Дин Кунц. Сошествие тьмы --------------------------------------------------------------- Dean Koonz "Darkfall" Перевод с английского М. Попова, Е. Поповой, О. Степашиной. ЗАО Изд-во ЭКСМО-Пресс, 1999. Ў http://www.eksmo.ru OCR and Spellcheck Афанасьев Владимир --------------------------------------------------------------- ПРОЛОГ. 8 декабря, среда, 1.12 Пенни Доусон проснулась и услышала, как кто-то тихо крадется по темной спальне. Вначале ей показалось, что этот звук она только что слышала во сне. Ей снились лошади и как она катается на них в какой-то сельской местности. Самый чудесный, самый замечательный и самый захватывающий сон из всех, что видела она за одиннадцать с половиной лет своей жизни. А надо сказать, что вся она наполнена была снами. Почувствовав, что просыпается, Пенни постаралась остановиться, чтобы продлить сонное великолепие, но неожиданно уловила тот странный звук. Он ее испугал. Должно быть, это всего лишь лошадиное фырканье или шелест сена в конюшне. И бояться нечего. Но странный непрошеный звук никак не увязывался со сном, и в конце концов ей пришлось все-таки проснуться. Звук исходил из противоположного угла комнаты, от кровати Дэйви. Но он явно не принадлежал семилетнему мальчугану, любителю пиццы и мороженого. Скорее это был какой-то пакостный, противный звук. Определенно пакостный. Что придумал Дэйви на этот раз? Неужели что-то новенькое? Пенни села в кровати. Вглядевшись в расплывчатые тени и ничего не увидев, она стала внимательно прислушиваться. Снова раздался какой-то шуршащий, шипящий звук. Затем он прекратился. Она затаила дыхание и прислушалась. Опять шипение, потом что-то похожее на шарканье. В комнате царила кромешная тьма. Тут было всего одно окно, прямо у кровати Пенни, но оно было задернуто, а фонари на улице не горели, так что снаружи не проникал даже лучик света. Зато дверь была приоткрыта. Дети всегда спали с приоткрытой дверью, чтобы отец в случае необходимости мог услышать их. Но свет во всей квартире был погашен, так что и эта щель ничем не могла помочь. Пенни тихо позвала брата: - Дэйви? Никакого ответа. -- Дэйви, это ты? Громкие шорохи. -- Дэйви, прекрати немедленно! Тишина. Эти семилетние мальчишки бывают просто несносными. Пенни заявила решительным тоном: -- Слушай, прекрати свои дурацкие шутки, или ты очень пожалеешь. В ответ -- какой-то сухой звук. Как будто наступили на старый, иссохший лист. Звук был уже недалеко от нее. -- Дэйви, ну не будь таким противным. Совсем близко. Что-то двигалось к ее кровати. Нет, это не Дэйви. Он обожал собственные шутки и первый начинал смеяться. Он бы уже давно захихикал. Сердце у Пенни вдруг забилось сильнее. Она подумала, что это вполне может быть новый сон, как про лошадей. Только на этот раз неприятный. Но в то же время она прекрасно понимала, что уже давно проснулась. Глаза заломило от напряжения, с каким она вглядывалась в темноту. Пенни потянулась к лампе для чтения, встроенной в изголовье кровати. Очень долго она не могла нащупать кнопку, наугад шаря руками во тьме. Странные звуки были уже возле ее кровати, подобрались к ней вплотную. Наконец Пенни нащупала кнопку, и конус света упал на пол. Рядом ничего не было. Правда, лампа не могла рассеять все тени, но Пенни не увидела ничего необычного, все было на своих местах. Дэйви лежал в своей кровати, укутавшись в одеяло. Над ним висели большие плакаты со сценами из "Звездных войн" и других фантастических фильмов. Странные звуки исчезли, но теперь Пенни твердо знала, что они были, она их слышала. Пенни не принадлежала к тому типу девочек, которые в подобной ситуации выключили бы свет, накрылись одеялом и обо всем забыли. Папа как-то сказал, что ее любопытства хватит на тысячу девчонок. Пенни отбросила одеяло, слезла с кровати и встала, внимательно прислушиваясь. Ни звука. Она подошла к Дэйви и внимательно посмотрела на него. Сюда не попадал свет ее лампы, лицо Дэйви было в тени, но все равно было видно, что он крепко спит. Она склонилась к его лицу, чтобы посмотреть, не моргает ли он, и решила, что он действительно спит. Вдруг за спиной у нее опять послышался шум. Пенни быстро обернулась. Звуки теперь раздавались из-под ее собственной кровати. Оттуда слышалось шипение, писк, поскрипывание. Негромкое, но ясно различимое. Это что-то под кроватью как будто понимало, что Пенни боится его, и, похоже, специально шумело, чтобы досадить ей. "Нет, -- подумала Пенни, -- все это глупости". Это ведь не домовой, она уже взрослая для домовых, вот Дэйви мог бы их испугаться. А это... мышка. Да! Точно! Всего лишь маленькая мышка, напуганная больше ее самой. Пенни почувствовала вдруг, как с души у нее свалился камень. Она не любила мышей. Ей, конечно, не нравилось, что они шастают у нее под кроватью, но ведь в маленькой мышке нет ничего страшного. Да, они довольно противные, но съесть-то ее они никак не могут. Она стояла, прижав к груди маленькие руки, и думала, что ей теперь делать. Пенни взглянула на Скотти Байо, который улыбался с плаката, висевшего у нее над кроватью, и вдруг захотела, чтобы он оказался здесь и спас ее, взяв ситуацию под контроль. Скотти Байо, вне всяких сомнений, не испугался бы простой мыши никогда в жизни. Скотти Байо залез бы под кровать и схватил бы этого ничтожного грызуна за хвост, чтобы затем выбросить его на улицу, уже безвредного для Пенни, потому что Скотти Байо был не только смелым, но и добрым человеком. Но Скотти здесь не было и быть не могло. Он был в Голливуде и занимался своим телевизионным шоу. Оставался только папа. Пенни не хотела будить его до тех пор, пока точно не убедится, что под кроватью действительно была мышь. Если папа придет искать мышь и, перевернув всю комнату вверх дном, ее не обнаружит, то он будет относиться к ней как к ребенку. О Господи! Ей всего два месяца до двенадцати лет, и такого отношения к себе она просто не перенесет. Сама Пенни не могла заглянуть под кровать, потому что там было очень темно, а одеяло свисало с кровати почти до самого пола. Существо под кроватью -- эта самая мышка -- прошипело что-то и заскреблось. Это было немного похоже на звук человеческого голоса. Бесстрастный тоненький голос словно говорил что-то на иностранном языке. Могла ли обыкновенная мышь издавать подобный звук? Пенни взглянула на Дэйви. Тот крепко спал. У изголовья его кровати к стене была прислонена пластмассовая бейсбольная бита. Девочка взяла ее в руки. Неясное шипение и скрежет под ее кроватью продолжались. Пенни подошла к ней и опустилась на четвереньки. Держа биту в правой руке, она протянула ее вперед, подцепила свисавшее до пола одеяло и закинула его на кровать -- туда. где оно и должно было быть. И все равно она ничего не увидела. Под кроватью было совершенно темно. Вдруг шум прекратился. Пенни внезапно почудилось, что кто-то или что-то смотрит на нее из-под кровати... и оно намного больше обыкновенной мыши. Это "что-то", видимо, обладало разумом. Оно наверняка знало, что перед ним всего лишь маленькая беззащитная девочка. И оно знало, что может совершенно спокойно уничтожить ее, при желании, конечно. Да нет же, это просто ее выдумки, плод чересчур богатого воображения. Кусая губы, решив не вести себя как маленький ребенок, Пенни сунула под кровать биту. Она поводила ею туда-сюда, пытаясь заставить это "что-то" либо громко завизжать, либо выбежать из укрытия. Вдруг она почувствовала, как кто-то схватил конец биты. Пенни попыталась потянуть ее на себя. Ей это не удалось. Она стала тащить биту к себе изо всех сил, выкручивая ее во все стороны. Но биту держали очень крепко. Вдруг палку вырвали из рук Пенни. Бита исчезла под кроватью под скрип и урчание. Пенни отбросило через всю комнату, и она ударилась о кровать Дэйви, даже не осознав, как оказалась здесь, в противоположной части комнаты, когда еще секунду назад стояла на четвереньках возле своей кровати. В следующее мгновение она стукнулась головой о кровать брата. Дэйви что-то промычал, глубоко вздохнул, но продолжал спать как ни в чем не бывало. Вот теперь Пенни была готова звать отца. Пусть к ней отнесутся как к ребенку, она согласна даже на это. И она закричала: -- Папа, папа! Но слова эти только отпечатались у Пенни в уме. Изо рта у нее не вылетело ни звука. На некоторое время она просто онемела. Свет замигал. Провод от лампы змеей тянулся к розетке, вмонтированной в стену за кроватью. Существо, находившееся под ней, пыталось выдернуть вилку из розетки. -- Папа! На этот раз ей удалось издать какой-то хриплый шепот. И тут лампа погасла. Она услышала, как в темноте что-то движется. "Что-то" вылезло из-под кровати и поползло по полу. -- Папа, папа! Ей по-прежнему удавалось только шептать. Пенни сглотнула слюну, у нее опять ничего не получилось. Она сглотнула слюну еще раз, пытаясь овладеть онемевшим языком. Послышался явственный скрип. Вглядываясь в темноту, Пенни вся тряслась от страха. Она вдруг поняла, откуда идет новый звук: скрипели дверные петли, которые давно не смазывали. Во мраке она неясно различила, что дверь широко распахнута. Скорее она почувствовала это, а не увидела. Почувствовала, как тьма из коридора вливается во тьму комнаты. Раньше дверь была лишь чуть приоткрыта, теперь она была распахнута настежь. Петли перестали противно скрипеть. Звук, сопровождавший "что-то", постепенно удалялся. По крайней мере, оно не собиралось нападать на Пенни. "Что-то" решило уйти... Пенни услышала, как оно приближается к порогу. Вот оно уже в коридоре. Теперь метрах в трех от входной двери... Ушло... Пенни уже ничего не слышала. Секунды тянулись, как минуты. Что же это было? Это была не мышь. И это был не сон. Что же тогда? Пенни встала. Ноги у нее противно дрожали. Она наугад пошарила в темноте, пытаясь нащупать лампу в изголовье кровати Дэйви. Нажала кнопку, и свет озарил спящего мальчика. Пенни быстро отвернула лампу от его лица. Она подошла к двери, остановилась и внимательно прислушалась. Тишина. Все еще дрожа от страха, Пенни закрыла дверь. Щелкнул язычок замка. Ладони у нее были влажными, и она вытерла их о пижаму. Свет от лампы Дэйви доставал до ее кровати. Пенни наклонилась и заглянула: там ничего страшного. Она вытащила из-под кровати биту, которая оказалась прокушенной в трех местах. Бита была очень легкая, она предназначалась для игры с пластмассовым мячом. Но чем же ее прокололи или прокусили? Клыками? Пенни залезла под кровать и вставила вилку от своей лампы в розетку. Потом подошла к кровати Дэйви и выключила его лампу. Села на кровать и, посмотрев на закрытую дверь, задумчиво произнесла: - Да... Что же это все-таки было? Чем дольше Пенни думала, тем большей фантастикой казалось ей происшедшее. Может быть, бейсбольная бита просто застряла в каркасе кровати, а дырки в ней получились случайно, от каких-нибудь торчащих винтиков или шурупов? Может быть, дверь в холл открылась от обыкновенного сквозняка? Может быть... В конце концов, изнемогая от любопытства, Пенни прошла в холл, включила там свет, убедилась в том, что, кроме нее, никого больше нет, и аккуратно закрыла за собой дверь в спальню. Тишина. Дверь в спальню отца была, как всегда, приоткрыта. Она подошла к ней и стала внимательно прислушиваться. Папа, как обычно, храпел. Других звуков она не улавливала. Она вновь подумала, а не разбудить ли его. Он был полицейским, а точнее, лейтенантом Джеком Доусоном. У него, между прочим, был пистолет. Если бы что-нибудь постороннее оказалось в квартире, он быстро бы с ним расправился. С другой стороны, если бы она разбудила его и они ничего бы не нашли, то папа стал бы говорить с ней, как с ребенком, даже как с маленьким ребенком. Некоторое время она поколебалась и передумала, громко при этом вздохнув. Нет. Не стоит это того, чтобы рисковать таким унижением. С бьющимся сердцем Пенни прошла через весь холл к входной двери и подергала ее. Как и положено, дверь была заперта. Рядом с дверью на стене была прибита вешалка для одежды. Пенни сняла с одного из крючков закрытый зонт. В случае чего его металлический наконечник был бы неплохим оружием. Выставив зонт перед собой. Пенни прошла в гостиную, включила свет и все осмотрела. Она исследовала нишу, где стоял обеденный стол, а также маленькую кухню в форме буквы L. Она не увидела ничего необычного. Кроме окна. Находившееся над самой раковиной для мойки посуды окно было открыто. Холодный декабрьский воздух сквозь двадцатисантиметровую щель проникал на кухню. Пенни точно знала, что, когда она уходила спать, окно было закрыто. А если уж папе захотелось подышать свежим воздухом, он обязательно закрыл бы окно, возвращаясь в свою спальню. Папа был очень аккуратным, поскольку ему приходилось быть примером для Дэйви, который всегда был неаккуратным и невнимательным. Пенни поставила стул рядом с мойкой, взобралась на него и подняла окно еще выше -- настолько, чтобы выглянуть на улицу. Ее обдало струей холодного воздуха, шею защипало от морозного ветра. На улице было совсем темно. В их доме на всех четырех этажах внизу не горело ни одного огонька. Она услышала только завывание ветра. Вот он перевернул несколько бумажек на тротуаре, крутанул каштановые волосы Пенни, развернув их, как знамя. Это было единственное движение вокруг. Пенни вспомнила: рядом с окном их спальни проходила вниз железная пожарная лестница, но возле кухонного окна ничего подобного не было. Вообще никаких вспомогательных средств, благодаря которым потенциальный грабитель мог бы забраться к ним в квартиру. Да и не был это обыкновенный грабитель. Разве мог взломщик спрятаться под кроватью маленькой девочки? Пенни закрыла окно и вернула стул на место. Зонт она отнесла обратно в холл и повесила его на крючок, хотя очень не хотелось расставаться с таким отличным оружием. Выключив повсюду свет, не оглядываясь в темноту, она вернулась в спальню, скользнула в кровать и накрылась одеялом. С головой. Потом села. Дэйви продолжал так же посапывать. Ветер ломился в окно. Где-то далеко слышалась сирена -- или полицейской машины, или "скорой помощи". Какое-то время Пенни сидела, опираясь на подушки. Лампа для чтения обрисовала вокруг нее защитный конус света. Ей хотелось спать, но она боялась темноты. Боялась и злилась на себя. Разве ей не почти двенадцать лет? И разве в двенадцать еще боятся темноты? Она ведь уже полтора года единственная женщина во всем доме, с тех пор как умерла мама. Минут десять Пенни стыдила и уговаривала себя выключить свет и лечь спать. Но не так-то просто выключить свой мозг. Что же это все-таки было? Да ничего. Просто сон или сильный сквозняк. Только это, и ничего больше. Тишина. Она ждала. Ничего. Пенни потихоньку заснула. Среда, 1.34 Винc Вастальяно уже почти спустился с лестницы, когда вдруг услышал сдавленный крик. Не пронзительный вопль -- хриплый стон, который наверху он мог бы и не расслышать. И было абсолютно ясно, что хрипевший человек был до смерти напуган. Вине застыл, держась одной рукой за перила. Наклонив голову, он внимательно прислушивался. Сердце у него вдруг заколотилось быстрее обычного, тело мгновенно сковал страх. Еще крик. Росс Моррант, телохранитель Винса, был на кухне, где готовил что-нибудь перекусить. Это кричал Мор-рант. Тут не могло быть ошибки -- это Моррант. Послышался шум борьбы, звук бьющейся посуды. Задыхающийся, перепуганный Моррант закричал не своим голосом: -- Нет!.. Нет, нет! Пожалуйста, не надо!.. Господи!.. О Боже!.. Нет!.. Винса прошиб пот. Моррант был крупным, крепким парнем. Он с детства слыл большим забиякой, а годам к восемнадцати уже выполнял убийства по заказу. Любил это занятие и получал за услуги хорошие деньги. Через несколько лет у него была репутация человека, не гнушающегося никакой работой. Ему всегда удавалось выполнить задание, как бы хорошо ни охранялись его жертвы. Вот уже год и два месяца Моррант работал у Винса в качестве киллера, сборщика платежей и телохранителя. Ни разу за все это время Винc не видел страха на лице Морранта. Он не мог представить себе испуганного Морранта. И теперь, услышав, как тот молит кого-то о пощаде, он не поверил себе. Раздался какой-то непонятный звук. Это был не Моррант. Живое существо не могло произвести такого звука. Это был взрыв гнева и ненависти, вопль существа из фантастического фильма. До этого момента Вине думал, что Морранта просто избивают конкуренты из числа торговцев наркотиками, которые пришли за ним, чтобы увеличить свою долю на рынке. Но последний звук сверху заставил Винса подумать, что он очутился в ином, неестественном мире. Ему стало холодно и одиноко. Вастальяно очнулся, спустился на несколько ступенек по лестнице и посмотрел в сторону входной двери. Путь был свободен. Он вполне мог сбежать вниз и, открыв дверь, смыться из дома, пока нападающие еще не вышли из кухни и не увидели его. Но сомнения его удерживали, и он медлил. Тишину прорезал дикий вопль отчаяния и агонии и быстро оборвался. Винc прекрасно понял, что это означает: его телохранитель уже мертв. Вслед за этим свет в доме погас. Видимо, кто-то выключил главный рубильник в подвале. Решив, что дальше медлить нельзя. Винc Вастальяно заспешил по лестнице в кромешную тьму по направлению к холлу, но вдруг услышал, как со стороны кухни кто-то движется по направлению к нему. Винc окаменел. Это не были обыкновенные человеческие шаги -- слышалось какое-то непонятное поскрипывание, шипение и шарканье. Эти звуки заставили Винса содрогнуться, вся кожа у него моментально покрылась мурашками. Он чувствовал что-то мерзкое, какое-то существо с белыми мертвецкими глазами и холодными липкими конечностями. И это существо направляется прямо к нему. Фантастические видения не были его уделом. У прагматичного Винса Вастальяно было такое же богатое воображение, как у ствола дуба. И все же он не мог преодолеть ужаса, охватившего его своими подлыми щупальцами. Ноги ему не повиновались, сердце, которое и так бешено билось, теперь норовило выпрыгнуть из груди. Он понял, что живым до двери ему не добраться. Винc повернулся и стал подниматься вверх. В одном месте он споткнулся, но сумел удержаться на ногах. К тому моменту, когда он добрался до спальни, приближавшиеся звуки становились все громче, все противнее, все ужаснее... и алчнее. Через окна в спальню проникал слабый свет с улицы, достаточный, чтобы увидеть богатую обстановку: итальянскую кровать восемнадцатого века, роскошный рабочий стол с хрустальным письменным прибором, ценные антикварные безделушки. Если бы Винc обернулся, он бы смог разглядеть хотя бы очертания своего преследователя. Но Винc не оборачивался. Он боялся посмотреть назад. Вдруг ему почудился какой-то неприятный запах. Похоже, сера? Нет, но что-то весьма похожее на серу. Глубоко в подсознании Винс догадывался, кто преследует его. Его мозг отказывался назвать это существо, но подкорка его знала. Вот почему Вастальяно и бежал в такой слепой панике, с такими широко раскрытыми, испуганными глазами, как у животного при ударе молнии. Ноги несли его через спальню к ванной. В полной тьме со всего ходу он наткнулся на дверь. Она распахнулась. Винс быстро заскочил в ванную, захлопнул дверь и запер ее изнутри. В самый последний момент он полуобернулся и увидел во мраке множество мертвенно-бледных глаз. Десяток. А может, и больше. По двери кто-то ударил, потом еще раз и еще. Нападавших было много. Дверь затряслась, замок задрожал, но пока удерживал напор. Раздался еще удар, еще. Существа в спальне шипели и скрипели намного громче, чем прежде. Хотя издаваемые ими звуки были явно внеземного происхождения, понять их было нетрудно: существа злились из-за того, что упустили Винса. Ведь только что он был почти в их власти. Предметы! Да, именно предметы! Как ни странно, но это слово лучше всего подходило для них. Винсу казалось, что он сходит с ума. Но подкорка упрямо твердила: предметы! Не сторожевые собаки. Не какие-либо известные ему животные. Просто что-то из области кошмаров. Только существа из кошмаров могут превратить Росса Морранта в перепуганную до смерти, беспомощную, беззащитную жертву. Существа стали громко грызть дверь. Судя по звуку, клыки у них были достаточно острыми. Даже очень острыми. Кто же они такие, черт их возьми? Винс всегда был готов к схватке. Потому что насилие, в его понимании, было неотъемлемой частью того мира, в котором он жил. Торговец наркотиками не может рассчитывать на жизнь такую же спокойную, как у школьного учителя. Но к возникшей ситуации Винс не был готов. Человек с пистолетом -- понятно. Человек с ножом -- тоже. Заряд динамита в машине -- ясно. Со всем этим можно разобраться. Но то, что происходит сейчас, -- это сумасшествие. Пока "предметы" грызли и ковыряли дверь. Винс нащупал унитаз, опустил крышку и сел на него, потянувшись к телефону. В двенадцать лет впервые в своей жизни он увидел телефон -- в ванной своего дяди Дженнаро Карамацца. С того момента телефон в туалетной комнате был для него бесспорным признаком богатства и высокого социального положения. Когда Вине смог купить первую квартиру, он распорядился установить по телефону в каждой жилой и каждой ванной комнате. Так поступал он при покупке каждого своего жилища. Для него телефон в ванной значил так же много, как и белый "Мерседес". Как же теперь его радовал телефон в туалете! Он может позвать на помощь. Но гудка в трубке почему-то не было. В темноте Вине постучал по рычажку, надеясь вернуть аппарат к жизни. Линия молчала... Неизвестные существа так же скреблись и бились в дверь. Винс поднял взгляд на единственное в ванной окно. Нет, слишком маленькое, через него не вылезешь. Матовое стекло практически не пропускало света. Им не пробиться через дверь, сказал себе отчаявшийся Вастальяно. В конце концов им это надоест, и они уйдут из дома. Конечно же, так все и будет. Его внимание привлек новый звук -- металлический скрежет. Он исходил из ванной. С этой стороны двери. Винс поднялся, сжав кулаки и настороженно вглядываясь в кромешную тьму. Неожиданно какой-то металлический предмет грохнул о кафель ванной. Винс отпрянул в сторону и от страха вскрикнул. Дверная ручка. О Господи! Им все-таки удалось справиться с замком! Винс бросился к двери, решив держать ее своим телом. Но, к удивлению, обнаружил, что ручка на месте. То же самое и с кнопкой замка. Трясущимися руками он провел по дверным петлям. И с ними все в порядке. Никаких повреждений. Что же тогда упало на пол? Дрожа от страха, Винс повернулся, прислонился спиной к двери и вгляделся в темноту, пытаясь понять, что же все-таки произошло. Винс инстинктивно чувствовал, что он уже не один в ванной. Страх острыми коготками впился ему в спину. Решетка от вентиляционной шахты -- вот что с таким грохотом упало на кафель. Винс вновь обернулся и посмотрел на стену прямо над дверью. Из зияющего вентиляционного выхода на него уставились два серебристых глаза. Это все, что он смог разглядеть. Глаза без зрачков горели каким-то неестественным огнем. Эти глаза не знали жалости. Крыса? Нет. Крыса не смогла бы сбросить вентиляционную решетку. К тому же у крыс глаза красные. Разве не так? Существо зашипело на Вастальяно. Он тихо сказал: - Нет. Бежать куда-либо не было возможности. "Предмет" оттолкнулся от стены и стал наплывать на Вастальяно. Он ударил Винса в лицо. Клыки пронзили щеки, проникли в глубину рта, задев десны и язык. Винса охватила нестерпимая боль. Его чуть не вырвало от ужаса, но усилием воли он подавил позыв. Он боялся задохнуться от рвотной массы. Клыки впились ему в голову. Он отпрянул назад, сильно ударившись поясницей о край раковины, но это было ничто по сравнению со зверской болью в лице и голове. Все происходившее казалось чем-то... нереальным. Этого не могло быть. Но это все-таки происходило. Винс Вастальяно не просто попал в какой-то иной, страшный мир. Он летел в ад. Вине хотел крикнуть, но никак не мог набрать воздуха в легкие. Тогда он схватил руками вонзившееся в него существо. На ощупь оно было холодным и липким. Таким же противным, как какой-нибудь осьминог или другой глубоководный житель океана. Вастальяно удалось сорвать эту прохладную тварь с лица. Он зажал ее в пальцах на расстоянии вытянутой руки, боясь, что, если отпустит это существо, оно тут же бросится на него опять и на этот раз вопьется своими клыками в горло или глаза. Что же это? Откуда взялось? Подсознательно он хотел разглядеть это, узнать, понять, откуда появились эти проклятые твари на свет Божий. Но мозг Винса, осознавая весь ужас происходящего, благодарил Всевышнего за царившую темень. Кто-то укусил Винса за левое колено. Что-то поползло вверх по его правой ноге, раздирая по пути брюки. Из вентиляционного отверстия стали появляться другие существа. Кровь ручьями текла по лбу Винса, застилая глаза, но он все же увидел в ванной комнате уже несколько дюжин мертвенно-серебристых глаз. Видимо, здесь было несколько десятков этих маленьких чудовищ. Не иначе, все это -- дурной сон. Ночной кошмар. Но боль, зверская боль во всем теле была настоящей. Хищные убийцы облепили грудь, спину и плечи. Они были размером с крысу, но это были не крысы. Облепив все тело Винса, они пытались повалить его. Он был вынужден опуститься на колени, выпустив из рук ту тварь, которую отодрал от лица. Он беспорядочно молотил кулаками вокруг себя, пытаясь отбиваться от их клыков. Одна из тварей откусила часть уха. Другая впилась ему в подбородок. Вастальяно понял, что выдыхает те же восклицания, которые он слышал недавно, когда забивали его телохранителя Росса Морранта. Темнота вокруг него еще более сгустилась. Винс провалился в абсолютное безмолвие. ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. Среда, 7.53--15.30 Нас учат мудрецы, что жизнь есть тайна. С готовностью ученью верим мы. Но часто тайны ранят нас. И камнем Мы падаем в объятья тьмы. Дождь, буря, шквал теней. Дневной свет гаснет, Все поглощает ночь. И зло мрачно. И все вокруг, весь этот мир прекрасный, В холодный склеп из зла погребено. Пришла печаль, а с ней и смерть сама. Всю землю обняла густая тьма. Книга Печалей ГЛАВА ПЕРВАЯ 1 Первое, что услышал Джек Доусон от Ребекки на следующее утро, было: -- У нас два тела. -- Что? -- Два трупа. -- Я знаю, что означает "тело". -- Позвонили буквально пару минут назад. -- Я тела не заказывал. -- Отнесись к: этому серьезно. Полиция уже там. -- До начала нашей смены еще семь минут. -- Ты хочешь сказать, что мы не поедем туда, поскольку это слишком глупо с их стороны -- умереть так рано? -- Разве у нас нет времени для того, чтобы хоть немного просто поболтать? -- спросил Доусон. - Нет. -- Видишь ли, ты, по идее, должна была мне сказать: "Здравствуйте, детектив Доусон". А я бы ответил: "Здравствуйте, детектив Чандлер". Тогда ты меня должна спросить: "Как спали, детектив Доусон?" А в ответ я бы... Ребекка нахмурилась: -- Их убили точно так же, как двух предыдущих, Джек. Много крови и никаких улик. Один к одному с теми убийствами в воскресенье и вчера. Но тогда трупов было по одному, а на этот раз одновременно убиты два человека. У обоих криминальные связи. В сумрачной полицейской дежурке, наполовину сняв свой плащ, неосознанно улыбаясь, Джек Доусон в недоумении уставился на Ребекку. Его не удивило сообщение о новом убийстве или даже о двух. Он был офицером полиции и занимался именно расследованием убийств. Он не был удивлен и тем, что убийство было необычным. В конце концов, это Нью-Йорк. Во что он никак не мог поверить, так это в то, как она разговаривала с ним в данный момент, этим утром. Ребекка властно сказала: -- Надень-ка лучше свой плащ. -- Ребекка... -- Они уже ждут нас. -- Ребекка, вчера вечером... -- Опять сложный случай. -- Она надела на плечо свою сумочку. -- Разве мы не... -- На этот раз мы имеем дело с действительно ненормальным человеком. Направляясь к двери, она повторила еще раз: -- Да, с настоящим психом. -- Ребекка... Она остановилась в дверях и покачала головой. -- Ты знаешь, о чем я иногда мечтаю? Он внимательно посмотрел на нее. -- Иногда я представляю, что вышла замуж за Тайни Тэйлора и сижу в доме в Коннектикуте, на своей напичканной электротехникой кухне, пью кофе и ем сыр. Дети -- на целый день в школе. В доме работает приходящая горничная. А я сижу и думаю об обеде с подругами в теннисном клубе. "Зачем она так со мной?" -- мысленно спросил себя Джек. Ребекка увидела, что он все еще не сдался, и сказала весьма настойчиво: -- Ты что, не слышал меня, Джек? Нам надо ехать на место происшествия. - Да. Я... -- У нас два трупа. Она вышла из дежурки, которая без нее стала еще более обшарпанной и холодной. Джек тяжело вздохнул. Он натянул на себя плащ. И последовал за ней. 2 Джек чувствовал себя неважно. Может, оттого, что Ребекка так странно говорила с ним сегодня, а может, потому, что утро выдалось пасмурным и мрачным. А Джек был очень восприимчив к погоде и к такому небу -- плоскому, тяжелому и серому. Небоскребы Манхэттена из камня, стекла и бетона словно поблекли, голые деревья были цвета золы, будто их обожгло сильным пожаром. Джек вылез из их невзрачной машины за полквартала от Парк-авеню, и сырой ветер тут же нанес ему удар в лицо. Декабрьский воздух пахнул могильной затхлостью. Джек поспешно сунул руки в глубокие карманы своего плаща. Ребекка Чандлер, которая вела машину, вышла за ним, громко захлопнув дверцу. Ветер тут же подхватил ее длинные светлые волосы, распахнул пальто, обвив его полами ноги Ребекки. Похоже, ее не трогали ни холодный ветер, ни всеобщая серость, окутавшая огромный Нью-Йорк. "Вот это женщина! А какой профиль!" -- подумал Джек Доусон. У Ребекки было породистое классическое лицо, какое моряки в давние времена вырезали на носу кораблей. Тогда верили, что красота отгоняет злые морские силы и отвращает козни судьбы. Он неохотно перевел взгляд с Ребекки на три патрульные машины, припаркованные под углом к тротуару. На одной из машин горел красный проблесковый маячок, единственное яркое пятно в этом сером дне. Офицер Гарри Албек, знакомый Джека Доусона, стоял на ступеньках перед приятным кирпичным домом, где и произошли последние убийства. Несмотря на форменный темно-синий плащ, шерстяной шарф и перчатки, он дрожал от холода. Взглянув на лицо Гарри, Джек понял, что виной этому не только плохая погода. Видимо, он был глубоко потрясен тем, что увидел в доме. -- Плохо? -- только и спросила Ребекка. Гарри кивнул: -- Ничего хуже не видел, лейтенант. В свои двадцать три -- двадцать четыре года он выглядел сейчас намного старше. Джек спросил Гарри: -- Кто погибшие? -- Парень по имени Вине Вастальяно и его телохранитель Росс Моррант. По улице пронесся очередной порыв ледяного ветра, и Джек съежился. -- Богатый дом, -- сказал он. -- Вы не видели, что внутри! -- ответил Гарри. -- Похоже на лучший антикварный магазин Пятой авеню. -- Кто обнаружил тела? -- спросила Ребекка. -- Женщина по имени Шелли Паркер. Надо сказать, настоящая красотка. Наверное, подружка Вастальяно. -- Она здесь? -- Да, она в доме. Но я не думаю, что от нее будет толк. Я думаю, намного больше информации можно выбить из Невецкого и Блэйна. Ребекка, стоявшая на ледяном ветру в расстегнутом пальто, спросила: -- Невецкий и Блэйн? А кто они такие? Гарри объяснил: -- Ребята из отдела по борьбе с наркотиками. Они вели слежку за Вастальяно. -- И его убили прямо у них под носом? -- Только не говорите это в беседе с ними. Они у нас такие ранимые! И было их не двое, а целая группа из шести человек вела наблюдение за всеми выходами из дома. Они обложили его со всех сторон. Но каким-то образом кому-то удалось забраться в дом и прикончить Вастальяно и его телохранителя. И выбрались они из дома незамеченными. Создается впечатление, что Невецкий и Блэйн мирно почивали в тот момент, когда в доме творились эти дела. Джеку стало жаль их. Но Ребекка никого жалеть не собиралась. Она сказала: -- Черт возьми, я их по головке гладить не стану. Похоже, они бросили пост и где-то шлялись. -- Я так не думаю. Они действительно были поражены происшедшим. Клянутся, что держали под контролем весь дом. -- Что еще можно сказать в свое оправдание! -- отреагировала Ребекка. -- Всегда надо давать коллегам какой-то шанс. Нельзя быть такой самоуверенной, -- сказал ей Джек. -- Да что ты говоришь? К черту! Я не верю в слепое полицейское братство, не ожидаю его ни от кого и сама этого чувства не проявляю. Я знала много хороших полицейских и если уверена, что человек хорошо делает свое дело, то всегда помогу ему выпутаться из неприятностей. Но в то же время я знаю и массу настоящих придурков, которым нельзя доверить даже брюки, потому что они непременно наденут их ширинкой назад. Гарри бросил на нее недоумевающий взгляд. А она завершила свою гневную тираду: -- Я не удивлюсь, если Невецкий и Блэйн именно такие придурки. Джек тяжело вздохнул. Ошарашенный Гарри уставился на Ребекку. Тут к тротуару подъехал темный пикап без каких-либо надписей. Из него вышли трое: один -- с камерой, двое других -- с чемоданчиками в руках. -- Вот и ребята из лаборатории, -- сказал Гарри. Вновь прибывшие быстро пошли к дому. Что-то в их внешности напомнило Джеку трех коршунов, летящих за добычей. Порыв ветра снова пронесся по улицам, и снова Джек вздрогнул от холода. Голые ветви деревьев ударились друг о друга и стали похожи на ожившие серые скелеты из фильмов ужасов. 3 Ребята из медлаборатории разбирались на кухне с останками Росса Морранта, перемешанными с майонезом, горчицей и кусочками салями. Видимо, он погиб за приготовлением ночного ужина. На втором этаже дома, в ванной, кровь была абсолютно везде: она покрывала весь кафельный пол, каждый угол помещения. На стенах и по краям ванной виднелось множество кровавых отпечатков. Джек и Ребекка стояли в дверях, внимательно все разглядывали, ни к чему не прикасаясь. Все останется нетронутым, пока эксперты не закончат своей работы. Винсент Вастальяно, полностью одетый, лежал на полу между ванной и раковиной, упираясь головой в основание унитаза. Это был большой, грузный мужчина, черноволосый, с густыми бровями. Брюки и рубашка были сплошь пропитаны кровью. Один глаз вырван, другой, широко раскрытый, глядел непонятно куда. Одна рука была крепко сжата в кулак, другая, вытянутая во всю длину, покоилась на полу. Лицо, шею, руки покрывало множество небольших ран. Одежда была порвана местах в пятидесяти-шестидесяти, и сквозь дыры виднелись такие же раны, как и на открытых частях тела. -- Намного хуже, чем трое остальных, вместе взятых, -- прокомментировала Ребекка. -- Да, намного хуже, -- согласился с ней Джек. Это был четвертый изуродованный труп за последние четыре дня. Скорее всего, Ребекка права -- на этот раз они явно имели дело с сумасшедшим маньяком. Но не с тем маньяком, который творит свои зверства, когда у него начинается припадок. Этот был разборчив и убивал, видимо, вполне сознательно. Может быть, даже преследуя определенную цель, -- все жертвы в той или иной мере были замешаны в незаконной торговле наркотиками. Ходили слухи о том, что в данный момент разгорается война между мафиозными группировками за обладание территориями. Но Джека такое объяснение не устраивало. Какая там борьба за территории. Убивал не профессионал. Это были варварские, садистские убийства, говорившие о зверской натуре совершившего их человека. Честно говоря, Джек предпочел бы обычное дело с наемным убийцей. Нынешняя ситуация была намного сложнее. Поймать маньяка, воодушевленного какой-то своей высокой целью, -- это то же самое, что вычислить нескольких хладнокровных хитрых профессиональных киллеров. -- По обилию ран похоже на предыдущие случаи, -- сказал Джек. -- Но эти раны отличаются от тех, что мы видели. Те были проникающими, а здесь они такие рваные, пожалуй, их можно определить как глубокие царапины. Скорее всего, преступления совершены разными людьми. -- Нет, по-моему, один и тот же человек, -- не согласился Джек. -- Ты торопишься с заключением. -- Это одна манера. -- С чего ты это взял? -- Чувствую. -- Не пробуй взять меня мистикой, как вчера. -- Ты это о чем? -- Ты прекрасно знаешь сам. -- Вчера мы просто нащупывали возможные ниточки. -- В лавчонке колдуна, торгующего всяким дерьмом вроде козлиной крови и волшебных амулетов. -- Ну и что из того? Это все же была вполне действенная версия. Замолчав, они продолжали внимательно рассматривать тело. -- У меня складывается такое впечатление, что его кто-то куснул раз сто. Как будто его... жевали. -- Ребекка пожала плечами. -- Да, кто-то с небольшими челюстями, -- поддакнул Джек Доусон. -- Может, крысы? -- Слишком классный домик. Не думаю, что здесь могут водиться крысы. И в таком количестве. -- Да, согласна. Но учти, что у нас один большой счастливый город, Джек. Хорошие и плохие дома связаны одними улицами, одной коммуникационной системой, населенной одними и теми же крысами. Это демократия в действии. -- Если это были крысы, то они покусали его уже после смерти. Наверное, их привлек запах крови, ведь крысы любят поживиться падалью. Но у них нет смелости или агрессивности, они не нападают на людей, даже когда их полчища. Или тебе приходилось слышать о чем-либо подобном? Ребекке нечего было возразить. -- Нет, -- сказала она. -- Значит, крысы прибежали сюда, когда он загнулся, и быстренько подкрепились за его счет. Но это были всего лишь крысы, Джек, обрати внимание! Не надо превращать их во что-то мистическое. -- Разве я это сказал? -- Ну, скажем, вчера ты меня довел этим до белого каления. -- Мы всего лишь пытались кое-что выяснить, Ребекка. -- Болтая с колдуном, -- поддела его Ребекка. -- Это был не колдун, а... -- Придурок. Это был настоящий придурок. А ты стоял и слушал его бред в течение целого получаса. Джек глубоко вздохнул. Ребекка сказала: -- Это укусы крыс, и они прикрыли настоящие раны. Нам придется подождать вскрытия, чтобы узнать истинную причину смерти. -- Я уверен, что результат будет тем же, что и в остальных случаях. Под этими укусами большое число проникающих ранений. -- Может быть, ты и прав, -- сказала Ребекка. Джек отвернулся от тела, а Ребекка не отводила от него глаз. Дверь в ванную была в некоторых местах расщеплена, а замок оказался сломан. Осматривая повреждения, Джек спросил у толстого краснолицого патрульного, стоящего неподалеку: -- Вы увидели дверь уже в таком состоянии? -- Нет, нет, лейтенант. Когда мы сюда пришли, она была заперта. Джек посмотрел на патрульного, словно тот был Иисусом, сошедшим на землю. -- Что вы сказали?! Ребекка, пораженная не меньше Джека, переспросила: -- Заперта? Толстяк ответил: -- Видите ли, у этой девицы, Паркер... простите, мисс Паркер... у