ача?  -  зашептали  сидевшие  на  первых  скамейках
девочки.
     Њушка,  не  смеЯ  отвечать  "голосом" (ее доска находилась подле самого
зеленого стола), показала на пальцах цифру задачи.
     џ схватила учебник и отыскала задачу.
     Ћна  оказалась нетрудною. Ќо длЯ бедной Њушки все задачи были одинаково
трудны...  Ћна  стоЯла  у  доски, не знаЯ, с чего начать, на что решитьсЯ, и
безжалостно теребила кончик своего белого передника...
     Њинуты  не  шли,  а  бежали...  Љира  „ергунова давно уже справилась со
своей  работой  и  стоЯла довольнаЯ и улыбающаЯсЯ у доски в ожидании устного
ответа.  Ѓелка  тоже  доцарапывала  каракульки  цифр на своей доске. €ванова
смело  постукивала мелком о черный аспид, исписанный уже до половины. € она,
очевидно, понЯла задачу.
     Ђ  злополучнаЯ  Њушка  все еще стоЯла с мелком в одной руке, с книгой в
другой  перед  совершенно  чистою  доскою.  …е лицо, бледное вначале, теперь
покрылось  багровыми  пЯтнами  румЯнца.  ‘лезы готовы были брызнуть из глаз.
„евочка, очевидно, переживала самые неприЯтные минуты.
     Њне  было  бесконечно  жаль  милую, добренькую Њушку. € вдруг внезапнаЯ
мысль осенила мой мозг.
     џ  торопливо схватила клочок бумаги и, прочитав еще раз задачу, стала с
лихорадочной  быстротою  решать ее. „ело кончилось скорее, нежели Я ожидала.
‡аглЯнув  в  конец  учебника  и  сверив  получившуюсЯ  цифру  с  решением  в
задачнике,  Я,  к  моему великому удовольствию, убедилась, что задача верна.
’огда,  скатав мой клочок с задачей в крошечный шарик и зажав его в кулак, Я
вскочила с места, зажимаЯ горло обеими руками.
     - Mademoiselle  Ђрно,  менЯ  тошнит!  - обратилась Я шепотом к дежурной
даме.
     Џугач  как  ужаленнаЯ  привскочила со стула и, подхватив менЯ под руку,
повела из класса.
     ЏроходЯ  мимо  доски,  у  которой  стоЯла  Њушка, Я дернула злополучную
девочку за передник и незаметно выпустила клочок с задачей на пол.
     ќкзаменаторы,  занЯтые своим делом, ничего не заметили. Ќо пара зорких,
злых  глаз,  следивших  за  всем, что происходило в классе, с прозорливостью
хищника увидела мой маневр, и Ђрно раскрыла рот, чтобы выдать нас с Њушкой.
     - Mademoiselle!  -  произнесла  Я  шепотом и конвульсивно стиснула руку
Џугача.  -  ђади  Ѓога,  не  губите  Њушку!..  ‚ы помните, mademoiselle... Я
тогда...   не  жаловалась...  когда  менЯ  насмерть  испугала  ваша  больнаЯ
сестра...  и  теперь...  Я  требую,  как  бы в награду за мое молчание, этой
жертвы от вас...
     ЉласснаЯ  дама  закусила  губы.  Њне  показалось,  что  в ее маленьких,
пронырливых глазках было нескрываемое презрение.
     Ќо  мне  было  решительно  все  равно в данную минуту, презирала ли или
уважала  менЯ  Ђрно!.. ЃезумнаЯ радость того, что Я спасла Њухину, захватила
менЯ всю...
     Љогда  Я, после моей мнимой тошноты, вернулась в класс, на доске как бы
разом ожившей Њушки красовалась блистательно решеннаЯ задача.
     Џосле  экзамена  девочка, обезумевшаЯ от счастьЯ, едва не задушила менЯ
поцелуЯми.  Љласс,  от  которого  не  ускользнуло  происшествие  с  задачей,
признал  менЯ героиней. Ћдна только Ќора презрительно пожала плечами, сказав
что-то на тему о чести. Ќо никто не обратил на нее вниманиЯ.
     Џравда,  Џугач  поглЯдывал  на  менЯ  не  то  с  сожалением,  не  то  с
презрением  своими  маленькими,  зеленоватыми  глазками.  Ќо  ни  Ќора  с ее
убеждениЯми,  ни  Ђрно с ее молчаливым упреком не произвели на менЯ никакого
впечатлениЯ.  Љак это ни странно сознатьсЯ, но Я не чувствовала ни малейшего
угрызениЯ совести, спасаЯ таким оригинальным путем Њушку.
     ќкзамены  чередовались  и  сменЯлись один другим. …два окончив долбежку
одного  предмета,  мы  уже  хватались  за  другой.  …два  только  одни книги
уносились  и  прЯтались  в помещении институтской библиотеки, как другие уже
поЯвлЯлись им на смену.
     Ќо ничего не бывает в жизни, что бы не имело конца.
     ‘ошел  экзамен  истории,  где  Я  отличилась  на  славу, во имЯ любви к
предмету,  но  частью и ради "обожаемого", вечно молчаливого и вечно хмурого
Љозелло.  ‘ошел  и  русский  Язык,  на  котором Љраснушка со свойственной ей
нервностью   продекламировала   "‘ветлану"   †уковского  и  "Њать"  Њайкова,
заставив  Maman уронить слезу умилениЯ на классный журнал с экзаменационными
отметками.  €  экзамены  кончились,  а  с ними кончилась и горЯчечнаЯ работа
выпускных.
     ‚  первое  же  утро  после  последнего  экзамена  мы  сошли в столовую,
опоздав  к  молитве,  в  собственной уже, франтоватой обуви и с распущенными
косами за плечами, перевЯзанными разноцветными ленточками на концах.
     - Mesdam'очки!  ‘тарые девы пришли! ‘тарые девы пришли... - послышались
звонкие голоса младших.
     Џериод  от  окончаниЯ  экзаменов  и  вплоть до самого выпуска называлсЯ
"торжеством  старых дев". Ќас называли так за то, что мы, покончив с учением
и  занЯтиЯми, как бы состарились в глазах прочих институток. € "старые девы"
с  юными,  оживленными,  радостными  лицами  занЯли  свои  места  за столами
старшего класса.
     ‘егоднЯшний   день  имел  громадное  по  своей  важности  значение  длЯ
некоторых  из  девочек:  медалисток везли во дворец длЯ получениЯ медалей из
рук  самой  ѓосударыни.  ќто  было  величайшее  событие во всей институтской
жизни.  Њногие  старались  учитьсЯ ради того только, чтобы удостоитьсЯ чести
быть принЯтыми „ержавной •озЯйкой.
     џ  получала  первую золотую медаль, „одо Њуравьева - вторую, ‚ольскаЯ -
третью,  первую серебрЯную - ‹ида Њаркова и вторую серебрЯную - ‹ер. Ќаграды
в  виде  книг,  за отличиЯ в поведении и искусствах, давались в день выпуска
на публичном акте.
     - Њедалистки,  одеватьсЯ! Љареты приехали! - послышалсЯ крикливый голос
инспектрисы,  и  мы,  позабыв  о  чае,  как  безумные  сорвались  с  места и
понеслись  в дортуар, где нас ждали девушки с праздничной формой, специально
сшитой на этот случай.
     - ‘частливые!  ‘частливые!  -  неслись  за  нами  вслед  возгласы наших
подруг.
     ‘ловно  во сне срывали мы с лихорадочной поспешностью наши каждодневные
платьЯ,  гладко  причесывали и помадили волосок к волоску головы и, готовые,
под   предводительством   Fraulein   Hening   спустились  вниз,  в  квартиру
начальницы.
     ’щательным,  как  стрела  пронзительным  взглЯдом  окинула  нас  Maman,
одетаЯ  в пышный васильковый нарЯд с неизменным орденом кавалерственной дамы
у  левого  плеча. Џоправив два-три волоска, случайно отделившихсЯ от чьей-то
тщательно  прилизанной  головы,  она  кратко  произнесла  "Suivez moi", и мы
двинулись   в   швейцарскую,   ступаЯ  на  цыпочках,  как  бы  сознаваЯ  всю
торжественность обстановки.
     “   подъезда   нас   ждали   две  придворные  кареты.  Џетр  помог  нам
разместитьсЯ, и мы тронулись в путь.


        ѓ‹Ђ‚Ђ XXI

                           Љ Ђвгустейшей •озЯйке

     ќто был чудесный, радостный сон, которого Я никогда не забуду!
     ‘ловно  заговоренные  подъехали  мы к зданию ‡имнего дворца, у подъезда
которого два величественных дворцовых гренадера держали караул.
     „ежурный  офицер,  встретивший  нас в вестибюле, небрежно кивнув на наш
реверанс, торопливо шепнул:
     - Depechez vous, mesdemoiselles (поторопитесь), все уже в сборе.
     Ќа  площадке  лестницы  он  передал нас второму офицеру, который и ввел
нас  в  приемный  зал,  где  уже  ждали,  собравшись вокруг своих начальниц,
институтки   ‘мольного,  …катерининского,  Ќиколаевского  и  Џатриотического
институтов   и  воспитанницы  прочих  учебных  заведений,  находившихсЯ  под
ведомством €мператрицы Њарии.
     ѓромадный  белый, залитый золотом солнца и золотом убранства, роскошный
зал   поразил   менЯ  своим  великолепием.  Њои  ноги  скользили  по  гладко
отполированному  мозаичному  полу,  глаза  невольно обращались к исполинским
гобеленам,  покрывавшим  стены  залы, и буквально разбегались во все стороны
при виде всего этого золота, бронзы и хрусталЯ.
     Љ  нам  подошел  наш попечитель, седой почтенный генерал, и, машинально
обдернув на мне пелеринку, сказал шепотом по-французски:
     - Ќе   забудьте   прибавлЯть   к   каждой   фразе:  ‚аше  €мператорское
‚еличество.
     џ  заметила,  что  рука,  оправлЯвшаЯ  мою  пелеринку,  дрожала. € этот
трепет передалсЯ мне.
     - Ђнна,  -  шепнула  Я  на  ухо  моей соседке ‚ольской, - не правда ли,
точно во сне?
     - Ђх,  ‹юда,  -  услышала  Я  восторженный  ответ обыкновенно спокойной
‚ольской, - это сказка, дивнаЯ, чарующаЯ...
     „ействительно,  это  была  сказка...  Ѓолее сотни девушек, перенесенных
словно  по  волшебству  в  этот  роскошный  белый  зал,  не спускали жадных,
напрЯженных глаз с двери, из которой должна была поЯвитьсЯ ѓосударынЯ.
     €  вдруг  легкий, едва уловимый шелест пронессЯ по зале... ‘ловно ветер
зашелестел  древесными листьЯми. ‚се присутствующие низко склонили головы...
„евочки  присели  чуть  не  до полу, и из сотни грудей вырвалсЯ один дружный
возглас:  "Nous  avons  l'honneur  de saluer Votre Majeste Imperiale" (имеем
честь приветствовать ‚аше €мператорское ‚еличество).
     Љогда  мы  поднЯли головы, то увидели двух дам, которые стоЯли у стола,
покрытого  красным сукном, с разложенными на нем наградами. Ћдна из них, всЯ
в  белом,  обшитом  дорогими  кружевами платье, была полнаЯ, высокаЯ и седаЯ
дама... „ругаЯ...
     Ќет,  кто  сам  близко не видел €мператрицы, тот никогда не поймет всей
прелести  ее  глубоких  карих,  необъЯснимо выразительных, полных очарованиЯ
глаз.  ѓлЯдЯ  в  эти  прекрасные,  как  звезды, Ясные глаза, на эту молодую,
гибкую,   как  у  девушки,  фигуру,  охваченную  белым,  совершенно  простым
платьем,  на  эти  улыбающиесЯ  приветливо  губы,  хотелось  благословлЯть и
любить целый мир ради одного этого чарующего взглЯда.
     ‘едаЯ  дама,  оказавшаЯсЯ  фрейлиной,  передала  взЯтый  со  стола лист
бумаги  министру  народного  просвещениЯ,  и  тот  начал вызывать по фамилии
воспитанниц.
     Њне  казалось,  что  Я  не  доживу  до  моей  очереди. ‚от последнЯЯ из
смолЯнок  получила награду и отошла от стола. ‚от потЯнулись екатерининки...
‚от двинулась шеренга Џатриотического института. ‡а ними наша очередь...
     - ‹юдмила  ‚лассовскаЯ!  -  прозвучал знакомый голос министра, и Я, еле
живаЯ  от  волнениЯ, отделилась от группы "своих". џ смотрела и не видела ни
белых   фигур   девочек,  стоЯвших  шпалерами  вдоль  стен  зала,  ни  толпы
придворных  в  залитых  золотом  мундирах,  сгруппировавшихсЯ  у  дверей, ни
старичка  министра,  ободрЯюще  кивавшего  мне головою, и только видела одни
карие  прекрасные  глаза,  сиЯвшие мне призывом из-под тонкой дуги соболиных
бровей...
     ‘  каждым  моим  шагом  уменьшалось  пространство,  отделЯвшее  менЯ от
€мператрицы,  - и вот... Я перед нею... ѓлаза уже близко... глаза уже тут...
передо  мною.  Ћни  сиЯют  мне, эти темные звезды, одной только мне в данную
минуту.  Ћна  берет  из  рук  фрейлины  золотую  медаль и передает ее мне. џ
машинально  принимаю  награду  и все глЯжу, глЯжу не отрываЯсь, восторженным
взором  в лицо €мператрицы... …е рука протЯгиваетсЯ ко мне, Я склонЯюсь к ее
белым пальчикам и как свЯтыню подношу их к моим трепещущим губам...
     Ќе  объЯснимый  словами  восторг охватывает всю мою душу... Њне хочетсЯ
упасть  на  колени, к ее ногам, целовать подол ее платьЯ и, рыдаЯ, кричать о
моей безграничной, громадной любви к ней...
     Њне  кажетсЯ,  вот-вот  сердце  мое  разорветсЯ сейчас в груди, не имеЯ
возможности вынести эту страшную бурю восторга!..
     Ќо  Я  только  делаю  условный,  глубокий  реверанс  и отхожу от стола,
уступаЯ место следующей счастливице...
     Џо  окончании раздачи наград нас отвели в соседние апартаменты, где уже
лакеи,  в  парадных  кафтанах,  разносили  подносы с тартинками, шоколадом и
конфектами.  „олго  и молчаливо сдерживаемый восторг вылилсЯ наконец наружу:
институтки,  молчавшие  все времЯ, разом заговорили, и все в один голос - об
одном  и  том  же:  о  доброте  ѓосударыни и ее прекрасных глазах! ЂудиенциЯ
кончилась.  €мператрица  была  уже  далеко  во внутренних покоЯх, и ничто не
мешало  выражению  нашего  бурного  восторга. € вдруг, в самый разгар его, в
зале    поЯвилсЯ   стройный   мальчик   лет   тринадцати   в   сопровождении
англичанина-воспитателЯ.   Ќа   нем   была   белаЯ  курточка-матроска,  лицо
улыбалось  милой,  лукаво-приветливой  улыбкой,  все пальцы были перепачканы
чернильными пЯтнами. Ћчевидно, мальчик прибежал прЯмо с урока из классной.
     Њы  с  недоумением  заметили,  как  самые почтенные, седые головы наших
опекунов  и  члены  свиты  почтительно склонЯлись перед стройным мальчиком в
белой матроске.
     - ‚еликий кнЯзь! - пронеслось жужжание по зале.
     € девочки низко присели перед младшим сыном ѓосударЯ.
     ‚еликий  кнЯзь  живо перезнакомилсЯ с институтками, весело расспрашивал
их   обо   всем,   набивал  их  карманы  печеньем  и  конфектами,  просЯ  не
церемонитьсЯ  и  кушать  побольше,  и  вообще  держал себЯ с обворожительною
простотою.
     - Љак  жаль,  что  ‚еликие  кнЯжны  в  ѓатчине  сегоднЯ, - произнес его
звонкий голосок, - они были бы так довольны видеть вас всех!
     €мператрица  еще  раз  выходила  к  нам, разговаривала с начальницами и
детьми.  Ћбезумевшие  от  счастьЯ, возвращались мы в институт, где нас ждали
подруги, расспросы и восклицаниЯ.


        ѓ‹Ђ‚Ђ XXII

                      Џоследнее слово. Ќа вольную волю

     ‚  тот  вечер  -  это  было  накануне  выпуска - никто из нас, согласно
обычаю,  установившемусЯ  в  институте,  не  ложилсЯ  спать.  Џосле вечерней
молитвы нас позвали к начальнице длЯ последней, прощальной беседы с нею.
     ‚  гостиной  Maman  были  спущены драпировки и горела лампа под красным
абажуром.
     ‘ама  Maman  в  темном  фланелевом  домашнем капоте уже не казалась нам
строгой  и взыскательной начальницей, а скорее доброй наставницей, позвавшей
нас сказать свое последнее напутственное слово.
     Ћна  сделала  нам  знак  садитьсЯ,  и девочки вмиг окружили ее кресло и
расселись все у ее ног на полу.
     - „ети!  -  произнесла  Maman,  и голос ее дрожал от волнениЯ. - ‡автра
великий  день  длЯ  всех  вас! ‡автра вы уже не будете прежними девочками, о
которых  неустанно  печетсЯ  институтское  начальство.  ‘ завтрашнего днЯ вы
должны  будете сами следить за собою, предоставленные самим себе. ’е, у кого
есть  родители, думайте о том, чтобы доставить им как можно больше приЯтного
в  совместной  жизни  с  ними...  Џомните, что первое назначение ваше - быть
хорошими  семьЯнинками и приносить посильную помощь близким. ’е, кого судьба
направлЯет  на  трудный  путь  заработка,  старайтесь  угодить вашим будущим
хозЯевам...  Ѓудьте  кротки  и  послушны и не забывайте вашу старушку Maman,
котораЯ искренно вас любит.
     Ќачальница  замолчала  и  приложила  платок  к  глазам...  Ћна плакала.
Џлакали и мы, ловЯ и целуЯ ее руки.
     „етские души отзывчивы на искреннее участие и ласку и умеют ценить их.
     —ерез  полчаса  мы  уже  поднЯлись  в дортуар, где должны были провести
последнюю   ночь  перед  выпуском.  Њ-lle  Ђрно,  дежурившаЯ  в  этот  день,
предпочла  сон  беседе  с  кончившими институтками, которых она, в сущности,
никогда не понимала и не любила.
     ‡ато  Љис-Љис поднЯлась к нам из второго этажа, где была ее комната, и,
сидЯ  в  кругу  молодых  девушек, ласково и участливо беседовала с ними. Ђ в
открытые  окна  дортуара  врывалась  светлаЯ,  белаЯ,  как  призрак, майскаЯ
ночь...  ‚низу  под  окном  расцветала сирень, и ее прЯный аромат вливалсЯ к
нам благовонной волною...
     - Љак  хорошо!  Ѓоже  мой,  как  хорошо!  -  воскликнула, вдыхаЯ в себЯ
полною грудью ночную свежесть, ЊарусЯ.
     Њы стоЯли у открытого окна, нежно обнЯвшись с нею.
     - —то хорошо, милаЯ? - спросила Я ее.
     - „а  все!  €  Maman,  и  выпуск,  и  наша  дружба, и самаЯ жизнь - все
хорошо, ‹юда!
     - Ђ ты не боишьсЯ ее, ЊарусЯ?
     - Љого, ‹юда?
     …е   бледное   на   фоне   этой   майской   ночи   личико  сиЯло  таким
воодушевлением,  темные  глаза  так  смело  смотрели  куда-то  вперед  через
верхушки  лип  и кленов, что мне стала разом смешна мысль о боЯзни и трепете
за будущее. …е восторженное состоЯние передалось и мне.
     ‚  самом деле! —то бы ни ждало нас за этой каменной оградой, отделившей
нас  от  целого  мира,  - разве не хватит у нас силы, молодости и воли выйти
победительницами из всех препЯтствий жизни?..
     Њы  долго беседовали всем классом, собравшись в одну тесную группу, все
эти сорок молодых девушек, готовившихсЯ вылететь на свободу.
     Ќикто  не  думал  о сне. ‚се нервы были поднЯты и напрЯжены при мысли о
неведомом будущем и близкой разлуке.
     ЂлаЯ  красавица  зарЯ  застала  нас  такими же бодрыми и свежими, как и
накануне.  ‘онливости  и  усталости  не  было  и  следа,  и  мы с радостными
улыбками приветствовали эту первую зарю нашей "свободной" жизни.


         * —Ђ‘’њ ‚’ЋђЂџ * 

                             Џод небом Љавказа


        ѓ‹Ђ‚Ђ I

                              ‚ старом гнезде

     „ивнаЯ,  теплаЯ  кавказскаЯ  ночь  окутала  природу.  ‘еребрЯный  месЯц
обливал  дрожащим  светом маленькие домики предместьЯ. ЋдурЯющий запах роз и
еще  какой-то  незнакомый  мне  аромат сладким дурманом туманил и кружил мне
голову.
     …ле  живаЯ  от  усталости  и  смены  впечатлений,  сидела  Я в колЯске,
нанЯтой на станции в ’ифлисе.
     ‚се  четыре  днЯ  дороги Я находилась как во сне. Џрощание с подругами,
начальством,  любимыми  учителЯми,  последние объЯтиЯ и поцелуи моей дорогой
Њаруси  -  и  после трогательных звуков пропетой институтками кантаты, после
заключительного  напутствиЯ  старушки  Maman,  Я, вместе с другими тридцатью
девЯтью  девушками,  вылетела  как  птичка  на  волю из долго державшей менЯ
институтской клетки...
     ‚се  прошлое,  хорошее  детское  прошлое  осталось  далеко  за  мною...
‚переди  было  неведомое  и  таинственное  будущее, пугающее менЯ этой своей
таинственностью.  Ћно  уже  близко  теперь  от  менЯ, это будущее... там, за
этими группами домов, составлЯющими предместье ѓори...
     €  вот Я у цели. Џредо мною спЯщий город, дома, деревьЯ, виноградники и
что-то плещетсЯ, словно стонет и жалуетсЯ, за ними внизу, под обрывом.
     - ќто  Љура,  - полуобернувшись ко мне и указываЯ кнутом по направлению
обрыва, произнес возница-татарин.
     …ще  квартал,  еще  два  квартала: один налево, другой направо - и мы в
ѓори.
     - Ђ ты хорошо знаешь дом кнЯзЯ Љашидзе, Ђхмет? - спросила Я.
     Ќа  мой  вопрос  татарин  только  прищелкнул  Языком,  не удостоив менЯ
ответом.
     ѓори  спал...  Ќи  в  одном  окне  не  было  света, и только изредка на
пустынных  улицах  попадалась запоздалаЯ фигура прохожего, да звучала где-то
в  отдалении  печальнаЯ  и  заунывнаЯ  кавказскаЯ  песнЯ. ЉолЯска с грохотом
катилась  по  узким  улицам  города.  Џод  этот  шум  и  грохот  мы миновали
пустынную  рыночную  площадь,  проехали  бесконечный армЯнский квартал с его
бесчисленными  ларьками  менЯл  и  продавцов  тканей  и  выехали  на ровную,
гладкую аллею между двумЯ рЯдами стройных исполинов-чинар.
     - Љакой  это парк? - спросила Я возницу, глЯдЯ на группу деревьев влево
от дороги, на самом обрыве Љуры.
     - ќто  не  парк,  госпожа,  а  усадьба и сад одного горийского кнЯзЯ...
Ѓогатый  кнЯзь,  знатный... ‚се его знают от Љуры до Ђрагвы... и в „агестане
знают, и далеко в аулах у горцев и лезгин...
     - —то же он, твой кнЯзь, и теперь живет тут в усадьбе? - спросила Я.
     - ‡ачем  живет!  -  трЯхнул  головой  татарин.  -  ‰ок  - нет, не живет
здесь...  “садьба  пустаЯ...  „авно пустаЯ стоит. ЉнЯзь под Њцхетом со своим
полком... ‘тоЯнка у них под Њцхетом... Ѓольшой воин кнЯзь - генерал!
     Џоследние  слова  татарин  произнес  шепотом длЯ пущей важности, как бы
подчеркиваЯ этим всю знатность кнЯзЯ, владельца забытой усадьбы.
     Њежду  тем  мы  проезжали  около  самых ворот усадьбы, почти укрытой от
людских  взоров  густо  разросшимисЯ каштанами и громадными чинарами, словно
сторожившими  это старое гнездо. џ успела, однако, разглЯдеть густую, прЯмую
как  стрела  аллею,  ведущую  к  крыльцу  дома,  и самый дом, светлым пЯтном
выделЯющийсЯ  на  бархате  зелени,  весь залитый серебрЯным сиЯнием молодого
месЯца.
     €  вдруг  что-то  точно  кольнуло  мне  в  сердце.  ќтот дом, с плоской
кровлей,  какие  встречаютсЯ  в  аулах  горцев,  эта  прЯмаЯ аллеЯ и розовые
кусты,  разбросанные по всему саду, напомнили мне что-то знакомое и дорогое,
что Я знала давно и что было так близко моему сердцу.
     - Ђга  Ђхмет,  -  спросила  Я  в  волнении, - скажи мне, как имЯ твоего
кнЯзЯ?
     - —его  ты  испугалась, госпожа? - засмеЯлсЯ татарин. - ‚ усадьбе ты не
встретишь  даже  маленького ребенка, и никто не остановит тебЯ и не помешает
твоему пути.
     - Ќе  то,  не  то,  -  волновалась  Я, сгораЯ от нетерпениЯ, - как имЯ?
‘корее скажи мне его имЯ, Ђхмет!
     - €зволь,  госпожа,  - удивленный моим нетерпением, произнес возница, -
хозЯина усадьбы зовут кнЯзь ѓеоргий „жаваха.
     ’ак вот оно что!
     Ќедаром  сжалось  мое  сердце  томительным  и  сладким предчувствием. џ
около  милого  дома,  в  который никогда еще не ступала моЯ нога, но который
мне  был  знаком  по описанию до малейших подробностей, до самых сокровенных
закоулков!  ќто  был  тот  самый  дом,  в котором жила когда-то моЯ покойнаЯ
теперь  подруга  кнЯжна  Ќина  „жаваха,  которую  Я  так горЯчо и беззаветно
любила в дни моего детства и памЯть о которой сохраню на всю жизнь.
     €з  дневника  моей  бедной  Ќины  Я  знала  этот  дом,  этот  сад и эту
чинаровую  аллею  так  же  хорошо  и  подробно,  как если бы сама была здесь
много-много раз...
     ‚незапнаЯ мысль мелькнула в моей голове.
     - Ђга  Ђхмет,  - сказала Я татарину, - остановись здесь и выпусти менЯ!
џ  хочу  посмотреть  на  этот  дом  поближе.  Ђ  ты поедешь к кнЯзю Љашидзе,
отвезешь  мои  вещи  и  сдашь  слуге.  џ приду туда через несколько времени,
слышишь? Ђ пока вот тебе плата за труды...
     Ќо  Ђхмет,  казалось,  не  понимал  менЯ. Ћн стоЯл передо мной с широко
выпученными  от удивлениЯ глазами и смотрел с таким выражением, точно увидел
на  лице  моем  что-то  необычайное.  €  только  спустЯ  несколько  минут он
произнес, заикаЯсь:
     - Ќо что же будет делать госпожа тут одна ночью?
     - Ќичего,  Ђхмет, - поспешила поЯснить Я, - Я много слышала интересного
про эту старую усадьбу и хочу взглЯнуть на нее поближе.
     - •рани  тебЯ  Ђллах  от  такого  решениЯ, добраЯ госпожа, - со страхом
произнес  татарин,  -  это место проклЯто самим Ђллахом. Њного людей унесено
отсюда  черным  Ђнгелом  смерти.  ѓоре  и несчастье сторожат весь род кнЯзей
„жаваха.  ЊолодаЯ  кнЯгинЯ,  хозЯйка  дома, взЯтаЯ из племени лезгин, умерла
здесь.  ‡а нею - маленький кнЯзь, племЯнник генерала. Џотом далеко-далеко, в
столице  вашего  царЯ,  зачахла молоденькаЯ кнЯжна, единственнаЯ дочь кнЯзЯ,
и,  наконец,  стараЯ кнЯгинЯ „жаваха, охваченнаЯ припадком безумиЯ, здесь же
отдала  свою душу Ђллаху... Ќе ходи в старое гнездо, госпожа, там сам шайтан
справлЯет свой праздник, и по ночам там бродЯт привидениЯ, души умерших.
     - џ  не  боюсь  шайтана,  Ђхмет,  -  произнесла  Я,  -  ни  шайтана, ни
привидений.
     - айтана  нельзЯ  не  боЯтьсЯ, госпожа! - прошептал он с благоговейным
ужасом.  - айтан шлет гибель и смерть. ‘мотри, сколько смертей наслал он на
дом кнЯзЯ...
     - ‚здор,  Ђхмет!  -  произнесла  Я  решительно.  - ’ы сам говоришь, что
жизнь и смерть одинаково посылаютсЯ в мир Ђллахом...
     - Ћ,  только не эти, - произнес он убежденно, - только не эти, госпожа!
-  €  потом, приблизив ко мне свое смуглое лицо с быстрыми черными глазами и
выдающимисЯ  скулами,  прошептал  так  тихо,  что  Я  скорее угадала, нежели
услыхала  его:  -  џ  сам  видел  "его",  проезжаЯ  ночью мимо сада! џ видел
шайтана, госпожа!
     ЏризнатьсЯ,  легкий  озноб прохватил менЯ при этом сообщении, но только
на  мгновение.  —ерез  минуту  Я  уже  оправилась  и сказала насколько могла
спокойно:
     - ‚се это вздор, Ђхмет, тебе просто показалось.
     - Ћ,  не  говори  так,  госпожа, - произнес он, пугливо озираЯсь во все
стороны.  -  Ђхмет  сказал  тебе  правду... Ђхмет сказал тебе то, что видел.
‘тараЯ  Ѓарбале,  что  живет  у  кнЯзЯ Љашидзе, была раньше служанкой в доме
„жавахи...  Ћна  часто ходит на могилу покойной кнЯгини Њарии, что зарыта на
кладбище  по  ту  сторону  обрыва. Ћна же и говорила, что не раз видела душу
молодой  кнЯжны,  бродившей по саду... ЉнЯжну схоронили в дальней стороне, в
чужом городе, и душа ее тоскует по родным местам.
     - „овольно,  Ђхмет,  - прервала Я его, - только выжившие из ума старухи
и  маленькие  дети  могут  поверить  в  эти глупости. Џоезжай-ка в дом кнЯзЯ
Љашидзе и скажи там, что Я скоро приду.
     - Љак,  госпожа,  ты все-таки решаешьсЯ идти в это убежище шайтана? - с
неподдельным ужасом вскричал татарин.
     Ќо  Я  только  махнула  ему  рукой  и, толкнув с трудом поддавшуюсЯ мне
садовую  калитку,  вошла  в  сад  и  углубилась в тенистую, развесистую, как
исполинский шатер, чинаровую аллею.
     Ќе  скажу,  чтобы  Я  не  ощутила  никакого  трепета, оставшись одна...
Ќапротив,  нервы  мои,  не  окрепшие  еще  после разлуки с друзьЯми и долгой
дороги,  были  сильно  напрЯжены  от  тайного  страха и опасениЯ. Ќо в то же
времЯ   какое-то   сладкое   волнение,  вызванное  дорогими  воспоминаниЯми,
заставлЯло  менЯ  идти  вперед  и  вперед к манившему менЯ дому. џ не верила
слухам,  переданным  мне  Ђхметом,  но все-таки мне было жутко. ’аинственное
поЯвление  призрака  Ќины  Я считала, разумеетсЯ, сказкой, но в глубине души
мне  хотелось верить в эту сказку, хотелось увидеть мою дорогую кнЯжну, с ее
черными  змеЯми-косами,  с  ее  тоскливыми  глазами, с гордым бледным лицом,
полным  чарующей  красоты  ‚остока. …е бы Я не испугалась... ее, моей милой,
дорогой  Ќины,  моей  далекой  полночной  звездочки восточного неба, если бы
увидела  ее  здесь  внезапно,  всю облитую лунным сиЯнием среди кустов роз и
магнолий, посылающих мне свой острый аромат.
     ‡а  решеткой  сада  прогремели  колеса  отъезжающей  колЯски. ќто Ђхмет
решилсЯ  наконец  оставить  менЯ  и  поехал  с  моим поручением к дому кнЯзЯ
Љашидзе.
     ‘  этими  звуками  колес как бы исчезла последнЯЯ моЯ свЯзь с остальным
миром.  ’еперь  вокруг  менЯ  были  только чинары, розы да дивнаЯ кавказскаЯ
ночь,  благоухающаЯ  цветами  и  сиЯющаЯ нежной улыбкой молодого месЯца. …ще
звук...  еще  стук колес о камни мостовой, и все стало тихо-тихо кругом, как
в могиле...
     џ  слышу  теперь только чуть внЯтный шепот чинар да тихое трепетание на
ветке  розового  куста какой-то сонной маленькой пташки. ‘ легким замиранием
сердца  вступаю  Я  в  чинаровую  аллею...  ‚от  он - серый дом с колоннами,
поддерживающими  крытую  террасу, окружающую его! ‘колько раз пировали здесь
товарищи и друзьЯ кнЯзЯ ѓеоргиЯ!
     џ  не без трепета поднЯлась по шатким ступенЯм и толкнула дверь. Ћна не
поддалась,  так  как была, должно быть, закрыта на ключ. ’огда, хорошо помнЯ
из  дневника Ќины расположение дома, Я обошла его кругом и стала подниматьсЯ
по  узенькой  витой  наружной  лестнице  на плоскую кровлю. аткие ступеньки
заскрипели  подо  мной...  ‚от  и она - эта плоскаЯ кровлЯ вроде балкона, на
которой  не  раз  плЯсала  перед  гостЯми  родимую свою лезгинку, освещеннаЯ
заревом  заката, красавица ЊариЯ „жаваха. ‡десь же умирала она, полнаЯ тоски
по родине, с печальными песнЯми, вынесенными ею из аула.
     Ћтсюда,  с  этой  плоской  кровли,  Я  могла видеть и далекое кладбище,
расположенное  по  ту  сторону  Љуры,  на  котором покоились останки молодой
кнЯгини,  и  развалины  старой крепости, говорившей о таинственных преданиЯх
далекого  прошлого  ѓрузии,  и  весь  ѓори,  залитый лунным сиЯнием, тихий и
пленительный в своем сонном покое.
     џ  долго  любовалась  дивной  картиной  восточной ночи. Џотом, внезапно
вспомнив,   что   Ђхмет  уже  давно  приехал  к  Љашидзе  и  что  там  могут
беспокоитьсЯ в ожидании менЯ, Я стала медленно спускатьсЯ с кровли.
     €  снова таинственный, купающийсЯ в серебрЯном сиЯнии сад принЯл менЯ в
свои  благоухающие  объЯтиЯ.  ‚от  громадный кипарис, точно воин, стоЯщий на
страже,  гордо  выситсЯ  у  окна второго этажа, где, по моему предположению,
должна  была  быть  спальнЯ  покойной  кнЯжны...  ’ут  подолгу  слушала  она
горийских   соловьев,   желанных  гостей  чинаровой  чащи...  ’ут,  по  этим
аллейкам,  на  которые  легли  колеблющиесЯ  ночные  тени,  быстро бегали ее
стройные ножки...
     ’еперь  мне уже казалось, что Я не одна, что стоит мне только взглЯнуть
в  глубь  чинаровой  аллеи  -  и  Я увижу тоненькую гибкую фигурку, стЯнутую
голубым бешметом, с мингрельской шапочкой на матово-белом лбу...
     Љазалось, дух кнЯжны Ќины витал надо мною...
     џ  вздрогнула  невольно: мне стало страшно. џ невольно пожалела теперь,
что отпустила Ђхмета и осталась одна в этом царстве покоЯ и смерти.
     ЊенЯ  неудержимо  потЯнуло  назад,  к  живым  людЯм,  из этого мертвого
сада...  Ћстрое  до  боли,  щемЯщее  чувство  страха  пронизало  мне душу...
„ыхание  сперлось  в  груди...  џ  бессознательно  прибавила  шагу  и  почти
побежала по направлению выхода...
     ЊинуЯ  дом  с  его  верандой  и  плотно  закрытой  дверью,  ведущей  во
внутреннее  помещение,  Я  приостановилась  немного  и,  осенив  его  издали
крестным знамением, тихо проговорила, обращаЯсь к памЯти усопшего друга:
     - ‚ечный покой тебе, моЯ беднаЯ маленькаЯ Ќина!
     Џомимо  чувства к покойной, мне хотелось еще звуком собственного голоса
разогнать  немного  страх,  навеЯнный молчанием этой ночи. Џотом Я сорвала с
ближайшего  куста  пурпуровую  розу, казавшуюсЯ черной в этом фантастическом
освещении,  и  спрЯтала  ее  на  груди.  ‡атем  еще  раз,  как  бы прощаЯсь,
оглЯнулась на дом и...
     „икий  крик  вырвалсЯ  из  моей  груди,  страшным,  потрЯсающим  звуком
прервав   безмолвие  ночи.  ‚се  волосы,  казалось,  отделились  от  кожи  и
поднЯлись   на   моей  голове...  •олод  сковал  члены...  ‘ердце  перестало
битьсЯ...
     „верь  на  веранду  из  дома  была  открыта,  и  в темной раме дверного
пространства стоЯла высокаЯ человеческаЯ фигура.


        ѓ‹Ђ‚Ђ II

                                  ‚стреча

     Ќе  минуту,  не  две,  не  три, а целую вечность, казалось мне, длилось
мучительное состоЯние страха, охватившее менЯ...
     џ   не   думала   о  бегстве,  потому  что  ноги  мои  подкашивались  и
отказывались  мне  служить.  џ  только  умолЯюще  протЯгивала руки к небу, с
трудом припоминаЯ молитву отуманенной страхом головой.
     Ќо  вот  высокий  призрак  отделилсЯ  от двери, быстро миновал террасу,
сошел со ступеней и стоЯл передо мной, весь Ярко освещенный лучами месЯца.
     џ  увидела  прекрасное,  гордое  лицо, еще далеко не старое, но бледное
как  мрамор  и высокий лоб под короной белых как лунь, седых кудрей. —ерные,
юношески  живые,  громадные  глаза  Ярко  горели, представлЯЯ собой странную
противоположность этим старческим седым волосам.
     —то-то  знакомое  мелькнуло  мне  в  этих  Ярко  горЯщих глазах, в этом
бледном лице с прекрасными чертами.
     Њежду  тем  призрак  протЯнул  мне  руки, и Я услышала голос, настоЯщий
человеческий голос, мигом прогнавший и рассеЯвший весь мой страх:
     - џ напугал вас, бедное дитЯ! Џростите менЯ, Ѓога ради!
     €  так как Я все еще молчала, собираЯсь с силами, он продолжал возможно
спокойнее и ласковее:
     - Љак  вы  попали  сюда?  Љто  вы? ‚от уже семь лет, как в этом саду не
слышалось  человеческого  голоса...  Ќо  вы  все  еще  дрожите,  беднЯжка! џ
поЯвилсЯ  так  неожиданно,  что испугал вас! „олжно быть, вы принЯли менЯ за
призрак   или  привидение...  Ќо  взглЯните  на  менЯ:  во  мне  нет  ничего
страшного!  џ  владелец  этого  дома,  этой  старой усадьбы... Њое имЯ кнЯзь
ѓеоргий „жаваха.
     ЉнЯзь  ѓеоргий! ЉнЯзь „жаваха! Ћтец моей дорогой Ќины!.. ЉнЯзь ѓеоргий,
которого  Я  видела  только раз мельком на похоронах его дочери, но которого
любила  как  родного по рассказам Ќины!.. ЉнЯзь ѓеоргий!.. ‚от кто был предо
мной!
     ’еперь  Я  уже дрожала не от страха. Ћтрадное волнение охватило менЯ...
џ  уже  не  чувствовала  себЯ одинокой, потому что была уже не одна... ‘амый
близкий  человек,  родной  отец  моей  Ќины, не мог бы оттолкнуть от себЯ ее
осиротевшую подругу!
     Њежду  тем  кнЯзь  „жаваха,  наклонившись  ко  мне  своей  не  по летам
стройной   фигурой,  говорил  своим  сильным  грудным  голосом  с  гортанным
оттенком, отдаленно напоминающим нежный голосок его дочери:
     - Ѓедное  дитЯ!  ЋбъЯсните  же, как вы сюда попали. ‚ероЯтно, вы знали,
что  дом  мой  пользуетсЯ  дурной  славой у горийского простолюдьЯ, и хотели
проверить  слухи?  Ђ  Я  еще  ЯвилсЯ так внезапно, как настоЯщий призрак! Ќо
дело  в  том,  что  Я  ежегодно  в  эту  ночь,  накануне  днЯ  ‘вЯтой  Ќины,
покровительницы  ѓрузии,  приезжаю  сюда  из  Њцхета,  где стоит мой полк, и
ночую  здесь,  в  этом доме... Њою дочь звали Ќиной, она скончалась далеко в
Џетербурге  семь  лет  тому  назад, еще в свою бытность в институте, где она
воспитывалась...  €,  не  имеЯ  возможности  навещать ее дорогую могилу, Я в
день  ангела  покойной  Ќины  приезжаю  сюда...  Њне  кажетсЯ,  что  здесь Я
нахожусь  ближе  к  ней.  ‚есь  этот  старый  дом,  и  сад,  и усадьба полны
воспоминаниЯми  о моей дорогой девочке... Ћ, вы не знали ее, милое дитЯ, что
это  была  за  дивнаЯ,  исключительнаЯ  натура!  -  произнес  он  с глубоким
чувством, поднимаЯ к небу свое разом изменившеесЯ лицо.
     - ‚ы ошибаетесь, кнЯзь ѓеоргий! - произнесла Я тихо. - џ ее знала!
     - ‚ы  знали  ее?  ‚ы  знали  мою Ќину?! - вскричал он и вдруг осторожно
повернул  мою  голову  лицом  к  месЯцу,  Ярко  светившему  в  него,  словно
отыскиваЯ во мне сходство с кем-то.
     - „а,  Я  знала  ее!  -  подтвердила  Я  и, вынув из-под корсажа платьЯ
медальон,  оставленный  мне  моим  покойным  другом,  подала  его  кнЯзю  со
словами: - ’еперь вы можете мне поверить!
     Ћн  быстро  схватил, почти вырвал его у менЯ из рук и, раскрыв медальон
дрожащими руками, тихо вскричал:
     - ќто она!.. Ћна, моЯ незаменимаЯ, моЯ несравненнаЯ малютка Ќина!
     Џотом,  возвращаЯ  мне  вещь  с  портретом  той,  которую мы оба горЯчо
любили, кнЯзь „жаваха сказал с чувством:
     - ‚ы  можете мне не говорить вашего имени. ‚ы - та, о которой так много
писала  мне  моЯ  малютка.  ‚ы  ‹юдмила  ‚лассовскаЯ. џ вас давно знаю по ее
письмам...  Ќо  каким  образом  вы  очутились  здесь,  за  тысЯчи  верст  от
Џетербурга, и в эту ночь в нашей заброшенной усадьбе?
     џ   в   коротких   словах   рассказала   ему  о  приглашении  менЯ  его
родственником в качестве гувернантки.
     Ћн слушал менЯ с большим вниманием, разглаживаЯ свои усы.
     Љогда  Я  кончила, его горЯщие во мраке ночи глаза ласково остановились
на мне и, положив мне на плечо свою сильную руку, он сказал:
     - џ  рад,  ‹юда,  -  ведь вы позволите мне, старику, называть вас так в
памЯть  моей  дочери?  -  рад, что вы попадете в дом моего дЯди Љашидзе. ќто
благородный   человек,   правда,   несколько  суровый  и  взыскательный,  но
справедливый.  …го  внучка  ’амара,  ваша  будущаЯ  воспитанница,  несколько
беспокойное  маленькое  существо,  но  она,  в  сущности, добрый ребенок, и,
надеюсь,  вы  не  будете  иметь  слишком  много  хлопот  с  ней.  …сли же, -
продолжал  кнЯзь  ѓеоргий,  -  вам  будет  хоть сколько-нибудь тЯжело в доме
моего  родственника,  возвращайтесь  сюда,  в  это старое гнездо, и кликните
клич  старику  „жавахе.  Ћн  прилетит  сюда за десЯтки верст и позаботитсЯ о
вашей  дальнейшей  судьбе,  ‹юда...  Њы  тогда  оживим старую усадьбу, чтобы
поселить  в  ней гостью далекого севера! Џомните, дитЯ мое, что отныне у вас
есть  друг.  Ћтец  Ќины  „жавахи  не  может  считать  вас  чужой.  Ћднако, -
спохватилсЯ  он, - отсюда неблизко до дома Љашидзе, а уже давно полночь... џ
провожу вас туда.
     €,  сказав  это,  кнЯзь  ѓеоргий  тихо  свистнул.  ‚  ответ послышалось
продолжительное ржание невидимого конЯ.
     - “ вас здесь лошадь? - спросила Я, удивленнаЯ этим новым открытием.
     - „а.  ‘о  мной  мой  верный  старый  алый,  с которым Я неразлучен со
времени  смерти дочери. ќто лошадь покойной Ќины, спасшаЯ однажды жизнь моей
маленькой  кнЯжне. ‚от он. џ никогда не привЯзываю его... ќто бесполезно: он
и так не уйдет от менЯ. Ћн понимает менЯ, как человек, и бесконечно любит.
     Љак  бы  в  подтверждение слов кнЯзЯ в конце аллеи обрисовалсЯ стройный
силуэт  лошади.  Ћна казалась волшебным конем из какой-то легендарной сказки
благодарЯ  засеребрившему ее лунному сиЯнию. џ не видала более благородного,
более красивого животного.
     - џ  сниму  седло  и  посажу  вас  на  лошадь,  ‹юда... Ѓудьте покойны,
быстрый,  как  вихрь,  он  умеет быть тихим, как овечка! ‚ы будете сидеть на
нем, как в кресле, вам нечего боЯтьсЯ!
     €,  говорЯ  это,  кнЯзь  ѓеоргий  погладил крутые бока алого и, поднЯв
менЯ  своими  сильными руками, посадил на его шелковистую, лоснЯщуюсЯ спину.
Џотом  он  взЯл  лошадь  за повод и, велев мне ухватитьсЯ за ее гриву (алый
был  уже  расседлан  кнЯзем),  осторожно  повел ее к выходу из усадьбы вдоль
чинаровой аллеи.
     —ерез  минуту  мы  были  уже  за оградой. ‘тарый сад снова погрузилсЯ в
безмолвие. Њы тронулись в путь.
     ѓори  спал  по-прежнему,  тихо  и  безмЯтежно...  Њы миновали несколько
улиц,  базарную  площадь  и вступили в большую, темную аллею, по обе стороны
которой пышно разрослись виноградные кусты.
     - ќто начало сада Љашидзе, - поЯснил мне мой спутник.
     —ерез  несколько  минут  мы  уже  стоЯли  у  большого одноэтажного дома
старинной  архитектуры,  находЯщегосЯ среди громадного старого сада. ‚ одном
из  окон  виднелсЯ  свет. ЉнЯзь, не желаЯ, должно быть, будить хозЯев, прЯмо
подошел к освещенному окну и тихо стукнул в стекло.
     - Ѓарбале! - позвал он тихо.
     Ћкно  мигом  распахнулось,  и стараЯ служанка в национальном грузинском
нарЯде  высунула  на  улицу  седую  голову  с  надетой  на  ней мингрельской
шапочкой.  Ћна  с  минуту  разглЯдывала  нас  и вдруг, узнав моего спутника,
радостно вскричала:
     - Ѓатоно кнЯзь! Ѓудь благословен твой приход в нашем доме!
     - џ  не  зайду  в  дом,  моЯ  добраЯ  Ѓарбале, - произнес кнЯзь ѓеоргий
ласково,  -  сегоднЯ  с  зарей  Я должен быть уже в Њцхете. Ђ ты передай мой
привет твоему господину и прими поласковее приезжую барышню.
     €,  говорЯ  это,  кнЯзь „жаваха снЯл менЯ с лошади и помог мне войти на
крыльцо.  Ѓарбале  стоЯла  теперь  уже  со свечой на пороге дома. ‚ свече не
было никакой надобности, потому что месЯц светил по-прежнему светло и Ясно.
     Њне  сразу  понравилось  ее  лицо,  морщинистое  и  доброе, с пытливыми
черными,  как  у  всех грузинок, глазами. Ћна поднЯла свечу в уровень с моим
лицом и, разглЯдываЯ его, произнесла с чувством:
     - —естные  глаза...  открытый  взглЯд... добраЯ душа... хорошее сердце!
Ћ,  Ѓарбале  никогда  не  ошибаетсЯ  в людЯх... ‘ильно стара Ѓарбале и много
людей  видела  на  своем  веку... ѓосподь посылает одного из своих ангелов в
дом кнЯзЯ Љашидзе!
     - Џолно,  полно,  Ѓарбале,  - нетерпеливо проговорил кнЯзь, - не смущай
барышню.  Ћна  и  так  устала  и  измучилась  за  дорогу. Ћтведи ее скорее в
приготовленную  длЯ  нее комнату и помни, что служить этой девушке ты должна
так же, как когда-то служила Ќине, которую ты так любила.
     - Ќина...  джан... - прошептала старуха, и две крупные слезы выкатились
из  ее  глаз, - кнЯжна-звездочка... ласточка сизокрылаЯ... тихаЯ горлинка...
нет ее!.. умерла наша птичка райскаЯ, завЯла лучшаЯ из роз ‚остока.
     - Џерестань,  Ѓарбале!  - со стоном вырвалось из груди кнЯзЯ ѓеоргиЯ. -
Ќе рви моего сердца, старуха!..
     €  потом,  обернувшись  ко мне лицом, в котором отражалась теперь такаЯ
смертнаЯ тоска, что больно было смотреть на него, он проговорил поспешно:
     - Џомните  же,  ‹юда:  что бы ни случилось с вами - смело рассчитывайте
на кнЯзЯ ѓеоргиЯ „жаваху.
     €  прежде  чем Я успела что-либо ответить, он вскочил на лошадь, послал
мне последнее приветствие рукой и быстро исчез из виду.
     - Џойдем,  госпожа,  Я  проведу  тебЯ  в  твою  комнату,  -  произнесла
Ѓарбале.
     џ последовала за нею.
     „линным  темным  коридором  мы  прошли  в  самый  отдаленный угол дома.
Ѓарбале  толкнула  маленькую  дверцу,  и  мы  очутились  в  уютной  горнице,
убранной  с  восточной  роскошью  и  богатством.  ‚сЯ  комната была застлана
коврами,  в  простенке между двумЯ окнами тускло блестело громадное зеркало,
всюду  по стенам были развешаны восточные ткани, а вдоль стен стоЯли широкие
тахты.
     - ‚от  горница госпожи, - произнесла Ѓарбале. - …сли госпожа голодна, Я
принесу ей лавашей, лоби и кусок персикового пирога.
     - Ћ  нет,  благодарю  вас, Ѓарбале, - поторопилась Я отказатьсЯ, - Я не
голодна  нисколько! Ќо как же... - смущенно обратилась Я к ней, - где же мне
спать  здесь, в этой роскошной комнате? ‚едь это скорее гостинаЯ длЯ приема,
нежели спальнЯ скромной гувернантки!
     Ќо  Ѓарбале  только  тихо засмеЯлась в ответ, очевидно очень удивленнаЯ
моей  наивностью.  ЏодойдЯ к навесу из красивых шелковых тканей, собранных в
виде  драпировки,  она  откинула  край  ее,  и  Я увидела грома