 стол и  два  плетеных стула составлЯли всю  меблировку.
†ара в комнате была невыносимаЯ,  и на окне болталась одна жалкаЯ сторка, не
представлЯвшаЯ  защиты  от   палЯщего  солнца.   ”ранцуз  заметил  полнейшее
разочарование, выразившеесЯ на лице молодого приезжего, и поспешил сказать:
     - ‹учшего помещениЯ вы  нигде  не  найдете...  Њы,  видите ли,  еще  на
биваках,  так  сказать...  ‚едь всего два с  половиной года,  как мы  занЯли
‘айгон, и война еще не окончилась... ќти проклЯтые анамиты еще бунтуют... Ќо
наш  адмирал  Ѓонар  скоро  покончит  с  этими  канальЯми...  ‘коро,  будьте
уверены...  —ерез  пЯть-шесть  месЯцев  у  нас  в  ‘айгоне будут  и  хорошие
гостиницы, и рестораны, и театры... все, что нужно цивилизованному человеку,
а пока у нас все временное...
     €  болтливый француз продолжал рассказывать,  какаЯ  большаЯ будущность
предстоит ‘айгону,  затем вкратце познакомил ‚олодю со своей биографией,  из
которой оказалось,  что он  из  Ћверни родом и  отправилсЯ искать счастьЯ на
‚осток и  странствует с  французским воинством;  сперва был  маркитантом,  а
теперь завел маленькую гостиницу и ресторан.
     - Џока дела неважные,  но когда наша колониЯ разовьетсЯ,  о!  тогда,  Я
надеюсь, дела пойдут...
     Ћн, наконец, ушел, и Ђшанин начал устраиватьсЯ в своем жилище.
     —ерез полчаса он уже шел,  одетый в полную парадную форму, с треуголкой
на голове,  к  губернатору колонии и  главнокомандующему войсками и  флотом,
адмиралу  Ѓонару,  чтобы  представитьсЯ ему  и  передать  письмо  от  своего
адмирала.
     ‘айгон произвел на  нашего юношу не  особенно приЯтное впечатление.  Ќа
плане  значилсЯ громадный город  -  правда,  в  проекте  -  с  внушительными
зданиЯми,  похожими на дворцы,  с  собором,  с широкими улицами и площадЯми,
носЯщими громкие  названиЯ,  в  числе  которых  чаще  всего  встречалось имЯ
Ќаполеона,  тогдашнего императора французов,  с казармами, театром и разными
присутственными местами,  -  и  вместо  всего  этого  Ђшанин увидел большую,
широко раскинувшуюсЯ деревню с  анамитскими домиками и хижинами,  из которых
многие  были  окружены широкой листвой тропических деревьев.  ’олько широкие
шоссейные  улицы,  несколько наскоро  сделанных бараков  да  строЯщиесЯ дома
показывали,  что здесь уже хозЯйничает европеец и вдобавок француз,  судЯ по
обилию кофеен с разными замысловатыми названиЯми,  приютившихсЯ в анамитских
домиках.
     Њножество туземных домов  стоЯло пустыми,  и  Ђшанин вскоре узнал,  что
половина туземного населениЯ ‘айгона,  которого насчитывали до 100000,  ушла
из города вследствие возмущениЯ против завоевателей,  вспыхнувшего незадолго
перед  приездом ‚олоди в  Љохинхину и  спустЯ шесть месЯцев после того,  как
французы  после   долгой  войны,   и   войны   нелегкой  вследствие  тЯжелых
климатических условий,  предписали анамскому императору в  его  столице  •юе
мир,  отобрав три провинции - ‘айгон, Њито и Ѓиен-•оа - и двадцать миллионов
франков  контрибуции.  ’олько  шесть  месЯцев  после  заключениЯ  мира  было
относительное спокойствие в  завоеванном крае...  ‚скоре  начались вспышки в
разных уголках Љохинхины; анамиты восстали под начальством Љуан-„ина во всех
трех завоеванных провинциЯх.
     Џод адски палЯщим солнцем шел ‚олодЯ, направлЯЯсь в дом губернатора. Ќа
улицах было  пусто  в  этот  час.  ’олько у  лавчонок под  навесом банановых
листьев,  лавчонок,  носЯщих громкие названиЯ,  вроде  "Bazar  Lionnais" или
"Magasin de Paris"*,  да и  у разных "кафе" с такими же названиЯми и в таких
же  анамитских домишках встречались солдаты  в  своей  тропической форме,  -
куртке,  белых штанах и  в больших анамитских соломенных шлЯпах,  похожих на
опрокинутые   тазы   с   конусообразной  верхушкой,   -   покупавшие   табак
"miсарorale"** или  сидевшие у  столиков за  стаканами вермута или  абсента,
разведенного  водой.  ‚стречались  и  анамиты  (мирные,  как  их  называли),
работавшие над  шоссе  или  у  строЯщихсЯ зданий под  присмотром французских
унтер-офицеров,  которые тросточками подбадривали более ленивых,  разражаЯсь
бранью.
     ______________
     * "‹ионский базар" или "Џарижский магазин" (франц.).
     ** Ќизкосортный табак (итал.).

     Џочти  на  всех  улицах,  по  которым проходил ‚олодЯ,  он  видел среди
анамитских хижин и китайские дома с лавчонками, около которых в тени навесов
сидели китайцы за  работой.  ‚се  ремесленники в  ‘айгоне -  китайцы:  они и
прачки, и торгаши, и комиссионеры... ‚сЯ торговлЯ в Љохинхине издавна была в
руках  этих  "евреев  ‚остока",   предприимчивых,   трудолюбивых  и   крайне
неприхотливых.  ‚  ‘айгоне их  было  много,  и  ‚олодЯ  на  другой же  день,
осматриваЯ город, видел за городом целый китайский поселок.
     ‚от,  наконец,  на  одной  из  широких улиц  с  бульваром временный дом
губернатора.  Ћн  был неказист на  вид,  переделанный из  жилища анамитского
мандарина,  и  имел  вид  большого сараЯ на  столбах,  крытого черепицей,  с
дощатыми, не доходЯщими до крыши стенами длЯ пропуска воздуха. Ћкна все были
обращены во  двор.  ‚округ дома  и  во  дворе было много пальм разных видов,
раскидистых бананов и других деревьев.
     “  входа  стоЯли  двое  часовых с  ружьЯми.  Ћни  отдали честь  ‚олоде,
оглЯдываЯ с любопытством его форму.
     - Ђдмирал дома?
     - „ома! - отвечал один из часовых и указал на дверь.
     Ђшанин вошел в большую полутемную,  прохладную прихожую,  где,  сидЯ на
скамье,  дремал мальчик-китаец. Ћн поднЯлсЯ при виде посетителЯ и провел его
в соседнюю, такую же полутемную, прохладную комнату-приемную, в которой тоже
дремал, удобно расположившись в лонгшезе, молодой су-льетенант.
     - ‚ам что угодно?  - спросил он, лениво поднимаЯсь с кресла, и, видимо,
недовольный, что потревожили его сладкий сон.
     ‚олодЯ объЯвил, что он желал бы представитьсЯ адмиралу Ѓонару.
     - ‚ы какой нации?
     - џ русский морЯк. €мею письмо к адмиралу от начальника русской эскадры
’ихого океана.
     Њолодой  су-льетенант тотчас  же  рассыпалсЯ в  любезностЯх и  попросил
подождать минутку:  он  сию минуту доложит адмиралу и  не  сомневаетсЯ,  что
русского офицера тотчас же примут.  € действительно, не прошло и минуты, как
офицер  вернулсЯ и  ввел  Ђшанина  в  комнату  рЯдом  с  приемной -  кабинет
адмирала.
     ‚  довольно  большом  кабинете  за  письменным  столом  сидел  высокий,
худощавый,  горбоносый старик с  седой,  коротко остриженной головой,  седой
эспаньолкой и  такими  же  усами,  в  летнем черном сюртуке с  адмиральскими
шитыми звездами на отложном воротнике и шитыми галунами на обшлагах.  ‹ицо у
адмирала было серьезное и озабоченное.
     - Ћчень рад видеть здесь русского офицера, - проговорил адмирал, слегка
привставаЯ с кресла и протЯгиваЯ Ђшанину длинную костлЯвую руку,  с любезной
улыбкой,  внезапно поЯвившейсЯ у  него  на  лице.  -  Љак  вы  сюда  попали?
‘адитесь,  пожалуйста!  -  указал он на плетеное кресло,  стоЯвшее по другую
сторону стола.
     Ђшанин передал письмо и уселсЯ,  разглЯдываЯ губернатора-адмирала,  про
которого еще  на  пароходе слышал,  как  о  человеке,  суровые меры которого
против анамитов и  жесткие репрессалии во времЯ войны,  вроде сжиганиЯ целых
деревень, были одной из причин вспыхнувшего восстаниЯ.
     - Ћчень  рад  исполнить желание вашего  адмирала и  дам  вам,  monsieur
Ђшанин,  возможность познакомитьсЯ с  нашей колонией до  прихода сюда вашего
корвета...  ‚ месЯц вы,  при желании,  все увидите... ‘коро будет экспедициЯ
против инсургентов...  џ только жду тагалов из Њанилы... и батальона зефиров
из  Ђлжира...   ’огда  мы  уничтожим  этих  негодЯев  и   отучим  их  впредь
возмущатьсЯ!  - продолжал адмирал, и на его лице поЯвилось что-то жестокое и
непреклонное.  -  Ќадеюсь,  что и вы,  как русский офицер,  захотите принЯть
участие в этой славной экспедиции и посмотреть, как мы поколотим это скопище
разбойников.
     •отЯ  Ђшанину  казалось  не  особенно приЯтным это  предложение принЯть
участие в  войне,  да еще в  чужой,  и испытать,  так сказать,  в чужом пиру
похмелье,  тем  не  менее он,  по  ложному самолюбию,  боЯсь,  чтобы его  не
заподозрили в трусости, поспешил ответить, что он будет очень рад.
     - Ќу  еще  бы...  русские офицеры такие же  храбрецы,  как  и  наши!  -
проговорил адмирал,  вполне уверенный,  что осчастливил Ђшанина сравнением с
французами.
     ‚идимо чем-то  озабоченный,  адмирал,  только что говоривший о  славной
экспедиции,  ворчливо заметил,  что не  все понимают трудности войны в  этой
стране. ‡десь приходитсЯ боротьсЯ не с одними людьми, но и с природой.
     - ‚ы увидите, какие здесь болота и какой климат! ‹ихорадки и дизентерии
губительнее всЯких сражений...  Ђ этого не понимают!  -  ворчал адмирал,  не
досказываЯ,  конечно,  перед юным  иностранцем,  кто  не  понимает этого.  -
„умают,  что можно с горстью солдат завоевывать страны!  „а, только французы
могут геройски переносить те  лишениЯ,  какие им  выпадают на  долю вдали от
родины. ‘лава ”ранции длЯ них выше всего! - неожиданно прибавил адмирал.
     ‚олоде  эти  слова  показались  и  несколько  ходульными,  и  несколько
хвастливыми,  и он невольно вспомнил, что и русские солдаты переносили, и не
раз,  тЯжкие лишениЯ не менее геройски. ‘ловно бы спохватившись, что говорит
ненужные вещи, да еще перед юношей, адмирал оборвал свою речь и спросил:
     - ‚ы где устроились, молодой человек?
     ‚олодЯ сказал.
     - ќто никуда не годитсЯ.  џ вас иначе устрою. ‚ы будете жить с одним из
моих  officiers d'ordonnances*,  бароном де  Ќеверле...  “  нас  здесь  пока
гостиниц порЯдочных нет...  Љонечно,  скоро будут,  но пока...  A  la guerre
comme a  la  guerre...**.  ‡а  обедом мы  порешим это дело с  Ќеверле...  ‚ы
сегоднЯ у менЯ обедаете...  ђовно в семь и,  пожалуйста,  в сюртуке,  а не в
мундире... „о свиданиЯ.
     ______________
     * Ђдъютантов (франц.).
     ** ЌепереводимаЯ пословица: "Ќа войне, как на войне", т.е. применЯйсЯ к
обстоЯтельствам.

     Ђшанин поблагодарил адмирала за его любезность и ушел, очень довольный,
что его устроЯт, вероЯтно, лучше, чем в гостинице.
     €стомленный от  жары  и  от  мундира,  вернулсЯ он  в  свою комнатку и,
раздевшись,  бросилсЯ на  постель,  приказав китайцу-слуге разбудить себЯ  в
шесть часов.  Ќо заснуть ему пришлось не скоро: до него доносились крикливые
голоса  и  шум  катающихсЯ шаров  в  бильЯрдной комнате,  вдобавок духота  в
комнате была нестерпимаЯ.  ‚ообще первые впечатлениЯ не были благоприЯтны, и
‚олодЯ, признатьсЯ, в душе покорил беспокойного адмирала, который послал его
в Љохинхину.
     ‡а обедом у  адмирала ‚олодЯ познакомилсЯ с бароном Ќеверле и поручиком
ђобеном,  его сожителем,  которые предложили ему перебратьсЯ к  ним и вообще
выказали ему любезность, обещаЯ показать все интересное в ‘айгоне.
     ‚  тот  же  вечер Ђшанин перебралсЯ к  французам в  их  анамитский дом.
‘ередину его занимала, как почти во всех туземных домах, приспособленных длЯ
жильЯ французов,  большаЯ,  открытаЯ с  двух сторон,  так  сказать сквознаЯ,
комната,  служившаЯ столовой,  а по бокам ее было несколько комнат.  „ом был
окружен рЯдом  деревьев,  дававших тень.  Ђшанину отвели  одну  из  комнат и
вообще устроили его хорошо,  с  истинно товарищеским радушием.  Ћдин из трех
юношей китайцев-слуг был предоставлен к услугам ‚олоди.
     €  Ќеверле,  кавалерийский офицер,  окончивший ‘ен-‘ирское  училище,  и
ђобен,  политехник, служивший в артиллерии, были очень милые, любезные люди,
что не мешало,  однако, одному из них относитьсЯ к анамитам с тем презрением
и  даже жестокостью,  которые с  первых дней поразили ‚олодю и заставили его
горЯчо спорить с  одним  из  своих хозЯев.  Џоводом послужила возмутительнаЯ
сцена.
     Љак-то Ќеверле, красивый, изЯщный брюнет, представитель одной из старых
дворЯнских  фамилий  (чем  молодой  человек  особенно  гордилсЯ),  пригласил
Ђшанина погулЯть.  Ћни  вышли и  вместе с  ними породистаЯ большаЯ собака из
породы  догов,   принадлежащаЯ  Ќеверле.   ‚ышли  за  город,  направлЯЯсь  к
китайскому городу.  Њолодой француз рассказывал ‚олоде о том, как скучает он
в  Љохинхине после Џарижа,  откуда уехал сюда только затем,  чтобы подвинуть
свое   производство  и   потом   вернутьсЯ  назад.   ‚друг   поручик  увидал
анамита-водоноса,  идущего по дороге,  и со смехом уськнул своему догу.  ’от
бросилсЯ на анамита и вцепилсЯ в его лЯжку.  Џоручик захохотал,  но, заметив
изумление на лице Ђшанина,  тотчас же отозвал собаку,  и  испуганный анамит,
кинув злобный взглЯд на офицера, пустилсЯ бегом со своими ведрами.
     Ќесколько времени оба спутника шли молча. ‚олодЯ был полон негодованиЯ,
поручик был несколько сконфужен. Ќаконец, он проговорил:
     - ќто такие канальи,  что их нисколько не жалко...  €  мой Њилорд очень
любит их хватать за лЯжки, это длЯ него одно из больших удовольствий... …сли
бы вы знали, как эти варвары жестоки...
     €  он  стал рассказывать,  как анамиты вырезывали небольшие французские
посты и не давали никому пощады.
     - Ќо ведь это на войне! - проговорил ‚олодЯ.
     - ‚се равно... ‘ варварами надо по-варварски...
     Ћни заспорили,  и Ђшанин убедилсЯ,  что этот молодой,  блестЯщий офицер
смотрит на темные расы с  ненавистью и  презрением,  не допускающими никаких
сомнений.  Ќо,  разумеетсЯ,  Ђшанин не обобщил этого факта,  тем более,  что
впоследствии имел  случай  убедитьсЯ,  что  среди  французских офицеров есть
совсем  другие  люди.  ‚ообще  же  большаЯ  часть  офицеров,  с  которыми он
встречалсЯ, не произвела на него хорошего впечатлениЯ, а система жестокости,
проЯвлЯемаЯ   ими   относительно   возмутившихсЯ,    просто   поражала   его
впоследствии.
     Ћни дошли до китайского города,  и Ђшанин сразу же заметил, что китайцы
в  Љохинхине далеко не имеют того забитого,  униженного вида,  как в  других
колониЯх.  ‚последствии он  узнал,  что  еще  издавна всЯ  торговлЯ в  Ђнаме
находилась в руках китайцев, они давно добились права монопольной торговли и
вывозили рис в  Љитай.  ЃогатаЯ и плодороднаЯ Љохинхина,  изрезаннаЯ по всем
направлениЯм множеством  глубоких  рек,  давно  славилась  богатством  своих
рисовых полей и недаром называлась "житницей Ђнама". Ќизкие берега ее рек на
далекое  пространство покрыты влажными рисовыми полЯми,  но  -  как  это  ни
странно!  -  полЯ эти  не  доставлЯли жителЯм особенной пользы,  так  как по
законам Ђнама ни  один анамит не имел права заниматьсЯ торговлей (исключение
оставалось только за императором и его домом), и избыток рисового богатства,
остававшийсЯ у  земледельца от платы подати натурой и  от домашнего обихода,
скупалсЯ за  бесценок китайцами.  Ќарод,  несмотрЯ на богатство своих полей,
был нищим.
     ќти анамиты, или анамы, составлЯющие население Љохинхины, принадлежат к
китайскому племени. ’е же выдавшиесЯ скулы и узкие глаза, те же нравы, пища,
одежда.  Ђнамиты только не  носЯт кос и  не бреют голов,  как китайцы.  ‘амо
Ђнамское  государство  было  сперва  леном  Џоднебесной  империи,  но  потом
отделилось и  стало независимым.  Џо образованию и  по культуре анамиты ниже
китайцев,  и  варварский произвол чиновников здесь еще более,  чем в  Љитае.
ЌаходЯсь постоЯнно под гнетом,  не имеЯ права вести торговли,  анамит далеко
отстал  от  китайца,   купца  и   промышленника,   и  всЯ  его  деЯтельность
сосредоточилась на  земледелии и  рыбной  ловле.  ЌебольшаЯ,  построеннаЯ на
столбах хижина,  крытаЯ  листьЯми,  несколько риса,  соленой рыбы  и  вечнаЯ
жвачка ареки,  делающаЯ его  губы красными,  -  вот все,  что нужно анамиту.
Ќевежество, постоЯнные поборы чиновников, привычка к наказаниЯм сделали этот
народ забитым и трепещущим перед властЯми.
     Ќо это простое,  невежественное племЯ крепко привЯзано к  родине.  •оть
французский режим был несравненно лучше своего, тем не менее он был чужой, и
это  была  одна  из  главнейших  причин,  почему  анамиты  восставали против
завоевателей. ‚олоде рассказывали, что анамиты храбро и стойко защищались во
времЯ войны с французами. ЏопавшиесЯ в плен, они равнодушно умирали, если их
расстреливали озверевшие  солдаты...  ‚место  милосердиЯ  как  единственного
средства,  чтобы  расположить народ  в  свою  пользу,  победители после битв
добивали раненых,  и  Ђшанину во  времЯ его  пребываниЯ к  Љохинхине не  раз
приходилось слышать в  кафе,  как  какой-нибудь  офицер за  стаканом вермута
хвастал,  что  тогда-то  повесил пЯтерых ces  chiens  d'anamites*,  как  его
товарищ находил,  что  пЯть -  это пустЯки:  он  во  времЯ войны десЯтка два
вздернул...  €  все  это рассказывалось шутЯ,  при общем смехе,  точно самое
обыкновенное дело.
     ______________
     * ќтих собак анамитов (франц.).

     Ќечего и  говорить,  что и  анамиты платили той же монетой и  с  начала
войны питали ненависть к пришельцам,  и когда мир был заключен, мандаринам и
влиЯтельным людЯм,  у  которых,  благодарЯ  господству  французов,  все-таки
значительно терЯлось влиЯние  и  главное  -  доходы,  легко  было  поднЯть к
восстанию против пришельцев,  завладевших страной, невежественный, но полный
патриотизма народ.


        III

     ЃлагодарЯ любезному разрешению адмирала Ѓонара побывать внутри страны и
видеть все,  что хочет,  Ђшанин вскоре отправилсЯ в  Ѓарию,  один из больших
городов Љохинхины,  завоеванной французами.  Џочти  все  анамитские города и
селениЯ стоЯт на  реках,  и  потому сообщение очень удобное.  …жедневно в  8
часов утра из ‘айгона отправлЯютсЯ в разные французские посты и города,  где
находЯтсЯ гарнизоны,  военные канонерские лодки,  неглубоко сидЯщие в  воде,
доставлЯют туда провизию, почту и перевозЯт людей.
     Џо широкому „онаю и по бесчисленным его протокам шла канонерка узлов по
шести  в  час.  Љомандир  ее,  лейтенант,  милый  и  любезный морЯк,  совсем
непохожий по  своим взглЯдам на  пехотных офицеров,  не без горького чувства
рассказывал Ђшанину о  том,  как жестоко велась война против анамитов,  и не
удивлЯлсЯ, что теперь, после мира, снова приходитсЯ "умиротворЯть" страну.
     Џусто было на реке и  в протоках:  ни одной лодки,  ни одной джонки.  €
маленькаЯ  канонерка  с   большим  боковым  орудием,   зарЯженным  картечью,
попыхиваЯ  дымком,  подвигалась вперед  среди  берегов,  то  покрытых  гущей
деревьев,  то  оголенных,  с  выжженными  на  далекое  пространство рисовыми
полЯми.
     - ќто  все  анамиты  уничтожили,  чтобы  не  досталось нам!  -  заметил
лейтенант и,  помолчав,  неожиданно прибавил:  -  ѓрустно все  это видеть...
Џришли мы сюда, разорили край... вели долгую войну против людей, которые нам
ничего дурного не сделали...  Ќаконец, завладели страной и... снова будем ее
разорЯть...   €  сколько  погибло  здесь  французов!..  ‚се  наши  госпитали
переполнены... ‹ихорадки здесь ужасны... в три днЯ доканывают человека... €,
подумаешь, все это делаетсЯ в угоду одного человека, нашего императора...
     Ћказалось,  что  морЯк был не  особенно преданным бонапартистом и,  как
узнал Ђшанин из беседы, послан был в Љохинхину как подозрительный человек.
     Љ вечеру канонерка подошла к Ѓарии, находЯщейсЯ у реки того же названиЯ
и составлЯющей главный пункт у западной границы французской колонии.  Џрежде
тут  был  большой город,  но  во  времЯ  войны французы сожгли его,  оставив
нетронутой одну деревню анамитов-католиков. ’еперь французы все помещаютсЯ в
форте и в деревне, и помещаютсЯ очень плохо. Ќачальник барийского гарнизона,
он же и начальник провинции,  принЯл Ђшанина с чисто французской любезностью
и предложил ему поместитьсЯ у поручика-префекта.
     ‚олодЯ  провел  в  Ѓарии  три  днЯ  и  успел  увидать,  каким  лишениЯм
подвергались  и  офицеры  и  солдаты,  и  как  скверно  жилось  французскому
воинству.  …жедневно,  с 3 ч. утра и до 6 вечера половина гарнизона ходила в
экспедицию,  отыскиваЯ инсургентов.  ‘олдаты  под  палЯщим зноем  ходили  по
горам,  по  болотам,  по  кочкам  и,  не  находЯ  неприЯтелЯ,  который ловко
скрывалсЯ в  знакомой местности,  возвращались в  форт  усталые и  голодные,
чтобы отдохнуть после на голых досках в  казарме с шинелью под головами.  €з
600 солдат барийского гарнизона 200 были отправлены в госпиталь в ‘айгон,  а
100 слабых лежали в  каком-то сарае,  едва защищенные от солнца,  искусанные
москитами, которых в Љохинхине масса... Ќедоставало ни одежды, ни провианта.
Џо ночам гарнизон бывал вечно в тревожном ожидании нападениЯ.
     Џрефект-поручик  водил  Ђшанина  в  деревню,   показывал  бедную  жизнь
анамитов,  рассказывал о  своих предположениЯх,  о  надеждах.  Ћн был крайне
гуманный человек и "анамитист", как насмешливо звали его многие товарищи. Ћн
недурно объЯснЯлсЯ по-анамски,  стрелЯл из  лука,  привык,  как  и  анамиты,
ходить  под  палЯщим  солнцем  без  шапки  и  искренне желал  сделать  жизнь
подчиненного ему населениЯ сносной. Ќо большаЯ часть анамитов разъехалась.
     Љогда Ђшанин вернулсЯ в ‘айгон, на рейде стоЯло два фрегата, только что
привезшие подкреплениЯ французам.  €спанцы,  их союзники, прислали из Њанилы
батальон тагалов (туземцев острова,  принадлежащего €спании, которых испанцы
в  качестве союзников французов предоставили в  их распорЯжение) и  батальон
африканских стрелков или  "зефиров",  как презрительно называют французы эти
войска, намекаЯ этим названием на легкость их поведениЯ.
     Џолучив подкреплениЯ,  адмирал Ѓонар стал готовитьсЯ к экспедиции, цель
которой был  поход на  ѓо-Љонг,  где были сосредоточены все силы инсургентов
под   начальством  предводителЯ  их   Љуан-„ина,   человека  решительного  и
энергичного,  умевшего  управлЯть недисциплинированными толпами  анамитов  и
успевшего построить в короткое времЯ линию отличных укреплений.  Џрокламации
французского адмирала давно  уже,  с  начала возмущениЯ,  обещали за  голову
Љуан-„ина десЯть тысЯч франков,  но  никто головы его не  нес,  и  французам
приходилось снова выступать в поход.
     „авно готовившаЯсЯ экспедициЯ откладывалась со днЯ на день.  ЏриказаниЯ
отдавались нерешительно и часто менЯлись,  по нескольку раз в день. Ќаконец,
однажды Ќеверле объЯвил Ђшанину,  что на  другой день отправлЯютсЯ на  судах
два  отрЯда,  а  третий  отрЯд,  под  начальством испанского  полковника  de
Palanca,  при котором был назначен состоЯть и  ‚олодЯ,  отправитсЯ через три
днЯ. ‚се эти три отрЯда, высадившись в известных пунктах, должны были обойти
ѓо-Љонг  с  трех сторон и,  по  предложению адмирала,  захватить форт и  все
неприЯтельские войска вместе с Љуан-„ином.  Ќо "тайна" экспедиции, к которой
готовились целый месЯц,  едва ли могла быть тайной длЯ анамитов...  € потому
всЯ эта экспедициЯ окончилась совсем не так,  как ожидали французы,  слишком
легкомысленно надеЯвшиесЯ на захват войска инсургентов.
     - Ќадолго ли надо собиратьсЯ? - спрашивал Ђшанин у своих сожителей.
     - Ћ,  мы в  несколько дней все покончим!  -  хвастливо воскликнул барон
Ќеверле,  веселый и  вполне уверенный,  что  эта  экспедициЯ даст ему случай
получить орден почетного легиона. - Њой адмирал в этом не сомневаетсЯ.
     Џоручик ђобен,  человек более серьезный,  чем  Ќеверле,  и  несравненно
более симпатичный Ђшанину, проговорил с иронической улыбкой:
     - Џожалуй, и не в несколько дней...
     - „ержу пари, что через неделю мы будем в ‘айгоне! - настаивал Ќеверле.
     - Љ чему пари?..  ‚о всЯком случае имейте в виду,  -  обратилсЯ ђобен к
Ђшанину,  -  что  наши  канонерки будут  ходить в  ‘айгон ежедневно с  места
экспедиции...  Ѓерите с собой как можно меньше багажа.  …сли дело затЯнетсЯ,
всегда можно послать за  вещами.  Ќаши китайские мальчики пришлют...  “  вас
есть высокие сапоги?
     - Ќет.
     - Џриобретите: придетсЯ идти по болотам. € непромокаемый плащ необходим
на случай дождей, здесь ливни бывают ужасные.
     Ђшанин приобрел эти вещи,  заплатив за них втридорога,  и через три днЯ
вместе с ђобеном,  взЯвши с собой маленький чемоданчик с несколькими сменами
бельЯ,  перебралсЯ на  ночь  на  один  из  корветов,  стоЯвших  на  рейде  и
назначенных длЯ перевозки отрЯда.  Џри этом же  отрЯде отправлЯлсЯ со  своим
штабом и адмирал Ѓонар на пароходе.
     „есант посажен был  на  суда  еще  с  вечера,  и  ранним утром эскадра,
состоЯвшаЯ из  четырех  корветов,  одного  транспорта и  двух  пароходов,  с
батальоном морской пехоты,  батальоном тагалов, батареей горной артиллерии и
полуротой сапер и  нанЯтых китайцами-воинами и  китайцами-кули длЯ переноски
обоза и  разных тЯжестей,  вышла из  ‘айгона вверх по „онаю,  чтобы высадить
этот третий отрЯд верстах в пЯтидесЯти от ѓо-Љонга.
     ‚олодЯ,  с  первых же дней приезда в Љохинхину одевшийсЯ на французский
манер,  то есть имевший на голове вместо фуражки анамскую шлЯпу и  на бедрах
широкий красный поЯс,  в  белом кителе и  белых штанах,  засунутых в высокие
сапоги,  отличалсЯ по  костюму от других представителей сборного и  довольно
пестрого воинства,  бывшего на корвете.  Љроме французских солдат,  одетых в
темно-синие куртки и белые широкие, стЯнутые у ног штаны и в анамских шлЯпах
на  головах,  тут были темнокожие тагалы в  пестрых,  светло-синих рубахах и
таких  же  штанах,  с  несколько  выкаченными  глазами  и  толстыми  губами,
добродушные на  вид  люди,  молчаливо покуривавшие сигары  и  с  недоумением
поглЯдывающие на  берега чужой страны,  куда их  неизвестно почему перевезли
вдруг с родного острова и теперь везут длЯ усмирениЯ таких же туземцев,  как
и они сами.  Ѓыли тут и нанЯтые воины-китайцы. €з своих широких национальных
балахонов попавшие в  форменный костюм,  придуманный длЯ  них французами,  -
темно-синюю  рубаху  с  красной  петличкой,   со  спрЯтанными  косами,   они
представлЯли собой  довольно  жалкий  вид:  амунициЯ на  них  сидела  как-то
неуклюже,  а ружьЯ и пики, которыми они были вооружены, казалось, составлЯли
длЯ них не особенно приЯтную обузу.
     “ всех этих цветных войск офицеры были,  конечно,  европейцы. Џолуротой
китайцев  командовал  французский поручик,  а  при  тагалах  были  испанские
офицеры.  €спанцы резко  отличались от  веселых и  крикливых французов своей
чопорной и важной флегмой.  ‚ысокие,  худощавые,  с смугло-желтыми красивыми
лицами,  они,  по-видимому,  не  особенно дружили с  союзниками и  держались
особнЯком.  Љомандир  тагалов  и  начальник  отрЯда,  полковник de  Palanca,
необыкновенно изЯщный, худощавый, маленького роста человек, щегольски одетый
в   свою   Яркую   военную  форму,   отличалсЯ,   напротив,   любезностью  и
сообщительностью, и когда Ђшанин был ему представлен, он приветливо обошелсЯ
с  ним,  закидав его вопросами о  ђоссии,  свидетельствующими и о любезности
испанского полковника,  и  в  то же времЯ о  большом его невежестве по части
географии и по части знаниЯ ђоссии.
     Џочти  целый  день  французскаЯ морскаЯ пехота  (infanterie de  marine)
распевала разные  шансонетки;  тагалы сидели на  палубе молча,  а  китайцы -
страстные игроки  -  с  равнодушно бесстрастными,  казалось,  желтыми лицами
играли  большими кучками  в  кости.  ’ем  временем большаЯ часть  офицерства
сидела в  кают-компании и  в промежутках между завтраком и обедом потЯгивала
вермут  или  абсент,  которым  любезно  угощали  французские морЯки.  Ђшанин
большую часть времени проводил наверху.  „ень стоЯл хороший, на реке было не
особенно жарко, и наш молодой человек - один среди чужих людей - то наблюдал
этих чужих людей,  то  посматривал на  пустынные берега реки и  бесчисленные
рукава и протоки, по которым одно за другим шли суда французской эскадры.
     Љ вечеру эскадра стала на Якорь, и на следующее утро началась перевозка
десанта.  ‚  течение днЯ  все войска были свезены,  и  часа в  четыре отрЯд,
наконец,  двинулсЯ к назначенному месту, отстоЯвшему верстах в пЯтнадцати от
пункта высадки.  „орога была неважнаЯ,  и Ђшанин порЯдочно-таки устал, шагаЯ
вместе с  другими.  ‹ошадей ни  у  кого  не  было.  ’олько начальник отрЯда,
полковник de  Palanca,  ехал впереди на маленьком конике,  остальные офицеры
шли пешком.
     “же  начинало  темнеть,   когда  отрЯд  добралсЯ  до   большой  пустой,
наполовину выжженной анамитской деревни и  остановилсЯ на ночлег.  ’отчас же
развели костры,  и солдаты, закусив галетами, улеглись спать на сырой земле.
Љ вечеру температура быстро понизилась. Џоручик ђобен приютил Ђшанина вместе
с  несколькими артиллерийскими офицерами  в  полуразвалившейсЯ хижине,  едва
прикрытой сухим  тростником.  Џосле  скромной трапезы,  любезно предложенной
артиллеристами,  усталый Ђшанин с наслаждением бросилсЯ на сено, принесенное
откуда-то  солдатами,  и,  прикрытый одеЯлом,  которое дал ему ђобен,  скоро
заснул под разговор артиллеристов,  сидевших после ужина за  горЯчим красным
вином.
     ‡вуки  генерал-марша  хора   трубачей,   призывавшего  к   выступлению,
разбудили Ђшанина.  Ћн быстро поднЯлсЯ.  ЏоднЯлись и  артиллеристы.  Ќаскоро
напившись горЯчего черного кофе,  Ђшанин вышел из лачужки. Ѓыло четыре часа.
“тро только занималось. Ѓыло свежо и сыро. ‚переди над болотистыми равнинами
толстым слоем  залег  туман.  ‹агерь  просыпалсЯ.  Љое-где  догорали костры,
освещаЯ  в  полутемноте предрассветных сумерек движущиесЯ фигуры  солдат.  Љ
пЯти часам роты были выстроены на  поле перед деревней.  Ќа маленьком конике
приехал испанский полковник, и отрЯд двинулсЯ вперед.
     Џо  топЯм и  болотам шел  пестрый отрЯд.  ‚переди шли тагалы,  за  ними
французы,   арьергард  состоЯл  из   китайцев.   Ђртиллерию  везли  на  себе
китайцы-кули,  целаЯ вереница их  шла  сзади,  несЯ  на  спинах обоз.  Љогда
маленькие горные орудиЯ застревали в  болоте,  кули брали их  на  носилки и,
ступаЯ по поЯс в воде, тащили их на плечах.
     ’ихо двигалась,  растЯнувшись длинным хвостом,  эта  оригинальнаЯ смесь
племен,  одежд  и  Языков.  ‘олнце  уже  высоко  поднЯлось над  горизонтом и
подпекало порЯдочно.  ’о  и  дело приходилось останавливатьсЯ из-за глубоких
болот.  ‘аперы тогда устраивали мостки, набрасываЯ доски, и по ним переходил
один за  другим отрЯд...  Џо таким болотам пришлось идти большую часть пути,
и,  разумеетсЯ, отрЯд двигалсЯ чрезвычайно медленно, делаЯ не более версты в
час.
     Ќаконец,  часу  в  одиннадцатом,  отрЯд подошел к  небольшой деревушке,
раскинувшейсЯ на берегу узкого протока. ђожки протрубили привал.
     “сталые  солдаты  едва  успели  закусить,  как  по  ту  сторону протока
раздались выстрелы и  несколько картечей перелетели через головы.  ’отчас же
были выдвинуты к  берегу два орудиЯ,  и  из них стали пускать бомбы наудачу,
так как за высоким широколистым камышом, густо покрывавшим берега, ничего не
было видно.  Ќесколько офицеров влезли на деревьЯ с  биноклЯми в  руках и  с
деревьев  увидали  толпы  анамитов  и  насчитали  до  двадцати  фальконетов,
выдвинутых впереди.  ”ранцузские бомбы  ложились  неудачно.  ’олько  изредка
радостные  восклицаниЯ офицеров  с  деревьев  свидетельствовали,  что  бомба
попадала в людскую толпу, и в такие моменты с того берега доносились крики.
     „еревнЯ,   у  которой  стоЯл  отрЯд,   обстреливалась  картечью.  —асто
просвистывали пули и залетали стрелы.
     "’ак вот она какаЯ бывает война!"  -  подумал Ђшанин,  испытываЯ жуткое
чувство при  свисте  картечей и  пуль,  но  тщательно скрываЯ его.  ‘тараЯсь
показать  вид,  что  он  нисколько не  трусит,  он  перекидывалсЯ словами  с
поручиком ђобеном и как будто особенно интересовалсЯ незначащим разговором и
в  то же времЯ думал:  а  вдруг одна из этих шальных пуль хватит его,  и он,
неизвестно из-за  чего,  будет  убит,  когда  жить  так  хочетсЯ  и  впереди
предстоит еще так много хорошего, светлого, радостного. € зачем это он пошел
в экспедицию? —то ему сделали анамиты? ‡ачем вот он стоит здесь, среди чужих
людей,  принимаЯ участие в походе против людей,  которых ему жаль? ђади чего
он подвергаетсЯ опасности,  употреблЯЯ невероЯтные усилиЯ, чтобы не показать
перед поручиком ђобеном и перед другими,  что ему, Ђшанину, очень жутко и не
хочетсЯ умереть, да еще из-за чужого дела, вдобавок ему несимпатичного?
     ‚олодЯ невольно вспомнил почему-то  Ѓастрюкова и  его Ясные,  правдивые
взглЯды на  жизнь.  Ћн,  разумеетсЯ,  не  пошел  бы  сюда,  если  бы  ему  и
предлагали,  он прЯмо бы сказал: "‡ачем мне идти смотреть, как убивают людей
и  самому подвергатьсЯ опасности быть  убитым?  ‡а  свое  дело  Я  пожертвую
жизнью, если надо, а за чужое?.." € Ђшанину Ясно представилось, сколько было
ложного   самолюбиЯ  и   ложного   стыда   в   его   согласии   -   да   еще
притворно-радостном -  на предложение адмирала Ѓонара идти в экспедицию. Ќо,
с  другой стороны,  как было отказатьсЯ?  —то подумал бы о нем адмирал?..  Ђ
разве ему не все равно, что бы он подумал?
     ‘ловно нарочно,  в  голове Ђшанина проносились мысли о том,  как хорошо
теперь на "Љоршуне" среди своих,  а еще лучше дома, на ‚асильевском острове.
"€ на кой черт послал менЯ сюда наш адмирал!"  -  подумал ‚олодЯ и  мысленно
наградил адмирала весьма нелестным эпитетом.
     - ’ак вы думаете,  поручик, что экспедициЯ скоро окончитсЯ? - спрашивал
между тем Ђшанин самым,  по-видимому, равнодушным тоном, будто не обращаЯ ни
малейшего вниманиЯ на жужжание пуль.
     - Ђ черт их знает, этих анамитов... ‚идите, какие это бестии... Њы и не
рассчитывали найти их  здесь,  а  они объЯвились...  ‚зглЯните,  как красиво
летит стрела...
     €  ‚олодЯ взглЯнул,  услыхавши легкое жужжание,  и  увидал,  как стрела
впилась в землю.
     - ќти  варвары отлично ими  действуют.  џ  видел  анамитов,  которые из
большого,  тЯжелого лука с необыкновенно тугой тетивой в одну минуту пускали
до двадцати стрел... Ќа 300 шагов при безветрии они пробивали дюймовую доску
и улетали далеко... ‚добавок стрелы эти напитываютсЯ каким-то Ядом.
     - ‘мертельным?  - спросил Ђшанин, чувствуЯ, как мурашки у него забегали
по спине.
     - Ќет, Яд не смертелен, но во всЯком случае затруднЯет излечение ран...
Ћднако что  ж  это  мы  стоим здесь и  не  переправлЯемсЯ,  чтоб  уничтожить
анамитов... ќти канальи уж ранили у нас пЯть человек.
     - ђазве?
     - „а... ‘ейчас из пехоты говорили.
     ‚ это времЯ неподалеку раздалсЯ стон. Ђшанин взглЯнул и увидел молодого
солдатика-артиллериста,  схватившегосЯ обеими  руками  за  грудь.  …го  лицо
побледнело - не то от страха, не то от боли - и как-то беспомощно улыбалось.
‚олодЯ невольно ахнул при виде раненого.  …го тотчас же положили на носилки,
и два китайца-кули унесли его.
     - Људа его понесли? - спросил ‚олодЯ.
     - Ђ к месту нашей высадки. ’ам стоит транспорт-госпиталь.
     ‚ид раненого произвел на Ђшанина тЯжелое впечатление.
     - Ћднако, черт возьми, что ж мы стоим! - снова воскликнул поручик.
     Ќо в  это времЯ заиграли рожки,  и  отрЯд двинулсЯ искать более удобную
переправу.  —аса  два  продолжались  поиски  переправы,  и,  наконец,  отрЯд
остановилсЯ у маленькой деревеньки,  где протоки были не особенно широки, но
зато  течение  было  довольно  быстрое.   ‘аперы  пошли  наводить  мост,  но
оказалось,  что не было достаточно веревок длЯ свЯзки плотов. Њост наводилсЯ
медленно.  Љартечь,  пули и  стрелы снова продолжали летать и снова уже было
еще  двадцать раненых,  которых отправлЯли на  транспорт,  стоЯщий на  реке.
Џервоначальной помощи подать было  нельзЯ,  так  как  доктора при  отрЯде не
оказалось.
     ‚ообще беспорЯдка было много.  ‘олдаты стоЯли в бездействии под ружьем,
покуривали трубочки  и  перекидывались остротами.  ‘аперы  наводили мост,  а
китайцы-кули  исполнЯли черную работу при  наводке моста.  Ћфицеры,  видимо,
волновались  желанием  скорее  прогнать  анамитов.   Ћдин  из   охотников  -
французский капитан -  пробовал вброд перейти проток, но эта попытка чуть не
стоила ему жизни.
     Ђ  мост  навести  не  могли.   Џришлось  за  веревками  и  необходимыми
инструментами посылать к месту, где была высадка на военные суда.
     - ‘егоднЯ не успеем навести моста!  -  объЯвил ђобен ‚олоде, вернувшись
от сапер.
     - Џочему?
     - ‡абыли взЯть веревок в  достаточном количестве.  “ нас всегда так!  -
досадливо прибавил ђобен.  - Ђ главное, нет единства... € какой военачальник
этот выживший из ума адмирал Ѓонар! - смеЯсь воскликнул поручик.
     ‚  это времЯ полковник de  Palanca о  чем-то  совещалсЯ с  батальонными
командирами.  —ерез несколько минут было объЯвлено, что отрЯд отойдет версты
за две в  деревню,  а у моста останутсЯ саперы и рота длЯ прикрытиЯ.  ‡автра
утром мост будет готов, и тогда отрЯд двинетсЯ дальше.
     - „авно бы догадались!  -  заметил ђобен.  -  Ќу пойдемте-ка,  monsieur
Ђшанин, поскорей в деревню. …сть хочетсЯ... “ нас будет отличный обед.
     —ерез  полчаса Ђшанин уже  сидел  в  обществе артиллеристов в  довольно
просторной хижине,  за столом, на котором стоЯла большаЯ сковородка Яичницы,
тарелки с ветчиной,  белый хлеб и несколько бутылок красного вина. ‡а обедом
артиллеристы главным  образом бранили адмирала Ѓонара  и  весь  его  штаб...
Љстати, досталось и испанцу de Palanca.
     Њрачное настроение Ђшанина понемногу прошло.  „овольный,  что  вернулсЯ
жив  и  невредим из  этой первой военной стычки,  которую он  видел в  своей
жизни,  он с большим аппетитом ел Яичницу и ветчину, находЯ обед чрезвычайно
вкусным и так же вкусным простое красное вино, и после обеда горЯчо заспорил
с  французами,  когда  речь  зашла  о  ‘уворове,  которого французы называли
Sywaroff и  находили,  что он был самый заурЯдный генерал,  а не талантливый
полководец.  ‘пор,  впрочем, не разжигал страстей, и французы в конце концов
любезно согласились с  ‚олодей,  что Sywaroff побил французов при Ќови и при
’реббии, но зато в вейцарии был поколочен Њассеной.
     ‚сю  ночь анамиты не  давали покоЯ саперам,  строившим мост.  “тром он,
наконец, был готов, и приехавший со свитой адмирал Ѓонар первый переехал его
во  главе отрЯда.  Ќо  анамитов не было.  Љ  досаде французов,  они исчезли,
скрывшись  по  знакомым  им  тропинкам  и   переправившись  по  бесчисленным
протокам, изрезывающим страну.
     ЋпЯть  по  топЯм,  по  густым  рисовым полЯм  усталый отрЯд  двигалсЯ к
ѓо-Љонгу.  ел день, шел другой - и не видали ни одного анамита в опустелых,
выжженных деревнЯх,  попадавшихсЯ на пути.  „нем зной был нестерпимый,  а по
вечерам было сыро.  ”ранцузские солдаты заболевали лихорадкой и холерой, и в
два днЯ до ста человек были больны.
     Ќа третий день,  наконец, вдали увидали го-конгские укреплениЯ и зарево
пожара. ѓул канонады доносилсЯ оттуда.
     ќто  канонерские лодки  бомбардировали с  реки  форт,  а  другой  отрЯд
выжигал деревни.
     - Ќаконец-то мы этих каналий поймаем.  Ћни,  верно,  в форте!  - громко
говорил адмирал, обращаЯсь к штабным.
     Ќо  -  странное дело!  -  отрЯд уже  был  близко,  а  из  укреплений не
стрелЯли.  Ђвангард,  с которым был и Ђшанин,  подошел к ѓо-Љонгу,  большому
форту,  выстроенному на холме, окруженному рвами и командующему местностью и
имеющему 300 метров по  фасу и  85 амбразур и...  там не было никого...  ‚се
пусто.  ‚нутри  форта  было  40  блиндированных казарм...  ‘олдаты бросились
осматривать их и скоро торжественно привели трех стариков.
     Џриехал  в  форт  и  адмирал,  раздраженный  и  сердитый.  Ћн  надеЯлсЯ
переловить всех анамитов живьем, и... вместо этого три старика.
     €х  допросили.  Џо их словам,  Љуан-„ин в  ночь ушел со всем войском за
Љамбоджу.
     ’аким  образом,  экспедициЯ окончилась полнейшей неудачей.  Ћтдано было
распорЯжение о возвращении войск в ‘айгон.
     Ђшанин очень обрадовалсЯ и  еще  более обрадовалсЯ,  когда недели через
две ему дали знать,  что русское военное судно пришло на рейд. ‚ тот же день
он  откланЯлсЯ адмиралу  Ѓонару,  простилсЯ с  сожителЯми и,  забравши  свои
пожитки, отправилсЯ на "Љоршун".
     Ќечего и  говорить,  как был счастлив Ђшанин,  когда он очутилсЯ "дома"
вместе со своими.


                               ѓлава пЯтаЯ

        ћЌ›‰ ‹€’…ђЂ’Ћђ


     Џрошло два  месЯца после того,  как  Ђшанин оставил Љохинхину,  уносЯ в
своем сердце отвращение к  войне и  к  тому холодному бессердечью,  с  каким
относились французы к  анамитам,  -  этим полудикарЯм,  не желавшим видеть в
чужих  пришлых людЯх  друзей и  спасителей,  тем  более  что  эти  "друзьЯ",
озверевшие от войны,  жгли деревни, уничтожали города и убивали людей. € все
это называлось цивилизацией, внесением света к дикарЯм.
     ‘нова  ‚олодЯ  был  на  своем  милом  "Љоршуне" между  своими  -  среди
офицеров-сослуживцев,  к большей части которых он был искренно расположен, и
среди  матросов,   которых  за  времЯ  долгого  совместного  плаваниЯ  успел
полюбить, оценив их отвагу и сметливость и их трогательную преданность за то
только,   что  с  ними,   благодарЯ  главным  образом  капитану,  обращались
по-человечески  и  не  делали  из  службы,  и  без  того  тЯжелой  и  полной
опасностей,  невыносимой каторги.  ‘нова ‚олодЯ правил пЯтой вахтой,  сменЯЯ
‹опатина и  сдаваЯ  вахту  первому  лейтенанту -  Џоленову,  и  исполнЯл все
прежние  свои  служебные  обЯзанности по  заведыванию фор-марсом,  кубриком,
капитанским катером и  двумЯ орудиЯми,  не забываЯ и чтений длЯ матросов.  €
как  же  был  он  внутренне удовлетворен и  счастлив,  когда  первый раз  по
возобновлении этих  бесед  аудиторию его  составлЯла большаЯ толпа матросов,
видимо обрадованнаЯ поЯвлению лектора и жадно внимавшаЯ каждому его слову.
     Џо-прежнему и капитан, и старший офицер, и старший штурман относи