милосердиЯ необыкновенно чарующим своей
прелестью высшей духовной красоты.
     ‚ ‘евастополе не знали, кто она и откуда.
     Ћб этом сестра милосердиЯ не рассказывала.
     ‡нали и благословлЯли раненые только "милосердную" Ћльгу.
     Ћдному  Ќахимову,   к   которому  она   Явилась  вскоре  после   первой
бомбардировки с  просьбой разрешить ей  ходить за ранеными,  приезжаЯ должна
была сообщить,  что она кнЯжна Ћльга ‚ладимировна ‡аречнаЯ,  и поЯснить, что
дочь того известного богача и  опального сановника ‡аречного,  который живет
теперь за границей.
     € кнЯжна попросила Ќахимова оставить в секрете об ее звании.
     - Џусть длЯ всех Я буду сестра Ћльга и, если нужно, просто ‡аречнаЯ!
     Ќахимов,  сам не знавший и не терпевший тщеславиЯ,  молча,  но с особым
уважением пожал руку кнЯжне, добровольно приехавшей в ‘евастополь на тЯжелый
подвиг, и, разумеетсЯ, исполнил обе ее просьбы.
     - Ђ Я знал,  барынЯ,  что вы придете! - возбужденно-радостно воскликнул
Њаркушка.
     - Ђ почему, Њаркуша?
     - Ћбещали... € вы...
     Њаркушка внезапно оборвал речь.
     - —то  ж  замолчал?..  Ќу,  какаЯ по-твоему?  -  с  вызывающей добротой
спросила сестра Ћльга.
     € она почувствовала себЯ в особенно хорошем настроении здесь, на берегу
морЯ,  с  Њаркушкой и  Ѓугаем,  неожиданно ставшими близкими,  хотЯ и такими
далекими по  своему положению,  такими грЯзными и  плохо  одетыми и  такими,
казалось ей, мужественными и хорошими.
     - € скажу,  коли хотите! - самолюбиво вспыхиваЯ, ответил Њаркушка. - ‚ы
не таковскаЯ, чтоб объегорить.
     - ’о есть не исполнить обещаниЯ?
     - Ќу да...  Ћбыкновенно: объегорить или поддедюлить! - деловито поЯснил
Њаркушка, видимо щеголЯЯ своим уменьем распорЯжатьсЯ глаголами.
     - ‘пасибо... €шь ведь ты какой доверчивый, Њаркуша.
     Ќо  эта  искреннЯЯ хвала  Њаркушки  вдруг,  казалось,  напомнила сестре
милосердиЯ что-нибудь невеселое,  потому что  она с  грустной раздумчивостью
промолвила:
     - Ќе очень-то хвали, Њаркуша...
     - Ќешто объегориваете?
     - ‘лучалось, и мне приходилось лгать...
     €,   снова  отдаваЯсь  хорошему  настроению,   именно  благодарЯ  этому
жизнерадостному,   впечатлительному   мальчику,   сестра   Ћльга   заботливо
проговорила:
     - „а что вы стоите...  € без шапок...  …ще напечет солнцем.  ‘адитесь и
наденьте их.
     Ћни надели свои измызганные матросские фуражки.
     Ќо Ѓугай не садилсЯ и сказал, кивнув головой на Њаркушку:
     - Ћчень обнадежен был, что вы придете... „ожидал вас...
     €, спохватившись, прибавил:
     - Ђ  Я,  старый  дурак,  и  не  предложил барыне прокатитьсЯ...  Џогода
форменнаЯ.  Њожет,  на ‘еверную угодно,  в  ѓолландию{137},  а  то в “шакову
балку... Џожалуйте, барынЯ! ‘о всем удовольствием прокатим и... не требуетсЯ
платить... ЊилосерднаЯ... —ертенок Њаркушка! Џроси барыню...
     - ‹овко прокатим... Џередохнете от своей службы, добраЯ барынЯ.
     Љак  благодарно улыбалось  лицо  бледной  женщины!  Љак  заманчиво было
предложение старика Яличника, поддержанное симпатичным маленьким рулевым!
     “тро выдалось бесподобное.
     Њоре так  и  манило и  своей чарующей таинственной красотой затишьЯ,  и
ласковым шепотом лениво набегающего прибоЯ,  и  нежными,  как  тихие вздохи,
ритмическими переливами замлевшей синевы вод.
     Ћно дышало бодрЯщей свежестью и каким-то особым ароматом морской травы.
‘олнце так нежно грело с бирюзовой и, казалось, улыбающейсЯ выси.
     Ђ утомленной бледной сестре и ее исстрадавшейсЯ из-за людских страданий
душе так хочетсЯ хоть короткого отдыха, хочетсЯ быть хоть чуть-чуть подальше
от несмолкаемого грохота орудий и шипеньЯ и свиста бомб и Ядер, так до тоски
хочетсЯ  полной  грудью  надышатьсЯ чудным  воздухом морЯ  после  спертого и
смрадного воздуха палаты.
     Ќо там,  в госпитале,  страданиЯ.  ’ам люди ждут от нее слова, взглЯда,
даже мановениЯ участьЯ...
     € сестра говорит:
     - ‘пасибо,  милые...  •отелось бы  прокатитьсЯ,  но  не  могу...  —ерез
четверть часа мне на дежурство...  Ќо как-нибудь Я  поеду с  вами...  Ђ  ты,
Њаркуша,  отчего менЯ ждал?..  €ли надумал уехать отсюда?..  ’олько скажи. џ
отправлю тебЯ в приют или в школу...
     Њаркушка снова энергично замахал головой.
     - Ћн,  барынЯ,  насчет книжки хотел вас спросить, - осторожно промолвил
Ѓугай. - Ћн у менЯ башковатый... ‘ам по складам умеет... ‚от он у менЯ какой
Њаркушка...  € спасибо вам, барынЯ, он в задор вошел... •очет сам выучитьсЯ.
’ак  где  нам  такую  книжку  достать?   Ђ  мы  деньги  заплатим...  ‘колько
потребуетсЯ...
     ‘естра Ћльга обрадовалась.
     - Ђй да молодец, Њаркуша!..
     - ’олько достаньте книжку, а Я выучусь.
     ‘естра  обещала  через  несколько  дней  достать  азбуку  и   склады  и
предложила Њаркушке заходить к  ней на  квартиру на  четверть часа по утрам.
Ћна ему поможет.
     Ќо Њаркушка деликатно отказалсЯ.  Ћн и сам может,  и знакомый писарек в
случае чего покажет.
     - Ђ забежать - забегу... € на Ялике прокатим вас, добраЯ барынЯ. ’олько
прикажите.
     ‘естра  Ћльга  еще  несколько  минут  проговорила  с  Њаркушкой  и  его
пестуном,  узнала,  где  они  живут,  обещала заходить на  пристань и  звала
Њаркушку к себе.
     - Ѓуду угощать тебЯ чаем с вареньем.
     —ерез три днЯ Ћльга ‚ладимировна принесла Њаркушке азбуку.
     Ћн стал заниматьсЯ с  необыкновенным усердием.  ‚ыкрикивал склады и  на
Ялике и дома.


        II

     Ќаступили холода.  Ћсобенно холодны  были  ночи.  —асто  дули  жестокие
норд-осты.
     ЌеприЯтельские батареи подвигались все ближе и ближе,  и неприЯтельские
траншеи были в очень близком расстоЯнии от наших.
     Ѓомбардировка не  прерывалась.  ‡ащитники умирали и  от  снарЯдов и  от
болезней...   ѓоворили,  что  Њеншикова  сменЯт  и  на  его  место  назначат
ѓорчакова.
     - Ћн поправит дело!  -  говорили многие севастопольцы, которым хотелось
верить.
     - Ћн разобьет французов и прогонит их домой... Ќе суйсЯ!
     Ќо пока Њеншикова не сменЯли,  он не воспользовалсЯ скверным положением
союзников во  времЯ холодов поздней осени.  ЏодкреплениЯ еще не  прибыли,  и
войско неприЯтелЯ значительно уменьшилось благодарЯ болезнЯм. ‡апасы, одежда
и помещениЯ их были едва ли лучше наших.
     Џо словам перебежчиков,  положение союзников в  это времЯ было такое же
тЯжкое,  как и наше.  †или солдаты в палатках.  Ѓараки еще не были устроены.
ђавнодушие союзных главнокомандующих к  нуждам армии,  пожалуй,  походило на
равнодушие кнЯзЯ Њеншикова.
     "…сли крушение армии,  -  писал корреспондент англичанин в  "Times",  -
честь  страны и  положение английского государства должны быть  спасены,  то
необходимо  бросить  за   борт  все  уважениЯ  личной  дружбы,   официальной
щекотливости и  придворного прислужничества и  поставить во главе управлениЯ
опытность, дарование, энергию и достоинство даже в самой суровой и грубой их
форме.  Ќет интересов выше общего интереса, потому что с падением последнего
все рушитсЯ. €так, нет возможных причин и извинений против немедленной смены
начальников,  оказавшихсЯ  недостойными  исполнЯть  обЯзанности,  к  которым
призвали их  протекциЯ,  старшинство и  ошибочные воззрениЯ.  Ќе  стыдно длЯ
человека  не  обладать  гением  ‚еллингтона{139},  но  со  стороны  военного
министра преступно позволЯть офицеру,  хотЯ один день, братьсЯ за исполнение
обЯзанностей, забвение которых довело великую армию до гибели".
     "‚ настоЯщую минуту,  -  писал другой английский корреспондент, - дождь
идет как  из  ведра,  небо черно как  чернила,  ветер воет над колеблющимисЯ
палатками,  траншеи превратились в  каналы,  в палатках вода иногда стоит на
целый фут,  у  наших солдат нет  ни  теплой,  ни  непромокаемой одежды,  они
проводЯт по  двенадцати часов в  траншеЯх,  подвержены всем бедствиЯм зимней
кампании;  между тем нет,  кажетсЯ,  ни души,  котораЯ позаботилась бы об их
удобствах,  или даже о сохранении их жизни.  ‘амый жалкий нищий, бродЯщий по
лондонским  улицам,   ведет  роскошную  жизнь  в   сравнении  с  британскими
солдатами, которые жертвуют здесь своею жизнью".
     Џо  словам историка "‘евастопольской обороны",  "с  каждым днем  лагерь
союзников все более и более погружалсЯ в грЯзь;  палатки не держались против
ветра и  дождей.  Љаждый помышлЯл о том,  как бы выстроить себе пристанище и
устроитьсЯ в  нем удобнее.  Ќо  это удалось весьма немногим;  большинство же
вставало и ложилось посреди грЯзи, ила и сора и часто не просыпалось, потому
что сырость и холод были нестерпимы".
     Ќе имеЯ теплой одежды и  порЯдочного жильЯ,  союзники к тому же терпели
недостаток в  пище и  топливе.  ‚  течение многих дней они  довольствовались
корабельными сухарЯми,  очень дурною водою и  сушеным мЯсом,  но последним в
весьма малом количестве.  "€схудалые лица,  небритые бороды,  всевозможные и
всецветные одежды,  покрытые недельною грЯзью,  ежедневно возобновлЯемою,  -
таков наш вид,  столь же  жалкий,  как и  новый",  -  писал один французский
офицер.
     ”ранцузы не имели топлива и длЯ согреваниЯ употреблЯли все,  что только
способно было гореть;  корни деревьев,  не исключаЯ винограда, и все остатки
исчезнувшей растительности шли на дрова, если только попадались под руку.
     ‘нег длЯ союзников был настоЯщим бедствием.
     Ћ бедственном положении союзников сообщали и перебежчики,  но - главное
- корреспонденты,  бывшие при  неприЯтельских армиЯх,  и  газеты -  особенно
английские -  не  стеснЯлись знакомить публику с  правдой,  как она ни  была
ужасна.
     €  кнЯзь Њеншиков знал все это.  € в Џетербурге благодарЯ газетам знали
об армии союзников едва ли не более, чем о нашей.
     …сли Њеншиков, потерЯвший сражение при …впатории, показал в донесении к
государю убитых триста человек, тогда как в действительности их было семьсот
семьдесЯт,   то  не  мудрено,   что  подчиненные  относились  к  правде  еще
бесцеремонней, тем более что в те времена она далеко не была удобной.
     ‘оюзники  благословлЯли  бездействие  нашей   армии  осенью  и   зимой,
благодарЯ чему они могли дождатьсЯ подкреплений и весны.
     - Ќаши главнокомандующие умны,  -  острили французы,  -  а  русские еще
умнее!
     ‚ Џетербурге нетерпеливо ожидали известий о наступлении.
     - „оложите кнЯзю ѓорчакову, - говорил кнЯзь Њеншиков, отправлЯЯ в южную
армию ‘толыпина,  -  что Я  не решаюсь атаковать неприЯтелЯ с нашею пехотою,
котораЯ получает в год только по два боевых патрона, и с кавалерией, котораЯ
после сражениЯ при Џолтаве{141} не сделала ни одной порЯдочной атаки.
     ‘евастопольцы,  не понимавшие поведениЯ нашего главнокомандующего в эти
два месЯца, едко подсмеивались над ним и его штабом:
     - „ва месЯца почти совершенное бездействие.  Џо три раза в день набожно
смотрЯт на термометр и молЯтсЯ норд-осту!
     Њатросы,  ожидаЯ смерти на своих бастионах,  повторЯли "выдумку" одного
товарища:
     - •отел,  братцы мои, господь наказать за наши беззакониЯ чумой. Ћднако
показалось мало. „ай Я вместо чумы накажу ‘евастополь Њенщиком.
     ‚  это  времЯ Њеншиков всЯкий намек на  возможность атаки считал личным
оскорблением и жаловалсЯ,  что фельдмаршал Џаскевич{141} чернит его в глазах
государЯ.


        ѓ‹Ђ‚Ђ XII


        I

     ‚ одно ноЯбрьское воскресенье погода была отчаЯннаЯ.
     Ќорд-ост дышал ледЯным дыханием и крепчал. Љ концу днЯ он ревел.
     ђевела и бухта.
     ‚олны поднимались в  каком-то  бешенстве и  Яростно разбивались одна  о
другую.  ‘едые гребни рассыпались алмазной пылью.  …е  подхватывал ветер,  и
бушующаЯ бухта была подернута точно мглой.
     Ќечего и  говорить,  что Ялики не могли ходить.  џличники вытащили свои
шлюпки на берег и разошлись по домам.
     Ѓугай  и  Њаркушка,  оба  в  полушубках,  с  обмотанными шарфами шеЯми,
все-таки очень зазЯбли на  ледЯном ветре.  Ћсобенно холодно было ногам.  Ћни
быстро направились домой и  скоро вошли в  свою маленькую комнату в  домишке
близ рынка,  против Ђртиллерийской бухты.  „омишко этот принадлежал солдатке
Ѓондаренко, жене крепостного артиллериста, служившего на одном из приморских
фортов.
     ‚  комнате  было  тепло.  ‘олдатка  догадалась вытопить печь.  ‘ожители
обогревались, испытываЯ физическое удовольствие тепла.
     - ‘лавно! - воскликнул Њаркушка.
     - ’о-то, брат, тепло!
     "Ђ на баксионах не тепло!" - подумал Ѓугай, но промолчал.
     ‘коро  крепкаЯ,  приземистаЯ чернЯваЯ солдатка,  которую Ѓугай  называл
"€вановной",  принесла разогретый борщ  и  кусок  баранины и,  между прочим,
рассказала,  что  утром  совсем близко залетела шальнаЯ бомба  и  убила двух
мальчиков.
     Ѓугай  выпил  сегоднЯ за  ужином более  своих обычных двух  стаканчиков
водки.
     - Џраздник и видишь,  Њаркушка,  какаЯ собака - погода! ’ак чтоб ног не
ломило!  - проговорил Ѓугай, словно бы считаЯ нужным объЯснить Њаркушке свои
соображениЯ,   заставившие  его  выпить  полштоф.  Џоднес  он  два  раза  по
стаканчику €вановне.
     - ‘  праздником,  €вановна!  € будьте здоровы!  Ђ борщ и барашек у вас,
€вановна, форменные. ЌастоЯщий хохлацкий борщ!
     - Ќа то Я и хохлушка. ‘ праздником!
     Џосле ужина напились чаю и зажгли сальную свечку.
     ’огда Њаркушка достал из-за пазухи свою довольно захватанную и  грЯзную
книжку, подсел к Ѓугаю и значительно произнес:
     - •отите послушать книжку, дЯденька?
     - ЋпЯть заскулишь рцы, мрцы... бра-вра? - промолвил старик, усмехаЯсь.
     - џ по-настоЯщему, дЯденька...
     - —то ж... Џопытай! - недоверчиво сказал Ѓугай.
     ‡атЯгиваЯ слоги  и  повторЯЯ  слова  с  серьезным видом  напрЯженного и
нахмуренного лица, словно бы одолевавшего необыкновенно трудные препЯтствиЯ,
читаЯ по-книжному и  несколько монотонно-торжественно,  не  менЯЯ интонации,
Њаркушка читал крошечный рассказик о великодушном льве.
     Ѓугай, казалось, не верил ушам.
     Ћн  пришел  в  восторженное изумление.  Ќесомненно,  Њаркушка читал  по
книжке  про  льва.  Њаркушка ЯвлЯлсЯ в  глазах  ЃугаЯ  более  необыкновенным
мальчиком,  чем лев,  про которого так же напрЯженно слушал,  как напрЯженно
Њаркушка читал.
     Љогда  Њаркушка наконец кончил и  поднЯл глаза на  старика,  ожидаЯ его
приговора,  Ѓугай  глЯдел  на  мальчика точно  на  героЯ,  свершившего нечто
необыкновенное.
     ‘ловно бы еще не освободившийсЯ от чар Њаркушки и,  пожалуй,  отчасти и
от  чар  полштофа,  почти умиленный,  Ѓугай в  первую минуту,  казалось,  не
находил слов.
     € наконец воскликнул:
     - Ќу и башка. „о чего дошел!
     - €  все можно понЯть,  дЯденька?  -  необыкновенно довольный,  спросил
Њаркушка.
     - —его еще лучше?.. ‘лушать лестно.
     - ’ак Я, дЯденька, непременно буду вам читать в книжку...
     - ‘пасибо, мой умник... Ќо только не тЯжело ли читать по книжке? Њожет,
ушам  больно  или  брюхо,  что  ли,  болит?  -  участливо осведомилсЯ Ѓугай,
заметивший, какие гримасы выделывал Њаркушка при чтении.
     Њаркушка рассмеЯлсЯ.  Ћн  сказал,  что ничего не  болит и  будет читать
дЯденьке.
     Ѓугай  уж  не  сомневалсЯ,  что  такому  башковатому мальчику предстоит
большаЯ перемена жизни.  ’олько выучитсЯ еще писать да  пойдет в  обучение -
так покажет!.. •оть в генералы выйдет, ежели захочет по военной части.
     Ќо  пока  Ѓугаю хотелось угостить будущего генерала "детским припасом",
как  называл старик  все  сладкое,  и  выпить еще  стаканчик-другой по  тому
случаю, что Њаркушка сам выучилсЯ понимать по книжке.
     € Ѓугай надел полушубок и исчез.
     Њинут  через  десЯть он  уже  выложил перед  Њаркушкой горку миндальных
прЯников, а перед собой поставил полштоф водки и две рюмки, было убранные.
     ‚ ту же минуту вошла и €вановна. Ѓугай ей поднес и спросил:
     - ‘кажи,   €вановна,   видала  ты  такого  башковатого  мальчишку,  как
Њаркушка?..
     €вановна охотно ответила, что не видала.
     € Ѓугай поднес ей другой стаканчик.
     ‘коро Њаркушка прикончил прЯники.  €  он  и  Ѓугай,  оба довольные друг
другом, нашли, что пора спать.
     Џрошла неделЯ, и сестра милосердиЯ зашла проведать Њаркушку.
     Ѓугай тотчас же рассказал, что нынче Њаркушка обученный и читает ему по
книжке.
     - Ќу-ка, прочти милосердной.
     Њаркушка прочел.  ‘естра Ћльга  похвалила мальчика и  обещала дать  ему
новую книжку, прописи и бумаги.
     "ђешительно,  надо  занЯтьсЯ Њаркушей!"  -  думала  она,  взглЯдываЯ на
мальчика,  и,  разумеетсЯ,  и не думала, что скоро уж ей не придетсЯ никем и
ничем заниматьсЯ.
     Ћна видимо худела и покашливала.  ‡аметили это Ѓугай и Њаркушка,  и оба
советовали ей передохнуть.
     - ‚ свое место поехали бы, милосерднаЯ! - сказал Ѓугай.
     - ѓде ваше место? - спросил Њаркушка.
     - „алеко,  милый!..  € Я никуда не поеду отсюда! - спокойно, решительно
ответила она.
     € прибавила:
     - Ђ разве, Њаркуша, тебе кажетсЯ, что Я так больна?
     - „юже похудали,  милаЯ барынЯ... ‚роде как покойнаЯ мамка, когда хворь
на нее напала.
     - џ не больнаЯ... џ поправлюсь! - промолвила сестра и улыбнулась.
     Ќо в этой ласковой улыбке было что-то бесконечно тоскливое.


        II

     ЉнЯзь  Њеншиков  болел.   €спытывавший  и   нравственные  и  физические
страданиЯ,  он  большую часть времени лежал в  постели,  не  мог  заниматьсЯ
делами и никого не принимал к себе.
     ЂрмиЯ была без главнокомандующего.
     Ќаконец в феврале Њеншиков просил о немедленном увольнении его.
     Ќе  выждавши  нового,  он  сдал  в  один  день  командование начальнику
севастопольского гарнизона генералу барону ‘акену{145} и уехал в ‘имферополь
брать ванны.
     Џросьба Њеншикова уже была предупреждена.
     „о  получениЯ ее  император Ќиколай,  уже больной,  за два днЯ до своей
смерти,  велел  наследнику Ђлександру Ќиколаевичу написать своему любимцу об
увольнении,  ссылаЯсь на  болезнь главнокомандующего,  о  которой он  не раз
доводил до  сведениЯ государЯ через  разных лиц,  приезжавших с  донесениЯми
кнЯзЯ.
     ЌикакаЯ награда не сопровождала любезного по форме рескрипта{145}.
     Ћдновременно   по   приказанию   государЯ   наследник   написал   кнЯзю
Њ.„.ѓорчакову о назначении его главнокомандующим крымской армии.


        III

     ‚ первое времЯ многие обрадовались новому главнокомандующему.
     "Ћн привел с собой свежие войска,  -  писал один из участников войны, -
обширную власть и неограниченные средства,  а главное -  поднЯл нравственный
дух  войск.  ‚се надеЯлись,  что он  начнет смелые наступательные действиЯ и
сделает блистательный переворот кампании".
     ‚вел в такое заблуждение главнокомандующий.
     ‘ам по характеру далеко не решительный, писавший военному министру, что
край  истощен и  что  продовольствие,  одежда,  госпитали и  пути  сообщениЯ
невозможны,  кнЯзь  ѓорчаков еще  с  самого приезда не  верил в  возможность
успеха.
     Ќо в приказе по армии, между прочим, писал:
     "‘амое трудное длЯ вас времЯ миновалось:  пути восстановлЯютсЯ, подвозы
всЯкого рода запасов идут безостановочно,  и сильные подкреплениЯ,  к вам на
помощь направленные, сближаютсЯ".
     € приказ оканчивалсЯ упованием главнокомандующего на то, что "вскоре, с
божией помощью,  конечный успех  увенчает наши  усилиЯ и  что  мы  оправдаем
ожиданиЯ нашего государЯ и ђоссии".
     Џрошел месЯц, и радость так же скоро исчезла, как и Явилась.
     Џодходили постепенно и  подкреплениЯ,  но  ежедневнаЯ потерЯ  людей  на
бастионах была так велика, что надо было пополнЯть гарнизон. ѓорчаков просил
больших  подкреплений,   но  вначале  получить  их  не  мог.   Ђ  неприЯтель
усиливалсЯ.  Џосле взЯтиЯ наших передовых редутов,  обращенных неприЯтелем в
свои,  -  бомбардировки  наносили  сильный  вред  бастионам,  убивали  массу
защитников и уже обращали ‘евастополь в развалины.
     ѓорчаков не  раз подумывал оставить ‘евастополь,  но не решалсЯ на этот
поступок без разрешениЯ,  тем более что и  по военным законам можно оставить
крепость только по отбитии трех штурмов.
     €мператор  Ђлександр  Ќиколаевич  разрешил  только  в   крайнем  случае
заключить  капитулЯцию,  но  ни  в  каком  случае  не  соглашатьсЯ на  сдачу
гарнизона.
     "ќта  мера  крайнЯЯ и  которую Я  бы  желал избегнуть",  -  прибавлЯл в
рескрипте государь.
     € ѓорчаков снова колебалсЯ.
     - ‚идали вы подлость? - спросил однажды Ќахимов у одного сослуживца.
     ’от не понимал, о какой подлости говорил Ќахимов.
     - ‚идали ли вы подлость? ђазве не видели, что готовЯт мост через бухту?
     Ќахимов  не  мог  допустить  мысли  об  оставлении ‘евастополЯ.  Ћн  не
сомневалсЯ, что надо только умереть, защищаЯ его.
     ЉнЯзь  ѓорчаков,   совершенно  справедливо  считавший  свое   положение
отчаЯнным,  тем не менее откладывал свою мысль оставить город,  отбивавшийсЯ
уже девЯть месЯцев. Ћн понимал, каким нареканиЯм подвергнетсЯ его репутациЯ,
если он оставит ‘евастополь,  не отбив хотЯ одного штурма.  Ќо в то же времЯ
сознавал,  что, упорствуЯ в дальнейшей защите города, все равно обреченного,
он потерЯет и армию. ’олько "мир, чума или холера могут мне помочь", - писал
он военному министру.
     Ќо  несколько позже,  когда  приближались подкреплениЯ,  кнЯзь ѓорчаков
говорил*:
     ______________
     * "€сториЯ ‘евастопольской обороны", т. III, с. 244.

     "џ  все  еще  не  могу  решитьсЯ  оставить ‘евастополь.  Џри  настоЯщем
положении дел,  мне кажетсЯ,  следует попытать счастие в отбитии штурма.  Ќо
если  неприЯтель,   вместо  того  чтобы  штурмовать,  возобновит  ужасное  и
продолжительное бомбардирование,  Я  буду вынужден отдать ему город,  ибо он
истолчет,  как в  ступке,  не  только настоЯщий гарнизон,  но  и  всю армию.
Џредыдущее  бомбардирование  доказывает  это.  Џополнив  необходимые  потери
новыми полками,  Я кончу тем,  что город возьмут приступом, и тогда мне не с
чем будет держатьсЯ в поле".
     €  ѓорчаков в  своем донесении государю писал,  что  "не  только нельзЯ
надеЯтьсЯ на какой-либо успех, но даже можно опасатьсЯ больших неудач".
     Ќо вскоре успех обнадежил защитников.
     Џервый штурм был отбит.
     ‚ числе защитников на четвертом бастионе был и Њаркушка.
     ‡имой и весной он и не думал быть там. Џо-прежнему он был неразлучен со
своим другом, пестуном и поклонником, вместе перевозил пассажиров, беседовал
о  войне,  о новом главнокомандующем (и Ѓугай и Њаркушка находили,  что он в
очках не имеет "надежного вида" и похож на филина), вместе коротали вечера в
новой  квартире на  ‘еверной стороне,  после того  как  домишко солдатки был
разрушен бомбой.  €  Њаркушка читал Ѓугаю книжки и  однажды даже  поднес ему
письмо.
     Ѓугай не знал,  что оно было написано довольно смелыми каракулЯми и  со
смелой  орфографией,  но  рассматривал  его  с  необыкновенным  почтением  и
предрекал Њаркушке "вытти в  генералы".  €  совсем умилилсЯ,  когда Њаркушка
прочитал ему:
     "„Яденька Ѓугай. џ никогда не оставлю тебЯ!"
     Ќо   на   второй  же   день  пасхи,   когда  началась  одна  из  адских
бомбардировок,  Ѓугай  оставил  Њаркушку  навсегда,  убитый  осколком  около
госпиталЯ в морском клубе, куда ходил справитьсЯ о "милосердной".
     ’ам Њаркушка увидал убитого ЃугаЯ и узнал,  что "добраЯ барынЯ" на днЯх
умерла.
     Њаркушка осталсЯ совсем одиноким.


        ѓ‹Ђ‚Ђ XIII


        I

     ‚ этот день обезумевший от горЯ Њаркушка не отходил от покойного ЃугаЯ.
     Њаркушка заглЯдывал в строго-вдумчивое мертвое лицо друга и пестуна и о
чем-то шептал, что-то обещал ему. Ћн то плакал, то ругал "француза" и грозил
ему. € тогда заплаканные глаза мальчика зажигались огоньком.
     Њаркушка видел, как ЃугаЯ отнесли на баркас, полный другими мертвецами.
Ћн тоже сел на баркас и смотрел, как ЃугаЯ вместе с многими убитыми зарыли в
братской  могиле  на  ‘еверной  стороне,  после  короткого  отпеваниЯ старым
батюшкой.
     Џосле  этого  Њаркушка  с  озлобленным  и  вызывающим  лицом  мальчика,
принЯвшего,  казалось,  какое-то  важное  решение,  пошел  быстрыми шагами к
пристани.
     ’ем   временем   несколько  Яличников  -   большей   частью   отставные
матросы-старики - в ожидании пассажиров решали судьбу Њаркушки, которого все
любили и жалели.
     ђешили, что надо приютить и не обижать мальчонку, чтобы ему было так же
хорошо,  как и у ЃугаЯ.  Ќедаром же Њаркушка был привержен, как собачонка...
ђешили, что надо присмотреть и за имуществом ЃугаЯ, оставленным Њаркушке.
     - Ђ вот и Њаркушка! - воскликнул кто-то.
     Ќо  прежде  чем  объЯвить  ему  о  своем  решении,  Яличники  накормили
Њаркушку,  и  затем уже  седой как лунь старик,  в  шлюпке которого Њаркушка
пообедал тем, что надавали ему Яличники, сказал:
     - Ќикто  как  бог,  Њаркушка.  Ђ  ты  при  нас  останешьсЯ.  ‚  рулевых
останешьсЯ!
     - Ќе бойсь, никто не обидит.
     - ‚сЯкий Яличник возьмет такого рулевого!
     - „Яденька! - начал было Њаркушка.
     Ќо седой как лунь Яличник строго остановил Њаркушку:
     - ‘перва слухай,  что люди говорЯт!  Ќа  то ты вроде корабельного юнги!
Џосле обскажешь, Њаркушка!
     € с разных сторон говорили Њаркушке:
     - ‡а тебЯ богу ответим, Њаркушка! Џотому вовсе ты сирота!
     - Ќе  пропьем!  -  засмеЯлсЯ кто-то  из "дЯденек",  особенно склонный к
пропиванию вещей, когда не было денег.
     - џлик твой вроде в ренду сдадим, за правильную цену.
     - „еньги твои сбережем.
     - € ЃугаЯ вещи, которые тебе не нужны, продадим!
     - Ђ платье его носи на здоровье... ’олько укоротить маленько!
     - Ђ тебЯ, Њаркушку, разыграем. —тоб никому не было обидно!
     - Ќабросаем в  шапку по меченой уключине.  —ью вытЯнешь -  к  тому и  в
подручные!
     - Џоложим жалованье. ”атеру и харч... Ђ водки не будет, Њаркушка!
     Љогда  все  эти  грубоватые  и  сочувственные слова  смолкли,  Њаркушка
взволнованно проговорил:
     - ‘пасибо, добрые дЯденьки!.. Ќо только не останусь в рулевых!
     ‘лова Њаркушки удивили старых Яличников.
     Ќесколько секунд длилось молчание.
     € наконец раздались голоса:
     - “йдешь, значит, из ‘евастополЯ, Њаркушка?
     - ќто ты  надумал с  рассудком,  Њаркушка!..  Ќедолга -  здесь и  убьют
мальчонку!
     ‚се обещали обрЯдить Њаркушку как следует.
     џлик его продадут,  и будет сирота с карбованцами.  Љарбованцы обменЯют
на бумажки,  зашьют в трЯпицу и повесЯт на грудь,  а на руки на рубль мелких
денег дадут. € парусинную котомку справЯт. € сапоги купЯт.
     - Ћдним словом, хоть до самого Џетербурга иди, Њаркушка!
     Ћднако  все  советовали  так  далеко  не  ходить,  чтоб  быть  ближе  к
‘евастополю.
     €  многие посылали в  ‘имферополь,  Џерекоп и Ѓериславль.  “ одного жил
брат при месте;  у  другого сестра замужем за лавочником;  у третьего внук в
кучерах. ‚се охотно помогут такому башковатому мальчонке поступить на место.
     Ќе  желаЯ  обижать "дедушку" -  того  самого  старика,  который уж  раз
остановил  Њаркушку,   -   мальчик  нетерпеливо  слушал  и,  когда  Яличники
замолчали, обиженно и негодующе воскликнул:
     - €з ‘евастополЯ не уйду...
     ‚се посмотрели на Њаркушку.
     - Људа ж ты денешьсЯ, Њаркушка? - спросил "дедушка".
     - Ќа баксион пойду!
     - “бьют там тебЯ, чертенка!
     - € пусть! ‡ато и Я француза убью...
     - Џальцем, что ли?
     - Ќе бойсь, найду чем...
     Ќапрасно Яличники и отсоветовали и подсмеивались над Њаркушкой.
     Ћн решительно сказал, что пойдет на "баксион".
     - ’ак и пустЯт мальчонку на расстрел!
     - ЏустЯт!  Ћдин мальчик из  мортирки на баксионе во французов палит.  €
есть мальчики,  которые защищают ‘евастополь!{150} џ  за  тЯтьку и  дЯденьку
ЃугаЯ,  может,  десЯть  французов  убью!  -  прибавил  возбужденно Њаркушка,
сверкаЯ глазами.
     - Ћбезумел ты,  Њаркушка!  -  протЯнул "дедушка". - …сли, бог даст, жив
сегоднЯ останешьсЯ и  одумаешьсЯ на  баксионе,  -  вечером же  вали ко  мне,
Њаркушка! џ на Ќиколаевской батарее.
     Њаркушка молчал.
     Ћн не сомневалсЯ, что не придет к "дедушке".
     Њаркушка,  еще не переживший остроты горЯ,  не забыл,  что обезумев при
виде  убитого  ЃугаЯ,  дал  покойнику слово  отомстить за  него  и  за  отца
проклЯтому "французу", который убивает столько людей.
     Џодходили пассажиры. Ќесколько человек село в шлюпку "дедушки".
     Њаркушка по привычке сел на руль.  "„едушка" перекрестилсЯ, поплевал на
мозолистые ладони и загреб.
     „ень был прелестный.  ’епло и мертвый штиль.  ‘олнце не жарило.  ‘тоЯла
чуднаЯ крымскаЯ весна.
     - ‘паси  тебЯ  господь,   отчаЯнного,  -  строго  и  вдумчиво  протЯнул
"дедушка", когда шлюпка пристала к ‘евастополю.
     ‘ этими словами Яличник перекрестилсЯ и перекрестил Њаркушку, словно бы
благословлЯл этого отчаЯнного мальчика на глупый поступок,  который все-таки
тронул старика.
     €, пожимаЯ руку мальчика, прибавил:
     - Њне вот пора умирать,  а тебе,  дураку,  надо жить!..  ЋставайсЯ. ‚се
равно скоро ‘евастополю конец!


        II

     Њаркушка побежал по улицам ‘евастополЯ, мимо домов, пронизанных Ядрами,
с  заколоченными окнами.  —ем  дальше шел  Њаркушка,  тем более было пустых,
разрушенных домов и развалин.
     “лицы были пусты. ’олько, прижимаЯсь к стенам, проходили солдаты. —асто
встречались носилки  с  ранеными.  €зредка пробирались бабы,  направлЯЯсь на
бастионы  к  мужьЯм.  Џалисадники зеленели,  и  акации  расцветали.  Џрирода
радовалась,  ликовала весна. Ќо люди были сосредоточенней и сердитей по мере
приближениЯ к оборонительной линии.
     ‚от и  театр в  развалинах и  за  ним прежний бульвар с  свежей зеленью
немногих  оставшихсЯ деревьев.  ‡еленели  уцелевшие кустарники,  поднималась
роскошнаЯ трава.
     ‡десь же,  как пчелки,  повизгивали тысЯчи пуль и  шлепались на  землю.
‘вистели Ядра и  разрывались бомбы.  Ќикого не  было видно.  ‚се,  шедшие на
бастионы,  шли траншейками,  вившимисЯ зигзагами вокруг. Ќо Њаркушка не знал
или забыл их и  летел как стрела прЯмиком по "ѓрибку",  испуганный и в то же
времЯ обрадованный, что бежит на четвертый бастион и убьет француза.
     Њаркушка,  казалось,  и не понимал, какой опасности подвергалсЯ он, и в
возбужденной голове  его  проносились  мысли  и  о  том,  как  он  "победит"
француза,  и  о  том,  что  он  совершит какой-нибудь  подвиг  и  ему  дадут
георгиевский крест.  € он вдруг замирал от страха и прилегал на землю, жмурЯ
глаза и повторЯЯ "Ћтче наш", единственную молитву, которую знал, когда бомба
вертелась, шипЯ горевшей трубкой, почти рЯдом с ним.
     €  снова  вскакивал,  и  летел,  и,  наконец,  задыхавшийсЯ прибежал на
четвертый бастион.
     ’ам  стоЯл рев  от  выстрелов и  все  было застлано дымом.  ’о  и  дело
откатывались и  зарЯжались орудиЯ.  Ќа бастион сыпались Ядра и  пули.  Њолча
стоЯли у орудий матросы. ђаздавались стоны раненых. € их куда-то уносили.
     Њаркушка решительно не  мог  сообразить положениЯ бастиона.  Ћн  только
видел  изрытую землю,  осыпавшиесЯ брустверы и  почерневших от  дыма  людей,
наполнЯвших площадку за насыпью. Ќикто не обратил вниманиЯ на Њаркушку.
     ‚  это  самое  времЯ  четвертый бастион с  особенной силой отбивалсЯ от
новой французской батареи, громившей бастион.
     Ќа людЯх Њаркушка забыл страх.  Ћн точно опьЯнел.  ’очно какаЯ-то волна
прилила к сердцу, и он бросилсЯ к сложенным пирамидкой Ядрам и стал подавать
их  зарЯдчику.  ‚друг  около  орудиЯ упала  бомба.  ‚се  прилегли.  Њаркушка
внезапно вырвал горевшую трубку,  бросил ее за банкет и подбежал к орудию, у
которого подавал снарЯды.
     - Ђй да мальчишка!
     - Њолодца!
     - Ќичего не боитсЯ...
     - € вовсе маленький!
     ќти восклицаниЯ матросов не заставили Њаркушку возгордитьсЯ собой.
     Ћн был слишком возбужден воинственным настроением, полным чего-то злого
и жестокого, напоминающего зверька, озлобленного на охотника, и, разумеетсЯ,
и не думал, что свершил подвиг, рискуЯ жизнью.
     ‘видетелем этого  подвига  был  начальник бастиона,  Ќиколай Ќиколаевич
Ѓельцов,  пожилой морЯк в  солдатской шинели с штаб-офицерскими погонами и с
георгиевской ленточкой в петлице.  Ћн всю осаду пробыл на бастионе, каким-то
чудом еще уцелевший.  Ќа легкую рану в руку пулей навылет,  полученную еще в
начале осады,  он  не  обращал вниманиЯ и  после перевЯзки возвратилсЯ опЯть
"домой", как называл он свой бастион.
     …го  заросшее темными  волосами темное  лицо,  под  нависшими бровЯми с
темными глазами,  казалось суровым. Ќесколько сутуловатый, он хладнокровно и
спокойно взглЯдывал в  подзорную трубу  на  неприЯтельские батареи и  только
нервно пожимал плечами,  когда наши снарЯды ложились неправильно, то есть не
несли смерти неприЯтелю. € тогда он сам поверЯл наводку.
     - ’ы зачем здесь, мальчик? - окрикнул морЯк.
     Њаркушка подумал,  что этот суровый человек,  с длинной бородой, сейчас
же прогонит его с бастиона и Њаркушке не придетсЯ пристрелить француза.
     Њаркушка струсил.
     € виновато и смущенно ответил:
     - Џрибежал из города.
     - ’ы кто?
     - ‘ирота...  Ћтца €гната ’каченко здесь же  убили...  €  Яличника ЃугаЯ
убили... „озвольте остатьсЯ, вашескобродие, - упрашивал мальчик.
     - Џриди после ко мне.
     Љ вечеру французские батареи смолкли. ‘молк и четвертый бастион. Њногих
защитников недосчитывались.
     Њатросы отошли от  орудий и  могли отдохнуть.  ‘олдаты и  рабочие стали
исправлЯть повреждениЯ бастиона,  чтобы  к  раннему утру  бастион снова  мог
отвечать неприЯтелю.
     Њатросы поужинали,  и  у многих блиндажей поЯвились самовары и котелки.
‡а  чаем  шли  разговоры.  ’очно  разговаривали люди,  не  готовые завтра же
расстатьсЯ с жизнью.
     Њаркушка был обласкан.  ‚се наперерыв угощали мальчика и расспрашивали,
кто  он  и  зачем пришел.  Ќа  бастионе еще осталсЯ один оставшийсЯ в  живых
матрос, товарищ отца Њаркушки, и поэтому он считал себЯ имевшим больше всего
прав на мальчика.
     € небольшого роста пожилой матрос Љащук сказал ему:
     - ’ы, Њаркушка, при моей орудии будешь... € со мной ешь. € слухай менЯ.
Ќе высовывайсЯ зрЯ - убьют!..
     - ‚се равно убьют! - сказал кто-то.
     - Ђ ты не каркай! - сердито сказал пожилой матрос. - “бьют так убьют, а
смерть не накликай зрЯ...
     - Љ батарейному, Њаркушка! - проговорил вестовой батарейного командира.
     Њаркушка испуганно проговорил Љащуку:
     - Ћн приказывал прийти к нему, а Я забыл.
     - Ќе бойсЯ батарейного,  Њаркушка...  Ћн только с виду страшный,  а сам
добер. Ћн и больших не обижает, а не то что мальчонка. Ѓеги к батарейному.
     - ‚алим в блиндаж!
     ‚естовой велел Њаркушке спускатьсЯ за ним по крутой лестнице у двери на
площадке бастиона.
     Њаркушка вошел  в  крошечную комнату,  где  стоЯли  кровать,  маленький
столик и табуретка.  Љовер был прибит к стене, около кровати, и на нем висел
сделанный арестантом маслЯный портрет мальчика-подростка, единственного сына
ЌиколаЯ Ќиколаевича,  месЯц тому назад погибшего от скарлатины в Ѓериславле,
куда мальчик был отправлен отцом к своей сестре.
     Ќиколай Ќиколаевич давно вдовел;  после смерти сына  он  осталсЯ совсем
одиноким. Ћбыкновенно молчаливый, он стал еще молчаливее и спасалсЯ от тоски
заботами о бастионе,  который привык считать своим хозЯйством,  и смотрел за
ним с необыкновенною любовью.
     Ћн давно уже сделал распорЯжение на случай смерти,  о которой не думал.
Џосле  девЯти  месЯцев  на   четвертом  бастионе,   где  на  глазах  ЌиколаЯ
Ќиколаевича было столько убито и  смертельно ранено людей,  -  он смотрел на
нее как на что-то неизбежное и нестрашное.  …сли еще жив,  то завтра -  Ядро
или пулЯ вычеркнет его из живых.
     €,  любимец Ќахимова, такой же скромный и неустрашимый человек, Ќиколай
Ќиколаевич повторЯл слова адмирала:
     - €ли отстоим, или умрем!
     ‘копленные морЯком  две  тысЯчи  он  давно  завещал  раненым матросам с
фрегата "Љоварный",  которым командовал пЯть лет и  на  котором не  особенно
муштровал людей в те времена, когда жестокость была в моде.
     ‚  своем  блиндажике Ќиколай Ќиколаевич жил  девЯть месЯцев,  и,  когда
предложили ему "отдохнуть" и  перебратьсЯ на  ‘еверную сторону,  он ответил,
что не устал, и осталсЯ, как он говорил, "дома".
     Џосле того  как  командир бастиона обошел батарею и  указал,  что  надо
исправить,  он сидел за маленьким столиком и, отхлебываЯ маленькими глотками
чай, попыхивал дымом из толстой, скрученной им самим папироски.
     “ себЯ он был задумчив и серьезен. —то-то грустное было в выражении его
широковатого,  серьезного  лица,  заросшего  темными  волосами,  и  особенно
отражалось  в  глазах,  когда  Ќиколай  Ќиколаевич  взглЯдывал на  ковер,  с
которого глЯдел на него портрет.
     …ще было совсем светло.
     ‘вет   Яркого,   догорающего   днЯ   проходил   в   подземелье   сквозь
четырехугольное отверстие, проделанное в стене. Ћно было закрыто не рамой, а
кисейной занавеской.
     - Љак тебЯ звать? - спросил Ќиколай Ќиколаевич.
     - Њаркушкой, вашескобродие.
     - Ђ менЯ зовут Ќиколаем Ќиколаевичем. ’ак и зови!
     - ‘лушаю.
     - Љормили?
     - Љормили, Ќиколай Ќиколаич.
     - ‘ыт?
     - Ћчень даже сыт.
     - ’ак рассказывай, где жил и зачем сюда пришел?
     Њаркушка рассказал о том,  что с ним было со времени осады. ђассказал о
том, как приютил Ѓугай, какой он был добрый к нему.
     - ‘егоднЯ его убило бомбой...  џ видел,  как его схоронили.  € прибежал
сюда... „озвольте остатьсЯ, Ќиколай Ќиколаич.
     - Ђ если не оставлю?
     - Ќа другой баксион уйду, Ќиколай Ќиколаич.
     - ђазве не видел, что здесь?
     - „озвольте остатьсЯ, Ќиколай Ќиколаич! - повторил Њаркушка.
     - ЋставайсЯ... Ѓог с тобой...
     - Џремного вам благодарен, Ќиколай Ќиколаич, - радостно сказал мальчик.
- џ при дЯденьке Љащуке... Ћн отца знал...
     - €  Я знал твоего отца...  хороший был матрос...  Ќо ты молодец...  Ќе
побоЯлсЯ броситьсЯ к  бомбе  и  вырвать трубку...  ‡а  твой  подвиг получишь
медаль на георгиевской ленте. џ скажу Џавлу ‘тепановичу...
     € Ќиколай Ќиколаевич ласково потрепал по щеке Њаркушку.
     Ћн вспыхнул от радостного, горделивого чувства.
     € с ребЯчьим восторгом спросил:
     - € можно будет ее носить?
     - Ђ  то как же?  Ќаденешь на рубашку и  носи...  Ђ  Я велю тебе сшить и
рубашку и штаны... Ѓудешь маленьким матросиком.
     Ќиколай Ќиколаевич смотрел на  мальчика,  и  лицо батарейного командира
далеко не казалось теперь суровым.
     Ќапротив,  оно  было необыкновенно ласковое и  грустное.  Ћсобенно были
грустны его глаза.
     €  в  словах  батарейного командира звучала  безнадежно тоскливаЯ нота,
когда он спросил:
     - ’ебе сколько лет, Њаркушка?
     - „венадцатый.
     "€ Љоле был двенадцатый!" - вспомнил он.
     Ќиколай  Ќиколаевич не  хотел  отпускать этого  быстроглазого мальчика,
напоминавшего осиротевшему отцу его мальчика.
     € он спрашивал:
     - ’ак ты, говоришь, рулевым был?
     - ’очно так.
     - €, говоришь, выучилсЯ читать?
     - € маленько писать... ЊилосерднаЯ показывала...
     - Њолодец, Њаркушка...
     € Ќиколай Ќиколаевич опЯть потрепал Њаркушку и призадумалсЯ.
     - Ќу что ж...  будь защитником...  Ќа батарее варца есть один такой же
мальчик. €з мортирки стрелЯет... € бог его спасает...
     - „озвольте и мне стрелЯть, Ќиколай Ќиколаич!..
     - €шь какой... Џрежде выучись...
     - џ выучусь... ’олько дозвольте попробовать.
     Ѓатарейный командир  разрешил попробовать завтра  и  отпустил Њаркушку,
испытываЯ к мальчику необыкновенную нежность.
     Ќа  следующее утро Ќахимов,  по  обыкновению объезжавший оборонительную
линию, вошел на четвертый бастион.
     ‚се видимо обрадовались адмиралу.
     Ћн  сказал  батарейному командиру,  что  неприЯтель  обратил  все  свое
внимание на Њалахов курган и на третий бастион...
     - Ђ главное,  передовые люнеты{159} хотЯт взЯть...  штурмом-с... Џрежде
хотели  через  четвертый  бастион  взЯть  ‘евастополь...   Ђ   теперь  стали
умнее-с...  “  вас будет меньше бойни,  Ќиколай Ќиколаевич.  ‚чера вы  ловко
взорвали у них погреб и сбили новую батарею...
     € Ќахимов стал обходить орудиЯ и похваливал матросов.
     - Ђ это что за новый у вас,  Ќиколай Ќиколаевич, комендор-с? - спросил,
добродушно улыбаЯсь,  Ќахимов, указываЯ на Њаркушку, который под наблюдением
Љащука наводил маленькую мортирку.
     Ѓатарейный командир  доложил  адмиралу о  Њаркушке,  об  его  вчерашнем
подвиге и об его настоЯтельной просьбе попробовать стрелЯть из мортирки.
     Ќахимов выслушал и, видимо взволнованный, проговорил:
     - Ќынче и дети герои-с.
     €, подойдЯ к Њаркушке, сказал:
     - ‘лышал...  Њолодчина, мальчик... ‡автра принесу медаль... ‡аслужил...
Џальни-ка!
     Њаркушка выстрелил.
     - Ћн понЯтливый, Џавел ‘тепанович! - доложил его "дЯденька".
     - ’о-то... матросский сын... Ђ где Я тебЯ видел, Њаркушка?
     Њаркушка  сказал,  что  приносил Ќахимову записку  в  день  Ђльминского
сражениЯ.
     - ђулевым был на Ялике...
     - ’очно  так,  Џавел  ‘тепанович,  -  ответил Њаркушка и  сиЯл,  полный
горделивого чувства от похвал Ќахимова.
     - Џоберегай Њаркушку, Љащук, - промолвил адмирал и пошел с бастиона.
     —ерез неделю Њаркушка был общим любимцем на бастионе.
     Ћн отлично стрелЯл из мортирки и злорадно радовалсЯ, когда бомба падала
на неприЯтельскую батарею.
     Љазалось,  злое чувство к неприЯтелю совсем охватило мальчика. Ћн забыл
все, что говорили ему про жестокость и ужас войны и молодой офицер, и сестра
милосердиЯ,  и Ѓугай...  Ћн делал то,  что делали все, и гордилсЯ, что и он,
мальчик, убивает людей... € как это легко.
     € в то времЯ никакой внут