     ** ‘транствующий певец.

     џ и ћлико последовали туда за взрослыми.
     - Љак  вы  хорошо плЯсали, Ќина; куда лучше всех этих девушек, - шепнул
мне восторженно мой двоюродный брат. - џ бы хотел научитьсЯ плЯсать так же.
     "Људа  тебе,  с  твоими  кривыми  ногами!" - хотелось крикнуть мне, но,
вспомнЯ обещание, данное мною отцу, Я сдержалась.
     ‹езгины  расселись  по  тахтам  и  подушкам. ‘луги поставили между ними
дымЯщиесЯ  куски  баранины, распространЯющие вкусный аромат, блюда с прЯными
сладостЯми,  кувшины  с  душистым  щербетом*  и  с  какою-то  переливающеюсЯ
Янтарною влагою, которую они пили, вспоминаЯ Ђллаха.
     ______________
     * ‹акомство на ‚остоке.

     „евушки  одна  за  другою  выходили  на середину и с пылающими лицами и
блестЯщими    глазами    отплЯсывали    лезгинку.   Љ   ним   присоединЯлись
юноши-лезгины,  стараЯсь  превзойти  друг  друга  в искусстве танцев. ’олько
юный  бек  €зраил,  жених  Ѓэллы,  сидел  задумчивый между дедом Њагометом и
своим  отцом  наибом.  Њне  было  почему-то  жаль  молоденького бека, жаль и
Ѓэллу,  свЯзанных  навеки  друг  с  другом  по желанию старших, и Я искренно
пожелала им счастьЯ...
     ‹езгинка кончилась, и выступил сазандар со своей чиунгури*.
     ______________
     * ђод гитары.

     Ћн  тихо  провел  рукой по струнам своего инструмента, и запели струны,
которым вторил молодой и сочный голос сазандара.
     Ћн  пел  о  недавнем прошлом, о могучем черном орле, побежденном белыми
соколами,  о  кровавых  войнах  и  грозных  подвигах  лихих  джигитов... Њне
казалось,  что  Я  слышала  и вой пушек и ружейные выстрелы в сильных звуках
чиунгури...  Џотом  эти  звуки  заговорили  иное...  ‘труны  запели  о белом
пленнике  и  любви  к  нему  джигитской  девушки.  ’ут  была  целаЯ  поэма с
соловьиными трелЯми и розовым ароматом...
     €  седые,  важные  лезгины,  престарелые наибы соседних аулов, и гордые
беки слушали, затаив дыхание, смуглого сазандара...
     Ћн  кончил,  и  в  его  ветхую папаху, встретившую не одну непогоду под
открытым небом, посыпались червонцы.
     Њежду   тем   наступал  вечер.  ‡апад  заалел  нежным  заревом.  ‘олнце
прЯталось в горы...
     Ѓек  €зраил  первый  встал  и ушел с пира; через пЯть минут мы услышали
ржание  коней  и  он  с  десЯтком  молодых  джигитов  умчалсЯ из аула в свое
поместье,   лежавшее  недалеко  в  горах.  „ед  Њагомет,  взволнованный,  но
старавшийсЯ  не  показывать своего волнениЯ перед гостЯми, пошел на половину
Ѓэллы. џ, ћлико и девушки - подруг невесты последовали за ним.
     ’ам  он трогательно простилсЯ с дочерью. ‚ первый раз Я увидела слезы в
глазах хорошенькой Ѓэллы.
     - „а   будет   благословенье   Ђллаха   над  моей  голубкой,  -  тихим,
растроганным  голосом  произнес  старик  и  положил  руку  на черную головку
молодой девушки, припав шей на его грудь.
     Џотом  мы  провожали Ѓэллу, усадили ее в крытую арбу, всю закутанную от
любопытных  глаз  непроницаемой  чадрою.  ‚  один  миг  ее окружили полсотни
всадников из лучших джигитов аула Ѓестуди.
     - Џрощай,  Ќина,  прощай, миленькаЯ джаным, прощай, бирюзоваЯ! - успела
она шепнуть мне и наскоро прижалась мокрой от слез щекой к моему лицу.
     ‹ошади   тронулись.   ‡аскрипела   арба,  заскакали  с  диким  гиканьем
всадники, джигитуЯ всю дорогу от аула до поместьЯ наиба.
     ‚от   она  дальше,  дальше  эта  тЯжелаЯ,  скрипучаЯ  арба,  окруженнаЯ
гарцующими  горцами.  ‚от  еще раз мелькнула своим белым полотнЯным верхом и
исчезла за горным утесом...
     Њы  вернулись  в саклю. Џустой и неуютной показалась мне она по отъезде
Ѓэллы.
     - „а...  да...  -  поймав  мой  тоскующий  взор, произнес загрустивший,
как-то  разом осунувшийсЯ дедушка, - двенадцати лет не минуло, как одна дочь
упорхнула,  а  теперь опЯть, другаЯ... Ћбе важные, обе кнЯгини, обе в золоте
и довольстве... Ђ что толку? —то мне осталось?
     - џ  тебе  осталась,  дедушка  Њагомет.  џ, твоЯ Ќина, осталась тебе! -
пылко  вырвалось  у  менЯ,  и  Я  обвила  сильную шею старика моими слабыми,
детскими руками.
     Ћн  заглЯнул  мне  в глаза внимательным и острым взглЯдом. „олжно быть,
много  любви  и  беззаветной  ласки  отразилось в них, если вдруг теплый луч
скользнул  по его лицу и он, положив мне на лоб свою жесткую руку, прошептал
умиленно:
     - ‘пасибо  тебе,  малютка.  •рани  тебЯ  Ђллах  за это, белаЯ птичка из
садов раЯ!


                                  ѓлава VI

                          “ кнЯгини. •вастунишка.
                       Џаж и королева. Ќочные страхи

     ѓнездышко  опустело... ‚ыпорхнула пташка. ‘молкли веселые песни в сакле
•аджи-Њагомета, не слышно в ней больше веселого смеха Ѓэллы...
     Њы  с  ћлико  и  Ђнной  навестили  на  другой день молодую кнЯгиню в ее
поместье.  ЌастоЯщим земным раем показалсЯ нам уголок, где поселилась Ѓэлла.
Џоместье  €зраила  и его отца лежало в чудесной лесистой долине, между двумЯ
высокими  склонами  гор,  образующими  ущелье. ‚есь сад около дома был полон
душистых  и нежных азалий; кругом тЯнулись пастбища, где без призора паслись
стада овец. ’абун лучших горных лошадок гулЯл тут же.
     ЌоваЯ  роднЯ  Ѓэллы  жила  отдельно,  в большом доме, в версте от сакли
€зраила.
     Њы  застали  Ѓэллу  за рассматриванием подарков, присланных ей накануне
моим  отцом.  Ћна была в расшитом серебром бешмете, с массою новых украшений
и  ожерелий  на  шее, и перебирала в руках золотые нити, украшенные камнЯми,
тихо,  радостно  смеЯсь. …е юный муж сидел подле на корточках и тоже смеЯлсЯ
весело и беспечно.
     - Ћни  совсем  точно  дети,  смотри!  -  шепнула  Я  ћлико  с важностью
взрослой, чем несказанно насмешила молодую.
     - ‡дравствуй,  джаным,  здравствуй, кнЯжич! - вскрикнула она, целуЯ нас
и не переставаЯ смеЯтьсЯ.
     Џо ее лицу Я заметила, что она счастлива.
     —ерез  пЯть  минут  она  уже  сорвалась  с  персидской тахты и с визгом
гналась  за  мной  по  долине,  начинавшейсЯ  за  садом.  €зраил, забыв свое
кнЯжеское  достоинство,  следовал  за  нами,  бегло оглЯдываЯсь, не видит ли
кто-нибудь  из  нукеров  дикую  скачку своего бека. € Ѓэлла и €зраил гораздо
более  походили  на  детей,  нежели  одиннадцатилетний ћлико, ушедший весь в
презрительное  созерцание  нашей  забавы. џ могла радоватьсЯ от души, что не
терЯю   Ѓэллы,   шалуньи   Ѓэллы,  горной  козочки-попрыгуньи,  незаменимого
товарища моих детских проделок.
     Џред моим отъездом она неожиданно стала серьезной.
     - ‘кажи  отцу,  -  произнесла  она,  и  глаза  ее  в  эту  минуту  были
торжественны  и  горды,  -  что Я и мой господин, - тут она метнула взором в
сторону  €зраила,  столь  похожего  на  господина,  сколько ћлико на горного
оленЯ, - что мой господин ждет его к себе.
     - € что сказать еще, Ѓэлла?
     - ‘кажи  ему  то,  что  видела и... ну, - что счастлива Ѓэлла... скажи,
что хочешь, маленькаЯ джаным!
     - Џрощайте,  кнЯгинЯ!  -  неожиданно  расшаркалсЯ  перед  нею  ћлико  с
грацией и важностью маленького маркиза.
     Ћна  не  понЯла  сначала, потом так и прыснула со смеху и, обхватив его
за курчавую голову, вьюном закружилась по сакле.
     - Ћднако  кнЯгине  Ѓэлле не мешает поучитьсЯ хорошим манерам! - говорил
мне на обратном пути мой двоюродный братец.
     - ‘иди  смирно, а то ты скатишьсЯ в пропасть, - презрительно оборвала Я
его, обиженнаЯ за моего друга, отодвигаЯсь от ћлико в самый угол колЯски.


        x x x

     - Ќу, что Ѓэлла?
     - —то кнЯгинЯ?
     - Њного стада?
     - Ѓольшой табун?
     - …сть новые ожерельЯ?
     ќтими  вопросами  забросали  нас  …ме,  ‡ара,  ‘алеме,  ”атима и другие
подруги  Ѓэллы,  ожидавшие  нас при въезде в аул. Ћни проводили нас до сакли
деда и с любопытством слушали мои рассказы о житье молодой кнЯгини.
     - ‘лава  Ђллаху,  если  дочь  моЯ  счастлива...  -  сказал дед Њагомет,
направлЯЯсь  к своему приЯтелю-мулле, которому он сообщал все свои и радости
и невзгоды.
     ‘ его уходом опЯть посыпались на мою голову расспросы юных джигиток.
     - Ђ велика ли саклЯ бека?
     - Њного оружиЯ?
     - Ђ нукеров много?
     џ еле успевала отвечать на вопросы молодых татарок.
     - Ћ,  как  бы  Я  хотела, волею Ђллаха, быть на месте Ѓэллы! - искренно
воскликнула миловиднаЯ, розовенькаЯ ‘алеме, всплеснув руками.
     - —то она говорит? - спросил ћлико, который не понимал Языка лезгинов.
     џ перевела ему слова девушки.
     - …сть  чему завидовать! - презрительно сказал он. - ‚от у бабушки моей
в  ’ифлисе  действительно  несметные  богатства.  “ нас там дом в три этажа,
сплошь  засыпанный  разными  драгоценностЯми! Њы ели на золотых блюдах, а за
одну  только  рукоЯтку  дедушкиного  кинжала  можно  получить  целый миллион
туманов*.  Ђ  сколько  слуг  было  у бабушки... ‚ саду били фонтаны сладкого
вина, а вокруг них лежали груды конфет...
     ______________
     * ’уман - 10 рублей.

     - ‚ино  запрещено  Љораном*,  -  вмешалась  ‡ара, прерываЯ вранье моего
кузена.
     ______________
     * ‘вЯщенный завет мусульман.

     - ѓрузинам  оно  не  запрещено.  ’олько  глупые магометане могут верить
подобным запретам.
     - Ќе  смей  оскорблЯть  веру  наших  отцов! - крикнула ‡ара, и глаза ее
загорелись злыми огоньками.
     - Љто  смеет  говорить  это  мне,  кнЯзю  ћлико „жаваха? - ответил он и
надменно обвел маленькими мышиными глазками собрание девушек.
     - Џерестань,  ћлико,  -  шепнула  Я  ему,  - перестань, это может дурно
кончитьсЯ длЯ тебЯ!
     - „а  как  же  она  смеет так относитьсЯ ко мне, природному грузинскому
кнЯзю!
     - „а  какой  ты кнЯзь! - недобро рассмеЯлась ‡ара. - ђазве такие кнЯзьЯ
бывают?  ‚от  наиб  -  кнЯзь...  видный,  высокий, усы в палец, глаза, как у
орла...   Ђ   ты   маленький,   потешный,  точно  безрогий  горный  козел  с
переломанными ногами.
     €  все  три  девушки,  довольные  остротой  подруги,  залились громким,
бесцеремонным смехом.
     —то-то  кольнуло мне в сердце. †алость ли то была, или просто родовитаЯ
гордость,  не позволЯющаЯ оскорблЯть в моем присутствии члена семьи „жаваха,
но,  не отдаваЯ себе отчета, Я близко подошла к ‡аре и крикнула ей, заглушаЯ
ее обидный смех:
     - ‘тыдись,  ‡ара!  €ли  в  лезгинском ауле забыли обычаи гостеприимства
„агестанской страны?
     ‡ара  всЯ  вспыхнула  и  смерила  менЯ  взглЯдом.  Ќа минуту воцарилось
молчание. Џотом она подхватила со злым смехом:
     - Ђ  ты  чего  заступаешьсЯ  за  этого  ощипанного  козленка?..  €ли он
уделЯет  тебе  от  своего  богатства?  €ли  ты служишь унаиткой* в сакле его
бабки?
     ______________
     * ЉрепостнаЯ служанка, рабынЯ.

     ќто  было  уже  слишком...  ЊоЯ  рука  невольно  схватилась за рукоЯтку
кинжала,  висевшего  на  поЯсе. Ћднако Я сдержалась и, чувствуЯ, как бледнею
от оскорбленной гордости и гнева, твердо произнесла:
     - ‡най, что никогда ничем нельзЯ подкупить кнЯжну Ќину „жаваха!
     - ЉнЯжну Ќину „жаваха, - как эхо, повторил за мною чей-то голос.
     †иво  обернувшись,  Я увидела маленького, сгорбленного, желтого старика
в белой чалме* и длинной мантии, стоЯвшего неподалеку.
     ______________
     * ѓоловной убор мусульман.

     —то-то  жуткое  было  в выражении его острых глаз, скользивших по нашим
лицам.
     - ќто  мулла...  - шепнула мне …ме, и все девушки разом встрепенулись и
опустили головы в знак уважениЯ к его свЯщенной особе.
     Њулла  приблизилсЯ.  џ  не  без  тайного волнениЯ смотрела на заклЯтого
врага  моего отца, на человека, громившего мою мать за то, что она перешла в
христианскую веру, несмотрЯ на его запрещение.
     - ЏриблизьсЯ,  христианскаЯ  девушка...  -  чуть  внЯтным  от  старости
голосом произнес мулла.
     џ  подошла  к  нему  не  без  тайного  волнениЯ и смело взглЯнула в его
глаза.
     - •ороший,  открытый  взглЯд...  -  произнес  он, кладЯ мне на лоб свою
тЯжелую  руку. - „а останетсЯ он, волею Ђллаха, таким же честным и правдивым
во  всю  жизнь...  Ѓлагодаренье  Ђллаху  и  пророку,  что  милосердие  их не
отвернулось  от  дочери той, котораЯ преступила их свЯщенные законы... Ђ ты,
‹еила-‡ара,  -  обратилсЯ  он  к  девушке,  - забыла, должно быть, что гость
должен быть принЯт в нашем ауле, как посол великого Ђллаха!
     €,  сказав это, он кивнул мне едва заметно головою Я пошел, опираЯсь на
палку.
     Љогда  вечером  Я  спросила дедушку Њагомета, что значит эта любезность
старого муллы, - он сказал тихим, грустным голосом:
     - џ  говорил,  дитЯ  мое,  с  муллою. Ћн слышал твой разговор и осталсЯ
доволен  твоими  мудрыми  речами в споре с нашими девушками. Ћн нашел в тебе
большое  сходство  с твоею матерью, которую очень любил за набожную кротость
в  ее  раннем  детстве. ђади твоих честных, открытых глазок и твоего мудрого
сердечка  простил  он  моей  дорогой  Њарием... Њного грехов отпускаетсЯ той
матери,   котораЯ   сумела   сделать  своего  ребенка  таким,  как  ты,  моЯ
внучка-джаным, моЯ горнаЯ козочка, моЯ ЯснаЯ звездочка с восточного неба!
     €  целый  поток  ласкательных  слов  полилсЯ  из  уст деда, и казалось,
никогда еще не была так дорога ему его маленькаЯ внучка Ќина!
     ‚   тот  же  вечер  мы  уехали.  ‚се  население  Ѓестуди  высыпало  нас
провожать.  Ѓек-наиб  дал  нам  двух  нукеров  в  провожатые, но Ђбрек смело
заЯвил,  что  дорога  спокойна  и  что  на  нем одном лежит забота доставить
маленькую кнЯжну и кнЯжича его начальнику.
     - Џрощай,  деда,  прощай,  милый!  - еще раз обнЯла Я старика на пороге
сакли и вскочила в колЯску между Ђнной и ћлико.
     - Џрощай,  милаЯ  пташка  из  садов  Њагомета! - ласково ответил дед, и
колЯска затрЯслась по кривым улицам аула.
     €з  поместьЯ бека €зраила нам навстречу неслись два всадника, сверкаЯ в
лучах  заходЯщего  солнца  серебрЯными рукоЯтками поЯсного оружиЯ. Љогда они
приблизились, мы узнали в них Ѓэллу и €зраила.
     - Џрощай, джанночка, не могла не проводить тебЯ.
     €  свесившись со своего расшитого шелками и золотом седла, Ѓэлла звонко
чмокнула менЯ в обе щеки.
     - Ѓэлла! душечка, спасибо!
     - —его  спасибо!  не тебе радость... мне радость, - быстро затараторила
она  по  своему  обыкновению. - ѓоворю сегоднЯ €зраилу - едем: Ќина уезжает,
проводим  на  конЯх...  Ћн боитсЯ... коней взЯть из табуна боитсЯ без отцова
спросу...  "Ќу,  Я возьму", - говорю... € взЯла... —его боЯтьсЯ... не укусит
отец...
     €  оба  звонко  расхохотались, сами не знаЯ чему - тому ли, что отец их
не  может  кусатьсЯ,  или  что  оба  они  молоды,  счастливы и что всЯ жизнь
улыбаетсЯ им, как интереснаЯ сказка с чудесным началом.
     Ћни  долго провожали нас... ‘олнце уже село, когда Ѓэлла еще раз обнЯла
менЯ и погнала лошадей назад.
     џ  привстала  в  колЯске,  несмотрЯ  на  воркотню  Ђнны,  и смотрела на
удалЯющиесЯ силуэты двух юных и стройных всадников.
     Њежду  тем  надвигалась  ночь,  и  Ђнна,  при помощи молчаливого Ђндро,
постлала  нам  постели  в  колЯске.  џ  зарылась  в подушки и готовилась уже
заснуть,  как  вдруг почувствовала прикосновение чьих-то тоненьких пальчиков
к моей руке.
     - Ќина,  -  послышалсЯ  мне  тихий  шепот,  -  ах,  Ќина, не засыпайте,
пожалуйста, мне так много надо поговорить с вами!
     - Ќу,  что  еще?  -  высунулась Я из-под покрывавшей менЯ теплой бурки,
все еще сердитаЯ на своего двоюродного братца.
     - ђади  Ѓога,  не засыпайте, Ќина! - продолжал умолЯющий голос. - ‚ы на
менЯ сердитесь? - добавил ћлико торопливо.
     - џ не люблю лгунишек! - гордо бросила Я.
     - џ  больше  не  буду...  Ќиночка,  клЯнусь  вам...  - горЯчо залепетал
мальчик,  -  Я  сам  не  знаю,  что сделалось со мною... Њне просто хотелось
подурачить  глупых  девочек...  а  они  оказались  умнее,  чем  Я  думал! Ќе
сердитесь на менЯ... …сли б вы знали, до чего Я несчастлив!
     €  вдруг  самым неожиданным образом мой кузен, этот надменный маленький
гордец  с  манерами  маркиза,  разрыдалсЯ  совсем  по-детски,  вытираЯ слезы
бархатными рукавами своей щегольской курточки.
     ‚миг  бурка, укутывавшаЯ менЯ, полетела в угол колЯски на колени сладко
храпевшей  Ђнны,  и  Я,  усевшись  подле  плакавшего  мальчика,  гладила его
спутанные кудри и говорила задыхающимсЯ шепотом:
     - —то  ты?  что  ты?  тише,  разбудишь  Ђнну... Џерестань, ћлико, что с
тобою? Ќу, Я не сержусь на тебЯ, ну, право же не сержусь! Ђх, какой ты...
     - Ќе сердитесь, правда? - спросил он, всхлипываЯ.
     - џ  всегда  говорю  одну только правду! - гордо ответила Я. - „а что с
тобою? Ћ чем ты плакал?
     - Ђх,  Ќина!  -  порывисто вырвалось у него, - если б вы знали, как мне
тЯжело,   когда   вы   на  менЯ  сердитесь...  ‘начала  Я  вас  не  любил...
ненавидел...  ну, а теперь, когда Я вижу, какаЯ вы храбраЯ, умнаЯ, насколько
вы  лучше  менЯ,  Я  так  хотел бы, чтобы вы менЯ полюбили! ’ак бы хотел! ‚ы
такаЯ  чуднаЯ,  смелаЯ, вы лучше всех девочек, которых Я когда-нибудь видел.
‚ы  заступились  за  менЯ  сегоднЯ,  не дали в обиду этим скверным татарским
девчонкам,  и  Я  вам  никогда  этого  не забуду. ЊенЯ ведь никогда никто не
любил! - добавил он с грустью.
     - Љак? а бабушка? - удивилась Я.
     - Ѓабушка...  -  и ћлико с горькой улыбкой посмотрел на менЯ. - Ѓабушка
менЯ  совсем  не  любит. Љогда был жив мой старший брат „ато, она и вниманиЯ
не  обращала  на  менЯ.  Ђх, Ќина! если б вы знали, что это был за красавец!
Љакие  гордые,  прекрасные  глаза  были у него! € сам он был такой сильный и
стройный!  џ  его  очень  любил  и  очень  боЯлсЯ... Ћн командовал мною, как
командуют  вельможи  своими  слугами... € Я его слушалсЯ, потому что его все
слушались  - и мать, и бабушка, и слуги... “ него был тон и голос настоЯщего
принца.  Љогда  он был жив, обо мне забывали... но когда он умер от какой-то
тЯжелой  грудной болезни, все попечениЯ родных обратились на менЯ... „ато не
стало...  осталсЯ ћлико, последний представитель нашего рода. ‚от почему так
полюбила менЯ бабушка... ЏонЯли вы менЯ, Ќина?
     „а,   Я  его  понЯла,  этого  бедного  маленького  кнЯзЯ,  и  мне  было
бесконечно жаль его!
     - ћлико!  -  совсем  уже  ласково  обратилась  Я к нему, - а твоЯ мама,
разве она тебЯ не любила?
     - ЊоЯ  мама  любила  „ато...  очень любила, а когда „ато умер, мама все
грустила  и  ничего  не  кушала  долго,  долго... Џотом и она умерла. Ќо при
жизни   она  редко  менЯ  ласкала...  „а  Я  и  не  обижалсЯ  за  это.  џ  с
удовольствием уступал все ее ласки моему чудесному брату. џ так любил его!
     - Ѓедный  ћлико! бедный ћлико! - прошептала Я и вдруг неожиданно обнЯла
его за тонкую шею и поцеловала в белый, не детски серьезный лоб.
     Ћн весь как-то задохнулсЯ от радости.
     - Ќина!  -  заговорил  он,  чуть  не плача, - вы больше не сердитесь на
менЯ?  Ћ,  Я  так  же буду вас любить за вашу доброту, как любил „ато!.. Ђх,
Ќина!  теперь  Я так счастлив, что у менЯ есть друг! ’ак счастлив!.. •отите,
Я  что-нибудь  серьезное большое сделаю длЯ вас? •отите, Я буду прислуживать
вам, как прислуживал „ато? буду вашим пажом... а вы будете моей королевой?
     џ  посмотрела  на  его  воодушевленное  лицо, слабо освещенное бледными
лучами месЯца, и произнесла торжественно и важно:
     - •орошо, будь моим пажом, Я буду твоей королевой!
     Њы  долго еще болтали, пока сон не смежил усталые веки моего пажа, и он
уснул, прислонЯсь к плечу своей королевы.
     џ  не  могла  спать.  ЊенЯ  грызло  раскаЯние  за  мое прошлое недоброе
отношение  к  ћлико...  Ѓедный  мальчик,  не  видевший  до сих пор участиЯ и
дружеской  ласки,  стал  мне  вдруг  жалким  и  близким.  џ обещала мысленно
искупить мои злые выходки заботами о бедном, слабом ребенке.
     “же  ночь окутала окрестности, когда Я уснула. Ќо мой сон почему-то был
тревожен. ќто скорее была какаЯ-то тЯжелаЯ дремота.
     џ  проснулась  очень скоро и выглЯнула из колЯски. Ќочь совсем овладела
окрестностЯми,  и туча, застилавшаЯ золотой шар месЯца, мешала видеть в двух
шагах  расстоЯниЯ. ЉолЯска стоЯла. џ уже хотела снова залезть под бурку, как
слух   мой  был  внезапно  прикован  тихой  татарской  речью.  ѓолосов  было
несколько, в одном из них Я узнала Ђбрека.
     Ћн говорил что-то на кабардинском наречии, которое Я едва понимала.
     ђечь  шла о лошади: татары упрашивали Ђбрека доставить им лошадь кнЯзЯ.
Ђбрек  просил  за  нее  много  туманов,  и  они,  забыв  о спЯщих в колЯске,
уговаривали  его не скупитьсЯ. ’огда, насколько Я понЯла, Ђбрек сбавил цену.
€ они поладили.
     - ’ак через три днЯ... ждать? - спросил хриплый и грубый голос.
     - —ерез  три днЯ ждите, - обещал Ђбрек и добавил: - останетесь довольны
Ђбреком... жалко кнЯжну - любит конЯ; набавь еще, Ѓекир, два тумана.
     џ  похолодела...  Ћни  говорили  о  моей  лошади, о моем алом!.. Ђбрек
обещал выкрасть алого и продать его душманам!..
     Њне  хотелось  крикнуть  во  все  горло  им - этим верам, что Я знаю их
замысел  и  пожалуюсь  отцу,  что  алый принадлежит мне и что Я ни за что в
мире  не  расстанусь  с  моим сокровищем. Ќо Я одумалась: ведь он не называл
алого.  Њожет  быть,  речь  идет  о  другой  лошади,  которую хочет продать
бабушка  и поручила это дело Ђбреку?.. Ќо почему тогда Ђбреку жаль кнЯжну?..
џ  путалась  в моих мыслЯх, не допускаЯ, однако, чтобы мой любимец Ђбрек мог
быть  предателем.  Ђбрек,  охотно  выучивший  менЯ  джигитовке и лихой езде,
Ђбрек,  холивший  моего  конЯ,  не  мог быть вором!.. € успокоившись на этой
мысли, Я уснула.
     Ќа утренней заре следующего днЯ мы въехали в ѓори.
     Ћтец,  бабушка,  стараЯ  Ѓарбале,  Њихако и хорошенькаЯ ђодам встретили
нас,  довольные  нашим  возвращением.  џ  и  ћлико наперерыв рассказывали им
впечатлениЯ по ездки.
     Ћт  глаз  старших  не укрылись новые отношениЯ мои к ћлико. ЊолчаливаЯ,
восторженнаЯ  покорность  с  его  стороны и покровительственное дружелюбие с
моей не могли не удивить домашних.
     - ‘пасибо,  девочка,  -  поймав  менЯ  за руку, сказал отец и поцеловал
особенно продолжительно и нежно.
     џ  понЯла,  что  он  благодарит  менЯ  за  ћлико,  и  всЯ  вспыхнула от
удовольствиЯ.
     Ћ  ночном  разговоре Ђбрека с татарами Я промолчала и только, на всЯкий
случай, решила удвоить мой надзор над моим конем и подозрительным конюхом.


                                 ѓлава VII

                    ’аинственные огоньки. ЃашнЯ смерти.

     - Ќина, Ќина, подите сюда!
     џ стоЯла у розового куста, когда услышала зов моего пажа - ћлико.
     ‘тоЯл  вечер  -  чудесный,  ароматный,  на которые так щедр благодатный
климат  ѓрузии. Ѓыло одиннадцать часов; мы уже собирались спать и на минутку
вышли подышать ночной прохладой.
     - „а идите же сюда, Ќина! - звал менЯ мой двоюродный брат.
     Ћн  стоЯл  на  самом краю обрыва и пристально взглЯдывал по направлению
развалин старой крепости.
     - ‘корее! ‘корее!
     ‚  один  прыжок  Я  очутилась  подле  ћлико  и  взглЯнула туда, куда он
указывал  рукою.  џ  увидела  действительно  что-то  странное,  из  рЯда вон
выходЯщее.  ‚ одной из башенок давно позабытых, поросших мхом и дикой травою
развалин,  мелькал  огонек.  Ћн  то  гас,  то опЯть светилсЯ неровным желтым
пламенем, точно светлЯк, спрЯтанный в траве.
     ‚  первую  минуту Я испугалась. "“бежим!" - хотелось мне крикнуть моему
двоюродному  брату.  Ќо  вспомнив,  что  Я  королева, а королевы должны быть
храбрыми,  по крайней мере в присутствии своих пажей, Я сдержалась. „а и мой
страх начинал проходить и мало-помалу заменЯтьсЯ жгучим любопытством.
     - ћлико,  -  спросила  Я моего пажа, - как ты думаешь, что бы это могло
быть?
     - џ думаю, что это злые духи, - без запинки отвечал мальчик.
     џ видела, что он весь дрожал, как в лихорадке.
     - Љакой  же  ты  трус!  -  откровенно заметила Я и добавила уверенно: -
Ћгонек светитсЯ из Ѓашни смерти.
     - Ѓашни  смерти?  Џочему  эта  башнЯ  называетсЯ  Ѓашнею  смерти?  - со
страхом в голосе спросил он.
     ’огда,  присев  на  краю  обрыва  и  не  спускаЯ  глаз  с таинственного
огонька,   Я  передала  ему  следующую  историю,  которую  рассказывала  мне
Ѓарбалэ.
     "„авно-давно,   когда   мусульмане   бросились  в  ѓори  и  предпринЯли
ужаснейшую  резню  в  его  улицах,  несколько  христианских девушек-грузинок
заперлись  в  крепости  в  одной из башен. •рабраЯ и предприимчиваЯ грузинка
’амара  Ѓербуджи  вошла  последней в башню и остановилась у закрытой двери с
острым  кинжалом в руках. „верь была очень узка и могла пропустить только по
одному  турку.  —ерез  несколько  времени девушки услышали, что их осаждают.
„верь задрожала под ударами турецких Ятаганов.
     - ‘давайтесь! - кричали им враги.
     Ќо  ’амара  объЯснила  полумертвым от страха девушкам, что смерть лучше
плена,  и,  когда  дверь  уступила напору турецкого оружиЯ, она вонзила свой
кинжал  в  первого  ворвавшегосЯ воина. ‚раги перерезали всех девушек своими
кривыми саблЯми, ’амару они заживо схоронили в башне.
     „о  самой  смерти  слышалсЯ  ее  голос из заточениЯ; своими песнЯми она
прощалась с родиной и жизнью"...
     - ‡начит,  этот  огонек  ее  душа,  не  нашедшаЯ  могильного покоЯ! - с
суеверным ужасом решил ћлико и, дико вскрикнув от страха, пустилсЯ к дому.
     ‚ тот же миг огонек в башне потух...
     ‚ечером,  ложась  спать, Я долго расспрашивала Ѓарбалэ о юной грузинке,
умершей  в  башне.  Њое детское любопытство, моЯ любовь к таинственному были
затронуты  необычайным  Явлением.  Ћднако  Я  ничего  не  сказала  Ѓарбалэ о
таинственных огоньках в башне и решила хорошенько проследить за ними.
     ‚  эту  ночь  мне плохо спалось... Њне снились какие-то страшные лица в
фесках  и с кривыми Ятаганами в руках. Њне слышались и дикие крики, и стоны,
и  голос,  нежный,  как  волшебнаЯ  свирель,  голос  девушки,  заточенной на
смерть...
     Ќесколько  вечеров подрЯд Я отправлЯлась к обрыву в сопровождении моего
пажа,  которому строго-настрого запретила говорить о поЯвлении света в Ѓашне
смерти.  Њы садились на краю обрыва и, свесив ноги над бегущей далеко внизу,
потемневшей  в  вечернем  сумраке  Љурой, предавались созерцанию. ‘лучалось,
что  огонек  потухал  или  переходил  с  места  на  место,  и  мы  с  ужасом
переглЯдывались с ћлико, но все-таки не уходили с нашего поста.
     ‹юбопытство  мое  было  разожжено. Ќачитавшись средневековых рассказов,
которыми   изобиловали   шкафы  моего  отца,  Я  жаждала  постоЯнно  чего-то
фантастического,  чудесного.  ’еперь  же благодарЯ таинственному огоньку мой
по-детски пытливый ум нашел себе пищу.
     - ћлико,  -  говорила  Я  ему  шепотом,  -  как  ты думаешь: бродит там
умершаЯ девушка?
     €  встретив  его  глаза,  расширенные  ужасом,  Я  добавила, охваченнаЯ
каким-то жгучим, но почти приЯтным ощущением страха:
     - „а, да, бродит и просит могилы.
     - Ќе говорите так, мне страшно, - молил менЯ ћлико чуть не плача.
     - Ђ  вдруг она выйдет оттуда, - продолжала Я пугать его, чувствуЯ сама,
как  трепет  ужаса пронизывает менЯ всю, - вдруг она перейдет обрыв и утащит
нас за собою?
     ќто  было уже слишком. •рабрый паж, забываЯ об охране королевы, с ревом
понессЯ  к  дому  по каштановой аллее, а за ним, как на крыльЯх, понеслась и
сама  королева, испытываЯ скорее чувство сладкого и острого волнениЯ, нежели
испуга...
     - ћлико!  - сказала Я ему как-то, сидЯ на том же неизменном обрыве и не
сводЯ глаз с таинственно мерцающего огонька, - ты менЯ очень любишь?
     Ћн  посмотрел  на менЯ глазами, в которых было столько преданности, что
Я не могла ему не поверить.
     - Ѓольше „ато? - добавила Я только.
     - Ѓольше, Ќина!
     - € сделаешь длЯ менЯ все, что Я ни прикажу?
     - ‚се, Ќина, приказывайте! ‚едь вы моЯ королева.
     - •орошо,  ћлико, ты добрый товарищ, - и Я несколько покровительственно
погладила  его  белокурые  локоны.  -  ’ак вот завтра в эту пору мы пойдем в
Ѓашню смерти.
     Ћн  вскинул  на  менЯ  глаза,  в которых отражалсЯ ужас, и задрожал как
осиновый лист.
     - Ќет, ни за что, это невозможно! - вырвалось у него.
     - Ќо ведь Я буду с тобою!
     - Ќет, ни за что! - повторил он.
     џ смерила его презрительным взглЯдом.
     - ЉнЯзь ћлико! - гордо отчеканила Я. - Ћтныне вы не будете моим пажом.
     Ћн заплакал, а Я, не оглЯдываЯсь, пошла к дому.
     Ќе  знаю,  как  мне пришло в голову идти узнавать, что делаетсЯ в Ѓашне
смерти,  но  раз  эта мысль вонзилась в мой мозг, отделатьсЯ от нее Я уже не
могла.  Ќо  мне  было  страшно идти туда одной, и Я предложила разделить мой
подвиг  ћлико.  Ћн отступил, как малодушный трус. ’огда Я решила отправитьсЯ
одна  и  даже  обрадовалась  этому, соображаЯ, что всЯ слава этого "подвига"
достанетсЯ  в  таком  случае  мне  одной.  ‚  моих мыслЯх Я уже слышала, как
грузинские  девушки спрашивают своих подруг: "ЉотораЯ это - Ќина „жаваха?" -
и  как  те  отвечают:  "„а та бесстрашнаЯ, котораЯ ходила в Ѓашню смерти". -
€ли:  "Љто эта девочка?" - "Љак, вы не знаете? ‚едь это - бесстрашнаЯ кнЯжна
„жаваха, ходившаЯ одна ночью в таинственную башню!"
     €  произносЯ мысленно эти фразы, Я замирала от восторга удовлетворенной
гордости  и  тщеславиЯ.  Љ  ћлико  Я  уже  не  чувствовала  больше  прежнего
сожалениЯ  и  симпатии.  Ћн  оказывалсЯ  жалким  трусом  в  моих  глазах.  џ
перестала  даже  играть  с  ним  в войну и рыцарей, как делала это вскоре по
приезде из аула дедушки.
     Ќо  заниматьсЯ  много  мыслью  о  ћлико Я не могла. ‚ моей душе созрело
решение  посетить  Ѓашню смерти во что бы то ни стало, и Я всЯ отдалась моим
мечтам.
     €  вот  страшнаЯ  минута  настала.  Љак-то  вечером, простЯсь с отцом и
бабушкой,  чтобы идти спать, Я, вместо того чтобы отправитьсЯ в мою комнату,
свернула  в  каштановую  аллею и одним духом домчалась до обрыва. ‘пуститьсЯ
сквозь  колючий  кустарник  к самому берегу Љуры и, пробежав мост, поднЯтьсЯ
по   скользким  ступенЯм,  поросшим  мхом,  к  руинам  крепости  было  делом
нескольких  минут. ‘начала издали, потом все ближе и ближе, точно путеводной
звездой, мелькал мне приветливо огонек в самом отдаленном углу крепости.
     ’о была ЃашнЯ смерти...
     џ  лезла  к  ней  по  ее каменистым уступам и странное дело! - почти не
испытывала  страха.  Љогда передо мною зачернели в сумерках наступающей ночи
высокие,   полуразрушенные  местами  стены,  Я  оглЯнулась  назад.  Ќаш  дом
покоилсЯ   сном  на  том  берегу  Љуры,  точно  узник,  плененный  мохнатыми
стражниками-чинарами.  Ќигде  не  видно  было  света. ’олько в кабинете отца
горела  лампа.  "…сли  Я  крикну  - там менЯ не услышат", - мелькнуло в моей
голове,  и  на  минуту  мне  сделалось  так  жутко, что захотелось повернуть
назад.
     Ћднако   любопытство  и  любовь  к  таинственному  превозмогли  чувство
страха,  и через минуту Я уже храбро пробиралась по узким переулкам крепости
к самому ее отдаленному пункту, откуда приветливо мигал огонек.
     ‚от  она  -  высокаЯ,  круглаЯ башенка. Ћна как-то разом выросла передо
мною.  џ  тихонько  толкнула дверь и стала подниматьсЯ по шатким ступенЯм. џ
шла  бесшумно,  чуть  касаЯсь  пЯтками  земли  и  испуганно  прислушиваЯсь к
малейшему шороху.
     €  вот  Я  у  цели.  ЏрЯмо  передо  мною  дверь, сквозь трещину которой
проникала узкаЯ полоса света.
     Ћсторожно  прижавшись  к  сырой  и скользкой от моха и плесени стене, Я
приложила глаз к дверЯм щели и чуть не вскрикнула во весь голос.
     ‚место  мертвой  девушки, вместо призрака горийской красавицы Я увидела
трех   сидевших   на   полу   горцев,   которые  при  свете  ручного  фонарЯ
рассматривали  куски  каких-то  тканей. Ћни говорили тихим шепотом. „воих из
них  Я  разглЯдела.  “  них  были бородатые лица и рваные осетинские одежды.
’ретий  сидел  ко мне спиной и перебирал в руках крупные зерна великолепного
жемчужного  ожерельЯ.  ’ут  же рЯдом лежали богатые, золотом расшитые седла,
драгоценные уздечки и нарЯдные, камнЯми осыпанные дагестанские кинжалы.
     - ’ак  не  уступишь  больше  за штучку? - спросил один из сидЯщих того,
который был ко мне спиною.
     - Ќи одного тумана.
     - Ђ лошадь?
     - ‹ошадь будет завтра.
     - Ќу, делать нечего, получай десЯть туманов, и айда!
     €,  говорЯ  это,  черноусый  горец  передал  товарищу несколько золотых
монет,  Ярко  блеснувших  при  свете фонарЯ. ѓолос говорившего показалсЯ мне
знакомым.
     ‚  ту  же  минуту  третий  горец  вскочил  на ноги и повернулсЯ лицом к
двери. ‚миг узнала Я его. ќто был Ђбрек.
     ќтого Я не ожидала!..
     Џредо мною совершалась неслыханно дерзкаЯ мошенническаЯ сделка.
     Ћчевидно,   это  были  душманы,  горные  разбойники,  не  брезгавшие  и
простыми  кражами.  Ђбрек, без сомнениЯ, играл между ними не последнюю роль.
Ћн  поставлЯл  им  краденые вещи и продавал их в этой комнатке Ѓашни смерти,
чудесно укрытой от любопытных глаз.
     ‚се эти соображениЯ вихрем пронеслись в моей пылавшей голове.
     - ‘лушай,  юноша,  -  произнес  в  эту  минуту  другой  татарин с седой
головою,  - завтра последний срок, если не доставишь конЯ - берегись... ѓоги
не в раю Њагомета, и мой кинжал достанет до тебЯ.
     - ‘лушай,  старик:  слово правоверного так же непоколебимо, как и закон
Ђллаха.  Ѓерегись  оскорблЯть  менЯ.  ‚едь  и мой тюфенк (винтовка) бьет без
промаха.
     € обменЯвшись этим запасом любезностей, они направились к выходу.
     „верь  скрипнула.  ”онарь  потух.  џ  прижалась  к  стене,  боЯсь  быть
замеченной.  Љогда  они прошли мимо менЯ - Я стала ощупью впотьмах слезать с
лестницы.  “  нижней  двери  Я  помедлила. ’ри фигуры неслышно скользнули по
крепостной  площади,  носившей  следы  запустениЯ  более, чем другие места в
этом мертвом царстве.
     „вое  из горцев исчезли за стеною с той стороны, где крепость примыкает
к  горам,  третий,  в  котором  было  не  трудно узнать Ђбрека, направилсЯ к
мосту.
     џ  догнала его только у обрыва, куда он вскарабкалсЯ с ловкостью кошки,
и, не отдаваЯ себе отчета в том, что делаю, схватила его за рукав бешмета.
     - Ђбрек, Я все знаю! - сказала Я.
     Ћн  вздрогнул  от неожиданности и схватилсЯ за рукоЯтку кинжала. Џотом,
узнав  во  мне  дочь  своего  господина,  он  опустил руку и спросил немного
дрожащим голосом:
     - —то угодно кнЯжне?
     - џ  все  знаю,  -  повторила Я глухо, - слышишь ты это? џ была в Ѓашне
смерти  и видела краденые вещи и слышала уговор увести одну из лошадей моего
отца.  ‡автра  же весь дом узнает обо всем. ќто так же верно, как Я ношу имЯ
кнЯжны Ќины „жаваха...
     Ђбрек  вскинул  на  менЯ  глаза,  в  которых  сквозил  целый  ад злобы,
бессильной злобы и гнева, но сдержалсЯ и проговорил возможно спокойнее:
     - Ќе  было  случаЯ,  чтобы  мужчина  и  горец побоЯлсЯ угроз грузинской
девочки!
     - Ћднако  эти  угрозы  сбудутсЯ,  Ђбрек:  завтра  же  Я буду говорить с
отцом.
     - Ћ чем? - дерзко спросил он менЯ, нервно пощипываЯ рукав бешмета.
     - Ћбо  всем,  что слышала и видела и сегоднЯ и в ту ночь в горах, когда
ты уговаривалсЯ с этими же душманами.
     - ’ебе  не  поверЯт,  - дерзко засмеЯлсЯ горец, - госпожа кнЯгинЯ знает
Ђбрека,  знает,  что  Ђбрек  верный нукер, и не выдаст его полиции по глупой
выдумке ребенка.
     - Ќу, посмотрим! - угрожающе проговорила Я.
     ‚ероЯтно,  по  моему  тону горец понЯл, что Я не шучу, потому что круто
переменил тон речи.
     - ЉнЯжна,  -  начал  он  вкрадчиво,  -  зачем  ссоришьсЯ с Ђбреком? €ли
забыла,  как  Ђбрек  ухаживал  за твоим алым? как учил тебЯ джигитовке?.. Ђ
теперь  Я  узнал в горах такие места, такие!.. - и он даже прищелкнул Языком
и  сверкнул  своими  восточными  глазами. - ‹ань, газель не проберетсЯ, а мы
проскочим!  ’рава  -  изумруд,  потоки из серебра... туры бродЯт... Ђ сверху
орлы...  •очешь,  завтра  поскачем?  •очешь? - и он заглЯдывал мне в глаза и
вкладывал необычайную нежность в нотки своего грубого голоса.
     - Ќет,   нет!   -  твердила  Я,  затыкаЯ  уши,  чтобы  помимо  воли  не
соблазнитьсЯ  его  речами,  -  Я  не поеду с тобой никуда больше. ’ы душман,
разбойник, и завтра же Я все расскажу отцу...
     - Ђ-а!  -  дико,  по-азиатски  взвизгнул  он, - берегись, кнЯжна! Џлохи
шутки  с Ђбреком. ’ак отомстит Ђбрек, что всколыхнутсЯ горы и застынут реки.
Ѓерегись! - и еще раз гикнув, он скрылсЯ в кустах.
     џ  стоЯла ошеломленнаЯ, взволнованнаЯ, не знаЯ, что предпринЯть, на что
решитьсЯ...


                                 ѓлава VIII

                               Ћбличительница

     “тром  Я  была разбужена отчаЯнными криками и суматохой в доме. џ плохо
спала  эту  ночь.  ЊенЯ преследовали страшные сновидениЯ, и только на заре Я
забылась...
     ђазбуженнаЯ  криками  и шумом, еще всЯ под влиЯнием вчерашних ужасов, Я
не  могла  долго  понЯть  -  сплю  Я или нет. Ќо крики делались все громче и
Яснее.  ‚  них выделЯлсЯ голос старой кнЯгини, пронзительный и резкий, каким
Я привыкла его слышать в минуту гнева.
     - ‚ай-ме,  -  кричала  бабушка,  -  украли  мое  старинное  драгоценное
ожерелье!  ‚ай-ме! его украли из-под замка, и кольца, и серьги - все украли.
‚чера  еще  они были в шкатулке. Њы с ђодам перебирали их. Ђ сегоднЯ их нет!
“крали! вай-ме, украли!
     џ быстро оделась... ‚ыйдЯ из моей комнаты, Я столкнулась с отцом.
     - Џокража  в  доме.  ЉакаЯ  гадость!  -  сказал  он  и  по  обыкновению
передернул плечами.
     Џотом  он  прошел  в  кабинет,  и  Я слышала, как он отдавал приказание
Њихако немедленно скакать в ѓори и дать знать полиции обо всем случившемсЯ.
     Џрибежала ђодам и с плачем упала в ноги отцу.
     - Ѓатоно-кнЯзь!  -  кричала она, всЯ извиваЯсь в судорожных рыданьЯх, -
Я  хранила  бриллианты  кнЯгини,  Я и моЯ тетка, стараЯ Ђнна. Ќас обвинЯют в
воровстве  и  посадЯт  в  тюрьму.  Ѓатоно-кнЯзь!  Я не крала, Я не виновата,
клЯнусь св. Ќиной - просветительницей ѓрузии!
     „а,  она  не  крала.  ќто видно было по ее прекрасным глазам, честным и
Ясным,  как  у  ребенка. Ћна не могла, хорошенькаЯ ђодам, украсть бриллианты
моей бабушки.
     Ќи она, ни Ђнна...
     Ќо кто же вор в таком случае?
     € вдруг остраЯ, как кинжал, мысль прорезала мой мозг:
     "‚ор - Ђбрек!"
     „а,  да,  вор  -  Ђбрек!  ‚  этом не было сомнениЯ. Ћн украл бриллианты
бабушки.  џ  видела  драгоценные  нити  жемчуга  и  камней в Ѓашне смерти. џ
присутствовала  при  его  позорном  торге.  € быстро обнЯв плачущую ђодам, Я
воскликнула:
     - “три  свои  слезы!  џ  знаю и назову вора... Џапа, папа, вели созвать
людей в залу, только скорее, скорее, ради Ѓога.
     - —то с тобой, Ќина? - удивилсЯ моему возбуждению отец.
     Ќо  Я  всЯ  горела  от  нетерпениЯ.  ‘  моих  губ  срывались бессвЯзные
рассказы   о   Ѓашне   смерти,   о   драгоценностЯх,   о   двух  душманах  и
Ђбреке-предателе, но все так скоро и непонЯтно, точно в бреду.
     - €ди, ђодам, прикажи всем людЯм собратьсЯ в зале, - приказал отец.
     Љогда она вышла, он запер дверь за нею.
     - Ќу,  Ќина-радость, чеми-патара, - ласково произнес он, - расскажи мне
все по порЯдку толково, что случилось?
     €  он  усадил менЯ на колени, как сажал в детстве, и старалсЯ успокоить
менЯ насколько мог.
     џ  в  какие-нибудь пЯть минут поведала ему все, захлебываЯсь и торопЯсь
от волнениЯ.
     - € ты уверена, что это тебе не приснилось? - спросил отец.
     - Џриснилось?  -  пылко  вырвалось  у менЯ, - приснилось? Ќо если ты не
веришь мне, спроси ћлико, он тоже видел огоньки в башне и следил за ними.
     - ћлико  дурно.  Ћн  заболел от испуга. Ќо если б даже он был здоров, Я
не обратилсЯ бы к нему. џ верю моей девочке больше, чем кому-либо другому.
     - ‘пасибо, папа! - ответила Я ему и об руку с ним вошла в залу.
     ’ам собрались все люди, за исключением Њихако, ускакавшего в ѓори.
     џ взглЯнула на Ђбрека. Ћн был белее своего белого бешмета.
     - Ђбрек!  - смело подошла Я к нему. - ’ы украл вещи бабушки! ‘лышишь, Я
не боюсь твоих угроз и твоего мщениЯ и повторЯю тебе, что ты вор!
     - ЉнЯжна  шутит,  -  криво  усмехнулсЯ горец и незаметно пододвинулсЯ к
двери.
     Ќо  отец  поймал  его  движение и, схватив за плечо, поставил его прЯмо
перед  собою.  ‹ицо  отца  горело.  ѓлаза  метали искры. џ не узнавала моего
спокойного,  всегда  сдержанного  отца.  ‚ нем проснулсЯ один из тех ужасных
порывов гнева, которые делали его неузнаваемым.
     - Њолчать!  -  прогремел  он так, что, казалось, задрожали своды нашего
дома,  и  все  присутствующие в страхе переглЯнулись между собой. - Њолчать,
говорЯт  тебе!  ‚сЯкое  запирательство  только  увеличит  вину.  Људа дел ты
фамильные драгоценности кнЯгини?
     - џ не брал их, батоно-кнЯзь. Ђллах знает, что не брал.
     - ’ы  лжешь,  Ђбрек!  -  выступила  Я  снова. - џ видела у тебЯ в башне
много  драгоценных  вещей,  но  ты  все  их передал тем двум душманам, и они
отнесли все в горы.
     - Ќазови  мне  сейчас  же  имена твоих сообщников, укажи место, где они
скрываютсЯ! - снова проговорил отец.
     - Ќе  знаю,  батоно-кнЯзь,  никаких  душманов. ‚ерно, кнЯжне привиделсЯ
дурной сон про Ђбрека. Ќе верь, батоно, ребенку.
     Ќо  слова  горца, очевидно, истощили последнее терпение отца. Ћн сорвал
со  стены нагайку и взмахнул ею. ђаздалсЯ пронзительный крик. ‚след за этим,
прежде  чем  кто-либо  успел  опомнитьсЯ, в руках Ђбрека что-то блеснуло. Ћн
бросилсЯ  на  отца  с  поднЯтым  кинжалом,  но  в  ту же минуту сильные руки
Ѓрагима схватили его сзади.
     - Џотише,  орленок,  не доросли еще крыльЯ! - крикнул с недобрым смехом
Ѓрагим, закручиваЯ на спине руки Ђбреку.
     ’от   дрожал   с   головы   до   ног,   его  глаза  гор