т! ‘ейчас мы с тобой, ”едЯ, культурно отдохнем!
     - Џоздно, - сказал ’вердохлеб.
     - ЃоишьсЯ, что ресторан закрыт? „лЯ менЯ никогда не поздно!
     - ‚ообще поздно, - сказал ’вердохлеб и замолк до самого аэропорта.
     Њолчал  и  тогда,   когда  ставили  машину,   когда  пробирались  между
полусонными пассажирами,  когда слонЯлись на втором этаже у закрытых дверей.
Ќечиталюк куда-то  исчез,  долго  пропадал,  потом за  одной закрытой дверью
вспыхнул свет,  раздвинулись складки плотной ткани, чей-то глаз нашел фигуру
’вердохлеба, чей-то палец поманил его...
     - Ќу,  что  Я  говорил!  -  встретил его  Ќечиталюк,  потираЯ  руки.  -
“страивайсЯ вот тут, выбирай, что выпить, что закусить, теперь можем хоть до
утра...
     - Ќе хочетсЯ ничего, - сказал ’вердохлеб.
     - Ђ  мы через "не хочетсЯ"!  -  подмигнул Ќечиталюк смуглой официантке,
незаметно  возникшей у  них  за  спинами.  -  ‘делаем  так,  -  вслух  думал
Ќечиталюк.  -  Џредоставим начальству право  проЯвить  инициативу.  ‚се  уже
закрыто,  плиты погашены, рабочий день закончен. Ќе станем нарушать законы о
труде! Ќесите, дорогаЯ, все, что сможете принести. „оговорились?
     Ћфициантка так же незаметно исчезла, ’вердохлеб даже засомневалсЯ: была
ли она здесь вообще? ‘мотрел туда, где она только что стоЯла, не в состоЯнии
оторвать взглЯд. Њальвину напомнила, что ли. Ќо какое это имеет значение?
     Ќечиталюк перехватил взглЯд ’вердохлеба.
     - •очешь, Я тебе ее организую?
     - Ќе будь циником.
     - Ћна  же  так  и  стрижет глазами!  Ќе  каждый  день  здесь  ребЯта из
прокуратуры!
     - Ђ ты уже разболталсЯ?
     - Ќужно ведь было создать впечатление?  џ им сказал, что до утра должны
сидеть в ресторане, потому что следим за международным преступником. ‘пешить
же  нам некуда!  Ђ  эта девушка...  Ќа твоем месте,  после того как эта твоЯ
змеЯ,  да каждый бы муж...  Љак это мы в  школе когда-то учили:  "Ѓудешь мне
знать, когда Я тебе повешусь!" Ќу, до сих пор помню!
     - Ќе следует так о литературе, - осуждающе заметил ’вердохлеб.
     - Ђ как же следует? џ применЯю ее в мирных целЯх.
     - ‹итературу нужно уважать, может быть, больше всего.
     - ќто почему же?
     - Љак тебе сказать? - ’вердохлеб немного подумал. - •отЯ бы потому, что
она  беззащитна.  Ќам дает все,  а  требовать от  нас не  может ничего.  Ќо,
несмотрЯ на свою беззащитность, она оказываетсЯ удивительно стойкой. ‘кажем,
в  наше времЯ все в  мире поддаетсЯ упрощению:  дома,  в  которых мы  живем;
транспортные средства,  при помощи которых мы передвигаемсЯ; одежда, которую
носим;  фонари,  которыми  освещаем  свои  ночи.  ‹итература не  подчинилась
упрощениЯм  -   напротив,   она  усложнЯетсЯ,   становитсЯ  богаче,   как  и
человеческий дух в его самых высоких проЯвлениЯх.
     - Ќу,   закрутил!   -  поцокал  Языком  Ќечиталюк,  помогаЯ  официантке
размещать на столике тарелочки с закуской, бутылки, бокалы.
     - €звини,  -  когда они остались одни,  тихо промолвил ’вердохлеб. - џ,
кажетсЯ, говорю совсем не то.
     - Ђ когда мы говорим то и кто говорит? - наклонилсЯ к нему Ќечиталюк. -
‚се хотЯт слышать только приЯтное,  а правда ли это,  истина ли - это никого
не касаетсЯ. ‚ыпьем немного?
     - ’ы же за рулем.
     - „о утра далеко.
     - ‚се равно Я с тобой не сЯду. ќто преступление. Џоеду автобусом.
     - Ђга!  € совершишь двойное преступление!  Ќу,  до утра далеко. ‚ыпьем,
чтобы дома не тужили! Ђлкоголь - залог дружбы.
     ‚одка была  теплой и  вкатилась в  желудок,  словно напалм.  ’вердохлеб
скривилсЯ, брезгливо отодвинув от себЯ рюмку.
     - „а  ты  закусывай,  закусывай!  -  смачно  обсасываЯ  хвост  селедки,
посоветовал Ќечиталюк. - Ћгурчик вот, луковичка, селедочка, колбаска.
     - Ќе хочетсЯ.
     - Њожет, еще по одной?
     - Џей сам, если хочешь.
     - Љто ж ее хочет,  такую горькую, - так нужно же! - Ќечиталюк опрокинул
еще  одну  рюмку  и  вовсю  заработал челюстЯми.  -  џ  тебе  обещал о  моих
приключениЯх...  Ћ  том,  чего и  ‘авочка не слышал никогда...  Ђ  почему не
слышал?  Џотому что Я не рассказывал.  Ђ почему не рассказывал? ‘итуациЯ. ’о
мы были в дружбе с китайцами,  "Њосква -  Џекин",  "Њосква -  Џекин", музыка
Њурадели,  а  то  рассорились,  -  и  ни  тогда,  ни  потом никак Я  не  мог
рассказать,  потому что  у  менЯ оно все свЯзано как раз с  китайцами...  ’ы
помнишь нашего декана с юридического? ’акого пузатого? ’ы еще застал его, он
там просидел полвека.  ‚ьедливый был -  ужас! “мирает ‘талин, в университете
перепуг и  суета,  в  актовом зале  портрет вождЯ,  знамена,  венки,  траур,
почетный караул.  Ќу, на видном месте профессура, доцентура, старшекурсники,
а нас,  первокурсников, запихнули по углам, Я оказалсЯ где-то за окнами, обо
мне забыли, никто не прислал замены, стоЯл Я, стоЯл да и задремал, поскольку
по ночам студент не спит если не из-за науки, то из-за девчат, а днем только
думает, где бы минут шестьсот покемарить. Ќу, только Я задремал, наш пузатый
тут как тут.  —то такое?  ‘он на посту?  Џозор! ‘ какого курса? Љак фамилиЯ?
‘читайте,  что  вы  уже  не  студент.  ‡автра будет  приказ.  ‚идел  такого?
‚сенародный траур на  него не  действует.  Ќу,  куда мне?  Џлюнул Я  на все,
одолжил у ребЯт деньжат на вокзал - и к кассам. „умаю: пострадал за товарища
‘талина,  так хоть докажу всем этим пузатым,  что не они его любили,  а Я, -
рвану в Њоскву на похороны!  ’уда-сюда -  билетов никаких. € поезда в Њоскву
не идут,  и пешком не доберешьсЯ -  не пустЯт!  Ќу, ситуациЯ! Ђ тут какой-то
международный поезд!  џ  к  одному вагону,  к другому -  стоЯт проводники на
ступеньках и  каблуками в  зубы  тычут.  •оть  убейсЯ!  Џока не  наскочил на
проводницу.  ’акаЯ симпатичнаЯ деваха,  Я  ей -  морг,  она и пустила менЯ в
вагон,  только предупредила, чтобы на ходу Я перебралсЯ в другой вагон, а то
ей нагорит.  Џрошмыгал Я тогда по всем вагонам всю ночь.  Ђ наутро - стоп. ‚
Њоскву и  международный не  пропускают.  Љилометров за  сорок  стал  поезд и
стоит.  Ђ мороз,  а снег -  конец света.  Џешком,  говорЯт, тоже не пускают,
заставы на всех дорогах.  ’ак что ни по шпалам,  ни по шоссе.  „умаю: а если
напрЯмик?  “ нас же дома только прЯмиком и ходЯт. Џодыскал Я еще двух парней
- рванули. ђыскали по снегу целый день, к вечеру добрались до столицы, а там
вылавливают нашего брата не только на дорогах,  а всюду! Ќу, Я прорвалсЯ - и
в центр.  ‘нова пешочком, потому что никакой транспорт в центр не пускают. €
пробиралсЯ-то вслепую,  поскольку сроду в Њоскве не был.  ќто менЯ и спасло,
потому что ловили людей нормальных,  а Я пер в Љолонный зал как малахольный.
‘нова нашлись у  менЯ  кореши -  один  москвич,  другой тверской.  Њосквич и
провел нас.  „ворами,  подвалами, через какие-то рвы, свалки, выскочили чуть
ли не из-под земли именно там,  где надо,  а  там -  грузовики и  между ними
солдаты.  Њышь не  проскочит.  Њы  напролом.  ‘олдатики на  нас,  обоих моих
корешей зацапали, а Я - раз! - и пристроилсЯ к колонне, котораЯ продвигаетсЯ
к Љолонному залу.  ’ишина, торжественность, траур, слезы. џ тоже надул щеки,
скривилсЯ,  опустил голову,  свесил руки, подошвами по асфальту шурх-шурх, а
сам  жду -  вот прибегут солдаты и  выдернут менЯ из  колонны как репку.  Ќо
вроде никто не трогает.  ѓлЯнул Я украдкой туда и сюда,  а Я -  с китайцами!
‚скочил  просто  в  середину их  делегации,  теперь  иду  с  ними  -  то  ли
переводчик,  то ли сопровождающий, то ли кто его знает! € китайцы идут себе,
не  обращают на менЯ никакого вниманиЯ,  грустные,  тихие,  убитые горем,  а
больше всех горюет тот,  что  рЯдом со  мной.  Њаленький такой,  худенький и
плачет так горько,  аж  слезы по щекам льютсЯ -  и  на воротник из какого-то
рыжего меха,  и  на  пальто.  Ќикогда не  видел Я,  чтобы так лились слезы у
мужчины.  Ќу,  идем потихоньку дальше,  китайчик этот плачет еще горше и тут
вдруг замечает менЯ и как стукнет кулаком под бок.  џ подумал, что он хочет,
чтобы и Я заплакал.  Ќу, скривилсЯ еще больше, показываю ему, как Я горюю. Ђ
он  менЯ еще больнее как врежет!  Ђ  слезами заливаетсЯ,  словно малое дитЯ.
‚ижу:  нужно давать деру.  Ђ  куда?  ‚се идут один в  один,  с  обеих сторон
охрана, никто никуда, где идешь, там и иди, куда тебЯ поставили, там и стой.
џ чуть в сторону -  китайчик за мной.  џ отстаю - и он отстает. џ вперед - и
он вперед.  € плачет же,  плачет и бьет менЯ, как барабан. Ђ кулачата у него
будто из железа!  џ уже ему и "Њосква - Џекин" попыталсЯ напеть - лупит менЯ
еще и  покрикивает что-то  по-своему.  ‚идимо,  выгонЯет из своего строЯ,  в
общем,  непонЯтно что... ђебЯта наши из охраны так и сверлЯт менЯ глазами, а
в  китайскую шеренгу,  видать,  права не имеют...  Ђ  китайчик плачет и бьет
менЯ,  плачет и  бьет.  “же мы и  в  Љолонный зал вошли,  уже на второй этаж
поднЯлись,  откуда сделали проход к гробу товарища ‘талина,  а китайчик бьет
менЯ и  на первом этаже,  и  на втором.  Њожет,  думаю,  хоть возле товарища
‘талина не будет бить.  ѓде там! Љак увидел он нашего мертвого вождЯ вблизи,
глЯнул на него в гробу,  в его мундире простом,  с реденькими усами и к тому
же  немного поклеванного оспою,  так словно бы осатанел.  ‘тал молотить менЯ
обеими руками,  плачет,  бормочет что-то и  молотит менЯ как цепами.  Ђ  все
смотрЯт и думают:  вот переживает человек, вот уж какое у него сердце... Ќу,
а у менЯ синЯки на боках две недели не сходили.
     ‡ато уж как приехал, так пузатый декан сам прибежал с извинениЯми... „а
об этом ты знаешь. Љак били менЯ - этого еще никому никогда...
     - Њало тебЯ били! - сказал ’вердохлеб.
     - „а ты что? Љак это - мало?
     - Ѓил один китайчик,  а  нужно -  чтобы жизнь била.  ’огда бы ты не был
таким счастливчиком.  Ђ то - как ‘авочка. Џосле того как вы менЯ толкнули на
профессора Љострицу, смотреть на вас не хочетсЯ.
     - Ќу, старик! Ќу зачем? Љакой-то там эпизод, а ты...
     - ќпизод?  ’ы  же  там был.  Ћдин вопрос -  и  уже все Ясно.  ЋбвинениЯ
безосновательные, нелепые, преступные. “ Љострицы абсолютное алиби.
     - Ђлиби относительно смерти жены ЊаслЯка,  но не в отношении взЯтки. ’ы
можешь мне доказать, что Љострица не берет взЯтки?
     - Ђ ты можешь доказать, что не берешь?
     - џ?
     - ’ы.
     - ‘тарик, Я же советник юстиции.
     - Ќо тебЯ можно обвинить точнехонько так,  как профессора Љострицу.  ’ы
вот только что взЯл взЯтку.  ‚зЯтку за  должность,  за звание,  за служебное
положение.  ’ебЯ пустили в закрытый ресторан,  поЯт,  кормЯт,  холопотствуют
перед тобой. ‚от и взЯтка. “годничеством и раболепием.
     Ќечиталюк  смотрел  на   ’вердохлеба  со   смешанным  чувством  опаски,
удивлениЯ и даже уважениЯ.  Ћн молча пододвинул налитую рюмку ’вердохлебу, и
тот так же молча,  очевидно, не думаЯ, зачем он это делает, выпил. Ќечиталюк
облегченно вздохнул:
     - Џьешь - значит, человек нормальный. Ђ то Я уже испугалсЯ. ‘тарик, так
нельзЯ.  џ же старше тебЯ, а ‘авочка еще старше. ‘тарость нужно уважать. ќто
записано везде.
     - ‚озраст не причина длЯ несправедливости.
     Ќечиталюк испуганно замахал на ’вердохлеба руками.
     - ‘тарик, Я тебе этого не говорил!
     - „а не ты - Я сказал тебе. € самому ‘авочке скажу!
     - ‘авочки ты не увидишь.
     - џ  знаю:  ускользнет.  Ћн всегда ускальзывает.  ’огда слушай хоть ты.
Њожет,  когда-нибудь наберешьсЯ мужества и  внесешь в  его уважаемые уши то,
что нужно.
     Ќечиталюк быстренько опрокинул рюмку,  с хрустом заев огурчиком,  потер
ладони.
     - “ нас с ним разговор односторонний:  сверху -  вниз.  џ способен быть
только подчиненным,  потому и держусь.  Ђ держусь,  чтобы защищать всех вас.
€бо придет какой-нибудь ‹уноход -  съест живьем и без соли.  ‘тою как скала.
‚еликаЯ китайскаЯ стена.  ‡меиные валы.  ‚се  удары на  себЯ.  Џростым людЯм
‘авочку употреблЯть большими дозами вредно. …го можно выносить только тогда,
когда он  порхает где-то  в  высших сферах или  черт его  маму знает где.  џ
человек  добрый  и  пропускаю  к  вам  одну  только  доброту  ‘авочки.   ‡ло
задерживаю, как фильтр. ‘тарик, все мы смертны. †изнь слишком коротка, чтобы
тратить ее  на озлобление.  …сли хочешь,  ты длЯ менЯ был образцом,  идеалом
доброты.  Ђ  тут  зацепилсЯ за  этих  ученых -  и  на  тебе,  вдруг какое-то
затемнение! Џлюнь! „авай лучше выпьем и все забудем!
     - „о сих пор Я был слепым,  -  вздохнул ’вердохлеб.  - ‘лепым и глупым!
„умаешь,  почему ‘авочка толкнул нас  на  это  высосанное из  пальца дело  с
учеными?  Ќу  да!  џ  случайно узнал,  что Љострица вроде бы ждет присвоениЯ
ѓероЯ ’руда.  Ќе знаю,  как это делаетсЯ,  но знаю,  что существуют какие-то
мудрые государственные нормы,  какаЯ-то  высшаЯ сдержанность,  и  когда один
ученый получает такое звание,  то другие должны еще подождать. „опустим, что
кроме Љострицы были еще претенденты (а  они всегда есть!)  и  кто-то  из них
решил как-то дискредитировать профессора,  а тут как раз произошло несчастье
с  женой ЊаслЯка,  -  его и  толкнули написать заЯвление.  ‘остоЯние у  него
такое, что человек способен на все.
     - € ты думаешь,  ‘авочка мог впутатьсЯ в такое интриганство? ‘тарик, он
человек осторожный, как черт!
     - Њожет, ‘авочку недоучили? - сказал ’вердохлеб.
     - “дивил и наругал!  -  захохотал Ќечиталюк. - „а недоучками забиты все
электрички!
     - ‚  электричках пусть  себе  ездЯт.  Ђ  когда  становЯтсЯ случайно над
тобой?  ЏредставлЯешь,  какое это зло? …сли человек специально не учитсЯ, он
живет спокойно и без претензий делает свое дело.  …сли учитсЯ добросовестно,
в  полную силу,  он тоже знает свое место на свете и не добиваетсЯ того,  на
что неспособен. Ќедоучкам все мало. Ћни готовы проглотить мир и все равно не
насытЯтсЯ.   Ћни  -   самые  жестокие,  ибо  мстЯт  людЯм  и  миру  за  свою
неполноценность,  за неуверенность, за ненадежность и незаслуженность своего
положениЯ.  ‚ечный страх:  вот-вот  спихнут точно так  же,  как он  когда-то
кого-то  сковырнул.  €  слепаЯ жестокость ко  всему,  что  выше,  достойнее,
благороднее.  ЏредставлЯешь себе,  как обрадовалсЯ ‘авочка,  когда к  нему в
руки  попало  заЯвление  ЊаслЯка?   Ѓросить  тень  на   светило,   опозорить
прославленного ученого, унизить, попрать, повалить - какаЯ радость длЯ такой
души,  какой восторг,  какое упоение!  €  чтобы повести дело  не  грубо,  не
прЯмолинейно,  а  с тонкостЯми,  кому же ее поручить?  Ѓлижайшему помощнику,
оруженосцу, подпевале, поддакивателю и подскакивателю!
     - ‘тарик,   ты  менЯ  перехваливаешь.  €  вообще.  ѓоворишь,  будто  во
французском парламенте. Ђ у нас же прокуратура и юриспруденциЯ.
     - Ќо  оруженосец испугалсЯ,  -  не  слушал его  ’вердохлеб.  -  —его ты
испугалсЯ, Ќечиталюк? Џочему послал туда менЯ, да еще без ведома ‘авочки?
     Ќечиталюк странно округлил глаза и  был похож на портрет римского поэта
‚ергилиЯ на помпейской мозаике.  ’олько у того пучеглазость талантливаЯ, а у
этого растерЯнно-перепуганнаЯ.
     - ‘тарик,  Я  испугалсЯ той  змеи!  Ќикогда  не  видел  такой  красивой
женщины!  Џопробовал ее организовать,  намекнул, что баллотируюсь чуть ли не
на прокурора республики,  - куда там! „ышит огнем изо всех дырок, как вулкан
ќтна!  Ђ Я уже эту примету знаю навылет.  †енский элемент мне везде приходит
на выручку,  а  тут вот такое.  „умаю:  нужно бежать,  товарищ Ќечиталюк,  и
потихоньку всунуть сюда человека,  на которого женскаЯ красота не действует.
Љто у нас такой? ’вердохлеб ”едЯ. ‘ ‘авочкой согласовал.
     - Ќе согласовывал ты ни с кем.
     - Ќу, не согласовывал, так сделаю это, как только ‘авочка выкарабкаетсЯ
из своей реанимации. Ћн туда уже раз сорок попадал - и ничего.
     - …му-то ничего,  а какаЯ реанимациЯ спасет мою душу?  € вообще всю мою
жизнь, котораЯ перевернулась в один день из-за этого бессмысленного дела? ’ы
смеЯлсЯ  над  Џорфирием  Џетровичем,   а  у  нас  с  тобой,  как  у  него  с
ђаскольниковым: "“ вас нервы поют и подколенки дрожат, и у менЯ нервы поют и
подколенки дрожат". ’ак что же теперь?
     - ЏоссорилсЯ дома? ‘ женой? џ тебе все организую - раз плюнуть! ’ут моЯ
вина.  ‚ыпустил из  вниманиЯ,  что твоЯ Њальвина из  той же  сферы.  „лЯ нее
Љострица бог,  а ты на него замахнулсЯ!  Ќе нужно было говорить, да уж так и
быть. ’ы же сам любишь говорить: нужно быть терпимым и жалостливым.
     - Ќе нуждаюсь в жалости! - поднЯлсЯ ’вердохлеб. - џ пойду. Џоговорили -
и хватит. Ѓлагодарю тебЯ, что помог мне очистить душу.
     - „а куда же ты?  -  схватил его за руку Ќечиталюк.  -  Џосиди, выпьем.
Људа спешить? Ќа работу рано. „омой?
     - Џоеду автобусом.  Ђ  ты посиди.  •орошо бы тебе где-то поспать.  Ђ  Я
поброжу где-нибудь в Љиеве. ’ы оставайсЯ.
     Ћн сел в  аэрофлотовский автобус,  устроилсЯ сзади,  незаметно длЯ себЯ
задремал и  все проспал.  ЏроснулсЯ оттого,  что кто-то  тормошил его плечо.
Ќичего не мог сообразить.  •лопал глазами:  где он,  почему, как? ‚озле него
стоЯл  милиционер,  из-за  плеча  его  выглЯдывал какой-то  человек.  Њожет,
водитель  автобуса?  ’вердохлеб глЯнул  в  окно.  Ћбелиск  Љиева,  агентство
Ђэрофлота. „олго же он спал. ‘онно улыбнулсЯ милиционеру. ’от истолковал его
улыбку как признание вины. ЏьЯным заснул в общественном транспорте, нарушает
порЯдок.
     - „авайте пройдем, гражданин!
     ’олько теперь ’вердохлеб окончательно пришел в  себЯ.  Ќу что ж.  Њного
лет он защищал закон - пусть закон хоть раз защитит и его. Ќеторопливо полез
в карман и показал удостоверение. Њилиционер козырнул.
     - Џростите. Ќедоразумение. Њожет, чем-то помочь? ’ранспорт, телефон?
     - Ѓлагодарю. џ пройдусь пешком.
     Њилиционер  почтительно  поддерживал ’вердохлеба,  пока  тот  сходил  с
автобуса.
     - ’ЯжелаЯ ночь выпала,  - попробовал оправдатьсЯ ’вердохлеб. - Ѓез сна,
да и вообще.
     - ‚се Ясно, - сказал милиционер. - ‚се Ясно.
     ‚сем все Ясно,  только не мне,  подумал ’вердохлеб, спускаЯсь в переход
под площадью Џобеды.


     Ќечиталюк  был  как  огурчик.  ’вердохлеб  побрилсЯ  в  парикмахерской,
позавтракал у себЯ в буфете,  кое-как почистил одежду,  и дежурный старшина,
улыбнувшись, как всегда, бодро козырнул ему и заговорщицки подмигнул:
     - ‚ы, как всегда, точны и аккуратны, ”едор ”едорович!
     Ђккуратность  он,   наверное,   относил  к  внешнему  виду,   и  внешне
’вердохлеб,  возможно,  и  на самом деле не отличалсЯ особой измЯтостью,  но
остро чувствовал, что душа его сегоднЯ помЯта предельно.
     Џозвонила теща.  ѓолос ласковый и  прекрасный.  Љакое счастье привалило
этому Ћльжичу-Џредславскому,  надутому полузаконнику, нудному эрудиту, сухой
душе!  ‚любилсЯ  в  молодую  балерину за  сцену  безумства †изели  в  первом
действии - и счастье на всю жизнь!
     - ’еодор,  -  заворковала теща.  - Џростите, что Я вам на работу. Ќо мы
так волнуемсЯ,  так встревожены.  —то с вами?  џ не спала всю ночь. Њой брат
тоже.
     Ћни с братом были с другой планеты, не с той, что Ћльжич-Џредславский и
его преславнаЯ дочь.
     - Њальвина ‚итольдовна,  -  неумело лгал  ’вердохлеб,  -  менЯ загребли
днем, довелось ехать за город, ничтожное и бессмысленное дело, но целую ночь
мы...
     - Ќадеюсь,  все это уже закончилось? - принимаЯ правила игры, осторожно
поинтересовалась теща. - џ прощу вас, ’еодор. Ќе принимайте близко к сердцу.
џ  говорила с  Њальвиной.  џ  ей  все высказала.  €  прошу вас.  Њы вас ждем
сегоднЯ.
     - „умаю, что сегоднЯ не задержусь, - пообещал ’вердохлеб.
     - џ вас прошу. ќто необходимо всем нам.
     ’вердохлеб горько улыбнулсЯ,  кладЯ трубку. Ќеобходимо всем нам... „аже
мир  на  земле,  оказываетсЯ,  необходим далеко не  всем.  Ћдни готовы жизнь
отдать  за  него,  а  кому-то  -  лишь  бы  продать ракеты,  бомбы,  лазеры,
черта-дьЯвола и нажитьсЯ,  нажитьсЯ, набить глотку, озолотитьсЯ, возвыситьсЯ
над всем миром в недостижимой гордыне.  ’ак что же говорить об обычной жизни
обычного человека? Ќу-ну...
     ‚от тогда и  позвал его Ќечиталюк.  Ѓыл как огурчик.  Ќи тебе бессонной
ночи  в   Ѓорисполе,   ни  бессчетного  количества  опрокинутых  рюмок,   ни
изнурительного разговора,  ни  переживаний,  ни  раскаЯниЯ.  ‘вежаЯ рубашка,
серенький   безупречный   костюм,    синий   галстук,   румЯнец   (возможно,
преждевременный склероз?)  на  щеках,  веселаЯ  пучеглазость,  беспечность и
беззаботность.
     - Џривет!
     - Џривет!
     - Љак ты?
     - Џлохо, - призналсЯ ’вердохлеб. - Ћчень плохо.
     - Ќу,  ты мне ничего не говорил,  Я  от тебЯ ничего не слышал.  ‚ нашем
отделе  все  должно  идти  наилучшим образом.  Џессимизм -  это  пережитки и
происки. “ нас только оптимизм!
     - Ќе вижу причин.
     - ”едЯ,  нужно видеть!  ‚от Я,  пока там то да се, пробилсЯ к ‘авочке в
реанимацию,  переговорил,  договорилсЯ, добилсЯ, достиг. „умаешь, это легко?
Ћй-ой-ой!  Ќо  добилсЯ!  €  могу тебе заЯвить:  все!  Ќеси мне это заЯвление
ЊаслЯка - и баста!
     “  ’вердохлеба что-то екнуло в душе,  он ненавидел этого просветленного
бодрЯчка,  потиравшего руки, ненавидел его хитрого покровителЯ, прЯтавшегосЯ
где-то  так,  как  он  умел  это  делать  всегда,  ненавидел  неискренность,
коварство, интриганство, которыми жили эти люди. Џоэтому сказал твердо:
     - Ќичего Я тебе не принесу! € не отдам! € вообще...
     - —то вообще? - испуганно вскочил Ќечиталюк. Ћн подбежал к ’вердохлебу,
попробовал обнЯть его,  но тот уклонилсЯ,  тогда Ќечиталюк отпрЯнул к  окну,
стал  потирать ладони и,  сжав  плечи,  почти шепотом прорек:  -  џ  ‘авочку
придавил - и он пустил сыворотку. Џринеси мне все это дело - и концы в воду.
     - Љакое дело?
     - Ќу,  об интеллигенции. ђазные там профессора. ‚ысшие сферы. Ќеси сюда
- и все умрет.
     - Ђга, нести? Ќе принесу! - уперсЯ ’вердохлеб. - € не отдам! € вообще -
надоело! ‚ыведу на чистую воду...
     - „а кого ты собираешьсЯ выводить? Љого? ‡аслуженных людей, которые всю
свою жизнь...
     - Љого нужно, того и выведу.
     Ќечиталюк вроде еще больше посвежел и еще сильнее выкатил глаза.
     - Ќу, старик! ’ы ведь в Љиеве родилсЯ? ‘ела не знаешь?
     - Љакое это имеет значение?
     - € не знаешь, что такое вожжи?
     - Ќе понимаю, к чему все это?
     - Ђ то, что когда вожжа попадает кобыле под хвост... ‘тарик, ты как эта
колхознаЯ кобыла!  Ќу  сказано  же  тебе:  принеси!  Ќа  кой  тебе  все  эти
интеллигенты?   “  них  там  вечнаЯ  грызнЯ,   подсиживание,   подкапывание,
подъедание...  ’ы мне скажи: какаЯ польза от интеллигентов, какаЯ конкретнаЯ
польза?
     - ’ы хочешь,  чтобы Я  сказал?  -  садЯсь напротив Ќечиталюка,  спросил
’вердохлеб.
     - Ќу, хочу. ѓорю желанием! “мираю от любопытства!
     - •орошо. Ђ ты знаешь, что такое интеллигент?
     - Ќу кто же этого не знает!
     - Ђга.  Ђ ты знаешь,  как сказал об интеллигенции ‹енин?  €нтеллигенциЯ
потому  и  называетсЯ интеллигенцией,  что  наиболее  сознательно,  наиболее
решительно и наиболее точно отражает и выражает развитие классовых интересов
во всем обществе. € сами ‹енин, Њаркс, ќнгельс были большими интеллигентами,
прежде всего интеллигентами. € мечтали, что весь народ будет интеллигентный.
Ђ вы с ‘авочкой?  ѓотовы натравливать на интеллигенцию кого угодно.  Љто вас
научил?  Ћткуда это людоедство? ‹енин говорил: если бы натравливали народ на
интеллигенцию,  нас бы за это нужно было повесить.  ’ы когда-нибудь прочитал
хоть строчку из ‹енина?
     Ќечиталюк поднЯл руку.
     - ‘тарик,  ты  менЯ убил авторитетами!  Ќо  кто  Я?  Њаленький человек,
который  служит  закону.   џ  попыталсЯ  возбудить  дело  против  профессора
Љострицы, потом хотел, чтобы это сделал ты, но... ’еперь прошу: принеси все,
что там собрано.
     - Џриносить нечего.
     - ‚се равно принеси. ’ы же знаешь порЯдок.
     ’вердохлеб, сжав зубы, ушел в свою комнату, открыл сейф, достал папочку
с заЯвлением ЊаслЯка, возвратилсЯ в кабинет Ќечиталюка, положил ему на стол:
     - ‚от!
     - ‚се?
     - ‚се!
     Ќечиталюк торжественно-драматическим жестом  развел  руки,  затем  взЯл
заЯвление ЊаслЯка и вложил в свою папку.
     - ’ы доволен, старик?
     - Љак будто ты вложил туда и мою душу.
     - Ќу,  старик,  при чем тут душа?  Њы люди слишком конкретных действий,
чтобы вспоминать о так называемой неуловимой субстанции.  ‘амый большой твой
недостаток знаешь какой?
     - €нтересно? Љакой же?
     - ’ы  всю  свою  жизнь  был  равнодушен к  женщинам.  Ђ  женщины -  это
величайшаЯ реальность нашей жизни. ’ут никаких абстракций и чепухистики! ’ут
сама жизнь,  старик.  Ђ  у  тебЯ в этой области недоделки.  Њожет,  тут вина
‘авочки?  ‚полне может быть.  †енщина, не ЯвлЯющаЯсЯ женщиной, задавила тебЯ
своим авторитетом и так далее. Ќачальство - большое дело. –елаЯ философиЯ. џ
не поддалсЯ ‘авочке хоть в этом -  и счастлив.  € щедр в своем счастье! •очу
помочь тебе.  ‘ этим неначатым делом покончили - теперь давай твое домашнее.
џ Њальвину знаю, давай за нее возьмусь...
     - Ќе  нужно,  -  сказал ’вердохлеб.  -  ‘  менЯ  достаточно.  Џо  самую
завЯзку...
     - Њожет быть, тебе сварганить маленький отпуск?
     - ‹учше дело. ЌастоЯщее и нужное.
     - ‘тарик,  о  чем  речь?  ќкономика заедает  нас  со  страшной силой  и
умножает  преступлениЯ в  количествах  фантасмагорических!  ѓарантирую  тебе
дельце бриллиантово-драгоценное! ‘огласен?!
     “же когда ’вердохлеб был у двери, Ќечиталюк выбежал из-за стола, словно
бы погналсЯ за ним.
     - ‘лушай,  ”едЯ. Њы ж с тобой давно... Ќу, Я тут, может, и втрое больше
просидел,  ты еще молодой, но... ’ы там что-то о недоучках... Љого ты имел в
виду?
     - ‡апомнил все-таки?
     - ‘пециально - нет, а в голову влезло и торчит...
     - џ имел в виду всех недоучек. Ќас с тобой тоже.
     - € менЯ?
     - € тебЯ.
     - Ќу, старик. ‡наешь, что тебЯ спасает?
     - Ќапример?
     - ’о, что ты зЯть Ћльжича-Џредславского.
     - џ им не родилсЯ.
     - Ќо  в  свой  отдел ‘авочка взЯл  тебЯ  именно потому,  что  ты  зЯть.
‚спомни, откуда мы тебЯ вытЯнули.
     - Ќикто не может сказать, где человеку лучше.
     ’вердохлеб бесцеремонно хлопнул дверью перед носом у Ќечиталюка и пошел
по коридору.  Људа податьсЯ? ‚се занЯты, все утонули в делах, он тоже должен
был утонуть,  но вынырнул,  и  теперь ему нужно отоспатьсЯ,  сбросить с себЯ
наваждение,  вернутьсЯ в нормальное состоЯние. „важды в одну и ту же воду не
ступишь.  Ћй нет!  Џроходил мимо кабинета следователЯ ѓладкоскока. ‘верстник
Ќечиталюка.  Ќеужели этому  поколению делали какие-то  специальные прививки?
ђазве не  выходили на  экраны в  первые послевоенные годы  почти одни только
кинокомедии,  к тому же порой глупые,  ничтожные,  едва ли не кощунственные?
Џовсюду развалины,  голод, нехватка, еще не высохли слезы матерей и детей по
убитым,  погибшим,  еще  пеплом войны густо присыпана землЯ,  а  тут  кто-то
эдаким странным образом хочет поднЯть настроение великому народу.  Ђ  может,
так и нужно?  € может быть, нечиталюки и гладкоскоки, эти дети войны, именно
в  те  годы нахватались этой показной бодрости,  да  так и  не сбросили ее с
себЯ?  ѓладкоскок был у них в отделе катализатором хорошего настроениЯ.  —то
бы  ему  ни  говорили,   всегда  отвечал  смехом  -   раскатистым,  звонким,
беспричинным.  €  к  своим хиханькам-хаханькам каждый раз  цеплЯл совершенно
неожиданные и  потому особенно глупые слова.  ‚ыходило у него приблизительно
такое:    "ха-ха-бар",   "хо-хо-дулЯ",   "хе-хе-рувимчик",   "хи-хи-романт",
"хи-хи-труха",  "ху-ху-дЯчок".  ‚озможно,  калечить  слова  все  же  не  так
страшно, как калечить жизнь?
     Ќо сегоднЯ не хотелось и  к ѓладкоскоку.  Ћ чем с ним говорить?  —то ты
зЯть  Ћльжича-Џредславского?  ѓладкоскок радостно заржет:  "Џре-пре-словутый
зЯть!"  ’ак  оно  всегда:  зЯтьЯ пресловутые,  а  тести преславные.  Џравда,
практическое значение профессора Ћльжича-Џредславского равнЯетсЯ нулю.
     Ћбедал ’вердохлеб снова в буфете.  ђыбный день -  ни рыбы,  ни мЯса. Ќо
ему не привыкать.  Ќечиталюк сообщил,  что его включат в группу по раскрытию
системы приписок на домостроительных комбинатах.  ѓруппа так группа. Ћх, как
плохо,  что нет ‘емибратова,  что тот и  по сей день гонЯетсЯ за скрывшимисЯ
убийцами! „омой шел пешком, чтобы как можно дальше отодвинуть тот миг, когда
переступит порог профессорской квартиры, но хоть как медленно ни продвигалсЯ
к  нежелательной цели,  однако все  равно  был  обречен стать жертвой закона
беспрерывности,  -  шаг за шагом, ступень за ступенью, незаметно и медленно,
но  вперед и  вперед,  дальше и  дальше,  всю  жизнь в  таком вот движении к
неотвратимости и неизбежности. Ђ к радости и к достоинству? „а, да. ‚прочем,
сегоднЯ об  этом  не  думалось.  ’вердохлеб пребывал во  власти предчувствий
самых  мрачных.   ‘обственно,   скорее,  послечувствий,  ибо  все  ведь  уже
свершилось:  раскололась его непрочнаЯ жизнь с  Њальвиной,  и  кто ее сможет
склеить,  какой институт электросварки наложит шов  вечной крепости?  џвилсЯ
домой не под барабаны и фанфары,  а как на виселицу,  на ѓолгофу.  ѓородской
зЯть  -  не  деревенский.  ’от  человек  независимый,  может  позволить себе
соответствующую меру  вольнодумства и  даже  наглости,  потому что  стоит на
земле и  столкнуть его  ниже никто не  сможет.  ’оп-топ  ножками,  коль-коль
рожками!..  ‚ городе зЯть,  живущий у тестЯ и тещи,  -  существо бесправное,
беспризорное,  над  которым тЯготеет проблема места  под  солнцем,  попросту
говорЯ  -  квартиры,  квадратных  метров,  прописки,  установленных норм.  ‚
деревне проблема хаты не  существует.  ’ам как-то так ведетсЯ испокон веков,
что  люди имеют жилье.  ‚  городе -  не  так.  ‘колько неустроенных!  ‘ироты
человечества.  ’вердохлеб  принадлежал  к  сиротам  в  прЯмом  и  переносном
значении.  •отЯ слова "примак" не  знал.  “слышал в  отделе,  что  Ќечиталюк
называет  его  этим  словом.  “  Ќечиталюка деревенское происхождение,  а  в
деревне это  слово весьма распространенное.  ‘обственно,  само слово,  а  не
институт  примацтва,   который  сегоднЯ  очень  характерен  длЯ  города.   Љ
сожалению,   увы,   к   большому  сожалению.   ќкономисты  разводЯт  руками:
государство пока еще не в состоЯнии обеспечить жильем,  не успевают строить.
Џланы,  возможности,  перспективы.  Ђ  тем  временем немало  сломленных душ,
искалеченных судеб,  разрушенных  жизней,  потерЯнной  энергии,  загубленных
способностей.  …сли бы все это материализовать,  аккумулировать, применить в
мирных целЯх, можно было бы перестроить весь мир! ќкономисты жалуютсЯ: всему
виной бесплатность жильЯ в нашей стране. ‹адно. Ђ покажите, где те квартиры,
которые люди могут купить за честно заработанные деньги? Љооперативы? Ќо они
обсажены  таким   чиновничеством,   сквозь  которое  не   пробьютсЯ  никакие
бульдозеры.
     Њысли на  ступеньках лестницы.  ‘мелость из  жилетного карманчика.  ’ем
временем он полнометражный примак,  и тут уж, как говорил поэт, "ни убавить,
ни  прибавить".  Џримак и  есть примак.  Љогда женилсЯ на  Њальвине,  он был
бездомным и бесприютным. Ћльжич-Џредславский, его тесть, со всей юридической
предусмотрительностью  использовал  эту   ситуацию,   прописав   Њальвину  к
’вердохлебовой бездомности:  добилсЯ длЯ  них  трехкомнатного кооператива (в
деле фигурировала фальшиваЯ справка о Њальвининой беременности), а когда дом
уже  заканчивалсЯ,   снова  Њальвину  переписал  к  родным,   а  ’вердохлебу
посоветовали продать кооператив (в  три  раза  дороже,  Ясное дело!),  чтобы
"объединитьсЯ  с  женой".  Љогда  ’вердохлеб  попробовал  было  возмутитьсЯ,
Ћльжич-Џредславский в свою очередь тоже возмутилсЯ:
     - Ќо ведь у нас гигантскаЯ квартира!
     - Ћна была такой и  тогда,  когда мы начинали эпопею с кооперативом,  -
напомнил ’вердохлеб.
     - ќто каприз моей дочери. Ќо он прошел, как и все капризы.
     ’еща страдала.  Ћна сочувствовала ’вердохлебу,  ’вердохлеб сочувствовал
ей. Њальвина хмыкала:
     - Њожно подумать,  что тебе не  нужны деньги!  ’ы  бы посмотрел на свои
стоптанные каблуки.
     - ‘топтанные каблуки лучше стоптанной чести и  совести!  -  сказал он с
ударением.
     €з  своих  многомесЯчных  зарубежных  командировок  Ћльжич-Џредславский
каждый  раз  тащил  какие-то  большущие картонные коробки,  набитые  всЯкими
шмотками. ѓазеты вовсю ругали молодежь за пристрастие к заграничным трЯпкам,
а тем временем такие ответственные стариканы,  как его тесть,  волокли из-за
границы все это дурацкое барахло,  которое должны были бы  производить дома,
используЯ могучий потенциал индустрии,  созданной за  годы ‘оветской власти.
Ќо  никто этого всерьез не требовал,  никто никого не упрекал,  все считали,
что так и нужно, жизнь шла дальше, дети росли, эпоха требовала высших целей.
Ђ  человек живет не  только высшими целЯми.  Љрупный законовед ведал об этом
достаточно  хорошо,  поэтому  перед  каждой  его  зарубежной командировкой в
квартире начиналась суета,  топот,  кудахтанье,  шепоты и намеки. ЏоЯвлЯлись
древние родственницы,  племЯнницы,  троюродные внуки, все что-то заказывали,
просили,  напоминали.  Ќа первых порах Њальвина попыталась заказать что-то и
длЯ ’вердохлебу, но он уперсЯ:
     - Ќе  смей мне  ничего заказывать!  Џойду в  любой магазин и  куплю что
нужно!
     - Џойди,  пойди,  -  посмеЯлась она. - ’ам тебЯ ждут не дождутсЯ, чтобы
выполнить план.
     Ћднако больше не надоедала. €ногда делала ему подарки теща. ’о рубашку,
то  галстук,  то  носки.  Ћн  терзалсЯ,  но  принимал.  ‚ерил,  что Њальвина
‚итольдовна не из тех, кто скупает чужие души.
     €  сегоднЯ как наилучшее предзнаменование воспринЯл он  то,  что именно
Њальвина ‚итольдовна открыла ему двери.
     - ’еодор,  вы?  Ђх,  как это прекрасно! - радостно улыбнулась она. - Њы
все так переживали.  ‚чера возвратилсЯ из-за границы Ђндрей џрославович,  он
тоже... џ сказала Њальвине, что она не имела права так с вами...
     - џ сам виноват.  Ќе следовало мне преждевременно...  ‚се уладилось,  Я
только взбаламутил всех...
     - џ  им всем сказала,  ’еодор.  џ сказала:  как вам не стыдно!  Ђ затем
сказала: не смейте, вы не имеете права!
     ’вердохлеб незаметно вздохнул,  входЯ в квартиру.  Њальвина ‚итольдовна
добраЯ, а добрых никто не слушает. € как бы длЯ опровержениЯ этой его мысли,
теща крикнула с несвойственной ей твердостью и даже сердито:
     - Њальвина! Ќе могла бы ты встретить своего мужа?
     Њальвина уже была дома. Њожет быть, и вовсе на работу не ходила, ожидаЯ
прибытиЯ заграничного багажа Ћльжича-Џредславского?
     - Ђх,  ах!  -  насмешливо обошла  она  вокруг  ’вердохлеба,  растерЯнно
топтавшегосЯ в  прихожей.  -  Ѓабушкина пропажа?  Ћтец  уже  хотел подать на
всесоюзный розыск или воспользоватьсЯ услугами €нтерпола.
     - џ могу тебе только сказать,  -  буркнул ’вердохлеб, - что дело против
Љострицы не возбуждено.
     - Ћсчастливил!  -  всплеснула руками Њальвина.  -  Ќе возбуждено! Ђ кто
снимет подозрение,  так  оскорбительно брошенное на  профессора?  Љто  смоет
грЯзь, которой вы забрызгали благородного человека?
     - Њальвина,  не  смей,  -  стараЯсь придать  своему  голосу  твердость,
попросила Њальвина ‚итольдовна.  -  ’ы должна понЯть: у каждого своЯ работа,
свои обЯзанности.
     - ЋбЯзанности!  -  закричала  Њальвина.  -  —то  это  за  обЯзанности -
нападать  на  порЯдочных людей!  —то  это  такое?  Њожет  быть,  мне  скажет
кто-нибудь?
     Ћни продолжали стоЯть в прихожей,  ’вердохлебу хотелось убежать отсюда,
бежать куда глаза глЯдЯт и  никогда не возвращатьсЯ,  не было на свете силы,
способной спасти его от собственной жены, ибо власть женщины над мужем самаЯ
страшнаЯ  и  самаЯ  безжалостнаЯ,  однако  спасение поЯвилось из-за  высоких
дверей кабинета главы семьи,  сам Ћльжич-Џредславский, расправлЯЯ седые усы,
потрЯсаЯ пышной седой гривой, в один миг покончил с "бунтом на палубе":
     - Њальвина!  —то это такое?  ’ы забыла о добропорЯдочности. Ќе длЯ того
ты  вышла замуж,  чтобы выбрасывать теперь такие фортели!  —тоб Я  подобного
больше не слышал.
     Џустые слова,  но на Њальвину они подействовали магически. Ќе бросилась
на шею ’вердохлебу,  молча повернувшись,  ушла в свою комнату,  но и это уже
была маленькаЯ победа. ‚ прихожей тенью промелькнул ’ещин Ѓрат, сочувственно
бросив ’вердохлебу:
     - ЏоздравлЯю с  программой-минимум!  Њой своЯк не стал цитировать,  что
сказано о браке в Ѓританской энциклопедии, в ‹Яруссе и у Ѓрокгауза. ќто дает
нам право спокойно поужинать и дернуть по рюмочке!
     - ‚сю прошлую ночь Я пил, - призналсЯ ’вердохлеб.
     - ’ак Я и думал.  €ного выхода человеку не найти.  ‘ейчас мы запьем все
это  старокиевской  водочкой,   котораЯ  и   на  мою  строптивую  племЯнницу
подействует  именно  так,  как  нужно.  †изнь  слишком  короткаЯ,  чтобы  ее
усложнЯть. „олгаЯ жизнь знаешь у кого?
     - “ кого? - идЯ мыть руки, вЯло поинтересовалсЯ ’вердохлеб.
     - “  пенсионеров.  Ћсобенно у  персональных.  ‘прашиваетсЯ,  почему они
называютсЯ персональными? Ђ потому, что имеют право критиковать значительных
персон. „лЯ этого им отпущена долгаЯ жизнь. ѓрусть и тоска. Ќе рекомендую.
     - Њне персональнаЯ пенсиЯ не угрожает.
     - Љак знать, как знать!
     ‚идимость мира была восстановлена уже в тот вечер. Њальвина иногда даже
снисходила и  выбиралась на  прогулку с  ’вердохлебом по  Љрещатику,  хотЯ и
дышала на  него презрением,  как  дракон огнем.  ‚от  так  и  встретил он  в
магазине "ѓоловные уборы" ту  молодую женщину,  которой дал  свой  телефон и
попросил позвонить.  Ќе мог простить себе такого поступка,  но и  не каЯлсЯ.
Ѓудь что будет. “же произошло.
     ђаскаЯние наступило,  кажетсЯ,  уже тогда,  когда он  писал на узеньком
чеке  номер телефона.  —ужим,  неприЯтным самому себе  голосом хрипло сказал
женщине:  "Џрошу вас позвонить по этому телефону..." Џримерно нечто такое. €
еще добавил какую-то банальность,  за которую готов был вырвать себе Язык! Ђ
затем  еще  лгал  Њальвине и  делал вид,  что  заинтересовалсЯ шапкой.  Ћдин
нелепый поступок может перепакостить тебе всю жизнь!
     —увствовал ли  он  себЯ  таким  уж  несчастным и  осиротевшим,  или  та
удивительнаЯ женщина дала ему надежду?  Љак, чем, почему? Ќу, была одинокой.
ќто точно. ‚ременно или постоЯнно, но одинокой. Љакие доказательства? Џришла
выбирать шлЯпку  без  никого.  ЉакаЯ  женщина  обойдетсЯ тут  без  зрителей,
свидетелей и  сообщников?  ЏрокурорскаЯ логика,  сказала бы Њальвина.  Ќо об
одиночестве -  это он уже потом.  Ђ там,  в магазине,  когда быстрое, словно
белка, существо выкручивалось перед зеркалом, поднимаЯ и опускаЯ голые руки,
поблескиваЯ нежной кожей под мышками,  улыбаЯсь в зеркале самой себе и всем,
кто приближалсЯ,  - там ’вердохлебу показалось, что все это только длЯ него.
€  когда Њальвина похвалила шлЯпку,  а  он  и  сам что-то буркнул и  женщина
спросила мЯгко и  ласково:  "‚ самом деле?  ‚ы советуете?" -  то решил,  что
обращаетсЯ она несомненно только к нему.  Ѓыло такое впечатление, словно всю
жизнь он ждал этого голоса и дождалсЯ.  Ќо даже не голос очаровал его,  и не
лицо,  не фигура, не гибкие, нежные руки. Џоразила улыбка незнакомки. “лыбка
разливалась по ней,  словно солнечное сиЯние, охватывала, покрывала ее лицо,
руки,  плечи,  грудь,  как бы обволакивала золотой сеткой, улыбка вырывалась
золотистыми зернами из  глубины ее  глаз  и  летела  на  ’вердохлеба,  и  он
задохнулсЯ,  спазм  перехватил горло,  что-то  в  нем  екнуло  от  счастьЯ и
восторга почти неземного.  Љазалось,  что  где-то  на  небе  его  заметили и
пригрели.
     ќтим он мог бы оправдать свое безрассудство хоть на ‘трашном суде.
     Ћправданий,  к счастью,  никто не требовал.  ’а женщина то ли просто не
обратила вниманиЯ на  его поступок,  то  ли отличалась особым благородством.
Ћна  не  звонила,  не  отзывалась,  молчала  и  тем  самым  уводила  его  от
нежелательных мыслей и поступков. Ћн не знал о ней ничего. Ќе знал, кто она,
откуда,  какое у  нее имЯ.  € никакие детективы не помогли бы.  Ћна была длЯ
него прекрасной незнакомкой.  Ћна -  и больше ничего. Њестоимение. Љак в той
песне, которую поет ‘офиЯ ђотару: "џ, ты, он, она, вместе - целаЯ страна..."


        Џђ€‹ЂѓЂ’…‹њЌЋ…

     Њожет   менЯтьсЯ  настроение,   но   не   характер.   Љогда  неожиданно
успокаиваетсЯ человек буйный,  крутой, неуступчивый, вокруг него разливаютсЯ
сладкие  реки  благоволениЯ;  когда  же  ты  только  и  отличалсЯ что  тихим
благодушием,  а  затем вдруг взорвалсЯ,  то этого тебе не простЯт ни за что,
всех  будет подмывать сделать из  тебЯ  новоЯвленного грешника и  каждый шаг
твой  будет  сопровождатьсЯ теперь  встревоженным кудахтаньем  и  осуждающим
бурчанием:  "‘лышали?  ‚идели? ќтот ’вердохлеб. ’акой рассудительный и вроде
порЯдочный человек,  а тут смотрите - в один день изменилсЯ, будто проглотил
какую-то таблетку! Љто бы мог подумать?"
     Ќа  работе,  дома,  даже на  улице.  ‚печатление такое,  будто сам Љиев
хмурит свои золотые брови и  сурово грозит ’вердохлебу тысЯчелетним пальцем:
опомнись и возвращайсЯ в первоначальное состоЯние.
     Ђ   изменилсЯ  ли   он?   …го   добродушную  твердость  считали  просто
добродушностью,  за  его  тихой  уравновешенностью  никто  не  умел  увидеть
ураганов,  раздиравших на  части его душу,  никто не умел разгадать тоски по
человечности,   по   голосам  свободным,   независимым,   полным  радости  и
беззаботности. ’вердохлеб и беззаботность? Ќу-ну...
     †изнь топтала его, как подорожник.
     ‚  детстве -  нет.  „етство,  когда у  тебЯ есть мать и отец,  когда ты
накормлен и убаюкан,  всегда счастливое.  ‚се воспринимаетсЯ как задан