Комитета левоэсеровской партии".141 Свердлов, таким образом, пытался расколоть ослабевшую ПЛСР на две части. Это удалось сделать достаточно быстро. 15 июля на заседании ВЦИК Свердлов вновь коснулся этого вопроса и указал, что "целый ряд организаций сделал соответствующие заявления" .142 18 июля Московский областной Совет исключил из своего состава всех левых эсеров (их было десять человек), членов Исполкома, отказавшихся осудить свой ЦК. По аналогичным причинам исключениям подверглись эсеры Московского городского, районных, уездных и губернских Советов. К концу июля партия левых эсеров потеряла все свои позиции в управлении страной.143 Казалось, потеря столь большого числа советских функционеров должна была расстроить большевиков и ослабить структуру управления. Но нет, по свидетельству Троцкого, "левоэсеровский мятеж лишил нас политического попутчика и союзника, но в последнем счете не ослабил, а укрепил нас. Партия наша сгрудилась плотнее. В учреждениях, в армии поднялось значение коммунистических ячеек. Линия правительства стала тверже".144 Короче -- дали знать себя все плюсы однопартийной диктатуры (о минусах тогда большевики не догадывались). Они успешно реализовали "заем", взятый у левых эсеров, и теперь отстранили их от власти. Из большевиков под подозрением своих же собственных сопартийцев оставался только Дзержинский. 7 июля он попал под обстрел большевистских орудий не только в прямом смысле, но и в переносном. Ни арест его левыми эсерами, ни последующее освобождение не снимали с повестки дня вопроса о причастности Дзержинского к убийству германского посла. Показания Дзержинского о его связях с германским посольством были весьма сумбурны, с заметными недоговоренностями, а оправдательные аргументы -- сомнительны.145 Дзержинский, например, утверждал, что осведомители германского посольства Гинч и Бендерская были провокаторами, но замалчивал, что информация их была достоверной, и не уточнял, на кого эти "провокаторы" работали, в чьих интересах действовали. Между тем очевидно, что Гинч и Бендерская не работали на большевиков или ВЧК. По делу об убийстве Мирбаха они к суду не привлекались, а следовательно, вряд ли работали на левых эсеров. Они, безусловно, работали на немцев. Но поскольку по договоренности с германским посольством ВЧК не могло арестовывать осведомителей Мирбаха, Бендерскую и Гинча арестовали лишь 6 июля, вскоре после убийства германского посла,146 когда, судя по всему, большевики уже не боялись действовать вопреки интересам германского посольства и Германии. Материалы дознания осведомителей, если они и имелись, опубликованы чекистами не были, а сами Гинч и Бендерская в тот же день навсегда исчезли из поля зрения и немцев, и большевиков. Подозрения "большевистской общественности'', павшие на Дзержинского, заставили Ленина, Троцкого и Свердлова, во избежание невыгодных разоблачений, снять Дзержинского с поста председателя ВЧК. Вопрос об этом рассматривался на специальном заседании ЦК РКП (б). 7 июля Дзержинский подал официальное заявление об освобождении его от должности. Он писал: "Ввиду того, что я являюсь, несомненно, одним из главных свидетелей по делу об убийстве германского посланника графа Мирбаха, я не считаю для себя возможным оставаться больше во Всероссийской Чрезвычайной Комиссии... в качестве ее председателя, равно как и вообще принимать какое-либо участие в Комиссии. Я прошу Совет народных комиссаров освободить меня от работы в Комиссии".147 Как указывает Бонч-Бруевич, постановление о снятии Дзержинского "было напечатано не только в газетах, но и расклеено всюду по городу".148 Сделано это было демонстративно, по "внешним" причинам. В постановлении говорилось: "Ввиду заявления тов.Дзержинского о необходимости для него, как одного из главных свидетелей по делу об убийстве... Мирбаха, отстраниться от руководства работой Чрезвычайной Комиссии, ... Совет народных комиссаров назначает временным председателем названной Комиссии тов.Петерса. Коллегия Чрезвычайной Комиссии объявляется упраздненной. Тов. Петерсу поручается в недельный срок представить... доклад о личном составе работников Чрезвычайной Комиссии на предмет устранения всех тех ее членов, которые прямо или косвенно были прикосновенны к провокационно-азефской деятельности члена партии "левых социалистов-революционеров" Блюмкина".149 На практике это означало лишь то, что служащие в ВЧК левые эсеры подлежали увольнению или аресту. Но публичное устранение из ВЧК Дзержинского было фикцией. Шесть лет спустя Петере признался: "Хотя формально Дзержинский был устранен как председатель ВЧК, фактически он оставался руководителем ВЧК, и коллегия была сформирована при его непосред-ственном участии ".150 Ленин же, на время пожертвовавший официальным постом Дзержинского, извлек из этого выгоду -- ВЧК была очищена от небольшевистских элементов. 14 июля ВЧК сообщила о расстреле В. А. Александровича. Его арестовали днем 7 июля "при попытке сесть в автомобиль и удрать".151 Петерс вспоминает: "...Его... привели в ВЧК. Александрович был сильно взволнован. Я долго говорил с ним наедине, и он не находил слов для оправдания своего поведения... Его оправдания сводились к тому, что он беспрекословно только подчинялся партийной дисциплине... но у меня создалось впечатление, что он говорил искренно, что он был образцовым по дисциплине членом партии эсеров, и его ошибка в том, что он подчинился дисциплине этой партии... Он плакал, долго плакал, и мне стало тяжело, быть может потому, что он из всех левых эсеров оставил наилучшее впечатление. Я от него ушел". Со свидетельством Петерса частично совпадает версия советской официальной историографии, согласно которой Александро- вич сказал, что отданные им приказы, в частности об аресте Лациса и Петерса, основывались на указаниях ЦК ПЛСР. На остальные вопросы Александрович отвечать отказался.152 В ночь на 8 июля он был застрелен лично Дзержинским,153 причем Соломон утверждает, что Александровича расстреляли "для удовлетворения требований немцев",154 т.е. он стал именно тем членом ЦК ПЛСР, которого принесли в "искупительную жертву" за Мирбаха. Но к самому убийству Мирбаха Александрович, конечно же, никакого отношения не имел. Это достаточно определенно следует из данных самим же Дзержинским показаний: "Александрович был введен в Комиссию в декабре месяце [1917г.] ... в качестве тов.председателя... Права его были такие же, как и мои, имел право подписывать все бумаги и делать распоряжения вместо меня. У него хранилась большая печать, которая была приложена к подложному удостоверению от моего якобы имени, при помощи которого Блюмкин и Андреев совершили убийство".155 Дзержинский здесь, конечно же, разбивал большевиками же созданный миф. То, что под удостоверением Блюмкина и Андреева оказались подписи Дзержинского и Ксенофонтова (будь они настоящие или поддельные), а не Александровича, имевшего равные с Дзержинским права, еще раз подтверждает, что ЦК ПЛСР покушения на Мирбаха не организовывал и сам Александрович к убийству причастен не был. В противном случае Блюмкину было бы легче получить настоящую подпись Александровича, а не "поддельную" Дзержинского.166 "Он был революционер, и мне рассказывали, что он умер мужественно". Эту фразу, звучащую более чем цинично, Троцкий проронил на съезде 9 июля. "Дифирамбы" расстрелянному Александровичу на этом не кончились. Их продолжал петь тот, кто и засвидетельствовал мужественное поведение Александровича во время расстрела -- Дзержинский: "Александровичу я доверял вполне. Работал с ним все время в Комиссии, и всегда почти он соглашался со мною, и никакого двуличия не замечал. Это меня обмануло и было источником всех бед. Без этого доверия я... не поручил бы ему расследовать жалобы, которые поступали иногда на отряд Попова, не доверял бы ему, когда он ручался за Попова в тех случаях, когда у меня возникли сомнения в связи со слухами о его попойках. Я и теперь не могу примириться с мыслью, что это сознательный предатель, хотя все факты налицо и не может быть после всего двух мнений о нем".157 Короче, коварный Александрович обманул доверчивого Дзержинского. И за все это доверчивый Дзержинский коварного Александровича застрелил. Только кто же поверит в наивность Дзержинского? Вообще, в манере для себя непривычной, большевики неоднократно подчеркивали свою полную растерянность перед происшедшим. Ленин писал: "Чтобы дело могло дойти до восстания или до таких фактов, как измена главнокомандующего Муравьева, левого эсера, этого я, признаться, никак не ожидал".158 He ожидал. Но за эсеровскими отрядами следил давно, а 7 июля просил передать по прямому проводу в Казань приказ "установить тройной контроль над Муравьевым". Председателю РВС Восточного фронта П.А.Кобозеву и членам РВС фронта К. А. Мехоношину и Г. И. Благонравову предписывалось попеременно дежурить при Муравьеве, не оставляя его одного "ни на миг". Телеграфируйте мне сейчас же, -- продолжал Ленин, -- можете ли вы гарантировать, что Муравьев не пойдет на эту глупую авантюру, а также, что вы в точности исполните предписание о строжайшем контроле".159 Отвечая Ленину, Мехоношин "сообщил об отказе М. А. Муравьева от звания члена партии левых эсеров, поскольку эта партия пошла против советской власти".160 Но "доверчивому" Ленину и этого казалось мало: "Запротоколируйте заявление Муравьева о его выходе из партии левых эсеров, -- настаивал он, -- продолжайте бдительный контроль".161 Заявление Дзержинского об Александровиче и Ленина о неожиданности левоэсеровского "восстания" не были случайными. Дзержинский так и свел всю свою причастность к убийству германского посла к чрезмерной доверчивости. Но заподозрить Дзержинского в доверчивости к людям -- значит усомниться в его компетентности как председателя ВЧК. И зачем же было так торопиться с расстрелом Александровича, могшего дать полезный и крайне необходимый большевикам материал о подготовке ЦК ПЛСР убийства Мирбаха и восстания против советской власти? Да ведь именно для того, чтобы свалить на него вину. В целом, однако, Ленин мог остаться собой доволен. Все улеглось быстро и без осложнений. Никому, конечно же, не пришло в голову подозревать Ленина в запланированном разгроме союзной советской партии. Все улеглось, и все-таки, впервые со времени революции по личному приказу Ленина артиллерийским огнем прямой наводкой расстреливались партийные друзья большевиков, преданные революции левые эсеры. И это -- по задуманному Лениным плану. Пока громили левых эсеров, Ленин был жесток, циничен и хладнокровен. Но уже после разгрома, вечером 7 июля, как однажды вечером другого дня Родион Раскольников, он вернулся в дом, где совершилось убийство. Вместе с Крупской, единственной свидетельницей столь странного для Ленина поступка, он ходил по комнатам разрушенного дома в Трехсвятительском переулке, дробя подошвами своих ботинок куски лежавшей на полу обвалившейся штукатурки и разбитого стекла. Он молча думал. И поняв, что добился того, чего так страстно желал -- однопартийной диктатуры под своим диктаторством, -- ощутил значение и последствия своей победы и потерял самообладание. Он недолго оставался таким. Циничное спокойствие вернулось к нему, и он попросил увезти его обратно в Кремль.162 10 июля особая следственная комиссия приступила к расследованию террористического акта и "восстания" левых эсеров. Комиссия, однако, убийц Мирбаха найти не пыталась. Об Андрееве все странным образом вообще забыли. В постановлении Пятого съезда Советов, принятом 9 июля по докладу Троцкого "Об убийстве Мирбаха и вооруженном восстании левых эсеров", упоминался только Яков Блюмкин, так и не арестованный. По этому поводу "с германской стороны неоднократно предъявлялись протесты против того, что убийство графа Мирбаха не было искуплено соответствующими карами виновников и конспираторов преступления, причем убийцы до сих пор не были задержаны".163 За неимением убийц Мирбаха, особая следственная комиссия допрашивала участников "восстания" -- левых эсеров и бойцов отряда Попова. Все они отрицали факт "восстания" и намерение свергнуть советскую власть.164 Всего особая следственная комиссия допросила около 650 человек, но ее выводы полностью разошлись с заявлениями Ленина и Троцкого о "восстании против советской власти". ЦК ПЛСР, кроме того, отказался принять на себя ответственность за военные действия, происходившие в Москве 6--7 июля, и член следственной комиссии Шейнкман вынужден был это открыто признать во ВЦИК 15 июля: "Мне удалось убедиться в том, что они [левые эсеры] утверждают, что ЦК партии левых с.-р, не руководил этими военными действиями". 165 Из показаний членов отряда Попова со всей очевидностью следовала абсурдность большевистских обвинений в восстании. Так, Матвей Тайнилайнен показал, что в отряд Попова поступил 25 июня, до этого находился в Красной гвардии в Финляндии, ни о каком "восстании" ничего не знал, после расстрела из пушек особняка Морозова отступил вместе с остатками отряда, затем добровольно сдался. Иван Овечкин, 20-летний матрос Черноморского флота, заявил, что считает себя большевиком и против советской власти не шел. Степан Куркин, находившийся в отряде с утра 6 июля, сообщил, что в 6--7 часов поставили его в тот день дежурить у пулемета. Никто ему ничего не объяснял. "Никаких приказов не давали. По отряду ходили слухи, что убит посол Мирбах и что немцы двигаются к... отряду разоружать..."166 Поскольку в плен к левым эсерам еще 6 июля попали несколько человек из германо-австро-венгерского интернационального отряда Белы Куна,167 такой аргумент казался вполне правдоподобным. Выслушав аналогичные признания сотен участников "восстания", члены комиссии подтвердили их невиновность. Член комиссии Кингисепп писал по этому поводу: "Значительная часть вооруженных сил Трехсвятитель-ского Пьемонта168 находилась в полном неведении и непонимании происходящего даже 7 июля, когда среди них разрывались снаряды. Все финны в составе более двух рот так и были убеждены, что они защищаются против австро-германцев, которые, облачившись в красноармейские мундиры, восстали для свержения советской власти".169 Если к подобным выводам приходили сами большевики, что же оставалось думать левым эсерам. Выступавший от их имени 15 июля на заседании ВЦИК Свердлов был в полной растерянности и недоумении. Он указал и на безосновательность обвинений ПЛСР в попытке свержения советской власти и поставил под сомнение причастность партии, как целого, к убийству Мирбаха: "В данный момент мы не имеем еще оглашенных ни в печати, ни с данной трибуны следственных материалов по данному вопросу, а более спокойная оценка того, что произошло, побуждает нас откинуть квалификацию действий [ЦК ПЛСР] ... как попытку захвата или свержения советской власти. Здесь совершенно определенно был террористический акт... Попытки захвата власти или свержения советской власти не было... Я думаю, что следственная комиссия выяснит эти обстоятельства несомненно, целиком..."170 Следственная комиссия, фактически, именно это и выяснила. Но таких результатов расследования больше всего боялся Ленин. Поэтому комиссию, только что начавшую свою работу, спешно распустили. Стучку в начале сентября услали в Берлин. Шейнкману приказали вернуться в Казань (где 8 августа он был расстрелян освободившими город белыми).171 13 сентября коллегия наркомата юстиции вынесла специальное постановление о передаче дела в следственную комиссию Революционного трибунала при ВЦИК. И дальнейшее ведение какого-либо расследования просто прекратилось, хотя главный свидетель преступления, его исполнитель -- Блюмкин, еще не был выслушан. Свои показания об июльских событиях он дал только в апреле--мае 1919 г. На вопрос о восстании левых эсеров Блюмкин ответил: "Остается еще невыясненным вопрос о том, действительно ли 6 июля было восстанием. Мне смешно и больно ставить себе этот вопрос. Я знаю только одно, что ни я, ни Андреев ни в коем случае не согласились бы совершить убийство германского посла в качестве повстанческого сигнала. Обманул ли нас ЦК и за нашей спиной произвел попытку восстания? Я ставлю и этот вопрос, ясный для меня, чтобы остаться честным до конца. Мне доверяли в партии, я был близок к ЦК и знаю, что подобного действия он не мог совершить. Партию... всегда занимала мысль о том, что необходимо во что бы то ни стало объединиться с коммунистами. Все сознательные работники и такие члены партии, как М.А.Спиридонова, тогда искали этого объединения, и если не нашли его, то не по своей вине. В Трехсвятительском пер. 6-го и 7-го, по-моему, осуществлялась только самооборона революционеров. Да и ее не было бы, если бы ЦК согласился меня выдать власти. Вот в этом я вижу его огромную историческую ошибку... Восстания не было... Убийство Мирбаха завершилось совершенно неожиданными политическими последствиями. Из акта протеста против вожделений германского империализма, из акта революционной самозащиты Советской России убийство Мирбаха было превращено в акт партийной вражды левых с.-р, с коммунистами и в действие, враждебное советской власти. Мало того, этот акт был истолкован советской властью как сигнал к восстанию левых с.-р, против нее. Вместо выступления против германского империализма он был превращен в вооруженное столкновение двух советских партий... Выступление... отряда произошло потому, что представители власти, узнав о том, что я после совершения убийства укрылся в этом отряде, потребовали у него выдачи меня..."172 Но показания Блюмкина ничего не меняли уже, и значит -- не были большевикам опасны. 6 июля началось стремительное падение партии левых эсеров. И уже никогда она не могла достичь той высоты, на которой стояла до июльских событий. Если на Пятом съезде Советов ПЛСР располагала более 30% всех мандатов, то на Шестом, состоявшемся всего лишь через четыре месяца, левые эсеры владели лишь одним процентом голосов, 98% депутатских мест принадлежало теперь большевикам.173 Но мало этого, члены левоэсеровской партии не винили в июльских событиях никого, кроме себя и своего ЦК; комплекс того, что большевики были преданы ими в критический для коммунистической революции момент, не покидал многих левоэсеровских лидеров,174 а низы партии, критикуя свой ЦК,175 встали на позиции большевизма. ПРИМЕЧАНИЯ К ГЛАВЕ ДЕВЯТОЙ См.: К. Bothmer. Mit Graf Mirbach in Moskau. Tubingen, 1922, S. 73. Б.Д. Бонч-Бруевич. Воспоминания о Ленине. Изд. 2-е, дополненное. Москва, 1969, стр.299. См.: Ф.Э.Дзержинский. Избранные статьи и речи. Москва, 1947, стр. 112, примечание редакции. Л.Троцкий. О Ленине. Материалы для биографа. Москва, 1924, стр. 117. К этому времени стало известно уже, что Чичерин ошибся и Мирбах еще жив, хотя положение его критическое. Ф. Э. Дзержинский. Избранные статьи и речи, стр. 112, примечание. Красная книга ВЧК. Машинописная копия, хранящаяся в Гарвардском университете, стр.322. Троцкий. О Ленине, стр. 118. Там же. Mitleid и Beileid - близкие по смыслу слова. Но первое скорее пере водится как "симпатия", а второе как "соболезнование". Троцкий. О Ленине, стр. 118-119. К.Т.Свердлова. Яков Михайлович Свердлов. Москва, 1976, стр.362. П. Мальков. Записки коменданта Кремля. Москва, 1967, стр.208,209. В боевую готовность были приведены 925 стрелков 9-го латышского полка, после чего в кабинете Малькова и под его руководством (со гласно мемуарам Малькова) в присутствии командиров полка был составлен план усиленной обороны Кремля. С планом, который, кажется, был довольно прост, ознакомился Ленин. У всех четырех ворот Кремля выставили взводные посты; три роты с пулеметами поставили на кремлевские стены, две - оставили в резерве. (См.: Л. М. Спирин Крах одной авантюры. (Мятеж левых эсеров в Москве 6-7 июля 1918г.). Москва, 1971, стр.40. - Б.А.Томан. За свободную Россию, за свободную Латвию. Латышские стрелки и красноармейцы в первый год советской власти. Москва, 1976, стр. 180. "Записки института Ленина". Т. 3. Москва, 1928, стр.42. - В.И. Ле нин. Полное собрание сочинений. Москва, 1958--1965. т. 50, стр. 112-113. Бонч-Бруевич. Воспоминания о Ленине, стр. 308. Сообщение телефонистки Борисовой. Опубл. в кн.: Бонч-Бруевич. Воспоминания о Ленине, стр. 308. Даже позже к обширной инструкции районным Советам Москвы о разгроме ПЛСР была сделана приписка: "Настоящее объявление не подлежит пока опубликованию, а предназначается исключительно для внутреннего употребления". (См.: Красная книга ВЧК. Гарвард ская копия, стр. 279). Вот что вспоминает Вацетис: "...Около 5 часов пополудни... к подъезду подъехал автомобиль, оттуда выскочил адъютант Муралова и, вбежав к нам в комнату, потребовал, чтобы я немедленно ехал с ним к началь нику гарнизона... Мы подъехали к зданию бывшего Александровского военного училища и остановились у подъезда Высшего военного трибунала. Видно было, что меня ждут, так как пропуска были везде заготовлены и часовые предупреждены. Везде стояла усиленная охрана. Меня ввели в большую квартиру, занимаемую комендантом города Москвы. В одной комнате за столом, подальше от окна, сидели Муралов и Подвойский. На столе был разложен план города Москвы, который оба они внимательно рассматривали... Подвойский познакомил меня с создавшейся обстановкой и сказал, что надо разбить левых эсеров ночной атакой, чтобы к 4-м часам утра все было ликвидировано. ...Причем он указал, что начало атаки назначается на два часа ночи и что в этой ночной атаке должны проявить себя латышские стрелки". (И. И. Вацетис. Июльское восстание в Москве 6 и 7 июля 1918 г. Сб. "Память", т. 2. Москва 1977-Париж 1979, стр. 17-18). См. также Красную книгу ВЧК. Гарвардская копия, стр. 280. Цит. по кн.: Спирин. Крах одной авантюры, стр. 14. Эту зачеркнутую строчку советские историки тщательно скрывают. О ней есть указание лишь в одном издании работ Ленина: "Записках института Ленина", т. 3, стр.42. Удостоверение гласило: "Всероссийская Чрезвычайная Комиссия уполномачивает ее члена Якова Блюмкина и представителя Рево люционного Трибунала Николая Андреева войти в переговоры с господином германским послом в Российской Республике по поводу дела, имеющего непосредственное отношение к господину послу. Председатель Всероссийской Чрезвычайной Комиссии: Ф. Дзержин ский. Секретарь: Ксенофонтов". (Красная книга ВЧК. Гарвардская копия, стр.211). Интересно, что самому Ксенофонтову для установления подлога своей подписи понадобилось более трех недель. Только 31 июля он заявил, что "подпись секретаря на сем удостоверении подложна: я такого удостоверения не подписывал". (Там же, стр.212). Цит. по кн.: Из истории Всероссийской Чрезвычайной комиссии, 1917-1921 гг. Сборник документов. Москва, 1958, стр.155. См.: Gustav Hilger, Alfred G.Meyer. The Incompatibles Allies. A Memoir- History of Soviet German Relations 1918-1941. New York, 1953, p. 6. Бонч-Бруевич. Воспоминания о Ленине, стр. 303-304. См.: Хильгер, Мейер, указ. соч., стр.7. См.: Красная книга ВЧК. Гарвардская копия, стр.323. См.: С.Г. Тихомолов. Восемь лет с Дзержинским. В кн.: О Феликсе Эдмундовиче Дзержинском. Воспоминания, статьи, очерки современ ников. Москва, 1977, стр.139. Бонч-Бруевич. Воспоминания о Ленине, стр.309. Отточие документа. Красная книга ВЧК. Гарвардская копия, стр. 323. Спирин. Крах одной авантюры, стр. 15. "Известия ВЦИК", 8 июля 1918. См. там же, 14 июля 1918. Красная книга ВЧК. Гарвардская копия, стр. 309-310. Р. Локкарт. Буря над Россией. Исповедь английского дипломата. Рига, 1933, стр.288. Мальков, указ. соч., стр.216. См.: Joel Carmichel. Trotsky. An Appreciation of his Life. New York, 1975, стр.498. См.: Советская историческая энциклопедия. Т. 13. Москва, 1971, стр.751, статья "Спиридонова". Л. Троцкий. Сочинения. Москва, 1923-1927, т. 17, часть 1, стр.467- 468. Свердлова, указ. соч., стр. 361. Я. Петерс. Воспоминания о работе ВЧК в первый год революции. "Былое", No 2, 1933 (Париж), стр. 107-108. Свердлова, указ. соч., стр. 361-362. Курсив мой. См.: К. Гусев. Крах партии левых эсеров. Москва, 1971, стр. 207. Дзержинский. Избранные статьи и речи, стр. 113. См.: Louis Fisher. The Soviet in World Affairs. A History of the Relations between the Soviet Union and the Rest of the World. 1917-1929. V.I, Princeton, 1951, p. 122. Ф.Э.Дзержинский. Избранные произведения в двух томах. Москва, т. 1,1957, стр.268-269; там же, 2-е изд., 1967, стр.264-265. Красная книга ВЧК. Гарвардская копия, стр. 227. Там же. Красная книга ВЧК. Машинописная копия, хранящаяся в Гуверовском институте, стр.376. См.: В. Бонч-Бруевич. Убийство германского посла Мирбаха и восста ние левых эсеров. (По личным воспоминаниям). Москва, 1927, стр.27. По свидетельству Бонч-Бруевича, Ленину обо всем было доложено именно в седьмом часу вечера. (См. там же). Дзержинский. Избранные статьи и речи, стр. 116. Красная книга ВЧК. Гарвардская копия, стр. 324. См. там же, сгр.227-228. Там же, стр.310-311. Там же, стр.255-256. Там же, стр.325. "Известия ВЦИК", 8 июля 1918. Красная книга ВЧК. Гарвардская копия, стр.315. Там же. Вацетис, указ. соч., стр. 27-28. Красная книга ВЧК. Гарвардская копия, стр. 326. См., например, W.H.Chamberlin. The Russian Revolution 1917-1921. V.2, New York, 1957, p. 56. Томан, указ. соч., стр. 179. С. Далинский. В сб. "Память", No 2, стр. 79. Socialist Russia. The Events of July 1918. Geneva, 1918. Свердлов от имени ЦИК вечером 6 июля приказал Моссовету созвать пленарное заседание и образовать Чрезвычайную пятерку "для органи зации борьбы с мятежом левых эсеров". (МЧК. Из истории Московской Чрезвычайной Комиссии, 1918-1921. Сборник документов. Москва, 1978, стр.59). В ночь на 7 июля Чрезвычайная пятерка приказала районным Советам "немедленно созвать всех вооруженных членов коммунистической партии и других честных сторонников советской власти и организовать из них вооруженные отряды. На всей террито рии районов расставить патрули и обезоружить всех подозрительных и сомнительных лиц. На территории района произвести аресты комите тов левых эсеров и отдельных руководителей этой партии, а также, в зависимости от обстоятельств, арестовать руководящую группу сочувствующих восстанию левых эсеров партий. Принять все меры к организации утром массовых митингов для мобилизации рабочих сил и разъяснения населению смысла происходящих событий. Об исполнении всего этого немедленно доводить до сведения президиума Московского Совета". Щит. по сб.: Упрочение советской власти в Москве и Московской губернии. Москва, 1958, стр. 135). Красная книга ВЧК. Гарвардская копия, стр. 326. Свердлова, указ. соч., стр. 360. См.: Спирин. Крах одной авантюры, стр.48. Ленин распорядился еще и о том, чтобы Николаев срочно связался с Ходынской радиостанцией и передал от имени Совнаркома цир кулярное распоряжение по всем радиостанциям, что центральный телеграф захватили бандиты и что поэтому необходимо "считать все телефонные распоряжения с такого-то часа провокационными". (А.М.Николаев. Ленин и радио. Москва, 1934, стр.33). Красная книга ВЧК. Гарвардская копия, стр.326. Из показаний Саблина. Петерс, указ. соч., стр. 107,108. См.: Красная книга ВЧК. Гарвардская копия, стр.306. Из показаний Дзержинского. Там же, стр.256, 260. Там же, стр.311. Вацетис, указ. соч., стр. 19. См.: Красная книга ВЧК. Гарвардская копия, стр.329. См.: А. Хацкевич. Солдат великих боев. Жизнь и деятельность Ф.Э. Дзержинского. Изд, 3-е, Минск, 1970, стр.249. См., например, Спирин. Крах одной авантюры, стр.61. Красная книга ВЧК. Гарвардская копия, стр.329, 327. См.: И.И. Минц. Год 1918-й. Москва, 1982, стр.409. См.: Красная книга ВЧК. Т. 1, под ред. П. Макинциана, Москва, 1921, стр.211. Цит. по кн.: Хацкевич, указ. соч., стр.251. Красная книга ВЧК. Гарвардская копия, стр. 329. Вацетис, указ. соч., стр. 19. Подробный перечень частей латышской дивизии, находившихся в Москве в момент убийства Мирбаха, приводит в своей книге Томан. (См.: Томан, указ. соч., стр.179): Гарнизон Кремля, 9-й полк - 671 штык, 26 пулеметов, 925 стрелков; 1-й полк, расположенный в районе Царицынских улиц и Девичьего поля - 154 штыка, 33 сабли, 48 пуле метов, 631 стрелок; 2-й полк, на Ходынке - 173 штыка, 6 пулеметов, 586 стрелков; 3-й полк, в Замоскворечье - 68 штыков, 46 сабель, 617 стрелков; 1-й легкий артиллерийский дивизион -- 4 орудия, 112 солдат; батарея восьмидюймовых английских гаубиц -- 5 орудий, два пулемета, 48 солдат; батальон связи -- 2 пулемета, 216 стрелков; отдел снабжения -- 263 стрелка; штаб дивизии -- 23 стрелка; штаб 1-й бригады - 4 пулемета, 41 стрелок; под Москвой, в Павловской слободе -- кавалерийский полк -- 150 сабель, 2 пулемета, 358 стрел ков; и в Люберцах - авиагруппа -- 1 самолет и 85 стрелков. ("Стрел ками" Томан, видимо, называет собственно латышские стрелковые подразделения, а "штыками" - обычных солдат). См.: О Ленине. Воспоминания революционеров Латвии. Рига, 1959, стр.14. К. Данишевский, С. Каменев. Воспоминания о Ленине. Москва, 1934, стр. 13-14. Отточие документа. Бонч-Бруевич. Воспоминания о Ленине, стр.310, 312. Подвойский с Мураловым этого вмешательства Ленину не простили. В конце своего обширного доклада о событиях 6--7 июля, представленного вскоре после разгрома ПЛСР, они указали, что "вполне объяснимая для нас нервность из Кремля, покоящаяся на желании самым быст рым путем подавить восстание, нервировала и нас и иногда выбивала нас из планомерной работы". (Красная книга ВЧК. Гарвардская копия, стр.288). См.: Вацетис, указ. соч, стр. 18, 20. Переговоры о передаче Вацетису командования стрелками Подвой ский и Муралов вели с Кремлем по телефону около получаса, удалив шись в другую комнату. Наконец, они вернулись и сообщили Ваце тису, что Ленин одобрил его просьбу, но с тем условием, что при Вацетисе будут постоянно находиться четыре комиссара: Подвойский, Муралов, К, X. Данишевский и К. А. Петерсон. Но и после этого к Вацетису относились с настороженностью. Троцкий в ту ночь, по словам Вацетиса, четырежды справлялся, не изменил ли Вацетис большевикам. Возможно, именно на недоверие к Вацетису намекал и Данишевский, когда писал в своих воспоминаниях, что "шли... недобрые слушки об отдельных командирах латышских стрелков". (К. Данишевский, С. Каменев. Воспоминания о Ленине, стр. 13--14). Александр Васильевич Косматов (1879--1938), бывший полковник царской армии. С весны 1918 года - начальник штаба латышской стрелковой дивизии. В 1920-е и 1930-е годы -- военком и начальник штаба ряда военных округов. В 1938г. погиб в заключении. (См.: С. Далинский. Сб. "Память", No 2, стр. 78, сноска 23). Вацетис, указ. соч., стр. 22. См. там же, стр. 18. Там же, стр. 27. И.И. Вацетис. У Ленина в июльские дни 1918 года. В сб.: Ленин в воспоминаниях революционеров Латвии, стр. 194-195. Также опубл. в газ. "Неделя", 1962, No 7. Тексты этих отрывков существенно отличаются от текста, опубл. в сб. "Память", No 2. Ленине воспоминаниях революционеров Латвии, стр. 114. Для разгрома левых эсеров использовались 1, 2, 3 и 9-й латышские полки, 1-я батарея 1-го латышского легкого артиллерийского дивизиона, Образцовый полк, 1-я батарея и рота инструкторских курсов, две батареи 1-й резервной бригады, 4 броневика и 70 красно армейцев интернационалистов из отряда Белы Куна. 1-й латышский стрелковый и Образцовый полки сосредоточились у храма Христа Спасителя (на месте теперешнего бассейна "Москва") ; 2-й латышский стрелковый полк и рота курсантов - на Страстной площади (ныне площадь Пушкина); 3-й латышский стрелковый полк -- на Таганке. На Арбатской площади сосредоточили полк коменданта Москвы Пече, а основные силы 9-го латышского стрел кового полка остались охранять Кремль. В резерве, кроме того, большевики имели инженерный батальон и батальон связи латыш ской дивизии, тяжелый артдивизион и некоторые надежные части Красной армии. Вацетис, указ. соч., стр.28. "Неделя", 1962, No 7; Ленин в воспоминаниях революционеров Латвии, стр. 195-196. Вацетис, указ. соч., стр.28. См. также в кн.: О Ленине. Воспоминания революционеров Латвии, стр. 146. См.: Томан, указ. соч., стр. 182. См.: Вацетис, указ. соч., стр. 29. См.: Томан, указ. соч., стр. 183. См.: Ленин в воспоминаниях революционеров Латвии, стр. 168. Вацетис, указ. соч., стр. 32. Томан, указ. соч., стр. 183. И даже, "видя безнадежность своего положения", (Петерс, указ. соч., стр.108), произвели три, кажется, выстрела по Кремлю из пушки, не причинив, впрочем, никакого существенного ущерба. (См.: А.И. Спреслис. Латышские стрелки на страже завоеваний Октября. Рига, 1967, стр. 134). ПО. Красная книга ВЧК. Гарвардская копия, стр.286. Косвенно отсутствие столкновений, а значит и жертв, подтверждает и советская историография, в том числе Томан, который указывает в другой своей книжке, что "мятежники в центре города не могли получить подкреплений и были изолированы. Теперь предстояло ликвидировать центр мятежа в Трехсвятительском переулке". (Революционные латышские стрелки (1917-1920) под ред. А. Дризула и Я. Крастыня, изд. Зинате, Рига, 1980, стр.104. Глава написана Томаном). Эта цитата из Томана еще раз подтверждает, что восставшие были сосредоточены только в Трехсвятительском переулке и нигде больше. Об этом же впоследствии вспоминал и член ЦК ПЛСР Трутовский: никаких вариантов военных действий не существовало, отряд Попова так и не сдвинулся с места до самого разгрома, оборона занятых позиций свелась к отсиживанию в двух зданиях Трехсвятительского переулка, а сам Попов "с первых же выстрелов... заговорил об отступлении". (Цит. по кн.: Спирин. Крах одной авантюры, стр.61). См.: Красная книга ВЧК, Гарвардская копия, стр. 327. Вацетис, указ. соч., стр. 38. Цит. по кн.: Спирин. Крах одной авантюры, стр. 66. Красная книга ВЧК. Гарвардская копия, стр. 271-272. Вероятно, во время продолжавшихся до 11.30 переговоров между большевиками и левыми эсерами в той или иной форме был поднят вопрос об освобождении арестованных большевиков. Возможно также, что левые эсеры потребовали в ответ освобождения аресто ванной фракции ПЛСР съезда или же гарантии неприкосновенности членов ЦК ПЛСР, сдавшихся в плен большевикам. Последние, скорее всего, ответили отказом и пошли на риск расстрела своих собствен ных сопартийцев. Бонч-Бруевич. Воспоминания о Ленине, стр. 317, 318. См.: Томан, указ. соч., стр.183--184. Учитывая малочисленные жерт вы, трудно поверить в правдивость воспоминаний Вацетиса в той их части, где описывается настоящий бой между стрелками и отря дом Попова. Вацетис был лицом заинтересованным. Ему важно было убедить потомков, что в июле 1918 г. советская власть стояла на краю гибели и что именно он, Вацетис, спас большевиков во время "восстания" левых эсеров, что это была не мелкая каратель ная акция, но блестящая военная победа. Вацетис, указ. соч., стр.38. Впрочем, Ленин тяготился услугой, оказанной большевикам Вацетисом. Кто знает, быть может именно поэтому 31 августа 1918 г. он предложил Троцкому Вацетиса рас стрелять. Но Вацетиса спасла... Фаня Каплан. В тот же день она стреляла в Ленина, ранила его, и вопрос о расстреле Вацетиса отпал сам по себе. Только в 1937 году Сталин привел в исполнение при говор Ленина -- Вацетиса расстреляли. Ленин. ПСС, т. 50, стр. 114-115. Как писал Стучка, "слишком бы строе бегство дало части эсеров возможность спастись через еще не отрезанный выход". (Ленин в воспоминаниях революционеров Латвии, стр.114). См. также "Борьба классов", 1932, No 2-3, стр.24. Бонч-Бруевич. Воспоминания о Ленине, стр. 316. Вацетис, указ. соч., стр. 36. "Пролетарская революция", 1927, No 4 (63), стр.128. Сводными отрядами советских войск и рабочих дружин, участвовавших в пресле довании разбегавшегося отряда Попова, руководил уполномоченный наркомата по военным делам Сучков. Однако многочисленные телеграммы Ленина с требованием задержать разбегавшихся поповцев (см.: "Ленинский сборник, XXXIV, стр.30; Ленин. ПСС, т. 50, стр. 115) повисли в воздухе. Лишь вечером 7 июля броневик бежавших нашли взорванным на 12-й версте Владимирского шоссе (см.: В.И.Ле нин и ВЧК. Сборник документов (1917-1922гг.). Москва, 1975, стр.88), а самих "восставших" окружили в 20 километрах от Москвы у Горенок, в имении Третьякова (в 19-ти верстах от города) и в имении Севрюгино, в 30 верстах от Москвы. Согласно сообщению Московского окружного военного комисса риата от 11 июля 1918 г. Мальков, указ. соч., стр. 211. См.: Упрочение советской власти в Москве и Московской губернии. Москва, 1958, стр. 142. См.: Декреты советской власти. Т. 2, Москва, 1959, стр. 536-537. Для упрощения поимки левых эсеров, проживавших в Москве, пре зидиум Моссовета вынес постановление, согласно которому хозяева квартир, где проживали левые эсеры, подлежали немедленному аресту и суду Ревтрибунала "наравне с участниками мятежа, в случае, если они... повинны в укрывательстве". Если же эсеры находились в домах без ведома домовых комитетов и домовладельцев, последние карались "за преступную небрежность тюремным заключением не ниже трех месяцев и денежным штрафом не ниже 10 000 рублей". Сведения о проживавших в Москве левых эсерах сообщались в Моссовет. (См.: "Правда", 9 июля 1918, No 140). См.: Упрочение советской власти в Москве и Московской губернии, стр. 142. См.: Вацетис, указ. соч., стр. 37. См.: "Красный архив", 1940, No 101, стр.115. С помощью специально созданных отрядов аресты левых эсеров производились везде, где это только было возможно, причем, как правило, левые эсеры не оказывали никакого сопротивления. Так, в телеграмме председателя петроградской ЧК от 9 июля сообщалось, что "разоружение левых эсеров происходит без сопротивления". Впрочем, левые эсеры, собравшиеся в здании Пажеского корпуса, сначала отказались сдать ся, но после того, как их обстреляли, - выбросили белый флаг. (См.: Гусев. Крах партии левых эсеров, стр.212). В Витебске комитет левых эсеров, в целом одобривший действия ЦК своей партии, был арестован без какого-либо сопротивления. 14 июля аресты и ко