дную, высокую
постель с грудой перин и подушек.
     - ‚от  где  будет  спать  госпожа,  -  не без гордости произнесла она и
нежно  провела  рукой по мЯгкому, нежному ворсу роскошного одеЯла. - ќто все
устраивала  сама кнЯжна, - добавила она таинственно, - и цветов принесла она
же, глЯди!
     џ  увидела  громадный  букет  белых  азалий, перемешанных с пурпуровыми
розами,   стоЯвший   на  туалете.  Ќа  всем  убранстве  комнаты  видна  была
заботливаЯ  рука,  не  забывшаЯ  ни  одной  мелочи, ни одной подробности длЯ
приема гостьи.
     - ‚ы  говорите,  Ѓарбале,  -  спросила  Я старушку, - что кнЯжна ’амара
сама позаботилась об устройстве моего помещениЯ?
     - ‚се   она!   -  кивнула  головой  старуха.  -  ‚есь  дом  вверх  дном
перевернула...  ‡атейница и шалуньЯ наша кнЯжна, а сердце у нее золотое... Ђ
все  не такое, как у моей покойной Ќины-джан, - произнесла она сокрушенно. -
‚се  не  такое,  - повторила она и, видЯ, что Я в нерешительности стою среди
комнаты,  вдруг  засуетилась  и  заволновалась:  - Ћ глупаЯ, овечьЯ голова у
Ѓарбале!  ѓоспожа устала с дороги, а Ѓарбале разболталась, как сорока. „ай Я
раздену тебЯ, миленькаЯ госпожа, и уложу в постельку!
     - Ќет-нет,  благодарю  вас,  Ѓарбале,  -  отстранила  Я ее ласково, - Я
всегда раздеваюсь сама.
     - ‘ама  раздеваешьсЯ?  - удивленно произнесла старуха. - Љак так? ђазве
госпожа  не  знает,  что  у  нас  все  знатные  господа от мала до велика не
расстегнут  сами  крючка на платье, а все предоставлЯют делать служанкам? Ќа
то  и  служанки  в  доме,  чтобы  помогать и служить госпожам! ЉнЯжна ’амара
никогда  не  раздеваетсЯ  сама,  она  и  спать не лЯжет, если Я не накрою ее
одеЯлом и не расскажу ей сказки...
     - ’о  кнЯжна,  знатнаЯ барышнЯ, Ѓарбале, - поЯснила Я ей с улыбкой, - Я
же не барышнЯ, а наемница, гувернантка и сама должна служить другим.
     - ’ак-так,  -  произнесла сочувственно старуха, согласившаЯсЯ как будто
с  моим  доводом.  -  Ќу, дай ѓосподь счастьЯ на новом месте доброй госпоже!
Њир  тебе,  красавица!  -  ласково  добавила  она и, улыбнувшись мне еще раз
ободрЯющей и приветливой улыбкой, вышла из комнаты.
     џ  осталась одна. Њне хотелось тщательно осмотреть каждую вещицу в моей
комнате,  поражавшей  менЯ  своей сказочной роскошью, но пережитые волнениЯ,
усталость  и  легкое недомогание от дороги разбили менЯ совсем. …два держась
на  ногах,  Я  быстро  разделась,  бросилась  в  мЯгкие перины этой поистине
кнЯжеской постели и в тот же миг уснула как убитаЯ.


        ѓ‹Ђ‚Ђ III

                               ЉнЯжна ’амара

     ЊенЯ  разбудил  звонкий  смех  над  моей головой. џ не вполне, впрочем,
была  уверена,  смех  ли  то  был  или  просто звучал серебрЯный колокольчик
где-то  очень  близко  от  менЯ. ‚ то же времЯ Я почувствовала прикосновение
чего-то мЯгкого и нежного к моему лбу и шее и открыла глаза.
     –елый  сноп  золотых  лучей  врывалсЯ  в  открытые  окна,  играЯ Яркими
блестками  на  шитых  шелками тахтах и коврах комнаты и разбиваЯсь на тысЯчу
искр  о  хрустальную  поверхность  зеркального  стекла.  Џри  дневном  свете
комната  моЯ  казалась еще роскошнее и нарЯднее, нежели ночью. Ќо не роскошь
убранства поразила менЯ в первую минуту, а нечто совсем другое.
     ‚  ногах  моей  постели,  звонко смеЯсь серебрЯным смехом и щекоча менЯ
пышно  распустившейсЯ  пурпуровой  розой  на  длинном стебле, еще влажной от
утренней    росы,    сидела   девочка   или,   вернее,   уже   девушка   лет
четырнадцати-пЯтнадцати  на вид. —ерные кудри, спущенные вдоль спины, плеч и
груди,  скрывали  часть  лица  девочки  -  подвижного  и выразительного лица
южанки.  —ерные,  быстрые, как угольки сверкающие глазки, из которых глЯдела
на  менЯ  целаЯ  поэма  ‚остока,  сверкали  и  сиЯли  из-под нависших на лоб
кудрей,  как  две великолепные звезды горийского неба. ‚се в этом юном лице,
прелестном  своей  подвижностью  и  выразительностью,  говорило  о радости и
довольстве  жизнью.  ’олько  упрЯмо  вырисованный,  несколько  крупный рот с
припухшими  губами  портил  общее  впечатление.  Ћдним  своим  очертанием он
говорил  уже  о  том, что его хорошенькаЯ владелица должна быть своенравна и
капризна.
     џ  понЯла, что черноглазаЯ девочка, так бесцеремонно вскарабкавшаЯсЯ ко
мне  на  постель,  была  не  кто инаЯ, как моЯ будущаЯ воспитанница - кнЯжна
’амара Љашидзе.
     “видЯ,  что  Я  проснулась,  она  отбросила  от себЯ розу, которой менЯ
щекотала до сих пор, и с веселым смехом упала мне на грудь.
     - „ушенька!  Њилушка! •орошенькаЯ! - приговаривала она, покрываЯ градом
поцелуев  мое  лицо,  шею  и глаза. - ‚от счастье-то, что вы приехали к нам!
Љак  весело  нам  будет  теперь с вами! „едушка Љашидзе говорил, что приедет
гувернантка  стараЯ  и  злющаЯ,  а  приехала вон какаЯ душечка! ЊолоденькаЯ,
пригоженькаЯ, прелесть!
     € она снова бросилась целовать менЯ, точно давно знала и любила менЯ.
     - Ђх,  как  весело  нам будет с вами! ‚ы ведь не на много старше менЯ и
будете играть со мною? ‘колько лет вам, душенька моЯ?
     - Ќе  следует  спрашивать  лета  у  старших,  ’амара!  - заметила Я, не
переставаЯ, однако, улыбатьсЯ ее милой болтовне.
     - ’о  у  старших,  -  произнесла  лукаво шалуньЯ, - а вы разве старшаЯ?
„едушка  Љашидзе  старший,  ему  много-много  лет,  и  Ѓарбале также, и дЯдЯ
ѓеоргий  „жаваха,  а  вы  душечка, малюточка, крошечка, милочка моЯ!.. Ђ как
вам  нравитсЯ  ваша комната? - неожиданно принимаЯ озабоченный вид, спросила
девочка, мигом делаЯсь серьезной.
     - Ћчень нравитсЯ, ’амара. ќто вы украшали ее длЯ менЯ? ‘пасибо вам!
     - Ђх,  нет,  не  говорите  мне  "вы", душечка! ‘кажите "ты", ’амара, ну
скажите же, а то Я заплачу...
     „ействительно,  она,  казалось, уже собиралась плакать: рот ее капризно
задергалсЯ, а в глубине ее прекрасных глаз заблестели слезы.
     Џереходы от радости к печали у нее были изумительны по быстроте.
     - “спокойтесь,  ’амара,  -  поспешила  Я сказать, - Я буду вам говорить
"ты",  как  только  узнаю вас покороче. џ говорю "ты" только моим друзьЯм, а
чтобы быть моим другом, надо постаратьсЯ мне понравитьсЯ.
     - Ђ  что  надо  сделать,  чтобы  вам понравитьсЯ, душечка? - спросила с
поспешностью  девочка,  устремлЯЯ на менЯ свой пытливый взглЯд. - ‚едь вот Я
не  знала  вас,  а постаралась вам понравитьсЯ, - через секунду затараторила
она  снова,  не  ожидаЯ  моего ответа, - Я убрала вашу комнату, стащила сюда
ковры  и  ткани  со  всего  дома,  отдала  вам  мой  собственный  серебрЯный
рукомойник,  подаренный  мне дедушкой, и набрала целый букет азалий!.. ђазве
это не хорошо?
     - џ  очень  тронута  вашими  заботами,  милаЯ  ’амара,  -  произнесла Я
насколько  можно ласковее, - но все эти знаки вниманиЯ вашего ко мне ничто в
сравнении с тем, что вы можете еще сделать.
     - Ђ что Я могу сделать длЯ вас, душечка?
     - ‚ы  можете еще больше порадовать менЯ, если будете хорошо вести себЯ,
слушатьсЯ менЯ и прилежно учитьсЯ.
     - “чи-ть-сЯ!  -  протЯнула  она  с  недовольной  гримаской,  отчего  ее
хорошенькое  личико разом потерЯло всю свою привлекательность. - Ђх, как это
скучно  -  учитьсЯ!..  €  к  чему это? ‚едь чтобы быть знатным и богатым, не
надо быть ученым! - неожиданно заключила она.
     - Ђ длЯ чего же вы живете на свете? - спросила Я ее с улыбкой.
     - Љак  длЯ  чего?  €ли  вы  шутите,  душечка?  -  вскричала  она, снова
оживлЯЯсь  и хорошеЯ в одну минуту. - џ живу на свете, чтобы радовать других
и  себЯ... Ћсобенно дедушку Љашидзе, который менЯ обожает... џ хорошенькаЯ и
очень  богатаЯ...  Ђ  когда  вырасту,  стану  еще богаче, потому что дедушка
Љашидзе  отдаст  мне  все,  что имеет... џ живу длЯ того, чтобы нарЯжатьсЯ и
петь,   смеЯтьсЯ   и   радоватьсЯ,  бегать  по  саду  целыми  днЯми  и  есть
засахаренные  ананасы! Љо мне приходЯт подруги по праздникам, Я показываю им
мои  нарЯды  и драгоценности, которых у менЯ так много, много! Ђ они чернеют
при  этом  от  злости,  потому что у них нет ничего такого, чем бы они могли
похвастатьсЯ. € мне любо, любо видеть, как они злЯтсЯ!
     - Ќу хорошо! Ђ потом что? - прервала Я ее на минуту.
     - Ђ  потом, - приостановившись на мгновение, произнесла снова ’амара, -
а  потом Я буду большаЯ и выйду замуж за богатого кнЯзЯ. Ќепременно за кнЯзЯ
Њингрельского  или Ђлазанского, все равно, и буду растить моих детей так же,
как росла сама.
     - ’о  есть  вы  будете  рЯдить их напоказ, заставлЯть чернеть других от
зависти и пичкать засахаренными ананасами? - насмешливо произнесла Я.
     - „а,  да! - расхохоталась она звонко. - ЉакаЯ же вы хорошаЯ отгадчица,
душечка моЯ!
     - Ђ  знаете  ли вы, зачем Ѓог создал человека, ’амара? - серьезно глЯдЯ
в глубину ее черных глаз, спросила Я.
     - Љонечно,  чтобы жить и радоватьсЯ! - вскричала она, не задумываЯсь ни
на минуту.
     - —тобы  приносить  пользу другим, - поправила Я ее, - а лентЯй, глупец
и  неуч  не  может  приносить  другим  пользы.  „лЯ  того-то и надо прилежно
учитьсЯ, милаЯ вы моЯ дикарочка!
     - Љак,  как  вы  сказали?  Љак  вы  назвали  менЯ,  душечка?  -  так  и
встрепенулась  она  при  моих  последних словах, в то времЯ как перваЯ часть
моей фразы пропала даром, так как она даже и не расслышала ее.
     - „икарочка! - повторила Я, улыбаЯсь.
     Ћна  пронзительно  взвизгнула совсем по-детски и обвилась руками вокруг
моей шеи.
     - „ушечка!  Ђнгелочек мой! Љошечка моЯ! - шептала она, ласкаЯсь ко мне.
-  ‘естрой вашей буду, рабой, собачонкой! ‚сем, чем хотите! џ так люблю вас!
’ак рада вашему приезду! - € она душила менЯ все новыми и новыми поцелуЯми.
     џ  с  трудом  освободилась  из  ее объЯтий и напомнила ей, что мне надо
одеватьсЯ.  ’огда  она  быстро соскользнула с постели, послала мне несколько
воздушных поцелуев и выпорхнула из комнаты с легкостью птички.
     —ерез  минуту  до  менЯ  долетел  обрывок  какой-то печальной восточной
песни,  распеваемой  звонким,  жизнерадостным  и  таким  прелестным,  чистым
голоском,  что  Я  не  могла  не  заслушатьсЯ  певуньи.  Џотом  песнЯ  разом
оборвалась.   ЏослышалсЯ  задушевный  смех,  потом  чье-то  ворчанье,  потом
веселый  визг,  и  пучок белых роз, обрызганных росой, влетел через открытое
окно в мою комнату и упал у моих ног.


        ѓ‹Ђ‚Ђ IV

                        ‘емьЯ Љашидзе. Џервые тернии

     —ерез  полчаса  Я  уже сидела за чайным столом вместе с кнЯзем Љашидзе,
его внуком Ђндро и кнЯжной ’амарой.
     ЉнЯзь  Љашидзе  приветливо встретил менЯ. Ћн мало изменилсЯ за те шесть
лет,  которые  Я  его  не  видела.  ќто  был  тот же представительный старый
генерал,  каким был и тогда, когда посетил нас с мамой в Џетербурге. ‘трогое
лицо  его,  с печатью затаенной думы и заботы, проЯснЯлось лишь в те минуты,
когда  он  смотрел  на  свою  любимицу внучку. ‡ато его внук Ђндро, смуглый,
некрасивый  мальчик  лет  пЯтнадцати,  с  большим  шрамом  на лице (Я узнала
позднее,   что  этот  шрам  был  следствием  падениЯ  Ђндро  с  лошади),  не
пользовалсЯ  симпатией  деда.  ЏризнатьсЯ,  и мне Ђндро не понравилсЯ. ‚ его
лице  было  что-то  хищное  и  злое.  Ѓрат  и  сестра были также далеко не в
дружеских  отношениЯх,  что  Я  заметила  по  трем-четырем фразам, в которых
сквозила  какаЯ-то затаеннаЯ вражда между ними. Ђндро нигде не училсЯ, после
того   как   с  грехом  пополам  окончил  горийскую  школу  длЯ  грузинского
простолюдьЯ.   Џотом  Я  узнала,  что  кнЯзь  Ќиканор  ‚ладимирович  Љашидзе
прикладывал  все  стараниЯ,  чтобы дать внуку соответствующее его кнЯжескому
достоинству  воспитание, но все его усилиЯ оставались тщетными. ЉнЯзек Ђндро
был непроходимо ленив и не поддавалсЯ никаким увещаниЯм деда.
     џ  поблагодарила  кнЯзЯ Ќиканора за его приглашение служить в его доме.
Ћн  дружески  расспросил  менЯ  о моем житье-бытье и потом, выслав внучат из
комнаты, произнес, понижаЯ голос:
     - ‚ы,  ‹юдмила  Ђлександровна,  не  унывайте  по  поводу ’ары... Ћна, в
сущности,  предобрый  ребенок, хотЯ и избалована напропалую. —то делать, это
дитЯ  - моЯ единственнаЯ привЯзанность в жизни. Ѓог простит мне мою слабость
по  отношению к ней... Ѓудьте к ней возможно снисходительнее, милаЯ барышнЯ!
ќто  дикий  цветок,  взлелеЯнный самой природой ‚остока, такой же дикой, как
он  сам,  и  оторвать  его  силой  и  грубостью от родной почвы - значило бы
погубить  его.  Џрощайте  же  ей маленькие шалости и капризы. ќта девочка не
знала  никакой  узды  до  четырнадцати  лет,  и  теперь  обуздывать ее будет
несколько  трудно. ‚ы знаете, что моЯ ’ара не умеет даже читать, потому что,
несмотрЯ  ни  на  какие  мои  просьбы,  она  не  хотела  учитьсЯ, а Я не мог
настаивать,   так   как   огорчать   этого  ребенка  длЯ  менЯ  положительно
невыносимо.
     - џ попробую, кнЯзь, справитьсЯ с нею, - заметила Я.
     - „а  поможет вам ѓосподь, дитЯ мое, в деле ее воспитаниЯ! „о сих пор Я
не  брал гувернанток к девочке, боЯсь, чтобы они пагубно не подействовали на
ее  здоровье  грубостью  и  строгостью.  ’еперь обойтись без воспитательницы
невозможно.    џ   просил   начальницу   вашего   института   прислать   мне
снисходительную  и  добрую  наставницу и очень рад, что выбор ее пал на вас.
‚аша  дружба  с  моей  родственницей Ќиной „жавахой говорит уже за вас. ‘ама
судьба  точно  вмешиваетсЯ  в  это дело и нежданно-негаданно присылает в мой
дом  ту,  которую  Я  встретил  ребенком.  џ надеюсь, что ваша серьезность и
положительность,  приобретенные  печальной  сиротской долей, послужат вам на
пользу в трудном деле воспитаниЯ моей ’ары!
     - џ  надеюсь,  кнЯзь!  -  ответила  Я серьезно и, видЯ, что он высказал
все, что хотел сказать, вышла из-за стола и направилась к выходу.
     ‹егкое шуршание в соседней комнате привлекло мое внимание.
     џ быстро распахнула дверь и... ахнула.
     ’амара,  прильнув к замочной скважинке, подслушивала то, что говорилось
в  столовой.  Ћна  не  успела  отскочить в ту минуту, как Я открыла дверь, и
получила легкий удар по лбу ребром двери.
     - ‚ы  подслушивали,  ’амара? - пристально глЯдЯ ей в глаза, спросила Я.
- ‚ы подслушивали то, что говорил ваш дедушка в столовой?
     - „а  нет  же!  “верЯю  вас,  нет! - возражала она, старательно избегаЯ
взглЯда моих глаз.
     џ молча взЯла ее за руку и подвела к зеркалу.
     - Ќикогда   не   лгите,   ’амара,  -  указываЯ  на  ее  красный  лоб  с
предательским  пЯтном на нем, сказала Я. - Џомните, нет на свете порока хуже
лжи! ‹ожь - это начало всЯкого зла! ЏонЯли ли вы менЯ, дитЯ мое?
     Ћна  опустила глаза. ѓубы ее дрожали. џ уже видела выражение искреннего
раскаЯниЯ  в  ее лице, как вдруг резкий, неприЯтный хохот заставил нас обеих
вздрогнуть и оглЯнутьсЯ.
     Ђндро  сидел  верхом на подоконнике и, сбиваЯ игрушечным кинжалом цветы
магнолий, растущих у окна, хохотал притворным смехом.
     - •а-ха-ха!   ЏоздравлЯю,   кнЯжна   ’амара!   -  выкрикивал  он  между
приступами  деланного  смеха.  -  ЏоздравлЯю,  кнЯжна-лгуньЯ!  —то, попалась
птичка  в  клетку?  „овольно напелась и напрыгалась! ’ак ее, так! Џробирайте
ее,  mademoiselle,  хорошенько!  Ќа  цепь  ее  посадите, как злую собачонку,
чтобы  она  не  смела  кусатьсЯ и лаЯть! Ќадоела она всем, ’амарка! ЏокоЯ от
нее  нет!  ‡априте-ка ее лучше на хлеб и на воду, mademoiselle! „лЯ вашей же
пользы, право!
     €  злой  мальчик  смеЯлсЯ  все  громче  и громче, кривЯ свой и без того
некрасивый,  недобрый  рот  в  гримасу и сверкаЯ своими маленькими глазками,
злыми, как у хищного зверЯ.
     џ  взглЯнула  на  ’амару. Ћна стоЯла бледнаЯ как полотно, и только одни
ее  чудесные  глаза  сверкали как угольЯ под темными бровЯми. Ћна напоминала
мне маленького львенка, готового кинутьсЯ на жертву и растерзать ее.
     "Ќе  обращайте  вниманиЯ на слова вашего брата!" - хотела Я сказать длЯ
ее успокоениЯ, но было уже поздно.
     ‚  два  прыжка  кнЯжна  подскочила  к  брату  и,  прежде  чем  Я успела
сообразить что-либо, с диким воплем вцепилась ему в волосы.
     Ђндро,  казалось,  не ожидал такого стремительного нападениЯ со стороны
сестры;  по  крайней  мере,  он опомнилсЯ только тогда, когда острые ноготки
кнЯжны  впились  ему  в  щеки.  ’огда  он  грубо  оттолкнул  ее, но, потерЯв
равновесие,  полетел  на  пол  вместе  с  прицепившейсЯ  к нему, как пиЯвка,
’амарой.
     џ  не  знала,  что  делать:  броситьсЯ  ли разнимать детей или бежать к
кнЯзю за помощью. Љ счастью, он услышал шум и поЯвилсЯ на пороге.
     - —то  такое?  —то  случилось?  -  взволнованно спрашивал он менЯ и, не
дождавшись ответа, кинулсЯ к катавшимсЯ по полу внукам.
     ‘  трудом  оторвал  он ’амару от ее брата и, рванув последнего за руку,
быстро поднЯл его с пола и поставил перед собой.
     - ’ы  опЯть  раздразнил  ее,  бездельник!  -  грозно насупив свои седые
брови, обратилсЯ он к мальчику.
     Ђндро   молчал.   ‚есь   в   ссадинах   и   царапинах,   он   стал  еще
непривлекательнее  прежнего.  Ќо  губы  его  были  плотно  сжаты,  а  глаза,
глЯдевшие исподлобьЯ, горели беспокойным, мрачным огнем.
     - ’ы  опЯть  обидел  сестру?  Ћтвечай  же,  негодный  мальчишка!  - еще
грознее  произнес  дед, так и впиваЯсь в угрюмое лицо мальчика пронизывающим
душу взглЯдом.
     Ђндро  по-прежнему  молчал.  ‘лышно  было  только  его тЯжелое дыхание,
вылетавшее с шумом из груди.
     џ  не  знаю,  что было потом, потому что, схватив за руку взволнованную
’амару,  поторопилась  увлечь  ее  в  сад.  „о  нас долетели какие-то глухие
звуки, но ни стон, ни плач не сопровождали их.
     - ќто   дедушка  бьет  Ђндро!  -  торжествующе  заЯвила  ’амара,  жадно
прислушиваЯсь  к  тому, что происходило в доме. € глаза ее загорелись злыми,
Яркими огоньками.
     - € вам не жаль брата? - укоризненно покачала Я головой.
     - †аль  Ђндро?  - вскричала она с дрожью ненависти в голосе. - Ћ, вы не
знаете  его!  …сли  б  вы  знали,  как  он  менЯ  ненавидит, как мучит менЯ,
mademoiselle!  џ  жалею  только, когда ему мало достаетсЯ от дедушки, потому
что  дедушка  хотЯ и вспыльчив, но очень отходчив... џ бы уж сумела наказать
его  по-своему!  „олго  бы  он менЯ помнил, негодный! Ћ, как Я его ненавижу,
как ненавижу его, если б вы знали!
     - ‡а  что? - тихо спросила Я и, желаЯ успокоить девочку, притЯнула ее к
себе и посадила на колени.
     - ‡а  все! - подхватила она с жаром. - Ћн не дает мне проходу, всЯчески
мучит,  терзает  и  изводит менЯ. Ћн портит мои вещи, таскает мои лакомства,
постоЯнно  злит  менЯ, всЯчески издеваетсЯ надо мной... Ђ за что? ‚се за то,
что  дедушка  любит  менЯ  больше всего на свете и сделает менЯ единственной
наследницей  всех  своих богатств! Ђх, mademoiselle, если б вы знали только,
до  чего  жаден  Ђндро  и  как  он  любит золото! Њожно подумать, что он сын
менЯлы-армЯнина, а не знатного кнЯзЯ из рода Љашидзе!
     - Ђ  вы  сами,  ’амара,  - прервала Я девочку, - сделали ли что-нибудь,
чтобы улучшить ваше отношение к брату?
     - Љак так? - широко раскрыла она свои большие глаза.
     - Ќу,  стерпели  ли  вы  хоть  раз  его  обиду?  ‘молчали  ли  вы  хоть
когда-нибудь на его оскорбление?
     Ћна подумала немного, потом произнесла, забавно наморщив брови:
     - џ  понимаю  вас,  mademoiselle  ‹юда!  ‚ы  говорите об учении •риста,
приказывавшего подставить правую щеку тому, кто ударит по левой.
     - Ќу  да,  да!  -  произнесла  Я, обрадованнаЯ тем, что моЯ дикарка уже
знакома отчасти с учением Ќового завета. - Љто говорил вам об этом, ’амара?
     - Ѓарбале,  -  ответила  она,  -  Ѓарбале,  раздеваЯ  менЯ  по вечерам,
говорит  мне  иногда  о  Ѓоге...  Ќо,  mademoiselle  ‹юда,  Я  не  могу  так
поступать,  как  указал  •ристос! џ ненавижу Ђндро и готова выцарапать глаза
негодному мальчишке...
     - Ћн  -  брат  ваш!  -  тихо произнесла Я, ласкаЯ рукой ее растрепанную
головку.
     - џ  не  хочу  такого брата, - вскричала она, топнув ногой, - Я не хочу
его!  “  менЯ  есть  теперь  сестра!  ‚едь  вы  захотите  быть моей сестрой,
mademoiselle ‹юда?
     €  она с врожденной кошачьей ласковостью прижалась ко мне и, заглЯдываЯ
мне в глаза своими звездами-глазами, повторЯла:
     - ‚едь  вы  сестра  моЯ,  да,  сестра?  Ћтветьте же, mademoiselle ‹юда,
ответьте же поскорее!
     Ќе  приласкать  ее  в  такую минуту было невозможно. ‚ ней было столько
обаЯтельного  и  трогательного,  в  этой милой, юной дикарке, что Я невольно
забыла  о  жестокой,  злой девочке, которой она представлЯлась мне за минуту
до  этого.  €  Я,  подчинЯЯсь  моему  порыву,  наклонилась  к  ней  и  нежно
поцеловала ее глаза, черные, как ночь, и горЯщие, как алмазы.


        ѓ‹Ђ‚Ђ V

                                ЌоваЯ жизнь

     ЊоЯ  новаЯ  жизнь  в  ѓори  совсем  захлестнула  менЯ. –елые дни Я была
неразлучна  с  хорошенькой  ’амарой.  Њы  гулЯли,  разговаривали  или сидели
молча,  наслаждаЯсь  прелестью  восточного лета, благоухающего и Ясного, как
сама весна.
     €ногда  кнЯзь  Љашидзе  приказывал седлать длЯ нас лошадей, и мы ездили
верхом  в  сопровождении  старого  ‘умбата,  верного слуги их дома. –ветущие
долины  ѓрузии  расстилались перед нами во всей своей пышной красоте. €ногда
мы  углублЯлись  в  горы,  любуЯсь Ясным и синим небом, жемчужными облаками,
сливавшимисЯ  вдали  со  снежными  вершинами  далеких  исполинов  ќльбруса и
Љазбека.   ‹овкаЯ,  быстраЯ  и  отважнаЯ  кнЯжна  ездила  верхом  как  лихаЯ
джигитка.  Ћна  сделала  мне  несколько  драгоценных  указаний,  и  скоро  Я
постигла не хуже ее искусство верховой езды.
     €ногда  мы  ездили  в предместье ѓори, в забытую усадьбу кнЯзЯ „жавахи.
’ам,  на  зеленом  обрыве, в виду грузинского кладбища, на котором покоились
останки  последних  „жаваха, Я рассказала ’амаре трогательную повесть другой
маленькой  девочки,  радовавшейсЯ  и страдавшей в этом старом гнезде. ’амара
все  свое  детство  провела  в  ’ифлисе, где дедушка ее командовал полком, и
только  с  выходом  в  отставку  старого  Љашидзе они переселились в ѓори, в
старый  родовой дом кнЯзЯ. Џоэтому она не знала своей маленькой кузины, хотЯ
Ѓарбале,  вынЯнчившаЯ  Ќину „жаваху и перешедшаЯ с ее смертью в дом Љашидзе,
уже  много раз рассказывала девочке о покойной. ’амара с жадностью слушала и
ее, и мои рассказы. Ћсобенно мои, конечно...
     ‚прочем,  что  бы  ни  рассказывала  Я  ей,  она  слушала  с одинаковым
интересом.  ‚осприимчиваЯ,  горЯчаЯ натура девочки жаждала все новых и новых
впечатлений.   Љо   мне   она   привЯзалась  с  необыкновенной  верностью  и
преданностью и слушалась менЯ беспрекословно во всем.
     ’ак,  однажды  утром,  войдЯ  в  ее  спальню, Я увидела старую Ѓарбале,
стоЯвшую  на  коленЯх перед постелью кнЯжны и с трудом натЯгивающую чулки на
ее стройные ножки, которыми она болтала и дрыгала поминутно.
     - —то  это  такое? - с удивлением произнесла Я при виде этой картины. -
Љак, Ѓарбале, вы одеваете такую большую девочку?
     - ЉнЯжна не может одеватьсЯ сама, - произнесла покорно старуха.
     - Џолно,  Ѓарбале!  ‚ероЯтно,  у  вас  есть дело на кухне, не требующее
задержки,  - тоном, не допускающим возражений, сказала Я ей, - ступайте же к
нему, а вашу кнЯжну одену Я сама.
     €,  взЯв  чулок  из  рук  служанки,  Я  уже  готовилась натЯнуть его на
маленькую  ножку  ’амары,  как  вдруг она неожиданно вскочила с постели и со
смехом вырвалась от менЯ:
     - Ќет-нет,  mademoiselle  ‹юда. џ не позволю вам! ‚ы слишком хороши длЯ
роли служанки.
     - Ђ  Ѓарбале?  -  спросила Я серьезно. - Ќе находите ли вы, ’амара, что
она слишком стара, чтобы исполнЯть ваши причуды?
     „евочка  вспыхнула  до  корней  волос,  но все-таки еще не хотела сразу
сдатьсЯ на мои доводы.
     - Ѓарбале - служанка! - произнесла она смущенно.
     - „а,  вы  правы. Ћна служанка, стараЯ служанка, притом вынЯнчившаЯ два
поколениЯ  дома „жавахи и Љашидзе. ’ак неужели же в награду за свою честную,
долгую  службу  она  не  годитсЯ ни на что иное, как длЯ исполнениЯ прихотей
балованной  девочки,  потому  только,  что  эта  девочка знатного кнЯжеского
рода, а она, Ѓарбале, беднаЯ старуха?
     - Ћ,   mademoiselle   ‹юда,  -  вскричала  ’амара  со  свойственной  ей
живостью,  -  Я  не знаю, насколько вы правы, но Я очень люблю, когда вы так
говорите.  ‚аш  голос  звучит,  как  студеный  горный родник, а глаза ваши -
точно  глаза  небесного  ангела. џ сделаю все, что вы захотите, только бы не
было   у   вас   этой   складочки   между  бровЯми!  Ћна  делает  ваше  лицо
страдальческим,  mademoiselle  ‹юда,  а  Я  не  хочу видеть вас страдающей и
несчастной.  џ  люблю  вас,  так  сильно  люблю!  Џочти  наравне  с дедушкой
Љашидзе!  Ђндро  говорит, что Я люблю дедушку за то, что он богат и даст мне
много-много  золотых  червонцев...  Ђндро  лжет,  но  Я не могу доказать ему
этого,  зато  Я  могу  доказать,  что  вас  Я люблю бескорыстно: ведь вы мне
ничего  не  дадите,  ни  червонцев,  ни  драгоценностей,  а  Я люблю вас так
крепко, что едва ли сумею вам это рассказать...
     …е  наивный  лепет  трогал  менЯ  до глубины души. ‚ этой своеобразной,
необузданной   девочке   было   много   хороших,  светлых  сторон.  Ћсобенно
симпатичным было в ней умение держать данное слово.
     - џ  родом из кнЯзей Љашидзе, - говорила она с гордостью в ответ на мои
похвалы  по  этому  поводу, - а кнЯзьЯ Љашидзе славЯтсЯ умением держать свои
обещаниЯ!
     „ействительно,  свое слово она держала свЯто, и это удивительно красило
весь ее внутренний облик.
     ‘  этого  днЯ  Ѓарбале  уже  не приходила раздевать и одевать ’амару. џ
одержала первую победу над баловницей кнЯжной.
     „ва  обстоЯтельства,  однако,  несказанно  волновали  и  заботили менЯ.
Џервое  из  них  была  непримиримаЯ вражда между Ђндро и ’амарой, а второе -
полнейшаЯ невозможность заставить маленькую кнЯжну учитьсЯ.
     Ќа  первое  Я  уже махнула рукой, признаваЯ свою полную беспомощность в
этом  деле. Љ тому же Ѓарбале шепнула мне, что кнЯзь Љашидзе думает отослать
своего  внука  в полк, под начальство кнЯзЯ „жавахи, чтобы приучить мальчика
к выправке и дисциплине, необходимой длЯ военного.
     ‡ато  леность  кнЯжны  и  ее  полнейшее  нежелание  принЯтьсЯ  за книги
доводили  менЯ  до  отчаЯниЯ.  ‘мешно  сказать,  взрослаЯ четырнадцатилетнЯЯ
девочка не умела читать!
     Ћднажды,  перебираЯ  свои  вещи  в  присутствии  ’амары,  котораЯ  была
большаЯ  охотница  до этого, Я вынула большую книгу, заключающую в себе один
из романов Љупера, с изображением индейцев на обложке.
     - Ђх,  что  это  за  картинка,  душечка?  -  восторженно всплеснула она
руками и так и впилась в книгу загоревшимсЯ от любопытства взглЯдом.
     џ объЯснила.
     ’огда  она стала быстро переворачивать страницу за страницей, отыскиваЯ
новые и новые картинки.
     - Љакие  смешные  коричневые  люди,  - изумлЯлась она, - а вот и белый!
ќто вождь? „а, mademoiselle ‹юда?
     - „а,  это  охотник.  …го звали ‡веробоем. •отите знать о нем подробно,
’амара?
     - Ћ  да!  -  так  и вспыхнула она всЯ от удовольствиЯ. - ‘корее, скорее
прочитайте мне все это, mademoiselle!
     - Ќет, ’амара, Я не буду читать вам этой книги, - отвечала Я твердо.
     Ћна  мгновенно  побледнела, потом густо покраснела, как это случалось с
ней  в  минуты  острых  припадков  гнева,  и, вызывающе вскинув на менЯ свои
черные глаза, спросила:
     - Џочему  вы  не  хотите  мне читать? ‚ы, верно, не любите менЯ больше?
Љонечно,  менЯ  нельзЯ любить, потому что Я постоЯнно ссорюсь с Ђндро... € Я
знаю, вы менЯ не любите... „а-да.
     - “спокойтесь,  ’амара,  -  произнесла  Я  спокойно,  кладЯ  ей руку на
головку,  -  Я и не думаю сердитьсЯ на вас и люблю вас не меньше прежнего. џ
просто  хочу,  чтобы  вы  выучились читать сами и без моей помощи прочли эту
книгу.
     - џ   не  могу,  mademoiselle  ‹юда,  -  прошептала  она  беспомощно  и
тоскливо.
     - Ќет  слова  "не  могу", ’амара, - произнесла Я, ободрЯЯ ее улыбкой, -
слово  "не  могу" выдумали слабые, беспомощные люди. џ надеюсь, что смелаЯ и
умненькаЯ кнЯжна Љашидзе не захочет походить на них?
     - Ћ,  mademoiselle  ‹юда,  -  всЯ  вспыхнув  от моей похвалы, вскричала
самолюбиваЯ девочка, - вы думаете обо мне лучше, нежели Я этого стою!
     - џ  думаю  о  вас так, как вы этого заслуживаете, ’амара, - произнесла
Я,  все  еще  не  переставаЯ  улыбатьсЯ,  -  и надеюсь, вы не заставите менЯ
раскаиватьсЯ в этом!
     ѓорЯчий поцелуй был мне ответом.
     ‚  тот  же  день  мы  сели за работу, несмотрЯ на Явные насмешки Ђндро,
подсматривавшего  и  подслушивавшего  за  нами, и через каких-нибудь две-три
недели  кнЯжна,  захлебываЯсь  от  восторга,  читала  "‡веробоЯ",  сначала с
трудом, потом все плавнее и плавнее.
     - ‚ы  маленькаЯ  волшебница! - в тот же день за обедом сказал мне кнЯзь
Љашидзе  с  любезной  улыбкой.  - “кажите мне ту магическую палочку, котораЯ
превратила мою дикую, непокорную козочку в смирную овечку!
     - Ћ,   Ќиканор   ‚ладимирович,   вы  заблуждаетесь!  -  поторопилась  Я
отклонить  похвалу  старика.  -  ’амара  еще  далеко не представлЯет из себЯ
того,  чем  бы  Я  хотела  ее  видеть...  Ќе правда ли, ’амара? Њы будем еще
долго-долго совершенствоватьсЯ с вами?
     ‚еселый  взглЯд  и  ласковаЯ  улыбка  были  мне  ответом  -  взглЯд, от
которого  становилось  светло и радостно всем сидевшим за столом. Ћдин Ђндро
сидел  молчаливый  и угрюмый и смотрел враждебно исподлобьЯ своими мрачными,
недобрыми глазами.


        ѓ‹Ђ‚Ђ VI

                          Ѓабушкины драгоценности.
                         ‚орона в павлиньих перьЯх.
                            ‡лополучнаЯ лезгинка

     ќто  было  накануне  днЯ свЯтой ’амары. —тобы порадовать кнЯжну, старый
кнЯзь позвал несколько из ее подруг и кое-кого из горийской молодежи.
     ’ут  была  тоненькаЯ, беленькаЯ, как сахар, Ђнна ѓлинскаЯ - дочь одного
из  командиров  казачьих  сотен, стоЯвших под ѓори, и „анЯ ”аин - племЯнница
председателЯ  городской  управы,  полнаЯ, рослаЯ блондинка, и ‡оЯ Љошелева -
дочь  купца, торговца рыбными товарами, и Њарина —авадзе, бледнаЯ чахоточнаЯ
грузиночка,  худенькаЯ  и  прозрачнаЯ, как тень, и, наконец, богатаЯ татарка
”атима  „жей-Ѓулат  -  дочь  домовладельца  в ѓори, прелестнаЯ и нежнаЯ, как
цветок  ‚остока,  девушка-невеста, с длинными змееобразными косами до пЯт, в
пышном национальном нарЯде.
     …ще   задолго  до  прихода  гостей  слуги  кнЯзЯ  Љашидзе  метались  по
комнатам, обкуриваЯ их каким-то прЯным, одурЯющим голову курением.
     ЉнЯжна  ’амара  заперлась в своей спальне с самого обеда, и Я буквально
терЯлась в догадках, что бы она могла там делать одна.
     џ  несколько  раз  подходила  к дверЯм и бралась за ручку. Ќо напрасно,
дверь не поддавалась. Ћна была закрыта изнутри на ключ.
     - ’амара,  откройте  мне!  - взывала Я у порога. - —то вы там колдуете,
маленькаЯ колдуньЯ?
     - —уточку  потерпите,  mademoiselle,  душенька!  - слышалсЯ из-за двери
звонкий голосок. - џ вам готовлю сюрприз!
     Ќаконец  все  гости  съехались, и обширный дом Љашидзе сразу наполнилсЯ
молодыми голосами и смехом. Ђ юной хозЯйки все еще не было.
     - ѓде  ’ара?  -  недовольный ее отсутствием, произнес кнЯзь и чуть-чуть
нахмурил свои седые брови.
     - Ћна  заперлась  у  себЯ,  но  Я  еще  раз  попытаюсь  проникнуть в ее
комнату,  -  сказала  Я и направилась уже с твердым намерением исполнить мое
решение,  как  дверь  в  залу, наполненную гостЯми, внезапно распахнулась, и
перед нами предстала кнЯжна ’амара. Ќо - Ѓоже мой! - в каком виде!..
     Ќа  ней  было длинное платье с тЯжелым шлейфом, того старинного фасона,
который  носилсЯ  несколько  десЯтков  лет  тому назад. …е пышные кудри были
зачесаны  кверху  и  перевиты  нитЯми жемчуга крупной величины. Ќа маленькой
головке   плотно   сидела  массивнаЯ  диадема  из  разных  камней  -  перваЯ
драгоценность  рода  Љашидзе. ’акое же ожерелье обвивало ее худенькую шейку,
которой  казалась  непосильной тЯжесть драгоценного убора. Љисти рук ее были
украшены   браслетами,   пальцы   -  кольцами  и  перстнЯми.  ѓордаЯ  улыбка
самодовольства  не  сходила  с  ее  губ. Ћна величественно раскланивалась со
своими гостЯми, обмахиваЯсь громадным веером из павлиньих перьев.
     ѓости   с   нескрываемым   удивлением   смотрели  на  молодую  хозЯйку,
изуродованную  до  неузнаваемости  ее  пышным  костюмом. “дивленно смотрел и
старик Љашидзе на внучку, ожидаЯ поЯснениЯ этого странного маскарада.
     Ќесколько  минут  длилось  молчание.  Џотом резкий голос Ђндро произнес
громко на всю залу:
     - ‚орона в павлиньих перьЯх!
     џ  видела,  как  его  рЯбоватое  лицо,  со  шрамом  вдоль  щеки, дышало
торжествующей насмешкой. „икий поступок сестры пришелсЯ ему по вкусу.
     ћные гости кнЯжны старались остатьсЯ серьезными.
     Ћднако  это  им не удалось. •орошенькаЯ татарочка ”атима „жей-Ѓулат, не
знакомаЯ  с  правилами  светского приличиЯ, громко, добродушно расхохоталась
и, указываЯ на кнЯжну пальцем, быстро заговорила на ломаном русском Языке:
     - ЃольшаЯ...   розоваЯ   птица  с  хвостом...  Ћткуда  прилетела?  ‰ок,
нехорошо,  душечка  джаным... Џрежде лучше было... Љосы... кафтан... сапожки
сафьЯновые...  Ђ  так  плохо...  совсем  нехорошаЯ  стала  джаным... Ќи один
джигит замуж не возьмет... верь слову ”атимы...
     - џ  и не собираюсь замуж! - сердито нахмурЯсь, произнесла ’амара, в то
времЯ как все лицо ее так и заалело краской негодованиЯ и стыда.
     - ’амара,  - шепнула Я незаметно, проходЯ мимо нее, - придите сейчас же
в мою комнату. Њне надо сказать вам два слова.
     Ћна  было  скорчила  недовольную  мину.  …й не хотелось уходить из Ярко
освещенной  залы  от  ее  гостей, на которых, как ей казалось, она произвела
неотразимое впечатление, но и отказать мне она не могла.
     Њинут через пЯть она была уже у менЯ.
     - Љак  вам  нравитсЯ мой костюм и мои драгоценности, mademoiselle ‹юда?
- самодовольно обратилась она ко мне с вопросом.
     - џ  нахожу,  ’ара,  что  вы  выглЯдите  очень  безобразной  сегоднЯ! -
отвечала Я ей.
     - —то?
     …е глаза и рот широко раскрылись... Ћна так и пожирала менЯ взглЯдом.
     - „а.  ‚ы напрасно надели это тЯжелое платье. ‚ нем вы кажетесь смешной
маленькой  старушкой! - безжалостно продолжала Я. - Ђ эти драгоценности? Ћни
могут идти к взрослой даме, а никак не к девочке ваших лет.
     - ‚ы  ошибаетесь,  mademoiselle,  -  холодно  сверкнув на менЯ глазами,
сказала  кнЯжна,  -  вы  видели,  как  они все смотрели на менЯ? € ”атима, и
Ђнна, и „анЯ - все-все! Ћни завидовали мне, уверЯю вас!..
     - Ћни смеЯлись над вами, ’ара! - продолжала Я невозмутимо.
     - Ћ!  ќто  уже  слишком!  -  вскричала  она,  затопав  ногами. - ‚ы это
нарочно  выдумываете, чтобы только досадить мне! ‚се вы досадуете на менЯ за
то,  что  у  вас  нет ни таких нарЯдов, ни таких драгоценностей! Ћ, какие вы
злые! Љакие злые! € как Я вас всех ненавижу!
     - „аже  менЯ, ’амара? - тихо спросила Я, поймав ее руки и притЯгиваЯ ее
к себе. - „аже менЯ?
     - ‚сех!  -  повторила  она  упрЯмо и, бросившись в угол тахты, залилась
злыми, капризными слезами.
     џ  молча  уселась в противоположный угол и ждала, когда она успокоитсЯ.
Ќо  так  как  ’амара плакала все громче и громче, то Я предпочла оставить ее
одну и выйти к гостЯм.
     - Ћна  капризничает,  -  тихо  шепнула  Я в ответ на вопрошающий взглЯд
кнЯзЯ Љашидзе, - самое лучшее оставить ее в покое.
     - ‘военравнаЯ,  избалованнаЯ  девочка, но предобраЯ душа! - так же тихо
проговорил  тот.  -  “ нее какаЯ-то болезненнаЯ слабость - хвастатьсЯ своими
богатствами.  €скорените  из  нее  этот  недостаток, mademoiselle ‹юда, и вы
кругом обЯжете менЯ, старика, - заключил он, с чувством пожимаЯ мою руку.
     Њежду  тем молодые гости кнЯжны, соскучившиесЯ сидеть сложа руки, стали
устраивать разные игры.
     ‹овкаЯ  и  проворнаЯ ”атима так и мелькала между ними, бросаЯсь в глаза
своим  красивым  личиком  и  живописным  костюмом.  Ќо вот послышались звуки
зурны  и  волынки, к ним присоединилось звучное чиунгури - род нашей гитары,
и  полилась  чуднаЯ,  звонкаЯ  и  быстраЯ  по темпу мелодиЯ, поднимающаЯ при
первых же ее нотах задорное желание плЯсать, кружитьсЯ и бесноватьсЯ.
     ќто    кнЯзь    Љашидзе,   чтобы   порадовать   внучку,   позвал   трех
музыкантов-армЯн, составлЯющих доморощенный оркестр ѓори.
     - ‹езгинка!   ‹езгинка!   -   весело  пронеслось  в  кругу  оживившейсЯ
молодежи. - Њы будем плЯсать лезгинку! ‚ы позволите, кнЯзь?..
     Ћн,  разумеетсЯ,  поспешил дать свое согласие. ’огда хорошенькаЯ ”атима
выступила  вперед. Ћна повела на нас своими газельими глазами, молча поднЯла
правую  руку с захваченным в ней концом белой чадры и, кокетливо прикрываЯсь
ею,  плавно заскользила по устланной коврами комнате. Ќо вот струны чиунгури
зазвенели  чаще и быстрее... € хорошенькаЯ плЯсуньЯ ускорила темп... ‚от она
уже  не  скользит, а носитсЯ по комнате с легкостью бабочки, далеко разметав
за собою белое облако кисейной чадры.
     - Ѓраво,  ”атима!  Ѓраво!  -  кричат ей зрители, и она, разгорЯченнаЯ и
плЯской,  и  похвалами,  неожиданно прерывает танец и бросаетсЯ со смехом на
цветную тахту, в круг своих подруг.
     ‡а  нею  выступает Ђнна ѓлинскаЯ. ќта не может внести того жара и огнЯ,
который  присущ  восточной  девушке  в  исполнении  ее  родной плЯски. Ђнюта
выучилась  лезгинке  на  уроках  танцев  в  тифлисской  гимназии и тщательно
выделывает  каждое  па, много, разумеетсЯ, уступаЯ ”атиме в ее искусстве. Ќо
и  ей  похлопали так же, как за минуту до этого хлопали хорошенькой татарке.
‚  самый  разгар плЯски в залу незаметно вошла ’амара. Ћна успела снЯть свои
злополучные  бриллианты  и,  заменив  массивный  бабушкин  нарЯд простеньким
белым  платьем  с голубой лентой вокруг талии, сразу изменилась и похорошела
от этого костюма.
     - Ђ-а,  павлин  растерЯл  свои  перьЯ  и  обратилсЯ в простую ворону, -
неожиданно произнес, заметЯ ее поЯвление, Ђндро.
     Ќо, к счастью, никто, кроме менЯ и ’амары, не слыхал его слов.
     ЉнЯжна  показалась  мне  как  будто  смущенной  и пристыженной в первую
минуту.  Ќо,  по  мере  того  как  лезгинка  все  больше и больше овладевала
вниманием  молодежи,  ’амара  также  заметно  оживилась,  и  все ее смущение
рассеЯлось  как  дым. € вдруг, неожиданно сорвав со стены бубен, она, прежде
чем  кто-либо  из  нас  опомнилсЯ,  бросилась  в  плЯс.  ѓоворЯт, что лучшие
исполнительницы   лезгинки   -   татарки  „агестанских  гор.  ЏлЯска  ”атимы
„жей-Ѓулат  очаровала  менЯ. Ќо плЯска маленькой кнЯжны Љашидзе менЯ глубоко
растрогала.  …сли  ”атима  внесла  в  свое  исполнение  весь огонь, весь жар
родимого  ‚остока, то юнаЯ ’амара была олицетворением какой-то трогательной,
невинной  красоты  и  грации.  Љаждое  ее  движение было строго выдержанно и
законченно.  Ћна  не носилась, как ”атима, охваченнаЯ вихрем плЯски, но, всЯ
извиваЯсь,  плыла  перед  нами, без слов говорЯ своими прекрасными, горЯчими
глазами:
     "‚от  видите,  Я какаЯ! ‡лаЯ, капризнаЯ, своенравнаЯ... Ќо вы любуетесь
мною,  несмотрЯ на это, и не осуждаете менЯ, потому что, в сущности, Я добра
и покорна и готова исправитьсЯ, насколько могу!"
     €  ее  действительно  нельзЯ  было  осуждать  - эту полную своеобразной
прелести  девочку!  …е глаза горели как звезды, личико дышало таким светлым,
таким  детским  оживлением,  что оно - это хорошенькое личико с неправильным
ртом и немного крупным носом, казалось чудно прекрасным в эту минуту.
     Ћна  все  ускорЯла  и  ускорЯла  темп  и  уже  готовилась быстро-быстро
завертетьсЯ  в  финале плЯски, как вдруг произошло нечто, не ожидаемое никем
из нас.
     џ  видела, что стоЯвший неподалеку Ђндро выдвинул правую ногу навстречу
сестре,  в то времЯ когда кнЯжна, увлеченнаЯ плЯской, проносилась мимо него.
џ  слишком  поздно заметила маневр злого мальчика, чтобы успеть предупредить
танцующую,  котораЯ, ничего не подозреваЯ, с улыбкой приближалась к нам, как
вдруг  все  ее гибкое тело подалось вперед и, содрогнувшись, всЯ она с силой
грохнулась  на  пол,  далеко  отбросив  звенЯщий бубен... ‚се кинулись к ней
подымать ее...
     ЊЯгкий  ковер  помешал  ушибитьсЯ  ’амаре,  но  своим падением она была
смущена и уничтожена до слез.
     - „едушка  Љашидзе,  -  произнесла  она,  дрожа  от  волнениЯ. - —то же
это... что ж это такое?
     џ  видела,  как  трЯслись  ее  губы  и  как она готова была разрыдатьсЯ
навзрыд.
     џ  вполне  понимала  ее  волнение. ‹овкость и грациЯ девушек на ‚остоке
ценЯтсЯ   гораздо  выше  красоты.  ЊаленькаЯ  кнЯжна  славилась  как  лучшаЯ
исполнительница  лезгинки  в  целом  ѓори, и вдруг ее, благодарЯ ее падению,
могли  бы  счесть  неуклюжей и неловкой! Њне стало бесконечно жаль ’амару и,
не  отдаваЯ  себе  отчета  в  том,  что  Я собиралась сделать, Я бросилась к
кнЯжне, обнЯла ее и проговорила громко:
     - Ќе  беспокойтесь,  милаЯ ’амара! ‚ы плЯсали прекрасно и доставили нам
всем  громадное  удовольствие...  и не вы виноваты, что конец плЯски был так
неудачен. џ видела, как Ђндро подставил вам ногу, чтобы уронить вас.
     …сли  бы  Я  была  в  эту  минуту один на один с Ђндро, то, наверно бы,
испугалась  не  на  шутку  того  выражениЯ  ненависти  и гнева, каким дышало
теперь  все  его отталкивающее лицо! Ћн сжал кулаки и наградил менЯ одним из
тех взглЯдов, которые не забываютсЯ очень долго.
     ‚ ту же минуту старик Љашидзе выступил вперед.
     - ‘кажи  мне,  Ђндро,  зачем  ты  сделал  это? - прерывающимсЯ от гнева
голосом  спросил  он  внука, и так ка