ки, разумеется, -- что вишенки символизируют патриархальные яйца матушки России, а это доказывает, что Чехов был бисексуалом. Я поинтересовался, как собрание гениев, замаскированное под очередь за репой, отреагировало на ее анализ. -- Да они меня не поняли, лохи деревенские! -- На линии начались помехи, и Пандора заорала: -- Адриан, милый, запиши для меня на видео королевскую свадьбу! Затем телефон отрубился. Вот и нет больше Пандоры. Вторник, 22 июля Моя Сара на первой странице сегодняшней газеты в платье с крайне неприличным вырезом. Придурок Эндрю откровенно пялится на ее грудь и чуть ли слюну не пускает! Когда Сара станет моей женой, я обязательно потребую, чтобы она носила наглухо застегнутые кардиганы. В этом я с мусульманами заодно. Письма нет. И надежды тоже больше нет, завтра свадьба. Не стану смотреть, пойду в диком отчаянии бродить по улицам. О боже! О Сара! Среда, 23 июля День свадьбы моей Сары. Сегодня утром я так долго рыдал в подушку, что в ней перья слиплись в комочки, на ощупь эти комочки напоминали дохлых цыплят... Такова и моя любовь! В конце концов я встал, оделся в черное и приготовил себе простой, но питательный завтрак. На кухню в облаке сигаретного дыма спустилась мать и осведомилась: -- Что это у тебя с лицом? -- Я в глубочайшем отчаянии, мама, -- спокойно, но с необычайным достоинством ответил я. -- Что, опять геморрой разыгрался? -- Она закашляла. Я вышел из кухни, сокрушенно качая головой и бормоча sotto voce: -- Господи, смилуйся над жалкими обывателями, с которыми я вынужден жить, ибо не ведают они, что говорят. Отец услыхал и воскликнул: -- Да он в религию ударился, только этого не хватало! На улице столкнулся с бабушкой. Она направлялась к нам и несла поднос с горой маленьких пирожных, на каждом глазурью были выведены инициалы С.Ф. Бабушка принарядилась: на голове у нее покачивалась шляпа с перьями вымерших пород птиц, на руках перчатки в сеточку, а на груди брошка в виде лисьей лапы. Она пребывала в полном экстазе. -- Привет, Адриан, маленький мой! -- закричала она. -- Ну-ка, поцелуй свою бабулю! -- Я чмокнул ее в нарумяненную щеку и поспешил дальше, чтобы она не заметила слез в моих глазах. -- Поздравляю с королевской свадьбой, Адриан! -- прохрипела она. Я миновал кооперативный магазин, на котором британский флаг висел вверх ногами, и храм сикхов, где флаг висел правильно. Купил памятную кружку с изображением Энди и Ферджи, зачернил маркером мордастого принца Эндрю, потом уселся на берегу канала, поставил в кружку цветы и написал последнее письмо Саре. Дорогая принцесса Сара, Ты скоро устанешь от жлоба, за которого вышла (по-моему, он из тех, с кем невозможно спать под одним одеялом, -- он его тянет на себя). И как только он хоть чуть-чуть тебе надоест, вспомни, что я жду тебя здесь, в Лестере. Я не обещаю тебе богатства (правда, на моем счету в Строительном кооперативе лежат 139 фунтов 37 пенсов), но я могу предложить интеллектуальную беседу и мое почти неоскверненное тело, которое на много лет моложе тела твоего мужа. Что ж, Сара, не стану тебя задерживать. Наверное, твой муж сейчас орет, как последний дебил, требуя твоего внимания. Остаюсь, мадам, Вашим покорнейшим и преданнейшим слугой, Адриан Моул. Переписка Моула с Кентом Барри Кенту, ЗК старшей группы, колония для малолетних правонарушителей, Ридли-на-Доур, Линкольншир. Лестер, 2 апреля 1987 г. Дорогой Баз, Приятно было повидаться. Тюремная роба тебе очень идет. Когда выйдешь, обязательно носи синее. А запрет на курение -- это вообще то, что тебе надо. Зловонный запах изо рта у тебя почти исчез. Может, совсем завяжешь? Не хочется огорчать тебя плохими новостями, но ведь кто-то должен тебе рассказать. Твоя невеста, Синди, живет с Гэри Фуллбрайтом. Помнишь его, он еще бодибилдингом занимается? В 1985-м он выиграл соревнование "Мистер Мускул". Через четыре месяца у Синди родится ребенок. Понимаю, ты сейчас отпал в шоке и надо дать тебе время оклематься. Баз, Синди недостойна твоей любви, так что, ради бога, не страдай из-за нее. У нее вечно грязные ногти, а одеваться она совсем не умеет. Никогда не забуду тот черный наряд в обтяжку (плюс стоптанные шпильки и драные колготки в сеточку), который она напялила на похороны твоего отца. К тому же, Баз, ее интеллектуальный диапазон уже, чем у измочаленной резинки для бумаги. Я как-то поболтал с ней о политике на Ближнем Востоке, и мне стало ясно, что для нее Арафат -- арабский эквивалент Моцарта, нечто вроде импортных конфет. Перехожу к другим темам. Найджел шлет тебе привет, он бы рад тебя навестить, но боится, что, завидев тюремные ворота, расплачется. Он также опасается, что твои собратья по заключению чересчур эмоционально отреагируют на его внешний вид и подвергнут тебя домогательствам в спальном корпусе. Он сейчас обритый налысо буддист, ходит в оранжевых хламидах и оранжевых шлепанцах (в любую погоду). Но, за исключением этих поверхностных перемен, он все тот же старый добрый Найджел, хотя, увы, из банка его выперли: религиозные преследования до сих пор процветают в этой стране. Больше новостей нет. В нашей унылой провинции проходят часы, дни, месяцы и годы, а скука все та же. По-моему, Баз, мне пора уходить из библиотеки. Отношение публики к книгам, которые она берет, заслуживает презрения. Вчера я обнаружил кусочек бекона в "Философском словаре", его явно использовали вместо закладки. Более того, в той же самой книге я нашел письмо, адресованное молочнику: Уважаемый молочник, Буду вам чрезвычайно признателен, если отныне вы будете доставлять на одну пинту обезжиренного молока больше. Точнее говоря, с сегодняшнего дня (вторника) я был бы рад получать две пинты обезжиренного молока в день. Надеюсь, вы возрадуетесь вместе со мной, когда узнаете, что ко мне вернулась жена. Помню, с каким упоением вы болтали поутру на нашем крыльце. Боюсь, увы, мне недостает простоты моей супруги. Тем не менее я бесконечно восхищаюсь вашими достижениями в доставке молока при любых погодных условиях, и если в прошлом я производил впечатление угрюмого и необщительного человека, то прошу не судить меня строго. Ранним утром я обычно не в форме. Меня терзает повторяющийся ночной кошмар: я читаю лекцию в большой аудитории, битком набитой студентами, и, дочитав до половины, вдруг осознаю, что я голый. Возможно, и у вас случаются подобные беспокойные ночи? Из окна моей спальни, откуда я за вами наблюдал, вы кажетесь чувствительным человеком. У вас умное лицо. Не сочтите за обиду, дорогой молочник, но я догадываюсь, что вы недополучили образования, так почему бы нам сообща не восполнить пробелы, пройдясь по моим плотно заставленным книжным полкам? Приглашаю брать любые книги, кроме первых изданий, которые требуют сугубо осторожного обращения. Обычно я отсылаю людей в библиотеку повышать свой образовательный уровень, но в нашей местной библиотеке работают одни кретины. Обдумайте мое предложение и внизу этой странички напишите ответ в форме "ага" либо "не". С искренним уважением, Ричард Блайт-Самсон (No 19). Не. Вы мне задолжали за шесть недель. Молочник. Колония для малолетних правонарушителей, 2 отделение, 9 апреля 1987 г. Дорогой Башковитый, Синди написала мне говорит это все вранье про нее и Гэри Фуллбрайта говорит что вовсе не залетела просто немного поправилась потому што стряпает бургеры с картошкой в одной забегаловке клянется жызьнью своей собаки что по-прежнему любит меня и ждет. А не приежжает ко мне потому што у нее разыгралась мигрень из-за твоих слов тебе бы не ее критиковать а на себя в зеркало глянуть а я слыхал всякое про Пандору она шляется с кем ни попадя даже с китайцами и югославами тут есть один охранник так у него сын в Оксфорде он знает Пандору и говорит што она шлюха че ты мне про молочника наплел такая фигня я чуть не рехнулся рассказал бы лучче как дела у ребят на воле приговорили ли спига и вышел ли марвин под чессное слово и лучче воще мне не пиши чем такую фигню и если ты опять ко мне приедеш приоденься мне было стыдно прошлый раз и парни меня доставали я сказал што ты маленько тронутый а еще меня достает мой сокамерник жирная свинья зовут его Клифтон он как встанет так в камере не повернуться я прошу перевести меня он чемпион тюрьмы по пердежу а Гэри Фуллбрайт разыскивает тебя. Не дергайся. Баз. 18 апреля 1987 г. Дорогой Баз, Пандора не шлюха, и не смей даже мысли такой допускать! Она общается с китайцами, русскими и югославами, потому что учит русский, сербохорватский и китайский в Оксфорде. Несомненно, она развлекает их в своей комнате до позднего вечера, но поверь, Баз, в сексуальный контакт с ними она не вступает. Я точно знаю, что Пандора девственница. В отличие от вас с Синди, у нас с Пандорой абсолютно честные отношения. Если бы она утратила девственность, я бы первым об этом узнал. Ситуацию Синди/Гэри я не намерен более комментировать, замечу лишь, что видел их вместе в магазине "Материнство", они покупали детскую ванночку и два бюстгальтера для кормящих грудью, но отныне на моих устах лежит печать. Жаль, что некоторые пассажи из моего письма ты счел фигней. Я думал, что записка к молочнику развеселит тебя и отвлечет от грустных мыслей о твоем нынешнем положении. Но я не обижаюсь на твои едкие высказывания: два года тюрьмы за сломанную частную изгородь -- это чересчур сурово. Я теперь боюсь даже кашлять на улице -- а вдруг нарушу новый закон об общественном порядке. Давненько ты не присылал мне стихов, Баз. Надеюсь, ты не перестал изводить бумагу. В тебе есть поэтический мускул, так зачем зарывать талант в землю? Когда-то ты с успехом и с прибылью выступал в поэтических клубах в качестве База, поэта скинхедов. Почему бы не воспользоваться обстоятельствами и не написать новый сборник? Твой Адриан "Башковитый" Моул. 12 мая 1987 г. Дорогой Башковитый ЗА РЕШЕТКОЙ Ладно. Виноват Повредил изгородь Сломал пару веток Пара листьев слетело Но изгороди отрастают. Свидетели в суде сказали она была частной. Но я-то не знал Я падал, пьяный. Ухватился за зелень, Упал, поцарапался не смог вылезти. Хозяин изгороди вызвал легавых. Старпером он был. Если б он поднял меня, Я бы ушел. Но обернулось погано. "Привет, Баз, ты сломал изгородь. Это преступление, ущерб, вандализм, буйство, халатность". Честно, всего пару веток, пару зеленых листьев. Ее все равно надо было подстричь. "Я не стану подавать в суд", -- сказал старик. Но было поздно, машина закона затарахтела. Ее было не остановить Пока ворота тюрьмы Не закрылись за мной. "Нанесение ущерба изгороди" Надо мной тут все ржут. Психов больше уважают тот старик, он был в суде. Он не радовался. Смотрел на меня, а я сидел за барьером. Его взгляд говорил: "Я не рад". Я салютовал ему как мужчина мужчине. А потом поехал в тюрягу. БАЗ КЕНТ (поэт скинхедов) 30 июня 1987 г. Дорогой Баз, Знаю, прошло уже несколько месяцев с моего последнего письма, но я был очень занят, трудился над новым опусом "Головастик", который, надеюсь, опубликуют либо в "Литературном обозрении", либо в "Лестерском вестнике", смотря где больше заплатят. "Головастик" -- это рифмованная повесть о трудностях головастика на пути к лягушачьей зрелости. Уже написано 10 000 слов, а мой герой все еще бултыхается в тихой заводи. Ты, Баз, как поэт и коллега, должен понимать мои проблемы. Все свое время, когда не сплю (и кроме часов, проводимых в долбаной библиотеке, где я вынужден зарабатывать на жизнь), посвящаю творчеству. Мне плевать на еду и на отдых, горячую ванну тоже не принимаю. Не меняю одежду месяцами (за исключением трусов и носков); какое мне дело до внешнего лоска мелкобуржуазного общества? На работе жалуются на мой внешний вид. Мистер Наггет, замдиректора, сказал вчера: -- Моул, даю тебе выходной. Ступай домой, прими ванну, вымой голову и переоденься в чистую одежду! -- Мистер Наггет, -- ответил я, -- Байрону, Теду Хьюзу или Ларкину вы бы такого не сказали, правда? Он отпал. Но потом нашелся: -- Байрону и Ларкину уже ничего не скажешь, но с мистером Хьюзом -- если, конечно, не произошла трагическая катастрофа или его не сразила внезапная болезнь, -- насколько мне известно, еще можно побеседовать. Какой педант! "За решеткой" неплохой стих. Но мне пора заканчивать, "Головастик" зовет. Привет! А. Моул. P.S. Синди назвала ребенка Карлсбургером. Адриан Моул уходит из дома Июнь 1988 г. Понедельник, 13 июня Весь вечер разглядывал себя в зеркало. Я всегда хотел выглядеть умным, но в возрасте двадцати лет и трех месяцев вынужден признать, что похожу на человека, который слыхом не слыхивал ни о Юнге, ни об Апдайке. На прошлой неделе я был на вечеринке, и какая-то шестнадцатилетняя соплячка сочла своим долгом объяснить мне, кто такая Гертруда Стайн. Я хотел оборвать ее и сообщить, что знаком с госпожой Стайн, но подавился пиццей с сыром и помидорами и упустил момент. Итак, в зеркале я увидел себя таким, каков я есть. Я темноволос, но недостаточно темен, чтобы быть интересным, -- ни намека на кельтскую кровь. Глаза серые. Ресницы средней длины, то есть ничем не примечательны. Нос с горбинкой, но это скорее нос римского центуриона, а не сенатора. Губы тонкие, но, увы, намек на жестокость в них не просматривается, а уголки рта даже немного провисают. Зато у меня есть подбородок. Немалое достижение, учитывая мои чисто английские гены. Со времен моей желторотой юности я потратил целое состояние на лечение кожи и возмутительно угреватого эпидермиса. Я втер и намазал на себя сотни химикалий и лосьонов -- увы, безрезультатно. Шарон Боттс, моя нынешняя девушка, однажды заметила, что мое лицо похоже на "пузырчатую пеленку, которую люди с недержанием подкладывают под себя, чтобы ихнии матрасы не промокли". Как явствует из вышеприведенного высказывания, познания Шарон в английской грамматике минимальны, посему я взял на себя труд обучать ее. Я как Генри Хиггинс для этой Элизы Дулиттл. Шарон стоит затраченных на нее усилий. Ее размеры 106-75-95. Она -- крупная девушка. К несчастью, ее ляжки в окружности 75 сантиметров, а лодыжки -- 38. Но ведь жизнь так устроена, правда? Например, самые красивые и экзотические места на земле привлекают тучи комаров. И ничто, и никто не совершенен. За исключением Мадонны, конечно. Тем не менее я сказал Шарон, что она будет потрясающе выглядеть в длинных юбках до полу. -- Сдурел? Да за кого ты меня держишь? Я ведь не мымра какая-нибудь вроде королевы Виктории! -- ответила она. Скоро наступит лето, и мне постоянно снится один и тот же кошмар: Шарон покупает и надевает мини-юбку. В моем сне она берет меня под руку и мы идем по шумной главной улице. Люди останавливаются и глазеют, раздается грубый гогот. Трехлетний мальчуган показывает пальцем на Шарон и говорит: "Какие у тети толстые ноги!" Тут я просыпаюсь в поту и с сильно бьющимся сердцем. Вы, вероятно, задаетесь вопросом, что объединяет меня, Адриана Моула, провинциального интеллектуала и сотрудника библиотеки, и Шарон Боттс, провинциальную дурынду и сотрудницу прачечной. Ответ: секс. Мне все больше и больше нравится заниматься сексом, и я обнаружил, что если уж начал, то остановиться трудно. Мы с Шарон оба были девственниками -- столь редкую удачу грех упустить. Ведь СПИД и герпес косят людей, как траву. Итак, наши отношения с секса начинаются и на нем заканчиваются. Шарон так же скучно разговаривать со мной, как и мне с ней, посему за общением мы отправляемся в другие места. Она к матери и пяти сестрам, а я к Пандоре Брейтуэйт -- истинной любви всей моей жизни. Я люблю Пандору с 1980 года. Два года назад наши пути разошлись. Пандора уехала в Оксфорд изучать русский, китайский и сербохорватский, я же ставлю штампы на книги в библиотеке городка, где родился. Я пошел работать в библиотеку, ибо жаждал погрузиться в литературу. Ха! Да это не библиотека, а штаб партии жалких обывателей. На работе я ни разу ни с кем не побеседовал о литературе. Ни с коллегами, ни с читателями. В рабочее время я занят тем, что снимаю книги с полок и ставлю их обратно. Иногда меня отвлекают читатели идиотскими вопросами: "А Джеки Коллинз здесь?" Обведя библиотеку преувеличенно недоуменным взглядом, я отвечаю: "Маловероятно, мадам. По-моему, она живет в Голливуде". Иногда ко мне на работу приходит мама, хотя я строго наказывал ей не делать этого. Моя мать не умеет управлять своим голосом. От ее смеха капуста киснет. Внешность у нее всегда была яркой, но сейчас, на сорок третьем году жизни, эта яркость граничит с эксцентричностью. Чувство цвета у матери отсутствует напрочь. Кроме того, она носит сандалии на веревочной подошве. Зимой и летом. Игнорирует таблички "Не курить" и входит в двери, на которых написано: "Только для сотрудников". Отец никогда не бывает в библиотеке. Говорит, что при виде стольких книг разом ему становится плохо. К несчастью, я все еще живу с родителями (и пятилетней сестренкой Рози). Эта семейная жизнь вчетвером протекает в мрачной атмосфере. Я часто ощущаю себя персонажем из пьесы Чехова. У нас даже вишня в саду растет. Я исходил весь город в поисках дешевого жилья и дал объявление в местную газету: Писатель снимет комнату, предпочтительно на чердаке. Некурящий, респектабельный. В быту аккуратен. Рекомендации прилагаются. Плата за жилье не более 10 фунтов в неделю. Получил три ответа. Одна старушка предложила жить у нее бесплатно, но взамен помогать ей кормить тридцать семь кошек и девять собак. Второй ответ был от анонима, пожелавшего "хорошенько продуть мою толстую кишку". А третий от некоего мистера Икса Диабло. Я отправился посмотреть комнату, предложенную мистером Диабло. Стоило ему открыть дверь, как я сразу понял, что проживание в непосредственной близости от этого человека удовольствия мне не доставит. Растительность на лице я в принципе не перевариваю, бородища же мистера Диабло неровными уступами спускалась от носа до пупка и оканчивалась свалявшимися прядями. Однако я не развернулся с порога, но поперся за хозяином вверх по шаткой лестнице смотреть жилье. Комната находилась под самой крышей, и мебели в ней явно не хватало: кроме кровати и сооружения, напоминавшего алтарь, не было ничего. С крюков на стенах свисали пурпурные накидки. -- Правда, по четвергам мы здесь устраиваем собрания. Заканчиваем после полуночи. Вас это очень стеснит? -- Боюсь, да, -- ответил я. -- Не хотелось бы... э-э... делить помещение с незнакомыми людьми. -- Но вы можете к нам присоединиться, -- радостно предложил хозяин. -- У нас веселая компания, хотя общественность заклеймила нас проклятыми сатанистами. На полу лежал разноцветный ковер, такой рисуночек только сумасшедший мог придумать. Возможно, его и сделали за высоким забором дурдома. Мой взгляд привлекло красное пятно. -- Исключительно кровь животных. -- Дабы успокоить меня, мистер Икс Диабло потер пятно пальцем босой ноги. -- Мы не увлекаемся человеческими жертвоприношениями, -- добавил он добродушным тоном. Я ответил фразой из словаря робких и трусливых: -- Мне надо подумать. -- Обязательно, -- согласился хозяин, проводил меня вниз по лестнице и отпустил на волю. Мне отнюдь не улыбалось каждый вечер по четвергам шляться по улицам либо надевать пурпурный плащ и вместе со всей веселой компанией бормотать заклятья над зарезанным животным. Посему я отказался переселиться под крышу мистера Диабло. Это было на прошлой неделе. А сегодня вечером моя мать осведомилась: -- Послушай, когда ты уедешь из дома? Мы хотим сдать твою комнату. Моя мать не сторонница деликатных подходов. Выяснилось, что она ответила на объявление двух университетских студентов и вознамерилась стать их домохозяйкой. Сдача комнаты принесет ей семьдесят фунтов в неделю. На пятьдесят фунтов больше, чем она получает от меня. Какие тут могут быть разговоры! Два студента (изучающие инженерное дело) переедут в мою комнату в пятницу. Мать закупила еще одну односпальную кровать, и теперь она стоит немым укором, прислоненная к стене моей спальни. Вторник, 14 июня Сегодня мне было трудно сосредоточиться на работе. Миссис Фроггат, директор библиотеки (жирная пятидесятилетняя баба, похожая на облезлого барсука, переболевшего желтухой), обратилась ко мне за обедом: -- Моул, вы убрали Джейн Остин из отдела великих английских классиков и поставили ее на полку легких любовных романов. Прошу объяснить почему. -- По моему мнению, -- огрызнулся я, -- это называется правильной классификацией. Романы Джейн Остин -- любовная макулатура, которую читают только высокомерные безмозглые кретины. Откуда мне было знать, что "Джейн Остин и значение ее творчества для Англии 1950-х гг." было темой диссертации миссис Фроггат по английской литературе? Ведь это случилось за много лет до моего рождения! Я уже упоминал, что в библиотеке мы никогда не обсуждаем ни книг, ни писателей. Ближе к вечеру миссис Фроггат вызвала меня к себе и сообщила, что по причине сокращения государственного финансирования в библиотеке грядут увольнения. Я спросил, скольким сотрудникам придется уйти. -- Только одному, -- ответила поклонница Джейн Остин. -- И поскольку вы, Адриан, поступили на работу последним, вам первому и уходить. Теперь я и бездомный, и безработный! Среда, 15 июня Вернувшись с работы, где меня бойкотировали и поливали грязью (оказалось, что все сотрудники обожают Джейн Остин!), я поднялся в свою комнату и обнаружил, что мать выбросила мои игрушки из шкафа. Ушастика, серо-розового кролика, нигде не было видно! Я ворвался в кухню, где мать развлекала соседей за чаем, глянул сквозь густую завесу сигаретного дыма матери прямо в глаза и спросил: -- Где Ушастик? -- Во дворе, в мусорке. -- У нее хватило совести опустить глаза. Она понимала, что поступила бесчеловечно по отношению ко мне и Ушастику. -- Как ты могла? -- холодно бросил я и рывком распахнул дверь во двор. Потертые уши кролика торчали из черного пластикового мешка. Я вытащил его, отряхнул, затем вернулся в дом через кухню, громко хлопнул дверью и ринулся к себе наверх. На кухне раздался оглушительный взрыв женского хохота. Мы с Ушастиком ровесники. Пьяный отец купил его в день, когда я родился. У Ушастика только две лапы, больше у него никогда и не было, но он все равно настоящий кролик. В голове не укладывается, как можно было его выбросить! Я немедленно упаковал чемодан, заботливо уложил Ушастика в пакет, спустился на кухню и бросил матери: -- Я уезжаю. Книги заберу позже. -- И вышел. Четверг, 16 июня Жить в доме Шарон и еще восьмерых Боттсов -- сущий кошмар. Мне предложили ночевать на диване в гостиной, но Боттсы никогда не ложатся спать. Они торчат в гостиной, разговаривают, кричат, ссорятся и смотрят кровавые фильмы на видео. Несколько Боттсов, Шарон в том числе, отправились спать в три часа утра, но остальные затеяли шумную дискуссию о детях, предохранении, менструациях, смерти, похоронах, ценах на мороженое, Клементе Фрейде, группе "Квин", человеке на Луне, собаках, кошках, хомячках, различных болячках, от которых они страдают, и тряпках, которые им надоели. Послушав с час, как они злобно сплетничают о некоей Линде Евангелисте, чье имя мне абсолютно ни о чем не говорило, я закрыл глаза и притворился, будто сплю. Поняли ли они намек и разошлись по своим комнатам? Ничуть не бывало. -- Странный парень, а? -- заметила миссис Боттс. -- И что только Шарон в нем нашла? Они что, обо мне говорят? -- Считается, что он жутко башковитый, -- сказала Марджори, старшая сестра. -- Но по нему не скажешь. Весь вечер просидел тут как пень. -- Шустрый придурок, -- вставила Фара, младшая. -- Шарон говорит, он может четыре раза за ночь. -- Что может? -- взвизгнула миссис Боттс. -- Вдеть нитку в иголку? Боттсы зашлись писклявым хохотом, затем долго и шумно топали по лестницам и наконец легли спать. В шесть утра мистер Боттс, застенчивый и, что не удивительно, тихий человек, пришел в гостиную завтракать. -- Надеюсь, я вам того, не помешаю? -- вежливо осведомился он и включил телевизор. -- Нисколько. -- Я встал, подхватил чемодан, стоявший в прихожей, и вышел в утреннюю прохладу. Я находился на первом этапе пути в Оксфорд. Там я намеревался броситься Пандоре на шею, умоляя приютить меня. Пятница, 17 июня В квартиру Пандоры я попал к обеду. Пандоры дома не оказалось, она была на занятиях. Впустил меня другой обитатель квартиры -- томный молодой человек по имени Джулиан Твайселтон Пятый. Мы поздоровались за руку. Разношенная резиновая перчатка крепче на ощупь, чем рука этого малого. Я спросил из вежливости, что он делает в Оксфорде. -- А, просто тусуюсь, -- любезным тоном ответил он. -- Я не стану сдавать выпускные. Экзамены сдают только те, кто собирается работать. Он предложил мне кофе по-турецки. Не желая показаться провинциальным недотепой, я согласился. Отхлебнув, пожалел, что пошел на поводу моего комплекса неполноценности. Спросил у Твайселтона Пятого, на каких условиях они с Пандорой снимают квартиру. -- Я женат на Пандоре, -- ответил он. -- Теперь она -- миссис Твайселтон Пятая. Это одолжение я сделал ей на прошлой неделе. У Пандоры бзик насчет первых браков, она считает, что они должны скоропалительно распадаться, так что очень скоро мы разведемся. Мы не любим друг друга, -- добавил он. -- Откровенно говоря, я предпочитаю представителей моего пола. -- Отлично, -- отозвался я, -- потому что я намерен стать вторым мужем Пандоры. Из моего пакета вывалился Ушастик. -- Боже, что это за дивное создание? -- заверещал Твайселтон Пятый. Он прижал Ушастика к своей твидовой груди. -- Это Ушастик. -- О, Ушастик, -- замурлыкал Твайселтон Пятый, -- какой ты красавчик! Нет, сэр, не отрицайте, вы заслужили комплимент! В комнату вошла Пандора. Она выглядела умной и хорошенькой. -- Привет, миссис Твайселтон Пятая, -- поздоровался я. -- А, так ты знаешь, -- произнесла Пандора. -- Я могу пожить здесь? -- спросил я. -- Живи, -- позволила она. Вот так все и получилось. Теперь я веду семейную жизнь втроем. Если повезет, то скоро мы останемся вдвоем. Навсегда. Суббота, 18 июня Утром позвонил домой. Один из инженерных постояльцев взял трубку: -- Алло, Мартин Маффет слушает. -- Мартин Маффет! -- обрадовался я. -- Верно. А шуточки про пауков и кочки лучше оставьте при себе. -- Я хотел бы поговорить с моей матерью, миссис Моул, -- холодно произнес я. -- Полин! -- заорал Маффет, трубка с грохотом упала на столик. Я услыхал, как мать сначала щелкнула зажигалкой, а уж потом спросила: -- Адриан, где ты? -- В Оксфорде. -- В университете? -- Я не учусь в университете, в этой чести мне было отказано. Если бы у меня был полный комплект детской энциклопедии, то, возможно... -- Только не начинай все сначала. Я не виновата в том, что ты провалился на экзаменах... -- Я остановился у Пандоры и ее мужа. -- Мужа?! -- Я живо представил лицо моей матери, сейчас она наверняка походила на оголодавшего пса, которому бросили кусок говяжьего филе. -- Кто? Когда? Зачем? -- посыпались вопросы. Если издатели журнала "Кто есть кто" вдруг заинтересуются моей матерью -- что, впрочем, маловероятно -- и захотят узнать, есть ли у нее хобби, то она просто обязана ответить: "Мое хобби -- сплетни"; иной ответ был бы позорным лицемерием. -- Родители Пандоры знают, что она замужем? -- ошалело расспрашивала она. -- Нет, -- ответил я, а про себя добавил: "Но они недолго останутся в неведении, правда, мама?" Днем мы с Пандорой отправились по магазинам. Джулиан Твайселтон Пятый завалился в постель с подшивкой "Медвежонка Руперта". Когда мы уходили, он крикнул вслед: -- Не забудьте медку, мои дорогие! Едва оказавшись на улице, я заявил Пандоре, что она должна немедленно начать бракоразводный процесс. -- Прямо сейчас, сию минуту. -- И предложил проводить ее в юридическую контору. -- По субботам они не работают, -- возразила Пандора. -- Играют в гольф. -- Тогда в понедельник утром. -- У меня семинар, -- вяло отвечала она. -- В понедельник днем, -- настаивал я. -- Пью чай с друзьями. -- А как насчет утра во вторник? Так мы перебрали все дни недели и принялись за следующую. Похоже, жизнь Пандоры была расписана по минутам. В конце концов я взорвался: -- Послушай, Пандора, ты ведь хочешь выйти за меня, правда? Пандора пощупала кабачок (мы находились в овощном магазине), вздохнула и ответила: -- Если честно, то нет, дорогой. Я не собираюсь снова выходить замуж по крайней мере до тридцати шести лет. -- Тридцати шести! -- завопил я. -- Но к тому времени я могу ожиреть, или облысеть, или потерять все зубы. Пандора посмотрела на меня: -- Но ты и сейчас не сказать чтобы Адонис. Я рванул прочь из магазина, в спешке опрокинув горку апельсинов. В начавшейся суматохе (несколько старушек в таком ужасе шарахнулись от раскатившихся по полу апельсинов, словно это были боевые гранаты, а не безобидные фрукты) я не заметил, как Пандора исчезла. Бросился за ней -- и вдруг почувствовал тяжкую длань на своем плече, а затем услыхал рык зеленщика: -- Сматываешься, не заплатив, а? Вы, студентики, мне до смерти надоели. Вечно что-нибудь стащите, но на этот раз я спуску не дам. Сегодняшний вечерок ты проведешь в кутузке, парень. И тут я с ужасом осознал, что держу в каждой руке по апельсину. Воскресенье, 19 июня Мне предъявили обвинение в магазинной краже. Жизнь моя кончена. Теперь у меня есть судимость. И меня уже никогда не примут на государственную службу. Пандора меня утешает. Она чувствует себя дико виноватой, потому что она убежала из магазина, забыв заплатить за фунт кабачков, салат, баночку горчицы и пучок зелени. Ничего не меняется в этом мире. Богатые по-прежнему снимают сливки, а бедным достаются все шишки. Моул в Управлении охраны окружающей среды  Июль 1989 г. Понедельник, 10 июля Сегодня мистер Браун вызвал меня к себе в кабинет, но попал я к нему не сразу, пришлось дожидаться в маленькой приемной. Я отметил, что Браун плохо ухаживал за своим каучуконосом и тот засох. Вид несчастного погибшего растения возмутил меня до глубины души. Я достал из кармана перочинный нож и отрезал все увядшие листья, в результате в горшке остался лишь коричневый потрескавшийся ствол. -- Ко мне! -- раздался рык Брауна. Я вошел в кабинет, хотя собачья команда резанула мне ухо. Браун смотрел в окно, перебирая мелочь в кармане. По крайней мере, я так думаю, что он перебирал мелочь; альтернативная интерпретация этого жеста просто в голове не укладывается. Браун обернулся и свирепо воззрился на меня: -- Я только что узнал некие тревожные факты, касающиеся вас, Моул. -- Меня? -- Именно, -- ехидным тоном подтвердил Браун. -- Речь идет о ваших предосудительных привычках в отношении пользования уборной. Что вы можете сообщить по этому поводу, Моул? Хорошенько подумав, я ответил: -- Ничего, сэр. Но если вы о той луже на полу, что образовалась в прошлую пятницу, так это случилось, когда я... -- Не на работе, дома! -- резко перебил он. Я припомнил наш домашний туалет. Но я пользуюсь им, как все мужчины! Или нет? Неужто я совершаю нечто невообразимое, сам того не сознавая? Но если я не сознаю, то откуда Брауну знать? -- Подумайте, Моул. Что у вас за сиденье на унитазе? Говорят, вы хвастались им в буфете. Я послушно задумался о сиденье, установленном на нашем унитазе. -- Опишите вышеупомянутое сиденье, Моул. Я нервно теребил перочинный нож. Браун определенно свихнулся. Всем известно, что он бродит ночами по набережным, выискивает ежиков и нашептывает им всякие ласковые слова. -- Хорошо, сэр, -- начал я, незаметно пятясь к двери. -- Оно деревянное, красновато-коричневое, с медными штырями... -- Ага, красновато-коричневое дерево! -- заорал Браун. -- Красное дерево! Вы вандал, Моул, враг жизни на земле! Считайте, что вы получили предупреждение об увольнении! Красное дерево относится к самых ценным и редким породам, а вы продолжаете уничтожать его, ублажая свое тщеславие и сластолюбие. Вторник, 11 июля Вечером мы с Пандорой глубоко и всесторонне обсудили проблему сиденья для унитаза из красного дерева. Дискуссия закончилась тем, что Пандора с грохотом опустила сиденье и заявила: -- А мне оно нравится, оно теплое и удобное, и я его не уберу! Я начал проглядывать объявления о найме в "Индепендент". Среда, 12 июля Браун разослал приказ по всем отделам, запрещающий использовать в здании какие-либо аэрозоли. Завтра будет проведена выборочная проверка. Машинистки насупились и грозят бунтом. Четверг, 13 июля Весь день разыгрывались драматические сцены: сотрудники отчаянно цеплялись за дезодоранты и банки с лаком, которые у них безжалостно изымали. В четыре часа Браун протрубил победу. В конце рабочего дня из здания высыпала толпа потных людей с обвисшими волосами. Некоторые грозили кулаками небесам и кляли озоновый слой либо его отсутствие. Кто что. Пятница, 14 июля День взятия Бастилии. А теперь у уборщиц начались проблемы! Говорят, Браун прицепил к каждому ведру записку с требованием избавиться от всех химических средств. Миссис Спрогетт, которая убирает у нас в офисе, страшно разобиделась: -- Он хочет вернуться в неандертальские времена, когда пользовались только содой! Я попытался объяснить бедной женщине ситуацию, но она перебила: -- Да какой, к черту, озоновый слой? Мы же под крышей! Суббота, 15 июля Сегодня утром я совершил открытие, потрясшее меня до глубины души. Оказывается, наше сиденье из так называемого красного дерева сделано из опилок! Позвонил в салон сантехники и сообщил, что они нарушили закон об аттестации товаров. И потребовал, чтобы вернули деньги -- полную стоимость сиденья. Понедельник, 17 июля Отправился к Брауну, дабы ознакомить его с последними новостями о нашем сиденье для унитаза, но начальника не было на месте. Его отстранили от работы с сохранением зарплаты до тех пор, пока не завершится расследование по поводу умышленной халатности и жестокости по отношению к каучуконосу. Адриан Моул и мелкие амфибии Понедельник, 17 июля 1989 г. Только что мне на работу позвонил отец. Он подозревает, что у матери роман с постояльцем, Мартином Маффетом. Я спросил, есть ли у него доказательства. -- Сегодня утром я застал твою мать в постели с Маффетом, -- заявил отец. Мать утверждает, что якобы проверяла "теплоемкость одеяла" Маффета. Неужто родители никогда не оставят меня в покое со своими бесконечными семейными дрязгами? Написал письмо матери, напомнив о ее родительских обязанностях. Оксфорд, Понедельник, 17 июля Мама, Сегодня в 11 утра мне позвонил отец, пребывавший в некотором расстройстве чувств. Он стал невольным свидетелем возмутительного зрелища: ты и Мартин Маффет бок о бок в постели последнего. Твои объяснения о "проверке теплоемкости" представляются, по крайней мере на поверхностный взгляд, несколько надуманными. (Особенно если учесть, что такой жары, как сейчас, не было с 1976 года. Прошлой ночью термометр показывал 93\circ по Фаренгейту, или 34\circ по Цельсию, я был вынужден спать без пижамы.) Живя дома, я постоянно жаловался на мое тонкое одеяло. Однако ты ни разу не забралась в мою постель, дабы изучить факты на месте. Посему мы с отцом убеждены, что твои отношения с Мартином Маффетом носят сексуальный характер. Хотя как ты могла допустить близость с человеком, который держит у изголовья кровати полное собрание сочинений Уилбура Смита, я понимать отказываюсь. (Кстати, ты так и не поблагодарила за томик "Писем" Кафки, посланный мною тебе на день рождения.) Надо ли напоминать, что ты воспитываешь невинного ребенка, а именно мою младшую сестру Рози? Домашние и интеллектуальные обязательства удерживают меня в Оксфорде, но как только я исполню свой долг здесь, немедленно поспешу к вам и приложу все усилия, дабы покончить с творящимся безобразием. Настоятельно прошу тебя усмирить порывы страсти, столь не подобающие женщине в возрасте. Твой сын Адриан. P.S. Осмелюсь напомнить, что Маффету всего двадцать два, тебе же сорок пять. Пятница, 21 июля Получил ответ от матери. Дорогой Адриан, Не суйся в мои дела, ты, обормот напыщенный! Мы с Мартином любим друг друга. Его абсолютно не волнует, что я на двадцать три года старше его. Он обожает меня. Говорит, что я -- дух свободы и что это преступление -- обрекать меня на прозябание в захолустье. Когда Мартин получит диплом инженера, он будет строить мосты в бассейне Амазонки, а я буду рядом с ним, стану подавать ему логарифмическую линейку или чем там пользуются инженеры. Рози тоже любит Мартина. Отца она почти не видит, а когда видит, он только и делает, что жалуется на ее пронзительный голос; якобы голосок дочки действует ему на нервы. Посылаю тебе фотокопию школьного сочинения Рози на дурацкую тему "Моя семья". Между прочим, тебе известно, что Шарон Боттс беременна? Я встретила ее в "Теско", и она сказала, что она уже на третьем месяце. Спрашивала, как связаться с тобой. Я ответила, что не помню твоего адреса, но она непременно зайдет ко мне, будь уверен. Твоя Полин. Моя семья сочинение Рози Моул, 6 лет и 8 месяцев Моя семья -- это моя собака, мамочка, мартин, папочка, адриан и бабушка, она старенькая. Больше всех я люблю собаку, мамочку и мартина, а потом уж папу. Мамочка и мартин играют в карты вечером и весело смеются. Папочка кричит им, чтобы вели себя потише. Адриан с нами не живет. Он живет в другом доме. Я рада. Он все время ноет. У него прыщи на лице. Суббота, 22 июля Шарон Боттс клялась, что принимает таблетки. Я даже видел, как она пила их. О боже! Боже! Боже! Вечер. Наконец-то! Мучения Кена Додда закончились, Налоговое управление от него отстало. Ему вернули право прятать на чердаке 336 000 фунтов наличными. Додд плакал, давая показания, и говорил, что мамуля наказывала ему не доверять банкам. 336 тысяч! Будь у меня такие деньги, разве я связался бы с Шарон Боттс! Воскресенье, 23 июля Сегодня я немного спокойнее. Пульс бьется почти ровно. Вчера вечером я опасался за свой рассудок. Сколько неприятностей может вынести человек с моей обостренной чувствительностью? Наверняка есть какой-то предел, и, когда меня до него доведут, мое хрупкое тело не выдержит и закричит: "Довольно!" НЕПРИЯТНОСТИ: Шарон Боттс (беременна) Пандора (вдруг узнает про Шарон) супр