  лице  такое же  страдание,  как  во  времЯ своих
ритуальных думаний.
     - Џоймите,  что официально это невозможно.  Ќи  редактору,  ни редакции
вообще. ’олько личные контакты...
     ЂнастасиЯ вскочила, отставила стул, нервно теребила ремешок сумочки.
     - Џри чем тут личные контакты? Џочему вы считаете, будто Я...
     ђедактор тоже встал.  Ћн немного смутилсЯ, чего, кажетсЯ, никогда с ним
не  случалось,  в  голосе слышалась даже  как  будто  мольба,  но  разве  же
редакторы могут прибегать к мольбам?
     - Њожет,  Я совсем глупец, ЂнастасиЯ Џорфирьевна... Ќо Я подумал... ‚от
взЯл и подумал:  никому не удавалось, а вдруг нашей Ђнастасии удастсЯ... ќто
была бы такаЯ бомба!..  ‚аша домна,  конечно, прекрасна. Ќо что такое домна?
ќто общедоступнаЯ вещь.  Љак ’ретьЯковка или ‘уздаль. Џриходи, смотри, пиши,
рассказывай...  Ђ  тут...  „а  вы  сами понимаете...  џ  не  могу давать вам
задание...  ‚ообще на  эту тему не  могу...  Џросто сказал...  Ќе  хотел вас
обидеть... Ќапротив... Џодчеркнуть ваши достоинства... Џростите...
     ‘транное поведение,  странный разговор, еще более странные последствиЯ.
‘ороковаЯ суббота  года.  —исло  "четыре" у  пифагорейцев,  число  "сорок" у
древних славЯн.  ‘имволы, намеки, таинственность, неразгаданность. Ђнастасию
не влекла сейчас никакаЯ таинственность, никакаЯ неразгаданность, не рвалась
она  ни  за  какие  запретные  двери  -  довольно  ей  своего  мучительного,
запутанного на душе.  Ќо бывает такаЯ безвыходность, из которой собственными
силами уже не выберешьсЯ,  зато довольно малейшего толчка со стороны,  и  ты
готовно  подчинЯешьсЯ той  посторонней силе,  поддаешьсЯ слепому автоматизму
случаЯ и начинаешь надеЯтьсЯ на избавительный свет, который неминуемо должен
засиЯть, вывести тебЯ из мрака, отчаЯниЯ.
     Џроблеск того света,  тоненький,  как ниточка, повел Ђнастасию снова на
знакомую улицу к  знакомому модерновому сооружению конструкторского корпуса,
что  так  красиво  вырисовывалсЯ  на  фоне  линЯлого  осеннего  неба  своими
бирюзово-серебристыми  плоскостЯми  стен-окон.   Ћна  не  стала  подниматьсЯ
скоростным лифтом на знакомые этажи,  а из вестибюлЯ,  где в удобных креслах
перед столиками,  на  которых стоЯли вазы со  свежими цветами,  сидело,  как
всегда,   несколько  задумчивых  юношей,  позвонила  Ђлексею  Љирилловичу  и
спросила, не мог ли бы он спуститьсЯ вниз.
     - —ерез три минуты буду возле вас,  - пообещал он. - Ќадеюсь, у вас все
хорошо?
     - Ѓлагодарю, все прекрасно.
     - ‘ тем большей радостью Я повидаю вас...
     Ћн  не изменилсЯ за то времЯ,  как будто все хорошее и  дурное в  жизни
обходило  его  стороной,   а   он   стоЯл  на  перекрестке,   всем  помогал,
содействовал,   сочувствовал,   совершенно   удовлетворЯЯсь  высокой   ролью
посредника.
     - ќх,  -  пошутил Ђлексей Љириллович, пожимаЯ Ђнастасии руку, - если бы
не был женат...
     - ’ак что? - принЯла она его игру.
     - „а не было бы двух моих мальчишек...
     - ’огда?
     - ’огда Я попыталсЯ бы поухаживать за вами, ЂнастасиЯ Џорфирьевна.
     - …сли уж ухаживать, то просто - ЂнастасиЯ...
     - ‘огласен. ђад вас видеть! ‚се-таки мужское общество утомлЯет.
     - ЉажетсЯ,  в  вашем объединении пЯтьдесЯт процентов женщин.  Љ тому же
очень молодых. Њоложе менЯ. џ знаю средний возраст.
     - ‚ объединении -  да. Ђ в руководстве? Ћдни мужчины. Ђ уж там не имеет
значениЯ - стары они или молоды. Ључмиенко или ѓальцев.
     - Ђ Я к вам с большой просьбой, - сразу перешла к нему ЂнастасиЯ.
     - ‚се, что смогу...
     - ђечь пойдет о невозможном.
     - ’огда обещать не имею права, но постаратьсЯ...
     ЂнастасиЯ отвела  ЂлексеЯ Љирилловича как  можно  дальше от  задумчивых
мальчиков,  сидевших в  мЯгких креслах.  ‘видетели нежелательны!  „аже  если
среди них какой-нибудь будущий гений,  во что всегда хочетсЯ верить в  таких
свЯтилищах человеческой мысли.
     - џ хотела просить вас... ‘ороковаЯ суббота... Џонимаете?
     €  тут  впервые  увидела,   что  даже  Ђлексей  Љириллович  может  быть
неискренним.
     - ‘ороковаЯ?  ‘уббота?  - переспросил он, как будто впервые услышал эти
слова.
     - Ќе знаю, как у вас называетсЯ этот день, но Я бы просила вас...
     - ЊенЯ?  Џросить?  -  Ђлексей Љириллович мучительно ломал брови,  он не
умел быть неискренним, но и не видел длЯ себЯ иного выхода. Џоэтому изо всех
сил разыгрывал непонимание, неинформированность, играл в наивность, забываЯ,
что актер из него - никакой.
     Ђнастасии стало  жаль  ЂлексеЯ Љирилловича.  Ћна  взЯла  его  за  руку,
заглЯнула в глаза.
     - Ђлексей Љириллович,  Я  вас  понимаю.  ‡наю,  что  никогда никого  из
посторонних на  этих субботах не было.  ‡наю о  строгом запрещении академика
ЉарналЯ.  ‡наю,  что и менЯ, если Я обращусь даже к самому Џетру Ђндреевичу,
не пустЯт.  „а и почему бы длЯ менЯ делать исключение? Ќо все равно Я пришла
к вам, именно к вам...
     - џ   вам   благодарен  за   столь   высокую   честь,   ЂнастасиЯ,   но
действительно...  Џетр  Ђндреевич самым  строгим образом...  Ќикто не  имеет
права...
     - Ђ если без права?  €меете вы здесь какое-то влиЯние?  Џоймите, это не
задание редакции, Я не хочу выступать официальным лицом... Њожет, пригодитсЯ
когда-нибудь, если Я в самом деле что-то напишу о Џетре Ђндреевиче. Ђ может,
и  нет...  ’олько взглЯнуть,  инкогнито.  Ќи  единаЯ живаЯ душа не узнает об
этом.  Њогли бы вы это сделать длЯ менЯ,  Ђлексей Љириллович? Џонимаю, какое
это нахальство, и все же...
     - „авайте  откровенно,  -  Ђлексей  Љириллович уже  превозмог  себЯ,  с
облегчением сбросил не присущую ему маску притворства,  снова стал простым и
милым человеком,  перед которым хочетсЯ открыть душу,  как  перед родным.  -
‚ообще говорЯ,  никто никогда не пыталсЯ...  Ќо допустим...  џ проведу вас в
субботу к нам,  но рано или поздно Џетр Ђндреевич узнает...  Њожет,  и не до
конца, но даже намек... ‚ы понимаете?
     - ‚ас освободЯт от работы?
     - ‚се может быть.
     - ’огда не нужно. џ не хочу, чтобы ради менЯ вы...
     - џ  же сказал:  может быть.  Ќо может ведь и не быть.  ‚се это в сфере
предположений и  вероЯтностей...  Ђ вот длЯ вас Я могу сделать доброе дело -
это уж точно.
     - ’оже из неопределенной сферы вероЯтностей?
     - Ќо ведь вы просите...
     - †енский каприз!
     - …сли что-то случитсЯ,  Я  могу сослатьсЯ на то,  что Џетру Ђндреевичу
очень понравилсЯ ваш материал о том, как читают ученые...
     - ‚ самом деле? Ћн читал?
     - Ђ  разве Я  не говорил вам?  € он тоже не звонил?  џ записал ему ваши
телефоны. Ћн собиралсЯ позвонить, поблагодарить за умные наблюдениЯ.
     - Љакие там  наблюдениЯ!  „а  и  не  до  того  было в  это  времЯ Џетру
Ђндреевичу... Љогда Я увидела эти траурные рамки...
     ЂнастасиЯ  прикусила  губу.   Ќе   хотела  проговоритьсЯ  даже  Ђлексею
Љирилловичу.
     - Љроме того,  -  сказал он, - всегда приЯтнее подчинЯтьсЯ женщине, чем
начальству.
     - Ђлексей Љириллович, что Я слышу! ‚ы - и такие высказываниЯ! €ли это в
предвкушении сороковой субботы?
     - ’ам ничего такого, уверЯю вас... ‘обственно, увидите сами... ђискну и
подчинюсь красивой молодой женщине...  Ќо приходите не с утра,  а что-нибудь
около часа... ЌабьетсЯ больше народа, легче затерЯтьсЯ... Ѓудете без менЯ...
‘овсем одна...
     - Љак  раз то,  к  чему Я  привыкла в  последнее времЯ.  Ѓлагодарю вас,
Ђлексей Љириллович, даже не нахожу слов...
     ‚  субботу  он  проводил  Ђнастасию в  тот  самый  вестибюль,  где  они
заключали свой тайный пакт,  и  мгновенно исчез в толпе празднично разодетых
людей,  которых незримые силы любопытства и беспечности толкали туда и сюда,
людей странно одинаковых -  чем-то страшно схожих меж собой,  а чем именно -
не  поймешь.  Ќо  через минуту ЂнастасиЯ тоже стала похожей на всех,  как бы
посмотрела на себЯ со стороны,  увидела, как стоит, поднЯв лицо, уставившись
в  огромное  белое  полотно,  закрывавшее чуть  ли  не  половину просторного
вестибюлЯ,  и все, кто там был, так же всматривались в полотнище, только они
смеЯлись открыто или тайком,  а у нее от негодованиЯ и неожиданности сдавило
спазмой горло.
     Ќа  полотнище был  налЯпан  шаржированный портрет  ЉарналЯ.  Љарналь  с
прицепленной  кудлатой  бородкой  огромными  ножницами  стрижет  такого   же
кудлатого,  как и его борода,  барана,  и шерсть,  падаЯ вниз,  образовывает
специальную надпись: "Ћбкорнай барана и стриги кибернетику!"
     …ще ниже большаЯ чернаЯ рука указывает пальцем куда-то вправо,  и снова
всеобщаЯ сила  одинаковости заставила Ђнастасию повернуть голову туда,  куда
указывала намалеваннаЯ рука,  и  взглЯдом она  уперлась в  новое  полотнище,
правда,  намного меньше, с предостережением: "“ нас смеютсЯ только на первом
этаже!"
     Ћна пошла туда,  куда шли все,  переходы между корпусами были заполнены
людьми почти до отказа,  более всего толпились у стен, на которых от потолка
до пола было понавешено множество шаржей,  призывов, объЯвлений, причудливых
диаграмм,  какие-то парни в расхристанных пиджаках трусцой подносили новые и
новые рулоны ватмана,  что-то пришпиливали,  приклеивали, подмалевывали, как
будто мало было написанного и намалеванного прежде, будто боЯлись они, что в
этот день мало обыкновенного смеха,  нужен хохот, нужно веселье неудержимое,
беспредельное, всеочищающее.
     "Ќе  останавливайсЯ  на  достигнутом,   даже  если  не  имеешь  никаких
достижений!" - это поперек перехода. ‘воеобразнаЯ орифлама местных острЯков.
     „альше на красном фанерном щите предупреждение:
     "‡десь  отдаетсЯ преимущество требованиЯм техники  перед  человеческими
потребностЯми!
     ‡апрещаетсЯ:
     лезть на рожон,
     плевать против ветра,
     заслонЯть солнце,
     возражать академику Љарналю!
     Џенсионерам: не разговаривать и не кашлЯть!
     Љрасным следопытам: не играть на дуде!
     ‚сем: не дышать!"
     —ерез несколько метров милостивое разрешение:
     "„ышите!"
     …ще через несколько метров:
     "ѓлубже!"
     "…ще глубже!"
     "Љак можно глубже!"
     "Џолной грудью!"
     € огромными буквами: "Ћблегчайте себе душу смехом!"
     ‘мех  господствовал  тут  безраздельно  -   беззаботный,   раскатистый,
преимущественно беззлобный,  порой донимающий,  особенно когда про академика
ЉарналЯ,  которому,  пожалуй,  доставалось больше всех,  на всех уровнЯх, по
поводу и  без  повода,  заслуженно и  незаслуженно.  "Ѓудь  милосердный -  и
найдешь свое место в жизни!" -  это не касалось никого персонально,  поэтому
воспринималось с таким же веселым равнодушием, как призыв "‘оздавай барьеры,
чтобы было  что  преодолевать!"  или  оптимистическое пророчество:  "—еловек
выстоит даже перед Ќ’ђ!"
     „альше  всЯ  стена  была  зарисована  жанровыми  картинками  на   тему:
"Љибернетик тоже человек.  Ћн  ходит по Љиеву с  авоськой,  не может достать
шины  длЯ  "†игулей" и  стоит в  очереди на  квартиру,  ибо  лучше не  иметь
квартиры, но иметь надежды, чем, имеЯ квартиру, уже ни на что не надеЯтьсЯ".
     Ќо  это  было  как  бы  передышкой,  своеобразной разрЯдкой перед новым
ударом  по  руководителю  объединениЯ.  ‡накомаЯ  уже  намалеваннаЯ  рука  с
указующим перстом поЯвлЯлась то где-то внизу,  то аж под потолком,  вела все
дальше  и  дальше,  потом  неожиданно перевернулась,  показала вниз,  велела
красной разлЯпанной надписью: "Љопать здесь!" Ђ ниже: "‘клад идей, пригодных
длЯ диссертаций-прикасаний к науке. Љлючи у товарища Ључмиенко!"
     Љ  Ључмиенко  было  лишь  первое  прикосновение.  „альше  снова  общее:
"Џользуйтесь плодами Ќ’ђ!" —ье-то стыдливое признание:  "ђабота не нравитсЯ,
но привлекает зарплата".
     ‘нова  побежали  по  стенам  рука  с  указательным перстом  и  призывы:
"—итайте! €зучайте! ‡апоминайте!" € на голубом полотнище "Ђфоризмы академика
ЉарналЯ":
     "‚се неизвестное должно стать известным".
     "‚се известное должно стать неизвестным".
     "‚еличиЯ следует ждать только от великого".
     "‡азнайство - признак отсутствиЯ мысли".
     "Ќе достаточно выработать идеи,  надо еще уметь их  забывать,  чтобы со
временем услышать от академиков".
     "†еланиЯ подчиненных не  следует уважать даже тогда,  когда подчиненные
уважают твои желаниЯ".
     "Ђвтоматы должны быть автоматами".
     "Ќе автоматы не должны быть автоматами".
     "“ченые должны думать".
     "Љонструкторы должны конструировать".
     "‡авотделами должны заведовать отделами".
     "Ћдиннадцать  моих  заместителей должны  замещать  менЯ  с  одиннадцати
сторон".
     Џосле этого абсолютно логичным был призыв: "„а здравствует академизм, а
также академики!"
     Ќо призыв,  совершенно логичный в  такой день,  повисал в воздухе.  ’ут
царило  настроение далеко  не  академическое,  напротив:  антиакадемическое,
создаваемое невидимыми смехотропами по  принципу,  показанному на  одной  из
остроумных  схем:   осел-ослотроп-антиосел.   Ќа   беспредельных  панно  был
изображен шуточный парад кибернетиков,  командовал которым Љарналь верхом на
баране, принимал парад маршал кибернетики ѓлушков, у него вместо обычных его
очков припасованы были два довольно симпатичных компьютера.
     ѓальцева  нарисовали  оперным  певцом,   поющим  арию  из  "„он-†уана":
"„вадцать турчанок, сорок гречанок, а испанок так тысЯча тридцать". Ќамек на
его машину Њ-1030, кажетсЯ, из всех намеков этой субботы самый мЯгкий и, так
сказать, совершенно беззлобный.
     ‚ цехе электронной игрушки,  который по своему расположению обречен был
неминуемо попасть в  сферу сороковой субботы,  господствовали воссозданные в
красках  †банюковы истории,  которыми  он  брал  измором  нежеланных гостей.
€стории,  которым был придан вид не  то  древних гарпий,  не то просто наших
родных  ведьм,  довольно-таки  свободно  трактованных  художником  по  части
внешнего вида,  -  они  гнались за  терроризированными членами комиссий,  за
проверЯющими и  контролерами,  те разбегались в  ужасе и панике,  удирали от
†банюка,  а  он неутомимо и расщедренно насылал на них новые и новые легионы
созданий своего неповторимого воображениЯ.
     ђади  сороковой субботы немыслимо было удержатьсЯ от  соблазна провести
мини-пресс-конференцию с тремЯ академиками:  ѓлушковым,  Ђмосовым и Љарналем
на  тему:  "‚озможно  ли  создание  искусственного  интеллекта,  который  бы
превзошел интеллект †банюка?"
     Џроведена и записана, о чем желающие могут осведомитьсЯ, прочитав:
     "Ђкадемик Љарналь  отказалсЯ отвечать  на  поставленный вопрос,  считаЯ
самую постановку проблемы преждевременной и вообще неуместной.
     Ђкадемик ѓлушков  заЯвил,  что  он  не  хотел  бы  сосредоточиватьсЯ на
чем-либо,  что  может быть трактовано как эпизод,  ибо его интересуют только
системы как таковые,  а без системы мы погрЯзнем в аморфном, неупорЯдоченном
слое несущественного.
     Ђкадемик Ђмосов оказалсЯ намного доброжелательнее.
     "—тобы говорить об интеллекте какого-то †банюка,  -  заЯвил он, - нужно
прежде  всего  выЯснить,   расшифровать  это  понЯтие  и  определить,   что,
собственно,  переводитсЯ на  Язык формул.  Њы  исходим из гипотезы:  разум -
целенаправленное действие с моделЯми. Ђ модели можно создавать и оперировать
ими  вне мозга.  —то такое искусственный разум?  ќто моделирующаЯ установка,
котораЯ осуществлЯет формование моделей и  действиЯ с  ними.  ’ак  возникает
необходимость "перевести" человеческие критерии на машинные,  использовав их
как  энергетическую  базу.  Ќо  перед  нами  еще  стоит  много  препЯтствий.
Ќапример,  мы не можем представить себе какую-то действующую систему во всей
ее сложности.  „аже такую простую, как швейнаЯ машина. —то же тогда говорить
о таком незаурЯдном Явлении,  как интеллект †банюка?  Ћб этом человеке ходЯт
легенды,  а  легенды не имеют ничего общего ни с  кибернетикой,  ни с наукой
вообще. ‘овершенно очевидно, что вопрос о возможности моделировать интеллект
†банюка сегоднЯ еще должен считатьсЯ преждевременным".
     ’аким образом, наука, сконфуженнаЯ и пристыженнаЯ, отступила от †банюка
и пошла себе в тривиальные объЯвлениЯ:
     "‚  общем отделе товарища Ључмиенко состоитсЯ дискуссиЯ на  тему:  "—то
такое анекдоты - культура или наука?" ‚ход свободный".
     "‚  административном  корпусе  ежедневно  с   утра  до  вечера  главбух
объединениЯ •анан  €осифович Љиселев дает  консультации на  тему:  "Љак  при
зарплате в триста рублей не делать почти ничего,  а в пЯтьсот рублей и вовсе
ничего".
     "‚ конструкторском корпусе состоитсЯ публичнаЯ лекциЯ академика ЉарналЯ
на тему: "“мение оставатьсЯ глубокомысленным, ничего не сказав".
     "‚нимание,   внимание!   ‚   свЯзи  с  назначением  товарища  Ључмиенко
директором Ћдесского мучного института прием  посетителей по  всем  вопросам
отменЯетсЯ навсегда".
     € совсем уж неуместное:
     "‹юбовь - Явление квантованиЯ в обществе".
     ђЯдом  скромное  объЯвление:  "Ћтдел  капитального  строительства  ищет
сизифовы камни длЯ сооружениЯ „ворца культуры кибернетиков".  ќто с  намеком
на  то,  что объединение не  имеет собственного зала заседаний и  приходитсЯ
всЯкий раз использовать помещение столовой.
     ЂнастасиЯ уже потерЯла счет времени,  пути ее передвижений определЯлись
некоторыми силами людских потоков,  ее подхватывало течение и несло куда-то,
не даваЯ возможности ни остановитьсЯ,  ни посмотреть,  ни почитать все,  что
было  понаписано в  самых  невозможных местах,  то  попадала она  в  тупик и
вынуждена  была  выстаивать в  дикой  давке,  вперившись в  какую-нибудь  не
слишком удачную остроту вроде:  "ЊенЯю  правое полушарие мозга  на  левое  -
источник абстрактного познаниЯ" - или: "’ут проводитсЯ зарЯдка аккумулЯторов
и нервной системы".  Ђ потом снова бросало ее в водовороты, в галереи смеха,
подначек,  иронических упражнений,  и ЂнастасиЯ,  чувствуЯ,  что от улыбок в
одиночку у  нее уже болит лицо,  читала смешные объЯвлениЯ о том,  что отдел
сбыта по доступным ценам реализует бывшие в употреблении лавровые венки, что
студиЯ  звукозаписи выдает  напрокат пленки  с  записью бурных аплодисментов
ораторам-неудачникам,   завком  распространЯет  беспроигрышную  лотерею  длЯ
получениЯ прогрессивки и  выдает  бесплатно всем  лодырЯм бездымные сигареты
длЯ перекуров в  рабочее времЯ.  Ћтдел Ључмиенко заЯвлЯл о  своей готовности
купить в  неограниченных количествах насосы длЯ дутых авторитетов,  а  отдел
снабжениЯ готов был  приобрести известной всем соли длЯ  посыпаниЯ на  хвост
смежникам, срывающим поставки.
     Ѓюро добрых услуг обещало дать советы о том, как подготовитьсЯ к выходу
на  пенсию,  где  раздобыть джинсы,  как  пережить  напрЯженное времЯ  между
авансом и зарплатой, как научитьсЯ несвоевременно принимать ненужные меры.
     ’еперь ЂнастасиЯ читала уже мелочи, какие не успела схватить при первом
ознакомлении.  "ЋбъЯвлЯетсЯ конкурс на лучшую научную работу по установлению
предела безнаказанности за зигзаги в мыслЯх".
     "Ћтдел  снабжениЯ получил дренажные трубки  длЯ  отвода в  озонный поЯс
стратосферы негативных эмоций по системе Њак-„угалла".
     "‹учше машина без кибернетика, чем кибернетик без головы".
     "ЊенЯем дурака с ќ‚Њ на мудреца без машины".
     "Љвартиры,   ковры,   цветные   телевизоры  и   импортные  магнитофоны,
приобретенные на общественные средства, просим сдавать на сохранение группам
народного контролЯ".
     ЉажетсЯ,  о Љарнале забыли,  и ЂнастасиЯ могла вздохнуть свободнее.  Ќо
вдруг:  "Џокупаем  опрЯтно-изысканные высказываниЯ длЯ  бесед  с  академиком
Љарналем".
     Ђ между нею и тем бездарным плакатиком, окруженный смеющимисЯ мужчинами
и женщинами,  Џетр Ђндреевич Љарналь,  тоже читает и тоже смеетсЯ, как будто
речь идет о ком-то постороннем.  Ћт такого можно бы и застонать,  но как тут
застонешь?
     …сли бы она знала, что встретитсЯ здесь с Љарналем! Ќе пошла бы сюда ни
за что.  Ќо Ђлексей Љириллович сказал,  что академик посмотрел все с утра, а
после  обеда  сюда  уже  не  придет,  потому  что  должен проводить шутливую
"научную конференцию", ироничный диспут, где ораторов, которые в продолжение
первых двух минут не вызывают смеха в зале,  лишают слова.  Џопасть на такую
"конференцию" тоже хотелось,  но встретитьсЯ с Љарналем она не решалась. Ѓыл
длЯ  нее  неприступнее  высочайших  горных  вершин.  ’олько  издали,  только
ослеплЯет глаза. —еловек длЯ расстоЯний.
     Ђ  теперь стоЯла перед ним,  чуть не касаЯсь его грудью,  ненавидЯ свою
женскую  плоть,  ненужную и  неуместную округлость,  все  то,  чем  положено
гордитьсЯ  и   что   тут   должно  было   стать  смешной  тщетой,   сплошным
расстройством.  “  Ђнастасии уже  давно выработалась привычка держать голову
чуть наклонив,  как будто слишком длиннаЯ шеЯ не могла ее удержать -  и  она
перевешивала.  ЉороткаЯ прическа еще  сильнее  подчеркивала этот  небрежный,
даже дерзкий,  наклон,  если смотреть сбоку,  впечатление такое, будто несет
ЂнастасиЯ голову  виновато (бывший муж  в  своих  алкогольных шутках называл
еще:  подставлЯет голову под гильотину),  спереди же в  этом упрЯмом наклоне
головы,  в  остром  взглЯде исподлобьЯ прочитывалась всегда неуступчивость и
своеобразнаЯ женскаЯ  отвага.  €  хотЯ  теперь,  очутившись перед  Љарналем,
ЂнастасиЯ  по   своей  привычке  так  же  упрЯмо  наставлЯла  на  него  чуть
наклоненную голову,  ни отваги,  ни неуступчивости не имела в себе ни капли,
чувствовала себЯ  маленькой школьницей перед  строгим учителем,  готова была
провалитьсЯ сквозь землю,  если бы  не  шутливое предостережение среди сотен
висевших на стенах иронических сентенций: "…сли и захочешь перед начальством
провалитьсЯ сквозь землю, то проваливайсЯ лишь тогда, когда руководствуешьсЯ
научными целЯми!"
     Љарналь мог покарать ее  немедленно,  мог помиловать,  мог поиздеватьсЯ
перед всеми,  выставив Ђнастасию в  роли белой вороны.  Ќарушено его строгое
правило не  допускать ни  одного постороннего человека на сороковую субботу,
да еще и нарушено опЯть этой надоедливой журналисткой, котораЯ попадалась на
его пути в самые неподходЯщие минуты.
     Њгновение молчаниЯ,  неловкости, смущениЯ длЯ обоих могло бы показатьсЯ
угнетающе бесконечным,  но каждый знал лишь о себе, о другом думалось иначе,
и то,  что сделал Љарналь, длЯ Ђнастасии было такой же неожиданностью, как и
встреча здесь с ним после пылких заверений ЂлексеЯ Љирилловича об абсолютной
невозможности такой встречи.
     - Ђ-а,  -  как  будто обрадовавшись,  что нашел то,  чего никак не  мог
найти, сказал приветливо Љарналь, шагнув к Ђнастасии, по-дружески взЯл ее за
локоть и повел от тех, кто его окружал.
     - Џростите, - тихо сказала ЂнастасиЯ.
     - Ћставьте.  ќто ни к чему.  џ даже не стану допытыватьсЯ, кто вас сюда
привел, потому что это не менЯет сути дела.
     Ћн вел ее быстро, люди расступались перед ними, но все равно уединитьсЯ
тут никто бы не сумел,  даже знаменитый „иоген,  который в  толпе чувствовал
себЯ самым одиноким,  ибо  окружали его  глупцы,  тут же  глупцов,  по  всем
признакам,  не  было,  а  если и  были,  то в  слишком мизерных количествах.
Љарналь направилсЯ к лестнице на второй этаж производственного корпуса,  там
было  просторно,  люди оставались внизу,  внизу оставалась сороковаЯ суббота
кибернетиков, оставалсЯ смех.
     - “  вас  же  смеютсЯ только  на  первом этаже,  -  набираЯсь смелости,
напомнила ЂнастасиЯ.
     - „обавьте,   на  первом  этаже  обещают,  на  верхних  -  осуществлЯют
обещаниЯ.
     - ЋбещаниЯ?
     - Ќу,  это Я так, к слову. ‚ообще же смех на первом этаже, чтобы никому
не мешать.
     - Љому же? ‚ыходной.
     - „лЯ кого выходной,  а длЯ кого и нет...  …сть люди, которые вообще не
знают ни выходных,  ни праздников, у них рабочий день - всЯ жизнь. ‘лыхали о
таких?
     - Џриходилось. Ќо, Џетр Ђндреевич, как вы можете допускать?
     - —то именно? ‚ас на сороковую субботу?
     - ќто же не вы.  Ќо то,  как с вами там внизу... на первом этаже... ‚се
эти шуточки...
     - ћмор  -  это  посланник правды.  ‘меха  боЯтсЯ только глупцы.  Њожете
поверить:  ко мне уже прибегал с  протестом Ључмиенко.  ЋскорбилсЯ,  что его
назначили  директором  мучного  института.  Ђ  виноват  сам.  Љогда-то  имел
неосторожность брЯкнуть,  что  может возглавить что  угодно,  даже  Ћдесский
мучной институт.
     - ђазве есть такой?
     - …сть или нет, разве не все равно? ‘лово вылетело, острЯки поймали.
     Ћн продолжал держать ее за локоть,  это воспринималось так естественно,
будто они давние друзьЯ,  шли длиннющим коридором, который освещалсЯ лампами
дневного света,  деловаЯ беседа деловых людей,  ничем не разделенных,  давно
знакомых.
     - Џо  обеим сторонам у  нас здесь бытовые помещениЯ длЯ сотрудников,  а
дальше по  периметру -  цехи.  џ  хотел бы вам кое-что показать.  “ж коли вы
здесь, то...
     - ‚ы не сердитесь на менЯ за мое нахальное вторжение, Џетр Ђндреевич?
     - ‘ердитьсЯ?  ‚озможно,  возможно...  Ђ на самом деле... ‡наете, у менЯ
какое-то   непередаваемое  чувство...   Џризнательности?   €менно   так.   џ
признателен вам.
     Ћна испугалась и даже дернула локоть,  чтобы высвободитьсЯ.  Љарналь не
держал ее, и она обескураженно заглЯнула ему в глаза.
     - ‡а что, Џетр Ђндреевич?
     Ћн снова нашел ее локоть,  притронулсЯ к  нему почти машинально,  не то
обращалсЯ к ней, не то думал вслух:
     - „а,  да...  ‚от уже несколько месЯцев, наверное, самых тЯжелых в моей
жизни  месЯцев,  Я  постоЯнно ощущаю чье-то  присутствие,  чье-то  внимание,
что-то  неизъЯснимое,  будто  радостные зарницы  из-за  темного горизонта...
Њожет, это ваше присутствие, ЂнастасиЯ?
     - Ќо ведь Я...
     - Ќеприсутствующее присутствие,  хотите сказать?  ‘огласен.  џ и сам не
обращал вниманиЯ. Ќо увидел вас тогда у морЯ...
     - Џетр  Ђндреевич,   -   ЂнастасиЯ  отскочила  от   него  перепуганнаЯ,
охваченнаЯ ужасом, - Џетр Ђндреевич, вы никогда не сможете простить! џ...
     Ћн  не  слушал ее,  может,  вообще в  эту минуту неспособен был слушать
кого-либо,  ему  нужно было  выговоритьсЯ самому,  впервые за  много месЯцев
выговоритьсЯ, сказать такое, чего не позволЯл самому себе даже в мыслЯх.
     - Џотом ваша телеграмма.  Ћна поразила менЯ одним словом, сути которого
Я  не могу знать и не хочу,  но...  ’еперь вы здесь,  в нарушение всех наших
обычаев и законов,  но Я благодарен вам...  - Ћн чувствовал какую-то нервную
потребность открыть перед этой молодой женщиной то,  чего ни перед кем бы не
открыл никогда,  ибо, если быть с ней откровенным до конца, все это касалось
не кого-то, а именно этой женщины!
     Љоридор был бесконечный.  “зкий,  какой-то тесный и темный, несмотрЯ на
многочисленные дневные светильники.  ЂнастасиЯ металась от  стены  к  стене,
ломано пересекала прЯмой путь ЉарналЯ, то приближаЯсь к нему, то отшатываЯсь
от него,  и далекие взблески в ее темных глазах то исчезали длЯ ЉарналЯ,  то
приближались  на   расстоЯние  почти  опасное.   Џетр   Ђндреевич,   пугаЯсь
неосознанно уже того,  что только что сказал этой женщине,  в  то  же  времЯ
ощущал почти болезненную потребность говорить еще и  еще,  сказать как можно
больше,  предостеречь не  то  самого себЯ,  не  то  Ђнастасию (почему именно
Ђнастасию -  не  мог бы  еще сказать),  что самое страшное -  это деградациЯ
человеческого сердца, а она неминуемо наступает, когда...
     ‘плошнаЯ стена  неожиданно закончилась широким  двусторонним проходом к
цехам. Љарналь, жестом пригласив Ђнастасию, повел ее налево.
     "Џо  периметру цехи",  -  сказал  перед  этим  Љарналь.  Ќикогда бы  не
подумала ЂнастасиЯ,  что за  будничным "по периметру" может скрыватьсЯ такой
светлый,  почти храмовый простор, гармонично расчлененный могучими бетонными
колоннами,  сплошь увешанными,  как и  внизу,  на  первом этаже,  плакатами,
призывами, дружескими шаржами, диаграммами. Ќа первый взглЯд казалось, что и
тут  продолжаетсЯ веселый карнавал острот,  иронии,  впечатление усиливалось
еще и тем,  что цех во всю длину вмел как бы два этажа:  нижний, по которому
шли Љарналь с  Ђнастасией,  и  верхний,  нечто вроде театральных подмостков,
деревЯнный  настил,  натертый  желтой  мастикой,  отполированный до  блеска,
местами  прорезанный  так,  чтобы  выпустить  из-под  себЯ  то  механические
подъемники,  то  шланги  со  сжатым воздухом,  то  подводки кабелей.  Ќичего
похожего  на  электронные машины  нигде  ЂнастасиЯ не  видела,  одни  только
беспорЯдочно разбросанные внутренности машин,  блоки  плит  с  интегральными
схемами,   таинственные  густо  заплетенные  косы  из   розово-желто-зеленых
проводов то бессильно свисали над помостом, то лежали на нем целыми грудами,
то  подключены были к  каким-то устройствам,  около которых стоЯли девушки в
белых  халатиках,  что-то  помечаЯ  в  длиннющих блокнотах,  не  обращаЯ  ни
малейшего вниманиЯ на поЯвление в цехе ЉарналЯ.
     ‘реди  этой  неразберихи  прохаживалось несколько  молодых  людей  -  в
расхристанных белых рубашках,  со сдвинутыми в  сторону галстуками,  кстати,
Яркими,  как и у ЉарналЯ.  …ще несколько их сидело,  согнувшись над тем, что
когда-то,  наверное,  будет вычислительной машиной.  ‚печатление было такое,
будто эти  люди  либо  придуриваютсЯ,  либо разыгрывают озабоченность,  либо
попросту бьют здесь баклуши, удрав из дому от сварливых жен или злых тещ.
     - —то они делают? - тихо спросила ЂнастасиЯ у ЉарналЯ.
     - Љолдуют.
     - Ќе понимаю вас, Џетр Ђндреевич.
     - ‚от поглЯдите.
     Ћн  показал на  полотнище,  протЯнутое между  двумЯ колоннами почти под
высоченным потолком: "’ысЯча тридцатаЯ - наш подарок XXV съезду!"
     - ЌоваЯ  машина,   -   объЯснил  Љарналь.   -   ЌезапланированнаЯ,  без
ассигнований, без материалов, без ничего.
     - Љак же?
     - —еловеческий  гений  и  внутренние  резервы.  ‘лышали  о  таком?  „лЯ
журналистов - не новость, надеюсь.
     - Ќо машину - из ничего?
     - Ђ из чего человеческаЯ мысль?
     Ћн  по-мальчишечьи прыгнул на  помост,  подал руку Ђнастасии,  помог ей
поднЯтьсЯ,   повел  между  колоннами.   €м  навстречу  вывернулсЯ  откуда-то
встрепанный ћрий Ључмиенко, замер в театральном удивлении.
     - Џетр Ђндреевич, кого это вы привели на нашу так называемую голову?
     - ‚ы, кажетсЯ, знакомы? - удивлЯЯ Ђнастасию, ответил Љарналь.
     - € даже близко!  -  пожимаЯ руку Ђнастасии, весело шумел ћрий. - Љроме
того,  могу поклЯстьсЯ,  что знаю,  длЯ чего сюда прорвалась ЂнастасиЯ!  Љак
поют модные хлопцы: "‘или-мили иф ю вилл кил ми..."
     - ќтого  уж   ты  знать  не  можешь,   поскольку  "прорыв"  к   вам  не
планировалсЯ, - заметил спокойно Љарналь. - Ђнастасию сюда привел Я.
     - ‚ас  использовали как вспомогательную силу,  Џетр Ђндреевич.  Ѓойтесь
женского коварства.
     Џодошел лобастый,  хищноглазый, почти враждебно покосилсЯ на Ђнастасию,
Љарналь спокойно сказал:
     - ‡накомьтесь. ЂнастасиЯ Џорфирьевна. ‘о мной.
     - ѓальцев, - не слишком приветливо назвалсЯ хищноглазый. - Њы знакомы.
     - Љак дела? - поинтересовалсЯ Љарналь.
     - €дут.
     - Ќаладчики не мешают?
     ѓальцев как-то сразу сбросил с себЯ суровость, улыбнулсЯ.
     - Њешаем им мы.
     ћрий крутилсЯ возле них,  ему не терпелось встрЯть в разговор,  наконец
поймал паузу, мгновенно вскочил в нее:
     - Џочему вы не спрашиваете о главном, Џетр Ђндреевич?
     - Ђ что же главное?  ѓлавное -  тысЯча тридцатаЯ. ‘прашивать о ней? ‚се
знаю. †ду, когда оживет.
     - „а  нет,  так  называемое главное,  ради  которого сюда  пришли вы  с
Ђнастасией!
     - Њы случайно.  - ЂнастасиЯ никак не могла понЯть, к чему ведет молодой
Ључмиенко.
     - ‘лучайность -  это хорошо замаскированнаЯ закономерность! - захохотал
тот. - Ђ ‘овинский?
     - Љстати, - полюбопытствовал Љарналь, - как он здесь?
     - ‘  бригадирства менЯ еще не  спихнул.  Ћтложил до удобного случаЯ.  ‚
наладке у него не идет.  “тратил нерв. ѓоворит, как будто молотком по голове
стукнуло.   Ђ   стукнутых   мы   -   на   вспомогательные  операции.   €вана
откомандировали зажигать сигареты товарищу ѓальцеву.  Џотому что у одного не
хватает времени даже зажигалку вынуть,  а  у другого времени -  хоть лопатой
греби! ‘овинский! - закричал он внезапно. - ЋгнЯ товарищу ѓальцеву!
     ‘овинский  выглЯнул  из-за  соседней  колонны,   в  одной  руке  держал
отвертку,  в зубах -  что-то блестЯщее,  никак не похоже было,  что носит он
зажигалку за кем-либо,  об этом свидетельствовал и его недвусмысленный жест:
крепко стиснутый кулачище, угрожающий ћрию.
     Ќо  тут ‘овинский увидел ЉарналЯ и  Ђнастасию,  а  может,  прежде всего
Ђнастасию,  блестЯщую деталь он то ли потерЯл,  то ли мгновенно выплюнул изо
рта, отвертку упустил на помост, выпрЯмилсЯ во весь свой рост и, глухо бухаЯ
в гулкое дерево толстыми подошвами, подошел к гостЯм.
     - ’ак замкнулсЯ круг,  -  пошутил Љарналь,  -  от Џриднепровска до цеха
наладки. ’ам мы были втроем, теперь здесь.
     - џ уже знала про ‘овинского, - тихо сказала ЂнастасиЯ.
     - Њожете написать о  нем и вообще о наладчиках,  -  Љарналь сделал вид,
будто отступает в  сторону,  дает возможность вот здесь,  сразу,  присесть и
написать про доблестный труд передовиков, которые овладели и достигли...
     - Ђ что тут писать? - буркнул ‘овинский, прЯча от Ђнастасии глаза.
     - ‘овинский прав, у менЯ не было намерениЯ ни о чем писать. Ћсобенно об
этой работе, так сказать, неуловимой, что ли. Ћна не укладываетсЯ ни в какие
привычные категории,  передать словами ее,  пожалуй,  вообще невозможно,  не
обижаЯ наладчиков.
     - Ђ  какой  труд  подходит  длЯ  передачи словами?  -  полюбопытствовал
ѓальцев.
     - „облестный! - вырвалсЯ ћрий.
     ЂнастасиЯ взглЯдом поискала защиты у  ЉарналЯ.  ‘егоднЯ она  была не  в
силах состЯзатьсЯ с кем-либо, тем более с такими людьми, как здесь.
     - ‚еликие  художники,  -  сказала  она,  -  только  великие художники в
состоЯнии найти соответственные средства длЯ...
     - Ќо  не  длЯ  бесплодных описаний тех  или  иных трудовых операций,  -
вмешалсЯ Љарналь,  -  а  только чтобы передать состоЯние человека в процессе
труда и созиданиЯ. …го настроение, его размышлениЯ, его энтузиазм, возможно,
даже его усталость, ибо и усталость бывает прекрасна...
     - Ќе  обо  всех  можно  написать,  -  упрЯмо повторила ЂнастасиЯ,  -  о
знакомых,  наверное,  вообще невозможно...  Ќапример,  о  ‘овинском Я  бы не
стала... Ћн знает об этом.
     - „а, - согласилсЯ ‘овинский.
     - •отЯ виноват тут не он, а Я.
     Ќикто  ничего  не  понимал,  ѓальцев  показал  жестом  ћрию,  чтобы  он
потихоньку ушел,  сам он тоже, молча поклонившись, пошел по делам, ‘овинский
еще  какое-то  времЯ неуклюже стоЯл столбом перед Ђнастасией,  пока  Љарналь
легонько не подтолкнул его в плечо.
     - †елаю успехов, - сказал добродушно. - ‚ходи в ритм, находи нерв...
     - €щу,  -  вздохнул ‘овинский,  -  хотЯ это и  не  имеет столь большого
значениЯ.
     - ‚се имеет значение, все имеет...
     Ћни  пошли дальше,  Љарналь вполголоса объЯснЯл Ђнастасии,  что  и  как
делают наладчики, а она невольно прислушивалась к голосам за спиной.
     - ‘овинский,  -  весело воскликнул ћрий,  - катай на улицу, оглЯнись по
сторонам.
     - € что? - добродушно полюбопытствовал ‘овинский.
     - Љак увидишь, что никого нет, подними руку и махни! ‘ам знаешь, на что
махнуть.
     —то  ответил ‘овинский,  ЂнастасиЯ не  слышала,  потому  что  попросила
ЉарналЯ:
     - Њожет, не будем больше мешать? Њне неудобно в такой роли.
     - ‘читайте,  что не  Я  вас,  а  вы менЯ сопровождаете,  -  успокоил ее
Љарналь.
     - ќтот лобастый...
     - ѓальцев?
     - Ћн  и  вас  невзлюбит за  то,  что  вы  привели  менЯ  сюда  в  столь
неподходЯщий момент.
     - Ќевзлюбит?   Ђ  разве  мужчины  должны  любить  друг  друга?   ’олько
понимание.  —ем выше,  тем лучше.  “ нас с ѓальцевым,  по крайней мере,  мое
такое убеждение,  взаимопонимание достигло почти идеала.  Њы с ним одинаково
чувствуем трагичность отставаниЯ человеческой интеллигентности по  отношению
к  интеллигентности,  которой обладает материЯ.  ‘лово  "интеллигентность" Я
употреблЯю в широком понимании. Љак разум. Ћтсюда торопливость в улавливании
перемен,  всего нового в нашей работе.  ‘вободное времЯ,  все так называемые
выходные длЯ нас уже давно перестали существовать,  не  все могут выдержать,
возникают иногда бытовые трагедии, но не длЯ нас с ѓальцевым, ибо мы живем в
каком-то  высокоорганизованном  мире  гармонии,   что  может  напоминать,  к
примеру,  совершенную гармонию Ѓаха.  Њы  ежегодно делаем новые,  все  более
усовершенствованные  машины,   задачи  которых:  организациЯ  времени,  этой
неуловимой и  до  сих  пор еще неопознанной до  конца сущности.  “  ѓальцева
дерзкое намерение:  использовать само времЯ как строительный материал, почти
устранив  технику,   исчерпав  ее   возможности,   сделать  ее   незаметной,
несущественной, перевести уже и не в разрЯд, например, биологических систем,
а в категории онтологические.
     - Ђ  вы  утверждали,  что  нельзЯ описать труд ваших людей!  €  сами же
показываете, как это надо делать.
     Љарналь засмеЯлсЯ.
     - Џериод пропагандизма закончилсЯ. Ќастало времЯ громких разочарований.
Џросто  нужно  каждый  день  давать новую  технику.  Ђ  моЯ  вспышка?  Љогда
человеческое  воображение  хочет  наделить  что-то  особенно  щедро,   тогда
возникает множество слов длЯ определениЯ той вещи.  Ћб Ђдаме все знают,  что
он вкусил запретного плода.  € никто не вспоминает, что главной его задачей,
полученной от  высшей  силы,  было  давать названиЯ вещам.  „аже  сегоднЯ не
каждый может быть Ђдамом.
     - ’ак же как женщина - …вой?
     - ‚озможно. Ќо разрешите считать вас все-таки …вой...
     Ћн бережно свел Ђнастасию вниз, снова очутились они в длинном коридоре.
‚от он кончитсЯ, сойдут они по широким ступенькам на первый этаж, окружат их
люди,  заберут ЉарналЯ к себе, и ничего не успеет она ему сказать, не сможет
исповедатьсЯ и попросить прощениЯ, покаЯтьсЯ.
     - Џетр Ђндреевич...
     - џ вас слушаю, ЂнастасиЯ.
     - Ќе надо менЯ слушать! …сли бы вы только знали! …сли бы вы...
     - Ќе имею таких прав.  ‚се ваше - ваше... —то Я длЯ вас? ’олько эпизод,
случайное знакомство,  миллионный шанс,  непредвиденность...  „лЯ менЯ - это
другое дело.
     - “ менЯ...  -  она не смогла говорить,  только смотрела на него, и он,
понЯв ее состоЯние, остановилсЯ, погладил ее руку.
     - Ћчевидно, у вас тоже что-то тЯжелое произошло в жизни. Ћ вашем отце Я
знаю. Њожет, именно наши несчастьЯ... Ќо Я не имею права. ‘казать, что и длЯ
счастьЯ нужно иметь несчастье,  - не слишком ли? Њогу открыть вам тайну. ‚се
считают менЯ почти бездушным человеком.  ‚ообще люди не  очень справедливы к
ученым.  Џомните,  у ЊаЯковского:  "...ни одного человеческого качества.  Ќе
человек,  а двуногое бессилие..." ‘обственно,  Я и сам так считал. „ержалсЯ,
не подавал виду,  хотел выстоЯть...  Ќо есть предел усталости даже длЯ самой
твердой души.  ‚от увидел вас сегоднЯ -  и  как бы  открылось:  что-то нужно
изменить. ‚первые это уже было тогда, у морЯ...
     - “ менЯ тоже было. …сли бы вы знали, как Я вас искала в тот день...
     - ЊенЯ вытЯнули буквально с гор - и в Џариж!
     - џ узнала об этом слишком поздно! Љогда уже случилось непоправимое.
     - Ќадеюсь, вы никого не убили?
     - ‘ебЯ.
     - Ђ воскресить? ђеанимациЯ?
     - ‚ы верите в воскресение?
     - Џо крайней мере, хочетсЯ верить. ‚печатление такое: убежать куда-то в
тишину и неизвестность хотЯ бы на неделю -  и оживу вновь,  найду свой нерв,
как говорит ћрий.
     - “бегите! - Ћна ухватилась за это слово в слепой вере, почти отчаЯнно.
- “бегите, убегите!
     - Људа?  Љак?  -  Ћн горько засмеЯлсЯ.  -  “бегают только мальчишки или
гении, как некогда ’олстой. Ќо ведь это тоже было гениальное мальчишество.
     - ‚ы тоже имеете право на гениальное мальчишество. ‚ы его заработали.
     - ’акое никогда не зарабатываетсЯ...  ќто вызов, а длЯ вызова Я не имею
оснований. Ћбщество слишком много вложило в менЯ энергии и... надежд.
     - Ќо  ведь  отдохнуть...   отойти...  ну,  как  выражаютсЯ  технократы,
перезарЯдить батареи, вы имеете право?
     - „лЯ  этого существует отпуск...  Љак у  ЂристотелЯ?  Ћтдых существует
ради деЯтельности...
     - Ђ вы удерите! •оть на неделю! ‡наете, - и сама не могла опомнитьсЯ от
своей дерзости, - у менЯ есть такое место...
     - Њесто? ђазве может быть нечто подобное?
     - ‚ лесах.  ‚округ - никого. •атенка в лесу. Љриница с водой, в которой
много брома. ‘питсЯ после той воды, как после мака. ‚ас никто не потревожит,
никто не узнает.
     - џ умру там с голоду. - Ћн засмеЯлсЯ, все еще считаЯ, что это шутка.
     - ’ам есть печь,  дрова.  џ научу вас готовить суворовское рагу. ќто от
папы еще. ‚ы можете жить там хоть месЯц!
     - Ђ как туда добратьсЯ?
     - Љак?  -  Ћна не  думала об  этом,  глЯнула на  ЉарналЯ такими чистыми
глазами,  что он даже вздрогнул от той доверчивой чистоты.  - …сли хотите, Я
сама вас и отвезу...


        9

     Џерелески,  пожелтевшие  от  неконтролированной заводской  деЯтельности
сосны,  скрюченные ветрами дубы,  коршуны в полинЯвшем небе, бетонные ограды
заводских территорий, комбинатов, баз, складов, просто пустыри, обставленные
километровыми рЯдами бетонных плит,  а потом все кончилось, и только зеленое
тело  лесов  лениво  возлежало под  осенним  солнцем,  как  усталаЯ  молодаЯ
женщина. ќти леса никогда не были мрачными. Џронизанные солнцем медностволые
сосны,  густобровые дубы,  дышавшие свежестью даже  в  самую  большую  жару