.  € никак не мог  вспомнить. ђЯбинин  расхохоталсЯ
отрывистым  смехом  и вдруг понЯл, что  и  Џетельников, и прокурор по-своему
правы. Ћн им ничего не  объЯснил. „а и что объЯснЯть - надо было видеть ее и
сидеть здесь, пока стрелки  часов не опишут полный  круг.  Џрокурор  прав  -
следователь выпроваживает  преступника  на все  четыре стороны,  то  бишь на
подписку о  невыезде.  Ќо  следователю  надо верить.  ‚ерить - или близко не
подпускать к следствию.
     ‡вериное  чувство  того одинокого  волка, воющего в снегах  под сосной,
опЯть докатилось до головы. ђЯбинин не терпел его - эту тоску заброшенности.
Ќе понЯл прокурор, но ведь и друг не понЯл, а друзьЯ  обЯзаны понимать. „а и
кто бы  понЯл, не  побывав в  его шкуре, и не  побывав им, ђЯбининым? €  тут
ђЯбинин услышал в гулком коридоре твердые шаги.
     Ћн знал, что идут к нему; сейчас могли ходить только к нему. “ кабинета
шаги  на  секунду  смолкли, но тут же,  после  этой  секунды,  дверь  широко
распахнулась...
     ђЯбинин увидел высокую сильную фигуру и  зеленый, как неоновые буквы на
универмаге, галстук;  увидел черные, чуть навыкате,  глаза и улыбку, которой
вошедший  передал  все,  что  хотел  передать.  „а  и что  может быть  лучше
человеческой улыбки - может быть, только истина.
     Џоздний  гость  сел к столу,  запустил руку в карман и достал  пакет, в
котором  оказались   бутерброды  с  колбасой  и  сыром,   Явно  купленные  в
каком-нибудь буфете.  €з  брюк он извлек  бутылку мутного  теплого лимонада,
отсадил металлическую пробку об угол сейфа и поставил перед ђЯбининым:
     - Џодкрепись. Ђ то домой не доберешьсЯ. Ќе ел ведь...