ей жизни чувств, которую  мы, собственно, проводим как во сне, а особенно
в  отношении нашей жизни воли, которую мы, собственно, непрерывно просыпаем.
’ак простираетсЯ состоЯние сна в состоЯнии бодрствованиЯ.
     €так,  представим  себе,  как  мы  проходим  сквозь  мир:  бодрствен-но
переживаем  мы  нашим сознанием, собственно, только  восприЯтие чувственного
мира и мир  наших представлений. € в это переживание человека включен мир, в
котором плавают наши чувства и волевые импульсы, мир, который  нас  окружает
подобно  тому, как  нас окружает  воздух, но который  совершенно не входит в
наше обычное сознание. Љто таким образом  подходит к  вопросу, тот  поистине
недалек от признаниЯ вокруг себЯ так называемого сверхчувственного мира.
     ‚се только что сказанное мною имеет еще более значительные последствиЯ.
‡а всем  этим скрываютсЯ  значительные  факты  жизни в ее  целом.  Љто знает
жизнь, которую человеческаЯ душа  проводит между  смертью и новым рождением,
тот  увидит, что  в этом мире, через который мы проходим  во сне,  мы  живем
вместе с так называемыми умершими. “мершие  все времЯ здесь. Ћни пребывают и
движутсЯ  здесь  в сверхчувственном  мире.  Њы  отделены  от  них  не  нашей
"реальностью", а только  состоЯнием сознаниЯ. Њы отделены от умерших так же,
как мы во сне  отделены  от окружают их нас предметов. Њы спим в помещении и
не видим  стульев и многого  другого, находЯщегосЯ в помещениЯх  несмотрЯ на
то, что оно здесь. ‚ отношении чувства и  воли мы в так называемом состоЯнии
бодрствованиЯ "спим" среди так  называемых умерших  -- только мы не называем
это сном также, как  мы  не  воспринимаем окружающих нас предметов, когда мы
спим.
     €так,  мы  живем  нераздельно  с миром,  в  котором  господствуют  силы
умерших. Њы  находимсЯ с  умершими  в  общем  мире. „лЯ обычного сознаниЯ мы
отделены от них только состоЯнием сознаниЯ.
     ќто знание о пребывании  вместе с  умершими будет одной из самых важных
составных частей, которую духовной науке предстоит привить в  будущем общему
сознанию человечества, общей культуре человечества. €бо люди, думающие,  что
все  совершающеесЯ происходит  только  благодарЯ тому, что  действуют  силы,
которые   воспринимаютсЯ   в   чувственном   мире,   ничего   не   знают   о
действительности,  не  знают,  что  в  протекающую  здесь  жизнь  непрерывно
посылают  свое  воздействие  умершим, что  они  непрерывно здесь.  € если вы
теперь вспомните,  что Я говорил в первой лекции, где Я указывал, что в наше
материалистическое  времЯ,  в  сущности, составилось совершенно неправильное
воззрение на  историческую  жизнь,  что  мы, собственно,  видим  во  сне или
просыпаем  историю  в  ее  действительных  импульсах,  то  вы  можете  также
представить себе, что в той  исторической жизни, которую мы видим во сне или
просыпаем,  могут жить силы  умерших.  ‚ будущем поЯвитсЯ такое исследование
истории, которое будет  считатьсЯ  с  силами  людей,  прошедших сквозь врата
смерти и своими душами живущих в мире между смертью и новым рождением. Ћбщее
сознание  со  всем  человечеством,   также  и  с  так  называемым  "умершим"
человечеством,   должно  будет   дать  совершенно   новую  окраску  культуре
человечества.
     ’от способ рассмотрениЯ, который открываетсЯ  духовному  исследователю,
умеющему   "практически   применить"  только  что  сказанное,  указывает  на
некоторые  конкретные  частности  относительно  этой  совместной  жизни  так
называемых  живых  с  так называемыми  умершими.  …сли бы человек мог  своим
представлением осветить глубины самой сущности своих  чувств и своих волевых
импульсов,  у него было бы непрерывное живое познание  бытиЯ умерших. Ћн им,
конечно,  не обладает.  €  обычное сознание не обладает им потому,  что вещи
странным  образом распределЯютсЯ  в  жизни  нашего  сознаниЯ. Њожно было  бы
сказать: длЯ  "пониманиЯ" более высокой  мировой  свЯзи  гораздо важнее, чем
наблюдение состоЯниЯ  бодрствованиЯ и состоЯниЯ  сна ЯвлЯетсЯ  нечто третье.
—то же такое это третье?
     ќто третье есть то, что лежит между ними, что длЯ современного человека
ЯвлЯетсЯ  мгновением,  мимо  которого  он  проходит,  это  -  пробуждение  и
засыпание.   ‘овременный  человек   уделЯет   мало  вниманиЯ  пробуждению  и
засыпанию. € все же пробуждение и  засыпание  чрезвычайно важны  длЯ  общего
сознаниЯ человека. Ќастолько  они  важны, становитсЯ Ясно, если  пронизанные
бессознательностью  переживаниЯ  обычного  сознаниЯ  осветить  переживаниЯми
Ясновидческого  сознаниЯ.  Џосле  того,  как  мы столько  лет  готовились  к
обсуждению подобных  вопросов,  мы  можем  совершенно  непредвзЯто  осветить
подобные вопросы, исходЯ из сверхчувственных фактов.
     „лЯ ЯсновидЯщего  сознаниЯ существует  полнаЯ возможность не  только "в
общих чертах" познакомитьсЯ  с  фактами сверхчувственного мира, того мира, в
котором мы,  например,  живем  между  смертью  и  новым  рождением.  Ќо  длЯ
Ясновидческого   сознаниЯ   существует  возможность  в   отдельных  случаЯх,
выражаЯсь грубо,  придти  в соприкосновение,  в  общение с отдельной умершей
душой. ќто  вам  известно. ‚ставить Я хочу еще только следующее: труднее это
наблюдение  только  потому,  что  здесь  нужно   преодолеть  гораздо  больше
препЯтствий. •отЯ в настоЯщее времЯ очень многим не удаетсЯ достигнуть общих
научных  результатов  в  отношении  сверхчувственного мира,  все  же  нельзЯ
сказать,  чтобы  это  было чрезвычайно трудно, ибо  это  не ЯвлЯетсЯ  чем-то
таким, что совершенно чуждо обычной человеческой  душевной  способности.  Ќо
труднее бывает в отдельном случае вступить в общение  с  умершими душами  по
той простой  причине,  что реальное конкретное,  отдельное  общение  живущей
здесь  в теле человеческой  души с  так  называемой  умершей, развоплощенной
душой требует, чтобы тот,  кто стремитсЯ к  подобному общению, кто достигает
его, т. е. общениЯ  с отдельными умершими душами, чтобы  он действительно  в
высшей мере умел жить в чисто духовном, не смущаЯсь тем обстоЯтельством, что
подобнаЯ конкретнаЯ  жизнь очень легко  может  пробудить "низшие"  инстинкты
человека по  причинам, которые Я уже  часто приводил:  а  именно, что высшие
способности   сверхчувственных   существ   родственны  низшим   человеческим
инстинктам, а не высшим инстинктам воплощенного  в теле существа, точно  так
же, как низшие инстинкты сверхчувственных существ родственны высшим духовным
свойствам  людей.  џ  описываю это,  как  значительную  тайну  в  общении  с
сверхчувственным  миром,  тайну  содержание  которой  может того  или  иного
привести  к  крушению. Ќо если этот подводный  камень  будет  обойден,  если
человек достигнет сверхчувственного общениЯ, не будучи этим отвлечен от мира
духовных  переживаний, то  такое  общение  будет  вполне  возможно.  Ќо  оно
слагаетсЯ совершенно отлично от того, что здесь в  чувственном мире привыкли
рассматривать как "общение".  џ  буду говорить совершенно конкретно: если вы
здесь в чувственном  мире говорите  с  человеком, то  вы  говорите, а другой
отвечает  вам. ‚ы  знаете,  что  вы  порождаете слова своим  голосом,  слова
вытекают из  ваших мыслей.  ‚ы  чувствуете,  что  вы  творец своих слов,  вы
знаете, что вы слышите себЯ в то времЯ,  как  вы говорите. € в то времЯ, как
другой отвечает вам,  вы  слышите другого.  € вы  знаете: потом вы молчите и
теперь другого  слышите  вы. -- ‹юди глубоко сживаютсЯ  с таким соотношением
только потому, что они сознают, что в физическом мире они общаютсЯ с другими
существами. Ќо таково общение  с развоплощенными душами. Љак  странно это ни
звучит: общение  с развоплощенными душами происходит  в совершенно  обратном
порЯдке. Љогда  вы сами сообщаете  свои мысли  развоплощенному  человеку, то
говорите  не вы, а  говорит он. ќто точно  так же, как если бы вы говорили с
кем-нибудь и то, о чем вы думаете, что вы хотите сообщить, произносили бы не
вы, а другой. € то, что вам отвечает так называемый умерший,  приходит к вам
не  извне,  а поднимаетсЯ из вашего  внутреннего.  ‚ы  переживаете это,  как
внутреннюю жизнь. Љ этому должно сначала привыкнуть Ясно-видческое сознание,
должно сначала привыкнут к  тому, что ты сам -- тот, кто вопрошает в другом,
а другой  -- тот, кто  отвечает в тебе. ќто совершенное перемещение существа
необходимо.
     Љто знаком  с  подобными вещами, знает, что такое перемещение  существа
нелегко,  ибо оно противоречит всему,  к  чему человек привык, и  не  только
этому,  ибо  привычки  создаютсЯ в течение жизни, -- оно  противоречит  даже
всему, что прирождено человеку: ведь это прирожденно человеку -- думать, что
сам говоришь, когда спрашиваешь и  что молчит другой, когда отвечаешь. € все
же только что сказанное происходит при общении с срехчувственными мирами. Ќо
это  испытываемое  Ясновидческим   сознанием   перемещение  существа  сможет
обратить наше внимание на то, что невоспринимаемость умерших в  значительной
части основана на том.  что образ их  общениЯ с живыми не только  непривычен
длЯ живых, но и кажетсЯ им совершенно невозможным. †ивые просто не слышат то
что им говорЯт умершие из  глубины своего существа; и от живых ускальзывает,
когда  другой говорит  то  же самое, что  они сами  думают о  чем они  хотЯт
спросить.
     „ело  обстоит так, что  из двух ускользающих  длЯ современного человека
промежуточных состоЯний сознаниЯ -- пробуждениЯ и засыпаниЯ -- всегда только
одно  пригодно длЯ вопросов и  другое - длЯ ответов. ‘воеобразие в  том, что
когда мы засыпаем, этот момент засыпаниЯ особенно благоприЯтен длЯ обращениЯ
вопросов к умершему,  т. е. длЯ того, чтобы умерший услышал вопросы, которые
мы ему ставим. Љогда мы засыпаем, мы бываем особенно предрасположены к тому,
чтобы услышать от умершего то, о чем мы хотим опросить Ќо в обычном сознании
мы  тотчас  же  после  этого  засыпаем  и  результатом ЯвлЯетсЯ  то, что  мы
фактически  обращаем  у  умершему  сотни  вопросов, говорим  с умершими  при
засыпании о сотнЯх вещей.  Ќо  только мы об этом ничего не знаем, так как мы
тотчас же засыпаем. ќтот  момент засыпаниЯ  -- момент огромной важности  длЯ
нашего  общениЯ  с  умершими. ’акже и  пробуждениЯ:  он предрасполагает  нас
особым образом к тому, чтобы услышать  ответы  умерших. …сли бы мы тотчас не
переходили   к   чувственному   восприЯтию,  а  умели  бы   продлить  момент
пробуждениЯ, мы были бы в этот момент  очень пригодны к тому, чтобы услышать
вести от умерших. Ќо  только  эти  вести ЯвлЯлись бы нам так, как  будто они
поднимаютсЯ из нашего собственного внутреннего мира.
     ‚ы  видите,  есть две  причины длЯ  того,  почему  обычное  сознание не
обращает внимание на общение с умершими. Ћдна причина заключаетсЯ в том, что
мы  к  пробуждению и  засыпанию  тотчас  же  присоединЯем  такое  состоЯние,
которому свойственно погашать то, что мы переживаем в эти моменты. „ругаЯ же
в  том, что  вещи представлЯютсЯ  нам,  скажем, непривычными, на самом  деле
"невозможными", когда мы засыпаем. ‘отни вопросов, которые мы можем обратить
к умершим,  пропадают  в  жизни сна, потому  что мы совершенно  не  привыкли
"слышать",  а не  говорить то, о чем мы спрашиваем. Ђ о том, что нам говорит
умерший при пробуждении,  мы судим  не так,  как  если бы  это  исходило  от
умерших. Њы принимаем это за нечто такое, что поднимаетсЯ  из нас самих. ќто
втораЯ причина, почему человек не может вжитьсЯ в общение с умершими.
     Џравда, эти общие ЯвлениЯ иногда  нарушаютсЯ следующим образом. ’о, что
человек переживает при засыпании, как постановку "из себЯ" вопросов умершим,
известным образом  продолжаетсЯ во времЯ состоЯниЯ сна. ЏродолжаЯ  спать, мы
бессознательно оглЯдываемсЯ назад  на  момент  засыпаниЯ  и  благодарЯ этому
факту могут возникать  сновидениЯ. Џодобные сновидениЯ могут фактически быть
передачами ответов,  обращаемых нами к  умершим.  Њы  в  сновидениЯх гораздо
больше, чем мы предполагаем, приближаемсЯ  к  умершим,  говорим с ними, хотЯ
то, что  переживаетсЯ  в сновидениЯх, было непосредственно высказано уже при
засыпании. Ќо сновидениЯ поднимают это из недифференцированных глубин  души.
Ћднако человек легко может  неверно  истолковать  это. Љогда он впоследствии
вспоминает о  своих сновидениЯх, он,  большей частью, принимает их не за то,
что они  суть. ‘новидениЯ -- собственно всегда  бывают  исходЯщими  из жизни
наших чувств совместной жизни с умершими. Њы к ним устремлЯлись и сновидение
часто задает  нам вопросы, которые  мы ставили  умершим. Ћно дает  нам  наше
субъективное  переживание,  но так, как если бы оно приходило извне. “мерший
говорит с нами, но мы, в сущности, говорим это сами. ќто только кажетсЯ, что
говорит  умерший.  ’о,  что  предстает  перед  нами  в  сновидениЯх  --  это
обыкновенно  не вести,  идущие от умерших,  но сновидение  об  умерших  есть
выражение потребности  быть  с  умершими,  выражение  того, что нам  удалось
встретитьсЯ с умершими в момент засыпаниЯ.
     Њомент  пробуждениЯ  приносит   нам  вести  от  умерших.   ќтот  момент
пробуждениЯ угашаетсЯ последующей чувственной жизнью. Ќо часто бывает и так,
что  мы при пробуждении ощущаем нечто, как бы  встающее из недр души и о чем
-- если мы только проведем более точное самонаблюдение, --  мы отлично можем
знать -- это исходит  не из нашего  обычного  "Я". ќто часто бывают вести от
умерших.
     ‚ы уЯсните себе эти представлениЯ, если вы правильно помыслите об одном
соотношении,  которое теперь выступило  перед вашей  душой. ‚ы скажете себе:
момент засыпаниЯ подходит длЯ того, чтобы ставить вопросы умершим.
     €так, эти моменты разъединены между собой. ‚ы составите себе правильное
суждение об этом в  том случае,  если  вы  правильно отнесетесь  к временным
соотношениЯм в сверхчувственном мире. ’ам  правильно то, что  в удивительной
интуиции высказал ђихард ‚агнер в словах: "‚ремЯ становитсЯ  пространством".
‚  сверхчувственном  мире   времЯ  действительно  становитсЯ  пространством,
подобно тому, как одна  точка пространства находитсЯ там, другаЯ здесь.  ’ак
что времЯ  не прошло, а только  точка пространства находитсЯ  на большем или
меньшем  отдалении.  ‘верхчувственное  времЯ  становитсЯ  пространством.   €
умерший дает ответы, находЯсь на  несколько более далеком расстоЯнии от нас.
ќто,   конечно,   опЯть-таки  непривычно.   Ќо  прошедшее   не  "прошло"   в
сверхчувственном мире. Ћно продолжаетсЯ, оно остаетсЯ здесь и по отношению к
настоЯщему дело  идет  только  о  том, чтобы в другом месте противопоставить
себЯ  прошедшему. Џрошлое также не  исчезает в сверхчувственном мире, как не
исчез тот дом,  из  которого мы сегоднЯ вечером вышли длЯ того, чтобы придти
сюда.  Ћн  осталсЯ на  своем месте и точно  так  же  не  исчезает прошлое  в
сверхчувственном мире. Ћно остаетсЯ здесь. Ќаходитесь ли вы ближе или дальше
от умершего -- это зависит от вас самих, от того, насколько вы подвинулись в
вашем общении с умершими. ќто может быть  очень далеким  расстоЯнием и очень
близким.
     €так, мы видим: благодарЯ тому, что мы  не только спим и бодрствуем, но
также  просыпаемсЯ  и  засыпаем,  мы  находимсЯ  в  непрерывном  общении,  в
непрерывном  соприкосновении  с   умершими.  Ћни   всегда  среди  нас  и  мы
действительно  действуем не только под  влиЯнием тех, которые  живут  вокруг
нас, как физические люди, во мы действуем  также  под влиЯнием  тех, которые
прошли сквозь врата смерти и  которые свЯзаны  с нами. џ хотел бы  выдвинуть
сегоднЯ такие факты, которые  с известной точки  зрениЯ все глубже и  глубже
вводЯт нас в сверхчувственный мир.
     Њы  можем  увидеть  разницу между  различными  душами, прошедшими через
врата  смерти,   если   уЯсним   себе,   что  непрерывно  существует   такое
соприкосновение  с умершими. ’ак  как  мы, собственно, всегда проходим через
область умерших, либо ставЯ вопросы умершим при засыпании или получаЯ от них
ответы при  пробуждении,  то длЯ нас будет очень  важно,  как мы  свЯзаны  с
умершими  в  зависимости от  того,  прошли  ли умершие  через  врата  смерти
молодыми  или  старыми. ‹ежащие  в  основе всего этого  факты, раскрываютсЯ,
конечно, только Ясновидещему сознанию. Ќо это относитсЯ только к "знанию" об
этом, реальное же продолжаетсЯ непрерывно. Љаждый человек свЯзан с умершими,
как  об  этом говорит  Ясновидческое  сознание.  Љогда сквозь  врата  смерти
проходЯт более молодые --  дети или юноши  --  то  обнаруживаетсЯ, что между
живыми и этими умершими остаетсЯ известнаЯ свЯзь, инаЯ, чем та, когда сквозь
врата смерти  проходЯт более старые, на  склоне лет.  ќто огромнаЯ  разница.
Љогда мы терЯем детей,  когда от  нас уходЯт молодые, то они, в сущности, не
совсем  от  нас уходЯт,  а  собственно,  остаютсЯ с  нами.  ќто  открываетсЯ
Ясновидческому сознанию в том, что вести, приходЯщие к  нам при пробуждении,
именно тогда бывают живыми,  когда вопрос идет о  детЯх, о  молодых умерших.
’огда между оставшимисЯ в живых и умершими свЯзь бывает такова, что ее можно
охарактеризовать следующим образом: ребенка или  юношу мы в действительности
вовсе  не терЯем, они,  собственно, остаютсЯ с нами. € они  остаютсЯ  с нами
прежде всего оттого, что  чувствуют после смерти большую  потребность в том,
чтобы действовать  на  наше пробуждение, посылать  вести в наше пробуждение.
ќто очень странно, но юный умерший имеет очень большое отношение к тому, что
свЯзано  с   пробуждением.  џсновидческому   сознанию   особенно   интересно
наблюдать,  как благодарЯ  рано умершим людЯм,  люди, остающиесЯ во  внешней
физической  жизни  ощущают  некоторую  набожность,  известную  склонность  к
набожности.  €бо об этом говорЯт  им рано  умершие души. ‚ смысле набожности
очень сильно воздействуют вести рано умерших душ.
     €наче  обстоит  дело,  когда  души умирают  в  старости,  в  физической
старости,  ‚ этом случае  мы можем  иначе  изобразить  то, что  раскрываетсЯ
Ясновидческому  сознанию.  Њы  можем  сказать; они  нас не терЯют,  мы у них
остаемсЯ  с  нашими душами. ‡аметьте  разницу:  юных  душ не  терЯем мы, они
остаютсЯ среди нас. Ѓолее  старые умершие души не терЯют  нас, они известным
образом берут нечто от наших душ с  собой,  если  можно так  выразитьсЯ  длЯ
сравнениЯ. Џозднее умершие  души больше притЯгивают нас к, себе, в то времЯ,
как рано умершие больше тЯнутсЯ к нам. Џоэтому в  момент засыпаниЯ нам самим
нужно многое сказать в позднем  возрасте умершим  душам, и мы можем завЯзать
свЯзь  с  духовным  миром  особенно  благодарЯ  тому,  что  мы  сделаем себЯ
способными в  момент  засыпаниЯ обращатьсЯ  к  более старым умершим душам. ‚
этой области человек может действительно многое сделать.
     €так, мы  видим, что мы находимсЯ  в непрерывной свЯзи  с  умершими. Њы
имеем своего рода "вопросы и ответы": взаимодействие с  умершими. „лЯ  того,
чтобы сделать себЯ особенно способными к вопросам, т. е., чтобы до известной
степени  приблизитьсЯ к умершим,  надо  иметь в виду следующее: обыкновенные
абстрактные  мысли, т.  е. мысли, почерпнутые  из  материалистической жизни,
мало приближают нас к умершим. “мершие даже страдают от наших  развлечений в
чисто  материальной жизни,  если они как-либо  свЯзаны  с нами. …сли же  мы,
напротив, будем удерживать и  развивать то, что в области чувства и воли нас
приближает к умершим, то мы этим хорошо подготовлЯемсЯ к тому, чтобы ставить
умершим  соответствующие  вопросы,   хорошо  подготовлЯемсЯ  к  тому,  чтобы
установить  свЯзь  с  умершими в  момент  засыпаниЯ.  ќта  свЯзь  существует
преимущественно благодарЯ тому, что  данные умершие были с  нами свЯзаны при
жизни.  ‘вЯзь при жизни  обосновывает  то, что следует затем длЯ свЯзи после
смерти. …сть, конечно, разница, говорю ли  Я с кем-нибудь равнодушно, или же
с участием, говорю ли Я с ним так, как один человек говорит с другим,  когда
он любит  этого другого, или же Я говорю с  ним равнодушно. ЃольшаЯ разница,
говорю  ли  и с кем-нибудь так, как  за файф-о-клоком, или же  так, что менЯ
особенно  интересует  то,  что Я могу услышать от другого.  …сли  мы в жизни
создаем  более  интимные  отношениЯ от одной души к другой, такие отношениЯ,
которые основаны  на чувствах и импульсах воли,  и если  мы  после того, как
какаЯ-нибудь   душа   прошла   сквозь   врата   смерти,   сумеем   сохранить
преимущественно такие  отношениЯ в  области чувств,  такой  интерес  к душе,
такое "любопытство" к ответам, которые она даст, или же, если мы, может быть
сами  испытываем побуждение быть чем-нибудь  длЯ  нее, если мы  умеем жить в
подобных воспоминаниЯх о душе, воспоминаниЯх, идущих к душе не из содержаниЯ
жизни  представлений, не  из отношений одной души к другой, тогда мы  бываем
особенно  пригодны  к тому,  чтобы  в  момент  засыпаниЯ  подойти  к душе  с
вопросом.
     Ќапротив, мы  становимсЯ  особенно пригодными  к  тому, чтобы  получить
ответы, вести в момент пробуждениЯ, если мы способны и склонны к тому, чтобы
познавательно вникать в существо данного умершего при жизни.
     Џодумаете только, как мы -- в особенности в настоЯщее времЯ  - проходим
мимо людей, в действительности не узнаваЯ их ближе. —то, собственно, знают в
настоЯщее  времЯ  люди друг  о друге?  ‚озьмем этот, несколько  удивительный
пример:   существуют  браки,  длЯщиесЯ  десЯтки   лет.  Џричем  оба  супруга
совершенно не знают друг друга. ќто бывает. Ћднако, вполне возможно, что это
зависит не  от  таланта,  это  зависит  от любви,  с пониманием  вникнуть  в
существо другого  и таким образом  (путем) нести в себе  действительный  мир
представлений другого.  ќто  особенно  хорошо подготовлЯет к тому,  чтобы  в
момент  пробуждениЯ получать ответы  от  самого  умершего.  Џоэтому мы также
бываем более  предрасположены к тому,  чтобы при пробуждении получать ответы
от  ребенка, от молодого умершего, так как мы молодых узнаем ближе, чем тех,
которые ушли более во внутрь себЯ и состарились.
     ’аким  образом   люди  могут   содействовать  правильному  установлению
отношений  между живыми и  умершими. ‚ сущности,  всЯ  наша  жизнь пронизана
этими отношениЯми.  Љак  души, мы погружены  в сферу, в которой  находЯтсЯ и
умершие. ‘тепень нашей набожности очень сильно свЯзана с воздействием на нас
рано умерших и если бы рано умершие не посылали свое воздействие в жизнь, то
вероЯтно, вообще не было бы  набожности. Џоэтому по отношению к рано умершим
душам лучше всего сохранЯть  более  общие  воспоминаниЯ. ’оржества в  памЯть
умерших детьми или в юном возрасте должны были бы всегда  иметь в себе нечто
обрЯдовое или более общее. Ќа смерть рано  умерших следовало бы иметь особый
обрЯд.  ЉатолическаЯ  церковь, у которой  все  рассчитано на  юношескую,  на
детскую жизнь,  котораЯ  вообще  предпочитала бы иметь дело только с детьми,
управлЯть   детскими  душами,  поэтому  мало  применЯть  обычай  произносить
"индивидуальные"  речи  о детской жизни, окончившейсЯ смертью.  ќто особенно
благотворно. Ќаша  печаль  о детЯх инаЯ,  чем наша  печаль о пожилых  людЯх.
Џечаль  о детЯх  мне бы больше всего хотелось назвать  "печалью сочувствиЯ",
ибо  печаль,  которую  мы  испытываем об умершем  у нас  ребенке,  ЯвлЯетсЯ,
собственно,  большей частью  размышлением  нашей собственной души о существе
ребенка, который осталсЯ вблизи нас.  Њы переживаем жизнь ребенка и существо
ребенка сопереживает печаль. ќто печаль сочувствиЯ.
     Љогда же, напротив, поЯвлЯетсЯ печаль, в  особенности,  по отношению  к
умершим в позднем возрасте,  то  ее нельзЯ  обозначить как "эгоистическую" и
она больше  всего питаетсЯ размышлением, что  умерший  "берет нас с  собой",
если он  умер  в  более  старом возрасте. Ћн не терЯет нас, если мы пытаемсЯ
приготовить себЯ  к встрече с ним. Џоэтому  мы можем памЯть о поздно умершем
оформить более  "индивидуально",  более  в  сфере мысли, мы можем продолжать
оставатьсЯ соединенными с ним в  мыслЯх, которыми мы  при  жизни общались  с
ним,  если  мы  постараемсЯ  не  быть   по  отношению   к   нему  неприЯтным
собеседниками. Ћн  остаетсЯ с  нами, но странным образом,  если у  нас такие
мысли, которых он вовсе не может воспринЯть. Њы остаемсЯ  с ним, но мы можем
стать  ему в тЯгость, если он принужден тащить  нас за собой, раз  у нас нет
таких   мыслей,   с   которыми  он  может  соединитьсЯ,  которые   он  может
соответствующим образом духовно созерцать.
     Џодумаете, насколько конкретными ЯвлЯютсЯ наши отношениЯ к умершим, раз
мы можем действительно духовнонаучно  осветить наши отношениЯ к умершим, раз
мы действительно в состоЯнии окинуть взором все отношение живых к умершим. ‚
будущем  длЯ  человечества  будет  очень  важно   окинуть  это  взором.  Љак
тривиально это ни звучит -- потому что можно сказать,  что каждое времЯ есть
"переходное  времЯ":  все  же  наше времЯ есть переходное времЯ.  Ќаше времЯ
должно перейти  в  более  духовное времЯ. Ћно должно знать,  что приходит из
царства умерших, должно знать,  что мы также окружены умершими, как мы здесь
окружены  воздухом.  ‚  будущем  это  просто будет  реальным ощущением: если
кто-нибудь  умер  более старым,  мы  не должны становитьсЯ в тЯгость, но  мы
становимсЯ ему в тЯгость,  если мы несем в себе  мысли, которых  он не может
принЯть в себЯ. Џодумайте, как может обогатитьсЯ жизнь, если мы это примем в
себЯ.  ’олько таким  образом совместнаЯ жизнь с  умершими станет реальной. џ
часто говорил: духовнаЯ наука  не стремитсЯ основать некую религию, не хочет
принести  в мир сектантство, иначе ее совершенно неверно понимают. Ќапротив,
Я  часто  подчеркивал, что  она  может  углубить  религиозную  жизнь  людей,
создаваЯ реальные основы. Љонечно: памЯть об  умерших,  культ  умерших имеет
свою  религиозную  сторону. Љогда  жизнь  освещаетсЯ  духовно --  научно, то
подводитсЯ  основа  под эту сторону религиозной жизни.  ‚ещи перестают  быть
абстрактными при правильном отношении  к  ним.  ’ак, например, длЯ жизни  не
безразлично,  совершаетсЯ ли правильные  поминки по молодому умершему или по
старому. €бо тот факт: совершаютсЯ ли правильные или неправильные поминки по
умершем,  т.  е.  поминки,  не  исходЯщие из сознаниЯ о том, что такое  рано
умерший человек  и  что  такое старый умерший этот факт длЯ совместной жизни
людей гораздо важнее, чем какое-либо решение  совета общин  или  парламента,
как бы  странно это  не  звучало.  €бо  действующие  в  жизни импульсы  сами
проЯвЯтсЯ  из  человеческих индивидуумов,  когда  люди  станут  в правильное
отношение к миру  умерших. ‚  наше  времЯ люди хотели бы все устроить  путем
абстрактной структуры социального порЯдка. ‹юди  рады,  когда  им приходитсЯ
мало думать о том, что им делать. Њногие даже рады, если им мало  приходитсЯ
размышлЯть над тем, что они должны думать.
     Ќо  совсем  иное  дело"   когда  обладают  живым  сознанием,  --  не  с
пантеистической, а  в  конкретной  совместной  жизни  с  миром  духа.  Њожно
предвидеть,   что    религиознаЯ    жизнь    будет   пропитана   конкретными
представлениЯми, если эта религиознаЯ жизнь будет углублена духовной наукой.
‚ 869 году на восьмом  вселенском соборе в Љонстантинополе "дух" был отменен
длЯ западного человечества. ’огда было возведено в  догмат,  что католики не
должны  считать человека состоЯщим из тела, души и духа, а  только из тела и
души, а  душе были приписаны  также и "духовные" качества.  ќта  отмена духа
имеет огромное значение.  ЏринЯтое в 869  году  в Љонстантинополе решение, о
том, что  человека не  следует понимать как одаренным "духом"  и "душой",  а
только "одной душой рассудочной и разумной",  это  догмат, о  том, что "душа
обладает  духовными  качествами", --  с IX века  ввергли в  сумерки духовную
жизнь ‡апада. ќто необходимо преодолеть. „ух должен быть снова признан. ’от,
вследствие  чего  в ‘редние века считалсЯ  в высшей мере  еретиком,  если он
признавал  тройственное деление  -- на  тело, душу и дух  --это должно снова
считатьсЯ правильным, подлинным человеческим воззрением. ќто нелегко  даетсЯ
тем,  кто в наше времЯ  отрицает всЯкий  "авторитет" и клЯнутсЯ, что человек
состоит  только  из  телаи  души,  тем   более,  что   это  люди  не  просто
какого-нибудь определенного религиозного исповеданиЯ. Џочти всюду вы  можете
прочесть,что  различают  только  тело  и  душу,  и  пропускают  дух.  ’аково
"непредвзЯтое" миросозерцание, происходЯщее, однако, от того, что  некогда в
869 году  на вселенском соборе было принЯто решение непризнавать духа. Ќо об
этом  не  знают.  ”илософы,  ставшие мировыми  известностЯми, так  например,
‚ильгельм ‚ундт,  великий философ по милости своего издателЯ,  -- но вес  же
мироваЯ известность, разумеетсЯ, тоже делит человека на тело и  душу, потому
что  он  считает это "непредвзЯтой наукой" и не знает, что он только следует
решению ‘обора 869 года. Ќеобходимо  обращать  взор на подлинные факты, если
мы  хотим  понЯть  то,  что  совершаетсЯ  в  мире  действительности.  …сли в
затронутой  нами  сегоднЯ  области  обратить  взор  на  подлинные факты,  то
человеку раскроетсЯ  сознание о свЯзи  с тем миром, который историЯ проводит
во сне и сновидениЯх. €сториЯ, историческаЯ жизнь -- ее можно  будет увидеть
в истинном свете только тогда, когда  сумеют также развить истинное сознание
о  свЯзи  так  называемых  живых  с  так  называемыми умершими.  Ћб  этом мы
поговорим в следующий раз.

     ‹…Љ–€џ 4 ЌЂ€ “Њ…ђ€… и мысли Њ€ђЂ
     5, 03-1918 г.
     „орогие  друзьЯ!  ‚  одной из наших последних  лекций Я  говорил  о том
отношении, в котором могут  находитьсЯ воплощенные здесь в теле человеческие
души, к развоплощенным  человеческим  душам,  к так  называемым умершим. Њне
сегоднЯ хотелось бы к этим размышлениЯм прибавить еще несколько замечаний.
     €з  различных сообщений,  дошедших до наших душ через науку  о духе, мы
знаем,  что в  ходе  земного развитиЯ  человеческий  дух  прошел  через свое
развитие.  „алее  мы знаем, что  человек может познать  самого себЯ,  только
плодотворно   поставив   вопрос:  как  относитсЯ   человек   к  определенной
инкарнации, в данной инкарнации к духовным мирам, к духовным царствам? ЉакаЯ
ступень общего развитиЯ всего человечества достигнута тем, что мы сами живем
в данной определенной инкарнации?
     Њы знаем, как нам показывает более подробное  рассмотрение этого общего
развитиЯ  человечества,  что  в  более ранние  времена, в более ранние эпохи
развитиЯ  человечества  в  нем было  распространено  некоторое  Ясновидение,
которое  мы назвали  "атавистическим",  что  в  более ранние  эпохи развитиЯ
человечества  человеческаЯ  душа  была  некоторым  образом  ближе к духовным
мирам. ‚  то времЯ, как  она  тогда  была ближе  к духовным мирам,  она была
дальше от своей собственной свободы, от своей собственной свободной воли,  к
которой  она  опЯть-таки  ближе  в наше  времЯ,  когда она, в  общем,  более
отделена от духовных миров.  …сли действительно познать  существо человека в
настоЯщем,  то  нужно  сказать  себе:  в  неосознанном,  в подлинно духовном
человеке существует, конечно,  такое отношение ко всему духовному миру; но в
знании, в сознании сам человек в настоЯщее времЯ не может в  общем таким  же
образом осознать  это отношение. Ќекоторые единичные люди могут это сделать,
но в общем человек не  может осознать это так, как  это было  ему возможно в
более  ранние  эпохи.  …сли мы спросим о причинах,  почему в настоЯщее времЯ
человек  не  может  осознать  своего  отношениЯ  к духовному миру,  которое,
конечно, существует с большей силой, чем когда бы то ни  было, только в ином
роде,  то  это  происходит  оттого, что  мы  уже  перешли  середину  земного
развитиЯ, что мы находимсЯ, известным образом, в  нисходЯщем потоке развитиЯ
земного  бытиЯ,   что  мы  в   нашей  физической  организации   стали  более
"физическими",  чем это было  раньше и что мы таким  образом  в период между
рождением или зачатием и смертью,  уже не обладаем организацией, необходимой
длЯ того, чтобы вполне осознать  нашу свЯзь с  духовным миром.  Љак бы мы ни
были материалистичны,  мы в  настоЯщее, времЯ фактически переживаем  в наших
подсознательных душевных областЯх гораздо больше того, чем мы можем  в общем
осознать.
     Ќо  это  идет еще дальше.  €  Я  здесь  подхожу к  очень важной точке в
современном развитии человечества.
     —еловек  в  настоЯщее  времЯ  вообще   не  в   состоЯнии  действительно
продумать,  проощутить и прочувствовать все  то, что  в  нем  могло  бы быть
помыслено, ощущено и почувствовано. —еловек в настоЯщее времЯ предрасположен
к гораздо более интенсивным мыслЯм, к гораздо более  интенсивным  чувствам и
ощущениЯм, чем те, которые он может пережить, хотелось бы сказать, благодарЯ
грубой  вещественности своего  организма. ќто имеет известное последствие, а
именно то, что  мы в  данный период развитиЯ человечества  не в  состоЯнии в
нашей  земной жизни  справитьсЯ с полным развитием наших задатков. Ќа это, в
сущности,  мало влиЯет то, умираем ли мы в раннем или позднем возрасте.  „лЯ
рано  и  поздно  умирающих  остаетсЯ  в  силе  то, что современный  человек,
вследствие  грубой вещественности своего организма не может полностью изжить
то,  что он изжил бы, если  бы он был тоньше, интимнее организован  в смысле
своего тела. €  таким образом, рано или поздно ли  мы проходим сквозь  врата
смерти --  во  времЯ нашей  земной  организации остаетсЯ  некоторый  остаток
непроработанных  мыслей,  непроработанных  ощущений  и  чувств,  которых  мы
действительно  не  можем  проработать  по  указанной  причине.  ‚се  мы,  до
известной  степени,  умираем  так,  что  оставлЯем  непроработанными  мысли,
чувства и ощущениЯ. ќти мысли, чувства и  ощущениЯ остаютсЯ непроработанными
и после того, как мы прошли врата смерти,  у всех  нас, в сущности, еще есть
стремление  продолжать мыслить в  земном, продолжать чувствовать в  земном и
ощущать.
     ђассмотрим, какие это имеет  последствиЯ. Џосле смерти мы освобождаемсЯ
длЯ того, чтобы только теперь развивать известные мысли, чувства и ощущениЯ.
Њы гораздо больше могли бы дать ‡емле, если бы мы могли полностью изжить эти
мысли, чувства и ощущениЯ  во  времЯ нашей  физической  жизни.  Њы этого  не
можем, фактически дело обстоит так, что каждый человек, по мере заложенных в
нем задатков, мог бы дать  ‡емле гораздо более того, что  он дает.  ќто было
иначе  в более  ранние  эпохи  развитиЯ  человечества, когда организмы  были
тоньше  и существовало  некоторое  сознательное созерцание  духовного мира и
люди могли действовать  из духа. ’огда люди обыкновенно давали все,  что они
могли дать сообразно со своими  задатками. Љак бы человек не гордилсЯ теперь
своими задатками -- все же дело обстоит так, как было описано.
     Ќо  тем  самым  мы  можем  также  и  длЯ  настоЯщего  времени  признать
необходимость, чтобы длЯ земной жизни не пропадало  то, что умершие проносЯт
непроработанным  сквозь  врата  смерти. ќто может быть  только в том случае,
если  мы  в  вышеупомЯнутом смысле  действительно  будем развивать  свЯзь  с
умершими  по  указаниЯм духовной науки  и  поддерживать ее,  если  мы  будем
старатьсЯ сделать сознательной у вполне сознательной свЯзь с теми  умершими,
с которыми мы кармически свЯзаны. ’огда  неизжитые  мысли умерших через нашу
душу будут проводитьсЯ в мир и благодарЯ этому более могущественные мысли --
эти  мысли, которые может иметь умерший  оттого, что он  освобожден от тела,
смогут действовать в наших душах. Ќаших собственных мыслей мы также не можем
развивать полностью, но эти мысли могли бы действовать.
     €з этого мы видим: то, что нам принес материализм, должно было  бы в то
же  времЯ  обратить  наше  внимание  на  то,  как,  собственно,  необходимо,
безусловно необходимо  длЯ нашего времени и длЯ  ближайшего будущего искание
конкретного действительного отношениЯ к духам умерших. ‚опрос  только в том:
как можем мы соответственным образом ввести в наши души те мысли, ощущениЯ и
чувства, которые стремЯтсЯ из того царства, где находЯтсЯ умершие.
     Ќо уже  и длЯ этого  мы указали опорные точки  и в  последней лекции  Я
говорил  здесь  о  важных моментах, которые человек должен  иметь  в виду: о
моменте  засыпаниЯ  и о моменте  пробуждениЯ.  џ  хочу  сегоднЯ  еще  точнее
охарактеризовать некоторые, свЯзанные с этим подробности.
     ‚ тот мир, в котором мы живем  в нашей обыкновенной бодрственной жизни,
который  мы  воспринимаем  извне  и  в  котором  мы  действуем нашей  волей,
покоЯщейсЯ  на  наших побуждениЯх,  -- в этот мир умерший  не может  входить
непосредственно.  Ћн  отрешаетсЯ  от  этого мира  тем,  что он прошел  врата
смерти. € все-таки мы можем иметь общий с умершим  мир, если мы, побуждаемые
духовной наукой,  сделаем попытку, котораЯ  в наше  материалистическое времЯ
ЯвлЯетсЯ трудной попыткой --  наложить некоторую узду на наш  внутренний мир
мышлениЯ, так и на мир нашей  жизни  и не давать им воли, как мы  это обычно
делаем. Њы  можем развить  способности,  которые  дадут нам  общую  почву  с
душами,  прошедшими через врата смерти. Љонечно, именно  в настоЯщее времЯ в
общей жизни существует  необычайно много препЯтствий к тому, чтобы найти эту
общую почву. Џервое препЯтствие это  то, которого Я еще,  может быть, меньше
касалсЯ. Ќо  то,  что  об  этом  следует сказать, вытекает  из  других,  уже
приведенных здесь  размышлений.  Џервое  препЯтствие в том,  что  мы  вообще
слишком  расточительно обращаемсЯ с нашими мыслЯми в нашей жизни.  ‚се мы  в
настоЯщее времЯ расточительны в отношении нашей жизни мысли. џ мог  бы также
сказать,  что мы  доходим прЯмо-таки до мотовства по отношению к жизни наших
мыслей. —то под этим подразумеваетсЯ?
     ‘овременный человек живет  почти целиком под  впечатлением поговорки --
"мысли  беспошлинны". ќто  значит, что  можно, собственно,  пропускать через
мысли  почти  все, что  хочет  проходить через  них.  ‚спомните только,  что
разговоры  суть отображение  нашей жизни мысли,  и  подумайте о какой  жизни
мысли  можно  заключить по  разговорам  большей  части  людей, когда они так
болтают, переходЯ от одной темы к другой, выпаливаЯ мысли, как они приходЯт.
ќто  называетсЯ  расточать ту силу, котораЯ нам дана длЯ мышлениЯ. €  мы все
времЯ производим это  расточение,  это мотовство  в  нашей  жизни  мысли. Њы
разрешаем себе любые мысли. ’о мы хотим чего-либо, что нам только что пришло
в  голову, то бросаем эту мысль, переходЯ к другой. ‘ловом  мы не  склонны к
тому, чтобы в известном отношении взЯть  под  контроль  наши мысли. Љак это,
например,  бывает  иногда неприЯтно: кто-нибудь начинает  говорить; слушаешь
его  одну  или  две минуты и он  уже  перешел на совершенно другую  тему. Ќо
чувствуешь потребность продолжать  говорить о  том, о чем  начал. ќто  может
быть важно.  ’огда  бываешь вынужден  обратить  внимание  на  то, о  чем мы,
собственно, начали говорить.  …сли хотеть действительно внести серьезность в
жизнь,  то каждую  минуту  приходитсЯ вспоминать  о  начатом разговоре.  ќто
расточительство  силы мысли,  это  мотовство  силы  мысли препЯтствуют тому,
чтобы из глубины нашей душевной жизни к нам поднимались те мысли, которые не
наши, но которые  у нас общие с духовным, с всюду господствующим  „ухом. ќто
произвольное  перескакивание   с  одной  мысли  на  другую  отнимает  у  нас
возможность ждать  в бодр-ственном состоЯнии, пока из  глубин нашей душевной
жизни  поднимутсЯ  мысли,  не  дает  нам  ждать  "наитий",  если  можно  так
выразитьсЯ.  Ђ между  тем  это и  есть именно то, что  нужно  развивать, и в
особенности  в нашу  эпоху,  по  указанным причинам,  так  развивать,  чтобы
действительно создать  в душе настроение, состоЯщее в том, чтобы  бодрствуЯ,
уметь  ждать,  пока  к  нам как  бы из глубоких подо-снов души не поднимутсЯ
мысли, которые Явственно возвещают о себе,  как "данное" нам, а не созданное
нами самими. Ќе следует думать,  что  выработка  подобного настроениЯ  может
идти быстрым темпом. ќто невозможно. Ќад ним надо поработать.
     Ќо  если   его  развивать,  если  мы  действительно  стараемсЯ   просто
бодрствовать, а не засыпать тотчас после выключениЯ непроизвольных мыслей, а
просто бодрствовать  и ждать  того,  что  нам будет дано,  тогда  постепенно
разовьетсЯ это настроение. ’огда в нас разовьетсЯ возможность  дать к  нашей
душе доступ  таким мыслЯм,  которые идут из  глубины души и  благодарЯ этому
приходЯт  из того мира, который лежит  дальше  нашей  самости. …сли  мы  это
действительно разовьем, то заметим, что в мире  существует не только то, что
мы видим глазами, слышим ушами, воспринимаем  внешними  чувствами и  то, как
наш рассудок комбинирует эти восприЯтиЯ, но заметим, что  в  мире существует
объективнаЯ  жизнь  мысли.  ’еперь  еще  очень  немногие  знают  об этом  по
собственному  опыту. ќто переживание всеобщей  жизни  мысли, в которой  душа
живет, еще не ЯвлЯетсЯ каким-либо значительным, оккультным переживанием, это
есть нечто такое, что может пережить каждый человек, если он разовьет в себе
указанное  настроение. Џри  таком  переживании  он  может  сказать  себе:  в
повседневной жизни Я нахожусь в мире, который Я воспринимал своими чувствами
и  который Я  скомбинировал  своим рассудком.  Ќо  затем Я  прихожу  в такое
состоЯние,  как  если  бы Я, стоЯ  на берегу,  погружалсЯ  в море и  плыл  в
волнующейсЯ воде: тогда Я действительно  нахожусь как бы в волнующемсЯ море.
’огда мы имеем ощущение жизни -предчувствуем, по крайней мере жизнь, котораЯ
сильнее, интенсивнее  жизни сновидений, но котораЯ,  однако, между  собой  и