Редьярд Киплинг. Три мушкетера
Рассказ
-----------------------------------------------------------------------
Киплинг P. Свет погас: Роман;
Отважные мореплаватели: Приключенч. повесть; Рассказы;
Мн.: Маст. лiт., 1987. - 398 с. - Перевод М.Клягиной-Кондратьевой
OCR & SpellCheck: Zmiy (zmiy@inbox.ru), 29 октября 2003 года
-----------------------------------------------------------------------
Книгу избранных произведений известного английского писателя Редьярда
Киплинга (1865-1936) составили его ранний и наиболее талантливый роман
"Свет погас", рассказывающий о трагической судьбе одаренного художника,
потерпевшего крушение в личной жизни, приключенческая морская повесть
"Отважные мореплаватели" и рассказы, повествующие о тяготах и буднях людей,
создающих империю вдали от Старой Англии, овеянные в то же время
загадочностью и экзотикой жизни колониального мира.
И вышел нам приказ прогнать афганца враз,
И гази побежал от нас, да, братцы!
И мы вошли в Кабул, и взят Балар-Хисар,
Чтоб уважали все британского солдата
"Казарменная баллада"
Малвени, Ортерис и Лиройд - рядовые роты "Б" одного английского полка
и мои закадычные приятели. Когда они вместе, во всем полку, я думаю, хоть и
не уверен, не найдется солдат, более ловких на всякие проделки.
Эту историю они рассказали мне на днях, когда мы сидели на амбалском
вокзале, в буфете, ожидая поезда. Я поставил пиво. Рассказ стоил дешево -
всего полтора галлона.
Вы, конечно, знаете лорда Бениру Трига. Он герцог, или граф, или
вообще какое-то неофициальное лицо; кроме того, он пэр, а также турист. По
трем этим причинам он, как говорит Ортерис, "не стоит внимания". Он приехал
в Индию на три месяца, чтобы собрать материалы для книги под заглавием
"Наши трудности на Востоке", и кидался на всех, словно казак во фраке.
Была у него одна страсть, свойственная ему, должно быть, потому, что
он радикал, - это устраивать гарнизонные смотры. После смотра он имел
обыкновение обедать с командиром и ругать его за скверное состояние его
войск, сидя за столом офицерского собрания. Вот как поступал Бенира.
Одно время он устраивал смотры уж слишком часто. В военный городок
Хелантхами он приехал во вторник. В среду он собирался делать покупки на
базарах и "выразил пожелание", чтобы в четверг был устроен смотр войскам.
Вы только подумайте... в ч-е-т-в-е-р-г! Командующему гарнизоном неудобно
было отказать в этой просьбе, так как Бенира был лорд. В офицерском
собрании состоялся митинг негодующих младших офицеров, и они обозвали
полковника всякими ласкательными именами.
- Но настоящая демонстрация, - сказал Малвени, - состоялась в казарме
роты "Б"; мы трое были зачинщиками.
Малвени взобрался на табурет у буфетной стойки, удобно устроился
поближе к пиву и продолжал:
- Когда галдеж был в самом разгаре и рота "Б" уже собиралась укокошить
этого Трига на плацу, Лиройд снимает свой шлем и говорит... Что ты там
сказал-то?
- Я сказал, - ответил Лиройд, - выкладывайте монету. Начинайте
подписку, братцы, чтобы отменить парад, а ежели парад не отменят, я монету
верну. Вот что я сказал. Вся рота "Б" меня поддержала. Я собрал большую
подписку - четыре рупии восемь ан - и пошел налаживать это дельце. Малвени
и Ортерис пошли со мной.
- Мы обыкновенно орудуем все сообща, - объяснил Малвени.
Тут Ортерис перебил его.
- Вы газеты читаете? - спросил он меня.
- Иногда, - ответил я.
- Мы тоже читаем газеты, и мы задумали совершить невзаправдашний
дакайти, э... как это... совращение, что ли?
- Похищение, олух ты этакий, - сказал Малвени.
- Похищение или совращение - не велика разница. Одним словом, мы
решили убрать с дороги мистера Бениру, пока четверг не минует, а там ему
будет некогда возиться с парадами. Я сказал: "На этом дельце мы несколько
рупий наживем".
- Мы устроили военный совет, - продолжал Малвени, - и совещались, пока
гуляли вокруг артиллерийских казарм. Я был председателем, Лиройд -
министром финансов, а коротыш Ортерис был...
- Проклятым Бисмарком! Ведь я и наладил все представление.
- Этот настырный Бенира сам все за нас проделал, - сказал Малвени, - а
мы... провалиться мне на этом месте, если мы знали, что произойдет через
минуту. Он шлялся по базару за покупками. Уже смеркалось, мы стояли и
смотрели, как наш коротышка бегает из лавки в лавку и все старается
заставить черномазых малум его бат. Вот он подкатывается к нам - руки полны
всякого товара - и говорит с важным видом, выпятив животик. "Братцы,
говорит, не видали вы коляски полковника?" - "Коляски? - говорит Лиройд. -
Тут никакой коляски нет: только одна икка стоит". - "Это что такое?" -
говорит Триг. Лиройд показывает ему икку, что стояла на улице, а он
говорит: "Вот это настоящий Восток! Я поеду на икке". Тут я и смекнул, что
наш полковой святой выдал нам Тригуса с руками и ногами. Я побежал за иккой
и говорю болвану извозчику: "Эй, черная морда, говорю, вот тут один сахиб
желает на икке прокатиться. Он хочет джалди доехать до Падшахова джхила, -
а это было мили две оттуда, - чтобы пострелять бекасов... чирия. Вези
побыстрей прямо джаханнам ке муафик, малум? И незачем файда бакна сахибу,
потому что он все равно не самджхао твою бат. Если он что боло, ты просто
чуп и чал. Декха? Первые адха мили от поселка поезжай ахиста. Потом чал
шайтан ке муафик. И чем дольше ты будешь чуп и чем больше джалди будешь
чал, тем больше хуш будет сахиб, и вот тебе рупия". Извозчик смекнул, что
тут что-то пахнет. Оскалил зубы и говорит: "Бахут аччха! Буду гнать во весь
дух". Я молил судьбу, чтобы полковникова коляска не приезжала, пока мой
милый Бенира милостью божьей не очутился где следует. Ну, коротышка наш
кладет свои товары в икку и лезет в нее сам, как жирная морская свинка, и
ведь невдомек ему дать нам на чай за нашу услугу, что мы ему до дому
добраться помогли. "Поехал на Падшахов джхил", - говорю я товарищам.
Рассказ продолжал Ортерис:
- А тут как раз подвернулся Бхалду, сынишка одного артиллерийского
саиса, - в Лондоне из него вышел был замечательный газетчик, такой он
шустрый, ловкач на всякие шутки. Он увидел, как мы сажали мистера Бениру в
его коляску, и говорит. "Чего это вы делали с сахибом?" - говорит. Лиройд
схватил его за ухо и говорит...
- Я говорю, - сказал Лиройд: - "Слушай, постреленок, этот мошенник
хочет, чтобы в четверг - каль - вывезли пушки, а это значит, что тебе
придется поработать лишнее. Так ты ситх на тат, возьми лакри и вали что
есть духу на Падшахов джхил. Поймай там эту икку и скажи извозчику на своем
языке, что пришел его сменить. Сахиб этот не понимает вашей бат, и он
немножко с придурью. А ты направь икку в Подшахов джхил - прямо в воду.
Оставь там сахиба и беги домой; и вот тебе рупия".
Тут Малвени и Ортерис стали рассказывать, перебивая друг друга, причем
начал Малвени. (Вам самим придется по мере сил разобраться в том, кто из
них что сказал.)
- Этот Бхалду был смышленый чертенок... "Бахут аччха", говорит, и
наутек... да еще подмигнул... А я сказал, что на этом можно деньжонок
нажить... А я сказал, что надо поглядеть, чем кончится кампания... А я
сказал: "Вали, братцы, на Падшахов джхил!.. Давайте спасать коротышку, а то
как бы разбойник Бхалду его не зарезал... Явимся туда, словно спасители в
мелодраме, что дают в театре королевы Виктории..." Ну, поперли мы, значит,
к джхилу, а тут слышим - сзади дьявольский топот... Видим - трое мальчишек
на татах косарей несутся во всю прыть... Провалиться мне, если Бхалду не
собрал целой войско дакайтов... Это чтобы получше обделать дельце. Ну, они
мчатся, мы мчимся, а сами прямо лопаемся от смеха, и наконец подбегаем к
джхилу... А тут слышим вопли отчаяния, печально плывущие в вечернем
воздухе...
(Ортерис под влиянием пива пришел в поэтическое настроение. Дуэт
возобновился, причем опять начал Малвени.)
- И вот, слышим, дакайт Бхалду орет на извозчика, а один из дьяволят
как хлопнет своей лакри по верху икки, а Бенира Триг как заревет: "Караул!
Режут!" Бхалду хватает вожжи и как сумасшедший гонит прямо в джхил - от
извозчика он отделался... А извозчик подходит к нам и говорит: "Этот сахиб,
говорит, прямо гхабра - очумел от страха! К какой это дьявольщине вы меня
припутали?". - "Ничего, говорим, ты пакра своего пони и ступай за нами. На
этого сахиба дакайты напали, и мы хотим его спасти!" А извозчик говорит:
"Дакайты? Какие дакайты? Да это бадмаш Бхалду". - "Какой Бхалду? - говорим.
- Это дикий головорез-патан с гор. Их человек восемь на сахиба навалилось.
Ты это запомни и получишь еще рупию!" И вот, видим - икка в пруд
опрокинулась, слышим плеск воды - хлюп-хлюп-хлюп - и голос Бениры Трига,
который просит бога простить ему все прегрешения... А Бхалду с приятелями в
воде плескаются, словно мальчуганы в Серпен-тайне.
Тут три мушкетера одновременно принялись за пиво.
- Ну, что же дальше? - спросил я.
- Что дальше? - ответил Малвени, вытирая рот. - Неужто вы позволили бы
трем дерзким солдатским ребятишкам ограбить и утопить в джхиле украшение
палаты лордов? Мы построились колонной и пошли в наступление на врага.
Минут десять нельзя было расслышать своих собственных слов. Тату ржал в лад
с Бенирой Тригом и войском Бхалду, палки свистели вокруг икки, Ортерис бил
кулаками по ее крытому верху, Лиройд вопил: "Берегитесь ихних ножей!", а я
кидался туда-сюда в темноте и обращал в бегство армию патанов. Пресвятая
матерь Моисея! Хуже было, чем в боях при Ахмед-Кхеле и Майванде, вместе
взятых. Немного погодя Бхалду со своими мальчишками пустился наутек. Видали
Вы настоящего, живого лорда, когда он старается спрятать свою знатность под
коричневой водой в полтора фута глубины? Ни дать ни взять бхишти машк,
который трясется к тому же. Пришлось повозиться, пока мы не убедили нашего
Бениру, что ему не выпустили кишок: а еще больше было возни с иккой, когда
ее на берег вытаскивали. Извозчик вернулся уже после того, как битва
кончилась, и клялся, что помогал отражать врагов. Бенире стало худо с
перепугу. Мы проводили его до военного городка - тащились, еле ногами
двигали, - чтобы страх и холод хорошенько его пробрали. Да и пробрали-таки!
Слава нашему полковому святому, до самых костей пробрало лорда Бениру
Трига!
Тут Ортерис проговорил медленно и с невероятной гордостью:
- Он говорит: "Вы мои благородные спасители", говорит. "Вы слава
британской армии", говорит. И тут расписывает, какая страшная шайка
дакайтов на него напала. Их, мол, было человек сорок, и потому они его
одолели - вот так дело было; но он не потерял присутствия духа, уж конечно,
нет. Он дал возчику пять рупий за благородную помощь и сказал, что нас
наградит после того, как поговорит с полковником. Потому что мы, говорит,
краса полка.
- А мы трое, - сказал Малвени с ангельской улыбкой, - не раз обращали
на себя о-со-бенное внимание нашего Бобса-бахадура. Впрочем: он славный
малый, этот Бобс. Дальше, Ортерис, сын мой.
- Тут мы его совсем больного оставили на квартире у полковника, а сами
двинули в казармы роты "Б" и сказали, что спасли Бениру от кровавой
погибели, значит, вряд ли парад состоится в четверг. Минут через десять
приносят три конверта, по одному на каждого из нас. Провалиться мне, если
старый хрен не дал нам каждому по пятерке, - а на базаре она стоит
шестьдесят четыре монеты! Весь четверг Бенира пролежал в госпитале -
выздоравливал после своей жестокой схватки с шайкой патанов, - а рота "Б"
пила и чокалась повзводно. Так что никакого парада в четверг не было. А
полковник услышал про наш доблестный подвиг и говорит: "Я догадываюсь, что
тут какая-то чертовщина, говорит, но не могу вывести вас троих на свежую
воду".
- А мое личное мнение, - сказал Малвени, встав из-за стойки и
опрокинув стакан вверх дном, - что если б он и знал, так все равно не стал
бы выводить нас на свежую воду. Устраивать парады по четвергам - это
противно, во-первых, природе, во-вторых, уставу и, в-третьих, воле Теренса
Малвени.
- Правильно, сын мой! - сказал Лиройд. - Но слушайте, приятель, зачем
это вы вынули записную книжку?
- Пускай его, - сказал Малвени, - ведь через месяц мы напялим мундиры
без погон и... домой! Джентльмен хочет нам бессмертную славу обеспечить. Но
молчок про все это, пока мы не уедем подальше от моего приятеля
Бобса-бахадура.
И я выполнил приказ Малвени.
Last-modified: Thu, 30 Oct 2003 06:58:23 GMT