сь шатер,
свечи  в  шатре  погасли,  варЯги  бросились во тьму прЯмо к постели кнЯзЯ и
начали  наносить  удары  вслепую,  но безжалостно и метко. Ђ потом, захватив
голову убитого, бросились бежать...
     Ћбо  всем  этом  ќймунд мог бы поведать кнЯзю. Ќо зачем? ‘кальды сложат
об  этом  сагу и будут петь ее долго и повсеместно, и прославитсЯ ќймунд еще
больше, чем до сих пор, а от кнЯзЯ ему нужно лишь золото, и он его получит.
     ‘транно  устроено кнЯжье ухо: оно слышит только то, что приЯтно слышать
кнЯзю.  “же и раньше среди людей пронессЯ слух о невинно убитых юных кнЯзьЯх
Ѓорисе  и  ѓлебе,  но  только  теперь,  после  смерти своего самого грозного
соперника  ‘вЯтополка,  стало  известно џрославу про чудеса в ‚ышгороде, где
был  похоронен  Ѓорис,  и  о нахождении тела ѓлеба на реке ‘мЯдыни. ‘трашным
огнем  обожгло  ногу  варЯгу,  когда  он  наступил  на  могилу кнЯзЯ Ѓориса,
другому  варЯгу  скрючило  руки,  потому  что  он хотел оперетьсЯ о крест на
Ѓорисовой  могиле,  потом  беспричинно  вспыхнул  верх  ‚ышгородской  церкви
свЯтого  ‚асилиЯ,  и  церковь сгорела дотла, но все ее богатство сохранилось
неприкосновенным.  ’ело же ѓлеба, которое лежало четыре года непохорененным,
брошенным  на  растерзание  воронью,  сохранилось нетленным, и ночью над ним
ЯвлЯлсЯ  столб  огненный, будто пылающаЯ свеча, и ангельское пение слышалось
всем, кто мимо проходил, - и пастухам, и ловчим людЯм.
     Љонечно  же,  убийцей  братьев  был  ‘вЯтополк,  этот  окаЯнный  кнЯзь,
который   ради   собственного   блага   готов   был   продать  родную  землю
чужестранцам;  однако чудесные знаки из могил невинно убиенных кнЯзей упорно
свЯзывались  с  варЯгами,  а  всем  ведь  было  ведомо, что варЯги крутились
только  в службе џрослава, потому и вознамерилсЯ он отправить все их дружины
из   Љиева,  а  потом  позвал  пресвитера  €ллариона,  заменЯвшего  покамест
епископа,  поскольку Ђнастас ЉорсунЯнин бежал с Ѓолеславом в Џольшу да там и
умер  от  старости,  и  поведал про братьев своих мучеников. ’ело ѓлеба было
перенесено  со ‘мЯдыни и похоронено возле Ѓориса. Џотом €лларион собрал весь
клир  киевский  и  всех  попов, крестным ходом повел их на ‚ышгород; џрослав
тоже  шел  с  ними,  отказалсЯ от конЯ, весь этот дальний и нелегкий путь он
перенес,  несмотрЯ  на  искалеченную  ногу,  и  после  молебна  над  невинно
убиенными  заложил  кнЯзь  клеть на месте сгоревшей церкви свЯтого ‚асилиЯ с
тем, чтобы соорудить храм в честь Ѓориса и ѓлеба.
     €  в  Љиеве все строилось после пожара, который свирепствовал здесь при
Ѓолеславе  и  ‘вЯтополке;  џрослав не успевал восстанавливать церкви - пылал
Љиев  во  времЯ нападениЯ печенегов, только успели малость обновить церковь,
как  снова  пришел  Ѓолеслав,  снова  напустил  печенегов на стольный город,
осквернил  каменную  церковь  Ѓогородицы, сгорели все деревЯнные храмы, были
разрушены  церкви и даже поруб; теперь џрослав велел строить все без спешки,
ибо  уже уверен был в долговечности своего кнЯжениЯ, а сам намерилсЯ пойти с
женою  в  Ќовгород,  чтобы  там,  в  соборе  свЯтой  ‘офии, окрестить своего
первенца,  назвать  его  в  честь  отца  ‚ладимиром  и провозгласить будущим
кнЯзем  Ќовгородским,  потому что род џрослава должен был теперь укоренитьсЯ
по  всем  русским  землЯм.  •орошо  ведал  џрослав,  какой  удар  наносит он
ЉоснЯтину.  Ќо  что поделать? ’Яжкие годы бесконечной борьбы научили его все
чаще  думать  о  наследстве,  об отчизне, не раз и не два, вспоминаЯ о кнЯзе
‚ладимире,  џрослав понимал: нужно делать все, как было. Ќичего не нарушать,
а  если  нарушишь  -  все  уйдет  из  рук.  ѓосударство  держитсЯ устойчивым
порЯдком.  ЉнЯзь  ‚ладимир  раздавал  земли  своим сыновьЯм - раздавай и ты.
—ужих  не  допускай. ‘егоднЯ он изрубит твои лодьи, как это сделал ЉоснЯтин,
а завтра вознамеритсЯ и голову твою срубить...
     ЉнЯгине  понравилось  намерение  џрослава.  Ќеузнаваемо  изменилась она
после  возвращениЯ  от Ѓолеслава. ‘тала мЯгкой, ласковой, доброй, влюбленной
в кнЯзЯ.
     - ’ы  должна рожать детей мне ежегодно, - обрадованно сказал џрослав, -
тебе это к лицу, от этого ты становишьсЯ словно бы свЯтой.
     - ‚се  едино  не  народишь  сыновей на все русские города, - засмеЯлась
€рина, - слишком много у тебЯ городов.
     - Ѓудет еще больше, - гордо пообещал џрослав.
     €з-за  варЯгов  между  ними возникла стычка. €рина требовала оставить в
услужении  хотЯ  бы  небольшую  дружину,  џрослав  же твердо решил отправить
всех.
     - Ќужда возникнет - позовем, - сказал он твердо.
     ’огда  кнЯгинЯ  поставила  свои  условиЯ.  Њолчала  с момента приезда в
Љиев, но теперь наконец не стерпела.
     - …сли  же  так, - сказала с холодностью, знакомой џрославу с их первых
новгородских дней, - тогда послушай менЯ.
     - €зволь.  -  џрослав  думал,  речь  идет о каком-то капризе женском, и
готов  был  сразу  же удовлетворить, но она сказала совсем о другом, џрослав
никак этого не ожидал.
     - Ќе хочу больше видеть твоего боЯрина на кнЯжьем дворе.
     - Љакого боЯрина? - удивилсЯ кнЯзь.
     - ќтого... мокрого, который всегда отвратительно потеет...
     - ‘итника?
     - Ќе знаю, как зоветсЯ, и ведать не хочу.
     - „а чем он тебе?
     - ‘трашный человек.
     - Ћн спас мне жизнь, - сказал кнЯзь.
     - Ќе хочу, чтобы он был здесь.
     - Ќо ведь это же - единственный верный мне человек.
     - “ тебЯ есть жена.
     - Ќе  могу  уважить  твою  волю, - твердо сказал џрослав, - ты жена моЯ
возлюбленнаЯ,  но  дела державы стоЯт всего превыше. Ќе мы делами управлЯем,
а они - повелевают нами. Ќо обещаю: ты не увидишь больше боЯрина ‘итника.
     - ќто  уже  лучше,  - вздохнула €рина, - чего не видишь, то длЯ тебЯ не
существует.
     Ћна  не  изменила  холодного  тона,  и џрослав впервые, кажетсЯ, понЯл,
какой  жестокой  может быть жена, а еще подумал, что, быть может, и научитсЯ
жестокости у жены.
     Ќочью  он  долго  не спал, читал, ходил по горнице, потом велел позвать
‘итника,   тот  пришел  сонный,  взъерошенный,  чесал  под  сорочкою  грудь,
удивлЯлсЯ:
     - —то-то стрЯслось, кнЯже? Ќеужели проспал?
     - Ќичего  не  стрЯслось.  ‡най  отныне:  будешь приходить ко мне только
ночью по делам, чтоб тебЯ на кнЯжьем дворе никто днем не видел. ЏонЯл?
     - „а, кнЯже.
     - €ди спи.
     - Љакой   же  теперь  сон?  ’ревога  не  даст  спать.  —то-то,  видать,
случилось, да только ты не говоришь своему рабу, кнЯже.
     - ‘казано  же:  ничего. „оговоритьсЯ с тобой хотел. €дем в Ќовгород. ’ы
чтобы был возле менЯ и чтобы не было тебЯ. Љак дух свЯтой. ЏонЯл?
     - Ђга, так.
     - €ди.
     ‘итник  наклонилсЯ,  поцеловал  руку  кнЯзю, дохнул на џрослава горЯчим
духом  потного  тела.  џрослав  стерпел.  ‚се  должен  терпеть  во  имЯ  дел
державных. Ќе ты ими, а они тобой повелевают.
     Ђ  потом  сиЯли  свечи в новгородском храме ‘офии, возносилсЯ сизый дым
из  кадил  над  џрославом,  над  его женой и над сыном-первенцем ‚ладимиром,
новым  кнЯзем  Ќовгородским,  гремели  торжественные слова одетого в золотые
ризы  €ллариона:  "„а  продолжит  бог  твою  жизнь,  раздвинет пределы твоей
власти,  обречет на бесчестие и погибель недругов твоих. „а будет мир твоему
владычеству  и солнце покоЯ пусть озарЯет подвластные тебе земли, и да будут
уничтожены  все  твои  враги,  и  да подарит тебе непреоборимую силу в руках
всевышнего, ибо ты возлюбил истинное имЯ его и поднЯл руку на его врагов".
     - џ  ли  тебе враг, кнЯже? - допытывалсЯ ЉоснЯтин глубокой ночью, когда
уже  закончено было пиршество и величание новорожденного кнЯзЯ Ќовгородского
‚ладимира.  Џосерел,  осунулсЯ,  постарел сразу, куда девалась красота, куда
девалась удаль. - ђазве же не Я был тебе первой подмогой во всем?
     џрослав  молчал.  “томилсЯ  за  день,  знал, что придетсЯ объЯснЯтьсЯ с
ЉоснЯтином,  знал,  что  придетсЯ  быть  даже  жестоким,  но  что  же?  Ѓыть
властелином  мЯгким - вреднаЯ вещь, уже не раз и не два он убеждалсЯ в этом.
‘уровым  будь,  твердым,  непоколебимым,  каким был его отец кнЯзь ‚ладимир,
каким  прослыл  и польский кнЯзь Ѓолеслав, - и тогда и народ забудет о твоей
суровости и о жестокости не вспомнит, а возвеличит тебЯ за высокие дела.
     - ђодичи мы, - напомнил ЉоснЯтин, - должны держатьсЯ друг друга...
     - Ќе  стоЯли  наши  зыбки под одной крышей, - хмуро сказал џрослав, - а
держатьсЯ  должен  государства, его повеление выполнЯю, и выше этого нет длЯ
менЯ  ничего.  Џервый сын - первый кнЯзь. ’ак повелось от отца и деда. ’аков
закон.
     - ђазве  же  мало  земель?  -  ЉоснЯтин  не утрачивал надежды уговорить
џрослава.  ‚се  равно  ведь  сын  еще  мал,  младенец,  не  будет кнЯжить до
шестнадцати  лет,  кто-то же должен сидеть в Ќовгороде. - ‚се города вольны.
€меешь  только  братьев - Њстислава, но он ведь далеко, да ‘удислава, а этот
сидит тихо в своем Џскове.
     - ЌовгородскаЯ  землЯ  после  Љиева  -  первейшаЯ. Ћтец мой сажал здесь
сыновей своих, не отступлю и Я.
     - ‡абыл  ты,  кнЯже,  про  все, - зловеще молвил ЉоснЯтин, - забыл, как
отдавал  тебе  Ќовгород  не  только добро свое, но и честь, поддерживаЯ твою
сыновнюю дерзость и преступную непокорность супротив отца твоего.
     - ’вое то было наущенье, - спокойно напомнил ему џрослав.
     Ќо  ЉоснЯтин  не слушал. “ него дрожали губы, он весь дрожал и, если бы
мог,  изрубил  кнЯзЯ мечом, наверное; все в нем содрогалось, все плыло перед
глазами,  метались  сюда  и  туда  огни  свечей,  не  было  в  них привычной
золотистости  и  тепла  - была темнаЯ кровь, черный дым, словно бы горели на
том огне все надежды ЉоснЯтина.
     - ‡абыл  ты, кнЯже, - повышаЯ голос, уже гремел ЉоснЯтин, - как не спал
Я  ночей,  как  угождал  тебе,  как  наложниц твоих нЯнчил, отдавал им земли
новгородские извечные...
     - Џро  наложниц  не  бреши!  -  повысил  голос  и  џрослав. - Ѓыла одна
девушка, честнаЯ и чистаЯ, богу теперь служит, почто врешь!
     - ‡абыл,  кнЯже,  и  про  то,  как  побил  варЯгов и новгородцев, чтобы
покрыть злодейство тЯжкое братоубийства, а люди ж все равно узнают...
     - Џро  что молвишь? - џрослав подошел к ЉоснЯтину, прихрамываЯ сильнее,
чем  обычно,  наклонЯлсЯ  чуть  ли  не  к земле, угрожающе, зловеще, говорил
тихо, почти шепотом: - Џро какое братоубийство?
     - ѓлеба  кто  убил?  -  хрипло  спросил ЉоснЯтин, немного пугаЯсь своей
откровенности,  но  уже  не имеЯ возможности отступать. - ‘кажешь, не ведал?
Ќе знал? Ќе догадывалсЯ, куда бежали твои варЯги, твоЯ ближайшаЯ охрана?
     - Љакие  варЯги?  -  ‚от  оно  наконец!  ‚осторгалсЯ когда-то красавцем
этим,  этим  человеком,  который  все  умел,  всегда был весел, потом прошел
первый  испуг  после той ночи, когда он изрубил лодьи на ‚олхове, но это был
лишь  испуг  неосознанный,  когда  кнЯзь лишь насторожилсЯ, перваЯ лишь тень
промелькнула  между  ним  и  ЉоснЯтином,  и,  выходит,  не зрЯ. ‘трашный это
человек. - —то молвишь?
     ’еперь  џрослав  уже  дышал прЯмо в бороду ЉоснЯтину. …сли бы не кнЯжье
достоинство,  быть  может, вцепилсЯ бы ему в горло, чтобы он не смог сказать
ни  слова,  но  одновременно  и  хотел услышать все до конца, испить горькую
чашу  до  дна,  ибо  все  равно  ведь  некуда деватьсЯ, дела сделанные - уже
сделаны.
     - ѓлеба  убили  твои  варЯги,  а ты не воспрепЯтствовал тому! - крикнул
ЉоснЯтин.
     - ’ихо!  -  зашипел  џрослав.  -  —то  мелешь?  ЏьЯн  или  бесы  в тебЯ
вселились? —то бормочешь? ‚едаешь ли, на кого напраслину возводишь?
     - Ќа тебЯ, - с ненавистью промолвил ЉоснЯтин.
     - Ќе ведал Я ничего. ‚первые от тебЯ...
     - Ђ ведать и не нужно, догадывалсЯ ж все едино...
     ‚  самом  деле,  маловероЯтным  казалось, чтобы ‘вЯтополк успел наслать
убийц  на  ѓлеба  аж  под  ‘моленск.  Ќо  кто,  кто  же тогда думал об этом?
‘вЯтополк  убил Ѓориса - все об этом знают, убил ‘вЯтослава —ерниговского, а
кто  поднЯл  руку на одного и другого брата, тот мог поднЯть ее на всех. ѓде
Ѓорис, там и ѓлеб. ‚се покрыла гибель ‘вЯтополка окаЯнного.
     - ќто  ты  его убил. - ’еперь у џрослава не было сомнений. - “бил брата
моего, чтобы свЯзать менЯ навеки и опорочить...
     - Ђ  ежели и так? - процедил злорадно ЉоснЯтин. - ‘лову кнЯжьему верить
невозможно. ‘ледует обо всем подумать, все предусмотреть...
     - Џоверишь  моему  слову,  - думаЯ над чем-то, казалось, совсем другим,
медленно промолвил џрослав. - …ще поверишь.
     - “грожаешь?  Џокличешь  свою  гридь,  велишь  менЯ свЯзать? - ЉоснЯтин
выпрЯмилсЯ, стал самим собой, бледность исчезала с его лица и шеи.
     - Џоверишь,  - повторил џрослав и отвернулсЯ от ЉоснЯтина. - Џошел вон!
Ќе желаю видеть тебЯ здесь!
     ЉоснЯтин  не  стал  пререкатьсЯ.  € так наговорил больше, чем нужно. Ќе
сдержалсЯ.  Ќо  знал:  раз  кнЯзь  не  вызвал стражу, нужно поскорее уходить
отсюда.  ‡а кнЯжьим двором опасности не будет. ’ам ‚еликий Ќовгород! ’ам все
в его, ЉоснЯтина, руках. …ще видно будет! …ще увидим!
     ЏЯтЯсь  к  двери,  неслышно  выскользнул  из  горницы, быстро проскочил
через  просторные  сени,  торопливо  спускалсЯ по ступенькам вниз, ступаЯ на
носки, чтобы меньше было шума в ночном тереме.
     Ђ  џрослав  не  спеша хлопнул в ладоши, из внутренних покоев показалась
голова ‘итника.
     - Ќадобно, чтобы посадник не вышел за ворота, - спокойно молвил кнЯзь.
     - Ђга, так!.. - обрадованно сказал ‘итник, потираЯ руки.
     - Џочто ж стоишь? „елай, что велЯт.
     - Ђ уже, - весело глЯнул на него боЯрин.
     - Љак это? Љто дозволил?
     - „огадалсЯ сам.
     - Џодслушивал?
     - ‘амо послышалось.
     - ’ак все знаешь?
     ‘итник смотрел на кнЯзЯ Ясными, собачьими глазами.
     - ’огда  запомни:  трое  людей  на всей земле знают - Я, ты Я ЉоснЯтин.
ЉоснЯтина  уже  не выпустим. …жели узнает хоть один человек - головы тебе не
сносить. ЏонЯл?
     ‘итник смотрел не мигаЯ.
     - Људа поденем посадника? - спросил кнЯзь.
     - Ђ  в  поруб,  -  весело промолвил ‘итник, - Я это знаю вельми хорошо.
Ѓыл у менЯ поруб еще в медоварском доме.
     - ‚  Ќовгороде  в  порубе его не удержишь. ‡нают все, снюхалсЯ со всеми
богатыми людьми, его имениЯ вокруг...
     - ‡аберем в Љиев.
     - ‡ачем же враг под боком?
     - ’ак в порубе же...
     - Ќе  хочу  и такого... Ќадобно спровадить его в землю ђостовскую. …сть
там  у менЯ верные люди. Ђ к порубу приставить из мери или чуди, чтобы никто
не понЯл речи узника, чтобы слова его летели по ветру...
     - Њудро придумал, кнЯже...
     - Ђ  отправь  его  еще  сегоднЯ  ночью.  - џрослав не смотрел больше на
‘итника,  говорил  размеренно,  словно бы вычитывал из книги. - ‡абить его в
колодку,  дать  надежную и верную стражу, запретить, возбранить молвить хотЯ
бы  слово,  а ежели - сверх ожиданий - колодник станет изрекать непристойные
слова,  тогда  положить  ему  в  рот  клЯп и вынимать лишь тогда, когда харч
будут давать. Љормить же - хлебом слезным да водою.
     - Ђга,  так!  -  кивал  ‘итник,  безмерно обрадованный первым державным
поручением от кнЯзЯ.
     - €ди! - велел џрослав.
     ‘итник  исчез.  ‚  низкой горнице долго еще разило его потом. Љазалось,
будто  целаЯ  лужа  этого  смрада осталась там, где только что стоЯл боЯрин;
џрослав  даже  невольно  двинулсЯ,  слегка  прихрамываЯ,  к тому месту, дабы
убедитьсЯ,  что  это  не  так.  ‹егко €рине заЯвлЯть про свою брезгливость к
‘итнику,  а  как быть ему? Љаждый правитель вынужден терпеть холуев. ‡наешь,
что  это подлый человек. ‡наешь, что подхалим, любит не тебЯ - он любит лишь
себЯ,  лишь  свою  шкуру.  ‡наешь  и... ничего не можешь поделать. €бо нет у
тебЯ  по-настоЯщему  близких  людей,  пугает  тебЯ  одиночество  и  пустота,
создаваемаЯ   вокруг  тебЯ  властью,  проклЯтый  круг  одиночества  окружает
правителЯ,  никто  не  отважитсЯ  вступить  в этот круг, лишь лакей вползает
туда  на  брюхе.  ‘кользкие  животы у холуев, орошены холодным потом вечного
страха и жиром подлости.
     Ѓыл  еще  пресвитер  €лларион. —еловек верный, почтительный, мудрый, но
слишком  уж  далекий от дел земных, пыталсЯ просветить ‘вЯщенным писанием, а
ведь  не все в жизни укладывалось в писание - џрослав теперь видел это очень
отчетливо.  ‡нал  и  другое:  склонЯлсЯ  к  нему  сердцем €лларион не за его
собственные  заслуги и высокие качества, а за то, что опомнилсЯ после смерти
отца  и  каждый  день  выражает  почтение кнЯзю ‚ладимиру, которого €лларион
любил  безмерно,  потому  что  покойный  кнЯзь  поднЯл €ллариона из нижайших
низов,  снарЯдил  на  собственные  средства в ромейские земли, обучил всему,
поставил  в  своей  дворовой церкви на Ѓерестах - разве же этого мало, чтобы
весь век молить бога за кнЯзЯ ‚ладимира?
     ’ак  џрослав  и разделЯл свои заботы и досуг между делами духа вместе с
€лларионом  и  тайными делами державными, в которые посвЯщал лишь ‘итника. €
‘итник оказывал кнЯзю неоценимые услуги.
     Њаленький  кнЯзь ‚ладимир заболел, €рина побоЯлась отправлЯтьсЯ с ним в
дорогу,  в  далекий  Љиев,  а  поскольку џрослав торопилсЯ туда на освЯщение
вышгородского  храма,  поставленного  в  памЯть  невинно  убиенным  Ѓорису и
ѓлебу,   то  решено  было,  что  кнЯгинЯ  останетсЯ  в  Ќовгороде  на  более
длительное  времЯ,  до тех пор, пока кнЯзь приедет за нею вновь. ‚ Ќовгороде
‘итник  не  говорил  ничего,  а  в  Љиеве,  в  одну из ночных своих встреч с
кнЯзем, сказал:
     - ‚ыведал Я кое-что про уйцу-игуменью.
     - Љто  просил? - џрослав не дозволЯл ‘итнику вмешиватьсЯ в дела кнЯжьи,
семейные  и  личные,  боЯрин  знал  это  и  придерживалсЯ запрета, но теперь
почему-то вот нарушил. - —то ты там вынюхал?
     - „очь имеет.
     - —то?
     - „очь  имеет. - ‘итник, видно, боЯлсЯ говорить дальше, но џрослав и не
хотел от него больше ничего слышать.
     - €ди с богом, - сказал неласково.
     ‘итник  выскользнул  из горницы, а кнЯзь горько улыбнулсЯ: и эта таитсЯ
от  него.  ‚стала  между ними держава - и уже нет ни тех ночей, какие были в
дождливом  лесу,  ни  темного кипениЯ крови, ни сверканиЯ ее душистого тела.
„очь...  —ьЯ?  ѓде?  ЌавернЯка  же  его  дочь.  ЏерваЯ. …ще до ‚ладимира. Ќо
почему  же  промолчала? Ќи тогда, ни в этот раз, когда не побоЯлсЯ и €рины в
Ќовгороде,  ездил  в  ‡адалье  Якобы  осмотреть  околицы, а сам тем временем
помчалсЯ  в  женский монастырь, к игуменье Њарии-уйце, и казалось им тогда,
что  все  оживает  вновь,  все  возвращаетсЯ, они становЯтсЯ моложе и чище в
своей  близости, так, будто ничего и не случилось за это времЯ. €, однако ж,
промолчала.  Ќичего  не сказала. „аже намека не было. Ђ он торопилсЯ, у него
не  было времени на расспросы, у него нет теперь времени ни на что. Ќе волен
был  ни  в своем времени, ни в деЯниЯх. „а и кто волен? „аже бог - всеблагий
и   всемогущий   -   может   быть  одним  лишь  богом,  и  никем  другим,  -
следовательно,  и  он  ограничен  в  своих  действиЯх,  -  так  что уж тогда
говорить про кнЯзЯ?
     Џока  џрослав был в Љиеве, его племЯнник ЃрЯчислав внезапно вырвалсЯ из
своего  Џолоцка,  пошел  на  Ќовгород,  взЯл его, разграбил, захватив в плен
кнЯгиню  €рину  с  сыном  ‚ладимиром,  так, словно суждено ей то и дело быть
жертвой  налетчиков, и поскорее удрал в свое родовое гнездо. Ќо џрослав имел
теперь  под  рукой  ‘итника,  а у ‘итника были всюду верные люди; он получал
вести  без  промедлений  -  канули в прошлое те времена, когда кнЯзь узнавал
обо  всем  позже  всех;  ЃрЯчислав еще бесчинствовал в Ќовгороде, а џрослав,
взЯв  войско,  что  тысЯчами  считать  было  нечего, быстрым ходом пошел ему
наперерез  и  догнал коварного племЯнника на реке ‘удомир, разбил в коротком
бою, вынудил заключить союз, сказал:
     - Ѓудь  со  мной  един.  Ќе  караю  тебЯ только в памЯть моей матери, а
твоей бабушки кнЯгини ђогнеды, но это уже в последний раз. ‡апомни.
     Ѓыл  в  Ќовгороде,  был у уйцы, учинил ей допрос, но ничего не узнал о
дочери.
     - Ќе слушай враньЯ, кнЯже, - сказала уйца.
     - Ђ ежели это такое вранье, что в нем есть и правда?
     - ‚се едино не слушай, ибо далеко заведут тебЯ наговоры.
     ‘нова  уезжал  от  нее ни с чем, всегда уезжал от нее так, оставалось в
ней  что-то  такое,  чего не возьмешь, тЯнуло его потом к ней снова и снова,
какое-то   бесовское  колдовство  было  в  этой  молодой  женщине,  господи,
господи...
     ‘тарший  брат  Њстислав  до  поры  до  времени  спокойно  сидел в своей
’мутаракани.  €менно  тогда,  когда  между џрославом и ‘вЯтополком вспыхнула
стычка  за  Љиевский  стол,  Њстислав  вместе  с  ромейским войском пошел на
хазар,  докучавших  и  ему и ромеЯм; императоры константинопольские называли
его  ’вое  ‚еликородство,  каждый  раз  посылали  дорогие  дары:  украшенные
жемчугами   золотые   кресты,   золотые   сундучки   со  свЯщенными  мощами,
сердоликовые   чаши   и   хрустальные   кубки,   украшенные  дорогой  эмалью
астропелеки  длЯ  кнЯжеской  одежды,  цветистые влаттии и готовые одеЯниЯ из
царских  кладовых.  Ќрав  у Њстислава был забиЯчливый, веселый, он сам часто
ходил  на  соседей и воев своих посылал к ромейским императорам на службу, -
дескать,  и  вам  достанетсЯ  слава  и богатство, и кнЯзю кое-что перепадет.
Љогда  в  ћжной €талии вспыхнуло крупное восстание во главе с богатым купцом
Њелесом,  на подавление восставших под начало византийскому катепану ‚асилию
Ђргиросу  Њстислав  дал несколько сот своих воинов; Њелес был разбит, и уже,
наверное,  был  бы  и  конец  этому  восстанию,  если бы не новый германский
император  ѓенрих  да  не  римский  папа,  поставленный  ѓенрихом,  Ѓенедикт
‚осьмой.  ‚новь  возродилась  повстанческаЯ  армиЯ,  пошла  на  византийские
твердыни,   захватила  большую  часть  Ђпулии.  €мператор  ‚асилий  завершал
разгром  Ѓолгарского  царства,  войск  у  него  было  в обрез, поэтому снова
прибыли  послы  к  Њстиславу,  и  еще одна его дружина направилась за море и
влилась  в  войско катепана ‚асилиЯ Ѓойоаннеса. Џроисходило это именно в тот
год,  когда  џрослав  пошел  на  Ѓрест,  возлагаЯ  надежды на свой договор с
императором  ѓенрихом.  Ђ  у ѓенриха были свои хлопоты: и с Ѓолеславом, и не
меньшие  - с €талией. Ћн был убежден, что всЯ €талиЯ должна принадлежать его
короне.  Њного  у  него  было  свЯзано  с  этой землей. ‚енчалсЯ там в Џавии
железной  короной на императора. ’ам же, в Џавии, напали на него забиЯчливые
итальЯнцы;  спасаЯсь  от  них,  он  выпрыгнул из окна дворца и повредил себе
ногу.  …го прозывали с тех пор ѓенрихом Љалекой, не возлюбил он €талию, но и
отдавать  ее  никому не собиралсЯ. ’еперь, считаЯ, что Љиевский кнЯзь послал
своих  воинов  на  подкрепление  враждебных  ему  ромеев в €талию, ѓенрих не
только  бросил  џрослава  одного,  но  еще  и  примкнул  к  Ѓолеславу  в его
очередном  походе  на  Љиев.  Ќе знал император германский, что џрослав ни в
чем  перед ним не виновен, что к ромеЯм посланы воины Њстислава: велика была
ђусскаЯ землЯ, и трудно было разобратьсЯ, что там происходит.
     €  вот  пока џрослав в трудах и крови добывал престол, Њстислав собирал
золото,  пировал в неведомой дали, склонный к гневу и любовным развлечениЯм,
самовлюбленный  властелин  ’мутаракани,  до которой, кажетсЯ, не дотЯнулсЯ и
сам  кнЯзь  ‚ладимир,  а  џрослав  покамест  и не помышлЯл покорЯть старшего
брата,  точно  так  же  как  и младшего - ‘удислава, который тише воды, ниже
травы сидел в своем Џскове.
     Ќо  вот  однажды  вполз  в  ночную  кнЯжью  горницу ‘итник, молча подал
џрославу свиток березовой коры, отступил в темноту.
     - —то сие? - спросил џрослав, приближаЯ свиток к свету свечи.
     - ѓрамотка от ЉоснЯтина.
     - —то-о? Љак это - от ЉоснЯтина?
     - Ќе знаю. Џерехватил по пути.
     - ѓде?
     - Ќа ‚олге.
     - „линные руки имеешь. Љому грамотка?
     - ЉнЯзю Њстиславу.
     - —итал?
     - ђазобрал, хотЯ и с трудом.
     - Ќикак не научишьсЯ?
     - ’Яжело.
     - —то написано?
     - Џрочти, кнЯже.
     џрослав  развернул  бересту.  “знал  твердую  руку ЉоснЯтина. ‘идение в
порубе  на  хлебе  и  воде  еще  не  забрало, вишь, сил. Ѓуквы были круглые,
крупные,  складывались в безжалостные слова: "ђасправилсЯ џрослав с братией.
„оберетсЯ и до тебЯ. —его сидишь, кнЯже?"
     Ќе стал дочитывать, посмотрел на ‘итника:
     - —то посоветуешь?
     ’от молча переступал с ноги на ногу.
     - ѓовори.
     - ЉнЯже,  -  почти жалобно промолвил ‘итник, - зачем спрашиваешь, ежели
всегда делаешь по-своему?
     - ђазве? - удивилсЯ кнЯзь. - Ђ мне казалось, что ты подсказываешь.
     - ’олько €лларион способен на такое. …го слушаешь.
     - Ќе  €ллариона  -  бога,  -  сурово промолвил џрослав, - ну а ЉоснЯтин
пускай попробует опровергнуть содеЯнное чудотворением...
     - Љаким же? - быстро спросил ‘итник.
     - Ќе знаю. ’ебе знать.
     - ђаскаленным железом? - так же быстро спросил боЯрин.
     - Ќе знаю.
     - ЉоснЯтин  богатый человек, - вздохнул ‘итник, - подкупил, видно, всех
в ђостове. Љому верить?
     - •валилсЯ же своими людьми!
     - Љто устоит перед пенЯзем? - снова вздохнул ‘итник.
     - Џереведи его куда-нибудь еще, - сказал кнЯзь, - подальше. ‚ Њуром.
     - Ђга, так.
     ‘трашное  это  было  дело:  кнЯжение над всей землей. ‘колько разбил он
врагов,  сколько  построил  городов  и  церквей, сколько раз отворЯл житницы
кнЯжьи   длЯ   голодающих,   обучал  темных,  водил  праведные  суды,  карал
сдирщиков,  но  никто  этого  не замечал, о нем не пели песен, как про кнЯзЯ
‚ладимира,  не  получались  у  него такие пышные пиры, как у отца-покойника,
должен  был  бы  еще  что-нибудь  сделать  великое и дивное, но не знал что,
мучилсЯ  от  мысли, от бессонницы, чувствовал, как стареет не по годам, а по
днЯм,  еще чувствовал, будто не мудреет, а постепенно словно бы глупеет; как
стал  кнЯжить,  так  и  начал  боротьсЯ  с  собственной  глупостью, котораЯ,
чувствовал  это  очень  отчетливо,  наползала  на  него будто чернаЯ ночь на
слепнущего  или  вода  на  того,  кто  не  умеет  плавать.  ‚от так стоишь и
расталкиваешь  руками  две  водЯные стены. ‘ойдутсЯ воедино - и ты погиб. Ќе
дашь им сомкнутьсЯ над собой - останешьсЯ человеком мудрым.
     Ќа  подставке  у  џрослава постоЯнно лежала подареннаЯ ему ЉоснЯтином в
день  свадьбы  греческаЯ  книга  ‘вЯщенного  писаниЯ  с  дорогими  эмалевыми
закладками;  развернул книгу кнЯзь уже значительно позднее, тогда, когда уже
впервые  сел  на  Љиевском  столе,  развернул  и  немало  удивилсЯ тому, что
закладки  сделаны были ЉоснЯтином на тех местах "Љниги царств", где речь шла
про  царЯ  ‘оломона,  - умышленно сделал это ЉоснЯтин или же вышло случайно,
поскольку  посадник,  сдаетсЯ,  не  умел  читать  по-гречески. Њножество раз
џрослав  перечитывал  тогда  полюбившиесЯ  ему  слова: "„аруй же рабу твоему
сердце  разумное,  чтобы судить народ твой и различать, что добро и что зло;
ибо кто может управлЯть этим многочисленным народом твоим?"
     Ќо  с  течением  времени  он все больше находил соответствующие слова к
событиЯм,  которые  происходили  вокруг  него, происходили с ним самим и его
кнЯжением,  и  все это в местах, отмеченных закладками ЉоснЯтина, так, будто
это  сделал  и не он, а высшаЯ волЯ указала, куда положить украшенные эмалью
пластинки.
     Џро   Ђнастаса  ЉорсунЯнина,  епископа  киевского,  который  отдал  все
богатства   церкви  Ѓогородицы  Ѓолеславу,  приветствовал  приход  польского
властелина  в Љиев, бежал потом с ним, когда же попросилсЯ назад, џрослав не
пустил его в Љиев и тот умер на чужбине:
     "Ђ  свЯщеннику  Ђвиафару  царь сказал: ступай в Ђнафоф на твое поле; ты
достоин  смерти,  но  в  настоЯщее  времЯ  Я  не умерщвлю тебЯ, ибо ты носил
ковчег  владыки  господа  пред „авидом, отцом моим, и терпел все, что терпел
отец мой".
     Џоставить  на  место  Ђвиафара Ђнастаса, а на место царЯ „авида - кнЯзЯ
‚ладимира - и все совпадает.
     Џро ‘вЯтополка:
     "–арь  сказал  ему:  сделай,  как  он сказал, и умертви его, и похорони
его,  и  сними  невинную кровь, пролитую €оавом, с менЯ и с дома отца моего.
„а  обратит  господь  кровь  его на голову его за то, что он убил двух мужей
невинных и лучших его..."
     €оав - это ‘вЯтополк, а двое невинно убитых - Ѓорис и ѓлеб. ‘овпадает.
     Џро ЃрЯчислава:
     "€  знай,  что  в  тот  день,  в  который  ты выйдешь и перейдешь поток
Љедрон, непременно умрешь; кровь твоЯ будет на голове твоей".
     Ќа ‘удомире так и сказано было ЃрЯчиславу. ‘овпадает.
     Џро самого ЉоснЯтина:
     "Ќыне  же, - жив господь, укрепивший менЯ и посадивший менЯ на престоле
„авида,  отца  моего, и устроивший мне дом, как говорил он, - ныне же ЂдониЯ
должен  умереть.  € послал царь ‘оломон ‚анею, сына €одаева, который поразил
его, и он умер".
     ЂдониЯ - ЉоснЯтин. ‚анеЯ же - боЯрин ‘итник. ‘овпадает.
     €  еще  множество  раз, как и у ‘оломона: "€ послал царь ‚анею, который
поразил его, и он умер".
     Ћткуда  взЯлсЯ  ‘итник?  €  зачем  он?  Ќе лучше ли было прислушатьсЯ к
словам кнЯгини в ее брезгливости к потливому боЯрину?
     ‘казано  кнЯзю, что из „ревлЯнской земли вышел старый волхв. Ѓыл на нем
кусок  берестЯной  коры,  прикрывавший  срам,  да на плечах волчьЯ шкура длЯ
подстилки;  питалсЯ  подаЯниЯми,  имел  при  себе  тоболы, полные берестЯных
свитков,   в   которых  записаны  слова  великие  и  ужасающие.  ѓибнет  все
старинное,  сжигаетсЯ,  топчетсЯ,  исходит  кадильным дымом под облака, а на
земле  не  остаетсЯ  ничего, землЯ стоит голаЯ и ободраннаЯ, погибли древние
боги,  а  которые  и остались, то подкапывают их в пущах дики, хлещут дожди.
Џересказать  все  сказанное  свЯтым  было  невозможно. Ќужно было слышать от
него  самого.  Ћн  шел  вдоль  рек  из  диких  пущ, направлЯлсЯ на —ернигов,
обходил  Љиев  издалека,  словно  бы ловил его в петлю своих наговоров, люди
отовсюду  собирались  послушать  свЯтого.  ‡емлЯ  „ревлЯнскаЯ  испокон веков
насылала  из  своих таинственных лесов всЯкие чудеса, но это было едва ли не
самое большое чудо.
     ‘реди  людей  пошел  слух,  что  волхв - свЯтой. Ћбуздывал лютых зверей
так,  что  хвосты  у  них  закручивались  собачьим бубликом, они становились
ласковыми,  как  женщины.  €мел  при  себе  отрока  вельми  мудрого, который
подтверждал все слова старого волхва.
     ‹ето  стоЯло  знойное,  горели  леса,  травы, вспыхивали села и города.
ЏоЯвились знамениЯ на небе. Ќадвигалась, судЯ по всему, беда.
     ‘итник  долго  крутилсЯ,  пока  отважилсЯ  доложить  кнЯзю  про свЯтого
человека.
     - ‘вЯтой? - ЉнЯзь даже не удивилсЯ. - Љак это?
     Ќо ‘итник был перепуган не на шутку.
     - ‘мотри  на  менЯ,  кнЯже,  взглЯни  мне  в  глаза. Њолвлю правду. ‚се
говорЯт: свЯтой.
     - Ђ ты?
     - Ќе знаю. ‚первые в жизни не знаю.
     - ‘вЯтому  не место среди людей, - спокойно сказал џрослав, - зачем его
к нам пускать?
     - Ђга, так. - ‘итник умирал от духоты. - ’ак что же?
     - ‘казано тебе.
     - Ђга, так...
     - €ди...
     ’от исчез, а кнЯзь пошел молитьсЯ.
     ‚  порубе  -  непостижимость.  ‚се  дело  в  том,  что  уже  не  можешь
остановитьсЯ,  если  посадишь  хотЯ  бы  одного  человека.  ЋказываетсЯ: это
совсем  просто  и  легко,  ты  не видишь его, он не видит тебЯ, и ты живешь,
будто  ничего  и  не  случилось,  и  кнЯгинЯ  тебЯ целует с прежним жаром, и
подданные  предупредительно заглЯдывают в глаза, и бог тебЯ не карает. ’огда
пробуешь  посадить  еще  одного и еще (а причину всегда легко найти, причина
всегда  одна  и  та  же: ради государственного блага!) - и снова все идет по
заведенному  порЯдку,  все  хорошо,  потому  что  государство всегда требует
жертв и нужно его удовлетворЯть.
     Љроме  того,  когда  ты  отнимаешь  волю  у  других,  тебе кажетсЯ, что
прибавлЯешь  ее  себе.  ’огда  поЯвлЯетсЯ  дикаЯ жажда лишить воли как можно
большее количество людей, не разбираЯсь, виновны они или нет.
     ‘пустЯ некоторое времЯ џрослав спросил у ‘итника:
     - ѓде свЯтой?
     - ’ут, в Љиеве.
     - ѓде?
     - ’ам, где следует. ‚ порубе.
     - Џриведешь незаметно ко мне. Ќа Ѓересты.
     - Ќо  там  нет  ведь поруба! - ‘итник был немного обижен: как это так -
не иметь на кнЯжеском дворе поруба?
     - ‚ырой  пещерку  в  глине. ѓлина сухаЯ, хорошаЯ, успокаивает человека.
Ќигде нет такой глины, как киевскаЯ.
     - Ђга, так. Ћбоих?
     - Љто там еще?
     - Ћтрок с ним.
     - Ћтрока приставь на услужение свЯтому.
     - “бежит, - сказал ‘итник. - Љак только выпущу из поруба - убежит.
     - ’ебЯ  ли учить? Џещеру запри дубовой дверью. Ђ отрок и так не отойдет
от своего учителЯ. ’ы же от менЯ никуда не удираешь?
     - ’ак это ж Я, кнЯже.
     - ‚се люди одинаковые.
     - Ќо ведь ты, кнЯже...
     - €  кнЯзь - человек. …жели бы ты не был таким темным, то мог бы узнать
кое-что  про владык земных. ђимский император Њарк Ђврелий, великий труженик
и  философ,  -  а  что  может  быть выше властелина и философа? - так вот он
сказал,  обращаЯсь  к  каждому  из  нас:  "ЋстерегайсЯ, чтобы не сцезарилсЯ,
удержись  скромным,  добрым,  искренним,  степенным,  натуральным в умилении
справедливостью   и   богобоЯзненностью,   будь   доброжелательным,   милым,
доступным, выносливым в исполнении обЯзанностей".
     - ‘ова  про  сову,  а  всЯк  про  себЯ,  - чуточку высокомерно улыбалсЯ
‘итник, - писано не про нас.
     - ѓрамоте не обучен до сих пор? - спросил џрослав.
     - ‘чет мне мил.
     - Њеды продавать?
     - Љакие  меды,  кнЯже!  ’еперь  не  продаю,  лишь  покупаю.  Ђ покупать
тЯжело:  много нужно. Љогда сам варил, только пробовал, теперь варить забыл,
пить  научилсЯ.  ‚  стольном граде никто ничего не умеет делать, только пьют
да едЯт.
     - ‡ачем  такое говоришь? ‘обраны здесь наибольшие умельцы. –енный люд в
Љиеве живет.
     - Ђ  по  мне  -  никто  ни к чему не способен! ‘идЯт сиднем да супротив
кнЯзЯ  заговоры  ладЯт.  €  так по всей земле. …сли бы моЯ волЯ, то дал бы Я
каждому  человеку  определенное  число,  чтобы  знать,  где,  кто  и  как. €
прибывает  тогда  к  тебе  воевода  или  тиун  и  докладывает, что •арько из
‚олчьей  пущи,  имеющий число такое и такое, лихословил про всеблагого кнЯзЯ
нашего.  Ђ  уж  что кнЯзь тогда велит - карать •арька или миловать, - тому и
быть.
     - ѓде  же  ты взЯл бы времЯ на всех людей, ежели и с землЯми управитьсЯ
не  можешь?  ‚елика  наша  держава.  ’о  там  в ней что-то колотитсЯ, то еще
где-нибудь кто-нибудь голову поднимает.
     - ’огда,   кнЯже,   так:   доверенные   люди.   Џосадить  всюду  таких,
доверенных, проверенных, передоверенных.
     џрославу  начинала надоедать говорливость ‘итника. Ќе привык, чтобы тот
долго  задерживалсЯ  в  горнице,  никогда  не усаживал его, держал на ногах,
чтобы  тот  знал  меру,  но  сегоднЯ,  словно бы в предчувствии беды, боЯрин
разболталсЯ.
     - Ѓыли  уже  такие,  как ты, - сказал кнЯзь с нескрываемой насмешкой, -
много  лет  назад  в  греческих  городах  Љротоне  и  Његапонте  возобладали
философы,  которые  выше  всего  ставили числа. Џод предлогом обожаниЯ счета
философы  объЯвили  регистрацию  всех  мужчин,  при этой оказии заточаЯ всех
заподозренных в бунтарских замыслах...
     - ’ак вот и Я...
     - ’огда,  - не слушаЯ его, продолжал кнЯзь, - взбунтовалсЯ весь народ и
прогнал философов. Ќеужели и ты этого хочешь?
     - —то ты, кнЯже!
     - Ќу ладно. €ди.
     ђано  ударили морозы, выбили всю Ярь и озимые, надвигалсЯ и на этот год
голод,  а  в  северных  землЯх  уже  и  так  пошел  мор,  неспокойно стало в
Ќовгороде;  џрослав собрал дружину, пошел на усмирение, на всех пЯти концах,
даже  на  Ќеревском  и  на  ‘лавенском,  блуждали  по Ќовгороду почерневшие,
опухшие  люди,  каждый  день толпища голодных надвигались на кнЯжьи житницы,
угрожали,  требовали,  просили,  умолЯли,  но стража стоЯла твердо, голодных
отталкивали  копьЯми,  слишком  назойливых  били,  люди падали возле житниц,
наполненных  тем самым хлебом, который был выращен руками этих людей, лежали
тихо,  будучи  не в состоЯнии встать, умирали, так и не понЯв странной вещи:
как  же  так,  ведь  вон  там, за толстыми деревЯнными стенами житниц, лежит
хлеб, выращенный ими, а они умирают с голоду?
     ‚идимо,  ЉоснЯтин  перед самой смертью все же успел переслать из своего
поруба  грамотку Њстиславу, а может, старший брат и сам надумал потЯгатьсЯ с
џрославом  за  Љиев  и  уже  давно  выслеживал его действиЯ, потому что, как
только   џрослав  кинулсЯ  на  усмирение  Ќовгорода,  Њстислав  собрал  свою
дружину,  взЯв в союзники незадолго до этого прибранных им к рукам касогов и
хазар,  вышел  из  ’мутаракани,  быстро добралсЯ до Љиева и начал требовать,
чтобы перед ним были открыты ворота города.
     ЉиевлЯне  не пустили к себе Њстислава. „овольно с них было и ‘вЯтополка
с  его  тестем  и дикими печенегами. “ них был теперь свой кнЯзь, а большего
они  и  не  желали.  Њстислав,  привыкший  к  битвам  в чистом поле, не стал
задерживатьсЯ  у  киевских  валов,  переправилсЯ  через  „непр  и подалсЯ на
—ернигов.
     ‘нова  пришлось  посылать  џрославу  гонцов  за  море  к варЯгам, снова
прибыла  к  нему  дружина, но уже не ќймунда, а •акона, который за это времЯ
вышел  в  соперники ќймунду, в особенности же в похвальбе своими подвигами и
своим  золотым  плащом,  и  всЯ  дружина его подобрана была словно бы не длЯ
битвы,  а  напоказ  -  высокие,  сильные, красивые, все в дорогом одеЯнии, с
драгоценным  оружием,  враг  не  выдерживал  одного  уже  вида этой дружины,
ослеплЯла она, обезоруживала своим блеском, своей чванливостью.
     Ќо  все  это  оказалось  напрасным, потому что Њстислав времЯ длЯ битвы
выбрал  почему-то  не  дневное, как было заведено издревле, а ночное. ‚ойска
двух  братьев  сошлись  в ‘иверской земле, возле ‹иственЯ, в черную грозовую
ночь;  Њстислав пустил на варЯгов сиверЯн, которым все равно было - днем или
ночью  битьсЯ,  землЯ-то  ведь  им принадлежала, все длЯ них было известно и
привычно,  они  двинулись на варЯг такой лавиной, что те не выдержали, а тут
еще  ударили  из  засад  касоги,  вылетали из дождевых потоков, быстрые, как
черные  змеи,  распугивали  варЯгов  своими гортанными, непонЯтными криками;
варЯги  не  выдержали,  отступили,  бросились врассыпную, бежал и сам •акон,
потерЯв  при  этом  свой  тЯжелый  золотой  плащ;  пришлось  бежать  и кнЯзю
џрославу.  Ќе  слышал  он,  как Њстислав стал на поле боЯ, освещаемом белыми
молниЯми,  и  прогремел  своим  зычным  голосом: "Љак не тешитьсЯ! ’ут лежит
сиверЯнин, а тут варЯг, а собственнаЯ дружина цела!"
     Ќо   все-таки  человек  ‘итника  каким-то  образом  услышал  эти  слова
Њстислава,  через  ‘итника  стали они известны и џрославу; быть может, из-за
этого  и  побоЯлсЯ џрослав садитьсЯ в Љиеве, снова подалсЯ в Ќовгород, долго
собирал  там воев, страшась уцелевшей дружины Њстислава, и лишь весной этого
года  пришел  сюда и, заключив в ѓородке мир с братом, сел на Љиевском столе
- кажетсЯ, твердо и навсегда.
     €рина  уже  родила  сына  €зЯслава,  дочь  …лизавету  и  снова  была  в
ожидании,  род  џрослава  разрасталсЯ,  кнЯзь  утверждалсЯ  на  земле,  стал
единственным  наследником  своего  отца  ‚ладимира  -  не  было  уже видимых
соперников,  но  и  невидимых  хватало;  нависали они постоЯнной угрозой над
первым  человеком  в великой земле ђусской: то мор, то голод, то непокой, то
смута,  а  то  и  просто  темнота  и  нежелание идти следом за своим кнЯзем,
недоверие к нему, - а чем вызовешь доверие?
     Ѓольшинство  пробует  достичь  славы в битвах, ужасы и отвратительность
которых  впоследствии  сменЯютсЯ  блестЯщей героикой песен и легенд. Ќо чего
они  достигают?  €мператор  ромейский ‚асилий всю жизнь провел в походах, не
нашел  времени  даже  длЯ  женитьбы,  по  его  повелению знамена побежденных
повергались   в  грЯзь,  привЯзанные  к  хвостам  ослов,  а  многим  тысЯчам
пленников  выжигались  глаза,  -  во  имЯ чего? ‚от умер ‚асилий, а на троне
сидит  его  брат  Љонстантин,  пьЯница,  развратник,  позор  не  только  длЯ
империи, но и длЯ всего людского рода.
     €ли  взЯть  Ѓолеслава  Џольского,  прозванного  даже ‚еликим. ‚ прошлом
году  в  гордыне  своей  дошел  до того, что короновалсЯ на королЯ (кажетсЯ,
купив  эту  корону  у папы римского, что ли), но едва лишь два месЯца пробыл
королем  и  ночью,  неожиданно длЯ своих придворных, а еще больше, наверное,
длЯ  самого  себЯ,  закончил  свою  бурную жизнь, оставив властелином Џольши
сына  Њешка,  которого германский император Љонрад сразу же решил превратить
в  своего  ленника;  этот  Љонрад  недавно  сменил  умершего ѓенриха Љалеку,
который  тоже огнем и мечом сделал, казалось бы, все длЯ своего утверждениЯ,
а  вот умер, и прервалсЯ его род: на съезде возле ђейна германские маркграфы
и  епископы избрали императором Љонрада, тем самым начав новую императорскую
династию...
     ѓолова,  накрытаЯ  шеломом,  отвыкает  думать.  џрослав  за  это  времЯ
возненавидел  походы и битвы, он никогда не любил военного ремесла, а теперь
и  тем более. Ћтстаивал, отвоевывал длЯ себЯ право на спокойное кнЯжение, на
дела   великие,   а   теперь  имел  наконец  передышку  и  вот  встал  перед
неизвестностью:   что   же   дальше?  Ћкружали  его  боЯре,  воеводы,  шуты,
свЯщенники,  лакеи и пришлые умники, купцы свои и чужие, блестЯщие иноземцы,
толпившиесЯ  главным образом вокруг кнЯгини, котораЯ без ума была от нарЯдов
и  велеречивости  захожих  вельмож;  все как-то усложнЯлось, не было уже тех
простых,  суровых,  иногда,  правда, хитроватых людей, все они либо погибли,
либо  отошли  от  кнЯзЯ, осталсЯ он с этим сборищем; мечтал возглави