        Њарина ћденич. ѓость


---------------------------------------------------------------
     &copy; Copyright Њарина ћденич
     Њ.: ЋЋЋ "ќксим", 1999
---------------------------------------------------------------

     <i>—етыре успешных  и весьма довольных жизнью человека коротают  ненастный
осенний  вечер на уютной подмосковной  даче. Ќо, как утверждают британцы,  у
каждого в шкафу свой скелет. €з холодного  мрака непогоды внезапно возникает
пЯтый, нежданный и незваный гость. € скелеты оживают в шкафах...</i>

     Ѓыть может, бывает погода и  похуже. ‘лучаютсЯ  на свете сокрушительные
ураганы, смерчи  и цунами,  но  и  с  ними мог бы  поспорить этот промозглый
осенний вечер в Џодмосковье.
     Ѓыл конец октЯбрЯ, пЯтница.  Ђ начинаЯ со среды небо затЯнуло ледЯными,
как   в   самые   суровые   дни  зимы,   тучами,   мрачно-серыми,   ровными,
распластавшимисЯ  прЯмо  на крышах  домов,  и  полил мелкий холодный  дождь.
‚ременами он перемежалсЯ со снегом, тоже грЯзновато-серым и мелким,  который
таЯл, едва коснувшись земли, образуЯ под ногами холодную  скользкую грЯзь. ‚
это  тоскливое  царство мрака  и холода  временами  врывались  пронизывающие
порывы ветра, и тогда дождь становилсЯ  агрессивным,  он не  просто  падал с
неба, заливаЯ притихший город, но и Яростно хлестал по лицам редких прохожих
и бросалсЯ на стекла домов и автомобилей, словно пытаЯсь ворватьсЯ внутрь, с
тем чтобы уже окончательно и повсеместно установить свою мрачную власть.
     ’ак  продолжалось  уже три  днЯ, но,  казалось, это  длитсЯ вечность  и
впредь  будет  длитьсЯ  всегда.   ’оска  и  какой-то  необъЯснимый  страх  -
состоЯниЯ, которые  настигали  в такие  дни  едва ли  не любого  нормального
человека, прочно поселились в городе.  ‚ такие дни начинаютсЯ  самые мрачные
депрессии, случаютсЯ самоубийства и психические расстройства. ќто были очень
плохие дни.
     Џоездка на дачу была не самой лучшей идеей длЯ этой пЯтницы. ѓород хоть
как-то  боролсЯ с  мрачным  нашествием непогоды  -  пронизывал пелену  дождЯ
Яркими  огнЯми реклам  и витрин, заглушал  монотонный стук воды и  вой ветра
шумом  своих  магистралей и рассекал мрак  потоком  искрЯщихсЯ автомобильных
фар, свет которых, преломлЯЯсь в водных каплЯх, казалсЯ гирлЯндой  мерцающих
звезд. ‡десь же стихиЯ властвовала безраздельно, потоки воды заливали тихие,
в большинстве  своем пустые дома, редкие  светЯщиесЯ  окна и фонари не могли
совладать  с  наступившей тьмой. ѓлухо  шумели,  трепеща,  деревьЯ,  и гулко
завывал  ветер, запутавшись  в кронах столетних сосен. ‡наменитый,  уютный и
роскошный  одновременно  подмосковный поселок  Ќиколина  ѓора  погрузилсЯ  в
уныние.
     Ћни  приехали  на  дачу  не сговариваЯсь. Џросто была  пЯтница и дел  в
городе, как-то так получилось, на ближайшие  два днЯ не было - ни отложенных
встреч, ни протокольных мероприЯтии, ни косметических салонов  и тренажерных
залов,  ни  даже заметных  премьер или просто  не  посмотренных своевременно
спектаклей.
     €х было четверо,  две  пары,  совершенно непохожих и одновременно очень
одинаковых людей.
     Ќастало времЯ поговорить о них.
     •озЯин  дачи   -  известный  дирижер,  недавно   возглавивший  всемирно
знаменитый московский театр,  ѓерман ‘азонов,  в свои сорок был изумительно,
почти  демонически,  как  писали   экзальтированные  столичные  журналистки,
красив.  Ћн  действительно  и  как-то  почти  незаметно   из  всклокоченного
очкастого вундеркинда,  позже  -  худого  долговЯзого  молодого  дарованиЯ с
порывистыми  движениЯми  и  упрЯмым вздергиванием  подбородка превратилсЯ  в
высокого сухопарого мужчину  с копной красивых, черных с  проседью, волос, с
властными манерами римского патрициЯ и патрицианским же орлиным носом. Љогда
громоздкую оправу сменили контактные  линзы, восхищенной аудитории открылись
пронзительно синие глаза, которые не было теперь нужды  подслеповато щурить,
а   стремительный   взмах   тонких  рук  с   узкими   ладонЯми  и   длинными
аристократическими пальцами  сводил поклонниц ‘азонова с ума.  Љак и  чудное
превращение из  гадкого утенка, его карьера складывалась не стремительно, но
ровно и успешно. Ћн побеждал на конкурсах, дирижировал  разными  оркестрами,
много ездил.  Ћн был упрЯм,  и деспотичен,  и беспощаден, как, очевидно, все
дирижеры мира, иначе бы все оркестры мира просто нещадно фальшивили, а  то и
вовсе не смогли играть.  Ќо,  воспитанный в хорошей интеллигентной семье, он
никогда не унижал людей и никогда не обижал их понапрасну. “ него была очень
хорошаЯ репутациЯ.  Ќастолько хорошаЯ, что, когда после  очередного громкого
скандала  с  мерзкими  разоблачениЯми,  газетной  перепалкой  и  криками  об
окончательном   крушении  российской  культуры  один  из  самых   популЯрных
музыкальных театров страны осталсЯ без художественного руководителЯ, позвали
его.   Џотому  что   он   оказалсЯ  не   только   очень  талантливым,  но  и
неправдоподобно длЯ нашего времени порЯдочным, каким анахронизмом  ни звучит
это  слово,  человеком.   €менно   порЯдочным.  Љонечно,  сторонники  других
кандидатов,  и свита  отставленного мэтра, и просто интересующиесЯ темой,  и
те,  кому это  положено по  должности, сразу  же бросились  искать  на  него
компромат, и делали это весьма усердно, но не нашли ничего.  Ћказалось,  что
ѓерман ‘азонов  не загубил  ни одного  талантливого соперника, не обманул ни
одной женщины, хотЯ знавал их немало, не  оставил  ни одного ребенка, честно
декларировал  все свои  огромные, надо сказать, гонорары,  не афишируЯ того,
занималсЯ  благотворительностью. ќт  цетера,  эт цетера. …го  назначили.  Ћн
удивительно быстро успокоил бушевавший театр и уже  прогремел  двумЯ  новыми
постановками, при этом не отменив ни один из зарубежных контрактов. ‡авершаЯ
портрет,  надо  сказать, что женилсЯ  он  довольно  поздно,  еще  не  будучи
знаменитым,  но  став  вполне  известным,  и, судЯ  по всему,  в  браке  был
счастлив.  Њарии Љорниловой было тридцать девЯть  лет. Ћб этом знали многие,
потому что  она никогда этого  не скрывала,  напротив,  при каждом  уместном
случае  говорила об  этом, прЯмо  глЯдЯ в  глаза  собеседнику и едва заметно
усмехаЯсь, - в этом был свой шик -  никто не разглЯдел бы в ней сорокалетнюю
женщину.  •рупкаЯ  брюнетка  с Ярко-синими, как  у мужа, глазами, она  порой
казалась  двадцатилетней, порой "тЯнула" на тридцать, но  и только. Ћни были
чем-то похожи с  мужем, и незнакомые люди иногда принимали ее за его младшую
сестру.
     ќто  был  ее третий брак.  Љогда рушилсЯ первый, который просуществовал
чуть  больше  пЯти  лет, она сильно  страдала  и  надолго  впала  в  тЯжелую
депрессию. ‚ ту пору психоанализ обретал в ђоссии второе дыхание, и, посещаЯ
входЯщих  в моду  психоаналитиков,  она вдруг  понЯла,  что понимает, а быть
может, чувствует больше, чем они, ей  стало интересно,  депрессиЯ незаметно,
как-то сама собой, улетучилась. € совершенно неожиданно длЯ всех, и даже длЯ
себЯ, она  отказалась  от  довольно успешной  журналистской  и  продюсерской
карьеры  на  престижном  телевизионном   канале  и  поступила  на  факультет
психологии Њѓ“. —ерез три года у нее был уже диплом с отличием, через пЯть -
степень кандидата наук, а после года стажировки  в  ‘орбонне - международный
диплом, несколько изданных и довольно популЯрных трудов и репутациЯ крупного
специалиста по психоанализу. Њежду  всеми этими важными  вехами  было у  нее
изрЯдное количество романов и еще один короткий брак, но мысль,  которую она
часто  высказывала в своих лекциЯх, статьЯх и беседах,  что любовь  -  всего
лишь  сильнейшаЯ  форма   психологической  зависимости,  была  взЯта  ею  на
вооружение и  в собственной  жизни и помогала  избегать  серьезных  душевных
потрЯсений.
     ђоман  с  ‘азоновым,  банально   начавшийсЯ  на  каком-то  приеме,  она
воспринЯла поначалу как приЯтное и, прЯмо скажем, престижное приключение. Ќо
он продолжал  искать с  ней встреч,  и,  с  удовольствием  плывЯ по  течению
легкого, красивого (с уик-эндами в Ќицце и полетами на  его концерты в ‚ену)
флирта,  она  почувствовала,  что   рЯдом   с  этим  мужчиной  ощущает  себЯ
удивительно  легко  и  спокойно.  ’олпы его поклонниц, их звонки и  посланиЯ
только  веселили ее,  приЯтно пощекатываЯ  самолюбие.  —астое  отсутствие  и
гостиничный  стиль  жизни  освобождали  от  необходимости  отказыватьсЯ   от
укоренившегосЯ и высокоценимого ею собственного образа жизни. Љ  тому  же он
был  отменным  любовником.  "‹юбаЯ  свЯзь  целесообразна  тогда,  когда  она
комфортна", -  утверждала ЊариЯ  Љорнилова-психолог.  € это был  именно  тот
случай. “же много позже, став его женой, она понЯла и даже почувствовала при
этом легкий укол профессиональному самолюбию, что все то же самое определило
и его выбор, но он понЯл, а скорее почувствовал, это намного раньше ее, едва
ли не  с первого днЯ,  а точнее ночи,  их  знакомства. Ћни были  спокойны  и
абсолютно надежны относительно друг друга -  и  это было главным, все прочее
становилось лишь приЯтным или не очень приЯтным к сему дополнением.

     ‚ большом,  зеленого мрамора  камине,  украшенном  старинным  бронзовым
литьем, бушевало  пламЯ,  бесшумно  плавились свечи в  тЯжелых  канделЯбрах,
отблески  пламени   трепетали  в  огромном  венецианском  зеркале,  мерцали,
скрываЯсь в узорах  обрамлЯющей его  золоченой рамы, словно рассыпавшиесЯ по
комнате  брызги огнЯ,  радужно  сиЯли в  гранЯх тЯжелых хрустальных фужеров,
подсвечиваЯ Янтарную жидкость.  ‚ любое другое времЯ даже мимолетный  взглЯд
на эту пронизанную  отблесками  живого  огнЯ  картину, сдобренный к  тому же
глотком хорошего  старого бренди, породил бы устойчивое ощущение тепла, уюта
и покоЯ. ‚ любое другое времЯ, но только не в этот октЯбрьский вечер.
     „а,  конечно, -  словно  говорил кто-то невидимый,  кто,  собственно, и
заварил всю эту промозглую кашу, - Я не  могу проникнуть к вам сквозь плотно
закрытые  двери  и  зашторенные тЯжелыми  гардинами  окна,  мне не под  силу
погасить пламЯ ледЯными порывами ветра и потоками дождЯ, это так. Ќо  ведь и
вы  не  чувствуете сейчас  тепла  и  покоЯ,  вы  слышите,  как  безраздельно
властвует моЯ стихиЯ в мире, окружающем вас, а если вам придет в голову идеЯ
включить музыку погромче и заглушить стук дождЯ и  завывание ветра  - что ж,
тогда вы будете помнить о том, что Я повелеваю всем снаружи, вы ни на минуту
не  сможете забыть об этом, и  вы  не  почувствуете  себЯ в  безопасности. џ
здесь! „рагоценный  напиток  разлит в  ваших бокалах, но  и  он  не принесет
облегчениЯ сегоднЯ, а только разбудит страшные фантазии и призовет тоску. ‚ы
красивые  сильные  люди,  вооруженные   немалыми   знаниЯми,   талантами   и
искусствами,  но и в общении друг  с  другом вы  не найдете сегоднЯ  радости
отдохновениЯ. €бо все подчинено сегоднЯ моей воле.
     ђазговор  действительно  не ладилсЯ. Ћбсуждение занЯтных  и  интересных
всем присутствующим тем едва разгоралось, стремЯсь перейти в легкую приЯтную
беседу, как  вдруг  прерывалось  едва  ли не  на  полуслове - все напрЯженно
прислушивались  вдруг,   словно  ожидаЯ  чего-то,  молчали,   потом,  словно
оправдываЯсь, говорили какие-то одинаковые фразы  про ненастье,  повторЯЯ их
почти слово в слово уже многократно.
     ђасходитьсЯ,  впрочем,  тоже  не собирались,  гостЯм  невыносима  была,
кажетсЯ, сама мысль ступить сейчас за порог.  •озЯев не радовала перспектива
остатьсЯ в одиночестве в огромном пустом доме. ‘пать же не хотелось никому.

     Њассивные  бронзовые часы на камине,  как  нельзЯ  более соответственно
моменту и настроению, пробили полночь хрипловатым, чуть надтреснутым боем, и
неровный   полумрак  словно  сгустилсЯ   даже,  растворив   в  своем  зыбком
пространстве откуда  ни  возьмись  просочившуюсЯ  темень,  -  может,  просто
прогорели  дрова в камине или поугасло пламЯ свечей. Љак бы там ни было, все
почувствовали то ли легкую  тревогу,  то  ли  просто неудобство  оттого, что
приходилось напрЯгать  зрение, и,  не сговариваЯсь между собой, хозЯйка дома
направилась к выключателю, а гость подошел к камину подбросить дров в огонь.
ЋгромнаЯ хрустальнаЯ люстра и точные копии ее поменьше - два бра на стенах -
вспыхнули  одновременно,  заливаЯ  гостиную  Ярким  праздничным  светом,  но
показалось,  что  ослепительное сиЯние  хрусталЯ  было вроде бы  ледЯным,  в
комнате сразу стало прохладнее, а свежие поленьЯ в  камине неожиданно громко
и злобно  зашипели. ‚прочем, возможно,  все дело было просто в порыве ветра,
который усиливалсЯ с каждым часом, а дрова в новой вЯзанке -  обычное дело -
оказались сыроваты.
     ђасскажем теперь о гостЯх этого дома.
     €горю ‹озовскому было сорок два года.
     ‡а это времЯ он прожил как бы две жизни, очень разные, словно это  были
жизни  совершенно разных людей.  ‚ первой своей жизни он был младшим научным
сотрудником  одного из бесчисленных  московских  Ќ€€.  Ѓолее  того,  он  был
типичным  и  даже  типичнейшим  представителем  этого многочисленного  клана
советской  технической  интеллигенции со  всеми свойственными  ему плюсами и
минусами.  Љ  первым,  безусловно,  относились  аналитический  пытливый  ум,
хорошее, довольно широкое,  не исчерпывающеесЯ лишь профессиональной  сферой
образование, наличие некоторых творческих способностей - €горь неплохо играл
на гитаре и  пел, сочинЯл даже  песенки  и  был неизменным  участником  Љ‘Џ,
сочинЯл смешные  эпиграммы  на  друзей  и  начальство.  Ћн был  добр, весел,
ироничен, щедр и гостеприимен.
     —то же до минусов, то они также были  типичны - он был хронически беден
и, как тогда казалось, абсолютно не способен каким-либо образом зарабатывать
деньги, задирист и  упрЯмо-непримирим, ирониЯ  порой превращалась  в желчный
сарказм, который сильно раздражал окружающих, порой с ним случались затЯжные
приступы  меланхолии,   в  течение  которых  он,  бывало,  запивал  и  тогда
становилсЯ довольно агрессивным. ‚прочем, случалось это не  часто.  ‚ первой
своей жизни он был женат  на  женщине умненькой, но удивительно  некрасивой,
старательной   зубрилке-отличнице,    не   отЯгощенной,   впрочем,   широким
интеллектом. Ћни  познакомились  на  втором курсе, поженились на третьем, на
пЯтом  родили  слабенькую болезненную  дочь и дружно  прозЯбали  в нищете  и
вечной  надежде   на  новую  светлую   жизнь,  котораЯ  начнетсЯ  с  покупки
магнитофона,   отдельной   квартиры,   кухонного   гарнитура,   подержанного
"Њосквича"  и  далее,  далее...  до  бесконечности.  Ћни  часто  скандалили,
поскольку   его  жене,   правильной   провинциальной  девочке   в   прошлом,
стремительно   стареющей  и  не  умеющей  этому  противостоЯть,  к  тому  же
измученной   вечным   безденежьем,   были  непонЯтны   и  возмутительны  его
интеллигентские  порывы - будь  то  покупка "Њетаморфоз"  ЋвидиЯ  за  сумму,
равную одной четверти его  зарплаты, либо долгие, до  рассвета, посиделки на
крохотной  кухоньке  при  свечах под дешевое  сухое вино литрами, преферанс,
диссидентские разглагольствованиЯ и гитарное бренчание. „очь к тому же часто
болела и росла до обидного некрасивым и злобным ребенком.
     Ћн сам  покончил  со  своей  первой жизнью, правда не  вдруг, не  одним
рывком.
     ‚  еще очень советском восемьдесЯт восьмом году  он  решилсЯ  вместе  с
приЯтелем   зарегистрировать  индивидуальное  частное  предприЯтие,  которое
занЯлось написанием и продажей компьютерных программ. Ќет, они не ощутили на
себе дыхание катившегосЯ компьютерного  бума, просто это  было единственное,
что они умели делать профессионально.  ЏредприЯтие это держалось  втайне ото
всех, и прежде всего от его жены, котораЯ много лет мучительно пробивалась в
рЯды ЉЏ‘‘, только в том  году получила  вожделенный партбилет и вместе с ним
надежду  приобщитьсЯ к  кормушке,  а посему  в объЯвленной  уже  практически
официально капитализации  ощущала  скрытую  угрозу и  уверенно объЯвлЯла  ее
тонким ходом мудрейшей партии, направленным на выЯвление затаившихсЯ жуликов
и спекулЯнтов.
     €м везло,  как,  впрочем, и  всем,  кто  начинал в  ту пору,  -  деньги
действительно валЯлись под ногами  и нужно  было только нагнутьсЯ, чтобы  их
поднЯть. Љ программам добавилась и торговлЯ "железом" - самими компьютерами,
потом их полулегальнаЯ сборка в каком-то арендованном подвале,  потом вполне
легальное  производство, которое  стремительно разрасталось. Љогда объЯснЯть
все  прибывающие   заработки  нежданными  премиЯми,  удачными  халтурами   и
родительскими  подачками  стало  уже  невозможно  и  к   тому  же   возникла
необходимость занЯтьсЯ бизнесом  не в свободное от основной работы времЯ, он
решилсЯ  рассказать  все  жене,  подсластив  признание  королевскими  по  ее
представлениЯм  подарками  -  французскими духами  и еще  какой-то  шикарной
парфюмерией. Ќо  это не помогло. ‘кандал был жутким - она бросилась дратьсЯ,
расцарапала  ему  лицо, она кричала, что он погубил ее карьеру и  жизнь, что
теперь ее навернЯка  исключат из партии, его же рано или поздно  посадЯт или
убьют,  дочь  будет расти в  стыде и  позоре. Ћна  выбросила в окно  изЯщный
флакончик и  Яркие коробочки и,  закрывшись в ванной,  долго рыдала, изредка
выкрикиваЯ проклЯтиЯ в его адрес. Џод этот аккомпанемент  он вступил в новую
жизнь.
     ‚ этой новой жизни все складывалось у него, не так как в прежней, легко
и удачно - он стремительно богател, о нем много и восторженно писала пресса,
как  о  человеке,  который занЯлсЯ производством компьютерной техники  в  ту
пору, когда другие лишь  снимали  сливки с ее перепродажи.  ‚  ту счастливую
пору все, и почти бесплатно, работали на него - правительственные чиновники,
высоколобые  творцы   новых  технологий,   журналисты,  "красные  бароны"  -
директора предприЯтий ‚ЏЉ, западные партнеры,  банкиры и адвокаты. Ћднако он
понимал:  эта  благодать кончитсЯ  скорее  рано,  чем  поздно,  и  неустанно
возводил  параллельные структуры и структурочки, плодил  "дочек" и "внучатых
племЯнниц"  в ђоссии  и  далеко за  ее  пределами,  он  не  скупЯсь  покупал
депутатов  и  лоббировал   назначение  своих  людей  в  самые  разные  сферы
управлениЯ, у него хватало ума подкармливать отставных чиновников и вышедших
в  тираж  политиков  еще  тогда, когда  практика неожиданных  возвращений  и
стремительных  смен команд еще не стала привычным делом,  он строил империю,
и,  когда счастливые времена романтического  бизнеса,  как  и  романтической
политики, закончились, она выстоЯла, хотЯ и  понесла существенные потери. Ћн
был в  числе  первой сотни первопроходцев  капитализма в ђоссии и,  что было
гораздо  более важно, оказалсЯ в  числе той от силы  десЯтки из них, которой
удалось выжить, зачастую в прЯмом смысле этого слова.
     ‚ своей второй жизни он стал совсем  другим человеком - далеко не таким
образованным и тонким, энциклопедические знаниЯ как-то растворились в потоке
коммерческой и политической информации, которую ему приходилось переваривать
ежедневно,  довольно замкнутым  и неулыбчивым, не  склонным к  шуткам, но  и
склонность к депрессиЯм и  меланхолии также покинула его вместе с  любовью к
сухому белому  вину и бардовским  песнЯм.  Ћн абсолютно органично вписалсЯ в
свою новую жизнь, как говорЯт еще, вошел в нее как нож в масло.
     …го  перваЯ  жена этого  так  и не сумела  сделать. €х  уже  официально
причислЯли  к  самым богатым  людЯм  ђоссии, в ее распорЯжении был роскошный
"ЃЊ‚" с водителем и охранником -  но на нем она  колесила  по оптовым рынкам
Њосквы, разыскиваЯ продукты  подешевле. Ћна так и не полюбила дорогие вещи и
украшениЯ и не научилась их  носить. Ћна  упорно игнорировала  косметические
салоны, услуги стилистов и парикмахеров,  продолжаЯ  неотвратимо  старитьсЯ.
Ћна прЯтала  от прислуги  и  сама стирала свое белье. Ћна предлагала  гостЯм
"чего-нибудь  попить"  и  после  утвердительного  ответа  приносила  поднос,
уставленный картонными пакетами сока  "‚имбильдан" и жестЯнками "Љока-колы".
Ћна была последним, что напоминало  ему о прошлой  жизни. „очь уже несколько
лет  училась  в  Ђнглии, и он  молил  Ѓога,  чтобы там из нее  быстрее и без
остатка выветрилось все,  что было заложено и  усвоено  в детстве, как запах
нафталина выдувают из пальто, освобожденного из летнего плена, пронизывающие
осенние ветры.
     ‚стреча  с  двадцативосьмилетней  ‡оей,  еще  довольно  популЯрной,  но
достаточно  умной,  чтобы решитьсЯ завершить карьеру, фотомоделью, оказалась
длЯ него скорее просто вовремЯ подвернувшейсЯ под руку, нежели судьбоносной.
Ћн не без угрызений совести и некоторого самоедства сделал то, к чему был, в
сущности, готов уже очень много лет, - оставил жену. „верь в  прошлую  жизнь
захлопнулась наглухо.
     ‚прочем, судьбоносной эта встреча все-таки была.
     ‡оЯ  џнишевскаЯ родилась в маленьком городке на юге ђоссии.  Ќа счастье
свое,  родилась девочкой очень  красивой и,  на беду,  как думали  ее мама и
бабушка, очень умной. Џапы у  ‡ои не было, мама была медсестрой  в одном  из
многочисленных в  том  краю санаториев, и ‡оиным отцом, надо полагать,  стал
один из отдыхающих. ќто был,  безусловно, позор, который остро  переживали и
мама,   и  бабушка,  и  многочисленнаЯ  роднЯ,  состоЯщаЯ  в   основном   из
вдовствующих  тетушек  и  засидевшихсЯ в  девичестве кузин.  ‡ою  поэтому  с
младенчества  воспитывали  так,  чтобы  она ни  в  коем случае  не повторила
материнского греха  и,  более того,  постаралась его  искупить.  …динственно
возможным в этих условиЯх длЯ  нее будущим было  раннее замужество,  степень
успешности определЯлась  лишь количеством  комнат  в квартире  избранника  и
наличием   той  или  иной  модели  "†игулей",  а  затем  -  долгаЯ-долгаЯ  и
скучнаЯ-скучнаЯ жизнь, вехами в  которой стали  бы  рождениЯ детей  и смерть
родственников.  ’акого будущего  ‡оЯ  не хотела категорически. Ѓыла середина
восьмидесЯтых - товарно-денежные отношениЯ  уже господствовали безраздельно,
и умнаЯ ‡оЯ хорошо понимала, что единственный ее товар - это красота, товар,
впрочем, скоропортЯщийсЯ  и  требующий особых условий  хранениЯ и  роскошной
упаковки. ‚се  это  следовало  незамедлительно  достать. ‡оЯ  уехала,  почти
сбежала  в Њоскву. ’ам  ей,  можно  сказать, повезло. ’ак  все и говорили  и
писали в многочисленных, посвЯщенных ей материалах,  сама же она говорить на
эту тему не любила и вспоминать,  как завоевывала она Њоскву, даже наедине с
собой  избегала,   а   когда  воспоминаниЯ   невольно   и  очень  уж  сильно
захлестывали, глотала антидепрессанты или напивалась  в стельку  в  компании
многочисленных друзей. Ќо, как бы там ни было, в свои двадцать пЯть она была
одной из самых успешных и  опытных, а потому дорогих российских фотомоделей.
Ћна  купила  себе двухкомнатную квартиру  в  престижном московском районе  и
потратила очень много  денег на ее обустройство, жилище было  роскошным даже
по  московским  меркам, ее гардероб  и коллекциЯ украшений вызывали  зависть
даже  у  эстрадных  примадонн  и  новых  русских  дам, на  банковском  счету
скопилось несколько сотен тысЯч долларов.
     ќто было абсолютной реальностью, но такой же реальностью было и то, что
последние полгода ‡оЯ жила в состоЯнии постоЯнной тревоги  и мрачной тЯжелой
тоски: момент завершениЯ карьеры  приближалсЯ неумолимо и  стремительно. Ћна
как  никто  понимала,   что  роскошной  ее  квартира  будет  оставатьсЯ  без
постоЯнных вложений максимум лет пЯть, гардероб требует полного ежесезонного
обновлениЯ, а  с  поЯвлением  новых коллекций  дорогущие вещи  из предыдущих
стоЯт не дороже поношенных джинсов, что же до банковских сбережений - при ее
образе жизни их хватит на год,  максимум  полтора.  Љартинки завтрашнего днЯ
преследовали  ее  ночами, лишаЯ  сна,  бессонные  ночи  и  стресс  разъедали
внешность,  отшлифованную  изнурительной  работой  и  баснословно   дорогими
процедурами. ‚ыход, конечно, был  - отказатьсЯ  от привычного образа  жизни,
вернее сказать,  отказатьсЯ  от собственно жизни  - и тогда оставшихсЯ денег
хватит лет  на  пЯть или,  может, даже  больше, если существовать  уж совсем
скромно, если же вернутьсЯ домой к дрЯхлым родственникам, то может хватить и
им и  ей на  всю оставшуюсЯ жизнь. ‚прочем, слово жизнь в этом контексте она
никогда не смогла бы употребить.
     "‡ачем?  - спрашивала  она себЯ бессонными  ночами,  глЯдЯ напрЯженными
невидЯщими  глазами  в  темный  квадрат окна  и  почти физически ощущаЯ, как
разъедают кожу, расползаЯсь по лицу невидимые до поры  морщины, - зачем было
покупать за тридцать  тысЯч долларов  костюм "от  кутюр" у анель и  платить
двенадцать тысЯч за сумочку от  "Љартье"  с застежками восемнадцатикаратного
золота..."
     "‡ачем? - возражала она себе. -  Ђ вспомни, что ты почувствовала, когда
в  костюме только  что  с  парижского  подиума  ты  поЯвилась на  московской
тусовке, вспомни,  как все  они  притихли и смотрели на тебЯ,  вспомни,  как
заискивали перед тобой те, кто  еще несколько лет назад не видел тебЯ в упор
и, не замечаЯ даже того, оскорблЯл больно и памЯтно".
     "Џодожди  немного,  -  продолжала  она  изнурительный  спор,  -  совсем
немного,  и времена эти вернутсЯ, только уже навсегда. €  стоило тратить так
много, чтобы привыкнуть к  свежим бретонским устрицам в парижском "Љаскаде",
чтобы забывать о них, давЯсь плавленым сырком..."
     …й шел  двадцать шестой  год. Ћна  так и  не удосужилась  получить хоть
какое-то  образование,  хотЯ  дважды  начинала  учитьсЯ  в очень  престижных
институтах, она так и не смогла заставить себЯ притворитьсЯ глупее, чем  она
была  на  самом  деле, и  выгодно  выйти  замуж,  она не справилась со своей
гордыней, на долгое времЯ скрученной в бараний рог, но просочившейсЯ на волю
и ставшей там  самостоЯтельной  силой,  и  не заставила себЯ  жить  за  счет
многочисленных своих мужчин,  ей  нравилось дразнить  обладателей платиновых
кредиток, расплачиваЯсь за  себЯ самостоЯтельно, она не  поклонилась вовремЯ
сильным  мира сего и не просочилась в какой-либо доходный бизнес, она любила
и помнила почти наизусть  Ѓулгакова, а он учил: "Ќикогда ничего  не просите,
никогда и ничего, особенно у тех, кто сильнее вас..." …й шел двадцать шестой
год - и все чаще она склонЯлась к мысли, что это последний год ее жизни.
     …сли бы кто-нибудь спросил ее, на что же она рассчитывала, так мотовски
размениваЯ  свою удачу, так неразумно  транжирЯ  времЯ и деньги, она  бы  не
смогла  ответить, и в этом не было лукавства.  Џотому что  то,  на  что  она
рассчитывала в действительности, было глубоко запрЯтано в ее подсознании еще
в далеком  безрадостном детстве, когда  она запоем  читала все подрЯд, в том
числе  и  всЯкую  романтическую  муть.  ‘пасти  ее  должен  был  конечно  же
прекрасный принц, который непременно поЯвитсЯ  в  самую трагическую минуту и
непременно под алыми парусами.
     ‘амое  смешное  в этой  истории  было  то,  что так  все  и  произошло.
Џрекрасным принцем стал €горь ‹озовский, сорокадвухлетний миллионер, имеющий
репутацию  человека-компьютера,  просчитывающего с точки зрениЯ  собственной
выгоды все и всЯ.
     ‚ этом смысле их встреча была безусловно судьбоносной.

     ЃольшаЯ стрелка каминных часов  вплотную  приблизилась  к римской цифре
один. ‡а окнами теперь  творилось  нечто невообразимое, ветер  уже  не шумел
глухо в кронах деревьев - он  громко и  тоскливо выл, и голос  его несравним
был с голосами зверей, звук был ни на что не похожий, странный и оттого даже
страшный, в окна барабанили и взбесившийсЯ дождь, и ветви кустов и деревьев,
и  еще не пойми  кто или  что, но стекла  отзывались на  этот  стук жалобным
дребезжанием.  ‡а всей этой какофонией  они  вначале и не  расслышали глухой
нарастающий гул, напоминающий  отдаленно ворчание  огромного зверЯ, ожившего
где-то  в недрах вселенной или в ее небесных  высотах, однако гул нарастал и
нарастал, заполнЯЯ собой все пространство.
     - —то это?  -  почти испуганно спросила ‡оЯ,  поднимаЯ глаза к потолку.
Ћтветить  ей  никто  не   успел  -  громыхнуло  так,  что  звЯкнули  жалобно
хрустальные подвески  на люстре и бра-близнецах, и даже стрелки  на каминных
часах  дрогнули, рванулись  едва заметно  вперед,  словно  пытаЯсь  обогнать
времЯ.
     ‡аговорили все одновременно:
     - ѓроза? Ѓывают разве грозы осенью?
     - ‘нег же сегоднЯ уже выпал.
     - Њистика какаЯ-то.
     - € правда, ѓосподи помилуй. Њы ведь так и не собрались освЯтить дом.
     - Ќу-у-у. Љак не стыдно, кто-то недавно парапсихологов обличал...
     - џ обличала шарлатанов.
     - Ђ кстати, Њаша, парапсихологиЯ - это что?
     -  ќто  все то, что ученые психологи еще не  изучили  как следует, - за
жену ответил ‘азонов, ласково и снисходительно одновременно.
     - Ђ вы спросите его, ‡оюшка, что такое  "джаз", к примеру, а  Я отвечу:
это то, чего не умеют делать академические музыканты.
     - Ќеправда ваша, матушка. - ‘азонов легко поднЯлсЯ с кресла с бокалом в
руках,  пересек гостиную и присел к кабинетному  бекеровскому роЯлю. - „жаз,
кстати, не "делают", а "лабают". €звольте.
     Џальцы  его  полетели  по клавишам,  и  оттуда  вспорхнула  легкаЯ,  но
затейливаЯ  одновременно мелодиЯ.  џрче  вспыхнули дрова в  камине,  веселей
заискрилсЯ хрусталь,  и бесстрастный обычно  ‹озовский, наполнЯЯ бокалы дам,
исполнил  вдруг, обходЯ  стол, некоторое  подобие  танцевального  па  и даже
прищелкнул  пальцами в  такт.  Џоказалось  вдруг  - именно этой  музыкальной
поддержки им  и  не хватало  сегоднЯшним  странным  весьма  и  мрачным  даже
вечером, словно горстка  нот перетЯнула в  их пользу чашу каких-то невидимых
весов.
     Ќо  следующий  ход, выходило, был  за тем, кто,  невидимый и неведомый,
несколько дней крЯду злобствовал и бесновалсЯ в небесах и на земле, завладев
ими, казалось, безраздельно, и он не осталсЯ в долгу.
     ќто  была страннаЯ симфониЯ  звуков:  раскаты  грома,  барабанный  стук
дождЯ,  завывание  ветра, шум  деревьев -  снаружи,  а  в  доме разошедшийсЯ
маэстро   совсем  не  академически  колотил   по  клавишам,  отец-основатель
российского  бизнеса  отбивал такт  мелодии ножом  и вилкой  по  серебрЯному
ведерку со льдом, дамы довольно  складно, на  два голоса подпевали  им и уже
собирались пуститьсЯ в  плЯс. …ще  один посторонний звук вначале не  услышал
никто, но он  усиливалсЯ, он  был  совсем  рЯдом  с ними - кто-то  громко  и
настойчиво стучал в  окно гостиной. € это был не дождь, не ветер и не мокрые
листьЯ деревьев.
     Ќаблюдай кто эту сцену со стороны, могло показатьсЯ  - вдруг  выключили
звук и  поставили изображение на "стоп", - они замолчали все одновременно  и
на  несколько секунд  застыли на месте. ‚ наступившей тишине стук повторилсЯ
снова, еще громче и настойчивей.
     - —ерт побери. - ѓолос Њарии  прозвучал громко и резко. Ћна ближе  всех
была  к   высокому  окну,  задернутому   плотной   шторой,  хватило   одного
стремительного шага  - тЯжелаЯ ткань рывком отлетела  в сторону.  Џотом  все
происходило  одновременно -  Њаша  коротко вскрикнула и  отпрЯнула  от окна,
взвизгнула  и  закрыла лицо руками  ‡оЯ,  мужчины  же, напротив, рванулись в
сторону окна. €горь при этом ловко подхватил  каминные щипцы и перехватил их
обеими руками как бейсбольную биту. ‡а окном между тем не происходило ничего
ужасного - почти вплотную прижавшись к стеклу, снаружи стоЯл вполне обычного
вида молодой  мужчина и,  как  козырьком,  заслонЯЯ лицо одной рукой, другой
настойчиво стучал в окно...

     - Ћчень забавно, правда,  как в каком-нибудь плохом  триллере. „ождь со
снегом, мерзость какаЯ-то с неба валитсЯ, машина сидит глухо на пузе, вокруг
темень. ѓде дорога? ѓде дома? ѓде заборы,  где  деревьЯ? Ћщущение такое, что
не ближайшее  Џодмосковье,  а  какие-то дикие  степи  ‡абайкальЯ. лепаю  по
колено в грЯзи, куда - не знаю, мобильный не цеплЯет...
     - ‡десь плохой прием, низина, - согласно кивнул маэстро.
     - Ќу  да, плетусь неведомо куда, но плетусь. €  вдруг - огонек во тьме.
‹оманулсЯ,  как сохатый сквозь  кусты, налетел  на вашу ограду. ‘лава  Ѓогу,
думаю,  люди  попались  европейские, не  огородили  свой  замок трехметровым
кирпичным  забором, дом виден,  огни светЯтсЯ. Ћрал,  орал -  тишина.  Џолез
через забор. ‡аборчик у вас, надо сказать, изЯщный, но труднопреодолимый...
     - Ћднако  преодолели,  -  сухо  заметила Њаша.  …й гость не глЯнулсЯ  с
первого взглЯда  через стекло.  Ћна слушала его легкий и очень изЯщный, надо
сказать, рассказ  вполуха.  ќта неприЯзнь  разбудила  в ней профессиональное
любопытство,  и  она стала  искать  ее  истоки  -  тембр  голоса,  что-то во
внешности, одежде, похож на кого-то...  €стоки не находились, и от этого она
раздражалась еще больше.
     - –еной собственных брюк  преодолел, - он на  секунду задержал  на  ней
взглЯд, - прошу прощениЯ за пикантную подробность. Ќу  вот, Я преодолел вашу
ограду, проник к дому -  один  шаг, и  Я спасен.  Ћднако... ‘тучал,  кричал,
снова стучал, снова кричал. ‚от тут Я испугалсЯ. Ќет, честно, у вас был шанс
найти утром  у порога бездыханное  тело. Ќа последнем уже  воздыхании побрел
вокруг дома и набрел на окно. Џредставьте - светитсЯ огромное окно, слышатсЯ
звуки  роЯлЯ,  женские  голоса  поют.  Џриникаю  к  щелочке,  как  сирота из
рождественской  сказочки,  и наблюдаю  совершенно рождественскую  картинку -
пылающий  камин,  стол, уставленный  Яствами и напитками,  -  он  со  смаком
отхлебнул коньЯк,  -  фантастические  женщины,  элегантные мужчины  -  одним
словом,  праздник жизни. Ђ Я  грЯзный, мокрый, в порванных штанах  умираю на
улице под  проливным снегом. •а,  ничего Я  сказал? - проливной  снег,  надо
будет запомнить. “дивлЯюсь, как Я не вышиб ваше окно.
     -  Џо  логике  триллера,  однако,   мы  должны  были  оказатьсЯ  шайкой
гангстеров, - усмехнулсЯ ‘азонов.
     -  Ќет уж, если по логике триллера,  то семейкой вампиров, - подхватила
‡оЯ  и протЯнула вперед  растопыренные  пальцы с  длинными  кроваво-красными
ногтЯми.
     - Џохоже, - он одарил ее обворожительной улыбкой, - но ведь это не ваше
амплуа, несравненнаЯ госпожа џнишевскаЯ, вы ведь - "вечнаЯ невеста"?
     - ѓосподи, - вздохнула ‡оЯ, - вы думаете, это приЯтно, когда в тебЯ все
тычут пальцами?
     - „умаю, да, - он смотрел на нее ласково, - иначе к чему такие жертвы?
     - †ертвы? - лениво удивилсЯ ‹озовский. Ћн совершенно спокойно относилсЯ
к отголоскам ‡оиной  популЯрности  -  ее кто-нибудь  узнавал почти всегда  и
везде. Ћднако раздражала происходЯщаЯ  вокруг нежданного гостЯ вознЯ - он не
любил новых  людей рЯдом  с собой,  тем более  когда  знакомство  не было им
санкционировано.   €  еще  одно  обстоЯтельство  нарушало  сейчас  привычное
состоЯние его души  -  состоЯние  отстраненного  вниманиЯ: его  не оставлЯло
ощущение, что с нежданным  гостем они где-то раньше пересекались,  но, где и
по   какому   поводу,   вспомнить   не   мог,   а  ведь  действительно   был
человеком-компьютером  и  не  только  все всегда  просчитывал, но  и  ничего
никогда не забывал.
     -  †ертвы? -  про себЯ повторила  ‡оЯ и почувствовала, как ужас сначала
сжал ее сердце стальной клешней, а потом швырнул его вниз  что есть силы - и
оно, несчастное,  еще  живое, трепещущее, покатилось вниз, увлекаЯ  за собой
всю ее жизнь.
     - †ертвы, конечно, а что же  еще? ‚се эти диеты, воздержаниЯ, нагрузки.
Ђ сплетни, интриги, проклЯтые папарацци - сплошные стрессы и психологические
потрЯсениЯ. џ прав, ЊариЯ Ђндреевна?
     Њаша  держала  паузу,  демонстративно  прищурЯсь  и  в  упор  вызывающе
разглЯдываЯ гостЯ,  держала паузу долго,  как того  требовал ритуал  -  была
брошена  перчатка,  так  прочитала  она  его  поведение,  и  теперь  она  ее
поднимала. Џотом она улыбнулась, обескураживающе дружелюбно и почти весело:
     - ‚ы у менЯ консультировались?
     - Ќе-а-а. - Ћн был само  кокетство, просто  расшалившеесЯ любимое дитЯ.
Ћднако она готова была спорить на что угодно - он все понЯл и сейчас наносил
ей ответный удар в их безмолвной дуэли.
     ’еперь что-то почувствовал и ‘азонов, до этого  пребывавший в состоЯнии
какого-то странного куража, но гость предупредил его вопрос:
     - —тобы не узнать вас, маэстро, надо быть совсем уж папуасом.
     - Ђ  менЯ?  -  ‹озовский  смотрел на гостЯ тЯжело, в  упор своими почти
бесцветными глазами.  ‚зглЯд этот  был очень хорошо известен,  правда  очень
узкому кругу близко знавших €горЯ ‹озовского людей, и все они, мЯгко говорЯ,
старались делать  все возможное, чтобы его избежать. "Ќе смотри на менЯ так,
не смотри", - кричала много лет назад его совсем маленькаЯ дочка и буквально
заходилась  в  истерике.  ѓость, однако,  взглЯд выдержал довольно спокойно,
продолжаЯ даже улыбатьсЯ.
     -  ‡наю.  ‚о-первых,  о вас,  €горь  м-м-м... ‚ладимирович, кажетсЯ,  в
недавнем  прошлом  много  писали и показывали по  Ящику.  ‘ейчас, правда, вы
прессу не жалуете, однако  ведете -  это, во-вторых, публичный образ жизни и
хроникеры  вас вниманием  не обделЯют - вы ж в обойме ньюсмейкеров, нравитсЯ
вам это или  нет. - Ћн помолчал немного, обведЯ  взглЯдом всех, и неожиданно
громко расхохоталсЯ. - ЉажетсЯ, сейчас менЯ снова выставЯт под дождь, а то и
морду начистЯт. ‚се, раскрываю  страшную  тайну: все знать и всех узнавать -
моЯ профессиЯ.
     - ‚ы что, сыщик? €ли наоборот?  - ‘азонов замешкалсЯ, подбираЯ слово, в
нем еще теплились остатки куража. - Љиллер?
     - Ћн - журналист. - Њаэстро оборвали неожиданно резко, почти грубо.
     - Џравильно, - после звонкой реплики голос звучал как-то  совсем глухо,
- и зовут его Џетр ‹азаревич.
     - Ћтвет принимаетсЯ. - ѓость шутливо указал  на говорившего пальцем, но
моментально стал серьезным и тихо совсем произнес:  -  Ќо клЯнусь здоровьем,
присЯгнуть могу на чем хотите, Я здесь случайно.
     Ќикто  ему  не  ответил.  ‚  наступившей тишине  не  слышно  было  даже
ненастьЯ, словно  тот, кто  им  повелевал,  прислушивалсЯ, ожидаЯ  развЯзки.
Џрошло  несколько  очень  долгих мгновений,  стих  вроде даже треск  огнЯ  в
камине, не тикали будто громоздкие часы на камине и пламЯ свечей замерло, не
подчинЯЯсь легкому дыханию пространства. ѓость медленно поднЯлсЯ и аккуратно
поставил свой бокал.
     - Њне, наверное, следует уйти. ЉажетсЯ, Я испортил вам вечер, простите.

     “же у двери он был остановлен вопросом:
     - ‹азаревич... ‚ы родились на Ѓайкале?

     Љто сказал, что прошлое не возвращаетсЯ? ‚ранье! Ћно  вернулось сегоднЯ
- Яркое, подробное, неотвратимое, как ночной кошмар. ќто произошло, когда он
уже  почти поверил, что смог это преодолеть, забыть,  стереть из памЯти, как
ненужный компьютерный файл, что это ушло из его жизни. € черт побери, это не
было  даром  свыше.  ‚  Ѓога  он  не верил,  точнее,  он не был религиозен в
традиционном  понимании.  Ћн  верил  в   разумный  баланс  положительных   и
отрицательных сил  в  масштабах  вселенной  и,  стало быть, в  некую  высшую
справедливость, котораЯ  рано или поздно торжествует. ‚се  это случилось уже
очень давно, и не сразу,  а лишь много лет спустЯ он понЯл, какой грех лежит
на  его душе. Ћн не боЯлсЯ возмездиЯ, людского  или свыше, он с  удивительно
жесткой  Ясностью  осознал,  что кара  ему  будет пострашнее  всех возможных
наказаний - он всегда будет жить с этим. ’ак и случилось.
     Ћн  не  давал  зароков  и обетов,  специально не  делал  ничего,  чтобы
искупить  свое преступление или разжалобить кого-то или что-то, - однако все
эти годы  он жил  сообразно  своим собственным  представлениЯм  о  совести и
чести,  как ни сильны были порой соблазны, как жестко ни диктовали противное
обстоЯтельства. € наступил  день, когда он почувствовал: прошлое  отступило,
еще не забылось,  но как бы подернулось  дымкой, к нему пришло нечто похожее
на  любовь,  и оцепеневшее  сердце  дрогнуло, будто  кто-то  мЯгко  сжал его
теплыми ладонЯми. ’огда он почти поверил. ’еперь оно вернулось...

     - Ќеправда, не верю, неправда, ты не вернешьсЯ, ты не заберешь менЯ, ты
менЯ  забудешь.  -  Ћна  твердила  это уже  несколько дней  подрЯд. …е милое
детское еще  лицо  опухло  от  слез,  глаза  покраснели.  -  Џожалуйста,  ну
пожалуйста, Я прошу, Я очень прошу тебЯ...
     - —то пожалуйста, котенок? Ћленька,  что  пожалуйста? - Ћн  спрашивал в
сотый,  тысЯчный раз, целуЯ ее  мокрые  глаза и щеки, хотЯ ответ  знал.  Ћна
тысЯчу раз отвечала ему одинаково, тысЯчу раз за последние три днЯ.
     Џоследние три  днЯ вообще были похожи на один  день, который по чьей-то
мистической  ошибке просто каждое утро начинаетсЯ  снова, вместо того  чтобы
уступить дорогу следующему. Ћни встречались в одно и то же времЯ,  двигались
одним и тем же маршрутом  - от  ее дома  в  старый парк,  потом в маленькое,
спрЯтавшеесЯ в зелени кафе-мороженое, потом бесцельно - по улицам, все одним
и тем же, потом на трамвае,  одинаково дребезжавшем, - до конечной остановки
"‘тарый плЯж",  потом  пешком к самому плЯжу, там -  на причал и на нем были
дотемна,  потом -  обратно  к ее дому. ‚се это  времЯ  они одними  и теми же
фразами  вели  один и  тот  же  разговор, который  каждый раз в определенных
местах  обрывалсЯ  ее  рыданиЯми,  невыносимо  жалобными,  разрывающими  ему
сердце,  и почти родственными  ласковыми поцелуЯми, которыми  он пыталсЯ  ее
успокоить. ќто удавалось на  некоторое  времЯ  -  она затихала, они начинали
говорить о чем-то  ином, но  каждый раз  случайно  вырвавшеесЯ у  него слово
возвращало ее к этому бесконечному разговору - все начиналось снова...
     ‘уть разговора была очень  прост