Нил Дональд Уолш. Дружба с Богом Вот Новое Евангелие: Не существует господствующей расы. Не существует величайшей нации He существует единственной истинной религии Не существует философии, совершенной в своей основе Не существует неизменно безошибочной политической партии, высшей экономической системы или единственно правильного пути на Небеса. Сотрите все эти идеи из вашей памяти. Уберите их из вашей жизни. Искорените их из вашей культуры. Ибо это мысли об обособлении и отчуждении, из-за них вы убиваете друг друга. Только та истина, которую Я даю вам, спасет вас: МЫ ВСЕ ОДНО Несите эту весть дальше через океаны континенты БЛАГОДАРНОСТИ Прежде всего, я снова хочу выразить признательность моему лучшему другу, Богу. Я глубоко благодарен, что нашел Бога в своей жизни и мы с Ним стали друзьями, и глубоко благодарен за все, что Бог дал мне, -- и за то, что Он позволил мне дать другим. Дружба с моей женой и партнером, Нэнси, несколько иного рода, но она не менее божественна. Нэнси является живым определением слова "благословенная". С того самого момента, как мы встретились, каждый mhi жизни стал для меня благословением. Нэнси -- удивительный человек. Из самого сердца своей сущности она излучает спокойную мудрость, безграничное терпение, глубокое сострадание и самую чистую любовь, которую я когда-либо знал. В мире, который временами темен, она -- носитель Света. Знать ее -- значит вернуться к каждой мысли обо всем хорошем, добром и прекрасном, которая ко1да-либо у меня возникала, снова обрести надежду на чуткость и поддержку и воплотить все мечты о по-настоящему любящих сердцах, которые я когда-либо лелеял. Я в долгу перед всеми чудесными людьми, которые оказывали влияние на мою жизнь, помогали мне в работе и своими поступками, отношением и способом бытия вдохновляли и направляли меня. О, какой бесценный дар -- иметь таких учителей, указывающих путь! В их числе я хочу выразить благодарность: Кирстен Бакк -- за то, что она показала мне, что значит абсолютная надежность и что яркому, энергичному лидеру совершенно не чужды сострадание, чу1 кость и забота о людях. Рите Куртис за потрясающую демонстрацию того, что женственность ничуть не страдает от большой силы личности, но наоборот. Эллен де Генерес за образец мужества, которое большинство людей считают недостижимым, и за то, что своим примером она сделала это мужество достижимым для каждого из нас. Бобу Фридмэну за то, чю он показал, что прямота и честность действительно существуют. Биллу Грисуолду и Дэну Хиггсу за свидетельство того, что дружба на всю жизнь действительно существует. Джеффу Голдену за пример того, как великолепно непревзойденная острота ума, С1растная убежденность и мягкость натуры могут сочетаться в одном человеке. Пэтти Хэммет за то, что она показала, что такое любовь, преданность и непоколебимая убежденность. Энн Хеч за образец абсолютной искренности и того, как не отказываться от нее ни при каких условиях. Джерри Ямпольски и Диане Сиринсьон -- тем, кто стремится любить без ограничений в жизнеутверждающем созидании и кто верят, что не существует ничего, что нельзя было бы исцелить добротой. Элизабет Кюблер-Росс за пример того, как можно внести потрясающий вклад в жизнь всей планеты и при этом самому не испытать потрясения. Каэле Маршалл -- она постоянно прощает то, что невозможно простить. Она помогла мне поверить обещанию Бога, что избавление возможно для всех нас. Скотту Мак-Гуайеру за великолепную демонстрацию того, что мужественность ничуть не страдает oт чуткости, но наоборот. Уиллу Ричардсону. Чтобы быть братьями, не обязательно иметь одну и ту же мать. Брайану Л. Уолшу за образец стойкости и доказательство того, что семья действительно важна для человека. Деннису Уиверу за то, что он показал мне, что значит быть настоящим мужчиной и как можно использовать свой талант и известность, чтобы улучшить жизнь других. Марианне Уильямсон за демонстрацию того, что духовное и светское руководство не являются взаимно исключающими. Опре Уинфри за образец необычной личной целеустремленности и смелости, за самоотверженность. Гари Зукаву за образец мягкой мудрости, а также за то, что он показал мне, как найти свой внутренний Центр и как важно оставаться в нем Я учился у них и многих других учителей Я знаю, что все то хорошее, что я могу сделать, --это также их заслуга, они научили меня этому, и я лишь передаю добро дальше. Конечно, мы все здесь для этого Мы все учителя друг для друга Разве это не подлинное благословение1' Посвящается доктору Элизабет Кюблер-Росс, которая изменила представление о смерти и жизни во всем. мире и первой осмелилась заговорить о Боге безусловной любви, с которым можно быть друзьями и Лиману У. ("Биллу") Грисуолду, чья тридцатилетняя дружба научила меня приятию, терпению, щедрости духа и еще многим вещам, которым нет названия, но которые навсегда остаются в душе ВВЕДЕНИЕ Попробуйте сказать кому-нибудь, что вы только что беседовали с Богом, и посмотрите, что случится. Ладно, я скажу вам, что случится. Вся ваша жизнь изменится. Во-первых, потому, что вы беседовали с Богом, а во-вторых, потому, что вы рассказали об этом другому человеку. Честно говоря, я не просто беседовал. Мой диалог с Богом длился шесть лет. И я не просто "рассказал" об этом кому-то. Я записал все, о чем мы говорили, и отослал рукопись в издательство. С тех пор жизнь стала очень интересной. И в ней появились сюрпризы. Первый сюрприз: издатель прочитал мой материал и даже сделал из него книгу. Второй сюрприз: люди стали покупать эту книгу и даже рекомендовать ее своим друзьям. Третий сюрприз: их друзья рекомендовали книгу своим друзьям, и она даже стала бестселлером. Четвертый сюрприз: теперь она продается в двадцати семи странах. Пятый сюрприз заключается в том, что все это оказалось сюрпризом для меня, хотя я прекрасно знал, кто является ее соавтором. Когда Бог говорит вам, что Он собирается что-то сделать, можно на это рассчитывать. Бог всегда добивается своего. Посреди диалога, который я считал приватным, Бог сказал мне, что "однажды это станет книгой". Я не поверил Ему. Конечно, я и наполовину не верил в то, что Бог говорил мне с того самого дня, как я появился на свет. В этом и была проблема. Не только моя, но и проблема всего человечества. Если бы мы просто прислушались... Изданная книга была названа совершенно неоригинально: "Беседы с Богом". Вы можете не верить, что я действительно разговаривал с Богом, мне и не нужно, чтобы вы в это верили. Ваша вера или неверие не меняет того факта, что я говорил с Богом. Если вы не верите, вам просто будет легче выбросить из головы то, что я услышал во время этого разговора и о чем поведал вам, -- некоторые люди так и сделали. С другой стороны, многие не только согласились, что такая беседа возможна, но и сделали регулярное общение с Богом частью своей жизни. Не одностороннее общение, но двустороннее. Однако этим людям пришлось научиться быть осторожными. Оказывается, когда люди говорят, что они обращаются к Богу ежедневно, их называют набожными, но когда люди говорят, что Бог обращается к ним ежедневно, их называют чокнутыми. В моем случае все замечательно. Как я сказал, мне не нужно, чтобы кто-то верил моим словам. На самом деле мне хотелось бы, чтобы люди слушали свое собственное сердце, искали свою истину, находили свои ответы, пробивались к источнику своей собственной мудрости и, если пожелают, сами беседовали с Богом. Если что-то из записанного мною поможет им, заставит их задуматься о том, как они жили и во что верили в прошлом, побудит их глубже исследовать свой жизненный опыт и упорнее придерживаться своей истины, значит, я не зря работал все эти годы. Я думаю, что таков был общий замысел. Фактически, я убежден в этом. Вот почему первая книга "Бесед с Богом" стала бестселлером, так же как и вторая и третья. Я думаю, что книга, которую вы сейчас читаете, попала в ваши руки для того, чтобы снова заставить вас удивляться, исследовать и стремиться к своей собственной истине и на этот раз выяснить даже более важный вопрос: возможно ли нечто большее, чем беседа с Богом? Возможна ли на самом деле дружба с Богом? Эта книга говорит вам: "да, возможна" и рассказывает, как этого добиться. Словами самого Бога. Ибо в этой книге, к счастью, наш диалог продолжается, приводит нас к новым открытиям и еще раз обращает наше внимание на кое-что из того, о чем уже мы говорили Я начинаю понимать, что именно так происходят мои беседы с Богом. Они делают круг, возвращаются к сказанному ранее, после чего делают стремительный виток и поднимаются на новый уровень Такой подход -- два шага вперед, один назад -- позволяет вспоминать истины, дарованные мне ранее, и прочно внедряет их в мое сознание, чтобы создать крепкую основу для дальнейшего понимания Таким является и этот диалог. И это не случайно. Хотя вначале я был немного нетерпелив, постепенно я сумел высоко оценить его эффективность. Ведь глубоко внедряя Божью мудрость в свое сознание, мы воздействуем на него Мы пробуждаем его. Мы возвышаем его. И при этом мы больше понимаем, вспоминаем, Кем Мы Являемся в Действительности, и начинаем проявлять это в жизни. На этих страницах я собираюсь поделиться с вами воспоминаниями о моем прошлом и о том, как изменилась моя жизнь с изданием трилогии "Беседы с Богом". Мне не раз задавали вопросы на эту тему, и я понимаю почему люди интересуются парнем, который утверждает, что он время от времени разговаривает с Тем, Кто Наверху. Но я включаю в эту книгу подробности своей жизни не для того, чтобы просто удовлетворить их любопытство. Фрагменты моей "личной истории" послужат иллюстрацией того, как моя жизнь показала, что значит дружить с Богом, и как жизнь каждого человека показывает то же самое. Таково послание этой книги. Все мы дружим с Богом -- знаем мы об этом или нет. Я был одним из тех, кто не знал. Я также не знал, что может мне принести эта дружба. В этом и заключается великое чудо. Не столько в том, что мы можем дружить и действительно дружим с Богом, а в том, что эта дружба приносит нам и к каким высотам она может нас поднять. Мы все находимся в пути. У этой дружбы, которую нас приглашают развивать, есть цель, для ее существования есть причина. До недавнего времени я не знал этой причины. Я не помнил ее. Теперь, когда я ее знаю, я больше не боюсь Бога, и это изменило всю мою жизнь. На этих страницах (и в моей жизни) я все еще задаю множество вопросов Но теперь я также даю ответы. В этом разница. В этом перемена. Теперь я говорю с Богом, а не просто говорю Богу. Я иду рядом с Богом, а не просто следую за Ним. Больше всего я хочу, чтобы ваша жизнь изменилась так же, как моя; чтобы вы тоже -- с помощью этой книги -- ощутили совершенно реальную дружбу с Богом и чтобы в результате вы сказали свое слово и жили свою жизнь с новым смыслом. Я надеюсь, что вы больше не будете искателем, но станете носителем Света. Ибо что вы несете, то вы найдете. Кажется, Бог ищет не столько последователей, сколько лидеров. Мы можем следовать за Богом, а можем вести других к Богу. В первом случае меняемся мы, во втором -- меняется мир Нил Домяли Уолш Эшленд, Орегон Июль 1999 1 Я точно помню, когда решил, что нужно бояться Бога. Это случилось, когда Он сказал, что моя мать попадет в ад. Хорошо, Он сам не говорил, но мне сказали это от Его имени. Мне было около шести лет, и мама, которая считала себя немного мистиком, "читала карты" на нашем кухонном столе для своей подруги. В наш дом постоянно приходили люди, чтобы послушать, какие предсказания может извлечь моя мать из колоды обыкновенных игральных карт. Говорили, у нее неплохо получается, и слава о ее способностях незаметно распространялась. В тот день, когда мама гадала на картах, к нам в гости неожиданно пришла ее сестра. Я помню, что тетя была недовольна сценой, которую увидела, когда, постучав лишь один раз, вошла на кухню через заднюю дверь. Мама действовала так, словно ее застукали на горячем, как будто она делала то, чего делать нельзя. Он неловко представила свою подругу и, быстро собрав карты, сунула их в карман фартука. В тот момент ничего не было сказано по этому поводу, но позже тетя пришла попрощаться со мной на задний двор, где я играл. -- Знаешь, -- сказала она, когда я провожал ее до машины, --твоей маме не следует гадать людям о будущем на картах. Бог накажет ее. -- Почему? -- спросил я. -- Потому что она связалась с дьяволом, -- я помню эту фразу из-за того, что она прозвучала для меня как-то особенно жутко, -- и Бог отправит ее прямиком в ад. Она сказала это так небрежно, словно говорила о том, что завтра пойдет дождь. Я до сих пор помню, как дрожал от страха, когда она выезжала со двора. Я до смерти испугался, что моя мама так рассердила Бога. Именно тогда во мне глубоко поселился страх перед Богом. Как мог Бог , самый милостивый Создатель во Вселенной, хотеть наказать вечным проклятием мою мать, которая была самым милостивым создателем в моей жизни? Вот что я силился понять своим умом шестилетнего ребенка. И я пришел к выводу, естественному для шестилетки: если Бог был настолько жесток, чтобы поступить так с моей матерью, которая в глазах всех своих знакомых была почти святой, значит Его очень легко разозлить -- легче, чем моего отца, -- поэтому лучше быть поосторожней. Я боялся Бога много лет, потому что мой страх постоянно укрепляли. Я помню, как во втором классе церковно-приходской школы я услышал, что, если младенец не крещен, он не попадет в рай. Даже для второклассников это казалось столь невероятным, что мы стали донимать монахиню, которая нас учила, неожиданными вопросами вроде: -- Сестра, сестра, а что, если родители везли младенца на крещение, но вся семья погибла в ужасной автокатастрофе? Разве он не попал бы с родителями в рай? Монахиня, очевидно, относилась к Старой школе. -- Нет, -- тяжело вздыхала она, -- боюсь, что нет. Для нее доктрина была доктриной, без каких-либо исключений. -- Но тогда куда попал бы младенец? -- серьезно допытывался один из моих школьных товарищей. -- В ад или в чистилище? (В хороших католических семьях девять лет -- достаточный возраст, чтобы точно знать, что такое "ад".) -- Ребенок не попал бы ни в ад, ни в чистилище, -- говорила нам сестра. -- Он попал бы в лимб. Лимб? Лимб, объяснила монахиня, это такое место, куда Бог отправлял младенцев и других людей, которые не по своей вине умерли, не будучи крещеными в единую истинную веру. Их, по существу, не наказывали, но они никогда не могли увидеть Бога. С таким Богом я вырос. Вам может показаться, что я все это выдумал, но это не так. Многие религии создают страх перед Богом и, фактически, поощряют его. Но, скажу вам, что меня не нужно было поощрять. Если вы думаете, что я испугался лимба, подождите, пока не услышите про конец света. Где-то в начале пятидесятых годов я услышал историю о детях из Фатимы. Это деревня в центральной Португалии, на север от Лиссабона, где, как говорили, Святая Дева несколько раз являлась одной девочке и двум ее двоюродным братьям. Вот что мне об этом рассказали. Святая Дева дала детям Письмо Миру, которое нужно было вручить в руки самому Папе. Он, в свою очередь, должен был открыть его и прочитать, а потом снова запечатать и огласить его весть людям лишь несколько лет спустя, если будет необходимо. Говорили, что Папа плакал три дня, прочитав письмо о том, как глубоко Бог разочаровался в нас и как Он покарает мир, если мы не примем во внимание это последнее предупреждение и не перестанем поступать так, как поступаем сейчас. Тогда настанет конец света, и стоны, и скрежет зубовный, и невероятные муки. В школе нам сказали, что Бог был так сердит, что мог наказать нас прямо здесь и сейчас, но Он был милостив к нам и дал нам последний шанс благодаря заступничеству Богоматери. История о Мадонне из Фатимы наполнила мое сердце ужасом. Я побежал домой спросить маму, правда ли это. Мама сказала, что, если так говорят священники и монахини, значит, это правда. В классе, взволнованные и встревоженные, мы засыпали монахиню вопросами о том, что мы можем сделать. -- Каждый день посещайте мессу, -- посоветовала она. -- Каждый вечер читайте молитвы по четкам и чаще осеняйте себя крестным знамением. Еженедельно ходите к исповеди. Выполняйте епитимью и преподносите ваши страдания Богу как свидетельство того, что вы отвернулись от греха. Причащайтесь. И каждый вечер перед сном читайте покаянную молитву, чтобы, если вас призовут до того, как вы проснетесь, вы были достойны присоединиться к святым на небесах. На самом деле мне никогда не приходило в голову, что я могу не дожить до утра, пока меня не научили детской молитве... Сейчас я ложусь спать, Я молю Господа сохранить мою душу. И если я умру во сне, Я молю Господа принять маю душу. Прошло несколько недель, и я стал бояться ложиться спать. Я плакал каждый вечер, и никто не мог понять, в чем дело. До сего дня меня преследует навязчивая идея внезапной смерти. Часто, уезжая из города -- или иногда отправляясь в магазин за продуктами, -- я говорю своей жене Нэнси: "Если я не вернусь, помни, что моими последними словами к тебе были: "Я люблю тебя". Это стало привычной шуткой, но какая-то крошечная часть меня при этом остается абсолютно серьезной. Мой страх перед Богом стал еще сильнее, когда мне было тринадцать. Наш сосед из дома напротив, который нянчил меня в детстве, Фрэнки Шульц. женился. И он пригласил меня -- меня -- быть шафером на его свадьбе! Вот это да! Я гордился этим! Пока не пришел в школу и не рассказал монахине. -- Где проходит венчание? -- подозрительно спросила она. Я назвал ей место. Ее голос стал ледяным: -- Это ведь лютеранская церковь, не так ли? -- Ну, я не знаю. Я не спросил. Я думаю, я... -- Это лютеранская церковь, и ты не должен туда идти. -- Почему это? -- спросил я. -- Это запрещено, -- объявила она, и в ее словах прозвучала окончательность приговора. -- Но почему? -- все же не сдавался я. Сестра посмотрела на меня так, словно не могла поверить своим ушам. Затем, очевидно почерпнув безграничного терпения из какого-то внутреннею источника, два раза моргнула и улыбнулась. -- Бог не хочет, чтобы ты был в языческой церкви, дитя мое, -- объяснила монахиня. -- Те, кто ходят туда, не веруют так, как мы. Они не учат истине. Грешно ходить в какую-либо другую церковь, кроме католической. Мне жаль, что твой друг Фрэнки решил венчаться там. Бог не благословит этот союз. -- Сестра, -- настаивал я, выходя далеко за границы ее терпения, -- а что, если я все равно буду шафером на его свадьбе? -- Ну, тогда, -- сказала она с неподдельной озабоченностью в голосе, -- горе тебе. Да, это не шутки. Бог был крутым мужиком. Тут нельзя преступать черту И все же я преступил черту. Мне хотелось бы сказать, что мой протест основывался на высоких моральных понятиях, но правда состоит в том, что я не мог отказаться от удовольствия одеть свой белый спортивный пиджак (с красной гвоздикой -- точно как пела Пэт Бун!). Я решил никому не говорить о запрете монахини и пошел на свадьбу. Как же я боялся! Вы можете подумать, что я преувеличиваю, но весь тот день я действительно ожидал, что Бог поразит меня прямо на месте. На протяжении всей церемонии я внимательно слушал, пытаясь распознать ту лютеранскую ересь, о которой меня предупреждали, но все слова священника были теплыми и чудесными, так что все в церкви плакали. И все же к концу службы я промок насквозь от пота. Тем вечером, стоя на коленях, я умолял Бога простить мой проступок. Я прочитал самую искреннюю покаянную молитву (Господи, я искренне каюсь, что оскорбил Тебя...), какую вы когда-либо слышали. Я несколько часов лежал в кровати, боясь уснуть, повторяя снова и снова: ". и если я умру во сне, я молю Господа принять мою душу..." Я рассказал вам эти истории из моего детства -- и я мог бы рассказать их много больше -- не без причины. Я хочу, чтобы вы ощутили, каким реальным был мой страх перед Богом. Потому что мои случаи не единичен. И, как я уже говорил, не только римские католики со страхом смотрят на Господа. Далеко не только они. Полмира верит, что Бог "проучит их", если они не будут хорошими. Фундаменталисты многих религий насаждают страх в сердцах своих последователей. Этого нельзя. Не делай того. Остановись, или Бог накажет тебя. Мы не говорим здесь об основных запретах, таких, как не убий. Мы говорим о том, что Бог расстраивается, когда ты ешь мясо в пятницу (хотя Он уже изменил Свое мнение на этот счет), или свинину в любой день недели, или когда разводишься. Этого Бога ты разгневаешь, женщина, если не прикроешь свое лицо, если в своей жизни не посетишь Мекку, если не оставляешь все свои дела, не расстилаешь коврик и не бросаешься ниц пять раз в день, если не обвенчаешься в храме, если не исповедываешься или не ходишь в церковь каждое воскресенье, что бы ни случилась С Богом нужно быть начеку. Единственная проблема в том, что сложно знать все правила, ведь их так много. Но самая большая трудность в том, что правила всех религий верные. Так говорят священники. Но ведь все они не могут быть правильными. Так как же выбрать, как же разобраться? Этот вопрос не дает покоя, и он немаловажен, если учесть, что Бог не потерпит большинство ошибок. И вот появляется книга под названием "Дружба с Богом". Что это значит? Как это может быть? Возможно ли, что Бог -- не Святой Десперадо? Может ли быть так, что некрещеные дети попадают в рай? Что ношение покрывала, поклоны на восток, целомудренность или отказ от свинины не имеют никакого значения? Что Аллах любит всех нас без каких-либо условий? Что Иегова выберет всех нас быть рядом с Ним, когда придут дни блаженства? Еще более потрясая основы: Возможно ли, что нам не следует обращаться к Богу как к "Нему"? Может ли Бог быть женщиной? Или, что еще невероятнее, не иметь пола? Человек, воспитанный так, как я, даже подумать о таком считал бы грехом. Но нам нужно думать об этом. Нам нужно бросать вызов традициям. Наша слепая вера завела нас в тупик. С точки зрения духовной эволюции человечество не слишком продвинулось за последние две тысячи лет. Мы слушали учителя за учителем, мастера за мастером, урок за уроком, но до сих пор повторяем те же поступки, которые являются причиной страданий нашего вида с начала времен. Мы по-прежнему убиваем себе подобных, нашим миром управляет сила и жадность, наше общество подавляет нашу сексуальность, мы жестоко обращаемся с детьми и неправильно воспитываем их, игнорируем страдания и, по существу, даже создаем их. Прошло две тысячи лет со дня рождения Христа, две с половиной тысячи лет со времен Будды, и еще больше с тех пор, как мы впервые услышали слова Конфуция, узнали о мудрости Дао, но до сих пор мы не разобрались в Главном Вопросе. Будет ли когда-либо способ превратить ответы, которые мы уже получили, во что-то действенное, в то, что мы сможем использовать в своей повседневной жизни? Я думаю, такой способ есть. Я почти уверен в этом, потому что я много раз беседовал об этом с Богом. 2 Чаще всего мне задавали вопрос: "Откуда вы знаете, что действительно разговаривали с Богом? Откуда вы знаете, что это не ваше воображение? Или, того хуже, -- не дьявол ли, который пытается вас одурачить?" Второй по частоте вопрос: "Почему вы? Почему Бог выбрал вас?" И третий: "Какой стала жизнь после того, как все случилось? Как она изменилась?" Вы могли бы подумать, что чаще всего вопросы касались слов Бога, необычайных идей, захватывающих откровений и будоражащих ум утверждений нашего диалога. Да, таких вопросов было немало, но чаще всего люди спрашивали о человеческой стороне этой истории. В конечном счете больше всего мы хотим знать о другом человеке. Всех нас одолевает ненасытное любопытство касательно своих ближних, -- больше, чем касательно чего-либо другого в мире. Как будто, зная больше о других, мы сможем больше узнать о себе. А стремление больше узнать о себе -- о том, Кем Мы Являемся в Действительности, -- это самое сильное стремление из всех. Поэтому мы задаем больше вопросов о том, что пережил человек, чем о том, что он понял. Каково это было для тебя? Откуда ты знаешь, что это правда? О чем ты сейчас думаешь? Почему ты это делаешь? Отчего ты так считаешь? Мы постоянно пытаемся влезть в шкуру другого человека. Внутри нас существует компас, который интуитивно и неизменно направляет нас друг к другу. Я полагаю, что на уровне генетического кода человека существует естественный механизм, в котором заключен вселенский разум. Он и выдает на поверхность наши основные реакции как разумных существ. Он переводит вечную мудрость на клеточный уровень, создавая закон, который можно назвать Законом Притяжения Я полагаю, что у нас врожденная тяга друг к другу, которая проистекает из глубинного знания, что в другом человеке мы найдем себя. Мы можем не осознавать этого, мы можем не иметь четких мыслей об этом, но я думаю, что на клеточном уровне мы это понимаем. Это микрокосмическое понимание происходит от макрокосмического. Я полагаю, что на высшем уровне мы знаем, что Все Мы Одно. Именно это высочайшее осознание толкает нас друг к другу, и его игнорирование порождает ужаснейшее одиночество в человеческом сердце и все страдания человека. Вот что показала мне моя беседа с Богом: вся печаль в человеческом сердце, все унижения, все трагедии в жизни человека можно объяснить одним-единственным решением --решением отдалиться от других. Решением игнорировать наше высочайшее осознание. Решением называть естественное притяжение между людьми "плохим", а наше Единство -- фантазией Так мы отказались от своего Истинною Я. Из этого самоотрицания возникли все отрицательные эмоции. Вся наша злоба, разочарование, горечь, которые родились в тот миг, когда умерла наша самая великая радость. Радость бытия Одним. Противоречивость человеческою бытия в том, что, на клеточном уровне стремясь испытать наше единство, на уровне ума мы упорно отрицаем его. Таким образом, наши представления о жизни и об ее устройстве идут вразрез с нашим глубинным внутренним знанием. По существу, мы ежедневно поступаем наперекор своим инстинктам. Это привело к современному безумию, в котором мы упрямо воплощаем в жизнь безумие отдельности и в то же время жаждем снова познать радость Единства. Можно ли разрешить этот конфликт? Да. Он исчезнет тогда, когда мы разрешим наш конфликт с Богом. В этом и заключается цель данной книги. Я представления не имел, что я буду писать эту книгу Как и "Беседы с Богом", она была дана мне, чтобы я поделился ею с людьми Когда была закончена трилогия "Беседы с Богом", я думал, что закончится и моя "карьера нечаянного писателя". Затем я сел за "Благодарности" к "Путеводителю" к Первой Книге, и со мной произошел случай, который я называю мистическим. Я рассказываю вам о случившемся, чтобы вы поняли, почему сейчас я пишу эти строки. Услышав, что я пишу новую книгу, некоторые люди сказали мне: "Мне казалось, что должна быть только трилогия?" Как будто появление дополнительного материала нарушило бы целостность начального процесса. Поэтому я и хочу, чтобы вы знали, как случилась эта книга, как мне стало ясно, что я должен ее написать, -- хотя даже сейчас я представления не имею, к чему она приведет и о чем нам поведает Была весна 1997 года, и я завершил работу над "Путеводителем". Я с беспокойством ожидал реакции моего издательства, "Хэмптон Роудз" .Наконец мне позвонили. -- Эй, Нил, это замечательная книга! -- сказал Боб Фридмэн -- Ты серьезно? Не шутишь. Какая-то часть меня никогда не может поверить в лучшее и всегда ожидает худшего. Поэтому я готов был услышать от него: "Извини Мы не можем этого принять Тебе придется переписать все заново" --Конечно, я серьезно,--засмеялся Боб. --Зачем мне лгать тебе? Ты думаешь, я хочу напечатать плохую книгу? -- Ну, я просто подумал, что ты, возможно, просто делаешь мне приятное. -- Поверь мне, Нил, я не собираюсь делать тебе приятное, говоря, что у тебя получилась потрясающая книга, если твоя книга паршивая. -- Хорошо, -- сказал я осторожно. Боб снова засмеялся -- Знаешь, вы, писатели, самые недоверчивые люди, которых я знаю. Вы не можете поверить даже тому, от чьей искренности зависит качество вашей жизни. Говорю тебе, это замечательная книга. Она поможет многим людям Я выдохнул с облегчением. -- Хорошо" я тебе верю. -- Есть только один момент. -- Я так и знал! Я так и знал. Что не так? -- Все так. Просто ты не прислал "Благодарности". Мы хотели узнать, написал ли ты их и просто забыл прислать эту страницу или ты хочешь, чтобы книга вышла без них. Вот и все. -- И все? -- И все. -- Слава Богу. Боб расхохотался: -- Это и есть твои благодарности? -- Пожалуй, да. Я сказал Бобу, что перешлю ему что-то по электронной почте прямо сейчас. Положив трубку, я издал вопль. -- Что случилось? -- крикнула моя жена Нэнси из соседней комнаты. Я с триумфом направился к ней. -- Боб говорит, что книга замечательная. -- О, чудесно, -- радостно произнесла она. -- Ты думаешь, он говорил серьезно? Нэнси закатила глаза, потом улыбнулась. -- Я уверена, что Боб не будет лгать тебе по такому поводу. -- Именно так он и сказал. Однако есть один момент. -- Какой? -- Мне нужно написать "Благодарности". -- Ну, это не проблема. Ты можешь соорудить что-нибудь за пятнадцать минут. Очевидно, моей жене следовало бы стать издателем. Итак, субботним утром я сел за стол и начал выполнять задание" спросив себя: "Кому я хочу выразить благодарность в начале моего "Путеводителя"?" Мой ум сразу же подсказал: "Богу, конечно". Да, возразил я себе, но я благодарю Бога за все, а не только за эту книгу. "Тогда сделай это", -- отреагировал мои ум. Поэтому я взял ручку и написал: За все, что есть в моей жизни, за все хорошее, достойное, созидательное и чудесное, что в ней было, я благодарю своего самого дорогого и близкого друга, Бога. Я помню, что удивился тому, как я все это изложил. Я никогда не описывал Бога именно таким образом, но тут я четко осознал, что именно так я Его воспринимаю. Иногда я точно понимаю свои чувства, только когда пишу. С вами когда-нибудь бывало такое? Итак, я сидел, писал эти слова, и внезапно понял... знаете, а ведь я действительно дружу с Богом. Именно так я ощущаю. И мой ум сказал: "Так запиши это. Давай, вырази это". Я начал второй параграф "Благодарностей" Я никогда раньше не знал такой чудесной дружбы --вот что я чувствую прямо сейчас -- и я никоим образом не хочу упустить шанс признать это. Затем я написал строки, совершенно не подозревая почему: Я надеюсь однажды объяснить всем в мельчайших подробностях, как достичь такой дружбы, и как использовать ее. Ибо больше всего Бог хочет, чтобы Его использовали. И мы тоже этого хотим. Мы хотим дружить с Богом. И мы хотим, чтобы эта дружба была практичной и полезной. В этот момент моя рука замерла. По спине пробежал холодок. Я почувствовал, как по телу пронеслась волна напряжения. Несколько мгновений я сидел неподвижно, погруженный в полное осознание чего-то, о чем миг назад не имел представления, но что теперь казалось абсолютно очевидным. Эти ощущения не были новыми. Так часто происходило, когда я писал "Беседы с Богом". Несколько слов, несколько предложений просто вылетали у меня из-под пальцев. И когда я видел их на листе бумаги перед собой, мне внезапно становилось ясно, что так и есть, хотя несколькими минутами раньше я и не подозревал об "этом". За таким моментами обычно следовали какие-либо физические ощущения -- внезапный трепет или то, что я называю дрожью радости, или, иногда, -- слезы радости. А иногда -- все вместе. Сейчас все было вместе. Тройной удар. Так я узнал, что все написанное было совершенно правдиво. Затем у меня было важное личное откровение --и так тоже бывало раньше. Было такое чувство, словно я внезапно "осознал" нечто во всей полноте. Как будто узнал "все сразу". Мне было дано узнать (только так я могу описать произошедшее), что я не закончил писать, завершив трилогию. Я вдруг понял, что будет, по крайней мере, еще две книги. А затем знание об этих книгах и о том, что в них будет сказано, захлестнуло меня. Я услышал шепот Бога... Нил, твои отношения со Мной ничуть не отличаются от твоих отношений с другими людьми. Ты начинаешь взаимоотношения с другим человеком с разговора. Если разговор удается, завязывается дружба. И если дружба удается, вы испытываете ощущение Единства -- общности -- с другим человеком. Со мной все происходит точно так же. Сначала мы разговариваем. Каждый из вас беседует с Богом по-своему -- и по-разному в разное время. Этот разговор всегда двусторонний, точно такой же, как у нас сейчас с тобой. Это может быть разговор "в твоей голове", или на бумаге, или же мои ответы приходят к тебе чуть позже в форме услышанной тобой песни, просмотренного фильма, прослушанной лекции, прочитанной журнальной статьи, или в случайной фразе друга, с которым ты "случайно" столкнешься на улице. Когда ты поймешь, что мы беседуем всегда, тогда мы сможем начать дружбу. В конечном счете мы испытаем единение. Поэтому ты должен написать еще две книги: "Дружба с Богом" и "Единение с Богом". Первая будет о том, как при помощи принципов, услышанных тобой в беседах с Богом, превратить твое новое отношение в полноценную дружбу. Вторая откроет тебе, как поднять дружбу до опыта единения и что в этом случае произойдет. Она даст программу действий каждому искателю истины и будет содержать захватывающее послание для всего человечества. Вы и Я Одно прямо сейчас. Вы просто не знаете этого. Вы просто не выбираете испытывать это, так же как не знаете я не выбираете испытывать Единство друг с другом. Твои книги, Нил, уничтожат это разделение для всех тех, кто их прочтет. Они разрушат иллюзию отдельности. Это твое задание. Это твоя работа. Ты должен разрушить иллюзию отделения. Твоя миссия всегда была таковой. Никогда она не была меньшей. Твои беседы с Богом были всегда только началом. Я был потрясен. Еще одна волна холода поднялась по позвоночнику. Я начал ощущать внутреннюю дрожь, которую никто не может заметить, но которую чувствуешь каждой клеткой своего тела. Конечно, именно так и есть. Каждая клеточка тела вибрирует сильнее. Колеблется с большей частотой. Танцует с энергией Бога. Очень хорошо сказано. Чудесная метафора. Эй, подожди! Я не знал, что Ты собираешься появиться так быстро. Я просто пересказывал то, что Ты мне сказал раньше, в 1997. Я знаю. Я не мог удержаться. Я собирался подождать где-то до середины книги, но ты начал писать очень поэтично, и Я не смог остаться в стороне. Чудесно. Просто чудесно. На самом деле это случилось почти автоматически. Каждый раз, когда ты лирически пишешь, поэтично говоришь, улыбаешься с любовью, поешь песню или танцуешь танец, Я должен появиться. Должен? Давай скажем так. Я всегда рядом, в твоей жизни. Во Всем. Но ты намного отчетливее осознаешь Мое присутствие, когда улыбаешься, любишь, поешь, танцуешь или пишешь от чистого сердца. Это высшая версия того, Кто Я Есмь, и, выражая эти качества, ты выражаешь Меня. Я имею в виду буквально. Ты выражаешь Меня. То есть выталкиваешь Меня на поверхность. Ты берешь Меня внутри себя, где Я всегда обитаю, и показываешь Меня снаружи. Таким образом, кажется, что Я "просто показался". Но правда в том, что Я всегда тут, и в эти моменты ты просто осознаешь Меня. Да, но знаешь, я много чего собирался сказать, прежде чем начать новый диалог с Тобой. Так говори. Извини, но Тебя как-то сложно не замечать. Если уж Ты здесь, трудно притворяться, что Тебя здесь нет. Это как тот биржевой маклер, которого все слушают. Теперь, когда Ты начал говорить, кто будет слушать меня? Многие. Вероятно, все. Они хотят услышать, каково тебе. Они хотят узнать, чему ты научился. Не отступай только потому, что Я показался. В этом проблема со многими людьми. Показывается Бог, и им кажется, что им нужно стать незаметнее. Им кажется, что нужно становиться смиренными. Нам не нужно быть смиренными в присутствии Бога? Я пришел пробудить в вас не смирение, но ликование. Ликование? Когда вы ликуете, ликую и Я. И когда вы смиренны, Я тоже смиряюсь. Нас только Один. Вы и Я Одно. Да, я собирался двигаться в этом направлении. Так иди. Не позволяй Мне остановить тебя. Расскажи тем, кто читает эти строки, обо всем, что ты пережил. Они действительно хотят знать об этом. Ты был прав. Познавая тебя, люди познают себя. Они увидят в тебе себя, и, если они увидят, что в тебе есть Я, они поймут, что Я есть в них. И это будет великий дар. Так что продолжай рассказывать свою историю. Я как раз говорил, что, казалось, каждая клетка моего тела дрожала, вибрировала, колебалась. Меня охватил чудесный, волнующий трепет. По щеке скатилась слеза, Я слизнул ее с бороды и почувствовал ее соленый привкус. У меня снова возникло то особенное чувство. Я ощущал, что наполнен до краев, что сейчас из меня выплеснется... любовь. Я не мог написать больше ни слова "Благодарностей". Мне нужно было сделать что-то с тем, что мне только что было дано. Я хотел начать писать "Дружбу с Богом" прямо там, в тот момент. "Эй, эй, ты не можешь этого сделать, -- предостерег меня мой ум. -- Ты еще не написал даже книгу З". (Книга 3 -- это последняя часть трилогии "Беседы с Богом".) Я знал, что должен закончить трилогию до того, как решиться начать новый проект. И все же я хотел что-то сделать с энергией, которая курсировала по моим венам. Поэтому я решил позвонить моему редактору в другом издательстве, "Патнем Паблишинг Груп" в Нью-Йорке. -- Ты не поверишь, --выпалил я, когда она взяла трубку, -- но только что мне была дана тема еще двух книг и приказ написать их. Я никогда никому ничего не приказываю. Думаю, тогда я употребил слово "приказ". Может быть, мне следовало сказать: "И вдохновение написать их". Это было бы лучше, точнее. Я был так взволнован, что не следил за своими словами, выверяя их значение. Я понимаю, но именно из-за таких неточностей, повторяющихся на протяжении множества лет, возникло ложное впечатление обо Мне. Я пришел, чтобы исправить это впечатление. Я пришел, чтобы рассказать вам, что значит настоящая дружба с Богом -- и как вы можете ее обрести. Я снова взволнован! Начинай, начинай! Заканчивай свой рассказ. Кому это интересно? Мне интересны Твои слова. Заканчивай свой рассказ. В нем есть нечто важное, что приведет нас к сегодняшнему дню. Ладно. Я рассказал своему редактору то, что Ты сказал мне о следующих двух книгах, и она была в восторге. Я спросил ее, захочет ли, по ее мнению, "Патнем" издать их. -- Ты что, шутишь? Конечно, мы издадим их, -- сказала она и добавила, что было бы хорошо, если бы я кратко изложил на бумаге то, что только что ей рассказал.