    - Ћткуда? - вздохнул ‘ерега.
     -  ’ак что  нам остаетсЯ? €ли  ты хочешь,  чтобы  ‘марда всех пацанов в
"рабов" превратил?
     - Љонечно, не хочу! Џошли! - Ћн решительно направилсЯ к выходу.
     - Људа? - не понЯл Я.
     - Љ заливу...
     - Џошли! - обрадованно согласилсЯ Я, но  озабоченно добавил: - Ќужно бы
тапочки резиновые надеть, чтобы не скользить, только где их взЯть?
     - Ђ  мы босиком  пойдем: тогда не будет скользко! - предложил ‘ерега. -
‹ишь бы дождика не было...
     ЌесмотрЯ   на  то  что  мы  с  ‘ерегой   довольно  часто  бывали  возле
заброшенного транспортера  и как будто привыкли к нему,  сейчас он показалсЯ
нам  настолько  неприступным, что мы с моим дружком опасливо  переглЯнулись.
—тобы как-то отвлечьсЯ, Я деловито посмотрел на небо  и как можно  увереннее
произнес:
     - Ђ дождика вроде не будет?!
     -  ‚роде  нет,  -  тихо подтвердил ‘ергей, упершись взглЯдом в железную
конструкцию транспортера. - Ђ ты отвертку взЯл?
     - „а, в  кармане  она...  -  џ сунул руку  в карман,  чтобы  проверить:
отвертка  нужна  была  длЯ  того,  чтобы  отвинчивать  винт  с  валиков  длЯ
освобождениЯ подшипников.
     - •орошо, -  машинально кивнул тот, похоже продолжаЯ думать, что еще не
поздно отказатьсЯ от нашей безумной затеи.
     - Ќу  что,  разуваемсЯ? - бодро предложил Я, присел на  корточки и стал
медленно  развЯзывать шнурки  ботинок, не  очень-то желаЯ приближать  начало
столь   опасного  путешествиЯ  над  пропастью.  Џотом  проверил,  хорошо  ли
прикреплена к поЯсу авоська.
     - Ђ зачем авоську-то взЯл? - спросил ‘ерега.
     - Љак зачем? Њы решили поломать ‘мардину его торговлю?
     - Ќу!
     -  ‡начит,  наберем   как  можно   больше  подшипников,  чтобы  пацанам
раздать...
     - ‚от здорово! - искренне обрадовалсЯ ‘ерега. - Ќу и побеситсЯ же он! -
ќта  мысль настолько воодушевила его, что  он первым вступил на  конструкцию
транспортера.
     -  ’олько  не спеши:  смотри,  куда  ногу ставишь, и держись крепче,  -
напутствовал Я, а у самого на лбу пот выступил.
     Њы уже были примерно на середине пути, когда Я зачем-то посмотрел вниз.
‹егкий  бриз  мЯгко  шевелил поверхность воды, и сверху она  казалась живою.
ѓолова моЯ закружилась, и  мне почудилось, что Я сейчас полечу вниз. ‘транно
защемило внизу живота.
     ‚ероЯтно, то детское впечатление  прочно отложилось в моем мозгу на всю
жизнь: стоит мне взглЯнуть вниз с балкона даже пЯтиэтажного дома или увидеть
подобную картинку на экране, как ко мне возвращаетсЯ  то же состоЯние, что Я
пережил тогда  над заливом. ‚ народе это состоЯние  передают такими словами:
"’ак страшно, что Яйца щемит!" Њне кажетсЯ, это очень точнаЯ характеристика.
‘ другой стороны, мне  было  странно,  что,  когда  мы с женой  поднЯлись на
смотровую площадку Њеждународного центра торговли в Ќью-‰орке, на высоту сто
восьмого этажа, этого ощущениЯ не было...
     Ќо тогда над заливом Я мертвой хваткой вцепилсЯ изо всех сил в железную
перекладину, и казалось, никакаЯ  сила  не заставит менЯ ослабить  захват. џ
замер на месте, не способный двинутьсЯ ни вперед, ни назад.
     - —то с тобой? - донессЯ голос ‘ереги.
     - ѓолова закружилась, - чуть слышно пролепетал Я.
     - ’ы  что, вниз посмотрел? - догадалсЯ он и медленно вернулсЯ ко мне, -
’ы вот  что... давай отдохнем немного,  а потом двинем вперед... ’олько вниз
больше не смотри! •орошо, ‚ить?
     - Љак - это не смотри, если смотритсЯ? - возразил Я.
     - Ђ ты думай про что-нибудь...
     - Џро что думать-то?
     - Ћткуда Я знаю? Џридумай что-нибудь...
     - ’огда  Я буду  думать,  что  мы  с  тобой партизаны  и  нам приказали
взорвать фашистский склад!
     - ‡дорово! - согласилсЯ ‘ергей.
     џ  настолько  увлексЯ своей идеей, что действительно забыл о  высоте  и
спокойно продолжил путь...
     ‘ережка оказалсЯ прав:  нужно  было видеть  глаза взбешенного ‘мардина,
когда  он подошел к  двум  братьЯм-погодкам,  которые  давно  упрашивали его
снизить цену на подшипники.
     - ‹адно, так и быть, отдам вам чуть дешевле, - высокомерно произнес он.
     - „а катись-ка ты колбаской по  Њалой ‘пасской! - весело выкрикнул тот,
что постарше, потом вытащил из кармана подшипники, сунул ‘мардину под нос, и
братьЯ громко рассмеЯлись.
     - Ћткуда? - задыхаЯсь от злости, спросил тот.
     - Ћт верблюда!  - смеЯлись они.  - „умаешь, ты  один такой  смелый  над
заливом лазить? ”иг тебе!  - € длЯ убедительности они сложили конструкцию из
трех пальцев на обеих руках и сунули четыре дули ему под нос...

     Ђ еще  мне  запомнилось времЯ, когда мама перешла работать буфетчицей в
клуб.  ‚ероЯтно, именно тогда  и  родилась моЯ  страсть к  кинематографу,  с
годами развившаЯсЯ настолько,  что Я в конце концов стал  кинорежиссером. Ќо
мой  путь  в кино  с самого начала  был  усеЯн не  розами,  а  терниЯми, что
подтверждает  следующаЯ  печальнаЯ  историЯ   о  неудачной   покупке  одного
"серьезного" аппарата, о котором долго мечтал...
     * * *
     Ќезадолго до моего поступлениЯ в первый  класс,  в пЯтьдесЯт втором или
пЯтьдесЯт  третьем  году, после долгих уговоров мне  наконец удалось убедить
маму, и она оторвала из денег, скопленных на какую-то серьезную покупку, сто
рублей.  „евЯносто  семь  рублей  пЯтьдесЯт  копеек  - именно столько  стоил
диапроектор. Њне так хотелось купить его, что у менЯ от одной только мысли о
нем  захватывало дух. ‘мотреть на экран и видеть различные города, страны...
—его еще нужно мальчишке, живущему мечтами и фантазиЯми?
     —мокнув на радостЯх маму в щеку,  Я  сунул  огромного размера  сотенную
купюру  в  карман и устремилсЯ  в  магазин,  до  которого  нужно было  ехать
несколько  остановок  на   троллейбусе.  џ   ехал  и  гордо  посматривал  на
пассажиров. Њне хотелось крикнуть на весь троллейбус:
     - Џосмотрите на менЯ! џ еду покупать диапроектор! Џонимаете вы или нет?
„иапроектор!
     џ  никак не мог  примиритьсЯ с тем, что  все  люди  вокруг  менЯ  такие
пасмурные и скучные.  Џочему они не радуютсЯ вместе со мной? Њне даже обидно
стало...
     Ќаконец Я добралсЯ до магазина,  подбежал к отделу, где продавалась моЯ
мечта, и громко провозгласил:
     - ’етенька, Я хочу купить диапроектор!
     - „евЯносто  семь рублей пЯтьдесЯт копеек! - безразличным тоном бросила
молоденькаЯ продавщица, не отрываЯсь от чистки своих ногтей...
     - џ знаю! - кивнул Я и полез в карман за заветной сторублевой простыней
и вдруг...
     Ћ Ѓоже!.. џ не нащупал  заветной купюры. Њожет, она в другом кармане? џ
быстро сунул руку в другой, но и там денег не было.
     -  —то,  мальчик,  потерЯл?  -  безразлично-участливым  тоном  спросила
продавщица, не прекращаЯ своего занЯтиЯ.
     - Ћни были в этом кармане: Я не мог их потерЯть...
     џ все еще никак не мог поверить в то, что денег у менЯ нет: Я продолжал
ощупывать  карманы,  потом вывернул их наизнанку,  но денег  нигде не  было.
Ќаконец до  менЯ дошло, что деньги у менЯ вытащили в троллейбусе. Ђ может, Я
выронил их? Њолча Я бросилсЯ к выходу, чтобы как можно быстрее оказатьсЯ  на
троллейбусной  остановке.  Ќесколько  часов Я  встречал  каждый  проезжающий
троллейбус, входил в него, внимательно осматривал каждый уголок  и дожидалсЯ
следующей машины. Љогда же стало  Ясно,  что  деньги пропали окончательно, Я
горько и безутешно разрыдалсЯ и убитый горем вернулсЯ в конце концов домой.
     Њама выслушала  мой печальный  рассказ  и  горькое:  "џ так мечтал, так
мечтал...", не  стала менЯ, по обыкновению, ругать, а внимательно посмотрела
на менЯ и глубокомысленно произнесла:
     - ќх, ‚итюша, мечту невозможно купить в магазине...
     ‚ мудрости моей мамочки Я не один раз убеждалсЯ на протЯжении жизни...

     Џосле того как мама устроилась работать в клуб, оторвать менЯ от экрана
можно было только за уши. Љаждый фильм Я смотрел по нескольку раз, благо что
бесплатно.  ‚ те  дни,  когда  мама  только начала работать,  Я  подходил  к
контролерше и с важным видом докладывал:
     - Ђ у менЯ здесь мама работает!
     - ’воЯ мама? € кем же она работает? - подозрительно прищуривалась та.
     -  Ѓуфетчицей,  вот  кем!  - с достоинством отвечал Я,  словно оповещаЯ
всех, что именно моЯ мама самаЯ главнаЯ здесь.
     €з всех  фильмов, просмотренных  в то времЯ, более всего мне запомнилсЯ
один, да и  то,  наверное, потому,  что это был первый в моей  жизни цветной
фильм.  ќто  был трофейный американский  фильм,  и называлсЯ он "ЏриключениЯ
ђобин ѓуда".
     ђодители не возражали против  моего увлечениЯ кино  и всегда знали, что
если  менЯ нет дома,  то  Я в  клубе. ќто их вполне  устраивало: мама всегда
могла накормить менЯ в буфете. ‘амым любимым моим лакомством были  "‘итро" и
бутерброд с  колбасой, хотЯ чаще  всего это  был просто черный хлеб,  но все
равно  было вкусно. „о сих пор, приходЯ  в кинотеатр, Я покупаю  бутерброд с
колбасой и бутылку лимонада...
     €ногда,  если  приходила  роднаЯ  удача,  Я  сидел  на  стуле, но  чаще
приходилось устраиватьсЯ на полу перед первым рЯдом: обычно зал был заполнен
под завЯзку.
     Ќо есть и одно тЯжелое воспоминание, свЯзанное с кино...
     ‘тоЯла  весна. ‘нег кое-где еще лежал, но по улицам шумно бежали ручьи.
‚ тот день мама то ли приболела, то ли была выходнаЯ, и потому мы с ней были
дома. Њама занималась починкой моей одежды, а Я одним из самых  любимых мною
дел - рисованием...
     Њне очень  хотелось пойти в кино, но было не в  чем: ботинки мои сильно
прохудились, и мама  отдала  их в починку. џ  канючил, пытаЯсь упросить маму
сходить за моими башмаками, но она отнекивалась, а когда ей надоело, в шутку
бросила:
     - …сли так приспичило, надевай отцовы сапоги и иди!
     Џотом мама говорила, что ей и в голову не могло прийти, что  Я возьму и
надену  отцовы резиновые болотники. Ћни были такие огромные, что доходили до
паха взрослому человеку,  а  если  верх  отогнуть,  то  получались настоЯщие
ботфорты. Њама очнулась,  только когда заметила, что в доме тихо. Ћбнаружив,
что нет сапог, она забеспокоилась:
     - ‚от постреленок, действительно ушел  в отцовых  сапогах! —то  делать?
€ван же сегоднЯ на охоту собиралсЯ!
     Ћтец вернулсЯ с работы и сел ужинать. ’ут мама и призналась, что Я ушел
в  его  сапогах  в клуб.  Ћтец разъЯрилсЯ настолько, что бросилсЯ  туда,  за
шкирку вытащил менЯ  прЯмо  в  середине сеанса, подхватил  свои  сапоги,  из
которых Я моментально выскочил, и пинками погнал менЯ домой. ќто было первое
и  последнее  насилие  с  его  стороны по  отношению  ко  мне:  более ничего
подобного он никогда  себе не позволЯл. ‘ашку, своего  родного сына,  иногда
хлестал ремнем, а менЯ нет.

     џсно,  что в школе  кинофильмов не показывали, а  моими  самыми любимым
предметами были: рисование, оно же черчение, литература, химиЯ и  английский
Язык.  Ћ  физкультуре  и  пении  не  говорю, само собой разумеетсЯ,  они мне
нравились. ‹юбовь к рисованию и химии помогла мне позднее, когда Я училсЯ на
первом   курсе  Ѓауманского   училища.   ‹юбовь   к   литературе   Я  развил
самостоЯтельно. Њама  научила менЯ читать  за  год-полтора до школы. €  все:
любовь к книгам сопровождает  менЯ  всю жизнь. ЊоЯ  перваЯ книга - не помню,
чей подарок ко дню рождениЯ, - "ђусские народные сказки. „етЯм", запечатлена
на  "исторической"   фотографии,  подписанной   мной:  "Ђ  когда   Я   стану
писателем..." ‚торой книгой, на долгое времЯ  ставшей моей  настольной, была
книга о честном, благородном  и бесстрашном  рыцаре Ђйвенго, который казалсЯ
мне тогда образцовым героем.
     џ рос  и воспитывалсЯ на таких авторах, как Њарк  ’вен,  —арлз „иккенс,
’еодор „райзер, „жек ‹ондон, Њайн ђид, Љонан „ойл, ќдгар Џо, позднее - Ђгата
Љристи. џ был равнодушен к русским авторам, и только  Џушкин  и  „остоевский
всерьез затронули мое сердце. џ  настолько полюбил книги, что мог читать  их
днЯми  и ночами,  скрываЯсь от мамы под одеЯлом и читаЯ при свете карманного
фонарика. џ мысленно участвовал с героЯми в их приключениЯх,  сражалсЯ рЯдом
с  ними, пыталсЯ  расследовать преступлениЯ  и  найти  виновника раньше, чем
автор раскроет тайну.
     ќто было  своеобразным тренингом, который помог развитьсЯ моей  памЯти,
научил фантазировать, существенно увеличил мой словарный запас. ‚ школе Я не
любил  русский  Язык и почти всегда, за исключением последнего года изучениЯ
русского Языка, когда Я получил "четверку", мне с огромной натЯжкой выводили
в каждой четверти хлипкую "троечку", учитываЯ отличные успехи в литературе и
мои увлекательно написанные сочинениЯ.
     ‚ероЯтно,  первые прочитанные  мною книги и определили мои нравственные
позиции. €менно эти авторы и развивали во мне будущего писателЯ и режиссера.
Њир  приключений  властно тЯнул  менЯ к себе,  как  самый  сильнодействующий
наркотик.  €менно  эти  авторы  еще  больше   закрепили  во  мне  заложенное
зодиакальным созвездием Ћвна обостренное чувство справедливости.
     Љстати, где-то в девЯтом классе менЯ потЯнуло написать  приключенческий
роман. Њать всегда скрывала правду о  моем родном  отце, а  в детстве вообще
говорила, что он погиб на фронте, точно рассчитав, что у менЯ не хватит  ума
сравнить даты  окончаниЯ  войны и  моего рождениЯ.  џ  окружал  гибель  отца
героическими выдумками, которые постепенно становились столь  реальными, что
Я  решил выплеснуть свои фантазии  на  бумагу.  ‘лишком  будничной  казалась
профессиЯ мамы. € в  моих  мечтах  мама стала  доктором,  а отец  героически
погибшим летчиком.  ЊоЯ  фантазиЯ не  воплотилась  в жизнь, но долгие годы Я
мечтал стать  военным летчиком,  "как папа". ‹етчики  длЯ  менЯ  были людьми
особой  породы, небожителЯми,  так  продолжалось  до  тех  пор,  пока  Я  не
познакомилсЯ с  одним капитаном, военным летчиком, с которым встречалась моЯ
двоюроднаЯ  сестра. џ  призналсЯ  ему в своей заветной  мечте и с удивлением
услышал от него:
     - …сли у менЯ родитсЯ сын, Я ему куплю кепку с огромным козырьком!
     - ‡ачем? - удивилсЯ Я.
     - Ђ чтобы он никогда не видел неба и не хотел пойти по моим стопам...
     Њне стало почему-то грустно, после этого откровениЯ Я утратил трепетное
отношение к профессии летчика...
     Ќо встреча с летчиком случилась существенно позже, чем  Я начал  писать
роман, и его герой, мой  отец, осталсЯ военным летчиком и  погиб  как герой.
’ак рождалсЯ мой первый роман, который Я назвал "†изнь продолжаетсЯ...".
     ЏисалсЯ он мучительно долго:  последний раз Я  вернулсЯ к нему где-то в
семидесЯтых годах - но он все-таки  вышел  в свет, правда, в виде повести  в
моем сборнике "„ороги в ад". ‹юбопытнаЯ деталь: обратившись к нему всерьез в
девЯносто седьмом году, после более  чем двадцатилетнего перерыва, Я  поймал
себЯ на мысли, что и сейчас складывал  бы  предложениЯ точно так, как и в те
далекие годы...
     ’огда  фантазиЯ настолько менЯ захлестывала, что мне нужен был какой-то
более  конкретный путь, нежели  слова, выплеснутые  на  бумагу.  џ  принимал
активное  участие  в  школьной  самодеЯтельности  и  коронным моим  номером,
который всегда  принимали "на ура"  и в  студенческой  самодеЯтельности, был
любимый поэт ЊаЯковский и его стихи о советском паспорте.
     Љогда Я с пафосом, громким, звенЯщим голосом произносил:

     - —итайте!
     ‡авидуйте!
     џ - гражданин
     ‘оветского ‘оюза! -

     раздавались  такие бурные  аплодисменты, каким могла бы позавидовать не
одна эстраднаЯ звезда.
     Љак-то менЯ услышал со школьной  сцены старший брат моего приЯтелЯ ѓены
–аренко,  Ђнатолий, и  предложил  прийти в  „ом  пионеров, в  драмкружок,  в
котором он занималсЯ.
     ђуководила  кружком  удивительнаЯ  женщина,  котораЯ  в  прошлом   была
актрисой одного известного столичного театра. Ќо ее мужа сослали в ‘ибирь, и
она поехала вместе с ним. Ћн, не выдержав невзгод, умер, а она перебралась в
Ћмск, где ей предложили вести драмкружок в „оме пионеров городка нефтЯников.
     ЌесмотрЯ  на свой преклонный возраст, ‡инаида Ћсиповна была удивительно
красивой женщиной.  Ћна была истинной  интеллигенткой в самом высоком смысле
этого слова и так была похожа на мою  первую учительницу, что  Я  влюбилсЯ в
нее буквально с первой встречи.
     ‡инаиде  Ћсиповне  так  понравилось  моЯ  декламациЯ, что  она  с  ходу
предложила мне роль ЉаЯ  в "‘нежной королеве". ќто был мой  актерский дебют,
который, как ни странно, Я провалил, но об этом расскажу чуть позднее...
     Љого  только  мне не пришлось  потом  играть  на сцене  „ома  пионеров!
ЊедведЯ и  ‚олка, …мелю и ‹ешего в русских народных сказках, —ацкого в "ѓоре
от  ума",  ђаскольникова в  "Џреступлении  и  наказании",  читать  за разных
персонажей   рассказов   Ђнтона  Џавловича   —ехова.  џ   настолько  увлексЯ
драмкружком,  что  иногда даже  опаздывал  на  тренировки,  чего  никогда не
позволЯл  себе  прежде. ќти  занЯтиЯ  мне  столько  дали, что  Я буду  вечно
благодарен судьбе за то, что она подарила мне встречу с ‡инаидой Ћсиповной.
     Љстати,  именно она перваЯ  обратила  внимание на  мои руки.  ‘о мной и
правда  случались странные  вещи.  Џлачет,  к примеру, ‘анька,  и мать  чего
только  не выдумывает,  но  никак не может  его  успокоить. ‚друг,  не  знаю
почему, словно менЯ  кто-то  подталкивает:  Я подхожу,  кладу  руку  ему  на
голову,  и  в  считанные  секунды  он  умолкает. ’очно  так  же происходило,
естественно  существенно позже,  и с моим сыном  ‘ергеем, когда тот был  еще
грудным.  ‘реди  ночи он  начинал плакать, капризничать,  ЂнЯ вставала  и то
пыталась кормить его,  то  качать кроватку,  то брала  на руки  и ходила  по
комнате, напеваЯ и убаюкиваЯ  его,  но ничего не помогало.  ’огда Я вставал,
просил положить ‘ережку в кроватку,  а  ее  - выйти. Џотом клал  руку ему на
головку, и через несколько секунд он уже спокойно спал...
     Љак-то ‡инаида Ћсиповна сказала:
     - ‚иктор,  твои руки излучают очень доброе тепло... - потом загадочно и
тихо добавила: - Љому-то сильно повезет...
     ’огда Я ничего  не понЯл,  а потому и не обратил на  ее слова  никакого
вниманиЯ,  но  позднее, пообщавшись с великой  болгарской предсказательницей
‚ангой и индийским целителем ‘ингхом, Я наконец осознал  силу, заключенную в
моих руках...
     Ќизкий вам поклон, дорогаЯ ‡инаида Ћсиповна!

     Љак Я уже сказал, с самого раннего детства наиболее страшным проступком
ЯвлЯетсЯ длЯ менЯ ложь. € не только по отношению ко мне, но и по отношению к
другим. Љонечно, с возрастом Я стал более гибким и стараюсь различать ложь -
и ложь,  но в детстве чувство правды управлЯло мной настолько, что Я  не мог
соврать даже тогда, когда правда грозила мне бедой.
     Ћбостренное чувство правды нелегко было сохранить в семейных коллизиЯх.
•отЯ отец  с  самого  первого днЯ  нашей с ним встречи  просто  замечательно
относилсЯ ко мне, он всегда ревновал маму к  ее прошлому, как раз Я и служил
прЯмым  доказательством  его  наличиЯ,  живым  примером  того, что  мама еще
кого-то  любила, а не только  его.  “вы,  отец не всегда справлЯлсЯ с  тупым
чувством ревности к этому прошлому, переносЯ иногда вину мамы на менЯ как на
прЯмой  результат  тех  неизвестных, но ненавистных  ему дней.  Ѓывало, отец
уходил в запой, начинались скандалы  и ругань; бывало, погуливал на стороне,
а иногда он позволЯл себе распускать руки и в отношении мамы. Ќа мои просьбы
уйти от него мама отвечала:
     - Ќе могу, ‚итЯ! ‹юблю Я его, подлеца...
     Ќо  однажды он  так  сильно  избил  ее,  что  Я наконец  уговорил  маму
развестись с ним.
     - Љак-нибудь проживем, мама! - твердо заверил Я.
     џ смотрел  на ее посиневшее  от побоев лицо, и от бессилиЯ, что не могу
защитить ее  от побоев  отца,  у менЯ навернулись  слезы.  € Я мысленно  дал
клЯтву, что, как только вырасту и  накоплю сил, Я  никому не позволю тронуть
мою маму пальцем.
     ‚ те дни Я поклЯлсЯ не только защитить маму,  но и никогда не поднимать
руку на  женщину. •отЯ один раз Я не  сдержалсЯ и отвесил девушке пощечину и
мне до сих пор стыдно за ту несдержанность.
     ‘амое глупое, что случилось все это с девушкой, котораЯ мне нравилась и
котораЯ, по ее словам, была в менЯ влюблена. Ѓыло мне тогда лет шестнадцать,
и Я еще не обладал большими познаниЯми в психологии слабого пола. ‚ тот день
мы ехали в  поезде на какие-то соревнованиЯ. “единившись в тамбуре, мы с ней
со всей юношеской страстью предавались безобидным ласкам и  жарким поцелуЯм.
‚ какой-то момент,  когда  чувства переполнЯли менЯ,  Я  со всей  отроческой
непосредственностью спросил ее:
     - ‘кажи, за что ты менЯ полюбила?
     Ќаверное, мне  хотелось  услышать  нечто возвышенное,  романтическое, а
получил вовсе приземленное, даже беспощадное:
     - џ полюбила тебЯ за твою красивую фигуру!
     ’огда  мне показалось,  что передо мной  разверзлась  землЯ.  Њожет,  Я
переживал  период  юношеского  гипертрофированного максимализма,  но чувство
было такое, будто  менЯ  окатили помоЯми. џ  не сдержалсЯ, дал  ей пощечину,
развернулсЯ  и  ушел прочь. ‚ этот же  день, улучив момент, она умолЯла менЯ
простить  ее  глупость,  но  Я  осталсЯ  непреклонен  и  никогда  больше  не
разговаривал  с  ней. ‚полне возможно, моЯ жесткаЯ  реакциЯ объЯснЯлась тем,
что  Я  нарушил свою клЯтву, а  это, поверьте,  очень  неприЯтное  ощущение,
которое остаетсЯ надолго ноющей болью. ‚ моем случае - на всю жизнь...
     Љогда  мама,  убежденнаЯ  мною,  сказала отцу  о разводе,  он,  никогда
всерьез не задумывавшийсЯ о своих поступках, неожиданно понЯл, ч т о терЯет,
и  едва  ли  не со слезами  стал  просить маму простить  его и, конечно  же,
уговорил  в  конце  концов.  Ћднако  мать   оставила  длЯ  себЯ  возможность
доверитьсЯ судьбе и сказала отцу:
     - •орошо, если ‚иктор простит тебЯ, ты останешьсЯ с нами!
     ЌесмотрЯ  на  нежную  душу   и  доброту,  мама  может  быть  твердой  и
последовательной.
     Ћтец понЯл, что это ее окончательное решение, которое она не изменит ни
в коем случае. € он  поступил  верно:  пришел  ко  мне  в комнату, опустилсЯ
передо мной  на колени и со  слезами на глазах сказал,  как будто перед  ним
стоЯл не десЯтилетний пацан, а вполне зрелый мужчина:
     - Џослушай, сын, Я знаю, что причинил много горЯ нашей маме, но Я прошу
простить менЯ... Џоверь, это было в последний раз!
     Ќе подумайте, что мне было  лестно  видеть отца на коленЯх. Ќет, скорее
мне было неловко... Њожет, именно тогда Я усвоил одно очень важное жизненное
правило:  никогда  не стеснЯйсЯ  попросить  прощениЯ, если  допустил ошибку.
Џризнать  свою  вину  не  зазорно  ни  длЯ  кого  и  никак  не   может  быть
унизительным.
     Љогда отец  преклонил  передо мной колени,  поверьте,  мне  было  очень
трудно принЯть решение.
     - Ђ мама что? - как за спасательный круг ухватилсЯ Я.
     - Њама сказала, что простит, если ты менЯ простишь! - ‚ его голосе было
столько печали, а в глазах столько грусти, что мне его стало жалко.
     †алко не от слова "жалкий", а от "жалеть" - значит, "любить".
     ’ем  не  менее,  вовсе не  гордЯсь  тем, что мама возложила на  хрупкие
детские плечи столь серьезное решение, Я ответил совсем по-взрослому:
     - •орошо, папа, но если еще раз ударишь маму, Я тебЯ убью!
     ‚ моем голосе было столько твердости,  что  отец,  который мог спокойно
отбитьсЯ  от  трех-четырех  совсем  не  слабых мужиков - что мне приходилось
наблюдать,  и  не раз,  - чуть заметно вздрогнул,  помолчал  немного,  потом
кивнул головой и протЯнул мне руку:
     -  ‘огласен,  сынок! - серьезно  сказал он,  и мы вдруг  обнЯлись и оба
заплакали, и Я до сих пор не могу понЯть причину слез каждого из нас.
     Ћднако  час,  когда Я повзрослел и  физически окреп  достаточно,  чтобы
защитить маму, в конце концов настал.
     „олгое времЯ отец держалсЯ и не  распускал руки, но однажды,  когда мне
уже было  лет четырнадцать, он снова сорвалсЯ и замахнулсЯ на маму как раз в
ту минуту,  когда  Я вошел в  комнату,  где  они сидели за  накрытым столом:
наверное,  что-то праздновали. џ  перехватил его руку левой рукой,  а правой
схватил со стола столовый нож и направил лезвие в его сторону.
     Ћтец мгновенно протрезвел: в его глазах был Явный испуг.
     - Ћтец, ты помнишь, о чем Я предупреждал тебЯ?
     -  ‚итЯ, не нужно! -  испуганно закричала  мама,  чем как бы поддержала
его.
     - ’ы что, сынок,  хочешь убить того,  кто одевал тебЯ, кормил,  поил? -
укоризненно произнес отец.
     - Љогда-нибудь Я верну тебе все  твои деньги, потраченные на  менЯ! - с
вызовом бросил Я.
     -  „а в них ли дело! -  тЯжело вздохнул  он. - Ќикогда не думал, что ты
можешь поднЯть руку на отца...
     -  Ќо ты же  поднимаешь руку  на маму, которую любишь,  - кинул Я ему в
лицо железный довод. - €ли не любишь?
     - ‹юблю, сынок!  -  Ћн снова вздохнул, потом  посмотрел  мне  в глаза и
вдруг сказал: - Ђ ты действительно стал мужчиной... -  после чего повернулсЯ
к маме. - ‚се, мамулЯ! Ѓольше тебЯ пальцем не трону! ѓадом буду!
     ‘ тех пор отец действительно никогда больше не позволЯл себе распускать
руки. ќто не означает, что они больше никогда не скандалили, но эти скандалы
дальше словесной перепалки никогда не заходили.

     ‘  личностью  отца в  моем детстве свЯзаны  два  неприЯтных эпизода:  о
первом  Я рассказал выше  -  когда он доставил менЯ из  „ома культуры  домой
пинками, а второй произошел гораздо позднее. Љак-то под воздействием бациллы
щедрости отец  уступил  настойчивым  просьбам  матери  и  выделил деньги  на
покупку баЯна, о котором Я много лет мечтал.
     € вот моЯ мечта воплотилась в жизнь! €зделие тульских мастеров сверкало
перламутровыми  пуговицами  клавиш, а  отделка буквально блестела  на свету,
вызываЯ  у менЯ  чувство гордости.  Ѓез  особых  усилий мама устроила менЯ в
кружок баЯнистов,  и Я с увлечением ходил заниматьсЯ, разучиваЯ всевозможные
гаммы и  арпеджио. Џримерно через  полгода упорных занЯтий  Я  проЯвил такие
способности, что  педагог поручил мне разучивать то, что обычно предлагалось
на  следующий  учебный год: "‚о саду  ли, в огороде..."  ,  "‚о поле березка
стоЯла..."
     џ  с  усердием наЯривал эти  мелодии,  радуЯсь моментам,  когда мелодиЯ
начинала  звучать  "по-настоЯщему".  ‚осхищалась  моими  успехами  и мама. ‚
хорошие  часы: когда  был не  очень пьЯн, а только-только "принЯл на грудь",
бросал добрые слова и отец. Љ сожалению, мое музыкальное образование так  же
быстро  и  неожиданно  закончилось,  как  и началось.  ќто  случилось  через
несколько недель после того, как безвинно была арестована мама. Ћтец ушел  в
запой,  и  однажды,  вернувшись  после  занЯтий  в  кружке  домой с желанием
поработать  над домашним заданием,  Я не обнаружил футлЯра с баЯном. Џерерыв
все  укромные  места в доме и так его и  не обнаружив, Я  спросил  отца, где
баЯн.
     - ‚се,  сынок, нет больше твоего  баЯна!  - пьЯным голосом сказал он  и
добавил: - џ пропил его, сынок! - Ћтец всхлипнул и потЯнулсЯ к бутылке...
     ’ак в жизни менЯ еще никто не предавал. џ  бросилсЯ бы за успокоением к
маме,  но  ее  не  было. ЋтнЯли мою мечту стать музыкантом, играть  красивые
мелодии и песни, какие играл нам педагог. џ бросилсЯ в свою комнату, упал на
кровать  и  безутешно   разрыдалсЯ.  ‚ероЯтно,   этот  случай   так   сильно
подействовал  на  менЯ,  что   Я  никогда  в  жизни,  даже  когда  поЯвилась
возможность, не смог не только взЯть баЯн в руки, но не хотел даже взглЯнуть
на  него,  и  уж  конечно  разлюбил  его  слушать.  Њне  казалось, что и сам
инструмент менЯ предал...

     Љак вы понЯли, отношение отца ко мне было непростым.  Њаме  приходилось
проЯвлЯть  чудеса изобретательности,  чтобы  купить мне  обнову  или послать
тайком  сэкономленную десЯтку в Њоскву, но стоило отцу в чем-то ее обвинить,
а  Я оказывалсЯ свидетелем ее правоты, то она, как самый последний аргумент,
бросала ему:
     - ‘проси у ‚ити!
     € если Я подтверждал ее слова, все споры мгновенно  прекращались.  Ћтец
твердо знал: ‚иктор никогда не поддержит ложь, всегда скажет правду...
     естнадцатого маЯ  тысЯча девЯтьсот пЯтьдесЯт первого года родилсЯ  мой
сводный брат  ‘аша,  а мне уже  исполнилось  пЯть  лет,  и  вскоре  мы стали
собиратьсЯ назад в Ћмск. Џеред отъездом Я  отдал все  свои "сокровища" моему
другу ‘ережке, и мы с ним поклЯлись в верности на всю жизнь.
     €нтересно, где ты, ‘ергей? Њожет, откликнешьсЯ? џ  намеренно не  назвал
твою  фамилию, чтобы не объЯвились "дети лейтенанта мидта"... ’аковых прошу
не беспокоитьсЯ...

        ѓлава 2
     Ћ’ђЋ—…‘’‚Ћ

     „етство моего сводного брата ‘аши было более благополучным, чем мое. ‚о
всЯком случае, он никогда не испытывал то постоЯнное, ноющее чувство голода,
когда  в рот хотелось  сунуть  любую зелень, растущую из  земли,  чтобы хоть
чем-то набить желудок. ‘аньке, конечно, было известно  чувство голода,  но в
этом  виноват был он сам,  а  не  объективные обстоЯтельства: заигралсЯ и не
пришел вовремЯ домой или же был наказан  за какую-то провинность, обиделсЯ и
сам отказалсЯ есть.
     ...‚споминаетсЯ одна комическаЯ  историЯ: ‘аньке чуть более трех лет, и
мы  куда-то едем на  поезде. Ћн  сидит  у окошка и  наблюдает за  мелькающим
пейзажем. €, увидев  пасущихсЯ  на  лугу свиней,  ‘анька  на  полном серьезе
восклицает:
     - Ђ вон коровки побежали...
     ‘лучай  смешной,  но  если  подойти  к  нему  диалектрически,  то можно
установить отличие "поколениЯ" моего младшего брата от нашего: мы были более
"приземленными", имели больше информации об окружающем нас мире, несмотрЯ на
то, что  были-то  мы  старше  всего лишь на  пЯть-шесть  лет.  € это  вполне
закономерно:  каждому поколению  -  свое.  Њой девЯтилетний сын  ‘ергей  так
"рубит" на компьютере, что Я от него отстал, кажетсЯ, "на всю жизнь"...

     Џрежде чем осесть в Ћмске, Я был отправлен, как мне тогда было сказано,
к родственникам в  ђигу.  ќто облегчило отцу с  матерью  устройство на новом
месте: им хватало хлопот с грудным ‘анькой.
     †изнь  в  ђиге  ничем  особенным не отложилась в моем детском сознании.
Ѓыло общее ощущение тепла, заботы, а главное, сытости, которой Я до той поры
не знал, да и после ђиги надолго утратил.
     €з реальных  ощущений  более  всего  запомнились добрые  и нежные  руки
"бабушки ‹аймы"  - именно  так  Я называл  ту,  котораЯ  со мною  нЯнчилась.
‡апомнилось и то, что она  менЯ называла: ‚итасик.  џ и не подозревал тогда,
что это и была моЯ втораЯ роднаЯ бабушка по  линии отца. Ќо известно об этом
мне стало слишком поздно: когда она отошла в мир иной.
     Њир ее праху! ‡амечательнаЯ была женщина...
     Џотом  мне удалось повидатьсЯ с ней, когда Я уже училсЯ в школе рабочей
молодежи,  и было мне  тогда  лет пЯтнадцать.  Љ тому  времени бабушка ‹айма
совсем постарела, и  ее  голова покрылась сединой.  Ќо главное  сохранилось!
‘охранились  доброта  ее рук,  нежность  по  отношению  ко  мне,  заботливое
участие. €ногда она  говорила, что Я ее самый любимый  внук.  Ћна продолжала
называть менЯ ‚итасиком, но нередко, когда Я чем-нибудь особенно радовал ее,
называла менЯ странным прибалтийским именем ‚италас.
     Ќе сомневаЯсь,  что бабушка заговариваетсЯ, и  не желаЯ ее огорчать,  Я
никогда  не  пыталсЯ разубеждать  старую  женщину, не подозреваЯ, как  много
упускаю.  ’ем  не менее  Я сохранил  некоторые "безделушки",  подаренные ею.
Џричем мысль о подарке мне возникала у бабушки ‹аймы  совершенно неожиданно,
словно она  что-то вдруг вспоминала, внимательно смотрела в мои глаза, потом
с нежностью прижимала мою голову  к своей груди, проводила по  моим  волосам
своей старческой, в морщинах рукой и с видом заговорщицы шептала мне на ухо:
     - ‘ейчас Я идти в мой  комната, а ты приходить после пЯть минут! ’ы все
понЯть, ‚итасик?
     - „а, бабушка, Я все понЯл, -  принимаЯ  игру, подмигивал и  Я  с видом
заговорщика. - —ерез пЯть минут Я приду к тебе...
     Љогда  Я  входил, бабушка  ‹айма царственно восседала  в своем огромном
старинном  кресле  и величественной  осанкой напоминала настоЯщую  королеву.
Џовелительным жестом она указывала на маленький пуховичок у своих ног:
     - Џрошу садитьсЯ, ‚итасик, кровинушка моЯ!
     "Љровинушка"  было единственным  словом, которое  она  произносила  без
всЯкого акцента.
     Џотом  она  вновь с  каким-то особым значением  смотрела мне  в  глаза,
доставала  из кармана своего атласного  халата какую-нибудь вещицу, например
часы, и говорила:
     - ќта  "безделучка",  - нет Я не описалсЯ:  это бабушкино произношение,
как и дальнейшее название часов, - эта "безделучка", швейцарский хронограф с
женской парой, принадлежать мой сын, и теперь Я хотеть ты иметь их у себЯ...
‡игард  быть очень  счастлив за  это... (Ѓабушка назвала другое  имЯ, но  со
временем оно стерлось из моей памЯти, а потому пусть он и будет ‡игардом.)
     - ‡игард это был ваш сын? - догадливо спрашивал Я.
     - Ќе был - есть!  -  поправлЯла она,  потом задумывалась,  Явно  что-то
вспоминаЯ. - „а, это мой сын и... - многозначительно начинала она, но тут же
замолкала, на ее глазах поЯвлЯлись слезы, и она просила менЯ удалитьсЯ.
     Ѓабушка  ‹айма не очень  любила  рассказывать  о своем прошлом,  и  мне
буквально по крупицам приходилось вытаскивать из  нее хоть  какие-то скудные
сведениЯ.  џ делал  это  совсем  не осознанно,  однако  менЯ  словно  кто-то
подталкивал: "спроси  это, спроси то", хотЯ,  как вы уже знаете, Я  не горел
большим желанием  узнать о  своих  корнЯх,  а здесь,  как  Я  полагал, почти
посторонние люди.  Ќо что-то  же менЯ подталкивало?  Њожет  быть, то, что по
линии мамы  Я знал многих родных, а с отцом оставалась  единственнаЯ ниточка
свЯзи: бабушка ‹айма.
     …сли  соединить  воедино  осколки  выуженных  из  бабушки сведений,  то
получитсЯ следующее...
     Ѓабушка была из очень знатного дворЯнского рода: из семьи баронов. Ђ ее
муж, то есть мой дедушка, был из высоких церковных служителей:  его отец был
протоиереем, и  церковное имЯ, присвоенное ему,  -  ‡осим  ‘ергеев.  Ѓабушка
‹айма  показывала  мне написанный  маслом на  металле  его  портрет. ќто был
импозантный,  весьма привлекательный  мужчина с седой бородой и очень умными
глазами, которые словно всматривались в глубь веков. €нтереснаЯ деталь: свое
изображение  мой   прадед  завизировал  собственноручно.  ’о  ли   это  было
обЯзательно по церковным законам и потом художник должен  был повторить его,
то  ли  мой  прадед  завизировал  его  машинально,  но  на  его  изображении
существует надпись:
     "“тверждаю.
     Џротоиерей ‡осим ‘ергеев".
     Ќиже стоЯла дата, но Я ее, к моему большому огорчению, не запомнил...
     ‚ последнюю нашу встречу бабушка  ‹айма подарила мне этот портрет, и он
с любовью у менЯ хранилсЯ. Ќо когда  менЯ арестовали в первый раз, кто-то из
ментов,  производивших обыск, прихватил  его: видимо,  "на  памЯть обо мне".
’огда  у менЯ пропало очень много  ценных вещей, но больше  всего мне  жалко
дедушкин  портрет  и  прижизненное  издание  четырехтомника  Ђ. ‘.  Џушкина,
каким-то чудом приобретенное мною по случаю...

     Ћднажды в минуты хорошего настроениЯ бабушка ‹айма, долго вглЯдываЯсь в
портрет, спросила:
     - Ђ ты, ‚итасик, ничего не замечаешь?
     - Ћ чем ты, бабулЯ?
     - ’ы как две капли воды похож на деда!
     - Џравда? - беспечно переспросил Я и на что-то  отвлексЯ, а жаль до сих
пор...
     „едушка с бабушкой владели имением где-то в дюнах на побережье Ѓалтики,
огромным особнЯком  в ђиге, несколькими домами, а бабушка, ко всему прочему,
была еще и совладелицей винного завода.
     “ них  с бабушкой был единственный  сын по имени  ‡игард. Љогда пришли,
как  шепотом, с  Явным  презрением говорила  бабушка, "красные",  что  менЯ,
откровенно говорЯ, почему-то задевало, сын эмигрировал. ‘ тех пор она его ни
разу  не  видела,  но однажды все-таки получила  от  него весточку,  что  он
проживает где-то в Ђмерике.
     Ѓабушка ‹айма была весьма  дальновидной и  умной женщиной. ЏонимаЯ, что
"красные" все  равно все  отберут, она принЯла мудрое решение  и сама отдала
все,  что ей  принадлежало,  новой  власти.  ‡а это им с  дедушкой милостиво
предоставили  трехкомнатную квартиру на  улице Њейера  и  разрешили  бабушке
остатьсЯ  работать  на  ее  собственном винном заводе  ведущим виноделом. Ќе
принЯв таких "милостей"  от новой власти, дедушка получил инфаркт, и  вскоре
умер.
     џ долго не понимал, почему ее сын эмигрировал  из  ‹атвии, если бабушка
принЯла новую власть? Ћтвета на этот вопрос она всегда избегала,  но в конце
концов  однажды сдалась и сказала, что если бы ‡игард осталсЯ, то его сейчас
не было бы в живых. „ело  в том, что он владел фирмой, котораЯ имела свЯзи с
немецкими банкирами, и этого ‘талин ему никогда бы не простил...
     Џоведала бабушка и  историю швейцарского "хронографа", который она  мне
подарила.  ЋказываетсЯ, по  распорЯжению ѓитлера в  вейцарии  была заказана
тысЯча таких часов и  ими фюрер собственноручно награждал за  особые заслуги
своих  высших  партийных и военных чинов.  Ћдин из  приближенных  к  ѓитлеру
банкиров сумел выпросить у него награду длЯ ‡игарда как длЯ человека, "очень
много сделавшего во славу ‚еликого ђейха". Ѓудучи в  вейцарии, ‡игард купил
длЯ своей будущей жены часы ведущей в то времЯ часовой фирмы  "Ћмега" в пару
к своему "хронографу".
     ‚последствии Я узнал,  что  все ее подарки -  эти  часы, а также другие
"безделучки":  кольцо,  сережки,  кулон -  из чистого  золота,  а  массивный
браслет с камнЯми - из  платины, а моЯ бабушка,  оказываетсЯ,  была одной из
составительниц  рецепта  известного во всем мире  "рижского бальзама",  и ей
неоднократно  предлагали  уехать в Ђмерику,  чтобы  открыть  там собственную
лабораторию и получать высочайшие гонорары за свою работу...
     Љак Я  уже сказал, в мой второй приезд  бабушка ‹айма жила в просторной
трехкомнатной  квартире  на  улице  Њейера  в  доме  пЯтьдесЯт  четыре.  ‚се
ближайшие  ее  родственники  умерли  или  жили  очень  далеко: кто в  других
городах, кто и вообще за границей, а потому навещали ее крайне редко.
     Џо  хозЯйству бабушке помогала  ‘ильвиЯ - симпатичнаЯ, стройнаЯ латышка
лет двадцати - двадцати трех. Џочему-то она сразу,  как  говоритсЯ, положила
глаз на менЯ, хотЯ Я до сих пор  удивлЯюсь, чем привлек  ее хоть  и развитый
физически, но  все  же юнец. ’ем не менее она откровенно заЯвила, что "хотет
спать длЯ менЯ", а Я не понЯл, о чем речь.
     Ќо уже  на второй день после моего приезда она все-таки затащила менЯ в
свою комнату, благо та была с моей дверь в дверь. ’омно постанываЯ скорее от
собственных ласк, чем  от  моих,  успокаивала менЯ по поводу  бабушки ‹аймы,
шепотом с чудовищным акцентом:
     -  Ќет боЯтьсЯ... Ќет боЯтьсЯ: ‹айма  силно спат... нет слышат... Џрошу
верит менЯ, ‚итасик... Њой силный...  Њой нежный ‚итасик... …ще!.. …ще!..  -
Ћна  с  таким  остервенением  подбрасывала  менЯ  над  собой,  что мне  было
непонЯтно, откуда берутсЯ силы у столь хрупкой женщины, а когда ее состоЯние
доходило до критической точки, она вдруг замирала на мгновение, потом из нее
выплескивалсЯ дикий вопль: "Ђ-а-а!!!" - который менЯ просто напугал в первый
раз настолько, что Я с испугом остановилсЯ и взглЯнул на нее.
     -  Ќет,  продолжи!  -  воскликнула  ‘ильвиЯ.  - „а!..  „а!..  Ѓыстро!..
Ѓыстро!.. Ђ-а-а!!!
     Љороче  говорЯ,  ‘ильвиЯ была настоЯщаЯ  умелица, а Я столь молод,  что
ночные  свиданиЯ с  ней  доставлЯли  мне  большое  удовольствие:  Я  приехал
погостить на неделю, а уехал лишь через три и нисколько не жалел об этом.
     …динственное,  о  чем Я жалею до  сих  пор,  так это о своей глупости и
беспечности, проЯвленных мною тогда. „ело в том, что бабушка ‹айма незадолго
до  моего  отъезда  в  Њоскву шепотом рассказала мне,  где она спрЯтала свой
дневник, который Я должен  буду  взЯть, когда она умрет. Ћна  заставила менЯ
несколько  раз  повторить,  что Я  и выполнил без  особой охоты  и, конечно,
ничего не  запомнил. Ђ  что,  если  в  ее  записЯх были рецепты  тех  вин  и
бальзамов, за которыми столько лет  охотились иностранцы? Ќе зрЯ  же бабушка
‹айма позвала менЯ к себе среди ночи, чтобы рассказать о том дневнике?..
     Ќо  теперь  уже никто  об этом  не  узнает,  если только  в памЯть  мне
неожиданно  не  вернутсЯ  слова, которые заставлЯла менЯ  повторЯть  бабушка
‹айма в ту далекую августовскую ночь...

     Џока Я жил в ђиге, мама с отцом и ‘анькой в Ћмске более года переезжали
от одних родственников к другим, все времЯ чувствуЯ, что "пора бы им и честь
знать". ќто длилось до  тех пор, пока нашей семье в конце концов не выделили
две  комнаты  в  трехкомнатной  квартире,  расположенной  на   первом  этаже
двухэтажного дома.  ЊенЯ привезли в Ћмск незадолго до  нашего вселениЯ в эту
квартиру.
     ‚  третьей  комнате проживал  одинокий  молодой  парень  лет  тридцати,
который  работал  инженером  на омском  заводе  имени Ѓаранова.  ‡вали парнЯ
достаточно редким именем - ќдик. ‚ те времена понЯтие "сосед" было не совсем
таким, как  сейчас,  и ќдик носил вполне понЯтное  тогда звание квартиранта.
ќто был очень  начитанный, интеллигентный,  но весьма тихий парень, и только
этим он мне и запомнилсЯ. Џрожили мы вместе с ним  года  три, никак не более
того.
     €з всех  впечатлений за годы проживаниЯ в этой квартире самыми сильными
были те, что запомнились в  самом  начале. Џрежде всего день, когда мы  туда
переехали. Њебели, естественно, у нас никакой не было, и все легло на плечи,
точнее сказать, на руки  отца.  Џомню,  как  из  свежевыструганных  досок он
соорудил то ли люльку