ые щегольские рубахи с передом
из голландского полотна,  купленные в Љопенгагене и Ѓресте,  и,  несмотрЯ на
жару, повЯзывали шею шелковыми, тоже собственными, платками, пропускаЯ концы
их в медные или бронзовые кольца.
     ______________
     * "‡аслугой" назывались деньги, которые выдавались непьющим матросам на
руки  за  невыпитые ими  казенные чарки,  и  деньги,  которые  оставались за
несъеденное   количество   масла   или    какого-нибудь   другого   припаса,
отпускавшегосЯ по положению.

     ‚ палубе шел веселый говор,  раздавалсЯ смех...  ‘оглашались, кто с кем
будет на берегу гулЯть,  кто пойдет сперва в  лавки,  а кто прЯмо пробовать,
какой на "скус" арак.
     - ‚али, ребЯта, наверх... ‘тановись во фронт...
     ‚се выходили на палубу и становились во фронт расфранченные, с веселыми
лицами.  …ще бы!  Џочти два месЯца не видали берега!  ‚сем хочетсЯ погулЯть,
посмотреть на зелень, повидать чужой город и... выпить вволю.
     Ћсобенно щеголЯли своим  франтовством так  называемые на  военных судах
"чиновники".  ќтой, несколько презрительной в глазах матросов, кличкой зовут
всех  нестроевых  нижних  чинов,  исполнЯющих  обЯзанности,  не  относЯщиесЯ
непосредственно  к   тЯжелому  матросскому  делу,   а   именно:   фельдшера,
артиллерийского  унтер-офицера,   подшкипера,   баталера   и   писарЯ.   ќти
"чиновники"  составлЯют,   так   сказать,   "аристократию"  бака,   держатсЯ
особнЯком,  гнушаЯсь водить компанию с  матросами.  ‚ свою очередь и матросы
относЯтсЯ к ним не особенно дружелюбно, считаЯ их лодырЯми, которым только и
дела, что спать да "жрать", отращиваЯ брюхо.
     Ќе лишен был некоторого великолепиЯ и  боцман ”едотов.  Ћн вышел наверх
тщательно  вымытый,   подстриженный  и   несколько  торжественный  в   своей
собственной рубахе с  голландским передом,  повЯзанной у шеи черным шелковым
платком,  в  необыкновенно скрипучих сапогах и  в новой фуражке,  надетой на
затылок. ‚ своей жилистой руке, пропитанной настолько смолой, что никакое на
свете мыло не могло смыть этой черноты,  боцман держал развернутый клетчатый
носовой платок,  впрочем более длЯ  вида (нельзЯ же:  боцман),  так  ‡ахарыч
никогда им не пользовалсЯ и сморкалсЯ,  несмотрЯ на платок,  при помощи двух
своих корЯвых пальцев.
     ‡ахарыч предвкушал удовольствие "треснуть" на  берегу,  но удовольствие
это несколько омрачалось боЯзнью напитьсЯ, как он выражалсЯ "вовсю", то есть
до полного бесчувствиЯ (как он напивалсЯ,  бывало, в прежнее времЯ), так как
командир "Љоршуна" терпеть не  мог,  когда  матросы возвращались с  берега в
виде  мертвых тел,  которые надо  было  поднимать на  веревке со  шлюпки.  €
старший офицер, покровительствующий ‡ахарычу, как лихому и знающему боцману,
не раз предупреждал его,  чтобы он не "осрамилсЯ" перед капитаном, и ‡ахарыч
выдерживал характер.  •отЯ  он  обыкновенно и  возвращалсЯ с  берега  сильно
пьЯный,  иногда и  с подбитым глазом после драки с кем-нибудь из иностранных
матросов (‡ахарыч был во хмелю задорен и  необыкновенно щекотлив в охранении
национального достоинства) и  обЯзательно без носового платка,  тем не менее
всегда на своих ногах и даже способный отрапортовать: "—есть имею ЯвитьсЯ!"
     - ЏерваЯ вахта во фронт!
     ЋтправлЯющиесЯ на  берег матросы выстроились.  ‚ышел капитан и,  ставши
перед фронтом,  произнес маленькое напутствие.  Ћн  объЯснил,  как  вредно в
жарком климате напиватьсЯ без меры и  как легко от этого серьезно заболеть и
даже умереть, и просил матросов быть воздержаннее.
     - ‘мотрите же, ребЯта, помните, о чем Я вас прошу!
     - Ѓудем помнить, вашескобродие! - отвечали матросы.
     - „айте мне слово, что вы будете смотреть друг за другом и что никто из
вас не  вернетсЯ на  корвет в  свинском бесчувственном виде.  ќто недостойно
порЯдочного матроса. Ћбещаете своему командиру?
     - Ћбещаем, вашескобродие.
     - џ  вам верю,  братцы.  Ќу,  с богом,  отправлЯйтесь погулЯть!  Ђндрей
Ќиколаевич, прикажите сажать людей на баркас, - обратилсЯ капитан к старшему
офицеру.
     ‘коро баркас и катер,  полные матросов,  отвалили от борта.  ‘ командой
отправились офицер и гардемарин.
     Љ вечеру шлюпки вернулись с берега с гулЯвшими матросиками. Њногие были
сильно выпивши и  почти все навеселе,  но ни одного не пришлось поднимать на
горденеке.
     - ‘облюли  себЯ,   значит,   как  следует,  милый  баринок,  -  говорил
значительно подвыпивший Њихаила Ѓастрюков,  обращаЯсь к Ђшанину.  -  ЌельзЯ,
"голубь" просил... Ќебось, помнил всЯкий и пил с рассудком... „аже и ‡ахарыч
может лыко вЯзать...  ’о-то  оно и  есть,  ‚ладимир Њиколаич,  добрым словом
всего достигнешь... Ђ ежели, примерно сказать, страхом... все бы перепились,
как последние свиньи...  Ќо только,  Я вам доложу, эта самаЯ арака ничего не
стоит против нашей водки...
     - Ђ город понравилсЯ?
     - Ќепутевый город... дикий быдто какой-то... € все черномазые, барин...
арапы как есть... € жалко глЯдеть на них...
     - Ћтчего жалко?
     - ’оже и у их беднота...  по всему видно...  ’ерплЯт... € везде, видно,
который  ежели  простой  народ,  то  терплит...  ‚о  всех  царствах одно  им
положение!  - философически прибавил Ѓастрюков. - ђазве вот что англичане да
французы быдто с форцом...  ’ам и простой народ, а с понЯтием... € с большим
по-нЯ-ти-ем! Љак вы полагаете?.. Ќебось не то что мы, чумазые...
     Ќа другое утро командир благодарил матросов и  велел отпустить на берег
вторую вахту.  €  ей  он  сказал то же напутствие и  взЯл то же обещание.  ‘
рассветом следующего днЯ предположено было снЯтьсЯ с ЯкорЯ.
     ‚тораЯ вахта сплоховала. ‚ числе гулЯвших матросов четверо возвратились
мертвецки пьЯными. €х поднЯли из баркаса на горденЯх.
     - Ћсрамили вовсе себЯ,  -  говорил в тот же вечер на баке Ѓастрюков.  -
‘виньЯми оказались перед "голубем". —то-то он с ними сделает?
     - Ђ прикажет всыпать, вот что сделает! - заметил кто-то.
     - Ќи в жисть!.. ѓолубь драть не станет! - уверенно возразил Ѓастрюков.
     - ‚о всЯком случае накажет...
     - Ќаказать их следует,  это положим, - согласилсЯ Ѓастрюков, - но какое
он наказание придумает?.. ђазве в трюм посадит...
     ‚опрос о том,  что будет с четырьмЯ матросами, не сдержавшими обещаниЯ,
сильно занимал команду. €нтересовало это и офицеров, и особенно Ђшанина.
     ‚ самом деле, как поступит в данном случае ‚асилий ”едорович?..
     Ќекоторые офицеры,  так  называемые "дантисты",  далеко не  разделЯвшие
гуманных взглЯдов своего командира,  втайне негодовавшие,  что  он  запретил
бить матросов,  и,  случалось,  все-таки бившие их тайком, когда капитана не
было  наверху,  -  эти  господа находили,  что  капитану ничего не  остаетсЯ
сделать,  как приказать высечь этих четырех пьЯниц длЯ примера прочим. € они
уже  злорадствовали,  что  "филантропу" -  так  называли в  насмешку ‚асилиЯ
”едоровича господа "дантисты" -  придетсЯ впасть  в  противоречие со  своими
взглЯдами на телесное наказание.
     Ќо,  разумеетсЯ,  этого не случилось,  и капитан придумал провинившимсЯ
такую кару,  котораЯ повергла решительно всех на  корвете в  изумление -  до
того  она  была  оригинальна и  не  соответствовала тем  обычным наказаниЯм,
которые в те времена практиковались во флоте.
     Љорвет уже был на ходу, когда после подъема флага велено было поставить
команду  во  фронт.  Љогда  команда выстроилась,  капитан,  поздоровавшись с
людьми, проговорил:
     - ђебЯта!  все вы исполнили обещание,  данное вами своему командиру,  и
только четверо из вас не сдержали слова и вернулись вчера с берега мертвецки
пьЯными... ‚ыходи вперед, пьЯницы!
     —етверо  матросов,  среди  которых  был  и  марсовой  Љовшиков,  вышли,
несколько смущенные, вперед.
     - ‚ам  так  нравитсЯ водка,  что  вы  не  сдержали своего слова?..  ќй,
баталер!
     Ѓаталер вышел вперед.
     - ‚ынеси сюда  водку  и  поставь перед  этими пьЯницами...  Џусть опЯть
напьютсЯ, если у них совести нет!
     €, обращаЯсь к старшему офицеру, прибавил:
     - Ђндрей Ќиколаевич! прикажите сделать загородку и велите посадить туда
этих пьЯниц!
     - ‘лушаю-с!  -  отвечал старший офицер, не показываЯ вида, как удивлЯет
его такое странное наказание.
     - Џусть сидЯт там  перед водкой...  Џусть налижутсЯ,  как свиньи,  если
водка им  дороже чести.  Џо  крайней мере,  Я  буду тогда знать,  что они не
достойны моего довериЯ!
     ‘  этими  словами  капитан  ушел.  Љоманда  разошлась,  недоумевающаЯ и
пораженнаЯ.
     —ерез пЯть минут четыре матроса уже сидели в от гороженном пространстве
на палубе,  около бака,  и  перед ними стоЯла ендова водки и чарка.  Њатросы
любопытно посматривали,  что  будет  дальше.  Ќекоторые выражали завистливые
чувства и говорили:
     - ‚от-то наказание... Џей до отвалу!
     - Њалина, одно слово!
     - ќх  вы...  бесстыжие люди!..  чего  здрЯ Языком мелете!  -  промолвил
Ѓастрюков,  тоже несколько сбитый с толка придуманным наказанием.  - Ќадобно
вовсе совесть потерЯть, чтобы прикоснутьсЯ теперь к водке.
     - “ж оченно лестно, Њихаила €ваныч! - смеЯлись матросы.
     Џосмеивались,  и  не  без  злорадства,  и  некоторые офицеры  над  этой
выдумкой "филантропа" и  полагали,  что  он  совсем  провалитсЯ с  нею:  все
четверо матросов перепьютсЯ - вот и все. ‘лишком уж капитан надеетсЯ на свою
психологию... ЉакаЯ там к черту психологиЯ с матросами! - перепьютсЯ и будут
благодарны капитану за наказание. ’о-то будет скандал!
     Ћсобенно злорадствовал ревизор,  лейтенант ‘тепан  ‚асильевич Џервушин,
любивший-таки,  как он выражалсЯ,  "смазать" матросскую "рожу" и  уверЯвший,
что  матрос  за  это  нисколько  не  обижаетсЯ и,  напротив,  даже  доволен.
‡лорадствовал и  ‡ахар  Џетрович,  пожилой невзрачный артиллерийский офицер,
выслужившийсЯ из  кантонистов и  решительно не понимавший службы без порки и
без "чистки зубов"; уж он получил серьезное предостережение от капитана, что
его спишут с корвета,  если он будет бить матросов,  и потому ‡ахар Џетрович
не  особенно был расположен к  командиру.  Ћн  то и  дело выходил на палубу,
ожидаЯ,  что наказанные перепьютсЯ,  и  весело потирал руки и хихикал,  щурЯ
свои большие рачьи глаза.
     - Ќу,  что,  не перепились еще, ‡ахар Џетрович? - встретил его вопросом
ревизор, когда артиллерист возвращалсЯ в кают-компанию.
     - Ќет еще...  Џока,  можно сказать,  ошалели от неожиданного счастиЯ...
Љак это ошалевание пройдет, небось натрескаютсЯ...
     ‚ кают-компании составлЯлись даже пари.  Њолодежь - мичмана утверждали,
что разве один Љовшиков напьетсЯ,  но  что другие не  дотронутсЯ до вина,  а
ревизор и ‡ахар Џетрович утверждали, что все напьютсЯ.
     Љапитан в это времЯ ходил по мостику.
     Ђшанин,  стоЯвший штурманскую вахту  и  бывший тут  же  на  мостике,  у
компаса,  заметил,  что ‚асилий ”едорович несколько взволнован и  беспокойно
посматривает на наказанных матросов.  €  Ђшанин,  сам встревоженный,  полный
горЯчего сочувствиЯ к своему капитану,  понЯл,  что он должен был испытать в
эти минуты:  а что,  если в самом деле матросы перепьютсЯ,  и придуманное им
наказание окажетсЯ смешным?
     - ѓосподин Ђшанин!  Џодите взглЯнуть, пьет ли кто-нибудь из наказанных,
- сказал капитан.
     - …сть! - ответил ‚олодЯ и пошел на бак.
     ‚се  четверо матросов были видимо сконфужены неожиданным положением,  в
котором они очутились. Ќикто из них не дотрагивалсЯ до чарки.
     ‘ерьезное лицо капитана озарилось выражением радости и  удовлетворениЯ,
когда Ђшанин доложил ему о смущении наказанных.
     - џ так и думал,  -  весело промолвил капитан. - ’олько на Љовшикова не
надеЯлсЯ, думал, что он станет пить.
     €, помолчав, прибавил:
     - Ђ еще у нас во флоте до сих пор убеждены, что без варварства нельзЯ с
матросами.  ‚ы  видите,  Ђшанин,  какое это заблуждение.  ‚ы видите по нашей
команде,  как  мало  нужно,  чтобы заслужить расположение матросов...  ‘амаЯ
простаЯ гуманность с людьми -  и они отплатЯт сторицей...  Ђ это многие не в
состоЯнии понЯть и обращаютсЯ с матросами жестоко, вместо того, чтобы любить
и  жалеть их...  € знаете ли что,  Ђшанин?  џ почти уверен,  что эти четверо
матросов никогда больше не вернутсЯ с берега мертвецки пьЯными... Ќаказание,
которое Я придумал, действительнее всЯких линьков... €м стыдно...
     Ќечего  говорить,   с  каким  восторженным  сочувствием  слушал  ‚олодЯ
капитана.
     €спытание длилось около двух часов.
     Љ  изумлению ревизора,  артиллерийского офицера и  нескольких матросов,
расчет капитана на  стыд  наказанных оправдалсЯ:  ни  один не  прикоснулсЯ в
водке;  все они чувствовали какую-то неловкость и подавленность и были очень
рады, когда им приказали выйти из загородки и когда убрали водку.
     - Ѓудь это с  другим капитаном,  Я,  братцы,  чарок десЯть выдул бы,  -
хвалилсЯ Љовшиков потом на баке. - Ќебось не смотрел бы этому винцу в глаза.
Ђ главнаЯ причина -  не хотел огорчать нашего голубЯ... “ж очень он добер до
нашего брата...  €  ведь пришло же в голову чем пронЯть!..  Џоди ж ты...  џ,
братцы,  полагал,  что по крайней мере в карцырь посадит на хлеб, на воду да
прикажет не берег не пускать,  а он что выдумал?!. Џервый раз, братцы, такое
наказание вижу!
     - —удное! - заметил кто-то.
     - € вовсе чудное!.. „ругой кто, прЯмо сказать, приказал бы отполировать
линьками спину,  как следует, по форме, а наш-то: "Ќе вгодно ли? †ри, братец
ты мой, сколько пожелаешь этой самой водки!" - проговорил с видом недоумениЯ
один пожилой матрос.
     - ‡нает,  чем совесть зазрить!  -  вставил наставительно старый плотник
”едосей Њитрич. - Ѓог ему внушил.
     - ’о-то и  оно-то!  „обром ежели,  так самого бесстыжего человека стыду
выучишь! - с веселой ласковой улыбкой промолвил Ѓастрюков.
     €, обращаЯсь к Љовшикову, прибавил:
     - Ђ уж ты,  Љовшик,  милый человек,  смотри, больше не срамись... Џей с
рассудком, в препорцию...
     - џ завсегда могу с рассудком, - обидчиво ответил Љовшиков.
     - Ћднако...  вчерась...  привезли тебЯ,  голубчика,  вовсе  вроде быдто
упокойничка.
     - ѓлавнаЯ причина,  братцы, что Я после этой араки свЯзалсЯ с гличанами
джин  дуть...  ‚перебой,  значит,  кто  кого осилит...  Ќе  хотел перед ними
русского званиЯ посрамить...  Ќу, и оказало... с ног и сшибло... Ђ если бы Я
одну араку или один джин пил,  небось...  ног бы  не  решилсЯ...  как есть в
своем виде ЯвилсЯ бы на конверт... џ, братцы, здоров пить...
     €  Љовшиков,  желаЯ хвастнуть,  стал врать немилосердным образом о том,
как он однажды выпил полведра - и хоть бы что...


        IV

     - Ќу,  господа,  две  бутылки шампанского за  вами.  ‚елите буфетчику к
обеду подать! - воскликнул веселый и жизнерадостный мичман ‹опатин, влетаЯ в
кают-компанию.  - ‚аши приЯтные надежды на свинство матросов не оправдались,
‘тепан ‚асильевич и ‡ахар Џетрович!
     €  ревизор  и  артиллерист были  несколько  сконфужены.  ‡ато  молодежь
торжествовала и,  к неудовольствию обоих дантистов,  нарочно особенно сильно
хвалила командира и его отношение к матросам.
     Ђ  в  гардемаринской каюте Ђшанин сцепилсЯ с  долговЯзым и  худым,  как
щепка,  гардемарином Љошкиным,  который -  о,  ужас!  - находил, что капитан
слишком "гуманничает",  и,  несмотрЯ на общие протесты,  мужественно заЯвил,
что когда он,  Љошкин, будет командиром, то... сделайте одолжение, он разных
этих поблажек давать не будет...  Ћн будет действовать по закону...  Ќи шага
от  закона...   "‡акон,  а  Я  его  исполнитель...  и  ничего  более".  €  в
доказательство этого Љошкин усиленно бил себЯ в грудь.
     ‚ свою очередь и Ђшанин не без азарта размахивал руками, доказываЯ, что
не  всегда можно применЯть законы,  если они  очень суровы,  и  что  совесть
командира должна сообразоватьсЯ с обстоЯтельствами.
     •отЯ все и обозвали Љошкина "ретроградом",  которому место не в русском
флоте,  а  где-нибудь в  турецкой или  персидской армии,  тем  не  менее  он
ожесточенно отстаивал  занЯтое  им  положение "блюстителЯ закона"  и  ничего
более.  Ћба спорщика были похожи на расходившихсЯ петухов.  Ћба уже угостили
друг  друга Язвительными эпитетами,  и  спор грозил перейти в  ссору,  когда
черный,  как жук,  €волгин,  с маленькими на смешливыми глазами на подвижном
нервном лице, проговорил:
     - „а, бросьте, Ђшанин, спорить... Љошкина не переспоришь... Ђ главное -
никогда ему и не придетсЯ применЯть суровых законов.
     - ќто почему? - обратилсЯ к €волгину Љошкин.
     - Ђ  потому,  что  тебЯ  за  твое бурбонство еще  в  лейтенантском чине
выгонЯт в отставку... будь спокоен.
     - Џосмотрим!
     - “видишь!..  Љ  тому времени и законы переменЯтсЯ и таких ретроградов,
как ты,  будут выгонЯть со  службы...  ‹учше,  брат,  теперь же  переходи на
службу к турецкому султану... ’ам тебе будет ход!.. Љомандуй башибузуками!
     ќто предложение,  сделанное €волгиным самым серьезным тоном, было столь
неожиданно-комично,   что  вызвало  не  только  общий  смех,   но  заставило
улыбнутьсЯ и самого Љошкина.
     - ‘ам поступай к турецкому султану, - огрызнулсЯ он.
     - Ђ ты разве не желаешь?
     - Ќе желаю.
     - ђешительно?
     - „а убирайсЯ ты к черту с твоим турецким султаном! ’урок Я, что ли?..
     - “ тебЯ самые турецкие понЯтиЯ...
     - € врешь! ’ы, значит, не понимаешь, что Я говорю... џ говорю, что буду
строгим блюстителем закона во всей его полноте,  а ты посылаешь менЯ в самую
беззаконную страну... ќто вовсе не остроумно... просто даже глупо...
     - Ќе  лучше ли,  господа,  прекратить споры,  пока Љошкин не перешел на
турецкую службу,  и садитьсЯ обедать?  ќй,  ‚орсунька!  Џодавай,  братец! „а
скажи коку,  чтобы окурков в супе не было!  - смеЯсь проговорил толстенький,
кругленький и румЯный, рыжеволосый гардемарин Ѓыков.
     Ќе особенно экспансивный,  ленивый и мешковатый, он довольно равнодушно
относилсЯ к  спору и,  покуриваЯ папироску,  мечтал об обеде,  а  не о  том,
каковы во флоте законы. Ѓог с ними, с законами!..
     - Ќу, господа, садитесь... Љошкин, довольно спорить... ей-богу, надоело
слушать!..
     - Ђ ты не слушай.
     - € хотел бы,  да не могу... ’ы так орешь, что тебЯ в Ѓатавии, Я думаю,
слышно...
     ЏоЯвление ‚орсуньки с  миской  и  другого вестового с  блюдом  пирожков
несколько  умиротворило спорщиков,  и  все  проголодавшиесЯ молодые  люди  с
волчьим аппетитом принЯлись за щи и пирожки и потом оказали честь и жаркому,
и пирожному, и чудным батавским ананасам и мангустанам.


                          ѓлава одиннадцатаЯ

        ѓЋЌЉЋЌѓ € Љ€’Ђ‰‘Љ€… Џ€ђЂ’›


        I

     ’олько что "Љоршун", отсалютовав английскому флагу, успел бросить Якорь
на  великолепном рейде,  полном  военных и  коммерческих судов  и  китайских
неуклюжих джонок,  и стать против живописно расположенного по склону высокой
горы  ѓонконга,  сиЯющего под  лучами солнца своими роскошными постройками и
купами  зелени,  как  со  всех  сторон  корвет  был  осажден "шампуньками" -
большими и малыми китайскими лодками, необыкновенно ловко управлЯемыми одним
гребцом, вертЯщим веслом у кормы.
     ‘ вахты дано было разрешение пустить на корвет нескольких торговцев, но
этими  несколькими  каким-то  чудом  оказались  все.   ‘   шампунек  китайцы
поднимались с  самыми умильными физиономиЯми,  как-то  ловко  проскальзывали
мимо вахтенного унтер-офицера, и так как они, по выражению его, были все "на
одну рожу",  то он поневоле находилсЯ в затруднении:  кого пускать и кого не
пускать.   ‚се  приседали,  кланЯлись,  сюсюкали,  делали  умильные  рожи  и
необыкновенно ласково говорили:  "‹юсиан,  люсиан,  холосий люсиан!" -  и не
прошло  и  пЯти  минут,  как  всЯ  палуба  корвета была  запружена китайцами
всевозможных профессий.  ’ут были и  торговцы с  разнообразной "китайщиной",
уже разложившие свои товары и  на палубе и  в  кают-компании,  и портные,  и
шапочники,  и комиссионеры,  и прачки,  и живописцы с картинами, и мозольные
операторы...  Ћни шмыгали наверху,  пробирались вниз,  заглЯдывали в  каюты.
Љаждый что-нибудь да  предлагал,  суЯ в  руки удостоверениЯ и  тыча в  глаза
образчики своих искусств.
     ‘реди  матросов  ходило  несколько  китайцев  с  русскими  фуражками  и
форменными матросскими рубахами и выкрикивали:
     - ”улЯски... любахи... люсиан!
     - ќка длиннокосые...  Џо-нашему брешут!  -  смеЯлись матросы и  трогали
китайцев за косы.
     - ЌастоЯщаЯ, братцы?
     - ЌастоЯщаЯ.
     - †елторожие какие... € глаза у их узкие... € шельмоватый народ, должно
быть...
     - ‚ороватый  народ!   -  подтвердил  кто-то  из  матросов,  ходивший  в
кругосветное плавание и знакомый с китайцами.
     - ‚сЯкие между ими есть,  надо полагать!  - вставил Ѓастрюков, которому
было не по сердцу огульное обвинение.
     Њатросы осматривали фуражки и рубахи с той придирчивой внимательностью,
с  какой  обыкновенно осматривают вещи  простолюдины,  у  которых копейки на
счету.
     - Ќичего себе...  крепко сшито.  Џочем продаешь фуражку, землЯчок, а? -
обращались к плутоватому торговцу.
     ’от понЯл вопрос и, показываЯ один палец, говорил:
     - Ћдин долари.
     - Џоловину хочешь?
     €  в  поЯснение матрос предъЯвлЯл китайцу полпальца и  клал  на  ладонь
полдоллара.
     Ћбе стороны торговались до изнеможениЯ,  и,  наконец, китаец уступил, и
многие матросы примерЯли обновки.
     ‚  кают-компании толкотнЯ была страшнаЯ.  Љто  только и  чего только не
предлагал!   Ќекоторые  счастливцы  уже   успели   продать  офицерам  разной
китайщины, портные снЯть мерку, чтобы сшить летние сюртуки... Љто-то заказал
снЯть копию маслЯными красками с  фотографии "Љоршуна",  а  в каюте старшего
штурмана  старик-китаец  с   большими  круглыми  очками  уже  разложил  свои
инструменты и, опустившись на колени, с самым глубокомысленным видом, как-то
нежно присюсюкиваЯ губами,  осторожно буравил маленьким буравчиком мозоль на
ноге почтенного ‘тепана €льича.
     - —то  это  он  делает  тут  у  вас,  ‘тепан €льич?  -  спросил кто-то,
заглЯдываЯ в каюту старшего штурмана.
     - Њозоль снимает.  ђекомендую,  если нужно.  Ћтлично они производЯт эту
операцию.  Џравда,  долго копаютсЯ,  но зато с корнем извлекают мозоль, и ни
малейшей боли.
     ’олпа китайцев между тем все прибывала да прибывала,  и  вокруг корвета
стоЯла целаЯ  флотилиЯ шампунек,  в  которых под  навесом нередко помещались
целые семьи и  там  же,  на  лодках,  варили себе рис на  маленьком очажке и
лакомились жареными стрекозами и саранчой.
     - €шь,  дьЯволы,  всЯкую нечисть,  прости господи,  жрут! - возмущались
матросы.
     - Ћт бедноты, братец ты мой... Ќароду тьма тьмущаЯ, а земли мало. ђисом
да  вот  всЯкой дрЯнью пробавлЯютсЯ.  ’оже есть что-нибудь надо,  -  заметил
Ѓастрюков.
     - ‘казывают, они и мышей и крыс жрут?
     - †рут -  это верно...  Ђ что ж?  тоже божьЯ тварь.  ‘виньЯ, пожалуй, и
грЯзнее будет, а мы же едим!
     ‘тарший офицер начинал сердитьсЯ,  что китайцев набралось так много,  и
разнес вахтенного унтер-офицера, зачем он так много напустил.
     - Ќичего с  ними не  поделаешь,  ваше благородие...  так и  лезут...  Ђ
главное дело, все на одно лицо... никак не отличишь.
     - Ќу,  довольно им  тут быть...  Ћчистить корвет от  китайцев!  ѓони их
всех, кроме тех, что в кают-компании... „а передай об этом боцману!
     - …сть!
     Ќо  приказать это  было легче,  чем  исполнить,  тем  более что  нельзЯ
пустить в ход линьков. € боцман и унтер-офицеры выбивались из сил и ругались
что  есть  мочи,  выпроваживаЯ  китайцев  с  корвета.  ’е  собирались  очень
копотливо и  как-то ухитрЯлись перебегать с места на место,  пока,  наконец,
внушительнаЯ  ругань  ”едотова  и   других  унтер-офицеров,   сопровождаемаЯ
довольно   угрожающими   пантомимами,    не   побудила   китайцев   покинуть
негостеприимных "варваров" и  перебратьсЯ на  шампуньки и  оттуда предлагать
свои товары и делать матросам какие-то таинственные знаки,  указываЯ на рот.
Ћсобенно  были  подозрительны  шампуньки,  вертевшиесЯ  под  самым  носом  и
соблазнЯвшие матросов бутылками с водкой.
     Ћдин  из  офицеров,  прежде  бывавший  в  китайских  портах,  советовал
осторожнее пускать торгашей в каюты и закрыть иллюминаторы.
     - ‡ачем закрывать?
     - —тоб не удили разных вещей из каюты.
     ќтот совет был  нелишний,  и  Ђшанин чуть было не  лишилсЯ своих часов,
подаренных дЯдей-адмиралом.
     Ћн переодевалсЯ в своей каюте в штатское платье, чтоб ехать на берег, и
положил на маленький столик,  бывший под иллюминатором, свои часы, как вдруг
увидал в каюте тонкое удилище и на нем лесу с привЯзанными крючками.  Љрючки
скользнули по столу и  захватили часы с цепочкой,  но Ђшанин вовремЯ схватил
тонкую  и  гибкую бамбуковую жердь  и  таким  образом спас  свое  достоЯние.
‡аглЯнув в иллюминатор,  он увидал маленькую лодчонку, быстро удалЯвшуюсЯ от
борта и скоро скрывшуюсЯ среди тесно стоЯвших джонок.
     Ђшанин  сообщил об  этом  на  вахту,  и  тогда  старший офицер приказал
прогнать все шампуньки от борта.
     Ќо  ни  ругань,  ни  угрожающие пантомимы боцманов и  унтер-офицеров не
действовали.  Љитайцы смеЯлись и,  отъехавши на  несколько сажен  от  борта,
останавливались и,  если не видали освирепевших от своего бессилиЯ боцманов,
снова приставали к борту.
     - Љак вам будет угодно, ваше благородие, а добром ничего не поделаешь с
этими желторожими дьЯволами. €звольте сами посмотреть, ваше благородие. Ћдин
отъедет,  а  другой,  шельма,  пристанет.  Ќикак  их,  каналиев,  словом  не
отогнать.  „озвольте припужать их,  ваше благородие, - докладывал осипшим от
ругани баском ”едотов старшему офицеру.
     - Љак припугнуть?
     - Ѓрандспойтами, ваше благородие. Ќебось, разбегутсЯ...
     ‘тарший офицер дал  согласие.  ’отчас же  были вынесены брандспойты,  и
толстые струи воды пущены в китайские шампуньки.
     ќтот сюрприз заставил удалитьсЯ их на благородную дистанцию. Ќо они еще
несколько времени держались вблизи корвета в  ожидании,  что их  позовут,  и
только под вечер удалились в город.
     ‚  ту  же  ночь китайцы дали о  себе знать своей необыкновенно ловкой и
дерзкой  вороватостью.  Ќедаром  же  китайский  квартал  ѓонконга  считаетсЯ
притоном всЯкого сброда  и  гнездом пиратов,  плавающих в  Љитайском море  и
нападающих на парусные купеческие суда.
     Ѓыло за полночь, и на корвете все спали глубоким сном, кроме часового и
отделениЯ  вахтенных  с  гардемарином,  когда  кто-то  из  матросов  услышал
какой-то  странный шум  около  корвета,  точно  где-то  работали над  чем-то
металлическим.   Њатрос  сообщил  вахтенному  унтер-офицеру,   тот   доложил
вахтенному   гардемарину.   Џрислушались.   „ействительно,   совсем   близко
раздавались тихие удары и вслед за ними слышалсЯ лЯзг меди.
     Ќемедленно осмотрели внимательно за бортом с  фонарЯми в руках.  Ќикого
не было, и шум прекратилсЯ.
     Ќо не прошло и четверти часа, как снова послышалсЯ подозрительный шум.
     ‚ахтенный  унтер-офицер  перегнулсЯ за  корму  и  тогда  услыхал  удары
молотка по меди.
     - ќто они медную обшивку обдирают,  шельмецы, и как раз под кормой, так
что  их  не  видать,  ваше  благородие...  „озвольте изловить  длиннокосых и
накласть им в косу, ваше благородие, чтоб помнили.
     - —то ж, излови! - согласилсЯ вахтенный гардемарин.
     “нтер-офицер спустилсЯ с  двумЯ  матросами в  двойку,  и,  чуть  слышно
гребЯ,  они подошли под корму и  увидели китайцев,  работающих над обшивкой.
“же значительнаЯ часть ее была отодрана.
     - Ђх вы, черти!
     €  с этими словами матросы кинулись на китайцев.  ‡ахваченные врасплох,
они без сопротивлениЯ были взЯты на двойку, и унтер-офицер уже торжествовал,
что  везет двух пленников,  и  крикнул об  этом на  корвет,  как вдруг среди
тишины  раздались всплески воды  и  вслед  затем  унтер-офицер  стал  громко
ругатьсЯ.
     - —то такое? - окликнул гардемарин.
     - Ѓросились в воду,  ваше благородие, и поплыли... ’еперь их, подлецов,
и не видать!.. Ќу ж, и народец! - ворчал унтер-офицер, поднимаЯсь на палубу.
     - Ђ где их шлюпки?
     - “несло, должно...
     €спытал в эту же ночь довольно сильные ощущениЯ и ‚олодЯ Ђшанин.
     Ћн был вечером в цирке,  а потом зашел в гостиницу поужинать в надежде,
что встретит там офицеров с "Љоршуна" и вместе с ними вернетсЯ на корвет. Ќо
офицеров не было - они только что ушли.
     Џоужинав, Ђшанин отправилсЯ на пристань. люпки с "Љоршуна" не было, но
зато  было  несколько вельботов с  гребцами-китайцами,  которые  на  ломаном
английском Языке предлагали свезти господина на судно.
     - Њне на русский корвет...
     - ‡наем, сегоднЯ пришел... Џожалуйте, сэр...
     Џри тусклом свете фонарЯ Ђшанин увидал весьма подозрительную физиономию
китайца-рулевого, предлагавшего свезти ‚олодю на корвет.
     - —то стоит?
     - „ва доллара, но господин, верно, прибавит...
     Ђшанин хотел уже было садитьсЯ,  как в  эту минуту на пристани поЯвилсЯ
какой-то  господин в  европейском костюме и,  увидав  Ђшанина,  бесцеремонно
дотронулсЯ до его плеча и спросил по-английски:
     - €звините, сэр... вы на рейд?
     - Ќа рейд.
     - Ќа какое судно?
     - Ќа русский военный корвет.
     - Љоторый сегоднЯ пришел?  †аль,  что ваш корвет стоит далеко,  а  то Я
довез  бы  вас  на  своей  маленькой  шлюпке...   џ  -  капитан  английского
купеческого  парохода  "Nelli"...   Ћн  тут  близко  стоит...   …сли  угодно
переночевать у менЯ, койка к вашим услугам.
     Ђшанин поблагодарил и сказал, что торопитсЯ на вахту.
     - Ћтойдите-ка в сторону, - неожиданно проговорил "каптэйн".
     €  когда  несколько  изумленный Ђшанин  отошел  от  пристани  вместе  с
англичанином, тот задал ему вопрос:
     - ‚ы первый раз в ѓонконге?
     - ‚ первый.
     - “ вас есть с собой револьвер?
     - …сть.
     - Ћтлично... ’ак держите его наготове, когда поедете к своему корвету с
этими разбойниками...  €,  главное,  -  не давайте рулевому править рулем, а
правьте сами,  и  пусть старшина шлюпки гребет.  ’аким образом,  все  гребцы
будут у вас на глазах,  и,  в случае чего,  вы пустите пулю в лоб первому...
ќто на китайцев действует.
     - Ќо разве на шлюпках опасно ездить?
     - Ќа  этих,  не  на шампуньках,  очень опасно,  особенно по ночам.  Ћни
оберут и кинут в воду - здесь это не редкость. Ќу, счастливого пути...
     Ћни оба подошли к  длинному вельботу,  в  котором было пЯть гребцов,  и
"каптэйн" внимательно поглЯдел на рулевого.
     - Љак зовут? - спросил он.
     Љитаец проговорил какое-то имЯ.
     - —ерт его знает...  Ћн может быть сказал и не свое имЯ!..  Ќу,  да все
равно...  ’еперь они понЯли,  что их опасаютсЯ,  и не нападут... Ћни слишком
трусы длЯ этого... Џрощайте!
     Ђшанин поблагодарил доброго человека за предостережение, сел на руль, и
шлюпка отвалила.
     Ћдной  рукой  Ђшанин правил,  а  другой нащупывал в  кармане револьвер.
Ќервы его  были  напрЯжены до  последней степени,  и  он  не  спускал глаз с
первого гребца (загребного), предложившего было править.
     ‘коро шлюпка миновала рЯд  судов,  стоЯвших близ  города,  и  ходко шла
вперед по довольно пустынному рейду.  Ќочь была темнаЯ.  Ђшанин испытывал не
особенно приЯтные ощущениЯ.  …му  казалось,  что  вот-вот  на  него  кинетсЯ
загребной,  здоровенный детина с неприЯтным подозрительным лицом, обратившим
на себЯ внимание еще на пристани,  и  он зорко следил за ним и в то же времЯ
кидал взглЯды вперед:  не покажутсЯ ли огоньки "Љоршуна",  стоЯвшего почти у
выхода в море.
     Љитайцы навалились изо всех сил, и вельбот шел отлично.
     Ќо вдруг гребцы о чем-то заговорили. Ђшанину показалось, что заспорили.
…му сделалось жутко, и он вынул револьвер и взвел курок.
     „олжно быть загребной увидал и  револьвер и услыхал щелканье курка.  Ћн
что-то сказал резким отрывистым голосом,  и все вдруг смолкли.  ’олько среди
ночной тишины раздавались всплески воды да стук весел об уключины.
     € Ђшанин несколько успокоилсЯ.
     Ќаконец  блеснули и  огоньки  "Љоршуна".  …ще  несколько минут  дружной
гребли, и силуэт корвета вырисовалсЯ в ночной темноте.
     - Љто гребет? - раздалсЯ с корвета обычный оклик часового.
     - Њатрос с "Љоршуна", - отвечал ‚олодЯ.
     €  голос  его,  слегка  вздрагивающий от  волнениЯ,  звучал  радостными
нотами.
     люпка  пристала к  борту.  ”алрепные с  фонарЯми освещали трап.  ’огда
‚олодЯ при свете фонарей еще раз взглЯнул на гребцов-китайцев. „ействительно
- лица, не обещающие ничего доброго.
     Љогда  он  подал  загребному  условленную плату,  вынув  кошелек,  туго
набитый серебром, у загребного, показалось ‚олоде, сверкнули глаза.
     - Ќе  прибавите ли  бедным  гребцам,  сэр?  -  проговорил китаец  самым
умильным голосом.
     ‚олодЯ  кинул  еще  доллар,  поднЯлсЯ  на  корвет  и  почувствовал себЯ
необыкновенно счастливым.
     Џосле уж он узнал,  что возвращатьсЯ ночью из ѓонконга на этих гичках и
вельботах, ожидающих на пристани запоздавших морЯков, довольно опасно.
     ѓонконг,  блестЯщий город  дворцов,  прелестных зданий  и  превосходных
улиц, этот город, высеченный в скале острова и, благодарЯ предприимчивости и
энергии своих хозЯев-англичан,  ставший одним из  важнейших портов ‚остока и
по военному значению,  и по торговле,  - этот ѓонконг в то же времЯ ЯвлЯетсЯ
"rendes vous"* китайских пиратов,  и в его населенном, многолюдном и грЯзном
китайском квартале,  несмотрЯ на  английскую полицию,  живут самые отчаЯнные
разбойники, скрывающиесЯ от китайских властей.
     ______________
     * Њестом встречи (франц.).

     Џираты в  то  времЯ еще  водились,  да  и  теперь едва ли  перевелись в
Љитайском море,  и нападают они, конечно, не на военные суда и не на паровые
купеческие,  а на парусные...  ‡аштилеет какой-нибудь корабль с медной одной
пушчонкой и с восемнадцатью или двадцатью человеками матросов,  как,  откуда
ни  возьмись,  на  горизонте поЯвлЯетсЯ десЯток больших джонок,  наполненных
людьми,  и  медленно на веслах приближаютсЯ к  заштилевшему кораблю.  € горе
бывает экипажу,  если в это времЯ не задует ветер и не даст возможности уйти
от этих неуклюжих посудин. ђасправа короткаЯ и жестокаЯ!
     ‘лучаетсЯ, что и частные пароходы, содержащие сообщение между ѓонконгом
и  близлежащими Њакао  (португальским городом)  и  Љантоном,  находЯщимсЯ на
†емчужной реке, подвергаютсЯ дерзкому нападению. ’акой случай был как раз за
месЯц до  прихода "Љоршуна" в  ѓонконг,  и  о  нем много писалось в  местных
газетах и говорилось среди англичан.
     ‚  самом  деле,  дерзость  поразительнаЯ.  •орошо  организованнаЯ шайка
китайцев Явилась на пароход в качестве палубных пассажиров, и когда пароход,
выйдЯ из  ѓонконга в  море,  был  на  полпути до  Њакао,  китайцы-разбойники
бросились на  капитана и  его помощника,  свЯзали их и  затем при содействии
китайцев-матросов  (бывших  в  заговоре)  обобрали  пассажиров-европейцев  и
благополучно высадились  с  награбленным грузом  и  пассажирскими вещами  на
подошедшую джонку, предварительно испортив машину парохода.
     ЌесмотрЯ на энергично веденное следствие, так концы и канули в воду.


        II

     „ней через пЯть по  приходе "Љоршуна" в  ѓонконг ‚олоде пришлось сидеть
за табль-д'отом рЯдом с одним англичанином.  “ него была повЯзка на голове и
рука на перевЯзи.  ђазговорились.  Ћказалось, что это мистер ‘мит, почтенный
старик,  капитан купеческого трехмачтового барка,  сделавшегосЯ неделю  тому
назад жертвой нападениЯ пиратов.  ЃеднЯга-капитан потерЯл судно (которого он
был пайщиком) с грузом, и - главное - на злополучном корабле были убиты все,
за исключением его, капитана, и плотника, - они спаслись каким-то чудом.
     Ђшанин,  взволнованный этим трагическим происшествием на море и  полный
участиЯ к  бедному капитану,  в конце обеда стал просить старика познакомить
его с подробностЯми, если только передача их не будет ему неприЯтна.
     - —то  ж,  Я  вам  расскажу...  Ћтчего  не  рассказать своему же  брату
морЯку... Ћхотно расскажу, как эти подлецы лишили нас "„жека"... Ђх, если бы
мне встретить кого-нибудь из этих мерзавцев пиратов...  Ћни гнездЯтсЯ здесь,
в ѓонконге! - неожиданно воскликнул старик-каптэйн.
     €  его  зоркие  темные  глаза  блеснули злобным выражением,  и  толстаЯ
красноватаЯ рука с изображением ЯкорЯ сжалась в кулак.
     - Ћ, с каким восторгом посмотрел бы Я, как бы их вздернули на виселицу,
- прибавил он.
     Љогда обед был  кончен,  старик и  Ђшанин вышли на  террасу,  уселись в
лонгшезы и оба закурили сигары.
     - Ќе позволите ли,  капитан,  предложить вам рюмку портвейна? - спросил
‚олодЯ.
     - Ќе прочь, сэр...
     Џодали бутылку. Ђшанин налил рюмки, и они чокнулись.
     ‘делав два-три глотка, капитан начал:
     - ‚ы,  конечно,  знаете, сэр, что морЯки - народ с предрассудками... Ќе
знаю,  как у  вас,  у  русских морЯков,  но  думаю,  что и  они...  не любЯт
понедельников... —то вы на это скажете?
     - …сть такие, что не любЯт! - ответил, улыбаЯсь, Ђшанин.
     - Ќу,  так вы поймете,  сэр, что в тот проклЯтый понедельник, когда Я в
шесть  часов утра  вышел наверх и  увидал,  что  паруса на  "„жеке" повисли,
словно старые трЯпки,  и сам "„жек",  -  а "„жек", сэр, был отличный барк, -
вставил капитан, - неподвижно покачиваетсЯ на зыби, точно соннаЯ черепаха, Я
был не в духе...  Ѓудь это в океане -  не беда, а то в Љитайском море... € -
знаете ли  -  какое-то  предчувствие,  что что-нибудь да  случитсЯ скверное,
невольно  закрадывалось  в   сердце...   Ѓывают  такие  предчувствиЯ...   Ќе
улыбайтесь,   молодой  джентльмен...   Џосмотрел  Я  кругом...  Ќа  небе  ни
облачка... горизонт чист... жара адскаЯ... ‚ышел и „женкинс, мой помощник...
’оже смотрит,  и тоже беднЯга не в духе...  "Њертвый,  -  говорит,  - штиль,
мистер ‘мит!" -  "Њертвый,  - говорю, - штиль, „женкинс!" Ќу, мы, знаете ли,
по  морской привычке,  начали  насвистывать ветер...  ’олку  нет...  Ѓросили
свистать,  и  Я велел юнге варить кофе...  •одим мы с „женкинсом по палубе и
оба молчим.  € вдруг „женкинс говорит: "Ђ сегоднЯ понедельник, мистер ‘мит!"
- "Ќу,  что ж такое, что понедельник? ђазве вы стараЯ баба, „женкинс?" Ђ сам
Я тоже недоволен,  что понедельник,  но зачем же вслух об этом говорить?  Ќе
правда ли?..
     ‘тарик-капитан отпил вина и продолжал:
     - Љ полудню жара стала такаЯ,  что хоть бросайсЯ в воду... Ќаши матросы
дремали...  •отел было и Я спуститьсЯ в каюту, как вдруг „женкинс подает мне
бинокль и  говорит,  указываЯ головой на горизонт:  "Џосмотрите!" Џосмотрел.
‚ижу штук двадцать джонок на веслах. "‡арЯдите-ка нашу пушку картечью, - а у
нас,  сэр,  одна маленькаЯ каронадка была,  -  да скажите ребЯтам,  чтобы на
всЯкий  случай зарЯдили ружьЯ  да  приготовили топоры,  „женкинс!"  „женкинс
махнул головой и  ушел делать распорЯжениЯ,  а  Я  пошел в каюту и на всЯкий
случай  спрЯтал на  грудь  корабельные бумаги,  положил в  карман  деньги  и
зарЯдил оба револьвера... ќти джонки внушали мне большое подозрение... „авно
знаю Я их,  каналий... долго Я плавал в этих местах... ‚ышел опЯть наверх...
‚зЯл бинокль...  „жонки идут прЯмо на "„жек".  ѓребут... Ћ, сэр! вы поймете,
как горЯчо Я молил в эти минуты милосердного бога,  чтобы задул ветер,  хотЯ
бы легонький, брамсельный ветерок...
     Џочтенный старик примолк на минуту. Ђшанин на полнил его пустую рюмку.
     - Ѓлагодарю, сэр... •орошее винцо! - проговорил морЯк, отпиваЯ вино.
     €, поставив рюмку, продолжал:
     - Ќе всегда,  видно, бог исполнЯет наши молитвы... тиль продолжал быть
мертвым,  а  эти подлецы приближались.  ‚ бинокль можно было видеть,  что на
каждой джонке было по десЯти человек,  а джонок было двадцать... Ќас же всех
семнадцать человек... џ уж не сомневалсЯ, что это пираты, и говорю матросам:
"Ќадо,  друзьЯ,  их  принЯть как следует.  †ивыми не  дадимсЯ!"  ‚се обещали
угостить их из пушки и из ружей...  ‚се мы стоим наготове,  ждем,  что будет
дальше...  Ђ они все приближаютсЯ... "Ќе угостить ли их, „женкинс?" - "ђано,
мистер ‘мит...  пусть подойдут"...  Ћни наваливаютсЯ изо всех сил... ’огда Я
кричу им,  чтоб не  подходили...  показываю револьвер...  Ћтветил кто-то  на
ломаном нашем Языке,  чтобы мы сдались и отдали им судно... Ќу, тут „женкинс
не  вытерпел:  навел пушку и...  бац!..  Љартечь так  и  осыпала китайцев...
Џослышались  крики...  Ћднако  подлецы  приближались  к  борту,  не  обращаЯ
вниманиЯ на наши выстрелы... Љак сейчас вижу первых взобравшихсЯ на борт, их
лиц Я  никогда не забуду...  Ћдин из этих дьЯволов бросилсЯ на менЯ и хватил
менЯ небольшим топором по  голове...  џ  упал без чувств и  очнулсЯ только в
воде  по  другую сторону борта...  Џо  счастью,  около менЯ  был  люк,  и  Я
держалсЯ...  а  тем временем подлецы сгружали груз в  свои джонки и  грабили
судно...  ‘колько прошло времени, не знаю, но знаю только, что бедный "„жек"
стал опускатьсЯ и  скоро пошел ко дну...  ’олько его Я  и видел...  Ђ джонки
торопливо загребли по направлению к берегу... ЊенЯ, видно, считали убитым...
Ђ  Я держусь на воде...  ‘мотрю,  и плотник жив...  держитсЯ за спасательный
круг...  Џодплыл ко мне и  говорит,  что разбойники всех убили...  Ћн только
отделалсЯ раной в  ногу и бросилсЯ в воду...  Џробыли мы так в море часа,  Я
думаю,  три  или четыре,  как на  наше счастье идет пароход...  и  держит на
нас... “видали, значит, с парохода обломки... Ќу, нас подобрали и привезли в
ѓонконг.
     - —то ж вы здесь будете делать? - спросил Ђшанин.
     - —то  делать?  Ќаписал в  ‹ондон хозЯевам и  своим компаньонам,  чтобы
прислали ден