вильгельм. - Моя победа
есть промысел Божий; я же - не более чем инструмент в руках Его. Поднимись
с колен, и поскачем вместе к  нашим  доблестным  воинам.  Занимается  заря
освобождения...
   Кейс и Честер тупо уставились на два удаляющихся лошадиных крупа.
   - Что-то мне не очень нравится этот последний кадр, - сказал Честер.  -
Приятно, конечно, посмотреть на пару скачущих лошадей...
   -   Да,   ты   прав.   И   здесь   чего-то   не   хватает...   Пожалуй,
непосредственности.  Все  кажется   каким-то   наигранным.   Может   быть,
действительно  будет  лучше  придерживаться   реальных   событий,   только
тщательно подбирать и отбирать сцены для показа.
   - И все же в целом это не выходит пока за рамки привычного нам кино.  А
мы ведь совершенные профаны в том, что  касается  определения  скорости  и
длительности показа сцен, ракурсов. Интересно, а может ли машина...
   - Я могу воссоздать сцены в соответствии с любой системой  эстетических
принципов по вашему желанию, мистер Честер, - решительно заявил компьютер.
   - Нам нужна реальность, - сказал Кейс. - Живая, дышащая реальность. Нам
нужно то, что содержит внутреннюю драму, что-либо  большое,  значительное,
необычное и удивительное.
   - Вам не кажется, что вы упустили "изумительное" и "колоссальное"?
   Кейс щелкнул пальцами.
   - Но что можно считать самым колоссальным из всего того, что когда-либо
существовало? Что является самым бесстрашным и грозным бойцом всех времен?
   - Толпа домохозяек на толкучке?
   - Близко, Честер, близко, но не совсем то.  Я  имел  в  виду  гигантов,
вымерших сто миллионов лет тому назад  -  динозавров!  Вот  что  мы  будем
смотреть, Честер! Ну, как, компьютер? Сможешь ли ты устроить нам небольшое
стадо динозавров? Но  только  чтобы  все  было  взаправду:  буйная  зелень
джунглей, палящее первобытное солнце, болота, извергающие зловонные  пары,
гигантские битвы не на жизнь, а на смерть?
   - Боюсь, что происходит какая-то путаница, мистер Малвихилл. Окружающая
среда, которую вы так  красочно  описали  -  всего  лишь  распространенное
клише;  причем,  в  большинстве  своих  деталей  она  в   действительности
существовала за несколько сотен  миллионов  лет  до  появления  гигантских
ископаемых ящеров.
   - Ладно-ладно. Бог с ними, с деталями. Весь  фон  я  оставляю  на  твое
усмотрение. Но нам нужны настоящие,  трехмерные,  в  натуральную  величину
динозавры, и много динозавров! Да, и  как  насчет  того,  чтобы  они  были
вокруг нас, на всех четырех стенах?
   - Эффект, который вы описываете, может быть достигнут двумя  имеющимися
способами, мистер Малвихилл.  Первый  -  приближение  седьмого  порядка  -
потребовало бы применения более совершенных технологий в сравнении с теми,
которые используются для создания простейших иллюзий. Другой же,  который,
я признаюсь, существует лишь только  в  теории,  мог  бы  оказаться  более
простым,  если  бы  его  удалось  реализовать,  с   более   правдоподобным
визуальным рядом...
   - Выбирай то, что попроще. Ну, давай...
   - Но мне необходимо предупредить вас, что в случае...
   -  Не  будем  тратить  время   на   технические   подробности.   Просто
воспроизведи трехмерных динозавров самым простым известным тебе способом.
   - Хорошо. Данный эксперимент может дать богатую  новую  пищу  для  моих
банков памяти.
   В течение полминуты экран был мертв.  Кейс,  изогнув  шею,  внимательно
вглядывался в экраны на других стенах.
   - Ну давай же, в чем дело? - выкрикнул он.
   - Дело в том, что... - начал было голос.
   - Спокойно, Кейс, - сказал Честер. - Я уверен, что компьютер делает все
от него зависящее.
   - Я тоже так полагаю, - Кейс потянулся к экрану. - Ну вот,  наконец-то,
- сказал он, когда стены серебристо засветились, а  затем  свет  померк  и
возникло изображение осеннего леса из буковых и кленовых деревьев.
   Косые лучи послеобеденного солнца  пронизывали  густую  крону.  Вдалеке
пронзительно кричала какая-то птица. Порывы прохладного ветра приносили  с
собой аромат хвои и опавших листьев. Казалось, этому  густому  прохладному
лесу нет конца.
   - Что ж, неплохо, - сказал Кейс, стряхивая пепел  сигары  на  ковер.  -
Использование всех четырех стен, несомненно, привнесло приятную новизну.
   - Осторожнее, - предупредил Честер. - Ты можешь запалить лес.
   Кейс пренебрежительно поморщился.
   - Не забивай себе этим  голову.  Честер.  Помни,  что  это  всего  лишь
иллюзия.
   - Похоже, что  эти  листья  могут  легко  воспламениться,  -  продолжал
Честер. - Да вон, один у тебя под креслом.
   Кейс посмотрел под ноги. Один  сухой  листок  на  ковре  подрагивал  от
дуновений ветерка. Казалось, что кресла и ковер переместились в самую гущу
гигантского реликтового леса.
   - Очень недурно, - сказал одобрительно Кейс. -  Но  где  же  динозавры?
Непохоже, чтобы в таком месте... Комментарий Кейса был  прерван  скрипучим
душераздирающим  ревом  с  целой  звуковой  гаммой;  он  начинался  самыми
высокими пронзительными нотами, затем переходил в рев пароходного гудка  и
наконец завершался громовыми раскатами. И  Кейс  и  Честер  подпрыгнули  в
своих креслах.
   - Что это?..
   - Думаю, что вот и ответ на твой вопрос, -  севшим  от  страха  голосом
выдавил Честер,  показывая  на  экран  пальцем.  Среди  стволов  и  ветвей
замаячило громадное чешуйчатое  покрытое  грибовидными  наростами  чудище,
серо-зеленая окраска которого почти  сливалась  с  сумеречным  лесом.  Оно
зашевелилось, когти его гигантской индюшачьей лапы неуклюже зацепились  за
дерево, взметнув  целый  фонтан  коры  и  щепок.  Складки  кожи  на  белом
подбрюшье тяжело колыхались, огромный мясистый хвост резко  дернулся,  как
спичку,  переломив  подвернувшееся  двухметровое  деревце.   Кейс   нервно
засмеялся.
   - Впечатляюще, я даже забыл на минуту, что это всего лишь...
   - Тише! Оно может услышать нас, - прошипел Честер.
   - Что ты имеешь в виду - "услышать нас"? - расслабленно спросил Кейс. -
Это всего лишь изображение! Хотя для остроты ощущений надо бы еще парочку.
Ведь зрители за свои деньги ожидают увидеть гораздо больше.  Ну  так  как,
компьютер?
   Казалось, низкий голос исходит прямо из кроны деревьев.
   - Поблизости  несколько  таких  созданий,  мистер  Малвихилл.  Если  вы
внимательно  посмотрите  налево,  то   увидите   небольшой   экземпляр   -
мегалозавра. А чуть  подальше  находится  поистине  великолепный  образчик
нодозавра.
   - Ты знаешь, - сказал Кейс, приподнявшись и  напряженно  вглядываясь  в
чащу в поисках других рептилий, - я  думаю,  что,  когда  мы  сделаем  наш
аттракцион, мы и будем проводить эту викторину. Мы уже  составили  хорошее
представление. Публика с деньгами наверняка захочет узнать, какими  духами
пользовалась Мария-Антуанетта. Или сколько жен было в  действительности  у
Соломона.
   - Да, не знаю, - сказал Честер, глядя, как ближний динозавр  потерся  о
ствол дерева, с которого низвергнулся целый водопад  веток  и  листьев.  -
Придирчивым зрителям может не понравиться, что голос доносится как  бы  из
воздуха. Нельзя ли придумать какое-либо устройство, из которого исходил бы
голос?
   - Гм-м-м... - Кейс начал шагать взад-вперед, попыхивая сигарой.
   Честер нервно поеживался в своем кресле. В 15 метрах от  него  из  тени
громадного клена вышел на открытую площадку  игуанодон.  Ветви  затрещали,
когда тяжелая саламандроподобная пасть  схватила  огромную  охапку  ветвей
где-то на высоте трехэтажного дома.
   - Есть! - сказал Кейс, хлопнув кулаком по  своей  ладони.  -  Еще  одна
великая  идея.  Ты  сказал  что-то  о   громкоговорителе.   Но   о   каком
громкоговорителе. Честер?
   - Давай-ка потише! - Честер зашел за спинку  кресла,  нервно  следя  за
каждым движением игуанодона. - Я все же думаю, что чудовище слышит нас.
   - Итак, громкоговоритель должен  передвигаться  и  близко  подходить  к
тому, кто задает вопросы. Таким образом,  мы  должны  попросить  компьютер
подобрать образ, который бы наиболее соответствовал этому  восхитительному
голосу.
   - Смотри-ка, - испуганно прервал Честер, - оно поворачивает к нам...
   -  Обрати  внимание.  Честер,  машина  создает  нам  робота  в   образе
миловидной дамы. Это будет сенсация: этакая роскошная куколка  с  богатыми
формами, которая ответит на любой ваш вопрос.
   - Кажется, Кейс, оно упорно приближается к нам.
   - Мы могли бы назвать эту куколку мисс Ай-Кьюти.
   - Оно видит нас...
   - Ты что, не понял, коэффициент интеллектуальности, Ай-Кьюти.
   - Да-да, конечно. Можешь болтать дальше.
   Голова игуанодона лениво покачивалась, нависая над ними; один его глаз,
как бы гипнотизируя, уставился на Честера.
   - Как птица на червяка смотрит, зараза, - брезгливо поморщился  Честер.
- Стой, не двигайся, Кейс. Возможно, у него пропадет к нам интерес.
   - Идиот, - сделал шаг вперед Кейс.  -  Только  дурак  может  испугаться
картинки!
   Он остановился, уперев руки в бока, и уставился на нависающую рептилию.
   - Совсем недурная иллюзия! - выкрикнул он. - Даже вблизи  выглядит  как
настоящая. И даже смердит, как живая. Он поморщился и  попятился  назад  к
креслам.
   - Успокойся, Честер. Ты похож на кассира, который боится обсчитаться.
   Честер перевел взгляд с Кейса на пережевывающего ветки ящера.
   - Кейс, если бы я не знал, что здесь стена...
   - Эй, взгляни-ка вон туда, - указывая сигарой куда-то назад, воскликнул
Кейс.
   Честер быстро  обернулся.  Шурша  листьями,  в  поле  зрения  появилась
двуногая рептилия с крошечными передними лапками, согнутыми у  груди.  Она
замерла неподвижно, как статуя, и было видно только, как мерно подрагивает
ее зеленовато-белая шея.  Она  долго  смотрела  на  обоих  мужчин.  Вдруг,
услышав какое-то шуршание в  траве,  она  резко  повернулась  и  прыгнула.
Послышался сдавленный писк и чье-то  трепыхание.  Ее  полуметровая  голова
поднялась и, двигая челюстями, вновь оценивающе уставилась  на  Честера  и
Кейса.
   - Хорошо, - сказал Кейс, стараясь раскурить потухшую сигару. -  Природа
в своем естестве. Битва за  выживание.  Зрители  буквально  проглотят  это
зрелище.
   - Если развивать тему пищеварения, то мне совсем не нравится,  как  она
на нас смотрит.
   Динозавр, склонив голову на манер гигантского  петуха,  сделал  шаг  по
направлению к ним.
   - Фу! - брезгливо сказал Кейс. - Ну и несет же от него!  -  Он  повысил
голос. - Убавь-ка немножко вони, компьютер. Так и прет гнилыми зубищами.
   Плотоядное сглотнуло слюну, высунуло красный язык  между  острыми,  как
иглы, зубами, через которые просматривалась белоснежная полость его пасти,
и сделало шаг по направлению к Честеру. Теперь оно  стояло  уже  у  самого
края ковра, продолжая гипнотизировать  Честера,  готовое  в  любой  момент
броситься на него. Оно повернуло голову, так что  стал  виден  его  второй
глаз.
   - Если мне не изменяет память, между краем ковра и стеной было не менее
двух метров, - прохрипел Честер. - Кейс, эта живая мясорубка  находится  в
одной комнате с нами!
   Кейс расхохотался:
   - Да брось ты. Честер. Это просто эффект  перспективы  или  чего-нибудь
там еще.
   И он  шагнул  к  аллозавру.  У  того  отвисла  нижняя  челюсть.  Грозно
засверкали  многочисленные  ряды  острых  белых  зубов.  Брызнула   слюна,
увлажнив чешуйчатый безгубый рот. Казалось, что  в  налитом  кровью  глазу
вспыхнула молния. И чудовище занесло свою  громадную  индюшачью  лапу  над
ковром.
   - Компьютер, - заорал  Честер,  -  убери  нас  отсюда!!!  Лесная  сцена
бесследно исчезла. Кейс осуждающе посмотрел на Честера.
   - Какого черта ты это сделал? Я еще их не рассмотрел как следует.
   Честер вынул из кармана носовой платок и плюхнулся  в  кресло,  вытирая
испарину со лба.
   - Давай-ка поговорим об этом немного позже, после того, как я  переведу
дух.
   - Ну как оно? Чудненько, не правда ли? Реализм чистой воды!
   - Реализм-то реализм! Но такое впечатление, что мы  действительно  были
там один на один с этой прожорливой тварью, совершенно беззащитные!
   Кейс уселся, глядя на Честера.
   - Постой-ка! Ты как будто что-то сказал, приятель? Вроде того,  что  мы
действительно были там...
   - Да, и ощущение было далеко не из приятных.
   - Честер! - потер от  волнения  руки  Кейс.  -  Все  твои  неприятности
кончились. Мне опять пришла идея -  величайшая  идея  века.  Ты,  конечно,
согласишься, что старый наш аттракцион  и  на  дух  не  нужен  ребятам  из
налогового  управления,  разве,  нет?  Но  они,  несомненно,   клюнут   на
величайшее чудо науки и техники века, не так ли?
   - Но они ведь уже знают о компьютере.
   - А мы и не будем говорить с ними о компьютере, Честер. Да они и так не
поверили бы. Помнишь предел Крмблжинского? Мы их одурачим с  его  помощью.
Скажем им такое, что заставит их самих влезть в петлю.
   - А можно поинтересоваться, что же такое мы им скажем?
   - Мы скажем им, что у нас есть настоящая Машина Времени.
   - Почему бы в таком случае не сказать им, что мы поддерживаем  связь  с
потусторонним миром? Кейс задумался:
   - Э, нет. Это слишком просто. Таких только в одном этом штате наберется
не менее дюжины. Но можешь  ли  ты  назвать  кого-либо,  у  кого  была  бы
настоящая, действующая Машина Времени, а? Никого. Так-то, вот. Честер, это
же золотая жила. После того, как мы расплатимся с  ребятами  из  налоговой
инспекции, мы переключимся на что-нибудь более  серьезное.  А  возможности
неисчерпаемы...
   - Да, я как раз думаю о некоторых из них: о  штрафах  за  уклонение  от
уплаты  налогов   и   мошенничество,   тюремные   сроки   за   заговор   и
лжесвидетельство. Почему бы просто  не  попросить  компьютер  ссудить  нам
денег?
   - Послушай, пока что перед законом ты чист, как младенец. Но стоит тебе
начать давать машине такие инструкции, как  мошенничество  с  документами,
как ты тут же влипнешь. Так что  успокойся,  и  давай-ка  сделаем  все  по
возможности более законными способами.
   - До меня что-то никак не  дойдут  твои  критерии  разграничения  типов
мошенничества.
   - Мы будем служить обществу. Честер. Мы будем привносить  романтическое
обаяние   в    пресные,    скучные,    однообразно-серые    жизни    наших
соотечественников. Мы  будем  кем-то  вроде  благодетелей  общества,  если
хочешь. Почему бы не посмотреть на все это таким образом?
   - Не надо заходить  так  далеко,  Кейс.  Давай  не  будем  ударяться  в
политику; ты  ведь  прекрасно  понимаешь,  что  мы  с  тобой  просто  пара
порядочных шарлатанов, так ведь?
   - Конечно, без проблем здесь не обойтись, - продолжал гнуть свою  линию
Кейс. - Голову сломаешь, пока удастся подобрать то, что нужно.  Возьми,  к
примеру, Древнюю Грецию. Там были такие обычаи и традиции, которые явно не
подойдут  для  тихого  семейного  вечера.  На  первых  Олимпийских  Играх,
например, никто из состязавшихся не хотел обременять себя даже набедренной
повязкой. Были там и общие бани, где мужчины и женщины мылись вместе  -  в
целях, так сказать, взаимного просвещения, - да и рынки рабов,  где  товар
выставлялся во всем своем естестве. Да практически все в античной  истории
слишком грязно для того,  чтобы  можно  было  выставлять  ее  на  всеобщее
обозрение.
   - Тогда нам лучше ограничиться  более  поздними-временами,  когда  люди
стали уже христианами, - сказал Честер. - Мы  можем  показать  инквизицию,
семнадцатый век: сжигание ведьм на кострах и все такое.
   - Давай-ка сделаем еще одну попытку, Честер. Что-нибудь такое быстрое и
простенькое, ну, чтобы убедиться, что машина восприняла идею.
   - Ладно, давай, - вздохнул Честер.
   - Как насчет сцены с пещерным человеком,  Честер?  -  спросил  Кейс.  -
Каменные топоры, обернутые  вокруг  бедер  шкуры,  ожерелья  из  медвежьих
клыков - словом, все то, что удается обнаружить в  местах  археологических
раскопок.
   - Очень хорошо. Только давай без крупных плотоядных.  Уж  чересчур  они
реалистичны.
   Позади них раздался какой-то слабый звук. Честер обернулся.  На  ковре,
оглядываясь по сторонам,  как  зачарованная  неовикторианским  интерьером,
стояла молодая девушка. Вьющиеся  блестящие  черные  волосы  обрамляли  ее
овальное лицо. Она поймала взгляд Честера и сделала несколько шагов,  став
на ковер прямо перед ним:  стройная  восхитительная  фигурка,  на  которой
кроме золотисто-шоколадного загара и ярко-красной  ленты,  перехватывающей
прелестные волосы, не было ничего. Было слышно, как сглотнул Честер.  Кейс
уронил на пол сигару.
   - Мне,  по-видимому,  следовало  упомянуть,  мистер  Честер,  -  сказал
компьютер, - что передвижной громкоговоритель, который вы просили,  готов.
Работа осуществлена в энтропной вакуоли, что, собственно, и позволило  мне
(может быть, я выражусь не совсем удачно) произвести эту сложную  операцию
в короткий промежуток времени.
   Честер снова сглотнул.
   - Привет! - сказал Кейс, нарушив неловкое молчание.
   - Привет! -  ответила  девушка.  Голос  ее  был  удивительно  мягким  и
мелодичным. Она подняла руки, поправляя свою ленту, и улыбнулась  Кейсу  и
Честеру. - Меня зовут Енэ.
   - Э... э... Не хочется ли тебе набросить на себя мою рубашку?
   - Да брось ты. Честер, - перебил его Кейс. -  Ты  напоминаешь  мне  тех
пуритан, которых показывают  по  трайдивизору:  стоит  им  только  увидеть
хорошенькую девочку в ванне, и они тут же спешат залезть под стол.
   - Думаю, что все же компьютер не совсем правильно  понял  идею,  -  еле
слышно пролепетал Честер.
   - Он понял буквально, - сказал Кейс. - Да, собственно, мы и говорили-то
в основном о том... какие сцены...
   - Я выбрала  этот  костюм  как  наиболее  подходящий  для  примитивного
окружения, - не дала ему закончить предложение  девушка.  -  Что  касается
моих  физических  характеристик,  замысел   заключается   в   том,   чтобы
воспроизвести  идеал  средней  молоденькой  особи   женского   пола,   без
гипертрофии молочных желез  и  без  иных  излишеств,  чтобы  она  вызывала
материнские чувства у зрительниц и отеческие чувства у зрителей-мужчин.
   - Не могу сказать, что у меня  она  вызвала  именно  такие  чувства,  -
сказал, тяжело дыша. Честер.
   На прелестном личике появилось озабоченное выражение.
   - Наверное, придется переконструировать тело, мистер Честер.
   - Ни в коем случае, - поспешно вклинился Кейс. - Не смей менять ничего.
И называй меня просто Кейс. Честер придвинулся к Кейсу.
   - Странно, - прошептал он. - Она говорит, как компьютер.
   - А чего же тут странного? Она и есть  говорящий  компьютер.  Это  ведь
всего лишь робот, Честер, неужели не понятно?
   - Так как, начнем знакомство с Неолитическим Человеком? - спросила Енэ.
   - Конечно. Давай, показывай, - пророкотал  Кейс.  Казалось,  что  стены
растворились,  и  перед  взором  Честера  и  Кейса  открылся  склон  густо
поросшего травой холма, усеянного дикими цветами, со встречающимися там  и
сям отдельными деревьями.
   - Слушай, а ничего, - сказал Кейс, зажигая  новую  сигару,  -  недурной
пейзажик.
   Кейс и Честер обернулись. Они увидели двух низкорослых бородатых мужчин
в меховых панталонах, которые крадучись выходили  из  зарослей  и,  увидев
Кейса, Честера и Енэ, остановились как вкопанные. За ними виднелась  целая
толпа дикарей. Оба вожака остановились, раскрыв  от  удивления  рты,  взяв
наизготовку длинные заостренные с одного конца палки.
   - Эти ребята почти карлики, - сказал Кейс. - Я думал, что пещерные люди
просто гиганты.
   - Кажется, они заметили нас, - сказал Честер. - Похоже,  что  актеры  и
зрители  встретились  на  одной  сцене.   Я   чувствую   себя   совершенно
беззащитным. Как ты думаешь, что они собираются делать этими пиками?
   Один из дикарей сделал шаг вперед и что-то произнес.
   - Ну ты, парень, - окликнул его Кейс, невозмутимо выпустив клуб дыма.
   Дикарь снова заорал, показывая рукой вокруг себя, на другого дикаря, на
деревья, на  небо,  затем  на  себя  самого.  Бородатые  воины  продолжали
появляться из зарослей.
   - Интересно, что он орет? - спросил Кейс.
   - Он говорит, что он - властелин мира и чтобы вы проваливали отсюда,  -
ответила Енэ.
   - По-моему, у него больше прав на эти владения, чем у  нас,  -  вставил
Честер.
   -  Каким  чертовым  образом  ты  знаешь  их  язык?  -  спросил  Кейс  с
удивлением, к которому примешивались нотки восхищения.
   - О, до тех пор, пока я нахожусь в поле резонанса,  я  имею  доступ  ко
всем без исключения банкам памяти, - ответила Енэ.
   - Что-то наподобие приемо-передатчика?
   - В каком-то смысле, да. Но в  действительности  это  более  похоже  на
вызываемый искусственным образом телепатический эффект.
   - Я думаю, что на это способны только люди,  я  имею  в  виду,  обычные
люди.
   - Обычные в каком смысле? - заинтересованно спросила Енэ.
   - Ну, в конце концов, ты все-таки машина, - сказал Кейс. - Не то  чтобы
я имел что-то против машин...
   - Властелин мира приближается к нам,  -  прервал  его  Кейс.  -  А  его
подкрепления все еще продолжают прибывать.
   - Да-а,  мы  собрали  хорошенькую  толпу,  -  сказал  Кейс.  Троглодиты
рассредоточились, образовав широкий полукруг.  Вожак  выкрикивал  приказы,
делал сложные движения, осыпая троих пришельцев тысячами проклятий.
   - Похоже, он собирается устроить какое-то представление. Может быть,  у
них такой ритуал приема гостей?
   - Напротив, он готовится к сражению, - возразила Енэ.
   - К сражению? С кем? - огляделся  вокруг  Кейс.  -  Что-то  я  не  вижу
никакого противника.
   - С нами. А точнее - с вами двоими, джентльмены.
   - Может, из стратегических соображений нам лучше отступить? - предложил
Честер.
   - Я ни за что на свете не соглашусь  упустить  это  зрелище,  -  сказал
Кейс. - Спокойнее, Честер, это всего лишь шоу.
   По сигналу вожака полукольцо бородатых воинов начало приближаться к ним
по склону холма с пиками наперевес.
   - Представляю, как они будут шокированы, когда наткнутся  на  стену,  -
сказал, усмехаясь, Кейс.
   Приближающиеся дикари с воплями перешли на бег. Вот  они  в  пятнадцати
метрах, десяти, пяти метрах...
   - Я-то знаю, что они ничего не смогут с нами  сделать,  -  нерешительно
прокричал Честер. - А может быть, все же смогут?
   - Возможно, здесь я должна внести уточнение, -  заметила  Енэ,  пытаясь
перекрыть голосом шум. - Данная демонстрация осуществляется мной в  рамках
реальных пространственно-временных координат...
   Голос Енэ потонул в дружном вопле толпы дикарей, которые, одним броском
преодолев несколько оставшихся метров, уже ступили на ковер.
   В последний момент Кейс, отбросив свою сигару, вскочил на ноги и мощным
хуком справа выбил одного из  наступавших  волосатых  дикарей  за  пределы
ковра. Честер, которому удалось ускользнуть от броска второго, увидел, как
Кейс, схватив двух дикарей за бороды, сшиб их лбами и бросил обмякшие тела
на землю. Еще трое бросились на него, а потом еще несколько, и под лавиной
волосатых  тел  он  рухнул  вниз.  Честер,  открыв  рот  для  того,  чтобы
прокричать команду к отступлению, увидел на мгновение готовую ударить  его
в голову чью-то покрытую каменными мозолями ногу...
   Где-то вдали раздался  звук  бронзового  колокола.  Еще  какую-то  долю
секунды Честер воспринимал мельтешение грязно-коричневых  тел,  отдаленные
крики и тошнотный запах протухшего сыра. Затем наступила темнота.





   Солнце било Честеру прямо в глаза. Он их  открыл,  почувствовал  острую
пронизывающую боль, исходящую из  самой  макушки,  -  и  снова  закрыл  со
стоном. Он перевернулся на другой бок и почувствовал, как плывет  под  ним
пол.
   - Пожалуй, пора завязывать с пьянством, - пробормотал он. -  Кейс,  где
ты?
   Ответа не было. Честер  вновь  попытался  открыть  глаза.  Ему  удалось
слегка приоткрыть их, и это было уже не так плохо.  Подумать  только,  что
ужасная раскалывающая  голову  боль  была  вызвана  содержимым  нескольких
бутылок, которые с таким тщанием  отбирал  старый  гурман  в  свой  винный
погребок.
   - Кейс? -  простонал  он  снова,  на  этот  раз  громче.  Он  привстал,
чувствуя, как, вызывая тошноту, вновь поплыл под ним пол.  Он  поторопился
принять горизонтальное положение. Не могло  же  быть,  чтобы  было  выпито
более двух бутылок, в  крайнем  случае  -  трех.  Он  и  Кейс  осматривали
компьютер...
   - Нет-нет, только не это, - проговорил вслух Честер.  Он  наконец  сел,
поморщился и с трудом открыл глаза. Он  сидел  на  полу  плетеной  клетки,
стены которой, смыкаясь вверху, образовывали купол.  Через  прутья  клетки
было видно чистое небо и вдалеке деревья. Прильнув к прутьям,  он  увидел,
что в полудюжине метров внизу покачивается земля.
   - Кейс, - заорал он. - Вытащи меня отсюда!
   - Честер, - тихо проговорил кто-то вблизи.
   Честер осмотрелся. В  нескольких  метрах  от  него,  на  толстой  ветке
соседнего дерева покачивалась клетка, подобная той, в которой находился он
сам. В ней на коленях, прижавшись лицом к прутьям, стояла Енэ.
   - Енэ, где мы? - выкрикнул Честер.  -  Где  Кейс?  Что  стало  с  нашей
виллой?
   - Эй, - послышался издали голос.
   Честер и Енэ обернулись  на  голос  и  увидели  третью-клетку,  которая
покачивалась на другом дереве.  Внутри  Честер  разглядел  крупную  фигуру
Кейса.
   - Эгей-й, так что -  попала  птичка  в  клетку?  -  спросил,  несколько
оживившись. Честер. - Так значит, всего лишь представление? Надо  же  быть
таким идиотом...
   - Ну ладно, ладно. Ну, осечка вышла. Но откуда я  мог  знать,  что  Енэ
сыграет с нами такую шутку. Так как, Енэ? Ты думаешь, что  это  именно  то
шоу, за которое зрители с готовностью выложат по два с полтиной с носа?
   - Не упрекай Енэ, - прокричал Честер. - Я уверен, что  она  всего  лишь
добросовестно выполняла заказ - буква в букву.
   - Но мы заказывали совершенно не это, - завопил Кейс.
   - Как раз наоборот. Это именно то, чего ты добивался.
   - Согласен, но откуда я мог знать, что эта чертова машина  поймет  меня
буквально. Все, что я имел в виду...
   - Когда имеешь дело с машиной, всегда точно формулируй, что ты  хочешь.
Я думал, что контакт с динозаврами должен был чему-то тебя научить.  Я  же
говорил тебе, что эта плотоядная тварь была с нами  в  одной  комнате.  Но
ты...
   - Но почему же Енэ не остановила дикарей?
   - Разве я должна была остановить? У меня не было инструкций вмешиваться
в ход событий. Кейс застонал:
   - Давай-ка не будем ругаться. Честер. Мы имеем  то,  что  имеем.  После
того, как все закончится, мы сможем все обсудить за бутылкой и  поспорить.
Сейчас же нам нужен нож. У тебя есть нож?
   Честер порылся в карманах и вытащил крохотный перочинный ножик:
   - Есть, но только маленький, к сожалению.
   - Брось-ка его мне.
   - Ты забыл, что я в клетке?
   - Ладно, тогда займись делом и перережь веревку.
   - Кейс, я думаю, что тебя тоже шарахнули по голове, но гораздо сильнее.
Представляешь ли ты, как грохнется на землю с шестиметровой высоты клетка,
если даже я смогу перерезать веревку, до которой мне никак не дотянуться?
   - Ну хорошо, у тебя есть другие идеи? Из этой штуки  совсем  не  просто
выбраться; я не могу высвободить ни руку, ни ногу.
   - Попробуй тогда головой.
   - Честер, такой совет не делает тебе чести. Не забывай, что перед тобой
твой старый приятель Кейс, или нет?
   - Ты же бывший акробат. У тебя получится.
   - Честер, это было давно и - эге... - Кейс вдруг затих. - Какие же мы с
тобой дураки. Давай просто попросим Енэ вернуть нас назад. Я не знаю, куда
она нас в действительности забросила, но, думаю, она точно так  же  сможет
отправить нас обратно домой. Енэ, крошка, займись-ка делом!
   - Вы обращаетесь ко мне, мистер Малвихилл?  -  спросила  Енэ  с  широко
открытыми глазами.
   - Тес... Слушай, Енэ,  сейчас  не  до  дипломатии!  Срочно  вытащи  нас
отсюда! Ну, быстро! Енэ задумалась:
   - Боюсь, что это действие сверх моих возможностей, мистер Малвихилл.
   Честер настаивал:
   - Енэ, ты забросила нас сюда, тебе же и вызволять нас отсюда!
   - Но Честер, я не знаю, как.
   - Ты хочешь сказать, что ты забыла?
   - Нет-нет, с памятью все в полном порядке.
   - Что же это тогда - компьютерный мятеж? - заорал Кейс.
   - Догадываюсь, в чем причина, - крикнул Честер Кейсу. - Енэ же говорила
вам, что она имеет доступ к банкам памяти компьютера лишь до тех пор, пока
находится в поле его  резонанса.  Должно  быть,  сейчас  мы  находимся  на
значительном удалении от компьютерного поля, и поэтому Енэ не имеет с  ним
контакта.
   - Ох уж эта техника, - проворчал Кейс.
   - Уверен, что как только мы вернемся на место,  где  остались  ковер  и
кресла, она тут же восстановит  утерянный  контакт,  -  сказал  Честер.  -
Правильно я говорю, Енэ?
   - Не знаю, но может быть, вы правы, Честер.
   - Это нас ничуть не приближает к решению проблемы, - вмешался  Кейс.  -
Хватит болтать и давайте всерьез обсудим, что нам  делать.  Честер,  своим
ножом ты можешь  перерезать  несколько  связок,  затем  ты  дотянешься  до
веревки, заберешься по ней, достанешь до моего дерева и выпустишь меня  из
клетки. Затем мы освободим Енэ и...
   - Тсс-с! - прервал его Честер. - Я слышу, что они идут.
   Через прутья клетки он увидел залитую утренним солнцем поляну под ними,
окружающий лес  и  тропинку,  которая  вилась  между  деревьев.  Появились
дикари, которые быстро заполнили поляну. Они стали глядеть  на  пленников,
переговариваясь между собой на непонятном языке, с  хохотом  показывая  на
них пальцами. Двое из них приставили шаткую лестницу  из  бамбукообразного
материала к дереву, на котором была  подвешена  клетка  с  Кейсом,  что-то
болтая при этом.
   - О чем они говорят, Енэ?  -  спросил  Честер.  -  Или  ты  уже  их  не
понимаешь?
   Енэ утвердительно кивнула головой:
   - Я овладела их языком, как только мы здесь появились.
   - Что, за две минуты?
   - Да, это одно из преимуществ прямого контакта с источником информации.
   - Так ты понимаешь все, что происходит, но не знаешь лишь,  как  отсюда
выбраться?
   - Манипуляции с окружающей средой проводились компьютером. Я же была не
более чем передвижным громкоговорителем. Вы же помните!
   - Боюсь, что да. - Честер обратил свой  взор  на  дикарей.  -  Что  они
говорят?
   - Они обсуждают предстоящее спортивное состязание. По-видимому, от  его
исхода очень многое будет зависеть.
   Она продолжала прислушиваться, пока дикари возились с  лестницей.  Один
из бородачей вскарабкался по ней и начал возиться с веревкой,  на  которой
держалась клетка с Кейсом.
   - Предстоит состязание чемпионов, - сказала Енэ. - Битва не на жизнь, а
на смерть между гигантами.
   - Эй, - заорал Кейс,  -  если  этот  вшивый  Гаргантюа  вдруг  отпустит
веревку, боюсь, мне не удастся поприсутствовать на этом состязании.
   - Да не волнуйся ты, это что-то  вроде  лебедки.  Они  смогут  медленно
опустить клетку.
   Клетка с Кейсом дернулась немного вниз, а затем  плавно  опустилась  на
землю. Дикари собрались вокруг нее, распутали веревки  и  открыли  боковое
окошко. Затем они сделали шаг назад и замерли с пиками наперевес,  ожидая,
пока выползет Кейс. Он  выбрался  из  клетки,  огляделся  и  ухватился  за
ближайшую к нему пику. Ее владелец от неожиданности отпрянул назад. Другие
же загоготали и стали возбужденно переговариваться.
   - О чем все же они болтают, Енэ? - прокричал Кейс.
   - Они  восхищаются  вашими  бойцовскими  качествами,  силой  и  быстрой
реакцией, мистер Малвихилл.
   - Вот как! Я им покажу быстроту реакции, как только кто-нибудь  из  них
приблизится настолько, чтобы можно было его схватить.
   На другом конце площадки раздался какой-то звук, и Честер быстро поднял
голову. Приближалась вторая группа дикарей, и среди  них,  возвышаясь  над
толпой на две головы,  шел  широченный,  скалообразный,  толстенный,  весь
покрытый шерстью детина.
   - Похоже, что они сходили за своим Большим Братом, - промолвил Кейс.  -
Хороший экземпляр. Похож на ресторанного вышибалу.
   - Это один из чемпионов, который примет участие в состязании, - сказала
Енэ. - Его сородичи называют его не иначе как Отрыватель Голов.
   Кейс присвистнул:
   - У него ручищи, как ноги у индийского рикши. Он может  выдавить  кишки
из любого карлика, как зубную пасту из тюбика.
   - Да, по-видимому, это будет захватывающее сражение, - сказал Честер, -
если его соперник будет подобного же размера.
   - Ставлю три против двух, что у  этого  малыша  не  сыщется  достойного
соперника, - предположил Кейс. -  Думаю,  что  они  не  будут  лишать  нас
удовольствия полюбоваться этим зрелищем.
   - О, нет сомнений в том, что вы-то уж, мистер Малвихилл, в любом случае
будете иметь это удовольствие,  -  успокоила  его  Енэ.  -  Ведь  это  вам
предстоит с ним драться...
   - Честер, боюсь, ничего другого не  остается,  -  обреченно  -  заметил
Кейс. - У нас нет времени на  болтовню.  Поединок  начнется  с  минуты  на
минуту.
   - Но Кейс, у тебя  же  нет  ни  единого  шанса  выстоять  против  этого
мордоворота.
   - По средам я, бывало, выступал в качестве спарринг-партнера на  ринге.
Честер. И я спорю на половину винного погребка твоего  дедушки,  что  этот
сопляк не имеет никакого представления ни о боксе, ни тем более о  дзю-до.
А я имею. Пусть это тебя не волнует. Ты же делай то, что я тебе сказал.
   Полдюжины гогочущих, оживленно жестикулирующих дикарей окружили Кейса и
начали подталкивать его остриями своих деревянных копий по  направлению  к
мохнатому верзиле.
   - Бедный мистер Малвихилл, - сказала Енэ. - Это чудовище даже размерами
его превосходит.
   - Не волнуйся за Кейса, Енэ, он знает  пару  трюков.  Честер  и  Енэ  с
интересом наблюдали, как толпа обступила местного тяжеловеса и Кейса. Один
из дикарей криком заставил толпу  смолкнуть,  а  затем  начал  произносить
речь. Двухметровый  верзила,  поедая  глазами  Кейса,  оскалился  и  начал
чесаться; ему никак не удавалось поймать вошь, поэтому он, подобно собаке,
пытающейся ухватить себя за  хвост,  закружился  вокруг  собственной  оси,
подняв одну руку, а второй - судорожно пытаясь дотянуться до хребта.
   - На интеллектуала он явно не тянет,  -  заметил  Честер,  -  но  какая
хватка! Он же может достать свою задницу через плечо.
   - Надеюсь, что мистер  Малвихилл  уже  заметил  ахиллесову  пяту  этого
варвара и, исходя из этого, планирует свою стратегию.
   Кейс стоял метрах в десяти от своего противника, делая глубокие вдохи и
медленно выдыхая.  Он  поймал  взгляд  Честера  и  подмигнул  ему.  Оратор
продолжал свою речь на варварском языке.
   - Он  говорит  своим  соплеменникам,  что  мистер  Малвихилл  -  демон,
которого он вызвал из царства тьмы, - перевела  Енэ.  -  Вас  он  называет
Четырехглазым Демоном, а меня - Нагой Богиней. Мистер Малвихилл  находится
под воздействием чар, которые придадут ему сил в битве с верзилой.
   - Смотри-ка, - прервал ее Честер. - Кажется,  начинается.  Предводитель
закончил говорить. Наступило всеобщее молчание.
   Кейс  снял  свой  кожаный  пояс  и  намотал  его  на  кулак.   Мохнатый
двухметроворостый  гигант  зарычал,  оглядывая   толпу,   шагнул   вперед,
похлопывая себя лапищами по груди. Он  остановился,  повернулся  спиной  к
Кейсу и проревел что-то бессмысленное. Кейс в три  прыжка  очутился  возле
него и нанес сокрушительный удар правой по почкам.
   - Давай, давай, Кейс! Вмажь ему как следует! - заорал Честер.
   Верзила заревел, как бык, и быстро  обернулся,  хватаясь  своей  правой
ручищей за ушибленное место, а левой пытаясь достать  Кейса.  Кейс,  ловко
поднырнув под его руку, нанес ему  еще  два  удара  под  ложечку,  сначала
правой, затем левой, и  тут  же  полетел  на  землю  от  мощнейшего  удара
наотмашь. Перекувыркнувшись несколько раз, он встал на ноги. Дикарь стоял,
согнувшись и держась обеими лапищами  за  живот;  с  расстояния  в  дюжину
метров Кейс отчетливо слышал его тяжелое, хриплое дыхание.
   - Вот теперь, похоже, Кейс его достал!
   - Но ведь и мистеру Малвихиллу, наверное, тоже попало!
   - Не думаю. Его ругательства звучат вполне обычно. Во всяком случае, он
полностью приковал к себе их внимание. Пожалуй, мне пора начинать.
   Честер вынул ножичек, оглядел ремни, соединяющие бамбуковые  прутья,  и
принялся их пилить.
   - Только бы лезвие выдержало. Мог  ли  я  предположить,  когда  покупал
ножик, что мне придется резать им что-либо кроме кончиков сигар!
   - Пожалуйста,  Честер,  работайте  быстрее!  Мистера  Малвихилла  может
хватить ненадолго.
   Где-то внизу Кейс нырнул в сторону, уклоняясь от удара, с  силой  нанес
верзиле удар правой под ребра и  резво  отскочил,  как  только  тот  начал
менять направление.
   - Уф-ф... Начало есть. - Один из ремней упал к ногам Честера. -  Думаю,
штуки три и будет достаточно. Кто-нибудь смотрит в мою сторону?
   - Нет, никто. О-ей-ей, Честер, мне становится страшно. Мистер Малвихилл
споткнулся... Ой, сейчас это чудовище его  раздавит...  Уф!  Он  едва-едва
успел откатиться.
   - Слушай, Енэ, давай-ка без этих женских штучек.  Выставь  на  передний
план компьютерный аспект своей личности; это тебя сразу уравновесит.
   - Мистер Малвихилл только  что  нанес  дикарю  очень  сильный  удар  по
затылку, - бесстрастно прокомментировала Енэ ход событий на земле. -  Удар
потряс его.
   -  Слишком  неуклюже.  Неужели  у  него  в  запасе  нет  ничего   более
оригинального? Мне понадобится по крайней мере минут десять...
   Честер сосредоточенно продолжал работать: вот на  плетеное  дно  клетки
упал третий ремень, вот он раздвинул вертикальные прутья клетки и просунул
голову в образовавшееся отверстие. Оно было очень узким, но  через  минуту
ему удалось протиснуть через него и плечи. Вот он перехватился  за  прутья
повыше, выскользнул из клетки и прижался к ней всем телом. Найдя опору для
ноги, оттолкнулся, вскарабкался выше, дотянулся  до  веревки,  на  которой
висела  клетка.  Взгляда  в  сторону  поля  боя  было  достаточно,   чтобы
убедиться, что все внимание  толпы  было  приковано  к  дерущимся.  Честер
набрал побольше воздуха в легкие и начал карабкаться вверх по веревке.
   Толпа загудела, когда Кейс, словно молотом ударив гиганта  по  корпусу,
сначала левой, потом  правой,  поднырнул  под  его  локоть,  споткнулся  и
оказался в объятиях его громадных ручищ.
   - Честер, он сейчас его раздавит! - завопила Енэ.
   Честер замер, изогнулся, стараясь рассмотреть,  что  происходит  внизу.
Кейс отчаянно барахтался,  его  руки  безуспешно  пытались  ухватиться  за
что-либо за его спиной. Но вот он нащупал указательный палец верзилы  и  с
хрустом заломил его. Гигант взревел: Кейс выламывал палец  все  сильнее  и
сильнее...
   С диким воплем верзила выпустил Кейса, с трудом выдернул руку и засунул
покалеченный палец в рот.
   Честер, медленно  выдохнув,  вскарабкался  на  ветвь,  к  которой  была
привязана веревка. Пошатываясь,  он  встал  на  нее,  добрался  до  ствола
дерева, вскарабкался к ответвлению, на котором  висела  клетка  с  Енэ,  и
начал пробираться к ней. На площадке внизу вновь  раздались  вопли  зевак.
Краем глаза Честер увидел, как Кейс, проскользнув мимо верзилы, изловчился
и изо всех сил рубанул того ребром ладони по шее.
   Честер скользнул по веревке к клетке, где находилась Енэ.
   - Честер, лучше бросьте меня. Спасайтесь сами.
   Честер уже лихорадочно перепиливал ремни на клетке Енэ.
   - Даже если бы я был самым презренным трусом, я все равно  не  смог  бы
бросить тебя  из  практических  соображений,  Енэ.  Потерпи  еще  одну-две
минуты.
   Вот подались связки. Где-то там,  внизу,  продолжал  биться  Кейс.  Вот
Честер ухватился за вертикальные прутья и, раздвинув их  руками,  дал  Енэ
проскользнуть  через  образовавшееся   отверстие.   Она,   словно   кошка,
вскарабкалась по прутьям клетки, ухватилась за веревку и легко полезла  по
ней вверх. Честер последовал за ней.
   Где-то над ним послышался судорожный вздох Енэ, и  Честер  увидел,  как
она показывает пальцем куда-то вниз. Обернувшись,  Честер  успел  увидеть,
как Кейс, ловко увернувшись  от  страшного  удара,  поднырнул  под  своего
громадного врага и сбил его с ног. Когда тот с ревом  попытался  подняться
на ноги, страшный удар Кейса угодил ему прямо в челюсть, снова опрокидывая
на землю. Детина замотал головой, шатаясь, поднялся на ноги и бросился  на
Кейса.  Но  Кейс  был  наготове.  Он  бросился  под  ноги  приближающемуся
чудовищу.  Честер  даже  зажмурился,  когда   громадная   фигура   верзилы
грохнулась  со  всего  размаха   на   твердую   землю,   перелетев   через
скрючившегося Кейса, прямо лицом вниз. Когда улеглась пыль. Честер  увидел
Кейса. Тот был на ногах, но  тяжело  дышал;  гигант  неподвижно  лежал  на
земле, растянувшись во весь рост, как бревно.
   - Не  очень-то  кстати,  -  пробормотал  Честер.  -  Ему  бы  следовало
задержать их внимание еще минут на пять.
   - Теперь-то они нас точно заметят, - прошептала Енэ,  прижавшись  своим
нежным телом к грубой коре дерева.
   - Не двигайся, - выдохнул Честер. - Подождем, что будет дальше.
   Онемевшая от изумления толпа вдруг разразилась криками восторга; дикари
бросились к Кейсу, окружили его и стали в восхищении хлопать его по спине;
в поверженного гиганта тыкали пальцами и  танцевали  вокруг  него,  что-то
бессвязно выкрикивая. Честер увидел, как Кейс, украдкой  бросив  взгляд  в
сторону клеток, вдруг нагнулся к земле и взял в руки два  больших  гладких
камня. Толпа смолкла и отпрянула от Кейса. Один или два дикаря  схватились
за копья. Кейс поднял руку, призывая к тишине,  небрежно  подбросил  вверх
один камень, быстро перекинув второй из левой руки в правую, чтобы  успеть
схватить первый освободившейся левой, подбросил второй камень...
   - Вот оно что, - с благодарностью проговорил Честер. - Дружище Кейс! Он
завлекает их жонглированием. Бежим, Енэ!
   Они в молчании спустились на землю.  Оглянувшись,  Честер  увидел,  как
Кейс подобрал третий камень и продолжал  жонглировать  уже  тремя.  Дикари
наблюдали за ним, раскрыв от изумления рты.  На  секунду  задержавшись  за
стволом громадного дерева. Честер и Енэ крадучись пробрались к лесу, нашли
петляющую среди деревьев  тропинку  и  бросились  наутек.  Крики  дикарей,
оставшихся позади, становились все тише и тише,  совсем  пропав,  наконец,
где-то вдали.
   -  К  прогалине,  скорей!  -   запыхавшийся   Честер   прибавил   ходу,
поравнявшись с Енэ. - Теперь нам остается всего-навсего обыскать несколько
сотен квадратных миль леса, чтобы найти, наконец, ковер и кресла.
   - Ничего, Честер, не волнуйся, - Енэ легко бежала  рядом  с  ним.  -  Я
думаю, что знаю дорогу.
   - Ну что ж, - пыхтел Честер, - остается только надеяться, что, когда мы
найдем, что ищем, компьютер все еще будет ждать нас, а его метроном  будет
все так же мерно отстукивать секунды.





   Честер, пошатываясь, преодолел  несколько  последних  метров  поросшего
травой склона холма, отделявших его от ковра, и, обессиленный, плюхнулся в
одно из желтых кресел.
   - В следующий раз, когда я соберусь на прогулку в лес, - сказал  он  со
стоном, - я, пожалуй, надену подобающую  для  этого  обувь;  эти  штиблеты
режут ноги - просто сил нет.
   - Ни малейшего намека на преследование - сказала  Енэ.  -  По-видимому,
мистер Малвихилл все еще успешно удерживает их внимание.
   - Постой-ка, Енэ, я вижу там дым, - показал рукой в сторону, откуда они
прибежали. Честер. - Не думаешь  ли  ты,  что...  На  лице  Енэ  появилось
озабоченное выражение.
   - Я не думаю, что у них было достаточно времени,  чтобы  начать  жарить
мистера Малвихилла на костре. Пока.
   - Боже мой, Енэ. Ты полагаешь, что возможно?..
   - Судя по их культурной парадигме, если  мои  наблюдения  верны,  такой
исход не является невозможным. Честера как пружиной выбросило из кресла.
   - Мы должны вернуться обратно, Енэ. Может быть, нам удастся застать  их
врасплох.
   - Как хотите. Честер. Но я боюсь, что этим мы ничего  не  добьемся.  Ни
один из нас не имеет достаточной силы, чтобы противостоять им.
   Честер сник.
   - Я всегда вел такую... цивилизованную жизнь. Никогда не думал, что мне
придется чего-то добиваться своими мускулами.
   - Давайте продолжим заниматься делом,  Честер.  Мы  достанем  оружие  и
поспешим назад.
   - Думаю, это единственное, что нам остается. Бедняга Кейс  -  возможно,
его  уже  жарят  живьем.  Он  пожертвовал  собой  ради  нас.  Ради   Бога,
поторопись, Енэ! Ты ведь уже в контакте с машиной, я надеюсь?
   Енэ секунду подумала, затем как-то неопределенно улыбнулась.
   - Я думаю, что да. Я попытаюсь. Станьте рядом со мной, Честер.
   Он схватил ее за руку. Ярко освещенная солнцем сцена  исчезла,  уступив
место другой: они стояли на проезжей части покрытой черным асфальтом улицы
какого-то города. По  обеим  сторонам  улицы  тянулись  из  полусумрака  к
солнечному свету высокие  здания.  Слева  от  них  промчалась  громыхающая
машина. Две поменьше,  фыркнув  моторами,  резко  обогнули  их  справа  и,
взвизгнув тормозами,  замерли  как  вкопанные.  Прямо  на  них  надвигался
громадный грузовик; раздалось шипение  воздуха  в  тормозах,  грузовик  со
скрежетом остановился, нависая  своей  громадой  над  креслами,  шины  его
передних колес наехали на отделанный  бахромой  край  ковра.  Водитель  за
пыльным стеклом что-то  заорал  и  начал  размахивать  кулаком.  Крик  его
потонул в общем шуме-гаме автомобильных рожков, голосов, моторов. Честер в
один прыжок оказался на тротуаре, увлекая за собой Енэ.
   - Что-то не так, - выдохнул он. - Где мы находимся, Енэ?
   - Не знаю, произошла какая-то путаница  в  координатах,  Честер!  Может
быть, потому что мистер Малвихилл остался там.
   Полный крепкий мужчина в жилете, под которым была  засаленная  рубашка,
бросив зубочистку, которой он ковырялся в зубах, шагнул к ним из  дверного
проема здания, крыша которого имела форму трех куполов из  потускневших  и
окислившихся медных листов.
   - Эй, сестренка, ты ничего не забыла? - он похотливо осклабился;  глаза
его, опустившись до лодыжек Енэ, начали пожирать ее,  медленно  поднимаясь
вверх по фигуре.  Стоящий  позади  него  второй  мужчина  отпихнул  его  в
сторону.
   - Приветик, детка, - живо проговорил он. - Такая красотка, как ты, и  я
могли бы легко поладить. -  Правда,  ты  немного  тощевата,  ну  да  Бенни
нравятся такие малышки.
   Честер шагнул ему навстречу.
   - Понимаете, мы участвуем в эксперименте...  Бенни  скользнул  по  нему
взглядом и ткнул его выпрямленными каменными пальцами  прямо  в  солнечное
сплетение.
   - Отвали, дерьмо! - Честер согнулся пополам, задыхаясь.  Образовавшаяся
вокруг  них  толпа  расступилась,  пропуская  пробивающегося  сквозь   нее
человека в розовой форменной одежде и в блестящем хромированном шлеме.  На
руке его на ремешке болталась резиновая дубинка. Он оглядел Енэ с  ног  до
головы и потянулся к ее руке.
   - Пошли, сестричка, ты задержана.
   Она залепила ему такую оплеуху, что крикливо одетый  полицейский  почти
опрокинулся назад.
   - Бежим, Честер! - закричала Енэ. Она схватила Честера за  руку,  он  с
трудом  выпрямился  и  заковылял  за  ней.  Толпа  вновь  расступилась   в
изумлении.
   - Ну-ка,  наподдай  им,  крошка,  -  весело  заорал  какой-то  пьяница.
Полицейский бросился за ними, споткнулся о подставленную ногу пьянчужки  и
рухнул со всего маха на землю.
   Перед беглецами открылась широкая аллея. Честер и Енэ рванули  по  ней,
завернули за угол, опрокидывая  на  ходу  мусорные  баки,  и  оказались  в
тенистом дворике, увешанном линялым бельем.
   - Уф, вроде оторвались, - вздохнул с облегчением  Честер.  -  Не  знаю,
Енэ, куда ты нас забросила, но то, что мы далеко от дома, совершенно ясно.
Все это выглядит как пародия на XX век, за исключением этого  полицейского
в розовом одеянии.
   - Сама ничего не понимаю, Честер, - всхлипнула Енэ. - Я  была  уверена,
что использовала нужный угол Пи на удельное сопротивление в квадрате...
   - Толпа реагировала, как нужно. Хорошо, что они прирожденные зеваки.  -
Честер сорвал какую-то рубаху с длинными рукавами с веревки и набросил  ее
на плечи Енэ.
   - Я должен найти тебе одежду. Нырни в в какую-нибудь дверь и затаись. Я
вернусь, как только смогу.
   Через десять минут Честер вернулся. В его руках был ворох шмоток.
   - Я нашел  магазин  спортивной  одежды,  -  пропыхтел  он.  -  Ну  и  в
удивительное местечко ты нас  забросила,  Енэ.  Как  ни  странно,  у  меня
появился кредит по открытому счету.
   Енэ натянула на себя несколько тесноватую одежду:  нейлоновые  трусики,
бюстгальтер, габардиновые  бриджи  для  верховой  езды,  белую  полотняную
рубаху, зеленый твидовый пиджак и низкие жокейские сапоги.
   - Ты выглядишь очаровательно,  Енэ,  -  проговорил  Честер,  -  как  на
картинке из какой-нибудь старинной книги. Ну, теперь мы можем...
   - О Боже, там кто-то бежит, - вскрикнула Енэ. - Спрячемся?
   - Стой тут, в проеме, а я присяду за мусорный бак.  Едва  Честер  успел
скрыться, как в конце аллеи появился полицейский с подбитым глазом.
   - Вот она, ребята, - закричал он, - я же вам говорил... Честер выглянул
из укрытия и увидел приближающихся цепью полдюжины полицейских.
   - Следите за каждым ее движением. Она похожа на акробатку из цирка.  Ну
как, сестренка, будешь опять сопротивляться или последуешь за нами?
   - Эй, сержант, ты же говорил, что она была голой.
   - Да нет, она уже оделась. Но  девица  та  же.  Полицейские  с  опаской
подошли ближе.
   - Не так уж она страшна,  -  заметил  толстый  полицейский.  Из  своего
укрытия Честер вытянул ногу и полицейский, сделавший  резкий  шаг  вперед,
чтобы схватить Енэ, зацепился за нее и плюхнулся лицом  в  кучу  отбросов.
Енэ бросилась бежать, полицейские  рванулись  за  ней.  Раздались  хриплые
вопли и звуки борьбы.
   Честер, поспешивший на помощь, наступил ногой  на  что-то  скользкое  и
рухнул как подрубленный. Вспыхнувший  в  его  глазах  сноп  искр  сменился
темнотой...
   Голова Честера раскалывалась. Он перевернулся и вновь впал  в  забытье.
Нужно, видимо, пожаловаться администрации насчет матраса, да  и  не  жарко
здесь в общем-то. Он пошарил, пытаясь нащупать рукой одеяло, наткнулся  на
твердую неровную стену, открыл  один  глаз  и  уставился  им  на  железные
решетки и бетон. Он привстал и нащупал огромную шишку на затылке.
   - Енэ? - позвал он. Ответа не было. Он поднялся на ноги  и  поплелся  к
двери. Прижавшись лицом к решетке. Честер увидел длинный  коридор.  Другие
камеры, которые он мог видеть, пустовали. В шести метрах от него дремал за
столом  при  свете  тусклой  лампочки  небритый  человек  в   блекло-синей
униформе. На стене позади него висел календарь с загибающимися краями,  на
котором была изображена обнаженная красотка в доходящих до бедер  сапогах,
егерской шляпе и с двустволкой в руках. Честер  напряг  глаза  и  разобрал
цифру 1967. Он застонал.
   Каким-то образом, подумал он, Енэ забросила их не столько, может  быть,
в сам безмятежный, насыщенный красками предыдущий  век,  сколько  в  некую
гротескную пародию на него. Снова Честер тихо окликнул Енэ.  Слышно  было,
как где-то капает вода. С улицы доносились приглушенные звуки. Он вернулся
к застланной серым  одеялом  койке,  морщась  от  головной  боли,  пытаясь
обнаружить хоть  что-нибудь  в  своих  карманах.  Оказалось,  что  местные
полицейские многого не  изъяли:  лазерную  спичку  в  серебряном  корпусе,
пластиковую кредитную карточку на двадцать одну покупку, наполовину полную
пачку  ароматических  тонизирующих  палочек,  миниатюрный  трайдивизор   в
петлице с комплектом экранов.
   "В общем-то, маловато для того,  чтобы  можно  было  взломать  стальную
дверь этой гнусной  камеры",  -  печально  подумал  Честер.  Он  бесцельно
покрутил выключатель трайдивизора,  вздрогнул  от  какофонии  звуков  и  с
опаской уменьшил громкость.
   - Итак, Джим, - послышался тонкий голос, - мы  в  космосе,  на  пути  к
Венере.
   - Да, Боб,  -  ответил  ему  голос  еще  тоньше,  -  нам  едва  удалось
ускользнуть от этих жуликов из  Службы  Космического  Патрулирования.  Они
боятся, что мы обнародуем кое-что об их противозаконных делишках.
   - Ты прав, Джим. Как бы там ни было, если только мы доберемся до Венеры
раньше их,  мы  будем  в  безопасности.  Мы  обратимся  за  содействием  к
профессору   Зорху,    который    известен    своими    глубокими-научными
исследованиями и тому подобным...
   Честер выключил приемник.
   - Они  как  будто  законсервировали  развлекательные  программы.  Герои
трайдивизионных экранов всегда выпутываются из самых немыслимых  ситуаций,
используя даже шариковую ручку в качестве оружия. А что  можно  сделать  с
помощью  пластмассовой  кредитной  карточки?  Или  тонизирующей   палочки?
Трайдивизор тоже  не  поможет,  что  же  касается  дистанционной  лазерной
спички...
   - Гм-м. - Честер нащупал футляр, открыл его и достал  пятисантиметровую
тонкую трубочку из кварца с крошечной рабочей  головкой  на  одном  конце.
Где-то он читал, что со спичкой нужно обращаться очень осторожно, чтобы не
повредить внутри хрупкие линзы наведения.
   Бережно Честер  удалил  защитный  колпачок,  под  которым  был  спрятан
регулятор наведения. Теперь ему нужен был  какой-нибудь  инструмент.  Ага,
жесткая кромка кредитной карточки идеально подошла. Честер зажег спичку  и
медленно повернул регулятор.  Спичка  выбросила  тонкую  струйку  голубого
пламени.  Честер  повернул  регулятор  до   отказа,   пламя   увеличилось.
Разочарованно Честер смотрел на спичку: вряд ли что-нибудь можно сделать с
помощью язычка пламени не длиннее пальца. Слабый едковатый запах  заставил
Честера поморщиться. Похоже на паленую шерсть. Запах усиливался. Краска на
противоположной стене запузырилась, на ней появилось небольшое  коричневое
пятнышко, которое увеличивалось, обугливаясь по краям.  От  него  медленно
поднимался дымок. Честер вздохнул с облегчением и  погасил  спичку.  Дымок
пропал.
   Еще раз скосив глаза на кварцевую трубочку; потрогав ее тонкий  корпус,
Честер через решетчатую  дверь  посмотрел  в  коридор.  Человек  в  кресле
продолжал безмятежно спать. Честер навел спичку. Пятнышко  на  поверхности
стола  рядом  с  локтем  спящего  запузырилось,  задымилось.  Честер  стал
медленно перемещать пламя до  тех  пор,  пока  длинные  волосы  стражника,
спускающиеся на уши, не стали скручиваться под огнем. Он поморщился, затем
хлопнул себя по макушке, сел, фыркая и оглядываясь  кругом.  Честер  резко
отпрыгнул от двери, нырнул под койку, свернулся  калачиком,  прижавшись  к
стене. В  дверном  проеме  показалось  небритое  лицо,  которое  щурилось,
пытаясь разглядеть что-нибудь в полумраке камеры;  последовало  сдавленное
восклицание  и  бряцание  ключами.  Дверь  открылась.  Честер  прицелился,
направив пламя на мозолистую пятку большой босой ноги. Человек вскрикнул и
подскочил, хватаясь за обожженное место. Честер перевел  пламя  на  другую
ногу. Охранник  сделал  неуклюжее  па,  дико  озираясь  вокруг.  Затем  он
бросился к двери с криком: "Полтергейст! Эй, Гарни!"
   Честер выкатился из укрытия, юркнул в  открытую  дверь  и,  едва  успев
спрятаться в сером шкафу у стены, услышал, как мимо тяжело  протопали  три
пары ног.
   - И не спорь со мной, - орал босоногий страж,  -  я  их  видел  раньше,
много раз... Они надумали со мной поиграть. Этот, который здесь в  камере,
он злой. Сначала он приподнял мой стол и принялся швырять разные там вещи,
а посля подпалил мне пятки.
   - Не посля, а после, - проворчал второй. - А бутылку он тебе не бросил,
Лем?
   - Гляди сюда, - снова начал босоногий, -  вы,  парни,  мне  никогда  не
верите, а когда я видел летающую тарелку...
   - А я что-то не вижу бутылку.
   Три тяжеловесных стража переговаривались в метре от укрытия Честера. Он
прицелился в узкий просвет между ними, навел пламя на одеяло, свисающее  с
койки в камере на противоположной стороне коридора. Взвилась струйка дыма.
   - Эге! - взвизгнул один из охранников. - Они вона уже где!
   И скрылся из вида, крича: "На помощь!"
   За ним последовали остальные. Честер немного  послушал,  как  удаляется
топот трех пар ног,  бежавших  наперегонки,  положил  в  карман  спичку  и
бросился к боковому выходу.
   Полчаса спустя в  украденном  потертом  коричневом  пиджаке  из  твида,
который прикрывал необычную,  бросающуюся  в  глаза  спортивную  куртку  с
отделкой из пластика. Честер вышел к улице, где очутились он и Енэ,  попав
в  этот  странный  город.  Ее  перспективу  изуродовала  огромная  вывеска
"ОБЪЕЗД". У бровки были  припаркованы  полицейские  машины.  Место  вокруг
ковра с двумя креслами на нем было отгорожено выкрашенными в желтую краску
козлами, на которых болтались красные  предупредительные  лампочки.  Толпа
зевак прибывала.
   - Давай-давай, проходи, - орал на них полицейский, - сейчас  тут  будет
взвод саперов. Что, не терпится всем скопом взлететь на воздух?
   Честер остановился, ища глазами в толпе Енэ. Ее не  было.  Ее  не  было
также в тюрьме: по крайней мере, в той ее части, которую  Честеру  удалось
обследовать. Если бы она была на свободе, наверняка она  бы  пришла  сюда.
Хотя это мало  что  изменило  бы.  Никто  не  сможет  проскользнуть  через
полицейский кордон.
   Честер глубоко задумался. Если бы только Кейс  был  здесь  или  Енэ.  В
любом случае, если он не прорвется к ковру,  ему  никогда  не  увидеть  их
обоих.
   Кейса, должно быть, сейчас медленно  поджаривают,  конечно,  в  случае,
если костер, который Честер увидел в последний момент, предназначался  для
этой цели. А может, он чересчур пессимистичен? Не жонглирует ли до сих пор
Кейс, время от времени бросая взгляды на тропинку в  джунглях  в  ожидании
подмоги?
   А Енэ? Она, не исключено, поджаривается под ярким светом тюремных ламп,
направляемых ей в лицо полицейскими, которые,  несмотря  на  то,  что  они
носят розовую форму, являются полицейскими с головы до пят.
   Один из полицейских посмотрел в направлении Честера. Прогулочным шагом,
насвистывая, Честер дошел до первого дверного проема, быстро юркнул в него
и очутился в магазине; казалось,  весь  магазин  был  оклеен  объявлениями
"Продается  по  сниженной  цене"  и  забит  шаткими  столами,  на  которых
громоздились  стопки  кричаще  раскрашенных  товаров,  среди  которых   со
скучающим видом бродили пытающиеся что-то выбрать покупатели.
   Честер лихорадочно соображал. Ему нельзя здесь  долго  находиться:  еще
немного, и полицейские наверняка заметят его. Может быть, если  попытаться
сделать внезапный бросок к ковру...
   Он посмотрел через витринное стекло. Полицейские были здоровенные,  как
на подбор, и их было много: козлы стояли вплотную друг к другу, патрульные
машины наготове зловеще фыркали. Нельзя было и надеяться, что ему  удастся
преодолеть  это  мощное  заграждение,  используя  лишь  внезапность;   ему
придется сделать что-то, чтобы  отвлечь  их  внимание,  и  затем  тихонько
проскользнуть на ковер.
   - Отвали с дороги, ублюдок, - извергла из себя тучная дама  с  усиками,
оттесняя Честера в сторону.
   - О простите, мадам... -  Честер  переместился  к  другому  прилавку  и
оказался перед стойкой прозрачных пластиковых пакетов,  нервно  теребя  их
пальцами.
   - Это на два литра, - сказал продавец покупателю,  стоявшему  слева  от
Честера.
   Честер взял один пакет и стал рассматривать его. Он был из  хорошего  и
прочного полиэтилена.
   -  Заклеивается  горячим  утюгом,  -  продолжал  объяснять   покупателю
продавец.
   Честер порылся в кармане. Гм-м-м... По его кредитной  карточке,  здесь,
конечно, ничего не дадут. Значит, ему придется...
   И тут прямо перед глазами он увидел  большую  табличку:  "В  кредит  не
продаем!"
   - Откуда мне знать, для чего вам они? - продолжал продавец. - Ну так вы
покупаете их или нет?
   Покупатель слева что-то промямлил. Продавец повернулся к  нему  спиной.
Честер стянул с прилавка добрую стопку пакетов и,  сунув  их  под  пиджак,
направился к двери. Едва он сделал несколько шагов,  как  позади  раздался
хриплый голос.
   - Эй, ты, парень в забавных штанах!
   Честер проскользнул между двумя почтенного возраста женщинами в кричаще
ярких ситцевых платьях с неровными подолами и бросился наутек.  Покупатели
начали поворачиваться в его сторону.  Сзади  раздался  пронзительный  звук
свистка. За углом Честер, увидел короткий лестничный  пролет  с  железными
перилами. Он взлетел по нему, перепрыгивая сразу через  четыре  ступеньки,
и, с грохотом хлопнув массивной застекленной дверью, оказался в полутемном
коридоре,  в  котором  сильно  пахло   прогорклым   растительным   маслом,
инсектицидами  и  дешевым  дезодорантом.  Впереди  был   покрытый   ковром
лестничный  пролет,  лестница  вела  куда-то  наверх  по  узкому  проходу,
оклеенному пожелтевшими от времени обоями. Честер начал взбегать  по  ней,
проскочил одну площадку и услышал, как внизу с грохотом хлопнула дверь.
   - Сюда! - закричал кто-то.
   - Проверь внизу! Я побежал наверх!
   Еще три пролета, и лестница сменилась узким  коридором,  оканчивающимся
стеной с серым окном  за  тонкими  занавесками.  На  лестнице  уже  близко
раздавался топот ног.  По  обе  стороны  коридора  было  по  три  двери  с
фарфоровыми шарообразными ручками. Честер  прыгнул  к  первой  слева.  Она
затрещала, но не поддалась. Вторая открылась, но он тут же  понял,  что  в
комнате кто-то есть. Честер рванулся к третьей, открыл ее, прыгнул  внутрь
и резко захлопнул дверь.
   В два прыжка он достиг ванной и  прильнул  к  заляпанному  зеркалу.  Он
схватил тюбик крема для бритья, выдавил крем на ладонь и  быстро  размазал
его по лицу и шее.  Затем  сорвал  с  себя  пиджак  и  спортивную  куртку,
отбросил их в сторону, схватил с полки станок для  бритья,  в  котором  не
было лезвия, и провел им по щеке, оставив в пене широкую полосу. Затем  он
бросился к двери и настежь распахнул ее.
   Мимо, громыхая ботинками, пронесся полицейский, бросив на него  быстрый
взгляд.
   - Всем оставаться на месте, - прорычал он.  Честер  отпрянул,  тихонько
закрыл дверь и облегченно вздохнул.
   - Кто скажет, что программа для полуночников всего  лишь  бессмысленная
трата времени? - пробормотал он.
   Честер из окна посмотрел на запруженную людьми  улицу.  Ковер  выглядел
маленьким и жалким в центре баррикады из оградительных козел,  полицейских
и толпы зевак. По вертикали где-то около 15  метров,  прикинул  Честер,  и
столько же по горизонтали от  фасада  здания.  Звуки  в  коридоре  наконец
затихли. Он зашел в ванную, выкрашенную зеленой эмалью, вытер с лица пену,
взял в комнате с пола рубашку, затем осмотрел полки в кладовке, в  спальне
и в кухне. В шкафчике под раковиной он нашел электрический утюг. Тут же  в
углу вертикально стояла гладильная доска. Он установил ее, включил утюг  и
сосчитал свои пластиковые пакеты. Их оказалось 42. Однако, подумал он,  не
стоит начинать с них, пока не ясен способ доставки. Внимательно обследовав
квартиру, он обнаружил моток толстой  бечевки,  гвозди,  молоток,  тяжелый
степлер, несколько старых подшивок порнографического журнала  и  небольшую
пластиковую корзину для мусора. После этого он принялся за работу.
   Стараясь не слишком громко  шуметь,  он  забил  два  толстых  гвоздя  в
подоконник на расстоянии 20 сантиметров друг от друга  и  два  -  в  стену
напротив на таком же расстоянии, но на метр выше уровня подоконника. Затем
натянул на них через всю комнату две параллельные бечевки. Потом аккуратно
вырезал дно у мусорной корзины и прибил  ее  к  стене  над  ранее  вбитыми
гвоздями дном вниз. Следующие два гвоздя были вбиты в правую стену, а  еще
два - на таком же расстоянии в противоположную стену почти под потолком. И
снова он натянул бечевку на них так, чтобы образовались две параллели.
   Честер прислушался. С  улицы  доносился  неясный  шум,  капала  вода  в
ванной,  где-то  ревел,  прибавляя  обороты,  двигатель.  Он   подошел   к
холодильнику, вытащил банку пива и, отпив добрую половину, вновь  принялся
за работу. Он раскрыл один из журналов, с изумлением глядя на разворот, на
котором красовались вымяподобные женские прелести в цвете. Повесив  журнал
на бечевку у самого подоконника, он с помощью степлера закрепил  его  так,
что между двумя  параллельными  бечевками  образовался  мелкий  желоб.  За
первым номером он закрепил другой, третий и  так  далее.  Быстро  работая.
Честер  из  журналов  соорудил  желоб,  доходящий   до   самой   стены   и
заканчивающийся под мусорной корзиной без дна.
   Он сделал шаг назад, оглядывая свою работу. Было заметно, что желоб,  к
сожалению, провисал на сгибах журналов так, что бечевки  почти  сходились.
Поэтому он пошел в кладовку, извлек оттуда полдюжины проволочных  вешалок,
согнул их, превратив в У-образные распорки, которые  потом  вставил  между
бечевками с интервалом 1 метр.  Теперь  желоб  напоминал  плавную  кривую,
идущую от корзины к подоконнику. Через пятнадцать минут была готова вторая
часть желоба, идущего плавной кривой от левой стены к верхнему,  отверстию
корзины. Взяв со стола большой моток клейкой ленты, Честер  с  ее  помощью
прикрепил несколько вырванных страниц с фотографиями обнаженных  женщин  к
нижней части желоба, чтобы закрыть стыки между журналами.
   Вернувшись на кухню, он допил оставшееся в банке пиво,  затем  наполнил
водой один пластиковый пакет и с помощью куска бельевой  веревки  выровнял
верхний край пакета, затем провел по нему  горячим  утюгом,  запаяв  таким
образом пакет. Он вернулся в комнату, встал на стул и положил  наполненный
водой пакет в корзину. Опустившись не более чем на 3-5 сантиметров,  пакет
прочно застрял в отверстии корзины. Честер снова сходил на  кухню,  достал
из шкафа почти полную поллитровую бутылку растительного масла, вернулся  в
комнату и щедро плеснул из нее на пакет.  Пакет  легко  скользнул  вниз  и
плюхнулся в нижний желоб, из которого Честер  вытащил  его  и  отставил  в
сторону.
   Честер вернулся на кухню и аккуратно наполнил  водой  и  запаял  утюгом
остальные пакеты. Затем ножом проткнул отверстия по бокам корзины и  через
эти отверстия продел бечевку. На одном ее конце он завязал крепкий узел, а
другой конец зацепил за деревянную палку так, что веревка натянулась,  как
бы заменяя дно корзины. Встав на стул, он дотянулся до  приподнятого  края
верхнего желоба и плеснул в него добрые  полбутылки  растительного  масла,
размазав его по всему желобу.  Остатками  масла  он  смазал  нижнюю  более
крутую часть.
   Честер вернулся на кухню, - где, напоминая груду гигантских яиц, лежали
наполненные водой пакеты. Он взял один из них  и  поместил  его  в  начало
верхнего желоба. Пакет легко соскользнул по нему в корзину и  остановился,
упершись в натянутую бечевку. Честер загрузил желоб оставшимися пакетами с
водой. Расположившись по  всей  его  длине,  блестя  выпуклостями,  пакеты
лежали один к одному.
   Честер пересек комнату и выглянул в окно. Полицейские внизу расхаживали
с  рулетками,  складывали  руки  на  груди,  позируя  перед   фотографами,
взмахивали руками, отгоняя  наседавшую  толпу,  которая  уже  была  готова
поглотить этот крохотный клочок активности полицейских.  Честер  приподнял
оконную раму на 30 сантиметров. Растительное масло каплями стекало с конца
желоба на подоконник. Поднырнув под лотком, он прошел  в  ванную,  умылся,
пригладил волосы, заправил рубашку, - накинул пиджак, затем снял с  пальца
свое массивное серебряное кольцо и положил его на полочку аптечки рядом  с
кремом для бритья.
   Затем он открыл дверь и выглянул в коридор. Все тихо.  На  столе  возле
двери лежала коробка спичек. Он зажег одну  и  поднес  ее  к  палочке,  на
которой  держалась  бечевка  в  дне  мусорной   корзины,   и,   когда   та
воспламенилась,  пулей  бросился  к  лестнице,  перепрыгивая  через   пять
ступенек, пронесся, по площадке, сбежал по второму  пролету  и  дальше  до
самого нижнего этажа.
   Тяжело дыша, он на секунду задержался, чтобы выглянуть на  улицу.  Люди
толпились уже возле самого угла дома. Он вышел на улицу, быстро  дошел  до
угла и, расталкивая зевак, протиснулся к месту, откуда были  хорошо  видны
окна третьего этажа. Одно окно, точно над самым  оживленным  местом,  было
открыто. Занавеска слегка колыхалась; был ясно виден край желоба.
   Но все было по-прежнему.
   Честер от волнения сглотнул. Для того, чтобы пробежать вниз по лестнице
три пролета, ему понадобилось никак не больше 30 секунд.  Неужели  потухла
спичка?
   Что-то мелькнуло в окне, дугой сверкнуло в воздухе и шлепнулось прямо в
толпу. Послышался сдавленный крик. Толпа непроизвольно бросилась вперед  и
тут же отпрянула, благоразумие взяло верх  над  любопытством.  Честер  уже
протискивался сквозь группу репортеров, когда из окна вылетел второй почти
невидимый снаряд.
   - Оно радиоактивно! - завопил кто-то.
   Толпа забурлила. Раздался женский крик. Появились полицейские и  начали
оттеснять толпу с обстреливаемого участка. Третья бомба, вылетев из  окна,
упала прямо на голову высокому полицейскому и разлетелась  тысячей  брызг;
он издал вопль и рванул  в  поисках  укрытия.  Тут  же  упал  на  землю  и
разлетелся вдребезги четвертый пакет с водой.
   - С интервалом менее чем в секунду, - пробормотал Честер, лавируя среди
бегущих граждан. - Многовато масла на стенах корзины. На быстро  пустеющей
площадке вокруг ковра остались  четыре  полицейских.  Один  из  них  вынул
пистолет и выстрелил в воздух: трое других, увидев на ковре расплывающиеся
мокрые пятна,  бросились  на  землю  лицом  вниз.  Честер  наконец  достиг
открытой площадки и, обогнув один ряд патрульных машин, увидел, как за ним
сверкает мигалками второй ряд, третий... Следующий снаряд упал, не долетев
до центра, обдав брызгами полицейскую машину  и  послав  высоко  в  воздух
фонтанчики воды. Две толстухи бросились наутек с передовых позиций, вопя и
брезгливо стряхивая на бегу капли воды.
   Честер едва успел увернуться, получив локтем по ребрам, и вывалился  на
открытое место.
   - Эй! - раздался позади него пронзительный голос. - А ты не тот парень,
который...
   Честер уже занес ногу, чтобы перелезть через козлы.
   - Далеко ли собрался, забулдыга?  -  проревел  полицейский.  Он  шагнул
вперед, вынимая пистолет, и в это время прямо ему в лицо шлепнулся пакет с
водой. Он неуклюже опрокинулся навзничь.  Честер  перелез  через  козлы  и
сделал два шага к ковру.
   И тут его словно ударили громадным молотом  по  голове.  Казалось,  что
весь мир вздыбился и ударил его в лицо.
   "Странно, - как во сне подумал Честер. - Я всегда думал, что водородные
бомбы взрываются с невероятным грохотом".
   Кто-то хватал его за руку.
   - Вот он, тот ублюдок, я его узнала, - верещал кто-то у него над  ухом.
Честер помотал головой, вырвал руку и с трудом  поднялся  на  ноги.  Между
Честером и ковром качался на четвереньках полицейский без шлема.  Толстуха
подняла сложенный зонтик.
   - Я требую вознаграждения, -  пронзительно  закричала  она.  Взорвалась
очередная бомба. Полицейский  сфокусировал  взгляд  на  Честере  и  сделал
бросок к нему. Честер увернулся, и, оттесняя толстуху, нанес  ей  ответный
удар по ребрам и прыгнул на ковер.
   Скользнув  по  нему,  он  остановился  как  раз  посреди  двух  кресел,
увернулся от очередного пакета с водой и завопил:
   - Компьютер, выведи меня отсюда! Быстро!





   Высокие  здания,  улица,  полицейские  поблекли  и  словно  испарились.
Замерли, как отрезанные, звуки. Честер стоял  в  центре  широкой  площади,
вымощенной разноцветными  булыжниками,  по  краям  ее  выстроились  в  ряд
маленькие магазины и лавки торговцев. За спиной Честера  виднелся  зеленый
склон холма, усеянный ослепительно сияющими  белизной  виллами  до  самого
поросшего лесом горизонта. Люди в ярких одеждах двигались  от  магазина  к
магазину"  разглядывая  товары,  сходились  группами   для   того,   чтобы
поговорить, или просто прогуливались. В открытых окнах над лавкой  ювелира
трепетали на ветру  белые  занавески.  По  площади  плыл  запах  жарящейся
свинины. Где-то вдали кто-то наигрывал на флейте неторопливую мелодию.
   Честер застонал:
   - О, Бог ты мой, куда ты забросил меня на сей раз, компьютер?
   - Согласно вашим инструкциям, - послышался откуда-то из  воздуха  голос
машины, - мне следовало просто...
   - Да, знаю, знаю. Я, кажется, всегда  плохо  формулирую  свои  желания.
Каждый раз, когда я делаю  какой-либо  ход,  я  оказываюсь  в  еще  худшем
положении, чем был. Вот теперь я потерял Кейса,  да  и  Енэ  тоже.  Где  я
сейчас?
   -  Согласно  показаниям  моих  приборов,  это  должна  быть  резиденция
Честера.
   -  Проверь-ка  ты  лучше  свои  электронные  схемы.  Внимание   Честера
привлекла вмонтированная в мостовую и полузакрытая краем  ковра  бронзовая
табличка.
   Надпись гласила: "На этом месте покинул род людской, оставив людям  дар
мудрости, легендарный Кез - отец,  герой  и  учитель.  Этот  миф,  который
восходит к культуре..."
   - Боже! - пробормотал Честер. -  Похоже,  я  уже  успел  покуситься  на
местную святыню. - Он быстро отошел в сторону от этого места.
   Рядом, увлеченно глядя на что-то позади Честера, стояли  два  человека,
старый и молодой, оба одетые в свободные тоги. Честер  кашлянул,  прочищая
горло,  и  сделал  шаг  в  их  сторону.  Ничего  не  остается,  как  нагло
выкручиваться и начисто отрицать свою вину.
   - Белый Бог я, - сказал он. - Прихожу, приношу  палочку  волшебную,  ей
машу, и - трах! - все валятся замертво. Двое не обратили на него  никакого
внимания.
   - Великолепно! - вскричал тот, кто  постарше,  поворачиваясь  к  своему
молодому спутнику в зеленой тоге.  -  Ты  наблюдал  это  странное  явление
Деван?
   Его спутник - мускулистый мужчина с ясными синими глазами  и  белозубой
улыбкой - кивнул:
   - Два странных стула и ковер... Они возникли  из  ничего,  когда  я  на
секунду  отвернулся.  Мне  сложно  соотнести  данное   явление   с   моими
представлениями о мире. Очень интересная проблема!
   - Может быть, стоит отнести это на счет старческих  отклонений  в  моей
психике?
   Старик обратился к Честеру:
   - Молодой человек, вы видели,  как  прибыла  сюда  эта  мебель?  Честер
прочистил горло:
   - Не совсем так, сэр. Дело в том,  что  именно  я  принимаю  участие  в
эксперименте, и похоже, что я потерял ориентиры. А  вы  не  могли  бы  мне
сказать...
   - Нет, - сказал старик, решительно покачав головой. - Было  бы  слишком
хорошо, если бы это был  эксперимент.  Но  это  не  так.  Почему  все-таки
никогда не найдешь свидетелей этих сверхъестественных явлений?
   - Возможно, - вмешался человек в зеленом, - что это не  что  иное,  как
вероятностный кризис, который предсказал Васауали.
   - Ничего сверхъестественного, - возразил Честер. - Всего лишь следствие
незначительного сбоя в работе машины. Понимаете, я...
   - Пожалуйста, молодой человек, обойдемся  без  этих  механизмов,  прошу
вас...
   - Вы не поняли. Это моя мебель. Старик поднял руку:
   - Боюсь, что я буду настаивать на своем первоначальном предположении. Я
ясно видел, как вы подошли со  стороны...  Впрочем,  я  не  уверен  откуда
именно - но точно знаю,  что  это  произошло  уже  после  того,  как  вещи
материализовались. Я уверен, что вас привлек мой крик изумления, не так ли
Деван?
   - Лично я не заметил, когда точно он подошел, - сказал Деван, - но  это
случилось по крайней мере спустя пять или, возможно,  десять  минут  после
того, как подошли вы и я, Норго.
   - Вообще-то, первым подошел я, - сказал  Норго.  -  Вы  же  подошли  на
несколько минут позже, Деван.
   - Ладно, пусть так, - сказал  Честер.  -  Но  вы  мне  все-таки  можете
сказать, как называется этот город?
   - Я прямо сейчас направил сюда  команду,  -  сказал  Деван.  -  Я  хочу
исследовать  все  на  месте:  молекулярный   анализ,   деформация   ткани,
хронометрический анализ фазовой интерференции, пси-диапазон, словом, все.
   Он отмахнулся от Честера:
   - Пожалуйста; отойдите в сторону. Вы загораживаете мне обзор.
   - Это будет серьезный удар по рандомизму, - сказал, счастливо улыбаясь,
Норго.
   - Я хотел спросить, - настойчиво продолжал Честер, - какой это  год?  Я
имею в виду... э-э-э... Это ни в коем случае не будущее, не так ли?
   Старик впервые пристально посмотрел на Честера.
   - Давайте-ка определимся, - сказал он, сложив руки на груди. - Итак...
   - Я имею в виду, что все это, - сказал Честер, показывая вокруг, - есть
не что иное, как изобретение моего компьютера. Ну, этакая невинная  шутка,
вы меня понимаете? Проблема же в том...
   Норго заморгал:
   - Я подготовлю доклад, - сказал он, - на тему "Псевдорационализация как
реакция на отрицание..."
   - Видимо, вы не поняли, - вставил Честер, - я заблудился, а мои  друзья
могут пропасть без меня.
   - Это будет сенсацией на конгрессе, - упрямо продолжал,  потирая  руки,
Норго.  -  Беспрецедентный   источник   информации.   Что,   если   я   ее
соответствующим образом обработаю.  Это  нанесет  сокрушительный  удар  по
ордейнистам и позволит разделаться с ними раз и навсегда.
   -  К  чертям  ордейнистов,  -  взорвался  Честер,  -  я   в   серьезном
затруднении. Моего друга зажаривают живьем, моя молодая знакомая пребывает
в руках примитивных полицейских, а вы...
   - Бог  мой,  да  у  него  наличествуют  все  признаки  галлюцинаторного
комплекса, - проговорил Норго, - возникшего, без  сомнений,  в  результате
фрустрации как следствия  наблюдения  феномена  кресел.  Это  также  будет
весьма интересно конгрессу.
   - Ты-ы... сам ты галлюцинация! - заорал Честер.  -  Сейчас  вступлю  на
ковер и растворю вас всех,  вернув  туда,  откуда  вы  вышли  -  в  память
компьютера!
   Норго обеспокоенно подался вперед:
   - Должен попросить  вас  не  трогать  ничего  из  этих  предметов:  они
представляют большой научный интерес.
   - Они  принадлежат  мне,  -  обернулся  Честер,  отскочив  подальше  от
крепкого, мускулистого Девана. Однако пять других местных крепышей  заняли
позиции вокруг него. - Вы должны идти своей дорогой, - сказал один из  них
важно, - только техническим специалистам позволено находиться здесь,  пока
образцы изучаются.
   Норго продолжал:
   - Мы  просто  не  можем  оставлять  многообещающие  экспонаты  в  руках
сторонников ошибочных философских доктрин, страдающих  еще  и  психическим
расстройством. Я предложу конгрессу...
   - Я должен вернуться на свой ковер! - Честер сделал попытку  поднырнуть
под руки окруживших его людей, но почувствовал на себе мертвую  хватку.  -
Эй, компьютер! - заорал он.
   Ответа не было. Честер почувствовал, как его быстро  поволокли  вон  из
прибывающей толпы зрителей.
   - Еще одно движение, - холодно сказал Деван, -  и  я  прикажу  запереть
тебя под замок.
   - Но... как много времени вам потребуется на исследование?
   - Иди, развлекись  где-нибудь.  У  нас  масса  дел,  на  которые  уйдет
достаточно времени.


   Честер бесстрастно смотрел на переливающуюся в полуденном  солнце  рябь
открытого  бассейна.  Хорошенькая  брюнетка  в  узорчатой  тоге  пересекла
террасу и предложила Честеру запотевший бокал. Честер отрицательно покачал
головой.
   - Может быть, искупаемся. Честер?
   - Нет, спасибо, Дарина.
   - Бедный Честер, Ну взбодрись же!
   - Ты Ничего не понимаешь,  -  в  голосе  Честера  послышались  жалобные
нотки. - Я предаюсь безделью здесь уже несколько недель в  то  время,  как
мои друзья попали в такие переделки, от одних  мыслей  о  которых  мурашки
бегут по спине. Мой компьютер уже, вероятно, разобран, а эти ученые идиоты
никак не хотят подпустить меня к ковру.
   Дарина сделала понимающий жест:
   - Ковер для тебя - некий мощный  защитный  символ,  правда,  Честер?  Я
помню, как одеяло...
   -  Ничего  тут  нет  защитного  и  символичного!   Просто   техническая
дисфункция.  Мне  грозит  лишь  ловушка   в   другой   нелепой   ситуации,
изобретенной компьютером. Но даже она привлекает меня больше, чем  здешнее
безделье, совершенная моя безысходность.
   - Честер, а ты не думал о работе, которой ты мог бы заняться?
   - Какая работа? Я хочу только  поскорее  убраться  отсюда.  Трижды  под
покровом ночи я пытался подползти к моему ковру, но этот парень Деван...
   - Чему ты обучался. Честер?
   - Ну, - сказал Честер в раздумье, - я... э-э-э... у меня  была  степень
бакалавра искусств.
   - Ты хочешь сказать, что можешь рисовать или что-нибудь в этом роде?
   - Ничего подобного. Я специализировался в области управления бизнесом.
   - Не помню, что я что-либо об этом слышала. Это что -  игра,  требующая
умения и навыков, или она основана на случайности?
   - И то и другое, - Честер терпеливо улыбнулся. - В колледже нас  учили,
как управлять большими предпринимательскими корпорациями.
   - Понятно. По окончании учебы ты занялся практическим управлением одной
из таких организаций, так?
   - Да так. Забавно,  но  мне  не  удалось  найти  кого-либо  из  крупных
промышленников, которые бы ждали зеленого выпускника, чтобы тот  рассказал
им, как нужно управляться с их делом.
   - Может, нам стоит предпринять что-либо другое? Как насчет рисования?
   - Однажды я сделал рисунок, - ответил нерешительно Честер. -  Там  была
схема с номерами и маленькие, тоже пронумерованные, тюбики с краской. Все,
что нужно было сделать, это нанести на  бумагу  цвета  в  соответствии  со
схемой.
   - Не уверена, что здесь у нас существует потребность в таком искусстве.
   - Не надо говорить так пренебрежительно. Президент Эйзенхауэр...
   - А что, если заняться каким-нибудь ремеслом или рукоделием?  Здесь  мы
очень ценим ручную работу. Честер.
   - О, этим  я  много  занимался.  Сделал,  например,  в  прошлом  месяце
пластикового долгоносика. Из более чем двух сотен составных частей.
   - Ты изготовил эти части из пластика?
   - Нет. Я купил их готовыми, но...
   - А как относительно спорта? - предложила Дарина. Честер вспыхнул:
   - Да, конечно, в колледже я был большим любителем  спортивных  игр.  Не
пропустил ни одной за все четыре года.
   - Великолепно! - Дарина казалось, заинтересовалась.  -  Мы  будем  рады
познакомиться с правилами неизвестных  нам  атлетических  соревнований,  в
которых ты большой специалист.
   - Дело в том, что, по правде, сам я не участвовал в них.  Но  я  всегда
был на трибуне и болел. Я даже знаю некоторые правила.
   - Ты сам не участвовал в игре?
   - Нет, я был в команде запасных студенческого братства.
   - А как она играет? - спросила  Дарина,  зардевшись.  Честер  объяснил.
Последовала неловкая тишина.
   - Честер, а ты когда-нибудь занимался  общественно-полезным  трудом?  -
спросила Дарина.
   -  Дело  в  том,  что  одно  лето  я  работал   на   фабрике.   Я   был
контролером-многоточечником станков. В мои  задачи  входило  под  держание
станков-автоматов в рабочем состоянии.
   - Для этого требовались специальные навыки?
   - Если что-нибудь случалось с  телевизионным  многоточечны  контрольным
прибором, который в действительности осуществляя контроль, я был всегда на
месте, чтобы посмотреть, включился ли резервный многоточечный контроль.
   - Другими словами, ты подключал  резервное  оборудование  в  экстренных
случаях?
   - Нет, оно  включалось  автоматически.  Но  уверяю  тебя,  они  там  на
фабрике, воспринимали мои функции как очень важные.
   - А хобби у тебя есть, Честер?
   - О да-да, конечно, у меня была коллекция марок.
   - Гммм. Может быть, что-нибудь немного поактивнее?
   - Когда был маленьким, строил модель самолета. Но, само  собой,  бросил
это, когда мне стукнуло двенадцать.
   - Почему?
   - Ну, отдавало каким-то мальчишеством.  Другие  мои  ровесники  к  тому
времени уже учились играть в гольф... - Честер прервался,  так  как  седой
старик занял столик неподалеку.  -  Черт,  вон  тот  старый  идиот,  из-за
которого вся каша заварилась.
   Он встал и направился к дальнему столику:
   - Послушайте, мистер Норго, как долго будет продолжаться эта нелепость?
Я здесь почти уже месяц, но ни на йоту не приблизился к своему ковру.  Мне
кажется, что вы не понимаете...
   - Спокойно, Честер, - сказал Норго, подзывая  официантку,  обернутую  в
нечто, что напоминало мокрый носовой платок. - Не понимаете вы,  а  не  я.
Идут важные  работы;  все  же,  что  требуется  от  вас,  -  это  всячески
развлекаться.
   - Я не в том настроении, чтобы развлекаться!  Норго  задумчиво  покачал
головой:
   - Может быть, вы хотите принять участие в эксперименте?
   - Что за эксперимент - вивисекция? Норго мгновение подумал:
   - Не думаю, что в этом есть необходимость. Норго крутанулся в кресле.
   - Честер, вы знаете, каков наш главный природный ресурс?
   - Какое это имеет отношение к моим проблемам?
   - Знаете ли вы, как часто рождается действительно выдающийся интеллект?
   - Не очень часто. Послушайте, я...
   - Статистика такова: один  на  четыре  миллиона  пятьсот  тридцать  три
тысячи двести четыре. Если  исходить  из  количества  населения  Земли  на
сегодняшний день, а это составляет полмиллиарда,  по  законам  вероятности
среди нас должно быть только около сотни таких высокоодаренных  персон.  А
знаете вы, какой процент этих гениев попадает  в  условия,  способствующие
полному раскрытию их потенциальных способностей?
   - Могу лишь догадываться...
   - Даже процента не наберется, - печально  сказал  Норго.  -  При  самом
счастливом стечении обстоятельств - один человек.
   - Очень интересно. Но вернемся к...
   -  Если  бы  мы  могли,  -  настойчиво  продолжал  Норго,  -  позволить
неограниченный  рост  популяции,  ситуация,   как   считают,   значительно
улучшилась бы. При десятикратном увеличении общей массы  населения,  число
выдающихся мозгов достигло бы тысячи, так вы говорите?
   - Я ничего не говорю, но...
   -  Не  так!  Потому   что   ухудшатся   условия   внешней   среды-из-за
перенаселения.  Потенциальные  гении  окажутся  в  ситуации,  затрудняющей
раскрытие их талантов.
   - Это едва ли...
   -  Действительная  функция  массы  -  это  производство   самой   своей
численностью вероятного гения. Это  также  является  целью  нашей  системы
образования: находить и развивать такие таланты. А это,  в  свою  очередь,
возможно лишь при условии, что способности каждой личности развиваются  до
максимально возможной степени.
   - Для чего? Для того, чтобы люди вырастали и рассуждали подобно вам?
   - Итак, Честер, жизнь не есть реализация некоего  инженерного  замысла.
Она суть искусства.
   - Пока вы рассуждаете на темы искусства, мои друзья...
   -  Я  долго  думал,  -  продолжал  Норго  невозмутимо,  -   над   чисто
теоретической  проблемой  реакции  зрелого,  но  не  развитого  мозга   на
концентрированное  воздействие  современной  системы  образования   после,
скажем, двадцати пяти лет,  когда  этот  мозг  был  погружен  в  атмосферу
праздности, лености, беспечности, минимальной  требовательности.  Давление
на него будет, конечно, колоссальным. Разрушаются ли  в  результате  этого
мыслительные либо  телесные  структуры?  Верьте  мне,  Честер,  результаты
такого эксперимента были бы необычайной важности.
   - Но не для меня. Я...
   - Вы же, Честер, при средних способностях представляете собой, если  не
считать элементарных навыков речи и общения плюс несколько  дополнительных
благоприобретенных умений вроде игры,  которую  вы  называете  бридж,  тип
абсолютно неподготовленного индивида. Ваше тело слабо, воля  расторможена,
мозг спит...
   - Может, мне много и не нужно.
   - Все  вышеперечисленное  делает  вас  идеальным  объектом  -  если  вы
захотите принять в нем участие - эксперимента.
   - Я хочу вернуться на свой ковер. Норго согласно кивнул.
   - Совершенно точно.
   Рот у Честера приоткрылся:
   - Вы имеете в виду... Да нет же, это шантаж!
   - Давайте уточним наши позиции: как только эксперимент будет  завершен,
ваш... эээ... ковер будет передан вам нашей исследовательской группой.
   - Сколько времени это займет?
   - Я попытаюсь, Честер, сжать двадцатилетний  курс  развития  до  одного
года.
   - До года? Но...
   - Знаю, вы обеспокоены судьбой ваших воображаемых друзей.
   - Я говорил вам...
   Норго отвернулся, так как перед ним был поставлен заполненный поднос.
   - Сообщите ваше решение. Честер.
   - Если я дам положительный ответ, вы позволите мне вернуться на ковер?
   Норго кивнул, оценивающе принюхиваясь к тарелкам.
   - Я сталкивался с коварным,  аморальным,  антизаконным  пиратством.  Но
это, без сомнения, не идет ни в какое сравнение, - горько заметил Честер.
   Норго заморгал.
   - Вы хотите сказать, что вы отказываетесь?
   - Когда мне можно приступить?





   Честер и Норго выкарабкались из открытой кабины вертолета,  на  котором
они прилетели из Центра. Честер  осмотрел  незнакомую  местность:  простор
луга, поросшие зеленью холмы и низкое белое  здание  площадью  примерно  в
четверть гектара около гребня  холма.  Над  входом  на  белом  камне  были
вырублены слова: "Недействительное не есть нереальное".
   Норго и Честер пересекли зеленую лужайку и вошли в просторный холл, где
на фоне белых  стен  ослепительно  яркими  красками  выделялось  мозаичное
панно.
   - А вот и Куве, - сказал Норго. Через арочный  свод  навстречу  им  шел
высокий молодой блондин с квадратной челюстью. Он поздоровался с  Норго  и
изучающе уставился на Честера.
   - Так вот он, мой объект изучения, - выдавил он, обходя Честера кругом.
- Снимите вашу рубашку, пожалуйста.
   - Что, прямо сейчас? Я думал, что у  меня  будет  время  распаковаться,
принять душ, прогуляться и осмотреть окрестности, затем, возможно,  выпить
чашечку  кофе,  познакомиться  с  другими  студентами,  обсудить   учебную
программу, спланировать расписание...
   Куве прервал его:
   - У вас не будет возможности распивать кофе и бесцельно болтаться. Ваша
программа  была  спланирована  заранее,   и,   если   в   этом   возникнет
необходимость, вас с ней познакомят.
   Честер медленно стянул рубашку.
   - Какая странная школа! Как часто вы мне разрешите бывать в городе?
   - Брюки, пожалуйста, - сказал Куве.
   - Что, прямо здесь, в прихожей?
   Куве с удивлением посмотрел на Честера:
   - По-моему, здесь достаточно тепло, не так ли?
   - Да, конечно, но...
   - Скажите мне, - с интересом спросил Куве, - вам не кажется, что  вы  в
некотором роде уникальны?
   - Я совершенно нормален!
   Куве тщательно осмотрел Честера:
   - Да, вы можете доставить нам интереснейшую информацию, - сказал  он  с
удовлетворением. - Норго ничуть не  преувеличивал;  почти  полная  атрофия
мускулатуры,  нечеткая  артикуляция,   неразвитые   легкие,   невыраженная
пигментация кожи, неявные признаки маскулинности...
   - Очень жаль, если я не совсем то, чего вы ожидали.
   - Да нет же, как раз наоборот. Это даже больше, чем мы могли ожидать: И
не расстраивайтесь: я разработал подробную программу вашего развития.
   - Быстро же вы работаете. Ведь не прошло еще и трех часов,  как  я  дал
согласие.
   - Да что вы, я начал работать над этим проектом еще месяц назад,  когда
Норго сказал мне, что вы непременно согласитесь.
   Честер проследовал за Куве по широкому коридору  в  маленькую  комнату,
стены которой были уставлены до самого потолка шкафами.  Куве  показал  на
один из них.
   - Здесь вы найдете одежду.  Пожалуйста,  наденьте  ее.  Честер  натянул
шорты, зашнуровал сандалии и встал на ноги:
   - Больше ничего? Чувствую себя почти младенцем. В комнату вошла молодая
женщина с прекрасной фигурой  в  белой  юбочке.  Она  улыбнулась  Честеру,
вытащила из другого шкафа медицинский саквояж и взяла его руку.
   - Меня зовут Мина. Сейчас я подровняю  ваши  ногти  и  введу  препарат,
замедляющий их рост, - оживленно сказала она. - Стойте спокойно.
   - А это зачем?
   - Излишне длинные волосы  и  ногти  были  бы  болезненной  помехой  при
выполнении некоторых упражнений, - сказал Куве. - А теперь, Честер, я хочу
спросить вас, что такое боль?
   - Это... ммм... ощущение, которое  возникает,  когда  телу  причиняется
вред.
   - Вы почти правы, Честер. Боль основывается на  страхе,  боязни  вреда,
наносимого, телу.
   Куве подошел к полке на стене  и  вернулся  с  небольшим  металлическим
предметом, держа его в вытянутой руке.
   -  Это  ручное   бреющее   устройство,   которым   когда-то   ежедневно
пользовались. Этим острым лезвием водили  по  коже  лица,  срезая  на  ней
волосы.
   - Я рад, что живу в современную эпоху.
   - При оптимальных  условиях  в  процессе  удаления  выросшего  за  день
волосяного покрова лица с помощью этого инструмента возникал уровень  боли
в 0,2 агона. При условиях ниже средних уровень  быстро  повышался  до  0,5
агона, что примерно соответствует ощущению, которое  возникает  при  ожоге
второй степени.
   - Удивительно, с чем только не  приходится  мириться  людям,  -  сказал
Честер.
   - А как ваши ноги. Честер, они в порядке?
   - Конечно, а почему они не должны быть в порядке?
   - У вас на обеих ногах  мозолистые  образования  и  другие  отклонения,
причиной чему - тесная обувь.
   - Конечно, мои штиблеты, может быть, не самый лучший вариант...
   - Подобные мозолистые наросты возникают в течение месяцев и даже лет, и
боль, которую постоянно при этом испытывает человек составляет порядка 0,5
агона, хотя человек и не замечает этого.
   - А если даже и заметит?  Что  из  этого,  все  равно  ведь  ничего  не
поделаешь.
   - Совершенно верно. Боль не есть абсолют: это - совокупность  ощущений,
которые можно научиться не замечать. Куве протянул руку и ущипнул  Честера
за ногу:
   - Как видите, я давлю с очень умеренной силой, и никакого вреда  вашему
телу при этом не возникает.
   - Вы действительно обещаете не причинять мне вреда?  -  нервно  спросил
Честер.
   - Теперь закройте глаза, и сосредоточенно думайте, что  вам  ампутируют
ногу без наркоза. Скальпель хирурга разрезает вашу плоть, пила  вгрызается
в живую кость... Честер заерзал на стуле:
   - Эй, больно! Вы слишком сильно давите. Куве ослабил хватку:
   - Я давил ничуть не сильнее, Честер. Усиление же ощущения  произошло  в
результате привнесения  угрозы  причинения  вреда  вашим  органам.  Вы  не
обратили совершенно никакого внимания  на  Мину,  когда  она  применила  к
подушечке вашего пальца дозированный стимулятор в 0,4 агона  в  то  время,
как я отвлекал ваше внимание. Вы восприняли манипуляции с  вашими  ногтями
как вполне нормальные и безболезненные.
   Честер потер свою ногу:
   - Все еще больно, думаю, что завтра будет синяк.
   - Возможно, - кивнул Куве, - воздействие духа на функционирование  тела
гораздо более продолжительно, чем мы об этом думаем.
   Мина закончила свои манипуляции, одарила Честера  улыбкой  и  вышла  из
комнаты.
   - Теперь давайте пройдем в  гимнастический  зал.  Куве  провел  его  по
коридору в большой зал с высоким потолком,  оборудованный  гимнастическими
снарядами. Он повернулся к Честеру.
   - Что такое страх?
   - Это... эээ... ощущение, которое возникает у вас, когда вам что-нибудь
опасно.
   - Это ощущение, которое появляется,  когда  вы  не  уверены,  что  сами
сможете найти выход из трудного положения.
   - Здесь-то вы неправы, Куве. Если бы сюда вошел бенгальский тигр, я был
бы до смерти напуган, даже если бы точно знал, насколько я беспомощен.
   - Оглянитесь вокруг себя; что бы вы сделали, если бы сюда действительно
вошел дикий зверь?
   - Ну, я бы побежал.
   - Куда?
   Честер внимательно оглядел зал:
   - Бежать по коридору было бы бессмысленно. Там нет двери, которую я  бы
мог захлопнуть перед носом преследующего меня зверя. Я  думаю,  что  я  бы
воспользовался вон той веревкой.
   Он показал пальцем на 15-метровый канат с завязанными  на  нем  узлами,
прикрепленный между стропил.
   - Великолепное решение.
   - Но я сомневаюсь, что мне удалось бы по нему забраться.
   - Итак, вы не  уверены  в  своих  способностях,  -  улыбнулся  Куве.  -
Проверьте же себя, Честер.
   Честер подошел к канату и с сомнением поглядел  на  него.  Куве  что-то
пробормотал в  переговорное  устройство,  прикрепленное  к  его  запястью.
Честер ухватился за канат, обхватил его  ногами  и  едва  вскарабкался  на
полтора метра:
   - Это... все, что... я  могу...  сделать,  -  тяжело  дыша,  проговорил
Честер и соскользнул на пол.
   Сзади  послышался  какой-то   звук,   напоминающий   урчание   воды   в
водопроводных трубах. Честер быстро обернулся. Огромная с горящими желтыми
глазами пума быстро приближалась к нему, издавая громовое рычание. Честер,
взвизгнув, Подскочил к канату,  махом  взлетел  по  нему  почти  до  самых
стропил и повис на нем, со страхом глядя вниз.
   Куве  погладил  лоснящуюся  голову  животного,  оно  широко  зевнуло  и
добродушно потерлось о его ногу.
   - Ну,  видите.  Вы  были  способны  на  большее,  чем  предполагали,  -
проговорил как ни в чем не бывало Куве.
   - Откуда появилась эта зверюга? - прокричал Честер с высоты.
   - Это всего лишь безобидная кошка. Когда вы заговорили о  тигре,  я  не
мог преодолеть соблазна преподать вам предметный урок.
   Честер медленно соскользнул по канату вниз, не  спуская  с  пумы  глаз.
Оказавшись на полу, он приблизился к продолжающему ласкать животное  Куве,
стараясь, чтобы тот был между ним и пумой. Пума ушла.
   - Если бы я позвал ее обратно, вы бы уже не паниковали, потому  что  вы
знаете, что она безобидна. А если бы сюда запустили  действительно  дикого
зверя, вы бы знали, что делать и  что  вы  способны  сделать  это.  Вы  бы
спокойно  наблюдали  за  бенгальским  тигром,  которого  вы   только   что
упомянули, и взялись бы за канат только в случае необходимости.
   - Возможно, но не испытывайте меня больше.  Это  стоило  мне  содранных
рук.
   - А вы заметили это в момент опасности?
   - Я не мог думать ни о чем другом, кроме как об этом людоеде.
   - Реакции страха  и  боли  необходимы  для  организма,  не  обладающего
сознанием. Но вы ведь обладаете им.  Честер.  Вы  могли  бы  и  преодолеть
примитивный синдром "раздражитель-реакция".
   - Пусть уж лучше я буду трусом, но живым...
   - Но вы могли бы легко стать и мертвым трусом, не будь  вы  способны  в
определенный момент преодолеть страх. Поглядите вниз, Честер.
   Честер посмотрел на пол. Пока  он  смотрел,  молочно-белая  поверхность
пола вдруг стала совершенно прозрачной; осталась всего лишь узкая, шириной
не более десяти сантиметров, лента, на  которой  он  стоял,  повисшая  над
зияющей под его ногами пропастью, дно которой ощетинилось острыми  черными
скалами. Куве стоял рядом как ни в чем не бывало; казалось, что он повис в
воздухе.
   - Все в порядке. Честер. Это всего  лишь  пол  с  низкой  отражательной
способностью.
   Честер с трудом балансировал на узкой полоске.
   - Снимите меня отсюда, - сдавленным от страха голосом прохрипел он.
   - Закройте глаза, - спокойно сказал Куве. Честер быстро  сомкнул  веки,
так что им стало больно.
   -  А  теперь  забудьте  все,  что  вы  увидели,  -  приказал  Куве:   -
Сосредоточьтесь на том, что  вы  ощущаете  ногами  пол.  Убедитесь  в  его
прочности.
   Честер сглотнул, затем медленно открыл глаза и посмотрел на Куве.
   - Я полагаю, что он выдержит, - сказал он дрожащим голосом.
   Куве кивнул головой:
   - Поработав здесь несколько дней, вы избавитесь от вашей иррациональной
боязни высоты.


   - Когда будет позволять погодка, - сказал Куве, - вы  будете  проводить
свои тренировки здесь, на террасе, на открытом воздухе.
   Честер оглядел площадку примерно тридцать на тридцать метров с полом из
темной древесины, окруженную стеной цветущего кустарника  высотой  в  рост
человека. Рощица высоких тополей  затеняла  часть  пола  от  лучей  высоко
поднявшегося над горизонтом утреннего солнца. На стеллаже у  низкой  стены
размещались разные гири, штанги и другие снаряды.
   - Наверное, здесь уместно было бы заметить, что я не претендую на титул
"Мистер Титан Вселенной", - сказал Честер. - Думаю,  что  пары  булав  мне
было бы более чем достаточно.
   - Честер, - сказал Куве, жестом приглашая его сесть на мягкую скамейку.
- Я уже предпринял первые шаги к тому, чтобы поколебать вашу уверенность в
том, что боль невыносима, и в том, что страх и полезен и преодолим. Теперь
же давайте рассмотрим роль скуки как  препятствия  на  пути  интеллекта  к
достижению контроля над телом. Что есть скука, Честер?
   - Ну, скука наступает тогда, когда вам нечем заняться...
   - Или когда инстинкт говорит вам: "Предстоящая деятельность не является
существенно  важной  для  моего  выживания".  Это  более  мощный   фактор,
воздействующий на поведение человека, чем страх или боль.  -  Он  протянул
Честеру маленькую гантель.
   - Тяжелая?
   Честер оценивающе покачал в руке двухкилограммовый снаряд:
   - Да нет, не очень.
   - Возьмите еще одну, - Честер взял по гантели в обе руки. - А теперь, -
продолжал Куве, - пожалуйста, встаньте и поднимите оба снаряда на  уровень
плеч и начинайте их попеременно выжимать.
   Честер, пыхтя, начал выжимать  гантели.  Прошла  минута.  Движения  его
становились все медленнее. Куве удобно устроился в парусиновом кресле.
   - Сейчас вы бы хотели остановиться. Честер. Почему?
   - Потому что... я изнемогаю... - произнес, задыхаясь. Честер.
   - Изнеможение имело бы своим результатом неспособность  далее  выжимать
вес, но им никак не объяснишь  желание  прекратить  выжимание,  когда  сил
остается еще достаточно.
   -  Я  думаю,  я  что-то  повредил  себе,  -  пропыхтел  Честер.   -   Я
перенапрягся.
   - Нет, - возразил Куве, - просто вам стало скучно. Поэтому-то у  вас  и
возникло желание  остановиться  -  естественное,  природное  стремление  к
сохранению энергии, жизненно важной для охоты,  спасения  бегством,  драки
или совокупления. Хочу надеяться, что с сегодняшнего дня вы откажетесь  от
него как мотива вашей деятельности.


   Приближался вечер. Честер обессиленно снял руки с  рукояток  тренажера,
который он сжимал, крутил, дергал и толкал по указаниям Куве. Он стонал.
   - Я думал, что вы преувеличиваете, когда вы  сказали,  что  собираетесь
проверить работу моих ста семидесяти различных мускулов, но теперь  я  вам
верю. Нет ни одного из них, который бы не болел.
   - Завтра они будут болеть еще больше, - бодро утешил его Куве. - Но это
неважно. Скоро они свыкнутся с мыслью, что с сегодняшнего дня вы  намерены
регулярно прибегать к их услугам.
   -  Я  передумал,  Куве.  Природе  было  угодно  создать  меня  хрупким,
чувствительным типом.
   - Выбросьте из головы ваши завтрашние  испытания.  В  нужное  время  вы
пройдете через все, что я для вас приготовил. А пока,  закончив  что-либо,
забудьте о нем до тех пор, пока это что-то не придется делать снова.
   - Но у меня нет силы воли, - возразил Честер. -  Я  много  раз  пытался
сесть на диету или делать утром зарядку, не говоря уже о вечерних  курсах,
на  которых  я  собирался  овладеть  безукоризненным  французским  или   в
совершенстве освоить  бухгалтерский  учет.  Но  меня  никогда  на  это  не
хватало.
   - Секрет победы в споре с самим собой - в нежелании слушать. К моменту,
когда вы усовершенствовали свою  аргументацию,  вы  вновь  оказываетесь  в
колее ваших прежних привычек. Ну а сейчас  пройдемте  в  столовую.  У  вас
будет инструктаж по мнемонике, после которого  вы  начнете  знакомиться  с
теорией моделей. Затем...
   - А когда я буду спать?
   - Всему свое время.
   - Неплохо! - промолвил Честер,  проглотив  бульон  и  отодвигая  пустую
чашку. - Что там у нас дальше?
   - Ничего, - ответив Куве. - Но, как я уже говорил, ассоциация символа с
определенной насущной потребностью, связанная с вашим личным опытом...
   - То есть как это: ничего? Я не  наелся.  Я  вкалывал  весь  день,  как
ломовая лошадь.
   - У вас избыточный вес, Честер. Бульон был тщательно приготовлен,  так,
чтобы  в  нем  содержались  все  питательные  вещества,  необходимые   для
поддержания вашего энергетического баланса на должном уровне.
   - Но я умру от голода.
   - Вы едите от скуки, Честер. Когда ваше внимание  занято  чем-либо,  вы
забываете о пище. Вы должны выработать привычку.
   - Целый день вы только и говорите мне об умерщвлении плоти, о торжестве
разума над плотью.
   - Разум - самый совершенный инструмент в природе; а  посему  он  должен
восторжествовать над всем. Ранее я вас спрашивал, что такое  боль,  а  что
есть удовольствие?
   - В данный момент еда.
   - Великолепный пример: удовлетворение природных влечений.
   - Это нечто большее, чем влечение. Это - необходимость! Мне  необходимо
гораздо больше, чем  чашка  бульона  цвета  яйца  без  всякого  намека  на
таковое!
   - Все влечения удовольствия, в случае  их  чрезмерного  удовлетворения,
становятся разрушительными; однако, находясь под контролем, эти  инстинкты
могут быть весьма полезными.  Возьмем,  к  примеру,  гнев.  Здесь  природа
выработала  поведенческий  механизм,  который  позволяет  иметь   дело   с
ситуациями, в которых присутствует  агрессия.  Он  может  возобладать  над
всеми другими ощущениями, даже такими, как страх. Когда вы разгневаны,  вы
становитесь сильнее, менее чувствительны к боли и менее подвержены панике.
Вы желаете лишь одного: сблизиться с противником и убить его.  Перед  боем
особи мужского пола многих видов обычно стараются разозлиться.
   - Похоже, я уже весьма близок к этому.
   - Вы научитесь управлять вспышками гнева и вызывать их,  не  теряя  при
этом самообладания. Ну, а теперь перейдем к следующей учебной ситуации.
   - К следующей? - запротестовал Честер. - У меня нет сил.
   - Опять все тот же инстинкт лени, - сказал Куве. - Идемте же, Честер.


   Солнце заходило. Честер и Куве стояли возле бассейна у самого основания
двадцатипятиметровой вышки для ныряния. Почти  отвесная  лестница  вела  к
одинокой площадке на самом верху.
   Куве вручил Честеру маленький медальон:
   - Взбирайтесь на вершину вышки. Это устройство позволит мне говорить  с
вами на расстоянии. Завтра подобное устройство  вам  вживят  хирургическим
способом. Ну, а теперь - наверх!
   -  Давайте  вспомним  эксперимент  со  стеклянным  полом   и   повторим
что-нибудь в этом роде?!
   - Взбирайтесь, взбирайтесь, медленно и спокойно.
   - Но какой смысл взбираться туда: чтобы свернуть себе шею?
   -  Честер,  умом  вы  понимаете,  что  должны  сотрудничать  со   мной.
Перестаньте обращать внимание на инстинкты и делайте то, что  говорит  вам
ваш ум.
   - Я врасту в  лестницу,  вам  придется  посылать  трех  человек,  чтобы
оторвать мои пальцы от ступенек.
   - На прошлой неделе я наблюдал за вами  на  танцевальной  площадке.  Вы
сидели за столом и много ели. При этом вы посматривали на танцующих. К вам
подошла девушка и пригласила вас на танец. Вы похлопали себя по  животу  и
отрицательно покачали головой.
   - Но какое это имеет отношение к сидению на верхушке флагштока?
   - Танец,  который  они  танцевали,  требует  большого  умения,  силы  и
выносливости. Если бы вы присоединились к танцующим, получили бы вы сейчас
удовольствие от воспоминания о танце?
   - Конечно, мне бы хотелось...
   -   Запавшие   в   память   моменты   наивысших   достижений   вызывают
удовлетворение; воспоминания об излишествах вызывают  отвращение.  Станете
ли вы на следующей неделе с удовольствием вспоминать,  как  вы  отказались
подняться на вышку?
   - Если только не свалюсь с нее и не сверну себе шею.
   - Ваша память  обладает  опережающей  способностью,  а  именно:  у  вас
возникают воспоминания о тех вещах, которые еще  не  произошли.  Так  вот,
перед вами возможность подарить себе достойное воспоминание.
   - Хорошо, я начну подниматься, просто чтобы развеселить вас,  но  я  не
гарантирую, что доберусь до самого верха.
   - По ступеньке за раз. Честер. И  не  глядите  вниз.  Честер  осторожно
начал карабкаться по лестнице, держась за хлипкий поручень:
   - Эта штука шатается, - прокричал он с высоты трех метров.
   -  Ничего,  выдержит.   Продолжайте   подниматься.   Честер   продолжал
карабкаться. Ступеньки были деревянные,  шириной  двадцать  сантиметров  и
длиной чуть больше метра. Поручень  был  сделан  из  алюминия  и  крепился
болтами к вертикальным стойкам, отходящим от каждой  четвертой  ступеньки.
Честер сосредоточил мысли на дереве и металле. В  медальоне  возле  самого
горла Честера послышалось жужжание, и раздался голос Куве:
   - Вы продвигаетесь очень хорошо. Прошли уже половину пути.
   Заходящее солнце переливалось пурпуром и золотом.  Честер  остановился,
тяжело дыша.
   -  Ну,  еще  несколько  шагов,  Честер,  -  прозвучал  тонкий  голос  в
переговорном устройстве. Он продолжал восхождение.  Теперь  вершина  вышки
была уже прямо перед его носом. Прижимаясь к поручню, он сделал  несколько
последних шагов. Где-то далеко впереди на самом горизонте на фоне  темного
леса  мерцала  полоска  света.  Извивающаяся  по  долине  река   светилась
отраженным красным светом.  Низкое  белое  здание  Центра  переливалось  в
блекнущем  свете  цветами  спелого  персика.  Честер  посмотрел  вниз,  на
бассейн. Он тут же упал на площадку животом, зажмурив глаза.
   - Помогите! - выдавил он из себя прерывающимся от страха голосом.
   - Двигайтесь к ступенькам, ногами вперед, -  спокойно  сказал  Куве.  -
Опустите ноги и начинайте двигаться вниз.
   Честер нащупал ногой первую ступеньку и тихонько начал  спускаться,  не
пропуская ни одной.
   - Полпути  вниз,  -  послышался  голос  Куве.  Теперь  Честер  двигался
быстрее. Когда до земли осталось метра три, Куве остановил его.
   - Взгляните на воду. Вы сможете прыгнуть в нее отсюда?
   - Да, но...
   - Тогда поднимитесь еще  на  одну  ступеньку.  Отсюда  сможете?  Честер
поднялся на целых три ступеньки.
   - Прыгайте!
   Честер зажал пальцами нос и прыгнул в воду. Он вынырнул и  выбрался  из
бассейна.
   - Нырните снова.
   После трех прыжков Честер поднялся еще на ступеньку. Через полчаса, при
ярком свете луны, он прыгнул уже с высоты шести метров и, просвистев вниз,
с шумом и фонтаном  брызг  плюхнулся  в  бассейн  и,  отфыркиваясь,  снова
подплыл к лестнице.
   - На этот раз достаточно, - сказал Куве. - Через неделю вы спрыгнете  с
самого верха, оттуда, где сегодня вы не смогли даже стоять. Ну,  а  теперь
снова в дом. Пока вы переодеваетесь во что-нибудь сухое, я хочу поговорить
с вами о природе вещей.
   - Вообще-то, в это время я обычно отхожу ко сну, -  сказал,  отдуваясь.
Честер. - Природа вещей до завтра никак не может подождать?
   - Здесь вы не будете страдать от бессонницы, - заверил его  Куве.  -  К
тому времени, как вы окажетесь в постели, вы действительно  будете  готовы
ко сну.


   В узенькой комнатке с высоким окном Честер критически осмотрел покрытую
войлоком скамью, шириной чуть более пятидесяти сантиметров.
   - Это что, я должен спать на этом?
   - Нет матраса лучшего, чем усталость, - ответил  Куве.  Честер  сбросил
сандалии и со вздохом улегся на скамью.
   - Полагаю, что в этом вы совершенно правы. Я думаю, что  просплю  целую
неделю.
   - Четыре часа, - сказал Куве. -  В  дополнение  к  этому  у  вас  будет
двухчасовой сон в полдень.
   Из медальона,  который  все  еще  висел  на  шее  Честера,  послышалось
жужжание:
   - Недействительное не есть нереальное, - сказал мягкий женский голос. -
Нереальное не есть недействительное. Реально ли нереальное...
   - Что за чертовщина такая?
   - Основные аксиомы  рациональности.  Вы  переведете  этот  материал  на
уровень вашего подсознания, пока будете спать.
   - Вы хотите сказать, что это будет продолжаться всю ночь?
   - Всю. Но вы убедитесь, что это нисколько не помешает вам спать.
   - Но что это значит: нереальное не есть недействительное?
   -  Это   элементарное   утверждение   нетождественности   символических
эквивалентов.
   - Гм-м-м... Вы имеете в виду, что карта местности -  это  еще  не  сама
местность?
   Куве кивнул: - Очевидная банальность.  Но  к  рассвету  вы  уясните  ее
значение на уровне подсознания.
   - Я не смогу даже сомкнуть глаз.
   - Не сможете сегодня - сможете завтра, - сказал Куве как ни, в  чем  не
бывало.
   - Нереальное не есть невозможное, - мягко продолжал  настаивать  нежный
голос.
   - И всего-то осталось  триста  шестьдесят  четыре  дня,  -  проговорил,
смыкая глаза, в забытьи Честер.





   Первые серые проблески приближающейся зари не успели еще  появиться  на
темном небе, а Честер нетвердой походкой уже  входил  в  мягко  освещенный
спортивный зал. Куве, свежий и в безукоризненно белом  одеянии,  уже  ждал
его появления, сидя за маленьким столом посреди зала.
   - С добрым утром, Честер. Как спали?
   - Как убитый. Впрочем, я и сейчас не намного  живее.  Я  просто  зашел,
чтобы сказать вам, что во всем моем теле нет живого места после всех  этих
вчерашних излишеств. Пригласите сюда врача. И  вообще,  я  должен  быть  в
постели, но...
   Куве Жестом прервал его:
   - Честер, вы, конечно, ожидаете, что я  сейчас  же  начну  вас  жалеть,
затею с вами душеспасительную беседу. Но, боюсь, у нас нет времени на  эти
душещипательные сантименты.
   - Сантименты? Да я же насквозь болен!
   - И тем не менее, вы встали в назначенное время и оделись для  занятий.
Ну, а поскольку вы здесь, взгляните вот на это.
   Честер проковылял к столу. Под прозрачным стеклом мелькали, сменяя друг
друга в непредсказуемой последовательности, красные,  зеленые  и  янтарные
огоньки.
   - Я хочу, чтобы вы изучили эту модель. Когда вы будете готовы,  нажмите
пальцем вот здесь, вот эту кнопку, цвет которой соответствует тому  цвету,
который, по вашему мнению, должен загореться следующим.
   Честер начал изучать световую панель. Зажегся и погас  красный  огонек,
затем зеленый, еще один красный, затем еще один, потом зеленый...
   Он нажал на янтарную кнопку. Панель погасла.
   - Никогда не думайте, что первый уровень сложности может привести вас к
решению проблемы, Честер. Постарайтесь  заглянуть  поглубже,  найти  более
утонченную модель. Попробуйте еще раз.
   Огоньки продолжали мигать в  той  же  самой  последовательности.  Когда
Честер нажал  на  кнопку  в  пятый  раз,  засветилось  все  табло.  Честер
удовлетворенно улыбнулся.
   - Хорошо, - сказал Куве. - Когда вы  получите  три  правильных  решения
подряд, мы перейдем к моделям более высокой степени сложности.
   - Мне пришлось просчитывать на  три  огонька  вперед,  Куве.  Создается
такое впечатление, что модели изменяются, пока я на них смотрю.
   - Да, в этом ряду применена усложняющаяся модель развития.
   - У меня, скорее, поэтический склад ума. Я не электронный калькулятор.
   - Не пройдет и года, как вы будете думать совершенно иначе.  Применение
в ходе этих упражнений в их продвинутых  фазах  воздействий  такого  типа,
которые никогда не встречаются в  повседневной  практике,  откроют  доселе
неиспользуемые вами корковые образования.
   - Не думаю, что эта последняя часть доставит мне удовольствие, - сказал
с сомнением Честер. - Что это значит? Куве показал рукой на дальнюю стену.
   - Поглядите туда. Глядите, прямо перед собой, не отрывая  и  не  отводя
глаз. - Он поднял руку и приблизил ее к краю поля зрения Честера.
   - Сколько пальцев я поднял вверх?
   - Не знаю; все, что я могу точно сказать, это то, что там есть рука.
   Куве пошевелил одним пальцем.
   - Вы заметили это движение?
   - Конечно.
   Куве пошевелил  вторым  пальцем,  оставляя  первый  неподвижным,  затем
третьим и наконец четвертым.
   - Вы наблюдали движение каждый раз, - подытожил он, -  что  показывает,
что все четыре пальца находятся в поле вашего зрения.
   Он вытянул два пальца.
   - Сколько пальцев я поднял теперь?
   - Я все еще не могу определить.
   - Вы ведь видите  пальцы.  Честер,  вы  это  доказали.  И  все  же,  вы
буквально  не  можете  сосчитать  те  пальцы,  которые   видите.   Сигнал,
посылаемый вашему мозгу посредством зрительного механизма,  ответственного
за периферийное зрение, направляется в неразвитый его  сектор,  в  котором
находится часть громадной массы обычно неиспользуемых клеток  коры  мозга.
Уровень  интеллектуального  развития  этой  части  вашего  сознания  можно
примерно сравнить с интеллектом  верной  своему  хозяину  собаки,  которая
может  распознать   группу   ребятишек,   но   неспособна   сформулировать
представление об их количестве. Куве опустил руку.
   - Именно эту часть мозга  мы  с  вами  и  начнем  развивать.  А  теперь
попробуем эту модель.
   Честер стоял, облокотись на поручень, на верхушке  двадцатипятиметровой
вышки для ныряния, чувствуя плечами, как жарко печет солнце, и наблюдая за
тем, как Куве внизу поправляет натянутые поперек бассейна веревки.
   - Ну, вот и ваша цель, метр двадцать на метр двадцать, - послышался  из
крохотного, величиной с рисовое зернышко, устройства, вживленного в  кость
за левым ухом Честера, голос Куве. - Помните о сосудисто-мышечных  моделях
напряжения вашего организма. И ждите сигнала.
   Что-то запикало в ухе у Честера - и он прыгнул головой вниз,  прижав  к
груди подбородок, вытянув перед собой  руки  с  выпрямленными  пальцами  и
прямыми ногами, с оттянутыми носками, слыша, как ветер свистит  у  него  в
волосах. Он рыбкой вошел в воду,  изогнулся,  выпрыгнул  над  поверхностью
воды, подплыл к краю бассейна и одним легким движением выбрался из него.
   - Что ж, вы делаете неплохие успехи  в  течение  этих  двух  недель,  -
похвалил Честера Куве, жестом руки приглашая того к столу, на котором  его
ждал небольшой  бифштекс.  -  Вы  исследовали  диапазон  ваших  врожденных
способностей; вы отдаете себе полный отчет в системе  ценностей,  которыми
мы руководствуемся, и вы уже преодолели самое худшее из того, что несет  в
себе метаболическая инерция. У вашей мускулатуры хороший тонус,  хотя  вам
предстоит еще очень многое сделать для развития ее объема и  мощи.  Теперь
вы  готовы  к  штурму  таких  более  тонких  дисциплин,   как   сохранение
равновесия, координация движений, точность, выносливость и темп.
   - Послушать вас, так я совершенно ничего еще и не сделал. А как  насчет
прыжков с вышки? Не так-то  просто  попасть  в  квадрат  метр  на  метр  с
двадцатипятиметровой высоты.
   - Это упражнение было предназначено для развития  уверенности  в  себе.
Сейчас же вы приступите к собственно предметной области занятий. Мы начнем
с простых вещей, таких, как фехтование, верховая езда, хождение по канату,
жонглирование, танцы  и  фокусы,  а  затем  постепенно  перейдем  к  более
абстрактным ступеням.
   - Вы меня к чему готовите - работать в цирке?  Куве  пропустил  вопрос,
мимо ушей.
   -  Академическая   часть   вашей   программы   предполагает   овладение
способностью   к   раздвоению   внимания,    самогипнозу,    избирательной
концентрации внимания,  категориальному  анализу,  развитой  мнемоникой  и
эйдетизмом, от которых мы перейдем  к  вегетатике,  клеточной  психологии,
регенерации и...
   - Давайте вернемся к фехтованию. По  крайней  мере,  я  знаю,  что  это
такое.
   - Мы приступим к нему сразу после обеда. А  пока  вы  едите,  объясните
мне, что значит слово "сейчас".
   - "Сейчас" изменяется, - сказал Честер, не  переставая  жевать.  -  Оно
движется вместе со временем. Каждый момент  в  течение  какого-то  времени
является этим "сейчас" и потом перестает им быть.
   - "В течение какого-то времени". А как долго?
   - Не очень долго. Мгновение.
   - "Сейчас" является частью прошлого?
   - Конечно, нет.
   - А будущего?
   - Нет, будущее  пока  еще  не  наступило.  Прошлое  же  уже  кончилось.
"Сейчас" находится как раз между ними.
   - А как вы определите точку. Честер?
   - Пересечение двух линий, - тут же ответил Честер.
   - Место пересечения, так будет точнее, - поправил его Куве. - "Линия" и
"точка" - это термины, обозначающие положение вещей, а не сами вещи.  Если
лист бумаги разрезать пополам, каждая молекула первоначально целого  листа
останется либо в первой, либо во второй половине.  Если  срезы  соединить,
каждая частица будет все также находиться либо  в  одной,  либо  в  другой
половинке: и ни одна молекула не будет находиться между ними.  Наблюдаемая
нами при этом линия, разделяющая  половинки,  есть  всего  лишь  положение
предмета, а не сам материальный предмет.
   - Да, это очевидно.
   - Прошлое может рассматриваться как одна  из  половинок  листа  бумаги,
будущее - как другая. Между ними же... нет ничего.
   - И все же, я сижу здесь и обедаю. Сейчас.
   - Ваша способность к  обобщениям  явно  не  поспевает  за  способностью
Вселенной  порождать  сложности  и  затруднения.  Человеческое   понимание
никогда не может быть чем-то большим,  чем  приближение.  Набегайте  иметь
дело с абсолютами.  И  никогда  не  подвергайте  произвольной  переработке
реальность ради простоты. Результаты оказываются убийственными для логики.
   На террасе появилась Мина, одетая в облегающее розовое трико. Она несла
фехтовальные рапиры и защитные маски. Честер доел бифштекс, натянул-черное
трико из прочного эластичного материала, взял  рапиру,  которую  протянула
ему Мина.
   Мина стала в стойку, шпага в вытянутой правой  руке,  ноги  под  прямым
углом, левая рука на бедре. Она слегка ударила несколько раз своей  шпагой
по клинку Честера и резким неожиданным  движением  выбила  рапиру  из  его
руки.
   - Ой, извините. Честер. Вы были не готовы.
   Честер поднял рапиру, стал  в  стойку,  подражая  Мине.  Они  скрестили
клинки - и Честер охнул, когда шпага  Мины  ткнулась  ему  в  грудь.  Мина
весело захохотала. Честер залился краской от смущения.
   Когда они скрестили рапиры в третий раз, Мина захватила клинок  Честера
своим клинком и, резко повернув его, вырвала рапиру из руки Честера.
   - Честер, - засмеялась она, - по-моему, вы совсем не старались.  -  Она
отложила свою рапиру и ушла. Честер повернулся к Куве, красный  от  стыда.
Куве сделал шаг и жестом пригласил Честера стать в стойку.
   - Мы будем заниматься каждый день, полчаса утром и полчаса после обеда,
- сказал он. - И, возможно, вскоре вы сможете преподнести Мине сюрприз,  -
мягко добавил он.


   Честер осторожно кружился вокруг Куве, шаркая босыми ногами о  подбитый
войлоком мат. Куве сделал шаг вперед,  скользнул  левой  рукой  по  ребрам
Честера, пытаясь схватить его  правое  запястье.  Честер  увернулся,  сжал
левую руку Куве и  резко  дернул  ее  вниз.  Куве  подался  вперед,  чтобы
ослабить давление, сделал захват шеи и бросил Честера через бедро.  Честер
в воздухе согнутой ногой сделал замок на шее Куве и, перевернувшись, встал
на четыре точки, как только  захват  Куве  ослаб.  Куве  потряс  удивленно
головой:
   - Что это - случайность или?..
   Честер гнул Куве к  ковру,  увернулся  влево,  чтобы  избежать  захвата
головы через спину. Куве уже тянулся к его лодыжке... Мгновение - и он был
опрокинут на мат. Он сел, потирая шею. Куве одобрительно кивнул:
   - Ты делаешь успехи, Честер. Если бы ты внимательнее следил  за  своими
ногами, ты бы смог припечатать меня.
   - В следующий раз, может быть, - сказал угрюмо Честер.
   - Кажется мне, что в твоем голосе слышны нотки скрытой враждебности?  -
сказал Куве, с удивлением глядя на Честера.
   - Да, черт побери. Ты обработал меня в течение года,  как  арендованный
вертолет.
   - Выше голову, Честер. Я подготовил для  тебя  новый  тест  на  сложную
реакцию. Это очень интересная комплексная проблема, но, предупреждаю тебя,
она может оказаться болезненной.
   - Ну, в этом-то отношении она не расходится с общей программой.
   Честер последовал за Куве через террасу, арочный свод, через коридор на
открытый дворик. Куве указал на дверь в стене, над которой тесно  срослись
деревья.
   - Через эту дверь. Честер, ты пройдешь на прогулку в лес. Ты обнаружишь
там несколько тропинок; какую из них ты выберешь, целиком зависит от  тебя
самого. Тропинки - язык леса: они ведут к дальним  холмам.  Опасаюсь,  что
прогулка твоя будет дальней в силу причин, о которых узнаешь в  лесу,  но,
тем не менее, предупреждаю тебя, чтобы ты держался  поближе  к  дому.  Как
только ты обнаружишь  то,  что  покажется  тебе  значительным,  немедленно
возвращайся.
   Честер вглядывался в темноту лесной чащи:
   - Это моя первая прогулка за пределами тюрьмы.  Ты  уверен,  что  я  не
убегу?
   - Боюсь, побег в этом направлении невозможен. Если ты попадешь в  беду,
помни, что я поддерживаю с тобой радиосвязь. К темноте возвращайся.
   - Если у меня возникнут какие-либо сомнения, я вспомню хорошо усвоенный
девиз: "Нереальное не есть недействительное". Честер двинулся:
   - Не жди меня. Может быть, мне там понравится.


   Честер размеренно шел по тропинке, внимательно фиксируя все вокруг.
   Его  внимание  привлек  какой-то  шум.  Он  резко  отпрыгнул,  стараясь
задержать ноги в воздухе. По его икрам хлестнула веревка, и Честер увидел,
как петля ушла  вверх.  Он  осторожно  выпрямился,  высматривая  еще  одну
ловушку сзади, но ничего не обнаружил. Он изучил дерево, к  которому  была
привязана веревка, затем, стараясь  ничего  не  задеть,  подошел  к  рядом
стоящему дубу, окинул  его  взглядом,  забрался  на  ветку  и  прыгнул  на
источник опасности. Отвязав жесткую, 5-миллиметровой толщины синтетическую
веревку и обернув ее вокруг пояса, он соскользнул на землю.
   Потом он зашел в заросли кустов и сразу почувствовал пронзительную боль
на тыльной стороне ладони.  Он  осторожно  освободился  из  паутины  очень
тонкой колючей проволоки. Выбирая участки, свободные  от  шипов,  он  стал
переламывать ряды проволоки один за другим и, став на четвереньки, прополз
через заграждение.
   Полчаса спустя Честер стоял на краю  крутого  обрыва.  Внизу  метрах  в
пятнадцати, в  потоках  солнечных  лучей,  пробивавшихся  сквозь  огромные
деревья, переливалась и  блестела  река.  Вверху  по  течению  было  тихое
озерцо, казавшееся черным от  расположенных  по  берегу  гладких  валунов.
Честер  отметил,  что  его  расположена  точно  напоминало  десятиметровый
бассейн, в который он нырял каждое утро. Просто явное приглашение. Он  лег
плашмя и осмотрел поверхность  скалы.  На  ней  было  множество  трещин  и
выступов за которые бы могли цепляться руки и ноги. Может  быть,  их  было
даже слишком много... - До развесистого  вяза  на  противоположном  берегу
было чуть больше десяти метров. Честер  снял  веревку  с  поясницы,  нашел
десятикилограммовый осколок камня с желобом посередине и туго  привязал  к
нему один конец веревки. Он встал,  взял  веревку  с  привязанным  камнем,
несколько раз размахнулся ею, как пращой, и  бросил.  Камень  зацепился  и
повис на ветке. Очень осторожно Честер потянул на себя веревку,  и  камень
качнулся назад; когда  он  стал  возвращаться  в  исходную  точку,  Честер
ослабил натяжение и снова потянул. Колебания нарастали. Когда камень начал
двигаться вперед. Честер резко дернул веревку. Камень рванулся вверх  и  -
раз, два, три раза веревка обернулась  вокруг  ветки.  Честер  подергал  -
крепление было надежным. Затем свободный конец веревки он обмотал по  всей
длине сломанного сука и навалил на него валун весом  около  центнера.  Еще
раз быстро опробовал крепление и  скрестил  руки  в  торжествующем  жесте.
Оставив веревку, он приблизился к  берегу  тихого  озера.  Подняв  осколок
скалы,  он  бросил  его  в  самую  середину  темной  воды.  Мгновенно   на
поверхность выскочила  снабженная,  видимо,  пружинами,  большая  сеть  со
стекающей с нее водой и  опутала  брошенный  камень.  Честер  улыбнулся  и
перевел взгляд на  основание  скалы.  Витки  тончайшей  колючей  проволоки
защищали последние два метра вертикали. Спуск мог бы  быть  очень  легким,
подумал Честер, возвращение оказалось бы посложнее.
   Микрофон, закрепленный за его ухом, ожил:
   - Итак, Честер, ты попался в сеть на озере. Не отчаивайся, ты все делал
правильно. Через несколько минут я прибуду и вызволю тебя.
   Честер снова улыбнулся и повернул в лес. Он посмотрел  на  солнце,  еще
раз вспомнил маршрут, которым шел в течение четырех часов,  обнаруживая  и
избегая ловушки, которые расставил  ему  Куве.  Солнце  зашло  около  часа
назад, определил Честер, и он находился в трех милях  на  северо-запад  от
Центра. Он помедлил, принюхиваясь к воздуху. Из растворенных в нем  слабых
запахов хвои, можжевельника и раскаленного на солнце камня резко выделялся
запах горящего дерева. Уже 50 минут прошло, как он взбирался по склону,  и
пора было свернуть влево, чтобы изучить верхнюю  часть  лощины.  С  каждым
шагом запах дыма  усиливался.  Казалось,  что  затененные  стволы  впереди
курились легким сероватым дымком. Честер пригнулся и  прибавил  шаг.  Если
впереди был лесной пожар, то его нужно было преодолеть как можно быстрее -
до того, как пожар отрежет ему путь в долину. Он  тихо  пробирался  сквозь
редкие кусты и видел в промежутках между деревьями бледно-оранжевые  блики
на небе в сотне метров впереди. Пожар, должно быть, совсем близко, подумал
Честер, и перешел на бег.
   Деревья расступились. Развалины скал,  увенчивающие  теснину,  казались
бледными на  фоне  горящих  сосен.  Навстречу  ему  катилась  волна  дыма,
подхваченная  продувным  каньонным  ветром.  Честер  распластался,  сделал
несколько глубоких вдохов, затем резко вскочил и вскарабкался на  верхушку
разбитой скалы. Впереди огонь метался меж  массивных  стволов,  вспыхивал,
обметывая хвою, и высоко взлетал до самых верхушек  сосен.  Горящие  искры
стреляли вокруг Честера.  Он  уже  мог  слышать  рев  раздуваемого  ветром
пламени. Неожиданный порыв ветра  накрыл  его  стеной  дыма.  Может  быть,
просчитывал он, обогнуть холм справа, где проходил  вал,  который  защитит
его от огня, спокойно спуститься и выйти в долину в одной миле к северу от
Центра.  Однако  совершить  этот  поход  до  темноты   не   представлялось
возможным. Честер обдумывал вариант прохода выше. Лишняя сотня метров...
   В двадцати шагах на  склоне  возникла  массивная  фигура.  Человек  был
рыжебородый, одетый в заплатанные штаны и свободно  болтающийся  жакет  из
выцветшей шотландки с тремя или четырьмя  отсутствующими  пуговицами.  Два
пальца его правой  руки  натягивали  тетиву  лука.  Стрела  была  увенчана
блестящим стальным наконечником и нацелена прямо в пупок Честера.
   - Я знаю, что вы - обитатели Долины - двигаетесь быстро, как Царь Змей,
когда Кез-отец бросил его на сковородку, но Голубой Зуб прыгает быстрее, -
прорычал бородач на вполне понятном, впрочем, диалекте. -  Что  тебе  надо
здесь, в Свободных Горах? Или жизнь внизу тебе надоела?
   Честер наморщил лоб, пропуская звуки варварской  речи  через  сознание,
отмечая  фонетические  замены  и  интонации.   Структура   диалекта   была
достаточно простой, и Честеру удалось ее сымитировать:
   - Если ты не возражаешь, я бы хотел, чтобы  Голубой  Зуб  нацелился  на
что-нибудь другое, - ответил Честер, указывая на деревья и не  сводя  глаз
со стального наконечника стрелы. -  Пальцы  у  Голубого  Зуба  могут  быть
испачканы жиром или чем-то вроде того.
   - Не попугайничай, - сказал незнакомец на чистом английском. - Мне было
уже десять лет, когда я покинул Долину. Итак, что ты хочешь найти здесь?
   - Вообще-то я очень надеялся найти дорогу обратно в Долину и не имел бы
ничего против того, чтобы меня не поджарило огнем и чтобы меня не  сбивали
с дороги. Вы не будете возражать, если  я  продолжу  свой  путь?  Вы  ведь
знаете, что сюда приближается огонь.
   - Пусть огонь тебя не беспокоит. Это я зажег его, чтобы выгнать из леса
дичь. Сейчас он дойдет до откоса и потухнет. А теперь обойди меня справа и
поднимайся наверх. И имей в виду: Голубой  Зуб  будет  следить  за  каждым
твоим движением.
   - Я двигаюсь в другую сторону, - сказал Честер.
   - Делай-ка лучше  то,  что  тебе  говорят.  Ты  ведь  сам  сказал,  что
становится жарко. - Стрела все еще была  упорно  нацелена  прямо  в  живот
Честера. Лук скрипнул, когда бородач натянул тетиву  так,  что  наконечник
стрелы оказался у самой рукояти лука. - Ну, решай!
   - Но что же ты хочешь от меня?
   - Ну, скажем, новостей из Долины.
   - Кто ты такой? И что ты  делаешь  здесь,  в  горах?  Если  тебе  нужны
новости, ты можешь спуститься вниз, к Центру.
   - Меня зовут Бэндон, и ничего хорошего от вашего чертова  Центра  я  не
жду. Не оборачивайся, продолжай идти вперед, и, если ты надеешься на  свою
безделушку за ухом, забудь о ней. Ты за пределом досягаемости.
   - Ты что, рассчитываешь, захватив меня здесь, получить за меня выкуп?
   - Какие же это сокровища могут  предложить  жители  Долины,  чтобы  они
могли прельстить обитателя этих свободных Гор? - расхохотался Бэндон.
   - Ты меня отпустишь завтра утром?
   - Ни завтра, ни послезавтра, ни после-послезавтра.  Забудь  свою  тихую
долину, обитатель Долины. Ты останешься здесь до самой смерти.





   Вершины гор уже начинали погружаться во мрак, когда  Честер  и  Бэндон,
спотыкаясь, перелезли через груду камней - все, что  осталось  от  упавшей
стены, - и выбрались на ровную дорогу, петляющую  меж  высоких  тополей  и
ведущую  к  низким  строениям,  силуэты  которых  вырисовывались  на  фоне
багрового заката.
   - Это наш город, обитатель Долины, - сказал Бэндон, тяжело  дыша  после
подъема в гору. - Здесь есть пища, есть огонь,  способный  согреть  ночью,
есть крепкое пиво и братство свободных людей  -  все,  что  необходимо  от
заката до рассвета.
   - Очень поэтично, - прокомментировал Честер, обводя глазами  рытвины  и
ухабы на дороге и заросли дикого кустарника на самых ее обочинах. - Но  ты
забыл некоторые вещи, к которым я успел привязаться, ну,  скажем,  книжки,
салат, зубная щетка и чистые носки. К Тому  же,  похоже,  в  некоторых  из
ваших домов не хватает такой мелочи, как крыша.
   - Ради свободы я готов смириться и с отсутствием крыши.
   - Конечно, у каждого из нас свои маленькие причуды, - промолвил Честер.
- Но почему я  должен  присоединяться  к  вашей  компании?  Я  лучше  тихо
удалюсь.
   - Ты пришел сюда непрошеным гостем, - заявил категорически  Бэндон.  Он
опустил лук и ослабил тетиву. - Не будь дураком и не пытайся  убежать.  На
всех подходах к городу расставлены часовые.
   - Знаю, я их видел.
   - При таком-то свете? Наших лучших лесных жителей?
   - Шутка, - ответил Честер.
   - А впрочем, может быть, и в самом  деле  видел.  Ведь  зрение  у  вас,
обитателей Долины, как у самого Кеза-отца. Скажи-ка мне, где  ты  выучился
нашему жаргону?
   - Вашему диалекту? Ну... я... просто выучил его. Как хобби.
   - Значит, неправда, что, как говорят, некоторые обитатели Долины  могут
научиться ему в мгновение ока?
   - Совершенно беспочвенный слух.
   - Я так и думал. А теперь пойдем и посмотрим, как встретят тебя братья.
- В сгущающемся мраке они подошли к ближайшему зданию.
   Честеру  удалось  в  полумраке  рассмотреть  детали  резного  орнамента
дверных проемов, упавшие решетки для вьющихся растений, рухнувшие портики.
Прямо на дороге валялась разбитая статуя.
   - Должно быть, когда-то это был прелестный городок, - заметил Честер. -
Что с ним случилось?
   Бэндон презрительно фыркнул.
   - Мы отбросили  все  эти  рабские  привычки  ишачить,  лишь  бы  только
покрасоваться перед соседями. Здесь мы свободны.  Здесь  нет  никого,  кто
указывал бы нам, что делать. Те, кому это не нравилось, ушли отсюда.  Туда
им и дорога. Они нам не нужны.
   - Шикарно, - согласился Честер. - Но что станет, когда наступят холода?
   - Кругом полно древесины. Будем жечь костры.
   Честер оглядел почерневший фундамент сгоревшего дотла дома.
   - Понимаю...
   - Это чистая случайность, - проворчал Бэндон. -  Полно  домов,  которые
уцелели.  Он  остановился.  -  Подожди  здесь.  -  Он  закинул  голову   и
пронзительно свистнул. Из дверных проемов, из-за  темных  заборов,  из-под
крон развесистых деревьев начали появляться люди.
   Честер оценивающим  взглядом  обвел  окружавшую  его  толпу  человек  в
пятьдесят: все мужчины, небритые, одетые в шкуры. Никого, отметил  Честер,
с кем хотелось бы познакомиться поближе.
   - Этот обитатель Долины - гость, - объявил Бэндон собравшейся братии. -
Мы будем относиться к нему, как к нашему собрату,  если,  конечно,  он  не
попытается смыться. А теперь я забираю его с собой во дворец, до тех  пор,
пока для него не будет устроено его  собственное  жилище.  И  я  вас  всех
предупреждаю: если с его головы упадет хоть один волос, наказание  понесут
все, скопом.
   Из толпы выступил перед высоченный глыбообразный  детина  в  одеянии  с
напластованиями грязи.
   - Мы много слышали о силе обитателей Долины,  -  прорычал  он.  -  Этот
совсем не кажется сильным.
   - Возможно, он ловкий и  хитрый,  что  гораздо  лучше,  -  обрезал  его
Бэндон. - Оставь  его  в  покое,  Гриз.  Это  приказ.  Гриз  оглянулся  на
сотоварищей:
   - Странно, что ни один из нас не удостоен чести  спать  во  дворце.  Но
стоило появиться этому "шпиону" и с ним обращаются все равно как  с  самим
Кезом-отцом, когда он отправился на дно морское в гости к тамошнему царю.
   - Ладно, ладно. Ну-ка,  ребята,  разожгите  костер  в  Зале,  поджарьте
оленины и откройте несколько бочонков пива. Мы  устроим  хорошенький  пир,
чтобы показать новичку, какой свободной жизнью мы все здесь живем.
   Из толпы раздалось несколько  выкриков,  из  задних  рядов  послышалось
тихое улюлюкание. Гриз уставился на Бэндона:
   - У нас нет оленины. Зато  полно  консервированной  фасоли  и  черствых
крекеров. Единственное пойло, которое у нас есть, это  пара  ящиков  мочи,
под названием "пиво", которые Лонни спер на прошлой неделе.
   - Постарайтесь сделать  все  возможное,  -  оборвал  его  Бэндон.  -  И
побольше  жизни.  Я   хочу,   чтобы   вы   здесь   выглядели   бодрыми   и
жизнерадостными. - Он повернулся  к  Честеру  и  махнул  рукой  в  сторону
внушительного фасада с отбитыми колоннами и разбитыми стеклами. - Идем  во
дворец, приведешь себя в порядок перед пиром.
   - Одну минуту, - вмешался Гриз. Он подошел к Честеру, в  руках  у  него
был толстый железный прут.
   - Я тебя предупредил, Гриз, - вздрогнул Бэндон.
   - Я не собираюсь его бить-пока, - прорычал Гриз. Он схватил прут за оба
конца, ссутулился и напрягся. Металл поддался, и  оба  конца  прута  почти
сошлись вместе. Он перевел дух и протянул прут Честеру.
   - Выпрями-ка его. Цапля Болотная.
   - Что-то нет  настроения,  -  осторожно  произнес  Честер.  Гриз  лающе
засмеялся, бросил прут на землю, подошел к обочине  дороги  и  вернулся  с
массивным куском тесаного камня.
   - Эй, лови. - Он с усилием бросил глыбу в сторону Честера, так что  тот
едва успел отдернуть ногу, когда глыба грохнулась оземь.
   Бэндон быстрым движением натянул тетиву лука.
   - Довольно, Гриз, - рявкнул он. - Пошли, обитатель Долины.
   - До скорой встречи. Болотная Цапля, - прокричал им вслед Гриз.
   Честер последовал за Бэндоном через захламленную каменную террасу, мимо
мрачных обшарпанных дверей внутрь помещения, котором стоял запах  закисших
шкур и забытых остатков пищи.
   В одном углу стоял, прислонясь к стене, сломанный диван,  рядом  с  ним
стол  с  перевязанной  ножкой.  У  широкого  камина  валялось  раскиданное
постельное  белье,  в  очаге  лежали  беспорядочно  набросанные  в   кучу,
сломанные ножки стульев. Возле окна с выбитыми стеклами вилась наверх,  на
галерею, лестница со сломанными перилами.
   - Да, местечко несколько обшарпанное, - прокомментировал  Честер.  -  А
кто здесь жил раньше?
   - Кто его знает. - Бэндон вытащил  из  кармана  зажигалку  и  начал  ею
щелкать, пока наконец не появилось пламя. - Бензин кончается, - сказал он.
- Кто-то из прежнего начальства жил здесь, но когда мы перестали выполнять
их распоряжения, они просто выехали отсюда, я полагаю, на  равнины,  чтобы
на них там надели ярмо.
   - А какие они давали распоряжения?
   - Всегда им что-нибудь было надо: создать комитет  по  вопросу  ремонта
крыш, чистки сточных канав или витья веревок. Ну, в общем, всякой  грязной
работы.
   -  Думаю,  что  их  распоряжения,   возможно,   не   были   совсем   уж
бессмысленными,  -   заметил   Честер,   оглядывая   облезающие   обои   и
полуистлевшие занавески.
   - Черт возьми! Они сами и должны были этим заниматься. Но нет  же,  они
сбежали и оставили все как есть. Мы заперли нескольких из них  и  пытались
заставить их работать, но им как-то удалось удрать.
   - Да уж эти отряды начальников - все подлые трусы, точно,  -  сказал  с
иронией Честер. - Вечно дурят нашего падкого на  развлечения  брата,  зная
то, чего не знаем мы.
   - Во-во, - согласился Бэндон.
   - Почему бы вам не собирать дрова в лесу, вместо того, чтобы  ломать  и
жечь мебель, - спросил Честер. - Сидеть ведь не на чем.
   - Ну да, не на чем! Посмотри-ка вон под  ту  груду  шкур.  Мы  пытались
топить дровами, но они плохо горят. А стулья сухие и горят отлично. Сейчас
мы запалим хорошенький костер и поговорим о том, что там происходит внизу.
Полагаю, что все та же старая рабская жизнь: каждый сует свой нос  в  дела
другого.
   - У-гу, - хмыкнул Честер, оглядывая разнообразный хлам, разбросанный по
всему  помещению.  -  Они  все  еще  несут  на  себе   непосильное   бремя
плавательных  бассейнов,  прачечных,  пикников,  концертов  и  всех   тому
подобных  неудобств.  Да,   между   прочим,   откуда   к   вам   поступают
консервированная фасоль и крекеры?
   - Здесь полно складов, - сказал Бэндон, зачерпывая ковшом воду из бочки
и стаскивая с себя рубаху. - И в них много всякой всячины. Ребята могли бы
раздобыть много чего вкусного, если бы захотели попытаться это сделать.
   Пофыркивая, он начал плескать воду на лицо и на  грудь,  затем  вытерся
рубашкой и снова надел ее.
   - Все в порядке. Ну, а теперь давай ты, - сказал он. Честер с сомнением
посмотрел на мутно-коричневую воду:
   - А что будет,  когда  вы  окончательно  разграбите  и  опустошите  все
склады?
   - У нас есть планы, - сказал многозначительно Бэндон. - Мы с голоду  не
умрем. - Он смахнул, какой-то мусор с сиденья расхлябанного стула и уселся
на него. - У меня тут припрятана пара бутылок настоящего  Триценнского,  -
сказал он. - Как только ты умоешься, мы тут же их и разопьем.  Нет  смысла
делиться с ребятами, все равно на всех не хватит.
   - Вот молодец! - сказал Честер. - Я думаю,  что  я  отложу  купание  на
потом.
   -  Гм!  Я  думал,  что  вы,  обитатели  Долины   -   большие   любители
поплескаться. Черт возьми, я всегда ополаскиваюсь так, как ты  только  что
наблюдал.
   - У тебя просто инстинктивное стремление к личной гигиене,  -  тактично
заметил Честер. - Качество, достойное восхищения. Скажи мне, чем объяснить
такую непонятную тягу к опрощению? Что, у тебя было голодное детство?
   - Хуже, - ответил Бэндон. - Они пытались заставить моего отца делать за
них  грязную  работу.  И  ему   это   не   понравилось.   Он   организовал
Сопротивление. Посмотри! - Бэндон с гордым видом обвел все рукой. - Теперь
это все мое - мое и ребят.
   - Я вижу, вы здесь из того рода людей, которые, не задумываясь,  топчут
чужие газоны, - сказал с восхищением  Честер.  -  Типично  потребительская
психология. Вы живете в этих старых домах просто  потому,  что  они  здесь
оказались, едите очень питательные, натуральные консервированные бобы так,
как велел Господь, тащите одежду прямо из заброшенных складов самой Матери
Природы. К чертям собачьим ремонт. Когда поизносится  этот  город,  всегда
под рукой окажется множество других.
   - Можешь не показывать свое остроумие, - перебил его Бэндон. - Мы имеем
такое же право на красивую жизнь, как, и все.
   - Ну да, конечно,  какой-то  умник  изобрел  какую-то  штуку,  какой-то
промышленник-капиталист построил фабрику для ее производства,  а  какой-то
интеллигент-очкарик осуществил всю инженерную часть  работы.  Пора  и  вам
выйти из вашей долгой спячки и  получить  причитающуюся  вам  долю!  Ну  а
теперь, давай выпьем вина,  о  котором  ты  говорил.  Если  мне  предстоит
провести здесь остаток моей жизни, я должен сразу  начать  привыкать  пить
его теплым.
   - Оно тебе понравится, как  только  привыкнешь,  -  сказал  Бэндон.  Он
подошел к холодильнику  без  дверцы,  поднял  крышку  морозильной  камеры,
пошарил в ней рукой и вытащил две темно-коричневые бутылки.
   Честер прошелся по комнате, заметив остатки старинных часов, стиральную
машину с вывороченными внутренностями, заполненную дровами, моток бельевой
веревки, проволоку в  цветной  обмотке,  разбросанные  там  и  сям  ржавые
гвозди,  согнутые  плечики  для  одежды,  разорванные  картонные  коробки,
разбросанную повсюду одежду.
   - Что вы  имеете  против  жизненных  удобств,  Бэндон?  -  спросил  он,
принимая бутылку. - Что было бы плохого в том, чтобы вычистить эту комнату
так, чтобы в ней пахло так же хорошо, как и в  окружающем  город  лесу?  И
является ли хранение в  жилой  комнате  всякой  рухляди  особо  выдающимся
признаком свободы и независимости?
   - А нам плевать, что кто-то сооружает для себя  затейливые  жилища.  Мы
предпочитаем простоту и непринужденность.
   - Вы лишь повторяете длинный ряд  философов,  которые  рассуждали,  что
секрет Вселенной состоит в том, чтобы сидеть в своем собственном дерьме, -
начиная с раннего христианства и до битников двадцатого столетия.  Я  могу
быть таким же самодовольным и уверенным  в  своей  правоте,  как  кто-либо
другой, когда я сижу в шикарном ресторане  с  кондиционером,  одной  рукой
водя по меню, выбирая блюда  самой  изысканной  кухни,  а  другой  зажигая
дорогую сигарету, в то время как остальное мое внимание  сосредоточено  на
сидящей рядом со мной нарядно одетой молодой особе. Вопрос о  том:  почему
бы не быть добродетельным в комфорте?
   - Послушай, ты смотри, не пытайся сеять недовольство среди моих людей.
   - Твоих людей? А я-то думал, что вы здесь  все  свободны,  как  мухи  в
привокзальном туалете.
   - Да, мы свободны. Но любое свободное сообщество нуждается в  небольшой
организации. Не сей сомнений в души ребят - в противном случае я могу дать
Гризу зеленый свет.
   -  У  меня  сложилось  неприятное  предчувствие,  что  Гриз  не  станет
дожидаться твоей санкции. Кажется, он очень неравнодушен ко мне.
   - Не беспокойся, я за ним присмотрю. - Бэндон прикончил свою бутылку. -
Давай присоединимся к ребятам. Думаю, что сейчас там у них  уже  все  идет
полным ходом. Будь рядом со мной и кричи, если понадобится помощь.
   Честер  последовал  за  Бэндоном  по  широким,  усеянным  битым  камнем
ступеням парадного крыльца на улицу, пересек ее и оказался в залитом ярким
светом здании бывшего ресторана,  где  без  особого  энтузиазма  проходило
пиршество. Яркий огонь в камине разогнал вечернюю прохладу. Вокруг камина,
засунув руки в карманы и бормоча, стояла братия. При появлении  Бэндона  и
Честера от стойки бара отделилась массивная фигура Гриза.
   - Ну что ж, новичок чувствует себя как дома, - громко сказал  он.  -  Я
слышал, что у вас, обитателей Долины, быстрая реакция. Интересно,  сможешь
ли ты...
   Гриз сделал неожиданное движение. Честер выставил перед собой  руку;  о
его ладонь ударилась костяная рукоятка охотничьего ножа, и нож  со  стуком
упал на пол.
   - Эй, Гриз, тебя не просили бросать нож в нашего гостя!
   - Не обращай внимания, Бэндон, - невозмутимо сказал Честер. - Он просто
пошутил.
   - Хорошо, что ты успел выставить руку, - сказал Бэндон. - Конечно,  нож
летел рукояткой вперед, но все равно было бы больно. Гриз,  оставь  его  в
покое. -  Бэндон  хлопнул  Честера  по  спине.  -  Я  тут  должен  немного
повращаться, поболтать с ребятами.  Пообщайся  и  ты.  -  И  он  отошел  в
сторону.
   Позади Честера раздался звук шагов. Он сделал быстрый шаг в  сторону  и
стал вполоборота. По тому месту, которое он  только  что  занимал,  вихрем
пронесся Гриз. Стоявшие поблизости люди расступились  и  образовали  круг.
Честер оказался в центре, глядя на Гриза снизу вверх: рост последнего явно
превышал два метра.
   - Мы не очень-то уважаем шпионов, - прорычал Гриз.
   - Понимаю, почему,  -  ответил  Честер.  -  Если  бы  обитатели  Долины
прознали, какими сокровищами вы здесь владеете, они бы  бросили  все,  что
там, внизу, и немедленно перебрались бы сюда.
   - Я знаю, как надо обращаться  с  Болотными  Цаплями,  -  заявил  Гриз,
потирая свой правый кулак о ладонь левой руки.
   - Правильно, правильно, Гриз, - прокричал кто-то.
   - Покажи-ка ему, Гриз, - крикнул другой.
   -  Вообще-то  Бэндон  говорит,  что  с  этой  Болотной  Цаплей  следует
обращаться как с одним из своих.
   Гриз оглянулся. Стоявшие вокруг неохотно закивали головами.
   - А что, если бы этот парень  напал  на  меня?  Я  бы  дал  ему  сдачи,
правильно?
   - Верно, верно!
   - Тебя не проведешь, Гриз!
   - Я видел, как он напал на тебя, Гриз!
   Позади Честера раздался звук. Он как бы случайно сделал шаг а  сторону.
Через то место, на котором только что стоял Честер, пронесся  человек,  и,
споткнувшись, врезался прямо в Гриза. С исказившимся от злобы лицом,  Гриз
отбросил   налетевшего   на   него   человека,   шагнул   к   Честеру   и,
воспользовавшись тем, что Честер смотрит в другую сторону, наклонившись  к
огню, нанес ему удар со всего  размаха.  Удар  прошелся  мимо,  рука  лишь
вскользь коснулась шеи Честера. Казалось, что Честер ничего и не заметил.
   - Красивое пламя, - весело проговорил он, потирая руки. Он  отодвинулся
на шаг от Гриза, все еще не глядя на него, и ловким и незаметным движением
пододвинул стул.
   Гриз зацепился за ножку стула и грохнулся на пол ничком. Честер  сделал
испуганное лицо и склонился над ним, помогая ему подняться на ноги.
   - Извини, Гриз, извини,  старина,  -  притворно  начал  отряхивать  его
Честер, когда тот поднялся на ноги, сжимая свои громадные кулачищи; Честер
наклонился, и, разогнувшись, шагнул к Гризу, держа в руках  его  охотничий
нож.
   Гриз остолбенел, взгляд его остекленевших глаз замер на лезвии.
   - Думаю, что он тебе еще понадобится, - сказал Честер,  протягивая  ему
нож.
   Гриз помедлил, затем со злобной гримасой отвернулся.
   - Никогда не видел такого  неловкого  человека  -  и  при  этом  такого
удачливого, - послышался негромкий голос. Честер обернулся.  Позади  стоял
Бэндон и пристально рассматривал его.  -  С  другой  стороны,  никогда  не
видел, чтобы кто-либо действовал так ловко и быстро - если бы он делал это
намеренно.
   - Замечательные парни, - заметил Честер. - Я чувствую себя  совсем  как
дома.
   - Странный ты человек, - сказал Бэндон. - У меня  такое  ощущение,  что
опасаться неприятностей должен не ты, а Гриз.
   - Надеюсь, что он никогда меня не одолеет, - ответил Честер.  -  Боюсь,
что я два  раза  успею  выскользнуть,  прежде  чем  Гриз  осознает,  какая
опасность его подстерегала. Пойду-ка я прогуляюсь.
   Бэндон что-то пробормотал в ответ и отвернулся. Честер вышел на  улицу,
громадная тень плясала перед ним. Из-под укрытия в  украшенном  орнаментом
фонтане вышел человек с луком в руке. Честер повернул  направо;  навстречу
ему вышел второй, тоже с оружием наготове.
   - Просто проверка, ребята, - сказал им Честер. Он повернул назад, но не
успел пройти и двадцати метров в сторону стоящего темной стеной леса,  как
вновь перед ним бесшумно возникли часовые. Он остановился, сделал вид, что
любуется окрестностями - часовые все это время  внимательно  наблюдали  за
ним - и вернулся в зал.
   - Иди ужинать, - крикнул ему  Бэндон.  -  Гриз  просто  прибеднялся,  -
сообщил он Честеру, когда тот подошел к нему. - У нас  здесь  полно  всего
хорошего и вкусного. Попробуй-ка эти сардины.
   Честер осмотрел рыбное месиво.
   - Боюсь, что это не самое любимое мое кушанье. Я дождусь дичи.
   - Салями на крекерах? - предложил Бэндон. -  Мы  отрезали  и  выбросили
испорченный кусок.
   - А есть фрукты или ягоды? - поинтересовался Честер. - Или орехи?
   - Это для белок и кроликов, - отрезал Бэндон. - Эй, после  пива  у  нас
будет веселая вечеринка. Тебе она понравится.
   - Ну вот, наконец-то и истинные прелести свободной жизни. А что  вы  на
ней делаете: поете воодушевляющие песни,  танцуете  хорнпайн,  боксируете,
или еще что-нибудь в этом роде?
   -  Черт  возьми,  нет.  Мы  смотрим  телевизор.  У  нас  есть  классные
исторические  фильмы  о  старых  добрых  временах,  когда   мужчины   были
мужчинами.
   - Понятно. Что-то вроде программы индоктринации.
   - Послушай. Ты мог бы уже и перестать острить. Я же  тебе  говорю:  вот
она - настоящая жизнь. Через несколько лет ты начнешь понимать, что я имею
в виду.
   - Меня сейчас больше волнуют не годы, а несколько  ближайших  часов.  Я
просто терпеть не могу трайдивидения. Что, если  я  пойду  и  приберусь  в
твоей квартире, пока ты будешь здесь наслаждаться свободной жизнью?
   - Делай, как хочешь. Сбежать ты не сможешь. А я позабочусь, чтобы  Гриз
остался на вечеринке и не смог помешать тебе немного расслабиться.
   - Благодарю. Ну а я пока постараюсь так устроить все у тебя в квартире,
чтобы оказать подобающий прием нежданным посетителям, если  они  соберутся
тебя навестить.





   Прошло три часа после того, как замерли последние звуки  пиршественного
веселья. Честер не спал;  сидя  во  дворце  возле  камина,  он  глядел  на
мерцающие в очаге угольки и прислушивался. В углу, на своем  убогом  ложе,
похрапывал Бэндон. Где-то вдали вскрикнула ночная птица. Что-то  скрипнуло
возле самой двери.
   Честер пересек комнату и, подойдя  к  Бэндону,  тихо  позвал  его.  Тот
заворчал и открыл глаза.
   - А, что такое?
   Честер приблизил свое лицо к лицу Бэндона.
   - Тихо! - прошептал он. - Гриз у двери.
   Бэндона как будто подбросило. Честер остановил его, взяв за руку.
   - Пусть войдет. Лучше захватить его здесь... одного.
   - Да он не осмелится сунуть свой нос во дворец, - прошептал Бэндон.
   - Оставайся на своем месте.
   Честер бесшумно подошел к двери и  остановился  в  темноте  возле  нее.
Кто-то тихо возился со щеколдой. Дверь  слегка  приоткрылась,  последовала
пауза, затем дверь снова начала открываться.
   Из своего укрытия за массивным косяком Честер увидел  маленькие  глазки
Гриза и его кустистую бороду. Дверь открылась шире; Гриз  вошел  внутрь  и
бесшумно закрыл ее. Когда он повернулся  в  сторону  постели,  на  которой
лежал Бэндон, Честер вонзил два прямых пальца ему прямо в живот  и  затем,
когда Гриз согнулся пополам, со всего размаха ударил его  под  ухо  ребром
ладони. Гриз тяжело рухнул на пол.
   Бэндон был уже на ногах.
   - Не  поднимай  тревогу,  Бэндон,  -  прошептал  Честер.  -  Кроме  его
приспешников тебя никто не услышит.
   - Что ему здесь надо? - хрипло спросил Бэндон. - И откуда ты знаешь...
   - Ш-ш-ш. Гриз охотился за нами обоими,  Бэндон.  Если  бы  он  прирезал
меня, ему пришлось бы также прикончить и тебя или  позднее  держать  ответ
перед Голубым Зубом.
   - Ты бредишь. Мои люди мне верны - в том числе и Гриз.
   - Гриз подслушивал сегодня вечером, когда мы с тобой разговаривали.  Он
боялся, что ты попадешь под мое влияние. И это  послужило  ему  предлогом.
И... вот он здесь.
   - Ты пришел сюда, чтобы причинить нам зло, - прокричал Бэндон. - Как  и
говорил Гриз.
   Честер  показал  ему  на  груду  необработанных   шкур   позади   грубо
сколоченного стола:
   - Спрячься там и слушай.
   Бэндон сорвался с места, снял свой лук с колышка в стене, вложил стрелу
со стальным наконечником.
   - Я спрячусь, - сказал он. - А это будет нацелено прямо в  тебя  -  так
что не пытайся меня надуть.
   - Ты давай поосторожней с этим. Мне бы очень не хотелось быть  прошитым
случайной стрелой.
   Гриз начал подавать признаки жизни. Бэндон отступил в темноту.
   Гриз привстал, потряс головой, с трудом поднялся на ноги.  Шатаясь,  он
оглядел помещение и увидел Честера, который спал, свернувшись калачиком  и
слегка похрапывая, на груде половиков почти у самых его ног.
   Гриз припал к земле, его поросячьи глаза забегали по комнате. Он снял с
пояса нож и ткнул носком обутой в  мокасин  ноги  Честера  в  бок.  Честер
перевернулся на спину, открыл глаза и сел.
   - Где Бэндон? - прорычал Гриз, придвигая длинное лезвие  ножа  к  горлу
Честера.
   - О, привет, это ты! - сказал Честер. - Слушай, я надеюсь ты  нормально
себя чувствуешь после падения?
   - Я спрашиваю: где Бэндон? Честер огляделся.
   - А что, разве он не здесь?
   - Он вырубил меня и смылся. Ну, говори. Болотная  Цапля,  что  вы,  две
пташки, затеваете? Честер сдавленно хихикнул.
   - Он здесь командует; я всего лишь обитатель Долины, ты что, забыл?
   - Ты все врешь. Ты думаешь, я такой болван, что не могу раскусить  ваши
уловки - вы вместе что-то замышляете. Куда он исчез?
   - Если я тебе помогу, ты меня отпустишь?
   - Конечно.
   - Ты обещаешь? У меня будет пропуск в долину, если я  тебе  скажу,  где
находится Бэндон, чтобы ты смог его убить?
   - Да, обещаю. Пропуск. А как же...
   - А могу я быть уверен, что ты выполнишь свое обещание?
   - Ты что, считаешь меня обманщиком? Гриз придвинул нож ближе к Честеру.
   - Осторожно. Я тебе еще не сказал.
   - Вот тебе мое слово: ты получишь свободу. Где он?
   - Ну, - Честер поднялся на колени. -  Он  на  пути  к  Триценниуму.  Он
почувствовал, что ты плетешь против него интриги, поэтому он...
   - Благодарю, олух! -  Гриз  сделал  выпад  в  сторону  Честера.  Честер
опрокинулся на спину" дернув в падении  за  конец  веревки:  с  потолочной
балки сорвалось с крепления ведро с песком, и, настигнув Гриза на половине
его прыжка, стукнуло его точно по голове. Он рухнул  на  пол  лицом  вниз.
Честер поднялся на  ноги  и  подобрал  нож,  который  выронил  Гриз.  Гриз
безуспешно пытался подняться на ноги, как пьяный, тряс головой.
   - Похоже, что ты и в самом  деле  не  держишь  слово,  Гриз,  -  сказал
Честер, приблизившись к нему с ножом наготове.
   Гриз с трудом отполз назад, вытянув вперед одну руку, чтобы отвести  от
себя удар.
   - Не делай этого, не делай этого, - заорал он во все горло.
   - Убавь-ка громкость. Если кто-либо ворвется сюда, ты умрешь первым.  -
Честер выпрямился и встал над Гризом.  -  Так  как  насчет  данного  тобой
обещания? Ты собирался дать мне пропуск.
   - Конечно, конечно. Я позабочусь, чтобы  ты  выбрался  отсюда  целым  и
невредимым. Ты только доверь это мне.
   - Я бы мог убить тебя, Гриз. Но это не поможет мне выбраться отсюда.  -
На лице Честера появилось озабоченное выражение.  -  Предположим,  я  тебя
отпущу. Ты мне дашь тогда сопровождение до самой долины?
   - Конечно, дам, не сомневайся, парень.  Просто  я  очень  взволновался,
когда ты сказал, что Бэндон уже спускается к Долине.
   - Хорошо, я думаю, что дам тебе еще один шанс.  -  Честер  заткнул  нож
себе за пояс. - Но помни, ты дал мне свое слово.
   - Да, да, мое слово, парень.
   - Мне тут необходимо приготовить пару вещей...  -  отвернулся  от  него
Честер.
   Быстрым движением Гриз поднялся на четвереньки, схватил оказавшийся под
рукой заржавленный топорик, прыгнул на спину Честеру.
   И грохнулся  лицом  вниз,  крепко  ударившись  о  плотно  утрамбованный
земляной пол, зацепившись носком ноги о проволоку, которую Честер протянул
заранее через всю комнату на высоте щиколоток.
   Честер обернулся и грустно посмотрел на распростертого Гриза.
   - Ты опять за свое, Гриз. Боже мой. Боже мой! Боюсь,  что  у  меня  нет
выбора кроме как перерезать тебе глотку, поскольку тебе нельзя доверять.
   - Послушай, - скулил Гриз, соскребая грязь с лица. - Я  неверно  оценил
тебя, понял? Я сделал ошибку.
   - Это точно, - холодно заметил Честер. Он придвинулся к Гризу,  вытянул
руку и приставил острие лезвия ножа к горлу Гриза прямо под подбородком. -
Одно резкое движение - и оно там. Интересно, Гриз, что  бы  ты  чувствовал
при  этом?  Говорят,  что  действительно  острое  лезвие  холодит,   когда
прорезает ткани. Сильной боли, конечно, не было бы, но стало  бы  довольно
трудно дышать, и, по мере того, как кровь вытекала бы из тела, ты  бы  все
более слабел. Через несколько секунд ты не мог бы уже даже стоять.  Ты  бы
просто лежал здесь и чувствовал бы, как жизнь затихает в тебе.
   - Не убивай меня, - прохрипел Гриз. - Я сделаю все, что ты хочешь.
   - Кто тебя сюда послал? - резко спросил Честер.
   - Джой. Джой послал. Он все это придумал.
   - Расскажи мне обо всем.
   - Нас более тысячи. У  нас  стальные  арбалеты,  есть  даже  химические
бомбы. -  И  Гриз  изложил  план  нападения  на  ближайший  Триценниум.  -
Нападение запланировано через три дня, начиная отсчет  с  сегодняшнего,  -
закончил Гриз. - У  них  нет  никаких  шансов  против  нас.  Но  ты...  ты
выпустишь меня сейчас, никаких неприязненных чувств, и я позабочусь, чтобы
ты получил свою долю. Все, что захочешь - рабы, женщины...
   - Похоже, что мое возвращение  теперь  не  имеет  смысла,  -  задумчиво
сказал Честер. - Не  хочу  быть  там,  где  польется  кровь  рекой.  -  Он
выпрямился, все еще держа нож наготове. - Пожалуй, лучшим выходом для меня
будет пойти с вами. Ты знаешь, я умею здорово обращаться  с  ножом,  Гриз.
Если я присоединюсь к вам, убью, скольких мне  положено,  ты  вознаградишь
меня, как обещал?
   - Несомненно. Теперь ты  можешь  мне  доверять.  Я  извлек  урок.  Гриз
проводил взглядом нож, когда Честер отбросил его в сторону и протянул  ему
свою руку.
   - Давай пожмем друг другу руки, Гриз.
   Гриз поднялся на ноги, протянул Честеру свою руку и  сильнейшим  рывком
крутанул его вокруг своей, оси, потом  стремительно  нанес  удар  левой  в
затылок, но удар почему-то вышел не такой, каким должен был бы  быть;  его
удара правой Честеру как-то тоже удалось  избежать.  Честер  повалился  на
землю, Гриз бросился на него, прочно придавив его  своей  стокилограммовой
тушей, два его больших пальца, как стальные резцы, стиснули кадык Честера.
   - Ну, Болотная Цапля, - тяжело выдохнул Гриз, - так что ты там  говорил
насчет того, чтобы выпустить из меня кровь? Перерезал бы горло, не так ли?
Острие холодит, да? Ну, а как ты думаешь, что ты будешь чувствовать, когда
я посильнее нажму пальцами?
   - Ты дал мне слово,  -  прохрипел  Честер.  -  Я  выполнил  свою  часть
договора. - Он пошарил рукой, нащупал приготовленную им  ранее  завязанную
петлей бельевую веревку и щелчком привел ее в готовность.
   - Я не заключаю сделок со шпионами обитателей Долины. Я разрываю их  на
куски голыми руками.
   - Я выпустил тебя, - хотя я мог бы и убить тебя, - выдавил Честер. -  А
теперь ты отпусти меня и дай мне сопровождение до Долины.
   Быстрым движением он  набросил  петлю  на  шею  Гриза.  В  пылу  своего
увлечения Гриз даже не заметил этого.
   - Ты думаешь, я глупый? Вот что  я  думаю  с  тобой  сделать,  Болотная
Цапля, - сказал Гриз, ослабив хватку и  берясь  одной  рукой  за  свободно
болтающуюся у него  на  шее  петлю.  -  Ты  когда-нибудь  чувствовал,  как
ломаются кости - медленно?
   - Значит, ты не выполнишь своего обещания?
   - А ты быстро схватываешь.
   Честер посмотрел в упор на разгоряченное лицо  Гриза,  на  его  широкий
рот, окруженный жесткой, как проволока, растительностью, на его  маленькие
глазки. И потянул за веревку. На лице Гриза появилось выражение удивления.
Спина его выпрямилась, голова начала подниматься. Он  судорожно  попытался
запустить в горло Честеру свои пальцы, но Честер  вывернулся.  Затем  Гриз
начал барахтаться, пытаясь нащупать почву под ногами, руки  его  судорожно
хватали веревку, которая поднимала его вверх за шею.
   Честер скользнул назад, продолжая натягивать веревку, перекинутую через
балку и заканчивающуюся петлей на шее Гриза. Гриз с трудом нащупывал почву
под ногами.
   - Ты очень непонятливый ученик, Гриз.
   Честер рванул веревку. Голова Гриза дернулась вверх. Честер еще немного
подтянул веревку, затем обмотал ею толстый  колышек,  вбитый  в  массивную
стойку. Гриз стоял  на  цыпочках,  часто  и  прерывисто  дыша;  глаза  его
выкатились, голова склонилась  набок  от  натяжения  веревки,  пальцы  его
безуспешно пытались добраться до петли, врезавшейся в  шею.  Честер  стоял
возле него, положив руки на бедра.
   - Я полагаю, что лучше я тебя повешу, - сказал он. - Это будет  гораздо
чище, чем перерезать тебе глотку.
   - Пожалуйста, - еле слышно прохрипел через  стягивающую  горло  веревку
Гриз, - дай мне еще один шанс.
   - Ты усвоил урок?
   - Да-да, перережь веревку.
   - Но помни, что бесполезно пытаться  меня  надуть.  А  теперь  дай  мне
сопровождение, как приятель приятелю... - Честер отпустил веревку. Гриз  с
трудом ослабил затянутую петлю и отбросил ее в сторону; он стоял,  потирая
горло и пристально глядя на Честера. Честер стоял в двух метрах от него, с
пустыми руками, и безмятежно глядел на него. - Теперь ты  свободен,  Гриз.
Как насчет твоего обещания?
   Гриз тщательно  ощупал  голову  и  шею,  пробежал  пальцами  по  рукам,
наклонился, потрогал лодыжки, ни на секунду не спуская глаз с Честера.
   - Да, все теперь в порядке, Гриз. Больше к тебе ничто не привязано.
   Гриз посмотрел вниз, ощупывая ногой место, на котором стоял, в  поисках
веревочных капканов. Он облизал губы.
   - Не пытайся сделать какую-либо глупость, Гриз: Я тебя  предупредил.  Я
полностью контролирую тебя, но никак не наоборот. Чем быстрее ты это...
   Гриз сделал прыжок, наткнулся в  воздухе  зубами  на  прочно  натянутую
веревку  и,  отброшенный  ею,  перевернулся,  и  воздухе  через  голову  и
грохнулся оземь.
   - Вставай! - как удар хлыста прозвучал голос Честера. Гриз поднялся  на
ноги и с бессильно повисшими вдоль бедер руками уставился на Честера.
   - У тебя типичные повадки  быка,  -  сказал  Честер.  -  Тот,  кого  ты
считаешь сильнее себя, твой господин;  тот  же,  кто,  как  тебе  кажется,
зависим от тебя, становится твоей жертвой. А вот с тем, к какой  категории
отнести меня, у тебя, похоже, возникли трудности: я  казался  жертвой,  но
каждый раз демонстрировал тебе, что жертва именно  ты,  а  не  я.  Сейчас,
наконец-то, ты готов принять существующую реальность?
   Гриз тупо молчал. Честер вытянул руку, ухватил  его  за  нос  и  сильно
крутанул. Гриз сглотнул. Честер ткнул его пальцами в живот, ударил кулаком
в грудь и слегка пнул его по щиколотке.
   - Ну, хочешь попробовать еще разок?
   Гриз с трудом глотнул, рот его то открывался, то закрывался.
   - Думаю, что теперь до тебя, по-видимому,  дошло  как  следует.  Можешь
идти. Скажи всем, что штурм откладывается и что все без исключения  должны
убраться от дворца. И никому не болтай, что здесь происходило. Понял?
   Гриз кивнул.
   - Да, Гриз, и не пытайся еще раз меня обмануть. Сзади послышался  звук.
Появился из своего укрытия Бэндон и остановился, нацелив  стрелу  прямо  в
грудь Гриза.
   -  И  ты  собираешься  выпустить  этого  предателя  отсюда,  чтобы   он
предупредил их?
   - Погоди, Бэндон. Он не причинит вреда.
   - Если это зависит от меня, то  точно  не  причинит.  -  Бэндон  сделал
неожиданное движение, и Честер закружился, выбросил вперед руку и...
   И так же резко остановился, держа в руках стрелу, которую он  поймал  в
воздухе.
   - Ты... тебе удалось схватить стрелу  Голубого  Зуба  в  воздухе!  -  с
недоверием уставился на Честера Бэндон. - Но это невозможно!
   - Прими это как данность, - ответил Честер. - Все дело в  тренированных
рефлексах и в навыках самогипноза.
   - Но ведь тогда, когда я привел тебя сюда - ты ведь мог бы...
   - Конечно. Но мне захотелось посмотреть, что происходит здесь, наверху.
Теперь мы оба знаем. А сейчас давай-ка выбираться отсюда -  да  побыстрее.
Через несколько минут  Гриз  выйдет  из  состоянии  забытья,  и  тогда  ты
узнаешь, как верны тебе твои ребята.
   - Но почему они  хотят  ополчиться  против  меня?  Все,  что  я  делал,
делалось для их собственного блага.
   - Возможно. Но есть у вашей небольшой компании одно  объединяющее  всех
стремление: поменьше работать и при этом побольше получать  за  так.  Все,
что  должен  сделать  любой  желающий  заручиться  их  поддержкой,  -  это
пообещать им легкой наживы.
   - Погоди. Я не знаю, что говорил им Гриз, но я могу...
   - Пообещать им больше, - закончил за  него  предложение  Честер.  -  Но
сможешь ли ты им дать обещанное? Это - тупик, Бэндон. Идем со мной.
   - Я все еще здесь хозяин, - сказал Бэндон. - Пойдем, и ты увидишь. - Он
направился к двери.
   - Сделай мне небольшое одолжение, - попросил  его  Честер,  затыкая  за
пояс ржавый топорик. -  Выберись  потихоньку  через  черный  ход  и  оцени
ситуацию, перед тем как предпринимать какую-либо глупость.  Я  исчезаю.  У
меня есть еще кое-какие незаконченные дела. Надеюсь, ты не будешь пытаться
мне помешать.
   Бэндон замешкался.
   - Я думаю, что я перед тобой в долгу, - сказал  он.  -  Гриз  наверняка
пришел, чтобы убить меня. Но ты совершаешь ошибку. Свободная жизнь  -  это
единственно правильный путь.
   Честер смотал кольцами бельевую веревку и затянул ее  петлей  на  своем
поясе.
   - Если бы ты был сообразительнее, ты бы отправился в ближайший Центр  и
снова привык бы и к хорошей одежде, и к чистой  постели.  Вся  эта  вшивая
жизнь в лесу не для тебя. Предоставь все это Гризу и другим жителям  дикой
фауны.
   - Я в достаточной безопасности. Идем со  мной.  Я  проведу  тебя  через
посты.
   - Извини, Бэндон, я не думаю, что ты можешь гарантировать успех в  этом
деле. Я выбираюсь задворками.
   - Здесь нет никаких задворок, есть только отвесная скала. И потом ты не
сможешь пробраться через посты. Там слишком  много  часовых.  Ты  ведь  не
можешь поймать сразу пять стрел, - да и потом, у некоторых из  ребят  есть
огнестрельное оружие.
   - Я знаю. Так что у меня остается единственный выход.
   - Вверх по откосу? Но ты  не  сможешь  взобраться  -  стена  совершенно
отвесная.
   - У меня нет выбора. Жаль, что ты не идешь со мной. Но  если  ты  вдруг
передумаешь, в стене, сразу за третьим домом от угла, есть расщелина.  Вот
по ней-то я и начну подъем.
   - Значит, ты уже все рассчитал, да?  Вы,  обитатели  Долины,  для  меня
сущая загадка. Ладно, делай как знаешь.
   - Благодарю. И не высовывай голову, пока не убедишься, в какую  сторону
дует ветер.





   В   темноте   заднего   дворика   жилища   Бэндона   Честер   помедлил,
прислушиваясь. Мягкий ветер шелестел в высоких  соснах.  Квакали  лягушки.
Пронзительно кричала какая-то птица. Честер двинулся через заросший травой
сад, продрался через живую изгородь,  перелез  через  поваленный  забор  и
начал взбираться по каменистому склону.  Местность  плохо  просматривалась
при тусклом свете звезд. Сзади, на улице послышались человеческие  голоса;
в одном из них, что-то сердито отвечающем. Честер признал голос Бэндона.
   Честер наконец дополз до основания расщелины, нащупал выступы  и  стал,
цепляясь за них руками, взбираться  вверх.  Крики,  внизу  усиливались,  и
сейчас Честер уже мог различить трубный бас  Гриза.  Подтянувшись,  Честер
перебросил свое тело на уступ и обернулся, прислушиваясь. Сердитый  диалог
не стихал, а потом Честер услышал приближающийся топот ног.
   - Давай сюда, - сказал он тихо, взяв в руку камень размером с  кулак  и
взвесив его тяжесть, прицениваясь.
   Послышалось тяжелое дыхание и шум гравия под ногами.
   - Бэндон? - неслышно спросил Честер.
   - Я, я,  -  послышался  сдавленный  ответ,  -  а  все  эти  -  паршивые
несчастные неблагодарные вонючки!
   - Уф, - облегченно вздохнул Честер, - давай скорее. Он отшвырнул камень
и вытащил моток бельевой веревки. Топот ног  преследователей  приближался,
стал виден фонарь на задворках дома Бэндона.
   Гриз выкрикивал команды:
   - Поторапливайтесь ребята, этот предатель не мог уйти далеко!
   Честер услышал звук скользящего по гравию  тела  и  шлепок.  И  тут  же
раздались приглушенные проклятья Бэндона:
   - Как, дьявол тебя побери, ты сумел туда забраться?
   -  Эй,  я  что-то  слышу  там,   наверху,   -   прокричал   кто-то   из
преследователей.
   Замигал второй фонарь. Честер быстро сделал петлю на веревке и  спустил
ее вниз.
   - Хватайся, - прошипел он, - и замолкни.
   Бэндон, продолжая что-то бормотать, возился с веревкой.
   - Ну, давай же быстрее, - поторапливал его Честер.
   - Тяни, - прошептал Бэндон.
   Честер расставил ноги для устойчивости и стал тащить на  себя  веревку.
Бэндон заработал ногами, вниз посыпались мелкие камни.
   - Вот он! - вскрикнули преследователи в один голос. Топот  приближался.
Вдруг послышался вопль и один из фонарей погас.
   - Ага, кто-то попался в мою ловушку,  -  прокомментировал  сквозь  зубы
Бэндон.
   Честер из последних сил дотащил его до кромки уступа, за которую  можно
было схватиться. Секунду спустя оба стояли рядом.
   - Я полезу вверх, - сказал Честер, - а ты  не  издавай  ни  звука.  Как
только я доберусь до следующего уступа, я спущу тебе веревку.
   - Не теряй времени, - ответил Бэндон. - Гриз, скорее всего,  не  сумеет
сюда забраться, но он великолепный стрелок из лука. Жаль, что  у  меня  не
было времени захватить свой Голубой Зуб.
   - Если ты будешь болтать, нас наверняка заметят. Замри.  Честер  поднял
руку, нащупал трещину и стал  медленно  подтягиваться.  Подниматься  стало
легче: трещины были достаточно глубокие, а скала не совсем отвесной, склон
представлял наклон как минимум в три градуса. Что касается высоты, то  она
не пугала: каких-то двадцать метров  или  около  того.  Несколько  месяцев
назад, неожиданно подумал Честер, улыбнувшись, это была бы  совсем  другая
история. В те времена он бы просто прижался к скале, вопя о помощи.
   Внезапно,  как  молнией,  его  прошила  мысль  о  двусмысленности   его
положения. Что он, Честер В.Честер IV, делает здесь, карабкаясь в  темноте
по  вертикальной  скале,  пытаясь  оторваться  от  компании   остервенелых
бандитов. Вдруг он почувствовал, как  камень,  за  который  держались  его
пальцы, хрустнул. Честер заледенел, судорожно ища опору ногами.  Казалось,
легкий бриз превратился в  штормовой  ветер,  могущий  оторвать  его,  как
песчинку, от скалы. Лопатки  инстинктивно  сдвинулись  вместе  в  ожидании
стрелы, выпущенной из лука Гриза.
   - Эй, - услышал он снизу голос обеспокоенного Бэндона, - ты про меня не
забыл?
   Честер  глубоко   вздохнул   и   медленно   выдохнул,   чувствуя,   как
расслабляются напряженные мышцы. Он был  рад,  что  поблизости  нет  Куве,
который бы увидел, как легко забылись его уроки в момент паники.
   Он поднялся еще метра на три, нашел уступ, достаточный, чтобы  на  него
поставить ноги, и спустил веревку. Внизу, у подножия  скалы,  маячило  уже
три фонаря.
   - Здесь следы, - прокричал кто-то внизу.
   - Эй, посмотрите наверх, - раздался другой голос.
   - Вы видите, там кто-то движется!
   - Это он!
   - У кого лук под рукой?
   - Бэндон, - тихо окликнул  Честер,  -  набери  побольше  камней,  затем
привяжи веревку к поясу. Пока я буду тебя поднимать, бросай в  них  камни.
Может, это помешает  им  прицеливаться  или,  по  крайней  мере,  заставит
понервничать.
   - Хорошо.
   Честер услышал, как Бэндон собирает камни, а  затем  -  рычание  сквозь
зубы и бросок. Внизу завыли.
   - Попал в вонючку! - громко прошептал Бэндон.  Минуту  спустя  вырвался
еще один крик.
   - Что происходит? - спросили внизу.
   - Скала рушится!..
   - Ох, моя голова...
   - Бэндон, поторапливайся! Привязывай веревку. Честер почувствовал,  как
задергалась веревка. - Все нормально, - сказал Бэндон.
   Честер попробовал веревку. На сей раз операция по  подъему  происходила
потяжелее, поскольку руки у Бэндона были заняты  камнями,  и  он  не  мог,
цепляясь за выступы, помогать Честеру себя  тянуть.  Веревка  врезалась  в
руки Честера.
   Просвистела стрела и высекла  сноп  искр  из  камня  метрах  в  трех  в
стороне. Честер прорычал и удвоил усилия.  Стрелы  продолжали  стучать  по
камням; одна из них взвизгнула не далее, чем  в  метре.  Бэндон  швырял  и
швырял камни. Один из двух фонарей погас, а его владелец заорал.
   - Не бросай по фонарям, - выдохнул Честер, - они их самих слепят.
   - О, прошу прощения, - ответил с энтузиазмом Бэндон, - эти  гады  внизу
кишмя кишат. Трудно не попасть. Он вскарабкался и встал рядом с Честером:
   - Уф-ф! А  веревка-то  режет!  А  нам  еще  ползти  да  ползти.  Стрела
отрикошетила от скалы в метре от головы Честера.
   - Давай скорее отсюда выбираться, иначе они нас зажмут  в  тиски.  Если
тебя ранят, постарайся не стонать.
   - Я сейчас их отвлеку, - сказал Бэндон. Он наклонился, с натугой поднял
камень размером с голову и обрушил его вниз в  темноту.  Мгновение  спустя
раздались почти одновременно два нечеловеческих вопля.
   - Ага! - оживленно  вскричал  Бэндон.  -  Попал!  Еще  три  болезненных
подъема, и полчаса спустя Честер и Бэндон лежали, вытянувшись  на  широком
уступе. Воинственные крики внизу  стихли,  и  раздавались  лишь  время  от
времени приглушенные проклятья и стоны. Поток стрел прекратился.
   - Похоже, что мы оторвались вчистую, - сказал  Бэндон,  -  эти  вонючки
легко сдались.
   - Отдохнем несколько минут, -  сказал  Честер,  -  затем  взберемся  на
вершину и спустимся с обратной стороны по направлению к Центру.
   - О-о, - простонал Бэндон.
   - Что случилось?
   - Клянусь, я что-то забыл, важное.
   - Ну, я не думаю, что в этих обстоятельствах нам нужно возвращаться  за
тем, что ты забыл.
   - Да нет, я забыл сказать тебе... Эта скала, на которую  мы  залезли...
Не удивительно, что ребята не торопятся нас преследовать...
   - А что такое?
   - С нее нельзя спуститься. Если бы ты посмотрел  на  нее  днем,  ты  бы
понял, о чем я говорю. Она вдавлена вовнутрь, и единственная плоскость, на
которой можно удержаться, это та, где мы находимся.
   Восходящее солнце пекло коротко подстриженную голову Честера, когда он,
исследовав площадку, подошел к валуну, к которому  и  прислонился  сидящий
Бэндон.
   - Ну, что я тебе говорил, - сказал он, - мы завязли.
   - Почему  ты  ничего  не  сказал  мне  о  топографических  особенностях
местности  прошлой  ночью,  когда  я  объявил  о  решении  идти   в   этом
направлении? - спросил Честер.
   -  Думаю  это  не  имеет  никакого  значения,  поскольку  я  не  мог  и
представить, что ты каким-нибудь образом сможешь забраться сюда. Я  думал,
что ты вернешься через несколько минут, прося у  меня  прощения  за  такое
рискованное поведение. Очевидно, я был круглым дураком.
   - Последнее трудно оспаривать.
   Честер еще раз посмотрел за кромку плато. Метров пятнадцать  скала  шла
вертикально, а затем прогибалась вовнутрь. Основание  виднелось  метрах  в
ста внизу, плавно сливаясь с зеленым ковром верхушек деревьев.
   - Гриз расставит своих людей везде кругом  так,  чтобы  простреливалась
вся местность, - сказал Бэндон. - Даже если нам удастся  спуститься  вниз,
они облепят нас, как мухи бочонок с пивом, еще  до  того,  как  мы  успеем
заправить рубашки в штаны.
   Честер перевел взгляд с него на скалу,  на  ее  изгиб,  который  уходил
вниз, вниз...
   - Бедная Енэ, - сказал он, - и Кейс.
   - Я не знаю, о ком ты печалишься, - вклинился Бэндон, -  но  ты  можешь
добавить и собственное имя к списку. Если только мы не подохнем  с  голода
здесь, то  это  будет  только  случай,  что  либо  мы  сломаем  себе  шеи,
спускаясь, либо рухнем, начиненные стрелами. Единственное, чего  мы  можем
избежать, так это солнечного удара. Давай-ка спрячемся под деревьями.
   Они пошли по каменистой поверхности по направлению к поросшему  зеленью
холму в самом центре скального плато размером в четверть гектара.
   - Нам бы поискать что-нибудь съедобное вокруг, - заметил Честер.
   - И воды, - добавил Бэндон, - меня уже начинает мучить жажда.
   - А не стоит ли нам затеять какое-нибудь занятие. Почему бы,  например,
тебе не сесть и не сделать новый лук? Я  же  займусь  укрытием  на  случай
дождя, и мы должны изобрести что-то вроде  водосборника,  если  не  найдем
источник, а?
   - На кой черт? Чтобы продлить  наши  мучения?  Не  лучше  ли  совершить
затяжной прыжок  без  парашюта?  Может,  удастся  приземлиться  на  головы
парочки гризовых вонючек?
   - Ничего подобного,  -  оборвал  его  Честер.  -  Здесь  можно  неплохо
устроиться, несмотря на отсутствие консервированных бобов и  трайдивизора.
Вот  она  -  прекрасная  возможность  жить  свободно,  к  чему  ты  всегда
стремился.
   - Это так, но... - пробормотал Бэндон.
   - Ты пойдешь туда, - показал  Честер  на  видневшиеся  Сизовато-голубые
верхушки елей. - А я пойду проверю в той стороне. Через час мы встречаемся
на этом же месте.


   Честер отложил в сторону заржавленный топорик, с  помощью  которого  он
пытался вытесать колышек.
   - Ну что,  что-нибудь  нашел?  -  крикнул  он  появившемуся  из  кустов
Бэндону.
   - Думаю, что да,  -  ответил  без  особого  энтузиазма  Бэндон,  -  там
неподалеку небольшая ясеневая, роща. А из ясеня я смог бы  сконструировать
нечто вроде лука. Кроме того, я нашел остатки палатки.
   Честера подбросило, как на пружине:
   - Ты хочешь  сказать,  что  это  плато  обитаемо?  Бэндон  отрицательно
покачал головой.
   - Уже нет. Идем-ка со мной. Мне  нужно,  чтобы  ты  мне  помог  достать
брезент. Он сгодится для водосборника, и я полагаю, что его вполне  хватит
для того, чтобы покрыть шалаш, который ты соорудил.
   Он кивнул в сторону связанного  Честером  с  помощью  бельевой  веревки
каркаса из палок.
   Честер последовал за Бэндоном, продираясь через заросли молодняка.  Чем
глубже они забирались, тем толще были деревья и тем легче было идти. Перед
ними Честер увидел запутавшийся в ветвях высохшей сосны кусок  серо-белого
полотна, от которого почти до земли свисали какие-то веревки.
   - Ну вот и пришли, - сказал Бэндон, - не знаю, как эта штука  оказалась
на дереве, но думаю, что ее хватит и на хижину, и на все, что нам нужно. И
веревки сгодятся, правда, пока не знаю для чего, - добавил он.
   - Это парашют, - воскликнул с удивлением Честер.  -  У  меня  сложилось
впечатление, что, кроме как на  аэролетах,  здесь  ни  на  чем  другом  не
летают. А на аэролетах не нужны парашюты. Если отказывает  двигатель,  они
сами мягко опускаются на землю.
   - Ну, а что же это тогда?  -  спросил  Бэндон.  Честер  стал  объяснять
Бэндону принцип действия обычного летательного аппарата.
   - Никогда не слышал о чем-либо подобном, - сказал Бэндон, с  изумлением
покачивая головой. - Но помнится, когда  я  был  маленьким  и  жил  еще  в
Триценниуме, я видел,  как  какие-то  ребята  устраивали  представление  с
большим мешком, наполненным газом. Они поднимались на нем  прямо  в  небо.
Ничего сногсшибательнее и представить себе нельзя было.
   -  Интересно,  что  случилось  с  пилотом,  который  прилетел  на  этом
аппарате?
   - А, пилот, - сказал Бэндон, - он вон там. Он пошел впереди по ковру из
опавших листьев и остановился перед зарослями кустарника.
   - Вот он.
   Честер раздвинул кусты и вгляделся в гущу переплетенных сухими стеблями
травы ветвей. На земле  валялись  три  глиняных  грубой  работы  горшка  и
плетеная корзина с содержимым, явно напоминающим остатки фруктов. Рядом  с
ними лежал человеческий скелет.
   - Бог мой, - пробормотал Честер. - Бедняга.
   - Не могу понять, что  стало  причиной  его  смерти?  Должно  быть,  от
старости умер, - сказал Бэндон. - Ни стрелы тебе в  нем,  ни  переломанной
кости. И еды достаточно, и воды...
   - Он, скорее всего, вывалился из корзины своего аппарата и  оказался  в
этой глуши, - сказал Честер. - Но почему все-таки он не  мог  сообщить  об
аварии?
   - Это, должно быть, случилось давно, еще до того, как был построен  наш
город. А другого Триценниума в радиусе двадцати миль просто нет.
   - А Центр? Он же находится лишь в пяти милях отсюда.
   - Центр был выстроен только год или два назад. Бедняга наглухо застрял.
Совсем как мы с  тобой.  Нам  ничего  не  остается,  как  последовать  его
примеру...
   - Но почему он  не  использовал  парашют?  Он  мог  бы  его  как-нибудь
расправить и прыгнуть вниз?
   Бэндон посмотрел на колышущуюся в ветвях желто-белую ткань.
   - Прыгать со скалы, чтобы эта тряпка волочилась вроде шлейфа сзади?  Не
знаю, я бы не стал. Честер затянул свой ремень:
   - Может быть, и придется. Давай-ка освободим парашют из ветвей.
   Честер и Бэндон стояли рядом, печально глядя на раскинувшийся на  траве
нейлоновый парашют,  подпорченный  водой  и  ветром.  Два  длинных  темных
разрыва пересекали ткань от одного края до другого.
   - Теперь понятно, почему он не стал прыгать, - задумчиво сказал Честер.
- Ну что ж, что есть, то есть. Но в целом материал не настолько  уж  плох.
Мы можем  разрезать  его  на  части,  чтобы  легче  было  его  дотащить  и
использовать для покрытия хижины.
   - Да уж, сшить его вряд ли удастся, - отозвался Бэндон.
   - Даже если бы нам  удалось  распустить  кромки  разрывов  и  снова  их
сплести, они разорвались бы в воздухе. А тем более с двойной  нагрузкой...
Да мы просто расшибемся в лепешку.
   Бэндон замолчал.
   - Давай приниматься за дело. Я беру на себя горшки  и  корзину.  Должно
быть, рядом есть источник. Вот почему он и расположился здесь.
   Час спустя, разрезав с помощью охотничьего ножа Бэндона парашют, Честер
свернул куски ткани и стропы и присел в ожидании своего  товарища.  Вскоре
он услышал, как тот продирается через кусты. Бэндон явился раскрасневшийся
и исцарапанный.
   - Нашел, - сказал  он,  -  маленький  родничок,  затерянный  в  колючем
кустарнике. Полжизни пройдет, пока до него доберешься.
   - Ничего, я расчищу проход топориком, - сказал Честер. - Идем.
   - А почему бы не остановиться прямо здесь?
   - Мне больше нравится открытая площадка возле самой кромки леса.  Да  и
потом с этим местом связаны неприятные ассоциации.
   - Ты имеешь в виду его? - кивнул головой Бэндон в сторону  мертвеца.  -
Чем он нам может помешать?
   - Надо устроиться так,  чтобы  обзор  был  пошире.  Идем  же.  Нам  еще
чертовски много предстоит сделать, чтобы по-настоящему обосноваться.


   - Нет, это не жратва, - сказал Бэндон, выплевывая косточки  ежевики,  -
всего каких-нибудь три дня, а штаны болтаются, как на вешалке. Если бы  не
веревка, они бы совсем свалились.
   - Лук-то ты до сих пор не сделал! Вот крольчатина и не значится в нашем
меню, - с легкой издевкой сказал Честер. - Что  же  касается  меня,  то  я
совсем не против вегетарианской пищи.
   - Лук готов, - отрезал Бэндон, - но я не могу натянуть тетиву,  пока  у
меня не будет кроличьих сухожилий. И у меня нет кроличьих сухожилий,  пока
я не...
   - А почему бы тебе не использовать стропы?
   - Это дерьмо? Оно тянется,  как  резина.  С  такой  тетивой  стрела  не
пролетит и дюжины метров. Кроме того, мне  нужны  наконечники  для  стрел,
оперение и клей. Конечно, я смог бы сварить  прекрасный  клей  из  парочки
мелких зверюшек.
   - Выруби несколько наконечников из камня, - предложил Честер. - Что  же
до оперенья, то птичьих гнезд вокруг предостаточно.
   - Самих стрел-то у меня достаточно.  Из  твердого  упругого  дерева.  И
легкого к тому же.
   Честер потрогал одну из стрел.
   - Слушай, Бэндон, ты настоящий мастер. Жаль только, что ты  покинул  то
общество, которое тебя могло бы по-настоящему оценить.  Там  бы  тебе  как
специалисту по лукам цены бы не было.
   - Да, но прежде  чем  стать  специалистом  по  лукам,  мне  нужно  было
сбросить оковы...
   - И все же, если ты вернешься...
   - Ха-ха, - Бэндон иронически окинул  взором  исчезающие  за  горизонтом
горные хребты, - разве что только превратившись в птичек,  мы  сможем  это
сделать.
   Честер, согнув в дугу одну из стрел, вдруг напрягся.
   - Бэндон, из чего ты ее сделал? Здесь много  такого  дерева?  Бэндон  с
удивлением посмотрел на Честера и сделал широкий  жест  рукой:  -  Да  его
везде полно, а что?..
   - Ты говорил, что можешь сварить клей?
   - Клей? Конечно, могу. Все,  что  мне  для  этого  нужно,  -  это  пара
тушек...
   Честер вскочил.
   - Бэндон, давай-ка срочно доделывай свой лук. Мне наплевать, из чего ты
сделаешь тетиву. Хоть из  резинки  от  трусов.  Ты  только  притащи  своих
кроликов и приготовь  из  них  свое  клейкое  варево.  -  Честер  подобрал
топорик, лезвие которого  от  постоянного  употребления  так  и  сияло  на
солнце.
   - А я пока пойду срублю вон то высокое дерево.
   - Постой-ка. Что ты задумал? У нас  навалом  дров  для  костра.  А  что
касается кроликов, то я, гоняясь за  ними,  уже  потерял  половину  своего
веса.
   - Для осуществления моего плана, чем легче  ты  будешь,  тем  лучше.  И
кроме того, дерево мне нужно не для дров. Мне нужна древесина, из  которой
можно сделать летательный аппарат.
   - Честер, что все-таки ты задумал?
   -  Мы  покинем  это  место,  Бэндон.  Конечно,  для  этого  потребуется
несколько дней, но уж потом мы отправимся с комфортом.
   - С комфортом?
   - Если быть точнее - в построенном нами самими планере.


   -  Своим  устройством  и  очертаниями  он  будет  напоминать  старинный
тренировочный планер, - сказал Честер. - Он будет аккуратный и простой.
   - Простой? Да мы  уже  извели  на  сооружение  этой  штуковины  столько
всякого барахла, что с лихвой хватило бы на  целый  магазин.  Пять  сортов
дерева, ткань, проволока, веревка...
   - И все же имеющихся запасов явно маловато, можешь мне поверить.  Но  я
думаю, что мы сможем его сделать.
   - Совсем необязательно было лишать меня ножа для того, чтобы изготовить
эту штуку, - сказал  Бэндон,  наблюдая,  как  из-под  рубанка,  сделанного
Честером из куска дерева и лезвия ножа Бэндона, вылетали длинные  вьющиеся
стружки.
   - Эта штуковина похлеще любого разделочного  ножа,  -  сказал  в  ответ
Честер. - А как у нас дела с фабрикой клея?
   - Да у меня хватит клея на оперение миллиона стрел.  Могу  я  перестать
вываривать кроликов на клей и сварить пару просто для еды?
   - Конечно. Но смотри, не перестарайся. Я ведь не  шутил,  когда  сказал
тебе, что чем легче мы будем, тем лучше. А затем  я  хотел  бы,  чтобы  ты
распутал бельевую веревку. Под пластиковым покрытием будет  десять  стренг
стальной проволоки,  а  веревку  мы  используем  для  скрепления  расчалок
фюзеляжа. И мне также надо, чтобы ты распустил нейлоновые  нити  парашюта.
Наматывай их на какую-нибудь палку по мере работы.
   Бэндон уселся за дело:
   - Я все никак не пойму, Честер, как ты хочешь  укрепить  крылья?  Чтобы
нас выдержать, у них должен быть размах  три  или  даже  три  с  половиной
метра.
   - Девять, - сказал Честер. -  И  полутораметровый  хвост.  Не  особенно
надежная, разумеется, конструкция,  но,  боюсь,  это  все,  что  мы  можем
сделать из имеющегося материала. Если исходить из того, что весим мы по 70
кг или даже меньше, если не будем  особенно  нажимать  на  еду  в  течение
ближайшей недели, плюс сама конструкция, которая весит около центнера,  то
получается, что на каждый квадратный  метр  приходится  по  15  кг  груза.
Крылья у нас не должны отвалиться, если только я рассчитал все правильно.
   - Ну, надеюсь, что ты знаешь, что делаешь...
   - Конечно. В молодости я был фанатиком авиамоделизма. Там  все  было  -
парение, управление полетом, радиосвязь, ручная посадка.
   - Тебе часто приходилось летать на планере с горы?
   - Ты имеешь в виду настоящий планер?
   - Ну, да.
   - Фактически нет.
   - Нет? Но ты же построил их массу, так?
   - Да, но не таких больших, чтобы выдержать человека. Как-то, правда,  я
собрал трехметровую летающую копию многомоторного лайнера.
   - Так ты хочешь сказать, что мы собираемся спрыгнуть с горы в аппарате,
который ты никогда раньше не испытывал? И может статься, что ты не сможешь
ничего сделать, если с ним случится что-нибудь не то?
   - Ты что, можешь предложить  другой  выход?  Сидеть  здесь,  в  орлином
гнезде, и ждать, когда мы станем глубокими  стариками,  чтобы  не  быть  в
состоянии даже собирать ягоды? Бэндон повесил лук на плечо:
   - Пойду добуду пару кроликов для еды, - объявил он. - Будем есть и пить
и наслаждаться жизнью, пока мы в состоянии это делать.
   - А вот это правильно, - сказал Честер. - Кто знает, что будет завтра.


   -  Напоминает  гроб  для  длинного  тощего  трупа,  -  сказал   Бэндон,
разглядывая  шестиметровую  конструкцию  из  еловых  реек,  покоящуюся  на
козлах, сделанных из очищенных бревен.
   - Для двух длинных тощих парней, - уточнил Честер. - Ты вытянешься  вот
здесь, - сказал он, показывая на отсек с полом из жгутов, свитых из ивовой
коры.  -  Я  же  расположусь  справа  от  тебя.  Мне  нужно  место,  чтобы
балансировать вперед и назад, с тем, чтобы планер сохранял  равновесие.  А
сейчас я  хочу,  чтобы  ты  прошелся  по  всем  креплениям  и  обмотал  их
нейлоновой нитью, смоченной клеем.  Эх,  дорого  бы  я  дал  за  несколько
квадратных метров тонкой березовой фанеры и за килограмм или два  стальных
шпилек!
   - Ну, коль скоро ты мечтаешь, то попробуй представить скрытую  лесенку,
ведущую отсюда в ресторан с кондиционером, о котором ты  мне  рассказывал.
Можешь развлекаться там с блондинкой, а я, пожалуй, займусь  бифштексом  с
жареной картошкой.
   Честер подскочил, когда что-то просвистело сзади него  и  воткнулось  в
землю. Он  резко  обернулся.  Длинная  стрела  со  стальным  наконечником,
покачиваясь, торчала из земли.
   - Они обстреливают нас, - заорал Бэндон. - Где же они?  -  спросил  он,
беспомощно оглядываясь вокруг. Честер понял все с первого взгляда:
   - Эта стрела упала прямо сверху и с  не  очень  большой  высоты.  -  Он
вытащил ее из земли. - Она неглубоко вошла в землю.
   Пока Честер разглядывал кромку скалы, в воздухе появилась вторая стрела
и, теряя скорость и высоту, упала в пяти метрах от них.
   - Ха-ха! Они обстреливают нас снизу из чего-то, напоминающего арбалет.
   Секунду спустя круглый камень размером  с  грейпфрут  появился  в  поле
зрения, на какое-то мгновение замер в воздухе и упал куда-то вниз.
   - А у них еще и катапульта. Хорошо бы этот  камешек  проломил  чью-либо
голову.
   - Да, последние дни были что-то подозрительно тихими, - сказал  Бэндон.
- А эта компания, оказывается, готовилась открыть шквальный огонь по нам.
   Честер увидел второй камень, который шлепнулся в пятидесяти  метрах  от
них. Посыпались еще стрелы; одни, не попадая на утес, падали вниз,  другие
втыкались в землю на расстоянии от трех до тридцати метров.
   - Откуда они знают,  куда  целиться?  -  спросил  Честер.  -  Попадания
достаточно точные.
   - В городишке имеется  пара  биноклей,  -  сказал  Бэндон.  -  Клянусь,
несколько вонючек выставлены на соседних высотах и следят за каждым  нашим
движением, - сказал он,  погрозив  кулаком  в  направлении  предполагаемых
шпионов. - Посмотрим, сможете ли вы нас вычислить, черт бы вас  подрал!  -
прокричал он вызывающе и обернулся к Честеру.  -  Может  быть,  нам  лучше
перебраться поближе к опушке?
   - Я не  думаю,  что  мы  подвергаемся  действительной  опасности,  хотя
случайность, конечно, не исключена, - ответил Честер, глядя,  как  крупный
камень приземлился в десяти метрах от них. - Столько  же  камней,  сколько
падает спереди,  падает  и  сзади.  Давай-ка  не  будем  обращать  на  это
внимания, а будем надеяться на лучшее. Удивляюсь только,  почему  они  так
настойчивы. Они должны быть довольны, что мы тихо умрем здесь от голода.
   - Все не так просто, - сказал Бэндон. - Гриз не может позволить,  чтобы
я ускользнул или... умер.
   - Почему же?
   - Ну, я думаю... он не знает, где спрятаны сокровища. А это не тот тип,
который может позабыть такие вещи.
   - Сокровища? Я  ничего  об  этом  прежде  не  слышал.  Что  же  это  за
сокровища? Связки салями? Банки  с  крекерами?  Или  запасные  трубки  для
трайдивизоров?
   - Не-а. Ружья и порох преимущественно.
   - Гм-м-м... Я был бы склонен предложить, чтобы ты сбросил вниз  записку
с указанием, где это все находится. Но при данных обстоятельствах это было
бы просто глупо.
   Стрела упала в полутора метрах от крыла планера.
   - О-го-го! Теперь, когда мы начали обтягивать крылья тканью, мы  просто
не можем допустить, чтобы в них появились дырки. Может быть,  ты  откроешь
ответный огонь, пока я занимаюсь склеиванием? Когда мне  потребуется  твоя
помощь, чтобы обтянуть следующее крыло, я тебя позову.
   - Да, что-то это не очень надежная вещица, - сказал Бэндон, разглядывая
почти законченную конструкцию. - Долго нам еще с ней  возиться,  пока  она
полетит?
   - Недолго. Осталось еще установить  и  обтянуть  хвостовое  оперение  и
закрепить рулевые тяги. Я бы сказал, что к заходу солнца  мы  будем  почти
готовы, но, конечно, потребуется ночь, чтобы клей схватился.
   -  Этот  хвост  не  очень-то  большой.  -  Бэндон  рукой   показал   на
стабилизатор и руль направления, которые стояли прислоненные к дереву. - А
без них нельзя обойтись?
   - Бессмысленно даже и говорить,  -  сказал  Честер.  -  Нет  хвостового
оперения - нет полета. Мы просто  камнем  хлопнемся  на  землю,  хвостовой
частью вниз.
   Бэндон вскочил, так как камень упал прямо у его ног:
   - Может, все-таки нам спрятаться в кустах, пока  Гризу  не  повезло?  -
предложил он нервно.
   - И позволить им беспрепятственно раздолбить планер? Нет уж, дудки!..
   Камень размером с  кулак  с  треском  проломил  плетеное  днище  кабины
пилота. Честер в смятении смотрел на повреждение:
   - И все-таки нам сопутствует удача, - сказал он,  -  хорошо,  что  киль
уцелел. Бэндон, немедленно начинай контробстрел. Мы  просто  не  можем  им
позволить остановить нас сейчас.





   Вершины дальних холмов  на  востоке  начали  окрашиваться  ярко-красным
светом занимающейся зари. Приподнимая руками  наспех  сделанную  из  ткани
накидку и  слегка  подрагивая  от  утренней  прохлады.  Честер  осматривал
обтянутое нейлоновой тканью крыло, на котором поблескивали капельки росы.
   - Похоже, что ночь аппарат пережил благополучно.
   - Эй, глянь-ка сюда! - воскликнул Бэндон. Он поднял с  земли  обернутый
бумагой камень. - Похоже, что это записка. - Он развернул бумагу, взглянул
на нее и передал Честеру.
   - "Спускайтесь в нис, пока вам не вышебли мазги Бэндон нам нужен  а  не
ты лозутчик Гриз, Бос".
   - Что ж, весьма привлекательное предложение, - заметил Бэндон.
   - Если ты ему доверяешь, - сказал Честер. Бэндон презрительно фыркнул.
   - Я слышал, как он тебе давал обещания несколько дней  назад.  Полагаю,
что я все же предпочту рискнуть полететь на  этой  машине.  Но,  послушай.
Честер, как ты рассчитываешь перебраться на ней через край скалы? Если  мы
оба будем сидеть в ней...
   -  Это  просто.  Мы  сделаем  рельсы  из  стволов  ошкуренной  ивы;  мы
используем стволы, с которых мы сняли кору для изготовления жгутов. Планер
нужно будет закрепить в положении на изготовку с помощью куска  нейлоновой
веревки. Когда мы будем готовы к отлету, я перережу веревку. Рельсы  будут
идти по склону под уклон, так как пятнадцатиметрового разбега должно  быть
вполне достаточно, чтобы оторваться от скалы. Конечно, мне придется  резко
пустить машину носом вниз, как только мы оторвемся от  края  скалы,  чтобы
она набрала необходимую для полета скорость.
   - Может, если мы привяжем к веревке груз и перебросим его  через  край,
это придаст машине дополнительный разгон  во  время  разбега.  Нам  только
нужно сделать так, чтобы груз оторвался,  как  только  мы  достигнем  края
обрыва.
   - Хорошая идея. Давай-ка поищи подходящий валун, какой  только  сможешь
поднять. Мы постараемся улететь до того, как начнется утренний обстрел.  Я
буду готов втащить аппарат вверх  по  склону  и  установить  рельсы  через
десять минут.
   Бэндон кивнул и отошел от Честера. Честер  забрался  в  кабину  пилота,
вытянулся во весь рост лицом вниз и поставил носки ног на планку  рулевого
управления.  Глядя  через  плечо,  он  наблюдал,  как  покачивается   руль
направления в ответ на движения  его  ног.  Он  покачал  ручку  управления
взад-вперед: рули высоты, как  положено,  задвигались  вверх  и  вниз.  Он
пошевелил ручкой закрылок левого крыла, качнулся вверх и вниз.
   - Предполетная проверка закончена, - пробормотал про  себя  Честер.  Он
выбрался из планера, двигаясь очень осторожно и  слыша,  как  потрескивает
под его весом фюзеляж. На вершине склона Бэндон  поддел  шестом  громадный
валун. Тот приподнялся, покачнулся и медленно пополз вниз по склону.
   - Бэндон! - заорал Честера бросаясь в его сторону. - Останови его!
   Бэндон стоял,  как  вкопанный,  глядя,  как  массивный  валун,  набирая
скорость, двигается  прямо  в  сторону  примостившегося  на  склоне  скалы
планера. Честер резко остановился и бросился назад к машине. Он  поднырнул
под крыло, схватил руками хвостовую стойку и  потянул.  Оставляя  в  земле
борозду, планер прополз немного и затем застрял - как раз  в  тот  момент,
когда валун, ударившись о скалу и высоко подпрыгнув, перелетел через  него
и, долетев до края скалы, исчез из вида. Честер тяжело опустился на  землю
возле хрупкого аппарата.
   - Эй, Честер, я очень сожалею.
   Внизу раздался звук мощного удара, за которым последовали  приглушенные
вопли. Честер подошел к краю обрыва и посмотрел вниз. Далеко  внизу  среди
буйной зелени деревьев зиял чернотой громадный провал. Сквозь него  Честер
увидел людей, мечущихся вокруг  разнесенных  в  щепки  останков  какого-то
сооружения из бревен. Бэндон встал рядом с ним и молча смотрел вниз.
   - Черт подери этих вонючек, Честер. Ты видишь? Они там внизу  сооружали
мощную катапульту. Видишь метательный рычаг, лежащий вон там, слева? Хитро
задумано, слушай, возятся там себе  потихоньку  под  покровом  деревьев  и
думают, чем бы этаким покрупнее шарахнуть. Могу поклясться рогами дьявола,
хорошо, что этот камень ускакал от меня.
   - Хорошо-то хорошо, но я бы предпочел не  делать  впредь  ничего  столь
рискованного.  Давай-ка  устанавливать  рельсы.   -   Честер   внимательно
осмотрелся. - Мы сделаем уклон вправо, чтобы избежать вон того  углубления
в скале. Я направлю планер прямо между вон теми двумя бугорками. Если  нам
повезет, то мы сможем спланировать на расстояние в полмили. А  это  должно
обеспечить преимущество, какое нам необходимо,  перед  всеми  собравшимися
нас поприветствовать.
   - Странно, что происходит сегодня утром  с  артиллерией?  Полагаю,  что
двухсотфунтовая песчинка, которую мы на них  уронили,  внесла  в  их  ряды
некоторое смятение.
   - Надеюсь, что так. Было бы просто стыдно получить удар сейчас.
   Честер и Бэндон  принялись  закреплять  деревьями  рельсы  на  земле  с
помощью колышков. Они закончили работу, встали по разные стороны планера и
оторвали его от земли.
   - А он не такой уж и тяжелый, - прокомментировал Бэндон.
   - Гляди под ноги, - оборвал его Честер. Пыхтя, они поднялись  на  самую
вершину склона, осторожно развернули планер и установили его на рельсы.
   - Подержи,  я  поставлю  подпорку,  -  крикнул  Честер.  Он  сунул  под
опущенный до самой земли нос планера довольно крупный камень.  -  Ну  все,
теперь остается привязать стопорный канат.
   Честер обвязал концом веревки  ближайшее  дерево  и  надежно  закрепил,
затем прикрепил второй конец веревки к килю  планера  возле  самой  кабины
пилота.
   -  Готово,  -  сказал  он,  убирая   камень-подпорку   с   рельсов.   -
Единственное, что его сейчас держит, - это веревка. Когда я ее обрежу - мы
начнем двигаться.
   - Что-то и в  самом  деле  слишком  спокойно,  -  сказал,  оглядываясь,
Бэндон. - Интересно...
   - Скажи спасибо, - ответил Честер. - Мне не хотелось  бы  начинать  наш
полет под градом стрел. Сейчас я приготовлю веревку  для  балласта,  а  ты
поищи камень.
   Возле самой кромки обрыва  Честер  бросил  на  землю  моток  нейлоновой
веревки и наклонился, завязывая ее конец прочной петлей,  готовой  принять
камень-балласт. Когда он поднялся на ноги и повернулся лицом к обрыву,  то
увидел, как под кромкой всего в трех метрах от  него  появляется  небритое
лицо, а две руки ощупывают кромку в поисках выступа, за который можно было
бы ухватиться.
   Честер подскочил к карабкающемуся и ткнул его ногой  прямо  в  лицо.  С
диким воплем человек полетел вниз; что-то громко треснуло. Метрах  в  пяти
внизу он увидел шаткий помост, к которому, полусогнувшись,  припали  трое;
четвертый лежал на спине, наполовину пробив площадку при падении. Один  из
троих поднял лук и быстрым движением послал  из  него  стрелу  вверх;  она
просвистела возле самого  уха  Честера.  Тот  вихрем  обернулся,  обхватил
руками камень весом в полцентнера и перекатил  его  через  край.  Раздался
хруст. Теперь уже только двое судорожно  цеплялись  за  остатки  разбитого
помоста, в то время как третий проворно спускался  по  шаткому  сооружению
вниз. Четвертый исчез. Посмотрев налево, Честер увидел  второй  помост,  а
чуть подальше - третий. Помосты были видны и справа.
   Честер бросился бежать.
   - Бэндон! Оставь камень! Скорее к планеру!
   Бэндон недоуменно посмотрел на него, затем  выронил  булыжник  и  бегом
бросился к планеру. Из леса, позади планера, появился человек в засаленной
рубахе и разорванных штанах,  держа  лук  наизготовку.  Бэндон,  на  бегу,
вложил в лук стрелу и выстрелил. Бегущий упал на спину с торчащим из горла
оперением стрелы.
   - На свое место, быстро! - заорал Честер.
   - Слушай, я что-то не вполне уверен, стоит ли рисковать на этой штуке.
   Над краем скалы  появились  одновременно  два  человека,  выкарабкались
наверх и бегом стали приближаться к планеру. Бэндон поднял лук, выстрелил,
быстро вставил вторую стрелу и выстрелил еще раз. Один  из  приближавшихся
завертелся волчком и  упал;  второй  нырнул  в  какое-то  укрытие.  Бэндон
обронил лук и бросился на свое место, улегшись лицом вниз. Честер  прыгнул
за ним, пошарил ногами и нашел рулевую планку. Опустив вниз  правую  руку,
он стал перерезать лезвием ножа держащую планер веревку. Людей  появлялось
все больше и больше. Один из них  поднял  лук  и  выпустил  стрелу.  Вжик!
Вонзившись в нос планера, стрела застряла  в  нем,  подрагивая  от  удара.
Наконец веревка поддалась. Планер дернулся  и  начал  соскальзывать  вниз,
скрежеща и подпрыгивая на рельсах. В ушах Честера засвистел ветер. Бегущие
остановились, раскрыв недоуменно рты. Один из них поднял лук и  выстрелил;
стрела просвистела в двух метрах  от  планера.  Но  планер  приближался  к
лучнику, и тот бросился от него наутек. Из-за кромки обрыва появлялись все
новые и новые люди.
   - Вонючки всю ночь возились с этими штуками, -  проорал  Бэндон  в  ухо
Честеру. - Они...
   - Тихо! - задыхаясь произнес Честер. Планер  лениво  набирал  скорость.
Трава и камни и по сторонам постепенно  превращались  в  ленту,  очертания
которой становились все более расплывчатыми. Край обрыва  был  уже  совсем
близко.
   - Ничего у  нас  не  получится,  -  пробормотал  Честер.  -  Не  хватит
скорости.
   Стрела, ударившись о край стойки прямо над головой Честера, отскочила и
осыпала его щепками. Впереди было  голубое  небо  и  далекие,  в  туманной
дымке, холмы.
   - Ну, давай же! - затаил дыхание Честер. Звук трения  дерева  о  дерево
внезапно прекратился - и они начали  проваливаться  куда-то  вниз.  Честер
конвульсивно навалился на ручку управления, толкая ее вперед; дыхание  его
перехватило, сердце бешено колотилось о ребра. Вниз,  вниз,  все  ближе  к
мчавшейся на них зеленой массе; все громче вой ветра в проводах  сбоку  от
Честера, все сильнее его порывы, бьющие в  лицо.  Лежа  ничком,  он  тянул
ручку управления на  себя,  довел  ее  до  упора  и  все  равно  продолжал
тянуть... Он чувствовал, как ручка наталкивается на сопротивление воздуха.
Он тянул сильнее, чувствуя, как все больше и больше  возрастает  давление;
внизу проплывал ковер зелени, местность становилась все ровнее; он  видел,
как в поле зрения  появились  холмы  с  виднеющимся  над  ними  небом.  Он
посмотрел по сторонам. Вершины деревьев проносились в каких-либо  тридцати
метрах от них.
   - Эй! - вопил Бэндон. - Мы летим, Честер!
   Нос планера задрался кверху, целясь в далекую высь. Честер начал давить
на ручку управления, почувствовал, как планер замедлил движение, чуть-чуть
помешкал и опустил носовую часть.
   - Сваливание на нос после свечи, - пробормотал он. - Бич пилотов.
   - Слушай, Честер, это просто великолепно! - орал Бэндон. Честер  двинул
ручку еще на несколько сантиметров  вперед  и  слегка  дал  право.  Машина
неловко развернулась.
   - Малый элерон, - отметил про себя Честер. Он двинул ручку в сторону  и
почувствовал, как машина резко накренилась. Воздушные потоки так и трепали
планер. Честер скрипнул зубами, пытаясь побороть крен.  -  Пусть-ка  летит
сама, - начал он внушать самому себе, сознательно расслабляясь.  Очередной
порыв ветра потряс машину, и она выправилась. Нос ее  приподнялся.  Честер
слегка толкнул ручку вперед. Нос  тут  же  опустился.  Сбоку  стремительно
приближался склон холма.  Честер  надавил  на  планку  руля,  согласовывая
движение элеронов;  машина  накренилась  и  начала  плавно  отдаляться  от
склона.
   - У-ух, ты! - орал Бэндон. - Прямо как птица, Честер!
   Впереди  открывалась  долина,  крутое  ущелье  между  холмами.   Честер
направил машину к ней,  старательно  выдерживая  взятый  курс.  Он  сделал
глубокий вдох и медленно выдохнул.
   - Ничего, Честер, все это пустяки, - сказал  Бэндон.  -  Вот,  поешь-ка
орехов.
   - Нет, спасибо, пока не надо, - отозвался Честер.  -  Ради  бога,  лежи
спокойно и не мешай мне управлять этой идиотской штуковиной.
   - Слушай, Честер, как странно, - сказал Бэндон.
   - Что странно?
   - Мы поднимаемся, вместо того, чтобы планировать вниз. Слушай,  Честер,
а как мы сможем спуститься, если эта штуковина так и будет подниматься все
выше и выше?
   - Да ты бредишь, - отозвался Честер.
   Ветер со свистим бил его в лицо, заставляя глаза слезиться. Он  изогнул
шею и посмотрел вбок. Деревья внизу простирались  одним  сплошным  зеленым
покрывалом. Он оглянулся. В миле от  них  была  как  на  ладони  видна  их
гора-стол.
   - Ты прав! - крикнул Честер. - Я вижу вершину столовой  горы.  Полагаю,
что нас подхватил восходящий поток теплового воздуха.
   - А это хорошо или плохо?
   - Хорошо. А теперь оставь меня на несколько минут  в  покое,  возможно,
мне удастся установить новый рекорд Триценниума в полетах на планере.
   - Пять миль, - прокричал Честер через несколько минут. - Именно столько
должно быть до ближайшего Центра.
   - А как она держится в воздухе, не махая крыльями, Честер?
   - Мы держимся на восходящих воздушных потоках,  поднимающихся  от  этих
склонов. Боюсь, что у нас очень плохой угол скольжения, но подъемная  сила
этих воздушных потоков столь велика, что  мы  продолжаем  набирать  высоту
даже несмотря на несовершенства нашего аппарата. Я надеюсь над  равнинами,
что простираются  впереди,  поймать  восходящие  потоки  теплого  воздуха,
которые нам нужны. Я думаю, что сейчас мы  находимся  на  высоте  примерно
одной тысячи метров. Мне бы хотелось поднять машину километра на  полтора,
а затем направить ее на запад, в направлении Триценниума Вечной  Мудрости.
Если нам удастся  пролететь  несколько  километров,  это  избавит  нас  от
необходимости совершать долгую и нудную прогулку под палящим солнцем.
   - Я обеими руками за. Честер. Я чувствую себя здесь просто превосходно.
   - Это твоя ремарка,  кажется,  означает,  что  ты  отказался  от  своей
философии простой жизни. Летательный аппарат - даже такой примитивный, как
этот, - отличается от кремниевого орудия первобытного человека,  как  ночь
ото дня.
   - Что ты имеешь в виду, Честер? Мы ведь  сами  сделали  эту  штуку,  из
простой древесины и кроличьего клея.
   - Прибавь к этому несколько кусков  нейлона  и  стальной  проволоки.  В
общем-то любая производимая вещь делается из простого сырья - возьми  даже
электронно-лучевую трубку трайдивизора. Все материалы являются, в конечном
счете, природными, если попытаться проследить то, откуда они произошли.  И
нет ничего плохого в том, что мы переустраиваем природу для получения  все
больших удобств и благ; вопрос лишь в том, что мы  неправильно  используем
эти блага и удобства, именно это лишает жизнь ее прелести.
   - Может быть и так. Но меня поражают НЕ ВЕЩИ, меня поражают ЛЮДИ. Я  не
хочу, чтобы кто-нибудь указывал мне, что  я  должен  делать,  тыкать  меня
носом, как щенка. Я думаю, что, как только мы приземлимся, я снова уйду  в
горы.
   - Бэндон, научись делать то, что нужно людям и чего они хотят, и  тогда
тебе не придется беспокоиться о том,  что  кто-то  будет  тобой  помыкать.
Громче всех кричат о социальной несправедливости те, кто палец о палец  не
ударил для того, чтобы сделать нечто более сложное, нежели то, что  сможет
сделать любой шимпанзе. Почему, ты думаешь,  люди  так  высоко  ценят  тех
неожиданно  появляющихся  немногих   действительно   талантливых   певцов,
футболистов, врачей, инженеров? Да потому, что их слишком мало,  и  каждый
из них - сокровище. Если вдруг появляется новый человек и сочиняет  песню,
которая доходит до всех и затрагивает какую-то струнку в душе  у  каждого,
ему не надо беспокоиться, что его не заметят. Его поклонники не  допустят,
чтобы с ним что-либо случилось.
   - Что ж,  может,  мне  действительно  организовать  курсы  по  обучению
стрельбе из лука, как ты говорил. Думаешь,  кто-нибудь  захочет  научиться
этому?
   - Начни - и увидишь. Если в стрельбе из лука есть что-нибудь такое, что
заставляет тебя ее любить, то найдутся  и  другие,  которые  увлекутся  ею
всерьез. Будь лучшим в чем-либо - сделай так, чтобы мир узнал об этом.
   -  Эй,  Честер,  посмотри-ка  туда.  Вон  какая-то  линия,  прорезающая
местность.
   - Дорога, - объяснил Честер. - Очень хорошо.  Она  может  привести  нас
прямо к городу.
   - А вон там, далеко впереди, похоже, какие-то здания. Вон вдали.
   - Возможно. С этой высоты должен быть виден Триценниум. До  него  всего
лишь около двадцати километров.
   Честер задрал голову вверх, прищурившись, посмотрел на кучевые  облака,
направил планер к тени, которую отбрасывало ближайшее из них.
   Поток воздуха тряхнул хрупкую машину.
   - Все в порядке, Бэндон, летим сюда. - Он заложил правый вираж  и  взял
курс на виднеющийся вдали город.
   Полчаса спустя планер, просвистев в воздухе над аллеей высоких деревьев
и чуть не задев крышу длинного здания, коснулся широкой  зеленой  лужайки,
затем, подброшенный ударом, прошелестел по траве  еще  несколько  десятков
метров и наконец, сдирая фюзеляжем грунт, пропрыгал еще метров пятнадцать,
пока не повалился на крыло, не зацепил им  дерн  и,  описав  крутую  дугу,
окончательно не остановился.
   -  Уф!  -  выдохнул  Честер.  Он  приподнялся,  стоя  на  четвереньках,
посмотрел вокруг на хорошо ухоженные зеленые насаждения, мирные ряды  крыш
и полдюжину людей, неторопливо шагавших через  лужайку.  -  Приготовься  к
суровому приему, Бэндон. Я не  уверен,  что  эти  ребята  должным  образом
оценят мой небольшой вклад в цивилизацию. Они наверняка любят давать  волю
рукам.
   - Пусть только попробуют это со мной, - прорычал Бэндон.
   - Не торопись  с  выводами;  выглядят  они,  может  быть,  и  не  очень
воинственно, но камень за пазухой  у  них  наверняка  припасен.  От  кучки
отделился один человек и приблизился к планеру:
   - Невероятно! - прокомментировал он, оглядывая планер, Честера, Бэндона
и длинную борозду в бархатистой лужайке. - Откуда вы взялись?
   Подошел второй человек:
   - Ну, Гейми, что я тебе говорил? Жесткокрылый  управляемый  летательный
аппарат. Посмотри на этих двух парней. Совершенно обычные, ничем от нас не
отличаются. Так что хватит разговоров об аномалиях.
   - Я настаиваю, что это явление аномальное в  том  смысле,  что  оно  не
поддается объяснению с точки зрения обычных представлений. Прошу  отметить
отсутствие  двигателя  у  аппарата.  Как  эта  конструкция  из   подручных
материалов да к тому же с людьми на борту могла оказаться в воздухе?
   - Послушайте, - обратился к ним Честер.
   -  Погоди,  погоди,  Гейми.  Я  уверен,  что  этому   имеется   простое
рациональное объяснение. Я  полагаю,  что  сначала  мы  зададим  несколько
вопросов. - Он в упор посмотрел на Бэндона. - Вот вы, сэр, не скажите  ли,
как случилось, что вы появились будто из воздуха?
   - Проще не  придумаешь,  -  ответил  Бэндон.  -  Я  живу  на  облаке  и
спустился, чтобы пополнить свои запасы лунного света.  Еще  вопросы?  Если
нет, то как насчет того, чтобы пожрать? Я чертовски голоден.
   -  Ага,  -   пробулькал   Гейми,   -   так   я   и   подозревал.   Надо
проконсультироваться у Норго.
   - А вот это-то нам ни к чему, - сказал Честер. -  Послушай,  Бэндон,  я
сейчас сбегаю на городскую площадь и кое-что сделаю.  Может  статься  так,
что я тебя больше не увижу. Если это случится, я с  сего  момента  передаю
тебе все права на планер. Не позволяй им себя обмишурить. Они  поднаторели
в присваивании вещей от имени науки. И займись созданием  курсов  стрельбы
из лука.
   - Погоди, Честер. Кажется, мы с тобой неплохо ладим, и я думал,  что  и
дальше мы будем держаться вместе.
   - Извини, старина. Мне с тобой тоже было  хорошо.  Я  многому  от  тебя
научился, но я должен завершить кое-какие дела, если,  конечно,  это  пока
еще не совсем поздно. Я собираюсь найти укромное местечко и  затаиться  на
несколько часов. Желаю тебе удачи.
   Бэндон пожал протянутую ему руку:
   - Что ж, все путем. Честер. Извини, что я тебя затащил в это ласточкино
гнездо.
   - Таким, образом, - продолжал гундосить Гейми, - это явление связано  с
массовой миграцией лягушек, что было замечено в близлежащих районах.
   - Кто же откуда эмигрирует? -  ядовито  уточнил  его  собеседник.  -  Я
должен сказать...
   Честер неторопливо пошел через лужайку. Его никто не окликнул.
   В сгущающихся  сумерках  Честер  прошел  через  площадь  в  направлении
неясных очертаний купола и оказался  на  месте,  где  он  очутился  десять
месяцев назад. Когда он подходил к окаймляющей монумент цветочной  клумбе,
перед  ним  возник  высокий  человек,  который,  близоруко  щурясь,   стал
рассматривать статную широкоплечую фигуру  Честера,  его  загорелое  лицо,
жилистые руки, коротко подстриженные  и  выгоревшие  на  солнце  волосы  и
плотно облегающий тело триценнийского покроя костюм.
   - Ох, извините, - сказал он. - Я тут ждал одного несчастного маленького
идиота, у которого навязчивая идея по поводу ковра. Говорят, что он сбежал
из Центра прямо в самый разгар эксперимента. А вы,  по-видимому,  один  из
команды Норго?
   - Я и есть тот самый идиот, - резко ответил Честер. - Прочь  с  дороги,
Деван!
   - Ч-ч-т-т-о-о? Это, действительно, ты?
   - Да, это, действительно, я - и  теперь  я  предъявляю  права  на  свою
собственность. Деван рассмеялся.
   - Все тот же патефон, да? Что ж, Норго предупреждал, что ты,  возможно,
попытаешься пробраться сюда. Сейчас  я  верну  тебя  на  место,  чтобы  ты
закончил свой курс экспериментальной подготовки.
   - Я уже его закончил.
   - Неужели? - Деван снова засмеялся и потянулся  к  Честеру,  чтобы  его
схватить. Последовало  быстрое  движение,  и  Деван  больно  шлепнулся  на
мостовую.
   - Хорошо, что я наткнулся на тебя, Деван, - сказал  Честер,  переступая
через него. - Одним незаконченным делом меньше. Но если  я  обнаружу,  что
моим друзьям уже ничем помочь нельзя, я  сюда  вернусь  и  доведу  его  до
конца.
   Деван с криком поднялся на  ноги.  Послышались  ответные  крики,  затем
топот бегущих ног. Честер бросился  к  ковру,  перемахнул  через  каменную
скамейку, увидел перед собой неясные очертания стула.  Вдруг  над  головой
вспыхнул ослепительно яркий свет, и Честер увидел сжимающееся вокруг  него
кольцо людей во главе с Норго с поднятой вверх рукой. Все замерли.
   - Компьютер, ты здесь? - торопливо крикнул Честер. Последовала  длинная
пауза.
   - Честер, вам известно, что вам запрещено ступать на ковер?  -  крикнул
Норго. - Идемте спокойно с нами.
   - Присматривайте за ним, - предупредил Деван, потирая скулу. Он  выучил
пару приемов.
   - А, мистер Честер, - раздался в воздухе знакомый голос. - У меня  были
некоторые сложности с определением, где вы находитесь.
   - Жди наготове, - крикнул Честер. - Я присоединюсь к тебе через минуту.
- Он повернулся лицом к Норго. - Извините, что покидаю вас так  спешно,  -
крикнул он, став обеими ногами на ковер. - Я бы с удовольствием погостил у
вас еще, но у меня есть срочные  дела,  которые  требуют  моего  внимания.
Передайте от меня привет Куве - и берегитесь подстрекателя и  демагога  по
имени Гриз. Он обитает  в  горах,  но  в  ближайшее  время  он  собирается
совершить набег на город.
   - Я надеялся, что ваш бред исчезнет, как только вас удалят от предмета,
который вы присвоили - печально сказал Норго.
   - Что ж, очень плохо. - Он махнул, и толпа стала приближаться.
   - Прощайте, Норго, - выкрикнул Честер. - Спасибо за все. А после  того,
как я исчезну, помните: надо принимать действительность такой,  какая  она
есть. Нереальное не есть недействительное.
   - Ну, компьютер, - добавил он, - доставь меня обратно к Енэ.





   Сумерки превратились в яркий солнечный день на городской улице.  Честер
огляделся. Ничего не изменилось с тех пор,  как  он  увидел  эту  улицу  в
последний раз  десять  месяцев  назад,  разве  что  толпа  уменьшилась  до
нескольких самых стойких зевак. Улица была все еще перегорожена  канатами,
хотя вместо фаланги полицейских машин  осталось  лишь  две,  в  каждой  из
которых на переднем сиденье сидело по два мордоворота, но ни один  из  них
не глядел в сторону Честера.
   - Не исчезай, компьютер, - тихо сказал Честер. - Я  попытаюсь  отыскать
Енэ, может быть, для этого мне понадобится какое-то время.
   - Очень хорошо, мистер Честер, - раздался громкий голос компьютера. - Я
пока займусь анализом...
   - Тише ты! - оборвал машину Честер, но было уже слишком поздно.  Четыре
круглые полицейские  физиономии  дружно  повернулись  в  сторону  Честера.
Настежь  распахнулись  дверцы  машин,  послышались  тяжелые   шаги.   Двое
полицейских приближались к Честеру, двое других зашли  за  машины,  сцепив
руки на красных портупеях.
   - Ха, что снова здесь делают эти кресла и  ковер?  -  спросил  один  из
полицейских.
   - Эй, парень, ты кто такой? - выкрикнул другой.
   Честер сложил руки на груди и со свирепым выражением лица уставился  на
начальника патруля.
   - Я, кажется, дал указание,  чтобы  за  этим  районом  вели  тщательное
наблюдение, - пролаял он. - Кто разбросал здесь эти  вещи?  Это  вам  что,
склад мебельной рухляди?
   - В чем дело? - спросил начальник патруля, открывая от удивления рот.
   - Застегните свой мундир, - оборвал его Честер. - И извольте  побриться
к следующему дежурству. - Он заложил руки за спину и прошелся  взад-вперед
перед выстроившимися в линейку полицейскими. - Сержант, почистите ботинки.
И вымойте машину.
   - Эй, да кто вы такой?
   - Ах, кто вы такой, СЭР! - проревел Честер. - Вы что, никогда не видели
полевую форму Комиссара Полиции?
   - Так точно, видел, сэр, - быстро ответил полицейский. - Но это  не  та
форма.
   - Тайной Полиции, то есть, - поправился Честер.
   - Тайной Полиции? Черт, я видел Комиссара Тайной полиции на скачках  не
далее чем на прошлой неделе.
   - Комиссара Международной Полиции, недоумок! - продолжал реветь Честер.
- Вы что здесь, не понимаете, что это вопрос международного значения? Я, -
перешел он на заговорщический тон, -  я  знаю  из  совершенно  достоверных
источников, что это дело связано с планируемым вторжением инопланетян.
   - Вот так так! - присвистнул полицейский.
   - Так вот, - ровным голосом продолжал Честер, -  не  припомните  ли  вы
дело о нагой молодой женщине, которая была не так давно арестована  где-то
в этом районе?
   Полицейские переглянулись. Один из  них  приподнял  свой  хромированный
шлем и посмотрел куда-то вверх.
   - Кажется, - произнес он. - Э-э-э...
   - Я думаю, что, возможно, я что-то припоминаю, - откликнулся другой.
   - А, прекрасно. Можете ли вы мне напомнить, чем закончилось это дело? А
то что-то у меня вылетело из памяти.
   - Сейчас, одну минутку...
   - Возможно, она отсидела небольшой срок и была выпущена на  свободу,  -
подсказывал Честер. -  Возможно,  что  ей  удалось  даже  найти  работу  -
где-нибудь здесь, неподалеку.
   - Работу, - повторил полицейский, тупо уставившись на Честера.
   - Почему бы нам не проехать в полицейский участок... э-э-э... Комиссар?
Возможно, там мы сможем все уладить.
   - Почему же, она, может быть, все еще находится в  женском  карцере,  -
предположил другой полицейский. - Может быть, нам удастся устроить для вас
маленькую встречу с ней.
   - Ну что ж, отличное предложение, - решительно сказал Честер. -  Везите
меня туда прямо сейчас.
   -  Слушаюсь,  сэр.  Сюда,  пожалуйста.  Честер  проследовал  за   двумя
полицейскими в их машину. Он ехал молча, обдумывая, что и  как  необходимо
сделать. Было маловероятно,  что  все  эти  десять  месяцев  Енэ  все  еще
находилась  в  местной  тюряге.  Тем  не  менее,   она   могла   усугубить
первоначальный проступок отягчающими  обстоятельствами  вроде  оскорбления
полицейских,  нанесения  ущерба  государственной  собственности,   попытки
побега, оказания сопротивления  при  аресте  или  отсутствия  водительских
прав. И, конечно же, у нее не было при себе ни цента, что,  как  известно,
не способствует выяснению истины, когда имеешь дело с блюстителями закона.
   Машина затормозила у бокового входа здания из красного кирпича с  двумя
колоннами, которые увенчивали два  матовых  шара  с  надписью:  "Полиция".
Честер вышел из машины и последовал за водителем вверх по ступенькам, в то
время как второй  полицейский  замыкал  процессию.  Внутри  здания  шедший
впереди полицейский сделал знак Честеру пройти через  короткий  коридор  и
войти в дежурную комнату. В ней находился высокий тощий человек в  красной
униформе, который бросил на них через стол раздраженный взгляд.
   - Ну, приятель,  -  сказал  начальник  патруля,  глядя  на  Честера,  -
посмотри, кто у нас здесь - Комиссар Международной Полиции. Вот она  какая
- форма у Международной Полиции.
   - Я хотел бы узнать... - начал Честер, делая шаг вперед.
   - И вот он  является  к  полицейскому  патрулю  и  требует,  чтобы  ему
сказали, не помним ли мы дамочку, которую арестовали где-то в этом районе.
   - Кстати, и кресло и  ковер  снова  на  месте,  -  подал  голос  второй
полицейский.
   Сидящий за столом резко вскочил:
   - Что, снова на месте? А вы установили, кто их сюда вернул?
   - Говорят, что это вторжение с Марса, - ответил второй  полицейский.  -
За ними трудно было уследить, с их фантастической техникой.
   - Вы идиоты! Каблицкий, да я с тебя сдеру за  это  нашивки.  Немедленно
возвращайтесь туда и возьмите район  под  тщательное  наблюдение.  Это  не
означает, что вы сядете в машину и будете слушать последний хит-парад.
   - Но, шеф, что делать с этим? Похоже, что он опасный псих. Шеф взглянул
на Честера:
   - Наверно, этот тип сбежал с коммерческого телевидения. Заприте его  за
сопротивление закону.
   - Но позвольте... - начал было Честер.
   Два полицейских повернулись к нему с облегченным выражением лица и  уже
было пытались заграбастать его своими громадными ручищами,  когда  Честер,
отклонившись в сторону, схватил протянутую  руку,  резко  завернул  ее  за
спину  и  надавил.  Полицейский  взвыл,  подпрыгнул  и   рухнул   на   пол
бесформенной грудой.
   - Мне просто нужна некоторая информация, - заявил Честер. - Та девушка,
о которой я спрашивал, она все еще в заключении?
   Второй полицейский зарычал и придвинулся к  Честеру.  Честер  мгновенно
окаменевшей ладонью ткнул его в солнечное сплетение, а когда тот загнулся,
рубанул его ребром по шее.
   - На помощь! - заорал  шеф,  протягивая  руку  к  ящику  стола.  Честер
перелетел через стол и схватил тощую шею Комиссара:
   - Послушай ты, козел вонючий! - рявкнул Честер. - Где девчонка, которую
вы задержали за появление в общественном месте в неприличном виде?
   Полицейский  мужественно  сопротивлялся;  Честер  начал  колотить   его
головой об пол. В поле зрения возник один из  его  очухавшихся  коллег,  и
Честер, ухнув, сбил его с ног обмякшим телом комиссара.
   -  Слушай,  -  настойчиво  продолжал   Честер,   прижав   незадачливого
полицейского чиновника к спинке высокого кресла. - Все, что мне нужно, это
местонахождение молодой особы. Почему бы тебе не оказать маленькую  услугу
законопослушному гражданину?
   -  Она...  в  женском  крыле...  северная  сторона,  первая   камера...
направо...
   - Где ключи?
   - Ключей нет, там шифр.
   - Какова комбинация цифр?
   Дверь комнаты распахнулась настежь, и в ней возник жирный  полицейский,
выпучил глаза и потянулся рукой к  кобуре  с  тяжелым  пистолетом.  Честер
мгновенно выставил перед собой полицейского комиссара как  щит.  Появились
другие полицейские. В коридоре разрывался сигнал тревоги.  Слышался  топот
ног.
   Честер отбросил от себя шефа, повернулся спиной  к  набегавшим,  закрыл
руками лицо и, ласточкой нырнув в  широкое  двойное  окно,  приземлился  в
траву под звон осколков разбитого стекла, перекувыркнулся, вскочил на ноги
и бросился бежать. Он перемахнул через забор, и, перебежав улицу, бросился
к темной аллее. Ему преградил путь какой-то человек.
   - Помогите их задержать, - пролаял Честер.
   Человек озадаченно сделал шаг в сторону. Честер пронесся  через  аллею,
выскочил на людную улицу и перешел на быструю ходьбу.  Итак,  он  потерпел
поражение, однако  по  крайней  мере  узнал,  где  находится  Енэ.  Бедная
девочка! Почти год в ужасной камере.
   Пройдя квартал, Честер остановился перед большой  стеклянной  витриной,
на которой дециметровыми буквами было написано: "Двигатели для  Гусеничных
Тракторов".
   За витриной притаилось огромное желтое,  поблескивающее  хромированными
частями, фарами, антеннами чудовище.
   Табличка, прикрепленная к нему, гласила: "Новый многоцелевой гусеничный
трактор года (снабжен дополнительными боковыми катками)".
   Сбоку от витрины находилась мало заметная дверь.  Честер  открыл  ее  и
увидел человечка  с  набриолиненными  волосами  и  улыбкой  во  весь  рот,
который,  облокотившись  на  полированный   бок   механического   гиганта,
разговаривал с тучным посетителем средних лет.
   - ...Очень удобные ежемесячные выплаты, - услышал Честер конец фразы.
   Честер обошел трактор с тыла и,  откинув  каплеобразный  плексигласовый
фонарь  кабины,  устроился  на  желтом  кожаном  сиденье.  С  панели   ему
подмигивали поблескивающие приборы. Где-то внизу слышался голос продавца:
   -  ...Электрообогрев  и   музыка,   автоматические   дворники,   задний
прожектор,  сиденья,  окна,   капот,   рулевое   управление,   тормоза   с
электроприводом,  фрикционно-зубчатая  передача,  три  бака   с   горючим,
роскошный салон, автоматическое удаление мусора,  коврики  из  микропорки,
телевизор...
   Честер осмотрел панель, нашел кнопку пуска.
   - ...Эффективные глушители, - продолжал тараторить продавец, - не один,
обратите внимание, а два, да-да,  два  звуковых  сигнала  самой  последней
модификации и везде вместо утомляющих шкальных  приборов  полный  комплект
ласкающих глаз цветовых индикаторов...
   Честер утопил кнопку зажигания и нажал на стартер.  Двигатель  взревел.
Честер включил первую передачу, и машина  медленно  двинулась  к  витрине.
Напуганный продавец издал вопль и отпрыгнул в сторону. Покупатель рванулся
в другую. Громадный полированный  нож  бульдозера  врезался  в  витрину  и
разнес ее вдребезги. Громадина с грохотом вырвалась  наружу,  развернулась
на правой гусенице и, как пушинку отбросив  попавшийся  на  пути  легковой
автомобиль, выкатилась на середину дороги. Честер с  лязгом  врубил  самую
высокую передачу и включил обе сирены. Прохожие так и брызнули  врассыпную
от набирающего скорость чудовища. Патрульная полицейская машина  рванулась
и,  резко  затормозив,  блокировала  дорогу.  Честер,  немного  свернув  в
сторону, услышал, как гусеница с хрустом  раздавила  багажник  машины.  Он
опять потянул на себя рычаг управления, чтобы объехать грузовик  с  пивом,
на борту которого красовалась веселая красная  рожа,  но  поддел  грузовик
краем ножа и перевернул его набок.  На  улице  образовался  затор.  Честер
свернул в проулок и увидел, как  за  решеткой  на  лужайке  перед  зданием
правосудия собираются возбужденные клерки. Северное  крыло,  говорил  шеф.
Честер скосил глаза на солнце, направляя машину в проем решетки. Север был
справа. Люди с ужасом смотрели, жестикулировали, а когда гигантская машина
переползла через бордюр и, подмяв под себя решетку, выползла  на  лужайку,
бросилась наутек. Клумба петуний бесследно исчезла под гусеницами.
   Высоко в стене красного кирпича виднелись  узкие  зарешеченные  окна  с
трехметровым   интервалом   между   ними.    Под    ними-то    Честер    и
остановил-трактор. Сквозь  грохот  работающего  двигателя  Честер  услышал
возбужденные крики. В окнах  появились  лица  заключенных.  Честер  открыл
дверь кабины и выглянул.
   - Енэ, - прокричал он, - это я. Честер!
   Раздался звук выстрела,  и  пуля  со  свистом  отрикошетила  от  стенки
кабины. Честер быстро нырнул внутрь. Он увидел, как наверху в проеме  окна
появилось знакомое овальное  лицо.  Он  возбужденно  замахал  руками.  Енэ
ответила ему взмахом руки, но как-то  неуверенно.  Честер  включил  заднюю
скорость, трактор отъехал назад, крутанулся на месте и  снова  двинулся  к
стене. Честер, подняв нож, приставил его к стене и нажал  на  акселератор.
Гусеницы сначала  вгрызлись  в  почву,  трактор  вздыбился,  а  затем  они
безрезультатно стали прокручиваться, выбрасывая из-под себя фонтаны земли.
Вскоре позади образовался целый холм.
   Честер сдал  назад,  немного  опустил  нож,  затем  прибавил  оборотов.
Массивная машина  рванулась  вперед  и  с  ужасным  грохотом  врезалась  в
кирпичную стену. Честер почувствовал, как накренилось вдруг сиденье; затем
посыпались кирпичи и куски раствора, отскакивая от полированного капота  и
глухо стуча по пластиковому фонарю кабины. Поднялись  тучи  пыли,  вылезли
деревянные  конструкции  с  изогнутыми  гвоздями,  на  которых   болтались
разбитые косяки и оконные рамы.
   Честер  откинулся  на  сиденье,  оценивая  ситуацию.  Снова   раздались
выстрелы, теперь четыре подряд.  На  пластиковом  фонаре  кабины  ближе  к
голове Честера появились две звезды с  расходящимися  лучами.  В  тюремной
стене была брешь метра два  в  высоту  и  три  в  ширину,  сквозь  которую
проглядывал интерьер тюрьмы. Пока он смотрел,  обвалился  еще  один  кусок
стены. Честер снова двинул трактор вперед и еще раз ударил ножом в  стену.
Когда он попятился, продираясь через завал, сквозь пыль начали  проступать
очертания перекрытия второго этажа, провисая под тяжестью  горизонтального
стального швеллера. Честер снова врезался в стену. Теперь отвалился  целый
кусок, так что целиком стали видны две камеры. Через образовавшийся  проем
он увидел скособочившиеся железные койки на просевшем полу.
   Честер подогнал трактор к самому проему, поднял фонарь  и  позвал  Енэ.
Она появилась в проеме на четвереньках,  глядя  через  край  на  громадную
грохочущую машину.
   - Быстрее, Енэ, - Честер  поторопил  ее  жестом.  Он  оглянулся  назад.
Толстый полицейский пытался зарядить барабан своего тридцатисантиметрового
револьвера. Вокруг него суетились другие полицейские.
   - Это действительно ты, Честер? - спросила дрожащим от волнения голосом
Енэ.
   - Поторапливайся, - Честер протянул ей руки.
   Енэ, свесив свои стройные, обутые в  сапоги  ноги,  соскользнула  вниз,
повисела на руках и спрыгнула. Честер подхватил  ее,  втянул  в  кабину  и
захлопнул дверцу как раз перед тем, как  пузырь-полицейский  выстрелил  из
своей пушки. Трактор быстро отъехал, развернулся и рванул  через  лужайку.
Вдогонку посыпались выстрелы. По фонарю чиркнула шальная пуля.
   - Честер, это действительно ты? Ты так изменился, стал такой красивый!
   - Прости меня, Енэ, что я так долго заставил тебя ждать. Я вернулся  за
тобой сразу же, как только смог. Но...
   - Слушай, Честер, ты просто неподражаем. Я  с  первой  твоей  фразы  же
поняла, что это ты. Где ты взял эту чудесную машину?
   - Машина  превосходна,  не  так  ли?  В  ней  есть  все  для  приятного
путешествия: кондиционер,  звукоизоляция  и  пуленепробиваемые  стекла,  к
счастью для нас. Но я тебе хотел сказать, как ужасно я сожалею,  что  тебе
пришлось провести почти год в этой тюрьме.
   - Год? Да ты что, Честер! С того момента, как нас схватили полицейские,
прошло не более двух часов. Честер растерянно заморгал:
   - Как? Как?..
   - Куда мы сейчас поедем. Честер? И откуда у тебя эта одежда, этот загар
и эти большие сильные руки?
   - Я... Нет, я  имею  в  виду,  ты...  Ну  ладно,  ничего,  бог  с  ним.
Разберемся потом. Пока же нам с тобой предстоит прорваться к ковру.
   Честер вырулил на улицу, на которой под охраной  полицейских  находился
ковер. Пожарная машина, вывернувшаяся сбоку,  налетела  на  трактор,  была
отброшена на бордюр и замерла с хлещущими во все стороны фонтанами воды.
   Честер замедлил ход, крутанул руль, неуклюже объехал полицейскую машину
и с лязгом остановился. Он откинул фонарь кабины и  среди  крика  и  суеты
помог Енэ спуститься вниз. Она легко перепрыгнула через  остатки  разбитых
козел и  оказалась  на  ковре.  Честер  прыгнул  следом  за  ней.  Парочка
постоянно находящихся возле ковра полицейских бросилась к ним с  дубинками
наперевес.
   - Ну, - сказал Честер, хватая Енэ за руку, - доставь-ка нас  туда,  где
остался Кейс, компьютер. Да не запутайся на сей раз в координатах.





   Казалось, что высокие серые здания растворились в  солнечной  голубизне
неба. Честер и Енэ оказались  на  поросшем  травой  склоне  холма  в  тени
развесистых ветвей. Она повернулась к нему и  обвила  его  своими  нежными
руками.
   - Ой, Честер, это так забавно...
   - Забавно? Черт возьми, Енэ. В нас ведь стреляли всамделишными пулями.
   - Но я уверена, что ты все равно сделал бы так, чтобы ничего  страшного
не произошло.
   - Ну... По крайней мере, для меня было большим облегчением узнать,  что
ты не провела этот год в камере. Если бы ты знала, какие страшные  картины
твоих и Кейса мучений я рисовал в своем воображении. Я думал, что мне  уже
никогда не удастся ему помочь. Но теперь, если мы поспешим...
   - Я уверена, что с ним все в порядке. Енэ с беспокойством посмотрела  в
сторону холмов.
   - Однако я уже не вижу дыма.  Надеюсь,  впрочем,  что  углей  пока  еще
недостаточно  для  того,  чтобы  на  них  можно  было   зажарить   мистера
Малвихилла.
   - Если эти проклятые туземцы коснулись хоть волоса на голове  Кейса,  я
все племя в порошок сотру.
   Через двадцать минут быстрой  ходьбы  они  были  на  опушке  леса.  Они
увидели, как к ним по тропинке приближаются два чисто  выбритых,  в  белых
одеждах мужчины и прекрасно сложенная  женщина.  Они  остановились,  затем
подняли в приветствии руки и начали танцевать и петь.
   - Похоже, что это совершенно другое племя, - сказал Честер, -  никакого
сравнения с теми дикарями.
   -  Кажется,  они  хотят,  чтобы  мы  последовали  за  ними.   Энергично
жестикулируя, туземцы повернулись и пошли по тропинке.
   - Ну, мы все равно ведь двигаемся в  этом  направлении.  Честер  и  Енэ
пошли по утоптанной тропинке и  вышли  на  поляну,  где  Кейс  сражался  с
местным силачом.
   - Никаких  признаков  присутствия,  -  сказал  Честер,  оглядываясь  по
сторонам. - И клетки исчезли, и все остальное.
   Они пошли дальше, поднялись по заросшему деревьями склону  и  прямо  из
леса вышли на широкую тенистую деревенскую улицу с ровными рядами деревьев
и клумбами диких цветов перед аккуратными домиками  из  камня,  досок  или
тонких жердей, оживляющими зеленое покрывало луговины.  Из  большого  дома
где-то в середине улицы появился старик важного вида, одетый  в  аккуратно
сшитые шорты и домотканую рубашку.  Он  подошел  к  ним,  поглаживая  свою
длинную седую бороду.
   - Боже мой, - сказал в смущении Честер, - мы попали совершенно не туда,
Енэ. Куда нас на сей раз забросило?
   - Сама не понимаю. Честер.
   - Посмотри на этого седобородого старца. Он огромен. Клянусь, он мог бы
быть предком Кейса  Малвихилла;  по  всем  параметрам  он  ему  в  дедушки
годится.
   Старик подошел ближе и пристально посмотрел на Честера, а затем на Енэ.
Он пощипывал бороду, кивая каким-то своим мыслям.
   - Ну, - сказал он, - наконец-то вы объявились...


   Честер и Енэ сидели рядом  с  Кейсом  на  скамейке  под  дикой  вишней,
которая росла у гребня возвышенности, уходящей вдаль, к лазурному озеру  у
подножья  поросших  соснами  холмов.  Девушка-туземка   разливала   густое
коричневое вино из каменного кувшина  в  разнокалиберные  кружки  тяжелого
стекла.
   - Объясни мне еще раз. Честер, только медленно и внятно, - сказал Кейс.
- Ты говоришь, что это тот же самый день, в который вы улетучились отсюда?
   - Для Енэ - да. Для меня же с того момента прошло десять месяцев.
   - Ты очень изменился. Честер. Догадываюсь, что за этим стоит нечто, что
не поддается расхожим объяснениям. У  этого  чертова  компьютера,  видимо,
сломались счетчики времени.
   - Кейс, мы думали, что они зажарят тебя живьем. Как ты  сумел  добиться
их расположения?
   - Ну, слушайте. Последнее,  что  я  увидел,  это  как  вы  скрылись  за
деревом. Я же продолжал жонглировать еще не меньше часа.  Затем  я  сделал
пару кульбитов, стойку на руках. Потом я попросил у них  веревку,  натянул
ее и стал по ней ходить. К этому времени они уже заметили, что вы исчезли.
Я жестами показал им, что вы испарились, как и подобает истинным духам. Но
это их уже не особенно волновало, они  хотели,  чтобы  я  еще  походил  по
канату.
   - К тому времени ты, должно быть, подумал, что мы бросили тебя.
   - Признаюсь, я был вначале взбешен, когда так и не  увидел  вас  идущих
мне на выручку в сопровождении морской пехоты. Думаю, что прошло не  менее
двух лет, прежде чем я свыкся с  мыслью,  что  застрял  здесь  надолго.  Я
подумал, что с вами что-то произошло, и  поэтому  мне  нужно  было  как-то
устраиваться самому. К этому времени  авторитет  мой  среди  туземцев  был
достаточно высок. Они выделили мне свой лучший шалаш и  приносили  из  еды
все, что я  пожелаю.  Завидовать,  конечно,  было  нечему,  но  жить  было
довольно легко. Разумеется, после тридцати лет...
   - Тридцати лет?!
   Кейс утвердительно кивнул своей седой как лунь головой:
   - Да, мой дорогой. Уж в этом-то я не сомневаюсь. Я обычно делал зарубки
на дереве, отмечая прошедшие годы, но иногда я был так занят, что мне было
просто не до этого.
   - Занят? Чем же ты был так занят?
   - Да уж был, но не сразу. Поначалу, когда я оказался у них, я только  и
знал,  что  болтался  без  цели,  наблюдая,   как   туземцы   борются   за
существование. Грязные, голодные, невежественные, умирающие от болезней  и
когтей диких животных. А какую пищу они мне приносили - полусырое  собачье
мясо, подпорченные плоды, мешанину из ягод.  То  и  дело  мне  приходилось
устраивать  для  них   представления   -   жонглировать   или   показывать
акробатические номера, чтобы этим защищать селение от злых духов.
   Однажды я как-то задумался. Земля здесь  настоящий  клад,  из  которого
предприимчивый делец в иных условиях мог бы извлечь  баснословную  выгоду.
Все, что нужно было сделать, это вырубить  кустарник,  подрезать  деревья,
расчистить берега озера, вынести мусорные  свалки  за  пределы  селения  и
насадить фруктовые деревья и цветы...
   Да, но для того, чтобы подрезать деревья, мне нужен был  топор,  а  это
значит, мне нужно было железо.
   К тому  времени  я  уже  свободно  владел  местным  языком.  Я  спросил
туземцев, не знают ли они такого места, где водилась бы красная  грязь.  И
объяснил, что она нужна для  волшебства.  Несколько  недель  спустя  отряд
охотников вернулся с противоположного берега озера и принес с собой весьма
неплохие образцы железной руды.
   У шамана  был  каменный  уголь:  он  вырезал  из  него  фигурки  богов,
поскольку уголь легко поддавался обработке. Я соорудил небольшую  доменную
печь, загрузил ее доверху кусками угля и руды и зажег.
   Ну и, как полагается, через пару часов пробил отверстие, через  которое
потекло расплавленное железо.
   - Кейс, что ты можешь знать о выплавке железа, - прервал его Честер,  -
ведь наверняка у тебя не было с собой Инструкции по Варке Стали в Домашних
Условиях, не так ли?
   -  Из  первой  плавки  я  отлил  полдюжины  топоров  и  топориков.  Они
получились довольно приличными. Я заточил их  с  помощью  плоского  камня,
затем раскалил их и опустил в холодную воду.  Они  неплохо  закалились.  А
вскоре у меня  уже  была  своя  собственная  технология.  Все  зависит  от
пропорции угля и руды в печи.
   - Уголь в количестве от 0,7 до 1,7  процента  обеспечивает  оптимальное
соотношение твердости и ковкости металла, - не преминула уточнить Енэ.
   - Жаль, что тебя не было рядом, крошка, - сказал  со  вздохом  Кейс.  -
Твои познания оказались бы бесценными. Но  мы  так  или  иначе  справились
сами.
   Из полученного металла я выковал лезвие ножа, приделал к нему ручку и с
его помощью начал вырезать ручки для топоров. Затем я заставил  аборигенов
начать очистку земли от леса и  кустарника,  причем  делать  это  не  ради
показухи.
   Дикие животные  перестали  терроризировать  селение,  поскольку  у  них
больше не было прикрытия. Я добился того, чтобы весь кустарник  и  колючки
были полностью удалены с территории; на их месте в рост  пошли  травы.  Мы
также обрубили нижние сучья деревьев как раз в рост  человека,  подравняли
их, удалив вьюны и тому подобное.
   Превратили, таким образом, лес вокруг в ухоженный парк.  Потом  настала
очередь озера. Мы выдолбили несколько стволов,  сделав  из  них  лодки,  и
очистили дно от водорослей и топляка, а затем  после  некоторых  дренажных
работ оборудовали прекрасный пляж на этом берегу.
   Из полосок кожи я изготовил рыболовную снасть, показал им,  как  ловить
форель, и мы устроили рыбную фиесту. Сначала они отказывались  есть  рыбу:
по-видимому, потому, что рыбой брезговали  их  предки.  Эта  публика  была
столь же  консервативна,  как  выпускники  старейших  университетов  Новой
Англии. Однако я изобрел очередной  магический  ритуал,  идущий  якобы  из
древности, и они на него клюнули.
   Теперь половину жизни они проводили на озере. Мы сделали пару пил, и  я
показал им, как распиливать дерево на доски, из  которых  мы  и  соорудили
несколько уже настоящих гребных лодок. Самое интересное  в  том,  что  уже
через несколько дней наиболее смышленая пара моих учеников делала лодки  и
рыбачила даже лучше, чем я.
   Я  сделал  несколько  луков  и  стрел  и   отлил   несколько   железных
наконечников.
   Смастерив ножи  для  обработки  шкур,  я  показал,  как  с  их  помощью
выделывать кожу, пока она не станет мягкой.
   В окрестностях водилось много дикого крупного и мелкого рогатого скота.
Мы наплели веревок и с их помощью поймали и привели  пару  молодых  коз  и
двухгодовалого  барана,  который   своими   размерами   даже   превосходил
техасского   породистого   лонггорна.   Позднее   мы   раздобыли   парочку
новорожденных телят: бычка и телочку.
   Через пару лет у нас уже было довольно приличное стадо. Мы выпускали их
в парк, чтобы они не давали траве разрастись. Ну и,  конечно,  я  показал,
как доить коров и, немного поэкспериментировав, мы научились делать сыр.
   - Я и не подозревал, что ты настолько хорошо знаешь  животноводство,  -
вставил Честер.
   - Любой, кто когда-либо работал в цирке, знает, с какой стороны  кормят
скотину. Это была наименее сложная из всех моих проблем.
   Я начал получать удовольствие от вида ухоженного пляжа и парка  и  даже
стал подсчитывать, какую груду денег я мог бы заработать, будь  я  у  себя
дома.
   А потом как-то мне на глаза попалось несколько местных девиц, абсолютно
голых, чумазых, жирных, со спутанными волосами  и  от  которых  за  версту
несло козлятиной. - Кейс вздохнул. - Думаю, правда, и я был  нисколько  не
лучше их. К тому времени я уже  совершенно  утратил  привычку  бриться,  а
какой толк от мытья, если после него тебе приходится надевать одни и те же
старые засаленные кожаные штаны.
   И  тогда  я  решил,  что  настало  время  подумать  о  развитии  легкой
промышленности.
   Первое, что мне было нужно, это - ткань, чтобы избавиться от тошнотного
запаха шкур.
   Я попытался  использовать  овечью  шерсть,  но  неудачно.  Мы  пытались
разыскать в окрестностях дикорастущий хлопок, но тоже безрезультатно.
   В конце концов мы  нашли  растение,  напоминающее  лен.  Поработав,  мы
соорудили примитивную прялку. На это ушел почти год, но мы получили первую
партию нити. К этому времени у меня уже был готов ткацкий станок. Его было
не так уж трудно изготовить. Мы установили его и соткали себе одеяло.
   Я обучил нескольких девушек, и они начали прясть и ткать.  Из  кости  я
изготовил несколько иголок; стальные не получились. Конечно, швея из  меня
никудышная, но времени у меня было достаточно. Я соорудил себе пару брюк и
рубашек. В рубашках с длинным рукавом здесь просто жарко,  да  и  шить  их
трудно, поэтому я остановился на жилете. В нем и  продувает,  и  в  то  же
время он достаточно защищает от ночной прохлады.
   - А как же зимой?
   - Странно, но похоже, что здесь нет времен года. Одна и  та  же  погода
круглый год.
   - Доледниковый период, - пробормотала Енэ.
   - Затем я занялся мылом. Я повозился с  животными  жирами  и  золой,  и
наконец мне  удалось  выработать  вполне  приличный  рецепт.  Сначала  мне
приходилось заставлять их мыться, но я прибегнул к своей старой хитрости с
магией и духами, и вскоре их нельзя было отогнать от воды; когда бы  я  ни
взглянул в сторону озера, я всегда  видел,  как  кто-нибудь  там  что-либо
скребет или стирает. В том, что касается предохранения себя от греха,  они
такие же зануды, как и методисты. А когда ты привык к  чистоте,  от  грязи
кожа чешется, и ты начинаешь замечать грязь на своем соседе. Так  грязь  и
была вытеснена из нашего быта.
   Затем мне пришла мысль совершить дальнейшие шаги  по  совершенствованию
нашей цивилизации.
   Жилище, где мы обитали до сих пор, буквально кишело вшами и крысами; мы
просто тонули в отвратительных кучах обглоданных костей, изношенных  шкур,
засушенных ритуальных лягушек, чучел тотемных животных и другого дерьма  -
совсем как на старом бабушкином чердаке.
   Они чуть не сошли с ума, когда я все это спалил. Я объяснил им,  что  я
услышал голос свыше, который сказал мне, что это жилище должно перенестись
на небеса, однако их сучий шаман набрался наглости заявить, что я лжец. Вы
только вообразите!
   - Но, Кейс, ты же сам постоянно им говорил, что все,  что  ты  делаешь,
предопределен но свыше.
   - И это здорово срабатывало,  кстати.  А  может  быть,  в  этом  что-то
действительно есть? В любом случае, когда я на глазах у всех утопил  этого
самонадеянного выскочку в озере, никто не выразил сожаления.
   - Тебе повезло, что ты сумел от него так быстро  избавиться.  Из  того,
что я читал  о  шаманах,  я  знаю,  что  эта  публика  -  враг  опасный  и
коварный... Значит, ты утопил его. Но не слишком ли радикальный шаг?
   - Может быть, но я полагал, что если я создаю общество, то  должен  это
делать, проводя решительную политику. Не хватало еще, чтобы  кто-то,  и  в
подметки тебе не годящийся, путался у тебя  под  ногами,  особенно,  когда
правота на твоей стороне.  Ничего  не  может  быть  хуже  слабака  в  роли
диктатора. Как я понимаю, я должен был отстаивать свои идеи.
   - Но следующий лидер  мог  бы  оказаться  совсем  не  тем,  кто  ставит
общественные интересы выше личных. Что тогда?
   - Сказать по правде, Честер, я отнюдь не ставил  общественные  интересы
выше личных. Все, что мне хотелось, -  это  самому  удобно  устроиться.  Я
хотел, чтобы вокруг меня были чистые люди, потому что я  терпеть  не  могу
болезни и грязь. И я хотел, чтобы они хорошо жили, чтобы у них было  время
и желание овладевать тем, чему я их учил; они ловят рыбу - и  я  ем  рыбу,
они разводят скот - и я ем бифштексы, они рисуют картины - и я наслаждаюсь
живописью, они сочиняют музыку - и я ее с удовольствием слушаю, они вкусно
готовят - и у меня отличное  настроение.  Вот  так  и  создается  здоровая
атмосфера в общине. В конечном итоге я убедился, что от общения с  добрыми
и отзывчивыми людьми можно получить большее удовольствие, чем от  чего  бы
то ни было еще.
   Одних я обучил резьбе по дереву, других - сельскохозяйственному  труду,
третьих - мастерству стеклодува.
   Я прочесал окрестные леса в поисках растений,  которые  можно  было  бы
окультурить, и я продолжал экспериментировать с образцами рудных пород для
получения других металлов. Теперь у нас есть медь, свинец и  даже  немного
золота, и изыскательские работы продолжаются.
   Я научил дикарей размышлять о природе вещей и выдвигать новые идеи.
   С тех пор, как я утопил шамана, я постепенно свел  на  нет  мистическое
начало  в  их  жизни.  Теперь   подрастающее   поколение   не   испытывает
необходимости в принуждении свыше; в основе их  поступков  лежит  интерес.
Многие из них далеко опередили меня в отдельных искусствах и ремеслах; они
очень способные ученики. И я не  удивлюсь,  если  кто-то  из  них  откроет
периодическую систему химических элементов, или создаст паровой двигатель,
или научится делать лекарства.
   - А если все же придет тиран?
   - Любой тиран, появись он здесь, должен будет крепко  подумать,  прежде
чем принимать непопулярные меры, - ответил Кейс. - Местный народец  принял
меня, потому что я принес им благо. Они так же эгоистичны, как и я.  Я  же
создал прецедент. Следующему вождю придется с ним считаться"  если  он  не
хочет, чтобы его постигла участь шамана.
   - Все, что ты говоришь, похоже, очень хорошо сработало  практически,  -
сказал Честер, обводя глазами безмятежное селение в сгущающихся  сумерках.
- И все же я не могу избавиться от ощущения, что тебе следовало бы привить
им больший идеализм. Представь  себе,  что  в  будущем  для  них  настанут
трудные времена? Что, если изменится климат, обрушится эпидемия  или  даже
просто-лесной пожар?
   - Я не думаю,  что  здесь  помог  бы  показной  идеализм.  Насколько  я
понимаю, все эти попытки втиснуть людей в прокрустово ложе чьего бы то  ни
было Великого Плана Освобождения Человечества обычно  кончаются  тем,  что
палка истории ударяет обратным концом по освободителям. В этом  селении  у
каждого есть свое место и дело, которое он хорошо  делает.  У  нас  каждый
может ходить с высоко поднятой головой, будь он сапожник, охотник, шахтер,
ткач, винодел или рыбак.
   - А как с искусством? С этим диалектико-материалистическим подходом...
   - У нас каждый танцует и каждый поет. Все  умеют  играть  в  спортивные
игры, лепить из глины и рисовать. У одних  это  получается  лучше,  чем  у
других, но самое главное все могут это делать. В  нашей  общине  художники
все, а не кучка полу свихнувшихся избранных.
   - Но вас, похоже, немного, - сказала Енэ, - по моим подсчетам, не более
трехсот человек.
   - Больше народу в одном месте -  больше  проблем:  проблема  санитарии,
транспорта, шума,  столкновений  интересов.  Земли  у  нас  достаточно,  и
поэтому кроме этого  селения  в  радиусе  ста  километров  разбросаны  еще
двенадцать таких же селений, и в каждом из них живет не более 300 человек.
Каждый из них волен иметь  столько  детей,  сколько  захочет,  но  если  с
рождением твоего ребенка  численность  жителей  превышает  три  сотни,  ты
должен основать собственное поселение. Желающих  предостаточно,  любителей
воды, например, охоты на  неосвоенных  территориях  и  так,  далее.  Между
селениями идет оживленная торговля, поэтому мужчины  берут,  как  правило,
жен из других селений. Похоже, что такова уж человеческая природа - искать
себе пару в чужих местах.
   - Честер, здесь очень приятное место. Почему бы тебе не обосноваться не
здесь и теперь позабыть обо всех этих издержках цивилизации?
   Честер отрицательно покачал головой:
   - Я начал с того,  что  попытался  решить  свои  налоговые  проблемы  с
помощью незаконных финансовых операций. А когда  ты  оказался  в  беде,  я
тебя, по сути, бросил.
   - Но мы же договорились...
   - Енэ пыталась помочь мне, но я и ее бросил, - продолжал  Честер.  -  Я
пал  почти  на  самое  дно,  когда  мной  занялся  Куве.   Вырвавшись   из
исследовательского центра, я поклялся начать новую жизнь. Я помог  некоему
Бэндону, я отомстил Девану за свои унижения. Затем мне повезло, и я  нашел
Енэ. Извини, Кейс, что  я  принес  тебе  столько  проблем.  Я  стоил  тебе
тридцати лет жизни.
   - Лучших тридцати лет моей жизни, Честер. И теперь мы квиты.
   - Нет, у меня еще остается цирк, о котором я должен позаботиться.
   - Совершенно верно. Честер. Если действительно тридцать  лет  пролетели
только для меня, то еще не поздно что-нибудь спасти в нашем мире!
   - А кроме того, надо позаботиться и об изобретении прадедушки. Он  ведь
угробил на него всю свою жизнь и  завещал  его  мне.  Только  я  могу  его
спасти. Ну, а кроме всего прочего, имеется еще кое-что.
   Кейс поднялся на ноги:
   - Ничего нет лучше настоящего. Честер. Давайте трогаться помаленьку.
   Полчаса спустя Честер, Кейс,  Енэ  и  гомонящая  толпа  селян  вышли  к
поляне, на которой находился ковер с двумя парчовыми креслами.
   - Кейс, полагаю, что тебе нужно произнести речь,  назначить  преемника,
сделать несколько пророчеств, словом, все то, что обычно делают белые боги
перед тем, как исчезнуть в небытие.
   Кейс вздохнул:
   - У меня здесь множество друзей, Честер, и  мне  очень  не  хочется  их
покидать. Но нет никакого смысла устраивать  по  этому  поводу  торжество.
Тридцать лет я учил их жить и работать и не думаю, что  указания  вдогонку
могли бы что-либо изменить.
   - Тогда тронулись, Енэ, - сказал Честер, - но уж  постарайся  доставить
нас туда, откуда мы начали путешествие -  в  пункт  управления  машиной  в
дедушкином доме.
   Енэ посмотрела на Честера как-то растерянно:
   - Я в контакте с компьютером, - сказала она, - но...
   - Что такое, Енэ?
   - Мир, из которого мы начали путешествие, больше не существует.





   -  Мои  смутные  предположения  теперь   начинают   подтверждаться,   -
размеренно  проговорил  Честер.  -  Твои  деревушки   с   населением,   не
превышающим триста человек, и Триценниум, где я провел  почти  год,  -  не
есть ли все это наш мир в его прошлом и некоем отдаленном будущем?
   - Ничего не понимаю, Честер. Я давно оставил всякую надежду разобраться
хоть в чем-либо, что касается этого проклятого компьютера.
   - Но если это так, это может лишь означать, что мы имели и имеем дело с
реальной действительностью. Мы просили компьютер  показать  нам  сцены  из
прошлого самым доступным для человеческого наблюдения способом...
   - Ты хочешь сказать, что дьявольская  штука  восприняла  наше  шутливое
предложение всерьез и зашвырнула нас в реальное пространство и время?
   Честер согласно кивнул:
   - Боюсь, что мы пошутили над самими  собой,  Кейс.  Компьютер  оказался
настоящей Машиной Времени. Когда  мы  физически  оказались  в  прошлом,  -
продолжал Честер, - наше присутствие в  нем  трансформировало  будущее.  Я
теперь припоминаю, что компьютер что-то говорил о связи между Триценниумом
и домом прадедушки.
   - А как же город с этими  ужасными  розовыми  полицейскими,  Честер?  -
спросила  Енэ.  -  Он  очень  напоминал  что-то,  правда,  с  вкраплениями
устаревших  деталей,  которые  могут  объясняться,  как   я   представляю,
отсутствием  мистера  Малвихилла,  что  внесло  определенный  дисбаланс  в
привычную картину.
   - Да, и потом Кейс все-таки находился здесь не так  долго,  по  крайней
мере, не настолько, чтобы изменить антураж до неузнаваемости.
   - Так что я полагаю, что нам так и придется здесь остаться навечно.
   - Давай-ка зададим компьютеру несколько вопросов. Итак,  мы  совершенно
отрезаны от нашего мира, Енэ, и никогда не сможем туда вернуться?
   -  Широкий  спектр  энтропийных  потоков  был  нейтрализован  факторами
восьмого уровня сложности, вызванными внедрением мистера Малвихилла...
   - Пусть так, - вклинился Кейс, - а как насчет виллы Честера?
   - Она была низведена до статуса латентной псевдореальности.
   - Почему же эта идиотская куча деталей сразу же не предупредила нас  об
этом?
   - Не забывай, что это машина, - сказал Честер. - А любая машина начисто
лишена инициативы. А сами мы и не спрашивали об этом.
   - Да, но если дом исчез, то где тогда компьютер?
   - Помещен во временную вакуоль...
   - Послушай, Честер, - сказал Кейс. - У меня есть хитрое предложение.  -
Он повысил голос. - Компьютер, смог ли бы так... ну... показать  нам,  как
выглядело жилище прадедушки, если оно когда-либо существовало.
   - Конечно, нет ничего проще. Последовала небольшая пауза.
   Затем вокруг собравшихся заблестели вдруг возникшие прозрачные стены.
   - Должна предупредить  вас,  что  это  всего  лишь  оптический  эффект,
созданный моими усилиями, - сказала Енэ, - за ним ничего существенного  не
стоит.
   - Может быть, из этого что-нибудь и выйдет, Кейс, - заметил  Честер,  а
затем продолжил:
   - Компьютер, я бы хотел, чтобы ты конкретизировал эту  картину:  больше
деталей и больше правдоподобия. В общем, побольше реализма.
   - У меня нет уверенности, что мне это удастся, мистер Честер. Для этого
требуется радикально изменить все мои параметры, что может вызвать сильное
электронное возбуждение.
   - Попытайся все же.
   - Попытка может окончиться тем, что вы окажетесь в вероятностном  мире,
само существование которого даже у меня вызывает сомнение.
   - Мы, тем не менее, рискнем. Последовала минутная пауза, а затем:
   - Ну вот, мне удался тактильный эффект.  Теперь  вы  можете,  потрогав,
ощутить стену.
   - А сейчас  добавь  слуховые,  обонятельные  и  вкусовые  ощущения.  И,
главное, побольше ярких и мелких достоверных деталей в нарисованную  тобой
картину.
   Мгновение спустя машина сказала:
   - Увеличены параметры эффекта; теперь имеется псевдодом и  псевдопочва,
погруженные в псевдоатмосферу.
   - Дышать-то в ней, надеюсь, можно?
   -  О,  конечно.  Все  создаваемые  мной  эффекты  высшего  качества   и
отличаются высокой точностью деталей.
   - В таком случае, почему бы тебе не заняться  воссозданием  недостающих
деталей - планеты и всего прочего? Не торопись и сделай это хорошенько.
   - Ваше последнее замечание вряд ли уместно, мистер Честер...
   - Прошу прощения. Но ты можешь это сделать?
   - О, я все уже сделала.
   - То есть ты хочешь сказать, что там воссоздан кажущийся  мир,  который
похож на настоящий до малейшей детали?
   - Да, несомненно, с той только особенностью, что он не настоящий.
   Честер подошел к двери  и  распахнул  ее.  Хорошо  знакомые  запыленные
бутылки с вином мирно лежали на своих стойках напротив катушек и  мигающих
лампочек пункта управления.
   - Тот это дом или не тот? - сказал Честер. - Вопрос риторический.


   Раздался повелительный стук в дверь.
   - Что это?
   - Некий мистер Овердог из Федеральной налоговой инспекции, - последовал
ответ компьютера.
   - Ну что же, сам требовал побольше реализма, - пробормотал себе под нос
Кейс. - Впустить?
   - Откуда он узнал об этом доме? - спросил Честер.
   - Из моего письма, - последовал ответ, - направленного ретроактивно.
   - Но зачем? Что у нас, без него проблем не хватает?
   - Вы упомянули о своем желании устроить ваши налоговые дела. Вот мной и
были предприняты соответствующие шаги.
   - Скажи, пожалуйста, сколько времени мы провели вне  дома...  э-э...  в
другом измерении? - поинтересовался Кейс.
   - Семь суток, два часа, сорок одну минуту и две секунды.
   - Так я впущу его, Честер?
   - Валяй, чего уж там.
   Дверь открылась, чтобы впустить тощего человечка с красными глазками  и
в старомодной шляпе оранжевого меха на лысой голове.
   Глядя на Кейса и Енэ, он как из пулемета выпалил:
   - Я получил ваше письмо. Где мистер Честер? Надеюсь, вы  готовы  решить
все сейчас же? Я очень занятой человек.
   - А что собственно?..  -  начал  было  Честер.  Послышались  еще  шаги.
Дородный  мужчина  с  голубыми  глазами-льдинками  под  белесыми  бровями,
отдуваясь, ввалился в комнату.
   - Мистер Честер, - начал он без предисловий,  -  прежде  чем  заключать
договор с Федеральной налоговой инспекцией, вы должны  подумать  над  моим
предложением...
   - Что вы здесь делаете, Клант? - выпустил еще одну очередь Овердог.
   - А этот откуда? - шепотом спросил Честер у Енэ.
   - Он из  Бюро  статистики  естественного  движения  населения,  -  тоже
шепотом ответила она. - Он тоже получил письмо.
   - Когда же были написаны эти письма? Ведь и часа не прошло с  тех  пор,
как мы воссоздали этот мир.
   - О, и не такие вещи можно проделывать с помощью временных вакуолей,  -
объяснила Енэ. - Письма были отправлены три дня назад.
   -  Что  за  предложение  вы  хотите  мне  сделать,  мистер  э-э-э?..  -
поинтересовался Кейс.
   -  Если  дело  с  возможностями  вашего...   м-м-м...   информационного
устройства обстоит именно так, как вы написали в письме, то от имени  Бюро
статистики естественного движения населения я уполномочен заявить...
   - Я берусь погасить половину налоговой суммы, - вклинился Овердог, -  а
относительно второй  мое  Бюро  предлагает  очень  либеральный  вариант  -
рассрочку, скажем, на год-два. Щедрое предложение,  я  бы  сказал,  просто
предельно щедрое.
   - Бюро естественного движения идет  даже  дальше.  Мы  готовы  оплатить
целых две трети счета! - Клант с триумфом посмотрел на Овердога.
   - Это заговор! Вы шутите с тюрьмой, Клант! - Он  перевел  свой  тяжелый
взгляд на Честера. - Последнее  слово,  мистер  Честер.  Полное  погашение
задолженности, всей суммы целиком! Подумайте об этом!
   - Цыплячий корм! - отпарировал Клант. - Уже утром у вас на руках  будет
чек на пять миллионов кредитов.
   - Продано! - сказал Честер.
   - И, разумеется, при условии ежегодно возобновляемого права аренды нами
машины, - быстро вставил Кейс.
   - И с сохранением полного права доступа к ней, - уточнил Честер.
   - Решено, джентльмены! Я совершу переворот в  статистике  естественного
движения с помощью этого устройства. С увеличением объема информации  штат
в пятьдесят человек не будет выглядеть слишком большим, не так ли Овердог?
   - Что ж, жду ваш чек завтра, мистер Честер, а следующий - в марте!
   Овердог вышел. Клант, сияющий от  радужных  перспектив,  последовал  за
ним.
   - Ну вот, дело сделано, - сказал сияющий не меньше Кейс.  -  Прекрасная
сделка. Честер,  надеюсь,  Вауссеровский  цирк  может  какое-то  время  не
беспокоиться за свою судьбу.
   Честер открыл дверь и выглянул наружу:
   - Ты уверен, что там безопасно, компьютер? - спросил он.
   -  После  того,  что  только  что   произошло,   вопрос   имеет   чисто
схоластическое значение. Я вынужден изменить свою  первоначальную  оценку.
Настоящая реальность не является фиктивной.  А  деревня,  где  жил  мистер
Малвихилл, была лишь плодом воображения, насколько я могу судить.
   - Ах, вот как?! А как же насчет седины и бороды?
   - Психосоматический эффект, - ответил компьютер как-то неуверенно.
   - А что делать с Енэ? - спросил Кейс. - Оставить ее здесь или как?
   - Енэ пойдет со мной, - отрезал Честер.
   -  Я  просто  подумал,  может,  она  -  лишь  часть  арендуемого   нами
оборудования?
   - Оборудования? Чепуха. Енэ из такой же плоти, как и я.
   - Не разыгрывай меня, Честер. Мы оба свидетели, как она была создана, -
правда, компьютер?
   - Вы просили, чтобы был создан передвижной приемо-передатчик  в  образе
молодой девушки, - ответил компьютер. - Наиболее  простой  способ  решения
задачи - это вырастить живую человеческую клетку.
   - Ты хочешь сказать, что ты  вырастил  Енэ  из  человеческой  клетки  в
течение какого-то часа?
   - Тело созревало во временной вакуоли.
   - Но... откуда ты взял клетку?
   - У меня  в  распоряжении  была  одна  клетка  -  ваша  клетка,  мистер
Малвихилл. Мной у вас была взята проба крови, если вы припоминаете.
   - Но это немыслимо! Ведь я - мужчина.
   - Пришлось поработать с хромосомными парами.
   - Итак, я стал матерью, - сказал Кейс  взволнованно,  -  и  к  тому  же
матерью незамужней. Оказывается, если все именно так обстоит, то вырастить
живую девушку из клетки ничуть не сложнее,  чем  собрать  ее,  скажем,  из
деталей старых часов.
   - В таком случае, - сказал Честер, беря руку Енэ  в  свою,  -  надеюсь,
коль скоро ты представляешь отца и  мать  в  одном  лице,  ты  согласишься
отдать ее за меня замуж, если, конечно, Енэ ничего не имеет против.
   - О Честер, - промолвила Енэ.
   - Ну братцы, и дела... - протянул Кейс. - Давайте выпьем, чтобы  как-то
переварить эту новость.
   - Я отлучусь на минуту, - сказал Честер. - Хочу прежде перемолвиться  с
компьютером.
   - О чем, если не секрет?
   - Я прожил в обществе двадцать пять лет и ничего  в  него  не  привнес.
Сейчас я бы хотел организовать школу, для начала просто небольшое  учебное
заведение для нескольких избранных учеников. Хочу посмотреть, смогу  ли  я
исправить хотя бы часть из несовершенств этого мира. Компьютер располагает
информацией, а я, благодаря Куве, научился думать.
   - Да, ты очень изменился. Честер. Давай, воспользуйся моментом, мы тебя
подождем.


   Честер уселся в парчовом кресле.
   - Итак, компьютер, начнем наш первый урок!
   - Нереальное не есть недействительное.
   Недействительное не есть нереальное.
   Нереальное не есть невозможное...

Last-modified: Tue, 27 Nov 2001 19:29:04 GMT

Оцените этот текст: