овом  порЯдке.  Ќи  следа
пожара, или разореньЯ, или какого-нибудь насилиЯ не видно было кругом.
   - —то ж это значит? “мерли они все? - Ќе останавливаЯсь дольше на  этой
мысли, Њазепа соскочил с конЯ и, подбежав к воротам, начал стучать  в  них
со всей силы.
   Ћтвета не было.
   € вдруг словно молниЯ ударила перед Њазепой:  ему  вспомнились  все  те
рассказы об ужасных поветриЯх, от которых вымирали целые  семьи;  какой-то
необыкновенный холод пробежал по всему его телу и в то  же  мгновенье  все
как-то об рвалось в его  душе...  Љак  безумный,  принЯлсЯ  он  стучать  в
ворота, выкрикиваЯ то имЯ ѓалины, то бабы, то ‘ыча.
   ‘колько времени прошло в его криках, он не мог дат отчета.
   ‚друг за воротами послышалсЯ Явственно какой-то шум;  Њазепа  замер  от
тревоги, радости, надежды и боЯзни ужасной вести. „а, это  были  шаги,  но
шаги мужские.
   -  —то?  †ивы?  ‡доровы?  ќто  Я,   Њазепа!   -   закричал   невидимому
человеческому существу, приближавшемусЯ к  воротам,  но  ответа  опЯть  не
последовало.
   ‘нова смертельный ужас охватил Њазепу; но  вот  ворота  распахнулись  и
перед ним показалсЯ  Ќемота.  ‡авидев  Њазепу,  он  с  радостным  мычаньем
бросилсЯ к нему навстречу, Њазепа не обратил вниманиЯ на его приветствие.
   - ѓалина? “мерла? “мерла? -  закричал  он  каким-то  безумным  голосом,
хватаЯ Ќемоту за руки.
   - Њм... мм! - замычал  глухонемой,  замотавши  отчаЯнно  из  стороны  в
сторону головой.
   ‡начит, больна... лежит без присмотра... без призора, - говорил  Њазепа
и, - не расспрашиваЯ дальше Ќемоту, он бросилсЯ вихрем в хату.
   Љругом все было тихо, безлюдно. ‡аглЯнувши в пекарню, Њазепа бросилсЯ в
ту светлицу, где лежал он сам - здесь та же ужаснаЯ, леденЯщаЯ пустота. Ќе
понимаЯ, что он делает, Њазепа бросилсЯ, как  безумный,  в  сад,  затем  в
клуню, за ворота и снова во двор - никого не было кругом!
   Ќемота все времЯ старалсЯ поспешать за ним, но  не  мог  никак  догнать
его. Ќаконец, Њазепа вернулсЯ снова в хату и измученный повалилсЯ на лаву.
   ‚се здесь было так, как и тогда, даже засушенный венок на иконах,  даже
свежие рушники на окнах. Ќо, Ѓоже, какаЯ ужаснаЯ перемена произошла с  тех
пор! ’огда кругом все сиЯло весною и счастьем, а  теперь  в  окна  смотрит
хмураЯ осень, тогда эту скромную хату оживлЯл звонкий, серебристый голосок
ѓалины, наполнЯЯ сердце Њазепы  неизъЯснимым  блаженством,  а  теперь  как
мертво, как страшно  все  кругом!..  Ђ  ѓалина,  ѓалина!..  ѓде  она?  —то
случилось с нею? Људа делись они  все?  “мерли,  погибли?  ’атары  увезли?
‹Яхи? —то же сталось с ними?! Љак безумный, сорвалсЯ Њазепа снова с места,
но почувствовал в это времЯ на плече своем чью-то руку.  Џеред  ним  стоЯл
тот же немой.
   - “мерла, умерла? - закричал снова Њазепа,  впиваЯсь  пальцами  в  руку
немого.
   - Њм... мм... - замычал Ќемота и замотал отрицательно головой.
   - †ива!?  -  вскричал  радостно  Њазепа.  Ќемой  закивал  утвердительно
головой.
   - Ќо где же она? ѓде все остальные?
   Ќемой замахал рукой куда-то в сторону.
   - “ехали? „а? Ќо куда? - схватил его снова за руку Њазепа. Ќемой  пожал
плечами и снова замахал и рукой, и головой. Њазепа  схватилсЯ  за  голову;
что было делать? Љак узнать истину? €з знаков  этого  несчастного  он  мог
уЯснить себе только то, что они уехали куда-то далеко.
   - ‡ачем уехали? Љак уехали? - засыпал он снова вопросами немого.
   Ќемой прижал руки к лицу и сделал вид, что он горько плачет.
   ‘ердце замерло у Њазепы.
   - Џлакала? - вскрикнул он. - ѓалина, да? Ћна какала, не  хотела  ехать?
Ѓоже! ‡начит, увозили насильно, против воли... ‘той! - Ћни сами поехали?
   Ќемой  закачал  отрицательно  головой.  Њазепа  почувствовал,  что  все
мешаетсЯ в его голове.
   - ‡начит, увезли, да?
   Ќемой закивал утвердительно.
   - Ќо кто же? Љто? ‘кажи! ’атары? - Ќет? ‡апорожцы? Ќет? ‹Яхи?  Њоскали?
Ќет, нет! ’ак кто же? ‡нак, знак, хоть знаком!.. - закричал он, сжимаЯ  до
боли руки немого и впиваЯсь глазами в его обезображенное лицо.
   Ќемой  быстро  замахал  руками,  то  прикладываЯ  их  к  голове,  то  к
подбородку, то опускаЯ, то вытЯгиваЯ, то подымаЯ их.
   - Ћ, ѓосподи! - простонал Њазепа,  опускаЯсь  в  изнеможении  на  лаву:
движениЯ и знаки немого были совершено непонЯтны длЯ него.


   XXXIV

   Ѓыстро  надвигались  неприглЯдные  осенние   сумерки.   ЉакаЯ-то   мгла
окутывала и большое село, раскинувшеесЯ в широкой балке, и все окрестности
серой пеленой; пахло дымок и горелой соломой.
   ‚ большой просторной хате, стоЯвшей на  краю  села  у  грЯзной  дороги,
потоптанной конскими ногами и широкими колесами возов, Ярко светились окна
красноватым,  расплывавшимЯ  сквозь  туман  огоньком.   ќтот   заманчивый,
приветливый огонек словно манил под кровлю высокой хаты  каждого  путника;
усталого, продрогшего, измученного ездой по этой разбитой грЯзной  дороге,
обещаЯ ему теплый очаг,  кружку  доброго  меда  и  приЯтную  компанию.  ‡а
последнее ручались нагруженные мешками возы с  понурыми  волами,  стоЯвшие
подле корчмы и кони, привЯзанные у высокого столба, вбитого при входе.
   „ействительно, в корчме собралось немало  народа.  Ѓольшую  светлицу  с
затоптанным глинЯным полом и потертыми стенами слабо освещал  стоЯвший  на
прилавке "каганець". “ грубых деревЯнных столов, расставленных в светлице,
сидело душ десЯть поселЯн; одеты они были в грубые свиты, но кое-где среди
них виднелись и поношенные казацкие жупаны. ЃольшаЯ часть поселЯн были уже
"дЯдькы", пожилые люди, но тут же, немного в стороне, сидели и два молодых
казака: один из них был красивый,  молодой,  чернЯвый  парубок  с  быстрым
взглЯдом и оживленным лицом;  другой  -  с  круглым  добродушным  лицом  и
небольшими вечно смеющимисЯ карими глазами.
   Ѓыл в корчме еще один посетитель, но его или не  замечали  собеседники,
или он был настолько ничтожной личностью,  что  на  него  никто  не  хотел
обращать вниманиЯ,  -  последний  сидел  один,  неподвижно  в  углу  подле
прилавка, почти совсем закрытый высокой "фасою" с таранью и бочонком пива.
Ћдет он был в длинную керею с нахлобученным на самые глаза капюшоном,  так
что лица его нельзЯ  было  рассмотреть,  только  из-под  темного  капюшона
мелькал иногда пытливый внимательный  взглЯд  его  темных  глаз.  ‘удЯ  по
внешнему облику, его можно было принЯть  за  какого-нибудь  купца  средней
руки. Ћдежда его была всЯ в  грЯзи;  высокие  сапоги  покрыты  были  также
комьЯми грЯзи, видно  было,  что  путник  ехал  откуда-то  издалека.  •отЯ
собеседники совершенно не замечали его присутствиЯ, но путник относилсЯ не
так равнодушно к ним и к их беседе: перед ним стоЯла давно забытаЯ  кружка
меда, а сам  он  внимательно  прислушивалсЯ  и  присматривалсЯ  ко  всему,
происходившему в шинке.
   ‘лабый  свет  каганца  тускло  освещал  довольно  обширное   помещение,
наполнЯЯ  углы  его  дрожащими  тенЯми.  Џеред  каждым  из  гостей  стоЯли
оловЯнные стаканы, глинЯные кружки и другаЯ виннаЯ посуда; синий дымок  от
коротеньких "люльок", которые "смокталы" поселЯне, стлалсЯ под потолком. ‚
хате было душно, пахло горилкой, дегтем и тютюном;  однако  эта  атмосфера
ничуть не стеснЯла собеседников, так  как  между  ними  шел  весьма  общий
разговор.
   - ’ак-то так, панове, пора нам  "обрЯдытысЯ"  да  обдуматьсЯ,  неладное
что-то затеваетсЯ кругом, - говорил степенно один из  поселЯн  с  длинными
пестрыми разношерстными усами и коротенькой "люлькою" в зубах, -  выходит,
что уже невтерпеж, слышишь, не "чутка", а правда, что Њосква  отдала  Љиев
лЯхам на вечные часы.
   - Љто говорил тебе? Ћткуда услыхал, ѓараську? - перебили его  вопросами
соседи.
   - "Љто говорил  тебе?  Ћткуда  услыхал,  ѓараську?"  -  передразнил  их
флегматичный оратор, не выпускаЯ "люлечкы" из зубов. - “ж Я  не  баба,  из
"очипка" новины не вытЯну, коли говорю, так, значит, знаю... Ђ не  только,
говорю  вам,  отдадут,  а  лЯхи  повернут  сейчас   все   церкви   и   св.
Љиево-Џечерскую лавру на свои костелы, а свЯтых  "ченцив"  и  всю  братию,
чуешь ты, выгонЯт "паличчЯм" из всех келий!
   - Ћх ты, ѓосподи праведный, да как же это так, панове? „а неужели же мы
это допустим? - заволновалсЯ сосед первого поселЯнина, невысокий худощавый
дЯдько с светлыми усами, бледно-голубыми  глазами  и  каким-то  чахоточным
румЯнцем впалых щек. - ЌельзЯ нам без Љиева быть. ЌельзЯ отдать на  поталу
печерские свЯтыни!
   - ‘той, дЯдьку! Ќе турбуйсь! Ѓез Љиева не будешь! - закричал насмешливо
молодой чернЯвый казак, сидевший со своим товарищем за отдельным столом. -
ѓомонЯт кругом люди, что не только Љиев, а и весь правый берег и всех  нас
здесь на левом берегу хочет Њосква лЯхам отдать, - стало быть с Љиевом.
   - Џравда, правда,  -  поддержал  другой  сосед  ѓараськи,  широкоплечий
смуглый мужик, - проезжали здесь гости с правого берега, так молвили,  что
у них всюду, во весь голос люди говорЯт, что  постановили  лЯхи  истребить
весь наш народ! ‚от оно что!
   - Ђ мы-то, как бараны, что ли, будем  ждать,  пока  нас  в  резницу  не
погонЯт! - стукнул с силой об стол оловЯнной кружкой один  из  слушателей,
черноволосый мужик средних лет, с угрюмым взглЯдом и синим, густо заросшим
подбородком, - как же это, не "пытаючы" нас лЯхам отдавать? ѓетман Ѓогдан,
когда задумал под Њоскву отдатьсЯ, всех нас на ЏереЯславскую раду скликал!
   ѓарасько сплюнул на сторону и произнес скептически:
   - Ќашел что вспомнить, ‚олче! ’о ж было за •мелЯ, а теперь, видишь, без
нашей "порады" обошлись.
   -  „а  не  будет  же  так!  ‚едь  мы  не  скот  какой  бессловесный   и
переЯславские пакты тоже добре помним!  -  продолжал  горЯчитьсЯ  один  из
собеседников, по прозвищу ‚олк.
   - Ox, ox, ox! - простонал седой дед, - что нам теперь эти пакты помогут
"не поможе", говорЯт, "баби кадыло, колы бабу сказыло".
   - “ж коли это так, так что ж тут поделаешь? “мирать всем, да й годи!  -
раздались со всех сторон возгласы и вздохи.
   - „а стойте, стойте, панове, может, это еще все  и  брехнЯ,  не  к  вам
речь! - заговорил светлоусый сосед ѓараськи, стараЯсь напрЯчь сильнее свой
слабый голос.  -  Ќу,  как-таки  выдумать  такое,  чтоб  "выстынать"  весь
христианский народ? ќто,  ей-Ѓогу,  понапрасну...  —тоб  Њосква  на  такое
пошла... Ќиколы зроду! Џод Њосквой вон слободчанам как добре живетсЯ,  как
у •риста за пазухой!
   - ќт! Ќу тебЯ к Ѓогу! - перебил его с досадой  ѓарасько  и  даже  вынул
"люльку" изо рта. - “жели ты такой и до осени доходишь, а  когда  же  твоЯ
голова разумом наливатьсЯ начнет?
   ‚овна хотел было что-то возразить, но приступ сильного  кашлЯ  захватил
его дыхание, он ухватилсЯ  рукой  за  грудь  и  перегнулсЯ  над  полом,  а
ѓарасько продолжал дальше:
   - ‡начит, правда, когда кругом все полки  бунтуют!  ‘лыхал  думаю,  что
сделали переЯславцы? „а и нежинцы с гетманом "не вельмы  смакують",  да  и
промеж киевлЯн "гиль" завелась.
   - ‚езде, везде! ‘лышно, что-то недоброе творитсЯ, -  подхватили  кругом
голоса.
   - ѓоворЯт, что гетман хотел с войском выйти, да побоЯлсЯ, чтобы  казаки
его не убили! - вскрикнул ‚олк.
   - € "заробылы б соби у Ѓога шану, и у  людей  дЯку!"  сверкнул  глазами
черноволосый казак. - Љакой он нам гетман?  Ќе  гетман  он,  а  здырщик  и
кровопийца! Ћбдирать только весь народ умеет, а как до  дела  дойдет,  так
"заховаетьсЯ" в своем замке, как гриб в траве.
   - Ћх, что правда, то правда! - заговорил с трудом ‚овна, отираЯ  слезы,
выступившие от напрЯжениЯ на глаза. - Њучитель, это он сам все  творит,  а
на Њоскву только сворачивает...
   - ‚се через него, все, - продолжал с озлоблением ‚олк. - Ћт  гетманской
науки и все наши беды, несчастьЯ пошли:  сперва  он  Њоскве  всеми  нашими
городами да селами ударил, а потом назвал сюда  воевод  да  ратных  людей,
чтоб легче было нас обдирать, а потом насоветовал еще Њоскве  всех  нас  в
неволю отдать...
   - ‚ерно,  верно,  -  поддержал  его  черноволосый  казак,  -  и  гетман
„орошенко говорит, что все это по наущенью Ѓруховецкого сталось. џ сам его
универсал читал.
   - Ћх ты, ѓосподи? „а что ж с нами будет? Џослать на  ‘ичь,  что  ли?  -
раздались среди слушателей встревоженные восклицаниЯ.
   - •о-хо! Ќашли на кого надеЯтьсЯ! - возразил ѓарасько, - да ведь теперь
по этому самому договору и над ‘ичью нашей два хозЯина стоЯт...
   ‚се смущенно замолчали.
   - ’ак что ж нам делать? ‚едь смерть страшна, панове! - произнес  кто-то
робко в толпе.
   - Ђ то делать, - произнес ѓарасько, понижаЯ голос и наклонЯЯсь к  своим
слушателЯм, -  что  делают  и  кони,  когда  их  уже  через  меру  затЯнут
мундштуком.
   - Ђ что ж, ѓарасько правду говорит, панове, - заговорил первым ‚олк,  -
что ж нам так сложа руки поджидать, пока заберут у нас все, а самих нас  с
детьми и женами погонЯт в неволю к лЯхам?
   - „а стыдно нам тогда будет и зверю дикому, и  птице  малой  глЯнуть  в
очи, - вскрикнул горЯчо молодой казак, - зверь дикий не даетсЯ "жывцем"  в
неволю, птица малаЯ защищает от  напастников  свое  гнездо,  или  мы  хуже
"крука", хуже лиса, хуже малого горобца?!
   Ќо  несмотрЯ  на  его  горЯчий  возглас,  большинство  крестьЯн  угрюмо
молчало, уставившись глазами в землю.
   - Ћх-ох-ох! - простонал  наконец  ‚овна,  придерживаЯ  рукой  свиту  на
груди, - ничего б доброго из этого не вышло, братове, только  б  еще  хуже
"пошарпалы" нас. ‘колько уже натерпелись мы через все эти бунты?
   - Ѓереженого, говорит пословица, и Ѓог бережет, - поддержал его старик.
   - ѓде нам от их отбитьсЯ! - прибавил еще кто-то из толпы.
   - ’ак что же так пропадать, что ли? "‚тик не втик, а побигты можна",  -
вскрикнул ‚олк, - ведь больше копы лыха не будет, а может, Ѓог поможет,  и
избавимсЯ от напастников?
   - Људа нам! €х сила, а мы что? - произнес угрюмо смуглый,  широкоплечий
сосед ѓараськи.
   - „а ведь не сами же? Ђ разом... гуртом,  -  возразил  ѓарасько,  -  вы
только  прислушайтесь,  что  кругом  делаетсЯ!   Љругом   шевелитсЯ   люд,
собираютсЯ в "купы", запасаютсЯ боевым припасом.
   - Ђ если так, все один на одного оглЯдатьсЯ  будем,  так  ничего  и  не
дождемсЯ, кроме лЯдского батога! - вскрикнул ‚олк.
   - Ќе так батьки наши думали, когда подымались еще за  гетмана  Ѓогдана,
не осматривались они, кто первый встанет и кто второй, - заговорил  горЯчо
молодой казак, подымаЯсь с места, - потому и силу  имели,  потому  и  били
ворогов! Ђ вы, срам смотреть на вас! Ќикто и не поверит, что  вы  казацкие
дети. ‘ вас ворог третью шкуру спускает, а вы еще не решаетесь и  отбитьсЯ
от него! —его ж и роптать на Ѓруховецкого? „урень он, что ли?  Ћтчего  ему
не драть с вас шкуры, когда вы сами подставлЯете еще ему и спины? € чего ж
вы боитесь, что потерЯете? ‚едь что бы  там  ни  случилось,  а  последнего
шматка хлеба не отберут у вас, бо попухнете с голоду, и им i же не с  кого
будет  свои  поборы  сбирать...  ха-ха!   ‚от   на   что   перевелись   те
лыцари-козарлюги, которые с Ѓогданом гнали из-под ЉорсунЯ, из-под ‡боража,
из-под ЏилЯвец лЯхов!
   - •очь молодой, а говорит разумно!  …й-Ѓогу,  панове,  правда!  —то  ж:
голый  дождЯ  не  боитсЯ!  -  раздались  то  там,  тосЯм   более   громкие
восклицаниЯ.
   - ќх, хлопче, - заметил дед, покачиваЯ головой, - оно правда,  и  шкуры
своей жалко, и воли, и той крови, что пролили на кровавом поле наши браты,
да только тогда ведь с нами был славный наш гетман Ѓогдан •мель, а  теперь
мы все равно, что "отара" без "чабана".
   - …сть пастух и не хуже гетмана Ѓогдана!
   - Љто?
   - Џетро „орошенко!
   - Ќу, не много-то он помог переЯславцам.
   - Џотому что выхватились рано, а теперь, слышите, говорЯт  кругом,  что
гетман „орошенко сам со своим, войском к нам сюда прибудет, а с ним идет и
орды сто тысЯч!
   - Ћх, ох, ох! ‚ том-то и горе, - застонал снова ‚овна, -  как  прибудет
он сюда с татарами, тогда-то уже и настанет жива смерть. Њало ли сел наших
и хуторов от этих "побратымив" пропало!
   - „а ведь не с нами воевать будут,  а  за  нас,  чтобы  отбить  нас  от
Ѓруховецкого, - возразил ѓарасько.
   - „а отдать в лЯдскую неволю?
   - ‹ибо в басурманскую? - прибавил дед.
   - Ђ хоть бы и в сатанинскую, так хуже того, что теперь  мы  терпим,  не
будет! - вскрикнул гневно ‚олк, ударЯЯ с силой своим стаканом по столу.  -
Ћслепли вы, оглохли, что ли? „а ведь еще и за лЯхов-панов  не  терпели  мы
таких "утыскив", да "драч", да поборов, какие настали теперь!
   - ќй, не гневи Ѓога, ‚олче! - произнес  строго  старик.  -  Ђ  униЯ,  а
ксендзы! ђазве мы теперь их видим?  ‡абыл  ты,  видно,  то  горе,  которое
терпели мы, а Я вот помню, вот как перед глазами стоит.
   - ђазве теперь отдают наши церкви  жидам,  разве  платим  арендарЯм  за
хрестины, за службу Ѓожию, за свЯтой похорон? -  заговорил,  задыхаЯсь  за
каждой фразой, ‚овна, - разве  теперь  знущаютсЯ  над  нашей  православной
верой?..
   - Ќу, что правда - то правда, - поддержали его некоторые соседи.
   - Ќу, вера верой, а шкура шкурой... -  буркнул  сердито  ‚олк,  наливаЯ
свой стакан.
   - Ћно конечно, душа первое дело, -  заметил  ѓарасько,  -  но  надо  же
чем-нибудь и грешное тело  "пидгодувать",  чтоб  подержать  его  на  свете
Ѓожьем.
   - „а ведь и гетман „орошенко не думает отдавать нас в  лЯдскую  неволю,
он давно отступилсЯ от лЯхов!
   - ’ак "злучывсЯ" с басурманом! „умаете, под басурманом легче будет? Ћх,
ох, ох! - закашлЯлсЯ ‚овна, придерживаЯ рукою грудь.  -  Ќе  отступайтесь:
Њосква  православнаЯ,  своЯ.  ‚он  смотрите...  сколько  с   той   стороны
несчастного люду сюда к нам бежит... а вы... ox, ox! - он махнул  рукой  и
снова закашлЯлсЯ тЯжелым удушливым кашлем.
   - „-да, бегут, - произнес многозначительно ѓараська, -  потому  что  не
пробовали нашего пива, а как попробуют, так скоро назад повернут!
   - “ж это верно! - вскрикнул ‚олк. - „а что  тут  толковать:  прежде  по
крайней мере одного пана имели на шее, а теперь и гетман,  и  старшина,  и
воеводы со своими ратными людьми!
   ђазговор о невыносимых налогах, наложенных  Ѓруховецким,  сразу  оживил
все собрание.


   XXXV

   - „а, панове, - заговорил ’арасько, вынимаЯ свою "люльку" и выколачиваЯ
ее о каблук, - мы у Ѓруховецкого не подданцы  какие,  а  вольные  люди,  а
теперь, выходит, что и татарскому "бранцю" легче жить, чем  нам  на  своей
власной земле. ‡а дым плати, за хату плати, за волов  плати,  -  заговорил
он, загибаЯ за каждым словом палец, - за лошадей плати, за Ярмарку  плати,
за всЯкий промысел плати, - за  бобровые  гоны,  за  звериные  стойла,  за
бортные угодьЯ, за пасеки, за рудни, за млыны...
   - —то за млыны! ‡а всЯкое млыновое колесо плати! Љачку какую застрелишь
- плати! „есЯтую рыбу отдавай! - перебили его  шумные  восклицаниЯ.  -  Ќе
смей и вина себе выкурить и пива  наварить!  -  раздались  кругом  гневные
клики.
   ‚се поселЯне заволновались: то там, то сЯм начали раздаватьсЯ угрозы  и
крепкие слова; выпитое вино разогревало головы  и  развЯзывало  Язык.  ќто
разгоравшеесЯ  возмущение,  казалось,   доставлЯло   тайное   удовольствие
скрытому  за  бочкой  незнакомцу.  Ћн  вынул   из-за   поЯса   коротенькую
разукрашенную серебром люльку и,  закуривши  ее,  начал  еще  внимательнее
прислушиватьсЯ.
   - Ђ вы кричите - униЯ! € без унии, - говорю вам, - можно люд Ѓожий  так
утеснить, что и на свет смотреть  не  захочетсЯ!  -  кричал  ‚олк  сиплым,
охрипшим голосом.
   - —то правда, то правда! - произнес жалобно ‚овна, - а как наскочут еще
татаре, да выбреют тебе все село, да вытопчут чисто все поле, тогда  уж  и
крутись, как муха в кипЯтке.
   - ‚от как бы сложились мы в "купы", да поднЯлись все,  как  за  гетмана
Ѓогдана, тогда бы и избавились Ѓруховецкого.
   - ‚ерно, верно, пора, панове, -  хуже  не  будет,  -  то  там,  то  сЯм
раздались одобрительные возгласы.
   - …ще бы!  Ћтцы  наши  кровь  свою  проливали,  чтоб  избавить  нас  от
подымного, да варевого, да солодового! - надрывалсЯ ‚олк,. - а  они  хотЯт
запровадить нас в еще горшее Ярмо. ђушаймо, панове,  на  ѓадЯч.  „орошенко
поспеет за нами!
   Ћт криков, возгласов и шумных  движений  собравшихсЯ  пламЯ  в  каганце
заколебалось и наполнило всю небольшую  светлицу,  полную  синего  дыма  и
тЯжелых винных испарений, какими-то колеблющимисЯ тенЯми. Џри этом тусклом
свете видно было только, как подымались то  там,  то  сЯм  грозные  сжатые
кулаки, или всклокоченные головы, как падали на пол  опрокинутые  стаканы,
флЯжки, кувшины.
   - „а как же так, постой! Људа ж мы сами? Ќас переловЯт...  Љто  говорил
про „орошенко? „а может еще брехнЯ! Људа нам самим, если б  еще  „орошенко
тут был! - раздалось кругом, в ответ на возглас ‚олка.
   - ‘тойте, панове! ‘лушайте менЯ! - ударил ѓарасько рукой по столу.  …го
громкий возглас заставил всех оглЯнутьсЯ, шум и крики умолкли.
   - ‘лушайте менЯ, - продолжал ѓарасько, - что „орошенко  прибудет  сюда,
то верно, подал нам вестку такой человек, который нас  словом  не  зрадит,
опЯть и покуда „орошенко к нам прибудет, без головы не останемсЯ, - он  же
нами будет и предводительствовать.
   - Љто? Љто такой? - понасунулись к нему все.
   - Џолковник ѓострый.
   - Џолковник ѓострый? - вскрикнули в один голос слушатели.
   - Ђ что, думаю, все его знаете?
   - Љто ж его не знает! …ще бы! Њолодец! ѓолова!
   - …ще какой молодец. „аром, что старый, а поищи еще такого молодого,  -
не сыщешь нигде! - продолжал с воодушевлением  ѓарасько.  -  Џозавчера  на
облаве поднЯл он медведЯ. ЏрицелилсЯ - паф, - только пановка  "сполохнула"
- он кинулсЯ подсыпать пороху, так куда там, - зверь прЯмо на  него  идет;
уже было и лапу над ним занес, - так он присел, да одним ударом,  слышите,
как хватит его ножом в брюхо, так и распорол до самой шеи. Љосмач и гепнул
ему на спину. Њы было все похолодели от страху, а он ничего,  только  отер
нож свой о траву, засунул его за поЯс, да и говорит:  "ќт,  к  бису  такое
полюваннЯ, пропал чисто кунтуш", - а его  кровью  да  "тельбухамы"  так  и
обдало.
   ѓромкие, одобрительные возгласы приветствовали этот рассказ.
   - Ђ уж что голова, так  и  самого  беса  проведет!  •очет,  видите  ли,
Ѓруховецкий уловить его,  а  просто  силою  взЯть  боитсЯ.  “ж  он  его  и
выманивал, и полки ему давал, - никак не проведет  старого.  ‘тал  искать,
как бы подкупить кого-нибудь  из  слуг  полковничьих,  чтобы  узнать,  как
пробратьсЯ к нему, - все ему не удавалось, а напоследок нашелсЯ таки такой
€уда, €ван ђагоза. —то же бы вы думали? - Ќе укрылсЯ он  от  полковничьего
ока, раскусил он его, - уж каким там хитрым образом - не  знаю,  а  только
дозналсЯ полковник доподлинно, что он "шпыг" Ѓруховецкого.
   - Ќу, ну? - заторопили его слушатели.
   - ‚ыколол он ему глаза, отрубил Язык,  -  произнес  медленно  ѓарасько,
наслаждаЯсь  впечатлением  своих  слов,  -  и  отослал   к   Ѓруховецкому:
расспрашивай, мол, теперь, что хочешь, да знай, что менЯ не  так-то  легко
поймать.
   - •о-хо! Ќу и голова, ловкач! •арактерник! - раздалось кругом.
   -  ’ак  он  вот  самый  и  присылал  к  нам  в  ‚олчий  Ѓайрак   своего
наивернейшего сотника Њихаила ѓорового, чтобы мы  собирались,  озброились,
пришлет он нам и кошты, и зброю, да  готовились  бы  вместе  с  ним  гнать
Ѓруховецкого, да принимать „орошенко...
   - „а надо еще разузнать гаразд, что за птица и сам „орошенко? Њы его  и
на масть не видали, какой он? Џели много и про Ѓруховецкого, а какаЯ  цаца
вышла. ‘емь раз примерь, а раз отрежь, говорит  пословица,  -  послышались
кое-где несмелые замечаниЯ.
   ‚ это времЯ дверь в корчму  отворилась,  и  в  светлицу  вошел  пожилой
человек в потертом казацком жупане с двумЯ тЯжелыми сулеЯми в руках.
   - ‚от достал вам наливочки, панове товарыство, так могу заверить вас, -
нет такой и у самого полковника, - произнес  он,  но  услышавши  последние
фразы разговора и увидевши крайнее возбуждение всех собравшихсЯ, он быстро
поставил в стороне сулеи и подошел  к  тому  столу,  где  сидел  ѓарасько,
вокруг которого группировались теперь присутствующие.
   - —то это вы так распустили Языки, панове?  -  произнес  он  испуганным
пониженным голосом. - ђазве не видите, что чужой человек сидит?
   -  Љто?  ѓде?  -  прошептали  растерЯнно  поселЯне,  поворачиваЯсь   по
направлению взглЯда шинкарЯ, и увидали незнакомца,  потЯгивавшего  в  углу
свою "люлечку". ‚се онемели.
   - Љто он такой? Ћткуда? - произнес наконец ѓарасько.
   - Ђ кто его знает, проезжий какой-то.
   - „авно здесь?
   - „а с самого "початку".
   ‚се молча переглЯнулись.
   - Ћн слышал все, панове, - произнес тихо ѓарасько.
   Ќаступило сразу молчание. ‚ шумной корчме в одну минуту стало так тихо,
что можно было услыхать дыхание соседа.
   - —то ж теперь делать, панове? - обратилсЯ ѓарасько  к  окружавшим  его
поселЯнам.
   ‚се молчали.
   - …сли мы выпустим  его,  он  выдаст  нас  с  головой  Ѓруховецкому!  -
произнес еще тише ѓарасько.
   - € не только нас, а и полковника, и всю справу, - прибавил Ћстап.
   ѓарасько  наклонилсЯ  еще  ближе  к   окружавшим   его   встревоженным,
растерЯнным поселЯнам и заговорил уже совсем  тихо,  так  тихо,  что  даже
дальние соседи не  могли  его  услыхать.  „о  незнакомца  долетели  только
последние слова: "‡десь или в дороге".
   ‚се это замешательство продолжалось не более двух минут, однако оно  не
укрылось от внимательного взглЯда незнакомца, но несмотрЯ на  то,  что  он
Явственно услыхал последи слова ѓараська,  -  они  не  произвели  на  него
никакого впечатлениЯ; он выбил пепел из своей  "люлькы",  набил  ее  новым
тютюном и снова окуталсЯ  клубами  синего  дыма.  Њежду  тем  и  поселЯне,
казалось, успокоились после слов ѓараськи. ‚се разошлись по своим  местам,
шинкарь, взЯвши в руки принесенные сулии, начал обходить гостей,  подливаЯ
каждому чарку нового напитка.  Џослышались  веселые,  шутки,  пожеланиЯ  и
всЯкие остроты.
   - Ђ что это ты, пане добродию, ховаешьсЯ там, как злoдий, за  бочкой  и
не идешь до громады? - обратилсЯ ѓарасько смешливо к незнакомцу, сидевшему
в углу.
   - ‡а бочкой Я не ховаюсь, а сижу, как  и  все  вы,  панове,  -  отвечал
незнакомец, - а до громады не шел, потому что никто не просил менЯ; теперь
же дЯкую за приглашение и с радостью присоединЯюсь к вам.
   ‘ этими словами  он  встал  и  подошел  к  тому  столу,  которым  сидел
ѓарасько.
   ЉрестьЯне подвинулись, и  незнакомец  занЯл  место  между  ѓараськой  и
‚овной.
   - Ќу, садись, пане-брате, не знаю  вот  только  как  величать  тебЯ,  -
обратилсЯ к нему ѓарасько, ставЯ перед ним пустой стакан и наливаЯ в  него
наливку.
   - €ваном ‡озулей, - ответил незнакомец.
   - ‡озулей... Ќе слыхал что-то.
   - џ не здешний.
   - „альний?
   - „-да, не близкий. Ђ кто ж ты будешь?
   - Љрамарь.
   - ѓм... ну все одно, выпьем по чарке,  пане  крамарю,  а  может  ты  не
захочешь с нашим братом пить? -  повернул  в  его  сторону  ѓарасько  свои
желтоватые белки.
   - Ћтчего же так? ’олько давайте!
   - Ќу-ну, гаразд! - ѓарасько налил и свою чарку и поднЯвши ее, произнес:
- "„ай же Ѓоже, щоб все було гоже, а що не гоже, того не дай. Ѓоже!"
   Ќезнакомец последовал его примеру, но в то времЯ, когда он поднЯл  свою
чарку, на руке его  сверкнул  при  тусклом  освещении  "каганцЯ"  огромный
драгоценный перстень.
   - ѓм... гм! - крЯкнул ‚олк  и,  подтолкнувши  локтем  соседа,  произнес
тихо: - ‡амечай!
   ѓарасько продолжал потчевать незнакомца то медом, то горилкой, и  среди
крестьЯн завЯзались снова в разных группах оживленные разговоры.
   - Ђ что, Ћстапе, ну, как твоЯ "справа"? Ѓудешь  ли  засылать  сватов  к
Ћрысе? - долетели до незнакомца слова, обращенные к молодому черноволосому
казаку его соседом.
   Џри  этом  имени  незнакомец  сразу  обернулсЯ  в  ту  сторону,  откуда
раздалась эта фраза; рука  его,  державшаЯ  стакан,  слегка  вздрогнула  и
расплескала наливку, он опустил стакан на стол, провел в  раздумьи  тонкой
белой рукой по лбу и, повернувшись в  пол-оборота,  вперил  свои  глаза  в
собеседников; последние, занЯтые своим разговором, совершено  не  заметили
впечатлениЯ, произведенного их словами на незнакомца.
   - Љой черт! - отвечал сердито Ћстап, - батько ее и  слышать  о  том  не
хочет. € правду сказать, все-таки поповна, а Я теперь что? Џосполитый,  та
й годи!
   - Ђ что ж, ты ездил к полковнику?
   - Ѓыл. Њой батько, говорю, локтем не мерЯл, а  хлеб  казацкий  добывал,
трудов своих не жалеючи, и разом с гетманом Ѓогданом отчизну "вызволЯв"! Ђ
он мне, - это, говорит, все  одинаково,  хоть  бы  он  у  гетмана  Ѓогдана
наипервейшим полковником был, а коли в реестры не внесен, так и ты  должен
в послушенстве ходить! Ђ на какого ж бесового дидька, спрашиваю, не внесли
его в реестры? ‚едь все мы ровно трудились,  так  всем  ровно  и  казаками
быть.
   - Ќашел, что "згадувать", - отозвалсЯ из-за стойки  шинкарь,.  -  может
гетман Ѓогдан и всех хотел в  реестры  записать,  да,  сам  знаешь,  -  не
допустили.
   - Ђ дозвольте спросить вас, честное товарыство, - произнес в это  времЯ
незнакомец, отсовываЯ от себЯ кружку.  -  ‡а  что  это  вы,  слышу  Я,  на
старшину свою так нарекаете? ‚едь она, кажись, высвободила вас из  лЯдской
неволи?
   ‚се с изумлением оглЯнулись на него.
   - Ђ чтоб  уже  ее  "дидько"  так  из  пекла  "вызволыв",  как  она  нас
"вызволыла" из неволи! - вскрикнул гневно ‚олк, подымаЯсь с лавы.  -  ‘ами
мы себЯ высвободили, а она хочет запровадить нас в еще горшую неволю!
   - ‚ какую неволю? - изумилсЯ  незнакомец,  -  ведь  нет  же  теперь  на
“краине у вас ни лЯхов, ни унии, ни жидов. ’а чего же вам еще нужно?
   - „а ты сам, ‡озулЯ, из каких это лесов сюда прилетел?  -  обратилсЯ  к
нему ѓарасько.
   - ‘ правого берега.
   - Ќу, так и видно, что ничего ты не знаешь, а есть у нас здесь "цЯци" и
получше унии, лЯхов да жидов.
   - —то же такое?
   - Ђ вот сперва сам гетман со своей старшиной.
   - •о-хо! - усмехнулсЯ незнакомец, возвышаЯ голос, - против воли гетмана
ничего не поделаешь!
   - Ђ что такое гетман? Њы сами его выбрали, так сами и сместим!  Ђ  коли
на то пошло, так пора ему и "тельбухы"  выпустить!  -  крикнул  запальчиво
‚олк.
   - •е-хе! •рабрые какие, ей-Ѓогу, словно куры  перед  "дощем":  разве  у
Ѓруховецкого нет своей верной старшины, да воевод, да ратных людей?
   - Ђ если не сила, так заберем  своих  жен  и  детей  да  уйдем  все  на
‡апорожье! - крикнул горЯчо Ћстап. ‘очувственные возгласы  подхватили  его
слова.
   - „огонЯт, догонЯт, панове! -  отвечал  уже  с  нескрываемой  насмешкой
незнакомец.
   ќти слова окончательно взорвали всех поселЯн.
   - „а кто ты сам будешь? - перебил  его  ‚олк,  подскакиваЯ  к  нему  со
сжатыми кулаками. - “ж не из тех  ли  самых  "суциг",  что  с  Ѓруховецким
мудруют?
   - Ђ хоть бы и так, - отвечал заносчиво незнакомец, подымаЯсь с места. -
—то тогда?
   - Ђ то, что настала пора бить таких гадин,  -  вскрикнул  бешено  ‚олк,
заносЯ над ним свой почтенный кулак.
   - ‚ерно! Ѓить их всех! - закричали кругом, и в одну  минуту  незнакомца
окружила возбужденнаЯ, рассвирепевшаЯ толпа.
   - Ђ коли бить,  так  бить!  -  вскрикнул  в  свою  очередь  незнакомец,
вскакиваЯ в одно мгновение на лаву и выхвативши саблю  из  ножен.  Ћт  его
быстрого движениЯ кобенЯк свалилсЯ у него с плеч.
   ’олпа невольно отступила.
   Џеред ней стоЯл молодой  статный  казак  в  дорогом,  расшитом  золотом
жупане, с драгоценным оружием за поЯсом. ‚се онемели от изумлениЯ.
   - —его ж стали, коли  бить,  так  бить,  не  смотреть  ни  на  кого!  -
продолжал  горЯчо  казак.  -  Џанове,  Я  €ван  Њазепа,  ротмистр  гетмана
„орошенко, менЯ прислал он к вам, хотите быть вольными,  как  были  батьки
ваши, не платить ни стаций, ни рат, ни оренд,  а  зажить  панами  в  своей
"власний" хате, - так не терЯйте часу, "прылучайтесь" к нему,  записуйтесь
в его реестры, - вот вам универсал его, гетман идет сюда освободить вас  и
всю отчизну от Ѓруховецкого и от всех ее врагов!
   ‘ этими словами казак развернул перед поселЯнами толстый свиток бумаги.
   - ‘лава, слава гетману „орошенко! ‚се за него! - закричали  в  восторге
поселЯне, окружаЯ Њазепу взволнованной, бодрой толпой.


   XXXVI

   Њедленно подвигалсЯ отрЯд Њазепы по узкой  дороге,  извивавшейсЯ  среди
прижавших ее с двух сторон обрывистых  утесов.  Љругом  расстилалсЯ  дикий
сосновый бор. Ћгромные мохнатые ели и сосны, казалось, уходили  под  самое
небо своими синеватыми вершинами; то там, то сЯм из-под обвалившейсЯ земли
виднелись  над  дорогой  гигантские  корни  сосен,  словно  вцепившиесЯ  в
песчаную почву красноватыми, корЯвыми пальцами; в некоторых  местах  почти
вывороченные из земли деревьЯ держались каким-то чудом над самым  обрывом,
грозЯ ежеминутно рухнуть всей своей громадой в  узкий  проход,  занимаемый
дорогой.
   ЃлизилсЯ вечер; между  красных  стволов  деревьев  уже  сгущалсЯ  седой
сумрак; холодный осенний  ветер  забиралсЯ  под  плащи  путников;  вершины
столетних сосен медленно покачивались  с  каким-то  зловещим  шепотом;  по
тусклому, серому небу медленно ползли  грузные  темные  облака;  все  было
мрачно, дико и угрюмо.
   Њрачный вид окружающей природы  и  угрюмого  неба  производил  какое-то
угнетающее впечатление. ЋтрЯд подвигалсЯ медленно и  молчаливо;  времЯ  от
времени то там, то сЯм раздавалось какое-нибудь отрывистое слово, и  снова
кругом воцарЯлось молчание, прерываемое только шепотом сумрачного бора.
   ‚переди отрЯда, крепко закутавшись в свою длинную керею,  ехал  Њазепа.
‘о вчерашнего вечера одна неотвЯзнаЯ мысль не давала ему  покоЯ;  ему  все
вспоминались слова, сказанные молодым казаком: "Ђ  что,  скоро  ли  будешь
засылать сватов к Ћрысе?" —то могло заключатьсЯ длЯ него, Њазепы,  в  этих
словах? Ђ между тем они заставили его вздрогнуть и вызвали в нем  какие-то
туманные, неразрешимые воспоминаниЯ. Ћт чего могло это  зависеть?  —то  из
прошлого могло в нем вызвать слово ЋрысЯ? ‡нал ли он  какую-нибудь  Ћрысю?
Њазепа принималсЯ перебирать в своем уме имена всех знакомых  ему  женщин,
и, словно на смех, ни одна из них не носила имени Ћрыси. Ћднако же было  в
этом слове что-то такое, что заставило его насторожитьсЯ и прислушатьсЯ  к
разговору казаков. Ћн прекрасно помнит этот момент: когда он  услыхал  это
слово, то сразу ощутил какой-то легкий толчок в сердце и в  ту  же  минуту
перед ним вырисовалсЯ угол какой-то серой незнакомой хаты,  глинЯный  пол,
рЯдно, какой-то длинный, вытЯнутый на нем предмет и две женские  фигуры  в
стороне. „альше он не мог ничего припомнить. Ѓыло ли это  наЯву,  или  ему
снилсЯ сон, Њазепа не мог дать се отчета, но,  повторЯЯ  снова  это  слово
"ЋрысЯ", он видел неизменно все ту же картину.
   Њазепа провел рукою по лбу; он снова  ощутил  в  мозгу  ту  мучительную
боль, какую ощущает человек, желающий вспомнить во  что  бы  то  ни  стало
что-то решительно ускользающее из его сознаниЯ. —ем дольше он вдумывалсЯ в
это странное обстоЯтельство, тем большаЯ досада начинала разбирать его.  €
почему он не осталсЯ до утра в шинке и не расспросил об этом  подробнее  у
казака? Њожет быть, это дало б ему  хоть  какую-нибудь  нить  к  отысканию
ѓалины? ѓалины! - злобн усмехнулсЯ Њазепа, и даже досада разобрала его  на
самого себЯ. - Љакое отношение это может иметь к ѓалине?  …й  Ѓогу,  можно
подумать, что Я потерЯл последний разум! - проворчал он про себЯ, а  между
тем почувствовал невольно какое-то невидимое тайное звено, соединЯющее это
имЯ и обрывок воспоминаниЯ с образом ѓалины. Ќо если бы он даже и осталсЯ,
что мог спросить он у казака: какаЯ ЋрысЯ? - ну, белЯваЯ, чернЯваЯ, рудаЯ,
- больше он не мог ему  ничего  ответить.  „а  и  оставатьсЯ  дольше  было
невозможно: гетман просил делать дело поскорее, а он еще  потерЯл  столько
времени в степи, - добрых недели  две.  Ќет,  нет!  ЌельзЯ  так  играть  с
судьбою отчизны! - воскликнул с досадой Њазепа. Ћднако,  несмотрЯ  на  все
его усилиЯ, мысль его снова возвращалась к  этому  казаку,  к  неизвестной
Ћрысе, к ѓалине. “ж это неспроста, - решил наконец Њазепа, - здесь кроетсЯ
что-то невидимое длЯ менЯ, но нельзЯ его упускать из  виду  так  беспечно;
надо будет на обратном пути заехать в деревню и  порасспросить  хорошенько
казака.
   ќто решение слегка успокоило Њазепу и мысль его  снова  возвратилась  к
опустевшей дидовой балке.
   Џервое времЯ, когда из знаков  и  гримас  немого  ему  удалось  уЯснить
себе., что ѓалину и ‘ыча и всех остальных домочадцев увез  кто-то  и  увез
насильно, так как ѓалина плакала при этом, его  охватило  такое  отчаЯние,
что он хотел тотчас же отправить гонца к гетману „орошенко с  известием  о
том, что он не может выполнить взЯтого на себЯ порученьЯ, - но тут  же  он
устыдилсЯ своей слабости. …му поручили дело, от  которого  зависит  судьба
всей отчизны, жизнь десЯтков тысЯч людей, а он из-за личного счастьЯ готов
забыть все, осрамить навсегда свое имЯ, стать вечным посмешищем у казаков.
Ќа помощь Њазепе пришли сейчас же его холодный разум и привычка  управлЯть
собою и заставили его отказатьсЯ от этого безумного  намерениЯ.  Људа  ему
нужно было так торопитьсЯ? Људа броситьсЯ? Љого  спрашивать?  ѓде  мог  он
искать ѓалину? Ќи татары, ни лЯхи, ни москали, судЯ по знакам  немого,  не
были виновны в этом похищении, так кто же мог это сделать, кто мог открыть
их уединенное жилище? Љроме всего этого, Њазепу поражала  здесь  еще  одна
странность: зачем похитителю понадобились в таком случае и ‘ыч, и баба,  и
Ѓезрукий? Ђ если это они по  своей  доброй  воле  решили  покинуть  старое
жилище и перебратьсЯ в более  людные  местности,  то  зачем  оставили  они
Ќемоту и все хозЯйство? Ќо сколько ни ломал себе голову  Њазепа  над  этим
непонЯтным исчезновением ѓалины, он не мог придумать ничего сколько-нибудь
правдоподобного: все нити здесь были оторваны и ни  одной  из  них  нельзЯ
было восстановить. Ћдно только обстоЯтельство слегка утешало  его,  -  это
то, что и ‘ыч, и Ѓезрукий были  вместе  с  ѓалиной,  они  же  не  допустЯт
какого-нибудь страшного злодеЯниЯ над бедным ребенком, - думал он, - а тем
временем он, Њазепа, исполнит поскорее свое поручение  и,  отпросившись  у
гетмана; броситсЯ снова в степь, а если не найдет там опЯть никаких следов
- что  тогда?  ЉакаЯ-то  Ярость  начинала  охватывать  Њазепу  перед  этой
абсолютной неизвестностью. ђешительно судьба задалась  целью  преследовать
его! ‚от как это серое небо обложили кругом  свинцовые  тучи,  так  и  его
окружили каким-то неразрывным кольцом непреодолимые неудачи. €  ни  одного
луча надежды впереди... € все так неожиданно! ‚от  хоть  бы  и  это  дело,
которое он сам задумал, на  которое  возлагал  такие  большие  надежды,  -
теперь становитсЯ  ему  на  дороге  и  будет  стоить,  быть  может,  жизни
ѓалине... Ћ! ЏроклЯтье! - прошептал он Яростно, стискиваЯ зубы, - хоть  бы
уже скорее освободитьсЯ, а то потом, когда подыметсЯ  бурЯ,  где  уже  там
будет отыскать хоть кого-нибудь! Ђ тут еще словно все  сговорилось  против
него - и мать, и люди, и обстоЯтельства, и сама погода! „а вот еще заезжай
к этому ѓострому! •отЯ бы знать, скоро ли его жилище?
   Њазепа поднЯл голову.
   - Ќу и дичь! настоЯщее шутово кубло! - прошептал он невольно,  озираЯсь
кругом.
   „ействительно,  чем  дальше  ехали  путники,  тем  мрачней  и   угрюмей
становилась местность. „орога все подымалась в гору.  ‚  некоторых  местах
обвалившиесЯ сухие ели перебрасывались с одой стороны  обрыва  на  другую,
словно висЯчие мосты, в других они совсем склонЯлись  над  дорогой  своими
мохнатыми ветвЯми. ѓолые, песчанистые обрывы сдавливали дорогу еще  теснее
в своих объЯтиЯх. “зкаЯ полоса неба, видневшаЯсЯ  над  головами  путников,
нагонЯла на душу своим угрюмым сумрачным видом  еще  большую  тоску.  Ќоги
лошадей грузли в песке, так  что  подвигатьсЯ  вперед  можно  было  только
шагом. ‘тановилось  темно;  вывороченные  корни  и  стволы  елей  начинали
принимать фантастические очертаниЯ. "
   - Ќу, уж и место, - покачал Њазепа головой, - как раз бы здесь  ведьмам
свадьбу играть. ”у ты, нечистаЯ сила! - сплюнул он на сторону, -  сама  на
Язык лезет.
   ‚ это времЯ размышлениЯ его прервал протЯжный стон филина,  раздавшийсЯ
сзади за его спиной, будто из  средины  его  обоза.  Њазепа  насторожилсЯ.
Џрошло несколько минут, крик повторилсЯ снова, и вдруг на  него  откуда-то
издалека из глубины бора, ответил такой же протЯжный заунывны! крик.
   - ѓо, го, - подумал про себЯ Њазепа, - это что-то не гаразд! Љричала не
ночнаЯ птица, а наш проводник,  Я  узнал  его  голос;  но  с  кем  это  он
перекликаетсЯ? “ж не обманывает ли? Љак раз еще заведет к  кому-нибудь  из
подножков Ѓруховецкого, или к каким харцызЯкам в зубы, мало ли  их  бродит
теперь по таким пущам! - ќй, кто там! - вскрикнул он вслух,  поворачиваЯсь
в седле.
   ‘тарый ‹обода подскакал к нему.
   - ‘лушай, ‹обода, - обратилсЯ к  нему  Њазепа,  -  расспроси  ты  этого
поводырЯ: куда он нас ведет и  скоро  ли  буде  жилище  ѓострого?  ‘  утра
путаемсЯ в этой чащобе и не найдем следа... ‘кажи ему от менЯ, что если до
ночи не доведет он нас, так пусть не нарекает на долю,  что  пропадет  его
поЯс, а виселиц здесь найдетсЯ довольно. ^
   ‹обода поскакал назад и через несколько минут вернулсЯ с  ответом,  что
проводник "упевнЯе" его мосць, что он идет по верной дороге, и  через  час
обещает доставить их к самому дворищу полковника.
   - Ќу, гаразд,  -  ответил  слегка  успокоенным  голосом  Њазепа,  -  да
трогайте вы лошадей, что ли!
   - ’рудно скорее двигатьсЯ: опасно оставить обоз, -  ответил  ‹обода,  -
проводник говорит, что скоро окончитсЯ песок.
   Њазепа ничего не ответил, а тол