говорЯт.  Џомнишь,  как мы с  тобой рассчитывали на успех
моей второй статьи? € что же? Ќикакого успеха.
     - „а он будет,  будет непременно,  только бы тебе не заботитьсЯ много о
работе из-за  хлеба,  не  тратить времени на  разные вырезки!  ‚от только ты
произнесешь первую речь  в  суде -  посмотришь,  как  заговорЯт...  “видишь.
’олько не торопись, ЉолЯ. Џоверь, все придет. ‚едь мы будем жить аккуратно и
скромно.  “  менЯ будет двадцать пЯть рублей да еще от уроков тридцать пЯть,
да у тебЯ семьдесЯт пЯть в месЯц. ‚едь довольно?
     - Љакие уроки?
     - Ђх, ты и не знаешь.
     €  она рассказала,  как по  рекомендации доктора Ђлександра Њихайловича
она получила урок.
     - ‡ачем тебе уроки, ‹ена? ‘лава богу, и без уроков твоих проживем! Ђ то
тебе на ‚асильевский остров ходить!  џ тебЯ не пущу! „а и знаешь ли, не надо
и  от  отца тебе брать.  џ  надеюсь,  мы  без  всЯкой помощи будем жить.  Ќа
адвокатуру Я  не рассчитываю.  ’ы знаешь,  Я  с  большим разбором буду брать
дела.  Ќе стану же Я вроде Џрисухина или какого-нибудь подобного барина.  Ќо
все-таки кое-что заработаю. €, наконец, статьи. Ћ, ты не беспокойсЯ, ‹ена.
     - Ћ,  Я уверена, что ты, ЉолЯ, можешь много заработать, Я не сомневаюсь
в этом,  но мне было бы тЯжело видеть тебЯ за работой, котораЯ отнимет времЯ
от твоих серьезных занЯтий. Њне все будет казатьсЯ, что Я виновата...
     - ’ы-то чем виновата?
     - „а тем,  что люблю тебЯ!  -  улыбнулась счастливой улыбкой ‹еночка. -
Ќет,  без шуток, тебе и так пришлось вот взЯть на себЯ какие-то вырезки ради
денег... ђазве это твоЯ работа?! Ќет, нет, голубчик ЉолЯ, тебе надо думать о
твоих серьезных работах,  заниматьсЯ, читать и как можно меньше заботитьсЯ о
грошах, чтобы не утомлЯтьсЯ бесплодно. …сли ты будешь доставать сто рублей -
ведь это не трудно?  -  то этих денег на первое времЯ нам за глаза, вместе с
теми,  которые Я  получаю из дому и получу за уроки.  ’ы не хочешь,  чтобы Я
получала от отца?..  …сли ты не хочешь, Я откажусь, ЉолЯ, но отчего ж мне не
брать от  отца?..  Ћн...  он  все же  отец и,  право,  ЉолЯ,  добрый,  очень
добрый... €ли тебе кажетсЯ...
     ‹еночка  сконфузилась  и  остановилась,   вопросительно  взглЯдываЯ  на
ЌиколаЯ.
     - Ќет,  ‹еночка,  ничего мне не кажетсЯ...  џ так сказал... быть может,
твоего отца стеснЯет эта помощь!..  Ђ если не стеснЯет,  это твое дело, и Я,
конечно,  ничего не  имею против того,  будешь ли  ты получать твои двадцать
пЯть рублей,  или не будешь...  Ќо к чему уроки?  €з-за тридцати пЯти рублей
шагать на ‚асильевский остров, и еще каждый день!..
     - ’ак  что  ж?..  Њне  это  даже  полезно...  моцион!  Ђ  с  лекциЯми Я
справлюсь: буду часом или двумЯ раньше вставать...
     - €  все  это  длЯ того,  чтобы облегчить менЯ?..  Ђх  ты,  ‹еночка!  -
проговорил, улыбаЯсь, Ќиколай, целуЯ ее раскрасневшиесЯ щеки. - Ќу, допустим
даже,  что моцион этот тебе полезен, - хотЯ Я этого и не нахожу, - допустим.
Љак же это мы ухитримсЯ прожить на сто шестьдесЯт рублей в  Џетербурге,  где
все так дорого?..  ’ы  не забудь,  что твой муж не похож на блаженного ‚асю,
который дал  себе  обет отшельничества,  и  не  привык к  первобытной жизни,
которую ведет твой поклонник ѓригорий Ќиколаевич.
     - ЉолЯ! ‡ачем ты над ним смеешьсЯ? - тихо упрекнула ‹еночка.
     - Ђ ты по-прежнему его заступница?
     - Њне просто жаль его! - тихо промолвила ‹еночка.
     - ’ы тоже прими,  ‹еночка,  в соображение,  что нам нужны книги,  нужны
времЯ от времени развлечениЯ, необходимо видеть людей - нельзЯ же без людей!
- и затем расскажи, как это мы на сто шестьдесЯт рублей будем по-человечески
жить? Џрикинь-ка наш бюджет.
     - „а что ты,  ЉолЯ!  -  воскликнула ‹еночка.  -  ‘то шестьдесЯт рублей!
ђазве это мало?..  „а на эти деньги мы будем жить роскошно...  прелесть, как
будем жить, и еще можем откладывать...
     - € откладывать?!  ђассказывай,  рассказывай,  ‹ена,  а Я буду слушать,
какой рай ты обещаешь на сто шестьдесЯт рублей...
     - ‚о-первых,  мы найдем маленькую квартирку в  три комнаты:  одна будет
побольше,  а две маленькие,  с кухней,  за тридцать рублей... разумеетсЯ, во
дворе, где-нибудь здесь вблизи, у ’аврического сада...
     - €  с  такой  лестницей,  что  надо  подыматьсЯ,  заткнувши нос?..  €,
разумеетсЯ, у небес?..
     - ‡ачем же уж ты сейчас,  ЉолЯ,  преувеличиваешь?  Њожно найти и чистую
лестницу... џ поищу!
     - џ  только против идиллии,  ‹еночка.  •орошо,  квартиру нашли  и  даже
лестницу не пахучую. „альше?
     - „а ты... уж скептически относишьсЯ?
     - „а  нет  же,  нет,  ‹ена...  Џраво,  нет!  џ  лишь  сделал  маленькую
поправку... € не на таких лестницах Я жил студентом...
     - ’ак не перебивай.  Џосле, когда Я кончу, ты можешь делать поправки! -
улыбнулась ‹еночка и  продолжала:  -  ‘амаЯ  большаЯ и  лучшаЯ комната будет
твоим  кабинетом.  Ќе  махай головой!..  Љонечно,  твоЯ  комната должна быть
лучшей. „ругие две - приемнаЯ и столоваЯ, и наша спальнЯ. Ќе бойсЯ, тесно не
будет,  -  будет хорошо и уютно. џ сама буду заботитьсЯ. ’ы знаешь, Я люблю,
чтобы было чисто.  Њебель у нас будет,  разумеетсЯ,  самаЯ простаЯ, - к чему
роскошь? Ќе правда ли? ‚едь тебе все равно, лишь было бы опрЯтно? Љабинет, и
чудный кабинет,  у тебЯ есть,  остаетсЯ купить немного мебели длЯ гостиной и
спальни. ’акую квартиру можно нанЯть за тридцать пЯть рублей. Ќа стол... ну,
на стол положим, рассчитываЯ, что ты немножко избалован, тридцать рублей, по
рублю в день. —ай и сахар, кухарка, остальные расходы... ’ы не забудь, что Я
сама буду за всем смотреть. Џожалуй, мое хозЯйство, над которым ты смеЯлсЯ в
деревне,  и  пригодитсЯ...  Ќа  все  остальные расходы положим двадцать пЯть
рублей.
     ‹еночка всЯ оживилась,  вычислЯЯ примерный бюджет, в котором ухитрилась
даже  отложить  на  личные  расходы  ЌиколаЯ  пЯтьдесЯт рублей.  "’ебе  ведь
довольно будет?" - и затем продолжала рассчитывать подробности бюджета.
     Ђ  Ќиколай с  улыбкой слушал,  с  какой любовью и  с каким практическим
смыслом она рисовала подробности их  будущей жизни,  на первом плане которой
были, конечно, заботы о его комфорте, о его удобствах. Ћн слушал, и скромный
бюджет казалсЯ ему  очень уж  скромным.  ќта жизнь,  которую так восторженно
рисовала ‹еночка, казалась ему несколько "мещанской". € в то же времЯ, когда
‹еночка,   увлекаЯсь,   расписывала,   как  он  в   своем  кабинете  создаст
замечательные вещи (о,  она ни за что не будет мешать ему! - опЯть повторила
она) и  как по вечерам они будут вместе читать или пойдут в  театр,  наверх,
разумеетсЯ,  - в его голове пробегали далеко не очень приЯтные мысли о жизни
при таких скромных средствах.
     ’ри  чистенькие,  светленькие комнатки,  кисейные  занавески,  цветы  с
‘енной и скромнаЯ мебель с провалившимисЯ сиденьЯми,  вонючаЯ лестница,  чад
из кухни,  теснота и крик ребенка,  -  крик, долетающий в кабинет, - все это
казалось ему  не  так  привлекательно,  как  казалось ‹еночке.  „лЯ  нее эта
обстановка - рай, а длЯ него - не совсем рай!
     - Ќу,  что ты теперь,  ЉолЯ, скажешь? ђазве не отлично мы будем жить на
эти деньги? - спросила она, окончив рассказ и не без торжества взглЯдываЯ на
ЌиколаЯ.  -  Љ  чему же тебе особенно хлопотать?  ‡анимайсЯ себе,  пиши,  и,
поверь, успех ЯвитсЯ к тебе!.. ’ебЯ будут знать, тебЯ будут читать!..
     Ќиколаю жаль было нарушить радостное настроение ‹еночки. Ћн взглЯнул на
нее -  она была такаЯ сиЯющаЯ и хорошенькаЯ -  и вместо ответа притЯнул ее к
себе и покрыл поцелуЯми.
     ‚ечером они обедали в отдельной комнате ресторана втроем, с ‚асей.
     Ћбед  прошел весело.  €  невеста и  жених были  в  отличном настроении.
‹еночка  сегоднЯ приоделась в  парадное платье  и  была  необыкновенно мила.
Ќиколай посматривал на ‹еночку,  любуЯсь ею, и находил, что будущаЯ его жена
прехорошенькаЯ.  Ћт  нее веет какой-то прелестью искренности и  доброты;  на
такую женщину можно положитьсЯ!  ‚асЯ  сперва застенчиво молчал,  поглЯдываЯ
украдкой на  счастливые лица  ‹еночки и  брата,  но  под  конец  обеда и  он
разошелсЯ.  …му теперь даже казалось,  что он напрасно думал,  будто брат не
пара ‹еночке. Ћба они добрые, хорошие. Ѓрат, наверное, любит ее и еще больше
полюбит ‹еночку,  а она?  - нечего и сомневатьсЯ. Ћ, она поддержит ЌиколаЯ в
минуту его слабости!..
     Ќа  радостЯх Ќиколай  приказал подать  бутылку  шампанского.  Ћн  налил
бокалы и, целуЯ невесту, проговорил:
     - ‡а наше счастье, ‹еночка! ‡а нашу любовь!
     - ‡а твои успехи, милый мой! - отвечала ‹еночка.
     ‚асЯ обнЯл брата и горЯчо пожал ‹еночкину руку. Ћн выпил залпом бокал и
проговорил:
     - Ћ,  Я  верю,  что вы  должны быть счастливы!  €  ты,  ЉолЯ,  и  …лена
€вановна,  оба вы  хорошие...  так как же вам быть несчастливыми?  Ќе правда
ли?..
     - ‹еночка! € ты позволЯешь ему называть себЯ …леной €вановной?
     - Љонечно, нет! ‡овите менЯ ‹еночкой, ‚асЯ!
     - € выпейте,  господа, брудершафт на "ты"! - подсказал Ќиколай, наливаЯ
бокалы.
     - ‘ удовольствием.
     - Ќе все ли равно?  Ђ впрочем,  отчего ж? ‚ы теперь моЯ сестра. џ вас и
раньше, ‹еночка, считал сестрой! - промолвил ‚асЯ, конфузЯсь.
     Ћни выпили брудершафт.  ‚ино возбудило нашего юношу;  его худое бледное
лицо покрылось румЯнцем,  глаза заблестели. Ћн восторженно глЯдел на ‹еночку
и проговорил:
     - ’о-то наши обрадуютсЯ!
     - ‚ыпьем-ка  за  здоровье  наших  и  за  здоровье  ‹еночкина  отца!   -
воскликнул Ќиколай.
     - € за ‚асино здоровье! - горЯчо подхватила ‹еночка и промолвила: - „ай
бог тебе всего хорошего, ‚асЯ... ‚сего, всего, чего бы ты ни пожелал!..
     - Ћ, спасибо, ‹еночка.
     - ’ы такой славный, добрый, ‚асЯ... ты и сам не знаешь!
     - Ќе  знаю!  -  добродушно заметил юноша.  -  „а и  тебе так кажетсЯ по
доброте.  Ђ  ведь в  сущности-то все добрые или,  вернее,  все могли бы быть
добрыми... € будут... о, непременно будут!
     - Ћн  неисправим с  своей  теорией всеобщего блаженства!  -  усмехнулсЯ
Ќиколай.
     - Ђ  то  как же?  ђазве без этой веры можно жить?  Ќеужели ты и  в  эту
минуту не веришь,  ЉолЯ?  ’ы нарочно так говоришь!  - восторженно воскликнул
юноша.  -  ’ы тоже веришь и  обЯзан верить,  что будет не так,  совсем иначе
будет...  ‚се к тому идет! Ћ чем же ты пишешь? Љ чему тогда ты пишешь? ‡ачем
ты  вот не хочешь жить,  как Џрисухин?  ‡ачем вот ‹еночка учитсЯ?  ђазве длЯ
того, чтобы получить диплом и жить длЯ себЯ? Ћ, Я знаю ее цель!.. Ћна хоть и
не говорила мне, но Я знаю... отлично знаю...
     - Ћ,  добраЯ ты душа,  ‚асЯ! - проговорил Ќиколай. - „олго еще придетсЯ
ждать твоего всемирного счастьЯ... Џожалуй, и не дождешьсЯ!
     - ђазумеетсЯ,  мы не дождемсЯ. ’ак что ж? ђазве идеЯ не живет? Ѓез идеи
жизнь - была бы тоска! Ћ, какаЯ тоска! - воскликнул ‚асЯ.
     - Ќу,  ‚асЯ,  брось пока свою философию...  ’ы нагонишь хандру.  ‹учше,
брат, выпьем!
     - Ќет,  довольно. Ќе наливай, ЉолЯ! џ и так захмелел... Ќет, не надо! џ
и без того философию брошу!  -  добродушно рассмеЯлсЯ он.  - Љ чему наводить
хандру?.. џ не хочу!.. Ђ если навел уж, то простите!
     Ќиколай велел подать счет.
     - ‘колько взЯли? - полюбопытствовал ‚асЯ.
     - ЏЯтнадцать рублей!
     ‚асЯ только покачал головой. “дивилась и ‹еночка.
     - Ќу, стоит ли говорить? Њы праздновали помолвку!
     ‚се вышли на улицу.  ‚асЯ простилсЯ и пошел домой. Ќиколай с ‹еной тихо
пошли по Ќевскому.
     - Љакой славный этот ‚асЯ! - проговорила наконец ‹еночка.
     - ‘губит себЯ он без толку!
     - ’ы думаешь?
     - ђазве не видишь? Ђ знакомства-то его?
     - Љакие же знакомства?
     - „а  все такие же донкихоты,  как и  он сам.  †аль его будет!  Ђ  ведь
упрЯмый какой: его не убедишь!.. џ было спорил, да бросил!
     - Ћн искренно верит в то, что говорит. ќто такаЯ редкость!
     - ’о-то очень уж слепо верит!
     - „а разве это худо?
     - Ќадо принимать в соображение обстоЯтельства.  € если уж гибнуть,  так
за что-нибудь! - авторитетным тоном решил Ќиколай.
     "‚ерно,  и у ‚аси на уме есть это "что-нибудь"!  - подумала ‹еночка, но
почему-то не сказала этого вслух.
     Ѓыл девЯтый час в  исходе.  Џосле обеда славно бы  пройтись на морозном
воздухе. Ќаши молодые люди тихо шли по Ќевскому, рука в руку. ‹еночка как-то
затихла под  сильным впечатлением всех событий этого днЯ.  Ћ,  какой это был
счастливый день длЯ нее...
     - ‡наешь ли,  ‹ена!  -  воскликнул Ќиколай.  -  Ќа  воздухе так хорошо!
Џоедем-ка куда-нибудь прокатитьсЯ!
     - ќто будет дорого стоить, ЉолЯ!
     - ќ, вздор... ’ы ведь хочешь?
     - џ не прочь.
     - ’ак едем!..
     Ћни  остановились на  углу и  нанЯли лихача.  Ќиколай усадил ‹еночку на
узкие санки,  обхватил ее за талию и придвинул к себе. ‹ихач дернул вожжи, и
сани быстро понеслись по  улицам.  Љогда выехали за  город,  лихач припустил
лошадь, и она понеслась по гладкой снежной дороге по островам.
     - ‚едь хорошо, ‹еночка?
     - ‘лавно!
     - ’ебе не холодно?
     - Ћ нет, нисколько.
     - Ђх  ты моЯ славнаЯ!  -  проговорил Ќиколай,  сжимаЯ в  своих руках ее
горЯчие,  влажные руки. - ЉакаЯ ты хорошенькаЯ, ‹еночка!.. Ќе отворачивайсЯ.
‘мотри на  менЯ!  -  шептал Ќиколай,  наклонЯЯсь к  ней  и  заглЯдываЯ в  ее
раскрасневшеесЯ на морозе лицо.  - …сли бы ты видела теперь себЯ! - повторЯл
он, любуЯсь ‹еночкой. - Ќу, поцелуй же менЯ.
     Ћн прильнул к ее влажным устам. …му хотелось целовать ее без конца.
     ‘ани мчались стрелой.  ‹ихач,  предчувствуЯ хорошую прибавку,  не жалел
лошади.  ‹еночка склонила голову на плечо ЌиколаЯ и,  замираЯ от счастиЯ,  с
полузакрытыми глазами, слушала нежные, страстные речи ЌиколаЯ. Ћн говорил ей
о любви, он шептал ей о счастье и все крепче и крепче сжимал ее своей рукой.
     - ’ы озЯбла!.. ЌапьемсЯ чаю... ‡аедем куда-нибудь. •очешь?
     - Људа хочешь! - прошептала ‹еночка.
     —ерез несколько минут сани остановились у ресторана. ‚еселые и иззЯбшие
прошли наши молодые люди в отдельную комнату и приказали подать чай. Ќиколай
снЯл  с  ‹еночки шубку и  теплую шапочку и  согревал ее  алые  щеки горЯчими
поцелуЯми.
     Љогда они вернулись в город и Ќиколай довел ‹еночку до дверей квартиры,
‹еночка проговорила:
     - „о завтра?
     - „о завтра!
     - Ћ милый мой! - еще раз шепнула она, обнимаЯ его...
     Џод  радостными  впечатлениЯми  этого  днЯ,  она  засыпала  счастливаЯ,
улыбающаЯсЯ, с именем своего любимого на устах.
     "•орошо жить на свете, ах, как хорошо!"


        VII

     Ќе без некоторого волнениЯ Ќиколай на следующий день входил в небольшой
кабинет  Џлатонова,  уставленный шкафами и  полками с  книгами;  кабинет был
очень скромный;  мебель была старенькаЯ и потертаЯ. ‘ам хозЯин, в стареньком
сером пиджаке,  сидел за большим письменным столом, заваленным корректурами,
рукописЯми и  книгами.  …го  большаЯ  голова  с  темными  седеющими волосами
склонилась над  работой.  Ћн  внимательно читал рукопись,  помахиваЯ в  руке
большим карандашом.
     - „обро  пожаловать!  -  приветливо  произнес  Џлатонов,  подымаЯ  свои
большие,  темные,  глубоко сидЯщие глаза,  блестевшие резким  блеском из-под
очков. - ‘адитесь-ка, Ќиколай €ванович, побеседуем!
     Ћн протЯнул Ќиколаю руку,  отодвинул от себЯ рукопись и стал отыскивать
на столе рукопись ЌиколаЯ.
     "Ќеужели не принЯта?" - мелькнула мысль в голове автора.
     - Ђ,  вот она!  - проговорил Џлатонов, доставаЯ толстую тетрадь и кладЯ
ее перед собой. - џ внимательно прочел, Ќиколай €ванович, вашу статью...
     Ћн  остановилсЯ,  взглЯнул на  взволнованное лицо ЌиколаЯ и,  улыбаЯсь,
сказал:
     - Ћчень  уж   торопливо  написана  статьЯ,   Ќиколай  €ванович.   Ћчень
торопливо! - прибавил он, покачиваЯ головой как бы с укоризной.
     - Ђ  что?  ђазве статьЯ...  нехороша...  не годитсЯ?  Ћна не может быть
напечатана? - произнес Ќиколай упавшим голосом.
     - Ћтчего ж!  Ќапечатать ее можно, и мы, пожалуй, ее напечатаем, если вы
позволите посократить ее  немножко,  да дело не в  том.  ‚ы могли бы гораздо
лучше  написать:  ваша  перваЯ  статьЯ была  очень  недурна;  но  только вам
необходимо серьезно поработать,  Ќиколай €ванович!  -  мЯгким тоном прибавил
Џлатонов. - ‚ы извините, что Я откровенно высказываю свое мнение.
     - Ћ,  пожалуйста,  прошу вас,  не  стеснЯйтесь,  говорите все,  что  вы
думаете.  Њне бы очень хотелось знать,  могу ли Я писать,  могу ли посвЯтить
себЯ литературе?
     - Ќу,  так  Я  вот  что  скажу вам,  Ќиколай €ванович:  если вы  хотите
серьезно занЯтьсЯ литературной деЯтельностью,  если вы  хотите не печататьсЯ
только,  а  быть  настоЯщим литератором,  то  ведь  надо  к  делу относитьсЯ
серьезней. ‚ вашей статье есть огонек, вы пишете недурно, не без таланта, но
в  нее вложено мало,  нет труда,  продуманности,  глубины,  и  с фактической
стороны она  прихрамывает.  ‚едь вот  вы  написали свою статью по  двум-трем
книжкам, не правда ли?
     - Џравда.
     - Ђ  ведь по этому вопросу целаЯ литература есть.  Ќадо было перечитать
не три книжки,  а побольше.  ’огда бы и фактов было больше, да и выводы были
бы основательней. ‚ общем выводы ваши верны, но они как будто голословны, не
убеждают и,  следовательно,  не производЯт впечатлениЯ. ‘татью вашу прочтут,
написана она бойко,  но  и  только...  а  ведь разве вы хотели писать только
бойко и  легко?  ђазве длЯ  этого стоит серьезно посвЯтить себЯ литературной
деЯтельности?
     Џлатонов погладил свою бороду, поправил очки и продолжал:
     - џ  говорю вам  это  все,  Ќиколай €ванович,  потому,  что вы  молоды,
потому,  что в вас дарование есть,  и вам еще не поздно сделатьсЯ полезным и
даже заметным литературным работником.  € мне было бы очень жаль, если бы вы
пошли  по   той  дороге,   котораЯ  многих  сгубила  и   продолжает  губить.
Џлоскость-то это покатаЯ!  -  серьезно проговорил Џлатонов.  -  ‚  последнее
времЯ  как-то  чересчур легко  относЯтсЯ к  этому  делу,  очень легко,  даже
начинающие  литераторы.  ‹итература обращаетсЯ в  ремесло.  ЋтвалЯл  статью,
принес;  не принЯли в одной редакции,  примут в другой;  статьЯ напечатана -
получай деньги.  Ћно-то,  положим,  и  легко,  но ведь это один литературный
разврат!  -  резко  оборвал Џлатонов,  сверкаЯ своими  умными глазами из-под
очков.  - ђазврат самый ужасный! ‘перва небрежность, а потом... потом погонЯ
за  гонораром,  а  дальше ведь  можно прийти и  черт знает к  чему.  €  даже
приобрести успех среди известных читателей. ‚едь вот, например...
     € Џлатонов не без презрениЯ назвал несколько имен.
     - Ђ  ведь  и  они  начали  не  так.  ’оже  дарование было,  огонек,  но
исписались,  не работали,  а теперь уже поздно.  ‘тарого не вернешь.  Ќу,  и
пишут всЯкую дрЯнь,  благо спрос есть! € поздно занЯтьсЯ каким-нибудь другим
делом. “жаснаЯ будущность!
     - „а,  это  ужасно!  -  воскликнул Ќиколай,  подавленный суровой  речью
Џлатонова.
     - Ђ  приходЯт к  этому  незаметно,  не  сразу.  ‹егкость успеха  губит,
недостаток труда,  знаниЯ.  ’алантишко есть,  и иной думает,  что талантишко
вывезет.  Ќу,  и вы сами видите,  Ќиколай €ванович, каково это отзываетсЯ на
литературе.  Ћ,  бойтесь этого! ‹учше бросить литературу, если не чувствуешь
себЯ способным на  упорный труд,  на  борьбу,  бросить лучше!  Џосле,  когда
втЯнешьсЯ,  поздно уж  будет,  и  человек принужден строчить,  понимаете ли,
строчить из-за куска хлеба...  считать строчки, печатные листы, чтобы больше
их было,  больше,  а  прежнЯЯ-то легкость уже исчезла.  Њыслей нет,  так как
читать-то и трудно,  да и некогда подчас. € выходит какаЯ-то каторга. џ знаю
таких несчастных, - их немало.
     - €  вот  еще  что  менЯ сердит подчас!  -  продолжал,  разгорЯчившись,
Џлатонов.  -  ќто какое-то неуважение к печати.  Џрежде, бывало, приходишь в
редакцию,  как в свЯтилище какое-то.  „а,  Я помню,  как Я понес свою первую
статью.  ‡наете ли,  поджилки дрожали, ей-богу. Ќу, вдобавок, и судьЯ-то кто
был?  Ќиколай ѓаврилович!{296} Ќеуверенность,  знаете ли, страх и все такое.
ѓлавное,   чувствуешь,  что  ведь  идешь  с  дерзкой  мыслью  приобщитьсЯ  к
литературе.  Ђ нынче?  ’очно в кабак, в редакцию ходЯт, ей-богу. "ѓодитсЯ? -
Ќе годитсЯ.  -  Џрощайте!"  €  ведь всЯкий лезет!  Ќа днЯх еще один господин
пришел, принес два листика, говорит: начало романа, и еще обиделсЯ, что Я не
взЯл их и посоветовал ему принести, когда он напишет целый.
     Ќиколай в смущении слушал Џлатонова. ђедактор встал и нервно заходил по
кабинету,  продолжаЯ говорить на ту же тему. Ќаконец он взглЯнул на ЌиколаЯ,
заметил его смущение, подошел к нему и мЯгко проговорил:
     - ‚ы не смущайтесь совсем-то,  Ќиколай €ванович! џ все это говорил вам,
- к  сожалению,  не  одному вам!  -  потому,  что  заметил в  ваших  статьЯх
дарование, огонек и уменье привлечь читателЯ. ’ак вам, следовательно, писать
можно...  ђаботайте только, да не падайте духом от первых неудач. € тогда вы
напишете нечто посерьезнее. †изнь-то у вас впереди. ’ак-то-с, батюшка. Ќу-с,
теперь о вашей статье. ђазрешаете сделать сокращениЯ?
     - ‘делайте одолжение! - проговорил Ќиколай.
     - Ќе бойтесь,  статьЯ от этого не проиграет!..  ‚от взглЯните-ка, какие
места Я предполагаю сократить.
     Џлатонов взЯл рукопись и показал ее Ќиколаю. Ћчень многие страницы были
обведены карандашом.  Џлатонов объЯснил,  почему он  сделал эти  сокращениЯ,
указал на две, на три фактические ошибки и в заключение прибавил, что статьЯ
ничего себе; хоть мысли в ней и не новые, а все-таки она бьет в точку.
     - „енег не  нужно ли вам?  -  спросил Џлатонов.  -  Ќашему брату деньги
всегда нужны! - усмехнулсЯ он с горькой улыбкой.
     Ќиколай вспомнил в  эту  минуту,  что Џлатонов имел на  руках громадную
семью,  получал сравнительно немного, хотЯ и работал, как вол, и пользовалсЯ
большой репутацией,  как писатель и человек.  ‘ невольным уважением взглЯнул
молодой  человек на  некрасивое,  но  очень  выразительное лицо  Џлатонова с
большим,  широким лбом и славными темными глазами, на его потертый пиджачок.
‚се в нем в эту минуту понравилось Ќиколаю,  несмотрЯ на суровый приговор: и
эта горькаЯ улыбка, поЯвившаЯсЯ на его лице, и простота, с которою он держал
себЯ...
     - ‚ы  не  стеснЯйтесь,  батюшка!  џ  скажу издателю.  Ћн  даст рубликов
двести. „овольно?
     - …сли возможно.
     - Ћчень даже возможно.  ‘татьЯ-то ведь у нас,  - усмехнулсЯ Џлатонов, -
следовательно,  издатель может быть спокоен!  ‡автра Я  вам пришлю деньги...
Ќу-с,  а теперь пойдемте позавтракаем! - произнес он, подхватываЯ ЌиколаЯ за
талию. - —то, вы работаете еще где-нибудь?
     - ‚ "Џользе".
     - Ђ! Ќичего себе газета, приличнаЯ. —то делаете?
     - Џока внутренним отделом заведую.
     - ‚ажный отдел, очень важный!..
     - Ѓольше вырезки.
     - € вырезки-то надо с толком сделать!.. Ђ пересмотр корреспонденции?..
     Ћни прошли в столовую,  где уже была в сборе всЯ семьЯ Џлатонова:  жена
его,  высокаЯ,  худощаваЯ,  когда-то,  должно быть, красиваЯ барынЯ, и шесть
человек детей.
     - Љаково  поколение-то?..   ‚от,   ‡иночка,   рекомендую  тебе  ЌиколаЯ
€вановича ‚Язникова, - проговорил Џлатонов.
     Џлатонова  протЯнула руку,  процедила сквозь  зубы  "очень  приЯтно"  и
искоса бросила взглЯд на стол.
     ‡автрак  был  крайне  скромный.  ‘упруга  Џлатонова,  накладываЯ куски,
должна была внимательно смотреть, чтобы досталось всем.
     - ‚одку пьете? - спросил Џлатонов.
     - Џью.
     Џлатонов налил рюмку и придвинул к Ќиколаю селедку.
     - Ђ недурно бы пивка,  ‡иночка, - проговорил Џлатонов робким голосом. -
ЉажетсЯ, пиво есть?
     - …сть. ‘ейчас принесу.
     - „а ты сама не беспокойсЯ!.. Ќаташа принесет!
     Ќиколай посматривал на жену Џлатонова,  и ему она не понравилась.  ‹ицо
ее было какое-то недовольное и сухое.
     Џлатонов  разговаривал  с  гостем,   шутил  с  детьми  и  был  в  очень
добродушном настроении. †ена, напротив, сидела молча.
     - Ђ  ты в  редакции не будешь сегоднЯ?  -  внушительно обратилась она к
мужу.
     - Ќет... Ђ что?
     Ћна бросила на мужа значительный взглЯд и проговорила:
     - ’ы уж забыл? џ, кажетсЯ, утром тебе говорила, что необходимо сходить.
     - Ђх да,  да! €звини, пожалуйста, совсем забыл. Џосле завтрака схожу! -
как-то робко проговорил Џлатонов.  -  Љстати, и вашу статью отдам в набор! -
обратилсЯ он к Ќиколаю.
     Љогда все встали из-за стола и  Ќиколай пошел в  кабинет за шлЯпой,  до
его ушей долетел резкий, недовольный голос.
     - ‚едь ты знаешь, что в доме ни копейки нет, а еще спрашиваешь!..
     Ћдна из девочек затворила двери, и Ќиколай дальше не слышал слов. —ерез
минуту Џлатонов вернулсЯ в кабинет несколько сконфуженный. Ќиколай тотчас же
стал прощатьсЯ.
     - ’ак  завтра Я  вам деньги пришлю!..  „о  свиданиЯ,  Ќиколай €ванович.
‘мотрите же, Я жду от вас хорошей работы. …сли книги нужны, библиотека моЯ к
вашим услугам!..  „а захаживайте когда вечерком.  Њилости просим!  - говорил
Џлатонов, провожаЯ ЌиколаЯ до дверей.
     "†ена-то, должно быть, его в руках держит!" - подумал Ќиколай, уходЯ от
Џлатонова.
     Ћн возвращалсЯ от него недовольный. Ћтзыв Џлатонова сильно подействовал
на  впечатлительного молодого человека.  Ћн  рассчитывал на статью очень,  а
между тем она вызвала со  стороны Џлатонова суровый приговор.  Ћн  не мог не
согласитьсЯ,  что  Џлатонов был вполне прав,  и  это еще более его уЯзвлЯло.
"Ќо,  однако, у менЯ есть дарование, талант!" - успокоивал он себЯ. Ћн решил
основательно засесть за работу и серьезно занЯтьсЯ. ‚ самом деле, он слишком
мало работал...  Ћ,  он поработает как следует,  и  тогда...  Џлатонов не то
скажет!..
     ‘корей свадьбу?..  ‘ ‹еночкой ему будет лучше.  Ђ то эта холостаЯ жизнь
не дает работать как следует!
     Џо обыкновению,  он размечталсЯ на эту тему, и когда подъехал домой, то
в  воображении уже  написал прелестнейшую вещь,  котораЯ сразу  доставит ему
имЯ...
     „ома  он  нашел  повестку на  триста рублей и,  кроме того,  записку от
своего патрона,  ЏрЯжнецова,  в которой тот предлагал ему передать по случаю
отъезда на  несколько дней интересное и  благодарное,  по его словам,  дело:
взыскивать  с  управлениЯ одной  железной  дороги  вознаграждение за  увечье
сторожа.  Ќиколай вспомнил,  что  Џрисухин юрисконсультом в  управлении этой
железной дороги,  и  обрадовалсЯ еще более.  Ќаконец-то  он скажет блестЯщую
речь и оборвет эту "либеральную каналью"!
     - ѓосподин еще  один  был  сегоднЯ,  вскоре после вас,  -  доложила ему
‘тепанида.
     - Љто такой?
     - Ђ не знаю, не сказывалсЯ. џ спросила; говорит: не надо.
     - Љакой он из себЯ?
     - ‹охматый такой,  черноватый, неказистый из себЯ. € говорит грубо так,
ровно бы мужик, хоть одежа на нем и господскаЯ. ’олько одет неважно.
     - Њолодой?
     - Ќет,  средственный.  ‘едого волоса много в  бороде,  а  на  голове не
приметила. Ќа голове бараньЯ шапка, простаЯ.
     "“ж  не  ‹аврентьев ли?"  -  мелькнула у  него мысль,  и,  надо сказать
правду,  Ќиколай не особенно обрадовалсЯ этому предположению.  Ћн снова стал
расспрашивать кухарку,  и по дальнейшему ее описанию почти не было сомнениЯ,
что к нему заходил ‹аврентьев.
     - Ћн обещал зайти?
     - Ќичего не сказал. ЏостоЯл, постоЯл и ушел!..
     - —то ему надобно? - в раздумье проговорил Ќиколай, стараЯсь подавить в
себе невольнее беспокойство.


        VIII

     Ќиколай не ошибсЯ в своих предположениЯх. ќтот "лохматый", по выражению
кухарки,  заходивший утром к  ‚Язникову,  был  не  кто  иной,  как  ѓригорий
Ќиколаевич ‹аврентьев.
     Ќакануне,  в  тот  самый  вечер,  когда  наши  молодые  люди  обедали в
ресторане и  спрыскивали шампанским помолвку,  ѓригорий Ќиколаевич приехал в
Џетербург  с  пассажирским поездом  и,  разумеетсЯ,  в  третьем  классе.  Ћн
торопливо пробралсЯ через  толпу пассажиров к  выходу,  не  обратил никакого
вниманиЯ на зазываниЯ комиссионеров, выкрикивавших названиЯ разных гостиниц,
и с небольшим чемоданом в руке зашагал через ‡наменскую площадь.
     ‚  меблированных комнатах,  рЯдом  с  ‡наменской гостиницей,  он  занЯл
крошечный номерок,  поторговавшись предварительно с хозЯйкой,  и немедленно,
не переодеваЯсь с дороги,  отправилсЯ пешком на ‚ыборгскую сторону, к своему
приЯтелю,  доктору  Ђлександру  Њихайловичу  Ќепорожневу,  более  известному
читателю под именем "†учка".
     ‹аврентьев шел  по  улицам  скорыми,  большими шагами,  опустив голову,
по-видимому,  углубленный в  думы.  Ќесколько  раз  он  сталкивал  прохожих,
задеваЯ своим  могучим плечом,  и  не  думал извинЯтьсЯ.  Ќесколько раз  его
называли вслед "мужланом", "невежей", "пьЯницей", но он, казалось, не слыхал
этих приветствий; на одном из перекрестков на ѓригориЯ Ќиколаевича чуть было
не  наскочил рысак;  оглоблЯ скользнула по  его  плечу  и  оттолкнула его  в
сторону.  Ћн поднЯл голову,  послал вдогонку забористое ругательство и снова
зашагал,  не обращаЯ ни на что вниманиЯ.  Џри свете газа можно было увидать,
что лицо ѓригориЯ Ќиколаевича угрюмо и озабоченно, скулы быстро двигались, и
глаза его глЯдели мрачно. Ћчевидно, он был чем-то взволнован и, казалось, не
чувствовал сильного мороза, свободно хватавшего грудь и шею, открытые из-под
распахнувшейсЯ длинной  волчьей шубы.  „ействительно,  ‹аврентьев был  очень
озабочен и шел к †учку по делу, которое занимало все его мысли.
     ‘  того памЯтного длЯ ‹аврентьева днЯ,  когда ‹еночка отказала ѓригорию
Ќиколаевичу  (и  отказала  так  длЯ  него  неожиданно!)  и  затем  уехала  в
Џетербург,  обычнаЯ жизнь  ѓригориЯ Ќиколаевича точно  выбилась из  колеи и,
несмотрЯ на все его усилиЯ, в прежнюю колею уже войти не могла. Љазалось как
будто,   что  все  шло  по-старому:  ‹аврентьев  так  же  усердно  занималсЯ
хозЯйством,  работал и  даже усерднее работал;  так же преследовал "Љузьку",
хотЯ все  еще  под  суд  не  упек;  ратовал за  интересы мужиков на  земских
собраниЯх; ругательски ругал при встречах "Ќикодимку", который снова получил
место,  -  но он чувствовал,  что в душе его что-то оборвалось.  …му чего-то
недоставало:  не было прежнего спокойствиЯ,  прежней бодрости.  €  самаЯ его
деЯтельность как  будто потерЯла длЯ него тот смысл,  которым она полна была
прежде.  Ћн стал хандрить.  Џо временам одиночество как-то особенно тЯготило
его,  и  на  ‹аврентьева  находили  такие  приступы  тоски,  с  такою  болью
чувствовалось сиротство любЯщего,  нежного сердца,  что он "от греха",  знаЯ
порывы гнева,  сменЯвшие эту отчаЯнную тоску,  уезжал,  бывало, на несколько
дней вон из ‹аврентьевки,  закучивал где-нибудь в  селе и возвращалсЯ домой,
корЯ себЯ за слабость. Ђ то уходил с ружьем на плече в лес и шлЯлсЯ по лесу,
отмахиваЯ десЯтки верст, до тех пор пока не одолевала усталость.
     •отЯ  ѓригорий Ќиколаевич и  писал  не  раз  †учку,  что  он  "здрав  и
невредим, чрево в такой же исправности, как, бывало, в корпусе, он на жратву
лют и  вообще духом ничего себе и  не пьЯнствует",  тем не менее между строк
слышалась необыкновенно тоскливаЯ нота неудовлетворенного глубокого чувства.
€з  недосказанной тоски его  писем,  из  нежной заботливости,  с  которой он
справлЯлсЯ у †учка о ‹еночке,  из восторженных отзывов о ней было видно, что
на душе у него мрачно,  безотрадно и что сердечную его рану нисколько еще не
затЯнуло.
     ЏрЯмо об этом он ни разу не написал и вообще не жаловалсЯ;  напротив, в
одном  из  последних  своих  писем  к  †учку  (а  с  тех  пор,  как  ‹еночка
переселилась в Џетербург, он, прежде раз в год писавший к приЯтелю, зачастил
письмами),   в   ответ  на  шутливое  замечание  †учка  о  "любвЯх"  вообще,
категорически утверждал,  что "любовную канитель давно бросил и  дурость эту
из себЯ извлек, как и подобает сиволапому, который рылом не вышел и не умеет
выражать чувствии,  как там поди умеют у вас в подлеце Џитере.  Џораскинувши
умом,  дорогой мой †учок,  оно быдто и взаправду не к моей роже и не к летам
(нам,  брат,  сорок годов!) любовные-то возвышенности и всЯкаЯ такаЯ малина.
Ќадо честь знать,  коли раньше-то не пришлось сподобитьсЯ на этот скус!..  €
то,  по твоему лекарскому толкованию,  всЯкаЯ баба - баба, и, следовательно,
гонЯтьсЯ,  задравши-то хвост, человеку с седым волосом не приходитсЯ. Џочто?
- €  вот  Я,  по  слабости  человеческого естества,  обладилсЯ тут  с  одной
суседкой поблизости, солдатской вдовой. ЏреЯдренаЯ, †учок, баба и из себЯ по
всем статьЯм,  если бы не плут-баба. Џосмотрю еще и, може, вовсе возьму ее в
дом,  если только,  сволочь,  баловать перестанет. Ћчень шальливаЯ, хотЯ и с
разумом,  но только глазам ее веры что-то нет,  хоть,  шельма,  и  ластитсЯ.
‹иниЯ-то эта будто ей очень нравитсЯ...  Љак полагаешь, уж не сочетатьсЯ ли?
Ћднако ты,  †учок,  смотри,  чтобы как-нибудь...  Ќи гу-гу...  ќтого не надо
никому знать. џ только тебе длЯ удостоверениЯ насчет любвей".
     ’ак,  между прочим,  писал ѓригорий Ќиколаевич в шутливом тоне, но этот
тон едва ли убедил †учка.  ‹аврентьеву просто совестно было признатьсЯ перед
другом,  что он,  закаливавший себЯ, бывало, в корпусе, ходивший по ночам на
ѓолодай и  никогда не  пикнувший под розгами,  до сих пор "не извлек из себЯ
дурости".  ‹еночка безраздельно царит  в  его  сердце,  и  мысль о  погибшем
счастье отравлЯет его жизнь.
     ѓригорий Ќиколаевич сделалсЯ несообщительнее и угрюмее. Ћн мрачнее стал
смотреть на  то,  что делалось вокруг,  а  кругом ничего радостного не было.
Љузьма  Џетрович,  до  которого он  так  наивно добиралсЯ,  неистовствовал с
большею  силою  и,   что  называетсЯ,   в   ус  не  дул.   Ќовый  губернатор
(губернатора-"статистика"  скоро   сменили  после   залесского  "возмущениЯ"
крестьЯн) статистикой не занималсЯ, а приехал с целью "подтЯнуть" губернию и
навел страх не нее.  Ќовое веЯние отразилось,  разумеетсЯ, и на подчиненных;
все волей-неволей должны были подтЯгивать и  везде улавливать "злонамеренный
дух" и,  очевидно, желали его искоренЯть. ‚ этом похвальном намерении вскоре
после  его  вступлениЯ в  должность было  закрыто несколько школ  и  выслано
несколько  учителей;   исправникам  и  становым  предписано  было  строжайше
увеличить бдительность;  ѓригорию Ќиколаевичу под  рукой сообщили,  чтобы он
был  осторожнее,  так  как его превосходительство косо смотрит на  артельные
сыроварни,  устроенные еще давно ‹аврентьевым,  и относитсЯ вообще к "дикому
барину" подозрительно,  считаЯ его  причастным к  так называемому залесскому
бунту. ђассказывали, что Љузьма Џетрович немало способствовал такому взглЯду
его   превосходительства  при   посредстве  нового   правителЯ   канцелЯрии,
привезенного его превосходительством из  Џетербурга,  человека молодого,  но
очень расторопного и исполнительного.
     Ѓедный €ван  Ђлексеевич,  ожидавший несколько месЯцев,  чтобы  выйти  с
полным пенсионом в отставку,  решительно терЯл свою седую голову и скакал по
уезду из конца в конец,  обнаруживаЯ таким образом неусыпную бдительность, и
жаловалсЯ ѓригорию Ќиколаевичу,  когда тот изредка заезжал в город к старику
с целью узнать, нет ли новостей от ‹еночки.
     - ’ого и глЯди,  что под сюркуп попадешь{303}... ’ого и жди, ей-богу! -
говорил он,  усиленно затЯгиваЯсь своим трабукосом. - “ж губернатор менЯ два
раза этим Њирзоевым допекал!  Ђ Ќикодимка рыжий опЯть что-то лебезит,  видно
пакость собираетсЯ сделать.  €  все-то  он  теперь шнырит и  никак ничего не
может открыть.  Ќа днЯх, шельма, докладывает, что у него есть великаЯ тайна,
ей-богу так и  говорит,  и весь трЯсетсЯ от радости.  “ж вы,  говорит,  €ван
Ђлексеевич,  не  скройте,  пожалуйста,  что  это  Я,  мол,  первый  тайну-то
обнаружил!" -  "ЉакаЯ,  спрашиваю,  такаЯ тайна?" -  "ЏребольшаЯ,  только Я,
говорит,  при Њарфе Ђлексеевне, по чрезвычайной важности, открыть не могу...
Ћни-с,  говорит,  дама!.." -  рассказывал старик, подмигиваЯ глазом на Њарфу
Ђлексеевну, по обыкновению коротавшую зимние вечера за гран-пасьЯнсом.
     - ‚ообразите,  ѓригорий Ќиколаевич,  какаЯ скотина! ’ак и брЯкнул!.. Ћн
полагал,  что и в самом деле мне очень любопытно слушать его дурацкие тайны!
- вставила Њарфа Ђлексеевна.
     - Ќу, положим, сестра...
     - € ты туда же!..
     - Ћчень,  однако,  мучилась в  тот вечер...  €  так и эдак...  Ќо Я был
неумолим!..
     - Ќеумолим?!.  ‘ам-то ты первый все разболтаешь... Ќебось поверил тогда
Ќикодимке...
     - Ќу,   ну,  не  перебивай,  дай  рассказать.  ’ак  вот,  как  это  он,
Ќикодимка-то наш,  напустил такой важности,  Я его сейчас в кабинет:  в чем,
спрашиваю,  дело?  "Ђ  дело,  сказывает,  в  том,  что  у  Џетра Ќиколаевича
Љурбатова (знаете  Џетра  Ќиколаевича,  акцизного?)  по  вечерам  собираютсЯ
разные подозрительные личности,  сидЯт за  полночь и,  как  мне  известно из
достоверных источников,  не так,  как обыкновенно, проводЯт времЯ... в карты
не играют и вина не пьют,  а как будто очень даже предосудительно рассуждают
и, полагать надо, читают запрещенные сочинениЯ". џ было сперва расхохоталсЯ:
слава богу, знаю Џетра Ќиколаевича... о чем ему рассуждать! Ћднако Ќикодимка
обиделсЯ и  клЯнетсЯ "џ,  говорит,  по  долгу  службы.  Њало  ли  что  может
оказатьсЯ впоследствии,  так уж Я  долг свой исполнил...  ‚от уже,  говорит,
четыре днЯ срЯду,  как у него собираютсЯ,  и,  заметьте,  занавески спущены,
чтобы не видать ничего с улицы...  ’аинственно так..." - "Љто ж бывает там?"
- "‚сех не перечислю,  не знаю,  а  могу сказать,  что два молодых армейских
офицера и помещик “сатов, брат которого, знаете, был сельским учителем!.. Ќе
угодно ли, €ван Ђлексеевич, сегоднЯ же вечером проверить справедливость моих
слов...  Њожет быть,  мы  накроем очень серьезный заговор,  и  нам объЯвитсЯ
фортуна.  Ќе  угодно ли?"  -  говорит и  опЯть,  канальЯ,  трЯсетсЯ весь  от
радости...  …му,  натурально,  не заговор важен, а показать усердие и в люди
выскочить...
     - € вы пошли к Љурбатову? - усмехнулсЯ ‹аврентьев.
     - ЌельзЯ было... Џошел... - со вздохом промолвил старик.
     - € что же?
     - „а смех один...  € ругал же Я Ќикодимку потом!..  - смеЯлсЯ старик. -
Ћн теперь -  заметили?  -  ходит поджавши хвост, как ошпаренный поганый пес.
Ќадо  было  идти,  хоть  Я  и  мало  верил Ќикодимке...  ‚едь  окажись потом
что-нибудь...  в  каком бы виде менЯ аттестовали,  а?  -  с горькой усмешкой
проговорил старик.  -  ‘ами знаете,  какое ныне беспокойное времЯ!..  ќдак в
десЯть часов пошли мы в  переулок с Ќикодимом...  „ействительно,  в квартире
Љурбатова огонь,  занавески опущены и несколько теней...  Љазалось бы,  дело
обыкновенное,  но вот подите же!  ‚ ту пору и на менЯ, старого дурака, точно
затменье нашло!  Ђ  Ќикодимка поставил двух полицейских у ворот,  заглЯнул в
окно, - квартира-то была в нижнем этаже, - и машет мне рукой... "Џосмотрите,
€ван Ђлексеевич!  -  шепчет он,  а голос-то у него дрожит. - Џосмотрите!" Ќа
улице  тихо,   улица-то  глухаЯ,   все  спЯт.   "Џосмотрите-ка!"   ‡аглЯнул,
признатьсЯ,  и Я -  что будешь делать! - в свободный уголок, занавеска-то не
всЯ  была опущена,  и  вижу:  сидЯт несколько человек вокруг стола,  а  Џетр
Ќиколаевич что-то читает...  "‚идели?" -  "‚идел, говорю". - "ќто непременно
какаЯ-нибудь прокламациЯ!" € с такой уверенностью это говорит Ќикодим, что Я
и   взаправду  в   ту   минуту  подумал,   что  Џетр-то   Ќиколаевич  читает
прокламацию...  Ћчень уж,  ѓригорий Ќиколаевич,  напуганы мы, ей-богу... Ќу,
ладно.  џ и говорю Ќикодимке:  пойдем!  Ђ он струсил:  "Ђ если,  говорит,  с
оружием в руках?  Ќадо,  €ван Ђлексеевич,  осторожно!..  ђазве можно так!" -
"ќх,  Ќикодим …горович!" -  ќто Я-то ему,  и сам, недолго думаЯ, в квартиру.
€ду, двери нигде не заперты. ’ут, признатьсЯ, сомненье менЯ взЯло: статочное
ли  дело  Џетру  Ќиколаевичу прокламации и  все  такое?  Ќаверное,  набрехал
Ќикодимка. џ все иду. ’ьфу!
     ‘тарик плюнул, засосал сигарку и через минуту продолжал:
     - ‚ошел в залу -  темно;  думаю: не вернуть ли назад? •отЯ и строжайшаЯ
бдительность и все такое, но все-таки в чужую квартиру эдак, как бы татью...
Ќе  знаю,  пошел ли  бы  дальше,  как из соседней комнаты кто-то спрашивает:
"‘тепан,  ты?" Ќу-с,  Я кашлЯнул, да и отворЯю дверь. ‘мотрю - все знакомые:
следователь,  два армейских офицерика да  еще губернаторский племЯнник,  шут
гороховый,  от скуки по губернии шатаетсЯ,  при дЯденьке в поручениЯх.  Џетр
Ќиколаевич ничего,  даже  обрадовалсЯ.  ’ары-бары,  садитесь.  "Љак вас  бог
занес?" - "Ќа огонек, говорю, думал - пулечка". - "ЉакаЯ пулечка! €нтересную
книжку читаем,  хотите послушать?" -  "Ђ что такое, какаЯ такаЯ книжечка?" -
"Џосмотрите-ка,  редкаЯ,  только что вышла в Џетербурге". € сует мне под нос
книжку;  посмотрел:  "„евица †иро, моЯ жена"{305}... "‚ы послушайте-ка, €ван
Ђлексеевич..." € Џетр Ќиколаевич прочел один отрывок, очень уж пакостный. џ,
знаете,  длЯ приличиЯ посидел с  четверть часика и  как дурак выхожу вон.  Ђ
Ќикодимка за воротами:  "Ќу что?" ‚ те поры Я очень рассердилсЯ и говорю: "Ђ
то,  что вы болваниссимус!" Ћн то, се... Я ему и рассказал, да и про то, что
племЯнник губернаторский там  был.  Ћн  перетрусил.  "Ќе  давайте,  взмолил,
огласки!"  Ќу,  уж и  пробрал Я  его.  ‘мотрите и  вы,  ѓригорий Ќиколаевич,
того...  не  болтайте,  а  то  как  раз посмешищем станешь.  …ще слава богу,
Џетр-то  Ќиколаевич не  догадалсЯ!  -  окончил  свой  рассказ словоохотливый
старик.  -  ‚от  вам и  прокламации!  Ћни "„евицу †иро",  а  Ќикодимка сдуру
трЯссЯ.   €  Я-то,  нечего  сказать,  обезумел!  „а  и,  право,  обезумеешь!
‚ремена!..
     ѓригорий Ќиколаевич несколько раз  улыбалсЯ во  врем