  Љогда же Љарналь сел в  машину и  захлопнул за собой дверцу и уже надо
было  ехать,  шофер,  уважаЯ состоЯние своего начальника,  ехал молча,  хотЯ
прежде эта  процедура у  него  непременно сопровождалась вздохами,  охами  и
жалобами.  ЊастроЯнни относилсЯ  к  любителЯм  жаловатьсЯ с  любованием этим
словесным процессом.  ’о выдумывал несуществующие болезни, то жаловалсЯ, что
его  обошли премией,  прогрессивкой,  то  обижалсЯ,  что не  получил подарка
вместе с ветеранами войны.
     - ’ы ведь не ветеран! - удивлЯлсЯ Љарналь. - ђодилсЯ после войны.
     - ’ак мужчина Я или нет? ‚сем ведь мужчинам дают, а менЯ обходЯт.
     ‘егоднЯ он молчал почти торжественно,  и  так это было непривычно,  что
Љарналь спросил:
     - —то же это ты молчишь?
     - „а-а...
     - †ена тебЯ любит? ’ы жену любишь? „очка растет? ‚се в порЯдке?
     - „а-а, - скривилсЯ водитель, - разве в жене счастье, Џетр Ђндреевич?
     - Ђ в чем же?
     Ќо водитель спохватилсЯ,  что сморозил глупость,  и умолк. Ћднако долго
не выдержал,  привычка взЯла свое. ‡аговорил о какой-то своей соседке. †ивет
этажом выше,  ради такой все бы бросил и побежал на край света,  так разве ж
она с  тобой побежит?  ‚чера приехала из  отпуска,  хотЯ еще и  не должна бы
возвращатьсЯ,  машина такаЯ, будто где-то в коптильне была, бросила эти свои
"†игули" на тротуаре, заперлась, исчезла. Ђ что такое "†игули"? €х раздеть -
как раз плюнуть.  ‘нимут скаты - тогда свисти! –елую ночь он вынужден был не
спать, сидел на балконе, курил, стерег те распроклЯтые "†игули", а жена ведь
ревнует!  € думаете, хоть поблагодарила соседка? …ще сегоднЯ, когда намекал,
высмеЯла: мол, ты бы еще помыл мою машину. ’акую бы проучить!
     - ‚от так, как вы ее проучили, Џетр Ђндреевич.
     - џ? - удивилсЯ Љарналь. - Ђ при чем тут Я?
     - Ћна  когда-то  привЯзалась:  "Ћтвези к  своему  академику".  €нтервью
хотела у  вас взЯть,  что ли.  џ ей:  "ЂнастасиЯ батьковна,  академик вас не
примет,  у него каждаЯ минута..." Ђ она:  "‚ези -  и все!" Ќу, повез, сижу в
машине,  курю.  ‘мотрю,  выскакивает.  Ђж  позеленевшаЯ от злости.  Џожалуй,
дальше „ины  ‹аврентьевны и  не  была.  ‚ы,  наверное,  и  не  знаете,  Џетр
Ђндреевич, про этот случай.
     - Ђ-а,  -  пробормотал  Љарналь,  прЯча  за  деланным  равнодушием свое
смущение. ‚торично за нынешнее утро об Ђнастасии - не слишком ли?
     Ћн мог за делами на месЯцы,  а  то и на годы забывать о людЯх,  которые
проходили на сторонних путЯх его жизни, не был в восторге от своей черты, но
иначе не  мог.  ‹ибо сосредоточитьсЯ на  главном,  либо транжирить всю  свою
жизнь  на  мелочную внимательность,  кланЯтьсЯ каждому  телеграфному столбу,
выслушивать все глупости,  сжигать времЯ даже с меньшей пользой, чем сгорает
нефть  в  двигателЯх,  поскольку  там  используют  хоть  незначительную долю
энергии,  тогда  как  из  пустых  разговоров,  пустых  знакомств и  ненужных
церемоний отдачи никакой.
     Ќа  работе Љарналь разрешил себе единственное отклонение от устоЯвшихсЯ
норм.  ‡нал многих руководителей, у которых рЯдом с рабочими кабинетами были
еще так называемые комнаты отдыха,  у  него в  директорском блоке также была
предусмотрена такаЯ комната, но тут уж Љарналь не уступил.
     - ќто все-таки работа,  а не отдых,  -  заЯвил он.  -  Ћтдыхает человек
дома,  длЯ этого и существует дом и все остальное. Ќо на работе "комната длЯ
отдыха"?  џ не могу поверить в это так же,  как житель острова ”иджи никогда
не поверит в существование твердой воды, то есть льда.
     Ћн  распорЯдилсЯ оборудовать в  той  комнате душевую и  завел  обычай в
особо тЯжелые дни, выбираЯ свободную минуту, принимать душ по нескольку раз,
а  утром  менЯл там  костюм на  заводской,  практичный,  скромный,  чтобы не
отличатьсЯ своим слишком нарЯдным видом.
     Ќе   отступил  он   от  своей  привычки  и   сегоднЯ,   потом  принЯлсЯ
просматривать почту:  объединение  было  свЯзано  со  многими  городами,  со
многими странами мира.  Ђлексей Љириллович невозмутимо наблюдал за тем,  как
быстро  раскладывает академик письма -  какое  кому,  но  времЯ  от  времени
поглЯдывал на  часы на стене,  как раз напротив глаз ЉарналЯ,  переминалсЯ с
ноги на ногу. Џетр Ђндреевич наконец заметил и полюбопытствовал:
     - —то у вас там, Ђлексей Љириллович?
     - ‡вонили из ‘овета Њинистров.
     - € что?
     - ‘овещание сегоднЯ в пЯть.
     - Љого зовут?
     - ‚ас.
     - Џозвоните,  что не буду. Ќи сегоднЯ, ни через месЯц. Ќе хочу носитьсЯ
со своим горем, но все же... џ человек, а не вычислительное устройство.
     - Џросили извинениЯ. ‘очувствуют. Ќо...
     - Ќо?
     - —резвычайно важное совещание. †дут вашего выступлениЯ.
     - Ќи совещаниЯ,  ни выступлениЯ.  ЊенЯ нет - и надолго! ’ак и передайте
всем.  Њожете адресовать ко  мне.  ‘ам  буду отбиватьсЯ!  Њогут они  уважать
человеческие чувства или уже все съедено этими бесконечными совещаниЯми?
     Љарналь  продолжал  листать  бумаги,  наткнулсЯ  на  брошюрку  в  серой
обложке,   с  веселым  удивлением  прочитал:  "‘.‚.Ључмиенко.  ЊатематизациЯ
действительности  как   теоретическаЯ  процедура.   Ђвтореферат   докторской
диссертации".
     - Ђлексей Љириллович, а это что?
     - ќто? - помощник длЯ уверенности подошел поближе. - ђеферат Ључмиенко.
     - Љак же  так?  Ћн только вчера сказал мне,  что заканчивает работу над
диссертацией, а сегоднЯ уже автореферат?
     - ‚чера,  наверное,  реферат еще не был напечатан,  он потому и сказал,
что заканчивает. —резмернаЯ скромность.
     - ‚ы шутите,  Ђлексей Љириллович?  ‘кромность у Ључмиенко?  Џеред кем и
где? ђазве что перед наукой. ‚ы не просматривали брошюру?
     - џ ведь не математик.
     - ‘оветуете мне ознакомитьсЯ?
     - ‚ам прислали длЯ этого из ученого совета.
     - Ључмиенко еще не знает?
     - Ќе могу сказать.
     - Ђга.  Ѓлагодарю. ЏридетсЯ посмотреть. џ оставлю брошюрку, потом скажу
вам, что с нею делать.
     ‡лое любопытство пронимало ЉарналЯ, еще более усиливаЯсь из-за тЯжелого
настроениЯ,  из-под власти которого он никак не мог высвободитьсЯ. ‘ломалось
что-то в  нем бесповоротно и  необратимо.  Џоэтому чуть ли не по-мальчишечьи
хваталсЯ за все,  что могло обещать забвение хотЯ бы на короткое времЯ,  где
мог бы  загоретьсЯ,  обрести себЯ,  снова вернутьсЯ к  вечному,  неизбывному
теплу жизни,  приобщитьсЯ к энергии,  котораЯ породила и питает неповторимый
мир математических абстракций,  точных знаний и умных машин,  остающихсЯ длЯ
него наивысшей, если не единственной, целью существованиЯ.
     ’олько  растерЯнностью и  беспомощностью перед  ударами судьбы  мог  бы
объЯснить Љарналь тот нездоровый интерес,  с  каким он  взЯлсЯ просматривать
автореферат Ључмиенко.  ЌапрЯженный до предела,  обессиленный переживаниЯми,
сосредоточенный в  непривычном длЯ  него  смЯтении сидел Љарналь над  пустой
брошюркой из  тех,  что,  подобно степенЯм,  которые почти неминуемо за ними
следовали ("„овел до  защиты  -  защитилсЯ",  -  смеЯлись циники от  науки),
преимущественно были только свидетельством тупого трудолюбиЯ, железнозадства
или даже простого нахальства,  а  не истинной одаренности и  вдохновениЯ.  ‚
человеке неминуем балласт.  Ќаверное,  так и в науке. …сть часть деЯтельнаЯ,
сгусток энергии, воплощение талантливости, запас способностей, а есть пустой
груз, лень, никчемность. Љакова жизнедеЯтельность индивидуумов, таковы и они
сами.  ќто место из "Ќемецкой идеологии" всегда вспоминалось Љарналю,  когда
приходилось   отбиватьсЯ   от    нашествиЯ    на    науку    "индивидуумов",
жизнедеЯтельность которых была направлена только на самих себЯ. "‡ащититьсЯ,
- а там хоть трава не расти!",  "–ель оправдывает посредственность", "“ченым
можешь ты не быть,  а  кандидатом быть обЯзан".  "Ћторвать степень" -  и всю
жизнь  сосать  из  государственной соски  молоко.  ‚се  эти  так  называемые
афоризмы повторЯлись мужчинами с  танцплощадочной осанкой,  с выгнутыми лихо
спинами,  с  уложенной волнами  шевелюрой,  этими  демонстраторами курортной
психологии,   пожирателЯми  солЯнок,   осетрины,   цыплЯт-табака,  армЯнских
коньЯков и кавказских вин.
     ’ысЯчи  докторов,  а  открытиЯ  можно  считать  по  пальцам,  да  и  те
принадлежат преимущественно людЯм без степеней.  ’ри процента ученых двигают
прогресс,  шестнадцать процентов помогают  двигать,  а  остальные -  мертвый
балласт!
     „лЯ докторской диссертации такой "ученый" выискивает проблему,  котораЯ
нужна только ему,  чтобы стать доктором,  а  больше никому.  Ќауку эти  люди
представлЯют себе  сооружением в  виде  куба,  у  которого  одной  грани  не
хватает,  а  потому в  него  легко входить и  вводить желаемых.  „евальвациЯ
знаний, принижение самой науки, котораЯ должна существовать длЯ приумножениЯ
удобств рода  человеческого.  Љарналь ненавидел всех  этих  любителей легкой
наживы,  он  узнавал их  с  ходу,  еще на  расстоЯнии ощущал их приближение,
радарные  установки  его  требовательности  били  тревогу,   и  он  смело  и
решительно бросалсЯ в бой,  чтобы изобличить очередного лжеученого, защитить
советскую науку от  еще  одного паразита.  Ђ  между тем  все эти годы терпел
возле себЯ Ључмиенко,  и тот в конце концов поверил, что он даже причастен и
посвЯщен.  ‡ащитил  же  когда-то  диссертацию о  дырках!  Ћграбил  какого-то
бедного  механика,   отчаЯвшегосЯ  практика,   который  собственными  силами
стремилсЯ создать  научный  аппарат длЯ  своих  практических целей,  даже  в
мыслЯх не имеЯ домогатьсЯ за это научной степени.  Ђ  Ључмиенко подобрал то,
что плохо лежало.  …го научный руководитель,  хоть видел и знал, что никакаЯ
это  не  диссертациЯ,  все  же  "протолкнул" на  защиту  своего подопечного,
поскольку уже получил от  государства деньги за  "руководство" (а  считаетсЯ
так:  чем больше у тебЯ "руководимых", тем крупнее ты ученый). Љто-то другой
мог бы и обмануть ЉарналЯ,  но ведь не Ључмиенко, коего он знал даже слишком
хорошо  еще  с  первого  курса  университета.   ‚  голове  -  ничего,  кроме
интриганства,  коварства,  хитростей,  хотЯ  внешне -  сама  приветливость и
доброта.  “мение  вживатьсЯ,  врастать в  любую  среду,  чтобы  со  временем
прорватьсЯ на  самые верхи,  пользуЯсь занЯтостью людей,  делающих настоЯщее
дело. Ћн не пропустит возможности заменить в свое времЯ и его, ЉарналЯ. …сли
ты терпишь рЯдом с собой посредственность,  должен быть готовым к тому,  что
рано или поздно она тебЯ проглотит,  как в библейском сне фараона семь тощих
коров проглотили семь тучных.  Џравда,  Ључмиенко не такой примитивный,  как
библейскаЯ прожорливаЯ корова,  он - за "пристойность", он сделает свое дело
незаметно,  естественно,  непринужденно.  ‚от  только стать  ему  потихоньку
доктором наук,  а там пробитьсЯ в лауреаты,  приплюсовавшись к какому-нибудь
талантливому коллективу,  -  тогда уж никакаЯ сила не удержит Ључмиенко.  Ћн
уже  провел колоссальную работу по  изучению биографий всего  многотысЯчного
коллектива.  —итал и  перечитывал.  „елилсЯ своими наблюдениЯми с  Љарналем.
“дивлЯлсЯ и  возмущалсЯ.  ‘плошь -  люди без  биографий.  “  каждого две-три
строки:  родилсЯ,  училсЯ,  никакой работы, ничего позади, никаких заслуг. ‚
минуты  откровенности  Ључмиенко  признавал,   что   начинает  уважать  даже
страданиЯ ЉарналЯ.  Ќе забывал намекнуть,  что он как бы дополнЯет ЉарналЯ с
лучшей стороны, привносЯ то, чего не хватает академику. Ључмиенко привносит!
Љакое кощунство!  Ќеужели все и впрЯмь неминуемо осквернЯетсЯ, изнашиваетсЯ,
ухудшаетсЯ от длительного употреблениЯ,  как двигатель в машине,  и перемены
всегда к худшему? Ђ прогресс? Ђ законы развитиЯ? €ли именно на нем, Љарнале,
следует  демонстрировать трагическое  исключение,  так  как  он  умел  порой
светить, но, оказываетсЯ, не всегда умел сжигать? €стинное же светило должно
выжигать вокруг себЯ все дурное и  вредное,  чтобы не  прокрадывалось ему на
смену  какое-то  жалкое тление,  а  влетало с  неведомых орбит,  светило еще
больше  и  Ярче.  ‘мешон властитель,  который сознательно воспитывает своего
преемника.   „инастии  вырождаютсЯ  неуклонно  и   закономерно,   ибо   идеЯ
господствующего    династизма    -     это     косность.     ’акаЯ    власть
замедленно-недоверчива.  ’е,  кто стоит на месте, всегда боЯтсЯ новых дорог,
потому что по  ним ничто,  кроме угроз,  прийти не может.  Ќо ведь должны же
быть династии творческие? “мен тот руководитель, который умеет окружить себЯ
умными помощниками.  ѓлупец подбирает помощников еще глупее себЯ. Љарналь не
подбирал Ључмиенко,  но и не отталкивал. € вот Ључмиенко протЯгивает руку за
наивысшим:  дай!  Ќе  понимает того,  что он  только ситуационное порождение
эпохи,   случайность,   абсолютное  отрицание  закона  общества,   где   все
обусловлено,  где  только способности должны приниматьсЯ во  внимание.  "‚се
будут снЯты или умрут",  -  это сказал Џронченко именно о кучмиенках. Ќо и о
ЉарналЯх,  если  они  неспособны  будут  высвободитьсЯ из-под  влиЯниЯ  этой
новейшей дьЯвольской силы, имЯ которой - посредственность.
     —то  ж,  просветленный собственными трагедиЯми,  Љарналь  готов  был  к
ответственности самой  высокой.  ‘тареет даже  великое,  падают  и  железные
монументы,  ошибки возможны везде и  всегда,  а  потому важно не  отстаивать
честь мундира, а найти истину.
     Ђвтореферат диссертации Ључмиенко  Љарналь  просмотрел за  полчаса.  Ќе
поверил сам  себе,  еще  раз перечитал одно место,  другое.  Ќеужели все это
всерьез?  ‘толь  откровенного грабежа всех  популЯризаторов,  вместе взЯтых,
Љарналь не встречал еще никогда. ‚печатление такое, будто десЯток помощников
понадергали из массовых изданий длинные цитаты,  а потом кто-то один все это
смонтировал,   склеил,   сброшюровал   -   и   готово.   ‚се   наукообразно,
благопристойно,  образованно,  но при чем тут наука? ‚место нее остраЯ жажда
ученой степени пробиваетсЯ даже сквозь образованность автора (или авторов?).
Љ сожалению,  образование само по себе не уничтожает низких чувств, напротив
- может придать им остроту,  утонченность, чтобы рано или поздно отбросить в
первобытное существование.
     Ључмиенко,  забыв (или не знаЯ),  что принципы формализации Явлений,  а
также математические методы программированиЯ и  оптимизации уже  давно стали
не только завоеванием теории, но и находЯт ежедневное применение в практике,
бодро спрашивал в своей брошюрке:  "€так, что такое математизациЯ знаниЯ?" €
еще  бодрее  объЯснЯл:   "‚   самом  общем  виде  ее  можно  определить  как
универсальную  процедуру,   котораЯ  состоит  в   следующем.   ’еоретическое
изображение   Явлений,    то    есть   огрубленнаЯ,    схематизированнаЯ   и
идеализированнаЯ имитациЯ нашего  воображениЯ,  концептуальных представлений
определенной научной отрасли,  геометрических структур и  проч.  Ћчень часто
теоретические изображениЯ,  построенные с  помощью  методов  одной  отрасли,
допускают  имитацию  методами  других  отраслей.  ‚оссоздание  теоретических
построений одной  отрасли методами другой  называют применительностью первой
ко   второй.   Ќапример,   если   теоретические  структуры  химии   переданы
концептуальными средствами физики,  значит, речь идет о физикализации химии.
’акой  же  смысл  вкладываетсЯ в  слова об  арифметизации классного анализа,
геометризации алгебры,  кибернетизации биологии и  др.  ‚  этом  понимании и
употреблЯют термин "математизациЯ".
     …сли бы  это писалось длЯ самообразованиЯ скучающих пенсионеров или длЯ
подростков,  убивающих  времЯ  на  двенадцать  серий  нового  телевизионного
фильма, еще куда ни шло! Ќо при чем же тут наука и открытие?
     "‘ейчас  трудно  назвать такую  отрасль науки,  техники,  экономики,  к
которой принципиально невозможно применить математические методы". ‘огласен,
товарищ Ључмиенко,  никто не  возражает.  Ќо  Ључмиенко мало этих слишком уж
очевидных   утверждений.   Ћн   жаждет   афоризмов.   €   вот,   пожалуйста:
"ЊатематизациЯ -  это цивилизациЯ!" „аже с восклицательным знаком, как будто
он  в  точных науках может иметь какое-то значение.  Ќе навЯзывать миру свои
"теории" криком и  шумом,  а  лучше попытатьсЯ поднЯть свою специальность до
уровнЯ мерила сегоднЯшних человеческих знаний.  Ќо  длЯ  этого надо  владеть
умением открывать такие теории.
     ‚  науке,  правда,  часто главное и  не в  самой теории,  котораЯ может
послужить только  толчком,  а  в  ее  глубокой разработке.  ќто  отмечал еще
Њенделеев.  Љарналь пыталсЯ быть предельно объективным и даже по возможности
доброжелательным  к  Ључмиенко.   Џротивопоставить  этику  чистоты  патетике
скверны.  Њожет  соискатель  докторской степени  предлагает какие-то  новые,
оригинальные разработки?  Њожет,  он найдет в этой брошюре хотЯ бы намеки на
то,  что Ључмиенко прельщаетсЯ не золотым тельцом докторства, не дьЯволом, а
все-таки истиной? €бо надо ведь уметь распознать истинное призвание даже под
солидным напластованием будничности и  низости,  как  это в  древности делал
„емокрит,  когда увидел в Ђбдере, как один простой человек чрезвычайно умело
складывает хворост в  вЯзанки,  и  на основании этого пришел к  выводу,  что
хворостоносец должен  обладать  талантом  к  сложнейшим наукам,  особенно  к
математике.   ’от  хворостоносец  вскоре  стал  известным  миру  под  именем
Џротагора.  ‘облазнительный пример из истории,  но,  к сожалению, Љарналь не
был  „емокритом,  а  Ључмиенко не  суждено было  стать Џротагором.  ‚  своей
брошюрке  он  упорно  демонстрировал типично  школЯрский  уровень  мышлениЯ,
скатываЯсь порой даже  до  уровнЯ откровенно обывательского.  Ќичего нового,
никаких  признаков  дерзаний,   ни   единой   попытки  применениЯ  теории  к
какому-либо сложному Явлению.  „ал  бы  Ључмиенко математическое изображение
полета ракеты - и то было бы какое-то облегчение длЯ него и длЯ читателЯ его
автореферата. „лЯ наглЯдного показа мог бы вслед за ‚инером приравнЯть полет
ракеты  за  движимой  целью  к  погоне  волка  за  зайцем.   Ќо  тот  упорно
придерживалсЯ самого  низкого  уровнЯ  умственных  спекулЯций и  не  выдумал
ничего   лучше,   как   сделать   наглЯдными  "свои"   теории   на   примере
математизации... живой очереди.
     Ључмиенко так и  писал:  "„опустим,  что нам надобно изобразить обычную
живую очередь,  например, перед кассой кинотеатра. „лЯ этого мы прежде всего
создадим схему очереди.  Њы  замечаем,  что  очередь -  это множество людей,
которые   стоЯт   друг   за   другом,    или,   как   принЯто   говорить   в
логико-математических  науках,   находЯтсЯ  один   к   одному  (помимо  иных
отношений,  которые нас  сейчас  не  интересуют) в  отношении,  выражающемсЯ
словами: "стоЯть за".
     Џомимо всего прочего, это "как принЯто говорить в логико-математических
науках" в  устах  Ључмиенко (или  под  его  пером)  звучало просто роскошно!
Ћткуда ему знать о  том,  что принЯто,  а что не принЯто в науке?  Ќо он без
капли смущениЯ развивал свою  неповторимо-грандиозную математизацию очереди:
"Џредставление о  живой  очереди как  о  множестве абстрактных индивидуумов,
которые находЯтсЯ один к одному в единственном отношении "стоЯть за", именно
и  будет искомой ее схемой.  ‚ообразим себе теперь эту схему в символической
форме. ‘ этой целью условимсЯ обозначать людей (€ванов, ‘идоров, Џетров...),
стоЯщих в очереди,  заглавной буквой их фамилий (€,  ‘,  Џ...),  а отношениЯ
"стоЯть  за"  буквой  ђ...  ‚  этих  обозначениЯх  символическое изображение
очереди будет выглЯдеть так:

                        Ћ = (€, ‘, Џ, ..., ђ).

     ЏринЯв эти обозначениЯ и согласившись,  что построеннаЯ схема адекватна
живой  очереди,  мы  можем  выразить ее  главные  особенности в  виде  такой
совокупности утверждений:
     1.  „лЯ любых трех лиц очереди - €, ‘, Џ - из того, что Џ стоит за ‘, а
‘ за €, вытекает, что Џ стоит за € (свойство транзитивности).
     2.  ѓде бы ни стоЯл человек в очереди,  он не может стоЯть сам за собой
(свойство антирефлексивности).
     3. „лЯ любых двух-трех лиц очереди - € и ‘ - из того, что € стоит за ‘,
а  ‘ стоит за €,  вытекает,  что € и ‘ занимают одно и то же место в очереди
(свойство антисимметричности).
     ‘формулируем теперь эти  три  содержательно выраженные свойства очереди
формально,  то  есть умышленно не  обращаЯ вниманиЯ на то,  что €,  ‘,  Џ...
изображают  людей,  а  ђ  -  отношение  "стоЯть  за".  ‚  этой  формулировке
обозначеннаЯ схема  очереди предстает в  виде  такой совокупности формальных
аксиом,   образующих   аксиоматическую   конструкцию,   котораЯ   называетсЯ
математической структурой порЯдка. ќта конструкциЯ определЯетсЯ на элементах
х,  у,  ...  некоторого множества Њ, природа коих может быть произвольной, а
отношение   ђ   фиксируетсЯ  лишь   формальными  аксиомами   транзитивности,
антирефлекторности и антисимметричности".
     „лЯ  умов  ограниченных нет  никаких свЯтынь.  …сли и  всЯ  диссертациЯ
выдержана на  таком уровне,  она  так  же  мало имеет общего с  наукой,  как
изобретение нового вида  клеЯ или  лака длЯ  ногтей -  с  научно-технической
революцией.  Ључмиенко выступал в  полном блеске профанатора науки.  Ќа  его
автореферате следовало бы  написать  словами  философа  и  поэта  ‘ковороды:
"Њного жрать,  а мало жевать -  дурно.  Џифагор,  разжевав один треугольник,
сколько насытилсЯ".
     Ќо  Љарналь решил быть справедливым до  конца.  ‚се  равно день пропал,
потому что  после Ључмиенковых "открытий",  даже и  не  в  таком подавленном
состоЯнии,   уже  ничего  путного  не   сделаешь.   Љарналь  позвал  ЂлексеЯ
Љирилловича:
     - ѓде можно достать диссертацию Ључмиенко?
     - ‚ Џубличной библиотеке, видимо. “знаю.
     - Џопросите длЯ менЯ на выходной.
     - •орошо.
     - „о обеда Я буду в цехах. …сли кто спросит.
     ‚ремени  оставалось немного,  но  все  корпуса  были  удобно  соединены
крытыми переходами,  и,  сказав,  "в  цехах",  Љарналь не преувеличивал:  он
действительно  побывал  в   монтажном  корпусе,   поинтересовалсЯ  делами  у
наладчиков,  еще  раз заглЯнул в  новый цех логарифмических линеек,  где уже
заканчивали оборудование кондиционеров и пилофильтров, потом решил зайти еще
в цех электронных игрушек.  ‘лово "цех" не совсем точно давало представление
о  том,  что  под  ним скрывалось.  Џросто при проектировании перехода между
старым   и    новым   производственными   корпусами   образовалсЯ   какой-то
архитектурный  излишек  в   виде  довольно  высокого  и   довольно  светлого
помещениЯ,  но  оно  не  могло быть использовано ни  длЯ  чего из-за  своего
членениЯ: какие-то закутки, тупики, тесные промежутки между четырехугольными
колоннами.  Љогда  Љарналь впервые увидел  это  помещение,  он  только потер
виски. ‚едь сам смотрел чертежи и ставил свою подпись на проекте.
     - —то это у вас вышло?  -  спросил он тогда насмешливо.  -  –ерковь длЯ
кибернетиков?
     ‚   то  времЯ  кто-то  из  молодых  пришел  с   предложением  выпускать
электронные игрушки.
     - Ђ помещение?  -  поинтересовалсЯ Љарналь. - Ќам не дадут ассигнований
на новый цех не по основному профилю.
     - Ђ "церковь"?  -  сказал молодой. Ћказалось, все уже знали о брошенном
Љарналем слове и окрестили им последыш архитектурной мысли.
     –ех создали,  нашли специалистов,  вернее,  сами научили,  и теперь это
было настоЯщим спасением длЯ  объединениЯ.  ‘юда спроваживали многочисленные
экскурсии,  которые пробивались к Љарналю буквально каждый день и непременно
требовали:  показывай электронную машину. „еловым людЯм показывали, а таким,
что с  одинаковой слепой алчностью жаждут увидеть ќрмитаж,  ‘уздаль и  завод
вычислительных  машин,   деликатно  объЯснЯли,  что,  к  сожалению,  готовой
продукции именно сейчас нет,  зато  есть  нечто интересное.  €  вели  в  цех
электронной  игрушки.  ’ам  что-то  двигалось,  светилось,  издавало  звуки,
программировалось и  управлЯлось.  Џосле этого алчные поглощатели эрмитажных
шедевров забывали обо всем и  более не докучали с  просьбами показать машину
"Њир" или "Љиев".
     ‘пасал цех электронной игрушки также от  комиссий,  которые были просто
карой египетской, приезжали отовсюду, иногда в день собиралось по три-четыре
комиссии,   и  все  полномочные,   солидные,  ответственные,  привередливые,
придирчиво-недоверчивые,  о которых можно было бы сказать словами поэта: "“ж
все нашли,  а  Я  ищу".  Љарналь много энергии тратил,  чтобы доказать,  что
комиссии только мешают работать, но чем больше он убеждал в одной инстанции,
тем больше комиссий наплывало из других инстанций, иногда таких неожиданных,
что о их существовании никогда бы и не подумал.
     ‘лучайно Љарналь нашел  способ  быстро выпроваживать непрошеных гостей.
Ћднажды он сам сопровождал по территории весьма ответственных товарищей,  и,
когда добрались до  закутков цеха электронной игрушки,  один из  них  строго
спросил:
     - Ђ это что такое? ‚ы чем здесь занимаетесь? „етсад развели?
     Ќеожиданно выступил вперед  начальник цеха  †банюк,  приземистый,  чуть
кривоносый и вообще какой-то немного перекривленный человек, и вместо ответа
на строгий вопрос запустил в членов комиссии какой-то длиннющей, нескладной,
скучнейшей историей о том,  как где-то, в каком-то селе, было много детей, а
детсадов не было, женщинам надо было копать картошку, и председатель колхоза
совсем о детЯх не думал.
     - ’ак что,  вы думаете,  сделали женщины? - спросил †банюк теперь уже у
членов комиссии (а не они его).
     —лены комиссии сначала растерЯлись от столь неожиданного поворота дела,
потом  весьма  довольно захохотали,  считаЯ такое  обращение с  ними  весьма
оригинальным и  остроумным,  а  †банюк уже  излагал им  новую  историю,  еще
длиннее и примитивнее,  а потом еще и еще,  гналсЯ за членами комиссии уже и
тогда,  когда  они,  одуревшие от  его  болтовни,  пытались убежать,  поймал
руководителЯ за руку и не отпустил, пока тот не стал вырыватьсЯ, ссылаЯсь на
то,  что они должны немедленно уехать,  ибо им еще, мол, предстоит туда-то и
туда-то.
     Љарналь,  никому не рассказываЯ о  своем открытии,  спровадил к †банюку
еще  одну  комиссию  -  результат был  такой  же.  Ћн  собрал  руководителей
объединениЯ и пришел с ними в цех электронной игрушки -  †банюк заговорил их
до отчаЯниЯ.  Ђссоциативность мышлениЯ у  этого человека развита была просто
ужасающе.  Ћн цеплЯлсЯ к  каждому вашему слову и мгновенно рождал историю по
этому поводу или  даже  без  повода.  Њолчать начальству у  †банюка было еще
опаснее,  потому что тогда из него потоком лились истории о молчунах, вообще
о  словах и  речи,  о  чем  угодно,  как будто он  обЯзалсЯ покарать тебЯ за
попытку лишить его  пищи  длЯ  разговоров.  Љ  тому же  все  рассказы †банюк
проводил в таком удивительно замедленном темпе,  что после каждого его слова
можно было  заснуть,  немного поспать,  а  потом проснутьсЯ как  раз,  чтобы
услышать следующее слово.  †банюк подсознательно,  видать,  сделал длЯ  себЯ
открытие,  что  в  результате научных  занЯтий и  высокого положениЯ речь  у
многих замедлЯетсЯ, и теперь бил гостей их же оружием, а известно: ничто так
не  докучает умному человеку,  как общение с  собственным,  почти зеркальным
отражением.
     Ћсторожно поинтересовавшись,  как  ведет  себЯ  †банюк с  подчиненными,
Љарналь с  удивлением обнаружил,  что  начальник цеха  проЯвлЯет неудержимую
многоречивость лишь с начальством,  возможно в глубине души считаЯ, что этим
оказывает особенное внимание.  Ђ  в остальном был прекрасный человек,  умный
руководитель,  технические идеи из него так и  сыпались,  в изобретательстве
игрушек  не  знал  соперников.   Њожет,   пристрастие  †банюка  к   историЯм
объЯснЯлось его происхождением -  родилсЯ он  где-то в  лесах,  где радуютсЯ
каждому новому человеку,  прежде всего,  как случаю поговорить и  рассказать
то,  о чем знают все живущие с тобой рЯдом.  ‚ырвавшись из лесов, †банюк уже
не   мог  пренебречь  ни   единой  возможностью  выговоритьсЯ  и   буквально
терроризировал всех,  кто совалсЯ в  его цех с  функциЯми,  превышающими его
собственные.
     Џосле кучмиенковских мудрствований Љарналю приЯтно было  услышать живое
слово,  поэтому он и  свернул к  †банюку.  ’от встретил директора сдержанно,
выразил соболезнование от себЯ и от коллектива цеха и - удивительное дело! -
не рассказал ни единой истории.
     - —то у  вас новенького?  -  полюбопытствовал Љарналь,  хотЯ знал,  что
†банюк уже  несколько месЯцев монтирует мотоциклетный аттракцион длЯ парков:
два мотоциклиста по  запутанным металлическим желобам,  все времЯ неожиданно
перекрещивающимсЯ,  мчатсЯ навстречу друг другу,  всЯкий раз им кажетсЯ, что
они столкнутсЯ,  но электронное управление мотоциклами точно и  своевременно
устранЯет опасность,  гонка  продолжаетсЯ,  чтобы  через мгновение опасность
вновь своевременно и безошибочно была устранена.
     - Ђварии исключены? - спросил Љарналь, мысленно хвалЯ изобретательность
†банюка,  придавшего  сооружению аттракциона причудливую конфигурацию своего
цеха.
     - ’ысЯча процентов гарантии!  -  заверил †банюк.  -  ќто  у  нас одному
человеку лотерейный билет навЯзывали.  Ђ  он говорит:  "Ђ если не выиграет?"
Ѓухгалтер колхоза ему:  "’ысЯча процентов гарантии,  что  может выиграть,  а
может и не выиграть.  ’ебе разве тридцать копеек жалко?" Ќу,  дЯдьку,  Ясное
дело,  жаль и  тридцать копеек,  они ведь на  дороге не  валЯютсЯ.  Џриходит
таблица,  проверЯют - выиграл дЯдько "Њосквича". Ѓухгалтер смеетсЯ: "ѓоворил
тебе: тысЯча процентов!" Ђ дЯдько говорит: "’ы мне ту тысЯчу теперь дай. ‚от
возьму машину -  а если она разобьетсЯ?  €ли поломаетсЯ? €ли поржавеет?" Ќу,
думал-думал и,  думаете, взЯл машину? „еньги взЯл. Ђ мог бы взЯть "Њосквича"
и продать хорошо. ’акое бывает с тысЯчью процентов. Ђ то еще было, как вот в
нашем аттракционе. …хали два дЯдька и возами сцепились на узкой дороге. Ђ на
возу у  каждого -  жена.  Ћдин говорит:  "ќто ты зацепилсЯ!",  а другой ему:
"Ќет,  ты".  ’огда первый увидел жену другого,  показывает на  нее пальцем и
говорит:  "ќто из-за той стервы и сцепились!" Ђ другой ему: "’о моЯ жинка, а
у тебЯ на возу - так это и вправду стерва!.."
     - ‘пасибо за историю,  -  сказал Љарналь, не дослушав, потому что конца
тут не жди.
     - „а не за что, Џетр Ђндреевич, заходите, Я еще...
     - ‘пасибо. Ќепременно буду заходить.
     Ћбедать поехал домой,  и тетЯ ѓалЯ уговорила его немного отдохнуть - не
спал уже  бог знает сколько.  Љарналь позвонил Ђлексею Љирилловичу,  сказал,
что сегоднЯ останетсЯ дома,  лег в  кабинете на кожаный диван (когда-то шутЯ
говорил  Ђйгюль:   "Њечтаю  умереть  на  кожаном  диване"),   закрыл  глаза.
‚печатление было такое,  будто и впрЯмь сможет уснуть,  но уже через полчаса
убедилсЯ:  ничего не выйдет.  Џодремал -  и все.  Ќа ощупь потЯнулсЯ рукой к
столу.  ‚зЯл то, что лежало с краю. Њатериалы длЯ статьи о науке управлениЯ.
Љнижка  ѓвишиани,   несколько  оттисков  зарубежных  журналов,   выписки  из
исторических источников,  начинаЯ от античного автора Ћносандра и византийца
ЊаврикиЯ.  Ќаука управлениЯ в  шестом столетии!  Ќу,  не  диво  ли?  "ќто мы
написали,  как сумели,  почерпнув из своего опыта и  из произведений древних
авторов"...  ЉакаЯ непостижимаЯ сила -  опыт! ‘оветы, высказанные две тысЯчи
лет назад, актуальны еще и сегоднЯ. ђуководителЯ хотели видеть благочестивым
и справедливым,  опытным в своем деле,  умным и решительным.  Љо всему чтобы
относилсЯ спокойно и невозмутимо,  был простым и сдержанным в поведении,  не
заботилсЯ слишком о своем теле и своих потребностЯх,  остерегалсЯ жадности и
корыстолюбиЯ,   ибо  корыстолюбивого  не  любЯт  свои  и   презирают  враги.
ђуководитель должен оберегать права подчиненных, спать мало и в ночное времЯ
думать о  том,  что  надлежит сделать в  будущем.  Ћбдумывать все следует не
спеша,  но,  решившись,  действовать быстро,  так  как  благоприЯтный случай
выпадает редко и  его надобно ловить.  Ќе возноситьсЯ при удаче и  не падать
духом от неудач - приметы твердого и непреклонного ума: а предвидение - одно
из наиценнейших качеств.  ‹юди больше ценЯт счастливого,  чем храброго,  ибо
первому даетсЯ все без труда, а второму с большими потерЯми. Ћ том, что надо
делать,  советуйсЯ со  многими,  о  своих  истинных намерениЯх сообщаЯ  лишь
немногим доверенным,  а  наилучший план следует выбрать самому и  самому его
выполнЯть.  Ќужно уметь точно определить,  кому что  можно поручить.  •итрых
надо избегать больше, чем злых, ибо если злые что-нибудь захотЯт сделать, то
не сумеют этого скрыть, замыслы же хитрых очень трудно отгадать. Ќужно уметь
обманывать врага,  никогда  не  доверЯть перебежчикам,  скрывать поражениЯ и
раздувать успехи.  „исциплина и  наказаниЯ вызывают доверие  к  начальнику и
надежду  на  возможные  награждениЯ.   ‡а  непомерную  строгость  ненавидЯт,
снисходительность вызывает презрение. Љогда главнокомандующий ведет войско в
бой,  он  должен казатьсЯ веселым,  ибо  простые воины судЯт о  последствиЯх
грЯдущих битв по настроению вождЯ.
     Љарналь довольно похмыкал.  Љодекс,  наверное,  не о нем и не длЯ него.
ЏриходитсЯ нарушать чуть ли не все пункты и - часто по своей вине. Љак это у
Џушкина:  "€  управлЯть кормилом мнений нужды  большой не  находил..."  Џока
съезд партии не  записал в  своих решениЯх об улучшении системы управлениЯ с
широким применением машинной техники,  Љарналь с коллегами считались чуть ли
не  надоедливыми чудаками,  которые,  мол,  только  мешают людЯм  работать и
выполнЯть  планы,   а  планы,  известно  же,  всегда  напрЯжены.  „иректора,
перешагнувшие за  шестьдесЯт,  считали  шалостЯми  все  модные  штуковины  с
управлением:   воспитанные  на  прЯмолинейном  уважении  к  начальству,  они
привыкли,  чтобы их так же уважали подчиненные -  вот и всЯ организациЯ, все
управление. ЂвтократиЯ на работе, а демократиЯ - длЯ собраний.
     Ћн встал,  сел за стол, пододвинул к себе рукопись еще одной статьи длЯ
математического журнала. Ѓулевые функции. Ќикто никогда и не слыхивал о них,
да  и  теперь  преимущественное большинство  людей  пребывает  в  счастливом
неведении.  „аже сами математики,  которые разделены почти на шесть десЯтков
математических специальностей,  часто  работают  в  полной  изолЯции от  тех
направлений,  которые  их  не  касаютсЯ.  ’олько  обыватель все,  начинаЯ от
элементарной арифметики,  называет математикой.  ‘амое  странное,  обыватель
может торжествовать. Џотому что он прав, неосознанно отмечаЯ единство науки.
‚о времена ЂристотелЯ не делили наук по отраслЯм,  не имели еще чего делить.
’еперь из всех отраслей науки беретсЯ самое существенное. Џрактически выгода
отсюда:  множество  проблем  разрешаетсЯ длЯ  множества  нужд  одним  махом.
Ќапример,  затопление судна,  пожар,  инфлЯциЯ -  это  все Явление,  которые
формализуютсЯ с  помощью одного и  того же математического алгоритма.  ’о же
самое и тем самым Языком говоритсЯ о процессах управлениЯ в машине, человеке
и в обществе. € все - математика и математическаЯ кибернетика!
     Ќу,  а  булевые функции,  о них уже немало написано специалистами,  еще
больше будет написано, включаЯ статью ЉарналЯ, над которой он сел работать в
надежде хотЯ бы немного пригасить душевное смЯтение и направить свои мысли в
мир,  не знающий скорби и печали, кроме печали незнаниЯ и ограниченности: "I
знов уже над мiстом вечори прЯдуть осiнн‘ прЯдиво...  Ђ ранки, мов п'Янi очi
п'Яноi циганки, знЯлись туманом вогким догори".
     ’етЯ ѓалЯ принесла чай,  Љарналь и  не  заметил,  пил  его или не  пил,
сидел,  думал,  нанизывал формулы,  времЯ длЯ  него  остановилось еще  днем,
поэтому он немало подивилсЯ, когда тетЯ ѓалЯ, неслышно ступаЯ, пришла зажечь
свет.
     - ђазве уже вечер? - не поверил Љарналь.
     - ’емно, - значит, вечер. Ђ ты и без света сидел бы! Џобереги глаза.
     - „умать можно и без света, тетЯ ѓалЯ. ‚ голове или разъЯсниваетсЯ само
по себе, или такаЯ темень, что никакими прожекторами не пробьешь.
     - ќто  когда голова дурнаЯ.  Ђ  только глаза ведь  дороги и  дурнЯм,  и
умным.
     Љарналь поднЯлсЯ,  хрустнул суставами (ревматизм еще с войны), прошелсЯ
по ковру.  Џодарок от Ђйгюль.  ‡апах солнца в  столетних красках,  в овечьей
шерсти, в пыли пустынь, который не брали никакие новейшие пылесосы. "‚оздух,
Я и огонь.  ‚се остальное оставлЯю праху". ’ак говорит Љлеопатра у експира.
Њожет, это и прекрасно, что люди неминуемо превращаютсЯ в воздух, и огонь, и
световые эманации?
     ‡азвонил телефон.  ’етЯ ѓалЯ испуганно взглЯнула на племЯнника. ЋпЯть в
то же времЯ, что и вчера.
     - Џослушай ты, Џетрик, Я боюсь.
     - ’етЯ ѓалЯ, вы же когда-то учились в кременчугском техникуме!
     - ЏЯтьдесЯт лет назад! ’огда и телефонов еще у нас не было.
     Ћна заторопилась из кабинета.  Џочти убегала.  Љарналь подошел к столу,
взЯл трубку.
     - Љарналь слушает.
     - Џетр Ђндреевич,  дорогой, - это был голос Џронченко, - по телефону не
годитсЯ,  но знаю о  твоем горе и хочу сказать,  что скорблю вместе с тобой.
‚ерико Ќодаровна, всЯ моЯ семьЯ... Ќе оторвал тебЯ от дел, не помешал?
     - Ќет, нет, ‚ладимир €ванович, благодарю за все.
     - Ќе очень бы возмутилсЯ, если бы Я предложил встретитьсЯ?
     - ‘ радостью!
     - ’ак что же, заехать к тебе или на свежем воздухе побродим?
     - Џротив воздуха не возражаю.
     - —ерез  полчаса буду  у  тебЯ.  ‚ыходи,  немного проедемсЯ,  а  там  и
походим...
     Љогда Љарналь собралсЯ, тетЯ ѓалЯ, киваЯ на телефон, прошептала:
     - Ђ если зазвонит?
     - ’ак послушайте.
     - ѓоворю, если то зазвонит?
     - Џусть подождет, пока Я вернусь.
     - Ћх, Џетрик, ты шутишь, а ведь какой-то дух в человеке есть.
     - Џравильно,  тетЯ ѓалЯ,  ни  природу без  духа,  ни  духа без  природы
невозможно себе представить.
     - „а Я  не о  том духе,  не о  том!  ‡наешь же,  о  каком,  а не хочешь
слушать. Љогда же ты вернешьсЯ?
     - Њожет, и до утра не вернусь.
     - Ќе пугай менЯ на старости лет, не пугай...
     Ћн  поцеловал старушку  в  седые  волосы,  медленно стал  спускатьсЯ по
лестнице.
     Њашина как раз приткнулась к тротуару, когда Љарналь вышел из подъезда.
Џронченко быстро подошел к Џетру Ђндреевичу,  крепко обнЯл его за плечи, так
постоЯли немного молча. Љарналь сказал глухо:
     - ‘пасибо за все, ‚ладимир €ванович.
     - ѓазеты сегоднЯ видел?
     - Ќе раскрывал. ЃоЯлсЯ даже заглЯнуть.
     - Џонимаю.  ’раурные рамки никого не веселЯт. —еловек никогда не сможет
принЯть неминуемость смерти вообще,  а смерти близких -  и подавно.  Ќо надо
пережить и  это.  „аже  сочувствиЯ.  €  черные рамки в  газетах.  Ћтцы наших
ученых,  министров,  маршалов,  известных  писателей  принадлежат не  только
сыновьЯм,  а  всему народу.  ‘  ними умирает как  бы  одна из  лучших частиц
народного  тела,  потому  это  уже  и  не  печаль  сыновей,  а  траур  всего
государства.  ‘екретарь райкома  звонил  мне,  что  в  районной газете  дают
некролог о твоем отце.  ђассказывал,  как его любили люди, какой труженик он
был. ’ы как-то ничего никогда мне не...
     - —то рассказывать? „ругим он и не мог быть.
     - ’ак что же? - спросил Џронченко. - Џодышим немного свежим воздухом?
     - Ђ как это делаетсЯ?  -  попыталсЯ пошутить Љарналь,  опасаЯсь, как бы
его подавленное настроение не затронуло Џронченко.
     - Љак?  Ђ вот так.  Ќа той стороне „непра,  в ѓидропарке,  от ресторана
"Ћхотник" вдоль берега уже  несколько лет тому назад уложили бетонные плиты,
чтобы  не  увЯзать в  песке.  ’ам  очень  хорошо  прогулЯтьсЯ.  Ѓыл  ты  там
когда-нибудь?
     - Џо-моему, никогда.
     - ‚от тебе раз!  Ђ Я часто проскакиваю туда рано поутру, пока ни людей,
ни  машин на  набережной.  ’олько вода плещетсЯ да соборы по ту сторону тихо
золотЯтсЯ на киевских холмах. —то-то в этом есть.
     Ћни  сели в  машину.  Џронченко сказал водителю,  куда ехать.  ’актично
молчал всю дорогу,  только когда уже ступили на  бетонные плиты,  белевшие в
темноте и  тишине  осеннего вечера,  спросил,  показываЯ на  противоположную
сторону реки,  где  плавали в  темном  небе  выхваченные лучами  прожекторов
таинственно прищуренные золотые главы соборов.
     - Љак тебе это зрелище?
     - ‚чера  Я   до   полночи  бродил  по  Љиеву.   Ѓыл  возле  „есЯтинной,
Ђндреевской,  возле ‘офии и Ѓогдана.  ‘начала не мог избавитьсЯ от гнетущего
впечатлениЯ.   „ревние  строениЯ,  архаический  ужас,  глухаЯ  историчность,
присутствие мертвого в живом,  прошлого в нынешнем... Ќо потом нашло на менЯ
удивительное успокоение  -  так  и  не  понЯл:  от  этих  вечностей  или  от
собственных мыслей. ‘охранить в себе веру в порЯдок и смысл среди величайших
трагедий и  среди  наизапутаннейшего хаоса  бытиЯ  -  разве это  не  долг  и
призвание каждого  ученого?  ‘делать  это  легче,  созерцаЯ  творениЯ  духа,
которые освобождают человека от рабства времени.
     - ‚ообще говорЯ,  -  поддерживаЯ за плечо ЉарналЯ, добавил Џронченко, -
только вообще говорЯ,  Џетр  Ђндреевич.  €бо  длЯ  полного перехода в  такое
духовное  состоЯние  человеку  нужно   на   какое-то   времЯ  чуть   ли   не
дематериализоватьсЯ,  превратитьсЯ в бестелесную абстракцию.  Ќо то времЯ, о
котором  ты  говоришь,  не  дает  такой  возможности.  ‚от  и  длЯ  душевных
разговоров остаютсЯ нам только ночи,  да  и  то  раз в  год.  ‚се обдергано,
обкорновано.  ‚се съедает работа, вечнаЯ занЯтость, вечнаЯ спешка. Џоверишь,
Я  завидую иногда даже шахматистам с  их  цейтнотом.  €бо  то  ведь нехватка
времени длЯ  игры.  Ќевозможно представить себе людей,  у  ко