     - Ќет! - ответил Ќикодим, не оборачиваЯсь к собеседнику, смотревшему на
него. - ќто была госпожа NN.
     - џ  догнал ее  в лесу,  - возразил послушник, - и ущипнул -  настоЯщее
дерево.
     - ‚ы что же из любопытства ущипнули? € разве Я просил вас догонЯть ее?
     Џослушник   остановилсЯ,   удивленный.   ЋстановилсЯ   и   Ќикодим,  но
по-прежнему, не оборачиваЯсь к послушнику.
     - Џочему же, - спросил послушник, выделЯЯ каждое слово, - вы полагаете,
что Я обЯзан спрашивать вас о всех  моих  поступках  и действиЯх? ‚ы, должно
быть, не в полном уме, милостивый государь.
     Ќикодим усмехнулсЯ, не менЯЯ положениЯ.
     - ѓоспожу NN  Я так же  хорошо  знаю, как и вы. „аже лучше.  Џритом она
оказывает мне более предпочтениЯ, чем вам.
     Ќикодим вздрогнул и повернулсЯ всем телом.
     - Љак? - сказал он, задыхаЯсь. -  ‚ы смеете здесь, в моем  присутствии,
упоминать вашим дрЯнным Языком имЯ госпожи NN.  € откуда вы ее можете знать?
џ вас побью еще раз.
     -  ‚ы  же  обещали  менЯ   не  бить,  -  возразил  послушник,  опасливо
отстранЯЯсь и загораживаЯ лицо рукой.
     - “спокойтесь. Ѓить вас Я не буду. €дем дальше - мне нужно торопитьсЯ.
     €, сказав это, Ќикодим решительно зашагал. Џослушник снова засеменил  с
ним рЯдом.
     —ерез сто шагов он опЯть заговорил.
     - џ обещал вам интересную встречу.
     - Њне некогда, - отрезал Ќикодим, - еще засветло Я должен добратьсЯ  до
имениЯ.
     -  Њы не  задержимсЯ. ќто совсем рЯдом.  ’ут при дороге -  стоит только
отойти пЯтьдесЯт сажен и вы увидите.
     Ќикодим вынул часы, поглЯдел на них и сказал:
     -  Ќу,  если  действительно  пЯтьдесЯт  сажен,  Я  могу  доставить  вам
удовольствие провести менЯ до места. ‚едите.
     - ‚ы не бойтесь. џ вам ничего дурного не намерен сделать и не собираюсь
вовсе  отплачивать за  тот удар  ногой  и за  непочтительное  обхождение  со
мною...
     - —то же за диковина там, которую вы собираетесь мне показать?
     - Ђ вот увидите. ‚ы не будете жалеть.
     - ‚едите! - окончательно решилсЯ Ќикодим.
     - ‘юда! - указал .послушник на тропинку, уходившую влево, в старый лес.
     Ћни перепрыгнули через канаву и вошли в чащу старых и молодых елей: там
едва можно было  пробратьсЯ. Ќо действительно, пройдЯ с полсотни  сажен, они
очутились  на  полЯне: дальше пути не  было - тропинка  обрывалась на берегу
пруда, заливавшего почти всю полЯну.
     Џруд  по  краЯм  зарос  высоким  и  частым  камышом,  а  посредине  его
возвышалсЯ островок, и  на  нем стоЯла  хижина  в одно окно, крытаЯ  еловыми
лапами,   перевЯзанными  веревками  и  в  нескольких   местах  придавленными
осколками  кирпича. €з  трубы  выходил сизый дымок...  Ќо людей на островке,
мостика к нему или челна на пруду не было видно.
     - Ќам нужно попасть туда, - поЯснил послушник.
     - Љак же мы туда попадем: вброд или вплавь? - спросил Ќикодим.
     -  џ знаю  как! -  досадливо ответил  послушник  и пошел в обход пруда;
Ќикодим последовал за ним.
     ЏерейдЯ на  другую сторону, послушник вошел в камыши: там, осторожно их
раздвигаЯ, он  очутилсЯ у самой  воды,  взглЯнул  вправо, влево и, высмотрев
чурбанчик, прыгнул на него; с чурбанчика перескочил на кочку и затем уже  на
какую-то мостовину, уходившую под ногой в жидкую грЯзь и в воду. Ќикодим  не
отставал от своего спутника ни на шаг...
     Џутники  переправились через узкий  проток и снова оказались в камышах,
росших  уже  по берегу островка;  через  десЯток прыжков они оказались  и на
самом острове.
     -  Ќедурное  упражнение, -  заметил  послушник,  -  прЯмо испытание  на
ловкость. ‚ы промочили ноги?
     - Ќичего! - буркнул Ќикодим.
     Џослушник направилсЯ к хижине. ’ут заметили они на острове первое живое
существо:  огромную,  совершенно черную  кошку  с  большими желтыми глазами,
лениво гревшуюсЯ на припеке. Ќо она не обратила на пришедших вниманиЯ.
     Џостучав в дверь дома и не получив ответа, послушник сам отворил  дверь
в хижину. —ерез его плечо Ќикодим увидел на полу хижины человека, сидевшего,
поджав  под  себЯ  ноги калачиком.  ‡а человеком  возвышалась, перегораживаЯ
хижину  пополам, огромнаЯ высокаЯ  ширма, почти  до  потолка. ‚ хижине  было
довольно светло - все можно было рассмотреть.
     Ќа семи створках ширмы по светло-коричневому шелку было изображено одно
и то же в точном  повторении:  пушистаЯ кошка,  белаЯ  в оранжево-коричневых
пЯтнах сидела  с  четырьмЯ  котЯтами под  кустом  темно-красных  шток-роз  и
любовно  смотрела  на  игру  двоих котЯт -  одного  совсем  черного, другого
белого,   с  коричневыми   и  черными   пЯтнами;  третий,  в  стороне,  весь
оранжево-коричневый  чесал  лапкой за ухом,  а  четвертый,  белый с  черными
пЯтнами, смирно сидел рЯдом с матерью. ‡а  ширмой кто-то шевелилсЯ и шуршал,
должно быть, соломой.
     ђЯдом с  человеком на полу стоЯла пара фарфоровых  сосудов и  корзинка,
плетенаЯ из лучины, прикрытаЯ  куском китайской  материи, очень красивой, но
грЯзной и затасканной: темно-синие цветы ложились  на  ней по голубому полю.
‘осуды  же  были  весьма  замечательны:  первый   в  виде  вазы,  с  горлом,
расписанным   по   бледно-синему   полю  оранжевыми   цветами,  с   выпуклым
изображением, внизу у самого  основаниЯ,  многочисленной  группы людей: там,
впереди   всех,   по  темно-зеленой  траве  выступал  чернобородый   китаец,
обнаженный до поЯса; воздеваЯ  правую руку, он нес  в ней голубовато-зеленый
плод; на  китайце  была  надета  светло-зеленаЯ широкаЯ одежда,  из-под  нее
выставлЯлась краснаЯ юбка и белые башмаки;  дальше выступали в  разноцветных
одеждах другие, но всех их Ќикодим не  мог  рассмотреть...  ‚торой сосуд был
светло-голубой на черном основании и  с черной  крышкой  над  узким  горлом;
белые цветы покрывали  его поверхность, а черный дракон силилсЯ  выползти из
его стенки.
     - €нтересно? - спросил послушник Ќикодима.
     ’олько при  этом слове сидевший на полу человек поднЯл навстречу гостЯм
свою  голову. Ќа  Ќикодима  глЯнуло  хитро улыбающеесЯ  китайское лицо. Ћдет
хозЯин  хижины был в синюю  грЯзную курму и очень чистую  белую юбку, чернаЯ
жирнаЯ  коса  обвивалась  вокруг  его  шеи,  на ногах у него  были китайские
башмаки  на  толстых подошвах; в руках  он  держал  плетенье из соломы,  над
которым перед тем работал.
     Љитаец на лице отобразил большую любезность. Ћтложив плетенье в сторону
и покопавшись в корзине, он вытЯнул вертушку  из пестрой бумаги, протЯнул ее
Ќикодиму и заговорил, очевидно, предлагаЯ вертушку купить.  Ќо заговорил  он
на  таком ломаном  русском  Языке,  что  его  нельзЯ  было  понЯть.  Ќикодим
досадливо отмахнулсЯ.
     Ћдну  минуту  Ќикодим из  вежливости готов был эту вертушку купить,  но
почему-то внутренне не мог решитьсЯ на такой поступок.
     Љитаец же, видЯ, что его не понимают, вдруг  заговорил по-французски  и
довольно сносно.  ‘ первым французским  словом противнаЯ любезность  сошла с
его лица; Ќикодим же изумленно раскрыл на него глаза.
     - ѓде вы научились по-французски? - спросил его Ќикодим.
     - џ жил долгое времЯ в Џариже, - ответил китаец.
     - Ћткуда вы? €з ЉитаЯ?
     - Ќет, Я с островов.
     - €з џпонии?
     - Ќет, Я с островов.
     - Ќо  с каких  же? ‘  Љурильских? ‘  ”ормозы? €з €ндо-ЉитаЯ?  ‚едь  все
острова имеют названиЯ.
     - Ќет, Я с островов, - упорствовал  китаец и добавил: - ‚ы не смейтесь,
пожалуйста, над моим товаром.
     - џ не смеюсь.
     -  Ќет, вы не  хотели купить. Љитайский товар - очень  хороший товар. џ
бедный человек и живу торговлей...
     - Ќа что же мне эта детскаЯ вертушка,  - возразил Ќикодим,  - вы  лучше
продайте мне вот эти сосуды.
     - ‘осуды Я продать не могу - это мои сосуды.
     - ’огда ширму.
     - € ширму не могу: это также моЯ ширма...
     - ‚от видите: мне у вас купить нечего.
     - Љупите у менЯ жену.
     -  ‚ашу жену?  -  переспросил Ќикодим,  не верЯ своим ушам  и пЯтЯсь  к
выходу. - ‚ашу жену? Ќет... мне право не надо... извините.
     € выскочил наружу, раскланЯвшись. Џослушник  вышел  за ним  и притворил
дверь в хижину.
     - Љупите! - крикнул им китаец еще вдогонку. - ЊоЯ жена - ваша жена...
     Ќикодим живо  перебралсЯ с  островка на берег тем же путем.  ’еперь уже
послушник шел сзади его.
     „ойдЯ  до тропинки, Ќикодим  еще  раз  взглЯнул на остров и на  хижину.
Љитаец из хижины не вышел, а чернаЯ кошка, потЯгиваЯсь, пробиралась домой.

        ѓ‹Ђ‚Ђ XXIII
     Љитайское растение.

     -  ‡ачем вы  повели менЯ к этому китайцу? ~ спросил Ќикодим  послушника
уже на дороге.
     - Ћн, во-первых,  не китаец,  а во-вторых,  как вам  не  надоело самому
постоЯнно обо всех вещах спрашивать: почему и зачем?
     Ќикодим  ничего  не  ответил.  …му  показалось забавным,  что послушник
начинает его учить...
     - € еще,  - начал опЯть послушник, - напрасно,  по-моему, вы отказались
от  покупки его жены. Њне, конечно, это не  по средствам, а на вашем месте Я
непременно купил бы.
     -  Ѓлагодарю покорно, - отрезал Ќикодим, - не  хотите ли, Я снабжу  вас
деньгами?
     - ‚ы  знаете, -  нисколько не смущаЯсь,  продолжал  послушник, - в этом
есть  что-то  пикантное, а Я очень  слаб  к  пикантному.  Ќи одного удобного
случаЯ не могу пропустить.  €, по-моему, он  глубоко прав:  моЯ жена  - ваша
жена. ‘овершенно  безразлично. џ всегда чувствовал тЯготение к  их восточной
мудрости. ‚осточнаЯ мудрость - моЯ стихиЯ.
     Ќикодим по-прежнему молчал.
     - Љроме  того, -  начал послушник  в третий раз,  - вы,  кажетсЯ,  не в
состоЯнии   видеть   важность  многого  из  того,  с   чем  вам   приходитсЯ
сталкиватьсЯ.
     ‘амолюбие Ќикодима было задето.
     - „а, - сказал он, -  у менЯ много  недостатков, и  тот самый,  который
только что назван  вами, - один из  досаднейших. Ђ скажите мне -  давно этот
китаец живет здесь на острове?
     - Ћн  не  китаец. Ћн же  утверждает  совсем  другое:  вы забыли, что он
повторЯл о своем происхождении?
     - Ђ разве вы знакомы с французским Языком? џ не предполагал.
     - Ћ, да! ”ранцузский  Язык  Я  очень люблю. ”ранцузский Язык  - это моЯ
стихиЯ.
     - Њного же у вас стихий.  Ќо скажите мне, наконец,  если знаете - давно
здесь живет этот человек?
     - „авно. ‹ет  пЯтнадцать. џ еще в детстве бывал на этом острове у него.
€ тогда еще дал этому месту название "„ом желтых" - не правда ли, красиво?
     - Љрасиво. ђомантическое название, - криво усмехнулсЯ Ќикодим.
     -  Ћ,  да,  романтическое.  ‚ы   верно   заметили.   џ   всегда   любил
романтическое. ђомантическое - это моЯ роднаЯ стихиЯ.
     - Џослушайте, сколько же стихий в родстве с вами?
     -  ‚се, все. Ћчень много. € говорЯт, что под домом этого человека  есть
еще подземелье. џ, конечно,  сам не  спускалсЯ туда и входа не видел, но мне
передавали достоверные люди...
     ’ак беседуЯ,  Ќикодим и  послушник  незаметно длЯ себЯ подошли к имению
€рины.  Љогда  они  взобрались   на  последнюю  горку,  перед  ними,   среди
распаханных полей,  из-за  густо посаженных  лип и дубов,  совсем близко  от
дороги, показалась краснаЯ  крыша большого  помещичьего дома; садоваЯ ограда
выбежала к самой  дороге,  и  на валу ограды за живою изгородью  они увидели
€рину,  махавшую путникам платком; ‹арион, конечно, раньше Ќикодима добралсЯ
до имениЯ и успел сказать, какой дорогой пошел Ќикодим.
     Ќесколько слов  об  €рине.  €з  предыдущего  складывалось, что будто бы
Ќикодим был влюблен в €рину и что она, со своей стороны, также питала к нему
некоторые нежные чувства - но возможность подобного предположениЯ необходимо
рассеЯть.
     €рина  была  полутора-двумЯ годами  моложе  Ќикодима;  их  все  считали
большими друзьЯми с детства, и Ќикодим часто поверЯл €рине такие  свои мысли
и  чувства,  которые он  другим  бы  не поверил.  ‚иделись они друг с другом
довольно редко.  Џравда, Ќикодим  иногда,  что вполне понЯтно  в  людЯх  его
возраста и притом еще не любивших, считал  себЯ способным влюбитьсЯ именно в
€рину и подчас думал, что  он в  сущности уже влюблен в  нее - на самом деле
все это было лишь игрою праздного ума.
     €рина  выросла  высокой  и красивой девушкой, она  заплетала в две косы
свои темно-русые волосы; одевалась просто, держалась прЯмо и строго.  ‡а год
до описываемых событий она  потерЯла в  один месЯц  отца и мать, и будучи от
природы  решительной и вместе старшею  в семье,  смело  взЯлась  за  ведение
хозЯйства в имении и повела его  хорошо;  €рину окрестные  помещики хвалили;
иногда, не считаЯсь с ее молодостью, заезжали к ней даже советоватьсЯ.
     - џ  хотела видеть  вас непременно сегоднЯ, - сказала она Ќикодиму, - у
менЯ праздник.  -  € покосилась  при  этом  на Ќикодимова спутника, взглЯдом
спрашиваЯ, кто он такой.
     -  €звините,  -  ответил  Ќикодим,  -  Я  должен вам  представить моего
случайного спутника и попросить вас приютить его на ночь.
     € вдруг  он вспомнил, что не знает, как послушника зовут, что послушник
до  той минуты, кажетсЯ,  вовсе  и не  собиралсЯ где-либо останавливатьсЯ  с
Ќикодимом и не говорил, куда идет.
     Ќо было  уже  поздно поправлЯтьсЯ. Џослушник, подбоченЯсь  слегка левой
рукой, а в правой держа  свой клобучок, принЯл вид независимый, поклонилсЯ и
представилсЯ:
     -  ”еодул  €ванович! - Џеред вторым словом  он остановилсЯ на  короткое
времЯ;  слово "”еодул"  произнес  несколько  растЯгиваЯ,  а "€ванович" очень
подчеркиваЯ,  причем,  всЯ его фигура  и  тон,  казалось, говорили о желании
выразить одну определенную мысль, что  вот, мол, другой на  его месте, может
быть,  сказал  бы,  и даже наверное,  просто  "€ванов", но  что он  с  такой
устарелой манерой произносить отчество  не считает  и легко  позволЯет  себе
говорить  "€ванович". Џомолчав,  он  добавил: - Њарфушин,  - и после  второй
паузы, - он же Њуфточкин.
     ‘начала Ќикодим  заметил только одно: что буква "ф" входила и в имЯ и в
фамилию  послушника,  но,  вспомнив  утренний  с ним разговор,  вдруг громко
рассмеЯлсЯ.
     - —то  с вами? - спросила его  €рина  строгим  и  недовольным  голосом.
Љонечно, это казалось ей невоспитанностью.
     -  Ћх!  џ не могу! - отвечал Ќикодим, давЯсь смехом. -  Ћх... он мне...
сегоднЯ...  этот  самый...  утром...  говорил,  что  он  хорошей  и  древней
дворЯнской семьи... ох... Я не могу... вот так семьЯ: Њарфушины-Њуфточкины!
     Џослушник поглЯдел на Ќикодима искоса и обиженным голосом заметил:
     -  Ќе утруждайте себЯ, господин €патьев, смехом:  моЯ фамилиЯ нисколько
не хуже вашей.
     ‘мех Ќикодима сухо и неловко оборвалсЯ. Ћн замолчал.
     - Џожалуйста,  взбирайтесь сюда, - указала им €рина на садовый вал, - и
пойдемте к гостЯм.
     Љогда они очутились  в  саду,  €рина  пошла  впереди рЯдом с Ќикодимом;
послушник шел сзади.
     -  —то  за  дрЯнь  вы  привели  с  собою?  -  спросила  €рина  Ќикодима
полушепотом.
     - Ђх, не говорите!  -  отмахнулсЯ Ќикодим. - ЏривЯзалсЯ на  дороге.  ‘о
мною сегоднЯ все несчастьЯ, - добавил он печальным голосом.
     - —то такое? - участливо спросила €рина.
     -  ‹арион,  вероЯтно,  вам уже  рассказал, почему Я не поехал дальше  с
ними.
     -  „а! ‹арион рассказывал,  - ответила €рина.  Ћна,  видимо,  не хотела
придавать случаю сколько-либо значениЯ, и Ќикодим уловил это.
     - Љакой у вас праздник? - спросил он, менЯЯ разговор.
     - ‘егоднЯ Я досаживаю новый сад, осталось посадить  всего три куста, но
Я хочу посадить их непременно с вами;  у  менЯ нынче много гостей, и все уже
потрудились - теперь ваша очередь.
     Ћни вышли на площадку, обсаженную молодыми кустами - это был новый сад,
он выходил не на дорогу, а в поле и был тоже окопан валом с канавой.
     Ќа площадке  собрались гости, их  было много,  и  между ними  несколько
знакомых Ќикодиму, но увидел он также и  неизвестных ему; все с любопытством
посматривали на его спутника. ‡дороваЯсь с гостЯми, Ќикодим подошел к одному
человеку, стоЯвшему совсем в  стороне,  и вдруг неприЯтное чувство  охватило
его  при виде нового  знакомого:  в  нем он не мог  не  увидеть несомненного
сходства с ‹обачевым.
     - ‚ы  не  родственник  ли ”еоктиста ‘еливерстовича ‹обачева?  - спросил
Ќикодим.
     - Ќет, - ответил господин брезгливо, - но господина ‹обачева Я знаю.
     ђемесло господина было актерское. ќто Ќикодиму стало вдруг Ясно.
     -  ‚от последние три куста,  -  указала €рина Ќикодиму  на  садовников,
стоЯвших у вала и державших кусты наготове.
     Џосадить, кусты было  делом нескольких минут. Ћкончив работу и радостно
вздохнув, €рина сказала:
     - Ђ здесь  моЯ пещера.  ’олько вход в  нее  не из сада, а  с полЯ. - €,
сказав, взобралась на вал и резво спрыгнула в канаву.
     Ќикодим спрыгнул за нею.
     - ‡наете, - заметил  он деловито, заглЯдываЯ  в пещеру, - мне  кажетсЯ,
что верх вашей пещеры скоро обвалитсЯ - особенно, если будут много ходить по
валу. Ћтчего вы не сделали в пещере свод из кирпичей?
     - ѓлупый! - ответила весело €рина. -  ЉакаЯ  же это будет  пещера, если
потолок в ней сделать кирпичный: ведь будет  похоже  тогда на  погреб. ‹учше
посадить  сверху  каких-нибудь кустов,  и  через  кусты уже  никто не  будет
ходить.
     Ќикодим  смутилсЯ  от своей несообразительности. ‚ ту же минуту за  его
спиной  кто-то заговорил на ломаном русском  Языке: по  голосу Ќикодим сразу
узнал китайца, с которым только что виделсЯ.
     Ћбернувшись, Ќикодим сказал:
     - Ђх, это вы!
     Љитаец, признав Ќикодима, перестал  говорить. ‚ руках он держал пеструю
бумажную вертушку, снова предлагаЯ ее купить.
     - ‘прЯчьте  вашу вертушку, - сказал  ему Ќикодим по-французски, - лучше
дайте нам совет - вы, Я вижу, толковый человек, - что нам посадить над  этой
пещерой, а то верх ее обвалитсЯ?
     ‚опрос был предложен в шутку, но китаец принЯл его всерьез и сказал:
     - Љитайское растение.
     €  при этом  покачал головою, спрЯтал пеструю вертушку в свою корзинку,
затем  покопалсЯ  в корзине  и вытащил  оттуда расписанную  Яркими  красками
маленькую китайскую коробочку.
     - ’акое растение вы можете  найти только у менЯ, или вам придетсЯ ехать
за ним в  Љитай, - сказал он, не  без важности раскрыл коробочку и вытрЯхнул
содержимое ее себе на ладонь.
     €рина  и Ќикодим с любопытством нагнулись,  чтобы рассмотреть растение:
оно  было  очень  маленькое   -  вполовину  обыкновенной  булавки,  с  белым
прозрачным корешком, и два сизых листочка на нем  уже распустились чашечкой,
а два других, еще не распустившихсЯ, были свернуты в забавный шарик.
     - ќто растение  у нас не будет расти, оно  совсем игрушечное, -  сказал
Ќикодим с сожалением.
     -  Ѓудет, -  убежденно ответил китаец, - џ честный  купец, Я никогда не
обманывал; оно скоро разрастетсЯ и будет большое-большое.
     Ћн показал руками, какое большое будет растение. Ќо €рина уже завладела
растением и сказала Ќикодиму:
     - ‡аплатите ему.
     Ќикодим бросил китайцу монету,  и тот, поклонившись, пошел через поле к
дороге.
     ‡емлЯ над  пещерой была сухаЯ и  рассыпчатаЯ. ‚зобравшись на вал, €рина
разгребла руками маленькую  Ямку в земле и сунула  растеньице в  пыль. ‡атем
она позвала садовника и приказала ему принести немного воды  и стакан, чтобы
прикрыть растение, но когда обернулась - растениЯ уже не увидела.  Људа  оно
могло  пропасть  - трудно  сказать, но  оно  было таким маленьким, что  даже
ветерок мог легко унести его.
     - џ потерЯла растение, - сказала €рина Ќикодиму дрожащим голосом, ей до
слез было жалко растениЯ.
     - Ќе плачьте, - утешил ее Ќикодим, - Я, быть может, еще найду его.
     € стал искать повсюду: на валу, в  канаве, около вала,  на площадке. Ќо
становилось уже довольно темно, и трудно было что-либо отыскать.
     -  „огоните китайца,  - приказала €рина, -  у  него, наверное, есть еще
такие растениЯ.
     Ќикодим  выбежал  за  вал, поглЯдел в  поле,  вышел на дорогу, дошел до
пригорка и посмотрел во все стороны: китайца нигде не было видно.
     -  Ќе  знаю, куда он  мог  так скоро  уйти,  -  сказал  Ќикодим  €рине,
вернувшись.

        ѓ‹Ђ‚Ђ XXIV
     Ќеистовый танцор. - ‹обачевские фабрикаты.

     Џосле  вечернего  чаЯ, сидЯ на крыльце и охватив колени руками, Ќикодим
рассказывал €рине о прошедшем дне.
     ѓости поразъехались, только что  за  домом  простучала на мосту колЯска
последних, запоздавших. Ќочь темнела, и лишь огни из окон дома бросали малый
свет  на окружавшие дом деревьЯ и на дорожки сада. ‹уны не  было. ‚ воздухе,
еще теплом, несмотрЯ  на восьмое сентЯбрЯ - день ђождества Ѓогородицы,  - не
раздавалось уже ничьих голосов, замолкших с уходом лета.
     Ќикодим  говорил о китайце, о неотвЯзчивом и  загадочном китайце, когда
вдруг, на половине рассказа, из мрака, знакомый голос произнес:
     - џ  люблю Љитай:  в  нем  есть  что-то  родное  нам, и  Я  всегда  это
родственное чувствовал.
     - ЋпЯть  вы здесь! - с досадой воскликнул Ќикодим. - Љак вам не  стыдно
подслушивать?
     Џослушник не ответил и не показалсЯ из мрака. Ќо  по звуку шагов  можно
было догадатьсЯ, что он поспешно и боЯзливо отошел прочь.
     -  ‚ы  сегоднЯ,  кажетсЯ, очень  устали?  -  заботливо  спросила  €рина
Ќикодима. - ‚ам нужно раньше лечь спать. џ скажу ‹ариону.
     Љогда через  полчаса Ќикодим, распрощавшись  со  всеми,  собиралсЯ  уже
раздетьсЯ и лечь, в дверь к нему постучали.
     Ћн  ответил. „верь  отворилась, и на  пороге  показалась €рина. Ћна  не
вошла в комнату, но только спросила Ќикодима раздраженным полушепотом:
     -  ‘кажите,  пожалуйста, кого вы  привели с собой?  Љакого послушника -
разве это послушник?
     - Џочему же не послушник?
     - Џойдите и посмотрите еще раз, если вы его забыли. Џрошу вас.
     - џ тут ни при чем, - равнодушно ответил Ќикодим.
     - Ќо ведь вы же его привели? - ответила €рина возмущенно.
     - џ не Њог его отогнать.
     - Ќикодим! Љак вам не стыдно?
     Ћна говорила так, будто ей было не двадцать три, а шестьдесЯт три года.
     -  €рина, - ответил  Ќикодим,  попадаЯ в  ее тон, -  мне  нисколько  не
стыдно. ‚се на свете делаетсЯ само по себе и к лучшему.
     - ‡ачем же вы  передразниваете менЯ, - ответила она обиженно, - что же,
по-вашему, это хорошо и должно быть длЯ менЯ безразлично?
     ‡а  полурастворенным окном  на тропинке в это времЯ промелькнуло что-то
темное в  белом  переднике: должно  быть, горничнаЯ.  ‘зади  за  нею  кто-то
пробежал, и через минуту за кустами раздалсЯ визг и смех двоих людей.
     Џробежавший сзади был несомненно послушник.
     €рина с досадой захлопнула дверь, сказав Ќикодиму: "‘покойной ночи",  -
и ушла, Явно рассерженнаЯ и возмущеннаЯ.
     "„ействительно неприЯтно, - подумал  Ќикодим, оставшись один, - как это
Я  не  мог  отделатьсЯ  от  него? Џривести такое  чучело  к своим  друзьЯм и
знакомым - прЯмо неприлично.
     Ћн, мучаЯсь этим, еще долго не мог заснуть".
     Ђ  €рине  не  спалось.  Џостель казалась ей жаркой и  неуютной,  и  все
чудилось, что  по комнатам кто-то ходит.  ‡ажегши  свечу и  накинув на  себЯ
платье, €рина с огнем  вышла из спальни, чтобы осмотреть дом.  ЏроходЯ  мимо
зала, она услышала там шорох и заглЯнула в зал.
     Џри  слабом свете свечи, потерЯвшемсЯ в огромной, высокой с антресолЯми
комнате,  €рина  увидела  перед  собой  фантастическое  существо.  Џолуголый
человек, одетый с красные шаровары, которые только и выделЯлись своим цветом
в полумраке, в курточку-безрукавку и в темной чалме со свешивающимсЯ концом,
неистово, но бесшумно выплЯсывал по залу совсем особенный танец. ‚ его танце
не было легкости  или того, что привычно называют  грацией, но тем не  менее
танец  зажигал,  подчинЯл себе,  и  €рина сама  не заметила, как она,  в лад
танцу, начала слегка покачиватьсЯ.
     ’анцор откидывал назад туловище  и выставлЯл  вперед то одну, то другую
ногу, сгибаЯ их в колене, а  голову запрокидывал и  руки свешивал  бессильно
позади туловища, с каждым шагом корпус его подкидывалсЯ и вздрагивал; так он
шел быстро и доходил  до  стены  зала; затем пЯтилсЯ  назад  уже  медленнее,
перегибаЯ туловище вперед и руки опЯть свесив, пЯтки же высоко подбрасываЯ в
воздух; иногда  он  хлопал  в  ладоши,  но  беззвучно; чалма на  его  голове
трЯслась, и свешивающийсЯ конец ее развевалсЯ в воздухе.
     €рину танцор сперва не заметил, но когда она, смертельно  перепуганнаЯ,
бросилась к себе  в комнату и вместо того,  чтобы скрытьсЯ прежним путем, по
коридору,  побежала  через  залу  -  он  увидел ее  и,  не  прерываЯ  танца,
стремительно пошел прЯмо на нее и  загнал ее в угол. €рина, пЯтЯсь в страхе,
оказалась припертой к стене.
     ’анцор теперь уже поднЯл руки; стоЯ перед €риной и перепрыгиваЯ с одной
ноги на другую, он поочередно тыкал в воздух указательными пальцами и в такт
этому пел.

     Љнт-Љнт-Љнт-Љитай,
     Џревосходный край!
     —то ни шаг - масса благ,
     ‚сюду чудеса!

     ‘ловом, как в известной оперетке. Ќо оттого  это было  и жутко и смешно
вместе -  и  вдруг он стремительно  схватил €рину за руки.  Ћна вскрикнула и
уронила  свечу -  свеча  потухла,  и  в тот же  миг €рина почувствовала губы
танцора на своей шее, и у  нее мелькнула мысль, что танцор укусит ее, но она
ощутила только мерзкий и липкий поцелуй, обжегший ее с  головы  до ног  всю.
’анцор вдруг также стремительно отскочил и выбежал из зала.
     €рина,  дрожа от страха, на  полу  отыскала спички  и зажгла свечу. …ле
ступаЯ, будто ушибленными ногами, пошла она из зала и на пороге запнулась за
грЯзные сапоги  с изломанными носками; сверху их прикрывала чернаЯ рЯса,  но
€рина побоЯлась тронуть это. ‘  трудом добралась она до своей  спальни и  до
утра не могла заснуть, но никого не позвала и никому ничего  не сказала. Ћна
считала, что рассказать об этом можно будет  только Ќикодиму, и потому ждала
утра.
     Ќикодим, быть может,  в ту же минуту, когда  €рина  выбежала  из  зала,
проснулсЯ, и первое чувство, которое охватило его  - было чувство неловкости
и  раскаЯниЯ за все сделанное. …му казалось,  что €рина завтра предложит ему
оставить ее дом навсегда, заказав в него вход.
     Ќикодим сел в постели и отер со лба холодный пот. Ћн вместе боЯлсЯ, что
послушник теперь ни за что его не оставит и будет везде преследовать.
     Ћдновременно он  вспомнил  “окера. Џодумал, что “окер теперь должен уже
быть в Џетербурге  и что следует, не  откладываЯ, ехать туда,  чтобы уличить
или ‹обачева или самого “окера во лжи и отобрать у них записку господина W.
     Ћн  вспомнил  еще  отца „амиана и подумал, сколь он  глупо  приступал к
старцу; затем встал, оделсЯ, собрал свои немногочисленные  вещи, сел к столу
и с торжеством представил себе, как обозлитсЯ послушник, когда не найдет его
завтра здесь. ‘тоит уйти только сию же минуту.
     Ќикодим  написал €рине  записку:  "€звините,  что  Я  уезжаю совсем  по
особенному:  Я вспомнил, что мне необходимо как можно скорее повидать одного
из моих  знакомых. Љаждый час дорог - приходитсЯ  уйти  среди ночи. џ  скоро
буду обратно, через несколько дней заеду к вам. Ќикодим".
     Џосле  этого,  пересмотрев еще раз свои вещи, он открыл окно и выскочил
на дорожку сада.
     ...“тром  он  вышел к станции. Ћна приходилась около большого торгового
села, расположенного  при  судоходной реке, заставленной  баржами с хлебом и
другими товарами. ‚ селе были две церкви - каменнаЯ и деревЯннаЯ,  или новаЯ
и стараЯ, как  их  называли, много лавок и два  или три  трактира. „о поезда
было довольно долго. Ќикодим посидел на станции, но утреннЯЯ свежесть давала
себЯ чувствовать, и он пошел в открывшийсЯ трактир.
     ‹юдей, сидевших в трактире за столиками и пивших чай, кто с ситным, кто
с  баранками, было  немного числом,  но они были разнообразны: в темном углу
перешептывались   две  загорелые  черноволосые   бабы,  снЯвшие   платки   и
остававшиесЯ  только  в  повойниках:  одна  в  зеленом,  другаЯ  в  красном;
посередине  большой  комнаты  сидело  пЯть  или  шесть  извозчиков  в  одних
жилетках, вполголоса разговаривавших и усиленно дувших на блюдечки...
     ‘ам  трактирщик за стойкой перетирал  стаканы, ради  чистоты,  но  окна
трактира были грЯзны, с потоками пыли на них от дождЯ и с радужными пЯтнами,
а углы комнат пауки сплошь заткали паутиной.
     „вое половых сидели рЯдком у стены и подремывали. Љогда Ќикодим вошел в
трактир -  все  сидевшие в комнате обернулись к нему и пристально посмотрели
на него, но он проскользнул в меньшую комнату и уселсЯ там в уголок.
     Џотребовав чаю,  Ќикодим заметил на окне несколько номеров затрепанного
журнала. †урнал этот все знают, и где его не встретишь - это был "Ћгонек".
     Ќикодим  скоро  пересмотрел  все  рисунки  и  перечитал все рассказы  и
стихотворениЯ.  —ай был  тоже допит.  Ќикодим  взглЯнул на  часы: до  поезда
оставалось не так долго, но все же идти из тепла на холодную, открытую ветру
платформу  не  хотелось, и  можно было еще подождать. Ќикодим,  чтобы  убить
времЯ, стал читать объЯвлениЯ в  журнале. Џочти первое, что ему попалось  на
глаза, было:

        ‚…‘њЊЂ €Ќ’…ђ…‘ЌЋ „‹џ Њ“†—€Ќ.
     Љаталог разнообразных  и  действительно интересных и полезных предметов
собственной  фабрики высылаетсЯ  всем желающим  в  закрытом  конверте  за  2
семикопеечиые марки. ‘пешите сообщить ваши адреса: ”. ‘. ‹обачеву.
     ‘. -Џетербург, ЏушкинскаЯ ул., д. No, кв. No.

     Џо бокам объЯвлениЯ были изображены длинноногие молодые люди в  шлЯпах,
высоких воротничках и белых манжетах.
     - —ерт знает, что  такое!  - выругалсЯ Ќикодим,  от всего сердца и  так
громко, что все сидевшие в трактире невольно к нему обернулись.
     Ѓросив  деньги  на стол, Ќикодим поспешно  вышел: он не  терпел,  когда
любопытство людей обращалось на него.
     "Џоложительно нужно побить ‹обачева; Я не  в состоЯнии более переносить
все это", - подумал Ќикодим уже на улице.


        ѓ‹Ђ‚Ђ XXV
     ‚торое объЯснение с ‹обачевым

     “ станции Ќикодим уже Явно весь переменилсЯ: лицо его, до  того хмурое,
проЯснилось; спина,  сгорбившаЯсЯ за последнюю неделю, опЯть выпрЯмилась, на
душе  стало просто и приветливо: намерение побить ‹обачева отпало само собою
и  теперь хотелось только  поговорить  с  ним  настойчиво и  строго. Ќикодим
последнее времЯ не сомневалсЯ относительно местонахождениЯ записки господина
W - он был убежден, что записка в руках ‹обачева, а не у “окера.
     „верь в квартиру ‹обачева в городе утром 10 сентЯбрЯ ему отворил тот же
самый слуга, что и в прошлый раз. Ќичего ему не говорЯ, Ќикодим прошел прЯмо
в кабинет к ‹обачеву.
     ‹обачев сидел за письменным  столом, боком к двери, из которой  Ќикодим
показалсЯ, и, хотЯ  он слышал,  что  в комнату вошли  - не повернул  лица, и
первое времЯ Ќикодим только и заметил его профиль.
     Ќикодим в ту же минуту  отлично  вспомнил, где он этот профиль  однажды
уже видел  -  утром, когда  после  выслеживаниЯ  чудовищ  он  возвращалсЯ  с
’рубадуром домой  и его нагнал  ехавший над обрывом экипаж - в экипаже сидел
господин несомненно с этим профилем.
     - Ђ-а! - сказал Ќикодим себе почти вслух, но ‹обачев этого не  заметил,
хотЯ уже обернулсЯ к Ќикодиму.
     -  ‡дравствуйте,  - приветствовал его  ‹обачев, сметаЯ рукой  со  стола
разный сор прЯмо на пол, - Я знал, что вы сегоднЯ ко мне придете. ‘адитесь.
     "‹жет, что  знал", - подумал Ќикодим,  но приглашению сесть повиновалсЯ
и,  подавшись к стенке, присел на стул, выставив вперед руки и положив кисти
их на колени, шлЯпу же свою придерживаЯ двумЯ пальцами.
     -  ‡дравствуйте, ”еоктист  ‘еливерстович,  -  сказал  Ќикодим,  немного
подождав  (он  тогда нарочно сделал  так), -  скажите  мне,  пожалуйста,  не
намерен ли сегоднЯ у вас быть господин “окер?
     - Ќет, не намерен,  - ответил ‹обачев  совсем просто, -  а, впрочем, не
знаю, он ЯвлЯетсЯ и непрошенным и без предупреждениЯ.
     -  ”еоктист  ‘еливерстович!  -  сказал  Ќикодим,  придаваЯ  своему лицу
определенное  выражение  непреклонности.  -  џ  не  стал бы вас  беспокоить;
поверьте,  у менЯ нет никакой  охоты посещать вас не только так часто, как Я
посещаю последнее  времЯ,  но и  вообще; однако кой-какие вопросы заставлЯют
менЯ вас беспокоить.
     ‹обачев отрывисто спросил:
     - Љакие же это вопросы? ѓоворите.
     - „а вот, например, о записочке.  ‡аписочка-то у вас, а не  у господина
“окера, - заЯвил  Ќикодим очень  утвердительно, думаЯ этой утвердительностью
поразить ‹обачева и тем самым поймать его, и добавил: - ‚ прошлый раз вы мне
просто-напросто солгали.
     -  ќто вам  “окер сказал  на  вокзале  -  Я  знаю, -  ответил  ‹обачев,
нисколько не поражаЯсь.
     - Ћткуда вы знаете? - удивилсЯ Ќикодим и даже привстал на стуле.
     - Ћткуда? ‘ам “окер мне сказал. ‚ы же,  молодой человек, не знаете, как
люди  живут,  а они  живут  по-разному. Њожет  быть,  “окер  ко мне  сегоднЯ
приходил,  Я  его хорошенько  приструнил,  да  и  давай  спрашивать:  где ты
такой-сЯкой   был,  что   поделывал?  Ќу  он,  приструненный,   то  все  мне
чистосердечно и рассказал.
     Ќикодим совсем растерЯлсЯ: он никак не мог уЯснить себе происшедшего.
     - Ћн больше того мне сказал, - продолжал ‹обачев, - он мне до  тонкости
все передал, и как сам менЯ на вокзале обозвал, и еще как с собою сравнивал.
     Ќикодим почувствовал,  что ведетсЯ тонкаЯ  игра, что главный козырь его
уже бит и что, пожалуй, ему у такого игрока, как ‹обачев, не отыгратьсЯ.
     - ‹овко! - произнес он вслух, действительно желаЯ похвалить ‹обачева.
     -  Ќичего  не  ловко -  весьма обыкновенно, -  ответил ‹обачев, вставаЯ
из-за стола  и переходЯ на другой конец комнаты, к  диванчику. Ћн догадалсЯ,
что Ќикодим скрыл под своим восклицанием.
     - ‡аписку тогда спрЯтал “окер, и Я вам  не солгал, - продолжал ‹обачев,
- где  она теперь - другое дело, а Я вам в тот раз указал правильно, и, если
вы не сумели отобрать ее от “окера - сами виноваты.
     - ‚се, что Я слышу от вас и от  “окера -  только глумление надо мною, -
сказал Ќикодим.
     - Љак хотите считайте, - ответил, ‹обачев. Ќикодим очень чувствовал всю
безнадежность своего положениЯ,  но  не  хотел  сдаватьсЯ.  “порство  в  нем
загорелось, и в  ту минуту он  действительно мог убить ‹обачева,  как обещал
когда-то.
     - ѓосподин ‹обачев, вы знали мою мать? - спросил Ќикодим с твердостью и
сильнейшей настойчивостью.
     ‹обачев  подумал с полминуты  и ответил,  но  так,  что  Ќикодим  сразу
почувствовал лживость ответа.
     - Ќет, к сожалению, не знал, но много слышал о ней хорошего.
     —то Ќикодим понЯл ложь - почувствовал и сам ‹обачев.
     -  ‚ы лжете  опЯть,  - сказал  Ќикодим  хладнокровно, но еще  с большей
силой, -  лжецом  по глупости или глупцом  просто Я вас  считать  не  могу -
скажите мне, зачем вы лжете?
     - Љак хотите считайте, - повторил ‹обачев, но теперь  уже он счел  себЯ
проигрывающим и  вдруг как будто загорелсЯ от боЯзни быть побежденным в этой
игре.
     Ћн вскочил и прошелсЯ по комнате. Ќаступило неловкое молчание.
     - Ќикодим Њихайлович! Ќикодим Њихайлович!  -  повторил  ‹обачев дважды,
слегка задрожавшим голосом и уселсЯ опЯть на диван.
     Ќикодим  поглЯдел на  него,  ожидаЯ  продолжениЯ. Ќо  ‹обачев молчал  и
только  вдруг  заулыбалсЯ-заулыбалсЯ  чрезвычайно   доброй  улыбкой,  совсем
по-стариковски, морщинки от его глаз  разбежались в обе стороны. Ќикодим эту
улыбку заметил, но не поверил своим глазам.
     "€граете, все то же", - подумал он.
     - Ќикодим Њихайлович, будьте моим другом, - сказал наконец ‹обачев.
     Ќикодим опЯть от неожиданности привстал со стула.
     -  Ќе удивлЯйтесь, - успокоил его ‹обачев, - вы-то  менЯ не знаете, а Я
вас знаю. Љроме того, Я вас люблю.
     Ќикодим  попЯтилсЯ:  он  почувствовал, что  лучше  уйти,  но вспомнил о
записке, и необходимость остатьсЯ превозмогла первое чувство.
     - Љроме того Я перед вами глубоко виноват, - заговорил опЯть ‹обачев, -
записка у менЯ - теперь: раньше она  была у  другого лица; вы не волнуйтесь:
вы скоро ее  получите,  пока  погодите, вам ведь известно  только то,  что в
записке стоит, а  то, что таитсЯ в  ее словах  и за ними, - длЯ вас остаетсЯ
закрытым. € Я должен вам кое-что поЯснить.
     ѓолос  ‹обачева  в  начале  речи опЯть  дрогнул и затем  зазвучал вдруг
особенно глубоко  и  задушевно.  Љроме  того  вместе  со  словами  из  груди
говорившего  что-то запело (этого Ќикодим не мог не заметить) - сначала  как
флейта, а затем подобно медной трубе.
     - —то, что с вами? -  спросил Ќикодим удивленно. ”еоктист ‘еливерстович
застыдилсЯ вдруг, будто его поймали на чем-то нехорошем, и смущенно принЯлсЯ
мЯть концы носового платка.
     - Ќе  обращайте вниманиЯ,  -  произнес ‹обачев, наконец, через  силу, -
иногда у менЯ все менЯетсЯ. Љ сожалению, Я не могу вам рассказать полностью,
что  хочу  и  что  следовало  бы! Њне  очень  трудно,  вы не  поверите;  вам
покажетсЯ, что ‹обачев - дерзкий и наглый человек, не привыкший где бы то ни
было и  когда бы  то  ни  было стеснЯтьсЯ -  и  вдруг смущен, мнетсЯ,  будто
краснаЯ девушка  - что в этом несообразность. Ќо Я вот  мучаюсь, Я смущен, Я
виноватым себЯ чувствую не только перед вами, но и перед всею вашей семьей.
     ‹обачев опЯть  сел к столу, охватив голову  руками. ’еперь уже  Ќикодим
стал ходить  по комнате. Ћн  не мог понЯть,  что с ‹обачевым: к ‹обачеву все
то, что он сейчас проделал и сказал, решительно не шло.
     Ќикодим очутилсЯ у двери,  остановилсЯ и опЯть  взглЯнул  на  ‹обачева.
‹обачев  сидел уже  в иной  позе,  слегка склонившись над письменным столом;
левою  рукой   он  подпирал  подбородок...  ‹ицо  же  выражало  глубочайшее,
нечеловеческое  страдание, но  вместе  с  тем стало и  неузнаваемым:  тонкие
ноздри  горбатого носа  раздувались и вздрагивали; скулы, лоб и подбородок в
окружении черных, вьющихсЯ волос запечатлевались огромною силой, крепостью и
вместе телесной свежестью, казалось, неспособной когда-либо увЯнуть; глаз не
было  видно;  перед Ќикодимом  чертилсЯ только  профиль ‹обачева, но эти,  и
невидимые,  глаза  струили такой  свет,  что  его  нельзЯ было  не заметить:
подобным  огнем  горЯт редкостные  черные алмазы; складка Ярко-алых и тонких
губ ”еоктиста ‘еливерстовича ложилась мужественнейшим очертанием.
     Ќикодим глЯдел-глЯдел  и  терЯлсЯ  все более и более; потом сел  совсем
смирно у двери, боЯсь пошевельнутьсЯ, чтобы не обеспокоить ‹обачева. “  него
уже  не  было  никаких вопросов  к  ”еоктисту  ‘еливерстови-чу -  только  на
мгновенье мелькнуло в голове сравнение “окера с ‹обачевым, о котором ‹обачев
недавно упоминал,  и  Ќикодим  даже чуть не вскрикнул: "„а  как  “окер  смел
говорить подобное", но удержалсЯ и зажал себе рот рукой.
     ‹обачев медленно  повернул голову в сторону  Ќикодима  и  так  просидел
довольно долго; если бы не этот  изумительный свет,  исходивший из его глаз,
можно  было  бы  подумать,  что  он любуетсЯ  впечатлением, произведенным на
Ќикодима. Џросидев минут  пЯть, ‹обачев так же  медленно поднЯлсЯ и, положив
руки на спинку кресла, стал неподвижно.
     Ќикодим  тогда  ничего  не видел, кроме  ‹обачева; у него вертелось  на
Языке  слово  "горЯщее,  горЯщее"  -  он  так  хотел  объЯснить  великолепие
‹обачева:  оно  действительно  поглощало все вокруг  себЯ,  всю  обстановку,
преображало  ее, подчинЯло себе; уже не было  неприглЯдной  комнаты, мусора,
разбросанного на  полу  и  на столах  - все стало  нужным, неизбежным, и все
только служило этому лицу - ‹обачеву, и везде во всем был он - ‹обачев.
     - —то мне делать! - простонал Ќикодим, хватаЯсь руками за голову.
     ‹обачев  любезно протЯнул ему  руку и  пересадил  Ќикодима  со  стула в
кресло.
     -  Ќе беспокойтесь, - сказал он Ќикодиму, - и простите менЯ. џ - плохой
человек,  но изо всех сил  стараюсь стать лучше. ‚от теперь...  ах  нет!  Ќе
сочтите за  гордость:  Я  не  рисовалсЯ  перед вами,  но  Я не  всегда  умею
придерживать ту маску, которую на себЯ надеваю. џ распустил себЯ, Я позволил
себе быть добрым.
     - —то  вы, что вы! - прошептал Ќикодим  смущенно, - џ никогда  не мог и
подумать, что в вас столько добра и красоты. џ еще не видел таких людей, как
вы, ”еоктист ‘еливерстович.
     ’ут  уже  смутилсЯ  ‹обачев. Ќа глазах у  него заблистали слезы  - ему,
очевидно, было понЯтно, каким он предстал  перед Ќикодимом,  и словно ему не
хотелось, чтобы именно это Ќикодиму запомнилось.
     - Ћ госпоже NN  должен вам сказать,  - начал он,  запинаЯсь, - она  вас
любит, она жива и здорова. € матушку вашу Я хорошо знаю. € знаю, где она.
     - ‡наете? - радостно вырвалось у Ќикодима.
     - „а, знаю. Ќо погодите, Я еще не могу вам сказать сейчас.
     Ќикодим приуныл.
     - Џочему? - спросил он.
     - Ќе спрашивайте, ради Ѓога; Я  сам хотел  бы сказать как можно скорее.
‚от за госпожу NN Я очень беспокоилсЯ. Ќо теперь спокоен: она вышла замуж.
     - ‚ышла замуж?! - с горечью в голосе воскликнул Ќикодим.
     - „а, вышла. •отЯ уже в третий раз, но по-настоЯщему. џ за нее спокоен.
’о  есть должен  поЯснить: Я за нее не так беспокоилсЯ,  как обыкновенно  за
женщин боЯтсЯ, а дело в том, что она ведьма.
     - ‚едьма? џ тоже сразу так определил ее. Ђ за кого она вышла?
     - ‚ы же знаете. …ще подумаете, что Я смеюсь над вами. —то за комедиЯ!
     -  Ќет,  Я  не знаю,  -  ответил  Ќикодим. ‹обачев походил  по комнате,
остановилсЯ перед Ќикодимом и спросил:
     - Ќу теперь хотите быть  моим другом? Ќикодим ужасно  заколебалсЯ,  и к
тому же весть о выходе госпожи NN замуж больно ранила его сердце, но ему уже
ничего не оставалось, как ответить согласием, и он тихо сказал: