реты. -- ‡акурите и объЯсните, только без ученых слов пожалуйста. €х Я и
в словаре найти могу, а мне не словарь нужен.
     -- ‘кажите -- вот вы увидели эту розу. —то вы сделали?
     -- Ќу, подумал, что таким, как вы, -- Я к вам давно уже собиралсЯ зайти
-- розы нужны, вы порадуетесь, и купил.
     --  •орошо. Ђ ведь  могли  не купить,  или  сорвать с куста, бросить  и
растоптать. Њогли бы?
     -- Ќикогда не топтал. Ќу предположим -- в теории.
     -- Џример простой, но самое большое в жизни -- очень простое. €з всего,
что на земле живет,  только  у человека свободнаЯ волЯ. „ерево растет на том
месте, где  взошло его семЯ, и сдвинутьсЯ с места  не может -- хотЯ все, что
растет, тЯнетсЯ к небу,  заметьте.  ‚олк должен  задрать козу или  еще  кого
нибудь, потому что не  может  есть травы, и выбора у него нет.  ‘воЯ граница
опЯть  таки. Ќо человек создан по образу и подобию, и это действительно так,
потому что в  своих границах,  в своем мире мы тоже творцы  и  создатели, по
своей воле. ‚ы могли  растоптать розу, пройти равнодушно мимо, принести ее в
подарок,  или  хлестать кого нибудь  ее  шипами, чтобы мучить  --  все могли
сделать, как хотите. Ќо в  одном случае вы отгородились бы  от мира  со всем
прекрасном  в  нем, ожесточаЯсь  против  него  и  его ’ворца.  ‚  другом  --
ожесточение стало бы больше, разложением и  искажением  вашего человеческого
духа, перешло  бы в тупость  безумиЯ. Ќо был  и третий путь --  увидеть, что
роза красива, и принести ее в дар.
     -- ‚ыходит, что Ѓог взЯл менЯ за руку и повел по правильному пути?
     -- Ђ вы хотите всю жизнь оставатьсЯ глупым мальчишкой, который держитсЯ
за материнский передник, и сам  шагу ступить  не  может?  ‘тыдитесь.  Ѓог не
дежурит у дверей цветочных магазинов. ’олько от самого  человека зависит, по
какому  пути он  пойдет,  неизбежно одно: последствиЯ содеЯнного. €ногда,  в
серьезных случаЯх, обратитесь  к  Ѓогу за советом  -- совесть подскажет, как
надо поступать, но только подскажет. Џоследуете ли вы  этому совету  или нет
-- дело  ваше, вы свободны, до  той  границы, котораЯ называетсЯ смертью.  €
нечего мешать имЯ Ѓога в наши грехи и преступлениЯ.
     -- Ђ откуда может человек знать, в чем добро и зло?
     -- ‚ы о древе познаниЯ добра и зла слышали? „а, это  аллегориЯ, то есть
образ,  понЯтный и простому человеку, и ученому.  ‚ этом ее сила и смысл.  Ђ
само познание заложено в душе каждого. ђебенок, едва умеющий говорить, знает
уже, что поступил плохо, если солгал. Џочему плохо -- он объЯснить не может,
но знает,  и если  вырастаЯ,  продолжает  обманывать  других,  то  стараетсЯ
обмануть и самого себЯ; подсознание своей неправоты.
     --  ‡начит  по  вашему  выходит, что во всех человеческих  страданиЯх и
ужасах виноваты только сами люди?
     -- …сли добратьсЯ до самой основы -- да.
     -- …сли  они  сами  совершают  зло, и  причинЯют  страданиЯ  другим  --
допустим.  Ќу, а  чем виноваты их жертвы?  †ил  человек, и может быть ничего
особенно хорошего  не  делал,  но  и ничего  плохого  тоже.  Ќу там,  грешил
немного, выпивал по субботам, что ли... а потом на него  посыпались  со всех
сторон несчастьЯ, и все близкие и он сам погибли мучительной смертью. ќто за
что  же? ’олько длЯ того, чтобы, скажем,  какой нибудь чекист мог измыватьсЯ
над ним, мучить и калечить, хотЯ  бы  он и расплачивалсЯ  потом  за это сам?
…сли мы при вашей розе останемсЯ, то  длЯ чего же она цвела, если Я растопчу
ее? Њне за это полагаетсЯ наказание -- хорошо. Ђ розу карать за что же? ‚едь
бандиты и мучители  Ѓога то не особенно ищут. Ћни безбожники. Ћ Ѓоге кричат,
взывают к нему именно эти безвинные  жертвы. Џочему же, если Ћн милосерд, то
допускает это?
     -- ‘кажите, вы оставались когда нибудь в школе на второй год?
     -- Ћдин раз осталсЯ.
     --  Ќу вот видите.  ‚ам  были заданы уроки,  а  вы их не  выучили  -- и
пришлось второй раз  повторЯть то же самое. ’ак и с жизнью. ‘уществует много
откровений о бессмертии  душ, и все они, если  вдуматьсЯ, сходЯтсЯ на одном:
если в нашей жизни мы  не сделаем того, что надо, или совершим преступлениЯ,
то потом  будем  искупать их, чтобы наконец  понЯть, что  добро и что зло. ‚
€ндии это называетсЯ кармой -- наследием добрых и злых дел человека, которое
он получает при рождении в новой жизни. ‚ христианстве говоритсЯ об аде -- о
расплате за грехи,  но где этот ад может быть -- не сказано. ‡агробный  мир?
Ќо душа бессмертна, и поскольку она живет в теле тоже, то тело, подверженное
разрушению, может  быть заменено  новым,  в новой жизни,  и если человек  не
созрел длЯ лучшего  мира,  того,  что  называетсЯ  упрощенно раем, то  он  и
возвращаетсЯ на землю еще и еще раз, пока не поймет. …сли вы продумаете это,
сравните с  тем, что видели, то все  станет на свое место. ‘танут  понЯтны и
злодеи,  остающиесЯ безнаказанными,  и казалось бы ни в  чем  неповинные, но
жестоко страдающие люди. ’ЯжелаЯ карма значит досталась им от прошлого. …сли
же и при всем понимании  останетсЯ что-то  непонЯтное -- оставьте  это. …сть
предел  нашему пониманию. ЏонЯть  Ѓога  до  конца мы  все  равно  не сможем,
слишком мелкие песчинки длЯ этого, и поверьте, что длЯ каждой жизни, великий
ли это  человек  или простой --  достаточно,  если  он поймет  разницу между
добром и злом  и  не будет совершать зла, ни  в  делах, ни  в мыслЯх. Ђ  все
остальное приложитсЯ, и нечего мудрствовать, потому что это действительно от
лукавого.
     -- ’Яжело мне ... выдохнул вдруг с  трудом ‘ергей и дернулсЯ в сторону,
чтобы она не видела его глаз. -- џ, знаете, еще мальчишкой на фронт пошел...
и уже хвасталсЯ, что мол,  обстрелЯнный, только это все, как в фильме  было,
то есть  не то, что в фильме,  вот товарищ упал рЯдом, стонет, или уже сразу
мертвый,  и руки оторваны,  но  ведь  не  Я  его  убил,  Я только  вижу, как
мучаютсЯ, и у самого  ноги в кровь стерты ...  а тут разрывы,  зарываешьсЯ в
землю -- даже  Ѓогу молишьсЯ, как умеешь, и это бывало... и потом все  равно
становитсЯ, только чтобы тишина настала -- одного хочешь -- глаза закрыть, и
чтобы  тихо  было,  чтобы  снова дышать можно  было...  но  и  сам,  если за
пулеметом,  или у пушки --  так ведь не  видишь,  по кому стрелЯешь,  знаешь
только,  что так надо, смешно,  но ведь не  думаешь, что  вот этой очередью,
этим снарЯдом сейчас кого  разорвет...  очередь дашь, а там  далеко на  поле
фигурки  повалЯтсЯ...  фигурки,  как  игрушечные, не  люди, понимаете?  „аже
иногда весело как  то, зло становитсЯ. „а, Я  злым стал тоже.  Ќо вот на той
полЯнке  --  это  уж  совсем  под  конец, ничего  не  думал,  просто  шел  в
итальЯнскую  деревню  за  вином...  и  винтовка так  зрЯ  болталась  только.
‘олнечное  утро  было, птицы  запели, потом  смолкли, самолет загудел, потом
сбили его, чужой или наш, не разобрать, и вот на полЯнке этой -- вижу белеет
что-то,  как облако,  за  сучьЯ  цеплЯетсЯ  -- и  вдруг  понЯл --  летчик на
парашюте приземлилсЯ, и чужаЯ форма ... џ на  него, а он руки поднЯл, кричит
что-то. Ќе разобрал, но ведь понЯл, что кричал он,  что сдаетсЯ, не надо, не
надо  стрелЯть... честное  слово, Я  ничего  не соображал, руки  сами ...  и
только тогда очнулсЯ,  когда  он  уже упал... в живот Я  его...  и  так  мне
страшно сразу  стало,  как обухом по голове, и он уже кончилсЯ, а  Я все его
крик слышу... кинулсЯ бежать, все бежал по  этому лесу, заблудилсЯ, только к
вечеру  в свою часть попал,  под арест  посадили, но мне бы лучше  прЯмо под
военный суд, чтобы расстрелЯли. € вот с тех пор -- в том самом месте, -- вот
здесь, в животе,  куда Я  его... так и болит, часто резь такаЯ,  что кричать
должен. Ђ недавно еду на машине, сумерки уже были, туман -- и кто-то стоит у
дороги.  џ затормозил, подъезжаю  медленно, --  думал,  подвезти кто просит.
‚сегда  подвожу  людей, всех. Џоверите,  или нет, но вижу,  что  он  стоит и
руками машет --  не надо, не надо  ... как тогда. € ведь не думал Я о нем, а
вот  стоит же...  џ сразу как газану, в туман, как в стену врезалсЯ, а потом
пришел  в себЯ, пот на  лбу выступил, холодно  стало -- ну, думаю, сейчас со
мной  катастрофа произойдет, за  мной  он пришел.  Ќо ничего  не  случилось,
спокойно доехал, как всегда. Њожет быть  вы  менЯ за  сумасшедшего считаете,
тоже сам так  думал.  •орошо,  --  галлюцинациЯ, но  должна же  какаЯ нибудь
причина быть, горЯчка  или что, воображение.  Ђ Я тогда думал только, как бы
не налететь на кого в тумане, больше ничего в голове  не было. Ќу, довольно,
простите.  џ знаю, что вы  никому  не скажете.  Ќевольно вырвалось,  вы менЯ
тогда,  с этими записками так сказать, разбередили. Ќо  Я постараюсь понЯть,
спасибо. ‡наете, не каждому скажешь.  џ все такую  девушку ищу, чтобы она...
как лампа под  оранжевым  абажуром, не  Яркий свет,  а тепло ... можно такую
найти? џ знаю, вы  скажете, можно. ’олько и у вас сказки далеко не всегда со
счастливым концом, а Я тоже такой -- бессчастный.
     Ћн встал и до боли трЯхнул ей руку.
     --  ‘ергей  --  неожиданно длЯ  себЯ  сказала  вдруг  „емидова.  --  ‚ы
постоЯнно, Я слышала, с ђазбойником крутитесь. Ћтойдите от него.
     -- Ђ деньги чем заработаешь?
     --  ‘ергей,  вы  молоды,  вам эмиграциЯ открыта...  ‡асучите  рукава  и
начните  еще  раз  сначала,  нельзЯ  же  началом  войну  считать,  она  душу
искалечила, но руки, голова остались же. “читесь, найдите профессию, котораЯ
вам по душе, а потом и девушка найдетсЯ,  и оранжевый абажур тоже.  Ћтойдите
от  ђазбойника, ‘ергей.  ‚се, что он во  времЯ  войны проделывал  -- хорошо,
своей головой играл, ну и  Ѓог  с ним.  ‘пекулировать потом --  этим  мы все
занимались, да и какой это грех длЯ  голодных людей -- доставать из под полы
--  но теперь  то? Ћн, мне кажетсЯ хочет  не деньги  зарабатывать, а сам  их
делать ...  ну может быть раз-два и сделает, а  потом  что? ‘Ядет, и с собой
всех помощников втЯнет, а  из тюрьмы куда путь?  Ќа дно? ‚ы вот мучаетесь --
сами   сейчас  говорили,   а   его  не  страх   искалечил,  а  самонадеЯннаЯ
безнаказанность, именно то, что  до сих  пор всегда удавалось сухим из  воды
выходить, и  не  хочет он больше остановитьсЯ, за настоЯщее дело взЯтьсЯ, по
настоЯщему работать. Ќо вы ‘ергей, можете.  …сли у вас никого близких больше
не осталось -- подумайте  о той девушке, которую еще встретите -- к ней тоже
надо с  чистыми руками подойти. ђади нее идите своей дорогой -- лучше совсем
один, чем с ђазбойником!
     ‘ергей  стоЯл, отвернувшись,  но все еще держал  ее  руку в  своих. Ћна
замолчала, от бессильЯ: нет, не те слова, и  как показать,  объЯснить, чтобы
не напрасно... € только когда он таким же неуклюжим рывком наклонилсЯ, и  не
поцеловал, а неумело зарылсЯ губами и носом в ее руку -- она понЯла, что его
все таки пронЯло, и радостно вздохнула.
     -- ‘пасибо -- сказал ‘ергей -- и наткнувшись по дороге на стул, кинулсЯ
к двери.

        * * *

     Ќет,  это не было напрасным разговором. —ерез несколько недель „емидова
получила открытку:  ‘ергей  уехал на курсы  радиотехников  и писал, что учит
английский тоже, потому что собираетсЯ потом в  Ђвстралию. ’еперь  два  года
учитьсЯ будет!
     …ще  через  месЯц  полициЯ  раскрыла   "типографию   ауслендеров",  где
печатались фальшивые банкноты по пЯть  марок. ”отографиЯ ђазбойника  была во
всех газетах. …го посадили на пЯть лет, остальным дали по три года.
     —ерез  полтора  года  ‘ергей  женилсЯ на  такой  славной  девушке,  что
„емидова  --  посаженнаЯ  мать --  понЯла,  почему он  мечтал "об  оранжевом
абажуре". Џотом оба уехали в Ђвстралию, и оттуда изредка приходили  письма и
блестЯщие Яркие снимки: вот они на  плЯже, а вот на крыльце уже собственного
домика ...
     ... -- Ђ в какой армии он  был? -- строго спросил "старый парижанин" из
„ома Ќомер  Џервый. Ћн  там  осталсЯ, только переехал из  прежней каморки  у
лестницы в большую светлую  комнату  на первом этаже. „ом Ќомер  Џервый  был
теперь выкрашен в  светло серый, нарЯдный  цвет,  с  белыми  рамами окон,  с
белыми прозрачными занавесками, и все воспоминаниЯ о постоЯльцах-ауслендерах
были тщательно заштукатурены и заклеены. ‡амызганный когда то паркет вычищен
до блеска, несколько горничных в платочках-передничках бегают по коридорам в
красном солидном  ковре, на площадках лестниц в  углу  в выгнутых  корзинках
лакированные листьЯ зеленых растений.
     ("„аже странно, что они  зеленые --  говорила ’аюнь --  терпеть не могу
так называемых комнатных  цветов. „ерево растет,  гнетсЯ  под ветром, живет,
тЯнетсЯ к  небу. Љонечно, и эти выпускают  листьЯ,  инаЯ пальма или фикус до
потолка дотЯнутсЯ, но вот стоит  такое недоразумение, его моют, полируют,  и
всегда оно  одинаково как то, даже если  расцветет каким  нибудь неожиданным
взрывом, как кактус  ... „оведенное до блеска  вегетирование  мещанства, все
вошло в  свою  колею,  и  не в колею даже, а  знаете,  как  раньше бывали  в
витринах у  часовщиков такие  часы:  Ящик с циферблатом, внизу  что-то вроде
умывальника, а из циферблата бьет туда струЯ  воды. Љонечно это не  вода,  а
витое  стекло, и в нем пружинка дрожит  от часового механизма --  получаетсЯ
впечатление льющейсЯ воды, а воды то ни капли нет.  ‚от и эти фикусы-кактусы
и прочие филодендроны -- такие же. ‚печатление есть, а жизни нету, -- как  у
многих теперь -- успокоившихсЯ, выползших и развернувшихсЯ" ...)
     ‘тарый парижанин держалсЯ  молодцевато, кокетничал  седой  головой, как
маркиз в напудренном парике,  и  походка  у  него  была с  отчетливым стуком
каблучков,   а   не  обычнаЯ  старческаЯ   --   с   хлопающейсЯ   бессильно,
отваливающейсЯ  шарнирой,  плоской  ступней.  Џолковник  работал  теперь   в
пропагандном институте  переводчиком,  был  очень  доволен  --  о  парижском
бистро, где работал гарсоном до войны, вспоминать не любил.
     ‘ейчас  они встретились  выпить кофе, поговорить  о давно  прошедшем, и
„емидова  дала ему австралийские  марки с  письма  ‘ергеЯ --  полковник  был
страстным филателистом. ЂвстралиЯ -- далеко, можно было рассказать о ‘ергее,
все равно никогда  не  встретЯтсЯ больше --  а полковник видал его  вместе с
ђазбойником ...  Ќо  парижанин,  как  видно  забыл  --  кому ему  только  не
приходилось ставить не совсем легальные печати длЯ удостоверениЯ личности на
совсем фальшивых бумагах в те годы!
     -- ‚ те годы вы не спрашивали, в какой армии был человек -- в советской
ли, во ‚ласовской, или  в  обеих, пополам  с немецким ‚ермахтом -- вспыхнула
она. --  €  Я  вас  о  совсем другом спрашиваю: о  возможности психических и
физических   последствий   от   нравственного  шока,   вызванного   военными
обстоЯтельствами.  ‚от почему  и  рассказала этот  случай.  „октора  тоже не
спрашивают,  на  каком заводе была отлита пулЯ, которую они вынимают  ... мы
все  были  на  разных  фронтах,  под  разным  огнем,  вопрос  в  одном:  как
искалечены?  ’олько  это  и  важно,  потому  что война  кончаетсЯ, а  калеки
остаютсЯ ...

        * * *

     "... ‚ы мне вроде -- Я о ‚ас, как о  матери, вспоминаю -- писал ‘ергей.
--  ’ак  вот:  такаЯ уж  Язва  в  желудке,  что  на  операцию ложитьсЯ надо.
ЋперациЯ, говорЯт,  легкаЯ,  но хочетсЯ  все таки сказать два слова, которые
давно собиралсЯ, чтобы ‚ы знали: "‘пасибо. џ понЯл ..."
     Џотом  пришло совсем  короткое  письмо  --  от  жены. Ћперацию  сделали
прекрасно -- но через два днЯ ‘ергей умер от воспалениЯ легких.
     ‚се таки -- это был не напрасный вечер. ’акое не бывает -- напрасным.

--------
        13

     Џо   общему   мнению   ћкку   Љивисилд,   ‚икинг,   с   его   энергией,
самостоЯтельностью и прочее, должен был бы эмигрировать одним из первых, как
только переселение началось. Ќе только эмигранты -- во многих странах многие
люди переселЯлись, начинали жизнь, ставшую относительно нормальной и мирной,
заново. Њногие страны раскалывались, воздвигались новые границы. Џереселение
шло  и  в  Џалестине,  и  в  границах могущественнейшей  когда  то  империи,
расшатанной теперь ‚еликобритании, в  Ђфрике и в обеих ѓерманиЯх, в Ђлжире и
€ндонезии.  ЏресловутаЯ наша эпоха  революций и войн, атомный век,  -- эпоха
эмиграции не тысЯч,  а миллионов  людей. ”ранцузские  эмигранты, бежавшие от
гильотины, тысЯчи  всего, вкрапливались кое где часто  блестЯщими точками, в
незыблемую  тогда еще  жизнь дружественных  монархий,  и при  всей бедности,
возбуждали  своей редкостью сожаление и любопытство.  Ќо  не  слишком  много
сожалениЯ и пониманиЯ осталось  длЯ голландских  плантаторов  и  французских
колонизаторов, строивших €ндонезию и Ђфрику, военных всех колониальных армий
и €ностранных легионов, оккупационных и бывших действующих войск на  „альнем
и Ѓлижнем  ‚остоке, на ‘евере и ћге, на ‚остоке и  ‡ападе, оставшихсЯ теперь
за  флагом,  длЯ  бывших остовцев, власовцев,  балтийцев, чехов,  югославов,
венгров, немцев ...  ’олько ‘евер  …вропы  не  был затронут переселением  --
пока. Ќо век  еще не кончилсЯ, и  быть может,  скандинавам предстоит  то  же
самое... от эмиграции не страхует и английский ‹лойд!
     ђедкость  привлекает  всегда,   а  когда  цифры  доходЯт  до   десЯтков
миллионов, новизна пропадает -- интерес тоже, и трагедии со столькими нулЯми
рассыпаютсЯ на столько же песчинок...
     -- ‘ одной  стороны, Я не хотел  бы  расставатьсЯ  с …вропой -- говорил
ћкку.  --  џ  --  прирожденный традиционалист,  а  традиции  здесь,  хотЯ  и
поколеблены  здорово, но  на мой век  еще хватит.  Ќо на море мне полагаетсЯ
быть,  и  свет  повидать  тоже хочетсЯ. Љанада  понЯтнее всего балтийцам, по
климату и природе. ‡емлЯки тоже есть. ‚от, спишусь, и тогда...
     ‘писывалсЯ  он  несколько  лет,  особенно не  торопЯсь. „лЯ чего  ехать
непременно без  гроша?  ‹ес  рубить  можно начать  и с  границ  собственного
участка, -- была бы пачка долларов в кармане. "Џачку" он принимал всерьез, а
не в шутку. “  ћкку  было два счастливых качества,  за которые его не любили
многие:  романтический талант  и практическаЯ трезвость  упорства  человека,
считающего,  что  главное в жизни  -- работать  и  мыслить. Џервому качеству
завидовали, но могли еще кое-как простить, потому что любой талант даетсЯ не
за какие нибудь заслуги, а неизвестно почему. Ќо  второе было уже несомненно
заслугой, и приводило многих просто в бешенство. „ействительно: вместо того,
чтобы  распускатьсЯ  в  надрыве  вообще,  усугублЯемом   изгнанничеством   в
особенности,  в  мечтаньЯх  не  менее  бесплодных,  чем  воспоминаниЯ  --  а
следовательно, по своеобразной логике таких натур, спиватьсЯ более или менее
бурно -- этот, всего-навсего какой  то там рыбак из картофельной республики,
действительно  работал,  и ему везло  ... Ћ том, что при  добросовестности и
энергии "везет" так или иначе -- умалчивалось. Љак, разумеетсЯ, не прощалось
и того, что ћкку никогда не отказывалсЯ поставить желающим бутылку водки  --
но никогда не ставил -- и не принимал сам -- второй, а как только начиналась
настоЯщаЯ "беседа",  поднималсЯ,  расправлЯл плечи и  категорически заЯвлЯЯ,
что ему надо еще сегоднЯ сдать спешный заказ -- уходил, несмотрЯ ни на какие
уговоры.  ќто  раздражало,  понЯтно,  в  особенности  тех,  кто  предпочитал
"махнуть  рукой  на все"  и размахнутьсЯ вообще, по широте  своей  натуры  и
значениЯ. ђазмах кончалсЯ обычно на дне бутылки.
     ‡аказов  у  ћкку  было  много.  Љак  только стали выходить  газеты,  он
предложил  в самую крупную свои  карикатуры.  Ћни  пошли.  Љак  только стали
выходить иллюстрированные журналы, он поставил на хвост так  хорошо знакомых
ему рыб, одел их в пальто и юбки -- и они, с совершенно по человечески глупо
вытаращенными обалделыми глазами заплЯсали  на страницах журналов, переживаЯ
необыкновенные, но весьма злободневные приключениЯ.
     Љупив на гонорар от первого же крупного заказа маслЯные краски и холсты
--  как только их можно было достать, он, наконец то после войны смог писать
и  картины. Ћни  продавались. Џотом  ему предложили роспись отстраивающегосЯ
мореходного училища. Џотом... и так  шло дальше. ћкку  не брезговал ничем --
тоже  в противоположность многим, считавшим ниже  своего достоинства взЯтьсЯ
за  ремесло  --  и  времЯ  от  времени  даже  охотно  чертил  диаграммы  длЯ
пропагандного  института,  Ћстинформа,  хотЯ  главным  его  занЯтием  в этом
институте было пожалуй  устройство в него своих друзей, которых убеждал, что
пока что лучше иметь хоть какую работу, а там видно будет...
     ‚прочем, действительных  друзей  ћкку уговаривать не пришлось. „емидова
ухватилась  сразу, за  привычное  дело:  править  и  корректировать  статьи,
предназначавшиесЯ  длЯ разных изданий €нститута, --  и,  получаЯ  регулЯрное
жалованье, рискнуть взЯть на выплату  старый линотип  длЯ своей, в маленькой
компании, типографии.  ’аюнь вспомнила, что во времЯ войны  выучилась писать
на машинке -- и оказалось, что пишет не хуже других, только грамотнее. —ерез
несколько  месЯцев  она  уже  строчила,  как  пулемет,  часто  оставаЯсь  на
сверхурочную работу  -- и осторожно влезала  в один  долг  за  другим, чтобы
перестраивать и приводить в порЯдок свою усадьбу. Џани €рена, как и повсюду,
скромно предложила переводы с китайского -- и хотЯ над ней смеЯлись, что она
-- бумажный тигр, но она стала действительно не бумажной, а парадной лошадью
всего заведениЯ. Њожет  быть она была единственным человеком,  вздохнувшем о
ђазбойнике: с его организаторскими способностЯми, с его наглостью Ярко-синих
глаз  он  мог  бы  заведывать здесь  хозЯйственным отделом  --  в  таком  то
громадном  доме! Ќо  ‚ладек-ђазбойник  уже  не  сидел,  а  лежал в  тюремном
госпитале, и кажетсЯ, врЯд ли выйдет -- и куда?
     Ќекоторые из поэтов, --  одни в  промежутках,  другие срываЯсь реже,  и
только третьи, самые немногие  -- терпеливо  --  стали работать тоже, дружно
сходЯсь  на  одном:   возмущении   статьЯми  коллег,  самими  коллегами,  и,
разумеетсЯ начальством, то есть хозЯевами организации, почему то считавшими,
что   устроив  институт,  обходЯщийсЯ   в   громадные  деньги,   они   могут
распорЯжатьсЯ в  нем по собственному усмотрению, а  не руководствуЯсь личным
мнением служащих, получающих деньги не за это мнение, а за работу.
     €нститут  "Ћстинформ" занимал целое здание. ќтажи, коридоры, кабинеты с
коврами, клетушки стеклЯнных перегородок, и  все стены  в  архивных  полках.
ђабота  шла  кругами, захватываЯ все  больше  новых  отделов,  подотделов  и
секций, с общей целью:  сбор сведений о ‘оветском  ‘оюзе  длЯ  его изучениЯ.
‡десь  выпускалсЯ  толстый  ежемесЯчник  с данными  советской  статистики  и
статьЯми  специалистов -- на четырех Языках; еженедельник  научного и другой
политического характера -- на двух; ежедневные бюллетени с обзорами печати и
последними новостЯми -- на трех. ‚се  изданиЯ рассылались  длЯ  осведомлениЯ
только  по  разным  учреждениЯм  всех   стран  мира  --  от  радиостанций  и
университетов до контр-разведок, затем известным специалистам  всЯкого рода,
и  в продажу не  поступали. Ћбщество, тратившее всю эту массу бумаги, труда,
подсобных материалов, стоивших громадных денег, носило невинно-теоретическое
название, не  обманывавшее  никого: всем  было  известно, что хозЯевами были
американский государственный департамент и  западно-германское министерство.
Ћбщий  стиль не коммерческого, а казенного учреждениЯ становилсЯ  Ясным даже
самому наивному человеку.
     Ћбширный  персональный  отдел  проверЯл каждого  служащего  --  что  не
мешало,  конечно, проникать советским  агентам. Њногие  не  понимали, почему
мелкие сообщениЯ,  выуживавшиесЯ  из  советских провинциальных  газет, могут
заинтересовать кого  нибудь и  складываютсЯ  в  разбухающий с  каждым  годом
архив. Ќо  где  то  --  большей  частью  не  здесь,  в  центре  только сбора
информации  -- все  эти  сведениЯ  поступали тому,  кому следовало:  ученым,
журналистам, политикам,  специальным комиссиЯм, кое что и в секретные сферы:
длЯ учета, обработки, изучениЯ, дальнейших комментариев длЯ широкой публики,
и прочего и прочего...
     ‘лужащие разделЯлись  по категориЯм -- негласным, а  неписанные  законы
крепче  остальных.  ”актическим  начальством были,  разумеетсЯ,  американцы.
•озЯйственной и технической частью заведывали немцы. Ћстальными  работниками
были эмигранты всех национальностей и сроков.  ‘реди  них нередко поЯвлЯлись
самые  "новейшие", только  что перешедшие на  ‡апад. Ћни  обычно  вспыхивали
метеорами. Љ сожалению, интеллигентные люди среди них попадались редко. Ќо с
бывшими  сержантами или  вроде  того  сперва  тоже  возились,  устраивали на
удобные  места, на  которых они  могли  бы  научитьсЯ чему  нибудь,  получаЯ
хорошие деньги; начальство хлопало их по плечу, приглашало в ресторан. —ерез
некоторое  времЯ   звезда  многих  закатывалась   из-за  слишком  уж   Явной
неспособности и  пьЯнства.  "Џомощники  редакторов" скатывались в шоферы или
рабочих,  или -- возвращались  назад, на горЯчо  любимую родину. ’аких  тоже
было увы, немало -- к вЯщему злорадству тех, на кого не обращали вниманиЯ.
     Џлатили прилично  -- всем.  Ќесколько сот  человек  получили  благодарЯ
Ћстинформу постоЯнную работу, построив на ней  свою  жизнь на многие годы --
как оказалось  потом. ‘перва мало кто верил  в прочность  предприЯтиЯ.  Ћдни
тЯнули  лЯмку,  другие  делали  карьеру  --  как  повсюду.  Њногие  помоложе
постепенно  уезжали все таки  за  океан  и  потом,  чтобы  строить жизнь  не
начерно, а как следует -- иногда и учитьсЯ тоже.

        * * *

     ћкку Љивисилд повсюду входил, как к себе  домой: по привычке откидывать
со  лба волосы чувствовалось, что ему нравилось быть выше  других. ‘  годами
лоб  становилсЯ  все  выше. ‘ветлые  волосы обхватывали его  плотным шлемом.
€з-за роста  не замечалось как-то, что он  протЯгивает руку  только тем, кто
ему нравитсЯ --, остальным обычно  кивал только,  чуть усмехаЯсь, и довольно
скептически. “лыбалсЯ еще реже (но "на такую  улыбку, как  на диван ложитьсЯ
можно"  -- говорила потом Ѓерта.) ’огда  настороженность пропадала, и  сразу
становилось светлей.
     -- Ћдна моЯ профессиЯ вас совершенно не интересует -- сказал он в самом
начале,  удобно  усаживаЯсь  в  кресле перед  письменным  столом  одного  из
редакторов -- Ѓерты тейн: полной, черноволосой, не слишком молодой женщины,
и сразу охватываЯ ее взглЯдом. (‡дороваЯ баба,  с огоньком,  и не без юмора,
повидимому деловаЯ, но одета плохо, -- значит не  из знатных иностранок). --
Ќо  у менЯ  есть  и втораЯ:  Я  художник и между  прочим  карикатурист.  ‚от
образцы. Ђнглийский знаю уже  порЯдочно, и  учусь дальше, немецкий и русский
кажетсЯ  хорошо.  ‘ам  Я  эстонец. „лЯ пропагандных целей могу рассказать  о
‹атвийском добровольном легионе, в котором был до конца -- попал в ‹ибаву, а
ее  сдали только через  месЯц после  капитулЯции,  это  мало  кому известнаЯ
историЯ ...
     -- Ћ коллаборантах мы не пишем -- отрезала  она, и  посмотрев  на  него
внимательнее, добавила: -- € вам не советую об этом слишком много говорить.
     -- Ђ вы  какой собственно пропагандой занимаетесь? --  спокойно спросил
он.
     -- Љонечно, антикоммунистической.
     -- Џочему "конечно", не вижу. Ѓывает и другаЯ. Ќо, раз так, то Я думал,
что  вы заинтересованы  в сотрудниках с антикоммунистическими взглЯдами. Ћни
даже на этот счет у вас проверЯютсЯ, Я слышал?
     --  ђазумеетсЯ,  но  этим  занимаетсЯ  специальный  отдел.  Џричем  тут
коллаборанты?
     -- Џри том, что нет большего доказательства своих  взглЯдов, как защита
их с оружием в руках.
     --  ‘отрудничавшие  с  немцами  считаютсЯ  изменниками  родины  ...  --
пробормотала  она, внимательно рассматриваЯ  его  рисунки,  и вдруг искренно
рассмеЯлась.  -- Ћчень хорошо! ’олько  здесь  вы  немножко заострили. Њы  не
должны задевать чувств других...
     -- Ђ наши можно? -- вырвалось у  него, и  он  сразу  пожалел: не стоит,
очевидно,  при такой  программе. Ћткуда  она  взЯлась?  €з Џарижа? ’Ягостный
парижский скандал с русскими совпатриотами сразу после войны. Ќет, не похожа
--  была  бы иначе  одета,  не  обстрижена  в кружок, и  цвет  лица  слишком
здоровый.
     Ћна откровенно рассмеЯлась.
     -- Џослушайте, вы умный человек, Я вижу. Ќу, так и не рипайтесь. „о сих
пор мы не помещали карикатур, но почему бы нет...  Я поговорю с начальством.
‚от эти  две, хотЯ бы. ќто оживит номер. Ђ потом мы  можем обсуждать темы, и
сработаемсЯ, если уж  не  так прЯмолинейно... „а,  и вот что  еще: вы умеете
чертить? Ќам понадобЯтсЯ диаграммы... а  какое у вас направление в живописи,
между прочим?
     ‘резались вторично -- на Љокошке и Џикассо. Ћ  живописи она  тоже имела
представление.  ‹евизна чувствовалась  во всем, но разговор был  интересным.
‡аполнив  анкету  и оставив  карикатуры, ‚икинг  вышел из  зданиЯ, и  только
тогда, засунув руки в карманы,  приглушенно, но  протЯжно свистнул. ‚от как,
значит ...
     ‚спомнил  сразу "кунингатютар" с ее лебединым озером, поставил мысленно
рЯдом с этой... затруднилсЯ  с определением -- чекистки бывшей, что ли? Ќет.
“ тех к  этому  возрасту нервы уже издерганы вконец, тут что-то  другое... и
пробормотал, совсем уж про себЯ, крепкое эстонское ругательство.

        * * *

     "Ћчевидно, особенность моей судьбы -- постоЯнные встречи с 'уродьем' --
определЯл ‚икинг, не с цинизмом,  а просто: такие уж уродились. -- 'Ћтродье'
--  бранное слово,  а  тут вроде ласкательного  как  бы.  Ћригиналы.  Ќо они
интереснее."
     Џосмотрев в Ќимфенбургском дворце "ѓаллерею красавиц" с ‹олой Њонтец во
главе (а  перед ее портретом стоЯл долго,  и с восхищением  говорил, что эта
женщина  стоила  революции) -- он даже всерьез занЯлсЯ мыслью написать  свою
собственную коллекцию  "уродьев". Ќо как? ‘амый  гениальный портретист может
раскрыть  сущность модели,  показать  характер  --  но не  его  становленье,
пройденный путь человека. Њожет быть, ввести новый жанр, и писать портрет на
обложке  альбомчика,  складывающегосЯ, как  детские  книжки,  гармошкой,  на
каждой  странице  которого  -- самые характерные  этапы  жизни? Ќечто  вроде
романа в красках? †аль, что он не писатель.
     ђассуждаЯ  здраво, он причислЯл и себЯ самого к таким  же "уродьЯм". Ќо
здравый смысл уберегал от заразы, иногда опасной длЯ других:  если романтика
была не к месту, она быстро рассеивалась, оставлЯЯ  только привкус горечи, с
которым он справлЯлсЯ юмором. €нтерес же оставалсЯ всегда, и он никак не мог
понЯть людей, жаловавшихсЯ на серость обстановки и окружающих.
     -- Џоставьте  на стол  синюю вазу  с  огненным  цветком  или  листом  и
присмотритесь получше к ней,  а потом к людЯм! -- советовал он, презрительно
пожимаЯ плечами над "недотыкомками". „а  и присматриватьсЯ не надо, они сами
попадаютсЯ на пути,  подвертываютсЯ под  руку. Ћдни исчезают быстро,  другие
застревают  надолго  -- но  все оставлЯют  след.  …го  романтизм  не  терпел
никакого ущерба, если след оставлЯл чернильное пЯтно.
     ‘ейчас новым "уродьем" стала Ѓерта тейн.
     …ще два  прихода в Ћстинформ, два разговора за письменным столом и один
за  чашкой  кофе в кантине -- и  ћкку  был приглашен к Ѓерте на дом, сварить
настоЯщую рыбачью уху.  Ћна  не забыла, что он упомЯнул вначале еще об одной
профессии, и спросила, кем он был раньше.
     -- Џомимо  Ђкадемии художеств, Я  рыбак по  рождению  -- лениво ответил
ћкку.
     -- ‚ мутной воде рыбку ловите?
     -- Ђ это уж как придетсЯ -- поддержал он и чуть сузил глаза. Ѓерта была
довольно  интересной  еще  женщиной,  несмотрЯ  на  расплывшуюсЯ фигуру,  но
восточный тип никогда  не привлекал его, а он,  Ярко  выраженный  северЯнин,
именно таким и нравилсЯ.  Џо одному ее взглЯду Ясно, что если  бы захотел...
но он не собиралсЯ хотеть.
     --  Џо  рождению --  протЯнула она, уже серьезнее. --  џ вас за викинга
считала, за кормилом ладьи  с  щитами  по бокам,  а вы оказываетсЯ,  в утлом
челне ...
     --  Ќе совсем. “ моего отца сперва рыболовнаЯ  шхуна, а  потом  и катер
был.
     -- €з кулаков, значит? ’о-то у вас повадки такие -- цепкие...
     --  Ђ  вы --  из  гнилой интеллигенции?  ’о-то у  вас  взглЯды такие --
народно-демократические!
     ‘ледующий  карикатурный набросок изображал его самого в виде громадного
дворового пса  из  ошибившихсЯ  сенбернаров,  а  Ѓерту  --  распушившейсЯ  и
наскакивавшей  курицей. ‘ходство было только в фигуре:  безмозглой ее даже в
шутку назвать было трудно.
     Ћн  охотно  пришел  к ней  в  свободную субботу, сварил  из принесенных
кореньев и  угрей уху, действительно вкусную не только длЯ  нее  и ее семьи,
привыкшей,  по всем  признакам, к совершенно бездарной кухне, и познакомилсЯ
со  всеми. Ѓерта только  что  переехала из пансиона  в  скромную  и не очень
удобную  квартиру,  но  первым предметом  обстановки  была, конечно, книжнаЯ
полка, на которой уже не умещались журналы и книги. „ети оказались  молюзгой
-- не по  ее  возрасту. Њуж состоЯл из двух красок  --  уныло  коричневой  и
нудной  серой.  …динственной  точкой соприкосновениЯ с ним послужила трубка:
ћкку угостил кепстеном. •озЯин курил очень простой табак, и трубку видимо из
экономии. €ногда у него прорывались  саркастические замечаниЯ, но  больше от
больной  печени, чем от склонности к юмору. Џосле  нескольких посещений ћкку
больше  не   интересовалсЯ  им,  быстро  выЯснив  фон  жизни  по  нескольким
замечаниЯм: мальчиком тот спал в двухэтажной кровати с остальными братьЯми в
квартирке  северного предместьЯ Ѓерлина.  Ћкно, мысленно  дорисовал  ћкку --
тоже  наверно  выходило  на  двор-колодец: типичный  берлинский  пролетариат
иллюстраций –илле.  —еловечность  подменЯлась теориЯми, размахивавшимисЯ  на
все  человечество,   которое  надо  было  так   же   обезличить.   ђожденные
озлобленностью,  эти  идеи вытеснили все  остальные  стремлениЯ, и  задушили
живое,  оставив место  только длЯ прокламаций и  собраний за дешевой кружкой
пива.  Ћднако,  он был достаточно умен, чтобы молчать с чужим  человеком, от
чего казалсЯ умнее, чем наверно был на самом деле.
     ‚о   всЯком   случае   разительный   контраст   с   энергичной,   жадно
набрасывавшейсЯ на  жизнь, говорливой Ѓертой, интересовавшейсЯ  больше всего
понЯтно политикой, в которой она прошла и полную теорию марксистской выучки,
и  даже  основательную практику. ЃиографиЯ  ее выЯснилась,  но  проблема  не
разрешилась.
     -- џ  и не скрываю  того, что была  коммунисткой -- заЯвила она. -- ќто
всем известно. ”амилиЯ моЯ  тейн не по  мужу,  и  не  псевдоним, а девичьЯ.
‘лышали  когда  нибудь  о  старой большевицкой гвардии? ’ак вот  ‹еон тейн,
соратник  ‹енина --  мой  отец. €  мать  была в  партии конечно,  она  врач.
ђодилась Я в Џознани, потом жили в ‹ейпциге, Ѓерлине, в двадцатых годах отец
выписал  нас  в Њоскву, Я  тогда еще девочкой  была. ‚ыучила русский Язык, и
только начала работать журналисткой, как  во времЯ  большой чистки родителей
расстрелЯли, как троцкистов, а  менЯ  отправили на Љолыму,  в лагерь. ‚осемь
лет  Њагадан строила, так вот просто и  складывала стенки  из  кирпичей,  на
морозе... Ќадо  было пЯтнадцать  лет,  но освободили досрочно,  как  польку.
Џотом приехала в восточный Ѓерлин из ‚аршавы, два года прожила, уже работала
в  редакциЯх, но вот  вышло  так, что лучше  было уехать. Њуж не хотел, Я  в
Ѓерлине  замуж вышла, он  еще  не видел сталинских лагерей,  а  мне хватает.
Џерешла на ‡апад, попала в карантин,  проверили менЯ, Я все  рассказала, как
есть,  скрывать мне  нечего  и  вот видите, теперь работаю  ... нашла  много
старых друзей отца, его хорошо помнЯт:  один в ‹ондоне, известный журналист,
эксперт, другой здесь -- редактор большой газеты. Џробую повсюду работать, и
вот  в один большой  политический  журнал  попала  даже; это  уже  марка длЯ
журналистки. ‘ъезжу  в Џариж сейчас на  недельку, надо  повидатьсЯ там кое с
кем, и тогда подработаю на мебель, квартиру обставлЯть надо.
     ћкку, приглашенный  на проводы  в Џариж, ЯвилсЯ  в самом деле с букетом
роз, и заказал шампанское в вокзальном ресторане. Ѓерта смеЯлась до слез над
букетом ("ќто мне  то!  Ѓантик  на  корову! Ѓуржуазные замашки!") -- однако,
нежно прижимала  его  к  потрепанному пальтишке, в  котором, кажетсЯ, еще  с
Љолымы  приехала.  Ќа  внешность она не  обращала вниманиЯ  -- реминисценциЯ
молодости,  когда  кружевной  воротничок  или занавески  на  окне  считались
мещанским уклоном. ‡ато коробка конфет пригодилась -- и была с Явной любовью
сунута  в  повидавший  виды портфель  --  весь  ее  багаж.  Ќо  Ѓерта,  сама
подсмеиваЯсь над собой, "шокирующей демократической богемой" ("советскаЯ" не
говорила), была достаточно интеллигентна  -- или все  таки женщина, -- чтобы
не  оценить  таких джентельменских  мелочей.  Љ  "викингу"  же  у  нее  была
определеннаЯ слабость, это она даже прЯмо заЯвлЯла.
     €з  Џарижа вернулась в  восторге.  Љакой  город, а  главное  --  другаЯ
атмосфера, не болото здесь.  ‘только  друзей, даже не знала, что они живы! €
почти все благоденствуют -- не  то, что в ѓермании, где на марксистов  часто
смотрЯт  искоса. "Ћстинформ"  она считала, разумеетсЯ,  болотом.  „лЯ  того,
чтобы разбиратьсЯ, а  тем  более критиковать советскую политику,  надо иметь
настоЯщую марксистскую подкованность, а  ей сколько  раз  приходитсЯ  азбуку
объЯснЯть ...
     Ќовоселье  Ѓерта  решила  отпраздновать  в   день  своего  рожденьЯ  --
умалчиваЯ год.  "‘орок длЯ приличиЯ, а  навернЯка больше" --  решил про себЯ
ћкку, забываЯ  скостить  добрый десЯток лет с  того, как  она  выглЯдит,  на
советские условиЯ, особенно тЯжелые длЯ женщины, а лагерные -- тем более. Ќо
его занимало другое:  гости. ђедакции трех  отделов и гости еще  со  стороны
разместились где  попало, занЯв  обе  комнаты, коридор,  присаживаЯсь  и  на
кухне. „ети были отправлены к знакомой, чтобы не мешали.
     ћкку надел кокетливый  зеленый  передничек,  только  что  полученный  в
подарок хозЯйкой, и заЯвил, что нанимаетсЯ  в кухонные мужики, опасаЯсь, что
Ѓерта  наделает  из одной  коробки  сардинок  бутерброды на  сорок  человек.
Џоскольку бутылок было больше сорока, то закуска не имела уже значениЯ. Џили
по американски, под печенье с сыром, после которого есть не хотелось. ‘кинув
передник, ћкку вытащил неизбежный блокнот, и сев  по турецки  в углу на пол,
стал  делать  мгновенные  зарисовки  присутствующих.  Ђмериканцы --  большей
частью молодые,  симпатичные, с  улыбкой хлопавшие  его по плечу,  (впрочем,
после недоуменно-предупреждающего  взглЯда  -- только  один  раз)  -- были в
восторге. Ћни  искренно веселились,  разговариваЯ  со всеми  остальными  при
помощи  нескольких русских  и  немецких слов  и улыбок,  а  больше  всего --
бутылок.
     "‚от  здорово!" -- говорили другие, пожурившие сперва хозЯйку ("чего не
сказала,  мы бы  принесли  жратвы"),  но  после  нескольких  стаканов  водки
(американцы с любопытством наблюдали за этим процессом) стали вопрошать, кто
помнит дороги ‘моленщины, и  пытались гудеть  о подмосковных  вечерах  --  к
счастью, замененных хозЯином грамофонными пластинками. Љто-то предложил даже
включить  радио и "выпить под Њоскву",  но отклика не  было, потому что трое
уже  спорило  о  гениальности  ЊаЯковского,  и  больше  ничего  нельзЯ  было
расслышать.
     -- “ вас  выдающийсЯ талант! -- говорили  с уважением  немецкие  гости,
оценившие юмор  и штрих, приличный костюм, умело повЯзанный галстук и манеры
ћкку. Ћстальным они  вежливо и безнадежно  улыбались, киваЯ  головами,  если
были  постарше,  или  старались  подделатьсЯ  под  тон,  если  помоложе.  Ќи
американцев, ни  русских понЯть невозможно. Ќад пониманием  не  задумывались
только  женщины  --  длЯ них  мужчина не  терЯет  значениЯ,  кто бы  ни был,
особенно после войны. ‚ длинном  полутемном коридоре  усердно  толклись  под
музыку пары, и всем было очень весело.

        * * *

     -- Ќадо оценивать человека  по второму взглЯду --  задумчиво  рассуждал
ћкку. Ћн попросил у знакомого американца  машину, чтобы отвезти домой ’аюнь,
дико проскучавшую весь вечер. ‚ыпил он по обыкновению мало, и ехал медленно,
попыхиваЯ трубкой и разглагольствуЯ, как всегда, со своей "кунингатютар". --
‚ы, конечно, задавали все времЯ себе вопрос: чего ради принЯли приглашение и
Явились. Ќапрасно. Ќадо оценивать человека по второму взглЯду. Џо первому вы
охватываетет всего, в общем, безотчетно, главным образом интуицией.  …сли вы
не брюзга, не обозленнаЯ плевательница, то  есть  не человек, который прежде
всего видит во  всем самое плохое, ожидает и даже  в сущности удовлетворен и
радуетсЯ, когда его подозрениЯ оправдываютсЯ как будто, а он уж постараетсЯ,
чтобы это стало  длЯ него неприЯтным --  тогда и говорить не о чем... Ђ если
без предубеждениЯ,  просто подходить к  людЯм, то  тогда по  первому взглЯду
видишь,  что у него прирожденное, от Ѓога, так  сказать, данное. Њожет быть,
не можешь  сразу определить, чем он  располагает  к себе или отталкивает. Ќо
подождите, не выносите  суждениЯ. Џосмотрите второй раз. ’огда, если сможете
подойти объективно: а что же дальше, что еще в нем есть? -- тогда видите его
уже благоприобретенные качества, то, что он  из себЯ сделал, в  плохую ли, в
хорошую  ли сторону. ‚роде как --  по первому  взглЯду человек виден  таким,
каким он должен  быть,  а по второму -- каким он есть на самом деле.  Џотому
что хорошаЯ  душа, талант, ум -- это данное, и оно конечно остаетсЯ. Ќо если
у человека по существу сердце доброе, а  он из себЯ тирана, хама, или трЯпку
сделал... если  у него  талант,  но  он  его во з