  это так,  даже в  ‹ондоне, но похоже, что тогда
только она одна видела его.  „ети и Џастор провели ее по ступенькам, которые
вели к усыпальнице, и там остановились, а внутрь она вошла одна.
     ќто была маленькаЯ каменнаЯ  клетушка, похожаЯ на пещеру, почти целиком
занЯтаЯ  огромной  каменной  гробницей. Ќа крышке  гробницы лежал  рыцарь  в
человеческий  рост  и  в полном  вооружении, со  шлемом  на  голове,  из-под
поднЯтого  забрала видно  было угрюмое,  неулыбчивое лицо, закованные в латы
руки  были скрещены на груди. Ћгромный  меч  с рукоЯткой в виде креста лежал
сбоку, он не был вырезан  в камне, как все остальное, это был настоЯщий меч,
выщербленный и ржавый от времени, но настоЯщий. Ќо  еще больше, чем огромный
меч, Њарию потрЯсли два зверЯ, вырезанные по обеим сторонам гробницы. ѓолова
рыцарЯ  покоилась  на  фигуре лежащей маленькой  лошадки, а ноги упирались в
создание,  оказавшеесЯ  вылитым   ђольвом.  ’еперь  уже  Њарии  не  пришлось
удивлЯтьсЯ, когда она  обнаружила написанный по латыни  девиз  Њерривезеров,
который  шел вокруг  всей  гробницы. Ћна еще  разбирала  неЯсные полустертые
буквы, когда из-за гробницы показалсЯ ђобин, размахивавший густой щеткой. Ћн
улыбнулсЯ ей, она улыбнулась в ответ, и ей  показалось, что внезапно повсюду
разлилсЯ солнечный свет.
     "Ђ зачем тебе эта щетка?" -- спросила она.
     "—ищу сэра ђольва",-- ответил ђобин.-- "—аще всего Я чищу его по утрам,
и зверей,  и пол, и все, до  чего Я могу дотЯнутьсЯ. Џравда,  он красивый  и
чистый?"
     Ћн действительно был очень чистым, и здесь тоже были маленькие букетики
цветов,  один между  каменными  пальцами  сэра  ђольва, другой  -- несколько
непочтительно воткнутый прЯмо между ушами маленькой лошадки.
     "’ак  это ты,  ђобин, готовишь мне  одежду каждое утро и кладешь сверху
букетики цветов?"
     "џ только собираю цветы",-- ответил ђобин.
     "Ќо кто же готовит мне одежду?  € кто положил в Ящик мисс ѓелиотроп все
эти  прелестные  вещи? €  кому принадлежат  мой  молитвенник  и  костюм  длЯ
верховой езды?"
     ђобин только улыбнулсЯ.
     "‡десь  должен жить  еще  кто-то  очень  маленький",-- сказала ЊариЯ.--
"’олько очень маленький может пройти через мою дверь".
     Ќо  ђобин  продолжал  ухмылЯтьсЯ  и  чистить  щеткой угрюмое  лицо сэра
ђольва. ЊариЯ заметила у гробницы ведро с водой и большущий кусок мыла.
     "Ќеудивительно,  что он  так выглЯдит",--  сказала ЊариЯ, заметив,  что
ђобин не слишком нежно  орудует щеткой.-- "Ѓудь  с ним поласковей, может, он
улыбнетсЯ".
     "‚ деревне говорЯт,  что когда ЋЌ€  перестанут  быть злыми,  сэр  ђольв
улыбнетсЯ",--  отозвалсЯ ђобин.-- "’ы ведь знаешь, что он -- основатель рода
Њерривезеров. Ћн  был  оруженосцем  королЯ  ќдуарда  I.  ќто он  был виноват
вначале,  что ЋЌ€  начали  вести себЯ так  плохо.  Ћн,  должно  быть,  очень
волнуетсЯ по этому поводу.  Ќеудивительно, что его душа не может успокоитьсЯ
в ђаю".
     "’ак беднЯга не попал в ђай?" -- с жалостью спросила ЊариЯ.
     "’ак  говорЯт в деревне",-- ответил  ђобин.-- "ѓоворЯт, что  сделав  €•
такими жестокими, он не ближе к ђаю, чем к ђайскому •олму. ђассказывают, что
он  носитсЯ  на  коне  вокруг ђайского  •олма,  вздыхаЯ  и плача о том,  что
натворил. Ќо  говорЯт  еще,  что он  теперь раскаиваетсЯ и сможет попасть  в
настоЯщий  ђай, если  сумеет прекратить те безобразиЯ, которые ЋЌ€ творЯт  в
долине".
     ЊариЯ  с  жалостью  и  сочувствием  посмотрела  на  своего предка. •отЯ
носитьсЯ  на лошади  это замечательно,  и  ђайский •олм чудесное место,  она
подумала, каково  это носитьсЯ  кругами  столетие  за столетием.  ‘эр  ђольв
наверно ужасно устал и от скачки, и от этого холма.
     "џ  думаю, что если  ЋЌ€ начнут вести себЯ лучше, а  он улыбнетсЯ,  это
будет длЯ нас знаком, что он попал в ђай?"
     "Љонечно",-- ответил ђобин.
     "Ќо, ђобин, кто такие ЋЌ€ и что натворил сэр ђольв?"
     "‘тарый Џастор лучше расскажет тебе об этом. Џослушай. „ети поют".
     Ћн  поставил  ведро,  положил щетку в  угол,  и  они  вместе  прошли по
ступенькам,  ведущим на хоры, туда,  где  стоЯл  ‘тарый  Џастор,  окруженный
детишками,  поющими Љолокольную  песню под его аккомпанемент.  ђобин и ЊариЯ
уселись с остальными,  и ЊариЯ, в минуту подхватив  слова и  мелодию, запела
вместе со  всеми. ‘лова. были  те  же самые, что она  уже слышала  в  первое
воскресенье.
        <i>ЉЋ‹ЋЉЋ‹њЌЂџ Џ…‘Ќџ</i>
     <i>Ќа самой высокой башне</i>
     <i>Ћт самых первых времен</i>
     <i>‚ колоколах молчащих</i>
     <i>‘крыт таинственный звон</i>

     <i>Ћни ожидают знака</i>
     <i>‚ долгой густой ночи.</i>
     <i>‡арЯ восстанет из мрака</i> --
     <i>€ колокол зазвучит.</i>

     <i>Љогда, приходЯ весною,</i>
     <i>‘вет торжествует над болью,</i>
     <i>’огда воскресает снова</i>
     <i>Њузыка с колокольни.</i>

     •ор:
     <i>„ин-дон, моЯ Њэри,</i>
     <i>„ин-дон, вновь и вновь</i>
     <i>„ини-дони, милый „жонни,</i>
     <i>Џо земле идет любовь.</i>

     <i>Љогда любимые вместе,</i>
     <i>Џлача или смеЯсь,</i>
     <i>Њежду тобой и небом</i>
     <i>Ќикто не разрушит свЯзь.</i>

     <i>Љогда хлеба поспевают,</i>
     <i>€ их принимают с хвалой,</i>
     <i>€ дети тоски не знают,</i>
     <i>Ђ лишь золотой покой.</i>

     <i>€, кажетсЯ, сердце к Ѓогу</i>
     <i>’олько лишь протЯни --</i>
     <i>’огда воскресает снова</i>
     <i>Њузыка из любви.</i>

     •ор:
     <i>„ин-дон, моЯ Њэри,</i>
     <i>„ин-дон, над землей.</i>
     <i>„ини-дони, милый „жонни,</i>
     <i>ќтот хор всегда с тобой.</i>

     <i>‘негом холмы покрыты,</i>
     <i>‡везда ђождества горит,</i>
     <i>Џастух, и мудрец, и ослик,</i>
     <i>€ дом наш всегда открыт.</i>

     <i>‚месте друзьЯ и соседи,</i>
     <i>‚се за одним столом.</i>
     <i>Њамы, папы и дети</i>
     <i>Џеред единым Ћтцом,</i>

     <i>‘тоим у ђождественской елки</i>
     <i>€ славим Ќебесный трон,</i>
     <i>Ђ с колокольни высокой</i>
     <i>‹ьетсЯ небесный звон.</i>

     •ор:
     <i>„ин-дон, моЯ Њэра,</i>
     <i>„ин-дон, старый „жон,</i>
     <i>‘лушай песню под звездой:</i>
     <i>Њир с тобой. Њир с тобой.</i>

     Љогда пение кончилось, ђобин сказал: "Џожалуйста, сэр, расскажите Њарии
историю сэра ђольва Њерривезера и ‹юдей из ’емного ‹еса".
     Џастор посмотрел  на  Њарию горЯщим, проникающим прЯмо в душу взглЯдом:
"’ы  уверена,  что  тебе  хочетсЯ  послушать  эту  историю?  €ногда,  ЊариЯ,
выслушаннаЯ историЯ  заставлЯет  человека делать  то, чего бы  он  делать не
стал,  не  выслушай он  эту историю.  џ знаю, сэр Ѓенджамин  тебе об этом не
рассказывал. ‚озможно, он не хотел возлагать на тебЯ бремЯ взрослой женщины,
пока ты еще дитЯ".
     „лЯ Њарии последнЯЯ фраза  оказалась  решающей. Џо ее мнению, девушка в
ее   годы  уже  не  дитЯ.  "ђасскажите,  пожалуйста",--  сказала   она  чуть
высокомерно.
     ‚се дети вздыхали  и  копошились, как стайка маленьких птичек. Ќаконец,
они успокоились, и полнейшем молчании. ‘тарый Џастор отложил свою скрипку  и
начал рассказ.
     "Њного веков тому назад землЯ в этой прекрасной долине  была пожалована
сэру ђольву Њерривезеру за проЯвленную им  храбрость, и он построил здесь ту
усадьбу,  где сейчас живет  сэр  Ѓенджамин,  и  поселилсЯ в  ней  со  своими
оруженосцами, поварами и поварЯтами, со своим шутом  и охотниками, соколами,
гончими и лошадьми; он охотилсЯ с гончими и соколами, ел, пил и веселил свою
душу. Ћн был счастливым человеком, здоровым,  румЯным  викингом, храбрым как
лев, смех его походил  на львиное рычание, а  аппетит у него тоже был  как у
льва.
     Ќо несмотрЯ на храбрость и веселье, и  превосходный аппетит, он не был,
тем не менее,  образцом  добродетели из-за гордости и неуемных  желаний, что
делало его не слишком приЯтным  длЯ соседей. …сли ему что-нибудь приходило в
голову,  он должен  был это  сделать обЯзательно, а  о  себе он  был  такого
высокого  мнениЯ,  что считал  --  то,  чего он домогаетсЯ, должно  по праву
принадлежать ему.
     ‘начала ему принадлежала не всЯ долина, но только  тот кусок земли, где
сейчас парк, и деревнЯ  ‘ильвердью с окружающими ее полЯми и  лесами. …ще  с
нормандских времен на вершине ђайского •олма был монастырь, и холмом владели
монахи. Ќа нижних склонах холма они выращивали пшеницу, пасли своих овец  на
сладкой траве, растущей  на вершине и  зарабатывали немалые деньги, продаваЯ
шерсть.  ‘вЯтые  отцы  были  Ѓлагословением  всей  долины,  потому  что  они
построили церковь  и служили в ней,  учили детей, ухаживали  за  больными  и
спасали души своей молитвой и примером добродетельной жизни. ‹юдЯм нравилось
поднимать глаза и  видеть монастырскую башню на фоне  неба, там,  где теперь
купа деревьев растет вокруг свЯтого источника, которым  пользовались монахи,
и слушать, как вызванивает колокол.
     Ќо сэр ђольв  мечтал  завладеть ђайским  •олмом,  потому что  это  было
лучшее пастбище в долине, и он  хотел, чтобы на нем  паслись его  овцы. ‘эру
ђольву казалось нелепым,  что  эти люди  Ѓожьи, которые должны  были  жить в
свЯтой бедности,  так успешно занимаютсЯ пастбищами и овцами. Ћн считал, что
это неправильно и неподобающе. Ћн  сказал об этом ни  много, ни мало  самому
королю,  когда  тот посетил его  в новой,  только что отстроенной усадьбе. €
король, которому сэр ђольв спасал жизнь никак не меньше трех раз, согласилсЯ
с  ним, отобрал ђайский •олм у монахов и  выгнал их из долины, и  теперь сэр
ђольв пас своих овец на холме, а в монастыре он устроил охотничий домик".
     ‘тарый Џастор и дети,  много раз уже слышавшие эту историю,  вздыхали и
грустно  качали головами от  такого ужасного  поведениЯ сэра  ђольва,  но на
самом деле они не слишком от этого расстраивались. Ђ ЊариЯ сидела, застыв от
ужаса. ‘эр ђольв как-никак был ее родственником, а  теперь оказалось, что он
был обыкновенным разбойником.
     "Ћтобрав ђайский •олм, сэр ђольв немного повеселел",-- продолжал ‘тарый
Џастор.--  "Ћднажды  ночью,  когда  он  спал в охотничьем  домике, поднЯлась
ужаснаЯ бурЯ,  и молниЯ попала прЯмо в овчарню  и убила нескольких овец. Ћна
прошла  близко от самого сэра ђольва, и он страшно испугалсЯ. Ћн больше туда
не возвращалсЯ, потому что решил, что это монахи наслали на него
     такую  грозу,  чтобы наказать его, и постепенно монастырь превратилсЯ в
развалины, и теперь  там нет  ничего, кроме  камней  и источника, но  свЯтой
источник  не  был позабыт,  и  деревенские жители до  сих пор приходЯт  туда
помолитьсЯ.
     Ќо страшное происшествие  в грозу не излечило сэра ђольва от мысли, что
все, что он ни  пожелает,  должно  быть его. Љак вы знаете,  наша прекраснаЯ
долина  окружена кольцом  холмов,  которые  защищают  ее от всего остального
мира, и сэру  ђольву казалось  справедливым и  правильным  владеть всей этой
долиной, так, чтобы  круг  холмов стоЯл на страже его собственности.  Ћн уже
получил  ђайский  •олм,  но  оставалсЯ еще сосновый бор,  который был  между
усадьбой   и   бухтой,  называвшейсЯ   теперь   Ѓухтой  „оброй   Џогоды   --
Њерривезеровской  бухтой. …ю владел сэр ‚ильЯм Љукарекур де Њрак, прозванный
—ерным ‚ильЯмом за  то,  что в  его фамильном гербе был черный петух и из-за
своих блестЯщих черных глаз, волос и бороды цвета  воронова крыла и смуглой,
характерной длЯ французов, кожи.
     ‡а его жестокий нрав его часто звали не —ерный ‚ильЯм, а —ерное ‘ердце.
Ћн  был плохим человеком, жестоким  к диким зверЯм  и к собственным  слугам,
угрюмым и  скаредным.  ‘эр ђольв  при  всех  его винах, был  щедр,  как само
солнце, но —ерный ‚ильЯм, как ночь, все свое хранил под покровом тьмы и ни с
кем этим не делилсЯ.
     Џервый Љукарекур де  Њрак прибыл в Ђнглию с ‚ильгельмом ‡авоевателем, и
его земли были пожалованы ему ни кем иным,  как самим ‚ильгельмом, и его род
жил в нормандском  замке в сосновом  бору куда дольше, чем сэр ђольв в своей
усадьбе.
     Ќо длЯ сэра ђольва это не имело  значениЯ. Ћн хотел охотитьсЯ на  диких
зверей в сосновом бору, ему нужен был строевой лес,  он хотел ловить рыбу  в
бухте  длЯ себЯ. Ћн предложил  —ерному ‚ильЯму  купить  у него землю, но тот
отказалсЯ.  ’огда он  снова пожаловалсЯ  королю,  но  на  'этот  раз  король
оказалсЯ на  стороне —ерного ‚ильЯма.  ’огда он  стал  преследовать  —ерного
‚ильЯма,  оскорблЯл его при любой возможности, пыталсЯ настроить против него
соседей, делал все, что мог придумать, чтобы жизнь в нормандском замке стала
невыносимой.  Ќо —ерный ‚ильЯм был сильным человеком, и все  преследованиЯ и
оскорблениЯ не достигали цели, пока  наконец  не  перессорилась всЯ  долина.
‘торонники  обоих рыцарей старались заслужить одобрение  своих хозЯев  и при
каждой  встрече сражались друг с другом.  Њужчины  свирепо  набрасывались на
соседей, и вражда стала главным в их  жизни. € чем больше они сражались, тем
свирепей становились, пока  наконец прекраснаЯ  долина  не стала походить на
поле битвы, трава  зеленых лугов не окрасилась кровью,  урожай  не перестали
убирать, а сады не оказались совсем заброшены.
     •отЯ сэр ђольв наслаждалсЯ этой  битвой, он не приблизилсЯ к исполнению
своего желаниЯ завладеть  землей —ерного  ‚ильЯма.  Ќасилие  ни  к .нему  не
привело, он решил прибегнуть к хитрости. —ерному ‚ильЯму было лет пЯтьдесЯт,
он был вдовцом  с единственной, юной  и прекрасной дочерью, котораЯ была его
наследницей. ‘эру ђольву было уже около сорока, но он все еще не был женат и
не слишком хорошо представлЯл себе женский пол. Ћн не был  дамским угодником
и всегда провозглашал, что так и  умрет холостЯком.  Ќо теперь ему пришло  в
голову, что если
     он  женитсЯ  на  дочери  —ерного  ‚ильЯма,  то  когда  тот  умрет,  ему
достанетсЯ  сосновый лес. •отЯ —ерный ‚ильЯм  был еще  не  старым человеком,
здоровье у него .было неважное, а сэр ђольв никогда в жизни не болел.
     ’огда сэр ђольв,  сделав над собой огромное  усилие, стал,  конечно  не
сразу, чтобы это не вызвало подозрений, но постепенно, менЯть свой характер.
‚  нем  стала  проЯвлЯтьсЯ  неожиданнаЯ  мЯгкость.  Ћн  заЯвил,  что  выбрал
неправильный путь.  Ћн  отремонтировал  церковь, котораЯ  печально пустовала
после  того, как ушли монахи, построил приходский дом,  где Я теперь живу, и
пригласил свЯщенника,  чтобы тот служил  мессы  и заботилсЯ об  очерствевших
душах жителей  ‘ильвердью. Ћн  даже  сам стал ходить  в  церковь  и  говорил
"аминь" так  громко,  что  эхо  отдавалось в  стропилах.  Ћн  снова  занЯлсЯ
заброшенными полЯми и  садами  и наказал тех своих сторонников, которые были
виновны в жестокости по отношению к бывшим врагам.
     ‚ конце  концов, после  того,  как прошло достаточно  времени,  в  один
осенний день, когда падали листьЯ, он прискакал один в замок в сосновом бору
и извинилсЯ перед  —ерным ‚ильЯмом, и —ерный ‚ильЯм в душе немного  уставший
от  двухлетней  войны,  принЯл его  извинениЯ, и снова в  прекрасной  долине
воцарилсЯ мир. Ђ  следующим  ђождеством сэр  ђольв устроил  грандиозный пир,
пригласил на него —ерного  ‚ильЯма с дочерью и  принЯл ее, как королеву всей
земли.  ‚есной  он  начал страстно ухаживать за ней, а когда весна сменилась
летом, похитил ее сердце, и в середине лета они поженились.
     „очь —ерного  ‚ильЯма  была прекрасной  девушкой, она  была  необычайно
маленькаЯ,  как  дитЯ  фей, тоненькаЯ, как  серпик  луны, не темноволосаЯ, а
неожиданно  светлаЯ  с серебристыми,  светлыми  волосами,  серебристо-серыми
глазами  и кожей,  белой,  как молоко. Ћна была такой  серебристой и держала
себЯ с таким королевским достоинством, что все жители долины звали ее ‹унной
Џринцессой.
     •отЯ  сначала он  начал ухаживать за ней,  не  любЯ ее,  она  была  так
прекрасна, что ко дню их свадьбы сэр ђольв обожал ее так, как только мужчина
может обожать женщину, и она тоже его полюбила.
     Ћн, как  только мог, украсил длЯ нее усадьбу, развесил по стенам редкие
шпалеры и поставил кресла с шелковой обивкой. Ќа вершине башни он устроил ей
очаровательный  маленький  будуар,  с  окнами   на  север,  юг  и  запад  ее
королевства -- ‹унной „олины.  Ћн приказал вырезать на  потолке лунный серп,
окруженный звездами, словно  королева придворными, и сделал  дверь в комнату
такой низкой, что только тот, кто был размером не больше феи, мог пробратьсЯ
в  комнату; она по натуре была не такой общительной, как он, и  он знал, что
ей нужно было место, где можно уединитьсЯ.
     Љ  свадьбе сэр ђольв  подарил  ‹унной  Џринцессе необычайную  маленькую
молочно-белую лошадку, которую он нашел за неделю до свадьбы запутавшейсЯ  в
терновнике на вершине ђайского •олма. ‚ доли не говорили, что каждое утро на
рассвете из морЯ  на берег веселым галопом выскакивает табун белых  лошадей,
которых никто не видит, так быстро они исчезают снова,  и что это -- одна из
них. ‹егенда гласит, она не смогла вернутьсЯ в море вместе с другими, потому
что запуталась в терновнике.  ќто была волшебнаЯ  лошадка,  отличавшаЯсЯ  от
всех остальных лошадей, потому что изо лба у нее торчал рог, и  именно из-за
этого рога она и застрЯла в терновнике, но, конечно, Я  не  могу поручитьсЯ,
что все  это правда... •отЯ  Я знаю, что до наших дней жители деревни верЯт,
что старый терновый куст на ђайском •олме часто посещает* маленький народец,
и они ходЯт туда по выходным и праздникам и под ветвЯми терна произносЯт три
своих
     желаниЯ.
     Ђ  ‹уннаЯ  Џринцесса подарила сэру ђольву  на  свадьбу  огромный рубин,
вправленный  в кольцо, и громадного коричневого  зверЯ, что-то вроде собаки,
который  жил при  ней с тех  пор, как был щенком.  “ нее не  было приданого,
потому  что —ерный ‚ильЯм  был  бедным человеком,  но она  принесла  с собой
прекрасное  ожерелье  из  молочно-белых  жемчужин,  которое принадлежало  ее
матери.
     Џосле этой  свадьбы сэр  ђольв  соединил  лошадку и  собаку  в семейном
гербе, а его фамильным девизом стало:  "•рабраЯ душа и  чистый дух наследуют
царство, а вместе с царством веселое и любЯщее сердце".
     Ќа этом месте  ‘тарый Џастор надолго замолчал, и ЊариЯ даже решила, что
историЯ кончилась. Ќо не тут-то было. Ћн глубоко и печально вздохнул и начал
снова.
     "•отелось бы мне остановитьсЯ здесь, хотелось бы мне, чтобы эта историЯ
была, как и все другие замечательные  истории, со счастливым концом. Ќо это,
увы,  не  так,  и  Я  расскажу  ее,  как  она  дошла  до нас через  все  эти
поколениЯ...  „а, дети,  сначала  все  шло  хорошо,  и  сэр  ђольв  и ‹уннаЯ
Џринцесса  крепко любили друг друга,  они  были богаты и здоровы, а здоровье
—ерного  ‚ильЯма  становилось  все хуже и хуже, и сэр ђольв уже  видел  себЯ
владельцем соснового  бора и всей рыбы в бухте. Ћдного им только не  хватало
длЯ счастьЯ -- ребенка, но сэр ђольв уже столького добилсЯ от  жизни, что он
не  сомневалсЯ,--  вскорости  у   него  поЯвитсЯ  и  сын.  ‡атем  совершенно
неожиданно  —ерный ‚ильЯм  женилсЯ,  не  на  какой-нибудь леди,  а на  дочке
фермера  с холмов,  и  у  него родилсЯ крепкий  черноволосый  и  смуглокожий
сынишка, и тут чаша горечи сэра ђольва переполнилась.
     ’огда он начал отдалЯтьсЯ от  своей  жены.  ЊаленькаЯ ‹уннаЯ Џринцесса,
искреннЯЯ и чистаЯ, не могла понЯть  глубину коварства мужа. Ћна верила, что
он  обратилсЯ к добру искренне, и считала, что он посваталсЯ к ней только из
одной  любви. € когда он рвал и метал, узнав, что у  ее отца родилсЯ  сын, в
гневе он нечаЯнно открывал, то, чем были  заполнены  его мысли в былые годы.
’огда она обо всем догадалась, и это уЯзвило ее гордость -- а она была очень
горда. Ћна  уже  не  верила ему, когда  он говорил, что теперь по-настоЯщему
любит  ее.  …го   совершенно   искренние  заверениЯ  в  любви   она  считала
притворством, и ее любовь мало-помалу сменилась ненавистью.
     Ќаконец  у нее тоже родилсЯ ребенок, долгожданный сын. Ќо было  слишком
поздно  -- муж и жена уже не могли снова быть вместе. Њладенец был похож  на
своего  отца, который ее обманул, и  поэтому мать  не могла любить его.  Ћна
оставила его на  попечение  нЯнек и души в нем не чаЯвшего  отца и проводила
большую  часть времени взаперти  в своей комнате на верхушке  башни  или  за
работой в саду. ђассказывают, что именно она посадила те тисы в саду и потом
обрезала их в виде рыцарей и петухов, просто чтобы досадить своему мужу.
     Ќо и сад, как и дом, стал постепенно ей  ненавистен, и она все больше и
больше времени  проводила, скача на своей прекрасной молочно-белой лошади по
лужайкам парка, по склонам ђайского •олма и через вересковые пустоши к морю.
Ћсобенно ей нравилось ездить на ђайский  •олм, там она спешивалась  и часами
сидела  у  монастырского  источника  рЯдом  с  терновым  кустом,  где  нашли
маленькую белую  лошадку, и там на холме она и ее маленькаЯ лошадка обретали
мир  и  покой.  ’ак  она  жила в одиночестве  и  тоске, потому что  гордость
оторвала ее от мужа и  сына, от отца и его новой жены, их ребенка и замка  в
сосновом бору. …е мачеха была дочкой простого фермера, и она не могла с этим
примиритьсЯ. Ђ кроме того она была верна своему мужу, хоть и ненавидела его,
и не хотела водить дружбу с его врагами.
     ’ак снова началась стараЯ вражда,  и сэр  ђольв и —ерный  ‚ильЯм  снова
стали врагами, и их слуги сражались  друг с другом, где бы ни встречались, и
всЯ землЯ  стонала под  гнетом их Ярости. Ђ потом, одно за другим, произошли
два неожиданных событиЯ. —ерный  ‚ильЯм внезапно исчез, и поскольку о нем не
было ни слуху, ни духу, его объЯвили умершим.  Ђ через месЯц  до сэра ђольва
дошла  весть, что маленький черноволосый мальчик был найден мертвым  в своей
собственной колыбельке, и что его мать,  обезумев от горЯ, вернулась к своей
семье  на холмах, взЯв с собой тело сына.  ’еперь  сосновый бор у морЯ  стал
собственностью сэра ђольва через его жену, ‹унную Џринцессу, и его страстное
желание исполнилось.
     Ќо это не принесло ему счастьЯ. •отЯ не было никаких доказательств, что
сэр  ђольв  причастен  к  исчезновению  —ерного  ‚ильЯма  и   что  маленький
черноволосый  мальчик  умер  не от обычной  детской  болезни, а  от  чего-то
другого, ‹уннаЯ Џринцесса, уЯзвленнаЯ гордостью и одиночеством, убедила себЯ
в том,  что ее муж виновен в обеих смертЯх. Ћна считала, что он -- убийца, и
не желала больше жить с ним под одной крышей. ‚ одну холодную звездную ночь,
когда  все домашние отдыхали  после ужина,  она надела  костюм  длЯ верховой
езды, и не взЯв ничего, кроме жемчужного ожерельЯ, спустилась вниз, оседлала
маленькую белую лошадку и ускакала в парк. ‘ тех пор ее никто не видел".
     ‘нова была  длиннаЯ пауза, и ЊариЯ почувствовала, как  сильно бьетсЯ ее
сердце.
     "’ак никто и не узнал, что с ней случилось?" -- спросила она.
     "Ќет",-- ответил  ‘тарый Џастор,-- "никто не знает, что случилось с ней
и с ее маленькой белой лошадкой".
     "Ђ что случилось с сэром ђольвом?"
     "…го сердце  было разбито, и он  так и не перестал оплакивать маленькую
‹унную Џринцессу. „нЯ не  проходило,  чтобы он не оседлывал своего огромного
каурого конЯ и вместе со своей коричневой собакой не носилсЯ по парку, лесам
и полЯм и вокруг ђайского •олма, ища ее. Ќо так и не нашел. —ерез десЯть лет
после ее ухода он умер,  несчастный и ожесточенный, утешающийсЯ немного лишь
тем, что в наследство сыну „жону он оставлЯет  всю прелестную долину,  и что
его потомки будут вечно владеть этим".
     <i>"‹ что случилось с огромным псом?" -- спросила ЊариЯ.</i>
     "Џока  сэр  ђольв был жив,  он оставалсЯ верен  хозЯину,  которому  был
подарен, но  когда  сэр  ђольв  умер,  он вернулсЯ в  сосновый  бор,  откуда
когда-то пришел, и его тоже больше не видели".
     "Ќо ‹юди из ’емного ‹еса?  Ћ них вы ничего не  сказали.  ‡начит, это не
конец истории?"
     "„етЯм времЯ идти завтракать",-- сказал ‘тарый Џастор.--  "Ђ мы с тобой
позавтракаем в приходском доме".
     ЊариЯ  понЯла.  ’а часть истории,  которую  ‘тарый  Џастор  только  что
рассказал,  известна  всем,  но  есть  кое-что  еще,   что  касаетсЯ  только
Њерривезеров,  и  он  расскажет  об  этом ей  одной. Ћна встала,  расправила
темно-синее  платье  и  улыбнулась  на  прощанье  детЯм, торопившимсЯ  домой
завтракать.  ђобин  ушел  со всеми.  …й  было  жалко,  что  он  уходит.  Ћна
надеЯлась, что  он тоже будет  завтракать  в приходском  доме,  но он весело
улыбнулсЯ ей, протЯнул букетик  примул, которые были приколоты к его куртке,
и ушел с остальными.

        <i>ѓ‹Ђ‚Ђ ‘…„њЊЂџ</i>

     ЊариЯ и ‘тарый Џастор  вышли на церковный двор, повернули  по  тропинке
направо,  миновали  деревЯнные ворота, ведущие в маленький, сладко пахнущий,
заросший садик, где кусты смородины, розы и квадратные клумбы Ярких весенних
цветов  заполнили   собой  все  пространство,  подобравшись  прЯмо  к  двери
приходского дома.
     Њаленький,  серый,  приземистый приходский дом  был  таким старым,  что
напоминал скорее  груду  камней,  чем  дом.  Ћн был  весь обвит  вьюнками  и
ломоносами, розами и жимолостью, сквозь которые скромно проступали маленькие
окна с частым переплетом и стараЯ дубоваЯ дверь. ‘тарый Џастор открыл дверь,
и они вошли в гостиную, такую очаровательную, что ЊариЯ от восхищениЯ широко
открыла глаза.
     Љомната  была  большаЯ,  и  если не  считать  маленькой  кухоньки,  она
занимала весь первый этаж.  ‚ одном ее конце был огромный  каменный камин, в
котором горел Яркий огонь,  а рЯдом с  камином маленькаЯ  каменнаЯ  винтоваЯ
лесенка вела в спальню на чердаке. Џол был выложен гладкой каменной плиткой,
отмытой до белизны. “  стен стоЯли широкие  книжные полки,  полные  книг, на
окнах  висели Яркие красно-белые  клетчатые  занавески, а стекла были вымыты
так, что сиЯли и отражали свет, как драгоценные камни. ‘тены были толстые, а
глубокие подоконники были заставлены горшками с Ярко-розовой геранью.
     ‚ центре  комнаты  стоЯл дубовый  стол,  покрытый  белой скатертью,  на
которой красовалсЯ красно-белый чайный сервиз. “ камина стоЯла скамьЯ и пара
тЯжелых дубовых  кресел,  а  больше  не было  ни мебели,  ни даже  картин  и
каких-нибудь украшений.  Ќо комната в  них не нуждалась, столько  в ней было
книг. Ђккуратно, без единой пылинки, они стоЯли на полках  и  источали такое
дружелюбие, что  были лучшим украшением  комнаты.  ЊариЯ не сомневалась, что
именно ‘тарый Џастор оживил все  эти книги, но никак  не могла поверить, что
такаЯ чистота может быть делом мужских рук.
     "‚ы живете  один,  сэр?"  --  спросила  она. "џ  живу  один",-- ответил
пастор,-- "но  каждое утро ко мне приходит женщина, котораЯ живет в деревне,
чтобы убратьсЯ и приготовить обед …е зовут Њалютка ќстелла".
     ‘тарый Џастор взглЯнул  в окно и вздохнул  "€ногда Я  мечтаю жить  не в
одиночестве. „аже  в  компании  со  скрипкой  снежные  зимние вечера тЯнутсЯ
слишком  долго. ‘нимай шлЯпку  и пелеринку, дорогаЯ, ќстелла сейчас принесет
завтрак".
     ЊариЯ  еще  не  успела  развЯзать ленты на шлЯпе,  как  дверь  в  кухню
отворилась, и  вошла женщина,  нагруженнаЯ подносом с вареными Яйцами, кофе,
молоком, медом, маслом и румЯным, домашней выпечки хлебом.
     Ќо  в ту  минуту Њарии  было не до еды,  а ее руки  застыли над лентами
шлЯпы. Ћна  уставилась  на Њалютку ќстеллу так, как  смотрЯт на сон, ставший
Явью, когда  нельзЯ  понЯть, во сне  это или  наЯву. ‚ моменты одиночества в
детстве, ЊариЯ, росшаЯ без матери, иногда воображала, какой бы могла быть ее
мать. ’ак вот ее мечта была в точности похожа на Њалютку ќстеллу.
     Ћна  была  тоненькаЯ и грациознаЯ, как ива, маленькаЯ, как дитЯ  фей, с
прелестной молочно-белой кожей, слегка окрашенной румЯнцем.  ѓладкие  прЯмые
волосы  отливали  бледным золотом, огромнаЯ коса,  уложеннаЯ  вокруг головы,
напоминала    корону.   …е   поистине   королевскому   достоинству    немало
способствовала гордаЯ  прЯмизна осанки.  …е  серые глаза смотрели  прЯмо  на
Њарию,  в нежно улыбающихсЯ губах  угадывалась немалаЯ  сила,  а  в  твердом
рисунке подбородка  был намек на упрЯмство.  Ћна была  так  красива,  что на
первый  взглЯд казалась совсем юной, и только потом можно было заметить, что
она не так  юна. ‚ ее золотистых волосах уже виднелась  седина,  у глаз были
легкие морщинки, а руки прекрасной формы
     огрубели от  многолетней тЯжелой  работы. Ћна была  в сером в маленькие
розочки льнЯном платье с  белейшей косынкой,  завЯзанной на груди, и в белом
фартуке. Ћна поставила еду на стол, улыбнулась Њарии так, как будто знала ее
всю жизнь, подошла к ней, развЯзала затЯнувшийсЯ узел на ленте,  снЯла с нее
шлЯпку  и несколькими легкими прикосновениЯми  привела ее волосы  в порЯдок.
Џотом она  потрепала Њарию по щеке, снова улыбнулась ей,  положила  шлЯпку и
пелеринку на скамью и вышла.
     ‘тарый Џастор между  тем придвинул к столу два кресла и очень церемонно
подвел  к одному из  них  Њарию. Ћна уселась, чувствуЯ себЯ  королевой, а он
придвинул ее кресло к столу, сел напротив, и они принЯлись за Яйца и кофе.
     Џоначалу ЊариЯ  ела молча, отчасти потому что  еда была  очень  хороша,
отчасти потому, что нежнаЯ фамильЯрность Њалютки  ќстеллы лишила  Њарию дара
речи. Љогда она наконец заговорила со ‘тарым Џастором, она задала ему вопрос
об истории, которую он рассказывал в церкви, а не об ќстелле, потому что она
казалась ей чем-то слишком чудесным, слишком личным, чтобы говорить об этом.
     "‚ы не кончили историю,  в ней  есть еще продолжение, которое  касаетсЯ
только менЯ, и поэтому вы не стали рассказывать ее при детЯх?"
     "„а, это  так",--  ответил  пастор.-- "‘эр Ѓенджамин оказал  мне честь,
рассказав продолжение этой истории вскоре после того, как Я приехал сюда. Њы
всегда  были  друзьЯми. џ  очень  уважаю  сэра Ѓенджамина,  а  он  менЯ.  Ћн
откровенно рассказал мне все, и Я, как мне кажетсЯ, единственный человек,  с
которым  он говорит о  той странной смеси  легенд и фактов, которую Я сейчас
расскажу тебе. ‘тарики в  деревне  знают эту историю, но они предпочитают не
болтать  о ней". ‘тарый Џастор минуту-другую медленно потЯгивал свой кофе, а
потом начал историю, рассказываЯ ее как сказку, взЯтую из книги. Џозже ЊариЯ
подумала, что  он  сделал  это  нарочно,  потому  что  историЯ  касалась  ее
непосредственно, а он не хотел ее пугать.
     "Ќичто не  кончаетсЯ  и  не  исчезает бесследно  в этом мире",--  начал
пастор.-- "’ы можешь думать, что зерно  исчезло навеки, когда оно упало, как
мертвое, в землю, но когда следующей весной оно  пустит росток и даст листьЯ
и цветы, ты поймешь,  что  ошибалась.  Љогда  сэру  ђольву сообщили, что сын
—ерного ‚ильЯма умер, а его мать вернулась к своим родным, он не сомневалсЯ,
что  Њерривезеры увидели  конец этого семейства.  …го сын  „жон,  который не
помнил  своей матери, без  сомнениЯ считал, что ‹уннаЯ  Џринцесса и ее белаЯ
лошадка  исчезли  навеки.  Љроме  того, он несомненно  думал,  что обман,  с
которого начались отношениЯ его родителей, хоть  и был грехом,  но  никак не
мог повлиЯть на следующие поколениЯ".
     Ћднако  все попытки постричь тисы так, чтобы получилось что-нибудь еще,
кроме  рыцарей  ,и  петухов, оказались  обреченными  на  провал,  они  снова
становились  рыцарЯми  и петухами. Ђ злые люди живут в сосновом бору  по сию
пору. € в каждом поколении ‹уннаЯ Џринцесса возвращаетсЯ  в  усадьбу,  и  на
какое-то времЯ  это приносит огромную радость, потому что солнечные и лунные
Њерривезеры  прекрасно подходЯт  друг  к другу, но  потом,  как наказание за
первородный грех, следует ссора, и ‹уннаЯ Џринцесса снова исчезает".
     "Ћна всегда исчезает?" -- в ужасе прошептала ЊариЯ. Ћна уже догадалась,
что  в этом поколении она сама была ‹унной  Џринцессой. Ђ ей так не хотелось
исчезать.
     "Ћна  всегда  исчезала",--  ответил ‘тарый Џастор.-- "Ќе обЯзательно из
долины, но всегда из усадьбы. •отЯ старики в деревне утверждают, что однажды
поЯвитсЯ ‹уннаЯ Џринцесса, у которой достанет  храбрости избавить  долину от
злости ‹юдей  из ’емного ‹еса.  Ќо  как принцесса из  волшебных сказок,  она
должна смирить  свою гордость и полюбить  не принца,  а беднЯка, пастуха или
пахарЯ, какого-нибудь деревенского парнЯ, и с его помощью освободить долину.
Ќо как раз этого ‹унные Џринцессы и не делают, они все, как одна, так горды,
что отказываютсЯ принимать помощь других",--  ‘тарый Џастор вздохнул и налил
себе еще кофе.-- "’ак вот все и идет, и злоба ‹юдей из ’емного  ‹еса все еще
с нами".
     "Ќо кто ЋЌ€?" -- спросила ЊариЯ.-- "…сли сын —ерного ‚ильЯма  умер, они
не могут быть его потомками".
     "ќто  сэру  ђольву  сказали, что ребенок  умер",--  поправил  ее ‘тарый
Џастор,-- "но никто не видел  этого ребенка  мертвым. ѓоворЯт, что его мать,
боЯсь, что сэр ђольв  может обидеть ребенка, сказала, что он мертв, и ушла с
ним к своей семье. Џохоже, что так и было, потому что пЯтьдесЯт лет спустЯ в
лесу снова послышалсЯ крик черного петуха, и там  поЯвились четверо  мужчин,
которые могли  быть  сыновьЯми  того  ребенка,  они  пришли  из-за  холмов и
поселились в замке.
     € их потомки до сих пор живут там на горе всему краю. Њерривезеры могут
говорить,  что они  владеют сосновым бором,  идущим до самого ЊорЯ, и бухтой
„оброй Џогоды, но на самом деле они  не больше хозЯева на этой земле, чем  в
‹ондоне, ею владеют  ‹юди  из ’емного  ‹еса. ‚  прошлом  бывали Њерривезеры,
которые  пытались выгнать их  оттуда  силой или хитростью, но через короткое
времЯ  они снова поЯвлЯлись там. ’вой  дЯдЯ мудро  не предпринимает подобных
попыток. Ћн  терпит  их, делает,  что  может,  чтобы  защитить зверей  от их
жестокости, и охранЯет своих людей, потому что все они страдают  от них... €
ждет".
     "‹унную Џринцессу?" -- прошептала ЊариЯ.
     ‘тарый Џастор улыбнулсЯ. "Ќе знаю. Њожет быть, сэр Ѓенджамин, прЯмо как
в волшебной сказке, надеетсЯ на это старинное пророчество".
     "Ђ вы в него верите?"
     "‚о всЯкой  сказке есть долЯ правды. Џохоже,  только  ‹уннаЯ  Џринцесса
может справитьсЯ с жестокостью ‹юдей из ’емного ‹еса, потому что только луна
может осветить  черноту  ночи. ќто станет возможным только тогда, когда  она
смирит себЯ и полюбит беднЯка, потому что в этом мире ничего нельзЯ достичь"
без любви и смирениЯ. Љак бы они ни подходили  друг другу, союз солнечных  и
лунных Њерривезеров всегда кончаетсЯ ссорой -- сэр ђольв был грешник, а грех
отцов всегда падает на детей -- пока они творЯт то же самое, что и отцы".
     "’ак вы думаете, что сэр ђольв убил —ерного ‚ильЯма?"
     "џ  так не думаю".-- вешительно ответил ‘тарый Џастор. - "‘эр  ђольв до
такого не дошел. Њерривезеры никогда не были убийцами".
     "’ак что же случилось с —ерным ‚ильЯмом?"
     "Ќе  знаю.  Њожет  быть, он внезапно от  всего устал, и  решил немножко
пожить в одиночестве  и  поразмышлЯть  над своими  ошибками.  ‡лые  люди,  к
счастью, часто устают, потому что зло очень утомительно".
     "Ђ может быть  он  сел  в  лодку и просто  уплыл  на закат  и  так и не
вернулсЯ. Љак Я рада, что сэр ђольв не убийца!"
     "•оть он и не убийца, он алчный до чужого  добра разбойник,  вероломный
обманщик и вообще большой  грешник",-- резко  сказал  ‘тарый Џастор.-- "’ебЯ
нельзЯ поздравить с таким предком".
     "џ думаю, что ђайский •олм нужно опЯть отдать Ѓогу",-- сказала ЊариЯ.--
"“  Њерривезеров  нет  на   него  никаких  прав.  …сли  солнечные  и  лунные
Њерривезеры  будут  оставатьсЯ   разбойниками,   между  ними   всегда  будут
какие-нибудь неприЯтности".
     "ЊариЯ",-- одобрительно сказал ‘тарый  Џастор.-- "’ы возвращаешь доброе
имЯ своей в прошлом не слишком добродетельной семье".
     "Ќаверно, ђольв -- потомок того первого  пса сэра ђольва, того, который
вернулсЯ в сосновый бор, когда сэр ђольв умер?"
     "Њожет быть. ѓоворЯт, что  за год-два  до  поЯвлениЯ  очередной  ‹унной
Џринцессы в ђождественский  ‘очельник из  соснового бора приходит коричневый
пес и остаетсЯ жить в усадьбе. Џотом, когда поЯвлЯетсЯ  ‹уннаЯ Џринцесса, он
берет ее под свое покровительство".
     ЊариЯ  широко  открыла  глаза:  "‘эр  Ѓенджамин  сказал мне, что  ђольв
поЯвилсЯ из соснового "„а",-- ответил ‘тарый Џастор.
     ЊариЯ еще  шире распахнула глаза: "Њожет быть,  ђольв  не  потомок того
первого пса, а он самый и есть?".
     "‘обаки обычно не живут пЯтьсот лет".
     "Ќо ведь это необычнаЯ собака?"
     "Љонечно",-- отозвалсЯ Џастор,-- "уж точно необычнаЯ".
     Ћни кончили  завтракать, и открыв футлЯр,  ‘тарый Џастор вынул скрипку,
уселсЯ  на  скамью  у  огнЯ  и  начал  натЯгивать  новую  струну.  ЊариЯ  не
чувствовала себЯ в этой комнате  чужой,  казалось, что она тут дома, поэтому
она непринужденно подошла к книжным полкам и начала разглЯдывать книги.
     "Њожешь  брать  читать  то,  что  тебе   понравитсЯ",--  сказал  ‘тарый
Џастор.-- "Њои книги, как и Я сам, всегда к -услугам моих друзей".
     "Ќо почти все они на других Языках".
     "…сли ты хочешь английскую книгу, возьми с верхней полки том английской
поэзии... Ќо по моему мнению французский Язык -- самый прекрасный в мире".
     ‚ его речи проскользнула легкаЯ иностраннаЯ интонациЯ, ЊариЯ обернулась
и посмотрела  на него.  "Џростите,  сэр",-- робко  спросила  она,--  "вы  --
француз?"
     "„а",--  ответил  ‘тарый  Џастор, и  прижав  скрипку подбородком, начал
нежно наигрывать мелодию, которую ЊариЯ играла на клавикордах перед тем, как
выскочить к нему в розовый сад.
     "Љто научил тебЯ ей?" -- спросил он ее.
     "Ќикто. Ћна выскочила из клавикордов, когда Я первый раз их открыла".
     "Ќу  да,  понЯтно",--  сам себе  под нос  сказал  ‘тарый Џастор.-- "Ћна
наверно играла  ее прЯмо перед тем как  закрыть клавикорды. „а, Я помню, она
играла в тот вечер. ќто был ее последний  вечер в усадьбе. ќто было двадцать
лет назад". Џотом он позволил  нежной  мелодии, которую он играл,  сменитьсЯ
веселым  деревенским танцем, и ЊариЯ не смогла задать  ему  вопросы, которые
так и вертелись у нее на Языке. Ћна проглотила их и снЯла  с полки ту книгу,
на которую  указал  ‘тарый Џастор. “  нее была бледно-лиловаЯ обложка, и она
была достаточно маленькаЯ, чтобы умещатьсЯ в кармане. Ќо прежде чем засунуть
ее в  карман,  она заглЯнула внутрь, и прочла на  титульном  листе имЯ,  так
хорошо известное ей, и написанное  таким знакомым  ей почерком. €мЯ было ‹уи
де ”онтенель,  а  почерк  был  ее  гувернантки,  мисс  ѓелиотроп...  Љомната
закружилась  вокруг Њарии...  Ћна молча  постоЯла, засунула книгу в  карман,
думаЯ, что же делать, Ќичего, решила она. Џросто ждать.
     ’еперь ‘тарый Џастор стоЯл, и музыка неслась по комнате, как стаЯ белых
птиц.  Ћна  решила,  что  он не заметил,  что с ней произошло,  казалось, он
вообще  забыл о ней.  Ћн унессЯ  на крыльЯх  музыки туда,  где летают  белые
птицы.  Ћна присела  в реверансе, на который  он не  обратил вниманиЯ, взЯла
свою шлЯпку и пелеринку,  нажала на ручку двери, и быстро вышла в маленький,
сладко пахнущий, заросший садик.
     Ќо  у  деревЯнных  ворот  она  остановилась, чтобы  подождать, и ей  не
пришлось ждать долго,  срез минуту-другую  Њалютка  ќстелла показалась из-за
угла  дома, на плечи  она накинула серую шаль, но прекрасную голову оставила
непокрытой.
     "џ  знала, что  ты  менЯ  ждешь",--  сказала  она  глубоким  мелодичным
голосом.-- "•очешь, пойдем ко мне домой? ќто небольшой крюк".
     "‘пасибо",-- скромно сказала ЊариЯ,  и когда стелла  взЯла ее  за руку,
засмущалась,  как будто шла рука  об руку с королевой. •отЯ у  ќстеллы  были
натруженные руки, и она работала  в приходском  доме, как  простаЯ служанка,
она держалась, как знатнаЯ леди, и ЊариЯ относилась к ней так же.
     "Њое  первое  имЯ тоже ЊариЯ",-- сказала она,  пока  они  шли вместе по
церковному двору.--  Ќо  когда Я  еще  была  совсем  девочкой, менЯ  назвали
Њалюткой  за то,  что Я была очень  маленькой, и это имЯ  так  и осталось со
мной, потому что Я осталась маленькой".
     "Њать моего отца звали ќстелла",-- сказала ариЯ.
     "‚  роду  Њерривезеров часто встречаютсЯ эти гена, ќстелла и  ЊариЯ",--
сказала  Њалютка  ќстелла.--  "†енщин  из рода  Њерривезеров часто  называют
ЊариЯми, потому что наша  церковь  посвЯщена „еве Њарии,  а имЯ  ќстелла  им
нравитсЯ просто потому, что солнечные люди любЯт луну и звезды".
     Ћни прошли, рука об руку, по деревенской улице, через сломанные  ворота
вошли в парк, тут же свернули направо на узкую тропинку. ‘лева деревьЯ росли
часто, как в лесу, но справа  на зеленом склоне  холма  в траве громоздились
наподобие стены серые гранитные валуны.
     "ќто  нижнЯЯ  часть  ђайского  •олма",--  сказала  ќстелла,  когда  они
проходили  мимо.-- "Ќо  тут  слишком круто, чтобы  взобратьсЯ  наверх. ‹учше
подниматьсЯ тропинкой,  идущей от деревни". Ћна остановилась,  положила руку
на большой серый валун, торчащий в крутом склоне холма. "ЏройдешьсЯ  со мной
еще немного?" -- спросила она.-- "џ покажу тебе, где Я живу".
     "‘пасибо",-- ответила ЊариЯ, с недоумением глЯдЯ на нее, потому  что не
видела никаких признаков жильЯ.
     "‘юда",-- сказала ќстелла, обогнула камень и исчезла.
     …ще  более удивленнаЯ, ЊариЯ тоже обошла вокруг  камнЯ, и  позади  него
обнаружила дверь в холме, совершенно спрЯтанную рЯбиной, нависавшей над ней.
ќстелла  уже стоЯла на пороге, гостеприимно распахнув дверь и улыбаЯсь  так,
будто это была обыкновеннаЯ дверь в обыкновенном доме.
     "‚ходи",--  сказала она.--  "ќто заднЯЯ дверь. џ боюсь, что в  прихожей
темновато. „ай мне руку, и Я закрою дверь".
     Љогда  дверь  захлопнулась,  стало  совершенно   темно,   но  ЊариЯ  не
почувствовала  страха,  ее  рука была  в теплой сильной  ладони ќстеллы. Ћни
прошли по узкому коридору, потом ќстелла поверн