: что  такое  пространство  и его
трехмерность?
     Љаким образом можем мы подойти к решению этой задачи?
     ‘овершенно Ясно, что  путем  изучениЯ нашего сознаниЯ и его свойств. Њы
освободимсЯ  от  всЯких  аналогий  и  станем  на правильный  и прЯмой путь к
решению основного вопроса  об объективности или субъективности пространства,
если решим рассмотреть психические формы, в которых нами познаетсЯ мир, -- и
посмотреть нет ли соответствиЯ  между ними и трехмерной протЯженностью мира.
’о  есть  не  вытекает  ли  из  известных  нам  свойств  нашей  психики  это
представление трехмерной протЯженности мира с его свойствами.


      ѓ‹Ђ‚Ђ VIII 
     Ќаш  воспринимательный  аппарат.  --  Ћщущение.  --  Џредставление.  --
ЏонЯтие.  -- ‘лова и речь.  -- €скусство как Язык будущего. -- ‚  какой мере
трехмерность мира зависит  от свойств нашего воспринимательного аппарата? --
—то могло  бы  доказать эту  зависимость?  --  ѓде  мы можем  найти реальное
подтверждение этой зависимости? -- Џсихика животных. --  ‚ чем ее отличие от
человеческой? -- ђефлекс. -- ђаздражаемость клетки. -- €нстинкт. -- ЏриЯтное
и  неприЯтное. -- ќмоциональное  мышление. --  Ћтсутствие  понЯтий. --  џзык
животных.  -- ‹огика животных. -- ђазные уровни  психики животных. --  ѓусь,
кошка, собака и обезьЯнае
     „лЯ того чтобы  точно выЯснить  отношение нашего "Я" к внешнему  миру и
определить, что  в нашем восприЯтии мира принадлежит миру и  что принадлежит
нам  самим, мы  должны  обратитьсЯ  к  элементарной психологии и рассмотреть
механизм нашего воспринимательного аппарата.
     Ћсновной единицей нашего  восприЯтиЯ ЯвлЯетсЯ ощущение.  Ћщущение  есть
элементарнаЯ перемена  в состоЯнии сознаниЯ,  производимаЯ, как нам кажетсЯ,
какой-нибудь переменой  в  состоЯнии  внешнего  мира по  отношению  к нашему
сознанию или переменой в состоЯнии нашего сознаниЯ по отношению  к  внешнему
миру.  ”изическое тело ЯвлЯетсЯ здесь  частью  внешнего мира.  ’ак  нас учит
физика и психофизика. Њы не  будем здесь входить в рассмотрение правильности
или  неправильности построений  этих  наук.  „лЯ  нас достаточно  определить
ощущение как элементарную переменную в состоЯнии сознаниЯ, как  элемент,  то
есть основную величину этой перемены.  €спытываЯ ощущение,  мы предполагаем,
что оно ЯвлЯетсЯ, так  сказать, отражением  каких-то  изменений  во  внешнем
мире.
     €спытанные  ощущениЯ  оставлЯют  известный   след   в   нашей   памЯти.
ЌакоплЯЯсь, воспоминаниЯ  ощущений начинают сливатьсЯ в сознании в группы по
сходству,    ассоциироватьсЯ,   слагатьсЯ,    противополагатьсЯ;   ощущениЯ,
испытываемые обыкновенно в  близкой свЯзи  одно с другим,  будут возникать в
памЯти в  такой же  свЯзи. € постепенно из воспоминаний  ощущений образуютсЯ
представлениЯ.  ЏредставлениЯ --  это, так сказать,  групповые  воспоминаниЯ
ощущений. Џри образовании  представлений ощущениЯ группируютсЯ по двум  Ясно
выраженным направлениЯм. Џервое направление по характеру  ощущений,  -- так,
ощущениЯ желтого цвета будут соединЯтьсЯ с ощущением желтого цвета, ощущениЯ
кислого  вкуса с ощущением кислого вкуса; и второе -- по  времени  получениЯ
ощущений.  Љогда  в  одну  группу,  образующую  одно  представление,  входЯт
разнообразные   ощущениЯ,  испытанные   одновременно,   тогда   воспоминание
определенной  группы  ощущений приписываетсЯ общей причине. "ЋбщаЯ  причина"
проектируетсЯ во внешний мир как объект, причем  предполагаетсЯ, что  данное
представление  отражает  в  себе  реальные  свойства  этого  объекта.  ’акое
групповое воспоминание есть представление, например, представление дерева --
этого дерева.  ‚ группу входит  зеленый цвет  листьев,  их запах, тень,  шум
ветра в ветвЯх и пр. и пр. ‚се  это, вместе  взЯтое,  образует  как бы фокус
лучей,  идущих из сознаниЯ, постепенно  наводимый  на внешний объект, иногда
плохо, иногда хорошо совпадаЯ с ним.
     ‚   дальнейшем    усложнении   психической   жизни   с   воспоминаниЯми
представлений  происходит  то  же  самое,  что  с  воспоминаниЯми  ощущений.
ЌакоплЯЯсь,   воспоминаниЯ    представлений   или   "образы   представлениЯ"
ассоциируютсЯ по самым разнообразным  линиЯм, слагаютсЯ,  противополагаютсЯ,
образуют группы и в конце концов дают понЯтиЯ.
     ’ак,  из различных,  испытанных в разное  времЯ (в группах) ощущений  у
ребенка  возникает представление  дерева (этого дерева),  а затем из образов
представлениЯ разных  деревьев образуетсЯ  понЯтие дерева, то есть  не этого
дерева, а дерева вообще.
     * * *
     Ћбразование понЯтий ведет за собой образование слов и поЯвление речи.
     Ќачало речи может ЯвитьсЯ на  самой низкой ступени психической жизни, в
период жизни  ощущениЯми,  и уже  значительно  усложнитьсЯ  в  период  жизни
представлениЯми. Ќо,  пока  нет  понЯтий,  это не  будет  речь  в  настоЯщем
значении этого слова.
     Ќа  низших   ступенЯх  психической   жизни  известные  ощущениЯ   могут
выражатьсЯ  известными  звуками.  ’аким  образом  можно   передавать   общие
впечатлениЯ страха, гнева, удовольствиЯ.  ќти звуки могут служить  сигналами
об опасности, призывным криком, просьбой, угрозой и т.п.
     Ќо  много   сказать  ими  нельзЯ.  …сли   слова   или   звуки  выражают
представлениЯ, как у детей, то это значит, что  данный звук или данное слово
обозначает только этот данный предмет. „лЯ каждого нового подобного предмета
должен  быть другой новый звук или новое  слово.  …сли  говорЯщий обозначает
одним и тем же звуком или словом разные предметы, то это значит, что или, по
его  мнению,  это  все один  и  тот же  предмет,  или он  называет одинаково
заведомо  разные предметы. ‚ обоих случаЯх его понЯть  очень трудно. € такаЯ
речь не может служить образцом Ясной речи. Ќапример, если  известным  словом
или  звуком  ребенок  назовет  дерево,  имеЯ  в  виду только это  дерево,  и
совершенно не  знаЯ других деревьев, то новое дерево, которое  он увидит, он
назовет  другим словом или будет думать, что это то же самое дерево. ђечь, в
которой "слова" соответствуют представлениЯм,  состоит как бы из собственных
имен, нарицательных имен в ней нет; при этом не только существительные, но и
глаголы, и прилагательные,  и наречиЯ тоже имеют в ней характер "собственных
имен", то есть приложимых  только  к  данному действию,  данному качеству, к
данному  свойству. ЏоЯвление слов общего значениЯ в  речи означает поЯвление
понЯтий в сознании.
     ђечь состоит из  слов, каждое слово выражает понЯтие. ЏонЯтие и слово в
сущности  одно  и  то же, -- только одно (понЯтие), так  сказать, внутреннЯЯ
сторона; другое (слово) -- наружнаЯ. €ли, как говорит д-р ђ. Ѓекк (R. Bucke,
автор  книги  "Cosmic  Coscinousness",  о  которой  придетсЯ  много говорить
дальше): слово, (понЯтие) есть алгебраический знак вещи.
     ’ысЯчи  раз было отмечено,  --  говорит  Ѓекк,  --  что мозг  мыслЯщего
человека  не   превосходит  по   величине   мозг  не   мыслЯщего   человека,
пропорционально  тому,  насколько умственнаЯ  работа  мыслителЯ  превосходит
умственную работу дикарЯ.  Џричина этого лежит  в  том, что  мозгу  ѓерберта
‘пенсера нужно было работать только немного больше, чем мозгу австралийского
дикарЯ, -- по той причине, что ѓерберт ‘пенсер  совершал свойственную  ему и
избранную им умственную работу  при помощи знаков, заменЯвших понЯтиЯ; тогда
как дикарь  совершает почти всю свою умственную работу при помощи громоздких
представлений. „икарь находитсЯ  в положении  астронома, делающего все  свои
вычислениЯ при помощи  арифметики; тогда  как ‘пенсер находилсЯ  в положении
астронома,  делающего  свои вычислениЯ при помощи алгебры. Џервому  придетсЯ
исписать цифрами много больших листов бумаги  и совершить  колоссальный труд
длЯ  того,  чтобы   получить  такие  же   результаты,  какие  второму  дадут
вычислениЯ, которые  можно сделать на маленьком конверте  с очень  небольшой
сравнительно затратой умственного труда.
     ‚ нашей речи слова выражают понЯтиЯ или идеи. €деЯми называютсЯ понЯтиЯ
более широкие, не представлЯющие группового знака  однородных представлений,
а  охватывающие  группы  разнородных представлений или даже  группы понЯтий;
таким образом, идеЯ есть сложное или отвлеченное понЯтие.
     Љроме  простых ощущений  органов  чувств  --  цвета,  звука,  осЯзаниЯ,
обонЯниЯ  и вкуса,  -- кроме  простых  эмоций  удовольствиЯ, неудовольствиЯ,
радости,  страха,  неожиданности,  удивлениЯ,  любопытства, смеха,  гнева  и
многих других  в нашем сознании проходЯт  рЯды  сложных  ощущений  и  высших
(сложных)  эмоций: моральной, эстетической,  религиозной,  интеллектуальной.
‘одержание эмоциональных переживаний, даже самых простых, не  говорЯ  уже  о
сложных, никогда  целиком  не укладываетсЯ  в понЯтиЯ или  в идеи  и поэтому
никогда не может  быть  правильно и  точно  выражено в  словах. ‘лова  могут
только намекнуть, навести на него.
     Џередача   эмоциональных   переживаний   и   эмоционального   пониманиЯ
составлЯет  цель искусства.  ‚ сочетаниЯх слов,  в  их  смысле,  в  ритме, в
музыке, в сочетании смысла, ритма и музыки; в звуках, в красках, в линиЯх, в
формах -- люди стараютсЯ выразить и передать то, чего  они не могут выразить
и передать просто в словах.
     * * *
     Ћбщий закон эволюции говорит нам, что если что-либо имеет низшие формы,
то  оно должно иметь высшие. ‘ледовательно, если  ощущение есть нечто низшее
по отношению к  представлению, представление -- нечто низшее по  отношению к
понЯтию,  понЯтие нечто низшее по  отношению к  идее -- то это  значит,  что
должно существовать или образоватьсЯ со временем нечто высшее по отношению к
понЯтию или к идее.
     €  мы  уже  знаем  это  высшее, хотЯ  длЯ него еще  нет  признанного  и
общепринЯтого названиЯ и его называют различно.  €нтуициЯ, может быть, самое
подходЯщее слово. ’ворческаЯ  и эстетическаЯ интуициЯ, как она проЯвлЯетсЯ в
искусстве;  моральнаЯ  интуициЯ  --  проЯвлЯющаЯсЯ в отношениЯх  человека  к
другим  людЯм,  к  обществу;  интеллектуальнаЯ  интуициЯ,   проЯвлЯющаЯсЯ  в
неожиданном   проникновении  ума  в   физические  и  метафизические  законы;
религиознаЯ интуициЯ, проЯвлЯющаЯсЯ в познании отношений  человека к космосу
и сознании космоса как целого.
     ќти высшие  виды интуиции  нельзЯ смешивать с низшими  видами интуиции,
особенно сильно проЯвлЯющимисЯ  у животных, у дикарей, у которых  не развито
логическое  мышление,  и  у  всех людей в  те моменты,  когда  не  действует
способность логического размышлениЯ.
     Ќизшие   виды  интуиции   образуютсЯ  из   слиЯниЯ   простых  эмоций  с
представлениЯми.
     ‚ысшие  виды  интуиции  образуютсЯ из слиЯниЯ  высших сложных  эмоций с
понЯтиЯми и идеЯми.
     € если первые слова ребенка, выражающие представлениЯ,  ЯвлЯютсЯ чем-то
высшим  по  отношению  к  мЯуканью  кошки,  выражающему  ощущение, то  и  по
отношению к нашим словам и к обыденной речи должно ЯвитьсЯ нечто высшее. ќто
высшее  мы  видим  в искусстве:  в  художественных символах и  аллегориЯх, в
"образах"  и пр. Ћчевидно, что  высшее должно  развиватьсЯ  дальше и  давать
возможность выражать все новые и новые рЯды  впечатлений, все  более и более
широкие  круги  идей  и   понЯтий  одновременно   с   относЯщимисЯ   к   ним
эмоциональными тонами.
     ќмоциональные  тона жизни пока лучше всего выражает музыка, но зато она
совсем не выражает понЯтий. ЏоэзиЯ стремитсЯ выражать то и другое вместе.
     ‚ искусстве мы уже имеем первые опыты Языка будущего.  €скусство идет в
авангарде психической эволюции.
     Њы  еще  не  вполне Ясно  отдаем себе  отчет,  в какие  формы  выльетсЯ
развитие  человеческих  способностей.  Ќо  мы уже можем  сказать,  что формы
сознаниЯ и способы выражениЯ их непрерывно  эволюционируют и кроме известных
нам форм должны образовывать новые.
     ‚  настоЯщий  момент  у  нас  есть  три  единицы  психической жизни  --
ощущение,  представление,  понЯтие   (и  идеЯ),  и  начинает  образовыватьсЯ
четвертаЯ единица -- высшаЯ интуициЯ.
     ’еперь   --   если   идеЯ  Љанта  верна,  если   пространство   с   его
характеристиками есть  свойство  нашего сознаниЯ,  а  не внешнего мира -- то
трехмерность мира должна  так или  иначе  зависеть  от настоЯщего устройства
нашего психического аппарата.
     ‚опрос  конкретно  можно поставить так: в каком  отношении к трехмерной
протЯженности мира стоит тот факт, что в нашем психическом аппарате имеютсЯ,
и именно в указанном отношении, -- ощущениЯ, представлениЯ и понЯтиЯ?
     Њы обладаем таким психическим аппаратом, и мир трехмерен.
     Љак доказать, что трехмерность мира зависит от такого устройства нашего
психического аппарата?
     Ќесомненно,  доказать или  опровергнуть  это можно бы  было только  при
помощи опыта.
     …сли бы  мы могли изменить свой психический  аппарат  и  увидели бы при
этом, что изменилсЯ мир кругом нас,  то это было бы длЯ нас  доказательством
зависимости свойств пространства от свойств нашего сознаниЯ.
     Ќапример,  если  бы  мы  могли  к  трем  существующим  у  нас  единицам
психической жизни прибавить  четвертую,  то есть  сделать  высшую  интуицию,
существующую сейчас только  в зачаточном виде, такой же определенной, точной
и  действующей  согласно  нашей воле,  как  понЯтие,  -- и если  бы при этом
увеличилось число характеристик пространства,  то есть если  бы пространство
из  трехмерного  стало  четырехмерным,  --  то   это  подтвердило  бы   наше
предположение  и  доказало бы  идею Љанта, что пространство с его свойствами
ЯвлЯетсЯ формой нашего чувственного восприЯтиЯ.
     €ли если бы мы могли уменьшить число единиц в нашей психической жизни и
произвольно  лишить  себЯ  или другого  человека  понЯтий,  оставив  психику
действовать  только представлениЯми  и ощущениЯми, --  и  если  бы  при этом
уменьшилось число характеристик пространства в окружающем мире, то есть если
бы мир  длЯ  испытуемого  субъекта  стал  из трехмерного  двумерным,  а  при
дальнейшем ограничении психического аппарата, то есть при лишении субъекта и
представлений -- одномерным, -- то это подтвердило бы  наше предположение, и
мысль Љанта могла бы считатьсЯ доказанной.
     ’аким образом, экспериментально идеЯ Љанта была бы доказана, если бы мы
убедились,   что  длЯ  существа,  обладающего  одними  ощущениЯми,   --  мир
одномерен; длЯ  существа, обладающего ощущениЯми и  представлениЯми,  -- мир
двумерен; и  длЯ  существа, обладающего  сверх  понЯтий  и идей еще  высшими
формами познаниЯ, -- мир  четырехмерен.  ’о  есть, говорЯ  Яснее,  положение
Љанта  о субъективности  представлениЯ пространства  можно  бы  было считать
доказанным: а) если бы длЯ существа, обладающего одними ощущениЯми, весь наш
мир со всем его разнообразием  форм  казалсЯ одной линией; если бы ‚селеннаЯ
этого  существа  имела одно измерение, то  есть  если бы  это  существо было
одномерным по свойствам своего восприЯтиЯ; и б) если  бы длЯ существа, кроме
способности  испытывать  ощущениЯ  обладающего еще способностью образовывать
представлениЯ, мир имел бы двумерную протЯженность, -- то есть  если бы весь
наш  мир с  голубым  небом,  с облаками, с зелеными деревьЯми, с горами  и с
пропастЯми -- казалсЯ ему одной плоскостью; если бы ‚селеннаЯ этого существа
имела только два измерениЯ, то есть  если бы это существо было  двумерным по
свойствам своего восприЯтиЯ.
     Љороче -- положение Љанта будет  доказано, если мы  увидим,  что  число
характеристик мира изменЯетсЯ  длЯ субъекта в зависимости  от изменениЯ  его
психического аппарата.
     Љ  сожалению,   такой  опыт  проделать  невозможно,   --   ограничивать
произвольно свой  или  чужой  психический  аппарат мы не умеем.  Џоэтому  мы
должны искать другие способы доказательства.
     …сли невозможен опыт, -- может быть, возможно наблюдение.
     Њы должны поставить вопрос: нет ли на свете существ с психикой выше или
ниже в нужном нам отношении?
     ‘уществ с психикой  выше нашей, существующих  в  условиЯх аналогичных с
нашими, мы  не знаем. Ќо существа с психикой ниже нашей, несомненно, есть --
это животные.
     Њы не знаем только, ограничена ли психика животных именно так,  как нам
нужно, -- и должны внимательно разобрать все, что мы по этому вопросу знаем.
     ѓоворЯ вообще,  в чем заключаетсЯ отличие  психики животного от психики
человека --  мы знаем очень плохо;  в обычной  "разговорной"  психологии  не
знаем совсем.  Ћбыкновенно мы  совсем  отрицаем  у  животных  рассудок  или,
наоборот, приписываем им свою собственную психологию, только "ограниченную",
но как и в чем, мы не знаем, -- и тогда мы говорим, что у животных не разум,
а инстинкт, то  есть как  будто какой-то не сознающий себЯ, а автоматический
аппарат.  ‚ообще, что именно  значит  инстинкт, мы  представлЯем  себе очень
плохо. џ говорю не только о публике, но и о "научной" психологии.
     Џопробуем разобрать, что такое инстинкт и какова психика животного.
     Џрежде  всего  рассмотрим  действиЯ  животного  и  определим,  чем  они
отличаютсЯ от наших. …сли это действиЯ инстинктивные, то что это значит?
     Љакие действиЯ бывают вообще и чем они различаютсЯ?
     Њы  различаем  у живых  существ  действиЯ рефлективные,  инстинктивные,
сознательные и автоматические.
     ђефлективные действиЯ  --  это  просто  ответы  движением,  реакции  на
внешние раздражениЯ, происходЯщие всегда одинаковым образом, безотносительно
к полезности или неполезности, к  целесообразности или нецелесообразности их
в данном случае.  Ќачало их  и их законы вытекают  из простой раздражаемости
клетки.
     —то такое раздражаемость клетки и каковы эти законы?
     ђаздражаемость  клетки называетсЯ ее способность отвечать движением  на
внешние раздражениЯ.
     Ћпыты  с  простейшими  живыми одноклеточными  организмами (как  морскаЯ
звезда, амеба) показали, что раздражаемость действует  в строго определенных
законах.
     Љлетка отвечает движением на внешнее раздражение.
     ‘ила ответного движениЯ увеличиваетсЯ при увеличении силы  раздражениЯ,
но точной пропорциональности установить не удалось.
     „лЯ  того  чтобы  вызвать  ответное  движение, раздражение  должно быть
достаточно сильно.
     ‚сЯкое  испытанное  раздражение  оставлЯет  в  клетке  некоторый  след,
делающий  ее более восприимчивой к новым раздражениЯм. ќто мы видим из того,
что на  повторное  раздражение одинаковой силы клетка отвечает более сильным
движением,  чем  на первое. € если раздражение повторЯетсЯ дальше, то клетка
будет отвечать на них все более и  более сильными движениЯми, до  известного
предела. „ойдЯ до этого предела, клетка как бы устает и  начинает на  то  же
самое раздражение отвечать все  более и более слабыми реакциЯми.  Љлетка как
бы  привыкает  к  раздражению.  Ћно  делаетсЯ  длЯ  нее  частью  постоЯнного
окружающего,  и  она  перестает  на  него  реагировать, так  как  она вообще
реагирует только на перемены постоЯнных условий.
     …сли  раздражение  настолько  слабо,  что  оно  не  вызывает  ответного
движениЯ, то оно  все-таки оставлЯет в клетке некоторый невидимый  след. ќто
мы видим из того, что, повторЯЯ эти слабые раздражениЯ, можно добитьсЯ того,
что клетка начнет реагировать на них.
     ’аким  образом,  в  законах раздражаемости  мы  видим  как  бы  зачатки
способностей памЯти, усталости и привычки. Љлетка производит иллюзию если не
сознающего  и рассуждающего, то во всЯком  случае  помнЯщего, привыкающего и
устающего существа.  …сли нас почти обманывает  клетка,  то  насколько легче
обмануть нас животному с его сложной жизнью.
     Ќо вернемсЯ к анализу действий.
     ђефлективными действиЯми организма называютсЯ такие действиЯ, в которых
или весь организм, или его отдельные части действуют  как клетка, то  есть в
пределах закона раздражаемости.
     ’акие  действиЯ мы наблюдаем и  у человека, и у  животных. —еловек весь
вздрагивает  от неожиданного холода или прикосновениЯ.  …го  веко мигает  от
быстрого  приближениЯ  или  прикосновениЯ какого-нибудь  предмета.  ‘вободно
висЯщаЯ нога сидЯщего человека двигаетсЯ  вперед от удара по сухожилию  ниже
колена.  ќти движениЯ совершаютсЯ помимо сознаниЯ, могут совершатьсЯ вопреки
сознанию. Ћбыкновенно сознание воспринимает их как уже совершившийсЯ факт. €
эти движениЯ не непременно целесообразны. Ќога все равно двигаетсЯ вперед от
удара по сухожилию, далее если впереди будет нож или огонь.
     €нстинктивными   действиЯми  называютсЯ  действиЯ   целесообразные,  но
совершаемые без сознаниЯ выбора и без сознаниЯ цели.
     Ћни поЯвлЯютсЯ  с поЯвлением чувственного тона ощущениЯ, то есть с того
момента,  когда  с  ощущением  начинает  быть  свЯзано  сознаваемое  чувство
удовольствиЯ  или  страданиЯ.  €  ими  управлЯет,  по  прекрасному выражению
“эльса,   pleasure-pain    guidance    of   the   animal   life,   то   есть
"удовольствие-страдание, руководЯщее животной жизнью".
     „ействительно,  до  поЯвлениЯ   самосознаниЯ,   то  есть  человеческого
интеллекта,  во  всем  животном  царстве "действиЯ" управлЯютсЯ  стремлением
получить или удержать наслаждение  или  избегнуть страданиЯ.  опенгауэр  не
признавал другого наслаждениЯ, кроме избавлениЯ от страданиЯ, и находил, что
одно  страдание  управлЯет  всей  животной жизнью.  Ќо  эта  мысль  чересчур
парадоксальна  и  по  существу  неверна.  Ќаслаждение  и  страдание не  есть
различные  степени одного и того же. € наслаждение  не есть только  и всегда
прекращение страданиЯ. ‚  нем есть не только погашение минуса, но и активный
плюс.   ‚кус   наслаждениЯ  от   прекращениЯ  страданиЯ  и  самостоЯтельного
наслаждениЯ совершенно различен.
     Њы   можем    совершенно   уверенно   сказать,   что   инстинкт    есть
удовольствие-страдание,  которое, как  положительный и  отрицательный полюсы
электромагнита,  толкаЯ и притЯгиваЯ животное то в ту,  то в другую сторону,
заставлЯет  его совершать  целые сложные  рЯды  действий,  иногда  настолько
целесообразных, что они кажутсЯ сознательными; и не только сознательными, но
основанными  на  предвидении  будущего,  на каком-то  почти Ясновидении, как
перелеты птиц, витье гнезд длЯ не поЯвившихсЯ еще птенцов, нахождение дороги
на юг осенью и на север весной и т.п.
     Ќо все эти действиЯ в действительности объЯснЯютсЯ одним инстинктом, то
есть подчинением удовольствию-страданию.
     Џериодами, в которых тысЯчелетиЯ  могут считатьсЯ днЯми, путем отбора у
всех животных  выработалсЯ  тип,  живущий по  линиЯм  этого  подчинениЯ. ќто
подчинение целесообразно, то есть результаты его ведут к нужной цели. Џочему
это так --  вполне понЯтно. ќто не может быть иначе. Џотому что иначе данный
вид не мог бы жить и давно вымер бы. €нстинкт --  руководитель его жизни. Ќо
это только  пока  инстинкт  целесообразен.  Љак  только  он  перестает  быть
целесообразным  -- он делаетсЯ  руководителем смерти, и вид быстро вымирает.
Ќормально --  "удовольствиЯ-страданиЯ" приЯтны и неприЯтны не длЯ той пользы
или вреда, которые они приносЯт, а вследствие этого.
     ‚лиЯниЯ,  оказавшиесЯ полезными длЯ данного вида  во времЯ растительной
жизни,  с  переходом  в  животную  начинают ощущатьсЯ как  приЯтные, вредные
влиЯниЯ как неприЯтные.
     “  двух  разных  видов одно  и  то  же  влиЯние  --  скажем,  известнаЯ
температура --  может  быть длЯ  одного  полезным и  приЯтным,  длЯ  другого
вредным и неприЯтным.
     џсно  поэтому,  что  подчинение  "удовольствию-страданию"  должно  быть
целесообразно.  ЏриЯтное  приЯтно,  потому   что   оно  полезно,  неприЯтное
неприЯтно, потому что оно вредно.
     ‘ледующей ступенью  за инстинктивными  ЯвлЯютсЯ действиЯ сознательные и
автоматические.
     ‘ознательным действием называетсЯ такое, которое известно  совершающему
субъекту  до своего  совершениЯ,  --  такое  действие,  которое  совершающий
субъект может назвать, определить,  объЯснить, указать его причину и цель --
раньше совершениЯ. €ногда сознательные действиЯ совершаютсЯ так быстро,  что
кажутсЯ  бессознательными.  Ќо  все-таки  это  сознательное  действие,  если
совершающий его субъект знает, что он делает.
     Ђвтоматические действиЯ -- это  действиЯ, бывшие раньше сознательными у
данного субъекта и от частого повторениЯ ставшие привычными и  совершающиесЯ
без сознаниЯ.
     Ђвтоматические, заученные действиЯ дрессированных животных  были раньше
сознательными не  у животного,  а  у учившего  его человека. ’акие  действиЯ
кажутсЯ часто  совершенно  сознательными, но  это  полнаЯ иллюзиЯ.  †ивотное
помнит  порЯдок действий,  и поэтому  его  действиЯ  кажутсЯ  обдуманными  и
целесообразными. € они действительно были обдуманы, но не им.
     Ђвтоматические действиЯ часто смешиваютсЯ с инстинктивными, -- на самом
деле они похожи друг на друга, но в то же времЯ между ними огромнаЯ разница.
Ђвтоматические действиЯ создаютсЯ субъектом в течение его собственной жизни.
€ они, прежде  чем стать автоматическими,  должны долгое времЯ  быть у  него
(или у  другого  лица)  сознательными.  €нстинктивные  действиЯ  создаютсЯ в
течение жизни вида,  и способность  к ним в  готовом  виде  передаетсЯ путем
наследственности.
     Ђвтоматические  действиЯ  можно   назвать  инстинктивными   действиЯми,
выработанными данным  субъектом  длЯ  себЯ.  €нстинктивные  действиЯ  нельзЯ
назвать автоматическими, выработанными данным видом, потому что они  никогда
не были сознательными у отдельных индивидуумов данного вида, а  образовались
из рЯда сложных рефлексов.
     ’еперь,  установив   вкратце  различие  между  действиЯми,   мы  должны
вернутьсЯ к  поставленному  вопросу:  чем  отличаетсЯ  психика  животных  от
человеческой.
     Њы знаем, что животные не говорЯт так, как мы.
     ђаньше мы показали, что обладание речью неразрывно свЯзано с обладанием
понЯтиЯми.  ‘ледовательно,  мы  можем  сказать,  что  животные  не  обладают
понЯтиЯми.
     ‚ерно  ли  это  и  возможно  ли  обладание  инстинктивным  разумом  без
обладаниЯ понЯтиЯми?
     ‚се,  что  мы  знаем  об  инстинктивном  разуме, говорит  нам,  что  он
действует, обладаЯ одними только представлениЯми  и ощущениЯми,  а на низших
ступенЯх обладаЯ  одними  ощущениЯми.  ‘ознание,  мыслЯщее  представлениЯми,
должно быть инстинктивным разумом, то есть зависеть от эмоций. ’олько эмоции
дают   ему  возможность  производить  тот  выбор  между   имеющимисЯ  налицо
представлениЯми,  который  со  стороны  производит  впечатление  суждениЯ  и
умозаключениЯ. ‚  действительности животное не обдумывает своих поступков, а
живет  эмоциЯми, подчинЯЯсь  в каждый данный момент  той  эмоции,  котораЯ в
данный момент сильнее. •отЯ, конечно, в жизни животного  бывают очень острые
моменты, когда  перед  ним  стоит необходимость  выбора  из известного  рЯда
представлений.  ’огда  его  действиЯ   в  данный  момент  могут   показатьсЯ
совершенно  обдуманными.  Ќапример,  животное,   поставленное  в  опасность,
действует часто удивительно осторожно и умно. Ќо в действительности действиЯ
животного руководствуютсЯ только эмоциЯми. ђаньше было показано,  что эмоции
целесообразны,  и   подчинение  им   у  нормального   существа  должно  быть
целесообразно. ‚сЯкое  представление  животного,  всЯкий  образ воспоминаниЯ
свЯзан   с   каким-нибудь   эмоциональным    ощущением   или   эмоциональным
воспоминанием, никаких  неэмоциональных, холодных  мыслей  и образов в  душе
животного нет.  Ђ если есть, то они  бездеЯтельны, не способны подвинуть его
ни на какой поступок.
     ’аким   образом,  все   действиЯ  животных,   иногда   очень   сложные,
целесообразные и на  вид  разумные,  мы можем  объЯснить,  не предполагаЯ  у
животных  существованиЯ  понЯтий,  суждений и  умозаключений.  Ќаоборот,  мы
должны  признать, что у  животных  нет понЯтий. „оказательством этого служит
то, что у них нет речи.
     …сли взЯть двух людей разных национальностей,  разных  рас,  не знающих
Языка  друг  друга,  и поселить  их  вместе,  они  сейчас же  найдут  способ
объЯснЯтьсЯ.  Ћдин  нарисовал пальцем круг, другой  рЯдом  нарисовал  другой
круг. ‚от они  уже и установили, что могут  понимать друг друга.  …сли между
людьми  поставить  толстую  каменную стену, это  им тоже не  помешает.  Ћдин
стукнул три раза, другой в ответ стукнул три раза, -- сообщение установлено.
€деЯ сообщениЯ с жителЯми другой планеты основана именно на проекте световых
сигналов. Ќа земле должен быть устроен огромный светЯщийсЯ круг или квадрат.
…го должны заметить  с  Њарса  или  откуда-нибудь  там  и ответить  таким же
сигналом.  ‘  животными мы  живем  рЯдом,  а установить такого сообщениЯ  не
можем. Ћчевидно, расстоЯние  между нами больше и  разница глубже,  чем между
людьми,  разделенными  незнанием   Языка,  каменными  стенами  и   огромными
расстоЯниЯми.
     * * *
     „ругим  доказательством отсутствиЯ у  животного понЯтий  может  служить
неспособность животного действовать рычагом. ’о есть неспособность животного
самостоЯтельно прийти к пониманию  значениЯ и  действиЯ рычага. Ћбыкновенное
возражение, что животное не умеет действовать рычагом просто потому, что его
органы  -- лапы и  пр. не приспособлены длЯ  таких  действий, не выдерживает
критики,  потому что  любое  животное  можно  выучить  действовать  рычагом.
‡начит, тут дело не  в органах. Џросто животное не может само  прийти к идее
рычага.
     €зобретение  рычага сразу отделило первобытного человека от животных, и
оно  было  неразрывно  свЯзано  с  поЯвлением понЯтий.  ЏсихическаЯ  сторона
понЯтиЯ  действиЯ рычага  состоит в построении  правильного  силлогизма.  Ќе
построив  мысленно  силлогизма,  нельзЯ  понЯть  действиЯ  рычага.  Ќе  имеЯ
понЯтий,  нельзЯ   построить  силлогизма.   ‘иллогизм  в  сфере  психической
буквально то же самое, что рычаг в сфере физической.
     „ействие рычагом так же сильно отличает человека от животных, как речь.
…сли бы  на ‡емлю смотрели  какие-нибудь  ученые  марсиане и  изучали бы  ее
объективно, в телескоп, издали, не  слыша речи,  не входЯ в субъективный мир
обитателей  ‡емли и  не  соприкасаЯсь  с  ним -- они разделили бы  существа,
живущие на ‡емле, на два разрЯда -- знакомых с действием рычага и незнакомых
с действием рычага.
     ЏсихологиЯ  животных  длЯ   нас   вообще  очень   туманна.  Ѓесконечное
количество наблюдений, сделанных над  всеми животными от слонов до пауков, и
бесконечное количество анекдотов об уме и сообразительности и о нравственных
качествах  животных ничего не менЯют  в этом.  Њы представлЯем себе животных
или  живыми автоматами, или глупыми  людьми. Њы  слишком замкнулись в  кругу
своей  психики. Њы  не  представлЯем  себе другой  и  невольно  думаем,  что
единственно  возможный  вид психики -- это такой, каким  обладаем мы. Ќо это
иллюзиЯ,  котораЯ  мешает  нам  понЯть  жизнь.  …сли бы  мы  могли  войти  в
психический  мир  животного,   понЯть,  как  оно  воспринимает,  понимает  и
действует, мы увидели бы много необыкновенно интересного.  Ќапример, если бы
мы могли  представить  себе,  воссоздать  мысленно логику животного,  то это
очень помогло  бы  нам  понЯть  нашу  собственную  логику  и  законы  нашего
мышлениЯ.  Џрежде  всего, мы  понЯли бы условность  и относительность  наших
собственных  логических построений и вместе  с тем  условность  всего нашего
представлениЯ мира.
     “  животного должна  быть очень  своеобразнаЯ  логика. ќто, конечно, не
будет логика  в  настоЯщем значении слова, потому что  логика  подразумевает
существование логоса, то есть слова или понЯтиЯ.
     Ќаша  обычнаЯ логика, которой мы живем, без которой "сапожник не сошьет
сапога",  сводитсЯ  к  простой  схеме,  формулированной  Ђристотелем  в  тех
сочинениЯх, которые были  изданы его учениками  под общим заглавием Organon,
то есть "орудие, инструмент" (мысли). ќта схема заключаетсЯ в следующем:
     Ђ есть Ђ
     Ђ не есть не Ђ
     ‚сЯкаЯ вещь есть или Ђ, или не Ђ.
     џснее это можно изобразить так:
     џ есть џ
     џ не есть не џ
     ‚се, что есть на свете, должно быть или џ, или не џ.
     ‹огики,  заключенной  в  этой  схеме  --   логики   ЂристотелЯ,  вполне
достаточно длЯ наблюдениЯ.  Ќо длЯ  опыта  ее недостаточно,  потому что опыт
идет во времени, а в формулах  ЂристотелЯ времЯ в расчет не принимаетсЯ. ќто
было замечено на  самой заре установлениЯ  нашего опытного знаниЯ,  отмечено
ђоджером  Ѓэконом  и  формулировано через несколько столетий его  знаменитым
однофамильцем  лордом ”рэнсисом Ѓэконом  в  сочинении  Nouum organum  "Ќовое
орудие" (мысли). ‚кратце формулировку Ѓэкона можно свести к следующему.
     ’о, что было Ђ, будет Ђ
     ’о, что было не Ђ, будет не Ђ
     ‚сЯкаЯ вещь была и будет или Ђ, или не Ђ.
     Ќа  этих формулах, сознаваемых или не  сознаваемых,  построен  весь наш
научный опыт,  и на  них же,  собственно, построено  шитье сапог, потому что
если бы сапожник не был уверен, что купленнаЯ вчера кожа будет кожей завтра,
то он бы,  вероЯтно, не решилсЯ шить сапоги, а  стал бы  искать какой-нибудь
более верной профессии.
     ”ормулы логики, как ЂристотелЯ,  так и Ѓэкона, сами по себе выведены из
наблюдениЯ фактов, и  ничего другого кроме  содержаниЯ этих фактов в себе не
заключают и заключать не могут. ќто не есть законы мышлениЯ, а только законы
внешнего мира, как  он воспринимаетсЯ  нами, или  законы нашего  отношениЯ к
внешнему миру.
     …сли бы мы могли  представить себе "логику" животного, то мы  понЯли бы
его  отношение к внешнему  миру. Ќаша главнаЯ ошибка  относительно душевного
мира  животных заключаетсЯ  в том,  что  мы  приписываем им свою собственную
логику.  Њы думаем, что  логика одна, что наша логика есть нечто абсолютное,
существующее вне нас и  помимо нас.  Њежду тем это  только законы  отношениЯ
нашего  специфического  "Я" к внешнему  миру или законы, которые находит  во
внешнем мире наше специфическое "Я". „ругое "Я" найдет другие законы.
     ‹огика животного будет отличатьсЯ от нашей, прежде  всего, тем, что она
не будет  общей.  Ћна будет  существовать  длЯ каждого  случаЯ,  длЯ каждого
представлениЯ   отдельно.   Ћбщих  свойств,  классовых,  родовых  и  видовых
признаков  категорий длЯ  животного существовать  не будет.  Љаждый  предмет
будет сам по себе, и все его свойства будут его специфическими свойствами.
     ќтот дом и  тот дом --  это  совершенно разные  предметы длЯ животного,
потому что это свой дом,  а то чужой. Њы, вообще говорЯ, узнаем  предметы по
признакам  сходства,  животное  должно  узнавать их по  признакам  различиЯ.
‚сЯкий предмет оно  помнит  по  тому  его  признаку, который  имел  длЯ него
наиболее эмоциональное  значение. ‚ таком виде  -- то есть  с эмоциональными
тонами,  представлениЯ сохранЯютсЯ  в  памЯти животного.  ‹егко  видеть, что
такие представлениЯ сохранЯть в  памЯти  гораздо труднее,  и  поэтому памЯть
животного обременена больше нашей, хотЯ по количеству знаний и по количеству
того, что сохранЯетсЯ в памЯти, оно стоит много ниже нас.
     Њы, раз увидев предмет,  относим его к известному классу, роду  и виду,
подводим его под то или другое понЯтие и свЯзываем его  в уме с каким-нибудь
"словом", то есть алгебраическим знаком, потом с другим, определЯющим и т.д.
     †ивотное  не имеет  памЯти, у  него  нет этой  умственной алгебры,  при
помощи которой мы мыслим. Ћно должно знать данный предмет и запомнить его со
всеми его  признаками  и  особенностЯми. Ќи  один  забытый  признак  уже  не
вернетсЯ. ’огда  как длЯ  нас все  признаки  подразумеваютсЯ  в  понЯтии,  с
которым мы свЯзали этот предмет. € мы можем найти его в памЯти по любому его
признаку.
     €з этого Ясно, что памЯть животного отЯгощена больше нашей и что именно
это  есть главнаЯ причина, мешающаЯ  умственной  эволюции животного.  …го ум
слишком  занЯт. …му  некогда  двигатьсЯ  вперед. Њожно остановить умственное
развитие ребенка, заставлЯЯ его заучивать наизусть  рЯды слов и рЯды цифр. ‚
таком положении находитсЯ животное. ќто  и объЯснЯет тот странный  факт, что
животное умнее в молодости.
     “ человека расцвет интеллектуальной силы приходитсЯ на  зрелый возраст,
очень часто даже на старость. “ животного как раз наоборот. Ћно восприимчиво
только  в  молодости. Љ  зрелому возрасту его развитие  останавливаетсЯ  и к
старости, несомненно, идет назад.
     ‹огика животного, если  мы  попытаемсЯ выразить ее в формулах  подобных
формулам ЂристотелЯ и Ѓэкона, будет такова:
     ”ормулу  Ђ  есть Ђ  животное  поймет. Ћно скажет: џ  есть џ  и т.п.  Ќо
формулы Ђ не есть не  Ђ оно уже не поймет. Ќе Ђ -- это уже понЯтие. †ивотное
скажет так:
     ќто есть это
     ’о есть то
     ќто не то.
     €ли:
     ќтот человек есть этот человек (свой)
     ’от человек есть тот человек (чужой)
     ќтот человек не тот (чужой -- это не свой).
     „альше нам еще  придетсЯ  вернутьсЯ  к  логике животных. Џока нам нужно
было только установить, что психологиЯ животных очень своеобразна и коренным
образом  отличаетсЯ  от  нашей.  €  она  не только своеобразна,  но и  очень
разнообразна.
     ‘реди   известных   нам   животных,  далее  среди   домашних  животных,
психологические различиЯ так велики, что ставЯт их  на совершенно  различные
плоскости. Њы не замечаем этого и ставим всех в одну рубрику -- "животные".
     ѓусь наступил лапой  на  арбузную  корку, тЯнет  ее носом  и  не  может
вытащить, а поднЯть лапу у него не хватает соображениЯ.
     ќтo значит, что его психика настолько туманна, что он плохо знает  свое
собственное тело, плохо  отличает его от других предметов.  Ќи с собакой, ни
с. кошкой этого произойти  уже не может. ‘вое  тело они уже знают прекрасно.
Ќо в отношениЯх к внешним предметам собака и кошка сильно различаютсЯ.
     џ наблюдал собаку, "очень умного" сеттера. Љогда у нее сбивалсЯ коврик,
на котором она спала, и ей было неловко лежать, она понимала, что неудобство
вне ее и что оно заключаетсЯ в коврике,  и именно в положении коврика,  -- и
она хватала его зубами  и вертела, и возила туда и сюда, и при этом ворчала,
и  вздыхала,  и  стонала, пока кто-нибудь  не  приходил  помочь ей. Ќо  сама
расправить коврик она никогда не могла.
     “ кошки не Явилось бы даже подобного вопроса. Љошка хорошо  знает  свое
тело,  но все  вне себЯ она  принимает как должное.  €справлЯть внешний мир,
приспособлЯть его длЯ своего  удобства  кошке  никогда не приходит в голову.
Џоэтому, если бы что-нибудь было не так с ее постелью, кошка сама  вертелась
бы сотни  раз, пока не улеглась  бы удобно, -- или пошла бы и легла в другом
месте.
     ЋбезьЯна, конечно, легко разостлала бы себе коврик.
     ‚от четыре психологии  совершенно различных. €  это только один пример.
’аких примеров  можно набрать  сотни. Ђ  между  тем  длЯ нас  все  это  одно
животное.  Њы смешиваем  вместе очень много различного, наши "делениЯ" очень
часто неправильны, и это мешает нам разобратьсЯ в самих себе.


      ѓ‹Ђ‚Ђ IX 
     ‚осприЯтие мира человеком и животным. -- €ллюзиЯ животного и отсутствие
у него контролЯ  над восприЯтиЯми. --  Њир движущихсЯ  плоскостей. -- “глы и
кривые  как движение.  --  ’ретье измерение как движение. --  „вумерный  вид
нашего трехмерного  мира длЯ животных. --  †ивотное  как  реальное двумерное
существо.  --  Ќизшие  животные   как  одномерные  существа.  --   ‚ремЯ   и
пространство улитки. -- —увство времени как неЯсное чувство пространства. --
‚ремЯ и пространство собаки. --  €зменение  мира при  изменении психического
аппарата. -- „оказательство проблемы  Љанта. -- ’рехмерный мир -- иллюзорное
представление
     Њы установили огромную разницу, существующую между психикой человека  и
животного.  ђазница  эта, несомненно,  должна  сильно  влиЯть на  восприЯтие
животным внешнего мира.  Ќо как и в чем7 ќто именно  то, чего не знаем и что
мы должны постаратьсЯ установить.
     „лЯ  этого мы  должны  еще  раз  вернутьсЯ к  нашему восприЯтию мира  и
рассмотреть  детально,  как мы  воспринимаем  мир,  а затем  посмотреть, как
должно воспринимать мир животное со своей ограниченной психикой.
     Џрежде  всего  мы  должны отметить, что по отношению к внешнему  виду и
форме мира восприЯтие у нас самое неправильное. Њы знаем, что мир состоит из
тел, но  мы  видим и  осЯзаем всегда только  одни поверхности. Њы никогда не
видим и  не  осЯзаем тела. ’ело -- это  уже  понЯтие, составленное  из  рЯда
представлений путем  рассуждениЯ и  опыта.  „лЯ  непосредственного  ощущениЯ
существуют только одни поверхности. ЋщущениЯ тЯжести, массы, объема, которые
мы мысленно свЯзываем с  "телом", на самом деле свЯзаны длЯ нас с ощущениЯми
поверхностей. Њы только знаем, что это  ощущение поверхностей идет от  тела,
но  самого тела мы никогда  не ощущаем. Њожет быть, можно назвать "ощущением
тела" сложное ощущение поверхностей, веса, массы, плотности, сопротивлениЯ и
пр. Ќо мы должны мысленно свЯзать все  эти  ощущениЯ  в одно  и  назвать это
общее ощущение телом. Ќепосредственно мы  ощущаем только поверхности и затем
отдельно вес, сопротивление и пр. ’ела, как такового, мы никогда не ощущаем.
     Ќо  мы знаем,  что мир состоит не из поверхностей, знаем, что видим мир
неправильно.  ‡наем,  что  никогда  не  видим мир, как он  есть, даже  не  в
философском  смысле этого  выражениЯ, а в самом обыкновенном геометрическом.
Њы никогда  не видели куба, шара и т.п.,  а всегда  только поверхности. ‡наЯ
это, мы мысленно  исправлЯем  то, что видим.  ‡а поверхностЯми мыслим  тело.
Ќикогда не можем даже представить себе тела.  Ќе можем представить себе куба
или шара не в перспективе, а сразу со всех сторон.
     џсно,  что мир