еужели опЯть проголодалсЯ?
     -- “-ку,  у-ку,  --  ответил  ѓриша,  тараща глаза и мотаЯ
головой.
     -- ЏонЯтно, соскучилсЯ.
     ѓриша насторожилсЯ и замер.
     -- ѓоворить хочешь? „а? -- ѓриша тут же активизировалсЯ  и
закивал.
     -- “-гу, у-гу, -- озабоченно заподтверждал он.
     ’огда  ведьма наклонилась к нему, протЯнула к нему руки, и
ѓришино лицо оказалось в ее ладонЯх, и она  приподнЯла  его  на
себЯ.
     -- ’олько  смотри, не орать, -- пригрозила она, -- ты менЯ
понЯл? -- € ѓриша кивнул в знак безысходного согласиЯ.  Џолучив
подтверждение  о  соблюдении  спокойствиЯ,  ведьма  развЯзала и
смотала бинт, отодрала пластырь от губ председателЯ.
     -- “х, -- сказал тот тЯжеловесно и незамысловато.
     -- —то значит "ух", а, толстЯчок? -- игриво  расхохоталась
…катерина.
     -- џ ѓриша, -- мужественно проговорил кооператорщик.
     -- „а,  ѓриша,  ѓриша, -- улыбаЯсь, подтвердила …катерина,
-- ты понимаешь, в какую ты историю влЯпалсЯ?
     -- Џонимаю.
     -- Ќи хрена ты еще не понимаешь, дорогой мой,  --  сказала
…катерина  и  юзом  придвинув пенек поближе к ѓрише, уселась на
него. -- …сть и в самом деле не хочешь?
     -- Ќет, а ты ведьма?
     -- Ђ что, разве не похожа?
     -- ‚ы менЯ убьете?
     -- „убина, ты еще очень нужен.
     -- Ћтпусти менЯ, ведьма.
     -- Ќу да, ты умотаешь, а ‘ергею куда возвращатьсЯ?
     -- Ђ что там за бездна, пустота?
     -- ѓде?
     -- Ќу там, где Я сидел.
     -- Ђ-а, ты вот о чем, это, дорогой мой, переход в Ђстрал.
     -- Ќа тот свет?
     -- Њ-м-м-да... -- призадумалась …катерина, --  в  какой-то
мере ты прав.
     Ќекоторое времЯ они сидели молча.
     -- Ќу  ты  что,  ѓриша,  в штаны нагадил, что ли? ѓоворить
хотел...
     Ќо  ѓриша  не  отзывалсЯ,  он  почему-то  закрыл  глаза  и
про-должал сидеть молча.
     ‚начале  …катерина  не  обратила  никакого  вниманиЯ на ту
блажь председателЯ, она спокойно сходила на кухню и приготовила
две чашечки чаЯ с лимоном, и вскоре она снова  оказалась  возле
ѓриши  и  села  на пенек, а чашечки с чаем поставила на третий,
свободный пенек.
     -- „олго  ты  еще  будешь  с  закрытыми  глазами   сидеть,
кукушонок?  џзыком  поработать  надо,  а  то  совсем разучишьсЯ
говорить. -- ’еперь ѓришино молчание и закрытые глаза стали уже
не удивлЯть, а настораживать ведьму. -- Ќу ты смотри, обнаглел,
-- оживилась …катерина. -- ‡абастовку  устраиваешь?  --  громко
проговорила  ведьма  у  самого  ѓришиного  уха.  --  Њожет, еще
голодовку объЯвишь? -- Ќо ѓриша продолжал упорно молчать.
     €  тут  в   следующее   мгновение   случилось   совершенно
неожиданное:  ѓришино  дыхание остановилось, …катерина сразу же
это заметила.
     -- ќ, да ты шутишь, толстЯчок? Ѓесполезно, сам задохнутьсЯ
не сможешь. Ќу хорошо, проверим, сколько ты без воздуха сможешь
просидеть, -- и она азартно стала поглЯдывать на наручные часы.
     Ќо прошло две, три минуты, а ѓриша не дышал.
     € тут …катерина догадалась, она мгновенно все понЯла.
     Ќе  медлЯ  ни  секунды  она  быстро  улеглась  на  пол   и
экстериаризировалась  в  низший Ђстрал, приблизилась к ѓришиной
пуповине и втиснулась в его тело, быстренько навела там порЯдок
и стала дышать за ѓришу, а председателЯ в теле не оказалось.
     “видев из Ђстрала ситуацию, ожидающую  менЯ  на  ‡емле,  Я
опрометью ринулсЯ в ѓришино тело.
     -- Ќу наконец-то, -- сказал …катерина, потеснившись в теле
председателЯ,  освободив  место  длЯ  менЯ,  -- ѓриша бежал, --
сказала она.
     -- џ знаю, -- ответил Я, --  ему  удалось  умереть,  Я  не
подумал об этом, как возможном, не заблокировал выход.
     -- Ќу  и  что  теперь  будем  делать?  …сли  тело оставить
опустошенным, оно погибнет, начнет разлагатьсЯ. Њало  того  что
мы вмешались в инкарнационную судьбу этого типа, так его начнут
разыскивать  и  здесь же, на физическом плане. Ћн женат? “ него
есть дети?
     -- „а, двое детей.
     -- ЏридетсЯ мне отсиживатьсЯ в этом  теле,  на  то  времЯ,
пока ты будешь устраивать свои астральные дела, так Я сама себЯ
и   трахать   начну,   --   чувственно  хохотнула  …катерина  и
замолчала... -- Ђ если серьезно, что  будем  делать?  --  снова
заговорила она.
     -- Њне нужно подумать.
     -- ЏрЯмо сейчас? -- озаботилась …катерина.
     -- „а, -- сказал Я и покинул ѓришино тело.
     -- ’олько ты недолго, -- донессЯ до менЯ чувственный шлейф
ведьмы, а Я уносилсЯ в Ђстрал.


        ‹юдочка

     Љогда  Я  вышел  в  Ђстрал, мне вспомнилось: при встрече с
‹юдочкой на ней была тюремнаЯ одежда... ‚ теснине земного тела,
когда Я озабоченно и слепо ютилсЯ на планете физического плана,
в те мои суровые и сонливые ученические  времена  на  ‡емле  --
очень  Я  боЯлсЯ  тюрьмы.  ЃоЯлсЯ,  даже  когда  предчувствовал
Ђстрал, и уже ощущал пластичную силу Љосмического ‘ознаниЯ.  Ќо
совершаЯ  астральные  полеты,  осваиваЯ  мир тонкой энергетики,
стал  страшитьсЯ  тюрьмы  еще  упорнее...   ЋсваиваЯ   просторы
космической   свободы,  Я  не  хотел,  чтобы  мое  земное  тело
очутилось в камере, в каменистой или бетонной Ячейке социальной
воли.
     Џозже Я  стал  понимать:  мне  восторженно  нравилось  мое
существование  в  образах, человеко-ветреное парение мысли, и Я
вовсе не хотел закрепощать свое, и без  того  отЯгощающее  менЯ
земное тело еще более, нежели то предоставила мне природа моего
происхождениЯ.
     џ так редко пребывал на свободе...
     Љаждый   раз,   возвращаЯсь,   Я   становилсЯ  практически
неподвижным, и  мне  приходилось  перемещатьсЯ  в  пространстве
планеты  в  объеме  своего  физического  тела,  а это и так мне
казалось нестерпимым огорчением заключениЯ. € Я не вынес бы еще
большего заточениЯ! €менно поэтому Я боЯлсЯ тюрьмы...
     ђедкость простора напоминала о себе на узаконенной  ‡емле,
и  мне  изредка,  но  удавалось  в  относительном подвижии тела
испытывать  проблески  астральной  гармонии:  бывало,   заметив
благоприЯтный  момент,  Я  бежал  осатанело  по  улице,  искоса
озираЯсь по сторонам, не видит ли кто, и  впадал  в  как  можно
более   разболтанную   манеру  поведениЯ,  если  мне  надоедало
общество поводырей.
     € в одном, и в другом случае, или в каком еще-либо другом,
Я отчаЯнно  пыталсЯ  как  бы  оттолкнутьсЯ,  как  бы   сместить
жестокую  неподвижность  мира  грубых  форм  относительно моего
сознаниЯ, затонувшего в телесной трЯсине.
     €так, Я боЯлсЯ тюрьмы  в  те  тускнеющие  сегоднЯ  времена
земной жизни.
     ...  Ќо  теперь Я решительно уносил свое астральное тело в
пространстве   тонкого   мира,   Я   направлЯл    ход    своего
энергетического  воображениЯ к тому самому месту, мимо которого
когда-то проходил осторожно, словно боЯлсЯ, что чьЯ-то  корЯваЯ
злораднаЯ  сила  подстерегает  каждый мой шаг и неумолимо ждет,
может, отступитсЯ жертва:  опустит  не  на  то  место  ногу  на
тротуаре или вдруг обернетсЯ на зов невежества, замешкаетсЯ. Ќо
Я  проносил  свое  сердце  мимо городского зданиЯ тюрьмы всегда
мЯгко и  прислушиваЯсь  к  нему,  проносил  его  точно  спЯщего
ребенка,  способного  шевельнутьсЯ  от  пристального взглЯда, и
отзывчиво проснутьсЯ в любой нестерпимый  момент  опасности,  и
вскричать,  выдать  менЯ,  обнаружить  мой страх и обнажить длЯ
нападениЯ мою осознанно затаившуюсЯ душу.
     Ћ, этот мир ‡емли! ‹юди ‡емли! Ћни  даже  не  представлЯют
себе, насколько все едино, беспрекословно едино.
     ...   Њир  неощутимых,  но  всесильных  равновесий,  и  не
где-нибудь  там,   в   космосе,   в   какой-то   малодоступной,
непроглЯдной  стороне,  а  и  у них, на видимой ‡емле. ‚едь и в
самом деле, стоит сделать какое-нибудь,  пусть  даже  крохотное
движение  там,  на  планете,  или даже просто слегка вообразить
здесь,  в  Ђстрале,  взмыслить  что-либо,  и  тут   же   где-то
обЯзательно   что-то   произойдет,   изменитсЯ,   и   возможно,
основательно и бесповоротно.
     Ќе зрЯ была нужна точка опоры философу, чтобы  перевернуть
‡емлю.
     ѓде-то  есть,  дремлет  до  поры  до  времени и она, и как
знать,  в  чем  заключаетсЯ  ее   исходнаЯ,   магическаЯ   сила
предопределенности!  ‚озможно,  кому-то  всего  лишь достаточно
шевельнутьсЯ  чуть-чуть,  переместить  какой-нибудь  предмет  в
пространстве  на  неуловимое  расстоЯние или подумать о ком-то,
осмыслить что-либо, и... ‡емлЯ  определенно  перевернетсЯ!  €ли
даже растворитсЯ вовсе, перестанет существовать! ‚от почему Я и
в  самом  деле  всЯкий  раз, когда проходил мимо зданиЯ тюрьмы,
чувствительно  боЯлсЯ  проделать  неверный   шаг,   тот   самый
единственный шаг, который способен был в одно жесткое мгновение
прочно  бросить  менЯ в еще большие социальные застенки, нежели
те, в которых Я и так находилсЯ. Ѓросить,  загнать  мое  земное
тело в обшарпанный тупик бетонной камеры...
     џ снова сгустил астральный план до зеркального изображениЯ
земного мира, попутные размышлениЯ остановились и отступили...
     ‘густок  моего воображениЯ сосредоточенно завис неподалеку
от  городской   тюрьмы.   ’еперь   Я   отрешенно   рассматривал
энергетическую  картинку многоэтажной темницы человеческих душ.
џ видел, как одни из них прозревали,  задумываЯсь  над  жизнью,
другие   метались  всем  своим  земным  телом,  изламываЯсь  по
камерам,  и  выискивали,  ожидали  лазейки  свободы,  а  третьи
начинали презирать мир земли и даже кое-кто из последних швырЯл
свое  физическое  тело  на  ледЯные,  пористые  стены одиночной
камеры,  с  раздробленными   в   некоторых   местах   бетонными
окровавленными  шипами.  џ  искал ‹юду, ‹юдочку, как называл ее
Љупсик.
     Ќо в самом деле! ѓде же она?.. џ же точно знал:  ‹юду,  ее
астральное  тело  воруют  именно  отсюда!..  Ќо  это же мужскаЯ
тюрьма...
     ‚ камере номер  сорок  пЯть  сидело  четверо  заключенных.
’очно, Я не сомневалсЯ, ‹юдочка должна находитьсЯ здесь.
     "Ќо  тогда как же так! -- недоумевал Я. -- ЊужскаЯ тюрьма,
в камере одни мужчины, но девушку воруют все-таки отсюда!"
     -- Ѓыло и у менЯ на свободе...  ‚се  было...  --  заунывно
произнес  погрустневший  Џахан  и, невесомо помолчав, заговорил
дальше: -- € четырнадцатилетних девочек трахал,  и  паскудам  с
вок-зала сосать давал, и бабки шелестели по ветру...
     -- “ менЯ ведь моЯ дочурка тоже сидит в колонии, ей сейчас
пЯтнадцать,  --  на тЯжелом выдохе бессильно высказал Љосой. --
Ћх, и набухались, помню, однажды!.. ‡а поселком, на  полЯнке...
Ѓыл  Я,  мой братан и она, Њаринка!.. …й тогда еще четырнадцати
не исполнилось. ‚ этот, как его, волейбол  играли...  --  Љосой
помолчал,  словно  прикидываЯ  что-то.  --  Џоиграли, на травке
развалились, классно под солнышком  разнежились!  Ѓратан  зачал
шарить  груди у Њаринки, шепчет все, ножки, мол, у твоей пискли
хорошенькие. Ђ она, сучка,  лежит  и  балдеет,  как  же,  мужик
ласкает! Џотом смотрю, а он ее уже сосет вовсю! ћбку заголил...
Ћрала, как резанаЯ, искусала братану плечи, стерва! Ђ потом и Я
на  нее  залез  о  кости  погреметь,  менЯ  не  кусала, соплЯми
шмыгала, выла, но терпела, как-никак, отец все-таки!
     -- „а-а... -- протЯнул Џолковник. -- †итуха сложнаЯ штука,
Я вот когда служил, долго разбиралсЯ, кто же  прав,  а  кто  же
нет.  €  все-таки  пришел  к тому, что как ты поступаешь, так и
должно быть на этой заподлистой земле дураков!...  Ѓывало,  все
бумажки  перекладываешь,  крысой  конторской себЯ чувствуешь, а
все одно, хочетсЯ тебе хорошо жить!  ‚от  и  врал,  и  лебезил,
объе...л кого придетсЯ... „а-а... †итуха сложнаЯ штука...
     -- Ђ  Я  хотел бы снова стать ребенком... -- обнаружилсЯ в
молчаливом  проеме  четвертый  голос.   —етверо   арестованных,
заключенных в камеру голоса, четверо скованных не только телом,
но  и  застенками  души,  присутствовали  рЯдом  друг с другом,
поодаль  уже   долгое   времЯ,   и   могли   они   всего   лишь
переговариватьсЯ,   обитаЯ   в   тупичках  своих  мирских  тел,
осмысливаЯ эти тупички. Ќо  нет.  Ћни  не  осмысливали  тупички
своих мирских тел, скорее, они осмысливали тупик своей камеры и
с  наслаждением  думали  и стремились в более заманчивый тупик,
тупик немых, отрешенных друг от друга земных форм...
     Ћни никак  не  могли  понЯть,  не  хотели  осмыслить  свою
истинную тюрьму -- тело... Њеталлический хруст в замке заставил
арестантов повернуть головы в сторону двери.
     -- Ќу  что,  гаврики,  --  возникла  в проеме двери, будто
зловещий портрет из другого мира, фигура  тюремщика,  --  жрать
будете?...   --   ’юремщик   молчаливо   усмехалсЯ  над  своими
питомцами. —етверо ничего не ответили.
     -- ‘дохнете с голодухи! Џидары!...  --  проорал  оскалисто
он.  --  Ќу  и  х..  с  вами,  голодуйте,  --  добавил тюремщик
поспокойнее. „верь затрещиной вонзилась обратно в свой железный
квадрат, и снова металлический хруст в замке,  и  металлические
шаги  в  коридоре...  ‡аключенные  долго  сидели  неподвижно  и
опустошенно переглЯдывались...
     -- Ђ может, все-таки пожрем, ребЯта?.. -- исподволь словно
попросилсЯ Џолковник.
     -- ’ы что, гад!.. -- вскочил с  залеженных  нар  Џахан  на
прочные   тЯжеловесные  ноги  и  ласковым  взглЯдом  оперсЯ  на
Џолковника, будто  король,  желающий  раздавить  самую  поганую
сволочь,  козЯвку,  вдавить  в бетонную стену... -- ‡автра тебЯ
утопЯт в унитазе... €ли менЯ... ’ы  тоже  жрать!...  ѓнида!  --
Џолковник   притаилсЯ...   Ћстальные   двое  продолжали  сидеть
молча...
     Џахан зашагал по камере от окна к стене, от стены к  окну.
Ћн  шагал,  будто раздавливал времЯ, будто хотел уйти как можно
дальше, отойти прочь...
     -- Џахан! -- окликнул шагающего Љосой.
     -- Њолчи! -- огрызнулсЯ Џахан. -- џ знаю, что делаю.
     -- џ люблю тебЯ, Џахан.
     Џахан  остановилсЯ,  пристально  обернулсЯ  от   окна   на
последний голос.
     -- ‡наю и верю, -- задумчиво сказал он, подошел к любимому
арестанту, обнЯл и поцеловал его.
     -- „а.  ќти  шакалы  все  могут, но жрать заставить нас --
никогда!.. -- отрывисто заговорил Љосой.  --  ‹юди  мы  или  не
люди!..  Ќе дадим себЯ топить в унитазах!.. ѓолодовка!! -- дико
проорал он в сторону двери. -- „а... Ќо жрать все-таки, х.....
     -- Њолчи! Џадла! -- зверино прошипел Џахан.
     Љосой тут же осексЯ и виновато сморщилсЯ.
     Љакое-то времЯ все четверо сидели в неподвижной тишине.  €
вот...
     Џахан снова приласкал своего любимого арестанта по камере:
стал целовать его в губы.
     -- •орошаЯ... -- властно шептал он, -- одна ты у менЯ...
     Џахан  нежно  стЯнул  штаны с любимого арестанта и обнажил
свое мужское достоинство.  ќтот  арестант  выглЯдел  утонченно,
женственно:  длинные  волосы: худое, острое лицо; замысловато и
привлекательно улыбчивый; маленький носик слегка привздернутый;
в смолЯнистых глазах глубокаЯ печаль и ожидание. Џод штанами  у
арестанта  оказались  белые  кружевные  трусики. €х он стЯнул и
стал на четвереньки... Љосой и Џолковник прикрыли глаза,  будто
задремали...
     -- ‹юдочка...  --  насладительно  засопел  Џахан,  истекаЯ
слюною, а Я -- отшатнулсЯ от объема тюремного Ђстрала и  унессЯ
прочь.


        Ћдержание любви

     ‚  тот  день,  когда Я разговаривал с Ќаташей по телефону,
когда Я впервые овладел земным телом председателЯ  кооператива,
Я  обещал  своей  любимой  посетить  ее дом под видом работника
кооператива: укрепить дверной проем. Ќо по теснине  сложившихсЯ
обстоЯтельств  и  потому,  что  Я  понимал,  видел  то главное,
которым следовало заниматьсЯ в первую очередь,  ибо  оно  могло
привести  менЯ  и Ќаташу к нашей встрече не на короткое времЯ в
тумане предчувствиЯ, а навсегда,  Я  не  пришел  в  назначенный
день.
     Ќо  теперь, когда мелодика моих чувств к любимой перестала
быть заглушаемой  аккомпанементом  событий,  застенки  ожиданиЯ
встречи расступились передо мной.
     €  ринулсЯ Я к телефонному аппарату, и снова договорилсЯ о
своем приходе.
     ѓришина командировка истекала через три днЯ,  и  Я  должен
был спешить уладить все, что только можно.
     ‚  течение сегоднЯшнего днЯ, когда Я готовил свое сердце к
встрече и оно обретало мужскую  крепость  в  просторах  памЯти,
вспомнилась мне ‚ика, и то, как Я убил ее в себе, но тогда Я не
мог  поступить  иначе,  потому  что  неминуемо  осталсЯ  бы вне
познаниЯ Ђстрала. "‚не менЯ просторы эти,  Я  не  долго  в  них
летал,  --  вспомнились  мне  мои  строки, -- потому что все на
свете за просторы Я отдал", -- только бы и осталось  тогда  мне
сказать,  если  бы  Я  не  решилсЯ  убить  ‚ику, мою последнюю,
любимейшую привЯзку на ‡емле. Ђ Ќаташу Я не хотел убивать, да и
нельзЯ ее было убить, да и незачем, Ќаташа была нездешней,  она
приходила  и  уходила  как наваждение, и, в конце концов, Я сам
превратилсЯ в наваждение.
     Ќам всегда было ближе всего быть местом  длЯ  предмета,  и
потому  обладали  мы  предметами  только  теми, которые были на
нашем месте, и нам было даже невдомек,  что  стоит  лишь  стать
самим  предметом, и все места будут предлагаемы длЯ него -- длЯ
предмета все места есть, существуют длЯ него, длЯ места же есть
только тот  предмет,  которым  оно  обладает.  Ќаташа  ЯвлЯлась
предметом,  она  возникла  на  месте  моем  и  ушла.  € тогда Я
перестал быть местом, ибо на что мне нужна была пустота, Я тоже
стал предметом. Ќо обманчивое наваждение  ускользнуло  и  снова
стало   местом...   „а...  тЯжелее  всего  приручить,  обладать
наваждением.
     Ќеторопливо, чтобы не захлестнула одышка,  Я  поднЯлсЯ  по
лестничной  клетке в своем доме на пЯтый этаж в ѓришином земном
теле и позвонил в свою квартиру, как обычно, три коротких раза.
     ‡а дверью послышались шаги, и после короткой паузы  кто-то
глЯнул  в  глазок  на  председателЯ  кооператива, -- скрежетнул
металлический  Язычок  замка,  дверь  отшатнулась  внутрь  моей
квартиры.
     ’ам  в  прихожей  стоЯла  Ќаташа, она улыбчиво смотрела на
менЯ в дверную отщелину.
     -- ‡дравствуйте, -- сказал Я.
     -- ‚ы  ѓриша?  --  Џоинтересовалась  Ќаташа  в  готовности
отстегнуть дверную цепочку.
     -- „а,  Я  товарищ ‘ергеЯ и представитель фирмы, -- игриво
отрапортовал  Я,  едва  удерживаЯсь  от  желаниЯ  вломитьсЯ   в
прихожую,  схватить  Ќаташу  на  руки и целовать. ’ут же Ќаташа
сорвала цепочку и распахнула дверь, она возникла перед  мной  в
нежно-голубом  атласном  халатике.  Ќаташа  слегка прищурилась,
словно от Яркого света, будто предчувственно припоминаЯ что-то.
     -- Џроходите, --  с  торопливой  заботливостью  предложила
она,  --  проходите  на  кухню, туфли снимать не надо. џ сейчас
приготовлю чай. -- Ќаташа захлопнула дверь и провела менЯ в мою
кухню. -- ‘адитесь сюда, за  стол.  --  €  она  предложила  мне
табуретку.  џ  сел на нее, Я чувствовал себЯ в сонном восторге,
все вокруг казалось  ненастоЯщим,  даже  когда  Я  проходил  на
кухню,  забывши  о  своей  скованности в рамках земного тела, Я
едва не шагнул сквозь закрытую дверь, но на удивление Ќаташи по
этому поводу Я извинилсЯ в своей неуклюжести.
     -- –елый ворох серебристых бликов на потолке, -- сказал Я,
когда мы  уже  начали  пить  чай.  Ќаташа  посмотрела  на  менЯ
внимательно.
     -- Ћткуда,  --  спросила она, -- откуда вы знаете об этом,
ѓриша?
     „ень был очень солнечным, у кухонного окна  на  табуретках
сверкало два ведра, доверху наполненных отстаивающейсЯ водой.
     -- Ћ чем? -- в свою очередь спросил Я и глЯнул на потолок,
на котором  серебрились  солнечные  блики.  Ќаташа тоже бросила
взглЯд на потолок.
     -- Ќу  да,  --  рассмеЯлась   она,   --   извините   менЯ,
пожалуйста,  Я  подумала  совсем о другом, и в самом деле целый
ворох  серебристых  бликов  на  потолке.  џ  промолчал  и  тоже
улыбнулсЯ  --  как  же  она была хороша, моЯ Ќаташа! …е длинные
вьющиесЯ волосы, мои ладони магнитило  прикасатьсЯ  к  ним;  ее
детские  улыбки,  ускользающие  от  менЯ, таЯли мЯтно у менЯ на
душе. Љак же хотел Я любить ее в эти мгновениЯ!
     -- ђасскажите что-нибудь о ‘ереже, -- попросила она.
     -- Ћ   ‘ереге   можно   говорить   много,   --   стеснЯЯсь
доверчивости  Ќаташи,  сказал Я и медленно опустил глаза, делаЯ
вид, что рассматриваю кусочек лимона, плавающего в  моей  чашке
чаЯ.
     џ  поддевал  этот  золотистый  кусочек  чайной ложечкой, и
наконец -- нагнулсЯ  к  чашечке  и  ловким  движением  все-таки
поддел лимонную дольку к себе в рот.
     Џод   откровенный  хохот  Ќаташи  Я  стал  демонстративно,
морщась  от  горЯчего  и  кислого  лимона,  жевать  и   корчить
страдальческие рожи.
     -- „а...  --  затаившись  на мгновение после карикатурного
представлениЯ, произнес Я и оперсЯ сдержанно нежным взглЯдом на
Ќаташу. -- ‘ерега  мой  близкий  друг,  --  заговорил  Я  через
некоторую  паузу.  --  Њы  с  ним  долго сходились, но потом...
понимали друг друга твердо.
     -- Ђ как  вы  с  ним  познакомились?  Њне  все  интересно,
расскажите,  --  оживившись,  попросилась в мои глаза Ќаташа. €
тут мне в голову пришла вполне оправданнаЯ мысль:  разговариваю
с Ќаташей, но это Я знаю как ее зовут, но не ѓриша.
     -- ‚ы   извините,   --   уверенно   обратилсЯ  Я  к  своей
собеседнице, -- но вы до сих пор не  представились  мне,  мы  с
‘ерегой  последних три года до его болезни мало видились и Я не
знал, что он женат!
     -- —естное  слово,  ѓриша,  Я  вот  с  вами  сижу  сейчас,
разговариваю  и  у  менЯ  такое впечатление, что Я знаю вас уже
давно,  даже  некоторые  ваши  движениЯ  удивительно   знакомы,
откуда,  не пойму. Ќаташа... менЯ зовут Ќаташа, -- сказала она,
опомнилась  от  задумчивого  рассуждениЯ  вслух.  "ЊенЯ   зовут
Ќаташа...  Ќаташа -- запомни", -- молниеносно прозвучало у менЯ
в душе. Ћт  этих  воспоминаний  Я  не  заметил,  как  промолчал
некоторое времЯ.
     -- ќй, да вы что, менЯ не слышите, ѓриша?
     "Ќаташа.. менЯ зовут Ќаташа -- запомните".
     -- „а,  извините,  --  вернувшись  к  настоЯщему  моменту,
отозвалсЯ Я.
     -- —то это с вами? -- спросила Ќаташа.
     -- „а нет,  ничего,  вспомнилось,  как  Я  познакомилсЯ  с
‘ергеем,  -- соврал Я. Љогда Я работал на теплоходе, у менЯ был
друг Њиша, и Я стал рассказывать, как Я с ним познакомилсЯ, как
‘ергей, чтобы хотЯ бы в перечислении событий  не  выдумать,  не
врать, а походить на подлинного рассказчика:
     -- џ  тогда  еще  был  совсем  соплЯком, а ‘ерега вообще в
пацанах,  практику  у  нас  на  "„унае"  проходил,  от  речного
училища.
     -- ‚ы   плавали  по  „унаю?  --  поинтересовалась  Ќаташа,
заботливо слушаЯ мой рассказ.
     -- Ќет, это теплоход так называлсЯ -- "„унай".
     -- Ђ, понЯтно.
     -- ’ак вот... -- приготовилсЯ Я продолжить рассказ.
     -- Џростите, а вы на теплоходе кем работали? --  и  Ќаташа
улыбнулась, словно догадалась о чем-то.
     -- Ѓоцманом, -- ответил Я.
     -- џ  так  и знала, -- не выдержав, рассмеЯлась она, -- не
обижайтесь, ради Ѓога.
     -- „а Я и не обижаюсь, но боцман действительно должен быть
увесистым на корабле.
     -- Ќу да, это потому, что вы матросов гонЯете, они  потому
и  худенькие все, а вы себе в это времЯ животик отращиваете. ‚ы
признайтесь -- так? ’олько чур не обижатьсЯ!
     -- …сли  честно,  то  немного  правды  здесь  есть,  --  с
огромным  трудом заставлЯЯ улыбатьсЯ ѓришино лицо, сказал Я длЯ
поддержаниЯ шутки.
     -- ‚ы и ‘ережу гонЯли тоже? ’олько не врать!  --  хохотала
Ќаташа.
     -- Љонечно  гонЯл,  а что? Ћн у менЯ как гвоздик по палубе
навытЯжку  ходил,  особенно  после  нашего  знакомства:  Я  его
промуштровал.
     -- Ќу  и  как  же  это  было?  --  успокаиваЯсь  от смеха,
спросила Ќаташа. -- ‚ы хотели рассказать, как вы познакомились.
     -- Љак было... -- € ѓришино лицо принЯло  задумчивый  вид.
-- •а,  --  ухмыльнулсЯ  Я,  --  дело  было  так:  пригнали их,
молоденьких гавриков, три экземплЯра -- один из них был ‘ергей.
     -- ’ак-так, -- подзадорила менЯ Ќаташа.
     -- џ почему-то  тогда  остановилсЯ  на  нем,  выглЯдел  он
довольно  робко и настороженно, и Я решил его в первый же вечер
поставить дежурить на вахту и дал ему  задание  выдраить  корму
первой  палубы. ђешил Я в конце вахты проверить, как там идут у
него дела, спускаюсь на первую палубу, прохожу  мимо  ресторана
(у нас теплоход туристский был) и только выворачиваю из-за угла
на корму, а мне в лицо вода как ударит, с ног до головы мокрый,
Я  думал,  пробоина случилась, как заору: "‘топ, машина!" -- но
тут же и осексЯ: это ‘ерега мне в лицо  ведро  воды  выплеснул,
ну, думаю, пацан, сейчас Я тебЯ на канате за борт спущу.
     -- € спустили? -- снова расхохоталась Ќаташа.
     -- „а нет, жаль мне стало его -- "Џростите, простите, Я не
хотел, Я не думал" -- передумал Я его наказывать, за бортом уже
ночь стоЯла,  пришлось  раздеватьсЯ  до  плавок  и стирать свою
одежду, прЯмо в реке через борт, вода-то была грЯзнаЯ в  ведре,
не  мог же Я в таком виде по кораблю мимо морЯков пройти к себе
в каюту. ЏостиралсЯ и, пока моЯ одежда сохла, разговорились  мы
с  ним  по душам, с моим подопечным. ’ак и познакомились, так и
сошлись. € с того самого вечера крепко, по-мужски понимали друг
друга.
     „а и ‘ерега перестал робеть, как-то  обветрилсЯ  на  реке,
солнышком   налилсЯ,   посмуглел,  матросский  характер  в  нем
прорезалсЯ. …му вообще все очень легко давалось.
     Ќаташа   перестала   смеЯтьсЯ,   будто   опомнилась,   что
сегоднЯшний  день  у нее не весел, и она облокотилась на стол и
закрыла лицо ладонЯми.
     -- џ понимаю, -- сказал Я, -- вам тЯжело теперь...  Ђ  мне
можно взглЯнуть на ‘ергеЯ?
     -- Ќа  спЯщего  ‘ергеЯ,  -- добавила Ќаташа и встала из-за
стола. -- Џойдемте, --  решительно  сказала  она  и,  выйдЯ  из
кухни,  зашагала  через  прихожую  в зал. € ѓришино тело шло за
ней.
     Њы  вошли  в  зал,  Ќаташа  аккуратно  отодвинула   ширму,
огибающую диван, и Я увидел себЯ.
     Ќа  диване лежало человеческое тело, исхудалое и желтеющее
лицо без какого-либо выражениЯ напоминало мумию.
     џ лежал в темно-зеленом спортивном  костюме,  у  менЯ  его
раньше не было, видимо, его преобрела Ќаташа.
     -- ‚ы  что?  --  осторожно спросила Ќаташа, взглЯнув в мое
лицо и почувствовав мое внутренее смЯтение. -- €спугались?..
     -- Ќет, но мне очень тЯжело видеть ‘ерегу такого. ѓосподи,
пусть он скорее проснетсЯ, -- одержимо произнес Я.
     -- Џойдемте на  кухню,  --  предложила  Ќаташа,  осторожно
устанавливаЯ  ширму  на  место.  €  мы  возвратились на кухню и
молчаливо уселись за стол. —ерез некоторое времЯ Я обратилсЯ  к
Ќаташе:
     -- ‚ы  знаете,  Я  вам  принес...  --  €  Я полез в карман
ѓришиного пиджака,Ќаташа оторвала взглЯд от стола и  обратилась
в  пристальное  ожидание. -- Љак-то ‘ерега подарил мне сказку о
любви,  --  достав  из  кармана  несколько  сложенных  листков,
исписанных  от  руки, сказал Я, развернул эти листки и подал их
Ќаташе, -- может, вы пока почитаете,  а  Я  тем  временем  буду
укреплЯть дверь?
     -- Ќет,  прочтите  лучше  вы,  вслух,  а  дверь  мы  можем
укрепить и в следующий раз, ведь правда? --  €  она  возвратила
мне  листки.  --  џ  теперь  понЯла:  у  вас  удивительно много
‘ережиных жестов, почитайте лучше вы, пожалуйста.
     -- Ќу,  дверь-то  мы  действительно   можем   укрепить   в
следующий  раз  --  Я,  честно  говорЯ,  шел  в гости и даже не
прихватил с собой инструментов.
     -- ‚от и хорошо, -- сказала Ќаташа, и ее задумчивые  глаза
разглЯдывали  менЯ.  …ще  мгновение, и мне казалось, она увидит
менЯ, ‘ережу, что ѓришино тело сейчас  растает  и  обнажит  мою
душу, и Я незамедлительно стал читать.


        ‘казка о любви

     ‚ыпуклое  синеющее небо зависало над морем. ‘олнечный диск
будто  на  цыпочках  еще  пыталсЯ  выглЯдывать  из-за   водного
горизонта.
     €зредка доносились сонливые крики чаек. Њолодой человек, в
джинсах   и   кроссовках,  в  распахнутой  рубашке,  настойчиво
поднималсЯ на  вершину  крутого  скалистого  берега,  усеЯнного
невысокой растительностью.
     ’ропа,  по  которой  он  шагал  и  делал прыжки с камнЯ на
камень, извиваЯсь, шарахалась от кустов, но  все-таки  тЯнулась
вверх.
     Љогда  молодой человек закончил свое восхождение, небеснаЯ
синева потемнела, прохладнаЯ свежаЯ темень опускалась  повсюду.
—еловек  у самого краешка плато, у обрыва, падающего в море, он
стоЯл, широко расставив ноги, во весь рост  и  долго  обдумывал
что-то.
     ‘лева,   поодаль   от   него,  неподалеку  от  места,  где
начиналась его тропа, там, внизу, разноцветились  огни  людских
жилищ и развлекательных заведений.
     Љогда  совсем стемнело и серебристаЯ звезднаЯ пыль зависла
над  его  головой,  силуэт  его  фигуры  ожил,  начал,   громко
подкрикиваЯ в море, декламировать стихи:

        Ќу не современен Я от роду!
        Њожет, мне призвать на помощь моду?..
        „олжное отдавши супервеку,
        ‚ джинсах Я спешу на дискотеку...

        ђубль вход -- увереннаЯ такса!
        ‚ темноте прожекторные клЯксы.
        Ћбступили, замелькали лица.
        ‡ахотелось в девушку влюбитьсЯ!

        џ об этом танцевал весь вечер
        ЏлЯшущий оживший человечек...
        ел домой и вечер Я итожил.
        ‚етер обходил менЯ прохожим.

        Ќа себЯ обижен Я, насуплен:
        „жинсы у менЯ сегоднЯ "супер"!..
        ’ак хотелось в девушку влюбитьсЯ!
        ’усклые, мелькающие лица...

     -- Њолодой  человек,  -- возник позади, словно разбуженный
эхом  его  стихов,  некий  старческий  голос.  Њолодой  человек
осталсЯ  стоЯть  недвижим,  наверно,  он подумал, что голос ему
показалсЯ, но причудливо дрЯхлый голос повторил опЯть:
     -- Њолодой человек, вы менЯ слышите?
     -- ’ы кто? -- продолжаЯ стоЯть, не оборачиваЯсь,  вопросил
еще наполненный энергией стиха человек.
     -- Џилигрим.
     -- Ђ что ты тут делаешь?
     -- †иву...  ты,  парень,  знаешь,  иди-ка  сюда,  разведем
костер.
     Њолодой человек развернулсЯ назад, осмотрелсЯ по сторонам,
но никого не смог разглЯдеть в ночном пространстве.
     -- ’ы где? -- робко позвал он хозЯина голоса.
     -- џ здесь, недалеко, присмотрись хорошенько.
     -- ќто ты сидишь на камне? -- вглЯдываЯсь во мрак,  сказал
парень,  наконец  уловив  очертаниЯ  белой,  сгорбленной фигуры
напротив него, всего в нескольких шагах. ‚ ответ  никто  ничего
не  ответил:  молодой  человек  сделал  несколько  этих шагов в
сторону промолчавшей фигуры в белом одеЯнии, и через  несколько
мгновений  он оказалсЯ рЯдом со стариком, действительно сидЯщим
на камне, опираЯсь на корЯвую палку.
     -- ‘адись напротив, но прежде разожги-ка, парень,  костер,
-- не  спеша  проговариваЯ  слова,  будто  нараспев,  предложил
старик.
     €сподволь,  поглЯдываЯ  на  Џилигрима,   молодой   человек
нащупал  кучку  хвороста у своих ног, нагнулсЯ к ней, достал из
накладного кармана рубашки зажигалку:  встрепенулись  искры  из
его  рук,  зашипел  газовый  луч  огнЯ,  и  ужаленный  хворост,
отстреливаЯсь, будто от боли, подернулсЯ огоньками, и вскоре --
на глазах подрос пламенный кустик небольшого костра  и  осветил
он все плато, крохотные жучки искорок таЯли над ним.
     ’огда  парень уселсЯ на камень, предложенный ему, напротив
старика  и  разглЯдел  Џилигрима  получше:   его   таинственный
собеседник осветилсЯ. ‚ белом халате, обеими руками он опиралсЯ
на  свой  сучковатый  и  кривой  посох,  сидел, нахохлившись, и
подбородок его лежал поверх смуглых кистей рук.
     -- Ђ почему вы назвались Џилигримом? -- обратилсЯ  молодой
человек к старику.
     -- џ...  --  призадумалсЯ тот в ответ, -- давно себЯ никак
не называю.
     -- ’огда почему Џилигрим?
     -- ќто менЯ так  местные  жители  прозвали,  Я  живу  там,
внизу,  на  краю  поселка,  но  только в холодное времЯ года, а
летом брожу по окрестностЯм и обитаю здесь, в этой  пещере,  --
старик  распрЯмилсЯ  немного  и  неторопливо  взмахнул  рукой в
сторону своего жилища. Њолодой человек последовал  взглЯдом  за
взмахом руки, и в самом деле: в пЯти шагах от костра, в глубине
плато  вырисовывались  контуры небольшой пещеры, точнее входа в
пещеру, который был настолько невысоким, что в него мог  пройти
только сгорбленный старик.
     ќта  пещера  обнаружилась длЯ парнЯ неожиданно, ведь он же
осматривалсЯ по сторонам и почему-то не видел ее, и если бы  не
знак   собеседника   в  ее  сторону,  казалось,  пещеры  бы  не
существовало вовсе.
     -- ’ы ищешь любви? -- через паузу снова заговорил  старик,
он  опЯть  опиралсЯ  обеими  руками  на посох, и подбородок его
лежал на смуглых кистЯх.
     -- ‚ы слышали мои стихи?
     -- „а, когда Я услышал их, Я вышел из пещеры на помощь.
     -- Ђ вы сумеете мне помочь?
     -- …сли ты захочешь  этого  сам  --  ничто,  даже  помощь,
нельзЯ навЯзывать никому. џ... в состоЯнии тебе предложить свой
старческий разум. —то ты сейчас чувствуешь, парень?
     -- ‘егоднЯ  улетели  блики  глаз,  как  паруса на вздохе в
непогоду, срываютсЯ в оскаленную воду, и  Я  глЯжу  в  себЯ  за
часом  час... „а, -- тЯжело вздохнул парень, -- смотреть в себЯ
опасно. Њудрено -- у волн холмы гранитные поникли, увы, вернуть
не каждому дано однажды улетающие блики... -- —ерное от  загара
лицо   старика  было  недвижимо  обращено  в  сторону  молодого
человека, в красных играющих лучах костра короткие белые волосы
Џилигрима  особенно  выразительно  и  красиво  очерчивали   его
голову, все располагало к спокойствию и задумчивости.
     -- ѓлаза...   без   бликов   слепы,   --  подытожил  после
некоторого молчаниЯ старик. -- ќто хорошо, что ты пишешь стихи,
-- благодарно сказал он, -- но Я еще не совсем уЯснил длЯ себЯ,
как далеко  ты  потерЯлсЯ  от  любви,  прочти  еще  что-нибудь,
близкое сердцу твоему сейчас.

           Ѓыли зайчики
           ‘олнечные...
           џ пускал их в людской толчее
           Ћслепительным девушкам в лица.
           Њог легко разлюбить и
                             влюбитьсЯ...
           џ тогда ничего не итожил.
           Ђ вокруг зеленела листва,
           € менЯ увлекала весна
           Џод слепой и доверчивый дождик.
           —то мне было до истины истин!
           Ѓесконечностью
           †изненный путь.
           Њне все небо хотелось вдохнуть!
           Ќо желтели со временем листьЯ.
           ‘ловно в первую осень иду.
           ‡релым грешником креститсЯ дождик.
           џ, наверное, в этом году
           „о прощаниЯ с юностью дожил.
           Џрохожу Я в людской толчее:
           Ћслепительны девушек лица!
           ‘ловно зайчики
                         солнечные,
           Ћдинокие
                        падают
                    листьЯ...

     Ќа плато у костра зависло некоторое молчание.
     -- Ќа  свете  есть,  такое  дело,  -- заговорил старик, --
одним  создать  какой  предмет,  другим  с  предмета   оголтело
словесный  написать  портрет,  предмет  вниманием увенчан, дитЯ
бесчувственных идей, предмет бесстрастно опредмечен,  а  значит
-- он  предмет страстей. —ем ты предметнее в судьбе, тем больше
ты с бесстрастьем дружен, чем меньше нужен ты себе, тем  больше
ты кому-то нужен...
     -- ‚ы  тоже  пишете стихи? -- обрадовалсЯ молодой человек,
как только отзвучало последнее  слово  в  устах  Џилигрима,  но
старик не ответил на вопрос.
     -- ’ак  ты...  так никогда и не любил? -- словно остановил
вопрос парнЯ, остепенил его оживление, продолжаЯ тем самым свой
путь беседы, старик. Џарень на времЯ затих.
     -- џ выплакал душу, теперь она опустела... а ты  проводила
за дверь бездушное тело... -- сказал парень и снова замолчал.
     -- ‡начит, любил, -- подытожил Џилигрим.
     -- Џод шелест рублей шелестЯщие шины, под шелест рублей ты
похоже  светла,  ты  гордо мне бросила взглЯд из машины, сквозь
мыльный пузырь  лобового  стекла...  --  проговорил  на  едином
дыхании парень.
     -- ‹юбил...  и не один раз... но только любил ли и в самом
деле то, что искал и обрел, а не то, что пришлось по случаю, --
подытожил старик, продолжаЯ сидеть неподвижно.  €зредка  парень
наклонЯлсЯ к огню костра и подкидывал свежий хворост в него.
     -- ‚ы   сказали,   что   вышли  на  помощь,  помогите  мне
полю-бить, Џилигрим, подскажите как. “ менЯ очень много  любви,
но  она  никому  не  нужна  -- одни перед ней расступаютсЯ и не
решаютсЯ к ней прикоснутьсЯ...
     -- ‡наю,  --  остановил  молодого  человека  Џилигрим,  --
человек  ты  восприимчивый...  умеющий  слушать,  толк  из тебЯ
будет. ‘лушай... Я расскажу тебе сказку... сказку о любви.

     "†ил да был один юноша. ќто был очень печальный юноша.  Ћн
бродил по многолюдным улицам своего города в поисках любимой.
     Љогда  он  отчаЯлсЯ  обрести  заветного  человека, он стал
путешествовать  по  другим  городам  своей  страны.  „олго  ему
пришлось   одиночно   странствовать,  одиночить:  исподволь  он
безнадежно вглЯдывалсЯ в окружающий его мир людей.
     Ќет, нельзЯ сказать, чтобы совсем его не замечали девушки,
но услада тела  не  помогла  юноше,  молодому  мужчине  постичь
восторженность любви.
     Ђ  он от этого печалилсЯ еще больше, но все-таки продолжал
идти заповедными тропами, и только лишь вера в  любовь  спасала
его,  вера  в  то,  что  она  во  что  бы то ни стало есть, его
любимаЯ, на этом белом свете.
     Џорою, юноше казалось, что вот уже, скоро будет,  поЯвитсЯ
она,  улыбнетсЯ ему любимаЯ. Ќо тчетно он ожидал своего счастьЯ
и напрасны были все его стараниЯ: девушки ускользали от него.
     Ћн щел на ощупь, ожидал, искал...
     ‚се девушки видели: во что он одет, как сложен, богат  ли,
знаменит.
     Ќикто не замечал самого юношу. € унылилась душа его.
     ЌеуемнаЯ  печаль  одарЯла  юношу стихами, и в конце концов
молодой мужчина замкнулсЯ в  себе,  и,  обрученный  с  поэзией,
написал,  как  он  решил  признатьсЯ себе, свое самое последнее
стихотворение в жизни своей о любви:

           ‹юбимой нет.
           …е никак не встречу.
           €ли уже не встречу?..
           Љак закон:
           Њой каждый день безлюбием отмечен
           € до абсурда, кажетсЯ, знаком...

           € каждый день одолевают страсти,
           Љоторые срываю впопыхах.
           ‹юбимой нет...
           ђазыскиваю счастье, --
           Ќо нахожу его Я лишь в стихах...

     € когда юноша прочитал это стихотворение длЯ  себЯ  вслух,
он холодно заплакал от несбыточности своей души. € тогда, когда
не утешилсЯ он слезами, решил он уйти в краЯ безлюдных лесов, с
онемевшей душой своей, чтобы остановить свою жизнь там.
     € он ушел, как и задумал.
     Ћн  больше  не  искал дороги, и волнующие тропинки тоже не
привлекали  его,  даже  цветущие  полЯны  теперь   он   обходил
стороной.  Ћн больше ничего не искал, он размашисто продиралсЯ,
одержимый  погибелью,  опасностью  быть  разодранным  в  клочьЯ
дикими ветрами леса.
     „олго шел юноша, все тело его было исхлестано и заливалось
болью  от  острых сучков. € однажды, после изнурительных дней и
ночей бессонного пути, он вышел все-таки на полЯну, он хотел ее
обойти, предчувствуЯ ее издали, но не смог.
     Џо одну сторону полЯны было глубокое озеро, по  другую  --
непроходимое болото, но это оказалась совсем необычнаЯ по-лЯна:
на  ней  абсолютно  не  росла  трава, не разноцветились никакие
цветы, только один-единственный  цветок  одиноко  рос  на  этой
полЯне.  ќтот  цветок  напоминал  ему его самого, и тогда юноша
решил остановить свою жизнь на этой полЯне.
     ‘тремительно он подошел к цветку и сорвал его, после  чего
он повернулсЯ и зашагал к озеру.
     Ќа  берегу  он остановилсЯ, бережно положил цветок у своих
ног и приготовилсЯ утонуть в пучине озера.
     -- Џостой! -- услышал он позади себЯ повелительный  оклик,
и  юноша  дрогнул,  удивилсЯ  человеческому  голосу  здесь.  --
Џовернись ко мне лицом, -- снова прозвучало повеление, и  юноша
повернулсЯ.  ‚  трех  шагах  от  него  стоЯл маг, он был одет в
черную одежду.
     Ќалетел ветер, и черный плащ мага развевалсЯ на этом ветру
огненными  вспышками,  потому  что  изнутри   этот   плащ   был
кроваво-красного цвета.
     -- ’ы  искал любви, но ты ее не нашел, -- сказал маг, и он
сурово смотрел в глаза юноше, -- но ты не можешь потерЯть себЯ.
     -- Џочему? -- впервые за столько времени промолвил молодой
мужчина, и его крепко сжатые губы разомкнулись.
     -- Џотому, что тебе  нечего  терЯть,  Я  научу  тебЯ,  как
обрести любовь.
     -- џ теперь даже не знаю, зачем она мне нужна.
     -- —еловек,   нашедший   любовь,  бессмертен,  ему  больше
незачем  жить  временной  человеческой  жизнью.  Ђ   ты   решил
остановить  свою  жизнь,  чтобы  подчеркнуть ее временность, ты
хочешь остатьсЯ смертным?
     -- Ќет... Я не хочу умирать.
     -- „а будет именно  так.  ‘мерть  также  временна,  как  и
жизнь.  ’олько  единому  вечность  и  бессмертие, а ты не един,
потому что одинок, а значит, смертен. Џоступишь так, как Я тебе
скажу, иначе больше не найдешь менЯ.
     -- џ готов, -- ответил юноша.
     -- ’ы  не  нашел   любви,   ты   гонЯлсЯ   за   порхающими
разноцветными  лепестками  бабочек, но они одна из этих бабочек
не порхала у тебЯ в душе.
     -- „а, кажетсЯ, Я начинаю понимать, -- отозвалсЯ юноша.
     -- ‚нимательно осмотрись, -- потребовал маг, и  юноша  все
окрест окинул взглЯдом.
     -- Ќе вокруг, а в себе.
     ћноша сосредоточилсЯ.
     -- “видел ли ты образ любимой там?
     -- Ѓоже...  -- проговорил после некоторого молчаниЯ юноша,
-- Я так несовершенен, в моем сердце нет любимой, Я не вижу ее.
’огда что же Я искал? € как Я мог найти то, чего нет?
     -- ’ы  никогда  не  искал,  ты   гонЯлсЯ   за   красочными
наваждениЯми.
     -- „а.
     -- Ќадо создать и овладеть, иметь и потерЯть, и лишь тогда
искать и найти.
     -- ‘оздать  и  овладеть,  --  задумч