>Я. Нет, в автомате были только такие. Мэри. Ладно, надевай. Я. Сейчас. Мэри. Ты куда? Я. В туалет. Мэри. Зачем? Я. Не волнуйся, я быстро. Мэри. Теперь все нормально? Я. Да. Мэри. Тогда иди сюда. Я. Иду. Мэри. Ой. Я. Извини. Мэри. Давай я тебе помогу. Я. Спасибо. Мэри. Ты ведь в первый раз, да? Я. Да ты что, я уж сто раз это делал. Мэри. Врунишка. Я. И вовсе нет. Мэри. Сюда, так лучше. Я. Туда? Мэри. Да, туда... Описание акта в реальном времени: раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять, одиннадцать, двенадцать, тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать, семнадцать, восемнадцать, девятнадцать, двад... Мэри. Это что, все? Я. Да. Ну, как я? Мэри. Дерьмово. ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ МЭТТА С Мэри Райнер у меня все случилось очень по-быстрому, что и неудивительно. Конечно, дольше девятнадцати с половиной секунд... но не намного. Я переночевал у нее дома, и утром мы снова занялись сексом. На этот раз я продержался дольше - одна реклама кока-колы и еще три песни. Хотя, строго говоря, как я потом рассказывал Мэтту, нужно считать не три, а шесть песен, потому что второй была "Богемская рапсодия". Даже Мэри вынуждена была признать, что под ее чутким руководством за двадцать четыре часа я поднялся с "дерьмово" до "нормально". Будущее казалось светлым. Я был доволен. Моя миссия практически удалась. Мы вышли из ее дома до обеда, я потискал ее у станции метро "Илинг Бродвей", а потом уехал в Бристоль. После той ночи я ей звонил, один раз, но она мне так и не перезвонила. И больше я о ней ничего не слышал. Ради сохранения приятных воспоминаний мне бы хотелось думать, что виной нашей разлуки были непреодолимые обстоятельства: она жила в Лондоне, я - в Бристоле, денег на постоянные поездки друг к другу у нас не было, и мы были слишком заняты учебой, пытаясь закончить школу с отличием. Но все обстояло не так. Дело в том, что до этого у меня секса не было вовсе, а у Мэри был секс и получше нашего. У каждого из нас имелись свои причины не продолжать эти отношения. Мэри не хотелось довольствоваться "дерьмовым" или даже "нормальным" сексом. А я, вступивший в новый прекрасный мир половых отношений, сумев сделать это с одной девушкой(дважды), хотел попробовать и с другими девушками (причем чем больше, тем лучше). Что касается моей поездки, она была нелегкой, но мучения того стоили. После той ночи в Лондоне все изменилось. Я вернулся в Бристоль уверенным в себе. Закрывшись в кухне, сразу позвонил Мэтту. Я рассказал ему все до мельчайших подробностей, а потом он уговорил меня рассказать все еще раз. Я пытался придать голосу безразличие, но смаковал каждую деталь. В понедельник Мэтт пошел провожать Лору Райли, девушку из его класса, которая ему уже несколько месяцев нравилась, но он ни разу не смог сказать ей об этом. Он провожал ее домой после школы и поцеловал у автобусной остановки. После чего пригласил на свидание. Двумя неделями позже его родители уехали отдыхать на выходные и Мэтт с Лорой лишились девственности на первом ярусе двухэтажной кровати, где Мэтт спал с семи лет. То, что Мэтт лишился девственности вскоре после меня, могло быть и совпадением, но я в этом сомневаюсь. Больше похоже на соперничество. Мы были друзьями, но всегда словно соревновались друг с другом. В постпубертатный период и до моей встречи с Мэри наши с Мэттом разговоры на семьдесят процентов состояли из рассуждений о сексе. Как найти подходящую девушку? И как это произойдет? Как только у меня появились ответы на оба этих вопроса, равновесие в нашей дружбе нарушилось. Моя сторона перевешивала - я был уже опытным мужчиной, а Мэтт все еще оставался мальчиком. У Мэтта был только один способ вернуть весы в исходное положение и сравнять счет - отдаться какой-нибудь девчонке. Так он и поступил. Отдался Лоре Райли. На своей детской двухъярусной кровати. * * * Разумеется, этим дело не кончилось. Я познакомился с другой девушкой, и моя чаша снова перевесила. Он бросил Лору Райли и выровнял счет. Думаю, с тех самых пор мы не переставали соперничать друг с другом, за исключением пятнадцати месяцев, когда он встречался с Пенни Браун, которые - совершенно случайно - совпали с пятнадцатью месяцами моих отношений с Зоей. И скорее всего, сегодня вечером в баре "Бар-кинг", который Мэтт выбрал для своей вечеринки, все будет точно так же. Мы оба холосты. Оба в поисках партнерши. И хотя доказывать друг другу нам уже нечего и уже неважно, кто и что успел сделать первым, мы все равно будем стараться увеличить счет, хотя бы из спортивного интереса. Связь на одну ночь. Без последствий. Просто еще одно очко в твою пользу. Невинное развлечение. Оглядываю бар в поисках знакомых лиц и симпатичных. "Баркинг" - известное заведение, и есть на кого глаз положить. Именно поэтому Мэтт выбрал его. Бар официально не рекламируется как Клуб Одиноких Сердец, но в сущности именно так оно и есть. Это шумное и людное заведение, несколько больших столов на двенадцать человек. В рейтинге Романтических заведений ночного Лондона этот бар вряд ли получил бы высокую оценку. Беглый осмотр местности показал следующую картину: один мальчишник, один девичник и еще несколько групп поменьше, но все однополые. Количество обручальных колец в зале можно пересчитать по пальцам, и уверен, я не первый, кто их пересчитал. Похоже на некоторое разнообразие, но все сводится к одежде известных марок, холеной коже и ухоженным волосам. Люди приходят сюда, чтобы показать себя в лучшем свете в надежде, что кто-нибудь обратит на них внимание. И я благодаря гардеробу Мэтта вписываюсь сюда прекрасно. Мэтт здесь уже бывал. Десять раз он выходил в этот бар на охоту и дважды возвращался с добычей. То есть в двадцати процентах случаев он снимал какую-нибудь девицу. Это был мой шестой визит в данное заведение, и однажды я тоже ушел отсюда в сопровождении милой спутницы. Выходит, в процентном соотношении счет у нас с Мэттом был равный. Итак, что касается "Баркинга", .чаши весов находятся в равновесии. Пока... Высматриваю Мэтта. А, вот он - сидит за дальним столом. Но вместо того чтобы сразу протиснуться к нему сквозь толпу, я подхожу к барной стойке, заказываю себе пиво, а Мэтту - традиционный крепкий "именинный" коктейль. Пока смешивают дьявольское зелье для Мэтта, я осматриваю группу людей за его столом. Мэтт не слишком любит дни рождения, для него это скорее хороший повод напиться в кругу друзей. Так, вижу Хлою, нашу верную помощницу, и с облегчением замечаю, что Брэдшоу там нет. Дальше сидят Энди и Уилл, с ними Дженни; несколько приятелей Мэтта по работе; Клара, Сью и Майк, с которыми Мэтт вместе учился в универе; Марк и Тим, прибывшие из Бристоля на выходные. Незнакомых мне людей за столом всего несколько, - видимо, те самые "еще кое-кто", о которых Мэтт говорил утром. Двое парней и три девушки. Из троих только одна не вызывает ассоциаций с психами и шлюхами. Она сидит слева от Мэтта. Пока виден только ее профиль. А она ничего. Мэтт заметил меня, машет рукой и кричит что-то, но слова тонут в общем галдеже. Я машу ему в ответ и еще раз смотрю на Таинственную Незнакомку, потом поворачиваюсь, чтобы расплатиться за выпивку. Мой приятель Пэдди однажды сумел очень точно описать дилемму, которая встает перед парнем, когда он пытается познакомиться с девушкой. Скажем так, вариантов у тебя всего два: ты либо желаешь кратковременных отношений, либо долговременных. В случае с кратковременными отношениями ты заранее даешь себе установку, что тебе кроме постели ничего не нужно. То есть получается, что ты обязан попытаться сблизиться со всеми женщинами, которые тебя не пошлют. Поболтать с каждой из них, прощупать почву - как она насчет случайных связей. Если она заведет шарманку, что порядочная девушка с кем попало в постель не ляжет и ей надоело одиночество или она устала тратить время на мужиков, которые боятся серьезных отношений, - прекращаешь болтовню и переключаешься на следующую кандидатку. И так продолжаешь до тех пор, пока не встретишь девушку, которая если и не скажет "да", то по крайней мере многозначительно намекнет, что не прочь. Вариант второй: серьезные отношения. Разница между первым вариантом и вторым - глобальная. Если ты надеешься на серьезные отношения, то придется подумать не только головкой, но и головой. Но подход тот же. Подходишь к девушке, заводишь разговор. В этом случае, если тебе понравилось не только то, что ты видишь, но и то, что ты слышишь, - и, скажем прямо, в серьезных отношениях ум важнее, чем тело, ты не станешь отшивать ее только за то, что она откажется скинуть трусики под занавес банкета. Наоборот, ты поймешь, что человек она интересный. И тебе хочется узнать ее лучше. Тут ты делаешь все как положено: обмениваешься телефонами, звонишь ей, приглашаешь на свидание и с этой точки начинаешь отношения. Выбор между двумя вариантами нужно сделать уже в начале вечера, ибо первое полностью исключает второе, и наоборот. Выбираешь первый вариант, и какую бы девицу ты ни заклеил, она для тебя - "юбка". И вряд ли после совместной ночи ты сможешь думать о ней иначе. Выбираешь второй вариант, и тебе придется смириться с мыслью, что по крайней мере сегодня ты будешь спать один. Пэдди женился два месяца назад, так что нетрудно догадаться, какой вариант он выбрал. А я... я же по привычке выбираю первый. Подхожу к столу и слышу со всех концов: "привет", "как жизнь", "сколько лет, сколько зим" - в зависимости от того, сколько я не виделся с этими людьми. Стул, где сидела Прекрасная Незнакомка, пустует, но на спинке висит пальто. Ставлю перед Мэттом именинный коктейль. При одном виде бокала он стонет. - Господи, - ворчит он, глядя на мутную густую смесь, - когда мы повзрослеем и перестанем пить эту гадость? - Когда состаримся и женимся. Поскольку в ближайшем будущем ни старческий маразм, ни супружеская жизнь ему не грозят, Мэтт покорно поднимает стакан и опрокидывает в себя его содержимое. - С днем рожденья! - говорю я, протягивая ему карикатуру в рамке. Он смотрит на нее, смеется и передает дальше по столу. - Классно получилось! Спасибо. Садись. - Он обтирает губы, зажигает сигарету и отодвигает стул Прекрасной Незнакомки, освобождая место для меня рядом с собой. - Тащи стул. К тому времени, когда я нашел свободный стул, вернулась Прекрасная Незнакомка. Я пододвигаю свой стул к ее и сажусь. - Привет, - говорю я, поворачиваясь к ней, - я Джек. 2 ЭМИ О господи! Так не бывает. Разве может человеку быть настолько плохо? До моего слуха доносится какой-то хрипящий звук, это я, видимо, дышу (воистину чудо - после 4000 сигарет, выкуренных вчера вечером). Ладно, надо встать, иначе у меня того и гляди случится кровоизлияние в мозг. Легко сказать, встать... Ноги-руки ватные. Одним грациозным движением я умудряюсь споткнуться на полу о свои ботфорты, удариться ступней о батарею и, прыгая от боли на одной ноге, упасть у сундука в гостиной, минуя в свободном падении складные двери и занавес из пластмассовых бусин, разделяющих комнаты. Стало тихо. Задницей ощущаю прохладу утра, лежа ничком на ковре с задравшейся в полете футболкой. На старом подобии ночной рубашки надпись "Relax". И тут... Слышу звук шатающейся пустой бутылки, и причина моего зверского похмелья скатывается с сундука мне же на голову. Вид бутылки из-под виски вызывает стон, а события прошлой ночи начинают медленно всплывать из тумана и головной боли. Сейчас меня стошнит. Разогнувшись, пытаюсь оценить ущерб, пялясь в зеркало над раковиной. Да, видок тот еще. Это не Эми Кросби из квартиры D на Пембертон-Виллаз в Шепардз-Буш. Не-е, это точно не я. Тогда как в моей ванной оказался этот дикобраз? А? Вчера в 20.30 я была шикарной женщиной с прической и высокой грудью. Как я могла превратиться за ночь в это вот "панки, хой!"? Приглаживаю руками свой взрыв на макаронной фабрике и высовываю язык. Зеленый. По натуре я оптимистка и поэтому сначала ищу положительные стороны происшедшего. А. Хуже уже не будет. (Должна признаться, что в списке положительных моментов этот обычно занимает первое место.) Б. По крайней мере, Джек не остался на ночь и не имел счастья лицезреть меня в таком виде. В.? Третий пункт отсутствует, потому что второй уже можно считать первым в списке отрицательных моментов. Из горла вырывается хрип отчаяния. Джек не остался на ночь! В кои-то веки познакомилась с приличным парнем, и тот слинял. Сбежал на рассвете обратно в свой Мужикистан, даже не поцеловав меня на прощанье. И хуже всего то, что я его за это не виню, ибо сама выставила себя полной дурой. Пережить такую катастрофу в одиночестве я просто не в состоянии. Звоню Хел, моей лучшей подруге. Хел (сонным голосом). Да? Я (сделав паузу, чтобы она догадалась, что это я). Блюэ! (Изрыгаю приветствие страдальчески-рвотным голосом.) Хел. Блюэ-блюэ-блюэ? Или просто блюэ? Я. Блюэээээээээээээээээээ! Хел. Сейчас буду. Обожаю Хел. Она меня понимает. Двадцать минут спустя Хел уже ставит свой велосипед в кучу ему подобных в моем узком коммунальном вестибюле. Вид у нее до отвращения цветущий - она явно выспалась, и наверняка у них с Гэвом (ее нынешним парнем) был отличный секс. Поцеловав меня, она сообщает, что от меня несет как от бочки и зубы у меня оранжевые. Я что-то ворчу в ответ, но собой очень довольна, потому что смогла спуститься на два этажа к входной двери, символизируя свое возвращение в ряды человечества. Для этого пришлось быстренько кое-что предпринять. К приходу Хел я проглотила три таблетки нурофена, опрокинула две чашки черного кофе со столовой ложкой нерафинированного сахара в каждой (отвратительно, я знаю, но это крайние меры) и насильно запихала в себя не меньше четырех быстрорастворимых таблеток витамина С. Теперь внутри меня шипят четыре тысячи процентов рекомендуемой дневной нормы, и, кажется, я даже могу говорить. В кухне Хел садится за стол, в то время как я ставлю чайник. - Насколько я понимаю, ты в пролете, - говорит она, - ну и что же произошло? Видно, что она разочарована, ведь вчера сама взяла на себя роль моего костюмера. Именно Хел вечером убедила меня надеть черное платье, которое можно было бы с уверенностью назвать широким ремнем, будь оно короче еще на миллиметр, бюстгальтер с силиконовыми вкладышами и облегающие ботфорты а-ля "красотка на панели" (которые я купила шутки ради и уж никак не собиралась носить). Она гарантировала, что любой парень, увидев меня в этой амуниции, закадрится сам собой. Обычно я ношу джинсы и кроссовки, но Хел наложила табу на весь мой гардероб. В этой панельной униформе Хел заставила меня пройтись до ее дома. Реакцией на мое появление был протяжный свист и бокал водки с тоником от Гэва, а Хел дала мне девять баллов из десяти возможных (максимальный балл она приберегла на день моей свадьбы). После чего меня отправили покорять прекрасного Мэтта. Знаю, все это звучит нелепо, но Хел в курсе моей страшной тайны. Тайны, которая за последнее время стала большой проблемой. Господи, мне даже думать об этом трудно... в общем, у меня... у меня уже полгода не было секса. Должно быть, технически я вернулась в разряд девственниц: наверняка там уже все обратно срослось. В любом случае это противоестественно для двадцатипятилетней девушки. Зато вполне естественно приводит меня к выводу, что я ненормальная. Хел со мной не согласна. Она говорит, что это только вопрос времени, а сама отчаянно пытается найти мне парня. Хел уже преодолела "критический" первый триместр отношений с Гэвом и теперь называет его не иначе как "мой постоянный партнер" и регулярно глотает противозачаточные таблетки. Этот незначительный на первый взгляд факт проложил между нами пропасть. В результате Хел объявила личный крестовый поход против моего затянувшегося воздержания, дабы и я могла вкусить прелесть таких отношений, как у них с Гэвом. Я не против. Кстати, это Хел от радости чуть не выпрыгнула в окно, когда я сообщила, что Хлоя пригласила меня на вечеринку Мэтта по случаю его дня рождения. Более того, Мэтт лично настаивал на моем присутствии, хотя до этого мы с ним виделись всего один раз (и при нашем знакомстве я не могла скрыть своего восторга). Думаю, Хел восприняла это приглашение как оазис жизни посреди унылой пустыни моего одиночества, а я сдуру позволила ее энтузиазму передаться мне. Теперь придется объяснять, что случилось. В чем причина провала. Сначала я пытаюсь смягчить удар. - Ну, вообще-то кое-кто на меня все же клюнул, - говорю я, в то время как она кидает мне пачку "Мальборо лайтс". Понимаю, что двадцать минут назад я торжественно поклялась самой себе никогда больше не курить, но я и раньше не отличалась большой силой воли. И несмотря на то что мой голос на две октавы ниже, чем обычно, а мой организм уже и так отравлен до мозга костей, я вынимаю одну сигарету. - Кто, Мэтт? - спрашивает Хел, снимая кофту. Под кофтой новая модная майка. - Нет, не Мэтт, хотя он, конечно, хорош. Нет, он мной не заинтересовался. Думаю, он слишком сильно напился. - А кто? Я передаю ей обратно сигареты, она тоже берет одну. Я подношу зажженную спичку. - Его сосед. - Прикуриваю и выжимаю чайные пакетики вилкой. - Джек. При одном упоминании его имени меня охватывает стыд. - Подробнее, пожалуйста, - требует Хел, откидываясь на стуле и обхватывая руками кружку. Я рассказываю ей все по порядку: какая толпа была в баре, как пили, флиртовали, танцевали, как мы ушли с вечеринки и он проводил меня домой, как курили, сидели рядышком на полу. И про наш РАЗГОВОР. К тому моменту мы с Джеком, попивая виски и развалившись на полу у дивана, словно старые приятели, уже обсудили все - за исключением сексуальной жизни. Бутылка была почти пуста, когда в беседе всплыла эта скользкая тема, - то, чего я так боялась и морально и физически. - И кому же повезло с такой девушкой, как ты? - спросил Джек, подливая виски мне в бокал. Я сидела, разминая в пальцах теплый воск, капавший со свечи. И тут-то виски ударило мне в голову. Я вдруг поняла, что очень сильно пьяна, и мне стало себя ужасно жаль. - Никому, - прошептала я. Джек тронул меня за руку и заглянул в глаза: - Извини, я что, наступил на больную мозоль? - Да нет, не то чтобы... Да, наверное. Просто... - Просто - что? - Так, ничего. Жалость к самой себе захлестнула меня, и я, почувствовала, как крупная слеза упала мне н/ колено. Джек убрал волосы с моего лица. - Ну что ты. Не надо, ведь не все так плохо, да? - Ох, Джек, - всхлипнула я, а слезы вперемешку с тушью и соплями уже бежали по лицу. - Со мной, наверное, что-то не так. - В каком смысле? - У меня уже сто лет не было секса. Я совершенно не умею заводить отношения с мужчинами. Думаю, они считают меня уродиной. Джек мягко рассмеялся и погладил меня по шее. - Глупенькая. Ты очень симпатичная. - Да, а вот Мэтт так не считает. - Мэтт? - Пальцы Джека замерли. - Да, типичный пример. Он пригласил меня на вечеринку, а когда я пришла, он разочаровался во мне. Джек выпрямился, вид у него был потрясенный. - Тебе нравится Мэтт? Я тупо кивнула в ответ. - Но это же бессмысленно, да? - шмыгнула я (безрезультатно) и подтерла нос подолом платья. - Он никогда не захочет переспать со мной. Придется с этим смириться. Никто меня не хочет. Даже ты, так ведь? * * * Все, сил моих больше нет повторять это. Мы с Хел уже перебрались в гостиную и теперь сидим друг напротив друга в разных концах дивана. От стыда я закрываю лицо руками. Она сочувственно кладет мне руку на колено. - Думаю, ты слишком серьезно все это воспринимаешь, - выносит она свой вердикт. - Хорошо, может быть, ты его немного напугала, но это еще не конец света. Может, ему это даже польстило. Она что, не слушала меня? Или просто не понимает всей глубины моего стыда? Этот случай еще хуже того, когда я пыталась соблазнить Бориса, сексапильного фотографа из Германии, который тоже учился в нашем колледже. Уверенная, что между нами проскользнула искра взаимного притяжения, сгорая от страсти, я заявилась к нему в комнату ночью в черном кружевном белье и, вызывающе извиваясь, двинулась к его постели. И когда я уже спускала бретельку бюстгальтера с плеча, призывно надув губки, он отложил журнал и сообщил, что он гей. Так вот, случай с Джеком намного хуже. - Хел, - воплю я, - ему это не польстило! - Может быть, он заволновался, что не сумеет... ну, понимаешь... это сделать. - Да он мне сто раз дал понять, что я ему нравлюсь, пока я не сказала, что пошла на вечеринку ради Мэтта! - взрываюсь я. - Ну и зачем тогда ты ему об этом сказала? Хороший вопрос. Я встаю с дивана и начинаю нервно ходить по комнате, - точнее, семенить по одному квадратному метру незахламленного пространства перед окном. - Не знаю. Я была пьяна, расчувствовалась, и у меня это просто вырвалось. Дело в том, что он мне понравился. Мне так давно не попадались парни, с которыми можно просто поболтать. А он и танцует хорошо. И такой симпатичный. Все было здорово, пока я не... Господи, я такая дура! Последнюю фразу Хел игнорирует. - Уверена, что он тебе еще позвонит. - Как? Он ушел, даже не взяв мой номер. - Но он знает, где ты живешь. А для чего существуют справочные? - Ты не понимаешь. - Слушай. Вы распили бутылку виски на двоих. Ну сболтнула ты лишнего. И что с того? Немного откровенности и ранимости - ничего страшного. Ранимость, откровенность - это одно. Это даже неплохо, если ты признаешься в невинных и милых вещах, например в том, что иногда спишь в обнимку с плюшевым мишкой или все еще любишь фильм "Топ ган". А вот признаться первому встречному (который тебе к тому же нравится), что ты самая отчаявшаяся, несчастная, изголодавшаяся по сексу женщина в мире, - совсем другое дело. - Если ты и правда думаешь, что он может мне позвонить, ты просто сошла с ума. Он не позвонит. Я уверена, - угрюмо объявляю я. В эту самую секунду звонит телефон. Мы с удивлением смотрим на него, а Хел многозначительно поднимает брови, словно говоря: "Вот видишь!" - Что мне ему сказать? - впадаю я в панику. - Не знаю, но возьми трубку! До меня, несмотря на мое похмельное состояние, доходит, что Хел может быть права и что Бог, наверное, и вправду существует. Но я слишком долго мешкала. Как только я поднимаю трубку, включается автоответчик. В результате этой механической ошибки в трубке начинается какофония гудков и щелчков, после чего линия отключается. Я с удивлением смотрю на телефон, а потом стучу себе трубкой по лбу. - Набери 1471, - говорит с энтузиазмом Хел, выпрямляясь и кладя ногу на ногу. Набираю. - Извините, входящий номер не зафиксирован. Извините, входя... Я швыряю телефон. - Черт! Мы замолкаем, обдумывая происшедшее. - Сомнений нет, это был он, - говорит Хел, обнимая подушку. Я знаю, что это не так, но стоит рассмотреть все возможности. - Хорошо, на секундочку предположим - но только на секундочку, - что это мог быть он. И как мне ему объяснить, что вчера спьяну я наговорила глупостей, что я без ума от него, и Мэтт мне совсем не нравится? - Когда он тебе перезвонит, вообще не вспоминай о прошлой ночи. Будь веселой, беззаботной. Скажи, что, наверное, слишком много выпила и не помнишь, что вчера было. - Ага, щас! - Неважно, что ты ему скажешь. Раз он позвонил, значит, ты ему нравишься. Значит, пять минут твоей глупости не свели на нет восемь часов приятного общения. Хел знает, как меня ободрить и поддержать, поэтому должность моей лучшей подруги всегда остается за ней. Неуверенно я соглашаюсь, что, возможно, еще не все потеряно. Что Джек и правда мной увлекся и обязательно позвонит, что я достойна его внимания, и, когда (не если, а когда) он позвонит, я буду спокойна. СПО-КОЙ-НА! Проходит пять минут, и телефон снова звонит. Хел скрещивает пальцы на удачу, я строю раздраженную мину и закатываю глаза. А сама пытаюсь придать своему голосу наибольшую сексуальность, поднимаю трубку и мурлыкаю в нее: "Алло-о". - Дорогая, это ты? Слава богу, ты отключила свой ужасный автоответчик. Это моя мама. Последний тлеющий огонек надежды гаснет. Хел с пониманием жмет мне руку, а я киваю ей в ответ. Протягиваю ей трубку, чтобы она могла услышать знакомый мамин голос. Я нахожусь в таком упадке, что не успеваю вовремя среагировать и соглашаюсь пойти с мамой по магазинам. Кладу трубку и тру виски. - Ты чем сегодня занимаешься? - спрашиваю я. Хел пристально смотрит на меня. - Во всяком случае, не собираюсь по магазинам с твоей матерью. Я молитвенно складываю ладони: - Ну пожалуйста! Пожалуйста-препожалуйста! Одна я этого не вынесу. - Придется. И вообще, тебе полезно - отвлечешься. * * * Нет, меня это не отвлекает. Все вокруг стало мне напоминать о Джеке. Вот сейчас мама едет ко мне из Баркинга. "Баркинг" - там мы познакомились с Джеком. Вот, пожалуйста! У ворот Ноттинг-Хилла висит плакат с Леонардом Росситером<Леонард Росситер - известный британский актер (1926-1984).>. Росситер - Росситер. Опять! Между Шепардз-Буш и Ланкастер-Гейт я убеждаю себя, что с Джеком еще не все потеряно. Между Ланкастер-Гейт и Марбл-арч я прихожу к мнению, что Джек хороший человек и не сможет так просто забыть, как здорово нам было вместе, пока я не заговорила о Мэтте. Между Марбл-арч и Бонд-стрит я уверена, что нам суждено быть вместе. Между Бонд-стрит и Оксфорд-стрит я осознаю, что мы рождены друг для друга и Джек - мой идеал. Да что там, с первого взгляда все понятно. Прекрасный рост - около метра восьмидесяти, выразительные шоколадные глаза, отличное чувство юмора, милый шрам на брови, оставшийся после выстрела Мэтта (бедняжка, ему, наверное, было больно). Классные шмотки - футболка от Пола Смита, дорогая одежда, значит, при деньгах. Дом стильный - переделали из паба (ни больше ни меньше!). И еще сад, судя по всему большой, раз они там устраивают барбекю. Но самое главное - он художник! Настоящая история успеха творческой личности! ВАУ! Я смутно понимаю, что брожу по платформе станции метро, как печальная корова, но мысли мои далеки от реальности, и я начинаю размышлять вслух. У меня с Джеком столько общего. Ладно, я наврала о своей работе (не могла же я сознаться, что работа у меня временная), но я и правда изучала начальный курс истории искусств, так что, теоретически, я могла бы работать на аукционе Сотбис. Помимо работы, мы оба любим индийскую кухню, оба состояли в отношениях, которые длились больше двух лет. Как ни взгляни - все сходится. Он рассказал мне о Зое, своей бывшей, а я старалась не слишком распространяться об Энди, своем бывшем. Я рассказала ему только хорошее - что Энди был старше меня (ему было тридцать лет), что он был богат, работал биржевым маклером, и некоторое время мы жили вместе в Ислингтоне, в пентхаусе. Конечно, я не стала говорить, что Энди был бешеный ревнивец, пассивный и агрессивный придурок, и что отношения наши кончились полным крахом. А все потому, что нас с Энди связывало только одно: мы оба были влюблены в него. Такого я больше никогда не допущу, в этом я поклялась Хел. И с Джеком все будет по-другому, потому что Джек - Другой. Поднимаюсь по лестнице, шагая через две ступеньки, и выхожу на Оксфорд-стрит, сердце поет от восторга. Неужели это первый трепет любви? Мама ждет меня в кофейне "Диккенс и Джоунс" (это традиция). Она уже заказала мне сдобную булочку и чай, и я не могу скрыть свое разочарование. С похмелья я лелеяла мысль об огромной бутылке колы и бутерброде с беконом. Но, думаю, придется ограничиться тем, что дают. - Ты разобралась с квартирой? - спрашивает она, пока я медленно стекаю в пластмассовое кресло. - М-м... ну да... почти. Это неправда. Я переехала сюда четыре недели назад, но до сих пор толком не разобрала вещи. Порывшись в своей сумке, мама вытаскивает блокнот. - Я составила список необходимых тебе вещей. Думала, мы с тобой кое-что прикупим. Очень мило с ее стороны, но я совершенно не в настроении. В мамином списке полезных вещей наверняка будет розовое меховое сиденье для унитаза и такой же розовый коврик для туалета. - Да у меня уже все есть, правда, - весело отзываюсь я. - Все в лучшем виде, и очень уютно. Она разочарованно кладет блокнот на столик. - Ну хорошо, тогда давай купим тебе какую-нибудь симпатичную одежку. Как ты найдешь себе приличного парня, если будешь все время ходить в этих дерюжках? Нормально! Можно подумать, она - сама элегантность. На ней сейчас "универсальная футболка", ну, из тех, что можно носить как пляжную сумку, или вечерний топ, или головной убор, в зависимости от того, как ее сложить. Мама подарила мне такую же на Рождество и чуть не умерла от горя, когда я сказала, что эта "удивительная" вещь потерялась при переезде. Спустя какое-то время я устаю отбиваться от нее, и мы идем по магазинам. Через три часа двадцать минут, добравшись до "Маркс и Спенсер", мы уже едва сдерживаемся, чтобы не поругаться. Я моментально превращаюсь во вспыльчивого четырнадцатилетнего подростка. - Нет, мне не нужна прозрачная зеленая блузка, на работу я хожу в футболках. Нет, нет, мама! Положи обратно это велюровое платье, лето на дворе, жара! В конце концов она соглашается пойти в другой магазин и морщится от громкой музыки. Я примеряю платье на тонких бретелях и выхожу из примерочной, чтобы покрасоваться. - Дорогая, тебе не кажется, что оно какое-то бесформенное? - Так и задумано, - огрызаюсь я в ответ. Мама смотрит на ценник и в шоке делает глубокий вдох. - За два куска ткани! В эту секунду у меня полностью пропадает чувство юмора. - Да у тебя же нет никакого вкуса! И вообще, мне оно нравится! - выкрикиваю я и бросаюсь обратно в примерочную кабинку, яростно отдергивая занавеску. К тому времени, когда я переоделась, она уже ждет меня на улице. - Я просто хотела помочь, - всхлипывает она. - Зачем же так грубить? - Прости меня, - вздыхаю я и беру ее под руку. - Пошли, выпьем чего-нибудь. В пабе для нее слишком накурено. А мне нравится. Ужасно хочется курить, но достань я сейчас сигареты, и гнев ее падет на меня со всей яростью. Думаю, мама знает, что я курю, но я по-прежнему продолжаю это скрывать, щадя ее чувства. Мы садимся в уголке, я открываю окно и угощаю ее бодрящим джином с тоником, чтобы она наконец-то оттаяла. - Дорогая, я просто за тебя волнуюсь. С работой у тебя нет никаких перспектив, и вообще это ненормально - вот так жить здесь в полном одиночестве. Почему бы тебе не заняться серьезным делом, не сделать карьеру? Ты могла бы снова пойти в колледж, выучиться на бухгалтера, например. Вот у Барбары Тайсон дочь прекрасно живет - зарплата у нее большая, да и... Я отключаюсь. Это я слышала уже сто раз. Мне такая карьера на фиг не нужна. Уж лучше работать на скотобойне, чем в бухгалтерской конторе. И меня возмущает, что она считает меня неудачницей, - конечно, ведь моей работой перед соседями не козырнешь. И вообще, что она о себе думает? Да я бы ни за что на свете не поменялась с ней местами. Все атрибуты сытой жизни в пригороде, с посещением фитнес-клубов, торговых центров "Домашний уют" плюс теплое местечко в местном муниципалитете. По-моему, все это не есть показатели успеха. Равно как и желание денно и нощно корпеть над циферками квартальных отчетов. Но я знаю, почему меня все это бесит, - потому что отчасти мама права. Успеха я ни в чем не добилась и сама с ужасом замечаю, насколько циничной стала за последние три года. Когда я окончила колледж, все было по-другому. И я была другой. Я была полна энтузиазма, надеялась на блестящую карьеру. Я хотела работать в индустрии моды. Мне было все равно, с чего начинать, главное - шанс. Но шанс так и не выпал. После шести месяцев рассылки своего резюме со слезными мольбами о любой, абсолютно любой вакансии я сдалась. И теперь работаю на временной основе. С девяти до пяти. Не тороплюсь ничего менять, пока не решу окончательно, что буду делать дальше. - Временная работа - это даже хорошо, - с наигранным оптимизмом говорю я, прерывая ее монолог привычной фразой. - Работа всегда интересная, и это отличная возможность осмотреться, понять, что и как. Если мне где-то понравится, всегда есть возможность устроиться на постоянную должность. Конечно, если захочу, - добавляю я. - У меня и сейчас масса предложений. Я говорю очень убедительно, и мама удовлетворенно кивает. Ненавижу ее за то, что она так легко мне верит. Кто угодно знает, что временная работа ни к чему не приводит. При нынешнем положении вещей у меня больше шансов стать первой женщиной-астронавтом, высадившейся на Марсе, нежели остаться на постоянной должности там, где будет не слишком противно работать. Так или иначе, это мой выбор, и, да, меня он устраивает. Спасибо, что спросили. - И вот еще что, - смущаясь, говорит мама, теребя в руках картонную подставку под стакан. О, неужели? Наконец-то мы дошли до главной цели нашей встречи. - Знаешь, в твоем возрасте я уже была замужем и думала о детях. И, в общем, я вот подумала... - О че-е-ем? - Ну, я знаю, что вы с Хелен очень близкие подруги... И если ты хочешь мне в чем-то признаться. .. Ну, про ваши отношения... Я бы могла попытаться понять. Поверить не могу! Моя мать считает меня лесбиянкой! Отлично. Я прерываю ее бредовые домыслы, пока она окончательно не испортила мне репутацию. - Мама, не волнуйся. - Я делаю глубокий вдох, скрещиваю пальцы, надеясь, что это положит конец моему невезению. - Я встретила одного человека. Парня. - Ударение на последнем слове делаю специально. Представляю, как в маминой голове в это мгновение церковный хор пропел "Аллилуйя!". - Наши отношения в самом начале, - добавляю я, взбешенная выражением полного счастья на ее лице, - поэтому пока не буду сильно распространяться на эту тему. - Дорогая (от радости у нее дыханье сперло), это же замечательно! Теперь я спокойна, а то у меня уже были подозрения. - Я знаю, какие у тебя были подозрения, - цежу я сквозь зубы. Наконец до нее доходит, что тон у меня угрожающий. - Конечно, для тебя сейчас это деликатная тема. И все же любовь - это так прекрасно. Уверена, кое-кто еще пожалеет об этом. * * * Ненавижу воскресенья. Самый омерзительный день недели. По воскресеньям абсолютно нечем заняться, кроме как смотреть сериалы. А для одиночек это вообще полный мрак. Конечно, если у тебя есть любовник, то воскресенье - совсем другое дело. Парочки в этот день уединяются для милого совместного времяпрепровождения. Всех их ненавижу. Сидят сейчас в кафе, держатся за руки под газеткой, удовлетворенные неспешным утренним сексом. Или разъезжают, нарядные, в своих кабриолетах, веселые и беззаботные. Или еще хуже, уехали за город на пикник со своими парными друзьями. Или вообще просто валяются на диване, смотрят вместе видео. И что самое мерзкое, я уверена, все они думают, что по-другому не бывает. Уроды! Настроение у меня дрянное. Джек не позвонил, а сейчас уже половина второго. Все утро я мечтала, что он позвонит, предложит вместе пообедать, потом прогуляться по парку и, может быть, сходить в кино. Я так подробно все это обдумала, что сама чуть не поверила. Но этого не будет. Телефон у меня перед глазами, и он молчит. С розеткой все в порядке, и на линии сбоев нет - я звонила на АТС, чтобы удостовериться. Я лежу на диване, прижавшись щекой к подушке, и разглядываю пятно на ковре. Позвонить никому не могу - вдруг в этот момент он наберет мой номер, а у меня занято; не могу поесть - вдруг он пригласит меня на обед. От скуки я уже три раза довела себя до оргазма, но возбуждение не проходит. Я даже пыталась посылать ему телепатические сигналы. Бесполезно. На улице чудный день, а я сижу дома. Пленница своих надежд. Когда позвонила Хел, я чуть из штанов не выпрыгнула. - Новостей нет? - Не-а. - Мы идем в паб, пойдешь? - Даже не знаю. У меня еще дела есть, - вру я. - Сегодня же воскресенье! - Ну и что? Хел вздыхает. - Ждешь его звонка, да? Ты же понимаешь, что это бесполезно. Если он позвонит, то позвонит. Какой смысл гипнотизировать телефон? Ты так свихнешься. Мне противно, что она так хорошо меня изучила. - Ничего я не жду. Мне некогда. Собираюсь в спортзал, - блефую я. - Куда? - В спортзал. Место такое, где занимаются. - Ладно, делай что хочешь. Если что, ты знаешь, где нас искать. - Спасибо. - Извращенка, - бормочет она. Я показываю ей язык в трубку. В спортзал идти у меня нет ни малейшего желания. Лучше пойду прогуляюсь. Прогулка - это хорошо. Шепардз-Буш, конечно, не самое лучшее место, но, по крайней мере, тут не так много гуляющих парочек. Я не замечаю пьяниц и наркоманов, поскольку полностью поглощена своими мыслями. Намотав несколько кругов по парку, я надышалась городскими выхлопами и выработала стратегию. Стратегия весьма изощренная, и суть ее состоит в следующем. Джек наверняка смекнул, что он мне нравится. Не считая последних минут нашего вечера, все шло идеально, и он должен догадываться, что я хочу снова с ним встретиться. Однако Джек парень деловой, художник, и потому наверняка занят. И это не означает, что он обо мне не думает, просто меня не учли в его воскресном расписании. Короче, раз он такой крутой, то, скорее всего, позвонит мне только завтра. В крайнем случае во вторник. Кроме того, надо же ему уделить время Мэтту. Из-за меня он практически игнорировал своего лучшего друга на его дне рождения. Так что хватит ждать и лить слезы, пора начать готовиться. В готовности наша сила. Решено: в паб я не пойду - это значило бы отклониться от выбранного курса. Вместо этого я иду в магазин "Бутс" на Ноттинг-Хилл и устраиваю себе шопинг-терапию. Это весело и приятно. Обожаю "Бутс". Мой любимый магазин после "Хэмли". Покупаю себе "игрушки для больших девочек": ароматизаторы и пену для ванны, дорогой шампунь и кондиционер в комплекте с бесплатным маслом для волос, три флакона лак для ногтей, пинцет, люфу, пакет косметической грязи, новую помаду, коробку цветных салфеток (всегда кстати рядом с постелью), крем "Ойл оф Юлэй", воск для эпиляции в области бикини, автозагар и упаковку из двадцати четырех супертонких презервативов. Отлично. Дома навожу порядок и остаюсь очень довольна результатами. Конечно, ничего грандиозного я не совершила - не ободрала старые обои, не замазала трещину в стене на кухне. Зато расставила книги на покосившихся полках и повесила на стену нашу с Хел фотографию из Таиланда в рамочке. Две девчонки путешествуют сами по себе - вот было времечко! На фотографии мы обе стройные и загорелые. Сидим спиной друг к другу и смеемся. В те каникулы мы три недели путешествовали по островам, а на одном из пляжей зависли надолго. Хел успела трахнуться пару раз, о бесчисленных обжиманиях и поцелуях я уже не говорю. А я умудрилась влюбиться в трех парней одновременно. Обалдеть! Перебираю большой черный пакет для мусора с разрозненными носками и старыми свитерами, который висит у вхо