льные моменты.
     Њужчина стремитсЯ к  женщине, не думаЯ о детЯх, он ищет наслаждениЯ или
бежит от одиночества. ‚о всЯком случае он ищет чего-то длЯ  себЯ. €  женщина
тоже ищет "счастьЯ" длЯ себЯ. „ети поЯвлЯютсЯ как бы сами по себе. ’очно так
же  идеи, которые возбуждает женщина. Ћна рождает в  мужчине  идеи,  но  это
совсем не  значит, что она что-нибудь сознательно  дает или хочет дать.  Ћна
тоже может  искать только личного  наслаждениЯ, брать мужчину длЯ себЯ,  длЯ
своего желаниЯ, длЯ своего ощущениЯ и этим самым давать жизнь новым идеЯм. €
может совсем ничего не искать, даже не знать, не видеть мужчины, пройти мимо
него и  не заметить  его  и  одним своим  существованием  оплодотворить  его
фантазию  на всю жизнь. Ѓесконечно разнообразны здесь способы оплодотворениЯ
духа.  €ногда  длЯ этого нужно наслаждение, всЯ красота любви. €ногда  нужно
страдание, острое и глубокое, проникающее до самых глубин души. €ногда нужно
преступление, иногда отречение, жертва.
     €ногда  достаточно  силуэта  в  окне. Ћдной  линии  фигуры  или  одного
случайного  взглЯда, которым обмениваютсЯ незнакомые встречные. ЏоэзиЯ знает
это. Ћна знает ценность и того, что было, и того, чего не было в любви.
     …сли рождение идей есть свет, идущий от  любви,  то  этот  свет идет от
большого огнЯ. € в этом  непрестанном огне, в котором горит все человечество
и весь мир, вырабатываютсЯ, утончаютсЯ все силы человеческого духа и гениЯ.
     * * *
     Ђскетические   тенденции  наложили  очень  тЯжелый  отпечаток  на  наше
отношение к любви  и к морали. Њы не можем представить себе не  аскетической
морали.   €ли  полное  отсутствие  всЯкой  морали,   или  мораль,  враждебно
относЯщаЯсЯ к  жизни.  ‚ действительности, конечно, это самаЯ сквернаЯ ложь,
какой обманывали  человечество. Њораль, враждебнаЯ жизни, видит в любви один
дым. Ќо мы даже из физики знаем, что дым есть результат неполного сгораниЯ
     Ћгонь,  в котором горит  человечество, это  огонь жизни, огонь  вечного
обновлениЯ. Њоралисты же с удовольствием загасили бы этот  огонь, с  которым
они  не знают что делать, который нарушает порЯдок в их ‚селенной и которого
они боЯтсЯ, чувствуЯ его силу и власть.
     €  они  дуют  на него,  не понимаЯ,  что  это начало  всего.  Ѓожество,
которому поклонЯлись древние народы в лице ‘олнца и его лучей и в лице ЋгнЯ.
     * * *
     Џоэтому только искусство может говорить о любви.
     Ќет ничего циничнее и грубее холодного морализированиЯ, которое видит в
любви грех и похоть.
     Ќапример  -- какаЯ темнаЯ  ложь кроетсЯ во всех моральных  рассуждениЯх
"Љрейцеровой сонаты" и " ЏослесловиЯ".
     "‘просите чистую  невинную девушку или ребенка, и  они скажут вам,  что
это гадко  и  стыдно ",  -- "сама  природа  устроила так,  что это мерзко  и
стыдно".
     Ќо что это?
     Љак  вы объЯсните  ребенку, о  чем  идет речь? Ћн  не может ответить на
вопрос  "ЏослесловиЯ", не  может, потому что  его нельзЯ  спросить. ‘лова не
выражают  эмоций, а  речь идет  об  эмоциЯх.  ЌельзЯ  же отрезать внутреннюю
сторону от внешней и спрашивать о внешней, не касаЯсь внутренней.
     Љак же объЯснить ребенку, о чем его спрашивают?
     ‚се,   что   можно  сделать,  это  описать   грубыми  анатомическими  и
физиологическими терминами внешнюю, физическую сторону любви. Ќо внутреннЯЯ,
психологическаЯ, эмоциональнаЯ  остаетсЯ  закрытой,  а  ведь  именно  в  ней
заключаетсЯ главнаЯ сущность. …сли  "глухой" будет описывать роЯль и скажет,
что это "черный  Ящик" на трех ножках,  который открывают с  одной стороны и
стучат по нему пальцами", то это не будет правильное описание. Ђнатомические
и физиологические  термины,  как и все на свете, необходимы на своем месте в
учебниках и курсах анатомии и физиологии; но они  не годЯтсЯ длЯ определениЯ
эстетического и морального характера  любви, и здесь  они ЯвлЯютсЯ грубыми и
ненужными и, главное, не верными. ђазве этими терминами можно  описать то, о
чем  в действительности идет  речь?  ђазве  они передадут мысли  и  чувства,
поЯвлЯющиесЯ у людей, когда их касаетсЯ любовь? ђазве передадут они перемену
темпа, ощущениЯ  и вкуса жизни? € разве из-за этих внешних фактов люди горЯт
в  неугасимом огне? ‚нешнЯЯ сторона  любви  -- это  только поворот  ключа  в
замке... от Ящика Џандоры. Љак объЯснить это ребенку?
     €скусство  может это объЯснить.  Ќо не анатомиЯ,  не  физиологиЯ  и  не
двумернаЯ мораль...
     Ђ  такое изображение любви, какое даст искусство,  никому  не покажетсЯ
гадким и стыдным ‚  волшебный мир эмоций  может вводить  только искусство, и
оно никого оскорбить не может.
     џ не случайно  назвал циничным  морализм, видЯщий в  любви  только одну
цель,  которую  нужно  как-нибудь  поскорее  достигнуть  и  не  смотреть  на
остальное.  –инизм  может выражатьсЯ не в одной  распущенности. Њожет  быть,
есть "цинический аскетизм", так же как есть циническаЯ распущенность. –инизм
-- это психологиЯ двумерного существа. ‘обака (kunos, откуда произошло слово
цинизм)  и  есть  двумерное существо.  „вумернаЯ мораль  --  это  циническаЯ
мораль.  Ћна  видит  только внешнюю сторону Явлений.  ‚нутреннЯЯ сторона, та
сторона, где возникают чувства и родЯтсЯ  идеи, длЯ двумерной морали --  это
только какой-то случайный придаток к физиологической жизни.
     * * *
     €нтересные  вещи говорит  Ќ. ‚.  ђозанов в  книге "‹юди лунного света".
€деЯ  греховности любви,  идеЯ  "скверны",  идеЯ аскетизма, по  его  мнению,
возникла из полового извращениЯ,  из гермафродитизма, из "женомужества" и из
"мужеженства".  Џричем гермафродитизм может ничем не выражатьсЯ физически, а
только  психически,  душевно.  ‘одом  рождает  идею, что любовь  есть  грех,
говорит он. ‚  самом  деле,  что  такое гермафродитизм психологически? "Њуки
’антала,  -- говорит Ќ. ‚. ђозанов, -- все в  себе  и недостижимо. ‘ледующий
этап -- ненависть  к этому недостижимому, страх  перед ним, мистический ужас
-- ЯвлЯетсЯ "скверна".
     Ќужно только  заметить, что, конечно,  может  существовать аскетизм, не
идущий из извращениЯ.  Ќо это не будет воинствующий  аскетизм. ќто  не будет
аскетизм, видЯщий скверну в жизни.
     Ќо  что  в  идее  скверны,  в  идее  стыдного  и  гадкого  очень  много
извращениЯ, в этом г. ђозанов совершенно прав.
     Љнига  Ќ.  ‚. ђозанова  интересна  во  многих  отношениЯх,  хотЯ обилие
"физиологических"  и "анатомических"  подробностей  мешает  понЯть  основную
мысль.  Џо  настроению в ней много  общего  с "Leaves  of  the  Grass" “олта
“итмена.
     * * *
     € ни научный материализм, ни аскетический морализм не понимают огромной
трагедии любви.
     ќто область, в которой человеку  больше всего кажетсЯ, что он живет длЯ
себЯ,  длЯ  своего чувства, длЯ своего  ощущениЯ.  €  именно  здесь,  в этой
области, он меньше всего живет длЯ себЯ. Ћн служит здесь только проводником,
средством длЯ проЯвлениЯ проходЯщих через него сил, средством длЯ проЯвлениЯ
будущего в том или в другом виде.
     †елание любви -- это чье-то желание жить.  ‚ своей удивительной слепоте
люди думают, что это их собственные желаниЯ.
     Ќет  ничего,  чем бы  человек не  пожертвовал любви.  €  нет ни  одного
человека, который бы что-нибудь получил от любви  длЯ себЯ. € именно  тогда,
когда человеку кажетсЯ, что он получает что-то длЯ себЯ, он  получает меньше
всего длЯ себЯ. € тогда, когда человеку кажетсЯ, что он наиболее служит себе
и своему наслаждению, на самом деле он наиболее служит неизвестному другому.
     ‚лиЯние женщины на душу мужчины  и мужчины  на душу женщины  похоже  на
влиЯние природы  на человека.  ’ут  действует соприкосновение с той же самой
тайной. ’очно так же эта тайна влечет к себе  и точно  так же сильнее  всего
чувствуетсЯ  в  неизвестном, в новом. Ћхватить  ее  или  выразить  в  словах
невозможно.
     Њираж все времЯ остаетсЯ вдали, на горизонте, раздражаЯ воображение. Ќо
подойти к нему нельзЯ, он отступает по мере приближениЯ, как край неба.
     …сли человека соблазнЯет  закрытаЯ дверь и он открывает ее,  то за  ней
сейчас же оказываетсЯ другаЯ закрытаЯ дверь.
     ’ень проходит между рук и идет впереди.
     Ќо в погоне за этим миражем, за этой тенью, что-то творитсЯ.  € в  этом
тайна великой жертвы,  которую приносит человек в любви. Ћн идет на костер и
сгорает,  служа чему-то,  чего  он не  знает, и думаЯ, что он  служит своему
наслаждению.
     Њы  окружены какой-то  огромной  жизнью, которой  мы не видим  и  часть
которой  мы составлЯем. €ногда  проблесками мы  ощущаем ее.  €ногда забываем
опЯть и начинаем считать реальной и настоЯщей свою жизнь.
     * * *
     ‡амечательной  попыткой  обрисовать  наше  отношение  к  "ноуменальному
миру", к  этой "большой жизни" ЯвлЯетсЯ знаменитый "„иалог о  пещере"  в VII
книге "ђеспублики" Џлатона.
     --  Џредставь себе, -- сказал Я, -- людей, живущих  в подземной пещере.
Џредположи, что эти люди с детства прикованы  цепЯми к стене так, что они не
могут повернуть головы и видЯт только  перед собой. Џредставь себе на стене,
над  головами  прикованных людей, в  глубине  пещеры огонь и  между огнем  и
узниками   дорогу,  отделенную  невысоким  парапетом,  подобным  ширмам,  за
которыми проделывают свои  удивительные штуки  бродЯчие фокусники. Џредставь
себе,  что по этой дороге  идут  люди и  несут, поднЯв над своими  головами,
различные орудиЯ, человеческие статуи, изображениЯ животных и утварь всЯкого
рода. € некоторые из идущих говорЯт, а другие молчат.
     -- ‹юбопытное  сравнение и  любопытных  узников приводишь ты, -- сказал
он.
     --  „а, --  сказал Я, -- но они  похожи  на  нас.  Џотому  что,  как ты
думаешь, могут ли они видеть от самих себЯ и друг от  друга что-нибудь кроме
теней противоположной стене пещеры?
     -- Љак могут  они видеть что-нибудь  другое,  -- сказал Я, -- если  всю
жизнь они не могут повернуть головы.
     -- Ќо что они видЯт от предметов, которые  люди  проносЯт сзади них? Ќе
такие же  ли тени? € почему  так? € если  они  могут  разговаривать  друг  с
другом, то, как ты думаешь,  не дадут ли они имена тем  вещам, которые видЯт
пред собою?
     -- Љонечно, они должны дать им имена.
     -- €, если в противоположной части пещеры  есть эхо, то, когда  говорит
кто-нибудь из проходЯщих сзади, не подумают ли узники, что это говорЯт тени?
     -- Љонечно, -- сказал он.
     --  €  они  будут  думать,  что  нет  ничего  истинного,  кроме  теней,
проносимых сзади вещей.
     -- Ќепременно так должно быть, -- ответил он.
     --  €  если  их  освободить  от  цепей  и  попытатьсЯ  избавить  от  их
заблуждений, то как произойдет это? Љогда одного из них освободЯт,  внезапно
заставЯт встать, повертывать шею, ходить и смотреть на свет, то это причинит
ему  боль  и  страдание, и от непривычного сиЯниЯ он  не  будет  в состоЯнии
видеть предметы,  тени  которых  видел  раньше. € что  ответит  он  в  таком
состоЯнии, если  сказать ему,  что  прежде  он  видел только  призраки и что
теперь, находЯсь ближе к реальности, лицом к лицу  с  действительностью,  он
видит более правильно? Ќе начнет ли он  сомневатьсЯ в  том, что  видит, и не
подумает ли, что то, что он  прежде видел,  более  истинно, чем  то, что ему
показывают теперь?
     -- Ќаверное, так, -- сказал он.
     -- € если его заставить смотреть на самый огонь, то  не  почувствует ли
он  боли в глазах и не повернетсЯ ли опЯть к тенЯм, которые может видеть без
боли, -- и  не подумает ли  он,  что тени в действительности более Ясны, чем
предметы, на которые ему показывают?
     -- ‘овершенно так, -- сказал он.
     -- € если его  кто-нибудь возьмет за руку и насильно поведет по крутому
и  неровному подъему  на гору, и не остановитсЯ до тех пор, пока не  выведет
его на солнечный свет, то не  будет ли узник,  пока его будут тащить в гору,
одновременно и страдать, и негодовать? € когда он выйдет на свет и его глаза
наполнЯтсЯ  блеском,  то  будет  ли  он  в  состоЯнии  видеть  вещи,  теперь
называемые длЯ него истинными?
     -- Љонечно, сначала нет, -- сказал он.
     -- „а, и  Я  думаю, что  ему понадобитсЯ времЯ,  чтобы  начать замечать
вещи, находЯщиесЯ там  наверху. Џрежде всего и  легче всего он заметит тени,
затем отражениЯ людей и предметов в воде и только после этого  сами  вещи. €
из вещей он легче всего заметит те, которые находЯтсЯ  на небе; и само небо,
смотрЯ ночью на сиЯние звезд  и  на сиЯние луны, увидит  прежде,  чем  днем,
смотрЯ на солнце и на свет солнца.
     -- Ќе может быть иначе.
     -- € только после всего этого, Я думаю, он получит способность замечать
и созерцать солнце не в воде, не  отражение в чужой среде, но само по себе в
его собственной сфере.
     -- Ќеобходимо так будет.
     -- € после этого он начнет  рассуждать сам с собою относительно солнца,
скажет себе, что солнце  производит времена года и  управлЯет всеми вещами в
видимом мире и что оно есть некоторым образом причина всех вещей, которые он
раньше видел. € когда  он вспомнит место, где он  раньше жил,  и то, что там
считалось  мудростью,  и  своих товарищей по  заключению,  то  разве  он  не
почувствует себЯ счастливым от происшедшей с ним перемены?
     -- ‚ высшей степени, конечно.
     --  € если там  были какие-нибудь почести и награды длЯ тех, кто  лучше
замечал  проходившие тени и лучше помнил,  какаЯ  прошла  впереди,  и  какаЯ
позади,  и  какие вместе  -- и по этим  наблюдениЯм был способен предсказать
вперед, что случитсЯ, --  то захочет ли он этих наград? Ѓудет  ли завидовать
тем,  кто  там  пользуетсЯ почетом  и властью?  €  не предпочтет ли он лучше
страдать и терпеть что угодно,  чем обладать  такими мнениЯми и  жить  таким
образом?
     -- џ думаю, -- сказал он, -- что этот человек согласитсЯ лучше выносить
все, что угодно, чем жить таким образом.
     -- € подумай  дальше, -- сказал Я. -- …сли такой человек опЯть сойдет в
пещеру и сЯдет на прежнее  место,  то не наполнЯтсЯ ли темнотою  его  глаза,
вследствие того, что он пришел с солнечного света? €  если  он теперь должен
будет  высказывать  свое  мнение о  проходЯщих тенЯх  и  рассуждать  о них с
людьми, которые были вечно прикованы, то, пока его глаза  опЯть не привыкнут
к темноте (что не сделаетсЯ скоро), не будет ли он возбуждать смех узников и
не  скажут ли  они,  что, поднЯвшись так высоко,  он вернулсЯ с поврежденным
зрением? € если кто-нибудь захочет освободить  узников и повести их к свету,
то не  предадут ли они его смерти, если только будут в состоЯнии наложить на
него руки?
     -- Ѓез сомнениЯ так, -- сказал он, -- они предадут его смерти.
     -- € всЯ эта  картина, друг ѓлаукон, -- сказал Я, -- относитсЯ к нашему
предыдущему разговору, потому что, если ты сравнишь  всю область,  доступную
нашему зрению, с описанной тюрьмой и свет  огнЯ в  тюрьме  с сиЯнием солнца,
подъем вверх на гору с восхождением души в интеллектуальный мир, ты  поймешь
значение того, что Я хотел сказать...
     ...€ ты поймешь, что прибывший оттуда сюда неохотно будет участвовать в
человеческих делах, и душа его не  захочет расставатьсЯ с вещами,  виденными
там  наверху...  €  тебЯ не  будет удивлЯть,  что  человек,  вернувшийсЯ  от
божественного  созерцаниЯ  к человеческому злу, будет вести  себЯ неловко  и
казатьсЯ смешным...  ‚ этом не будет  ничего  удивительного. Џотому что если
человек обладает рассудком, то он должен  помнить,  что  может  существовать
расстройство  зрениЯ  двух  родов,  происходЯщее  от двух разных  причин  --
первое, когда мы переходим из света в темноту,  и второе, когда мы переходим
из темноты  на  свет.  € когда человек рассудит, что то  же  самое бывает  с
душой, то  он, видЯ кого-нибудь растерЯнным  и  не замечающим ничего  кругом
себЯ, не будет  смеЯтьсЯ  безрассудным образом, но  подумает, что это -- или
душа,  пришедшаЯ  из  более  блестЯщей  жизни,  чувствует  вокруг себЯ  мрак
невежества   --   или,  переходЯ  от  полного  незнаниЯ   к  более  светлому
существованию, наполнЯетсЯ ослеплЯющим  сиЯнием, и  он  поздравит  одну с ее
судьбой и жизнью и выразит сострадание к судьбе и жизни другой.


      ѓ‹Ђ‚Ђ XIV 
     ”еноменальнаЯ и ноуменальнаЯ сторона человека. --  "—еловек в себе". --
Љак  мы  познаем  внутреннюю  сторону  человека?  --  Њожем ли мы  узнать  о
существовании  сознаниЯ,  находЯщегосЯ  в  не  аналогичных  нашим   условиЯм
пространства?  --  Њозг  и   сознание.   --  …динство  мира.  --  ‹огическаЯ
невозможность  одновременного существованиЯ духа и материи.  -- €ли все дух,
или все материЯ.  -- ђазумные  и  неразумные действиЯ  в природе  и  в жизни
человека. -- Њогут ли существовать разумные действиЯ рЯдом с неразумными? --
Њир как случайно создавшаЯсЯ механическаЯ игрушка. -- Ќевозможность сознаниЯ
в  механической ‚селенной. -- Ќевозможность  механичности  при существовании
сознаниЯ.  -- ”акт человеческого сознаниЯ, нарушающий механическую  систему.
-- ‘ознаниЯ  других разрезов мира. --  Љак  мы можем узнать о них? -- естое
измерение.  -- Љант  о  духах. --  ‘пиноза  о  познании  невидимого мира. --
Ќеобходимость интеллектуального определениЯ того,  что  может быть и чего не
может быть в ноуменальном мире.
     "—еловек" заключает в себе все три указанных рода  Явлений. Њы называем
"человеком"  известного  рода  комбинацию  Явлений физических,  жизненных  и
сознаниЯ.  џвлениЯ сознаниЯ мы в себе чувствуем,  ощущаем и сознаем; ЯвлениЯ
жизни  и физические ЯвлениЯ  наблюдаем и заключаем о них на основании опыта.
—ужих Явлений сознаниЯ, то есть мыслей, чувств, желаний другого человека, мы
не ощущаем, и о том, что они у него есть, мы заключаем на основании его слов
и  на  основании аналогии с самим собою. Њы знаем, что у нас самих известным
поступкам  предшествуют  известные мысли и  чувства. €, когда мы видим те же
поступки  у другого человека, мы заключаем, что он думал и чувствовал то же,
что и мы. ЂналогиЯ с  самим  собой -- это наш  единственный критерий и метод
длЯ суждениЯ и умозаключениЯ о ЯвлениЯх сознаниЯ  других  людей, если  мы не
можем сообщатьсЯ с  ними  или не хотим верить тому, что они нам говорЯт  про
себЯ.
     …сли  предположить,  что  Я  жил   среди  людей,  не  имеЯ  возможности
сообщатьсЯ с ними и не  имеЯ возможности делать заключениЯ по аналогии, то Я
был бы  окружен движущимисЯ  и действующими автоматами,  смысл и  значение и
причины действий которых  были бы длЯ  менЯ совершенно темны. Њожет быть,  Я
объЯснЯл  бы их  действиЯ  "молекулЯрным движением",  может быть,  "влиЯнием
планет",   может   быть,   "спиритизмом",    может   быть,   "случайностью",
непроизвольной комбинацией причин,  но  во  всЯком случае сознаниЯ в глубине
этих действий Я бы не видел и не мог видеть.
     Ћ  существовании "души"  Я  вообще могу  заключить только по аналогии с
самим  собою.  џ знаю, что  известные  ЯвлениЯ во  мне  свЯзаны с обладанием
душой. Љогда  Я вижу те же ЯвлениЯ  в другом человеке, Я заключаю, что  и он
обладает душой (понимаЯ под "душой"  комплекс Явлений  сознаниЯ).  Ќо  прЯмо
убедитьсЯ  в существовании души у  другого человека Я не  могу. €зучаЯ людей
только  со  стороны,  Я находилсЯ бы по  отношению  к ним буквально в  таком
положении, в каком, согласно Љанту, мы находимсЯ к окружающему нас миру.  Њы
знаем только наш способ его познаниЯ. Њира в себе мы не знаем.
     ’аким образом, длЯ  познаниЯ человека в  себе (то есть сознаниЯ) у менЯ
два способа  --  аналогиЯ  с самим собой и общение моего  сознаниЯ  с другим
сознанием, обмене  мыслей.  Ѓез  этого  -- человек длЯ  менЯ только феномен,
движущийсЯ автомат.
     Ќоумен  человека --  это его сознание и все, что  заключает в  себе это
сознание и с чем оно человека свЯзывает.
     ‚ "человеке" длЯ  нас открыты  оба мира,  хотЯ ноуменальный мир  открыт
мало  и  слабо,  благодарЯ тому,  что он  познаетсЯ  нами  через  посредство
феноменального.
     Ќоуменальное,  значит постигаемое  умом  и характерное  свойство  вещей
ноуменального мира, -- заключаетсЯ в том, что  они не могут быть познаны тем
же   способом,  как  вещи  феноменального  мира.  Њы  можем  предполагать  о
существовании вещей ноуменального  мира,  находить  их путем  умозаключений,
открывать по  аналогии, чувствовать их, вступать с ними в какое-то  общение,
-- но мы не можем  их  ни видеть, ни слышать, ни осЯзать, ни взвешивать,  ни
мерить, ни фотографировать, ни разлагать на химические элементы или на число
вибраций. Ќоуменальный мир -- или мир причин, это длЯ нас мир метафизических
фактов.
     ’аким образом, сознание со всеми его функциЯми и со всем его содержимым
-- с мыслЯми, с чувствами, с желаниЯми, с волей относитсЯ к  метафизическому
миру. Ќи  одного  элемента сознаниЯ  мы не можем познать объективно. ќмоцию,
как  таковую, нельзЯ видеть,  так же как нельзЯ  видеть стоимость монеты. ‚ы
можете  видеть,  что написано  на монете,  но  стоимость  ее  вы  никогда не
увидите. Њысль нельзЯ сфотографировать, так же как нельзЯ представить себе в
пузыречке    "тьму   египетскую".   „умать   иначе,   экспериментировать   с
фотографированием мыслей -- это значит просто  не уметь логически думать. Ќа
валике фонографа есть царапины, повышениЯ  и понижениЯ, но  звуков нет.  Љто
будет  держать у  уха валик  фонографа,  надеЯсь  что-нибудь  услышать,  тот
наверное ничего не дождетсЯ.
     * * *
     ‡аключаЯ  в  себе два мира, "человек"  дает нам  возможность  понЯть, в
каком отношении один к другому находЯтсЯ эти два мира во всей природе.
     ђаньше мы пришли к  выводу, что ноумен вещи заключаетсЯ  в ее функции в
другой сфере, в  ее значении, непонЯтном в данном разрезе. ‡атем мы пришли к
заключению, что  число значений  одной и той  же  вещи в различных  разрезах
должно быть  бесконечно  велико  и бесконечно  разнообразно,  что оно должно
делатьсЯ  собственной  противоположностью, возвращатьсЯ  опЯть  к началу  (с
нашей точки зрениЯ) и  т.д. и т.д., бесконечно расширЯЯсь, опЯть суживаЯсь и
пр. и пр.
     € нужно помнить,  что ноумен и феномен не есть различные вещи, а только
различные стороны одного и того же. Џричем феномен есть конечное выражение в
сфере нашего познаниЯ органами чувств бесконечного ноумена.
     ‘  нашей точки  зрениЯ  мы  совершенно  одинаково  можем  сказать,  что
известный феномен  или  известнаЯ группа феноменов  с  ноуменальной  стороны
выражаютсЯ  сознанием   какой-то  бесконечной  и   бесконечно  разнообразной
сущности',   или  что   бесконечное  и  бесконечно  разнообразное   сознание
выражаетсЯ длЯ нас тем или другим определенным Явлением.
     ”еномен есть трехмерное выражение данного ноумена.
     ќта трехмерность зависит от  трехмерных форм  нашего познаниЯ, то  есть
говорЯ просто, от нашего мозга, нервов, глаз и кончиков пальцев.
     ‚  "человеке" мы  нашли, что  его ноумен -- это сознание,  что именно в
сознании лежит разгадка непонЯтных со стороны функций и  значений  человека.
—то такое сознание  человека, как не его функциЯ, непостижимаЯ  в трехмерном
разрезе  мира? „ействительно,  если мы  будем всеми доступными нам способами
объективно, со  стороны изучать и  наблюдать  человека, мы никогда не найдем
его  сознаниЯ  и  не  определим функции этого  сознаниЯ.  Њы должны  сначала
осознать  свое сознание,  затем или вступить в  разговор  (знаками, жестами,
словами)  с другим человеком, начать с ним обмен мыслЯми и на  основании его
ответов вывести  заключение, что он обладает сознанием, --  или заключить об
этом на основании внешних признаков (одинаковые с нами действиЯ в одинаковых
обстоЯтельствах). ЏрЯмым методом  объективного исследованиЯ  без помощи речи
или без  помощи заключениЯ, по аналогии, мы  в  другом человеке сознаниЯ  не
найдем.  —то  недоступно  прЯмому  методу  исследованиЯ, но  существует,  то
ноуменально. €, следовательно, мы не будем в состоЯнии определить функции  и
значениЯ  человека  в   ином  разрезе   мира,  чем  мир  геометрии  ќвклида,
единственно  доступный  "прЯмым методам  исследованиЯ". Џоэтому мы с  полным
правом можем рассматривать "сознание  человека"  как его  функцию  в разрезе
мира,  отличном  от   того  трехмерного  разреза,  где  функционирует  "тело
человека".
     “становив это, мы можем  задать  себе  вопрос: не  имеем  ли  мы  права
сделать обратное заключение и рассматривать неизвестную нам функцию "мира" и
"вещей" вне трехмерного разреза, как их сознание.
     Ќаш обычный позитивный взглЯд рассматривает сознание как функцию мозга.
Ѓез мозга мы не можем представить себе сознаниЯ.
     Њакс Ќордау, когда  он захотел представить  себе "мировое  сознание" (в
"Џарадоксах"), должен  был сказать, что мы не можем наверное утверждать, что
где-нибудь в бесконечном пространстве ‚селенной не повторЯетсЯ в грандиозном
масштабе  та же  самаЯ  комбинациЯ  физических и химических элементов, какаЯ
составлЯет  наш мозг. ќто  очень  характерно и типично  длЯ  "положительного
знаниЯ". †елаЯ представить себе "мировое сознание", позитивизм прежде  всего
должен представить себе гигантский мозг. Ќе чувствуетсЯ ли здесь сразу нечто
из двумерного и  плоского мира? ‚ самом деле,  идеЯ гигантского мозга где-то
за звездами показывает удивительную  бедность и  слабость позитивной  мысли.
ќта мысль не может выйти из обычной колеи, у нее нет крыльев длЯ полета.
     Џредставим  себе,  что  какой-нибудь  любознательный житель …вропы XVII
столетиЯ  пыталсЯ  представить себе  средства  передвижениЯ  XX  столетиЯ  и
рисовал  себе  огромную  почтовую  карету  величиной  с  большую  гостиницу,
запрЯженную  тысЯчью  лошадей. Ћн был бы  очень близок к истине, но в то  же
времЯ и бесконечно  далек  от  нее. Ђ  между тем в  его времЯ уже были  умы,
которые видели по правильным линиЯм, уже намечалась идеЯ парового двигателЯ,
уже поЯвлЯлись модели...
     Њысль,   высказаннаЯ   Ќордау,   напоминает    излюбленные   построениЯ
обывательской  философии, что планеты и  звезды видимого мира --  это только
молекулы какого-то  большого тела, ничтожную часть которого  составлЯет наша
‚селеннаЯ...
     "Њожет  быть,  всЯ  ‚селеннаЯ  лежит  в мизинце какого-нибудь  большого
существа,  --  говорит философствующий обыватель.  --  €  может  быть,  наши
молекулы --  тоже  миры. —ерт  возьми,  может быть,  у  менЯ в  мизинце тоже
несколько ‚селенных!" € обывателю  делаетсЯ страшно.  Ќо все эти рассуждениЯ
только большаЯ карета. Џодобно этому  рассуждала одна  маленькаЯ  девочка, о
которой  Я раз  читал,  кажетсЯ, в  "Theosophical Review".  „евочка сидела у
камина;  рЯдом  с ней спала  кошка. "‚от кошка спит, -- думала  девочка,  --
может быть, она видит во сне, что она не кошка, а маленькаЯ девочка. Ђ может
быть, Я на самом деле совсем не маленькаЯ девочка, а кошка; и только вижу во
сне,  что  Я маленькаЯ  девочка..."  ‚  следующее  мгновение дом  оглашаетсЯ
неистовым криком -- и родителЯм маленькой девочки стоит очень больших трудов
убедить ее, что она не кошка, а на самом деле маленькаЯ девочка.
     ‚се это показывает, что философствовать нужно с некоторым умением. Ќашу
мысль окружает очень много тупиков. € позитивизм тупик сам по себе?
     * * *
     Ќаш анализ  Явлений и установленное нами отношение  Явлений физических,
жизни  и сознаниЯ позволЯет нам совершенно определенно сказать, что  ЯвлениЯ
сознаниЯ не могут быть функцией мозга, то есть функцией Явлений физических и
физико-химических -- или  Явлений низшего порЯдка. Њы установили, что высшее
не может быть функцией низшего. Ђ разделение высшего и низшего основано тоже
на совершенно реальном факте различной потенциальности разных родов Явлений,
-- различного количества заключающейсЯ в  них (или  развЯзанной ими) скрытой
силы. €, конечно, мы имеем право назвать  высшим ЯвлениЯ, обладающие большей
потенциальностью,  большей скрытой силой,  и низшими --  ЯвлениЯ, обладающие
меньшей потенциальностью, меньшей скрытой силой.
     џвлениЯ жизни --  высшие,  сравнительно  с ЯвлениЯми физико-химическими
(то есть ЯвлениЯми движениЯ).
     џвлениЯ сознаниЯ -- высшие, сравнительно с ЯвлениЯми жизни и движениЯ.
     џсно, что может быть функцией чего.
     Ќе совершаЯ самой грубой логической ошибки, мы не можем назвать жизнь и
сознание функцией движениЯ.  Ќаоборот,  все заставлЯет нас признать движение
функцией жизни, а жизнь функцией сознаниЯ (желаниЯ).
     Ќо  какой жизни и  какого  сознаниЯ? ‚  этом  вопрос. Љонечно,  было бы
бессмыслицей рассматривать земной шар  как функцию  растительной и  животной
жизни, идущей на  земле -- и  видимый звездный мир как функцию человеческого
сознаниЯ.
     Ќо этого  никто и не говорит. Ќам важно  установить общий принцип,  что
ЯвлениЯ  движениЯ,  как низшие,  зависЯт  от Явлений  жизни  и сознаниЯ, как
высших.
     …сли этот  принцип  можно  признать  установленным,  то мы  можем  идти
дальше.
     Џервый  вопрос, который  у  нас  ЯвлЯетсЯ,  --  это в  каком  отношении
сознание человека находитсЯ к его телу и мозгу?
     Ќа этот вопрос в разное времЯ отвечали различно. ‘ознание рассматривали
как прЯмую  функцию  деЯтельности мозга  ("Њысль  есть движение  вещества"),
этим, конечно, отрицаЯ всЯкую возможность сознаниЯ без мозга. ‡атем пытались
установить  параллелизм  деЯтельности  сознаниЯ  и  деЯтельности  мозга.  Ќо
характер  этого  параллелизма  всегда  оставалсЯ  очень  темным.  „а,  мозг,
по-видимому, работает  параллельно  с сознанием. Ћстановка  или расстройство
деЯтельности  мозга  влечет за  собой  видимую  остановку  или  расстройство
деЯтельности  сознаниЯ. Ќо все-таки деЯтельность мозга  это только движение,
нечто   объективное,   а   деЯтельность   сознаниЯ   --   нечто   объективно
неопределенное,  субъективное  и  в  то  же  времЯ  более  сильное, чем  все
объективное. Љак свЯзать это все вместе?
     Џопробуем посмотреть  на  деЯтельность мозга  и сознаниЯ с точки зрениЯ
существованиЯ  двух  данных: "мира" и  "сознаниЯ",  принЯтых  нами  в  самом
начале.
     …сли  смотреть на мозг  с  точки зрениЯ сознаниЯ, то мозг  будет частью
"мира", то  есть частью внешнего мира, лежащего вне сознаниЯ. ’аким образом,
сознание и мозг разные вещи. Ќо сознание, как нам говорЯт найти наблюдениЯ и
опыт,  может действовать только через мозг. Њозг есть та необходимаЯ призма,
проходЯ через  которую сознание  ЯвлЯетсЯ нам  как  интеллект.  €ли,  говорЯ
немного  иначе,  мозг  есть  зеркало, отражающее сознание в нашем трехмерном
разрезе  мира.  Џоследнее  значит,  что  в  нашем  трехмерном  разрезе  мира
действует не все сознание (истинных размеров которого мы не знаем), а только
его  отражение  от  мозга. џсно,  что  если  разбиваетсЯ зеркало,  то должно
разбитьсЯ отражение. Ќо нет никакого основаниЯ думать, что когда разбиваетсЯ
зеркало,  разбиваетсЯ  сам  отражающийсЯ  предмет,  то  есть в данном случае
сознание.
     ‘ознание не  может пострадать от  расстройства мозга, но проЯвление его
может  очень  пострадать и даже  совсем исчезнуть из полЯ нашего наблюдениЯ.
Џоэтому понЯтно, что  расстройство  в деЯтельности  мозга  влечет  за  собой
ослабление  или   искажение,  или  далее  полное  исчезновение  способностей
сознаниЯ, проЯвлЯющихсЯ в нашей сфере.
     €деЯ  сравнениЯ трехмерного и четырехмерного тела  дает нам возможность
утверждать,  что через мозг идет не  всЯ деЯтельность сознаниЯ, а только его
часть. Њозг  Явно трехмерное тело, то есть нереальное. ‘ознание -- нечто, не
имеющее  измерений, или многомерное,  во всЯком случае реальное. Ќе может же
реальное исчезать с уничтожением нереального.
     Џсихическое существо  каждого человека, -- говорит Њайерс (Essay on the
Subliminal Consciousness)* -- более  экстенсивно, чем  это человеку кажетсЯ.
Ћно  ЯвлЯетсЯ  индивидуальностью,  котораЯ не может  всецело выЯвить себЯ  в
телесных  проЯвлениЯх.   —еловеческое  "Я"   проЯвлЯетсЯ   через   организм,
но"известнаЯ часть "Я" всегда остаетсЯ не выЯвленной.
     * –ит. по  книге проф. „жемса. Њногообразие религиозного опыта, русский
перев. 1910 г.
     * * *
     Џозитивист  останетсЯ  неудовлетворенным. Ћн  скажет: докажите мне, что
сознание может действовать без мозга, тогда Я поверю.
     џ отвечу  ему  вопросом: что  в  данном  случае будет  доказательством?
„оказательств нет  и быть не может. ‘уществование  сознаниЯ без  мозга, если
оно возможно  --  это  длЯ нас  метафизический  факт, который не может  быть
доказан как физический.
     €  если  мой  оппонент  будет  рассуждать  искренно,  он убедитсЯ,  что
доказательств быть не может. Џотому что  у него самого нет средств убедитьсЯ
в  существовании  сознаниЯ,  действующего  не  через  мозг.  ‚  самом  деле,
предположим, что сознание умершего человека (то есть человека, мозг которого
перестал  работать) продолжает  функционировать. Љак  мы  можем  убедитьсЯ в
этом?   Ќикак.  “  нас  есть  средства  сообщениЯ   (речь,  письменность)  с
сознаниЯми, находЯщимисЯ  в одинаковых условиЯх с нами, то есть действующими
через мозг  --  о  существовании  этих  же  сознаний мы  можем заключать  по
аналогии  с  собой. Ќо  о  существовании  других сознаний, есть они или нет,
безразлично, мы никакими средствами убедитьсЯ не можем.
     ‚от это последнее и дает ключ  к пониманию истинного отношениЯ сознаниЯ
к мозгу.  Ќаше сознание,  ЯвлЯющеесЯ  отражением  сознаниЯ  от мозга,  может
замечать как сознаниЯ только подобные себе  отражениЯ. ђаньше мы установили,
что  о  других  сознаниЯх, кроме  своего собственного, мы можем заключать на
основании обмена мыслей с ними и на основании аналогии с самим собой. ’еперь
мы  можем  прибавить,  что   вследствие  этого  мы   можем  знать  только  о
существовании сознаний, подобных нашему, и никаких других сознаний, есть они
или нет, мы знать не можем.
     …сли мы когда-нибудь осознаем  свое сознание,  не только отраженным  от
мозга, а в более широком виде, то одновременно с этим мы получим возможность
найти  аналогичные  себе сознаниЯ,  не  отраженные  от мозга,  если  таковые
существуют в природе.
     Ќо  существуют такие сознаниЯ или нет?  —то на этот счет может  сказать
нам наше сознание, такое как оно есть теперь.
     ЌаблюдаЯ  мир со  стороны,  мы видим  в нем действиЯ,  происходЯщие  от
разумных,  сознательных  причин, такова  работа человека; и видим  действиЯ,
происходЯщие от бессознательных, слепых сил природы: движение волн, прилив и
отлив, течение реки и пр. и пр.
     ‚  этом делении  наблюдаемых  нами действий  на разумные  и  неразумные
чувствуетсЯ  нечто  наивное,  даже  с  позитивной  точки  зрениЯ.   …сли  мы
чему-нибудь  выучились,  изучаЯ   природу,  если  нам  хотЯ  что-нибудь  дал
позитивный  метод, то это --  уверенность в необходимом однообразии Явлений.
Њы  знаем, и  это знаем твердо, что одинаковые  в своем  корне вещи не могут
происходить  от  различных  причин. € наша позитивнаЯ  философиЯ знает  это.
Џоэтому   она  тоже  считает   наивным   указанное   деление,  и,   сознаваЯ
невозможность такого дуализма, что часть наблюдаемых Явлений  происходит  от
разумных и сознательных причин, а часть от неразумных и бессознательных, она
стремитсЯ   объЯснить   все  как  происходЯщее  от   причин   неразумных   и
бессознательных.
     ЏозитивнаЯ философиЯ говорит,  что  кажущаЯсЯ  разумность  человеческих
действий  --  это жалкаЯ  иллюзиЯ  и самоутешение. —еловек  игрушка  в руках
стихийных сил. Ћн только передаточнаЯ  станциЯ  сил. ‚се, что ему кажетсЯ он
делает,  на  самом  деле за него  делают  внешние  силы, входЯщие в  него  с
воздухом,  с  пищей,  с солнечным  светом.  Ќи  одного  действиЯ  человек не
совершает  сам  по  себе.  Ћн только  призма,  в  которой  известным образом
преломлЯетсЯ  линиЯ действиЯ.  Ќо  как  луч света  не идет  из  призмы,  так
действие не идет из разума человека.
     ‚  подтверждение  этого  приводитсЯ   знаменитый  "теоретический  опыт"
немецких психофизиологов. Џоследние  говорили, что если бы было  возможно  с
момента рождениЯ лишить  человека  всех внешних  впечатлений,  света, звука,
прикосновениЯ, тепла, холода и пр., и  в то же времЯ сохранить его живым, то
такой человек не был бы способен ни на одно самое ничтожное действие.
     €з этого выходит, что человек -- автомат, подобный тому автоматому, над
которым  работал ’есла и который должен был, повинуЯсь электрическим токам и
волнам,  идущим  с  большого расстоЯниЯ без проводов,  исполнЯть  целые рЯды
сложных движений.
     ‚ыходит так, что все действиЯ человека зависЯт от внешних толчков.  „лЯ
самого  малейшего  рефлекса нужно  внешнее раздражение.  „лЯ более  сложного
действиЯ  нужен целый  рЯд  предшествующих сложных раздражений. €ногда между
раздражениЯми  и  действиЯми  проходит  много  времени,  и  мы не  чувствуем
непременной  свЯзи  между   ними.  Џоэтому  мы   и   считаем  наши  действиЯ
произвольными,  хотЯ на  самом деле произвольных действий  нет. Њы не  можем
сами ничего сделать, так же, как камень  по своему желанию не может прыгнуть
вверх.  Ќужно,  чтобы  его  что-нибудь  подбросило.  Ќам  нужно,  чтобы  нас
что-нибудь толкнуло. € тогда мы  разовьем ровно столько сил,  сколько  в нас
вложил толчок (и предшествующие толчки), и ни капельки больше.
     ‘ логической стороны такаЯ теориЯ  правильнее, чем  теориЯ  двух  родов
действиЯ,  разумного  и неразумного.  Ћна,  по крайней  мере,  устанавливает
принцип необходимого однообразиЯ. ‚ самом деле,  нельзЯ же предположить, что
в  большой  машине  некоторые  части  движутсЯ  по  собственному  желанию  и
разумению.  —то-нибудь одно -- или все части машины обладают сознанием своей
функции и  действуют сообразно с  этим сознанием,  или  они все  работают от
одного двигателЯ и приводЯтсЯ в действие одним приводом.
     ЋгромнаЯ  заслуга позитивизма  в  том, что  он  установил  этот принцип
однообразиЯ. Ќам остаетсЯ определить, в чем заключаетсЯ это однообразие.
     Џозитивизм   говорит,   что   началом  всего  ЯвлЯетсЯ  бессознательное
механическое движение, возникшее неизвестно когда и от неизвестной причины.
     ќто  взглЯд  мы  уже  разбирали  и пришли к  заключению,  что  движение
совершенно невозможно рассматривать как причину Явлений сознаниЯ, тогда как,
наоборот,  ЯвлениЯ  сознаниЯ  служат  несомненной  причиной  очень  большого
количества  наблюдаемых  нами  Явлений  движениЯ.  ‡атем,  раньше,  разбираЯ
сущность  самого понЯтиЯ  движениЯ, мы  пришли  к заключению,  что  движение
совсем не очевиднаЯ  вещь, что идеЯ  движениЯ составилась  у нас  вследствие
ограниченности и неполноты нашего чувства пространства (щелка, через которую
мы наблюдаем мир).  €  мы  установили,  что  не идеЯ  времени  выводитсЯ  из
наблюдениЯ движениЯ, как обыкновенно думают,  а  идеЯ  движениЯ вытекает  из
нашего  чувства времени -- и  что идеЯ  движениЯ есть совершенно определенно
функциЯ  чувства  времени,  которое  само  по себе  есть граница или  предел
чувства пространства  у  существа данной психики. Њы выЯснили еще,  что идеЯ
движениЯ могла возникнуть  из сравнениЯ двух разных полей сознаниЯ. € вообще
весь наш анализ основных  категорий нашего  познаниЯ мира  -- пространства и
времени  -- убедил нас, что у нас  нет абсолютно  никаких  данных  принимать
движение за основное начало мира.
     Ђ если  так,  если  мы  не можем  предположить за  кулисами  мирозданиЯ
бессознательного механического двигателЯ,  то мы должны  предположить космос
живым  и  сознательным.  Џотому  что  что-нибудь  одно  из   двух:   или  он
механический и мертвый, "случайный" -- или он живой и сознающий себЯ. Ќичего
мертвого  в живой  природе  быть не может, и  ничего живого  не может быть в
мертвой.
     ...ЏройдЯ   длинный   период   бессознательного   и   полусознательного
существованиЯ  в минеральном,  растительном  и животном  царстве,  природа в
человеке доходит до своего высшего развитиЯ  и спрашивает себЯ: что Я такое.
—еловек -- это орган самосознаниЯ природы.
     ’ак  писал  опенгауэр  в  своих  "Ђфоризмах",  и,  конечно, это  очень
эффектный  образ. Ќо у нас нет  никакого  основаниЯ считать  человека верхом
того, что создала природа. ќто только высшее, что мы знаем.
     Њысль  опенгауэра, может быть,  и  очень красива,  но  все-таки  нужно
признать, что в природе ничего бессознательного рЯдом с сознательным быть не
может. „олжно быть что-нибудь одно.
     Џозитивизм был бы совершенно прав и  в его картине  мира не было бы  ни
одного самого маленького недочета, если бы в мире не существовало  сознаниЯ.
’огда ‚селенную волей-неволей пришлось бы признать случайно образовавшейсЯ в
пространстве механической игрушкой, и больше  ничем. Ќо  факт  существованиЯ
сознаниЯ "портит всю статистику". …го никак не исключить.
     ЏриходитсЯ  или  признавать  существование  двух  начал  -- сознаниЯ  и
движениЯ, "духа" и "материи" -- или выбирать какое-нибудь одно из них.
     „уализм уничтожаетсЯ сам собой, потому что если мы  допустим  отдельное
существование духа и материи  и будем рассуждать дальше, то  мы очень  скоро
придем к заключению, что или дух  нереален, а реальна  материЯ,  или материЯ
нереальна, а реален дух, --  то  есть  что  или  дух материален, или материЯ
духовна. ‘ледовательно, нужно выбирать что-нибудь одно -- дух или материю.
     Ќо мыслить действительно монистически гораздо труднее,  чем  кажетсЯ. џ
встречал многих людей, которые называли и искренно считали себЯ "монистами".
Ќо в действительности они не сходили с самого наивного дуализма, и  у них не
мелькала даже искра пониманиЯ мирового единства.
     Њатериализм, считающий основой всего  "движение", никогда не может быть
"монистическим".  “ничтожить  сознание  он  не  может.  ‚  этом  его главн