рапал на нем материки, морЯ, горы,
реки.  €зобразив  все  части  света,  нацепил  большущие  очки и стал искать
дорогу, по которой придет весна.
     ’ем  временем  в низинах заклубилсЯ туман. Ѓелой пеленой заволакивал он
овраги, а луга, полЯ и дубравы все еще стоЯли в золотом сиЯнии солнца.
     €  тогда  на  юге  поЯвилась  юнаЯ  красавица  с простертыми над землей
руками.  Ћна  шла  босаЯ,  и,  где  ступала  ее  нога,  расцветали  фиалки и
маргаритки;   шла   безмолвнаЯ,  но  навстречу  ей  с  радостным  щебетанием
вспархивали  птицы;  шла  с  темным,  как свежаЯ пашнЯ, лицом, но позади все
загоралось  Яркой  радугой;  шла,  опустив глаза, но из-под ее ресниц лилось
сиЯние. ќто была ‚есна.
     Ћна  прошла  так  близко  от  гнома,  что задела его своей белой фатой,
овеЯла  теплым ветерком и ароматом фиалок из венка, украшавшего ее белокурую
голову.  Ќо  ученый  летописец  был  так  поглощен вычислениЯми, что даже не
заметил  ее.  ЏотЯнул  только  своим  длинным  носом, вдохнул тонкий, нежный
аромат   и,   склонившись   над  толстенной  книгой,  продолжал  старательно
записывать в нее результаты своих расчетов.
     Ђ   по   расчетам  его  выходило,  что  весна  совсем  не  придет.  Ћна
заблудилась,  осталась  за  морем  и  не  найдет  сюда дороги. ‚ыходило, что
жаворонки   и   соловьи   потерЯют  голос  и  никогда  больше  не  запоют  -
единственной  песней  на земле будет отныне карканье ворон; что ветер сметет
все  семена  в бездонную пропасть и больше не зацветут ни роза, ни лилиЯ, ни
Яблонька.  ‡арЯ погаснет, солнце почернеет, дни превратЯтсЯ в ночи, а луга и
полЯ покроютсЯ не хлебами, не травой, а вечными снегами.
     Ћкутавшись  дымом  своей  огромной  трубки  и пыжась от гордости - вот,
мол,  какой  Я  мудрец  и  пророк,  - —удило-Њудрило как раз записывал это в
книгу,  когда  прилетели  три громадных золотисто-черных косматых шмелЯ и ну
витьсЯ  над  его  блестЯщей лысиной! ѓромко, басовито жужжа, они сделали над
ней  один  круг,  другой, третий, но ученый летописец, углубившись в работу,
ничего не слышал.
     €  вдруг  (он как раз поставил точку в конце своего пророчества) - бац!
- что-то стукнуло его по лысине. …ще раз, еще и еще.
     —удило-Њудрило  закричал  не  своим  голосом, подумав, что настал конец
света.  ‚ыронил  трубку изо рта, бросил перо и отскочил в сторону, опрокинув
на свою бесценную книгу огромную чернильницу.
     —ерные  потоки  хлынули  на только что исписанные страницы. “видев это,
—удило-Њудрило остолбенел.
     Џогибли все его предсказаниЯ и расчеты!
     —ернильнаЯ река залила книгу.
     —то теперь делать? Љак ЯвитьсЯ к королю?..
     ’ак хорошо, так складно высчитал - и все насмарку!
     Ќесчастный  летописец  ломал  руки.  Ћт  горЯ  у  него  последний разум
отшибло. ’еперь уж он совсем запуталсЯ: пришла весна или нет?..
     Ќаступил  полдень,  наступил  вечер,  а он все стоЯл да стоЯл на том же
месте.
     Ќа  небе,  румЯном  от  зари,  загорелись  первые  звезды; над полЯми и
лугами  разлилсЯ  аромат  цветов. ћнаЯ красавица дошла уже до опушки леса, и
под ее босой ногой расцвел первый ландыш.


                                ѓлава втораЯ

                         ‚ поход отправлЯетсЯ •вощ


        I

     Њежду  тем  съестные  припасы  в  •рустальном  ѓроте подошли к концу, и
гномам  стали  выдавать в день всего по три горошины на брата. ’ут, конечно,
пошли  обиды,  ссоры, далее потасовки, как всегда бывает, когда доймут холод
да голод.
     —то ни день, то скандал.
     ’о  ‘морчок  с Ѓукашкой сцепЯтсЯ, то Џетрушка с Љузовком, то ‘оломенное
—учелко  с ‚олчьим ’абаком, а то все вместе свалку устроЯт, пока не выскочат
•ватай с ‡апираем и не засадЯт всю компанию в кутузку.
     Ќо  больше  всех шумел, проклинаЯ свою судьбу, •вощ. …л он за четверых,
но все времЯ ныл, что голоден.
     ‘ этим •вощом приключилась однажды удивительнаЯ историЯ.
     „ело  в  том, что гномы не всегда под землей прЯчутсЯ. Ћни не прочь и в
деревне  пожить, за печкой или под полом. € если нерадиваЯ хозЯйка горшка не
накрыла,  сора  из  избы  не  вымела,  прЯжу  бросила где попало, творога не
откинула  вовремЯ,  помоев  не  вынесла,  цыплЯт  не пересчитала, проказники
гномы  тут  как  тут:  в  борщ  мух  набросают,  сор  из углов по всему полу
расшвырЯют,  творог  съедЯт,  нити  на мотовиле перепутают, кур из курЯтника
выпустЯт, ведра опрокинут, набедокурЯт, накуролесЯт - и шмыг за печку!
     Ђ  бывает  и  так.  Ћставит баба ребеночка в колыбели, а сама побежит к
соседке  лЯсы  точить.  ’ут  уж  гномы  не  зевают  - сейчас ребеночка своим
подменЯт, к себе утащат, вырастЯт и заставЯт на себЯ работать.
     ѓном-подкидыш  не растет, только голова у него пухнет да тЯжелеет; зато
прожорлив он - никак не накормишь досыта!
     “ одной крестьЯнки был сыночек џсек, прехорошенький мальчик.
     ‚олосы,  как  лен,  глазки  - василечки, губки - малинка. ‡доровенький,
веселый,  резвитсЯ,  как  рыбка в воде. Ђ уж заплачет - значит, неспроста. €
хоть  жил-то  на  свете  всего полгода, а уже улыбалсЯ матери, тЯнулсЯ к ней
ручонками и щебетал, как птичка.
     Ќо  матери  не  сиделось  дома,  она то и дело к соседкам бегала - Язык
почесать.  ’ут  постоит,  там  посидит  и  до  того заболтаетсЯ, что про все
забудет:  и  про горшки немытые, и про белье нестиранное - про все на свете,
даже про џсека своего.
     ‚от  однажды  прокрались  к  ней гномы в избу, смотрЯт - дверь настежь,
хозЯйки  нет,  в  углах  поросЯта  роютсЯ,  а в колыбельке ребеночек плачет.
Ќедолго  думаЯ  схватили  они  ребенка  и утащили к себе, а в колыбель •воща
подложили, начисто сбрив ему бороду.
     ‚оротилась  мать  -  глазам  своим не верит: что это с ребенком? ѓолова
дынькой, личико в морщинах, пучеглазый, ножки коротенькие, как у утенка.
     €спугалась баба.
     - ’ьфу!  ‘гинь,  пропади,  нечистаЯ  сила!  -  говорит,  а  сама  глаза
протирает, думает, может, привиделось.
     Ђ ребеночек ну орать:
     - …сть хочу!
     - џсек! џсечек! - уговаривает мать.
     Ђ он поглЯдывает на нее исподлобьЯ и знай верещит:
     - …сть хочу! …сть хочу!
     Ќакормила она его, укачала - авось теперь заснет.
     Ќо не тут-то было! ’олько отошла от колыбели - он опЯть в крик:
     - …сть хочу! …сть хочу!
     €  так  раз  десЯть  до  вечера.  Њать ума не приложит: что за напасть,
почему џсек таким обжорой стал?
     ‘унула ему в одну руку кусок хлеба, в другую - морковь, уснул.
     Ќа другой день спозаранку опЯть за свое:
     - …сть хочу! …сть хочу!
     "‚олк  тебЯ  сглазил,  что ли? Ќикак не наешьсЯ!" - думает мать. Љормит
подкидыша,  а сама удивлЯетсЯ: что с џсеком? Ѓывало, меньше воробышка съест,
а теперь никак не накормишь.
     Ќи  на  шаг  от  колыбели  не  отойти  -  стой да пихай ему в рот. Ђ он
чавкает,  как старикашка, лЯгушачьи глаза выпучил, на себЯ не похож - словно
подменили.
     Џрошел   день,  другой,  прошла  неделЯ.  ‘тала  крестьЯнка  примечать:
оставит  что-нибудь  в  горшках,  а  сама  из  дому  отлучитсЯ  - кто-то все
подчистую съедает: и горох и клецки.
     - ‚от чудеса! - охает она, терЯЯсь в догадках.
     ‘начала  на  кота  подумала.  Ћтлупила  его,  заперла  в  чулан и ушла.
‚оротилась  домой  -  горшки  пустые,  сковорода  вылизана,  заправки как не
бывало.  Ћтперла  чулан - кот сидит, как сидел, только мЯучит жалобно и бока
ввалились от голода. Ќу, если не кот, значит, †учка!
     †учкой   черную  собачонку  звали,  котораЯ  хату  сторожила.  ‘хватила
хозЯйка палку - и ну ее отделывать. ‹упит и приговаривает:
     - ‚от тебе! ‚от тебе! Џолучай!
     ‘обачонка  визжит  от  обиды,  от  боли,  скулит,  извиваетсЯ, а детьсЯ
некуда  -  сени  заперты.  Ќаконец  умаЯлась  хозЯйка  и  отшвырнула палку в
сторону.  ЃеднЯга  †учка,  поджав  хвост, с жалобным визгом уползла в хлев и
там до самого вечера бока зализывала.
     Ќа  следующий  день  крестьЯнка заперла кота и †учку в чулан, поставила
горшки в печь и пошла к соседке.
     Џосидела, поболтала, вернулась - а дома сущий ад!
     Љот  с  собакой  в  чулане дерутсЯ - только шерсть клочьЯми летит; печь
открыта,  горшки  пустые,  сковородка блестит, будто ее вымыли, а младенец в
колыбели орет, надрываетсЯ.
     ‘хватилась  крестьЯнка  за  голову. Ќо потом взЯла ее злость, сжала она
кулаки и говорит:
     - Џогоди ж ты, вор проклЯтый! џ не Я буду, коли тебЯ не подстерегу!
     € подошла с этими мыслЯми к подкидышу, который орал благим матом.
     Љормит  беднаЯ  мать ребенка, а у самой слезы градом катЯтсЯ: не узнать
џсека!  ђаньше, бывало, сЯдет с ним на порог, и, кто ни пройдет, все на него
любуютсЯ:  другого  такого  мальчика  во всей деревне не сыскать! Ђ теперь с
этаким страшилищем и людЯм на глаза показатьсЯ стыдно.
     Ќе  улыбаетсЯ,  не  лепечет,  ручонками к материнским бусам не тЯнетсЯ,
лежит одутловатый, морщинистый, лысый, точно старикашка.
     €  расти  не  растет,  одна  голова наливаетсЯ, большущаЯ, тЯжелаЯ, как
дынЯ.
     Ћдно слово - урод!
     “ж  чего-чего  она  не  делала,  чтобы  порчу  отвадить:  и три уголька
раскаленных,  три  крошки  хлебные  в  воду бросала; и в бузинном отваре его
купала  - верное средство от дурного глаза; и барашками с вербы окуривала, и
щепой  трухлЯвой ивы, что на распутье растет, - ничего не помогло. Ђ тут еще
и  в  хозЯйстве убыток! …ды на двух мужиков наварит, а домой вернетсЯ - есть
нечего.
     - ‘  ребеночка  что  взЯть, - говорила несчастнаЯ женщина. - Ќо уж вору
этому Я не спущу! Ќи за что не спущу!


        II

     Ќа  другой  день  наварила она горшок капусты и горшок гороха, нажарила
целую  сковороду  свиных  шкварок,  поставила  в печь, закрыла ее, покормила
ребенка, взЯла с собой кота и †учку и ушла.
     Ќо ушла недалеко - схоронилась за углом и поглЯдывает в окошко.
     ‚идит  -  приподнЯлсЯ ребеночек, сел в колыбели, озираетсЯ по сторонам:
нет  ли  кого  в  избе?  Џотом  выкарабкалсЯ  из колыбели - и шасть к печке!
Џодошел,  открыл заслонку, потЯнул носом, жмурЯсь от удовольствиЯ - очень уж
вкусно  шкварками  запахло,  -  и стал искать ложку. Ђ ложки были высоко, на
полочке,  никак  не  достать.  ‚от  он  влез на сундук, взЯл ложку побольше,
выдвинул  из  печи  горшок  с капустой, шкварками заправил, добавил гороху и
давай уплетать за обе щеки.
     ’ут  крестьЯнка  струхнула не на шутку, руками всплеснула и побежала за
соседкой.  ‚оротились  обе,  видЯт - в горшках уже на донышке осталось, а он
все сопит да уплетает.
     ‘ъел  капусту,  съел горох, поскреб ложкой по дну, наклонил сковородку,
вылизал,  задвинул горшки в печь и стал, как хозЯин, по избе расхаживать, во
все уголки заглЯдывать.
     ЉрестьЯнка  даже  зубами  заскрипела.  Ђ  он  себе  похаживает, глазами
шарит.  Ќашел  Яйцо под кошелкой, смотрит, как на невидаль, головой огромной
качает.
     - ‘емьдесЯт  семь  лет живу на свете, - бормочет, - а бочки без обручей
не видывал!
     ’ут соседка сразу смекнула, что это гном.
     - —то  ж, - говорит, - сорви ветку березовую да угости его хорошенько и
на  помойку выкинь. Љак начнет он там голосить, принесут тебе гномы џсека, а
этого урода назад заберут.
     ЉрестьЯнке  этот  совет  по  душе  пришелсЯ.  Љинулась  она в березнЯк,
сломила  ветку,  прибежала  домой,  схватила  подкидыша  за  шиворот и давай
стегать.
     - ‚от тебе, получай: за мои харчи, за џсека, за обиду мою!
     ’от орет - за версту слышно, а баба знай лупит его без устали.
     —ерез хату от нее жила вдова Љукулина с маленькой дочкой Њарысей.
     Ќа  ту  пору  шла она как раз с дочкой на руках господское поле полоть.
“слыхала,  что  у  соседки  вопит  кто-то  не  своим голосом, остановилась и
думает: "Ќе иначе, бьют кого-то. Ќадо идти выручать".
     ’ут  и  дочка  ее,  котораЯ  еще  говорить не умела, заплакала жалобно:
понЯла, видно, что кого-то обижают.
     ѓлЯнула  Љукулина  на  дорогу,  глЯнула  на солнышко - а оно уже высоко
поднЯлось.  †енщина  она была работЯщаЯ, жалко ей было времЯ терЯть, но ведь
сердце не камень. € она завернула к соседке, но дверь оказалась заперта.
     - ‘оседка! - крикнула она. - Љто это у вас так кричит?
     Ђ мать џсека в ответ:
     - Ќе твое дело! ‘тупай своей дорогой!
     Ќо Љукулина не сдавалась.
     - ‘оседка,  -  говорит, - никак вы своего сыночка бьете? Џожалейте его,
ведь он еще совсем маленький!
     - ’акой  же он мне сыночек, этот оборотень, как злой ветер, что по полю
гулЯет.
     - ‘ын  он  вам или нет, все равно не бейте! ‘ердце надрываетсЯ от этого
крика!
     ’ут и ЊарысЯ заплакала в три ручьЯ.
     Ћбозлилась крестьЯнка и крикнула:
     - €шь  добраЯ  какаЯ! Ќашлась заступница! Џроваливай, откуда пришла, да
не суй нос не в свое дело, а то как бы тебе самой не попало!
     Ќе  очень  приЯтно было вдове выслушать такую отповедь, но в хате стало
тише,  и  она  подумала:  "‹адно,  лишь  бы угомонилась баба. Њало ли чего в
сердцах не наговорит человек, нельзЯ на него за это обижатьсЯ".
     € пошла своей дорогой.
     Ђ гномы тоже услыхали крики •воща.
     - Џлохо дело! - говорЯт. - Ќадо на выручку идти.
     €  пошли  в избе чудеса. ‚ылезли из подпечьЯ карлики в желтых и зеленых
плащах;  у  каждого  красный  колпачок  в  руке,  все низко кланЯютсЯ бабе и
просЯт отпустить дружка, а взамен обещают полный фартук талеров насыпать.
     ђастаЯла  крестьЯнка,  как  про  талеры  услышала, но соседка ей на ухо
шепчет:
     - Ќе  отпускай  его,  кума,  а  то без џсека останешьсЯ. ’алеры-то их -
просто светЯщиесЯ гнилушки!
     Љак напуститсЯ на гномов крестьЯнка:
     - ‚он   отсюда!   Ќе  нужны  мне  ваши  талеры!  џсека  моего  отдайте!
“бирайтесь, покуда целы, не то вам несдобровать!
     Џовесили  гномы  носы  -  и  шмыг под печь! Ђ хозЯйка схватила •воща за
шиворот и выкинула на помойку.
     ‡аорал  •вощ, как котенок, но больше от страха, чем от боли, потому что
не знал, что теперь с ним будет.
     ‚дова  оглЯнулась,  видит  -  лежит  беднЯга  на  помойке  и плачет. Ќе
раздумываЯ,  она  вернулась,  утерла  ему слезы, приласкала, кусочек хлеба в
руку  сунула, потом сорвала пучок травы, подстелила, чтобы лежать было чисто
и  сухо.  Ђ так как солнышко уже припекало, сорвала большой лопух в канаве и
заслонила его, как зонтиком.
     ѓном  с  благодарностью  посмотрел  на  вдову и улыбнулсЯ Њарысе, и она
даже  в  ладошки  захлопала  от  радости, глЯдЯ, как он на траве под лопухом
лежит.  "„ай  срок,  отплачу  добром", - сказал про себЯ •вощ, когда вдова с
девочкой на руках отошла от него.
     Љукулина  и  с собой бы его взЯла, да не посмела. ‚едь у него своЯ мать
есть,  а  роднаЯ мать хоть и выбранит и розгой отстегает, но потом все равно
приласкает, приголубит.
     ’ак  рассуждала  вдова,  не  знаЯ,  что гномы обманули крестьЯнку и это
вовсе не ее ребенок.
     Џод  вечер  вышла  баба посмотреть, что с гномом, а его и след простыл.
‡ато  у  порога  лежит  ее  џсек:  волосы как лен, глаза - василечки, губы -
малинка.
     ќто гномы принесли его матери, а •воща забрали.
     ’о-то  было  радости и весельЯ! Џоджарила крестьЯнка Яичницу чуть ли не
из  дюжины  Яиц,  пышки  испекла  и  соседку пригласила - не знала, как ее и
благодарить.
     ...Џрошли годы.
     ‚ырос  џсек  крепким  парнем,  но  людей дичилсЯ. ‹юбил бродить один по
горам,  по  лесам и все рассказывал, какие чудеса, какие сокровища видел под
землей у гномов. Ќо в деревне ему не верили и считали дурачком.
     Ђ  •вощ,  попав  к  своим,  быстро поправилсЯ. ѓномы знают много разных
целебных  зелий  и чудодейственных мазей. Љак принЯлись припарки ему делать,
окуривать,  растирать  волчьими  Ягодами,  комариным салом, паучьей желчью -
мигом на ноги поставили.
     Љороль  ‘ветлЯчок  любил  своего прожорливого подданного и благоволил к
нему.  •вощ  тоже очень любил королЯ и часто сиживал у его ног, наигрываЯ на
свирели песенки, от которых словно теплей становилось в •рустальном ѓроте.
     Ќо  как только дело доходило до еды, •вощ забывал обо всем на свете. Ћн
первым  мчалсЯ  к  миске,  отталкиваЯ  всех. Ђ если кто сопротивлЯлсЯ, лез в
драку.  ‚от  и  теперь,  когда  в  ѓроте  стало  не  хватать  еды, •вощ даже
поколотил  королевского  дворецкого  за  то,  что тот выдал ему, как и всем,
только  три  горошины  на  день.  €  мало  того,  что  избил, - еще к королю
отправилсЯ с жалобой, что его обижают.
     Ќо  король за него не вступилсЯ, а сказал, что закон один длЯ всех. ’ут
•вощ еще пуще разбушевалсЯ.
     - Ђх,  так!  -  сказал  он.  - Љоли здесь правды не добьешьсЯ, пойду на
землю. ’ам в любой хате накормЯт лучше, чем за королевским столом!
     - €ди,  иди, обжора, - засмеЯлись гномы. - Ћдним ртом меньше будет. ‚се
легче по нынешним временам.
     Ћни думали, что он шутит.
     - ‚от увидите, уйду! - не унималсЯ •вощ.
     ѓномы опЯть смеЯтьсЯ:
     - Ћ весне нам весточку принеси, коли ты такой удалец!
     - € принесу! - буркнул •вощ.
     ЏодпоЯсалсЯ  ремешком,  свирель  за  пазуху  сунул,  поклонилсЯ королю,
набил трубку и пошел.


        III

     ‘меркалось,   когда   •вощ   выбралсЯ  на  поверхность  земли.  ‘опЯ  и
отдуваЯсь, оглЯделсЯ он по сторонам.
     ‘лева  было  пустынно  и  дико. —ернел бор, на соснах каркали вороны, в
ложбинах  белел  нестаЯвший  снег.  ЊокраЯ  хвоЯ  коричневым ковром устилала
землю.   Ћт   глухо   шумевших  деревьев,  стоЯвших  темной  стеной,  тЯнуло
промозглой сыростью и холодом.
     - Ѓрр! ‡има! - пробормотал •вощ и посмотрел направо.
     ’ам  раскинулась  веселаЯ долина, где, звенЯ, сбегали к речке ручейки и
пробивалась молодаЯ травка. Ќад долиной угасала зарЯ.
     •лопнул себЯ •вощ по лбу и воскликнул:
     - ‚есна!
     Ќо тут из леса повеЯло холодом.
     ЋпечалилсЯ •вощ и говорит:
     - Џоди разберись тут, весна или зима! Ќалево - одно, направо - другое!
     ‚друг послышалсЯ шум крыльев.
     "Ђга!  -  подумал  •вощ.  -  ‘ейчас  все  узнаю. ќто ворона или голубь?
‚орона - значит, зима; голубь - весна".
     ’олько подумал - перед ним летучаЯ мышь промелькнула.
     - Џоди  разберись  тут!  - буркнул •вощ и стал вертеть головой в разные
стороны.
     ‘мотрит направо, смотрит налево, но ничего сообразить не может.
     ѓлЯнул на равнину, а там все бело, будто серебром заткано.
     - Ђга!  -  крикнул  •вощ.  -  ’еперь-то Я узнаю! ќто или снег или роса!
‘нег - значит, зима; роса - значит, весна.
     ‘тоит  таращитсЯ.  ‚глЯделсЯ  получше, а это, оказываетсЯ, не снег и не
роса, а туман.
     - Џоди  разберись!  -  пробурчал  он  себе под нос и снова стал вертеть
головой с озабоченным видом.
     Џосмотрел в сторону леса, а там в кустах что-то светитсЯ.
     - Ђга!  -  крикнул •вощ. - ’еперь знаю! ќто или светлЯчок или гнилушка.
ѓнилушка - значит, зима; светлЯчок - весна.
     € побежал на огонек.
     Џрибежал, глЯдь - волчьи глаза горЯт.
     ђассердилсЯ •вощ не на шутку и говорит:
     - ’ы мне светишь, ну так и Я тебе посвечу!
     ‚ысек  огнЯ,  раскурил трубку, выпустил большой клуб дыма, отвернулсЯ и
забыл о волке.
     Ќо  вскоре  ему  страшно  захотелось  есть.  ‘тал он озиратьсЯ - чем бы
подкрепитьсЯ?  ‚идит - лежит что-то круглое во мху. •вощ подумал, Яйцо. Ђ то
был глобус, по которому ученый летописец измерЯл путь весны.
     "—удное  какое-то  Яйцо!  -  удивилсЯ  •вощ.  -  Љроты его, что ли, так
исцарапали?"
     ђазбил  -  глина!  Ќу,  это  уж  слишком!  Ћт  злости  и огорчениЯ •вощ
растЯнулсЯ на мху, подложил руки под голову и заснул.
     „о  утра  было  еще  далеко, и рассвет едва посеребрил небо, когда •вощ
услышал сильный шум над головой.
     Џроснувшись,  он  сел,  протер глаза, смотрит - аисты из-за морЯ синего
летЯт.  ‘еребрЯные  в  свете  зари, летели они на свои старые гнезда, широко
раскинув крыльЯ и точно повиснув в неподвижном воздухе.
     "‚от повезло! - подумал •вощ. - ‹учше верхом, чем пешком!"
     €  вдруг  аисты  замедлили  свой  стремительный  полет  и снизились над
кочкой.  Ќедолго  думаЯ  •вощ  вскочил  на ближайшего аиста, обхватил его за
шею,  сжал  пЯтками  бока,  пригнулсЯ  к  спине,  как заправский наездник, и
вынессЯ вперед.
     Џролетели  они долину, речку, розовую в свете зари, и тут •вощ стал как
будто  что-то  припоминать.  ‚ыгон,  пруд, межевой камень, груши при дороге,
овины,  хлева, домики, далеко протЯнувшиесЯ двумЯ рЯдами, - все это было ему
знакомо.
     ‚друг  его  охватил  страх.  ‘мотрит и глазам не верит. •ата на отшибе,
вокруг  березы,  за хатой - мусорнаЯ куча, разрытаЯ курами, у порога - новаЯ
метла.  •вощ  протер глаза, сплюнул - не помогает! •ата, березы, куча, метла
как были, так и остались на месте. “ •воща мурашки по спине побежали.
     ’ак  и  есть!  ’а самаЯ хата, где он лежал в колыбели, а вон и помойка,
куда его вышвырнули чуть живого.
     - ’прру!.. - закричал •вощ на аиста, словно на лошадь.
     Ќо  аист,  увидев  свое  старое  гнездо  на  крыше,  радостно  взмахнул
крыльЯми и, оставив далеко позади товарищей, устремилсЯ прЯмо к хате.
     ‘корчилсЯ бедный •вощ, сжалсЯ в комочек и плотнее прильнул к его шее.
     "ЌелегкаЯ  менЯ сюда принесла!" - думал он, поеживаЯсь при воспоминании
о крестьЯнке.
     Ћн  уже  стал  прикидывать,  не лучше ли спрыгнуть вниз, чем подвергать
себЯ  ужасной  опасности.  Ќо  прыгнуть  с такой высоты значило сломать себе
шею, и он раздумал.
     Ђист,   спускаЯсь  все  ниже,  описал  широкий  круг  над  почерневшей,
замшелой  крышей, потом второй, поменьше, и наконец, сделав только полукруг,
с  громким  криком  упал прЯмо в старое гнездо и от радости забил крыльЯми в
тихом голубом воздухе.
     ‚ыглЯнул  •вощ  из-за его длинной шеи - все по-старому: в хлеву теленок
мычит,  рЯбаЯ  курица  кудахчет,  на плетне сохнет перевернутаЯ кринка, а за
углом †учка спит.
     „верь хаты скрипнула.
     "•озЯйка!" - подумал •вощ, и мороз подрал его по спине.
     - Ђист! Ђистенушка! ‚ добрый час!..
     “знав  голос,  •вощ  мигом  спрЯталсЯ за шею аиста, но поздно - она уже
увидела его.
     - —то за чертовщина? - вытаращилась баба.
     € вдруг как всплеснет руками, как завопит:
     - ‘пасите,  люди  добрые!  ЋпЯть  эта  злаЯ  нечисть!  Љолдовство, да и
только!  - € в сердцах (женщина она была вспыльчиваЯ) пригрозила: - Џогоди ж
ты у менЯ, урод! ‘ейчас Я тебЯ кочергой достану!
     €  со всех ног кинулась в хату, а •вощ - прыг с аиста в гнездо. ‡арылсЯ
в  солому,  съежилсЯ,  сидит  и  через  щелку  сбоку поглЯдывает, что дальше
будет.  Њинуты  не прошло - крестьЯнка уже бежит с кочергой обратно. ѓлЯнула
на  крышу,  а там никого нет. ’олько аист стоит на колесе, расставив красные
ноги.
     - Људа же он девалсЯ? - ахнула крестьЯнка. - €ли померещилось мне?
     Ќо  тут у •воща в носу защекотало и, не в силах сдержатьсЯ, он чихнул -
громко, как из пушки выпалил.
     - Ђга, попалсЯ! - крикнула баба и ну ширЯть кочергой.
     Ќо кочерга была короткаЯ и не доставала.
     - Џогоди, оборотень! ‘ейчас лестницу притащу!
     "Џлохо  дело!"  -  подумал  •вощ  и  стал  озиратьсЯ  по  сторонам, ища
спасениЯ. Ќа лбу у него выступил холодный пот.
     ѓлЯнул  вниз  -  крестьЯнка саженную лестницу тащит. Џо такой не то что
на крышу, - и на колокольню влезть можно.
     “  •воща  душа ушла в пЯтки, а баба уже лестницу приставила, с кочергой
лезет.
     ‚ыскочил беднЯга из гнезда - и на трубу.
     "Џрыгнуть,  что  ли?"  -  думает.  Џрикинул расстоЯние на глазок - куда
там! ђазобьешьсЯ с такой высоты, как пасхальное Яичко.
     Ђ крестьЯнка уже на середине лестницы и кочергу протЯнула.
     "Ѓыла не была, - думает •вощ. - “ж лучше смерть, чем побои".
     ‡ажмурилсЯ  и  прыгнул  вниз.  ѓолова у него закружилась, землЯ волчком
завертелась,  крыша,  баба,  кочерга - все словно опрокинулось. Ћн уж решил,
что  ему  костей  не  собрать,  но  вдруг  почувствовал,  что упал на что-то
мЯгкое, как на перину, и это "что-то" сразу пустилось наутек.
     •вощ  вцепилсЯ  обеими  руками,  чтобы не упасть, а тут на него вкусным
запахом повеЯло - будто грудинкой.
     Ђ  это  кот,  стащив  колбасу,  как  раз  кралсЯ  по  двору, когда •вощ
свалилсЯ  прЯмо  ему  на  спину  и  вцепилсЯ в шерсть. Џерепуганный Њурлыка,
решив,  что  это  хозЯйка  застала  его  на месте преступлениЯ и схватила за
загривок, со всех ног бросилсЯ бежать.
     •ата  была уже далеко позади, деревнЯ почти скрылась из виду. ’огда кот
кинулсЯ  в  густой  репейник  и  крапиву  и  стал  кататьсЯ по земле, норовЯ
сбросить мешающую ему ношу.
     Ќе  тут-то  было!  •вощ  крепко держалсЯ за загривок. Љрапива жгла его,
репьи  царапали,  но колбаса так приЯтно пахла, что он решил ни за что с ней
не расставатьсЯ.
     Љот  металсЯ из стороны в сторону и наконец выронил колбасу. •вощ мигом
соскочил,  схватил  колбасу, вытер лопухом песок и съел ее. Џодкрепившись на
славу,  он  выкурил  трубочку,  растЯнулсЯ  под  кустом и, размышлЯЯ о своих
необыкновенных приключениЯх, сладко заснул.


        IV

     ‘олнце  поднЯлось уже высоко и его лучи заглЯнули в бурьЯн, когда •вощ,
очнувшись  от  сна,  сел  и  прислушалсЯ.  …му  показалось, что его разбудил
какой-то  звук.  Ћн  насторожилсЯ,  не  понимаЯ  спросоньЯ,  спит он еще или
бодрствует,  тем  более  что  вокруг  никого не было. Ќо ветер действительно
доносил  какие-то  звуки  - не то мушиное жужжание, не то комариный писк, не
то гудение пчелиного роЯ.
     €  вот  эти  звуки  слились  в какую-то странную песенку. Ќи птичьЯ, ни
человечьЯ,  ни  тихаЯ,  ни громкаЯ, ни грустнаЯ, ни веселаЯ, она так хватала
за душу, что хотелось плакать и смеЯтьсЯ.
     •вощ  -  а  он  был  большим  любителем музыки - весь обратилсЯ в слух.
‘ообразив, откуда доноситсЯ звук, он пошел прЯмо на него.
     ‘коро  он  выбралсЯ  из  бурьЯна на лесную полЯнку, окруженную соснами.
Ќад  полЯнкой  тоненькой  струйкой  подымалсЯ  дым  от небольшого костра, на
котором что-то варилось в котелке, распространЯЯ соблазнительный запах.
     •вощ  потЯнул  носом  и  хотел  подойти  поближе  - он ведь был охотник
поесть,  -  как вдруг маленькаЯ собачонка, шнырЯвшаЯ по полЯнке, заворчала и
залаЯла.  “слышав  лай,  цыган,  лежавший  у  костра,  -  это  он и играл на
варганчике*,  уча  танцевать  обезьЯнку,  посаженную на цепочку, - вскочил и
быстро  оглЯделсЯ по сторонам. •вощ, у которого утреннее происшествие отбило
всЯкую  охоту  иметь  дело  с  людьми,  быстро  юркнул  за  терновый куст и,
притаившись, стал ждать, что будет.
     ______________
     *  ‚арган  -  старинный  народный  музыкальный инструмент в виде лиры с
продольным стальным Язычком.

     Ќе  заметив  ничего  подозрительного, цыган опЯть развалилсЯ у костра и
принЯлсЯ  дрессировать обезьЯнку. ‡азвенит варганчиком, подергает за цепочку
-  и  обезьЯнка  прыгает  то вправо, то влево. Ќо двигалась она так тЯжело и
неуклюже, что цыган то и дело награждал ее тумаками, чтоб шевелилась живее.
     "ЃеднаЯ  зверюшка!"  -  подумал сердобольный •вощ и осторожно высунулсЯ
из кустов.
     ѓлЯнул  и  остолбенел.  „а ведь это —удило-Њудрило собственной персоной
плЯшет на цепочке под цыганский варганчик!
     Ќе  в  силах  побороть  жалость  и  удивление,  •вощ  шагнул  вперед  и
воскликнул:
     - ’ы ли это, великий ученый?
     —удило-Њудрило тоже узнал его и закричал:
     - Џомоги, братец •вощ, ради бога!
     Ћни бросились друг другу в объЯтиЯ и расцеловались.
     –ыган разинул рот и выронил варганчик. ‘мотрит - и глазам не верит.
     "—то  за  чертовщина?  -  думает.  -  ЋбезьЯны - не обезьЯны... ’ьфу ты
пропасть! „а они лопочут, как настоЯщие люди!"
     ‘трусил  цыган,  чуть  цепочку  из  рук не выпустил. Ќо тут его осенила
счастливаЯ  мысль.  Ѓыстро  стащив  с  головы  шлЯпу,  он  накрыл  ею  обоих
человечков.   Џотом   привЯзал   •воща  на  веревочку  и,  довольный  собой,
рассмеЯлсЯ.
     - Ќу,  теперь  зашибу  деньжат  на  Ярмарке! - сказал он. - Ќе медью, а
серебром  да  золотом  буду  брать за такое представление! ЋбезьЯны, которые
плачут,  разговаривают  и целуютсЯ, как люди, - да такое раз в тысЯчу лет, а
то и реже бывает!
     Ћн  наскоро  поел кулеша, который варилсЯ в котелке, засыпал угли золой
и,  посадив  ученого  летописца  на одно плечо, а •воща - на другое, быстрым
шагом двинулсЯ в город.
     ѓорько  заплакал —удило-Њудрило: до такого позора дожить - представлЯть
обезьЯну на Ярмарке! Ќо •вощ незаметно подтолкнул его и шепнул:
     - Ќе горюй, ученый! …ще не все потерЯно!
     - Ђх,  братец!  -  простонал —удило-Њудрило. - Џрощай теперь моЯ слава!
—то Я значу без книги!
     - Ђ что с ней?
     - Џропала!
     - Ђ перо?
     - ‘ломалось!
     - Ђ чернильница?
     - ђазбилась!
     - Ќ-да!  -  печально  сказал  •вощ. - ќто верно: какой же ты ученый без
книги,  пера  и  чернильницы.  Ќо слушай, что Я тебе скажу. Џозабудь, что ты
мудрец,  и  выпутывайсЯ из беды, как самый обыкновенный простак, вроде менЯ.
‚от увидишь, все еще обернетсЯ к лучшему.
     ’ут  он  замолчал,  потому  что  сзади  послышалсЯ  гомон догонЯвшей их
толпы.
     ќто  были  цыгане - они тоже спешили в город на Ярмарку. ли загорелые,
оборванные  цыганки,  несЯ  в  платках за спиной грудных младенцев; ковылЯли
старухи   с  трубками  в  зубах;  шагали  мужчины  с  котелками  на  палках;
вприпрыжку  бежали  цыганЯта,  полуголые, с курчавыми волосами и плутоватыми
глазенками.
     –ыган  с  •вощом  и  ученым летописцем присоединились к толпе. „ойдЯ до
города,  цыгане  рассыпались: кто свернул налево, кто направо, и каждый стал
своей дорогой добиратьсЯ до базарной площади.
     џрмарка была уже в разгаре.
     „енек  был  погожий,  людей  -  видимо-невидимо;  лошади,  телеги, скот
запрудили  просторную,  широкую  площадь.  Њужики  толпились  в  рЯдах,  где
продавались  сапоги  и  шапки, крестьЯнки торговали горшки да миски, девчата
покупали  ленты и бусы, а ребЯтишки, держась за материнские юбки, свистели в
глинЯных петушков или грызли прЯники.
     ‘  телег,  из  плетеных  коробов  вытЯгивали  шеи  гуси и утки; толчеЯ,
суматоха, кудахтанье, гогот, гомон.
     Ќо  настоЯщее  столпотворение  было у балагана. Џеред ним, подбоченЯсь,
стоЯл цыган и орал во все горло:
     - ќй,  честные  христиане,  подивитесь  на чудеса в балагане! ‘лушайте,
смотрите  - денежки платите! „ве ученые обезьЯны - прЯмо с луны на шарабане!
—естное  цыганское слово! ЏрЯмо с луны! •леб едЯт, как люди говорЯт, песенки
играют,  народ  потешают!  ќй,  честные  христиане,  полюбуйтесь на чудеса в
балагане!
     Ќарод  бросал медЯки и протискивалсЯ к балагану, где —удило-Њудрило бил
в бубен, а •вощ играл на свирели.
     ЏользуЯсь  тем,  что  все обступили балаган, цыгане стали шнырЯть среди
телег:  где  тулуп  стЯнут,  где  платок,  где  кадушку масла, где Яичек или
курочку.
     Ќикто  ничего  не  замечал  -  все  уставились  на балаган, поглощенные
удивительным зрелищем. ’олько •вощ все видел.
     Љогда  —удило-Њудрило,  всем на удивление, отбарабанил свой номер, •вощ
поднес к губам свирель, но, вместо того чтобы играть, запел:

                Ѓерегись! ‚орище по телегам рыщет!
                Ѓерегись! ‚орище по телегам рыщет!

     ‡рители  переглЯнулись  с  недоумением,  а  •вощ как ни в чем не бывало
опЯть запел:

                Ѓерегись! ‚орище по телегам рыщет!
                Ѓерегись! ‚орище по телегам рыщет!

     ’ут  один  крестьЯнин оглЯнулсЯ на свой воз, а тулупа-то нет. “ другого
только  что  купленные  сапоги  исчезли.  Ќе успели мужики взЯть в толк, что
происходит,  как женщины крик поднЯли: у старостихи узорчатый платок пропал.
Ќарод  бросилсЯ  догонЯть  воров,  а  цыгана  поколотили  так,  что он и про
цепочку   и   про   веревочку  забыл.  ‚оспользовавшись  суматохой,  •вощ  и
—удило-Њудрило исчезли, будто в воду канули.


        V

     “же  за  полдень перевалило, когда гномы, еле переводЯ дух, добежали до
леса и бросились на траву - отдохнуть немного.
     Ћсобенно  устал  —удило-Њудрило.  –епь,  к  которой приковал его цыган,
немилосердно  натирала ему ногу и мешала идти. “ченый стонал и охал от боли,
пока  •вощ  не  разбил  цепь  камнем  и не приложил к ноге свежую травку. Ќо
лечить  —удилу-Њудрилу  было  не  так-то  просто. Ћн отчаЯнно сопротивлЯлсЯ,
утверждаЯ,  что  все  эти  простонародные  средства  годЯтсЯ  разве  что длЯ
мужиков,  но  никак  не  длЯ  ученых. Ћднако, почувствовав облегчение, сразу
умолк.
     Ђ •вощ, внимательно оглЯдевшись, радостно воскликнул:
     - „а  ведь  это  та самаЯ полЯнка, где нас цыган поймал! “ра! ‡начит, и
кулеш тут!
     €  бросилсЯ  искать  потухший  костер.  Ћбнаружив  его  очень скоро, он
разгреб  золу, подложил хвороста и стал дуть изо всех сил. “гли разгорелись,
повалил  дым, по хворосту запрыгали искры, и наконец вспыхнул Яркий, веселый
огонек. ‘коро в котелке забулькал вкусный кулеш. „рузьЯ поели и закурили.
     Џосидев  немного,  они  уже  собрались  было  в  путь,  как  вдруг •вощ
наткнулсЯ  ногой на что-то твердое. Ќагнувшись, он поднЯл варганчик, оглЯдел
его со всех сторон и заиграл.
     Ќа  звуки  варганчика,  разбудившие  лесное  эхо,  сразу  отозвались из
кустов  дрозды,  зЯблики,  синицы,  пеночки  и  другие  птицы, будто там был
спрЯтан целый оркестр, который только и ждал сигнала.
     Ћдин  щегол  заливалсЯ  так  сладко,  что  дерево,  где  он  сидел, все
покрылось   розовым   цветом,  а  полевые  маргаритки,  шиповник  и  лиловые
колокольчики зашептали: "‚есна... ‚есна... ‚есна!.."
     Ћпустив  варганчик  и опершись на палку, •вощ с упоением слушал. Ќо вот
к  пению  птиц  и  шепоту  цветов  присоединилась другаЯ, печальнаЯ мелодиЯ.
‘начала она доносилась издалека, потом зазвучала ближе.
     Ќа  опушку  вышла  изможденнаЯ,  бедно  одетаЯ  женщина.  Ћна  собирала
лебеду,  то  и  дело  утираЯ  рукой  слезы,  и  пела, думаЯ, что ее никто не
слышит:

                Ћй, весна, весна в поле,
                Ћй, ты горькаЯ долЯ!
                ‚ закромах ни крупинки
                € в хлеву ни соринки!

     †алобное эхо вторило ей, далеко разносЯ песню по лесу.

                ‚ доме хлеба ни крошки,
                „еткам супу ни ложки!
                Ћй, луга зацветают,
                „етки слезы глотают!..

     € снова из лесной чащи отозвалось эхо.

                Ћй, с росой солнце встало -
                Њои слезы застало.
                Ћй, с росой закатилось -
                џ слезами умылась!.. -

все пела женщина, собираЯ лебеду.
     ‘лушал   •вощ  эту  песню,  и  сердце  у  него  сжималось  от  жалости.
Џредставилась  ему  весна в деревне, когда у беднЯков кончаютсЯ хлеб и мука,
скот  дохнет  от бескормицы, матери кормЯт детей лебедой, а кто может испечь
лепешку из отрубей, считаетсЯ счастливцем.
     Љогда песнЯ смолкла, он сказал со вздохом:
     - ’еперь  Я  знаю,  что  весна  пришла! Џтицы поют, цветы расцветают, а
голодные плачут.
     ’ут  он вспомнил, что сор из •рустального ѓрота на земле превращаетсЯ в
деньги.  €,  прокравшись  тихонько  к  тому месту, где женщина рвала лебеду,
вывернул   оба  кармана  и  стал  их  вытрЯхивать.  Ќа  земле  сразу  что-то
заблестело.
     - Љлад!  Љлад!  - закричала женщина, увидев серебрЯные монетки. - ‘лава
богу! ’еперь не помрем с голоду! ‚ыбьемсЯ из нищеты!
     ѓлЯдЯ  на нее, •вощ тер кулаком глаза: лицо у него сморщилось - вот-вот
сам заплачет.
     ‘миренно поцеловав землю, женщина поднЯлась и ушла в лес.
     - Ќу,  больше  нам  тут  нечего  делать!  -  сказал •вощ, когда женщина
скрылась в лесу. - ‚есна на дворе! Ќадо скорее сообщить королю!
     Ќо,  едва  сказал,  на  дороге  послышались  шаги. ѓлЯдь - а это цыган,
который их на Ярмарке показывал, за своим варганчиком и котелком воротилсЯ.
     Ќе растерЯвшись, •вощ поднЯл с земли суковатую палку - длЯ защиты.
     —удило-Њудрило  вскочил и хотел уже было дать тЯгу. Ќо •вощ схватил его
за рукав и сказал:
     - Ќе  бойсЯ!  ЏлЯсали  мы под его дудку, теперь он под нашу поплЯшет! ‚
твоей  книге  сказано,  что  в  минуту  страшной  опасности мы, гномы, можем
превратитьсЯ в великанов. ѓовори скорей, что длЯ этого надо сделать?
     Ќо  —удило-Њудрило только зубами щелкал от страха и не мог вымолвить ни
слова.
     - Ќу говори же! - торопил его •вощ.
     Ђ цыган уже, добежал до полЯнки.
     - Ќа...  на... надо, - заикаЯсь, лепетал —удило, дрожа как в лихорадке,
- на... назвать что-нибудь... большое! ‘амое большое...
     Ќо тут цыган их заметил и закричал:
     - Ђга, попались, голубчики! Џогодите, сейчас Я расквитаюсь с вами!
     - ѓора! - поспешно воскликнул •вощ дрогнувшим голосом.
     Ќо не вырос и на полдюйма.
     - Њ... м... мудрость! - пролепетал —удило-Њудрило.
     Ќо и это не помогло.
     - ‘ила!  -  в  ужасе  заорал •вощ, потому что цыган уже протЯнул к нему
руку.
     Ќо осталсЯ таким же, каким был.
     € тут донессЯ тихий голос, словно листва зашелестела:
     - „обро!
     ќто  сказала  беднаЯ  женщина,  котораЯ  шла  по  лесу,  радуЯсь своему
счастью, а эхо повторило за ней.
     –ыган побледнел и остановилсЯ как вкопанный.
     Љрохотные  гномики  стали  расти,  расти  у  него  на  глазах, а он все
пЯтилсЯ, пЯтилсЯ, шепча побелевшими от страха губами:
     - ‘гинь, пропади, нечистаЯ сила! ‘гинь, пропади!
     Ќо  гномы  переросли  его  уже на целую голову, на две, на три; вот они
сравнЯлись  с  соснами  и  предстали  перед  ним  грозными,  могущественными
великанами. ’еперь он сам рЯдом с ними казалсЯ карликом.
     –ыган упал на колени и, сложив руки, взмолилсЯ:
     - Џростите,  господа великаны! џ думал, вы обезьЯны, а вы, оказываетсЯ,
волшебники! Џростите бедного цыгана, могучие чародеи!
     •вощ-великан нахмурил брови и сказал басом:
     - ‹адно,  так  и быть, помилую. ‘егоднЯ Я добрый! Ќо за это ты отнесешь
нас  через  лес  и  реку  к •рустальному ѓроту. ’олько смотри, если хоть раз
трЯхнешь,  или  веткой  оцарапаешь,  или  в воде замочишь, берегись! Њигом в
водовозную  клЯчу  превращу!  „а  о  еде  позаботьсЯ!  Љорми нас посытней да
почаще!.. Ђ что это у тебЯ в торбе?
     ‚  торбе  оказалась  лепешка,  которую цыган стЯнул с лотка на Ярмарке,
кусок колбасы и сыр.
     - Њало!  Ћчень мало! Ќикуда не годитсЯ! - ворчал •вощ, выгребаЯ припасы
из торбы.
     –ыган, не вставаЯ с земли, захныкал:
     - “ж  лучше  водовозной  клЯчей  быть,  чем таких двух верзил, как ваша
милость, на себе таскать, да еще кормить досыта! ‚се одно погибать!
     € он начал стонать и всхлипывать.
     ќхо постепенно стихало, замираЯ в лесу, и великаны стали уменьшатьсЯ.
     - Ќе  бойсЯ,  цыган!  -  сказал  •вощ.  -  ‚стань! ’ы видел нашу силу и
могущество.  ’еперь мы опЯть станем маленькими гномиками, и тебе легко будет
нас  нести.  ’олько  смотри,  чтоб  еды было вдоволь! ‘колько нужно длЯ двух
великанов.
     ЏоднЯл  голову  цыган, а перед ним два карлика. ‘меЯсь и плача, кинулсЯ
он  целовать  им руки, а потом, когда они поели и закурили трубочки, посадил
к себе на плечи и двинулсЯ в путь.
     Ќес  их  цыган до вечера, нес всю ночь - полнаЯ луна Ярко светила. Ќоги
у  него уже подкашивались от усталости, но он не смел жаловатьсЯ, боЯсь, как
бы эти могущественные волшебники снова не превратились в великанов.
     ‹епешки  и сыра своего ему даже попробовать не пришлось: •вощ то и дело
лазил  в  торбу  и  уплетал  за  обе  щеки. Ћн ел, ел, пока не раздулсЯ, как
пузырь.  –ыган  крЯхтел  от  тЯжести;  плечо,  на котором сидел •вощ, совсем
онемело.  Ќе в силах терпеть, он все времЯ менЯл гномов местами, пересаживаЯ
их с плеча на плечо.
     Ќа  другой  день  к  обеду  они  пришли  к •рустальному ѓроту. ‚ход был
завален  камнем, но оставалось отверстие, достаточное, чтобы пролезть гному.
—удило-Њудрило  легко  прошел  бы через него: ученые ведь всегда худые. ‡ато
•вощ  так  растолстел  за  времЯ  путешествиЯ, что ему и думать об этом было
нечего.  Џопробовал  он  одним  боком  протиснутьсЯ,  попробовал другим - не
выходит. ’огда он крикнул цыгану:
     - ќй, ты! Ќе видишь: камень вырос и завалил вход! Ћтвали-ка его!
     Ќо цыган, видЯ, что путешествие подошло к концу, расхрабрилсЯ.
     - Њогучий  господин!  - сказал он. - ’вое слово - закон. Ќо сначала мне
хотелось  бы  взглЯнуть  на  мой  варган.  –ыган без варгана - все равно что
нищий без клюки. Џослужил Я вам верой-правдой, теперь верните мне мое.
     - “ж  не  можешь  не выцыганить чего-нибудь напоследок! - сказал •вощ и
вытащил варган. - Ћтваливай камень, да живо, Я спешу к королю.
     –ыган  поднатужилсЯ,  приналег  на  камень,  да  так сильно, что сам со
своим варганом покатилсЯ вслед за камнем под горку.
     ‚ ѓрот заглЯнуло солнце, залив его теплом и светом.
     - ‡дорово, братцы! - крикнул •вощ.
     ‚ ответ раздались сотни голосов:
     - ‘олнце! ‘олнце! ‘олнце!


                                ѓлава третьЯ

                 Љороль ‘ветлЯчок покидает •рустальный ѓрот

     Ќочь  была  тихаЯ,  теплаЯ,  еще  не рассветало. ‚озвращаЯсь с Ярмарки,
Џетр ‘карбек вдруг увидел какой-то свет на горе, будто горит что-то.
     "—то  за  диво?  -  думает.  -  Ћгонь  не огонь... Њожет, клад? ‘тарики
говорЯт,  в  старину  в этих местах разбойники жили и добычу здесь зарывали:
серебро,  золото...  Ќе иначе, волшебный огонек горит, деньги в нем от крови
и  слез  очищаютсЯ...  ‘то лет гореть будет. Ђ если сиротский грош, то и все
двести...  Ќикому тот клад не даетсЯ, пока всЯ обида не выгорит... Ђ нашел -
с  беднЯками,  с  сиротами  поделись,  не  то  впрок не пойдет. ќх, кабы мне
найти!.."
     Џодстегнул Џетр кнутом свою клЯчу и поехал прЯмо на свет.
     "Џогаснет  или  нет?  -  думает.  -  Љоли  не  вышел  срок, обЯза