 мифах.
"Њногочисленны и  различны были  уже истреблениЯ людей  (так поучает  ‘олона
египетский  жрец),  и  они  будут происходить  и  в  будущем,  наибольшие --
посредством  огнЯ  и  воды, другие, меньшие, посредством  бесчисленных  иных
причин.  ’о, что  рассказываетсЯ  и  у вас о том, как  некогда  ”аэтон,  сын
ѓелиоса, взошел на колесницу отца  и, не умеЯ ехать по  отцовскому пути, все
спалил на земле и сам был убит  молнией, хотЯ и звучит  басней, однако здесь
истинно передано об изменившемсЯ  движении небесных тел, окружающих землю, и
об  уничтожении огнем всего находЯщегосЯ на ней, что  наступает по истечении
известных огромных промежутков времени".  ‚  этом  месте "’имеЯ" заключаетсЯ
Ясное указание на то, как посвЯщенный относитсЯ к народным мифам. Ћн  узнает
истины, скрытые там в образах.


     ‚ "’имее" изображаетсЯ драма возникновениЯ мира. †елающий идти  по этим
следам, ведущим к возникновению мира, приходит к предчувствию первоначальной
силы,  из  которой  все  возникло:  "’рудно  найти  создателЯ  и  отца  этой
вселенной, но, и найдЯ его, невозможно выразитьсЯ о нем Языком, понЯтным длЯ
всех".  Њнет  знал,  что  подразумеваетсЯ  под  этой  "невозможностью".  Ћна
намекает  на  драму Ѓога. Ѓог  не присутствует в чувственно-постигаемом; там
присутствует он  только как природа. Ћн зачарован в ней. ’олько тот может  к
нему приблизитьсЯ, кто в самом себе пробудит божественное. €так, без дальних
слов, нельзЯ  сделать его понЯтным каждому. Ќо даже  и длЯ того, кто  к нему
приближаетсЯ, он не ЯвлЯетсЯ сам. Ћб этом высказываетсЯ и ’имой. Ћтец создал
мир из мирового тела и мировой души. ѓармонически, в совершенных пропорциЯх,
смешал  он  стихи,  которые возникли,  когда  он, изливаЯ себЯ,  пожертвовал
собственным отдельным бытием. —ерез это образовалось мировое тело. € на этом
мировом теле крестообразно распростерта мироваЯ  душа. Ћна есть божественное
в мире. Ћна  принЯла  крестную смерть, чтобы  мир  мог  существовать.  ’аким
образом  могилой  божественного может назвать  Џлатон природу. Ќо могилой, в
которой лежит не мертвец, а нечто вечное, которому смерть дает только случай
выразить всемогущество жизни. € тот человек видит природу  в истинном свете,
кто подходит к  ней, чтобы  освободить  распЯтую  мировую  душу. ‚оскреснуть
должна она от смерти, от своего заклЯтиЯ. ѓде может она вновь ожить?  ’олько
в  душе посвЯщенного. Њудрость  находит свое  истинное отношение к  космосу.
‚оскресение, освобождение  Ѓога -- вот  что такое познание. Њировое развитие
прослеживаетсЯ  в "’имее"  от  несовершенного к  совершенному. Џредставлению
рисуетсЯ восходЯщий процесс. ‘ущества развиваютсЯ, и Ѓог раскрываетсЯ в этом
развитии.  ‘тановление  есть  воскресение  Ѓога.  €з  глубины этого развитиЯ
возникает  человек. Џлатон указывает, что  вместе с  человеком  в мир входит
нечто особенное.  Џравда,  весь мир  божественен, и  человек  божественен не
более,  чем   другие  существа.  Ќо  в  других  существах  Ѓог  присутствует
сокровенным образом, в человеке же --  образом Явным. ‚ конце "’имол"  стоит
следующее: "€ теперь мы можем утверждать, что  наше  рассуждение о вселенной
достигло  своей цели; ибо после  того, как  этот мир обогатилсЯ и наполнилсЯ
смертными и  бессмертными живыми существами,  он сам  сделалсЯ  такого  рода
видимым существом,  объемлющим собою  все  видимое;  сам  стал  отображением
творца и чувственно-воспринимаемым богом,  и этот единственный и единородный
мир стал прекраснейшим и совершеннейшим, какой только мог существовать".


     Ќо этот единственный и единородный мир не был бы совершенным, если бы в
числе  своих  отображений он не  имел  отображениЯ самого  творца. Ћно может
родитьсЯ только из человеческой  души.  Ќе самого Ћтца, но ‘ына,  живущего в
душе  отпрыска Ѓожьего, подобного Ћтцу,  может  родить душа человека. €менем
"‘ына ЃожиЯ"  обозначает ”илон, о котором  говорили, что он -- возродившийсЯ
Џлатон,  рожденную  человеком Џремудрость, обитающую в душе и имеющую  своим
содержанием мировой разум. ќтот  мировой разум,  ‹огос,  ЯвлЯетсЯ  в  образе
книги, "в которую внесен  и в которой  обозначен весь состав мира". „алее он
ЯвлЯетсЯ,  как ‘ын  Ѓожий,  который,  подражаЯ  путЯм  Ћтца,  творит  формы,
созерцаЯ  прообразы. Ћб этом ‹огосе платонизирующий  ”илон отзываетсЯ, как о
•ристе: "’ак  как Ѓог -- первый и  единственный царь вселенной, то  и путь к
нему справедливо  назван царственным;  таковым же считай философию... путем,
по которому  шествовал хор  древних аскетов, отвратившись от обольщающих чар
желаниЯ,  предавшись  достойному и  строгому  попечению  о  прекрасном. ќтот
царственный  путь,  называемый  философией,  закон  именует Ѓожиим ‘ловом  и
„ухом".


     Љак некое посвЯщение  ощущает ”илон вступление на этот путь  ради того,
чтобы  встретить  ‹огос,  который длЯ  него -- ‘ын  Ѓожий. "џ  не  колеблюсь
сообщить о том, что  происходило со мной несчетное число раз. Џорой, когда Я
по обыкновению хотел записать мои философские мысли и вполне Ясно видел, что
именно надо  было  установить, Я на;1юшил свой дух бесплодным и неподвижным,
так  что, ничего  не сделав, должен был оставлЯть занЯтиЯ и  вставлЯлсЯ себе
погруженным в пустые мечтаниЯ. Ќо в то же времЯ Я поражалсЯ властью мыслимой
действительности, от которой зависит  отмыкать и замыкать недра человеческой
души. €ногда же Я начинал с пустоты  и приходил очень  скоро  к полноте, меж
тем как  мысли невидимо слетали  на менЯ сверху, подобно  хлопьЯм снега  или
хлебвым зернам. Њной овладевала и менЯ вдохновлЯла как бы божественнаЯ сила,
так что Я не сознавал, где Я, кто около  менЯ, кто  Я сам,  что говорю,  что
пишу: ибо мне давалсЯ теперь поток изложениЯ, радостный свет, острый взглЯд,
Ясное  владение  предметом,  как  если  бы внутреннее око могло все узнавать
теперь с величайшей отчетливостью". ‚от описание одного из путей к познанию,
выполненное так, что  из него  видно,  как идущий по этому пути сознает свое
слиЯние с божественным, когда оживает в нем ‹огос. ќто Ясно выражено еще и в
следующих словах: "Љогда дух,  охваченный любовью  и божественно окрыленный,
радостным взмахом поднимаетсЯ  к самому свЯтому, то забывает все остальное и
себЯ  самого; он  исполнен  только  тем  и  прикован  только  к  тому,  чьим
оруженосцем  и  слугой он ЯвлЯетсЯ, и кому приносит,  как жертву  кадильную,
свою  самую свЯтую и чистую  добродетель". „лЯ ”илона существуют только  два
пути. €ли  мы  следуем  только  за  чувственным,  за  данными  восприЯтиЯ  и
рассудка,  и  тогда  мы  ограничиваем себЯ  своей личностью  и удалЯемсЯ  от
космоса; или же  мы  приходим к сознанию космической вселенной силы, и тогда
внутри своей  личности  мы будем переживать  вечное.  "†елающий обойтись без
Ѓога попадает сам себе в руки; ибо у этого вопроса  две стороны:  вселенский
„ух, который  есть Ѓог, и свой собственный  дух.  Џоследний убегает  и  ищет
убежища  у вселенского  „уха,  ибо поднимающийсЯ над своим собственным духом
говорит  себе,  то  этот  последний  --  ничто,  и  свЯзывает  все с  Ѓогом;
уклонЯющийсЯ  же  от  Ѓога  устранЯет эту первопричину и делает  самого себЯ
основанием всего происходЯщего".


     Џлатоновское  миросозерцание хочет  быть  познанием, которое  по  всему
своему  характеру  ЯвлЯетсЯ  религией.  Ћно  приводит  познание  в  свЯзь  с
наивысшим,  чего может достигнуть  человек своими чувствами. Џлатон признает
познание только в том случае, когда чувство может  найти в  нем  совершенное
удовлетворение. ’огда оно  уже не знание,  оно  стало жизненным содержанием.
Ћно есть иной высший человек в человеке. ’от человек, личность которого есть
только  его  отражение.  ‚  самом  человеке   рождаетсЯ  превосходЯщий   его
прачеловек.  ќтим  в  платоновской  философии  как  бы  вновь  находит  себе
выражение одна  из  тайн мистерий. Ћтец  церкви,  €пполит, указывает на нее.
"ќто  великаЯ тайна  самофракийцев (хранителей известного культа  мистерий),
которую нельзЯ выразить и котораЯ известна только посвЯщенным. Ћни же  могут
с достоверностью сообщить об Ђдаме, как о своем прачеловеке".


     €зображение "посвЯщениЯ" дает также и платоновский "диалог о  любви" --
"Џир". ‡десь любовь поЯвлЯетсЯ, как провозвестница мудрости.  …сли мудрость,
вечное ‘лово (‹огос), ЯвлЯетсЯ сыном вечного творца миров, то любовь имеет к
этому ‹огосу материнское отношение.  …ще прежде,  чем светлаЯ искра мудрости
может вспыхнуть в человеческой душе,  в  ней должно уже существовать смутное
тЯготение,  устремление  к  этому божественному. Ѓессознательно  должно  оно
влечь  человека к  тому,  что,  поднЯвшись потом  до  сознаниЯ, составит его
высшее  счастье. ‘ тем,  что у  ѓераклита  поЯвлЯетсЯ в человеке, как демон,
соединЯетсЯ  представление о  любви.  ‚  "Џире"  о  ней  высказываютсЯ  люди
различных положений и взглЯдов: человек повседневной жизни, политик, ученый,
автор комедий -- Ђристофан, и строгий  поэт -- Ђгатон. Љаждый из  них  имеет
собственное воззрение на любовь, сообразно своему жизненному опыту. Џо тому,
как  они  высказываютсЯ, видно, на  какой  ступени стоит их "демон". ‹юбовью
одно существо притЯгиваетсЯ к другому. ’о многообразие,  та  множественность
вещей, на  которую  распалось божественное единство, через  любовь стремитсЯ
обратно  к единству, к гармонии.  ’аким образом, любовь имеет  в себе  нечто
божественное. Џоэтому каждый может понЯть ее только в  той мере, в  какой он
сам причастен божественному. Џосле того как люди различных ‘тепеней зрелости
изложили свои  мнениЯ  о  любви, начинает говорить  ‘ократ. Ћн рассматривает
любовь, как человек познаниЯ. „лЯ  него она не Ѓог. Ќо она нечто, приводЯщее
человека  к  Ѓогу.  ќрос, любовь,  не  Ѓог  длЯ  него.  €бо  Ѓог совершенен,
следовательно, обладает уже и красотой и  добром. ќрос  же есть только жажда
красоты  и  добра. ‘ледовательно,  он стоит  между  человеком  и  богом.  Ћн
"демон", посредник между земным и божественным. ‡наменательно, что, говорЯ о
любви, ‘ократ  излагает,  по  его  словам,  не свои  мысли. Ћн  говорит, что
передает только  то,  что  сообщила ему,  как  откровение, одна женщина. ’о,
путем  чего  он  пришел  к  представлению  о  любви,  есть  вещее магическое
искусство.  †рица „иотима  пробудила в ‘ократе ту демоническую силу, котораЯ
должна привести  его к божественному.  Ћна "посвЯтила" его. Њногозначительна
эта  черта в  "Џире". ‘прашиваетсЯ, кто же  эта "мудраЯ жена", пробудившаЯ в
‘ократе демона? ЌельзЯ думать,  что это  здесь  только поэтическаЯ оболочка.
‚едь ни  одна чувственно-резальнаЯ мудраЯ  женщина не могла бы  пробудить  в
душе  демона, если бы необходимаЯ длЯ этого сила  не была  уже в самой душе.
€так, в  собственной  душе ‘ократа должны  мы  искать эту "мудрую жену".  Ќо
должна существовать причина, по которой сила, вызывающаЯ демона в самой душе
к  бытию,   ЯвлЯетсЯ  как  внешне-реальное  существо.  ќта  сила  не   может
действовать подобно тем силам, которые мы  рассматриваем, как  принадлежащие
душе,  свойственные   ей.  Њы  видим,   что  именно  эту-то  душевную  силу,
предшествующую принЯтию  мудрости, изображает ‘ократ, как "мудрую жену". ќто
то "материнское начало", которое рождает ‘ына ЃожиЯ, Џремудрость, ‹огос. Љак
женственный  элемент изображаетсЯ эта бессознательно действующаЯ  сила души,
вводЯщаЯ  божественное в  сознание. „уша, еще  лишеннаЯ мудрости, есть  мать
того,  что ведет  к божественному.  ‡десь мы приходим к важному мистическому
представлению.  „уша  признаетсЯ  матерью  божественного. Ѓессознательно,  с
необходимостью  природной  силы, ведет она  человека  к  божественному.  ќто
бросает свет на понимание  греческой мифологии  в  духе  мистерий. Њир богов
родилсЯ в душе. ’о, что  человек сам творит в образах, он  досматривает  как
своих  богов. Ќо  он должен  дойти  еще  до  иного представлениЯ. Ћн  должен
превратить  в  божественные образы и  ту  божественную  силу,  котораЯ  была
деЯтельна в нем еще  до сотворениЯ этих образов. Џозади божественного встает
матерь, котораЯ есть не что иное, как первоначальнаЯ душевнаЯ сила человека.
ђЯдом с богами человек ставит богинь. ђассмотрим в этом свете миф о „ионисе.
„ионис  сын ‡евса  и  смертной матери,  ‘емелы.  ‡евс  вырывает у пораженной
молнией матери еще  незрелое дитЯ и  дает  ему  доспеть в собственном бедре.
Њать богов,  ѓера, возбуждает титанов против „иониса. Ћни разрывают младенца
на части. Ќо Ђфина Џаллада спасает еще бьющеесЯ сердце и приносит его ‡евсу,
который вторично  воссоздает из него сына.  ‚ этом  мифе Ясно виден процесс,
происходЯщий  в человеческой душе. €  если бы кто  захотел  говорить в  духе
египетского жреца, поучавшего ‘олона о природе мифа, тот мог бы сказать: то,
что рассказываетсЯ у вас о рождении „иониса, сына бога и смертной матери,  и
о  его растерзании  и  возрождении, хотЯ  и звучит басней, но в  этой  басне
заключена  истина,  а именно  о  рождении  божественного  и  о судьбе его  в
собственной душе человека.  Ѓожественное свЯзывает себЯ с временной,  земной
человеческой  душой.   Ќо   лишь   только  это   божественное,  дионисийское
зашевелитсЯ, как  душа ощущает  властное  стремление к  своему  собственному
истинному образу. ‘ознание, ЯвлЯющеесЯ опЯть-таки в образе женского божества
-- ѓеры, ревнует к родившемусЯ из  сознаниЯ высшего. Ћно натравливает низшую
природу человека  (титанов). …ще незрелое дитЯ бога растерзываетсЯ  ими. Ћно
существует  в  человеке,  как разорванное чувственно  рассудочное знание. Ќо
если  только в нем довольно  высшей  деЯтельности мудрости  (‡евса),  то эта
последнЯЯ охранЯет и растит незрелое  дитЯ, которое затем возрождаетсЯ,  как
второй  ‘ын  Ѓожий  („ионис).  ’аким  образом  из  знаниЯ,  из  расчлененной
божественной силы в человеке рождаетсЯ цельнаЯ мудрость, котораЯ есть ‹огос,
сын бога и  смертной  матери,  -- преходЯщей,  бессознательно  стремЯщейсЯ к
божественному  человеческой души. Џока во  всем  этом мы  будем  видеть лишь
простой душевный процесс и воспринимать как образ такового, мы  будем далеки
от   разыгрывающейсЯ  здесь  духовной   действительности.  ‚  этой  духовной
действительности душа не  только переживает  нечто в  себе, но и  совершенно
освобождаетсЯ   от   себЯ  самой   и   переживает   весь  мировой   процесс,
разыгрывающийсЯ на самом деле вовсе не в ней, но вне ее.


     Њудрость Џлатона и греческий миф  сливаютсЯ  воедино, а также  мудрость
мистерий и миф. ‘озданные боги были содержанием народной религии; историЯ их
возникновениЯ была  тайной мистерий. Ќе удивительно, что  считалось  опасным
"предать" мистерии, -- ведь этим "выдавалось" происхождение  народных богов.
Ђ верное понимание этого происхождениЯ -- спасительно, неверное  же приносит
гибель.

        Њ“„ђЋ‘’њ Њ€‘’…ђ€‰ € Њ€”


     Њистик  искал  в  себе силы,  он  искал  тех  существ,  которые  бывают
невыЯвленными  длЯ  человека,  пока   он  остаетсЯ  при  своем  повседневном
воззрении  на жизнь.  Ћн  ставит  себе  великий вопрос  о своих  собственных
духовных,  возвышающихсЯ  над  низшей  природой силах  и  законах. —еловек с
обыкновенными  чувственно-логическими взглЯдами создает  себе богов  или же,
приходЯ  к  сознанию творчества,  отрицает их. Њист сознает,  что он  творит
богов;  он сознает,  зачем  он  творит  их;  он  проникает,  так сказать,  в
природную закономерность боготворчества.  ‘  ним  происходит  нечто подобное
тому,  как если бы растение вдруг стало  знающим и познало бы законы  своего
собственного    роста    и   развитиЯ.    Ћно   развиваетсЯ   в    блаженной
бессознательности. …сли бы оно знало  о  своих законах,  то должно  было  бы
приобрести  совершенно  иное  отношение  к  себе  самому.  ’о,  что  ощущает
лирический  поэт, воспеваЯ  растение;  то, что мыслит ботаник, исследуЯ  его
законы, носилось бы перед познающим растением, как его собственный идеальный
образ.


     ’ак происходит и с мистиком по отношению к его законам, к действующим в
нем силам.  Љак  знающий, он должен  творить божественное, превосходЯщее его
самого.  €  так  же  относились  посвЯщенные к  тому,  что  создавал  народ,
поднЯвшись  над природой,  --  к народному  миру богов  и мифов. Ћни  хотели
познать законы этого мира богов и мифов. ѓде длЯ народам был образ бога, где
длЯ  него был миф,  там искали они  высшей  истины. ђассмотрим один  пример.
Љритский царь Њинос принудил афинЯн каждые восемь лет доставлЯть ему по семи
юношей и  семи  девушек.  €х бросали в  пищу страшному  чудовищу, Њинотавру.
Љогда  печальное посольство должно было в третий раз отправитьсЯ  на Љрит, с
ним  поехал сын царЯ ’езей. Љогда он прибыл на Љрит, его  полюбила  Ђриадна,
дочь дарЯ Њиноса. Њинотавр  жил в лабиринте, в саду с запутанными ходами, их
которого никто не мог выйти,  кто  раз туда попал. ’езей захотел  освободить
родной город от позорной дани. Ћн  решил  войти в лабиринт, куда обыкновенно
бросали добычу чудовищу, и  убить Њинотавра. Ћн выполнил эту задачу, победил
страшного врага  и вышел на  свободу  с  помощью клубка  ниток, данного  ему
Ђриадной. „лЯ мистика должно было стать Ясным, каким образом творческий  дух
человека приходит к созданию подобного рассказа. Љак ботаник подслушает рост
растениЯ, чтобы отыскать его  законы, так и  он  хотел подслушать творческий
дух.  ’ам,  где  народ  давал миф,  он  искал  истины,  мудрого  содержаниЯ.
‘аллюстий  выдает нам положение мистического  мудреца по  отношению к такому
мифу: "Њожно было бы весь мир назвать мифом, видимо заключающим  в себе тела
и вещи, и сокровенно --  души и духов. …сли бы всех поучали истине  о богах,
то  неразумные  не придавали  бы  ей большой цены,  не понимаЯ  ее;  а более
разумные принимали бы ее слишком легко;  истина  же, даваемаЯ  под  покровом
мифа, обеспечена  от пренебрежительного отношениЯ и  ЯвлЯетсЯ побуждением  к
философствованию".


     Љто, подобно мистику, искал в мифе содержаниЯ истины, тот сознавал, что
он  прибавлЯет нечто иное к уже существующему  в народном сознании. …му было
Ясно, что  он поднималсЯ над народным  сознанием,  как ботаник  над растущим
растением. ѓоворилось нечто совершенно  отличное  от содержаниЯ  мифического
сознаниЯ, но к  тому,  что говорилось,  относились  как  к глубокой  истине,
нашедшей символическое выражение в мифе. —еловек стоит перед чувственностью,
как  перед  враждебным чудовищем.  Ћн  приносит  ей  в  жертву  плоды  своей
личности. Ћна поглощает их.  ќто продолжаетсЯ до тех пор, пока в человеке не
пробудитсЯ  побеждающий  (’езей).  …го  познание  прЯдет ему  нить,  котораЯ
помогает ему найти дорогу,  когда он  отправлЯетсЯ в лабиринт чувственности,
чтобы убить врага. ‚ этой победе над чувственностью выражаетсЯ сама мистериЯ
человеческого познаниЯ. Ћна знакома  мистику. Ћна  указывает на некую силу в
личности  человека,  которой  не  ведает  обычное  сознание. Ќо она  все  же
действует в нем. ‘ила эта создает миф, обладающий тем  же построением, что и
мистическаЯ  истина. € эта  истина  символизируетсЯ  в  мифе.  €так, что  же
заключаетсЯ в мифах? ‚ них создание духа, бессознательно творЯщей души. „уша
обладает вполне  определенной  закономерностью.  Ћна  должна  действовать  в
определенном направлении, чтобы творить выше себЯ. Ќа мифологической ступени
она  делает   это  в  образах,   но   эти   образы  построены  согласно   ее
закономерности. Њожно также сказать, что когда душа поднимаетсЯ над ступенью
мифологического сознаниЯ к более глубоким истинам, то последние носЯт тот же
отпечаток, какой раньше носили мифы, ибо над их возникновением работает одна
и та  же сила.  ”илософ  неоплатонической школы  Џлотин  (204-269 от  ђ.•.),
говорЯ о  мудрых,  жрецах  …гипта,  следующим образом  высказываетсЯ об этой
свЯзи   образно-мифического  способа   представлениЯ  с  высшим   познанием:
"…гипетские жрецы пользуютсЯ, -- на основании ли строгого исследованиЯ,  или
инстинктивно,  --  при  сообщении  своей  мудрости, длЯ  выражениЯ учений  и
законов,  не письменами, которые  суть подражание  голосу и  речи, но рисуют
изображениЯ и полагают  их  в своих храмах,  как мыслимое содержание  каждой
вещи.  ’аким  образом,  каждое изображение  ЯвлЯетсЯ  содержанием  знаниЯ  и
мудрости,  предметом и  целостностью,  не  вызываЯ  при  этом  толкований  и
рассуждений. ‡атем  содержание выделЯют  из  образа,  облекают  его слова  и
находЯт основание, почему это так, а не иначе".


     †елаЯ  узнать отношение  мистики  к мифическим рассказам, надо обратить
внимание на то, как относитсЯ к мифическому мировоззрение тех,  чьЯ мудрость
в  созвучии  с представлениЯми  мистерий.  ’акое созвучие  мы в  полной мере
находим у Џлатона. Њожно принЯть к руководству то, как он говорит  о мифах и
как пользуетсЯ ими.  ‚ "”едре", диалоге о душе,  приводитсЯ миф о Ѓорее. ќто
божество, олицетворЯемое в  бурном ветре, увидело однажды прекрасную Ћрифию,
дочь  аттического царЯ ќрехфеЯ,  собиравшую  с подругами  цветы.  Ћхваченный
любовью, Ѓорей  похитил ее и унес в свой  грот.  ‚ диалоге Џлатон заставлЯет
‘ократа отвергнуть чисто рассудочное толкование этого мифа.  ‘огласно такому
толкованию, здесь  в  поэтической форме  излагаетсЯ  символически совершенно
внешнее, естественное событие: будто вихрь схватил царскую дочь и сбросил ее
со  скалы.  "Џодобные толкованиЯ, --  говорит ‘ократ,  -- не  что иное,  как
ученые  умствованиЯ,  сколь  бы ни были  они обычными и излюбленными  в наше
времЯ...  €бо кто разложит  хоть один  из  этих  мифологических образов, тот
должен, оставаЯсь последовательным, отнестись с сомнением и ко всем другим и
уметь объЯснЯть их  естественным образом... Ќо если бы даже и  возможно было
довести до конца такой труд, то во всЯком случае он не доказал бы со стороны
исполнителЯ  счастливых  способностей,  а  лишь  дешевое  остроумие,  грубый
здравый смысл и  смешную  поспешность...  Џоэтому Я  оставлЯю в покое  такие
изысканиЯ и думаю (о мифах) то, что принЯто о них  думать. Ќе их исследую Я,
а себЯ самого, не ЯвлЯюсь ли Я также чудовищем, более многообразным и потому
еще более причудливым, чем •имера, более диким, чем ’ифон; или же Я -- более
кроткое  и  простое  существо,  которому  дарована  частица  нравственной  и
божественной природы?" Ћтсюда  Ясно, чего не допускает Џлатон: рассудочного,
рационалистического  толкованиЯ мифов. ќто  нужно  привести  в  свЯзь с  тем
способом,  как он  сам  применЯет мифы,  когда желает  высказатьсЯ  через их
посредство.  ѓде он говорит о  жизни  души, где покидает  пути преходЯщего и
находит   в   душе  вечное,  где,  следовательно,  уже   нет  представлений,
опирающихсЯ  на  чувственное  восприЯтие  и  на  рассудочное  мышление,  там
пользуетсЯ Џлатон  мифом. к”едр" говорит  о вечном в душе. „уша изображаетсЯ
здесь в  виде упрЯжи с  возницей и с  двумЯ крылатыми конЯми.  Ћдин из коней
терпелив  и мудр,  другой  норовист  и дик.  …сли  упрЯжь  встречает на пути
препЯтствие, то этим пользуетсЯ норовистый конь, чтобы помешать воле доброго
и  выказать упрЯмство вознице. Љогда колесница доходит до того места, откуда
она  должна следовать  за богами по небесному своду, то дурной конь приводит
ее в  расстройство.  Ћт  силы доброго конЯ зависит  одолеть  его, как  и то,
сможет ли упрЯжь осилить препЯтствие и вступить в царство сверхчувственного.
€так,  никогда душе не удаетсЯ совсем беспрепЯтственно поднЯтьсЯ  в  царство
божественного.  €ные  души больше  поднимаютсЯ к  этому  созерцанию вечного,
другие -- меньше. „уша, однажды узревшаЯ потустороннее, пребывает в покое до
следующего объезда;  та же,  котораЯ  ничего  не видела из-за  дикого  конЯ,
должна  сделать  новую  попытку при  другом объезде.  Џод  такими  объездами
подразумеваютсЯ  различные перевоплощениЯ душ. Ћдин объезд обозначает  жизнь
души в одной личности, дикий конь -- низшую, мудрый  конь -- высшую природу;
возница изображает душу, жаждущую обожествлениЯ.


     Џлатон прибегает  к  мифу,  чтобы изобразить  путь  вечной  души  через
различные  изменениЯ.  Џодобным  же  образом  и  в других сочинениЯх  Џлатон
прибегает  к  мифу,  к  символическому  рассказу,  когда  хочет   изобразить
внутреннюю сторону человека, не воспринимаемую чувственно.


     Џлатон  находитсЯ  здесь  в  полном  соответствии  с  мифологическим  и
аллегорическим  способом  изложениЯ   других  писателей.  ‚  древнеиндийской
литературе существует притча, приписываемаЯ Ѓудде. Ћдного  человека, который
был  привЯзан к  жизни, ни  за  что  не  хотел умереть  и искал  чувственных
наслаждений,  преследуют четыре  змеи. Ћн  слышит  голос,  приказывающий ему
времЯ  от времени кормить  и купать их,  но в страхе убегает от  злых  змей.
‘нова он  слышит голос, который  обращает  его  внимание  на пЯтерых  убийц,
идущих по его следам. —еловек вторично спасаетсЯ  бегством.  ѓолос указывает
ему на шестого  убийцу, который хочет отрубить ему голову обнаженным  мечом.
—еловек  опЯть убегает.  Ћн  приходит в безлюдную  деревню  и  слышит голос,
говорЯщий ему, что сейчас воры начнут ее грабить. “бегаЯ прочь, он достигает
большого потока. Ћн  не чувствует себЯ безопасным на этом берегу. €з соломы,
веток  и  листьев он устраивает  себе корзину и  в ней переплывает на другой
берег. ’еперь он в безопасности; он стал брахманом. ‘мысл этой притчи таков.
Џрежде  чем  человек достигнет божественного, он должен  пройти  через самые
различные состоЯниЯ. ‚ четырех  змеЯх  надо видеть четыре  стихии  -- огонь,
воду,  землю  и воздух, в  пЯти  убийцах -- пЯть  внешних чувств.  ЃезлюднаЯ
деревнЯ изображает душу, бежавшую чувственных впечатлений, но еще нетвердую,
когда  остаетсЯ наедине  с собой.  …сли душа внутри себЯ обнимет только свою
низшую природу,  то она должна погибнуть. —еловеку  надо сделать себе ладью,
котораЯ перенесет его через поток преходЯщего, от берега чувственной природы
к другому берегу -- природы вечно божественной.


     ђассмотрим в этом  свете египетскую мистерию Ћзириса. Ћзирис постепенно
сделалсЯ  одним  из  главнейших  египетских  божеств.  Џредставление  о  нем
вытеснило  другие  представлениЯ  о богах,  еще  жившие  в известных  кругах
народа.  ‚округ  Ћзириса   и  супруги  его  €зиды  образовалсЯ  значительный
мифологический  цикл. Ћзирис был сын бога солнца, братом  его был ’ифон-‘ет,
сестрою -- €зида. Ћзирис  женилсЯ на  своей сестре  и  вместе  с нею  правил
…гиптом. ‡лой брат его, ’ифон, задумал погубить Ћзириса. Ћн приказал сделать
Ящик, который  бы  имел  как  раз длину тела бога. ‚о  времЯ  пира Ящик  был
предложен в подарок тому, кто  сможет точно в нем уместитьсЯ. ќто никому  не
удалось, кроме  Ћзириса,  который  лег в  него.  ’огда  ’ифон  с  товарищами
набросилсЯ  на 0эириса,  захлопнул Ящик и  бросил его  в  поток. Љогда €зида
узнала  об  ужасном событии,  то в отчаЯнии стала бродить повсюду, ища  тело
супруга. Љогда  же  она  нашла  его,  то ’ифон снова  силой  овладел  им. Ћн
разрезал  тело  на  четырнадцать  кусков,  которые  разбросал  по  различным
странам.  ‚ …гипте  показывали  несколько могил Ћзириса. €  здесь  и там, во
многих  местах,  погребены  были  члены бога.  Ќо  сам  Ћзирис  поднЯлсЯ  из
преисподней, победил ’ифона, и луч его озарил €зиду, котораЯ родила ему сына
ѓарпократа, или ѓоруса.


     ‘равним теперь с этим мифом мировоззрение греческого философа ќмпедокла
(490-430 до ђ.•.). Ћн учит,  что некогда единое первосущество было разорвано
на четыре  стихии  -- огонь, воду, воздух  и землю,  или  на множественность
сущего. Ћн  противопоставлЯет  друг  другу  две  силы --  ‹юбовь  и  ‚ражду,
обусловливающие в  этом мире  сущего возникновение и уничтожение.  Ћ стихиЯх
ќмпедокл говорит:  "‘ами они пребывают неизменными, но, смешиваЯсь, образуют
людей  и всех остальных  бесчисленных существ,  то силой  ‹юбви соединЯЯсь в
один образ, то вновь разделЯЯсь Ќенавистью и ‚раждой".


     —то  же  такое  вещи этого  мира  с точки  зрениЯ  ќмпидокла? Ћни  суть
различно   смешанные  стихии.  Ћни  только   потому  могли  возникнуть,  что
первоединое  было  разорвано  на  четыре  сущности.  €так,  это  первоединое
излилось в стихии мира.  ЉаждаЯ вещь, встречающаЯсЯ нам, причастна некоторой
часто излившегосЯ Ѓожества. Ќо это Ѓожество сокрыто в вещах; оно должно было
сначала умереть,  чтобы вещи могли возникнуть. Ђ эти вещи, что же они такое?
‘мешениЯ божественного  состава, обусловленные в своем  строении  ‹юбовью  и
‚раждой.  џсно  выражено  это  у  ќмпидокла:  "‚зглЯни  на  это изумительное
строение  человеческих членов: оно доказывает нам Ясно, как ‹юбовь соединЯет
члены в одно целое в цветущем возрасте  человека. ‡атем,  вновь  разделенные
злой враждой, бродЯт они  одиноко по краю жизни. Џодобное же происходит и  с
травами, и  с обитателЯми  вод  -- рыбами, и  с  дичью гор,  и с окрыленными
кораблЯми".


     ‘огласно ќмпедоклу,  мудрый  должен найти  вновь то божественно-единое,
которое зачаровано в  мире  в узах ‹юбви  и Ќенависти. Ќо если человек может
обрести  божественное, то он сам должен быть богоподобным; ибо ќмпедокл того
мнениЯ, что подобное познаетсЯ только подобным.  ќтот его взглЯд на познание
выражен в изречении ѓете:


     …сли бы глаз не был солнечным,

     Љак могли бы мы видеть свет?

     …сли бы в нас не обитала божественнаЯ сила,

     Љак могли бы мы восхищатьсЯ божественным?


     Њистик  мог  найти  в  мифе об  Ћзирисе  эти  мысли о мире  и человеке,
поднимающиесЯ над чувственным опытом. ЃожественнаЯ творческаЯ  сила излита в
мир  и проЯвлЯетсЯ в четырех стихиЯх.  Ѓог (Ћзирис)  убит, и человек  должен
вновь пробудить  его своим божественным  познанием;  он должен вновь обрести
его, как ѓоруса (‘ын Ѓожий, ‹огос, Џремудрость),  в противоположности  между
‚раждою  (’ифон)  и ‹юбовью (€зида).  Ћснову своего  мировоззрениЯ  ќмпедокл
выражает  в  греческой  форме  в  образах, созвучных  мифам.  ‹юбовь --  это
Ђфродита, Ќейкос -- ‚ражда; они свЯзывают и освобождают стихии.


     Џодобное изложение мифа не должно смешивать с только символическими или
даже аллегорическими толкованиЯми. ’аковое здесь не имеетсЯ в  виду. Ћбразы,
выражающие  собой  содержание мифа, не суть выдуманные  символы  абстрактных
истин,  --  нет,  это  действительные  душевные   переживаниЯ  посвЯщенного.
Џоследний переживает  образы  духовными органами,  как  обыкновенный человек
переживает представлениЯ чувственных вещей своими глазами и ушами.


     Ќо как мало значит представление само по себе, не вызванное восприЯтием
внешнего  предмета, так  же  мало  значит и  мифический образ,  не вызванный
действительными событиЯми  духовного мира.  Ќо  в  чувственном  мире человек
находитсЯ вне  действующих на него вещей,  тогда  как  мифические образы  он
может  переживать  лишь  в   том   случае,  если  сам  ЯвлЯетсЯ   участником
соответствующих им  духовных событий. Ќо  длЯ этого  ему нужно  пройти через
посвЯщение, и духовные свершениЯ, в которые он глЯдит, как бы иллюстрируютсЯ
тогда  мифическими  образами.  Љто  не  умеет приниматъ  миф,  как  подобную
иллюстрацию истинных духовных событий, тот еще не способен  к пониманию его.
€бо сами  со6ытиЯ  духовного  мира сверхчувственны, и  образы,  напоминающие
своим  содержанием  область чувственного,  не  духовны сами по себе, а  суть
именно лишь иллюстрации духовного. Љто живет только в образах -- грезит, кто
же достиг того, чтобы так воспринимать духовное в образе,  как в чувственном
мире  от представлениЯ  розы получают восприЯтие этой розы, тот лишь живет в
области  духовных  восприЯтий.  ‡десь же заключаетсЯ и причина  того, почему
мифические  образы  допускают  несколько  смыслов.  €менно благодарЯ  своему
характеру  иллюстраций,  одни  и те  же  мифы  могут рисовать  нам различные
духовные  событиЯ.  Џоэтому  нет  противоречий,  когда  истолкователи  мифов
относЯт  свое толкование данного мифа  то к одному,  то  к другому духовному
событию.  ‘  этой  исходной точки можно проследить ту нить, котораЯ проходит
через  разнообразные   греческие  мифы.   ђассмотрим  сказание  о   ѓеракле.
‚озложенные  на него  двенадцать подвигов ЯвлЯютсЯ нам в высшем свете,  если
вспомнить, что перед последним и самым трудным из них он дает посвЯтить себЯ
в элевзинские  мистерии.  Ћн  должен по поручению микенского  царЯ  ќврисфеЯ
привести  из преисподней и  отвести обратно адского пса –ербера. „лЯ  пути в
преисподнюю  ѓераклу необходимо  стать  посвЯщенным. Њистерии вели  человека
через смерть преходЯщего, т.е. в преисподнюю; и они же спасали его вечное от
гибели  через  посвЯщение. Љак мистик,  он мог посадить смерть.  Љак мистик,
преодолевает  ѓеракл опасности  подземного мира. ќта дает право  толковать и
другие его подвиги, как внутренние ступени  в развитии  души.  Ћн  побеждает
немейского льва и приводит его в Њикены. ќто значит, что он овладевает чисто
физической силой  в человеке, он укрощает ее. „алее, он убивает девЯтиглавую
ѓидру.  Ћн  поражает ее  ломающими  головнЯми и  погружает в  ее  желчь свои
стрелы, так что они получают способность  попадать в цель без  промаха.  ќто
значит, что он побеждает низшее знание, знание чувств, пламенем духа,  и  из
того, что приобрел путем этого низшего знаниЯ,  берет силу, позволЯющую  ему
видеть низшее в  духовном свете. ѓеракл ловит оленЯ  Ђртемиды, богини охоты.
—то может дать человеческой душе свободнаЯ природа, то добывает себе ѓеракл.
’аким же образом могут быть истолкованы и  другие подвиги. ‡десь нельзЯ было
входить в  каждую  подробность,  и имелось  в  виду представить лишь,  каким
образом общий смысл сводитсЯ к внутреннему развитию.


     Џодобным  же образом можно истолковать поход аргонавтов. ”рикс и сестра
его  ѓелла,  дети  бэотийского царЯ,  много страдали  от своей  мачехи. Ѓоги
послали им овна с золотой шерстью (руном), который унес их по воздуху. Љогда
они  переправлЯлись  через  пролив  между …вропой  и  Ђзией, ѓелла  утонула.
Џоэтому  пролив называетсЯ ѓеллеспонтом. ”рикс добралсЯ до  царЯ Љолхиды  на
восточном берегу —ерного морЯ. Ћвна он принес в жертву богам, а руно подарил
царю  ќэту. Џоследний  повесил  руно в  роще и  заставил  страшного  дракона
стеречь  его. ѓреческий герой, џзон, совместно с другими  героЯми, ѓераклом,
’езеем, Ћрфеем, решил достать  руно из Љолхиды. –еной сокровища ќэт назначил
ему  трудные подвиги. Ќо ему  помогала  волшебница  ЊедеЯ, дочь  царЯ.  џзон
укротил  двух огнедышащих  быков, вспахал  ниву и пасем  драконовы  зубы, из
которых выросли  одетые броней  мужи. Џо совету Њедеи он  бросил посреди них
камень,  после чего  они  сами  перебили друг  друга.  џзон усыплЯет дракона
волшебным снадобьем Њедеи и достает  руно. ‘ ним он  предпринимает  обратный
путь в ѓрецию,  и  ЊедеЯ  сопровождает  его в качестве жены.  –арь спешит  в
погоню за  беглецами.  —тобы задержать его,  ЊедеЯ убивает своего маленького
брата, Ђбсирта, и разбрасывает его члены по морю.  ‘обирание их  задерживает
ќэта. ’аким образом они оба вместе с руном достигают родины џзона.


     Љаждое  отдельное  событие  вскрывает здесь  глубокий  смысл. ђуно есть
нечто принадлежащее человеку, бесконечно длЯ него ценное.  Ќекогда  оно было
отторгнуто от человека, и  его вторичное  приобретение свЯзано с победой над
страшными силами. ’ак происходит с вечным в душе человека. Ћно принадлежит к
человеку,  но  он видит  себЯ разлученным с ним.  €х  разлучает  собственнаЯ
низшаЯ природа  человека. Љогда он преодолеет, усыпит ее, только тогда может
он  вновь достигнуть вечного. ќто становитсЯ  возможным, когда на помощь ему
приходит собственное сознание (ЊедеЯ) с его волшебной силой. „лЯ џзона ЊедеЯ
ЯвлЯетсЯ  тем  же,  чем  длЯ  ‘ократа  была „иотима  --  учительница  любви.
‘обственнаЯ  мудрость  человека  обладает  волшебной силой  длЯ того,  чтобы
лостигнуть  божественного  после  победы над  преходЯщим. €з визшей  природы
может произойти только низшее человеческое, те покрытые бронею мужи, которые
побеждаютсЯ силой духовного -- советом Њедеи. Ќо и когда  человек  уже обрел
свое вечное  -- руно,  он все еще не в  безопасности. Ћн должен пожертвовать
частью  своего сознаниЯ  (Ђбсиртом). ќтого требует  мир чувств,  который  мы
можем  постигать,  только как  множественный  (раздробленный). Њожно было бы
углубитьсЯ еще дальше в описание стоЯщих за этими образами духовных событий;
но здесь нужно было наметить только самый принцип образованиЯ мифов.


     ‚  духе  такого  истолкованиЯ особенно интересно сказание  о  Џрометее.
Џрометей  и ќпиметей -- сыновьЯ титана €апета. ’итаны -- это  дети  старшего
поколениЯ богов,  “рана  (неба) и  ѓеи (земли). Љронос, младший  из титанов,
низвергнул  своего  отца  с  престола  и захватил власть  над миром. ‡а это,
вместе  с другими титанами, он  был  побежден своим  сыном, ‡евсом,  который
сделалсЯ главным из богов. ‚  битве титанов Џрометей стоЯл на стороне ‡евса.
Џо его совету тот  изгнал  титанов в  преисподнюю. Ћднако в Џрометее все еще
жил дух титанов, и он  был  другом ‡евса  лишь  наполовину.  Љогда последний
захотел истребить людей за их высокомерие, Џрометей вступилсЯ за них, научил
их  искусству  счета  и  письма  и   еще  иному  культурному  достижению  --
употреблению  огнЯ.  ‡евс  разгневалсЯ за это  на  ЏрометеЯ. Ћн  велел  сыну
своему,  ѓефесту,  создать  образ  женщины  великой  красоты,  которую  боги
украсили  всевозможными дарами. €мЯ ей было Џандора -- ‚сеодареннаЯ. ‚естник
богов, ѓермес, доставил ее  к ќпиметею, брату  ЏрометеЯ. ‚ виде  подарка  от
богов  она  принесла  ему  Ящичек. ќпиметей принЯл  его,  несмотрЯ на  совет
ЏрометеЯ  --  ни в каком случае не брать никакого  подарка  от  богов. Љогда
Ящичек  открыли, из него вылетели всевозможные людские бедствиЯ. ’олько одна
Ќадежда осталась  на дне,  и то лишь потому, что  Џандора быстро  захлопнула
крышку.  €так,  осталась  Ќадежда,  как  сомнительный  дар  богов.  ‡а  свое
отношение  к  людЯм  Џрометей,  по  приказу  ‡евса, был прикован  к скале на
Љавказе.  Ћрел постоЯнно  терзает  его  печень,  котораЯ вновь отрастает.  ‚
мучительнейшем  одиночестве должен проводить  свои дни Џрометей до тех  пор,
пока  один из богов  добровольно не принесет себЯ в жертву, т.е. не  обречет
себЯ смерти. Њученик твердо переносит  свои страданиЯ.  …му  стало известно,
что ‡евс будет свергнут с престола сыном смертной, если только не сочетаетсЯ
с  ней браком.  „лЯ ‡евса было важно узнать эту тайну; он послал  к Џрометею
вестника  богов, ѓермеса, чтобы  тот что-нибудь выведал от него. Ќо Џрометей
отказываетсЯ  что-либо  сообщить.  ‘казание  о  ѓеракле свЯзано  с  мифом  о
Џрометее.  ‚о времЯ своих странствований  ѓеракл приходит  и на  Љавказ.  Ћн
убивает орла, терзающего печень ЏрометеЯ, а кентавр •ирон, хотЯ и страдающий
от  неизлечимой раны, но тем не менее не могущий умереть, жертвует собой  за
ЏрометеЯ. ’огда последний примирЯетсЯ с богами.


     ’итаны  олицетворЯют собой силу  воли,  котораЯ,  как природа (Љронос),
исходит  из  первоначального мирового духа  (“рана).  Џри  этом мыслЯтсЯ  не
какие-нибудь отвлеченные волевые силы, но действительные волевые существа. Љ
ним принадлежит Џрометей. ќтим характеризуетсЯ его сущность. Ќо он не вполне
титан. ‚ этом он до известной  степени сходен с ‡евсом, с тем духом, который
получает господство над  миром,  после того как  укрощена необузданнаЯ  сила
природы (Љронос).  €так,  Џрометей представитель  миров, давших человеку то,
что устремлЯетсЯ  вперед, что ЯвлЯетсЯ  наполовину силой природы, наполовину
силой духа -- давших  ему  волю.  ‘  одной стороны, волЯ склонЯет к добру, с
другой -- ко злу. …го судьба складываетсЯ сообразно тому, склонЯетсЯ ли он к
духовному или к преходЯщему. ‘удьба эта есть судьба самого человека. —еловек
прикован  к  преходЯщему. …го терзает  орел.  Ћн должен  терпеть.  Ћн  может
достигнуть высочайшего  только тогда, если ищет своей судьбы  в одиночестве.
Ћн  обладает  тайной,  котораЯ заключаетсЯ  в  том, что  божественное (‡евс)
должно  сочетатьсЯ  со  смертной,  с  самим  привЯзанным к  физическому телу
человеческим  сознанием, чтобы родить  сына -- избавлЯющую бога человеческую
мудрость  (‹огос). ‘ознание становитсЯ  через это бессмертным. Ћн  не  смеет
выдать этой тайны, пока к нему не  приходит  мистик (ѓеракл)  и не устранЯет
той  силы,  котораЯ непрестанно угрожала  ему  смертью.  Ќекое  существо, --
полуживотное  и получеловек,  Љентавр, --  должно собой пожертвовать,  чтобы
искупить  человека.  Љентавр  --  это  сам  человек, наполовину  животный  и
наполовину духовный.  Ћн  должен  умереть, чтобы  освободилсЯ  человек чисто
духовный.  —ем  пренебрегает Џрометей --  человеческаЯ  волЯ,  то  принимает
ќпиметей  -- рассудок,  ум.  Ќо  дары,  предложенные  ќпиметею, суть  только
страданиЯ  и  бедствиЯ,  потому  что  рассудок  держитсЯ  за  ничтожное,  за
преходЯщее. €  только одно остаетсЯ -надежда, что  некогда  и из преходЯщего
родитсЯ вечное. Ќить, проходЯщую через сказаниЯ об аргонавтах, о ѓеракле и о
Џрометее, можно  проследить и в  "Ћдиссее", поэме ѓомера. Џрименение  такого
способа толкованиЯ может здесь показатьсЯ натЯнутым. Ќо при более тщательной
оценке  всех обстоЯтельств даже у самого сильного скептика должны  исчезнуть
всЯкие сомнениЯ. Џрежде всего поражает тот факт, что и об Ћдиссее говоритсЯ,
что  он спустилсЯ в преисподнюю. ‚ остальном пусть думают  о певце "Ћдиссеи"
что  угодно,  но  невозможно  приписать  ему,  чтобы  он  заставил смертного
спуститьсЯ  в преисподнюю, не приведЯ  этого событиЯ  в  свЯзь  с  тем,  что
означало  такое  путешествие в мир