ика и леденили кровь в его жилах.
   -  ‘лушай,  ’амара,  -  заговорил  наконец  и  Њазепа.  -  ’олковать  о
благородстве и чести Я не стану: эти чувства тебе не знакомы, но страх  за
свою шкуру и обережность к себе всЯкому ведомы, даже зверю. ‘ообрази,  что
ты не падишах, не султан, а подвластный...  и  Я  не  щепка,  какую  может
всЯкий растоптать безнаказанно. џ теперь в твоих руках и ты менЯ  властен,
конечно, истерзать и убить, но Я посол „орошенко, и за мою смерть  спросит
он у твоего гетмана. Ђ разве Ясновельможный, коли его прикрутить, да  чтоб
оправдатьсЯ  самому,  не  выдаст  тебЯ  головою?  Ћ,  поверь,  что  и   не
задумаетсЯ, если бы в душе и одобрЯл даже твой "гвалт" надо мною,  а  если
еще ты "свавольно"...
   - Њолчать, "тварюко"! - прервал его исступленным криком  ’амара.  -  ’ы
еще мне смеешь делать угрозы? ‚от же тебе! - и, размахнувшись,  он  ударил
по лицу беззащитного, со скованными руками, Њазепу.
   ђаздалсЯ хлесткий звук от пощечины и вместе с ним страшный, потрЯсающий
рев от нестерпимой обиды. ’амара инстинктивно отскочил в угол, боЯсь,  что
в порыве Ярости рассвирепевший зверь  порвет  цепи  и  кинетсЯ  на  своего
обидчика. Њазепа и рванулсЯ было из цепей,  но  железо  лишь  завизжало  и
впилось звеньЯми в его тело, он сделал еще две, три нечеловеческих  потуги
и в порыве бессильного бешенства, желаЯ прекратить свои муки, ударилсЯ  со
всего размаху о дубовый столб  головою.  “дар  был  настолько  силен,  что
Њазепа потерЯл сознание и повис на цепЯх "безвладно", как труп.
   - ѓей! ‘юда! - закричал дико ’амара, всполошившись,  что  жертва  может
уйти из его рук безнаказанно. - ‚ытащить его на  ветер  да  облить  водой,
чтоб очнулсЯ... Ђ потом свЯжите понадежней и несите вслед за мной, в конце
этой балки ждут нас кони.
   —аса через два четыре стрельца с ношей, прикрытой кереей, на устроенных
из веток носилках, пробирались  по  непроходимым  чащобам  к  полЯнке,  за
которой ожидали их пЯтеро спутанных коней со сторожившей бабой.
   ЏривЯзали они к коню окровавленного, с заткнутым паклей ртом  Њазепу  и
двинулись  гуськом  по  узкой,  едва  проходимой  тропе  в   глубь   леса,
примыкавшего к Њосковскому "шлЯху".
   - ‘лушай, бабо! - крикнул,  отъезжаЯ,  ’амара  старой  карге,  успевшей
улизнуть из рук ЂндреЯ. - …сли какой дьЯвол навернетсЯ в твою корчму,  так
отведи ему очи, а за наградой Я не постою: ты менЯ знаешь!
   - ‡наю, знаю, - прошамкала ведьма. - €  ворон  не  занесет  к  тебе  их
костей!
   Ќа другой день к вечеру ’амара со своим пленником  добралсЯ  до  опушки
леса и здесь сделал привал. Њазепу он велел снЯть с конЯ, вынуть паклю изо
рта и влить в него несколько "горилкы", чтоб поддержать  силы  обреченному
на ужасную смерть.
   - ’еперь безопасно, -  говорил  небрежно  ’амара,  спокойно  вечерЯЯ  и
попиваЯ "оковыту", - пусть ревет, как корова, никто не услышит и не придет
на помощь к этому псу. Ђ мы вот подвечерЯем, дадим  отдохнуть  конЯм  и  к
свету будем на границе Њосковщины... ’ам спокойно и с  роздыхом  натешимсЯ
его  муками...  Ђ  Я  уж  длЯ  приЯтелЯ  попридумаю  их,  всЯкие   способы
поиспробую...
   Љогда взошел месЯц и выглЯнул из-за  деревьев  полуущербленным  диском,
палачи привЯзали снова Њазепу к коню и двинулись на полных рысЯх, ведЯ под
уздцы бесившегосЯ конЯ с необычным длЯ него всадником.  “единеннаЯ  дорога
пролегала среди перелесков по волнистой, но удобной длЯ езды местности.
   - ЉакаЯ ужаснаЯ судьба! - думал Њазепа, качаЯсь порывисто из стороны  в
сторону на крупе  лошади.  -  ђаз  уже  истерзал  менЯ  конь,  но  нашлись
благодетели и спасли от неминучей смерти и длЯ чего же? „лЯ того, чтобы во
второй раз Я испытал эти муки, чтобы снова распЯли менЯ враги на коне,  да
еще закончили эту шутку нечеловеческой пыткой!
   Њазепа  испытывал  неимоверные  страданиЯ;   каждое   движение   лошади
заставлЯло врезыватьсЯ в его тело глубже и глубже веревки, которыми был он
опутан; каждый скачок конЯ подбрасывал несчастного и сбивал  его  туловище
на бок, но Њазепа, закусив губы,  молчал  и  ни  одним  стоном  не  утешил
’амару.
   Ќачинало рассветать; просыпалось холодное, туманное, осеннее утро.
   - ‚от и порубежный лес,  -  обрадовалсЯ  ’амара.  -  Џоспешим  к  нему,
подкрепимсЯ и приступим к забаве...
   Џрипустили коней. ’уман сгустилсЯ внизу и побелел, заволакиваЯ  пеленой
очертаниЯ несшегосЯ навстречу  им  леса.  ‚от  и  опушка!..  Ќо  что  это?
ђаздаютсЯ откуда-то крики: "Ѓей их! ‚Яжи "катив"!" - и  толпа  вооруженных
всадников ринулась бурей на оторопевший кортеж ’амары...


   LIX

   €звестие об отъезде ѓалина принЯла совершенно спокойно,  казалось,  она
даже обрадовалась ему. ‚ самом деле ничто, по-видимому, не могло облегчить
ее горЯ. ‘ыч наивно надеЯлсЯ, что новые места, села,  города,  никогда  не
виденные девушкой, рассеют  ее  постоЯнную  тоску,  что  общество  веселых
девчат, казаков и всевозможные деревенские  удовольствиЯ  развлекут  ее  и
заставЯт забыть свое молодое горе. Ќо в своих  предположениЯх  он  жестоко
ошибсЯ. Њолодое горе пустило  слишком  глубокие  корни  в  сердце  ѓалины!
Џрежде эта поездка доставила бы ей, конечно, несказанное удовольствие,  но
теперь она приносила ей только горшие  муки.  …й  было  гораздо  лучше  на
хуторе. ‡десь она все-таки должна была скрывать  свое  горе,  должна  была
говорить с людьми, а это ей было чрезвычайно тЯжело и потому,  что  сердце
ее не переставало ныть и тосковать ни на одно  мгновение,  и  потому,  что
она, вообще дичась и боЯсь людей, должна была вместе  с  Ћрысей  принимать
участие во всевозможных удовольствиЯх.
   Љроме того, в глубине души ѓалины все  еще  шевелилась  робкаЯ,  слабаЯ
надежда, что рано ли, поздно ль, а Њазепа заедет в их хуторок.
   „авно уже манил ее к себе тихий простор родной степи, а потому  решение
‘ыча она даже принЯла с удовольствием.
   Љонечно, ей было жаль расставатьсЯ с доброй  и  нежной  подругой.  •отЯ
ЋрысЯ мало чем могла облегчить ее горе, но все же  это  было  единственное
молодое существо, с которым ѓалина делилась своими мыслЯми, которое  могло
понЯть ее печаль, ее тоску.
   “знав  о  предполагавшемсЯ  скором  отъезде   подруги,   ЋрысЯ   сильно
опечалилась и по обыкновению рассердилась. …й было жаль ѓалину и жаль было
расставатьсЯ  с  нею.  Ћна  принЯлась  с  новой  горЯчностью   утешать   и
успокаивать подругу и убеждать ее остатьсЯ на более продолжительное времЯ.
Ќо ни ласки, ни утешениЯ Ћрыси не успокаивали ѓалину. „а и чем  могли  они
успокоить ее? €з всех  ее  утешений  только  одно  подало  слабую  надежду
ѓалине,  а  именно  то,  что  Ћстап  действительно  мог  бы  разузнать   у
запорожцев, не случилось ли чего-нибудь ужасного с Њазепой. Ќо как на грех
и Ћстапа не было видно нигде, он до сих пор еще не  возвращалсЯ  из  своей
таинственной поездки, так что и в бодрое, веселое  сердце  Ћрыси  начинало
уже  закрадыватьсЯ  беспокойство.  Џредположение  же  Ћрыси,  что   Њазепа
отправилсЯ с казаками в какой-нибудь дальний поход, а  потому  и  не  смог
заехать к ним, - казалось ѓалине мало вероЯтным.
   - Ћ, если б это было так, -  думала  она,  -  он  известил  бы  ее,  он
прискакал бы проститьсЯ с нею. Ќет, нет! Ќе  могло  этого  быть!  Ћдно  из
двух: или он убит, взЯт в плен, или... или забыл ее, - Џри этом  последнем
предположении  в  голове  ѓалины   всегда   возникало   какое-то   смутное
воспоминание о той вельможной пани, котораЯ представлЯлась Њазепе в бреду,
о  которой  он  не  захотел  рассказать  ей,  а  говорил  только  какие-то
непонЯтные, отрывистые слова. Ћ, как тогда сжалось мучительно-тоскливо  ее
сердце! ‚едь он сердилсЯ тогда на ту вельможную пани, за то,  что  она  не
захотела поехать с ним... Ћн говорил, что ненавидит ее... Ќет,  нет!  …сли
бы ненавидел, то не сердилсЯ бы... - нашептывал ѓалине какой-то внутренний
голос. - Ђ что, если она теперь  согласилась,  и  они  уехали  куда-нибудь
далеко вместе? ’огда он рад и  счастлив  теперь,  поет  ей  чудные  песни,
рассказывает про  заморские  страны,  ласкает,  голубит  ее...  Ћх,  и  не
вспоминает о бедной ѓалине, не вспоминает! ‡абыл, забыл!..
   €  при  этой  мысли  такаЯ  гнетущаЯ  тоска  охватывала  ѓалину,  такаЯ
невыносимаЯ боль сжимала ее бедное сердце,  что  ей  казалось,  -  оно  не
выдержит этой муки и разорветсЯ у ней в груди. Ќо молодому сердцу  во  что
бы то ни стало хотелось верить. €  вот  тихаЯ,  светлаЯ  надежда  начинала
снова пробиратьсЯ в больное сердце и робко  нашептывать  свои  утешениЯ  и
горЯчие оправданиЯ.
   "€ в самом деле, - начинала думать ѓалина,  -  зачем  же  он  обманывал
менЯ? Ќет, нет, он не способен на  это,  он  не  мог  бы  так  безжалостно
обмануть ее! ‚едь он обещал приехать, ведь он говорил, что любит  ее,  что
жалеет, а то, что он говорил, не может быть ложью. Ќет и нет!" - € снова в
сердце  девушки  вспыхивала  уверенность  в  любви  Њазепы.  Ќо  радостное
состоЯние ее продолжалось  недолго:  эта  уверенность  в  Њазепе  повергла
ѓалину снова в еще горшее отчаЯние: в таком случае, если Њазепа не обманул
ее, если он любит ее, значит что-то ужасное, о  чем  страшно  и  подумать,
помешало ему не только приехать к ним, но и весточку переслать.
   € сердце ѓалины охватывала опЯть  та  же  тупаЯ,  невыносимаЯ  боль.  €
ничто, никакие уверениЯ и  утешениЯ  не  могли  вывести  ѓалину  из  этого
заколдованного круга. Џравду говорила она о себе Ћрысе, что с тех пор, как
Њазепа уехал,  она  чувствует,  что  сделалась  словно  глухой  и  слепой.
„ействительно, она жила только одной  мыслью  о  Њазепе.  Ќежное,  любЯщее
сердце девчины прильнуло к нему всей силой  своего  молодого  чувства.  Ћн
стал длЯ нее  всем:  другом,  братом,  отцом  и  дорогим  "коханцем".  ‚сю
нежность, всю поэзию, всю  силу  любви  своего  горЯчего,  чистого  сердца
ѓалина вложила в это чувство и  теперь  уже  никто  на  свете  не  мог  бы
заставить ее вырвать его из ее груди.
   €так, хуторЯне начали готовитьсЯ к отъезду. ‘боры эти,  однако,  должны
были занЯть немало времени. Ќадо было закупить всего необходимого на целую
долгую зиму: соли, дегтю, пороху, смолы, селитры и  других  необходимых  в
хозЯйстве вещей. Џокупки эти можно было сделать только на Ярмарке,  потому
хуторЯнам и надо было  дождатьсЯ  ближайшей  Џокровской  Ярмарки,  котораЯ
отбывалась  в  соседнем  местечке.  ’ем  временем  ‘ыч   начал   понемногу
складыватьсЯ, готовить возы в дальнюю дорогу, подкармливать лошадей.
   ’ак прошло несколько  дней.  Ќастал  наконец  праздник  Џокров.  ‘ыч  с
батюшкой еще с вечера отправились на ближайшую  Ярмарку.  ‚оспользовавшись
праздником, ЋрысЯ побывала и на вечерницах, в надежде узнать что-нибудь об
Ћстапе, но никто не мог ей точно сказать, куда отправилсЯ он.
   Њинул и Џокров.
   ‘кучно протЯнулсЯ длЯ обеих девушек неприглЯдный осенний день, наконец,
и он  угас;  на  дворе  стемнело,  и  тьма  окутала  всю  деревню.  Ћкрики
работников, гельготанье гусей и уток, блеЯнье овец, мычанье коров, все эти
разнородные  звуки,  оглашающие  днем  деревню  и  придающие  ей   столько
оживлениЯ, умолкли; улицы ее опустели, и все погрузилось кругом во мрак  и
тишину.  ’олько  окна  хаток  осветились  в  этой  тьме  Яркими,  красными
огоньками, - то хозЯйки готовили вечерю.
   ‚ большой пекарне  о.ѓригориЯ  было  светло,  чисто  и  уютно.  Љомнату
освещало  весьма  оригинальное  приспособление,   заменЯющее   современные
канделЯбры; состоЯло оно из глинЯной неуклюжей "бабкы", напоминающей собою
форму высокого  подсвечника,  в  верхней  части  которого  было  проделано
множество  дырочек,  расположенных  венцом,  и  в  каждую  такую   дырочку
вставлена была длиннаЯ лучина. џркий огонь пылающих лучин освещал всю хату
и придавал ей уютный и приЯтный вид. Љругом все  было  чисто  убрано;  все
дневные работы были уже окончены; свиньи,  коровы,  гуси,  утки  и  другие
двуногие и четвероногие обитатели двора давно уже получили  свою  вечернюю
порцию и теперь спокойно отдыхали в сажах, хлевах  и  оборах.  ‚ечерЯ  длЯ
хозЯев тоже давно была сварена, виднаЯ еще молодица,  помогавшаЯ  Ћрысе  в
хозЯйстве, засунула горшки в печь, заставила их  заслонкой,  чисто  замела
все крошки соломы под "прыпичок" и, присевши на край лавы, начала  чистить
себе на утро картофель. ‚се было  уже  готово,  ждали  только  запоздавших
Ярмарочан. Џодложивши под себЯ кожух, баба сладко дремала на печи, ЋрысЯ и
ѓалина сидели за "прЯдкамы"; обе девушки, занЯтые  своими  мыслЯми,  молча
работали, молодица тоже задумалась над своей работой, в  хате  было  тихо;
слышались только однообразное жужжание  веретен  да  слабое  потрескивание
горЯщих лучин.
   ѓде-то далеко собирались уже казацкие  полки,  шумели  татарские  орды,
спорили о доле “краины полковники и  гетманы,  но  здесь  все  было  тихо,
спокойно; волны бушующего народного морЯ еще не доходили сюда. Ѓыть  может
через день, через два всей этой деревне суждено было превратитьсЯ в  груду
дымЯщегосЯ пепла, в добычу диких татар, но покуда все  еще  было  тихо,  и
всЯкий мирно занималсЯ своим трудом, не думаЯ  о  том,  что  принесет  ему
завтрашний день.
   Ќо вот на печи раздалось громкое позевывание, затем что-то зашевелилось
и вслед за этим раздалсЯ голос бабы:
   - Ђ что, Љылына, тут ты? —то это, поснули все, что ли?
   Њолодица, к которой относились эти слова, вздрогнула и затем ответила:
   - ’ут, бабо, тут.
   - Ђ девчата?
   - € девчата тут; прЯдут.
   - Ћх, ѓосподи, "тыша"-то какаЯ. џ уж думала, поснули все. - Ѓаба громко
зевнула и затем прибавила. - Ђ что, наших Ярмарчан "не чутно" еще?
   - Ќет, не слышно что-то.
   Ќа печи послышалсЯ громкий зевок.
   - —то это как они долго заЯрмарковались? Ђ тут сон такой налегает.  Ox,
ox, ox! Џрости, ѓосподи, наши прегрешениЯ.
   €  опЯть  на  печи  послышалось  громкое  позевывание,  затем  какое-то
крЯхтение и вслед за этим по хате снова разнессЯ тихий храп.
   Њолодица встала, вынула догоревшие лучины, вставила  новые  и  села  на
свое прежнее место. €  снова  в  хате  водворилась  ничем  не  прерываемаЯ
тишина.
   Ќо вот двери распахнулись и в пекарню вбежала,  постукиваЯ  "чоботамы",
молодаЯ наймычка; она подбежала к Ћрысе, нагнулась к ее уху и  шепнула  ей
несколько слов.
   Ћт этих слов ЋрысЯ всЯ вспыхнула до ушей, вскочила с  места,  набросила
на себЯ "байбарак", шелковую "хустку" и выбежала вслед за наймычкой.
   - ѓде? - спросила она в сенЯх.
   - ‚ саду, возле плетнЯ, - отвечала наймычка.
   ЋрысЯ распахнула двери и выскочила в сад. Ќа дворе стоЯла уже холоднаЯ,
луннаЯ ночь. —оботки Ћрыси глухо застучали по твердой,  промерзшей  земле.
Џовернувши влево, она пустилась было бежать напрЯмик к плетню,  как  вдруг
ее ухватили за талию чьи-то крепкие руки и вслед за этим на губах  девушки
отпечатлелсЯ звонкий поцелуй.
   -  Ћй!  -  вскрикнула  ЋрысЯ,  впрочем,  не  очень  громко,  с  улыбкой
поворачиваЯсь к Ћстапу, который крепко держал ее из-за  спины.  -  Ќапугал
как!
   - ’ебЯ и напугаешь! ’акаЯ! - отвечал Ћстап, прижимаЯ ее к  себе  и  еще
крепче целуЯ ее в губы.
   Ќесколько минут в саду слышалсЯ только звук горЯчих поцелуев.
   Ќаконец ЋрысЯ сделала такое движение, будто бы она хотела вырватьсЯ  из
объЯтий казака, и произнесла, стараЯсь придать своему  голосу  недовольный
тон.
   - „а ну тебЯ к Ѓогу! Џлаток чуть с головы не сорвал. ѓде был все времЯ?
   - Ђ что, крепко соскучилась?
   - Љак же! - поджала губы ЋрысЯ. - Ђ только ”илипповка близко.
   - ’ак что же?
   - ‡амуж отдают, люди случаютсЯ.
   - Љакие такие люди? - произнес с тревогой в голосе Ћстап.
   - •орошие, богатые и значные.
   - ’ак ты?.. - Ћстап не договорил и, повернувши к себе  Ћрысю,  взглЯнул
ей пристально в глаза.
   ЋрысЯ выдержала его взглЯд и отвечала небрежным тоном:
   - Ђ что ж мне, в "чернычкы", что ли, "пошытысЯ" из-за тебЯ?
   Ќо игриваЯ, непослушнаЯ улыбка выдала ее.
   - ќй брешешь же ты, дивко,  брешешь!  -  вскрикнул  Ћстап,  восторженно
прижимаЯ ее к груди, и продолжал страстным шепотом: - „а Я б тебЯ и из-под
венца вырвал, да Я бы всЯкому, кто бы только "наважывсЯ", и руки бы и ноги
переломал!
   - •а-ха-ха! - рассмеЯлась звонко ЋрысЯ, - так-то ты кохаешь?
   - Ђ вот увидишь!
   - Ќу, тогда было бы поздно смотреть! Ђ вот что Я  тебе  скажу,  Ћстапе,
уезжаешь ты, кто тебЯ знает куда, так если бы на моем  месте  была  другаЯ
дивчина, то может быть застал бы ее уже  и  в  очипке,  только  Я  сказала
твердо батьку: ни за кого другого, как за Ћстапа, не пойду, - если  не  за
него, так и ни за кого, а будете менЯ "сылувать" - убегу, вот и все!
   - ‹юбаЯ ты моЯ! Љазачка моЯ! - произнес с чувством казак, на  этот  раз
прижимаЯ уже так сильно к себе девушку, что платок действительно  скатилсЯ
с ее головы, но строгаЯ ЋрысЯ ничего не возразила по этому поводу. - Ђ вот
если бы знала, зачем Я ездил, так и не сердилась бы на менЯ,  -  продолжал
он. - Ќе придетсЯ тебе теперь убегать. Ћтдаст тебЯ батько за менЯ!
   - Ћй, нет, Ћстапе! Ќи за что!
   - Ђ Я тебе говорю, что отдаст, - сотничихой будешь.
   - Љак так?
   - Ђ так, что уже записалсЯ в их реестр.
   - Ѓоже мой! - всплеснула радостно руками ЋрысЯ, - ты не дуришь менЯ?
   - ђазумный Я был бы тебЯ дурить! ѓоворю тебе, уже поступил в  надворную
команду к гетману „орошенко.
   - Љ „орошенко? „а как же это случилось?
   - Ђ вот  как,  голубка!  -  с  этими  словами  Ћстап  обнЯл  девушку  и
рассказал, как в корчму к ним приезжал посол  гетмана  „орошенко,  как  он
зазывал всех поскорее готовитсЯ к восстанию, потому что  гетман  „орошенко
прибудет скоро с несметными войсками на левую сторону; как посол предложил
всем, кто хочет, записыватьсЯ в реестры гетманских казаков, и его, Ћстапа,
пригласил в надворную команду „орошенко, которой он  сам  был  ротмистром.
‡атем Ћстап объЯснил Ћрысе, что он отсутствовал так долго потому,  что  по
поручению посла развозил зазывные гетманские листы в соседние деревни.
   ђассказ Ћстапа привел в восторг Ћрысю; однако вскоре  радость  ее  была
нарушена  воспоминанием  о  том,  что  ведь  Ћстап  должен  будет   уехать
немедленно с послом на правый берег.
   - ’ак это ты уезжать от нас собираешьсЯ? -  произнесла  она,  смотрЯ  в
сторону.
   - ‘обираюсь, и не один, - отвечал с улыбкой Ћстап.
   - ‘ кем же это?
   - ‘ молодой жинкой! - произнес тихо казак, привлекаЯ к себе Ћрысю.
   ЋрысЯ всЯ вспыхнула.
   - „а как же это, так  "швыдко"?  -  произнесла  она  смущенно,  опускаЯ
глаза.
   - Ђ чего и же ждать? ‚от вернетсЯ посол, так мы сейчас с ним к батьку и
"ударымосЯ". ѓарбуза не поднесешь?[35]
   Ћтветом на этот вопрос был звонкий поцелуй.


   LX

   „олго еще стоЯла под деревом счастливаЯ  молодаЯ  пара,  наконец  ЋрысЯ
опомнилась.
   - Ћй, ѓосподи! ’ак, может, батько  уже  вернулсЯ  с  Ярмарки,  хватитсЯ
менЯ! - вскрикнула она испуганно.
   - Ќу, теперь уже не страшно, - ответил Ћстап, целуЯ ее.
   - ќй! Ќе кажи, знаешь, "гоп", пока не перескочишь! „а пусти же!  Џусти,
вот  пристал,  словно  муха  к  меду!  -  смеЯлась  она  звонко,  стараЯсь
освободитьсЯ из объЯтий Ћстапа и,  наконец,  оттолкнувши  его,  произнесла
полусердито, подымаЯ с полу платок:
   - €шь, платок весь чоботами потоптал.
   - Ќичего! Љораблик куплю!
   - Џодождешь еще! - ЋрысЯ  встрЯхнула  платок  и,  покрывши  им  голову,
хотела было уже попрощатьсЯ с Ћстапом, как вдруг вспомнила о ѓалине.
   - ‘той, Ћстапе, а ты не слыхал  там  среди  казаков,  не  выступали  ли
"остатнимы часамы" запорожцы в какой-нибудь поход?
   - Ќет, теперь там тихо. Ђ тебе это зачем? Њожет, тоскуешь по ком?
   - „а нет, тут дело, - отвечала серьезно ЋрысЯ  и  рассказала  ему,  как
ѓалина тоскует за тем паном, которого к ним таким чудом занес дикий  конь,
как этот самый пан уехал на ‡апорожье, обещал к ней вернутьсЯ и вот до сих
пор не вернулсЯ.
   - „а он, что же, посваталсЯ к ней, что ли? - спросил Ћстап.
   - „а кто его разберет! ђазве долго обмануть эту "Ѓожу дытыну"? ѓоворит,
что он ей слово казацкое дал вернутьсЯ, что обещал  любить  всю  жизнь.  Ђ
потом говорит опЯть, что сестрой он ее своей называл, что братом  обещалсЯ
быть. Ђ по-моему, уж если кто сестрой называет, да братом обещаетсЯ  быть,
так не жди от его добра!
   - Ђ это же почему?
   - Џотому, что такое  "коханнЯ"  все  равно,  что  в  страстную  пЯтницу
соленый огурец.
   - Ђх ты, дивчино моЯ! Ђ тебе ж какого надо? - вскрикнул весело казак.
   - „а уж не кислого, а сладкого да горЯчего! - отвечала задорно ЋрысЯ.
   - ’акого? - подморгнул ей Ћстап и,  прижавши  к  себе  девушку,  впилсЯ
горЯчим поцелуем в ее пунцовые губы.
   - „а ну тебЯ, ну, "шаленый", зубы все выдавишь! -  пробовала  вырватьсЯ
из его объЯтий ЋрысЯ, но Ћстап не слышал ее слов.
   ‚озвратилась  ЋрысЯ  в  хату  с  горЯщими  щеками.  ‘бросивши  с   себЯ
"байбарак" и "хустку", она подсела к ѓалине и начала передавать ей быстрым
шепотом весь свой разговор с Ћстапом, происшедший в саду. Ћ том же, что на
‡апорожье не было в продолжение этого  времени  никаких  походов,  она  не
сказала ѓалине, не желаЯ ее заранее огорчать,  но  зато  сказала  ей,  что
Ћстап обещал разузнать обо всем и передать ей верные сведениЯ.
   - Ђ ты, Ћрысю, спроси его, не слыхал ли он, может,  несчастье  какое...
смерть... татары?.. - произнесла ѓалина, запинаЯсь.
   - Ђ как же звать того пана, забыла Я?
   - €ваном Њазепой.
   - Ќу, ладно. ‚от через днЯ  два  вернетсЯ  Ћстап,  он  теперь  опЯть  с
зазывными листами в другую сторону поехал, так расспрошу. „а может  и  тот
посол „орошенко что-нибудь знает о нем. ’ы не  печальсЯ,  не  журись,  все
гаразд будет!
   € счастливаЯ, сиЯющаЯ ЋрысЯ обнЯла ѓалину и звонко поцеловала ее.
   Џоздно вечером возвратились, наконец, Ярмарочные  и  привезли  с  собою
массу новостей.  Ќа  Ярмарке  передавали  слухи  о  том,  что  уже  видели
передовые татарские отрЯды, переправлЯвшиесЯ через  „непр,  что  в  каждом
селе здесь на левом берегу работают посланцы „орошенко и составлЯют тайные
отрЯды; что во всех полках казаки готовы передатьсЯ „орошенко, как  только
он перейдет на левый берег.
   Ќовости эти нарушили  мирное  течение  деревенской  жизни  и  заставили
каждого  почувствовать  за  спиной  какой-то  неприЯтный   холодок.   •отЯ
„орошенко ЯвлЯлсЯ как избавитель  от  ненавистного  ига  Ѓруховецкого,  но
крымские союзники его не внушали никому большого довериЯ, а потому каждому
поселЯнину надо было позаботитьсЯ заранее о своей безопасности.
   Џод влиЯнием всех этих толков, ‘ыч хотел было сейчас же уезжать  домой,
но о.ѓригорий удержал его.
   - ’ы постой, ‘ыче, не торопись так зрЯ, -  остановил  он  его,  -  надо
узнать раньше, переправилась ли уже всЯ орда, а то как  раз  можешь  им  в
руки попастьсЯ.
   Ќа  это  резонное  замечание  ‘ыч  ничего  не  мог  возразить  и  решил
действительно подождать более определенных сведений.
   ‘ каждым днем в деревню приходили новые тревожные слухи,  а  между  тем
посол „орошенко  не  возвращалсЯ,  да  и  от  ѓострого  все  еще  не  было
обещанного "гасла".  ЏоселЯне  стоЯли  в  нерешительности:  они  опасались
открыто вооружитьсЯ  и  стать  в  оборонительное  положение,  боЯсь  мести
Ѓруховецкого, а вместе с тем опасались и оставатьсЯ  в  таком  беззащитном
положении ввиду ожидаемого нашествиЯ татар.
   ђадостное настроение Ћрыси сменилось тревогой...
   ’ак прошло три днЯ.
   Њежду тем возвратилсЯ и Ћстап и к удивлению своему узнал от Ћрыси,  что
„орошенков посол до сих пор еще не приехал в ‚олчий  Ѓайрак.  ќто  привело
его в большое смущение.
   - „а уж не обманул ли он тебЯ? - заметила несмело ЋрысЯ.
   - Ќе похоже, видишь же, что кругом все то же самое толкуют.
   - Ќу, что ж, про „орошенко может и правду сказал, а  вот  насчет  того,
чтобы сюда заезжать, да брать тебЯ с собою...
   - „а нет... Ќе может быть! - перебил ее Ћстап. - ‚идно было сразу,  что
верный человек, да и переправлЯтьсЯ ему здесь надо. ‚от  не  случилось  ли
чего? Џо нашим  временам  всего  ожидать  можно.  Ќадо  бы  расспросить  у
ѓострого.
   - „а надо поехать немедлЯ, а то смотри, будешь  ожидать  посла,  а  тем
временем укомплектуют все полки, и мы опЯть-таки ни с чем останемсЯ. „а ты
знаешь ли, как звать посла?
   - Ђ то ж, он сам нам сказал: €ваном Њазепой.
   - Њазепой! - вскрикнула ЋрысЯ. - ѓосподи! „а ведь это же тот самый пан,
за которым ѓалина гинет, которого к ним на хутор дикий конь принес!
   - ‚от оно что, - протЯнул Ћстап, - ну, значит, правду люди говорЯт, что
гора с горой не сходитсЯ, а человек с человеком сойдутсЯ.
   - Ћх, она беднаЯ, сердечнаЯ моЯ, - продолжала грустно ЋрысЯ, -  значит,
правду мое сердце чуЯло, что не думает он о ней. ‘казано - "пан"! Ћн уж  и
думать о ней забыл, а она-то, несчастнаЯ, убиваетсЯ как.
   - „а почему же так сразу и знаешь, что если пан, так и любить не может?
- перебил ее Ћстап.
   - Џочему не может? Њожет. ’олько от их любви добра не бывает.
   - Ђ Я тебе говорю, что этот на обманщика, на "облесныка" не похож.
   - Ќу может и так, чего не бывает, -  произнесла  недоверчиво  ЋрысЯ,  -
только Я ей пока ничего не буду говорить. Ђ ты, Ћстапе,  вот  что:  седлай
конЯ, бери с собой товарищей, да спеши, сколько можно скорее, к  ѓострому.
ђасспроси там хорошенько о Њазепе, постарайсЯ увидеть его, скажи  ему  про
ѓалину, что, мол, гинет, "пропадає"  за  ним.  …сли  у  него  человеческое
сердце, так пусть спешит сюда поскорее приехать, а не то  уедут,  мол,  на
хутор; а если не захочет он и взглЯнуть на нее, так ничего Я ей не  скажу,
пусть лучше думает, что его и на свете нет!
   Љак решили, так и сделали. Ќа другой день .рано  утром,  взЯв  с  собой
несколько приЯтелей, Ћстап отправилсЯ на разведки  к  ѓострому.  „ень  был
серый, пасмурный; казаки молча скакали; Ћстап выбирал самые глухие дороги,
опасаЯсь какой-нибудь неожиданной  встречи,  так  как  ходили  слухи,  что
небольшие шайки татар уже рыскали  по  окрестностЯм.  Џри  помощи  верного
проводника  поздним  вечером  они  достигли,  наконец,   угрюмой   усадьбы
полковника и были впущены в замок. Ћстапу, бывшему уже  раз  здесь,  сразу
бросилось в глаза  необычайное  оживление,  царствовавшее  теперь  в  этом
неприветном дворе. Ћкна  самого  "будынка"  пылали  Яркими  огнЯми,  также
светились и окна боковых зданий, в которых расположены были помещениЯ  длЯ
надворной команды. Џо двору сновала масса казаков, слышалась  панибратскаЯ
брань, громкие восклицаниЯ, смех и  крепкие  приветствиЯ;  у  стен  стоЯли
расседланные лошади и мирно жевали подвЯзанный в мешках им к мордам  овес;
видно было, что замок переполнен множеством гостей. ќто до  чрезвычайности
удивило Ћстапа, так как он знал, что полковник ѓострый с  трудом  допускал
кого-нибудь в свой нелюдимый замок.
   - “ж не „орошенко ли здесь? - пришла ему в голову мысль, и он обратилсЯ
сейчас же с этим вопросом к провожавшему их во двор казаку.
   - Љакое! - махнул  тот  рукой.  -  “же  и  „орошенко!  Џолковница  наша
Њарианна  вернулась!  „а  вот  ступайте  туда,  там  все  вам   расскажут!
Ќаслушаетесь чудес!
   € с этими словами он отворил перед  казаками  обшитую  железом  дубовую
дверь, ведшую в одно из помещений длЯ команды, а сам  поспешно  отправилсЯ
дальше.
   Џосле непроглЯдной тьмы Ћстапа просто ослепил Яркий  свет,  наполнЯвший
хату; с минуту  он  стоЯл  в  нерешительности  у  порога,  не  знаЯ,  куда
присесть. •ата была полна народа. ‡а длинным столом, уставленным кувшинами
с медом и  пивом  да  огромными  мисками,  с  наваленными  в  них  грудами
всевозможных мЯс,  -  баранины,  дичины  и  свинины,  -  сидело  множество
казаков; остальные, которые не помещались на лавках, стоЯли кругом  стола,
слушаЯ  рассказ  почтенного  седого  казака,   на   котором   очевидно   и
сосредоточивалось всеобщее  внимание.  •ату  освещали  лучины  и  смолЯные
факелы,  наполнЯЯ  ее  мерцающим  светом  и  копотью.  ќто  многочисленное
собрание народа, в которое он  попал  так  неожиданно,  заставило  сначала
Ћстапа смутитьсЯ, но, заметивши, что на него никто не  обращает  вниманиЯ,
он присоединилсЯ и сам к казакам.
   - Џослушай, пане-брате, - обратилсЯ он вполголоса к  своему  соседу.  -
„озволь спросить, кто будет этот почтенный старик, что вот рассказывает?
   - Ђ ты же кто будешь? -  спросил  в  свою  очередь  тот,  с  изумлением
оглЯдываЯсь на незнакомого казака.
   Ћстап объЯснил, кто он такой, откуда и зачем приехал к полковнику.
   - ’е-те-те! ‚от это так и вышло, как в пословице говоритсЯ - "на ловца,
мол, и зверь бежит"! 'ќтот вот старик и есть  слуга  того  самого  Њазепы,
которого вы поджидаете у себЯ...
   - Ђ где же он был все времЯ?
   - ѓе, где был? Ѓыл там, где козам роги правЯт. Ђ вот ты  послушай,  как
его наша полковница "вызволЯла", - поистине сокол, а не панна!
   ‡аинтересованный до необычайности словами казака, Ћстап придвинулсЯ еще
ближе к столу и начал слушать рассказ ‹ободы. Ђ ‹обода сообщал  казакам  о
том, как их схватил по дороге ’амара,  как  велел  убить  всех  до  одного
казаков, оставив в живых только его да Њазепу, как  они  с  паном  Њазепой
едва не задохнулись  под  кожами,  пока  их  довезли  до  тюрьмы,  как  их
допрашивали, как гнали, привЯзав к конЯм, до самой Њосковской границы, как
грозил ’амара запытать их на смерть в порубежной корчме и как у порога  ее
из опушки поЯвилась неожиданно Њарианна, налетела бурей и отбила.
   - •е, черт побери, а пока мы нашли вас, сколько лиха набрались! ‘колько
изъездили степи, сколько дорог исколесили! - закричал шумно  —ортовий;  он
тоже сидел здесь с раскрасневшимсЯ, вспотевшим лицом и на опыте доказывал,
что он может смело выпить пол-жбана.
   - Ђ ну, как? ђасскажи, расскажи! - раздались кругом  громкие  и  шумные
восклицаниЯ.
   - ѓе, расскажи! „обро вам теперь слушать за "келехом" доброго  меда,  а
кабы в передрЯги наши попал и черт куцый, так испугалсЯ  бы,  да  и  утек,
поджавши хвост! Ђ мы не отступили, чего уж с нами не  случалось,  в  какие
переделки не попадали, а все-таки выдрЯпали  из  когтей  сатаны  Њазепу  и
привезли благополучно назад!
   ќто заЯвление —ортовиЯ еще более заинтриговало казаков.
   - „а ну-бо, говори, чего ломаешьсЯ, как "дивка на сватанни"!
   - ѓовори же, "швыдше"! - раздавались отовсюду громкие восклицаниЯ.
   Ќо —ортовий и не думал молчать; он только хотел подзадорить слушателей.
   - Ђ что, "закортило" никак! - подморгнул он  широкой  черной  бровью  и
добавил, торжествуЯ, -  ну,  так  слушайте  ж,  вражьи  дети,  да  чур  не
перебивать!
   ‡атем он обвел всех присутствующих победоносным взором, расправил  свои
богатырские усы и начал рассказ. ‚се понадвинулись к столу и так  стиснули
Ћстапа, что он очутилсЯ неожиданно подле самого ‹ободы.
   - Ђ дозволь тебЯ спросить, пан, не во гнев будь твоей милости  прозвища
твоего не знаю, ты не из команды ли ротмистра Њазепы будешь?
   ‹обода смерил молодого казака  горделивым  взглЯдом  и  отвечал  важным
тоном:
   - ’ы угадал, хлопче, Я состою атаманом надворной  команды  его  милости
пана  €вана  Њазепы,   шлЯхтича   герба   кнЯзей   Љурцевичей,   подчашего
черниговского  и  ротмистра  "почесной"  команды  Ясновельможного  гетмана
„орошенко.
   - Ќу вот и гаразд, пане атамане, что Я увиделсЯ с тобою, не  можешь  ли
ты пересказать пану ротмистру, что мне надо неотложно повидатьсЯ с ним?
   € Ћстап передал ‹ободе цель  своего  приезда  к  ѓострому,  а  также  и
обещание Њазепы принЯть  его  под  свою  команду,  умолчавши,  впрочем,  о
ѓалине.
   - ѓм... вот оно что, хлопче, - отвечал  ‹обода,  -  ну  это  ты  хорошо
сделал, что поспешил, потому что мы завтра уже в дорогу собираемсЯ. ’олько
сегоднЯ тебе с паном ротмистром увидетьсЯ нельзЯ, потому что там у  них  с
полковником на радостЯх пир горой идет, а завтра напомни мне, Я,  пожалуй,
скажу.
   Ќо здесь разговор Ћстапа с ‹ободой оборвалсЯ,  так  как  в  эту  минуту
—ортовий начал, наконец,  свой  рассказ  и  все,  не  исключаЯ  и  важного
Њазепиного атамана, превратились в одно внимание.
   —ортовий говорил хорошо, со своеобразным красноречием,  пересыпаЯ  свою
речь отборно крепкими словами. ”антазиЯ его широко распустила свои крыльЯ;
истина с вымыслом смешивалась в этом рассказе в таких причудливых  формах,
что и сам —ортовий даже Явственно намекнул своим слушателЯм  о  встрече  с
тем, которого добрые люди  при  хате  не  "згадують".  ’оварищи  —ортовиЯ,
принимавшие такое же,  как  и  он,  участие  во  всех  этих  приключениЯх,
опьЯненные винными парами, принимали теперь каждое его слово за  истину  и
действительно им начинало казатьсЯ, что все эти баснословные подвиги  были
совершены ими.  ‡а  каждым  удачным  словом,  или  счастливо  окончившимсЯ
эпизодом, кубки гостей наполнЯлись и громкие заздравные крики оглашали всю
хату, а Ћстап так и прикипел к  месту,  не  спускаЯ  глаз  со  знаменитого
рассказчика, который чем дальше, тем все больше увлекалсЯ своей фантазией,
и с каждым осушенным кубком фантазиЯ эта принимала  все  более  мрачный  и
ужасный характер.


   LXI

   He раз у слушателей замирало сердце, когда же —ортовий  рассказал,  как
они отбили в ђашкове "льох" и,  вместо  Њазепы,  нашли  там  действительно
„орошенковых послов, но только совершенно других, - Љулю с  товарищами,  -
то присутствующие совершенно затаили дыхание.
   —ортовий замолчал и, наслаждаЯсь минутой удивительного эффекта, обводил
всех слушателей интригующим взглЯдом.
   - „а как же это сталось? ‚едь вы след-то нашли!  Љаким  же  образом  не
туда попали? - раздались кругом нетерпеливые голоса.
   - ѓм... Љаким образом не туда попали? ‚от в этом-то и штука! -  отвечал
загадочно —ортовий, расправлЯЯ двумЯ пальцами свой длинный ус. - Ђ вот оно
как сталось, - он осушил кубок, крЯкнул, оперсЯ локтЯми о стол и заговорил
снова. - Џомните вы, как Я вам говорил, что, по словам молодицы, бросились
мы за кожухом в лес, да и набрели на кладбище, на груды костей...
   - Џомним, помним, - отвечали торопливо соседи.
   - Ќу, вот и бросились мы  от  него  врассыпную  искать  следов  лиходеЯ
’амары,  доскакали  до  опушки,  а  дальше,  смотрим,  следы-то  терЯютсЯ;
остановились - не знаем, что делать? Ђ тут, как на грех, подсунул  "куцый"
атаману Ѓезродьку какую-то хату, окруженную частоколом; он "зараз" к  нам:
кричит, рассказует, машет руками... Ќу, мы сразу и  шлЯхтича  в  кожухе  с
закрученными усами, и следы его из головы выбросили, так и бросились все к
хате, - тут, мол, Њазепа и запрЯтан...
   - Ќу, ну! - раздались кругом нетерпеливые голоса.
   - Ќу и что ж? „ид  ведь  такое  похожее  начал  говорить,  что  все  мы
поверили. ‚от только одначе не сообразили, отчего бы это они  стали  опЯть
Њазепу назад везти? „а как же было не поверить,  ведь  дид  нам  навернЯка
сказал, что сам слыхал,  как  кричали  стражники,  что  этих  „орошенковых
послов надо в ђашковские "льохи" запрЯтать, а потом в Њоскву  заслать.  ’о
же самое и жид нам в корчме сказал, что в ђашкове  „орошенковы  послы,  об
этом мы и не думали. Њы ведь знали, что только Њазепа от „орошенко прибыл.
Ћтбиваем, наконец, лех,  а  там,  вместо  сокола,  стараЯ  сова  сидит!  -
—ортовий разразилсЯ громким хохотом и указал на Љулю,  который  со  своими
мохнатыми седыми бровЯми действительно напоминал отчасти старую сову.
   - •е-хе, - усмехнулсЯ  добродушно  ЉулЯ,  -  правду  ты  сказал:  сова,
говорЯт люди, мудраЯ птица, вот она вам и помогла из беды выкарабкатьсЯ. Ђ
что бы вы делали без этой совы?
   - „а как же ты туда  попал?  Ћткуда?  Љаким  родом?  -  заговорили  все
кругом, останавливаЯ теперь любопытные взоры на старом запорожце.
   - Љак попал, - усмехнулсЯ ЉулЯ. - ЊенЯ следовало бы назвать не Љулей, а
"пулей". ѓетман „орошенко прицелилсЯ в Ѓруховецкого, вот Я ему и  попал  в
самую "пащу".
   - ѓо-го! „а и добре же  завЯз  ты  там!  -  разразилсЯ  густым  хохотом
—ортовий, - когда бы не мы, так проглотил бы тебЯ бес!
   - Ќу, еще бабка на двое  ворожила,  -  возразил  ЉулЯ,  -  может  бы  и
подавилсЯ.
   - Ћго, такой он! Ћн не то, что пулю, он  и  целую  бомбу  проглотит!  -
заметил чей-то голос, но его перебили громкие восклицаниЯ.
   - ‘той! Ќе мешай! Њолчи! ’ы, ЉулЯ, говори, как попал в "пастку"? Ћткуда
ЯвилсЯ? ‡ачем прибыл сюда?
   - Ђ вот зачем, детки, - заговорил степенно ЉулЯ. - †дали  мы,  ждали  в
—игирине нашего пана ротмистра, -  не  приезжает  и  вести  не  присылает:
видим, значит дело плохо... ЏопалсЯ, несчастный! Ђ тут уже  пришла  весть,
что татаре наступают. —то же делать? Џосылать на ту сторону войско,  чтобы
"рЯтувать" Њазепу - невозможно; сейчас Ѓруховецкий стал бы полки собирать,
а нам надо было так думать-гадать, чтобы врасплох  его  захватить,  потому
что татаре уже приближались. Ќу, что ж, думали мы, гадали, разумом и  так,
и сЯк раскидали и порешили все,  что  никак  нельзЯ  "вырЯтувать"  Њазепу,
придетсЯ ему погибать за всех. Ќа том и порешили, на Ѓога положились.  Ќу,
а гетман наш не мог того вынести! ’акое уж у него сердце: кого полюбит,  -
все равно ему полковник ли знатный какой, или простой казак, рад за него и
душу положить. Ђ Њазепу полюбил он совсем как родного  сына.  ’ак  вот  он
думал, думал и решил, что нельзЯ же так пропадать казацкой душе, что  если
нельзЯ послать целого войска, то можно послать тайным образом  хоть  малый
отрЯд,  авось  ѓосподь  милосердный  и  допоможет   вызволить   как-нибудь
христианскую душу. ‚от и послал нас  с  товарищами.  Џриехали  мы  ничего,
благополучно, и в ѓадЯч уже пробрались; все высмотрели, вынюхали и узнали,
что  никого  здесь  нет.  „а  видно  мы  за  ними  присматривали,  а  они,
Ѓруховецкого слуги, с нас тоже очей не спускали, потому что едва успели мы
от ѓадЯча "гон" пЯть отъехать, как нас схватили, свЯзали и завезли  в  эти
самые  ђашковские  "льохы".  Ћни,  видите  ли,  думали,  что  этим   самым
окончательно погубЯт Њазепу, а от этого ему спасенье пришло.
   - Љак? —то? - перебили рассказчика нетерпеливые голоса.
   - Ђ так, - продолжал ЉулЯ, - когда сидели мы в том  самом  "льоху",  то
прилетел к нам ’амара. Љого велел на дыбу  брать,  кого  колесовать,  кого
огоньком пригреть, - досталось и моей грешной спине, да  что  там  пустЯки
вспоминать! Ђ только кричал он при мне коменданту нашему, может думал, что
Я без памЯти лежу,  а  может  думал  и  то,  что  нечего  от  колодника  и
"ховатысЯ", но слова его Я хорошенько запомнил, приказывал  дьЯвол,  чтобы
заковали нас по рукам и по ногам, да везли бы скорее ночью  на  Њосковский
рубеж, в корчму, коло ‹ысого бору, что там он, ’амара, будет поджидать нас
с  такими  же  „орошенковыми  "птахамы",  да  расспросивши  хорошенько  на
свободе, отправит или сам отвезет нас с доброй ассистенцией в Њоскву.
   - ’ак, так! - подхватил —ортовий, - когда бы не он, так уж  может  быть
до сих пор с нашего пана Њазепы жилы тЯнули или "червони чоботы"  снимали.
„ело в том, что мы и наказывали оставить кого-нибудь из ратных  людей  длЯ
допроса, да хлопцы наши как принЯлись их "локшыть", так  ни  одного  и  не
оставили, может они ничего и не знали, одно слово, если бы не ЉулЯ,  то  и
не узнали бы мы ничего.  Џравду  сказать,  когда  увидели  мы  его  вместо
Њазепы, так  не  очень  обрадовались;  пани  полковникова  так  просто  от
"видчаю" чуть ума не лишилась. Ќу, а как стали мы  его  расспрашивать,  да
узнали, что он от „орошенко за Њазепою прислан, да как сказал он нам,  что
слышал от ’амары, так нас такаЯ радость всех охватила, что, ей-Ѓогу,  чуть
плЯсать не пустились в том самом леху. Ћдначе времени терЯть было  нельзЯ,
стали мы "радытысЯ" о том, что же дальше делать? ѓде был Њазепа  запрЯтан,
теперь уже трудно нам было угадать, потому что если бы мы  и  вернулись  к
той самой молодице, котораЯ нам  следы  ’амары  указала,  так  теперь  тех
следов уже и отыскать было б нельзЯ, потому что  дождь  снова  зарЯдил  на
целую ночь! Ћдно, значит, было нам известно, что ’амара думал везти Њазепу
на Њосковский рубеж, в ѓулЯй-городок. Ќу, вот и стали раздумывать, повезет
он его или не повезет? Љонечно, после Њарианниных слов, котораЯ ему  такую
пышную долю "напророкувала", если он Њазепу при себе  оставит,  надо  было
думать, что он бросит думку в Њоскву его везти; да он за этим, видно, и из
ѓадЯча так скоро "порвавсЯ", - вот вспомнили мы это, - и опЯть зажурылысь.
Ќу, как его теперь искать? ѓде? ‚се следы потерЯны! € опЯть  "видчай"  нас
хватил. ‘идим, молчим, совсем не знаем, что делать?  ‚спомнил  тут  атаман
наш, что ведь они с Њарианной старую ведьму в  „убовой  корчме  не  нашли,
"выдралась" она через окно и скрылась в лесу; значит, попрЯчетсЯ там день,
другой, да и назад в корчму вернетсЯ, а ’амара ведь, не знаЯ,  что  мы  за
ним гонЯлись, опЯть к той же самой  „убовой  корчме  вернетсЯ,  иначе  ему
нельзЯ было в ѓадЯч приехать: он в той корчме и конЯ своего, и одежу  свою
оставлЯл; ну, так если он назад вернетсЯ, так старуха ему  непременно  все
расскажет, а когда узнает он, что одурили его монахи, да  узнает,  что  за
Њазепой по следам его бросилсЯ целый  отрЯд,  так  сейчас  полетит  назад,
чтобы вывезти своего "бранцЯ" на Њосковскую границу, потому что зол он  на
него, как дьЯвол, а вместе с тем и труслив, как тхор!  ‚се  это  рассказал
нам наш атаман, как по книге прочитал, а Њарианна наша как выслушала  его,
так от радости и на шею ему бросилась. "Ѓрате мой! „руже мой, - говорит, -
по век твоей услуги не забуду". Ќу, и мы все  ожили,  зашумели  кругом  от
радости. —то мы, в самом деле, "чорту куцому" на играшку, что ли,  дались!
Ќу, да не даром же люди говорЯт, как "куцый"  не  крути,  а  добрый  казак
всегда его за