Марк Твен. Относительно табака
---------------------------------------------------------------
OCR: Граф Зеро (grafzero2000@mail.ru)
Origin: Марк Твен - лучшие рассказы (www.twain.narod.ru)
---------------------------------------------------------------
Относительно табака существует уйма предрассудков. И главный из них -
будто в этом вопросе есть какой-то общий критерий, тогда как такого критерия
нет. Привычка - вот единственный критерий, только ею человек и
руководствуется, только ей и подчиняется. Всемирный конгресс любителей
табака и тот не мог бы найти эталон хотя бы для двух курильщиков и вряд ли
повлиял бы на их привычки.
Другой предрассудок состоит в том, будто бы у каждого курильщика есть
свой собственный критерий. Такого критерия у него нет. Он думает, что есть,
но на самом деле - нет. Он думает, что может отличить сигару, которую
считает хорошей, от сигары, которую считает плохой, но он этого не может. Он
судит по марке, а воображает, что судит по вкусу табака. Подсунь ему самую
дрянную подделку, но с его любимой маркой - он с удовольствием выкурит ее и
ничего не заподозрит.
Двадцатипятилетние юнцы с семилетним опытом курения пытаются мне
втолковать, какие сигары хорошие, а какие плохие. Это мне-то! Да мне даже не
надо было учиться курить - я курил всю свою жизнь; да я только появился на
свет - сразу попросил огонька!
Никому не дано знать, какая сигара для меня хороша! В этом деле я сам
себе судья. Люди, считающие себя знатоками по части сигар, утверждают, что я
курю самые дрянные сигары в мире. Они приходят ко мне в гости со своими
сигарами и, как только увидят, что им грозит знакомство с моим сигарным
ящиком, проявляют недостойный страх и врут, что им нужно бежать на свидания,
которых они вовсе и не назначали. А теперь посмотрим, до чего могут довести
предрассудки, особенно если за человеком установилась определенная
репутация. Однажды я пригласил на ужин двенадцать близких друзей. Один из
них славился своим пристрастием к дорогим, изысканным сигарам, точно так же
как я - к дешевым и скверным. Предварительно я наведался к нему и, когда
никто не видел, заимствовал из его ящика две пригоршни его любимых сигар;
они стоили по сорок центов штука и в знак своего благородного происхождения
были украшены красным с золотом ярлыком. Я содрал ярлык и положил сигары в
ящик, на котором красовалась моя излюбленная марка - все мои друзья знали
эту марку и боялись ее, как заразы. Когда после ужина я предложил сигары,
они закурили, героическими усилиями стараясь выдержать выдавшее на их долю
испытание. Веселость их как рукой сняло, все сидели в мрачном молчании. Их
мужественной решимости хватило ненадолго: один за другим друзья бормотали
извинения и с неприличной поспешностью бросались вон из дома, наступая друг
другу на пятки. Когда утром я вышел посмотреть, чем кончился мой
эксперимент, все сигары валялись на дорожке между парадной дверью и
калиткой. Все, кроме одной - эта лежала на тарелке моего друга, у которого я
их позаимствовал. Видно, больше двух затяжек он не вынес. Позднее он сказал
мне, что когда-нибудь меня пристрелят, если я буду травить людей такими
сигарами.
Уверен ли я сам в том, что люблю какие-то определенные сигары? Ну
конечно абсолютно уверен - если только кто-нибудь не надует меня и не
наклеит мою марку на какую-нибудь дрянь, - ведь я, как и все, отличаю мои
сигары по марке, а вовсе не по вкусу. Однако я человек разносторонний, и
нравится мне многое. Например, я считаю хорошими все те сигары, которые не
курит никто из моих друзей, а те, которые они считают хорошими, я считаю
плохими. Пожалуй, меня устроит любая сигара, кроме гаванской. Люди думают,
что уязвляют меня в лучших чувствах, являясь ко мне в гости в спасательных
поясах, то есть хочу сказать - с собственными сигарами в карманах. Но они
глубоко ошибаются: в подобных обстоятельствах я принимаю те же самые меры.
Когда я иду в опасное место, то есть в богатый дом, где, как водится, курят
только дорогие сигары с красным с золотом пояском, а хранятся они в ящичке
из розового дерева, выложенного влажной губкой; сигары, на которых нарастает
гнусный черный пепел и которые горят с одного бока, и воняют, и жгут пальцы,
- жгут все сильнее и сильнее и воняют все омерзительнее, когда огонь уже
пробрался вглубь, через благородный табак,- а его-то всего с наперсток в
самом кончике сигары! - и в конце концов уже невозможно вынести эту вонь, а
владелец сигары тем временем расхваливает ее на все лады и сообщает вам,
сколько стоит эта отрава, - так вот, когда мне грозит такая опасность, я
тоже принимаю меры защиты: я приношу с собой свою любимую марку-двадцать
пять центов за ящик-и продолжаю жить на радость своему семейству. Я даже
могу сделать вид, что закурил эту сигару в красной подвязке, - ведь я
человек воспитанный, - но минуту спустя я незаметно сую ее в карман, чтобы
отдать потом нищему, - их ко мне много ходит, - и закуриваю свою
собственную; и когда хозяин начинает расхваливать сигары, я вторю ему, но
когда он говорит, что они стоят сорок пять центов штука, я молчу, потому что
мне-то лучше знать,
Однако, если уж говорить начистоту, я настолько терпим, что еще не
встречал сигары, которую не мог бы курить. Не могу я курить только те, что
стоят по доллару за штуку. Я их тщательно исследовал и установил, что
делаются они из собачьей шерсти, и притом не лучшего качества.
Я неплохо провожу время в Европе, потому что на всем европейском
континенте курят сигары, перед которыми сплоховал бы даже самый закаленный
нью-йоркский мальчишка-газетчик. В прошлую поездку я захватил сигары с
собой, но больше я этого делать не стаду. В Италии, так же как и во Франции,
торговля сигарами является правительственной монополией. В Италии есть три
или четыре отечественных марки: "Мингетти", "Трабуко", "Виргиния", и еще
одни сигары, похожие на виргинские, только еще злее. "Мингетти", большие и
приятные на вид, стоят три доллара шестьдесят центов сотня; за неделю я могу
выкурить их целую сотню - и все с удовольствием. "Трабуко" меня тоже вполне
устраивают; сколько они стоят, не помню. А вот к виргинским надо привыкнуть,
любовь к ним врожденной не бывает. Они похожи на напильник - тот, что
называют "крысиный хвост"; правда, некоторые считают, что курить крысиный
хвост еще хуже. В середину вложена соломина, ее надо выдернуть, и тогда
останется вроде как дымоход, а то тяги будет не больше, чем в гвозде.
Впрочем, некоторые, по неопытности, предпочитают гвозди. И все-таки мне
нравятся все французские, швейцарские, немецкие и итальянские сигары, и я
никогда не интересовался, из чего их делают. Да этого, наверно, никто и не
знает! У меня даже есть любимая европейская марка курительного табака: его
курят итальянские крестьяне. Оп рыхлый, сухой и черный и с виду похож на
спитой чай. Когда его раскуришь, он вспухает, поднимается и вылезает из
трубки, а потом вдруг падает тебе за жилетку. Сам по себе этот табак стоит
очень дешево, зато увеличиваются расходы на страхование от огня.
Так вот, как я уже отметил вначале, вкус на табак - это предрассудок.
По части табака нет никаких критериев, я имею в виду - никаких объективных
оценок. Привычка - вот единственный критерий, только ею человек и
руководствуется, только ей и подчиняется.
Last-modified: Sun, 01 Jul 2001 16:03:59 GMT