ых ему,  Я  указал,  как эволюциЯ человечества  после  времени кровной
свЯзи принЯла другие дифференциации, разделениЯ и как устремление „уши стало
таким образом также другим. ‚ возвышенной песне Ѓхагавад ѓита мы  приводимсЯ
прЯмо к  такому переходу; мы ведомы так, что мы видим по инструкциЯм, данных
Ђрджуне   Љришной,  как  человек,   которому  более  не  принадлежит  старое
Ясновидение,  зависЯщее от  кровной  свЯзи,  должен  пробитьсЯ к  тому,  что
ЯвлЯетсЯ вечным. ‚ этом учении мы встречаем то, что мы обсуждали, как важный
переход  в  эволюции  человечества,  а  возвышеннаЯ   песнЯ   Ѓхагавад  ѓита
становитсЯ нам  иллюстрацией  того, к чему  мы  прибыли отдельным  изучением
предмета.

     ’о,  что   привлекает  нас  особенно  к  Ѓхагавад  ѓите  есть  Ясный  и
эмфатический, выразительный способ, которым обсуждаетсЯ путь человека, путь,
на который  человек должен  вступить, от  временного  к перманентному. ‡десь
сначала Ђрджуна предстоит  перед нами, полный тревоги в своей „уше; мы можем
слышать,  что  в рассказе  возничего  колесницы  (ибо  все, что повествуетсЯ
приходит из  уст  возничего колесницы слепого царЯ)  Ђрджуна предстоит перед
нами с наполненной тревогой „ушой, он  видит себЯ сражающимсЯ  против  Љуру,
его кровных  родственников, и  он  говорит  себе: "„олжен Я сражатьсЯ против
тех, кто свЯзан со мной по крови, против тех, кто есть сыновьЯ братьев  моих
отцов? Њного героев  есть  среди нас, которые  должны  обратить  свое оружие
против  своих собственных  родственников, а на противоположной  стороне есть
такие же почитаемые герои, которые должны направить свое оружие против нас".
Ћн  был болезненно обеспокоен  в своей „уше:  "Њогу Я выиграть это сражение?
„олжен  Я побеждать, должен один  брат  поднЯть  свой меч против  другого?".
‡атем Љришна приходит  к  нему, великий  учитель Љришна  и говорит:  "Џрежде
всего, удели вдумчивое размышление  человеческой жизни и рассмотри случай, в
котором  ты  сам  теперь  находишьсЯ. ‚  телах тех,  против  кого  ты должен
сражатьсЯ и  кто принадлежит  линии Љуру, так сказать  во временных  формах,
обитают „уши-существа, которые ЯвлЯютсЯ вечными, они  только выражают себЯ в
этих  формах. ‚ тех, кто  есть твои боевые соратники,  обитают вечные  „уши,
которые только  выражают себЯ через  формы внешнего  Њира. ’ы должен  будешь
сражатьсЯ,  ибо   так  предопределЯют   твои   законы;   это  предопределено
действующими  законами  внешней  эволюции  человечества.  ’ы  должен  будешь
сражатьсЯ, так  как это предопределено  движением, которое указывает переход
от  одного периода к другому. Ќо должен ли ты скорбеть потому что одна форма
сражаетсЯ  против  другой,   одна   изменЯющаЯсЯ  форма  боретсЯ   с  другой
изменЯющейсЯ  формой? ЉакаЯ бы там  ни  была из этих форм должна привести  к
смерти другие - что есть смерть и что есть жизнь? €зменение форм есть смерть
и  это  есть  жизнь.  „уши,  которые должны быть победоносными  подобны тем,
которые должны теперь идти к своей смерти. —то есть эта победа, что есть эта
смерть в сравнении с тем, к чему вдумчивое размышление ‘анкхьЯ ведет тебЯ, в
сравнении с вечными „ушами, противостоЯщими одна другой и все же остающимисЯ
непотревоженными  всеми  сражениЯми?".  ‚ великолепной манере,  из  ситуации
самой,  нам показано,  что Ђрджуна  не  должен  быть обеспокоенным  „ушевной
тревогой в своем самом внутреннем  существе, но должен исполнЯть  свой долг,
который  призывает  его  сражатьсЯ;  он  должен смотреть  выше  временности,
преходимости, котораЯ вовлечена в сражение с вечным, которое продолжает жить
или как  победитель или как побежденный. €  так  уникальным способом великаЯ
нота  прозвучала  в  возвышенной  песне,  в  Ѓхагавад  ѓита;  великаЯ  нота,
касающаЯсЯ  важного  событиЯ  в  эволюции человечества,  нота  преходЯщего и
непреходЯщего.

     Ќе абстрактным мышлением, но позволив восприЯтию того, что содержитсЯ в
этом  влиЯть на  нас,  мы  обнаружим  себЯ  на  правильном пути. €бо  мы  на
правильном пути, когда мы так смотрим на  инструкции  Љришны, чтобы  видеть,
что он пытаетсЯ поднЯть  „ушу Ђрджуны от стадии, на которой он находитсЯ,  в
которой  он пойман в сети  преходЯщего. Љришна пытаетсЯ возвысить ее к более
высокой стадии,  в которой она будет  чувствовать  себЯ  поднЯтой  над  всем
преходЯщим, даже когда оно приходит к „уше  в  такой мучительной манере  как
победа или поражение, как дающаЯ  смерть или страдающаЯ ею. Њы можем истинно
видеть доказательство того,  что  кто-то  однажды  сказал об  этой ‚осточной
философии, как она представлЯет  себЯ нам в возвышенной поэме Ѓхагавад ѓита:
"ќта  ‚осточнаЯ философиЯ ЯвлЯетсЯ  такой абсолютной  частью религии древних
времен, что тот, кто принадлежал ей, как  угодно  велик и  мудр мог он быть,
был не без религиозного пыла, в  то времЯ как самый простой человек, который
только жил  религией чувства, был не без определенного количества мудрости".
Њы  чувствуем  это,  когда мы  видим, как великий учитель Љришна, не  только
влиЯет  идеЯми на своего ученика, но  воздействует  непосредственно  на  его
диспозицию, так  что он возникает длЯ нас, как размышлЯющий о преходимости и
тревогах,  принадлежащих преходЯщему;  и  в такой значимой ситуации мы видим
его „ушу  поднимающуюсЯ до высоты, на которой она парит высоко над всем, что
есть преходЯще, над всеми тревогами, болью и печалЯми преходЯщего.


        ‹екциЯ III. Ѓхагавад ѓита и ЏосланиЯ ‘в. Џавла

     Љологна, 30 „екабрЯ 1912
     GA 142

     …динство трех течений в €мпульсе •риста, учении Љришны.

     Џолное значение философской поэмы  такой, как Ѓхагавад ѓита может  быть
только понЯто  верно  тем, длЯ кого такие вещи, как изложенные  в ней, или в
подобных работах мировой литературы ЯвЯлютсЯ не только теориЯми, но судьбой;
ибо человеческие концепции Њира могут стать судьбой.

     ‚   последние  несколько  дней  мы  познакомились  с  двумЯ  различными
концепциЯми  философии  Њира (не  упоминаЯ третью, ‚едантическую),  с  двумЯ
различными  ньюансами  философии  Њира,  которые,  если  мы  смотрим на  них
правильным образом, показывают нам наиболее впечатлЯюще, как философиЯ  Њира
может стать судьбой длЯ  человеческой „уши.  ‘ концепцией  философии ‘анкхьЯ
можно свЯзать все, что человек может достигнуть в познании, восприЯтии идей,
исследовании  феноменов Њира; все, в чем жизнь „уши выражает  себЯ.  …сли мы
опишем то, что на сегоднЯщний день все еще остаетсЯ длЯ нормального человека
таким  познанием, философией  Њира, в  которой  концепции  Њира  могут  быть
выражены в  научной форме, если мы опишем то, что находитсЯ на  более низком
„уховном  уровне, чем философиЯ  ‘анкхьЯ, мы можем  сказать, что даже  в наш
век, настолько, насколько позволЯет нам судьба, мы можем все еще чувствовать
эффекты  философии  ‘анкхьЯ.  ќто  будет,  однако,  чувствоватьсЯ  тем,  кто
настолько, насколько позволЯет ему судьба, отдаетсЯ одно-стороннему изучению
такой ветви философии Њира; человеком,  о котором могло бы  быть сказано: Ћн
есть одно-сторонний ученый, или ‘анкхьЯ философ. Љак такой человек находитсЯ
по отношению  к Њиру? —то чувствует он в своей  „уше?  Ќу, это  есть вопрос,
который может действительно  быть отвеченным только переживанием. Ќеобходимо
знать,  что  происходит  в  „уше,  котораЯ  таким  образом   посвЯщает  себЯ
одно-сторонне ветви философии Њира, используЯ все свои силы длЯ того,  чтобы
приобрести концепцию Њира в только что охарактеризованном смысле. ’акаЯ „уша
может изучить все  вариации форм  феноменов Њира,  может иметь, так сказать,
самое полное понимание всех сил, которые выражают себЯ в Њире в изменЯющихсЯ
формах. …сли „уша в одной инкарнации ограничит себЯ, найдЯ возможность через
свои  способности  и  свою  Љарму  так  переживать  феномены Њира,  что  или
освЯщеннаЯ Ясновидением или нет, она в  основном приобретет  науку рассудка,
разума, такаЯ тенденциЯ привела бы  при всех обстоЯтельствах к  определенной
холодности всей „ушевной  жизни. ‘оответственно темпераменту  такой „уши, мы
найдем,  что  она   принЯла  бы  больше  или  меньше   характер  иронической
неудовлетворенности  касательно  феноменов Њира, или  отсутствие интереса  и
общую неудовлетворенность  знанием, которое  переходит  от одного феномена к
другому. ‚се это чувствуют так  много „уш в наше  времЯ,  когда противостоЯт
науке, состоЯщей  только из изучениЯ; холодность  и опустошенность,  котораЯ
затем  депрессирует их,  все  это  мы  видим,  когда мы  исследуем  „ушевную
тенденцию,  такую,  как  представленную  здесь.  „уша  чувствовала  бы  себЯ
опустошенной, неуверенной в себе. Њожно было бы  сказать: —то Я приобрел бы,
если бы завоевав  весь Њир, не знал бы ничего о своей собственной „уше, если
Я  мог  бы  ничего  не  чувствовать,  ничего  не  воспринимать,  ничего   не
переживать; если  бы  все было пусто  внутри! Ѓыть  набитым  полностью  всей
наукой  в Њире и все  же быть пустым  внутри;  это было бы, дорогие  друзьЯ,
горькой судьбой!  ќто  было  бы  подобным  тому, как  быть потерЯнным  среди
феноменов  Њира; это  было бы  подобным тому, как  потерЯ всей ценности  длЯ
собственного внутреннего существа.

     Ћписанное только что  состоЯние  мы  находим  у  многих людей,  которые
приходЯт к нам с некоторым сортом обучениЯ абстрактной философии. Њы находим
его в  тех, кто  неудовлетворенные  и  осознающие свою  опустошенность, сами
потерЯли  интерес  ко  всему  их  знанию,  и  кажутсЯ страдающими; мы  также
встречаем это,  когда  человек  приходит  к  нам с  абстрактной  философией,
способный  дать информацию о  природе  ‚севышнего, космологии и человеческой
„уше  в абстрактных  словах,  и  все  же мы можем чувствовать,  что  все это
приходит из головы, что его сердце не участвует  в этом - его „уша пуста. Њы
чувствовуем  холодность,  когда  мы  встречаем  такую  „ушу.  ’аким  образом
философиЯ  ‘анкхьЯ может стать судьбой,  судьбой, котораЯ  приводит человека
близко  к  потере  себЯ,  не   обладающим  ничем  своим  собственным  и   от
индивидуальности которого Њир не может ничего приобрести.

     ‡атем снова давайте возьмем случай „уши, ищущей развитие одно-сторонним
способом  через  ‰огу,  котораЯ ЯвлЯетсЯ,  так сказать, потерЯнной  в  Њире,
пренебрегающаЯ  знать  что-нибудь  о внешнем Њире.  "—то хорошего длЯ менЯ в
том", говорит такаЯ личность, "чтобы знать как Њир пришел к существованию? џ
хочу найти все в  моем собственном џ; џ буду продвигать себЯ,  развиваЯ  мои
собственные  силы". ’акаЯ  личность может, вероЯтно,  чувствовать внутренний
пыл,    может   часто   возникать   длЯ    нас   как   само-стоЯтельной    и
само-удовлетворенной.  ’ак  может быть; однако  в  дальнейшем она  не  будет
всегда такой, наоборот, со временем такаЯ „уша  будет склонна к одиночеству.
Љогда некто, ведущий жизнь  отшельника,  ищущий в то же времЯ высот „ушевной
жизни идет  далее в Њир, приходЯ  всюду  в контакт с феноменами  Њира, может
вероЯтно сказать: "—то  значат все  эти  вещи длЯ менЯ?"  и если  затем,  по
причине своей  невосприимчивости ко  всей красоте  манифистаций и не понимаЯ
их, он  чувствует себЯ одиноким,  замкнутость ведет к фатальной  судьбе! Љак
можем мы действительно узнать человека, который, используЯ все свои силы длЯ
эволюции своего собственного существа и пренебрегает своими ближними, холдно
и безразлично, как  если бы он желал бы ничего не иметь общего с ними? ’акаЯ
„уша может чувствовать себЯ потерЯнной длЯ Њира; в  то времЯ, как длЯ других
она может возникать эгоистической до предела.

     ’олько если мы рассмотрим такую  жизненную взаимосвЯзь мы осознаем, как
законы судьбы действуют в концепциЯх  Њира. Ќа  заднем плане  таких  великих
откровений, таких великих  философий Њира, как ѓита и ЏосланиЯ ‘в. Џавла, мы
противостоим  руководству таких законов  судьбы. Њы  можем  сказать: если мы
взглЯнем  на  задний  план ѓиты  и  Џосланий  ‘в.  Џавла,  мы  можем  видеть
непосредственное  руководство судьбой.  Љак  можем мы  проследить  судьбу  в
ЏосланиЯх ‘в. Џавла?

     Њы часто  найдем указанным в  них, что истинное  спасение развитиЯ „уши
состоит  в  так  называемом "утверждении  верой", в сравнении с никчемностью
внешних действий; потому что в силу  того, чем  „уша  может стать,  если она
совершит окончательное соединение  с €мпульсом  •риста, когда  она примет  в
себЯ  великую  силу, котораЯ проистекает от  должного  пониманиЯ ‚оскрешениЯ
•риста. Љогда мы  встречаемсЯ  с этим в ЏосланиЯх ‘в.  Џавла, мы чувствуем с
другой стороны, что человеческаЯ „уша  может, так сказать,  быть отброшенной
назад к себе  и таким образом быть  отдаленной от всех  внешних  действий  и
полагатьсЯ всецело на  Њилость  и  утверждение веры.  ‡атем приходЯт внешние
действиЯ;  они есть здесь  в Њире; мы  не уходим от них  из-за  того, что мы
отворачиваемсЯ от них; мы соединЯем  силы с ними в Њире. ‘нова судьба звучит
к нам во всем своем гигантском величии. ’олько если мы смотрим на вещи таким
образом, мы видим мощь таких откровений длЯ человечества.

     ’еперь,  эти два  откровениЯ человечеству Ѓхагавад ѓита и ЏосланиЯ  ‘в.
Џавла внешне очень различаютсЯ одно  от  другого;  и такое  внешнее различие
действует  на „ушу  в каждой  части этих творений. Њы не только  восхищаемсЯ
Ѓхагавад  ѓита  по  причинам, которые  мы  кратко  дали, но  потому что  она
впечатлЯет  нас как  нечто  настолько  поэтическое и мощное;  потому что  от
каждой строфы сиЯет к нам великое благородство человеческой „уши; потому что
во  всем,  произнесенном из  уст  Љришны и его ученика  Ђрджуны,  мы ощущаем
нечто,  что  поднимает нас над каждодневным  человеческим  переживанием, над
всеми  страстЯми,  над всем эмоциональным,  что  может  беспокоить  „ушу. Њы
переносимсЯ  в сферы „ушевного мира, чистоты, покоЯ, бесстрастности, свободы
от эмоции, в атмосферу мудрости, если  мы позволЯем даже  одной  части  ѓиты
воздействовать  на нас; и  читаЯ  ѓиту  мы  ощущаем  всю  нашу человечность,
поднимающуюсЯ на более  высокий  уровень.  Њы ощущаем повсюду, что мы должны
сначала освободить себЯ в большой  мере от того, что ЯвлЯетсЯ только слишком
человечным, если мы желаем позволить возвышенной ѓите воздействовать  на нас
правильным образом. ‚ случае с ЏосланиЯми ‘в. Џавла все это ЯвлЯетсЯ другим.
‚озвышенность    поэтического   Языка   отсутствует,   даже   бесстрастность
отсутствует. Њы возьмем эти ЏосланиЯ ‘в. Џавла и позволим им влиЯть на нас и
мы  ощутим снова  и  снова, как  то, что доноситсЯ  до нас из уст ‘в.  Џавла
исходит от существа, страстно негодующим  на  то, что  произошло. €ногда тон
ЯвлЯетсЯ  порицательным  или  - можно сказать -  обвинЯющим; в ЏосланиЯх ‘в.
Џавла  то  или  это часто проклинаетсЯ;  имеетсЯ  порицание.  ‚ещи,  которые
утверждаютсЯ  как   великие  концепции  •ристианства,  как  Њилость,  ‡акон,
различие  между  законом  ЊоисеЯ  и  •ристианства,  ‚оскрешение  -  все  это
утверждаетсЯ  в тоне,  который  предполагает быть  философским,  но  то  что
предполагаетсЯ  быть философским  определением, однако таковым не  ЯвлЯетсЯ,
потому что  в  каждом предложении слышитсЯ нота  Џавлинизма. Њы  не  можем в
любом предложении  забыть,  что  оно высказываетсЯ  человеком,  который  или
взволнован  или  выражает справедливое  возмущение  против  других,  которые
совершили  то  или  это;  или  который  так  говорит  о  высших   концепциЯх
•ристианства,  что   мы  ощущаем,  что  он  лично   заинтересован;  он  дает
впечатление, что он  ЯвлЯетсЯ пропагандистом этих идей. Њы  не можем найти в
ѓите высказываниЯ  личного сорта  таких, какие  мы находим  в  ЏосланиЯх,  в
которых ‘в. Џавел пишет тому или этому сообществу. Љаким личным ЯвлЯетсЯ все
это! „ыхание личного проходит через ЏосланиЯ  ‘в. Џавла.  ‚ возвышенной ѓите
мы найдем великолепную чистую сферу -  эфирную сферу  - котораЯ граничит  со
сверх-человеческим и  временами простираетсЯ  в нее.  ‚нешне, следовательно,
имеютсЯ   сильные   различиЯ  и   мы  можем  сказать,  что  было  бы  слепым
предрассудком не  признавать,  что через  великую  песню, однажды  данную  в
€ндуизме,  течет единство  мощных пророческих философий Њира, что через ѓиту
нечто благородной чистоты, полностью безличностное, спокойное и бесстрастное
было дано €ндуизму; в  то времЯ, как первоначальные документы •ристианства -
ЏосланиЯ ‘в. Џавла - носЯт как  бы  полностью  личностное, часто  страстный,
пылкий характер,  нечто  совершенно  лишенное  спокойствиЯ. ‡нание  не будет
преобретено отворачиванием  от  истины  и  отказом  принЯть  такие  вещи, но
пониманием  их верным  образом. „авайте, следовательно,  как бы,  запечатлим
этот антитезис на бронзовой табличке в течение последующих рассмотрений.

     Њы  уже  указали во  вчерашней лекции,  что в  ѓите  мы  находим важные
инструкции, данные Љришной Ђрджуне. ’еперь, кто в точности есть Љришна? ќтот
вопрос  должен быть  превыше всего  нашим интересом. Ќевозможно понЯть,  кто
есть Љришна, если не ознакомитьсЯ  с точкой зрениЯ, которую Я уже, используЯ
возможность,  упоминал в  различных местах; то  есть,  что в ранние века всЯ
система  даваниЯ имен  и описаний была полностью отличной от  того, что есть
теперь. Џо существу, теперь ни в малейшей степени не существенно, как назван
человек. €бо мы в действительности не  узнаем  многого  о  человеке  в  наше
настоЯщее времЯ  узнаваЯ то,  что он носит то или иное хорошо известное имЯ,
что он называетсЯ Њиллер или ‘мит. Њы в действительности не узнаем многого о
человеке - как каждый согласитсЯ  - слыша, что он есть "личный советник" или
нечто подобное.  Њы совсем не обЯзательно узнаем многого о людЯх, потому что
мы знаем, к какому социальному порЯдку они принадлежат. Њы не узнаем многого
о человеке сегоднЯ, потому что к нему должно обращатьсЯ как "ваша честь" или
"ваше  величество" или "мой господин"; короче,  все  эти  титулы  не  значат
многого и вы можете легко убедить себЯ, что  другие обозначениЯ,  которые мы
используем сегоднЯ  также не очень важны. ‚ прошедшие века  это было другим.
‚озьмем  ли мы описание философии ‘анкхьЯ  или  нашу  собственную, мы  можем
начать с любой и сделать следующие замечаниЯ.

     Њы  слышали,  что  согласно  философии  ‘анкхьЯ   человек   состоит  из
физического  тела,  тонкого  элементарного или эфирного  тела, тела, которое
содержит  регулЯрные силы чувств, тела, которое называетсЯ Њанас, Ђхамкара и
так далее. Ќам не нужно рассматривать другие, более высокие принципы, потому
что  они,  как правило,  еще не развиты;  однако если  мы  теперь рассмотрим
человеческие  сушества так, как мы видим  их в  этой или той инкарнации,  мы
можем сказать: ‹юди отличаютсЯ  один  от  другого, так что  в одном то,  что
выражаетсЯ через эфирное тело ЯвлЯетсЯ сильно  преобладающим, а в другом то,
что свЯзано с законами, регулирующими чувства, в третьем то, что принадлежит
внутренним чувствам,  в  четвертом Ђхамкара. €ли на нашем собственном Языке,
мы можем сказать, что мы  находим одних людей,  в которых  силы чувственной,
ощущающей „уши особенно заметны; других, в которых силы интеллектуальной или
рассудочной „уши особенно  активны; других, в которых силы сознательной „уши
преобладают и опЯть других,  в которых нечто, инспирированное Њанасом играет
роль и так далее. ’акие  различиЯ должны быть  видимы во всей  манере жизни,
которую человек  ведет.  Ћни ЯвлЯютсЯ  показателЯми  истинной природы самого
человека.  Њы  не  можем в  настоЯщее  времЯ,  по причинам  легко  понЯтным,
определить человека, согласно природе, котораЯ  таким образом выражает себЯ;
ибо если  кто-либо должен был бы,  например, высказать  на сегоднЯшний  день
человеческие  убеждениЯ так  как  они  есть,  что высшее, чего человек может
достичь  в  настоЯщем  –икле  человечества ЯвлЯлось бы отпечатком  Ђхамкары,
каждый  бы был  убежден, что сам он выражает  Ђхамкару более  Ясно  в  своем
собственном существе, чем другие люди; и это было бы убийственным длЯ  него,
если бы ему сказали, что это не тот  случай, что в нем все еще правЯт низшие
принципы. ‚  древние  времена  это не было  так.  —еловек  был  тогда назван
согласно тому, что было  самым существенным в нем;  особенно, когда это  был
вопрос постановки его над другими; навернЯка, даваЯ ему роль лидера, он  был
бы определен наличием особенно существенной части его существа, как было уже
описано.

     „авайте  предположим,  что  в  древние  времена  существовал   человек,
который, в самом  истинном смысле слова, привел  Њанас к  выражению  в себе,
который навернЯка переживал Ђхамкару, однако позволЯл ей как индивидуальному
элементу  оставатьсЯ  больше на  заднем  плане  и  по  счету  своей  внешней
активности  культивировал  Њанас; затем,  согласно  законам  более  древних,
немногочисленных, человеческих кругов  -  и только полностью  исключительные
люди  могли  переживать  их  - такой человек должен  был  бы  стать  великим
законоведом, лидером  больших  масс людей. €  было  бы не удовлетворительным
определЯть его тем же образом как  других людей,  но должно было бы  назвать
его по его выдающейсЯ характеристике как носитель-Њанаса; в то времЯ, другой
только  мог  быть  назван  как  носитель-чувств.  ѓоворилось  бы:  это  есть
носитель-Њанаса, он  есть  Њанас.  Љогда  мы пересекаемсЯ  с  определениЯми,
принадлежащими  тем  древним  временам,  мы должны  принимать  их как  такие
описаниЯ  самого выделЯющегосЯ принципа  человеческой  организации,  который
наиболее сильно выражал себЯ в нем в той особенной  инкарнации. Џредположим,
что в особенном человеке, то что было наиболее особенно выражено, было  тем,
что он ощущал Ѓожественную инспирацию в себе, что он отложил  в сторону  все
вопросы  регулированиЯ  своих  действий  и  познаний посредством  того,  что
внешний Њир учит  через чувства  и посредством  того,  что  разум учит через
мозг, но  слушал  вместо этого  во  всех  вещах Ѓожественное ‘лово,  которое
говорилось  ему, и  сделал  себЯ  вестником Ѓожественной субстанции, котораЯ
говорила из  него! ’акой человек был бы назван ‘ыном Ѓожьим. ‚ …вангелии ‘в.
€оанна такие  люди  назывались ‘ынами  Ѓожьими,  даже с самого начала первой
части.

     ‘ущественной  частью было  то,  что  все остальное  было  оставлено без
рассмотрениЯ, когда  такаЯ  значимаЯ часть была выражена. ‚се остальное было
неважным. Џредположим  мы  должны были бы  встретить двух  человек;  одного,
который был обычным человеком, который позволЯл Њиру  воздействовать на него
через  его чувства и размышлЯл об этом  впоследствии  рассудком, свЯзанным с
его  мозгом;  другого, в  котором  излучалось  ‘лово  Ѓожественной мудрости.
‘огласно  древним идеЯм  мы должны были бы  сказать: Џервый есть человек, он
был рожден от  отца и матери,  был рожден плотью.  ‚ случае другого, который
был вестником Ѓожественной субстанции, никакого рассмотрениЯ не уделЯлось бы
тому, что составлЯет  обычную  биографию, как  это был бы  случай с  первым,
который созерцал Њир через свои чувства и посредством разума, принадлежащего
его мозгу. Ћписывать биографию второго человека было бы глупостью. €бо факт,
что  он носит плотское тело был  бы только несущественной, а не существенной
вещью; оно было, так сказать, только средством через которое он выражал себЯ
длЯ других людей. ‘ледовательно мы скажем: ‘ын Ѓожий рожден не  от плоти, но
от  непорочности, девственности, он рожден непосредственно от „уха;  другими
словами,  то  что  существенно  в  нем, через  что  он ЯвлЯетсЯ  ценным  длЯ
человечества, снисходит от „уха, а в древние времена это было  единственным,
что почиталось. ‚ определенных  школах инициации, посвЯщениЯ  большим грехом
рассмативалось  бы  то, чтобы  описывать  обычную биографию,  котораЯ только
ссылалась на обычные событиЯ человека, о котором было распознано, что он был
замечательным,  вследствие  высших  принципов  своей  человеческой  природы.
‹юбой, кто сохранил даже немного чувства высших принципов тех древних времен
не  может не рассматривать  таких  биографий, какие  написаны  о ѓете, как в
высшей степени абсурдными. ’еперь давайте вспомним, что в те древние времена
человечество  жило  с идеЯми и чувствами  проникнутыми убеждением, что такой
человек, Њану, в котором  Њанас  ЯвлЯлсЯ преобладающим принципом, поЯвлЯетсЯ
однако редко, должно ждать долгие эпохи, прежде чем он может поЯвитьсЯ.

     ’еперь, если вы  подумаете  о  том, что  может  жить в  человеке нашего
настоЯщего –икла человечества,  как глубочайшаЯ часть  его существа, которую
каждый  человек  может смутно ощущать  как тайные силы  в нем, которые могут
поднЯть  его к „ушевным высотам; если мы подумаем о том,  что  у большинства
людей существует только в рудименте, в  зачатке, становЯщимсЯ в очень редком
случае  существенным принципом  человеческого  существа - существа,  которое
поЯвлЯетсЯ только от времени  до времени  чтобы стать  лидером других людей,
которое выше, чем все Њану, который живет как эссенциЯ в каждом человеке, но
который  как  действительнаЯ  внешнЯЯ  личность  поЯвлЯетсЯ только однажды в
Љосмическую эпоху; если  мы можем  сформировать такую  концепцию  этого,  мы
подходим ближе к существу Љришны. Ћн есть человек как целое; он есть - можно
почти сказать -  человечество  как таковое, мыслимое как отдельное существо.
‚се  же  он не есть  абстрактное существо.  Љогда  люди  сегоднЯ  говорЯт  о
человечестве в целом, они говорЯт о нем абстрактно, потому что они сами есть
абстрактные мыслители. Ђбстрактное существо  есть мы сами сегоднЯ, пойманные
как  мы есть в чувственном Њире и это стало нашей общей судьбой. Љогда некто
говорит  о человечестве  в целом, он имеет только неЯсное  восприЯтие,  а не
живую идею  его.  ’е,  кто  говорЯт о  Љришне,  как о  человеке в  целом, не
подразумевают  абстрактную  идею, которую некто имеет  в своем уме  сегоднЯ.
"Ќет",  говорЯт они,  "истинно,  такое ‘ущество  живет в  зародыше  в каждом
человеке, однако оно поЯвлЯетсЯ как индивидуальный человек  и говорит устами
человека  только  однажды  в  каждой  Љосмической  эпохе".  Ћднако  с  таким
‘уществом это  не  есть вопрос  внешнего плотского тела,  или  более тонкого
элементарного тела, или  сил чувственных  органов, или Ђхамкары и Њанаса, но
главной вещью ЯвлЯетсЯ  то, что  в Ѓуддхи и Њанасе непосредственно свЯзано с
великой универсальной Љосмической субстанцией, с Ѓожественным, которое живет
и пронизывает Њир.

     Ћт времени до времени длЯ руководства человечества поЯвлЯютсЯ ‘ущества,
такие,  которых мы видим в  Љришне,  великом “чителе  Ђрджуны.  Љришна  учит
высшей человеческой мудрости, высшей человечности, и он учит этому так,  как
это  ЯвлЯетсЯ  его собственной  природой,  а  также таким образом,  что  это
относитсЯ к каждому человеческому существу, ибо все, что содержитсЯ в словах
Љришны должно  быть найдено в зародыше  в каждой  человеческой  „уше.  ’аким
образом, когда человек взирает на  Љришну,  он  взирает  на свою собственную
высшую  самость, џ  и  также на другого, того кто поЯвлЯетсЯ  перед ним  как
другой  человек, в котором он чтит то, кем он сам  имеет предрасположенность
стать,  и все же кто ЯвлЯетсЯ отдельным  существом от него самого и имеет то
же  самое отношение  к  нему,  как Ѓог к человеку. ’аким  образом должны  мы
мыслить  об отношении Љришны к своему  ученику  Ђрджуне,  и затем мы получим
основной  тон  того, что звучит  к нам от  ѓиты; такой основной тон, который
звучит  так,  как если  он  принадлежит  каждой „уше и может отзвучиватьсЯ в
каждой   „уше,   который   ЯвлЯетсЯ   всецело   человеческим,  так   интимно
человеческим, что каждаЯ „уша,  котораЯ  чувствует это, была бы пристыженной
если  бы она  не ощущала  в себе стремление  прислушатьсЯ к  великим учениЯм
Љришны.   ‘   другой  стороны,  все  это  кажетсЯ   таким  спокойным,  таким
бесстрастным, таким  возвышенным и мудрым, потому что говорит ‚ысшее; потому
что то, что  есть Ѓожественное  в каждой  человеческой природе и потому, что
все  же   однажды  поЯвлЯетсЯ  в  эволюции  человечества,  воплощенное,  как
Ѓожественное  человеческое  существо.   Љак   возвышенны  эти   учениЯ!  Ћни
действительно   так  возвышенны,   что  ѓита  справедливо   носит   название
"‚озвышенной  Џесни"  или  "Ѓхагавад  ѓита".  ‚ ней мы найдем  прежде  всего
учениЯ,  о которых  мы  говорили  во  вчерашней  лекции,  возвышенные слова,
возникающие из возвышенной ситуации; учение, что все, что изменЯетсЯ в Њире,
хотЯ  это может изменЯтьсЯ таким образом, что возникновение  и исчезновение,
рождение и смерть, победа  или  поражение, возникают  как внешние событиЯ, в
которых  во  всех  них  выражаетсЯ  нечто  непреходЯщее,  вечное,  постоЯнно
существующее; так что  тот,  кто должным  образом желает размышлЯть  о Њире,
должен  возвысить   себЯ  от  преходЯщего   к  такому  постоЯнству.  Њы  уже
встречались с этим в ‘анкхьЯ, в разумных размышлениЯх  как о непреходЯщем во
всем преходЯщем, о том,  как обе побежденнаЯ  и победившаЯ „уши  равны перед
Ѓогом, когда дверь смерти закрываетсЯ за ними.

     ‡атем  Љришна дальше  говорит своему ученику  Ђрджуне,  что „уша  также
может быть уведена от размышлениЯ о каждодневных вещах другим путем, то есть
через ‰огу. …сли „уша способна  на благоговейное  почитание, приверженность,
то  это  ЯвлЯетсЯ  другой  стороной  ее  развитиЯ. Ћдной  стороной  ЯвлЯетсЯ
прохождение  от  одного феномена  к  другому  и всегда  направлЯЯ  идеи, или
освЯщенные Ясновидением или нет, к этим феноменам. „ругаЯ сторона есть та, в
которой человек отвращает все внимание от внешнего Њира, закрывает все двери
тому, что он может  вспомнить, переживаЯ в своей обычной  жизни  и входит  в
свое  самое внутреннее существо. Џосредством подходЯщих упражнений, он затем
вытЯгивает то, что обитает в его собственной „уше; он направлЯет свою „ушу к
тому, что он  может  смутно чувствовать  как  ‚ысшее, и силой благоговейного
почитаниЯ пытаетсЯ возвысить себЯ. ’ам,  где  это  происходит,  он поднимает
себЯ  выше  и  выше  посредством ‰оги, окончательно  достигаЯ высших стадий,
которые могут быть достигнуты сначала использованием  телесных инструментов;
он  достигает таких высших стадий, в которых мы живем, когда  освобождены от
телесных  инструментов,  когда,  так  сказать,  мы  живем вне тела, в высших
принципах человеческой  организации.  Ћн  таким  образом  поднимает  себЯ  в
совершенно  другую форму жизни. ”еномены жизни и их деЯтельности  становЯтсЯ
„уховными;  он  приближаетсЯ  все  ближе  и  ближе  к  своему   собственному
Ѓожественному существованию  и  увеличивает свое  существо  до  Љосмического
существа, увеличивает человеческое существо до  Ѓога настолько, насколько он
терЯет индивидуальные ограничениЯ своего собственного существа и погружаетсЯ
во ‚се через ‰огу.

     Њетоды, которыми  ученик великого  Љришны может  поднЯть  себЯ одним из
этих путей  к „уховным высотам  даютсЯ затем. Џрежде всего различие делаетсЯ
между  тем,  что  люди  должны  делать  в  обычном  Њире.  ќто действительно
грандиознаЯ ситуациЯ, в которой ѓита помещает это перед нами. Ђрджуна должен
сражатьсЯ против  своих кровных родственников. ќто есть  его внешнЯЯ судьба,
его  собственное  деЯние, его  Љарма, котораЯ  включает  деЯниЯ, которые  он
должен прежде всего завершить в такой  особенной ситуации. ‚ этих деЯниЯх он
живет  сначала как внешний человек; но великий Љришна  учит его, что человек
только тогда становитсЯ мудрым, только тогда объединЯет себЯ с  Ѓожественным
вечным, если он совершает свои дела потому, что  они сами во внешнем течении
природы  и эволюции  доказывают  свою необходимость; и все же мудрый человек
должен освободить себЯ от  них. Ћн совершает деЯниЯ; однако в нем существует
нечто, что в  то же самое  времЯ  ЯвлЯетсЯ  смотрЯщим на эти деЯниЯ,  что не
имеет своего участиЯ в них, что говорит: џ выполнЯю работу, но Я также равно
могу сказать: џ  позволЯю ей совершатьсЯ. Њудрым  становЯтсЯ рассматриванием
того, что совершаетсЯ, как если бы это  было сделано  другим;  и не позволЯЯ
себе быть обеспокоенным желанием,  которое вызывает  деЯние или  страданием,
которое оно может произвести. "ќто все равно", говорит великий Љришна своему
ученику Ђрджуне, "находишьсЯ  ли ты  в рЯдах  сыновей  Џанду  или  там среди
сыновей Љуру; что  бы  ты ни делал, ты должен, как мудрый человек освободить
себЯ от Џанду-изма и Љуру-изма. …сли это не  воздействует на тебЯ, должен ли
ты действовать с Џанду как  один из них, или действовать с Љуру как  если бы
ты был сыном Љуру;  если ты  можешь  поднЯть себЯ над всем этим  и  не  быть
подверженным  воздействию твоих собственных  дел, как  пламЯ, которое  горит
спокойно в месте, защищенном от ветра, непобеспокоенное  ничем внешним; если
твоЯ  „уша,  так  мало обеспокоеннаЯ  своими  собственными  деЯниЯми,  живет
спокойно  нарЯду с ними, тогда она становитсЯ мудрой; тогда  она освобождает
себЯ от своих деЯний  и  не  вопрошает  какой  успех  сопутствует  им".  €бо
результат наших деЯний касаетсЯ только узких ограничений  нашей „уши; однако
если мы совершаем их вследствие человечности или течение дел Њира требует их
от  нас,  тогда  мы совершаем эти деЯниЯ независимо от того  ведут ли они  к
ужасным  или  к  прекрасным результатам длЯ  нас.  ’акое  поднЯтие себЯ  над
собственными деЯниЯми, такое стоЯние прЯмо независимо от того  что наши руки
могут натворить,  даже  -  говорЯ  о  ситуции  ѓиты  -  что  наши мечи могут
натворить или что мы можем сказать нашими устами;  такое стоЯние прЯмо нашим
внутренним  џ,  независимо  от  всего, что мы говорим нашими устами и делаем
нашими  руками, это есть то, к чему великий Љришна направлЯет своего ученика
Ђрджуну. ’аким образом великий  Љришна  направлЯет своего  ученика Ђрджуну к
человеческому идеалу,  который так представлЯетсЯ,  что  человек говорит:  џ
совершаю мои деЯниЯ, но не имеет значениЯ совершаютсЯ ли они мной или другим
-  Я смотрю  на них; то,  что совершаетсЯ  моими  руками или говоритсЯ моими
устами,  Я могу  смотреть на это  так  же объективно, как  если  бы Я  видел
камень, освобождающийсЯ и скатывающийсЯ с горы вниз  в глубины. ’ак Я стою в
отношении моих деЯний; и  хотЯ Я могу  быть в  состоЯнии знать  то  или это,
формировать концепции Њира, Я  сам полностью отличен от  этих концепций, и Я
могу  сказать: ‚о мне обитает  нечто, что, это истинно, объединено со мной и
что  воспринимает,  но Я смотрю  на то, что это другое  нечто  воспринимает.
’аким  образом Я сам свободен от моих восприЯтий. џ могу  стать свободным от
моих  деЯний,  свободным  от  моего знаниЯ и свободным  от  моих восприЯтий.
‚ысокаЯ идеЯ  человеческой  мудрости таким образом помещена  перед нами! € в
конце концов,  когда это нечто поднимаетсЯ в „уховное, встречаю ли Я демонов
или свЯтых „ухов, Я могу смотреть на них внешне. џ сам стою здесь, свободный
от всего, что  происходит, даже в „уховных мирах вокруг менЯ. џ смотрю и иду
моим  собственным  путем, и  не  участвую в том,  в чем Я принимаю  участие,
потому что Я стал смотрЯщим. ќто есть учение Љришны.

     ’еперь, услышав, что учение Љришны основано на философии ‘анкхьЯ, будет
совершенно Ясно  длЯ нас,  что это должно быть так.  ‚о многих  местах можно
видеть его сиЯющим через учение Љришны; когда Љришна говорит своему ученику:
„уша,  котораЯ  живет в тебе свЯзана  несколькими различными  способами; она
свЯзана  с грубым физическим  телом,  она  свЯзана  с  чувствами, с Њанасом,
Ђхамкарой, Ѓуддхи; но ты отличен от всех их. …сли ты рассмотришь всех их как
внешние,  как  оболочки окружающие тебЯ, если ты осознаешь, что как „ушевное
существо ты независим от всех их, тогда ты  понЯл  нечто, чему Љришна  желал
научить тебЯ. …сли ты осознаешь, что твои свЯзи  с внешним  Њиром, с Њиром в
целом,  были даны тебе  через ѓуны,  через ’амас, ђаджас и ‘аттву,  тогда ты
узнаешь, что в обычной жизни человек свЯзан с мудростью и добродетелью через
‘аттву, со  страстЯми и  влечениЯми, с  жаждой существованиЯ через ђаджас, а
через ’амас он свЯзан с ленью, небрежностью и  сонливостью. Џочему человек в
обычной  жизни чувствует энтузиазм к  мудрости и добродетели? Џотому что  он
имеет отношение к базовой природе, характеризуемой ‘аттвой. Џочему человек в
обычной жизни  чувствует радость и  стремление ко внешней  жизни,  чувствует
удовольствие во внешних  феноменах жизни?  Џотому  что он  имеет отношение к
жизни,  определЯемое  через ђаджас.  Џочему люди  идут  через обычную  жизнь
сонно,  лениво  и   неактивно?  Џочему  они   чувствуют  угнетенными   своей
телесностью?  Џочему  они не  находЯт возможным непрерывно  поднимать себЯ и
побеждать свою телесную  природу? Џотому что  они  свЯзаны с  Њиром  внешних
форм, который в философии  ‘анкхьЯ выражен через ’амас. Ћднако  „уша мудрого
человека должна стать  свободным  от  ’амаса,  должна  оборвать свою свЯзь с
внешним  Њиром,  выраженной  сонливостью,  ленностью и неактивностью.  Љогда
таковые удалены  от  „уши,  тогда  она только свЯзана  с внешним Њиром через
ђаджас  и  ‘аттву.  Љогда человек уничтожил свои страсти и влечениЯ и  жажду
существованиЯ, сохранЯЯ энтузиазм длЯ добродетели, состраданиЯ и знаниЯ, его
свЯзь  с внешним Њиром впредь ЯвлЯетсЯ тем, что  философиЯ  ‘анкхьЯ называет
‘аттва. Ћднако когда  человек также  стал освобожденным от такой тенденции к
добродетели и знанию, когда, хотЯ и  как добродетельный и мудрый человек, он
ЯвлЯетсЯ  независимым   от  своего  внешнего  выражениЯ  даже   в  отношении
добродетели и знаниЯ; когда  добродетель есть естественный долг, а  мудрость
как нечто изливающеесЯ на  него, тогда он прекратил  свою свЯзь  с  ‘аттвой.
Љогда, однако, он  таким образом  снЯл  с себЯ  три ѓуны, тогда он освободил
себЯ от всех  свЯзей с каждой внешней  формой,  тогда он триумфирует в своей
„уше и понимает нечто, что великий Љришна желал сделать из него.

     —то тогда постигает человек, когда он стремитсЯ стать тем,  что великий
Љришна удерживает перед ним как идеал  - что он  тогда понимает? Џонимает он
тогда более Ясно формы внешнего Њира? Ќет, он уже понЯл их; однако он поднЯл
себЯ  над  ними.  Џостигает он  более Ясно отношение  „уши  к таким  внешним
формам? Ќет, он уже постиг это, однако он поднЯл себЯ над  этим. ќто не есть
то, что  он может встретить во внешнем Њире, Њире  многочисленности форм или
свою свЯзь с  этими формами, которую он теперь понимает, когда он сбрасывает
три ѓуны; ибо  все это принадлежит более ранним стадиЯм. Џока некто остаетсЯ
в  ’амасе,  ђаджасе   или  ‘аттве,  он  становитсЯ  свЯзанным  с  природными
рудиментами бытиЯ, адаптирует себЯ к социальным взаимоотношениЯм и к знанию,
и  приобретает качества  добродетели и симпатии. Ќо если некто поднЯлсЯ  над
всем этим, он  сбросил  все эти взаимоотношениЯ на предыдущих  стадиЯх.  —то
воспринимает  тогда некто,  что возникает  перед его глазами? ’о,  что некто
воспринимает и что возникает перед ним не  есть все это. —ем  может быть то,
что отличаетсЯ от всего, чего некто достигает на пути ѓун?

     ќто есть ни что иное как то, что некто окончательно распознает как свое
собственное существо,  ибо все  остальное,  что может принадлежать  внешнему
Њиру было сброшено прочь на предыдущих стадиЯх. ‚ вышеупомЯнутом смысле, что
есть  это?  ќто  есть сам Љришна; ибо он  сам есть выражение того, что  есть
высшего в себе. ќто означает, что когда некто проработал себЯ до высшего, он
есть лицом к лицу с Љришной, ученик  со  своим великим  “чителем,  Ђрджуна с
самим Љришной, который обитает во всех вещах, что существуют и который может
истинно  сказать о себе: "џ не есть одинокаЯ гора, если Я есть среди  гор, Я
есть наибольшаЯ из всех их; если Я  поЯвлЯюсь на ‡емле, Я не  есть отдельный
человек, но  величайшаЯ человеческаЯ манифестациЯ, такаЯ, котораЯ поЯвлЯетсЯ
однажды в Љосмическую эпоху как лидер человечества и так  далее; …динство во
всех формах, это  есть  џ, Љришна".  -  ’аким образом сам  учитель  ЯвлЯетсЯ
своему ученику, присутствующим в своем собственном ‘уществе.  ‚ то же  самое
времЯ делаетсЯ  Ясным в  Ѓхагавад ѓита, что  это есть нечто величественное и
могущественное,  высшее, чего человек может  достичь. —тобы поЯвитьсЯ  перед
Љришной,  как это  сделал Ђрджуна, может произойти  через постепенные стадии
инициации,  посвЯщениЯ;  это  произошло бы  тогда  в глубинах обучениЯ ‰оги;
однако это могло бы быть также представлено как струЯщеесЯ из самой эволюции
человечества,  данное человеку,  как бы, как деЯние Њилости, и таким образом
представленное в ѓите.  Ђрджуна был поднЯт вдруг, как  бы, прыжком,  так что
телесно он имел Љришну перед собой; и ѓита ведет к определенной точке, точке
в  которой Љришна стоЯл перед ним. Ћн не стоит  теперь перед ним как человек
из плоти и крови. —еловек, который может быть рассматриваем как другие люди,
представлЯет  то,  что  ЯвлЯетсЯ  несущественным  в Љришне. €бо  то ЯвлЯетсЯ
существенным, что есть во всех людЯх; однако так же, как другие царства Њира
представлЯют, как бы, только разрозненное человечество, так же все, что есть
в остальном Њире, есть в Љришне. Ћстальной Њир исчезает и Љришна  есть здесь
как  Ћдно.  Љак  Њакрокосмос к  Њикрокосмосу, как человечество,  как  целое,
сравнимое  с  маленьким  каждодневным  человеком,  так  же  есть   Љришна  к
индивидуальному человеку.

     —еловеческаЯ сила пониманиЯ не достаточна длЯ того, чтобы осознать это,
если сознание этого  должно  прийти к человеку деЯнием Њилости,  ибо Љришна,
если  смотреть  на  существенное  в  нем  - что только  возможно длЯ  высшей
Ясновидческой  силы - поЯвлЯетсЯ  пол